Отродье

Глава 3

Еще в начале лета Богоша, отец Стояны, перебрался из Белоречья на лесную заимку. За бортями смотреть — не мёд хлебать. Четыре десятка было их по бору, до иных — два дня пути. Не было у бортника подмоги, кроме Стояны. Жена давно померла, сына старшего медведь в лесу задавил, на борть польстившийся. Выросла Стояна в бору, знала все тайные тропы. Да и тяжелый короб, наполненный сотами, не внове ей было носить с дальних медосборов. Мало чего боялась Стояна в лесу.

А вот в Ярилину ночь устрашилась не на шутку. Бежала поутру на заимку, сторожась за стволами и оглядываясь. Мнилось Стояне, что княжьи гриди по её душу сквозь лес мчатся. Догонят, увезут в княжий терем, запрут в светёлке угодившей в силок горлицей.

— Тятя! — вбежав в хату, прильнула к отцу.

— Чего ты? — спросонья щурясь, огладил её по волосам. — Медведя увидала, что ли?

— Ой, хуже, тятя. Князь свататься грозится.

Богоша усмехнулся в седеющую бороду, успокаивающе провел заскорузлой ладонью по дочерней спине.

— Это навряд. Наперво — суженый у тебя имеется. Али думаешь, Ёрш обиду спустит, хоть бы и князю? Медосбор закончим и свадьбу вам справим. А другое — покуда рядом с князем воевода Горазд, Олеле никто не соперница. Не допустит боярин такого, чтобы его доню с княжьего престола другая свернула. Спать ложись, стрекоза.

Утешенная отцом, Стояна спокойно заснула. И с каждым новым днем, наполненным трудом и заботами, морок Ярилиной ночи всё больше тускнел в её памяти.

А Олеле время покоя не принесло. Всё реже появлялся Велизар в её светелке. Всё дольше пропадал в гриднице, хлеща ковшами хмельную брагу с дружинниками. Или гонял с ними лисиц да зайцев по бору.

«Не к Стояне ли на заимку подался?» — в который разтревожно думала Олеля, глядя из оконца на мужа в окружении гридей, готовящихся к новой ловле. С Ярилиной ночи жгла ей сердценегасимой искрой обида.

Но беда навалилась с другого бока. Примчались поутру в городище мальчишки, что на ранней заре рыбалить ушли.

— Лодии там! Чужие лодии на реке!

Всколыхнулось Белоречье, заперли сторожа ворота, люд на стены высыпал, косясь опасливо на реку. Разбуженный дозорными Велизар, ввечеру принявший немало браги, поднялся на сторожевую башню.

В густом утреннем тумане слышался скрип уключин и плеск вёсел по воде.

— С полдюжины ладей будет, — вслушиваясь в доносящиеся с реки звуки, определил Горазд. Выгнув тонкие губы и постукивая сухими узловатыми перстами по серому от времени дереву, он настороженно вслушивался вместе со всеми в доносившиеся с реки звуки.

Из тумана показалось первое судно. Высокий изогнутый нос венчала деревянная птичья голова с разинутым клювом, в котором изгибался острый длинный язык. На бортах чернели круглые щиты, скрывающие гребцов. За первой ладьей из кисейного марева вынырнули следующие.

— Обсчитался ты, Горазд, — нахмурился князь, глядя, как затон перед Белоречьем заполняют два десятка кораблей.

— Обсчитался, — угрюмо согласился с зятем воевода. — Гавраны по полдюжины не ходят.

— Собирайвоев, боярин, — хмельная поволока улетучилась из княжьих глаз. — По всему видать, не лобызаться явились.

Воевода обернулся к стоявшему за спиной ратнику, повел бровью, отдавая молчаливый приказ.

Суда проскребли днищами по прибрежной гальке и выстроились в ряд, вызывающе вздыбив носы. Чужаки поспрыгивали на мелководье, канатами вытянули корабли дальше на берег.

Горазд, теребя стриженую полукругом бороду, наблюдал, как иноплеменники, потягиваясь и переговариваясь, поглядывают в сторону крепостицы.

— До стен с берега луками не достать, — воевода сощурился, примериваясь. — Да и не в чести у гавранов луки, им ближний бой милее. А подойдут — полягут под нашими стрелами. Не сомневайся, княже, ежели до дела дойдет — отобьемся.

— Предлагаешь за оградой отсиживаться? — зыркнул недовольно Велизар на боярина.

Руки под закатанными по локоть рукавами рубахи напряглись, когда князь гневно сжал кулаки.

— Наперво вызнать надобно, с чем гости незваные прибыли, а там и порешим — за забралом прятаться, в лоб бить ино мёд пить, — Горазд с возрастающей тревогой оглядывал заполняющийся пришельцами берег.

— И вызнавать нечего. Вороньё мира не несёт, — откликнулся князь.

— Посла всё ж след отправить.

— Сам пойду, — коротко бросил Велизар, уже сбегая по лестнице.