Оторва. Книга третья

Глава 7

Козырев Илья Спиридонович вернулся домой поздно. Хмурым и злым. Мало того, что Марию — Антуанетту так и не удалось отыскать, с таким-то именем, ну никак иголкой в стогу не могла быть. Но нет, все поиски оказались безрезультативными. Это ещё полбеды. Час назад позвонил из министерства сам Брадулов Николай Константинович и вызвал к девяти утра на ковёр. Это ничем хорошим закончиться никак не могло, а если учесть, что неделю назад он, майор Козырев на коллегии министерства открыто раскритиковал действия Брадулова, попахивало отставкой. Совсем невесёлые мысли, потому как вряд ли Николай Константинович не воспользуется ситуацией, чтобы убрать строптивого сотрудника.

А ведь с утра всё началось вполне радужно. Отыскать девчонку с таким экзотическим именем казалось плёвым делом. И если бы удалось задержать маньяка, как твёрдо заявляла Ева, можно было срубить немало.

Но, Марию — Антуанетту не нашли, а если ни дай, твою за коромысло, её утром обнаружат мёртвой, объяснить свой интерес к девушке будет очень сложно. Да и если ничего не произойдёт, придётся целый день отписываться, для чего он устроил сегодня эти розыскные мероприятия. Птичка на хвосте принесла? С Брадуловым такое не проскачет.

Вот с такими мыслями Илья Спиридонович, не разуваясь, прошёл в ванную и подставил голову под холодный кран. Простояв около минуты чувствуя, как головная боль постепенно затухает, майор вытер голову полотенцем, и мельком глянув на дверь в комнату Евы, протопал на кухню. Взял 100 граммовый граненый стакан и потянулся к холодильнику. Напиваться с горя он, разумеется, не собирался, но пару стопок осушить ему было просто необходимо.

Открыть дверцу не успел. В коридоре раздался громкий звонок. Нахмурив брови, Илья Спиридонович глянул на часы и почувствовал неприятный холодок между лопатками. 23.01. В такое время никто с добрыми вестями врываться не будет.

С сожалением глянув на пустой стакан, майор прошёл в прихожую и открыл двери.

Выдохнул с облегчением, обнаружив на пороге соседа по лестничной площадке, и улыбнулся.

— Федор Аркадьевич, вот ты как раз мне и нужен. Давай заходи, тяпнем по соточке, потрындим.

— Подожди Илья, тут такое дело. Ева дома?

— А где ей быть, — сказал Илья Спиридонович, — спит наверняка. А в чём дело? Что-то стряслось?

— Можно и так сказать. Полтора часа назад Ева вызвала Люсю. Я подумал, что они у подъезда болтают, но сейчас прошёлся по двору, но их нигде нет.

— Так, — протянул майор, чувствуя, что неприятности на вечер ещё не все закончились. Развернулся, пересёк размашистым шагом коридор и распахнул дверь в комнату Евы. Включил свет, окидывая взглядом небольшое пространство. А, не обнаружив девчонку, зачем-то громко позвал:

— Ева, ты здесь?

Хотя с первого взгляда было понятно, что спрятаться в комнате было невозможно.

— Фёдор!

Громкий крик женщины заставил оглянуться.

— Только что позвонили из милиции, сказали срочно приехать. Я адрес записала. Люся задержана за хулиганство и сопротивление при задержании. Что теперь будет?

— Люся оказала сопротивление? — в голосе Фёдора Аркадьевича проявилось такое недоумение, что в другой ситуации Илья Спиридонович, расхохотался.

Но в данный момент точно было не до смеха.

Майор решительно взял из рук женщины листок, на котором был записан адрес и удивлением произнёс:

— На Боюканах? А что она там делала? Впрочем, какая разница. Одевайся и выходи на улицу. Я мотоцикл пока заведу, — и замолчал, задумчиво взирая на гвоздь, на котором всегда висел ключ от гаража. А потом машинально произнёс, — не понял. А где он?

В это время в дверях дальней комнаты появилась Прасковья Дмитриевна.

— Илья, а что за шум?

— Паша, где Ева⁈ — майор почти выкрикнул свой вопрос.

— Наверное, спит, а вы её сейчас своими криками поднимите.

— Её нет дома и ключей от гаража нет. Когда она ушла?

— Около девяти, сказала на десять минут к Люсе зайдёт, — взгляд Прасковьи Дмитриевны переместился на Марию Александровну, а увидев слёзы на глазах соседки, встревожилась, — что случилось?

— Хорошенькое дело, — пробубнил майор, вдруг понимая, что Ева, вот так, за здорово живешь, не помчалась бы неизвестно куда. И уж точно не потащила за собой в опасное мероприятие подружку.

Порывшись в кармане, он достал блокнот и, полистав его, набрал на телефоне номер. Трубка откликнулась длинными гудками, но на той стороне её никто не поднял.

— Одевайся, или в домашней одежде поедешь, — обратился майор к соседу и снова набрал телефон МВД Фрунзенского района.

Он успел накрутить номер ещё три раза, всё с тем же успехом, совершенно недоумевая, что могло произойти с дежурным, чтобы тот, на протяжении нескольких минут не брал трубку.

Потом хлопнула дверь в подъезде, и на пороге появился Фёдор Аркадьевич.

— Ералаш какой-то, — проворчал майор, глядя на соседа, — полный бардак у полковника. Ладно, давай до тринадцатого, посмотрим, что у них и машиной разживёмся.

Первым их встретил старший лейтенант Титов Александр Владимирович. Он поднялся на ноги и, выбросив окурок, сообщил:

— Илья Спиридонович. Уже полтора часа не могу к вам дозвониться.

Майор только махнул рукой.

— Пришлось помотаться по городу, а что у вас случилось?

— У нас всё в порядке, а вот Ева.

— Что Ева, — всколыхнулся майор.

— Вас искала, а потом интересовалась где сегодня танцы в городе. А, приблизительно в 21.30, вместе с подругой уехали на мотоцикле. Может на танцы. Двери в гараж оставили открытыми. Я их запер, ключи в кабинете.

— Люся водит мотоцикл? — Илья Спиридонович оглянулся на соседа, но ответ получил от старшего лейтенанта.

— Так Ева была за рулём.

— Ева? Она водить не умеет. Сашок, а ты часом ничего не путаешь?

— Обижаете, товарищ майор, с этого места разглядел вполне отчётливо. И погнала по улице как завзятая гонщица.

Майор поскреб лоб двумя пальцами пытаясь осмыслить услышанное, а когда в голову не пришла ни одна умная идея, сказал:

— Александр, сходи, предупреди, что тебя не будет пару часов, чтобы не буйствовали и поехали в Фрунзенский райотдел.

— Понял, — кивнул старший лейтенант и исчез в здании.

То, что произошло нечто сверхъестественное, они поняли, когда фары автомобиля осветили главный вход РОВД.

— Ни хрена себе, — проговорил старший лейтенант, останавливая «Уазик», — это что здесь произошло? Райотдел, штурмом брали?

Но и было на что посмотреть. Входная дверь висела на одной петле, стекло было раскрошено на мелкие осколки, которые всюду валялись. Внутри горело несколько плафонов, освещая полный разгром помещения. В стекле, за которым должен был находиться дежурный, зияли два пулевых отверстия. На полу — разломанные части стульев, перевёрнутый вверх ногами стол и множество листов бумаги на которых были видны машинописные тексты. Прямо у входа, длинный потолочный светильник висел на одном проводе, а люминесцентные лампы лежали на полу, расколотые на части.

Но даже не это было странным. Внутри помещения не было видно ни одного человека.

— Саша, останься в автомобиле, — сказал майор, не оборачиваясь, и сделал шаг к зданию.

— Ты знаешь Илья, что мне это напоминает? — спросил Фёдор Аркадьевич, и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Берлин 45 года. Когда нам сообщили что на Байройтер Штрассе, в кафе забаррикадировались два десятка фрицев. Думали, придётся выкуривать их оттуда, а оказалось другое. Они бросили оружие и накачивались шнапсом, разумно рассудив, что в плену им пойло никто не предложит. А потом учинили там пьяную драку. Мутузили друг друга всем, что под руку попадалось. Еле разняли.

— Вот что за муть ты несёшь, — возмутился майор, — какой Берлин?

— Ассоциация, — пожал плечами Фёдор Аркадьевич, — а ты можешь вот так сходу объяснить, что здесь произошло?

— Даже не пытаюсь, — ответил Илья Спиридонович и, пройдя по осколкам стекла, пригнулся, чтобы не удариться об угол двери.

— Дядя Илья, — взвизгнул сбоку девичий голосок и майор оглянувшись, увидел Люсю с заплаканными глазами, а рядом молодого милиционера в форме рядового, но без фуражки. И оба стояли в железной клетке.

Фёдор Аркадьевич мгновенно бросился к дочери, а Илья Спиридонович внимательно осмотревшись, обратился к парню:

— Кто такой?

— Рядовой Бачу, товарищ майор.

— Тебе сколько лет, рядовой?

— Восемнадцать, товарищ майор. Месяц назад исполнилось и перед службой в рядах вооружённых сил СССР, решил поработать на благо Родины в Советской милиции

Илья Спиридонович усмехнулся.

— Поработать, значит. А почему в клетке?

Так меня это, — запинаясь на каждом слове, проговорил рядовой Бачу, — эта ненормальная запихнула сюда и захлопнула дверь. Ещё сказала, что под ногами, чтобы у неё не путался и целым остался.

— Какая ненормальная? — не понял майор.

— А их вдвоём привезли, — он кивнул на стоящую рядом Люсю, — она всё порывалась спасать французскую королеву.

— Не французскую королеву, — всхлипнула громко Люся, — а Марию — Антуанетту.

— Так товарищ полковник сказал, что это она и есть и вызвал санитаров из Костюжен.

— А что здесь произошло, — Илья Спиридонович указал рукой себе за спину. Что за погром и где все?

— Так это, это она и устроила погром. Ненормальная, когда за ней санитары приехали чтобы забрать. Товарищ полковник сказал дверь открыть, тут она и зашифрониила.

— Что она сделала? — переспросил Илья Спиридонович.

— Она заявила, что сейчас всем устроит критические дни, а санитар, когда очнулся, сказал, что критические дни — это последняя стадия шифринии.

— Шизофрении? — на всякий случай переспросил майор.

— Так точно, шифозрении!

— Понятно, что ничего не понятно, — пробурчал Илья Спиридонович, а стрелял кто? Тоже она?

— Стрелял? А, нет, стрелял мужик один пьяный. Он дома жену избил и соседу чем-то по голове дал. Вот его наряд и привёз. А тут как раз всё это и происходило.

— Чёрте что, у него, что оружие было с собой?

— У мужика? Нет, у мужика не было. У лейтенанта Искандера был пистолет в кобуре.

— У кого?

— У товарища лейтенанта. Он татарин.

Майор Козырев почувствовал, что его мозги начали плавиться от такого потока информации и, потерев лицо руками, чтобы разогнать нарастающую боль в голове, спросил:

— А где все. Кто ещё в отделе есть?

— Группа выехала на убийство. Но это ещё до того как санитары приехали. Тут было всего четыре человека и товарищ полковник, Суховирский Андрей Фёдорович.

— Ну и где они?

— Товарищ полковник у себя. Она ему горшком цветочным весь лоб расколупала, вон осколки валяются, ещё в самом начале, и он ничего не видел, лежал под тумбою. И хорошо, что лежал, а то когда мужик тут палить начал из пистолета, мог в него попасть. Ему доктор, что приезжала, весь лоб зелёнкой замазала. Он и остался. Кричал, что он её, эту значит психованную, в сумасшедшем доме до конца жизни запрёт. А остальных увезли в Скорую помощь с разными видами тяжестей.

— Каких тяжестей, Бачу, что ты вообще рассказываешь?

— Переломами, — усиленно закивал рядовой, — а Михасю, что её задерживал и вёз сюда, руку сломала. Он ещё орал, что она сволочь ненормальная, ещё на озере обещала ему сломать её.

— Хорошо, а почему ты до сих пор в клетке?

— Так это тоже она. Ненормальная. Куда-то ключи выкинула. Вы, товарищ майор, не могли бы поискать, а то товарищ полковник сказал, чтобы я уборку навёл, а я заперт. Как мне убираться?

Илья Спиридонович снова обвёл взглядом помещение. Простой отставкой тут уже точно не пахло. И Еву из психушки, даже имея неплохие связи, вряд ли после случившегося, удастся вытащить. Вот только как могла малолетняя девчонка устроить такой погром? Бред какой-то.

Он глянул на рядового, и устало спросил:

— А её, стало быть, в Костюжены увезли?

— Кого её? А, ненормальную? Нет, её этот мужик пьяный застрелил.

Илья Спиридонович почувствовал, как пол начал уходить из-под ног.

— Что ты сказал?

— Дядя Илья, она живая, — продолжая всхлипывать, заголосила Люся, — когда её уносили, я кричала доктору, чтобы она сказала что с ней. Живая, пуля в грудь попала, но врач сказала, что ей операцию сделают, пулю извлекут, и она будет жить.

— А я этого не слышал, — перебил рядовой Бачу, — я видел, что она вся в крови.

— Но как это случилось?

— Так это. Когда мужика привезли, тут она как психованная кошка скакала по стенам. Лейтенант Искандер и засмотрелся. А мужик выдернул у него из кобуры пистолет и направил прямо в голову товарищу лейтенанту. Но тут она налетела и отвернула его руку. Он два раза выстрелил и попал в стекло. А потом они упали, и раздался ещё один выстрел и она уже не встала. А потом товарищ лейтенант схватил мужика, они начали бороться и снесли входную дверь.

— И где сейчас этот мужик?

— Здесь, его в камере заперли, в подвале, а лейтенант Искандер уехал с врачами. Товарищ полковник приказал глаз с неё не спускать. Что из больницы её прямиком отправит в Костюжены.

Ничего обдумать Майору Козыреву не удалось. Яркий луч света ударил по зданию и перед РОВД развернулась министерская «Волга». А в следующую секунду передняя пассажирская дверь распахнулась, и из автомобиля на дорогу выбрался генерал Брадулов.

Он поднялся по ступенькам, нагнулся перед входной дверью и остановился на пороге. Лицо его перекосилось, когда он увидел внутренне убранство райотдела, но сказать ничего не успел.

Рядовой Бачу разглядев лампасы на брюках, вытянулся по стойке смирно, приложил руку к пустой голове и громким голосом отрапортовал:

— Товарищ генерал. За время моего дежурства никаких происшествий не произошло!