Отморозок 4

Глава 9

Сегодня, прямо с раннего утра, я зашёл в контору немного потрындеть с Веруней, и надо же, сразу после окончания нашего милого разговора ни о чём, прямо на выходе из здания меня отловил наш начальник, который, наоборот, туда только входил.

— Костылев, а ты куда это намылился весь такой румяный и красивый? — Тщательно обстукивая ноги от снега, едко спросил меня начальник.

— Так я на участок, Виктор Семёнович, мне там ещё дорожки песком просыпать и лёд с тротуаров пооткалывать. — Лучезарно улыбаясь, ответил я, преданно глядя на начальство.

— Позже и просыпешь, и пооткалываешь. А сейчас давай-ка ко мне в кабинет зайди, у меня к тебе дело важное есть. — Безапелляционным тоном заявило мне начальство.

Уже в своём кабинете Виктор Семёнович повесил пальто на вешалку-куст, аккуратно положил свою меховую шапку на полочку и, усевшись за стол, уставился на меня немигающим взглядом, не обещавшим ничего хорошего. Я переминался с ноги на ногу у входа, с интересом ожидая, куда повернёт дело.

— Ну, давай, Костылев, рассказывай, чего ты там натворил и почему тобой органы интересуются? — Устав держать длинную театральную паузу, наконец выдал начальник ЖЭКа.

— Виктор Семёнович, да что я мог натворить? — Развёл я руками, невинно глядя ему в глаза. — Я вообще ни о чём таком ни сном ни духом. Какие ко мне могут быть претензии? Я только работаю, учусь, ну и тренируюсь немножко.

— Ты забыл добавить, что ещё по девкам бегаешь, — вроде бы соглашаясь со мной, иронично добавил шеф.

— По каким ещё девкам? — Приотворился я валенком.

— По нашим, по проверенным, так сказать, кадрам. Делопроизводителя Верочку кто у нас во всю обхаживает? Кто у неё из кабинета не вылазит? — Тоном опытного следака спросил меня Виктор Семёнович.

— Так я же не в ущерб работе, Виктор Семёнович, — сделал я простецкое лицо. — Мы с Верой просто друзья.

— Да таких, как ты, друзей, Костылев, надо сам знаешь за что, и сразу в музей. Ладно, друзья не друзья, это дело ваше молодое, — устало махнул рукой шеф. — А ты мне вот что лучше скажи, мне очень интересно, почему тобой оттуда заинтересовались.

Виктор Семёнович многозначительно указал пальцем вверх и сделал страшные глаза, намекая, что мной заинтересовалась не просто наша доблестная милиция, а как бы не сам Комитет Глубокого Бурения.

— Не знаю, Виктор Семёнович, — совершенно искренне ответил я. — Даю вам честное слово, что ничего такого я не делал и не собираюсь.

— Ох, смотри, Костылев, не нравится мне всё это, и лишняя суета вокруг тебя мне тоже не нравится, — покачал головой Виктор Семёнович и снова указал пальцем в потолок. — Там, так просто людьми не интересуются. Я ведь ещё и подвал тебе под твои нужды выделил, а как спросят меня — «А за какие это заслуги дворник Костылев получил в своё распоряжение эту площадь?» И что я на это по твоему отвечу?

— Ответите, что ранее простаивавшее без дела полуподвальное помещение сейчас отремонтировано без использования государственных средств, и используется для организации культурного и спортивного досуга прогрессивной молодёжи, а так же для подготовки к службе в рядах нашей непобедимой Советской армии, — не моргнув глазом отрапортовал я.

— Это тебя одного, что ли? — Скептично хмыкнув, спросил меня начальник. — Не жирно ли будет для подготовки одного призывника выделить целый подвал?

— Ну почему же меня одного. Ко мне сейчас ребята-студенты приходят заниматься. Кстати, дочка Вадима Станиславовича Татьяна, тоже частенько там бывает.

— Это дочка Вадима Станиславовича Березовского, к которому я тебя кран чинить посылал? — Удивлённо округлил глаза Виктор Семёнович.

— Да, — скромно потупившись, подтвердил я его догадку.

— Ну ты и хват, студент! — Уважительно протянул начальник ЖЭКа. — А говоришь, по бабам не бегаешь. Верочку нашу очень быстро охомутал, теперь вокруг дочки директора не самого последнего в Москве завода круги нарезаешь. Молодец, конечно! Но смотри, чтобы «специально обученные люди» тебе ноги, в случае чего, с корнем не повырывали.

— Да что вы, Виктор Семёнович, я и не думал ничего подобного. Таня вместе со своими друзьями и подругами приходит ко мне в зал позаниматься, и ничего плохого у меня и в мыслях не было, — горячо запротестовал я.

— Не было у него… Знаю я твоего брата, что там у вас в голове, — пробурчал себе под нос начальник ЖЭКа, но всё-таки немного смягчился. — Ну да ладно, только смотри мне, чтобы всё аккуратно и благопристойно было, а то я тебе живо лавочку с этим залом прикрою. Надо бы мне тоже как-нибудь зайти, хоть глянуть, чего ты там наворотил.

— Конечно, заходите, Виктор Петрович, всегда рад вас видеть. Вы сами увидите, что у нас там нет никаких глупостей, только спорт и ничего лишнего.

— Зайду, гляну, — милостиво кивнул тот и, оглянувшись, как будто кто-то нас мог подслушать, тихо добавил: — И ты сам будь поаккуратней, думай головой, что делаешь и что говоришь. Особенно с этими Татьяниными знакомыми.

— Спасибо, Виктор Семёнович, — совершенно искренне поблагодарил его я.

— Ладно, Костылев, нечего тебе тут в конторе прохлаждаться, давай иди работай на свой участок, — наконец отпустил меня начальник.

Я вышел из здания конторы и задумчиво пошёл к себе на участок. Вот уже прозвучал и второй звоночек об особом ко мне интересе со стороны неких неустановленных сил. Первый звонок — военкомат, второй — здесь на работе. Хорошо бы ещё позвонить домой и аккуратно там разузнать, не интересовался ли мной кто чужой. Хотя, звонить по телефону по такому деликатному вопросу будет не очень разумно. Надо бы, после празднования Нового года, съездить туда на несколько дней, мать повидать и посмотреть, как там и что. Да и про Потапова можно будет заодно разнюхать, как он, гад, там живёт-поживает.

Но кто же мной так плотно интересуется? В чём причина, и где я прокололся? Слежки за собой я не вижу. Хотя, если за мной смотрят профи, а организовать проверку через военкомат могли только соответствующие органы, это и не мудрено. Это вам не люди Вахо, слежку которых я вычислил на раз два. Тут, по идее, должна работать не одна бригада со сменой наблюдателей и машин. А с другой стороны, не слишком ли много я о себе сейчас вообразил? Смысл следить за дворником, тратя на это драгоценный государственный ресурс? Я и так целый день на виду и весь как на ладони. Разузнать обо мне поподробней — это одно, а вешать на меня наружку, наверное, всё же было бы чересчур. Не велика я птица.

Что касается причин повышенного ко мне интереса, единственное, что приходит сейчас в голову, так это то, что его пробудило недавнее знакомство с мажорами. Вот здесь было уже тепло. Интерес ко мне проявился после начала активного общения с этой компанией. Если родитель или близкий родственник кого-то из этих ребят является секретоносителем высокой категории и допущен к государственной тайне, то моё активное общение с родственником такого лица может быть расценено как попытка подхода со стороны. И по мне может быть запущена стандартная процедура проверки. Чисто на всякий случай.

Вот я лопух! Я, в своём стремлении выйти в высокие круги, совсем не подумал о том, что моё знакомство с мажорами может быть так расценено. Общаясь с этими ребятами, я явно вышел за рамки роли обычного дворника. Знание английского, едкие замечания очевидца во время рассказа Бориса о Лондоне, тут так и напрашиваются определённые выводы о том, что я совсем не тот, за кого себя выдаю. Кроме того, мои замечания о Рауле Рисо и «Чёрных осах» — тоже явный прокол. Не может знать обычный парень в этом времени информацию о глубоко засекреченном спецподразделении кубинской армии «Чёрные осы». (Tropas Especiales «Avispas Negras»). Да и о любой спецслужбе или частях СпН СССР и стран ОВД советский гражданин не знает почти ничего. Это про их зарубежных коллег-как о «Дельте», «зеленых беретах», рейнджерах, выходят книги и статьи в таких профильных журналах, как «Зарубежное военное обозрение», а наших, надёжно защищает закон о государственной тайне.

Интересно, с чьей стороны мне сейчас прилетело? Самые очевидные варианты — это Борис и Вика. У Бориса родители дипломаты, работали в Лондоне, и там может быть много чего намешано. Дипломаты часто связаны с разведкой, да и без разведки они входят в круг особо опекаемых лиц. Да Борис и сам парень весьма умный и амбициозный, с большим будущим.

Вика тоже подходит как причина для проверки. Она дочь генерала, умная и внимательная девушка, задаёт много каверзных вопросов. Да и парня того Алима, именно она приводила на тренировку. Может, это были смотрины? Интересно, что загадочные инициаторы проверки могли из этих смотрин получить? Необычную для этого времени технику, которую демонстрирует парень, никогда ей не обучавшийся, вот что. И Алим, сто процентов, занимался именно тайским боксом. Где он сам, интересно, мог его освоить?

Но если смотреть на ситуацию шире, то и Таня, дочь директора крупного завода, могла стать причиной. Может, этот завод выпускать секретную продукцию? Ещё как может, тогда и оттуда могут расти ноги повышенного интереса к моей персоне. А где завод, принадлежащий к ВПК, там и «первый отдел», имеющий связь с «территориалами» Комитета. Но тогда логичнее было бы интересоваться Ваней, он с ней общается гораздо больше меня. Отец Славика тоже какой-то там крупный партийный деятель, насколько я помню, и оттуда интерес ко мне тоже может быть вероятен. Из моих глубоких раздумий меня вывел хлопок ладонью по плечу.

— Привет, студент! Давненько мы с тобой не виделись.

Я с досадой повернулся, чтобы посмотреть, кто это так панибратски со мной здоровается. Плохой, кстати, звоночек для моей внимательности к окружающей обстановке. Я настолько выпал сейчас из реальности, что даже не увидел, что ко мне подошёл электрик Семён, и, судя по выражению его лица, намерения у него сейчас самые недружелюбные.

С той самой стычки во дворе, когда я повозил нашего электрика мордой по снегу, прошло уже больше двух недель. Сам я, не встречая Семёна, уже успел основательно позабыть о ней, а он, видать, помнил и сейчас явно намеревался со мной за всё поквитаться. Прямо тогда сделать это ему помешало вмешательство проходившей мимо женщины, которая пригрозила вызвать милицию. Сейчас же вокруг нас никого нет, потому как дети в школе, а взрослые на работе, и, скорее всего, Семён решил, что время для мести как раз настало.

— Привет, Семён! — Спокойно улыбнулся ему я. — Чего хочешь?

— Мы с тобой в прошлый раз не договорили, — нависая надо мной как скала, угрожающе процедил он.

— Так всё уже понятно, о чём нам разговаривать? — С недоумением развёл я руками. — Верочка явно предпочла меня, такому красивому и мужественному парню, как ты. И если даже ты набьёшь мне сейчас морду, это уже не изменит её решения. В этом случае, сам смысл мордобития уже теряется.

— Да мне сейчас уже пофиг на эту шалаву, пусть она трется хоть с тобой, хоть ещё с кем, — презрительно сплюнул в сторону Семён. — Думаешь, что она такая вся чистенькая, и только тебе одному давала?

— Семён, ну вот зря ты так, — брезгливо поморщился я. — При чём тут это. Если ты хочешь со мной говорить, давай говорить, Веру нетрожь, как-то не по-мужски это.

— Что, задело? — Глумливо ухмыльнулся электрик. — Я тебе правду сейчас говорю. Она, пока ты у нас не появился, с сантехником Мишкой Караваевым во всю шашни крутила. А до него ещё с кем-то. Мишка как раз уволился перед тем, как ты дворником к нам в ЖЭК устроился, а тут появился ты студент, и она сразу же на тебя переключилась.

— Вот веришь, Семён, мне это вообще не интересно. Меня вполне устраивает, что Верочка сейчас общается только со мной. — Равнодушно пожал плечами я. — Лично от меня-то тебе чего сейчас надо?

— Хлебало тебе хочу набить, — жестко сказал мне Семён, давя меня суровым нордическим взглядом истинного арийца

— Семён, ну на хрена это тебе нужно? — Я немного понизил голос и придвинулся к нему. — Верку мы с тобой уже не делим, ты сам сейчас сказал, что тебе на неё пофиг. Ведь так же?

— Ну так, и че? — Как-то неуверенно кивнул электрик после недолгого раздумья.

— Да вот что. Ты же нормальный взрослый мужик и хороший боксёр к тому же, а я вчерашний школьник и вообще сопляк. Не улавливаешь весь комизм ситуации? Вот много тебе будет почёта, если сейчас ты мне по шее накостыляешь? Ты ещё к пацану из детсада привяжись, а потом гордись своей победой.

— Да я не поэтому, ты просто борзо себя ведёшь, старших не уважаешь, — не нашёлся, что ещё сказать Семён. — Вот и тогда ты меня в снег киданул, потом душил, ещё и руку обещал сломать.

— Семён, так я же это всё от испуга. Вспомни, ты же сам меня чуть не пришиб тогда. Может, я и сказал чего лишнего, но и ты на меня буром пёр, а что мне в таком случае было делать? — Кинул я ему леща.

— Ну так то да, — почесал затылок Семён, признавая, что и он тогда погорячился.

— Так может разойдёмся краями? — предложил я, увидев проблески сомнения в прежде холодном нордическом взгляде электрика. — Мы ведь с тобой в одном ЖЭКе работаем, коллеги вроде. Я тебе не враг, и ты мне тоже. Ну вот ты сам прикинь, будем мы с тобой сейчас кулаками тут махать как сопливая пацанва за школой, а если до Виктора Семёновича дойдёт или милицию кто вызовет? Нам с тобой в лучшем случае по выговору влепят и премии лишат, а так, чисто по приколу можем и на пятнадцать суток оба загреметь. А оно нам с тобой надо?

— Ладно, студент, живи, хрен с тобой, — немного подумав, сказал Семён и, засунув руки в карманы, пошёл от меня прочь.

Вот и хорошо. Лучший бой — это бой, который не состоялся. Семён, видать, поостыл после нашей первой стычки и теперь с ним хоть разговаривать было можно, апеллируя к его здравому смыслу. Он ведь далеко не дурак и не шпана подзаборная. Ему, конечно, обидно, что Верочка меня выделила, а не его. И ещё сильнее обидно, что я его тогда немного в снегу повалял. Но не настолько, чтобы у него ум за разум зашёл. А мне, с тем активным интересом, который сейчас наблюдается вокруг моей персоны, только драки до кучи сейчас не хватало.

Я не сомневался в своей возможности справиться со своим противником, бывало и не с такими агрессорами справлялся. Но никаких положительных моментов для меня это не несло, а проблем можно было огрести немало. Семён, даже после хороших трендюлей, мог бы не угомониться и исподтишка пытаться устроить мне какую-нибудь гадость. Ждать постоянно подлянки с его стороны мне было бы весьма неуютно. Да и сама драка могла бы привести к неприятным последствиям: от его или моей травмы до обоюдного попадания в милицию. И тогда всё бы пошло поехало… А так, даже худой мир всегда лучше доброй ссоры.

— Привет, деда! — Вика, румяная с мороза, зашла в хорошо прогретую, обшитую вагонкой комнату, сплошь заставленную стеллажами с книгами. — Как же хорошо у вас на даче зимой!

Виктор Петрович сидел на большом кожаном диване и, положив обутые в мягкие тапочки ноги на пушистый пуфик, увлечённо читал свежий номер «Роман-газеты». Увидев внучку, он отложил журнал в сторону и легко встал с дивана, подходя к девушке и подставляя ей свою гладко выбритую щеку для поцелуя.

— Как будто летом здесь плохо, — всё же для порядка проворчал он, невольно морщась, когда внучка звонко чмокнула его в щеку рядом с ухом.

— Летом здесь тоже очень хорошо, но совсем по-другому, — весело рассмеялась Вика.

— То-то же, — удовлетворённо крякнул дед. — Вот только ты редко к нам с бабушкой сюда наведываешься.

— Ну как редко, когда представляется такая возможность, тогда и наведываюсь, — немного виновато развела руками Вика. — У меня же институт, экзамены, сессия, тренировки и прочие девичьи интересности.

— Да я всё понимаю, сам был молодым. Я тогда и спать бывало забывал, столько вокруг всего было нового и неизведанного. А ты вот что, приезжай-ка сюда на следующие выходные, после Нового года, — хитро подмигнул ей дед. — Я такой шашлык сделаю, какого ты в жизни ещё не ела.

— О, деда. Твой шашлык — это просто праздник живота какой-то, — радостно захлопала в ладоши Вика. — Если ты и сам его сделаешь для меня, тогда я обязательно приеду.

— Вот, вот. Ты сама приезжай, и друзей своих с собой захвати для компании. Чем больше будет молодёжная компания, тем нам старикам будет интересней. Давно я с нашей молодёжью на коротке не общался, — усмехнулся дед и снова хитро подмигнув внучке добавил: — И своего знакомого Юру-дворника пригласи к нам обязательно.

Вика стрельнула на деда своими хитрющими глазами и залилась смехом.

— Ой, деда, ну какой же ты жук! Решил посмотреть на Юру и выстроил тут для меня целую комбинацию с шашлыком и приглашением на дачу?

— Ну прямо ничего от тебя не скроешь, — покаянно покачал головой Виктор Петрович. — Мне же старику тоже интересно посмотреть на вашего уникума, о котором столько разговоров.

— Что, накопал про него что-то интересное? — Лукаво улыбаясь, спросила девушка.

— Нет, не накопал ничего такого, но ты же сама знаешь, что даже если бы и накопал, то особо не стал бы распространяться. — Виновато развёл руками дед.

— Знаю, деда, знаю, — рассмеялась девушка, обнимая и целуя деда.

Бледный Земеля лежал под тёплым одеялом на разложенном и застеленном диване в своей комнате. На его раненое плечо была наложена свежая повязка. В тот самый день Карабанов, отъехав подальше от кафе, где они попали в засаду, наскоро обработал его рану и наложил на неё повязку. Земеле сильно повезло, что пистолетная пуля, выпущенная в него нападавшим почти в упор, прошла навылет. Во время перевязки Земеля скрипел зубами, сильно ругался и обещал выпустить кишки: и Самвэлу Нахичиванскому, и Ашоту, и вообще всей их армянской породе.

Когда они через пару часов вернулись к себе на базу, Иван помог ослабевшему товартщу выйти из машины и доковылять до крыльца, а там уже его подхватили близнецы и побледневшая Инга. Раненого сразу положили в его комнату. Карабанов помог Инге раздеть Земелю, потом снял наспех наложенную в машине повязку и ещё раз внимательно осмотрел входное и выходное отверстие раны. Иван немного понимал в ранах, и на первый взгляд, ничего страшного там не было. Инга принесла таз с тёплой водой и мокрым полотенцем обтёрла все тело раненого. В это время Иван растёр в тарелке несколько таблеток стрептоцида, и когда девушка закончила, он, присыпав раны получившимся порошком, наложил на плечо новую повязку.

Однако этим же вечером раненому стало хуже, и у него начался сильный жар. По хорошему, ему был нужен настоящий врач-хирург, но обращаться в больницы было нельзя, ведь любой врач, со стопроцентной вероятностью, сразу же позвонит в милицию об огнестреле. Поэтому, немного посовещавшись, Иван с Ингой решили, что будут справляться собственными силами.

Теперь, по прошествии трёх дней, Земеле стало лучше, и его мысли потекли в привычном русле. Вынужденное бездействие сильно тяготило его. Он тщательно обдумывал предстоящее дело с ограблением завода и понимал, что он сейчас точно не сможет участвовать в этом мероприятии. Он пока слишком слаб для активных действий. Все эти дни у него был сильный жар, и он метался в своей постели в полубреду. По совету Карабанова, Инга давала ему сильные антибиотики, а сам Иван делал ему перевязки, каждый раз щедро присыпая раны толчёным стрептоцидом.

— Какой сегодня день? — Тихим голосом спросил Земеля Ингу, которая, встав в интересное положение, мыла руками пол в комнате.

— Сегодня среда, двадцать шестое декабря, — немедленно отозвалась та, разгибаясь и отирая тыльной стороной ладони пот со лба.

— В пятницу будет зарплата на заводе — бесцветно сказал Земеля. — К Новому году им кроме обычного оклада дадут ещё и премию.

— Должны, — кивнула Инга, кинув тряпку в ведро. — Мне дохляк инженеришка с завода обещался с получки новое пальто с меховым воротником купить, хвастал, что ему сразу дадут и премию, и тринадцатую зарплату.

— Значит, бухгалтерша с заводским водилой будут перевозить денег гораздо больше обычного? — Задумчиво сказал Земеля.

— Будут-то, будут, вот только нам-то что от этого? — Зло сказала Инга. — Куда тебе такому сейчас?

— Мне некуда, — скрипнул зубами Земеля. — Амбал и Антоха сами, без меня, точно завалят дело. А вот Десантура, если вместо меня за старшего пойдёт, сможет с ними управиться и сделает всё как надо.

— Думаешь, он потянет? — Задумалась Инга. — Десантура ведь без году неделю с нами, и у него с Амбалом самого начала неприязнь взаимная. Как бы в процессе у них между собой опять свара не вышла.

— Десантура и не такое потянет. Там в кафе он себя очень хорошо показал. Башка у него хорошо работает, и воевал он опять же. А с Амбалом я сам поговорю, чтобы он не дурковал. Дело есть дело, и мне его нервы здесь на хер не нужны. Сделаем так, возьми Десантуру, пусть с тобой в машине сегодня проедет по всему маршруту и сделает прикидку, что да как делать. Да, и Воблу с собой прихватите, если что разнюхать нужно, лучше его нет.

— Ну, раз ты так решил, поедем. — Кивнула Инга. — Но только давай я всех сейчас позову, и ты сам им обо всём скажешь.

— Хорошо, зови, — сказал Земеля и устало прикрыл глаза.

Карабанов напряжённо вёл машину по Горьковскому шоссе в сторону МКАД. Рядом, на переднем пассажирском сиденье сидела Инга и загадочно улыбалась. Сзади ёрзал на сидении дёрганый как всегда Вобла. С того момента, как раненый Земеля собрал всех членов банды у себя в комнате, загадочная полуулыбка не сходила с губ девушки.

Когда все были в сборе, Земеля сообщил им, что дело с заводом не отменяется и всё должно быть сделано уже в эту пятницу, то есть через два дня. На дело они поедут на двух машинах, в первой будут близнецы, во второй: Десантура с Воблой. Старшим будет Десантура, и его указания нужно выполнять всем беспрекословно. Толян при этих словах было вскинулся, но сразу упершись в жесткий взгляд главаря, быстро потух и промолчал.

Не встретив возражений, Земеля велел Карабанову вместе с Воблой и Ингой ещё раз проехать по маршруту от сберкассы до завода, чтобы оценить риски и окончательно выбрать подходящее место для нападения. Предварительная рекогносцировка местности проводилась неделю назад, без Карабанова, и теперь нужно было ввести его в курс дела. Для близнецов у него было другое задание, им нужно было помотаться по прилегающим к месту ограбления просёлочным дорогам, на предмет определения их проходимости после недавнего снегопада и ещё раз осмотреть перед делом пути отступления.

Ивану, с того памятного момента в сарае, больше не удавалось остаться наедине с Ингой. Когда они встречались, рядом постоянно находился кто-нибудь из банды. Ни он, ни девушка не подавали виду, что между ними что-то есть. Они оба вели себя как обычно: Иван холодно и отстранённо, а Инга с постоянной ехидной улыбочкой и тонкими шпильками в его адрес. У Карабанова внутри моментами бушевали целые бури, особенно когда он вместе с Ингой ухаживал за раненым Земелей. Близость сильно манящей его девушки, случайные касания их рук, её возбуждающий запах — всё это просто кружило голову Ивана, но внешне он выглядел совершенно спокойным и бесстрастным. Инга за всё это время тоже ничем себя не выдала. По её поведению совершенно не было возможности определить её истинного отношения к Ивану. С самого начала его появления в банде, Инга выбрала для себя игриво-шутливую манеру поведения в отношении новичка, на что Земеля только посмеивался, абсолютно уверенный в том, что это просто напросто женское кокетство и что он для неё всегда номер один.

— Вобла, — Инга повернулась назад и посмотрела на грызущего свои ногти парня. — Фу, гадость какая! Ну как ты можешь это делать?

— Да чё такого? — Равнодушно пожал плечами тот. — Они же у меня чистые.

— Ладно, твоё дело, грызи, — лучезарно улыбнулась ему Инга. — Я тебе вот что сказать хотела. Пока мы с Десантурой покатаемся по маршруту, ты по Одинцово понарезай круги, ещё раз проверь, как ППСники ездят в районе сберкассы и по окрестностям, отметь промежутки прохождения их «бобика» по маршруту мимо сберкассы. В общем, ещё раз всё подробненько осмотри.

— Лады. — Шмыгнул носом Вобла. — Я там одну клёвую пивнуху знаю. Ещё и пивка заодно тяпну. Десантуре-то нельзя, он за рулём, а мне в самый раз будет.

— Ну тяпни, только за дело смотри не забывай. — Соглашаясь, кивнула ему Инга.

— Да когда я забывал-то, — уже обиженно шмыгнул носом Вобла.

Через полтора часа, когда они добрались до нужного места, Карабанов высадил проинструктированного Воблу неподалёку от сберкассы и укатил в сторону завода, договорившись встретиться на этом же месте через пару часов. Воодушевлённый мыслями о пиве Вобла, немного пошлявшись около самой сберкассы, быстро замёрз в своих осенних ботинках на тонкой подошве. Тогда, не долго раздумывая, он направился в знакомую ему пивную, решив, что смотреть больше нечего, и он и так всё знает.

Как только белая «шестёрка», оставив Воблу на плохо очищенном от снега тротуаре, тронулась с места, Инга сразу положила свою узкую тёплую ладонь с длинными накрашенными ярко-красным лаком ногтями на бедро Ивана. Медленно проводя вверх от колена до самого паха, она очень сексуально промурлыкала:

— Как же я по тебе соскучилась, Ванечка.

— Я тоже, — внезапно охрипшим голосом сказал Иван, и прибавил газ.

— Я тут знаю один уединённый тупичок на заброшенной стройке, — многозначительно смотря на Ивана, тихо проворковала девушка. — Давай сейчас за тем светофором поворачивай налево, а дальше я тебе покажу куда ехать.

— Ты, как я смотрю, хорошо здесь всё знаешь, — хмыкнул Иван.

— Приходится знать, Ванечка. Прежде чем всю эту кашу с заводом заварить, я месяц с местным инженеришкой тут по Одинцово гуляла и разные разговоры разговаривала. — Ответила Инга.

— Только гуляла и разговаривала? — Недоверчиво хмыкнул Иван, пристально посмотрев на девушку.

— Конечно, мой хороший, — ответила ему невинным взглядом девушка, и не выдержав прыснула смехом. — Всё только для дела, и никаких там вольностей. А ты что, меня ревнуешь, котёнок?

Иван смотрел на девушку, но вскоре отвернулся, чтобы видеть дорогу, и не выдержав, засмеялся сам, заражаясь игривым настроением своей спутницы. Вскоре он, следуя указаниям Инги, заехал в какую-то промышленную зону и встал на небольшую расчищенную от снега площадку у длинного бетонного забора.

— Не нужно нам, Ванечка, гоняться за «Волгой» с деньгами по трассе, — жарко прошептала Инга прямо в ухо Ивану, руками лихорадочно расстёгивая у него ремень на джинсах. — Бухгалтершу нужно брать прямо на выходе из банка. Там нет никакой охраны, ментов тоже не будет. Налетели, забрали деньги и сразу ходу в разные стороны.

— Я сам подумаю и решу, как будет лучше, — отстранился от девушки Иван, силой воли смиряя желание, не обращая внимания на рвущуюся сквозь ткань джинсов восставшую плоть. Несмотря на всю симпатию к девушке, ему не нравилось, что она пытается им командовать.

— Конечно, ты всё сам решишь, Ванечка, — охотно согласилась Инга, ныряя головой вниз и расстёгивая ширинку на джинсах парня. — Я дура баба, только посоветовать хотела, но решаешь всё только ты.

Иван ещё немного поупирался, но вскоре сдался на милость победительницы. Напору Инги противостоять было очень сложно. Карабанов откинулся на сидении, закрыл глаза и стал гладить волосы сопящей внизу девушки.

Потом, когда всё закончилось, Инга, приводя себя в порядок на заднем сиденье, спросила Ивана, который уже перебрался обратно за руль.

— Не жалеешь, что к нам попал, Ванечка? — Вдруг спросила девушка.

— А чего жалеть? — Иван посмотрел в зеркало заднего вида на прихорашивающуюся девушку. — Я сам пришёл, мне в старую жизнь дорога была закрыта.

— А ты думаешь, эта твоя новая жизнь долго продлится? — спросила его Инга и посмотрела в зеркало заднего вида, встречаясь там глазами с Карабановым.

— Сколько на роду мне отмерено, столько и продлится. — Горько усмехнулся Иван.

— А я вот хочу жить долго и счастливо, вместе с любимым человеком, — как-то по-бабьи вздохнула Инга. — Настоящую семью хочу и деток.

— И у тебя есть уже любимый, с которым ты хочешь семью и деток? — Сдвинул брови Иван в зеркале заднего вида.

— Есть, Ванечка. Это ты, мой родной, — совершенно серьёзно сказала Инга, не отводя взгляда.

— И как давно ты это поняла? — Иван повернулся назад и теперь, не отводя своих внимательных серых глаз от глаз Инги, он требовал ответа.

— А вот как только зашла в комнату и в первый раз, и тебя увидела, так и поняла, Ванечка. Поняла, что пропала, и что ничего так больше не хочу в этой жизни, как быть с тобой до самого конца.

Мимо моего лица, разрезая воздух буквально, просвистел нож. Опасно! Я успел ногами сыграть назад и, убрав корпус, попытался сразу контрактовать своего противника ударом своего ножа по вооруженной руке. Получилось только мазнуть его по рукаву куртки, и мой противник тотчас разорвал дистанцию, уходя из зоны досягаемости. Мы кружим друг вокруг друга в недосягаемости от атаки без выпада, пытаясь обмануть один другого ложными пассами рук. И мой противник, и я оба выжидаем, предпочитая не рваться вперед, а работать на контратаках. Спешить в ножевых схватках не стоит. Хуже всего, когда сойдясь накоротке, противники начинают нашпиговывать друг друга ударами ножей, обоюдно пропуская кучу порезов и уколов.

Нож в бою не имеет останавливающего действия. Можно нанести противнику десяток ударов в корпус и порезов конечностей, а он все равно будет боеспособен еще некоторое время и, следовательно, представлять опасность, особенно если в его руках тоже есть нож. Ободная ножевая атака на короткой дистанции — это резня и «мясо» и, скорее всего после, такой резни оба участника попадут в реанимацию или на тот свет. Именно поэтому, я и мой весьма опытный противник предпочитаем работать с дальней дистанции, много двигаться и работать финтами и обманками, надеясь обойти защиту противника и вовремя уйти после атаки, чтобы не нарваться на ответку.

Я вижу ошибку моего визави. Когда я атакую верх, он больше отшатывается корпусом, надеясь на свои длинные руки-грабли, которыми он ловко смахивает мои удары и отличное развитое чувство дистанции, позволяющее ему уйти корпусом, так что я его не достану, а у него, в свою очередь появляется шанс подловить меня на выходе из атаки. Строго говоря, то что он делает, это не ошибка, а его манера работы, использовать ноги по минимуму, как бы втягивая меня в себя, но мне это дает неплохой шанс переиграть его.

После нескольких обманных пассов руками, я делаю выпад и атакую внешним круговым порезом шею противника. При хорошем попадании, этот порез вскроет ему сонную артерию и тогда все, считай, приплыли. Мой противник, как я и ожидал, все отлично видит и отшатывается корпусом назад, очень точно уходя из зоны досягаемости моей вооруженной руки, и, в свою очередь, тут же атакует порезом мою шею. Я же продолжая свою комбинацию, ныряю под его атакующую руку вниз, глубоко подсаживаясь на ногах и атакуя мощным порезом с протяжкой его подколенные связки. Прошло. Отлично! От моего пореза нога противника подламывается в коленном суставе, и он теряет равновесие, взмахивая своими руками-граблями в попытке его восстановить. Вот это то, что мне и нужно. Я, выходя из атаки, наношу в открывшийся бок несколько мощных уколов и быстро разрываю дистанцию.

— Отлично Костылев! — Ведерников хлопает в ладоши и насмешливо смотрит на моего противника, — подловил тебя таки этот пацан, хоть ты и сомневался.

— Подловил, Василий Иванович, — сокрушенно кивает мой противник и классный парень Витя Колодяжный, бывший спецназовец, а нынче опер из Химок. Он потирает бок куда, я в азарте не соизмеряя усилий, воткнул как минимум три укола. Скорей всего, у него там будут большие синяки после тычков деревянным макетом ножа.

Несмотря на небольшие размеры и затупленный конец, деревянный макет ножа, при хорошем попадании, способен и перебить пальцы на руках и поломать ребра. Синяки по всему телу, сечки на голове и отбитые пальцы — это обычные спутники любителей «фехтования на коротких деревянных палочках», как часто называли любителей спортивного ножевого боя в моей реальности. Здесь такого понятия как спортивный ножевой бой еще не существует, и все, что связано с ножом, считается прерогативой бандитов и хулиганов. Но у нас на тренировках эта дисциплина стала входить в обязательную программу, после нашей недавней импровизации с Ведерниковым. Тогда парни из нашей группы попросили Василия Ивановича уделить побольше внимания работе с ножом и против него, и как оказалось, у нас в группе была пара довольно неплохих спецов ножевого боя. Тот же Колодяжный, познакомившийся с ножевым боем во время службы в армейском спецназе и Алексей Савельев — работник прокуратуры, просто обожавший нож во всех его проявлениях. Он отлично метал ножи, довольно понимал принципы работы с ножом и как со мной поделился по секрету имел неплохую коллекцию ножей изъятых у задержанных, и не ставших вещдоками. Уже и так не малую коллекцию, ему постоянно пополняли друзья и знакомые из органов.

— Вить, извини, я наверное с уколами перестарался сегодня, — подхожу и по-дружески обнимаю Колояжного за плечи.

— Ничего, Юр, свои люди сочтемся, — под общий хохот парней вокруг по заговорщицки подмигивает мне он.