Отморозок 4

Глава 3

— Да, что там у нас по драке в электричке? — В конце утреннего совещания начальник линейного отдела милиции майор милиции Корнеев строго посмотрел на капитана Иванчука, работавшего по этому делу.

— Пока работаем, Иван Николаевич. Ситуация в общем-то понятная. По показаниям свидетелей, пьяная компания из пяти человек зашла в вагон на станции Новогиреево приблизительно в двадцать два сорок пять. Один из этой компании начал приставать к молодым людям, парню и девушке, которые ехали от Курского вокзала до Железнодорожного. Остальная компания в это время расположилась на соседних сиденьях и распивала спиртные напитки. Молодые люди попытались уйти, сославшись, что им нужно выйти на станции Реутово, но подсевший к ним парень не выпускал их и вёл себя развязно. Угрожал. Следовавший в том же вагоне молодой парень вступился за студентов, в результате завязалась драка. В процессе драки парень смог уложить всех пятерых дебоширов, после чего представился представителем добровольной народной дружины и попросил пассажиров вызвать наряд милиции. Сам он вышел на станции Салтыковская.

— А он действительно дружинник? — Заинтересованно спросил майор.

— Неизвестно, удостоверение он никому не предъявлял, — пожал плечами капитан.

— Так, а что там у нас с самими хулиганами?

— Хулиганы были задержаны вызванным нарядом милиции. Сейчас трое из них в больнице. У одного сломана челюсть, у другого травмировано колено — порваны связки. Самое тяжёлое состояние у гражданина Евсеева Романа Павловича. Именно он приставал к студентам и являлся зачинщиком драки. В процессе произошедшего побоища он получил удар ногами в лицо, вследствие чего упал, ударившись затылком о спинку сиденья. У него закрытая черепно-мозговая травма. В себя он уже пришёл, и мы сняли с него показания. У остальных только ушибы и синяки. Все участники драки, кроме вышедшего на Салтыковке парня, допрошены, их показания приобщены к делу.

— Что же там за боевик такой был, который смог в одиночку, в драке против пятерых хулиганов, уложить трёх из них в больницу? — Задумчиво потёр подбородок Иван Николаевич. — Что думаешь, Иванчук?

— Я думаю, что это был какой-то спортсмен, товарищ майор. Боксёр, скорее всего, или каратист, судя по тому, как он махал ногами. Моё мнение — хулиганы сами нарвались, и поделом им, — бодро отрапортовал капитан Иванчук.

— Поделом не поделом, в этом пусть разбирается наш самый справедливый в мире суд, — рассудительно сказал Иван Николаевич. — Доложите, какие меры были предприняты по розыску этого парня?

— Были опрошены свидетели драки, составлен примерный фоторобот. К сожалению, его мало кто запомнил из-за скоротечности конфликта. Парень сел в электричку на Курском вокзале. Напротив него в вагоне сидела мамаша с детьми. Парень ехал в надвинутой на нос кепке, лицо она не рассмотрела. В процессе драки кепка упала, но из-за общей суматохи лица его тоже никто не запомнил. С собой у него была спортивная сумка, что косвенно подтверждает предположение о том, что он спортсмен. Возможно, он ехал с тренировки домой. На станции в Салтыковке его тоже никто не запомнил. Было уже поздно, на станции никого не было, и поэтому пока непонятно, куда он делся.

— Салтыковка — это небольшой посёлок, поговорите с участковыми на той земле, возможно, кто-то опознает его по приметам, вдруг ваш спортсмен личность заметная и уже отметился в подобных происшествиях.

— Да какие там приметы, товарищ майор. Известны только приблизительный возраст — лет восемнадцать-двадцать, рост около ста восьмидесяти, и вес, судя по сложению, приблизительно семьдесят пять — восемьдесят килограмм. Под такие приметы полно народа подойдёт. Да он мог в Салтыковке просто выйти, а сам потом сесть на следующую электричку или даже вообще вернуться обратно в Москву.

— Правильно мыслишь, Иванчук. Значит, проработай и эти варианты. И ещё, он мог уехать от станции на такси, нужно опросить таксистов и бомбил, которые обычно работают на этом месте. Да, и пусть наряды милиции, сопровождающие электрички, во время своих обходов посматривают и отмечают подходящих под приметы молодых людей. Так что давай, работай, Иванчук.

— Так точно, товарищ майор, — вздохнул капитан, примерно представляя себе объём предстоящей работы.

— Костылев, ты же мне при поступлении на работу говорил, что по сантехнике понимаешь? — Поймал меня в коридоре конторы начальник ЖЭКа.

— Да, Виктор Семёнович, — кивнул я. — Соображаю маленько.

— Не в службу, а в дружбу, давай, прямо сейчас смотайся на один адрес, и посмотри, что там с краном. Мне один очень уважаемый человек позвонил, а у меня все сантехники сейчас на аварии.

— Да, конечно, давайте адрес.

— Возьми сумку с инструментами Федора, у него сегодня отгул, и давай дуй на этот адрес, — Виктор Семёнович протянул мне бумажку с написанным на ней карандашом адресом. — Только смотри, хозяин квартиры — директор завода, человек очень уважаемый. Ты парень интеллигентный, вести себя в приличном обществе умеешь. Постарайся сделать всё красиво, и он тебя не обидит. Да и я запомню услугу.

— Не переживайте, Виктор Семёнович, всё сделаю так, что комар носа не подточит, — заверил его я.

Взяв бумажку с написанным на ней адресом, я зашёл за сумкой с инструментом сантехника дяди Федора и вышел из конторы. На улице крупными белыми хлопьями падал декабрьский снежок. Будет мне ещё работка на сегодняшний вечер. Хорошо, что сегодня не день тренировки, потому как мне явно предстоит провести вечер в обществе лопаты. Так что, придётся Верочке сегодня вечером обойтись без провожатого. Мы с ней окончательно помирились в тот же вечер, после того как она мне высказала за мой косяк.

Тогда я после работы встретил Веру у конторы, и мы пошли пешком до станции Новогиреево, ведя себя друг с другом немного отчуждённо после утренней размолвки. Зато в электричке я всё же нашёл ключики к её хорошему настроению, рассказывая ей смешные анекдоты и случаи из жизни. Вера окончательно оттаяла и даже стала прижиматься ко мне под предлогом что в вагоне холодно и она замерзла. Я проводил Веру до самого подъезда. Её родители были уже дома, поэтому приглашение зайти попить чаю я не получил. С тех пор я уже несколько раз провожал девушку домой. Так как Верины родители больше никуда не уезжали, наши с ней отношения пока так застыли на этапе уличных прогулок, объятий и поцелуев. Но я надеялся в скором времени всё это исправить.

Ремонт у меня в служебной квартире был уже почти закончен, оставались мелочи, которые я доделаю буквально в ближайшие дни. Ванная для этого времени получилась просто супер. Новая плитка на стенах, новый компактный унитаз, раковина тюльпан, красиво оформленный душевой уголок с модным для этого времени гибким душем и новая белая дверь с блестящими латунными дверными ручками.

В самой комнате обои уже поклеены, потолок заново отшпаклеван и побелён, на пол постелен новый дорогой линолеум под паркет. Я даже уже повесил на дальнюю стену пару кухонных шкафчиков и поставил рядом с плитой кухонный стол, организовав там дополнительную подсветку. В итоге из унылой служебной комнаты у меня получилась довольно-таки уютная студия, хотя такого понятия здесь еще не знают.

Оставалось только завезти новую мебель: платяной шкаф, раскладной диван и обеденный стол с четырьмя стульями. Насчёт мебели я уже договорился с ушлым продавцом в мебельном магазине и даже заплатил аванс мимо кассы, чтобы получить всё побыстрее. Так что в скором времени я верну обратно в контору уже порядком надоевшую мне скрипящую старую раскладушку, которую я там позаимствовал на время ремонта, и устрою новоселье с праздничным ужином, на которое планирую пригласить красавицу Верочку, чтобы наконец познакомиться с ее прелестями поближе.

За этими мыслями я незаметно подошёл к нужному адресу. Сразу было видно, что этот дом очень отличается от рядом стоящих безликих панельных многоэтажек. Двенадцатиэтажное здание было облицовано красивым желтым кирпичом, а в большом холле подъезда дома сидела консьержка — строгая женщина средних лет в мохнатом сером пуховом платке на плечах. При моём появлении она сразу же возбудилась, потребовав отчёта, кто я такой и с какой целью прибыл во вверенную ее опеке обитель небожителей. Пояснив, что по поручению Виктора Семёновича иду по вызову в тридцать четвёртую квартиру, я прошёл к лифту и поднялся на шестой этаж. Позвонив в дверной звонок у красивой, отделанной дорогим деревом двери, стал ждать, пока мне откроют.

Дверь открыла одетая в импортный спортивный костюм миловидная девушка на вид лет семнадцати — восемнадцати. Девушка была невысокой, но с хорошо развитой женственной фигурой типа «песочные часы», которая сильно контрастировала с её почти детским лицом в круглых очках. Ну прямо Лолита Набокова. Девушка уставилась на меня с явным недоумением.

— А вам кого?

— Здравствуйте, я к вам по вызову. Вы сантехника вызывали? — Отозвался я, оторвавшись от разглядывания её фигуры.

— Да, — кивнула девушка. — Это отец, наверное, вызвал. Я позвонила ему на работу, сказала, что у нас кран на кухне потёк, и он обещал всё уладить.

— Раз я уже здесь, значит, он своё слово сдержал, — философски сказал я и вежливо поинтересовался: — Вы меня внутрь впустите? А то отсюда из подъезда я вам точно ничего не починю.

— Да конечно, — вспыхнула девушка и посторонилась, запуская меня в богато обставленный просторный коридор. — Проходите. Извините, вы просто слишком молоды для сантехника. Я ожидала, что по вызову скорее придёт какой-нибудь пожилой усатый дядечка.

— Вам сегодня крупно повезло, у нас в ЖЭКе проходит акция — на вызовы к молоденьким и красивым девушкам направляют только молодых и обаятельных сантехников.

Девушка хихикнула и посмотрела на меня уже с интересом. В этот момент в коридор вышел высокий симпатичный парень в фирменных синих джинсах и лёгкой футболке «Levi’s» с характерно набитыми мозолями на костяшках кулаков и с недоумением уставился на меня.

— Tanya, where are you? Who’s there?*** — Спросил он на английском с довольно хорошим произношением.

***(Таня, ты где? Кто это?)

— Я приду чуть позже, Боря. Иди к ребятам в комнату. Это пришёл сантехник, у нас потёк кран на кухне, и отец вызвал его. Мне нужно ему всё показать. — Ответила парню девушка.

Парень, окинув меня скептическим взглядом, развернулся и ушёл в комнату. Я разулся, поставив свои ботинки у стены, повесил свою рабочую куртку на крючок открытой вешалки и прихватив сумку с инструментом, пошёл вслед за хозяйской дочкой на кухню. Квартира, насколько я мог судить, была довольно большая, минимум четырёхкомнатная. Из открытых двустворчатых дверей зала раздавались весёлые голоса. Говорили на английском, причём совершенно свободно, хотя я сразу понял, что английский для них не родной язык. Скорее всего, это студенты какого-то языкового вуза, практикуются в домашней обстановке в разговорном английском.

На большой, не менее двадцати метров, богато обставленной кухне, я сразу обратил внимание на длинный, во всю стену, тёмный кухонный гарнитур из массива натурального дерева. В стиль ему место у окна занимал длинный и тяжёлый деревянный обеденный стол с восемью такими же массивными стульями. Всё это, вместе с большой бронзовой люстрой под потолком, смотрелось очень основательно и дорого. Я окинул помещение быстрым взглядом, сразу направился к мойке. Из высокого гусака импортного крана под бронзу тонкой струйкой лилась вода.

— Вот видите, — беспомощно указала на кран девушка. — Он никак не закрывается. Сначала просто с утра капал, я попыталась его несколько раз открыть закрыть, но стало течь только сильнее. Я и позвонила отцу. Мало ли ещё сильнее потечёт, и мы соседей снизу затопим. Там у нас генерал живёт, хороший такой дядечка.

— Не переживайте, Татьяна, — уверенно успокоил я девушку. — Никого мы с вами не затопим и всё быстро починим. Для начала мне нужно перекрыть воду. Краны стояков, скорее всего, находятся у вас в ванной. Проводите меня туда?

— Да, конечно, — кивнула Таня и проводила меня в санузел, открыв дверь и включив там свет.

Санузел был под стать кухне и для этого времени был просто шикарным. Он облицован импортной плиткой тёплых тонов, оснащен дорогой импортной сантехникой, бронзовыми кранами и крючочками для полотенец. Просто невероятный набор всяких заграничных тюбиков и бутылочек, стоял на большой вычурной раковине и на длинной мраморной полочке под большим зеркалом. Явно в этой квартире живут люди весьма обеспеченные, которые должны входить в узкий круг избранных. Я быстро нашёл, где перекрывается стояк, и перекрыл разом и горячую, и холодную воду в квартире. Потом мы вернулись на кухню, и я, разложив на гранитном полу нужный инструмент, не спеша принялся за кран. На кухне было жарковато, поэтому я вскоре, для удобства, снял с себя свитер и повесил его на спинку ближайшего стула, оставшись сверху только в обтягивающей футболке с короткими рукавами.

— Может вам чаю или кофе сделать, пока вы работаете? — Любезно предложила девушка, которая с интересом наблюдала за моими действиями, сидя на массивном стуле.

— От хорошего чая не откажусь, — кивнул я, от мойки, разбирая снятый вентиль.

Татьяна поднялась со стула и стала возиться с чайником у плиты. В это время на кухню зашли два парня и высокая красивая девушка с длинными распущенными чёрными волосами, одетая в темно синие джинсы и тонкий свитерок под горло. Один из двух парней был мне уже знаком, а второй был такой же высокий, но пошире в плечах и тоже с набитыми костяшками кулаков, он был в лёгком спортивном костюме фирмы «Adidas». Два парня и оба с набитыми кулаками. Что они тут все сектанты каратисты что ли?

— He’s a good-looking guy, and look at how broad his shoulders and strong his arms are, he probably does sports like you do,*** — сказала девушка.

*** (Симпатичный парень, и посмотрите, какие у него широкие плечи и сильные руки, наверное, он тоже, как и вы, занимается спортом.)

— He looks healthy, of course, but he’s clumsy, far beyond the grace of a true martial artist. Don’t you know that from your experience? ***— Скептично ответил парень, тот, что в спортивном костюме и пошире в плечах.

***(Выглядит, конечно, здоровым, но он неуклюжий, куда ему до грации адепта истинного боевого искусства. Тебе ли это не знать с твоим-то опытом занятий?)

— Guys, this is not decent, let’s speak in a language that he understands in the presence of someone who does not understand us. He’ll think we’re discussing him,*** — сказала Таня, умоляюще посмотрев на своих приятелей.

***(Ребята, это неприлично, давайте в присутствии того, кто нас не понимает, будем говорить на понятном ему языке. Ведь он подумает, что мы его обсуждаем.)

— We’re already discussing this guy, — засмеялась высокая девушка, задорно тряхнув волосами. — It’s so interesting to discuss the people around us.***

***(Мы и обсуждаем этого парня. Обсуждать окружающих нас людей — это так интересно.)

— Don’t worry guys, I’m blind, deaf and dumb, so you can speak English, Spanish, or Russian, I won’t hear you anyway, much less understand you, ***— непринуждённо кинул им я, продолжая возиться с прокладкой на вентиле.

***(Не волнуйтесь, ребята, я слеп, глух и нем, поэтому можете говорить хоть по-английски, хоть по-испански, хоть по-русски, я вас всё равно не услышу и тем более не пойму).

— Так ты нас понимаешь⁈ — Переходя на русский язык, изумлённо уставилась на меня Таня и все остальные.

— А что тут удивительного? — Равнодушно пожал плечами я. — В моей школе был отличный преподаватель английского.

— Но у тебя прекрасное произношение, — недоверчиво смотря на меня, покачала головой высокая девушка. — Неужели в обычной советской школе сейчас учат так хорошо?

— Я же говорю, мне просто повезло с преподавателем. — Улыбнулся ей я.

— Тогда уж всей вашей школе очень повезло, — показал мне большой палец парень, встретивший меня в коридоре. Он первым протянул мне руку и представился. — Борис — давний приятель и однокурсник нашей очаровательной хозяйки.

— Просто Юра, — я аккуратно пожал его руку.

— Вячеслав, — протянул мне свою мощную ладонь второй парень и кивнул на зардевшуюся хозяйку. — Я тоже однокурсник этой прекрасной юной особы.

Я пожал его руку в ответ, померившись с этим здоровяком в силе рукопожатия. Судя по его уважительной улыбке, этот тест я тоже прошёл.

— Неплохо, — улыбнувшись, кивнул мне он. — Рука у тебя крепкая.

— А я Вика, соученица этих великовозрастных балбесов и подруга Танюшки, — кокетливо улыбнулась высокая девушка и снова тряхнула волосами, которые рассыпались у неё по плечам.

— Очень приятно, — кивнул ей я.

Спустя полчаса я уже закончил с краном, и мы всей компанией вместе сидели и пили чай, с импортным печеньем из круглой железной коробки, разговаривая при этом исключительно на английском. Все ребята учились в МГИМО и были той самой «золотой молодёжью», попасть в ряды которой можно было только по праву рождения. Все они были детьми крупных хозяйственных или партийных руководителей. Отец Татьяны — директор крупного московского завода, родители Бориса — дипломаты, Вячеслав — сын партийного бонзы, а красавица Вика — генеральская дочка.

Я чувствовал себя вполне уверенно в их обществе и видел, что их это немного забавляет и удивляет. По их представлению, они сейчас как полубоги снизошли до простого сантехника, сев с ним за один стол. В начале общения, пока на плите закипал вновь наполненный чайник, хозяйка вытащила из холодильника и поставила перед нами по холодной запотевшей красной банке кока-колы.

В СССР кока-кола в банках появилась в 1980 году и была она завезена из Европы к олимпиаде в Москве. Под эти цели была изготовлена специальная партия алюминиевых банок с надписями на русском языке. Те запасы были давно уже выпиты, а вновь кока-кола должна была прийти в СССР массово уже только в 1988 году.

Эти банки были явно импортные, с полагающимися оригиналу английскими надписями. Они или привезены из зарубежной командировки, либо, что вернее, куплены за чеки в «Березке». Я потянулся к своей банке и непринуждённо её открыл, сделал маленький глоток и поставил обратно на стол, сделав всё это на автомате.

Никто первым не прикоснулся к своей банке, все с нескрываемым интересом смотрели, как я поведу себя, увидев очень редкий напиток, в малознакомой обычному советскому гражданину таре. Они наверное ожидали, что я не смогу её открыть, а даже если смогу, то буду после первого глотка биться в припадке экстаза от неземного вкуса ее содержимого. Когда ничего подобного не произошло, вся компания немного разочарованно потянулась за своими банками с колой. Эх знали бы вы ребятишки, что лет через пятнадцать-двадцать молодежь снова будет предпочитать наши старые добрые газированные напитки, типа «Байкала», «Дюшеса» или «Тархуна».

В процессе общения Борис начал рассказывать о Лондоне, где он провёл несколько лет вместе с родителями дипломатами, и я не удержавшись дополнил его рассказы о тамошних достопримечательностях и обычаях несколькими мелкими деталями, которые он упустил. Борис сначала скептично улыбался, слушая мои вставки, но по мере того как я говорил, лицо его вытягивалось, и он был вынужден признать мою правоту.

— Должен признать, что ты неплохо знаешь Лондон, — наконец усмехнулся он, почесав подбородок, и добавил: — Вот только не пойму откуда? Ладно общеизвестные вещи, но откуда ты можешь знать, как выглядит паб «The Grapes», который на берегу Темзы? Я сам был там с отцом всего один раз. Он меня сводил на семнадцатилетие. А ты то откуда это знаешь?

— Ну ты даёшь, — искренне удивился я, — ты что не знаешь, что это один из старейших пабов Лондона? Да он существует с конца XVI века. Там очень любили бывать Оскар Уальд, Конан Дойль и Чарльз Диккенс. Как можно будучи в Лондоне было не посетить это заведение?

— Но ты то не был в Лондоне!

«Ну да не был, был и причём не раз в своей прошлой жизни. И в пабе этом не раз бывал, и пил там традиционный английский эль, глядя на Темзу. Эх были времена.»

— Не был? — Я сделал вид, что задумался, а потом непринуждённо рассмеялся и развёл руками. — Ну да, не был. Но я читал роман Чарльза Диккенса «Наш общий друг». В этом романе Диккенс, который был покровителем бара «The Grapes», подробно описал его местоположение и обстановку. А мы же с тобой знаем, насколько англичане привержены своим традициям. Поэтому, когда я спорил с тобой, я был абсолютно уверен, что там почти ничего не поменялось со времён Чарльза Диккенса. Ну и если ты припомнишь, там в дальнем углу бара, и сейчас есть уголок, посвящённый великому писателю.

— Ну что, съел? — Весело рассмеялась Вика, довольно глядя на совершенно растерявшегося Бориса. Ей по всей видимости понравилось, как я его немного макнул в лужу. — А то говоришь Лондон, Лондон, а сам даже обычных о нём вещей не знаешь, которые знает каждый сантехник.

— А если серьёзно, Юра, почему ты сантехник? — С интересом посмотрел на меня Славик. — Ведь это явно не то, к чему ты стремился, судя по твоей образованности и начитанности.

— Да я и не сантехник, если честно, — признался я и, сделав паузу, выдал: — я вообще-то дворник.

— Да ладно! — Недоверчиво протянул Борис.

— Снова шутишь? — с предвкушением улыбнулась Вика и потянулась как кошка, так что её крепенькие грудки туго обтянул свитер.

Таня и Славик молча смотрели на меня, ожидая моего ответа.

— Все просто, ребята, — я пожал плечами. — Я в этом году закончил школу в одном небольшом городке. Поступить никуда не смог, потому что лежал в больнице и пропустил вступительные экзамены. Поэтому, когда я выздоровел, то приехал в Москву и устроился дворником, чтобы не было вопросов с пропиской, и была служебная квартира. А так как я немного соображаю и в электрике, и в сантехнике, начальство использует меня и по этим вопросам, когда все остальные специалисты заняты.

— Ну ничего себе, ты прямо на все руки мастер, — удивлённо прицокнула Вика. — Так ты только школу закончил в этом году? А выглядишь на пару-тройку лет старше. И фигура у тебя спортивная, чем занимаешься?

— Разными видами спорта занимался, но в основном самбо и немного карате, — ответил я.

— Как интересно! А у нас ребята и Вика занимаются карате у настоящего мастера, который прошёл обучение на Кубе у самого Рауля Рисо, — вставила Таня, которая в основном слушала и мало говорила.

— Рауль Рисо, «Чёрные осы» и школа Дзесинмон? — Уверенно кивнул я. — Знаю.

Я действительно был знаком со знаменитой школой кубинского карате и с её основателем Раулем Рисо или Доминго Родригесом Окендо, как его звали на самом деле. Доминго Родригес — был легендарной личностью и обучался в Японии у мастера Хоши Икеды. На Кубе, в отличие от Советского Союза, карате никто не запрещал, наоборот там придумали лозунг «Карате — это оружие революции». Доминго Родригес был офицером, мастером карате и настоящим практиком, сильно усовершенствовавшим изначальный японский стиль Дзесинмон. Он выбрал из этого стиля наиболее рабочие техники и разработал свою авторскую методику для быстрого обучения бойцов спецподразделений.

Доминго, по приглашению генерал-лейтенанта Владимира Пирожкова — заместителя тогдашнего руководителя КГБ Андропова, приезжал в СССР в 1978–1979 годах и на демонстрационных выступлениях произвёл настоящую сенсацию среди руководства силовых структур Союза. Тогда же, вместе со своим учеником, он провёл трехмесячные курсы для представителей силовых структур в том самом спортивном зале на стадионе «Динамо», где я сейчас занимаюсь боевым самбо. То, что он преподавал, назвали «Оперативным карате». Множество его учеников и учеников его учеников в последствии работали с подразделениями КГБ и ГРУ ГШ МО СССР. Знаменитые группы «Альфа» и «Вымпел» так же взяли на вооружение некоторые из его методик обучения.

В общем Доминго Родригес Окендо — это поистине глыба в мире карате. А «Чёрные осы» — это кубинский спецназ, один из лучших в мире, в подготовке которого активно участвовал мастер Доминго. Мне как-то даже довелось поприсутствовать на семинаре Доминго Родригеса, который приезжал в Россию уже после развала Союза по приглашению своих учеников. Тогда он уже был пожилым дядечкой, а не тем колоритным усачом со старых фотографий времён его приезда в СССР. Но все равно в его глазах ещё горел огонь, а его разъяснения тонких мест выполнения различных техник были весьма интересны.

— Вот блин, есть ли такая тема, которую ты не знаешь? — изумлённо спросил меня Борис. — Никогда бы не подумал, что вчерашний школьник из, извини меня за мой французский, Усть-Зажопинска, слышал про школу карате Дзесинмон и про самого Рауля Рисо. Наш тренер занимался несколько лет у Рауля Рисо на Кубе, когда он был там в служебной командировке. И все мы попали в этот зал по большому блату. Я потому, что мой отец лично знаком с тренером, а Славка мой друг. Ну а Вика — сама из семьи потомственных военных, она генеральская внучка и дочка.

— Слухами земля полнится, — развёл я руками. — Рауль ведь тренировал здесь несколько групп. Вот мне и довелось пересечься с одним из его учеников.

— Он тренировал только сотрудников КГБ и ГРУ, — сказала Вика, задумчиво смотря на меня. — Я это от отца слышала.

— Так я и у себя в городе и сейчас в Москве занимаюсь самбо с действующими сотрудниками милиции.

— Самбо это не то, ты даже не сравнивай, — легковесно махнул рукой Борис.

— Ну не скажи, — ухмыльнулся в ответ я. — Особенно, если это боевое самбо.

— А сколько по времени ты занимался самбо и карате, если не секрет? — ревниво спросил меня Славик. — Мы с Бориком тренируемся уже три года, Вика два.

— Года два, наверное, — ответил я, не зная как ответить правильно на этот вопрос и учитывать ли время прошлой жизни, потому что, если учитывать, то получится больше в два раза чем мне лет в этом моём воплощении.

— Интересно бы посмотреть на твой бойцовский уровень, — сказала Вика с подначкой, посмотрев на своих приятелей. — Вдруг ты и здесь нас сможешь удивить.

— Да интересно, — кивнул Славик, расправив плечи. — Жаль здесь в квартире не получится, разойдёмся и побьём Танюшке мебель, а её потом родители из дома выгонят.

— Ну если вам так хочется посмотреть, то у меня здесь неподалёку есть свой зал, там можно и поспаринговать, — с деланным безразличием сказал я.

— Что? У тебя есть свой зал⁈

Все ребята в полной прострации смотрели на меня как на никогда невиданное заморское чудо.

— Да, а что тут такого? — Сказал я как будто действительно ничего такого нет для семнадцатилетнего дворника иметь в Советском Союзе свой собственный спортивный зал в Москве.

На самом деле с момента как на кухню зашли приятели Татьяны, я действовал по чёткому расчёту. Я не собирался долго сидеть в дворниках и знакомство с «золотой молодёжью», для меня может быть очень полезным с точки зрения выхода на новый уровень. Я и сам обдумывал способы, как можно выйти в эти круги, а тут удача, в виде вызова на протечку крана к дочке директора завода, сама пришла мне в руки. Мне очень повезло, что у неё в гостях были приятели такие же мажоры как и она. Мне повезло, что её приятели увлекались таинственным и запрещённым карате. Все таинственное и запрещённое всегда вызывает интерес у молодёжи, а тем более у «золотой молодёжи». Принадлежность к закрытой касте, доступной далеко не каждому, всегда повышает самооценку и даёт иллюзию элитарности. Я с самого начала разговора специально провоцировал ребят и действовал на грани фола, чтобы вызвать к себе интерес, и мне это удалось. Контраст образа и содержания в моём случае для них был настолько разителен, что они не могли не пойти по тому пути, который я наметил.

Мы договорились встретиться через день в семь вечера около подъезда Татьяны. Я отведу их в свой зал, и мы там немного поспарингуем, чтобы оценить чьё же кунфу на самом деле лучше. Парни и Вика абсолютно уверены в своём превосходстве, ну как же они тренируются достаточно давно и их учитель тренировался у легенды кубинского карате Рауля Рисо, которого ценил сам Андропов. Хоть мне настоящему это и не по возрасту, зато по возрасту Юрке Костылеву, и нам вместе будет прикольно немножко помакать их в лужу. Не сильно, чтобы не отпугнуть, но достаточно, чтобы ещё сильнее заинтересовать их своей персоной.

Интересно, чьей воли во мне сейчас больше. Моей изначальной или пацанячьей Юркиной? В самом начале, своей новой жизни, я четко отслеживал свои мысли и действия и Юркины прорывы, которые казались мне просто памятью моего нового тела. Но со временем, по мере того как я обживался в новом для меня теле, я понял, что не всё так просто. Теперь мне уже больше кажется, что мы с Юркой образовали некоего симбионта. Мой жизненный опыт и рассудительность могут иногда просто спасовать перед его гормонами и юношеским задором, и тогда я могу совершить что-то такое, что не лезет ни в какие ворота с точки зрения взрослого человека, каковым я себя и чувствую несмотря на внешность. Хотя, если честно признаться, мне даже нравится этот давно забытый в прошлой жизни задор и желание что-то эдакое отмочить, когда есть такая возможность.