Отдел К9: Убийство с привкусом феромонов

Глава 5. Дом, милый дом

Домой мы приехали около восьми вечера… Поднялись на третий этаж кирпичного многоквартирного дома, зашли в квартиру, я занёс пакеты с покупками на кухню и незаметно пробежался по квартире с небольшой ревизией, пока Соколова была в ванной комнате.

Самая обычная квартира-сталинка, в которой пахло старым паркетом и домашним уютом. Высокие потолки, две раздельные комнаты, одна общая, что-то вроде гостиной с диваном, журнальным столиком и телевизором, балкон и небольшая кухня. Всё чистенько, аккуратно, мебель не самая новая, но явно ухоженная и прочная, которая прослужит своему хозяину или хозяйке ещё не одно десятилетие.

Отсутствие межкомнатных дверей одновременно и радовало, и навевало какие-то тёплые, уютные воспоминания из детства. Как ни крути, а в старых домах был свой шарм, в отличие от этих новомодных холодных панельных коробок, в которых двери лепили и на спальни, и на коридоры, ведущие в спальни, и на прихожие, ведущие в коридоры.

Я прислушался к шуму воды, доносящемуся из ванной, быстро заглянул в первую комнату, отодвинув в сторону тонкую полупрозрачную занавеску, и следом проверил вторую.

Две самые обычные, я бы сказал типичные спальни с большими окнами и стандартным набором мебели: кровать, шкаф, рабочий стол и стул. Одна явно мужская, судя по подборке книг на книжной полке, паре гантель в углу, самой обычной полуторной кровати с сеткой и семейным трусам на спинке стула. Вторая в той же мере женская — на подоконнике стояли горшки с цветами, а на широкой полутораметровой кровати лежало простенькое женское платье.

— Ник! — окликнула меня Соколова, выйдя из ванной с мокрыми волосами в простеньком, коротком домашнем халате. — Я ужин приготовлю, а ты можешь принять душ, пока напор воды нормальный.

— Угу, — бросил я, проводив девушку задумчивым взглядом в сторону кухни.

В домашней одежде она выглядела лет на пять моложе и казалась более женственной что ли — миниатюрной, хрупкой, как девочка-подросток, совсем не похожая на грозного и страшного капитана полиции, управляющего целым полицейским участком. И от этого диссонанс становился ещё сильнее и разительнее. Да уж…

На кухне загремела посуда и зашумела вода. Я ещё постоял секунду, пожал плечами и двинулся в сторону ванной.

Интересно, кто она мне? Судя по разным комнатам, точно не жена и не подруга. А если отталкиваться от разных фамилий, то даже и не родственница. Хотя, фамилия — то такое… Но всё равно непонятно. Может я у неё комнату снимаю? Или она у меня? Хм… Как вариант…

Я быстро принял душ, нашёл чистую мужскую одежду на полке, переоделся, глянул на непривычное, совсем ещё молодое отражение в зеркале, ничем не напоминающее меня прежнего, кинул бельё в стирку и вышел из ванной…

Ужинали мы в той самой гостиной с диваном, сидя перед чёрно-белым экраном телевизора и просматривая старый фильм о жандармах с Луи де Фюнесом. Светка Соколова всё время что-то комментировала, тыкала пальцем в экран и возмущалась, периодически вставляя «это же не по уставу», «да я бы за такое три наряда впаяла» и «ну да, это же кино, в жизни всё по-другому»… А я тихонько удивлялся тому, что спустя семь сотен лет люди до сих пор смотрят классику на старых советских Рубинах. Ну, или на чём-то похожем.

Интересно, этот архаизм — сталинки, одежда, Рубины… Это какая-то дань традициям или людям просто удобнее пользоваться старыми, надёжными, проверенными временем вещами?

Я думал, будущее будет несколько другим — полёты на Марс, колонизация новых планет, порталы на другие планеты, летающие автомобили в конце концов… А тут… будто время пошло вбок, в сторону практичности и упрощения, а не прогресса.

Еда, кстати, тоже была самая обычная и уже готовая, разложенная по картонным коробкам. Какие-то мясные палочки в сухарях с травами, лапша в коричневом соусе и салат. Минут через двадцать Соколова тяжело вздохнула, посмотрела на настенные часы, одним глотком допила остатки пива в своей бутылке, сыто рыгнула и поднялась с дивана.

— Уберёшь тут всё, малой? — ткнула она пальцем в пустые тарелки на столе.

— Уберу, — не стал спорить я с начальницей.

— Хорошо. Ладно, я побежала. Ты остаешься за старшего. Телевизор долго не смотри. Буду поздно.

— Побежала? Куда? — удивлённо покосился я в сторону прошмыгнувшей в свою спальню девушки, ненароком разглядев в щель между занавесками её стройное обнажённое тело, и торопливо отвернулся.

— Да мы с девчонками в кино собирались, а потом гулять пойдём… — Соколова вышла из своей спальни, на ходу поправляя плечико платья, подошла ко мне и быстро чмокнула меня в лоб. — Все, пока… Не скучай. Будь умничкой.

Через пару секунд хлопнула входная дверь, и я остался в чужой и незнакомой квартире один. Да уж…

Неторопливо собрал посуду со стола, помыл тарелки, сложил картон в мусор, навёл порядки и двинулся по квартире, заглядывая в каждый укромный уголок и неприметную щель…

Осмотрел свою комнату, не нашёл ничего интересного, кроме пары помятых мужских журналов под матрасом и книжки, на обложке которой была нарисована зелёная марсианка сразу с тремя оголёнными грудями, проверил шкаф и ящики рабочего стола. Ни-че-го…

Подошёл к окну и выглянул наружу. Тёмный двор с ржавыми качелями и мерзкой трансформаторной кирпичной будкой посередине, спортивная площадка, несколько скамеек и высокие деревья, достающие макушками до нашего этажа.

Проследил за парочкой пацанов с мячом и двинулся дальше…

Зашёл в комнату Соколовой, клацнул выключателем на стене и огляделся. Неторопливо подошёл к столу, сел на стул, глянул на фотографию в рамочке, с которой на меня смотрела Светка в окружении смеющихся подруг, смахнул пару соринок со столешницы и дёрнул ручку нижнего ящика. Чёрт! Рыться в чужих вещах, это, конечно, перебор, но у меня чисто профессиональный интерес…

В самом нижнем ящике лежало несколько аккуратно сложенных тетрадей с заметками. Толстые, в клетку, исписаны ровным, аккуратным почерком. Под тетрадками нашлись черновики протоколов и служебных бумаг, аккуратно подколотые скрепками.

В следующем ящике обнаружилось два толстых справочника по кодексам, уставам и должностным обязанностям, с закладками, заметками и пометками на полях. Ничего необычного. Сверху справочников лежал бронзовый с позолотой служебный жетон с непонятным мне гербом, большой надписью «К9» в центре и табельным номером снизу.

В верхнем ящике лежала пачка поздравительных открыток, самая верхняя из которых гласила — «С Новым 2734 м годом!». И блистер с тремя розовыми таблетками, похожий на тот, что показывал мне барыга в переулке. Хм… Светка балуется стимуляторами? Зачем ей это? Или это просто что-то похожее?

Я задумчиво повертел в руках упаковку, не обнаружил на ней никаких опознавательных знаков или названия, и вернул находку на место. Интересно…

Слева от пачки открыток лежал пухлый альбом с фотографиями. Я извлёк его из ящика, положил перед собой на стол, раскрыл первую страницу, перелистнул ещё пару и непроизвольно нахмурился.

На некоторых фотографиях ещё совсем маленькая Светка была с родителями. Улыбалась, смеялась, корчила рожицы… Потом девочка немного повзрослела, на одного родителя на фото стало меньше, а в глазах будущей капитанши появилась едва заметная грусть.

Ещё несколько страниц, и на фотографиях рядом с уже совсем взрослой, выглядевшей лет на пятнадцать-шестнадцать, по подростковому угловатой девушкой и её мамой появился хмурый мужчина и какой-то семи-восьмилетний пацан. Ник? Точно… Выходит… Хм… Интересно… Выходит Ник и Светка — брат и сестра? Сводные?

Я перелистнул ещё две страницы. Фотографии стали появляться заметно реже. Вот Светка в курсантской форме… Вот она чуть старше, с гордостью держит в руках красный дипломом. Здесь ей лет двадцать. Рядом с ней Ник и всё ещё молодая, почти не постаревшая мать, больше похожая на старшую сестру. Интересно, куда делся отец Ника?

Вот взрослый Ник — в квадратной шапке выпускника и дипломом психолога в руках. Гордый и слегка смущённый от свалившегося на него внимания. Рядом с парнем улыбающаяся и счастливая Светка. А вот их совместное фото на пороге отделения полиции. Хм… Понятно… Это многое объясняет. И разные фамилии, и общее жильё, и их отношения. И даже то, почему она прикрыла его, то есть меня, за то происшествие в душе.

Я закрыл альбом и положил его на место. Поднялся из-за стола, вернул стул в первоначальное положение, верхний ящик оставил на миллиметр приоткрытым, таким, каким он и был до меня, выключил свет и вышел из спальни.

Занятно… Вот я и получил ответы на часть своих вопросов. Пойти прогуляться что ли по ночному городу? В душной квартире всё равно сидеть не хочется, а так хоть на людей посмотрю…

Я вернулся к себе, переоделся в уличную одежду и вышел в прихожую. Накинул курточку на плечи, сунул ноги в лёгкие кожаные ботинки, порылся в карманах и нашёл карточку. Кажется, именно такую использовала Соколова для оплаты в магазине, засовывая её в щель на кассе.

Если я правильно понял, это что-то похожее на нашу сберкнижку, которой можно расплачиваться, а не только снимать деньги в кассе. Это что, та самая, знаменитая американская кредитная карта American Express? Никогда раньше в руках такую не держал.

Ну что сказать… Удобно! Американцы неплохо придумали. Значит, деньги у меня есть, по крайней мере, должны быть на сберегательном счету. Надеюсь, на стаканчик кофе в кафе хватит, а больше мне и не нужно…

Я протянул руку, собираясь погасить свет, и замер, уткнувшись взглядом в неприметную дверь за вешалкой с одеждой. Гардеробная? Как я раньше её не заметил?

Сделал шаг вперёд, провернул вставленный в замочную скважину ключ, клацнул выключателем на стене, опустил ручку и толкнул дверь от себя. Хм… Не похоже это на гардеробную. На что угодно, но только не на неё.

Какой-то чулан два на два метра, без окон, с откидной кроватью, как в одиночной камере, и небольшим унитазом в углу. Одна навесная полка с аккуратно сложенной на ней одеждой и комплектом постельного белья, две чистые железные миски и алюминиевая кружка. Тут либо огромную псину держали, либо… Либо тут не очень любят гостей…

Опять же — ни унитаз, ни постельное бельё, ни сменная одежда собаке не нужна…

Кажется, совсем недавно я говорил, что вопросов стало меньше? Так вот, только что их снова стало больше. Гораздо!

Ладно…

Я кинул последний взгляд на странную комнату, автоматически отметил хитрое устройство замка, который отпирался только снаружи, и отсутствие дверной ручки с внутренней стороны, прикрыл дверь, выключил свет и вышел из квартиры…

Спустился по ступеням на первый этаж и недолго постоял на крыльце, наслаждаясь непривычной тишиной. Дневная духота уже спала, воздух не дрожал от жары, а освежал лёгкой прохладой и каким-то неуловимым, незнакомым травяным ароматом.

Я мысленно прикинул направление и неторопливым шагом двинулся в сторону оживлённой улицы, с интересом поглядывая по сторонам…

Широкий бульвар встретил меня ровными рядами фонарей и ухоженными аллеями, по обе стороны тянулись трёхэтажные дома из оранжевого кирпича и сияли яркие неоновые вывески, словно соревнуясь между собой в цветах и оттенках — «Одежда», «Канцелярия», «Книжный», «Чайная», «Пирожковая», «Блинная».

Чуть дальше бульвар расширялся в небольшую площадь с журчащим фонтаном и забавной каменной скульптурой двух ангелочков.

Сразу за фонтаном притаилась закусочная на колёсах — что-то вроде старого фургона, облепленного плакатами с картинками пирожков, пончиков и сладких оладушек, облитых прозрачным сиропом. Запах свежей выпечки разлетался по всей округе, заманивая к окошку мамочек с детьми и вечно голодных подростков.

За фургоном тянулся сквер с аллеями и скамейками. Я машинально отметил странные, незнакомые мне деревья похожие на помесь сосны и пальмы, хмыкнул и неторопливым шагом двинулся дальше.

По аллеям неспеша прогуливались девушки в лёгких, простых ситцевых платьицах и сарафанах. Несколько небольших групп подростков катались на досках, гоняли мяч, толкались и громко, увлечённо спорили между собой.

На многочисленных лавочках сидели совсем немногочисленные влюблённые парочки, держась за руки и щебеча о чём-то своём, не замечая ничего вокруг. Жизнь бурлила, но как-то без суеты и бессмысленной спешки. Да и народа было не так уж и много.

Бросалось в глаза большое количество девушек, малая численность парней и молодой возраст встреченных мною людей. Девушек было в два, а то и три раза больше, чем представителей мужской части населения. А стариков я вообще не повстречал. Что это? Новый город? Молодое поселение, в котором население ещё не успело состариться? Да и что это за город? Вот в чём вопрос…

Я зацепился взглядом за пустующую лавочку под тенью дерева, стоящую в небольшом кармашке сбоку аллеи, заметил белеющий бумажный прямоугольник, оставленный кем-то на деревянном сидении, и уверенно двинулся в сторону скамейки.

Сел, закинув ногу на ногу, взял в руки слегка смятую газету и с интересом пробежался глазами по заголовкам…

«ИзвЪестия» — большими чёрными буквами красовалось название издания в самом вверху страницы.

Ну надо же… Время идёт, а мода на старину не меняется…

«14 мая 2734 года…»

Да, теперь, когда это уже не важно, дата будет попадаться мне на каждом углу…

Я хмыкнул, покачал головой, глянул по сторонам, надеясь, что хозяин не вспомнит про забытую на лавочке газетёнку и не поспешит обратно, чтобы вернуть её, и погрузился в изучение свежей прессы…

«Добыча Гелия-3 на рудниках выросла на 21 %.

Комбинат «№ 7» отчитался о перевыполнении плана по итогам прошлого квартала. По словам начальника смены, объём добычи достиг рекордных показателей…»

«Конкурс талантов в Доме культуры.

Главный приз, недельную поездку в санаторий «Берёзка» — завоевала студентка медицинского института Алиса Суворова с песней «Мой дом».»

«Долгожданная пельменная ярмарка, которая пройдёт на площади Независимости уже в эти выходные.

Организаторы ярмарки обещают дегустацию пятидесяти видов пельменей, от классических до экзотических с фруктами и икрой. Главный приз — годовой запас муки и сахара. Но не отчаивайтесь, даже если вы не получите главную награду ярмарки! Для всех участников ожидаются поощрительные призы, а для гостей — бесплатная дегустация блюд, конкурсы, катания на санях и ещё много-много интересного. Не пропустите!»

« На заводе „Мотор“ наконец-то наладили выпуск новой, долгожданной двухместной модели электромобилей — „Дуэт-01“

Теперь ещё дешевле и с гораздо большим запасом хода! Первая партия в сто единиц поступит в автосалоны уже на следующей неделе. Инженеры завода обещают, что новые машины будут «надёжными, как бронетехника, и доступными, как пылесос»».

Хм… Интересно…

Я ещё несколько минут порассматривал забавные чёрно-белые фотографии с конкурса талантов, с завода «Мотор» и будущей пельменной ярмарки, перелистнул страницу и уткнулся в новый раздел…

«Криминальная хроника.»

«Террористический акт в кафе „Заря“.

Массовое отравление. Тяжёлое отравление получили 13 человек. Все пострадавшие госпитализированы в Первую Городскую Клинику. Состояние пострадавших крайне тяжелое. Полиция ведёт расследование.»

«Полицейский рейд.

Вчера благодаря нашему образцовому полицейском отделу «К1» была накрыта очередная подпольная лаборатория по производству стимуляторов. Двенадцать задержанных отправятся на рудники уже завтра — «искупать свою вину честным трудом», как заявили представитель суда и прокурор.»

«Общая криминальная статистика за прошедшую неделю.

По данным Управления полиции Комсомольска-на-Скале в городе зарегистрировано:

Убийств — 5 случаев;

Похищений — 12 случаев;

Незаконное применение стимуляторов — 86 случаев.»

«Ну и позитивная новость.

За прошлую неделю наш город пополнился 15 новыми жителями. В Первой Городской Клинике родилось 15 младенцев!»

Я перелистнул ещё несколько страниц и бегло пробежался по следующим разделам.

Поздравления…

Частные объявления…

Несколько рекламных блоков…

И результаты еженедельной лотереи.

Выигрышные номера: 5, 13, 17, 21, 30.

Да уж… Не всё так гладко в королевстве Датском. Семь веков минуло, а проблемы всё те же — терроризм, убийства, насилие… Странно, что нет грабежей и воровства. Или это в статистику не попало, или тут нечего воровать. И какое-то количество новорожденных маленькое. Сколько тут население? Тысяч пятьдесят? И Комсомольск-на-Скале… Странное название — никогда о таком не слышал…

— Извините, у вас не занято?

— Что? — оторвал я взгляд от газеты, посмотрев на двух подошедших к моей лавочке девушек в коротких летних платьях. — А, да… Не занято, — пробормотал я, подвинувшись к краю и освободив незнакомкам место слева от себя.

— Шайсэ! — судя по интонации, выругалась одна из девушек, присаживаясь на скамейку и склоняясь над правой ступнёй. — Вот знала, что эти босоножки своё отходили… Но нет, надела… Что мне с ремешком делать, Нин? — подняла она голову на подругу.

— Да просто оторви его и иди так. Делов-то!

— Хм… Оторвать?

— Угу!

— Жалко…

— Купишь новые.

— Дорого! — жалобно произнесла девушка.

— Ну а что поделать? А вообще знаешь что? — озарилась неожиданной мыслью вторая девушка.

— Что?

— У меня дома есть пара таких же. Я брала по распродаже, но они мне маловаты оказались. Я их тебе отдам.

— Правда? — обрадовалась первая.

— Конечно! Пошли ко мне, тут недалеко…

— Сейчас, только дух переведу чуть… Садись! — похлопала она ладонью по деревянной лавке рядом с собой.

— Молодой человек очень заинтересованно нас слушает, — заметила вторая девушка, присаживаясь рядом с подругой и прыская от смеха.

— Наверное, хочет познакомиться, но не решается, — в унисон подруге, усмехнулась первая и выглянула из-за её плеча. — Ну же, молодой человек, смелее! Мы не кусаемся! — подбодрила она меня.

— Кхм… — для проформы прокашлялся я, собираясь воспользоваться случаем, раз он сам так удачно идёт мне в руки. — Милые барышни…

— Ого! С козырей зашёл! — усмехнулась первая, ткнув подругу локтем в бок.

— Да погоди ты, может дальше ещё лучше будет. Дай договорить, не смущай парня…

— Милые барышни, — повторил я, — а вы не расскажете мне о вашем замечательном городе? А то я приезжий…

— Приезжий?! Серьёзно? — прыснула первая.

— Такого глупого повода для знакомства я давно не слышала. Приезжий! — подтвердила вторая.

— Ну а что? Может я и правда приезжий! — обиделся я.

— Ну и откуда ты приехал?

— Из другого города, понятно же, — резонно заметил я.

— Ну да, конечно! В следующий раз попробуй что-то другое, приезжий! — фыркнули подруги, синхронно поднялись со скамьи, окатили меня насмешливыми взглядами, вильнули попками и ушли в закат, оставив меня растерянно моргать им вслед…

Хм, похоже мое природное обаяние дало сбой. Или осталось в прошлом теле. Хотя, возможно вкусы у людей за 750 лет поменялись и Ник не такой уж красавчик по здешним меркам…

— Да я и правда хотел о городе узнать. О его истории… — пробормотал я, покачав головой. — Что за народ пошёл?

— О, молодой человек интересуется историей нашего города? — словно чёрт из табакерки, держа солидную деревянную трость с тяжёлым набалдашником, к моей лавочке с аллеи свернул колоритный старик в потёртом пиджаке с латками на локтях, с аккуратно причёсанной седой бородкой и такими же взъерошенными, седыми кудрями волос на голове, через мгновение присев рядом со мной, вытянув ноги перед собой и с живым интересом в глазах, посмотрев на меня.

— Интересуется, — подтвердил я.

— Надо же! — всплеснул руками мой новый знакомый и протянул мне ладонь для рукопожатия. — Колоссальная нынче редкость — любопытство и тяга к истории! Пётр Андреевич Васнецов! Я тридцать лет преподавал историю в школе, и всю жизнь твержу одно — кто не знает прошлого, тому тяжело жить в настоящем!

— Ник, — представился я. — Ник Грабовский…

— И что вас конкретно интересует, молодой человек?

— Как я и сказал — история города, — пожал я плечами. — С момента его основания.

Если подумать, я бы мог выкатить целый список того, что меня интересует — население, экономика, государственное устройство, внешняя политика, уровень ВВП, часовой пояс, климатическая зона, долгота и широта… Но боюсь, он меня не так поймёт. Или наоборот, слишком правильно. Так что не буду зарываться — мне пока и короткого экскурса в историю хватит…

— Хм… История… Ну это не сложно. Наш несомненно прекрасный город Комсомольск-на-Скале был основан почти четыре века назад, — старик откашлялся, сложил ладони на набалдашнике трости и заговорил хорошо поставленным голосом, будто читал лекцию перед студентами университета. — Изначально это был самый простой рабочий посёлок, куда ссылали нежелательные элементы искупать свою вину перед обществом — преступников, бедняков, политических противников.

Людей использовали как дешёвую рабочую силу для тяжёлых работ — условия были суровыми, с жёсткой дисциплиной и примитивным бытом. Смертность зашкаливала. Редко кто мог прожить здесь более двух-трёх лет.

Но постепенно, поселение начало приносить прибыль, и очень неплохую, скажу я вам. Сюда потянулись добровольцы, люди, желающие подзаработать, наёмники… Постепенно посёлок разрастался, рудник расширялся, обнаруживались богатые залежи и открывались новые шахты.

— Рудник по добыче Гелия-3? — проявил я осведомлённость.

— Именно, молодой человек. Но это даже школьники знают… Гелий-3 — это очень ценное топливо для термоядерных реакторов. Как вы знаете — очень ценное! Это и привлекло внимание корпораций и инвесторов — поселение расширили, прислали больше народу, нагнали техники. Наш город активно доили, не побоюсь этого слова — две сотни лет. Понятно, что такими темпами залежи быстро истощились, интерес инвесторов угас, финансирование и поддержку свернули. Если бизнес становится не рентабельным, то его сворачивают. Таковы правила. Но на тот момент на этом месте уже вырос целый город!

Да, мы и сейчас добываем Гелий, но это крохи. Этого едва хватает для поддержание внешней торговли.

Самое страшное — люди раньше думали, что живут и работают в нечеловеческих условиях, и гибнут под действием радиации, как мухи… Но это были цветочки. После того, как корпорация бросила нас умирать здесь, всё стало в стократ хуже. Наш город начал вымирать в прямом смысле этого слова…

— Нельзя было просто уехать? — осторожно произнёс я.

— Уехать? — удивился старик. — А куда? Это наш город, наша земля. Кому мы нужны ещё? Нас бросили. Но мы нашли выход! Наши лучшие умы не сдались. Генетика! — многозначительно произнёс Пётр Андреевич. — Я не сильно разбираюсь в этом, но наши генетики подшаманили с кодом и усилили тела шахтёров. Количество смертей сократилось в десятки раз. Это был прорыв!

И с тех самых пор город начал потихоньку оживать и возрождаться к жизни. Да… Было время… — мечтательно вздохнул Васнецов, будто сам застал события двухсотлетней давности. — С тех пор наш город сильно преобразился. Это уже не тот зачуханный рабочий посёлок. Да и люди больше не гибнут на рудниках. По крайней мере, не так, как раньше. А я ведь тоже успел поработать на рудниках пару лет, — заметно оживился он, прищурившись и с хитринкой посмотрев на меня. — Пришлось искупать грехи молодости…

— Что за грехи, если не секрет?

— Да там… По глупости, — отмахнулся старик. — По глупости приударил не за той девчонкой. Симпатичная была, зараза! А я — молодой и глупый. Ну и пожаловалась она на меня куда следует. Впаяли мне два года шахт. И это я ещё легко отделался!

— Просто за то, что за девушкой приударил? — удивился я.

— Не просто, — поморщился мой новый знакомый. — Родители у неё оказались не самые простые, — опасливо оглянулся он, словно боясь, что его снова услышат родители той девушки. — Но не будем об этом. А то беду накличем…

— А что по самому городу? Он большой? В смысле, сильно он вырос за последнее время?

— Вырос, конечно… Сейчас у нас есть пять районов, — он помедлил, пересчитывая по пальцам и бесшумно шевеля морщинистыми губами. — Центральный — это где мы с тобой сейчас, значится. Здесь и аллеи, и фонтаны, и ярмарки всякие, и чайные, и книжные лавки — культурные места в общем, сердце города. Тут и люди одеваются модно, и образование получше будет, и безопасность, какая-никакая — можно спокойно гулять по городу, ничего и никого не боясь.

А вот Западный район… — Васнецов поморщился. — Западный всегда было рассадником порока. Туда лучше не соваться, если ты там не родился и не вырос. Незаконная торговля людьми, подпольные лаборатории, которые наполняют город дрянью, бордели с похищенными девушками… Никто из полиции даже не думает вытаскивать девушек, хотя все прекрасно знают, что они там. Потому как если туда сунуться, то половина наших там и поляжет сразу. Все это знают и предпочитают молчать, держать паритет. Но это чёрное пятно на нашем городе, не будем о нём…

На юге у нас Промышленный район, — оживился старик. — Заводы, копоть, стук металла. Непрерывный гул машин, запах масла и гари. Зато работа. Настоящая! В Восточном — бараки и копальни. Там живут те, кто кормит город, но не ждут от жизни много — шахтёры. Люди простые, тяжёлые, но честные, как я люблю говорить. Хоть многие из них пошли в рудники не по велению сердца, а ради искупления грехов. Но рудники меняют людей — это я уж знаю не понаслышке.

Ну и Северный район остался, его ещё Торговым кличут. Там у нас порт — оттуда наши грузы уезжают и возвращаются. Каждый район — свой быт, свои законы, свои люди. Разные миры в одном городе, молодой человек. И всё это — один наш общий дом… наша Родина! А вы говорите — уехать!

— Ну да, — согласился я. — Что-то я погорячился. А что с населением за последние годы? Выросло?

— Выросло, конечно! — гордо приосанившись, произнес старик. — В лучшие годы, ещё при корпорации, насчитывалось сто пятьдесят тысяч жителей. Город шумел, рудники гудели денно и нощно, а по вечерам улицы светились, будто праздничные гирлянды. Но всё хорошее имеет конец. Как только корпорация свернула свою работу — двадцать тысяч специалистов, инженеров и конторских крыс вместе с семьями уехали сразу, даже оглянуться не успели. Им наш город был ни к чему.

А оставшиеся… Тяжко им пришлось. Рудники без надзора начали губить людей десятками. Кто от пыли в лёгких помер, кто под завалом остался, а кого радиация сожрала заживо. За пять лет мы потеряли ещё тридцать тысяч — считай каждого четвёртого. На улицах было пусто, а в бараках — холодно и голодно. Казалось, всё, конец…

И только когда генетики вмешались — вот тогда ситуация выправилась. Подкрутили нам кровь да кости, сделали крепче. Через десяток лет нас стало уже сто двадцать тысяч, а через полвека мы вернулись к прежним ста пятидесяти. Потом — двести, потом триста… И сейчас, спустя двести лет — нас уже поди четыре сотни. Не меньше!

— Ого! Неплохой прирост, — восхищённо покачал я головой, откинувшись на спинку деревянной лавки.

— И не говори! Но только то раньше было. Сейчас молодёжь уже не та. Девки рожать не хотят, на парней не смотрят… — старик разочарованно вздохнул, хлопнув себя ладонью по колену. — Девки теперь другие. Раньше к двадцати — и семья, и детки, и дом. А сейчас — фаза РОСТа, карьера, работа, поиски себя. Не хотят рожать, хоть ты тресни!

А про прошлое я тебе так скажу, — пустился он в философские размышления. Раньше всё одно было лучше! Люди работали, но честно. Учителя учили не для отчёта, а потому что любили детей. На улицах было скромно, но безопасно. Сейчас всё изменилось… Ещё и погань эта завелась, девок воруют постоянно, стимуляторы эти ещё… Откуда они на нашу голову свалились?

В общем, молодой человек, — он передёрнул плечами и устало улыбнулся, — Комсомольск-на-Скале красив и горд, да не без недостатков. Любить его — значит видеть и свет, и тёмные углы…

— А что другие города? Кто соседи? Далеко мы от столицы, отец?

— Да уж… Я думал — я с серьёзным человеком говорю, стремящемуся к знаниям… А ты, молодой человек, решил подшутить над стариком?! — строго произнёс мой собеседник, тяжело поднялся, посмотрел странно, укоризненно, развернулся и ушёл вдаль по аллее, не прощаясь…

И что я такого сказал? Может зря его отцом назвал? Или про соседей спросил? Здесь так не принято? Да уж… Знать бы ещё местные обычаи и нравы. Вроде, всё похоже, но чем-то неуловимо отличается — и в мелочах, и по крупному…

Чёрт! Нужно было его за Р.О.С.Т. спросить — что это такое, с чем его едят и почему всё как будто вокруг него вертится. Хотя, это уже слишком примитивные вопросы, который каждый местный должен знать по умолчанию. За такие вопросы он мог меня и сдать, куда следует. И так, можно сказать, по самому краю прошёлся…

Я поднялся со скамьи через минуту. Ещё немного прогулялся по району, сделал небольшой круг и неспеша двинулся обратно по бульвару. Окинул взглядом яркие витрины и на миг задержался у закусочной с жёлтым светом в окнах. Симпатичное местечко. Механическим движением похлопал по карманам, проверяя наличие кошелька, нащупал карточку, кивнул сам себе и шагнул внутрь заведения.

Меня встретила тихая, незнакомая мелодия, доносящаяся от стоящего у стены музыкального автомата, несколько скучающих посетителей, лампы с матовыми плафонами, мягкий тёплый свет и вертящиеся барные стулья у стойки.

Я успел сделать несколько шагов, поймал себя на мысли, что непроизвольно улыбаюсь, торопливо стёр глупую улыбку с лица, и сел на один из свободных стульев у стойки.

— Бонжур, комрад! — тут же подскочил ко мне бармен в белом фартуке и смешной белой шапочке, напоминающей берет моряка. — Что будешь заказывать?

— Чай, — коротко пробормотал я и ткнул пальцем в стеклянную витрину с десертами, — и кусок пирога с… с чем они у вас?

— С ревенем! — с плохо скрываемой гордостью в голосе произнёс бармен.

— С ревенем, — согласился я.

— Отличный выбор! — похвалил он меня, поставил передо мной чашку чая, маленькую десертную вилку и блюдце с пирогом. — Приятного аппетита.

— Спасибо! — поблагодарил я, сделал глоток из чашки, отломил вилкой кусок пирога и отправил его в рот.

Ну и гадость! Какая-то кисло-сладкая бурда с водянистой структурой. Не, ревень это точно не моё…

— Вкусно? — поинтересовался женский голос, принадлежавший сидящей слева от меня на таком же крутящемся барном стуле девушки.

— Очень! — честно соврал я, не желая расстраивать местных любителей ревеня.

— Ты же, кажется, наш штатный психолог?

— Угу… — подтвердил я, глянув на девушку с разноцветными волосами. — Ты уже год работаешь у нас, регулярно ходишь ко мне на сеансы и не можешь меня запомнить?

— Да я просто… — замялась наша штатная криминалистка. — Память у меня на лица плохая.

— Ясно…

— Грабовский, да? — зачем-то вспомнила она мою фамилию.

— Грабовский, — не стал я спорить, протянул руку и пожал её мягкую, горячую ладошку. — Приятно познакомиться. Снова.

— Как из того старого мультика про мышей и котов?

— Угу.

— Смешно! — радостно произнесла Ольга Мельник. — Даже имя совпадает — Ник Грабовский. Родители решили подшутить?

— Наверное, — неопределённо пожал я плечами.

— А как ты здесь оказался? Живёшь где-то рядом?

— Угу. За углом.

— Хм… И я. Прикинь?!

— Какая-то ты разговорчивая сегодня… — удивлённо посмотрел я на коллегу, вспомнив заметки из досье. Может Ник что-то перепутал? Или она на работе тихоня, а в жизни любит погулять и повеселиться? — Обычно молчишь, слова лишнего от тебя не услышишь…

— Да чего ты прицепился? Хочу — молчу, хочу — говорю! Всё? — завелась она с полоборота.

— Ты первая разговор начала, — напомнил я.

— Как начала, так и закончу! Просто увидела знакомое лицо… Хотела поддержать беседу. А ты…

Обиделась? Или сделала вид, что обиделась? Никогда не понимал девчонок, тем более, молодёжь. У них свои тараканы в голове.

— Ясно… — всё же не смог смолчать я, сделал глоток из чашки и погрузился в свои мысли.

— Хоть бы за кофе извинился, — донеслось до меня.

— За какой кофе?

— Который ты вылил на меня сегодня утром.

— Ты сама виновата. Нужно под ноги смотреть.

— Серьёзно?! — возмущённо округлила она свои серо-зелёные глаза, не моргая уставившись на меня.

— Угу. И я уже извинялся. Мне что, красную дорожку извинений тебе выстелить?

— Да пошёл ты! — девчонка резко поднялась со своего места, фыркнула, развернулась и торопливым, раздражённым шагом покинула закусочную.

— Да уж… Девушки… — пожал плечами бармен, протирая тряпкой барную стойку рядом со мной. — Ещё пирога?

Ольга

Фак! Ну что такого? Просто хотела нормально поговорить, поддержать разговор… Нет! Начал доказывать, что уже извинялся, что я сама виновата. Токсик какой-то!

Хм… А может у меня ПМС? Всё раздражает, бесит и хочется кого-нибудь убить… Ещё писька колется после этой тупой бритвы. И зачем я её брила? Ходила бы так… И этот тип… Грабовский! Возомнил себя великим психологом!

«Что-то ты много говоришь! Бе-бе-бе…»

Это равносильно сказать — закрой рот, дура! Тоже мне — психолог, а не знает, как с девушками общаться.

Нет, ну реально выбесил вот этой своей снисходительной ухмылкой и самоуверенностью. И воротит от него… Прям хочется вмазать кулаком по его самодовольной роже! Чёрт! Может я по девочкам? Почему меня к парням не тянет? Вернее, не я, а это тело… Но проверять я это точно не буду! По крайней мере, не сейчас…

Фа-а-к! А может он догадался, что я это не я? Я могла себя чем-то выдать? Какие-то словечки старые ввернуть, или поведение… Ну конечно, он же психолог! Я же к нему на сеансы хожу, он знает меня от и до… Вот дерьмо! Нужно держаться от него подальше…

Ещё и голова кружится, и живот болит… Хочется напиться горячего чая с лимоном, укутаться пледом, свернуться клубочком и заснуть… Точно ПМС! Нужно что ли тампонами запастись, а то что-то дома я их не видела… Есть тут вообще круглосуточные магазины? А, вон, вроде, отрыто ещё…

Психолог хренов!