Отдел К9: Убийство с привкусом феромонов

Глава 12. В камере

В отдел мы добрались за десять минут… Да уж… Как же скучно живут люди — дом/работа, работа/дом. Хотя… Ник Грабовский точно не жил скучной жизнью — у него и работа под прикрытием была, и свой кабинет, и какие-никакие друзья, и похищения, и даже необычные просьбы от мужей пациенток… Хотя, может это мне так везло, в кавычках, а старый Ник вёл более спокойную и размеренную жизнь? Теперь уже и не узнаешь…

Я приветливо улыбнулся девушке-дежурной на посту, поставил подпись в журнале регистрации и двинулся по длинному коридору на своё рабочее место…

Кабинет встретил меня тишиной и спокойствием. Я открыл окно на проветривание, поправил неровно стоящие папки в шкафу, нашёл небольшую метёлку и прошёлся ею по слегка пыльным поверхностям, наводя порядок.

Сел на своё рабочее кресло, заглянул под стол и подёргал дверку запертого сейфа, вспомнив о нём и надеясь, что за это время он каким-то чудом сам себя открыл… Не открыл.

Разочарованно вздохнул, откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову и задумчиво уставился в потолок. Нужно где-то раздобыть молоток и магнит и закрыть, наконец, этот вопрос с сейфом…

Встряхнулся, перебрал несколько папок на столе и раскрыл досье Роджера Грина, ещё раз пробежавшись по нему взглядом. Так себе досье… Кроме странного имени, в нём практически ничего нет… Наверняка у Светки есть досье потолще, только она мне его точно не покажет. Мне кажется, я и так исчерпал лимит её доверия после того случая в душе.

Кстати, об именах… Грабовский, Грин, Шмидт… Это ведь не русские фамилии. Что они здесь делают? Потомки людей, работавших когда-то на рудниках, куда ссылали неугодных? Там вполне могли оказаться иностранные граждане. Хм… Вполне возможно. За эти 750 лет могло много чего произойти…

Дверь в мой кабинет без стука распахнулась, и в комнату вальяжным шагом вошёл Роджер Грин собственной персоной. Я торопливо захлопнул его досье с фотографией, прикрыв сверху парочкой нейтральных папок, и с вопросом посмотрел в сторону гостя:

— Чем могу помочь, господин старший лейтенант?

— Ого! Ты наконец-то начал обращаться ко мне уважительно? Похвально… — покачал Грин головой, усевшись в кресло напротив меня и закинув ногу на ногу. — Где отчёты, Грабовский?

— Вечером занесу… — вздохнул я, в душе не е… не подозревая, о каких отчётах идёт речь.

— Хм… Ну ладно… — на удивление легко сдался мой визави, не став угрожать ни штрафными санкциями, ни небесными карами. — Слушай… Я зачем пришёл…

— Удиви меня, — усмехнулся я.

— Ты ведь до сих пор с сестрой живёшь, если я не ошибаюсь, — задал вопрос Грин, но по его тону было понятно, ответ он знал и без меня.

— Допустим, — нахмурился я, пытаясь понять, куда он клонит.

— А это не слишком… по-детски, держаться за юбку сестры? — наивным тоном поинтересовался Роджер.

— Зависть — плохое чувство, господин старший лейтенант! — усмехнулся я, не купившись на простенькую попытку задеть меня.

— Да нет, — отмахнулся Грин, слегка поморщившись. — Просто хотел поговорить с тобой, как старший товарищ, и дать совет. Я вот тут что подумал… — сделал он небольшую паузу. — Ты бы поискал себе новую квартирку, что ли. Ты же взрослый парень…

— Давай я сам разберусь, лады? Раз я уже взрослый, — перебил я его, не став слушать до конца.

— Хм… Ну смотри… — тяжело вздохнул старлей, поднялся с кресла и направился к выходу. — А, да! Забыл сказать… — обернулся он в дверях. — Ты сегодня вечером домой не торопись. Погуляй пару часиков где-нибудь — встреться с друзьями, если они у тебя есть, или сходи в кино… Лады? — перекривлял он меня.

— Это ещё почему?

— Твоя сестра пригласила меня на ужин. Кажется, я скоро стану частью вашей маленькой дружной семьи, если всё пройдёт, как я думаю, — ухмыльнулся он. — И я почему-то уверен, что пройдёт. Ладно, бывай, Никки! И про отчёты не забудь!

Да уж! Теперь я понимаю, почему Ник и Роджер не ладили. Даже мне хотелось вмазать по его самоуверенной, наглой морде. А я знал его всего пару дней, да и виделся два или три раза, мельком. По-любому в сейфе есть какой-то компромат на этого типа, нарытый моим предшественником и прибережённый до лучших времён. Нужно вскрыть уже эту сраную металлическую коробку!

— Ник? — коротко постучав, заглянула в приоткрытую дверь моего кабинета сержант Земская, едва шаги Грина затерялись где-то в лабиринтах коридоров. — Не занят?

— Проходи, Ань, — махнул я девушке рукой. — Привет, кстати. Мы же с тобой сегодня не виделись.

— Точно! Халло! — улыбнулась Земская, слегка смутившись. — А чего это Роджер к тебе приходил? — прикрыв дверь поплотнее, брюнетка преодолела разделявшее нас расстояние и села в кресло напротив моего стола, которое совсем недавно занимал Грин. — Опять у вас с ним какие-то конфликты на почве взаимной нелюбви?

— Та не… Нормально всё, — отмахнулся я, не став вдаваться в подробности. — Требовал отчёты…

— Ясно, — хмыкнула девушка. — А ты знал, что все девчонки в отделе присматриваются к нему как к потенциальному партнёру? Он умный, симпатичный, высокий… Отличный генетический набор для будущего ребёнка. От него всегда приятно пахнет… И я сейчас не об аромате одеколона. От него пахнет силой, уверенностью и спокойствием… Женщины такое хорошо чувствуют и подсознательно тянуться к таким мужчинам.

— Хм… А от меня чем пахнет?

— От тебя? — задумчиво нахмурила лоб брюнетка. — Даже не знаю… Ещё неделю назад я бы сказала, что ты пах растерянностью, постоянным раздражением и затаённой обидой… Как испуганный, недолюбленный домашний мальчик. А сейчас… Сейчас ты больше похож на Грина… Сейчас ты пахнешь как настоящий мужчина, — усмехнулась девушка.

— Ясно… — равнодушно буркнул я. — Ты тоже присматриваешься к Грину?

— Я? Нет! — скривилась брюнетка и тут же продемонстрировала мне наигранный рвотный рефлекс. — Бу-э-э! Не лежит у меня душа к нему. Слишком он самоуверенный и властный, хоть и тщательно скрывает это. А когда представляю, что он со мной под одной крышей живёт — аж мурашки по коже бегут! Не, Грин точно не в моём вкусе, — уверенно помотала она головой. — Пусть его другие себе забирают!

— Ясно… — усмехнулся я. — А ты по делу? На приём пришла? — я порылся среди небольшого хаоса на своём столе, извлёк папку с именем «Земская Анна», и раскрыл досье, положив его перед собой. — Так… Что тут у нас?.. Хм… Как себя чувствуешь, Ань? У тебя ведь скоро цикл РОСТа.

— Угу… — подтвердила девушка. — Через неделю. Хочу найти себе партнёра на это время… Может и не только на это — может на год или два… Как пойдёт.

— Зачем? — поднял я на неё взгляд, снова невольно вгоняя её в краску. — Хочешь завести ребёнка?

— Не. Мне ещё рано! Просто… — брюнетка нерешительно помялась. — Просто девочки говорят, что это полезно для здоровья — расслабляет, раздражение снимает. Цикл с партнёром и без партнёра — это как небо и земля.

— Говорят? — удивился я. — А ты сама не замечала? Погоди, у тебя не было партнёра?

— Нет, — снова покраснела она.

— Хм… Ну, может девчонки в чём-то и правы.

— Угу… Ну и опять же — так спокойнее. Всегда есть кто-то рядом, кто за тобой присмотрит.

— Можно же скооперироваться с подругой — ты присматриваешь за ней, она за тобой.

— Можно, конечно, — пожала Анна плечами. — Проблема только в том, что циклы в основном у всех девочек совпадают. Так что проще всё же с партнёром.

— Ясно… Воды? — предложил я, наливая себе в стакан воду из графина.

— Нет, спасибо…

— Ладно, тогда расскажи, есть какие-то жалобы, проблемы? — задал я стандартные вопросы, которые задавал девушкам на сеансах.

— Последнее время мне снится один и тот же сон, — задумчиво нахмурилась Земская и замолчала.

— Какой?

— Как мы с тобой занимаемся этим в душе.

— Кхп… Кхп… — поперхнулся я водой и закашлялся.

— Причём, он такой яркий, — не обратив на меня внимания, продолжила брюнетка, — что я даже слышу и чувствую все запахи, звуки и ощущения даже после того, как проснусь… Это всё так… реалистично…

— Бывает… — вынес я своё экспертное мнение. — Такое бывает, когда давно нет постоянного партнёра. Организм требует.

— А почему именно ты мне снишься? — нахмурилась девушка.

— Классическая эротическая фиксация на фигуре терапевта, как на мужчине, который имеет в твоих глазах определённый авторитет и влияние.

— И что мне с этим делать? — растерянно посмотрела на меня Аня.

— Расслабься, — пожал я плечами. — Прими тёплую ванну перед сном, выпей бокальчик вина… И приходи, наверное, ко мне ещё и завтра на приём. Мне нужно понаблюдать за тобой.

— Хорошо, приду, — улыбнулась мне полицейская.

— Что-то ещё? — на всякий случай поинтересовался я, видя загадочную улыбку на её лице.

— Ага… Что посоветуешь насчёт партнёра?

— Найди. Хорошая идея… — кивнул я, делая пометки в её досье.

— А ты не хотел бы… — робко произнесла Земская.

— Я?

— Ты!

— А нам разве можно? — задумчиво поскрёб я затылок. — Я ведь твой психолог, а ты моя пациентка…

— Шайсэ! — выругалась девушка. — Действительно… А если мы никому не скажем? — с надеждой в голосе предложила она.

— Нет, — отрицательно мотнул я головой. — Так нельзя.

— А если я поговорю с Соколовой? Точно! — ухватилась она за спасительную мысль. — Светка не откажет!

— Хм… Я подумаю…

— Подумает он! — фыркнула Анна. — Смотри! Будешь слишком много думать — останешься ни с чем! Я такое не каждый день парням предлагаю. — обиженно надулась она.

— Ладно, не кипятись… Дай мне пару дней всё обдумать.

— Хорошо, — примирительно улыбнулась Земская и заметно расслабилась.

— Кстати, Ань…

— Да?

— А тот парень, которого я помог взять пару дней назад… Он же ещё у нас?

— Ну да.

— Что-то рассказал?

— Не-а. Молчит, как рыба. Завтра его увозит на рудники исполнительная служба. Приговор по его делу уже вынесли.

— На рудники?

— Угу.

— Быстро у вас, — удивлённо произнёс я. — Слушай… А могу я поговорить с ним?

— Ты? Зачем? — удивилась брюнетка.

— Ну… Может мне получится разговорить его… Узнаем, где он берёт товар, где находятся лаборатории, на кого он работает…

— Бесполезно всё это, — отмахнулась девушка. — Ничего он не скажет. Да и не положено тебе без прямого приказа Соколовой…

— Ну, Ань… — сделал я жалостливое лицо. — А я тебя на кофе свожу…

— Эх, Грабовский… — обречённо вздохнула полицейская. — Что ты со мной делаешь, гад?! Ладно, только чтобы никто не узнал! Тем более твоя сестрёнка. А то она с меня погоны только так снимет и разжалует в постовые.

— Я нем, как могила! — пообещал я. — И если попадёмся — смело вали всё на меня. Говори, что это моя инициатива, что я тебя вынудил своими психологическими штучками, и ты вообще не помнишь ничего.

— Хорошо, — поднялась она с кресла, сдерживая улыбку на лице. — Пошли.

— Сейчас? — удивился я.

— Ну а когда? Его могут забрать не сегодня завтра.

— Ты же сказала — завтра?

— Сказала, — не стала спорить Земская. — Но кто этих прокурорских знает. Пришлют машину сегодня, да и всё.

— Ясно. Ну пошли… — захлопнул я досье, встал следом за девушкой и двинулся на выход из кабинета.

Анна подождала, пока я запру кабинет на ключ, по-хозяйски взяла меня под руку, улыбнулась и уверенным шагом повела меня вперёд…

— Погоди… — остановился я посреди коридора, повертев головой. — Чёрт! Не могу никак сориентироваться в этих лабиринтах, всё время путаюсь… А где у нас медпункт?

— Медпункт? — удивилась Земская. — Медмодуль что ли?

— Угу, он самый.

— Пошли… — вздохнула брюнетка, развернулась и повела меня в противоположную сторону…

Медмодуль… Чёрт! Ох и название-то придумали! Чем им медпункт насолил, интересно? Ладно, медмодуль, расположенный на этом же этаже, мы нашли быстро. Сержант кивнула на матовую стеклянную дверь, встала спиной к стене и замерла в таком положении, словно на стрёме. Я толкнул стеклянную створку, просунул голову, оглядел комнату и шагнул внутрь.

Медкабинет был просторным и совершенно пустым — ни врача, ни медсестры, только пара кушеток, рабочий стол у окна и два стеклянных шкафа. То, что нужно.

Я осторожно прикрыл за собой входную дверь, пересёк свободное пространство и распахнул дверку одного из шкафов. Скрупулёзно перебрал баночки и склянки на полках, изучая этикетки, нашёл физраствор, какие-то тест-наборы, седативные, антисептики, коробочку с давно просроченными витаминами, предназначенными для внутримышечных инъекций, и задумчиво вздохнул. Да уж… Не густо. Хотя…

Я распахнул ещё один блестящий ящик, достал из него два пятикубовых стеклянных шприца, по очереди наполнил их витаминными коктейлями и сунул себе в карман.

— Ник! — просунулась в дверную щель головка Земской.

— Можем идти… — кивнул я девушке, вернул всем ящичкам и баночкам первоначальный вид, прикрыл дверки и двинулся к выходу из кабинета.

— Я прям задницей чувствую, — прошептала брюнетка, — что мне влетит из-за твоих непонятных махинаций, Грабовский.

— Прости, — виновато пробормотал я, просачиваясь в дверную щель.

— Прости в карман не положишь, — философски заметила девушка. — И одним кофе ты теперь точно не отделаешься!

— Намёк понял, — усмехнулся я. — Так мы идём, или здесь будем торчать?

— Иди за мной, — хмыкнула брюнетка…

Мы спустились по ступеням в подвальное помещение, свернули и прошли длинным полутёмным коридором без окон. Анна постучала кулаком в массивную металлическую дверь, дождалась, пока с той стороны скрипнут тяжёлые засовы, и через мгновение шагнула в низкий дверной проём, не забыв пригнуть голову, в отличие от меня, больно черканувшего макушкой острый край металлической рамы.

— Торговец стимуляторами, которого мы взяли пару дней назад в какой камере? — сухо произнесла Земская, обращаясь к двум девушкам на посту.

— В тринадцатой, — смерив меня заинтересованным взглядом, ответила одна из охранниц.

— Проводи нас, — коротко распорядилась брюнетка.

— Распишись, — равнодушно бросила одна из девушек, сделав пометку в толстом, с пожелтевшими страницами журнале посещений и развернув его на затёртой от времени металлической столешнице в нашу сторону. — Этот тоже идёт? — кивнула она на меня.

— Да, — дёрнула плечами Земская, ставя подпись напротив своей фамилии.

— Зачем задержанному психолог? — произнесла молчавшая всё это время охранница.

— Нужно провести психологическое тестирование, — пояснила Анна.

— Что-то я не припомню, чтобы вы раньше такое делали, — переглянулись охранницы между собой.

— Теперь делаем, когда есть подозрение на невменяемость или суицид.

— Да?

— Да…

— Хм… Ну ладно. Подпись поставила?

— Поставила.

— Тогда пойдёмте…

Девушка-охранница сунула висящий на поясе ключ в замочную скважину, открыла ещё одну дверь, пропустила нас вперёд и пристроилась позади нас.

— Тринадцатая камера в конце, — подсказала она.

— Я знаю, — буркнула Земская.

Мы преодолели узкий и тесный коридор с ржавыми дверями, остановились в маленьком тупике у стены и терпеливо дождались, пока наша сопровождающая откроет очередной замок.

— Можете проводить ваше тестирование, — усмехнулась охранница, дёрнув в сторону тяжёлый засов на дверях. — Я жду снаружи.

— Спасибо! — успел я поблагодарить в спину удаляющуюся от нас неторопливым шагом девушку и переглянулся с Земской. — Можно я сам поговорю с ним?

— Да иди уже! — вздохнула брюнетка.

— Спасибо! — благодарно улыбнулся я ей, толкнул тяжёлую дверь, пригнулся и шагнул внутрь…

Тесная, тёмная и неуютная камера пахла пылью, бетоном и мочой из отхожего места. На потолке висел плафон, разгоняющий по помещению неяркий жёлтый свет, у стены на креплениях болталась одна единственная койка, рядом стоял металлический умывальник и узкая дырка в полу — а-ля, деревенский сортир.

На тонком полосатом матрасе лежал мой старый знакомый — барыга из переулка. Первый человек, между прочим, которого я увидел, когда попал сюда.

— Ты что здесь делаешь, легавый? — уселся на койке мой старый знакомый, удивлённо уставившись в мою сторону.

— Пришёл проведать старого друга, — хмыкнул я, неторопливо пройдясь по камере и осмотрев здешние достопримечательности.

— Хромая псина тебе друг, а не я. Гнида! Это ты! Гад. Ты сдал меня! — сжал он кулаки и скрипнул зубами.

— Ну и чего ты злишься? — я сел на койку рядом с ним, краем глаза отметив, как он испуганно дёрнулся и отстранился. — Ты же сам себе выбрал такую жизнь. Никто не заставлял тебя торговать стимуляторами.

— Да пошёл ты, мра… Кх… — закашлялся он, не успев договорить и получив удар под дых.

Чёрт! Не люблю я эти методы, но иногда так проще всего получить нужные ответы. Да и безнаказанно выслушивать бесконечные оскорбления в свой адрес — такое себе. Чем больше ты терпишь — тем больше ты терпила, тем больше тебя перестают воспринимать всерьёз. Простая психология стаи.

— Ну-ну… — бережно придержал я согнувшегося барыгу за плечи. — Дыши ровно, сейчас полегчает… Такое бывает, когда слишком много гавкаешь и не следишь за языком.

— Что… Что тебе нужно от меня… — отдышавшись и зло глянув на меня снизу вверх, произнёс заключённый.

— Мне нужно знать, где ты берёшь товар.

— Да пошёл ты! — упрямо нахмурился мой собеседник и отсел от меня подальше, аж на целые двадцать сантиметров, уперевшись плечом в шершавую кирпичную стену. — Я тебе нихера не скажу!

— Зря… — вздохнул я.

— А что ты мне сделаешь? — ухмыльнулся он. — Снова бить будешь? Бей! Я и так из-за тебя схлопотал максимум, ублюдок! Пять сраных лет на рудниках!

— Ты торговал препаратами для изнасилования, мразь! — зло бросил я, напомнив ему, за что его взяли. — Пять лет рудников — это ты ещё легко отделался. Могло быть и хуже.

— Куда уж хуже! — недовольно посопел барыга.

— Вышка, например.

— Что? Какая вышка? — удивлённо вскинул он брови.

— Высшая мера — расстрел или смертельная инъекция, — взял я его на понт.

— Да чё ты несёшь! Какая, нахер, инъекция?!

— Вот такая, например… — усмехнулся я, коротко замахнулся, зажав в руке незаметно извлечённый из кармана шприц, вонзил иглу в бедро мужичка и надавил большим пальцем на металлический поршень.

— А-а-а! — завопил барыга, неверяще уставившись на торчащий в его ноге и слегка раскачивающийся из стороны в сторону стеклянный шприц, с силой вырвал его и бросил на матрас рядом со мной. — Ты что сделал, урод?!

— Вколол тебе препарат для смертельных инъекций. У тебя ровно две минуты, сто двадцать секунд, чтобы сказать мне правду. Потом уже никакой антидот тебя не спасёт, — достал я из кармана второй шприц, покрутив у него перед глазами.

— Херня! В полиции так не делают, — не совсем уверенно заявил он и тут же торопливо добавил, будто пытаясь убедить сам себя: — Вы не имеете права так делать! Вы… Вы… Полиция не может вот так просто казнить людей в подвалах!

— Ты идиот? Ты видел меня в форме? Я не работаю на полицию. Сто секунд, — сообщил я ему, заставив нервничать ещё сильнее.

— А на кого ты работаешь? — облизнул заключённый пересохшие губы.

— На Западный, — произнёс я, заметив, как взбледнул мой собеседник. — Угу… Вижу ты понял, каким людям перешёл дорогу.

— Я никому не переходил! — истерично взвизгнул барыга.

— Твой поставщик перешёл. У него лучше товар, дешевле цены… Он наращивает объёмы производства каждый месяц. Да ты и сам это знаешь, — равнодушно пожал я плечами. — Мы теряем деньги из-за него… Не смотри на дверь, тебе никто не поможет, — усмехнулся я. — Здесь все копы куплены. Они закроют глаза, даже если я тебя буду резать по кусочкам, — я ухмыльнулся и снова сообщил ему: — Восемьдесят секунд.

— Что ты хочешь знать? — сглотнул он слюну, заставив скакать кадык по тонкой шее вверх-вниз.

— Так-то лучше… Я знал, что мы договоримся, — усмехнулся я, покрутив шприц в пальцах и едва не выронив его на бетонный пол. Было бы неловко… — Ты берёшь товар в лаборатории?

— Нет, — поморщился мой собеседник. — Мы встречались с курьером в кафе. Он оставлял препараты, я деньги. Но лаборатория была недалеко.

— Откуда знаешь? — удивился я.

— Проследил один раз за ним на всякий случай, думал, может пригодится, — поморщился барыга. — Видел, как он входил в подвал жилого здания, а через полчаса вышел с точно такой же сумкой, как передавал мне. Видно, у него была ещё одна встреча с распространителем.

— Хитро… — покачал я головой. — Адрес?

— Комсомольская, 32.

— Это адрес дома или кофейни? — на всякий случай уточнил я, заметив какое-то колебание в его взгляде.

— Кофейни, — нехотя признался барыга. — Лаборатория через дорогу — Комсомольская, 19…

— Ясно, — задумчиво пробормотал я.

— Антидот! — напомнил мне заключённый, кивнув на шприц в моей руке.

— Погоди, — отмахнулся я. — Как выглядел курьер?

— Да… обычный мужик средних лет.

— Причёска, одежда, какие-то особые приметы — шрамы или родинки?

— Да не было у него никаких примет! Самая обычная причёска — светлые волосы… Ну, не совсем светлые, а как у тебя. Брюки вот эти модные, сраные колокольчики или как они там называются, и бежевая или жёлтая рубашка с широким воротником. Сраный модник!

— Рост, вес? Толстый, худой?

— Я тебе что, робот, чтобы всё запоминать?! — раздражённо огрызнулся заключённый. — Самый обычный мужик среднего роста и среднего телосложения!

— Что-то ещё? Адрес не перепутал? — внимательно посмотрел я на барыгу.

— Да не перепутал я ничего! Больше ничего не знаю! У меня десять секунд осталось! — истерично выкрикнул он.

— Откуда знаешь?

— Я считал!

— Ладно, держи… — сжалился я и кинул шприц вскочившему с места и испуганно замахавшему руками бедолаге, едва поймавшему драгоценный антидот.

— Я сам должен уколоть? — растерянно посмотрел он на меня, крепко сжимая шприц и боясь его уронить.

— Ну не я же, — пожал я плечами.

— Я боюсь уколов.

— Тогда тебе не повезло, дружище.

— Шайсэ! Ублюдок! — рыкнул бедняга, зажмурился и вогнал иглу себе в ляху, нажав пальцем поршень и облегчённо выдохнув. Опустился на нары рядом со мной, откинулся затылком на стену и притих.

— Ты живой там? — на всякий случай поинтересовался я.

— Да пошёл ты! — огрызнулся он.

— Значит, в порядке, — пришёл я к логичному выводу, кинул использованные шприцы в карман, поднялся с койки и направился к выходу.

Пару раз стукнул кулаком по металлической двери, дождался, пока она щёлкнет засовами, распахнётся, и покинул тесную, душную камеру…

— Ну как? Узнал что-нибудь? — с заметным интересом произнесла Земская, закрывая за мной дверь камеры на засов.

— Нет, — покачал я головой.

— Ник! — строго нахмурилась девушка. — Я же вижу, что узнал.

— Как это ты видишь, интересно? — хмыкнул я.

— По глазам!

— Ладно, узнал один адрес… — признался я на тот случай, если она слышала наш с барыгой разговор в камере. — Но хочу сначала сам всё проверить.

— Что ты замышляешь, Грабовский?

— Да ничего я не замышляю… — изобразил я самый невинный вид. — Просто надоело мне в этом пыльном кабинете сидеть, хочу чем-то интересным заняться, побыть детективом… Или оперативником, как вы. Если что-то интересное узнаю — тебе первой сообщу, — пообещал я.

— Я пойду с тобой!

— Что?! — удивился я. — Нет! Зачем?

— Затем! — категорично заявила брюнетка. — Если с тобой что-то случится, Соколова мне голову оторвёт! Оно мне надо?

Я посопел, меряясь упрямым взглядом с оперативницей, и тяжело вздохнул.

— Ладно, давай сегодня вечером, после работы… Ты же ничем не занята?

— Ничем, — помотала она головой.

— Ну и отлично. Встречаемся на выходе после шести… Погоди! — окликнул я девушку, уже развернувшуюся в сторону выхода с довольным видом.

— Что?

— А ну посмотри на меня! Вот сюда на свет, — аккуратно взял я её за подбородок, повернув лицо к лампе на потолке. — У тебя глаза пожелтели и зрачки сузились в вертикальную щель…

— Шайсэ! — выругалась брюнетка, крепко зажмурившись и похлопав ладонью себя по щекам. — А сейчас? — снова распахнула она глаза.

— Сейчас, вроде, норм…

— Это всё из-за тебя! — обиженно произнесла девушка.

— Из-за меня? — удивился я.

— Ну… — смутилась Анна. — Ты рядом трёшься… А у меня цикл скоро… Но неделя у меня ещё точно есть в запасе, — торопливо заверила она меня.

— Точно?

— Точно, не переживай! Просто у меня всегда так начинается. Долго заводится, — усмехнулась Анна.

— Поэтому ты мне глазки строишь?

— И ничего я не строю! Ещё чего! Так, Грабовский! — строгим тоном парировала брюнетка. — Будешь умничать, я всё Соколовой расскажу!

— Ладно, ладно… — поднял я руки. — Молчу.

— Вот и молчи! И — да…

— Да? — не понял я.

— Ответ на твой вопрос, — пояснила она. — За неделю до цикла я всегда немного рассеяна, витаю в облаках… Ну и на парней начинаю поглядывать… У всех девчонок по-разному — кто-то злится и на людей кидается, кто-то сонный ходит всю неделю, кто-то становится слишком добренький…

— Как ты?

— Как я, — недовольно нахмурилась девушка. — Зря я тебе вообще разрешила допрашивать осуждённого без разрешения Соколовой…

— А сексом ты пробовала заниматься в этот период?

— Грабовский! — возмущённо округлила она глаза.

— Что, Грабовский? Я чисто с медицинской точки зрения интересуюсь, как штатный психолог.

— Не пробовала! — фыркнула Анна. — Не тянет. Просто хочется нежностей, обнимашек, горячего чая и чего-нибудь сладенького. Чтобы кто-то побыл рядом, укутал тёплым пледом и погладил по головке… Вот примерно такие ощущения. Спариваться не хочется! — строгим тоном закончила она.

— Понял, — кивнул я. — Отмечу в твоём деле. Спасибо за пояснения…

— Всё, идём! Мы и так тут задержались. Встречаемся в шесть! Не забудь!

— Не забуду, — вздохнул я, двинувшись следом за брюнеткой…