Отчаяние бессмертных (СИ)

9

Экраон не дышал уже большую часть своей жизни. Кровь не бежала по его венам, сердце не билось, легкие не раскрывались, желудок не требовал пищи. Он не жил, но существовал. Он ходил, но едва ли осознавал это. Его разум был свободен от оков жизни, но заперт в тюрьме своего тела.

Он не уставал, не терзался сомнениями и не жалел о принятых решениях. Он был идеальным некромантом, за исключением одного: мертвые уже не ищут бессмертия. Оно им просто недоступно.

Вражеские солдаты уже прорубили себе путь через мертвецов, вырывающихся из оков земли, и теперь шагали по раздробленным и переломанным костям навстречу своему главному противнику. Некромант даже не замедлился.

Экраон взмахнул руками, разрывая ткань пространства и призывая всю свою мощь. Экраон был одлеттианом. Его сила основывалась на душах. Или на том, что некроманты подразумевали под этим понятием. Он мог призывать духов существ, которые были доступны ему в том месте, в котором он находился. Он мог воздействовать на сущности живых существ, заставляя их сиять или же тускнеть. А еще он мог изменять ткань пространства, выпуская на свободу существ, что были выше понимания обычных людей.

Когти перчаток засияли, когда из разорванной реальности вырвались призраки невиданных форм. Они набросились на врагов, опрокидывая их на землю и без труда сокрушая любое сопротивление. Два человека все же смогли уклониться от призванных Экраоном существ и атаковали непосредственно некроманта.

Палаш врезался в грудь некроманта, а в живот вонзилась шпага. Люди явно ожидали увидеть, как Экраон падает замертво, но их мечтам не суждено было сбыться. Вонзив когти в грудь одному врагу, Экраон без усилий сокрушил ничтожную защиту, что воздвигла его вера в двух богов и добрался до того едва ощутимого уголька души, что была в его теле.

— Неужели это то, чем вы так гордитесь? Вы считаете себя святыми, воюете за свою странную веру. Но то, что должно сиять у вас в груди, словно маленькая звезда, едва тлеет.

Когти вспыхнули и затушили то, что осталось от души мужчины. Его товарищ, увидев какая судьба постигла первого, отпустил рукоять шпаги и отпрыгнул назад. Но Экраон вовсе не собирался его давать ему возможности сбежать.

Растопырив пальцы и обратив ладонь к воину, Экраон шагнул вперед.

— Бесполезно, слизняк.

Из ладони вырвалась едва заметная бледная тень и, подлетев к солдату, ворвалась в его грудь. Раздался странный шипящий звук, будто на пылающий костер вылили целое ведро воды. Мужчина дернулся, схватился за свою грудь, словно старался вытянуть из нее то, что так бесцеремонно вторглось в его тело. Но уже через мгновение эти тщетные попытки прекратились, а мужчина повалился на землю, где им тут же занялись выкапывающиеся мертвецы.

Экраон бросил взгляд синих глаз на других воинов, но они уже были неопасны. Придавленные маленькой армией из выкапывающихся мертвецов и призванных Экраоном сущностей, они безуспешно пытались бороться за свои жизни.

Оглянувшись, некромант увидел удаляющегося всадника в плаще, вокруг которого стелилось ярко-зеленое пламя. На земле лежало несколько обугленных тел, которые раньше явно были вооруженными солдатами. Видимо, кто-то все же смог обойти некромантов, пока они пытались покинуть Землю Мертвецов. Как бы то ни было, они сильно пожалели, когда поняли, с кем имеют дело. Ивирион был столь же беспощаден, как Экраон. А в такие моменты, его злоба могла быть всепоглощающей.

Экраон быстрым взглядом окинул окрестности. Теперь здесь оставались лишь мертвецы, и он не исключение. Костяные конечности вновь разорвали землю и протянули свои грязные пальцы к ногам Экраона. Мощная пятка некроманта переломила их на десятки кусочков. Он не позволит им коснуться себя снова. Не позволит.

Экраон резко развернулся и устремился вслед за Ивирионом. Где-то там все еще ждал его конь. Будь он проклят, если бросит бедное животное в этом месте.

Ивирион слегка натянул поводья, заставляя коня замедлиться. Он уже давно покинул Землю Мертвецов и сейчас возвращался в свой дворец. Старый одлеттиан был упрям и не потерпел возражений от Ивириона, когда тот отказался покидать его. Безусловно, Экраон был сильнейшим из ныне существующих некромантов. Частично за счет того, что он жил больше трех сотен лет и скопил множество знаний, частично — из-за своей жизни, что балансировала даже не на границе жизни и смерти, а уже за ее пределами.

Ивириону было немного жаль Экраона. Мало кто согласился бы на такое существование, что требовало постоянного контроля над своим же проклятием. Но не мог не признать, что старый некромант по максимуму использовал все открывшиеся перед ним возможности. Он не боялся смерти, не терзался сомнениями и уж тем более ни о чем не жалел. Он просто принимал происходящее как должное и шагал вперед, сокрушая своими стопами любое препятствие, что появлялось на его пути.

Ивирион покидал Землю Мертвецов с легкой душой, надеясь, что ему никогда больше не придется туда возвращаться. Всадники потревожили мертвых, и те явились, чтобы устранить досадную помеху, что мешала их покою. Но из-под земли вышли лишь самые слабые существа, что прятались в ее глубинах. Самых безобидные. А истинный ужас все еще продолжал дремать под землей, надеясь однажды вырваться из заточения.

— Нет, этого не будет, — прошептал Ивирион, отчего конь удивленно обернулся на всадника. — Мы не позволим тому, что скрыто под землей, выйти на свет.

С другой стороны, если бы через эту землю прошла вражеская армия, их проблемы были бы решены. Фанатики ни за что бы не отступили, пока не очистили эти места, а существа, что скрывались внизу, просто не могли умереть. И все было бы как и раньше: некроманты продолжали свои исследования, мертвые ходили по земле, люди жили по ту сторону Звездного леса и торговали с некромантами. Все было бы как раньше.

Конь обогнул небольшую рощу, и взгляду Ивириона предстала небольшая деревушка. Совсем крохотная, — всего лишь тринадцать крупных домов, — она легко затерялась бы среди этих земель, если бы не ее расположение. Через деревню проходили три крупные и с десяток мелких дорог, каждая из которых потенциально вела в любой уголок владений некромантов.

Всадник ступил в деревню и спрыгнул с коня. Взвалив на плечо кожаный мешок, в котором он нес столь ценные книги, Ивирион быстро зашагал между домами. Конь медленно двинулся за спиной своего хозяина, постоянно держась на расстоянии двух-трех шагов.

Добравшись до самого внушительно из неказистых домиков, Ивирион толкнул дверь и вошел внутрь. Веселые голоса, что изливались изнутри, мгновенно смолкли.

Некромант уверенно прошагал к одному из столов и, сбросив с плеча тяжелую ношу, уселся на кое-как сколоченный деревянный стул. К Ивириону тут же подошел хозяин дома.

— Господин. Вы завершили свои дела?

— Да. Думаю да.

— Успешно?

— Более чем, Хоссеп, более чем. Как он?

— Ждал вас, — улыбнулся Хоссеп. — Хотел вышибить дверь, но мы смогли удержать его.

— Приведи его, если не сложно.

Мужчина быстро удалился, а Ивирион, откинув капюшон, оглядел помещение. Небольшая комната, семь столиков по три стула за каждым. Всего сейчас внутри было чуть больше десятка людей и все они с благоговением и обожанием смотрели на Ивириона.

Да, он внушал им уважение. Была ли причина в том, что он — жрец смерти, или же в нем самом? Это было неважно. Главное, что они не считали, что люди, пришедшие на эти земли, стремились истребить некромантов заслуженно.

Громкий шум за спиной заставил Ивириона обернуться. И тут его смяло громадное костяное тело, обрушившееся на него сверху. Звучно рухнув со стула, некромант засмеялся, обхватив руками голый череп.

— Я тоже рад тебя видеть!

Хелион уперся передними лапами в грудь Ивириона и укоризненно склонил голову набок. Ивириону пришлось оставить волка в этой деревне, когда они проезжали через нее. Экраон не желал даже думать о том, чтобы ступить на Землю Мертвецов с существом, возвращенным к не-жизни. Ивирион пытался возражать, но его собрат оставался непреклонен. Конечно, Хелиону вовсе не хотелось бросать своего хозяина тогда, когда над всеми некромантами нависла опасность, но даже он не мог соперничать с силой, что излучал Экраон.

— Все в порядке, Хелион. Теперь, мы можем продолжить путь вместе. Но сейчас, — Ивирион с трудом поднялся с пола, отряхивая плащ. — Сейчас нам некуда торопиться. Хоссеп!

— Да, мастер Ивирион?

— Мы можем заночевать здесь? Или хотя бы передохнуть: я сидел в седле больше трех часов, и мои ноги словно деревянные.

Хозяин дома прямо-таки засиял от радости:

— С радостью примем вас! Я немедленно подготовлю для вас комнату на втором этаже. Обещаю, что никто вас не побеспокоит.

Ивирион слегка улыбнулся и, выждав пару минут, зашагал за Хоссепом. Комнатка оказалась небольшой и непримечательной: маленькая кровать с подушкой и тонким одеялом, миниатюрное оконце и единственная табуретка, стоящая в дальнем углу. Убого конечно, но в данный момент ему было все равно. Он был слишком измотан, чтобы жаловаться на условия содержания.

Ивирион оставил книги на табуретке, улегся на кровать и закрыл глаза. Хелион сел в углу комнаты, внимательно следя за своим хозяином.

Ивирион и сам не осознал, как провалился в объятия сна.

Пробуждение было не из приятных. Сильный шум внизу заставил Ивириона рывком встать с жесткой кровати, отбрасывая скомканное одеяло прочь.

Некромант услышал еще один глухой удар, звон разбитой посуды и приглушенные крики. Ивирион рванул дверь на себя и выбежал на лестничную площадку, Хелион последовал за своим хозяином.

В главном зале царил ужасный беспорядок: разбитая посуда, сломанная мебель, разбросанные вещи. Где-то даже виднелись следы крови. Ивирион бросился к выходу. На улице стояло много людей. Слишком много, для такой деревни.

Ивирион замер у дверного проема, прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи.

— Как вы можете? Что мы вам…

— Молчать!

До Ивириона донесся звук глухого удара и чьего-то падающего тела.

— Мы знаем, что вы — приспешники некромантов. Мы знаем, что один из них только что прошел через вашу деревню. Куда он направлялся? Чего он от вас хотел? Что вы ему дали? Воду, еду, лекарства? Отвечайте!

Еще несколько сильных ударов и новые вскрики.

— Я не приказывал стонать, я приказывал говорить!

Новые удары.

— Говорите! Где некромант? Где слуги зла? Если расскажете, то, быть может, вас и не убьют. А если будете молчать — точно умрете. Ну!

Никто не проронил ни слова. Ивирион не ожидал подобного. Да, эти люди жили на территории некромантов, которые о них заботились. Защищали их, обеспечивали едой. А, если была такая необходимость, могли и приютить в своих дворцах. И сейчас они даже не помыслили о том, чтобы выдать Ивириона!

— Здесь никого не было. Никто не проходил через нашу деревню. У вас неверные сведения.

— Ублюдок, — еще один удар. — Не смей лгать нам! Куда направлялся этот ублюдок?!

И вновь не было произнесено ни слова. Люди были напуганы, избиты, но ни один из них ничего не сказал о Ивирионе.

— Значит так, да? Прекрасно. Что ж, если вы так этого хотите, то мы развяжем ваши языки. Священники более чем способны заставить вас говорить. Свяжите их! Если нужно, переломайте им руки.

— Нет. Не надо! Мы ничего не знаем!

— А вот это уже не вам решать.

Эти люди не сломались. Они не сдались, не испугались и не выдали Ивириона. Они знали, что их ждет, но все равно продолжали молчать. Они не сдавались! Будь он проклят, если позволит увести их как скот и прирезать где-нибудь в пустоши! Будь он проклят!

— Если все будет плохо, можешь выйти. Но до тех пор, сиди здесь. Хорошо?

Хелион склонил голову, недолго подумал и наклонил голову.

— Отлично. Теперь и я стал частью этой войны.

Людей согнали вместе на дороге. Испуганные, испачканные в грязи, они сидели на земле, смотря на окруживших их людей затравленным взглядом. Их окружало чуть больше десятка солдат, угрожая людям обнаженными мечами. Еще двадцать человек стояли поодаль, непринужденно прохаживаясь по дороге.

Едва дверь дома отворилась, как солдаты немедленно обернулись. А затем разразился настоящий ад.

Лицо Ивириона было похоже на маску. Такое же неподвижное. Такое же холодное. Такое же угрожающее и обещающее смерть.

В тот момент он был похож на демона.

— Некромант!

— Убить его!

— Лживые ублюдки!

Некоторые из солдат, размахивая оружием, бросились к запуганным людям.

— Нет. Больше вы их не тронете.

Пламя сорвалось с кончиков пальцев некроманта и ударило троих мечников. Огонь в считанные мгновения охватил людей, и вскоре они уже без движения лежали на земле.

— Колдовство!

— Нет, это не колдовство, — прорычал Ивирион, с легкостью шагая вперед, хотя перед ним уже стелилось зеленое пламя. — Это сила!

Люди бросились на некроманта, но тот даже не шелохнулся. Пламя охватило вытянутые руки Ивириона и сорвалось с них, устремившись к приближающимся врагам. Сразу восемь солдат закричали от боли, когда нестерпимый жар добрался до их плоти, скрытой легкими доспехами.

Ивирион вновь взмахнул руками, и два зеленых клинка разрубили объятых пламенем людей. Еще два человека с дубинами в руках устремились к некроманту сбоку, надеясь застать его врасплох. Они были глупцами. Огненные копья пригвоздили их к земле.

— Все назад. Назад!

Солдаты бросились врассыпную, стремясь оказаться как можно дальше от взбешенного некроманта.

— Не уйдете!

Растопырив пальцы, Ивирион обрушил правую руку на землю. Усиленное пламенем тело некроманта без труда могло вынести любой урон, без каких-либо последствий для него самого. Земля раскололась, из трещин безудержным потоком хлынуло пламя. Пять огненных фигур вырвались из разлома и понеслись к отступающим солдатам. Прямо на ходу фигуры обретали четкость. И вот уже гигантские волки размерами с человека набрасываются на спины беззащитных людей.

Ничем не сдерживаемые существа без труда разрывали доспехи и скрывающуюся под ними плоть. Оружие ничем не могло навредить им, поэтому люди фактически оказались безоружны перед столь невозможными созданиями.

Ивирион с удовлетворением наблюдал за бойней, что учинили волки. Жители деревни смотрели на некроманта, а глаза их были наполнены восхищением и обожанием. Они ни секунды не сомневались в нем. Не боялись его, не ужасались тому, что он учинил перед их домами. Они просто приняли это как должное.

Некромант шагал вперед прямо по огненным следам. Ему было все равно, что пламя жадно охватывало его ноги, ведь оно не могло причинить ему вреда. Пиррионы учились не просто контролировать пламя. Они и были пламенем. Нельзя было управлять огнем, если не смог его познать.

Звери еще какое-то время преследовали разбегающихся людей, прежде чем произошло то, чего Ивирион никак не мог ожидать. Один из волков был разрублен пополам.

Некромант, недоумевая, воззрился на затухающие языки пламени, которые медленно опадали на землю. Ивирион в нерешительности замер: как могло создание из огня быть уничтожено?! Здесь не было ни воды, ни камней опустошения. Ничего, что могло бы остановить огненных созданий!

И все же они гибли. Сперва один, а за ним и остальные. Один за другим они распадались на части, когда между ними мелькала едва заметная с такого расстояние фигура. Ивирион настороженно шагнул вперед, готовясь противостоять новому врагу, что вот-вот должен был перед ним появиться.

И он появился.

Человек вышел прямо из пламени, что осталось после гибели пятого волка. Его двуручный меч ярко сверкал. Две серебряные полосы на нагруднике поблескивали от игры света.

Ивирион напрягся: в храме он встретил человека с одной серебряной полосой, а тут противник обладал сразу двумя. И в прошлый раз ему нечего было противопоставить такому противнику. Но тогда он находился на расстоянии в десятки километров. Сейчас все было иначе. Сейчас он был сильнее.

Мечник легко ступал вперед, без особых усилий удерживая двуручный меч всего лишь одной рукой. Он шел прямо по трупам своих товарищей, что еще минуту назад безуспешно пытались сопротивляться волкам, и даже не пытался переступить через окровавленные, разорванные и обожженные останки людей. Он просто наступал на них, словно они были лишь ступеньками на лестнице.

Мужчина остановился в десяти шагах от некроманта и вонзил свой меч в землю.

— Некромант, повелевающий пламенем. Это интересно.

— Интересно?

— Да. До сих пор нам рассказывали только о тех, кто поднимал мертвецов, призывал из маленьких предметов злобных созданий, повелевающих призраками слабаков, что не могли даже поднять меча. Однако ни один все еще не обрушивал на нас пламя.

Вскинув руку, Ивирион прищурился и вызвал новую волну пламени. Он даже не поморщился, когда огонь начал омывать его доспехи и кожу, и просто прошел сквозь возведенную Ивирионом пылающую стену!

Мелькнул двуручник. Некромант отшатнулся, стараясь оказаться как можно дальше от своего противника, но тот все равно его достал. Меч без труда разорвал темную ткань плаща и с хлюпающим звуком впился с левое плечо Ивириона.

Пиррион взревел от боли и, отшатнувшись, упал на одно колено. Его противник уже был близко, но у некроманта не было времени на то, чтобы суметь себя защитить.

Мелькнуло большое костяное тело, с легкостью отбившее сверкающее лезвие. Волк закрыл своим телом хозяина и принял угрожающую позу.

— Хелион, нет! Уходи отсюда!

Волк даже не шелохнулся.

— Прошу. Уходи отсюда. Тебе незачем здесь гибнуть!

И вновь никакой реакции.

— Поразительно.

Ивирион поднял взгляд. Мечник вновь упер свой меч в землю и с любопытством разглядывал волка.

— Для тебя так дорога эта мерзость, что ты готов променять свою жизнь на то, чтобы это ничтожество продолжало свое бессмысленное существование. И в то же время оно не собирается оставлять тебя здесь умирать, а готово броситься под мое оружие, лишь бы ты прожил еще минуту своей отвратной жизни.

— Хелион, назад!

Ивирион встал, срывая с себя разорванный плащ. Под ним оказались лишь штаны из темной ткани; белая кожа окрасилась кровью, медленно текущей из глубокой раны.

— Хелион, назад! Не смей вмешиваться, — прорычал Ивирион.

Хелион оглянулся на своего хозяина. Теперь в его голосе не было той мольбы, что промелькивала еще мгновение назад. Нет, теперь он был сильным, уверенным. Он был тем, кем он и должен был быть. Некромантом — повелителем смерти, служащим ей, но не боящимся ее. И теперь в нем не было ни капли гнева или недовольства. Все эмоции были отброшены назад, словно и никогда не существовали. Словно они были мертвы.

Из пореза на плече начало сочиться салатовое пламя, остановившее кровь и прижегшее рану. По рукам побежали едва заметные призрачные языки пламени. Они столь разительно отличались от того насыщенного ярко-зеленого огня, что даже противник Ивириона обратил на это внимание.

— Решил сменить подход?

— Нет, — мертвенно холодным голосом ответил Ивирион. — Я просто стал серьезен.

Призрачное пламя сорвалось с рук и врезалось в сверкающий белизной нагрудник. Если раньше огонь не причинял его противнику никакого вреда, то теперь Ивирион видел — в этот раз результат был.

Священника отбросило назад, призрачный огонь за секунду заставил белый доспех почернеть, отчего серебряные полосы на нагруднике стали едва видны. Отбросив за спину синий плащ, мечник поднялся с земли. Теперь в его взгляде пылал гнев, смешанный с удивлением.

— Но вот что мне любопытно: почему мы слабеем не только рядом с вами.

Огненный шар сорвался с бледных пальцев, однако взмах меча разрубил его, как и волков до этого. Но вот только в этот раз пламя не исчезло. Напротив, оно разгорелось еще ярче и вновь отбросило мечника назад. Плащ в считанные мгновения сгорел, но мужчина вовремя успел разорвать цепь на пряжках-застежках и отбросить пытающую ткань подальше от себя.

— И у меня появилась одна теория.

Очередной взмах рукой заставил разойтись землю перед Ивирионом, и из разломов хлынул поток миниатюрных существ размером не больше ладони. Их были сотни, и стая эта рванула вперед.

— Хочешь, я поделюсь с тобой ею?

Мужчина вместо ответа громко выругался, описывая дуги мечом и нашинковывая невиданных огненных существ по десятку за раз.

— Будем считать, что да.

Семь огненных созданий ловко взобрались по ноге мечника. Мужчина пытался стряхнуть их с себя, но не мог ни на секунду отвлечься от более важного занятия — борьбы за собственную жизнь. И не зря.

Эти существа были не так слабы, как могло показаться. Да, они были малы. Да, они выглядели безобидно, по сравнению с призванными ранее волками. Но их сила заключалась совсем не в этом.

Семь созданий впились в бедро воина, защищенное холодным металлом доспеха. И взорвались. Семь ярких вспышек прорезали тьму, скрывая противника с глаз Ивириона огненным облаком.

Ивирион шагнул вперед, десятки созданий перед ним осторожно разбрелись в стороны, пропуская вперед своего хозяина:

— Что, если всему виной вы?

Ступая по оплавленной земле, Ивирион склонился над обожженным человеком. Меч разрушился, доспех покрылся широкими трещинами, из которых толчками выплескивалась темно-красная кровь. Кожа на голове практически почернела, а кое-где едва заметно проглядывалась кость. А нога… Она попусту отсутствовала.

— Верующие, — Ивирион вплотную приблизил свое лицо в своей жертве. Его собственная белая кожа так сильно контрастировала с почерневшей от огня плотью мечника, что становилось даже странно. — Чем сильнее вы верите — тем сильнее ваша сила. И тем слабее воздействие на вас некромантов.

Ивирион опустил свою ладонь на голову едва живого мужчины.

— Однако вот в чем проблема: вы все веруете в своих богов, однако ваша вера не одинакова. Например, вот эти полосы на твоем нагруднике. Их две, и я уже достаточно проникся твоими… способностями, — Ивирион покосился на рану на плече. — И в то же время я уже сошелся в бою с твоим товарищем. Но у него была лишь одна серебряная полоса.

— Как ты…

— И вот в тот раз я тоже почувствовал силу. Вот только тогда мой противник был явно слабее. Намного слабее. И еще один любопытный момент. Я проник в ваш храм. В место, наполненное верующими. В место, в которое, если следовать моим рассуждениям, я не смог бы попасть. Никак! Даже теоретически. И вот отсюда у меня возникает вопрос: что ошибочно? Мои выводы или же ваша вера?

— Т… ты не… Я теб…

— И вот мой вывод: ваша вера не ошибочна. Равно как и мои выводы. Значит, из этого может быть только один вывод, — прошептал некромант. — Люди, что ищут утешения в вашей вере, вовсе не проникаются ею. Они не верят в двух богов. Они не верят в то, что ваше дело правое. Они не верят вам!

— Будь ты проклят!

Рука обожженного мужчины взметнулась наверх. В скрюченных пальцах все еще была сжата рукоять меча с небольшим зазубренным куском, оставшимся от некогда опасного оружия.

Обломок меча впился в раскрытую ладонь, выставленную Ивирионом в качестве защиты. Брызнула кровь, но некромант не отступил. Пламя в считанные секунды охватило руку некроманта и быстро перекинулось дальше на запястье противника.

Мужчина истошно закричал, когда огонь начал пожирать его руку.

— Это было не очень умно, — словно не замечая боли в руке продолжал некромант. — Сейчас ты ничего не можешь мне сделать. Ничего! Ну а я, — пламя уже полностью охватило руку едва живого человека, но Ивирион загасил его. — А я могу. И я вытащу из тебя все, что только возможно.

Ладонь на голове мужчины засияла зеленым светом, по белой коже пошли мелкие темно-зеленые трещины. Словно мрамор, подвергшийся разрушению. Мельчайшие щупальца огня распространились по голове едва живого мужчины, устремляясь к глазам и ушам, рту и шее.

— А теперь, ты расскажешь мне все. И я не намерен слушать твой религиозный бред, которым явно забита твоя голова. Дай мне узреть истину!

И мужчина закричал.

Образы. Сотни. Тысячи расплывчатых едва ощутимых образов, что проносились мимо него. Вот что он увидел. Вот что представляло собой сознание человека. Какие-то из них сияли, а другие были замутненными. Что-то было более четким, что-то менее.

Ивирион оказался посреди всего этого водоворота, пытаясь сосредоточиться. Что скрывал этот человек? Почему? И какие сведения в его голове были ему нужнее всего?

Детство? Все может быть. Как-никак церкви двух богов двадцать лет. А ему? Тридцать два. Быть может, он был свидетелем возвеличивания церкви? Рождение, рождение брата и сестры, жизнь на ферме, а затем и в большом городе.

Нет. Не то.

Тогда как? Как он стал одним из тех, кто носил синие доспехи? Быть может в юношестве?

Первая любовь, гибель родителей, смерть брата, жизнь в трущобах.

Нет. Снова не то.

Тогда когда? После двадцати трех. Вот оно. Жизнь в трущобах сломала его. Дальше. Голод, нищета, убийство за кусок хлеба. А мясо вообще роскошь. Дальше, глубже, быстрее. Ага. Раскаяние. Он раскаялся и пришел в храм. Пришел и что? Как он стал таким?

Еще сотни воспоминаний. Испытания, тренировки. Каждый день новая пытка. Каждый день один из его друзей ломался и умирал. Телом или разумом. Неважно, все они, так или иначе, гибли. Его эмоции. Что он чувствовал, когда видел их тела?

Пустота. Никаких эмоций. Сопереживание? Отсутствует. Злость? Отсутствует. Радость? Отсутствует.

Нет. Такого просто не может быть. Каждый испытывал от убийства хоть что-то. Неважно убил он сам, наблюдал за этим или слышал от кого-то другого. Даже некроманты, хоть в этом никто бы не признался, испытывали при виде смерти хоть что-то. Боготворили, уважали, восхищались, боялись. Эмоции были!

А здесь? Пустота. В чем же была причина? Глубже. Еще глубже.

Нет. Такого просто не могло быть. Их ломали. Он понимал это. Избиения, мучения, эмоциональное давление. Он мог все это понять. Он мог понять, что человек ломался и при меньшем, но чтобы настолько… Тогда что было дальше? Если эмоции исчезали, то что же становилось на их место? И как они проявлялись обратно? Тот, чей разум он сейчас исследовал, явно ненавидел его. Его и всех остальных некромантов. Презрение, злость, ярость.

Ясно. Вера. Она заменяла ему то, чего он лишился. А затем? Сотни часов в молитвах, тренировках тела и духа, новые мучения, чтобы закалить его как морально, так и физически. А после — обретение силы. Силы, что позволяла ему драться с обычными людьми и с легкостью побеждать их. Силы, что вела его вперед, как бы сильно он ни уставал и в каком бы состоянии ни был. Силы, что позволяла противостоять некромантам.

Ладно, с этим все было более-менее понятно. Что дальше?

Две серебряные полосы. Да. Как он их получил, и что это означало?

Поиск вновь оказался сложным. Этот человек поражал его: он помнил сотни текстов молитв, тысячи строк, что для обычного человека бы слились в сплошную мешанину. Так, что же еще? Восхваления двух богов. Это уже интересно. Так, духовенство. Он мог узнать о санах этих фанатиков.

Сперва все, что он видел, не представляло для него ничего интересного. Слишком много лишнего, пафосного и приукрашенного. Людям вливали в головы некие идеи, основанные на верованиях церкви двух богов. И они в них верили. Он в них верил. Разум этого человека настолько пропитался этой идеей, что Ивириону становилось даже тошно. Но не это было ему нужно. Он искал вовсе не это.

Но вот оно. Золотое, серебряное и черное духовенства. Что это такое?

Черное. Хм, интересно. Похоже, что к черному духовенству относились все те святоши, что не участвовали в этом походе. Точнее не так. Все кто не брался за оружие, и чьим единственным способом несения веры было проповедование из-за кафедры. А если коротко — тщедушные старики и трусы. Слабые, безвольные. Именно его он, скорее всего, встретил там в храме. Именно он отпер тайник с книгами.

Серебряное. Именно к ним и относился этот мечник. Так. А вот это уже интересно. Серебряное духовенство — прирожденные воины. Их находили везде: в трущобах и бальных залах, в городах с многотысячным населением и в деревнях на пару десятков домов. Их брали в любом возрасте: детстве, юношестве и даже взрослыми. Их разлучали с друзьями, пытали, ломали, а в конце собирали то, что от них осталось, и превращали в настоящего монстра. Но вот только этот монстр должен был следовать какому-то неизвестному высокому идеалу.

А что дальше? Человек становился одним из серебряных. Что же с ним происходило потом? Испытания. Новые и новые. Каждый раз человека испытывали на прочность. Если выдерживает — новое испытание.

Одна полоса означала двадцать испытаний, пройденных человеком. Две — сорок пять. Три — семьдесят. Четыре — сотня. А вот насчет пятой полосы все не было так однозначно. Скорее всего, ее давали уже за личные качества. Вот только за какие именно? За скорость чтения молитвы? За способность простоять на коленях перед алтарем без еды и воды в течение целого дня?

Нет, здесь было что-то другое. Но этого не знал даже сам серебряный.

Хорошо, осталось лишь золотое духовенство.

И вот здесь то и появилась сложность. Он ничего не знал о них. Ничего. Никаких знаний о золотом духовенстве. Ивирион расширил область своих поисков и просеял каждое воспоминание, каждую мысль и чувство, что испытывал этот человек. И не нашел практически ничего.

Вот что он знал: золотое духовенство — сборище священников с высшими санами. Диакон, архидиакон, иерей, протоиерей и архиерей. Все они были святыми в глазах этого человека. Нет. В глазах всех, кто их видел!

Больше. Ему нужно было узнать больше!

Последняя попытка. Ивирион превратился в огненный вихрь, сокрушающий все на своем пути. Он пронесся по сознанию измученного человека с ужасающей силой, уничтожая все те воспоминания, что случайно оказывались на его пути. Детство, юношество и много чего еще. Все это было вытеснено из сознания человека болью. А затем сломались и последние мысленные барьеры, что создало его угасающее сознание. Ну же!

Архиерей. Высший сан. Им мог обладать один единственный человек. Не было возможности его передать по наследству. Архиерей обладал властью. Абсолютной властью. Если выражаться простым языков — он был главой церкви двух богов. И это он привел их на земли некромантов.

Имя. Нужно было узнать его имя!

Ну же. Ну же, оно должно быть где-то здесь. Должно быть!

Сознание мужчины начало угасать. Он был слишком изранен, слишком измучен боем, а теперь еще и разум его уничтожался по кускам. Плевать!

Сиптуаг. Архиерей Сиптуаг. Он узнал имя, увидел лицо и успел даже рассмотреть его оружие и стиль боя, прежде чем тьма окутала все вокруг.

Слишком поздно. Он умер.

Ивирион шумно вдохнул, отпуская голову мертвого мужчины. От того теперь осталась лишь пустая оболочка. Он стал бледным подобием того, кем являлся ранее.

Хелион подошел к своему хозяину, но некромант мягко отстранил его прочь.

— Я в порядке. — Пробормотал он, направляясь к своему коню, оставленному за домом. — Нам с тобой нужно уходить, к утру я хочу вернуться во дворец.

Ивирион остановился, словно вспомнив про что-то важное.

— Хелион. Поднимись в комнату и принеси мне книги. Но прошу тебя — будь с ними бережен. Они важны для меня. Для нас. Быть может, они помогут нам спастись.

Убедившись, что волк выполнит его просьбу, Ивирион направился к напуганным крестьянам. Люди все еще пребывали в шоковом состоянии, но понемногу приходили в себя.

— Вам нужно уходить отсюда. Расположение вашей деревни сделает ее желанным местом для их армии, — Ивирион бросил взгляд на окружавших его мертвецов. — Тем более после произошедшего. Пламя явно было видно очень далеко. Я бы посоветовал вам не задерживаться в деревне.

— Но господин! Куда же нам идти? Кому мы нужны? Нас некому защитить в дороге, да и еды у нас не хватит на долгое путешествие. А дети? Они не смогут выдержать много дней в дороге.

Ивирион слегка наклонил голову, размышляя над поднятыми вопросами:

— Насчет еды и детей ничем не могу вам помочь. А вот о защите можете не беспокоиться.

Пламя сорвалось с рук некроманта и устремилось к мертвецам. Огонь за секунды охватил людей, а затем, не причинив их телам никакого вреда, бесследно впитался в их тела. А затем мертвецы стали подниматься, шаркающей походкой направляясь к жителям деревни.

— Они помогут вам. Их нельзя убить, они смогут пользоваться оружием и защитят вас от любой угрозы.

— Но куда нам…

— Направляйтесь к моему дворцу. Уверен, что за три дня вы легко сможете до него добраться. Он находится достаточно далеко отсюда, поэтому армия еще нескоро туда доберется.

Мертвецы замерли за спиной своего повелителя. Ивирион опустил руку на плечо ближайшего из них.

— Защищайте этих людей ото всех опасностей. Помогите им добраться до моего дворца. Несите их вещи, защищайте их жизни. И, быть может, заслужите покой для своих гнилых душ.

Некромант легко вскочил на своего скакуна, разворачивая его к дороге. Хелион выбежал из дома и, сжимая в пасти две толстые книги. Ивирион бросил их в мешок.

— Собирайтесь как можно скорее. Если на пути вам будут попадаться еще воины, не подходите к ним близко. Конечно, мертвые вам помогут, но большого количества врагов они не одолеют. Не берите с собой ничего тяжелого и громоздкого. И лучше всего заберите с собой все ценное или личное. Кто знает, вернетесь ли вы сюда в будущем или нет.

С этими словами некромант пришпорил коня и унесся в подступающий к деревне туман.