Отчаяние бессмертных (СИ)

Эпилог

Мои пальцы прикоснулись к холодной поверхности кристалла. Я смахнул капли влаги, во множестве скопившиеся на его гранях и вгляделся в сердцевину. Он был прекрасен, хотя сам кристалл не представлял для меня абсолютно никакого интереса. А вот его содержимое…

— Ты проделал поразительную работу.

Экраон молча принял похвалу, стоя за моей спиной и терпеливо ожидая окончания осмотра подземелья. Пламя факелов затрепетало при моем приближении, вытягиваясь и отбрасывая на стены причудливые тени.

— Удивительно, Экраон. Просто удивительно.

— Как ты считаешь, у них есть еще шанс? Хоть какой-то?

— Если нет, то мы добудем его. Я переверну мир, выпотрошу его самые отдаленные уголки, но найду для них спасение. Я не позволю им погибнуть. Мы потеряли уже слишком многих братьев.

Я шагнул прочь от зеленоватого кристалла, бросая взгляд на второй, являющийся почти точной копией первого.

— Что с ними происходит там? Они ощущают наше присутствие? Видят сны? Чувствуют боль?

— Я не знаю.

Я бросил последний взгляд на кристаллы. У Экраона ушло огромное количество сил, для их создания. Два материализатора — два наших брата — замерли, скованные кристаллом. Спасенные от верной смерти, они не были ни живыми, ни мертвыми. Не как я, Экраон или Таррес. Одлеттиан заключил их в эту «клетку», надеясь, что однажды мы сможем помочь им. Однажды.

Двери подвала с треском закрылись, отрезая наших братьев от остального мира. Материализаторы бились до самого конца, однако их настиг Сиптуаг. Проклятый фанатик сокрушил их обоих, но не успел добить, почувствовав смерть остальных священников. Материализаторы полностью отдали себя битве, у них просто не осталось сил на спасение, поэтому о них позаботились мы. Когда-нибудь мы еще вернемся сюда и возвратим свой долг. Но это произойдет не сегодня. Не сегодня.

Я стоял у окна, осматривая выжженную землю снаружи. Оплавленным стенам возвращали прежнюю форму, были вставлены новые ворота, а многочисленные следы побоища спешно убирались с глаз. Слуги, крестьяне и жители окрестных сел пришли помогать нам добровольно. Мы не принуждали их, не просили, не угрожали и даже не умоляли. Они решили сделать все это сами. Вот что значит преданность и верность.

Война окончилась три дня назад, но кажется, будто бойня еще вчера бушевала за этими стенами. Мои кулаки сжались, пытаясь вновь ощутить ту радость битвы, что поглотила меня. Другие боялись и ужасались, но не я. Я чувствовал лишь радость от возможности доказать свою силу и свою правоту.

— Что мы будем делать?

Я обернулся. Три моих брата стояли передо мной. Закутанные в черные плащи, они казались таинственными и ужасающими одновременно.

Экраон, сменивший бурый плащ на черный. Он больше не носил на лице ткань, открывая взгляду иссушенную кожу. Синие глаза теперь сияли не холодом, но силой. Раны, нанесенные ему, уже давно зажили, и теперь некромант был готов на все, лишь бы закончить начатое им и сдержать слово, данное госпоже.

Цидариас, чье тело вновь переполняла сила. Лицо последнего штейгера покрывали новые татуировки, в создании которых я участвовал лично. Моя кровь помогла ему в восстановлении. Мое сердце не билось, но с помощью магии Экраона, нам все-таки удалось извлечь из моего тела больше двадцати фиалов ярко-красной жидкости. И все они были использованы для спасения Цидариаса. С помощью магии мы восстановили его правую руку. Хотя, теперь она не совсем его. Локоть, предплечье, пальцы — все это было создано линиями, образовывающими узоры прямо на материи мира. В глубине этой «руки» сияли маленькие звезды, беспорядочно рождаясь и умирая.

Последним был Таррес. Некромант без сердца, чья душа оказалась навеки привязана к телу. По-сравнению с нами он был еще слаб, но с лихвой компенсировал свой недостаток упорством и желанием экспериментировать. Третий бессмертный, но неспособный жить.

— Что будет дальше? Мы победили здесь, но потеряли практически все. Столько трудов, исследований, результатов экспериментов.

— Это все легко восстановить, Экраон. Особенно нам. Мы не умираем, не стареем, не испытываем усталости и боли. Иссушаемся? Гнием? Возможно, но это никак нам не помешает.

Я сел в кресло и окинул взглядом комнату.

— Прародитель назвал нас пятью ипостасями смерти. Пиррионы, штейгеры, одлеттианы, материализаторы и глоссерианы. Материализаторы мертвы, но мы найдем способ помочь им. Сейчас же нам необходимо восстановить все то, что уничтожили Сиптуаг и его фанатики. Сколько у нас займет это времени?

— Много. Десятилетия, быть может даже века. Нам ни за что не справиться с этим в одиночку.

— О, мы будем не одни.

Цидариас посмотрел за мою спину. Он безуспешно пытался успокоиться, но эта тьма притягивала его взгляд раз за разом.

— Что ты хочешь сделать?

— Я хочу начать все с самого начала: вернусь в свой дворец и вновь разожгу огонь в его очаге. А после отправлюсь в Звездный лес.

— И что ты хочешь там выяснить?

— Ничего. — Я поднялся с кресла и запахнул собственный плащ. — Я уже знаю все, что нам необходимо. Осталось лишь использовать эти знания.

— Поделишься с нами?

Я улыбнулся:

— Конечно. Я не намерен обманывать вас и скрывать что-либо. Ведь мы с вами начинаем творить жизнь.

Я вышел на балкон и оглядел армию, что раскинулась так далеко, что казалась бесчисленной. Мертвецы горели, в руках их по-прежнему было зажато оружие. Кое-где виднелись костяные гиганты, возвышающиеся над убитыми солдатами.

— Вечную жизнь.

Я ступил в Звездный лес, преисполненный силы и уверенности в себе. Почки деревьев ярко сияли в ночи, холодный яркий свет бил на нас сверху. Я наклонился, провел рукой по земле и с удовольствием ощутил приятную прохладу. Пламя сорвалось с моих пальцев, проникло в почву и растеклось в ее глубинах. Я ощущал силу этого места. Она пропитала здесь буквально все: воздух, деревья, землю.

— Мы на месте?

— Да. Это здесь.

— Будем ждать, или ты хочешь сделать это сам?

— О нет, я хочу дождаться этого момента. Хочу увидеть его лично.

Портал появился через несколько минут, разорвав ткань реальности в двадцати шагах от нас. Аргетовый монстр шагнул из алого провала и разогнулся. Он был выше любого из нас, а его фигура так и излучала угрозу. Серебряная кожа всколыхнулась, когда мышцы под ней задвигались и напряглись.

Монстр двинулся к нам, собираясь выпотрошить любого, кто не успеет убежать. В его глазах плескались огонь и ярость. Я без раздумий двинулся ему навстречу.

Стой.

Аргетовый монстр напрягся, но продолжил идти.

Я приказал тебе стоять!

Существо пошатнулось, словно некая невидимая сила ударила его в лицо. Из клыкастой пасти хлынула светлая кровь, монстр согнулся, когтистые кулаки ударились о землю, пытаясь удержать его массивное тело в вертикальном положении.

На колени, тварь!

Монстр взревел и упал, но не прекратил попыток сломить мою волю.

Я не позволял тебе вставать.

Кто ты такой?

Я — твой повелитель. Я — твой кошмар, твоя агония, твоя смерть и судьба. Считай что я — бог, а ты — моя пешка. Представь, что моя власть над тобой абсолютна, и не ошибешься.

Я положил ладонь на голову твари. Изо рта вылетало пламя, а с кончиков пальцев сыпались яркие искры.

Где остальные?

Они придут, когда я позову их.

Сделай это.

Монстр зарычал, качая головой.

Я…

Зови их!

Монстр упал на землю, его руки сотрясали судороги, а мышцы ломали кости. Реальность вновь разорвалась, и на волю шагнули остальные. Один за другим они выходили из алого провала, взрезая землю своими когтями.

Аргетовые монстры шагали вперед, оглядываясь и обнаруживая себя в окружении сотен неживых. Мертвецы замерли в тридцати шагах от нас, покорно ожидая приказов. Моих приказов.

Один из монстров растолкал своих собратьев, подошел ко мне и наклонил огромную голову.

Снова ты, человечек.

Я узнал его. Узнал сразу. Именно он обманом заставил меня потерять бдительность и в одно мгновение лишиться всего. А затем обрести еще больше. Таррес сделал шаг назад, и я не мог винить его за это. Кто бы устоял перед существом, вырвавшим сердце из твоей груди?

Вырвался из моих когтей, снова ходишь по этому миру, наслаждаешься жизнью. Тьма изменила тебя, верно? Каково это было? Что ты чувствовал, пока тьма терзала тебя, разрывала на куски? Отчаяние? Страх? Тебя поглотило безумие, но ты выдержал и смог вырваться. И теперь знаешь, что мы испытываем каждую секунду, что пребываем в вашем мире. Боль, гнев…

Аргетовый монстр замолк, уставившись на мои зеленые глаза.

Ты изменился. По-настоящему изменился. Сила переполняет тебя.

Верно. И за это я должен быть тебе благодарен, ведь эта сила поможет мне создать новый мир.

Я прошел вперед, оставив своего убийцу за спиной. Я знал, что он не будет атаковать меня, ведь теперь мы не были врагами.

Вы существуете уже столетия. Живете во тьме, выходите на свет, умираете и возвращаетесь. И так каждый раз. Десятилетие за десятилетием. Я знаю о вас все. Как вы появились, кем были созданы, и чем вы являетесь. Я знаю почему вы умираете и возрождаетесь раз за разом, не находя и подобия покоя. Я понимаю силу, что подпитывает вас. И я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали.

И что же?

Найдите Прародителя. Приведите меня к нему. Помогите спасти шестую ипостась смерти, и я подарю вам покой!

И они мне поклонились. Все до единого. Аргетовые монстры опускались предо мной, а мои братья в шоке наблюдали за происходящим.

Приведите меня к Прародителю, позвольте мне спасти его. Позвольте мне спасти вас.

Я сел на свой трон. Трон, что был холоден. Дворец, что уцелел в огне войны. Слуги, что выжили в бойне. Мой дворец, мои слуги, мой трон.

Никогда еще я не чувствовал себя столь счастливым и столь опустошенным. Хелион сидел справа от меня, изредка поворачивая голову во тьму. Я поглаживал волка по черепу, наслаждаясь знакомым чувством.

— Мы близки к своей цели, Хелион. Близки, как никогда.

Волк провел лапой по полу и вскинул череп. Он почувствовал это. Чувствовал то же, что и я.

— Выходи, я знаю, что ты здесь.

Маленькая девочка вошла в зал. Глаза ее светились. В первый раз она смотрела на меня с любопытством, во второй — с удовлетворением, в третий — мольбой, а сейчас — с ненавистью. Интересно. Забавно.

— Зачем ты здесь?

— Ты хоть понимаешь, что натворил? Чего ты хочешь от этих существ?

— Я хочу найти Прародителя. Ты могла это слышать. Должна была.

— С чего ты взял, что он все еще жив?

— О, я более чем уверен в этом.

— Ничтожество! Ты что совсем не понимаешь, что ты выпустил в этот мир?!

— Еще как понимаю. Аргетовые монстры — освобожденная сила Прародителя. Они — его страхи и желания. Его эмоции, что вырвались из-под контроля. Звездный лес удивительное место, просто-таки пропитанное магией. Даже самый чахлый лист на его деревьях обладает ею, именно поэтому Прародитель и чувствовал себя так странно. Лес подпитывал его, изменял. Пройдя через него впервые, он даже сам не понял, как преобразился. Он стал сильнее и смог добиться огромного прорыва в своих исследованиях. Именно так и родились ипостаси. Но возвращаясь туда, он даже не понимал, насколько рисковал.

Я провел рукой по воздуху, пальцами вырисовывая огненные символы.

— Чаша его могущества уже была переполнена. Именно поэтому он не смог ее больше сдерживать. Это все равно, что пытаться удержать руками ветер — совершенно невозможно. Прародитель не мог бороться с этим, но породил Аргетовых монстров, что теперь обречены на вечную жизнь, без малейшей надежды на смерть. Он сразил их в первый раз, но не смог уничтожить полностью. Он разрушил лишь оболочки, но души Аргетовых монстров продолжали существовать, навеки привязанные к Звездному лесу. Именно поэтому раз за разом он порождал их. Они желали найти Прародителя. Желали обрести покой, но лишь он один мог дать им его. Ни я, ни Экраон, на боги не способны уничтожить этих созданий. Лишь Прародитель.

Я встал с трона.

— Я понимаю, что они такое. Я понимаю, насколько они опасны. И я собираюсь использовать их. Я обещал своей госпоже покой, и для этого мне нужен Прародитель. Я обещал уничтожить Смерть, прекратив причиняемые ей страдания. Но бессмертие лишь один способ осуществить ее желание.

— А второй?

Я улыбнулся:

— Как можно даровать Смерти покой? Почему она существует, продолжая испытывать боль физическую и эмоциональную? Смерть есть, пока есть кому умирать. Люди, животные, насекомые — все подвержены смерти. Все умрут и когда-то окажутся в мире мертвых. Но что, если никого не будет? Что, если жизнь как таковая исчезнет? Что, если я уничтожу все, оставив на месте городов могильники, осушу бездонные озера, а леса превращу в выжженные пустыри? Что будет, если я уничтожу жизнь? Пропадет ли Смерть? Умет ли госпожа? Без сомнений.

Я взглянул на Высшего, в глазах которого уже зарождалось подозрение:

— И знаешь что? Разрушать намного легче, чем созидать. А выбор между этими двумя способами нужно сделать как можно скорее.

— Ты безумен!

Сущность Высшего бросилась на меня, в прыжке превращаясь в рослого, широкоплечего воина.

Фигура за моей спиной шагнула вперед, сбрасывая с себя плащ и одновременно отбрасывая Высшего назад. Одного вида противника оказалось достаточно для того, чтобы сущность бога остановилась.

Он по-прежнему был закован в доспехи, за спиной развевался плащ из теней, а руки его сжимали посох. Седая бородка исчезла, кожа лица покрылась ожогами, а раны, оставленные Экраоном, упорно не заживали. Из глаз бывшего священника выливалось пламя, а его рот напоминал растопленную печь.

Сиптуаг был мертв, его душа оказалась практически уничтожена, но Экраон смог собрать ее воедино. Цидариас привязал душу к телу, Таррес сковал его, а я вдохнул в него жизнь. Теперь он был всего лишь одним из мертвецов нашей армии. Но мертвецом могущественным.

Сиптуаг ударил посохом, отшвырнув Высшего. Естественно, он не был силен настолько, чтобы поразить бога, но сейчас мы боролись не с самим Высшим, а лишь его жалкой частицей. Бог ударился о стену, пробив ее насквозь, а Сиптуаг пошел за ним.

— Стой!

Мертвец замер, а я прошел мимо него. Высший уже отправился от шока и был готов встретить нас своей силой.

— Ничтожество! Ты осквернил нашу веру, извратил нашего священника! Неужели ты думаешь, что можешь противостоять богам?

Я улыбнулся:

— Теперь я понимаю, откуда в Сиптуаге столько ярости и ненависти. Вы мало чем отличаетесь друг от друга. Бог и его слуга. Интересно, а каков из себя Низший?

— Тебе этого никогда не узнать, некромант. Ты не доживешь до этого момента, ведь тебя погубит самоуверенность.

— Разве?

Мои пальцы окутало пламя, Хелион и Сиптуаг стояли за моей спиной, ожидая любого приказа.

— Я — некромант, жрец смерти, король мертвых, император неживых! Я видел саму Смерть, видел богов, видел ужасы, созданные одним лишь страхом. Я познал отчаяние и боль такой силы, что свели бы с ума любого. Я видел смерть всего живого и жизнь всего умершего! И я объявляю войну этому миру! Проваливай отсюда. Беги, прячься, но ты не сможешь скрыться от неизбежного. Армия мертвых готова и ждет своего часа. И даже боги не смогут помешать ей исполнить свое предназначение! Насылай на нас проклятия, обрушивай волны силы, заставь небо пылать, а землю — мерзнуть; посылай армии фанатиков, найди нового первосвященника — делай что хочешь! Но тебе не остановить нас. Эра некромантов наступила, и именно вы повинны в этом!

Высший глядел на меня со смесью понимания и ужаса. Теперь он осознал свою ошибку. Принимая меня за очередного рядового некроманта, Высший совсем забыл о том, где мне удалось побывать, и кто дал мне силу. А самое главное — он понял, что своей провалившейся попыткой уничтожить некромантов, он лишь приблизил нас к возвышению.

Высший бросил на меня последний убийственный взгляд, а затем исчез. Я вышел на балкон, за мной тянулись языки пламени, а плащ развевался на ветру. На балконе стоял небольшой табурет, на котором покоились две книги. Два бесценных труда, что позволят нам достичь своей цели. Первая — дневник Прародителя, вторая — его магические формулы, заклинания и другие магические изыскания, о которых никто раньше и не слышал. Их принес мне Экраон, обнаружив столь бесценные реликвии в разрушенном лагере нападавших. Палатка, в которой они лежали, сгорела, а вот книги остались нетронутыми. Пламя пощадило их, и я сомневаюсь, что в мире есть хоть что-то, что сможет навредить им.

— Я изменю этот мир, чего бы мне это ни стоило, — мои пальцы погладили жесткий корешок дневника. — Уничтожить его? Спасти? Судьба всего сущего зависит сейчас от одного лишь случая.

Я поднял книгу на уровень глаз, наслаждаясь игрой света на золотистых буквах.

— Ты дал нам шанс перестроить мир, и я использую его. Клянусь тебе, Прародитель. Клянусь.

.