От топота копыт

Глава 37

Вопреки мрачным ожиданиям, к утру, корабельный повар за смертную черту не шагнул и даже пришел в сознание. Рядом с его лежанкой, громыхая склянками и в полголоса переругиваясь, топтались травник с Шастой. Судя по их энтузиазму, скорая смерть коку не грозила. По крайней мере, пока не удастся выяснить, почему он до сих пор не отдал Ветробогу душу, и какое из вчерашних лекарств и заклятий этому виной.

Вмешиваться я не стала, тем более что остальным больным тоже требовался скорый уход и внимание.

За ночь тело предательски затекло, по хребту бегали колючие мурашки, а передняя правая и вовсе разогнулась только с третьей попытки. Кое-как выбравшись на палубу, с удовольствием потянулась, разминая застывшие мышцы. Поблагодарив расторопного Рошку за услужливо поднесенный ковш с водой, напилась и хорошенько умылась. Помогло слабо. Накопившаяся за последние дни усталость никуда не делась, и стоило мне только немного прийти в себя, как она, проклятая нахлынула с новой силой, уговаривая свернуться калачиком и спокойно уснуть где-нибудь в тихом уголке. Или умереть, если поспать не дадут. Увы, от дверей каюты уже заполошно махала руками Шаста:

– Итка! Ну что ты там возишься! Скачи сюда, быстрее!

Тяжело вздохнув, я потопала на зов. И снова потянулись тяжелые часы врачевания. Отвары, повязки, лубки на сломанные руки и ноги, бесконечные стоны раненых и ковши с водой. Рошка сбился с ног, гоняясь с мелкими поручениями по всему кораблю. Пару раз заглядывал Рыжебородый, и даже не поленился утроить разнос травнику за излишнюю на его капитанский взгляд расточительность в лечебных материалах. Правда стоило только Граю покоситься на его перевязанную в лубок руку и пообещать начать экономить в ближайшее время на обезболивающем отваре, как все претензии увяли на корню. Когда дверь за капитаном захлопнулась, я воровато оглянувшись, прошептала.

– Грай, слушай, а он нас в ближайшем порту стражникам не сдаст?

Парень недоуменно на меня уставился:

-C чего бы это?

– Ну, как с чего? Только ленивый не заметил, что мы тут магичим вовсю. А награду за диких магиков еще никто не отменял.

Спутник презрительно фыркнул.

– Эка страсть – стражники. Да он нас теперь хранить и оберегать будет, как наседка цыплят. И даже если кто и заинтересуется, первый за кошелем или за ножом полезет, излишне любопытным глаза закрывать.

– Да ладно…

– Вот тебе и ладно! Без нас, он бы уже половину команды в волну в посмертный путь отправил. Где еще в пути трех толковых лекарей найдешь, что бы раненых на ноги поставили. Да и деньги за дорогу никто не отменял. Я вчера у Сарта вызнал, что команда тоже только половину злотов получила, остальное по возвращению. И морякам, между прочим снежня не ловить, а по прибрежным водам до Щуры прогуляться. Не дурак он от такого дела из-за трех злотов награды отказываться. Тут же не темные крестьяне плывут, с вилами за одно слово «магик» не набросятся. Да и вообще…

Я его уже не слушала, стараясь дотянуться до трюма, и зацепить вчерашний источник энергии. В том, что совесть капитана весьма сговорчива и неприхотлива, я уже уверилась Такая не только магиков простит, но еще и неучтенный артефакт или амулет великой силы, прекрасно пропустит. И даже не пикнет, когда капитан его за большие злоты в ближайшем порту сбывать будет.

Увы, на этот раз, в трюме царила гулкая тишина. Словно и не было вовсе вчерашнего потока, или пригрезился он мне в горячке боя. Да еще травник, на вопрос о источнике недоуменно пожал плечами, мол, ничего подобного не заметил, и тем более силу не тянул. Шаста и вовсе покрутила пальцем у виска и посоветовала травки успокаивающей попить, дабы впредь ничего не мерещилось.

Ну и что за Свиевы поиски?! Да будь у меня не четыре а две ноги, я бы уже давно в тот трюм залезла. Только скорее копыта переломаю и до низа кубарем доберусь…

Решение нарисовалось внезапно, в лице неугомонного Рошки. Паренек запросто согласился слазать вниз, посмотреть что такое мне вчера привиделось. Вопреки всем ожиданиям, на массивной крышке, закрывающей лестницу вниз, не оказалось даже замка.

– А чего прятать-то, – удивился паренек на мой вопрос, – груза акромя вас никакого, припасов тоже много не брали. Проще в порту свежатинкой закупиться. Только если кто-то на бочонок с водой позарится? Так его вверх и не утащишь в одиночку. Ребята вон давеча впятером бочку на борт еле подняли, а уж как вниз опускали… Ээх! – парнишка обреченно махнул рукой, и прихватив небольшой факел, нырнул в темноту трюма.

Он долго шуршал впотьмах, каждый раз неизменно отвечая на моё любопытство: «Да нет ту ничего дельного. Сейчас дальше посмотрю». Я словно охотник у норы с добычей топталась над темным проемом, поминутно вскидываясь на отклики юнги. За этим занятием нас и застал Рыжебородый.

Сорвать злость на травнике капитану не удалось, по этому нам с Рошкой досталась двойная порция. Осталось только удивиться умению юнги мгновенно исчезать, и вернуться к лекарским обязанностям.

К вечеру наша троица вымоталась так, словно возы на себе волоком таскала, но и больным полегчало изрядно. Почти все легкие раны, удалось заживить травами и совместными магическими усилиями.

За вычетом кока, подопечным морякам впредь, только если обезболивающие и укрепляющие взвары понадобятся. Даже заглянувший на огонек капитан немного повеселел, и теперь украдкой пытался пошевелить укутанной в лубок рукой, прислушиваясь к ощущениям.

И, пожалуй, главное событие. Мы прибыли наконец-то в порт Нокс!

Помахивая хвостом, я с восхищением наблюдала, как садится за городскую стену огромное бордовое солнце и разгорается над городом зарево заката, подкрашивая пристань и воду во все оттенки красного. Не смотря на позднее время, на пирсе во всю шумел небольшой рыбный рыночек. Хозяйки и кухарки придирчиво рассматривали товар, стараясь выбрать к завтраку самое лучшее. Погоды нынче холодные, ничего рыбе за день не станется, но и со вчера залежалую купить не хочется, вкус не тот уже.

-Грай! Ты посмотри, какая красота!

Тенячка, едва ступив на берег, восторженно бросилась к разложенному на ящичке самодельному товару. Среди россыпи ракушечных серег и подвесок, солнечными каплями переливались желтые янтариновые бусы.

Порадовавшись такому интересу, и мысленно положив в карман не меньше половины серебряной, торговка принялась на все лады нахваливать украшение. Мол, и красы невиданной девушкам придает, и от глаза дурного спасает, и как оберег от кровопийц помогает. На этих словах я прыснула в кулак, а травник, с мученическим выражением лица, полез за кошелем. Парня еще со вчерашнего дня единогласно назначили казначеем и отдали в распоряжение полученный от Сарта аванс за снежневу охоту. Правда до того мы с Шастой поспорили до хрипоты, выясняя кто лучше справиться с сохранением денег. А после, травник оторвался от отваров и бинтов и грозно заявил, что во избежание смертоубийства в девичьих рядах и излишних растрат на всякую ерунду, деньги остаются у него. Пообещал, правда, что по одной безделушке он нам так уж и быть купит. И вот теперь хочешь, не хочешь, а обещание приходится выполнять.

– Итка, а тебе чего, тоже бусы?

Я поморщилась. Денег хватило бы не только на бусы, а на весь лоток с торговкой в придачу, но янтариновых больше не было, а тратиться на всякую ракушечную ерунду не хотелось. Вот как встречу что толковое, так и разговор будет.

– Пойдемте лучше трактир поищем, а то я скоро копыта от голода протяну, – выказала я чуть более резко чем хотелось.

Грай недоуменно обернулся:

-Идем уже. Чего так орать-то?

Я досадливо прикусила язык. Ну вот, мало того что бусы опять не мне, так теперь еще и грубиянкой выставилась. За то вон у теньячки настроение радужнее некуда. Ишь, как вьется да трещит без умолку.

– Шаста!

Поскользнувшуюся было на яблочном огрызке девицу, сумел перехватить под локоть невесть откуда взявшийся седовласый.

– Эдак ты себе весь лоб расшибешь. Куда торопишься-то?

Узнав что мы собрались ужинать, Сарт возжелал присоединиться и помочь в поисках достойного заведения. На расспросы теньячки седовласый отвечал неохотно, а вскоре и вовсе приотстал,

разглядев что-то сквозь окна лавки художника. Махнул рукой: мол догоню, и легко взбежал по ступеням. Я же, не совладав с любопытством, вернулась и прижалась носом к пыльному оконному стеклу. Дверь за собой наемник не прикрыл, оставив мне возможность еще и подслушать разговор с продавцом.

Я не сразу поняла, что так привлекло Сарта, пока торговец из стопки нехитрых морских пейзажей и кривоватых картинок с гидрами и кракенами, не вытащил запыленный холст.

– У вас-то, господин, глаз наметан. Краешек один и виднелся, так и то, настоящее искусство сразу углядели!

А посмотреть было на что. На потрепанном временем полотне, сошлись в великой битве небо и море. Клубящиеся грозовые тучи, сполохи молний, почти черные штормовые волны, пытающиеся достать до небес. И кажется, того гляди сорвутся с картины холодные ветра и выплеснуться на зрителя водные брызги.

-Сколько?

Хрипловатый голос наемника разбил наваждение, заставив встряхнуться.

От названной цены у меня глаза полезли на лоб. Сарт же, не торгуясь вытряс на прилавок почти все содержимое поясного кошеля, свернул холст в трубку и, хлопнув дверью, поспешил вслед за травником. Так и не замеченная, я внимательно смотрела ему вслед. Стоит один раз встретить эти холсты и их уже невозможно забыть, или спутать с какими-то иными. Только вот зачем Сарту понадобился рисунок последнего дракона? Из чистой любви к искусству? Ой, не вериться мне последнее время в такие совпадения.

Где-то в глубине души тревожно шевельнулось морочье. Седовласый, конечно и воин умелый, и нас из самых лап клирика вырвал, вот только не нравиться мне в нем что-то. Хвостом чую, что-то не так! И я не я буду, ежели не разберусь! Ничего, посмотрим еще, на чьей улице бубенцы зазвенят.

Звонко цокнув копытами по булыжной мостовой, я скакнула вслед за спутниками.