Остров отложенной гибели

Глава 14

Внизу оказалось поганенько. Разложение и тлен, усугубленные жарким солнцем. Амазонки вмиг замотали лица тряпками, у меня для этих целей ничего не нашлось, решил дышать через раз.

— Где нам искать твоё снадобье? — обернулась Лаэна к фигурке в черном балахоне, та отпустила плечо сопровождающей, сделала несколько осторожных шагов.

— Хижина здешнего шамана… над ней был череп на шесте. Подведите меня туда, дальше сам!

Показалось, или его голос стал резче, увереннее? Почти повелительный тон. Лаэна, напротив, изменилась: уголки рта поплыли книзу, встряхнула головой, будто сон отгоняла:

— Во-он этот шест. Идем, я сама провожу. Вы пока жди-ите.

Опять эта странная, тягучая интонация, но амазонки послушно остались на месте, позволили Гоэну взять их повелительницу под локоть. Одна заступила мне дорогу с самым решительным видом:

— Ты слышал ее слова? Все ожидаем здесь!

— Вообще, оно вам приказано было, на меня ее власть не распространяется. Вы реально поверили этому типу в балахоне?!

— Ты слышал ее слова. Ты не пройдешь.

Захотелось вдруг плюнуть и самоустраниться, но в висках уже заухала яростная кровь. Что-то частенько она там ухать взялась. Глянул на Пашу, тот ответил ухмылкой — давай, мол, покажи себя. Помощи тут не дождешься, вся надежда на змея с крыльями.

«Фиссаш, ты мне нужен! Как слышишь, прием?».

Вурх, успевший разлечься на горячих камушках, вскинул голову, нашел меня взглядом.

«Что случилось, двуногий? Твой язык изменил тебе?».

«Это не важно! Займи-ка чем-нибудь эту боевую даму, чтобы не мешала пройти к той хижине!».

Фиссаш ответил вспышкой эмоций, но с камней соскользнул и стремительно потек к амазонке-охраннице. Та, вдруг, ойкнула, принялась оглядываться, даже про лук свой забыла, да и прочие девушки забеспокоились. Не до меня им стало — самое время ускориться. Тропинка между хижин к той самой, с шестом и черепом, дверь завешана, как у прочих, но полог и тут разорван тигриными когтями. Такая же трупная вонь изнутри, но сквозь гул мушиной стаи доносится что-то еще.

Песнопение, определенно.

Гоэн, уже без балахона, перед ним, на коленях, Лаэна, будто интим-услугу оказывает, но всё гораздо хуже. Лицо царевны застыло маской, руки опущены вдоль тела, на полу валяются какие-то горшочки, кости, амулеты. Что за хрень тут происходит, вообще?!

Озвучить эту мысль не успел — Гоэн поднял голову. Худой, сутулый человечек с необычайно большими глазами.

— А-а, спаситель девочек. Ты думал, что творишь добро, но лишь добавил овцу к моему стаду. Благодарю.

— Нормально ты выздоровел! — вылетело у меня, как обычно, несвоевременное и задорное. — Мы тебя за этим сюда вели?!

— Люди глупы и жалостливы, иначе убили бы сразу, — охотник улыбнулся зубастым ртом… слишком зубастым и слишком большим, глаза вдруг начали светиться желтизной. — Я попросил у них приюта, чтобы взять это стадо себе, но их жрец слишком рано почуял. Он ослепил меня заклятием, но не посмел умертвить, просто выгнал. За это я прислал к ним своего кирлэка. С вами выйдет проще, вы совсем не владеете волшбой, потому я смогу кормится вами очень долго, выпивать вашу жизнь по малой капельке. Встань на колени, прими мою волю.

Хотел ответить, но горло вдруг перестало слушаться, и язык отсох. Ноги сами сделали шаг, второй, третий. Почуял резкую вонь от разбитых кувшинчиков, увидел опять безвольное лицо Лаэны. Сейчас я стану таким же, потом мы вместе выйдем к племени, и они покорятся своей повелительнице. Будут идти сюда по одной, послушно… стадо… овцы…

Фьюи-ить!

Гоэн зашипел, схватился за древко, торчащее из груди, но вторая стрела уже пробила шею. Шипение превратилось в скрежет, худая фигурка вдруг стала похожей на помесь крысы с жуком, замахала конечностями, просела. Расплылась по полу ворохом пустой одежды.

— Ну, ни хрена себе фокусы! — сказал я просто, зато от души. — Что это было, Малдер?!

Лаэна отсылку к «Икс-файлам» не оценила. Стояла всё так же, на коленях, трясла головой, даже лицо Аканты в дверном проеме оставило царскую дочку индифферентной.

— Что за дерзкие гадости здесь творятся?!

— Они уже кончились, — заверил я Манекена, начал с кряхтением вставать. Ноги всё еще ватные, тело болит, но рвется куда-то идти, ползти, выражать покорность, не советуясь с мозгом.

— Дерзкие гадости кончились, начинаются кроткие радости. Здорово ты его! И прекрасно, что меня послушалась!

— Тебя?! Я лишь увидела повелительницу на коленях и поняла, что творится зло! — процедила Аканта сквозь зубы, взялась откапывать свои стрелы в ворохе Гоэновой одежды. — Железо его не взяло, но у меня всегда есть одна с серебряным наконечником!

— Ты не только меткая, но еще и предусмотрительная. Что это была за тварь?

— Никто не знает, — ответила за Аканту ее повелительница, начала подниматься с колен. Застонала, присела обратно. Явно, чувствует то же, что и я сейчас. На лице, кроме боли, дичайшее смущение.

— Перед Черной Луной появляется много неведомых тварей, поэтому нужно спешить. Помогите же мне, в конце-то концов!

Сразу уходить не стали — после прошлого рейда отдых нужен. Хоть и среди пропастины. Небрезгливые амазонки взялись таскать тела в единую кучу, готовить погребальный костер, я бы в другое время от эдакой радости «закосил», но сейчас никак. Глянул на Девочку, белую как окрестные скалы, ощутил вдруг себя скотом. Представил маму и Вадика в виде таких же ошметков, желудок стремительно поднялся к горлу.

— Твои родители… они тоже здесь?

— Они уплыли по ветру, — ответила Девочка с улыбкой, показавшейся страшнее любого плача. — Тот человек был очень злой, но ветер унес моих братьев, сестренку, всех… туда, где звери не могут их съесть.

Может, с ума сошла? Или, просто, придумала себе сказку, в которой жить не очень напряжно?

— Не парься, Удав! — ответил невидимый и незваный Асша так громко, что я оглянулся. — Это совсем другие дети, они видят смерть с рождения, воспринимают проще и привычнее. Скорее, тебе самому психотерапевт понадобится.

— Спасибо, обойдусь! — ответил я машинально, и на этот раз оглянулись многие. Вдобавок, подошла Лаэна, поманила за собой красноречивым жестом.

— Не вздумай меня упрекать Александр-Удав! — сказала жестко, когда удалились от всех на край селения. — Есть твари, которым не может противостоять даже самый могучий герой, даже дочь царя, осененная милостью богов! Если ты, вдруг, решил…

— Ничего я не решил, не-моя-не-царица. Зато понимаю, что проводника в Долину Драконов у нас больше нет.

— Без него справимся. Я уже говорила, что туда ведут разные пути, но сейчас они будут для нас труднее. Ты с нами?

— А чё, ему кто-то выбор давал? — послышался голос, вызывающий у меня рвотный рефлекс. И как этот здоровяк умудряется столь бесшумно передвигаться?!

— Во-первых, Сашуня без нас пропадет, потому я над ним беру шефство, по-землячески! Во-вторых, мы оба вам нужны! Ты меня знаешь, принцесса, я ведь ради тебя…

В мозгу вдруг вспыхнуло алым, будто светофор. Сигнал от Фиссаша! Крылатый змей завис в полусотне метров от нас — что-то увидел оттуда, пытался теперь предупредить всеми силами.

Уао-о-о-онг!!!

Громадное тело перемахнуло ближайшую хижину, приземлилось с кошачьей мягкостью, припало к земле для нового прыжка. Паша метнулся в сторону, Лаэна попятилась, но запнулась, а мне даже пятиться поздно. Всего пара метров до оскаленной пасти и желтых безумных глаз.

Время остановилось.

Выставил хопеш, хоть и толку мало — полтонны костей и мускулов сметут меня как ураган, вместе с железякой. Будто в замедленной съемке увидел прижатые уши, влажный блеск клыков, вертикальные зрачки… что-то еще за ними туманное, серое…

…Грязный подвал, затянутый паутиной, не пройдешь. Руки и ноги вязнут, дышать уже нечем, засасывает, путает… паутина боится огня… надо вспыхнуть… пф-ф-ф… белое пламя рвется в стороны, выжигает всё до стен, камень трескается, рушится, отпускает на волю живое и розовое…

Агр-р-р-уи-и-и!!!

Картинка лопнула, остался только звук — смесь рычания с плачем. Только глаза громадного зверя — зрачки стремительно округлились, взгляд метнулся по сторонам, наполнился осознанием. Зверюга вдруг понял, что стоит перед кучей вооруженных людей. Еще один рык, угрожающе опасливый, тигр прыгнул на крышу ближайшей хижины, оттуда махнул через все постройки к выходу из долины.

У меня, наконец, подкосились ноги. В последний момент удержался, присел «на корты» вместо бесславного приземления пятой точкой. Взглянул на Лаэну — сидит на земле за моей спиной, разминает подвернутую ступню — на Пашу, застывшего позади нас всех. Немая сцена, как сказал бы Гоголь.

— Ну, ни… кр-кх… ну, ни хрена же себе, — сообщил здоровяк без эмоций, почти задумчиво. — Надо ж это… типа того…

Спохватился вдруг, выдернул из-за пояса топор, попытался даже принять боевую стойку.

— Расслабься, Пашуня, он уже свалил, а тебе бояться нечего. Тебя даже саблезубый не догонит.

— Чё ты сказал?!

— Александр-Удав очень верно выразился, — улыбнулась царская дочка и поднялась, наконец, с земли. — Он завидует, что не способен бегать так же быстро, поэтому вынужден был остаться и защитить меня. Ты иди… займись там чем-нибудь.

Сделала короткий жест, будто отбросила здоровяка со всеми его килограммами мышц, на меня не взглянула тоже, ушла командовать. Из Паши будто воздух выпустили. Ссутулился, побрел куда-то с топором в руке, я ему даже посочувствовал. Молча.

«Как ты это сумел, двуногий?».

— Спроси, чего полегче. Ты ведь сам эту зверюгу прогнал в тот раз.

«Я закричал ему в голову, сделал больно, но ты так не можешь».

— Я теперь сам не знаю, чего могу! Тот земноводный — он что-то в моей башке изменил, когда разум выкачивал. Что-то свое оставил. Надеюсь, хотя бы людей не начну после этого жрать!

Диалог из дурдома, но амазонки уже привыкли. Шагаю по тропе, общаюсь, будто сам с собой, рядом порхает над пропастью меховая змея. Растянулись мы снова на милю, не меньше. Лаэна идет где-то в центре, а Пашу поставили в арьергард. Тылы охранять. Дело нужное, но по здешним понятиям смахивает на ссылку, не особо почетную. Кстати, не факт что моя позиция в голове колонны — признак доверия.

— И сколько нам топать до этой Долины? К вечеру успеем?

«Память моих предков не простирается так далеко. Двуногие сами знают путь».

Капитан Очевидность, в общем. Ночка Черной Луны придет уже сегодня, татуха деактивирована — надеюсь — и рвать меня когтями не станет. Можно послать этих ласковых девушек и пуститься опять в свободное странствие, только ведь некуда. Двипамаранум одиночек не любит. Даже если для нас с земляком реально замыслили плохое — здесь оно имеет какие-то четкие контуры, а не абстракцию с щупальцами.

Тут наш долгий подъем закончился, вышли на перевал. Манекен-Аканта присвистнула громко, не по-женски, да и мне открывшееся зрелище показалось очень достойным.

Облака: ниже нас, клубящиеся, повсюду. Не сразу понял, что это пар от сотен гейзеров, на километры-мили вокруг. Тропа с перевала уходит вниз, теряется в тумане, а далеко впереди, за хребтами и облаками протянулась блестящая лента воды.

— Это Сита, великая река, — сказала Лаэна, оказавшись бесшумно за моей спиной. — Никто из мудрецов моего отца не знает, где ее истоки, но море делается пресным, когда принимает ее в себя.

— Эротичное сравнение, — оценил я, потом спохватился. — В смысле, очень красивое, возвышенное!

— Не подбирай слова, мне и так понятно, — улыбка царской дочери сделалась вдруг очень откровенной, взгляд прошелся по мне снизу доверху, будто впервые. — Удивлена, что ты знаешь имя Эроса, пришлый, но сейчас надо думать о другом. Взгляни-ка туда.

Указала пальцем, по-простому, а дальше я сам увидел. Неприметная долина, милях в десяти от нас, если зрение не обманывает. Окружена скальным гребнем, но в одном единственном месте ограда разомкнута — со стороны моря.

— Это то, о чем я думаю?

— Оно самое! Видишь, там тоже всё дымится, но это не пар, а горячая кровь земли. Новый дракон уже рвется наружу!

— Весьма вдохновляюще, — оценил я известие, потом спохватился. Второй уже раз подряд. Менять надо стиль поведения, общаясь с такими персонами! Я ведь теперь не «мешок» диванный, а дрессировщик тигров, контактер с негуманоидными цивилизациями, спаситель детишек и многое другое! Соответствовать надо высокому образу!

— Мы туда прямо сейчас идем?

— Всему свое время, — усмехнулась царская дочка, приложила ладонь козырьком ко лбу. — Видишь, вон там и там? Мои глаза меня не подводят?

— Не-а! Люди какие-то, к Долине топают!

— Им тоже хочется могущества, но не многие сумеют туда спуститься. Силы Долины очень капризны, я помню это по рассказам нянек в отцовском дворце. Надо подготовиться.

Снова эта улыбка, от которой в моем организме всё зашевелилось, несмотря на усталость. Даже если обманывает и пытается заманить — будь, что будет.

Спуск оказался тяжелее подъема. Очередная щебнистая тропа, хороший уклон, держаться не за что, но и бежать чревато. Не остановишься потом. Организм с этой гонкой смирился, даже ноги болеть перестали, хоть и налились свинцом. На это я уже внимания не обращал. Считал шаги, пытался их перевести в содержимое бутылей, ведер, еще какой-нибудь тары моего развития. Так оно проще.

Привал устроили в долине — только не драконьей, а с теми самыми гейзерами. Одной из десятков, разбросанных тут повсюду. Район с высокой сейсмоактивностью, выражаясь научным языком. Помимо фонтанов здесь обнаружилось множество естественных ванн, на что девицы среагировали восторженно. Одни взялись устанавливать шатры, другие занялись обедом, но про караул не забыли — три лучницы и с ними Паша полезли на окрестные возвышенности. Здоровяк, определенно, места себе не находит теперь.

— Нападения ждем? Звериный оскал конкуренции?

— При чем тут звери? — наморщила лоб Манекен-Аканта. — Сейчас людей опасаться нужно, они куда страшнее саблезубого!

Похоже, с афоризмами и шутками здесь перегибать не стоит. Проще надо быть. Для начала, выбрать впадину с горячей водицей и смыть в ней всё, что накопилось. Ни мыла, ни шампуней, но в полевых условиях и это рай!

Сказано — сделано. Отошел подальше, и клубящийся пар прикрыл меня от девичьих взглядов. Такой уж я старомодный в вопросах гигиены. Яму выбрал просторную, да чтобы водица не совсем кипяток, да чтобы не прыгнуло на голову что-нибудь зубасто-когтистое. Забрался, наконец, по шею, расслабился, а бурлящие пузырьки принялись ласкать моё тулово похлеще любой джакузи. Задремал даже — и дернулся как ошпаренный от звонкого девичьего смешка.

— Ты неосторожен, Александр-Удав! Можешь и смерть свою проспать!

Не знаю, как она меня нашла в этом большом хамаме, но факт остается фактом. Дочь царя неведомой мне Илирии стояла сейчас надо мной и разглядывала с таким выражением лица, что мое тело начало реагировать совсем уж бурно и по-мужски однозначно.

— Смерть во сне — нормальная тема! А ты и сейчас не отдыхаешь, повелительница, контролируешь помывку подданных?

Хотел сострить, но вышло как-то натужно — нормальная реакция голого мужчины на одетую девушку. Вооруженную, вдобавок, и облеченную властью. Поплачусь когда-нибудь за длинный свой язык, но явно не сегодня: кинжал Лаэны лег на землю вместе с поясом, развязалась бандана, распустились завязки черных одежд. При девушке осталась только власть… ну, ладно, еще золотые браслеты. Совершенно голая, тонкая, тугая, будто лук с натянутой тетивой. Такая же красивая и опасная.

— Нравлюсь?

— Очень! — признался я обалдело. — У меня тут не золотая ванна, но если тебе не в напряг… если сочтешь достойной себя…

— Царские дочери выше любых условностей. Особенно с теми, кому обязаны жизнью.

Она скользнула в горячую воду, а дальше мое терпение лопнуло. Шагнул навстречу, притянул к себе.

— Подожди! — она куснула меня за ухо, будто дикая кошка, руки обвили шею, а тонкие сильные ноги обняли меня под водой. — Подожди, я сама… да, вот так… еще…

Мир кружился вокруг, и вода бурлила, и не было ни вчера, ни завтра, только сегодня. Только сейчас и здесь. В долине гейзеров, в импровизированной ванне, в неведомой и невозможной земле по имени Двипамаранум. В страшной сказке, ставшей вдруг упоительным сном, совсем ненадолго.

Дальше — все равно!