Опричник Тайного Приказа

Глава 1

Ростислав молча смотрел на уплывающие за излучину реки дубовые щепки с огоньками свечей. Сознание словно проваливалось в какую-то иную реальность. Похоже, настойка, которую он выпил, начинала действовать. Говор и смех стихли. Их сменили тихие всплески воды от десятка заходящих в реку обнаженных женских тел. Остальные, затаив дыхание, следили за ними с берега, находясь на некотором отдалении, словно боясь что-то спугнуть. Девки с молодками исполненные ответственности от того, что им доверили, заводили в воду куклу Купалы. Это был обязательный обряд купальской ночи. Куклу делали из соломы и тонкого хвороста. Любой мог принести свою соломинку, заговорив в нее беду, которую хотел бы избежать. Когда куклу собирали, ее одевали в старую одежду, проносили по деревне и потом женщины во время праздничной мистерии купальской ночи отправляли ее в воды реки, чтобы вместе с соломой канули и наговоренные на нее беды.

И если куклу Купалы заговаривали на то, «чтобы не было», то возносимому в огонь ритуального костра Костроме люди доверяли свои сокровенные мечты и чаяния, исполнения которых жаждали всем сердцем. И, вместе с пламенем пылающего Костромы, они возносились к верхним Богам, которые могли эти желания исполнить.

«Сколько веков уже на Руси христианство, а люди продолжают соблюдать эти древние обряды. Иногда уже даже не понимают смысл того, что делают, а все равно. Наверное, это неплохо, а если мы еще и знаем истинную сущность действа, то грех не воспользоваться для благого дела», — размышлял Ростислав и, вспомнив зачем он здесь, усмехнулся, — «Вот только, Костромой, похоже, сегодня придется стать мне…»

— Росс, — голос волхва вывел его из странного оцепенения, вызванного травами настойки.

Он отвел взгляд от звезд, качающихся в черной ряби воды, и повернулся к пылавшему на холме костру. С низу, казалось, огонь взлетает чуть ли не выше вершин дубов, устремляясь в ночное небо к Млечному пути. Парни с девками, взявшись за руки, замкнули круг и закружились в ритуальном хороводе. Сняв шапку и заткнув ее за пояс, Ростислав двинулся вверх на холм. Опричник не чувствовал страха, шел уверенно, исполнять царский наказ. Волхв поднимался за ним. Люди наверху ускоряли бег вокруг огня. Как только они остановятся и разорвут круг, двое парней должны будут внести на костёр соломенного Кострому, чтобы энергия, возникшая от их действа в этом сакральном месте, вознесла на небеса желания людей. Вот в этот момент Ростислав и должен был войти в пламень, опередив соломенную куклу. Настойка, которую он выпил там внизу у реки, могла притупить боль, но в остальном, оставалось полагаться только на знания волхвов-звездочетов, милость богов и, конечно, удачу посланца.

Волхв поднял взгляд со спины идущего перед ним к звёздам. Этой ночью свершился парад планет. Как только Юпитер и Марс встанут точно в нужных созвездиях, а посланник окажется в костре, стихия огня перенесёт его сквозь тьму столетий, в это же место в момент точно такого же расположения звёзд и планет.

« Взошел на холм и ни разу не спотыкнулся, не оглянулся и не остановился. Это хорошо», — подумал волхв, выходя на поляну, где разворачивалось действие ритуала.

Тихо произнося заклинание, он не сводил взгляд с ночного небосвода, следя за расположением планет. Ростислав стоял в нескольких шагах от него. Круг из движущихся людей начинал ломаться, то вытягиваясь в сторону, то вроде бы, выравниваясь и собираясь опять. Но вот, одна из девушек споткнулась и круг разорвался. Все тут же остановились, вознеся руки к небу.

— Пора, — сказал волхв, коснувшись рукой плеча уходящего, словно желая передать ему еще немного и своей силы.

Посланник, не оборачиваясь, шагнул к костру. За его спиной зазвучало, уже в полный голос, заклинание. Ростислав сделал еще несколько ускоряющихся шагов и, оттолкнувшись от матери Земли, прыжком влетел в огненную стихию…

***

Ростислав был не просто опричник, государев человек. Он состоял в Тайном Приказе царя. Тайный Приказ был создан еще при Иване Третьем. После столетий феодальной раздробленности и непрекращающихся междоусобных войн, Иван Третий заложил Новую Русь, провозгласил ее столицу, Москву, Третьим Римом и повел страну к росту и процветанию. И главной целью Тайного Приказа была не просто служба царю, а служение самой России, защита нового государства и его будущего. В Тайном Приказе состояли наиболее достойные те, кто сражаясь за Русь, доказали свою готовность умереть за нее. Те, кто отрекался от личной выгоды и был готов бросив все, выполнить любую задачу. И это были не только князья и бояре, но и купцы, духовенство, ученые, ремесленники и крестьяне. Каждый выполнял работу в соответствии своему статусу.

Ростислава еще ребенком нашел и привез в Москву архиерей Никодим. Путешествуя с другими монахами по побережью Белого моря, он наткнулся на спрятавшуюся в поморских лесах небольшую деревню, жители которой не общались с внешним миром уже больше ста лет. Проведя в этой деревне несколько дней, Никодим обратил внимание на мальчика-сироту, обладавшего способностью видеть потусторонний мир и даже контактировать с ним. Архиерей предложил мальчику уйти с его отрядом и, договорившись с главой общины, взял Ростислава с собой. Так Росс стал учеником отца Никодима. Архиерей, бывший в молодые годы воеводой, воспитал его в воинской традиции и обучил всему, что знал сам. После участия в астраханском и казанском походах, тот получил от царя наградное оружие и перстень, означавший, что Ростислав является доверенным человеком Иоанна Четвертого. А еще, через некоторое время, он прошел обряд посвящения и был принят в Тайный Приказ. При посвящении ему дали тайное имя — Амвросий. Поначалу Росс выполнял поручения, связанные с военным делом, затем успешно раскрыл несколько заговоров на службе в тайной охране царя. Со временем научился так мастерски менять личины, что сходил за своего и у бояр, и у крестьян, а, владея несколькими языками, мог выдавать себя и за иноземца. Ему пришлось много путешествовать. По Белому морю он ходил в Англию с посольством к королеве Елизавете, с купцами бывал в Италии, в Индии и три года провел в Персии, обучаясь у суфийских мудрецов. С магией Ростислав был также знаком очень хорошо. Собственно, тайное имя — Амвросий ему поэтому и было дано. Это было скорее не имя, а должность по наведению порядка, в случае возникновения каких-то, непреодолимых для других, проблем с нечистой силой. Этим занимались все его предшественники с таким именем еще со времен путешествий самого Иоанна Богослова. И Ростислав весьма преуспел на этом поприще. Он сражался с потусторонней нечистью, выводил людей из гиблых мест, изгонял бесов, лечил при помощи заговоров, разрушал колдовские чары. И, надо сказать, изведенных демонов на его счету было не меньше, чем врагов, убитых им во время военных походов. Особо сильной его стороной был талант находить и доставлять в царское хранилище магические артефакты, будь то мощи святого и принадлежавший ему предмет, чудотворная икона или древний языческий символ. Ростислав, как будто чувствовал их и шел к своей цели, пока не находил искомое. Поэтому, когда возник вопрос, кто сможет исполнить внезапно возникшее государево дело, выбор пал на него.

Блаженный Василий, на вопрос царя о будущем государства Московского, изрёк пророчество о том, что через четыре сотни лет будет утрачен важный артефакт, а именно, царский посох. Посох был верным помощником государя, который давал силу и могущество. Он был вручен царю монахами перед походом на Казань. Поход завершился успешно. Монахи получили посох в наследство от Святого Амвросия, который, в свою очередь, обрел его из рук самого Иоанна Богослова, ученика Иисуса Христа. С его помощью, святой Амвросий сокрушил идола и разогнал жрецов Тёмного культа. Посох обладал божественной силой и мог влиять на судьбы целых народов, в зависимости от того, в руках какого правителя он окажется. И вот теперь стало известно, что в восьмидесятых годах двадцатого века от Рождества Христова, могущественный артефакт, способный влиять на будущее и, одновременно, на прошлое, исчезнет. Царь вызвал к себе главу тайного приказа боярина Шувалова и повелел делать что угодно, но изменить пророчество так, чтобы посох остался на службе России. Для этого предстояло пробраться в грядущее. Звездочёты рассчитали время и место, где возможно будет осуществить переход. Это была ближайшая ночь летнего солнцеворота, когда открываются двери между мирами и появляется возможность проходить сквозь время. Волхвы, владевшие тайным искусством, должны были подготовить обряд. Этого не делалось несколько столетий, и никто не знал, сможет ли посланец переместиться в нужное место и время, сможет ли потом вернуться и выживет ли он вообще, сделав шаг сквозь эту дверь в будущее. А на кону стояла слишком высокая ставка, чтобы просто геройски умереть, не справив дело в далеких неизвестных временах…

***

Мгновенье показалось вечностью. Огонь охватил посланника. Каждая клетка его тела словно растворялась в нем. Время остановилось. Мысли спутались. Все, что он видел и чувствовал сейчас — это пламя костра. Оно было нереально ярким и нестерпимо жарким, но, в тоже время, не обжигало, а будто увлекало в какой-то потусторонний мир. Не в силах вдохнуть, Ростислав чувствовал, что сознание начинает пропадать… И в этот момент он вылетел из костра с другой стороны. Уткнувшись руками в землю, кувыркнулся через голову, вскочив на ноги, пробежал пару шагов, споткнулся обо что-то, еще раз кувыркнулся и уперся плечом в дерево в десятке саженей. Сделав судорожный вдох, попытался встать на ноги, но внезапное головокружение не позволило ему это сделать, и он сполз обратно к корням могучего дуба.

Костер горел также высоко, но в нем не было уже той ослепительной яркости, которая привиделась ему, когда он летел через огонь. Из пламени, весело хохоча, вылетел молодой парень, за ним еще один.

« Похоже они вслед за мной начали прыжки через костер», — мелькнула мысль в начинающей что-то соображать голове.

Прыжки через очищающий огонь были обязательным атрибутом праздника. Вокруг ничего не поменялось. Все тот же костер на холме. Черная лента реки внизу. Те же парни с девками. Не было ничего такого, о чем он читал в библиотеке Спасского монастыря в записях ясновидящего иеромонаха Емельяна. Ни железных самодвижущихся повозок, ни гигантских железных птиц, на которых люди могли меньше, чем за день перелететь на другой конец света, ни многого другого. Обряд не сработал.

« Так», — тяжело вздохнул Ростислав, — «Ничего не вышло. То ли волхвы не те, что были раньше, то ли звездочет ошибся. Все сидел, круги с диагоналями чертил. На дыбу отправить бы, шарлатана бесовского. На кой-его, вообще, из Рима выписали?!» — размышлял он, — «А может это, вообще, просто сказка и совершить переход через времена невозможно? Кстати, где волхв?»

За огромным костром высотой в два аршина, волхва видно не было. Парни уже не просто прыгали и кувыркались через костер, а начали, подхватив вдвоем девок, проносить их над огнем. Опричник окончательно пришел в себя, и только голова немного гудела от выпитой настойки. Дело шло к последней части праздника, когда начинали пускать венки по реке и искать пару в ночном лесу, зачастую прямо там же окунаясь в сладостный грех. Очередная двойка, парень с девкой, держась за руки, весело хохоча, перескочила через костер прямо на Ростислава и, чтобы не налететь на него, разбежались в стороны. При этом у девки из-за пазухи выскользнуло то ли украшение, то ли талисман и плюхнулось на траву рядом с ним. Росс машинально поднял его и протянул, обернувшейся к нему девушке.

«Что это?» — пронзила мысль. В руке лежал четырехугольный предмет из какого-то странного то ли метала, то ли еще чего, размером с раскрытую ладонь. Скорее, это было похоже на небольшое черное зеркало. Девушка протянула руку и взялась за странный предмет с другого конца.

— Вечно теряю, — улыбнулась она, — уже второй раз в этом году.

Ростислав тоже заставил себя улыбнуться и разжал руку. Девка как-то странно зигзагом встряхнула этот предмет, погладила рукой и зеркальце вдруг засветилось, озарив ее лицо зеленоватым светом.

— Вроде работает, — снова улыбнулась она и пошла через кусты к шумной компании ребят.

Эта вещь была явно не из его мира. Ростислав мгновенно подобрался и быстро огляделся вокруг. Рука инстинктивно проверила спрятанный на поясе нож. Второй в сапоге тоже был на месте. Крест с мощами Святого Амвросия висел на груди.

Он внимательно оглядел стоящих от него в десятке саженях молодых людей. Одеты они были вроде как обычно, но что-то было не то. Волосы многих странно острижены, а у некоторых девок были настолько коротки, будто это с ними сделали специально перед тем, как в наказание измазать дегтем. И таких было через одну, а может и больше. И речь. Вроде, говорили по-русски, но это был говор, который он никогда раньше не слышал. Волхва по-прежнему было не видно. Опричник быстрым прыжком переместился подальше от костра в тень кустов.

«А может звездочет не ошибся? Волхв все сделал правильно, и я совершил переход?» — подумал он.

Прислушавшись к разговорам ватаги парней, он отметил, что некоторые слова ему вообще не знакомы. Прислонившись спиной к дереву и пытаясь понять, о чем они говорили, Росс поднял глаза к сияющему звездами ночному небу. И вдруг он увидел то, что окончательно развеяло его сомнения. Где-то далеко по небу летели, мигая, огоньки. Присмотревшись, он увидел силуэт той самой железной птицы, порождавшей ровный гул, о которой писал в своих записках ясновидящий Емельян.

Ростислав несколько раз глубоко вдохнул, как когда-то учил его индус, владевший секретами древнего искусства развития тела и духа под названием йога. Царь специально пригласил его из далеких гималайских гор, и опричник провел с ним немало времени в беседах и тренировках.

«Так, кажется в самом деле удалось», — подумал он, пытаясь погасить в груди холодок волнения.

Ростислав огляделся по сторонам. Согласно задуманному предполагалось, что по прошествии четырехсот лет, посланника встретит человек из Тайного Приказа. Здесь должен был быть проводник, кто-то из рода бояр Воротынских, который узнает его по портрету, написанному итальянским мастером за несколько дней до перехода. Этот проводник сам должен был подойти к посланнику и ввести его в этот новый мир, представить новому главе, а дальше они уже вместе решат, что делать. Узнать его можно было по орденскому браслету на руке. Но никто к нему не подходил. И Ростислав осторожно осматривался вокруг, пытаясь понять, кто это мог быть из этих разношерстных и уже начавших казаться странноватыми людей.

***

Стараясь не привлекать к себе внимания, Ростислав переместился еще дальше в гущу рябиновых кустов, подальше от света костра. Ночной мрак прятал его от глаз, но позволял слышать разговоры, доносящиеся с разных сторон.

— Когда прыгаешь через костер, у тебя сгорает старая отрицательная аура, освобождая место новой, — рассуждал один из парней, стоявших к нему спиной, — После прохождения купальского обряда, ты совершаешь обновление…

С другой стороны поляны раздался смех: парни и девушки начали запускать с холма горящие колеса и стрелять из луков зажженными стрелами.

«Луки и стрелы? И крестов ни на ком нет», — подумал Ростислав, — «Наверное, это язычники из какой-то общины, расположенной неподалеку».

Сзади за кустами послышался шелест листвы и игривый девичий смех, быстро переходящий в сладкие вздохи и стоны. Амвросий оглянулся через плечо. В отблесках луны, сквозь листву было видно, как высокий парень, обхватив девку с распущенными волосами, целует ее в губы. Та, держась руками за его шею, голой ногой из-под задранного подола, обнимала его за спину…

«А вот это совсем не изменилось: что у нас, купальские ночи были поводом дать волю самым затаенным желаниям, что здесь у них», — отметил Ростислав, — «Аж, спокойнее на душе стало, люди как люди. Вот только, где проводник, черт его дери?»

Внезапно, он ощутил за спиной движение. Позади вдруг появилась девушка, положила ему руки на плечи и прошептала прямо в ухо:

— А ты чего тут один, скучаешь?

Росс узнал ту самую девку, которая уронила странное черное зеркало после прыжка через костер. Вот уж что-что, а скучно ему точно не было. К тому же он не знал, какой реакции она от него ждет.

«Черт его знает, какие у них тут обычаи. Как бы не обнаружить себя раньше времени», — подумал он.

— Ты немой что ли? — усмехнулась девушка.

«Вот это сейчас совсем не ко времени», — подумал Росс, пытаясь сообразить, как реагировать. Последствия выпитой настойки еще тормозили адекватность восприятия. Он вообще-то был не против, да еще в купальскую ночь, но сейчас это было настолько не к месту, что вызывало внутреннюю усмешку.

— Да я это, чего-то подустал от всего немного, — произнес он, растягивая слова.

— Перебрал, что ли?

«Чего я брал?», — не понял опричник.

Ситуацию спас парень с длинными светлыми волосами, тащивший волоком из леса бревно.

— Братан, подсоби дотащить, а то костер скоро затухать начнет, — обратился он.

Ростислав схватился за другой конец бревна, как за спасительную соломинку, радуясь случайно подвернувшейся возможности избежать неловкой ситуации.

— Ну да, бревна-то оно интересней таскать, — с досадой пробормотала девка, глядя им вслед, — потом порносайты трафиком перегружают…

Росс со светловолосым парнем внесли бревно в круг, освещенный костром. Как обнаружил опричник, здесь костров было два. Один ритуальный, вокруг которого, собственно, разворачивалось купальское таинство. Второй, разведенный на дальнем краю поляны, эти люди использовали для того, чтобы приготовить еду, просушить одежду и просто посидеть рядом, согреться от ночной прохлады.

— Принесли? — сказал распоряжавшийся возле костра бородач с очельем на голове, — отлично, присаживайтесь!

— Давай, садись, брат, — хлопнул его по плечу светловолосый парень, — хавчик готов уже, наверное.

Ростислав осторожно присел у костра, обхватив колени руками. Новый знакомый плюхнулся рядом.

— Ладояр, — представился он. — А тебя как зовут?

«Судя по имени, языку и одежде — точно язычники», — подумал опричник.

— Ростислав, — представился он.

— С Москвы что ли приехал? Что-то я не видел тебя раньше?

Ростислав кивнул.

— Понятно. А я с Коломны, местный. Чай будешь? — Ладояр протянул железную кружку с дымящимся напитком.

Росс вдохнул знакомый запах, приправленный ароматами мяты, смородины и малины.

«Настоящий чай из Китая заварили на целое ведро? Богато живут», — подумал он.

Сделав глоток, опричник, внимательно оглядывал веселящуюся вокруг толпу. Народ, перекусив кашей с мясом из большого котла, растекался от костра кто куда. Нового знакомого взяли в оборот две бойкие девицы, пытаясь утянуть парня к реке купаться, и их хохот эхом отражался от темноты вековых деревьев. К Ростиславу никто не подходил, видимо подсознательно чувствуя в нем чужого.

***

Небо постепенно розовело. На поляне угасали оба костра и предрассветный туман медленно выбирался из посветлевшей реки. Росс, поёжившись от холода, подбросил ветки в костер. Народ постепенно разошелся по разноцветным шатрам, стоявшим среди деревьев.

«Интересно, они прямо здесь завалились спать, а не разошлись по домам, как всегда было. Развели отдельный костер, чтобы кашеварить. Собираются остаться здесь больше, чем на день? Живут не рядом, все приезжие? Может, все из Коломны?» — размышлял он, — «Да и мужик меня спрашивал, не из Москвы ли я. Значит, приехать сюда, аж из Москвы — это нормально? Они знают, что это сакральное место или просто собираются здесь по привычке? Или в Москве запретили совершать языческие обряды? Непонятно».

Проводник так и не появился. Ростислав решил сначала добраться до Коломны, а там уже, по ситуации, предпринимать дальнейшие действия.Идти он собирался вдоль реки Осетр, на берегу которой, собственно, и проходило все это мистическое действо. Далее в устье, где река впадает в Оку, надо будет найти способ переправиться на другой берег. Как это сделать, опричник предполагал решить на месте.

Ростислав встал, осторожно обошел спящих возле костра людей и двинулся к реке. Проходя мимо еще дымящегося ритуального костра, он остановился, задержав взгляд на тлеющих красным светом углях.

«Еще вечером я был у себя, в своем мире, а сейчас — не понятно где, и хрен его знает когда», — промелькнула в голове мысль.

Посланник глубоко вздохнул, подняв взгляд к розовеющему небу и уверенно зашагал к реке. Спустившись с холма, он оказался на дороге, идущей вдоль берега, и пошел вниз по направлению течения.

***

«Вроде, удалось уйти незамеченным», — с облегчением подумал Росс.

Но через сотню шагов, он увидел идущую ему навстречу одинокую женскую фигуру. Первая мысль была сойти с дороги и отвести ей глаза, но женщина уже заметила его и окликнула:

— Хей, ну хоть кто-то, — облегченно крикнула она, подходя ближе.

Это опять была та самая девка, что пыталась познакомиться с ним и от которой он отделался, помогая нести бревно.

«Черт, опять она. Только одета странно», — подумал Ростислав.

На девке были синие штаны, плотно обтягивающие ноги, и темно-зеленая душегрея. В руках она держала что-то похожее на ключ из блестящего металла.

— Брат-ролевик, помоги машину вытолкать. Не могу уехать, застряла. Тут рядом, за поворотом, — махнула она рукой в сторону кустов, за которыми скрывалась дорога.

«Так меня еще не обзывали. И что значит: вытолкать машину? Ладно, разберемся», — подумал Ростислав и пошел за девкой.

За поворотом стояла железная карета красного цвета. Колеса завязли в грязи. Лошадей не было.

«Вот она, самодвижущаяся повозка, о которой писал иеромонах Емельян», — понял опричник.

Девка залезла в повозку, та заурчала и колеса закрутились, выбрасывая комья грязи. Быстро сообразив, куда приложить свою силу, посланник Иоанна IV, упершись руками в заднюю часть, начал выталкивать застрявшую колесницу из лужи, пока она не выехала на ровное сухое место.

— Спасибо, а то уж думала, до обеда зависла, пока кто-нибудь не проснется, — защебетала девушка, выпрыгнув из кареты, — Тебе куда? До Коломны? Садись, подвезу.

Ростислав стоял, не зная, как поступить. Почему-то хотелось отделаться от этой назойливой знакомой.

«Мне бы сначала хоть говор их освоить, манеры перенять, стать своим среди них», — думал он.

— Давай, залезай уже, — девка схватила его под руку, стараясь затащить в карету. — Времени нет. Ты реально немой, что ли?

«Будь, что будет», — подумал Росс и залез в повозку.

Усевшись на мягкое кожаное сидение, он потянул за ручку дверь на себя, и та, мягко щелкнув, захлопнулась.

— Недавно купила эту машину. Думала просвет повыше и не будет так вязнуть, а все равно попала, — не умолкала девушка в странных темно-синих штанах.

«Машина? Вот как это называется», — отметил про себя опричник, разглядывая отделанный черной кожей салон.

Девка дернула блестящую рукоять справа от себя, отчего машина загудела сильнее и двинулась с места.

«Собственная карета, явно дорогая», — размышлял Росс, тайком поглядывая на спутницу, — «Хотя кучера нет, одета странно, на боярышню не похожа. А вообще черт их знает, как они здесь одеваются».

Девка уверенно управляла колесницей, которая называется машиной, объезжала лужи и выбиралась из колеи там, где она становилась слишком глубокой.

— Тебя как зовут-то? — спросила навязчивая попутчица.

— Ростислав, — ответил он.

— А меня Елена. А тебе куда, вообще? В поселок дачный здесь за лесом?

— В Коломну, — помедлив, ответил Росс и подумал, — «Кого-то ты мне напоминаешь. Я уж думал за четыреста с лишним лет что-то изменилось, но нет — бабы до сих пор такие же языкатые и бестолковые».

— А вещи твои где? Ты из Коломны что, в таком прикиде ехал? Вроде тут у нас не воруют друг у друга. Или ты в городе машину оставил, а добирался сюда на ком-то? Ты там спишь, что ли? А то я, как сама с собой говорю, — новая знакомая продолжала сыпать вопросами.

Ростислав медлил, не зная, что ответить. Нужно было как-то отвязаться от нее. Но, с другой стороны, ему надо быстро добраться до Коломны, и сейчас он даже не шел, а ехал. Тогда он решил прибегнуть к своему старому методу охмурения девок: плети любую чушь в уши, а дальше она сама все додумает и сделает.

— С Москвы я, — начал было он.

— Так я тоже из Москвы, — перебила его Елена, — Это ты оттуда прямо так ехал? Тебе типа нормально, в народной вышиванке по улицам ходить? Я думала времена серков давно прошли…

Разговор прервался из-за показавшейся за поворотом машины, преграждающей путь.

— Черт возьми, не разъедемся, — ругнулась попутчица, остановившись в шагах двадцати от преграды.

«Ругается так, как в придорожной харчевне девки не разговаривают, все-таки не благородная, видать. А вот сейчас и узнаем, кто кому будет дорогу уступать» — подумал он, приготовившись с интересом наблюдать, что будет дальше.

Разъехаться было, действительно, невозможно. Узкую дорогу в одну колею, с одной стороны подпирал лес, с другой — обрыв к реке. Но произошло то, чего он не ожидал. Из встречной черной машины вышли три молодца, одетые в короткие черные кафтаны из кожи и такие же синие штаны, как у Елены. Краем глаза опричник заметил, что девка сильно изменилась в лице. Елена резко передернула рычаг справа от себя и попыталась поехать назад, но только тронувшись, машина завязла в луже позади.

— Ну, куда ты собралась-то? Там тупик позади, все равно никуда не денешься, — произнес один из них, дернув за ручку двери. Дверь, закрытая на замок, не поддалась.

Резким движением, парень надавил на полуоткрытое стекло, продавив его вниз и, изнутри, открыл дверь. Схватив заверещавшую девку одной рукой за волосы, другой за руку, мужчина вытащил ее из машины и поволок за собой.

— Этого тоже давайте. Там с ним разберемся, — мотнул он головой в сторону Ростислава.

«Кто такие? Разбойники, похитители и работорговцы? — пытался сообразить посланник, — „Надо как-то по-тихому договориться или откупиться…“

Но договариваться никто не собирался. Один из парней в черном подошел к машине и, открыв дверь, схватил опричника за плечо и рванул на себя. Ему легко удалось выдернуть из машины мужика пяти пудов весом. Не сопротивляющегося, да, но удалось.

«Боец не из слабых», — отметил про себя Ростислав.

— Пошел, шут ряженный, — рявкнул то ли разбойник, то ли работорговец, толкнув опричника ладонью в спину, придерживая сзади за ворот рубахи.

Это был перебор. Опричников за глаза называли по-разному. Но вот так, шутом… Да царского человека, да с царским перстнем на руке? Подобные слова в адрес доверенного царя — это прямое оскорбление государя.

«Совсем страх потеряли, ублюдки?» — мысленно выругался он, — «Да уж, миром разойтись не получится».

Ростислав молниеносным движением перехватил руку мужика, державшего его за шиворот. Резко провернул и изогнул до характерного, хорошо знакомого ему хруста. И тут же, с разворота, всадил коленом в грудину. В следующее момент, противник непонятно как перевернулся в воздухе и со всего размаху шлёпнулся оземь, окончательно вырубившись без единого стона. В один прыжок Росс оказался возле черной машины, в которую два бугая заталкивали Елену. Один из них обернулся и тут же, поймав удар снизу в подбородок, рухнул под колесо. Другой бросил девку и сделал к нему шаг.

— Ты чего? Илья Муромец, херов…

Вместо ответа опричник нанес ему удар в голову. Но противник, нырнув под руку, ловко увернулся и попытался ударить в живот.

«Ух ты! Кулачник, что ли?» — оценил Ростислав, — «А вот это сможешь поймать?»

Опричник шагнул влево, затем вправо, пугая новым ударом в голову, затем, словно пританцовывая, обошел сбоку и вдруг, резко присев, вложил ему ногой в колено. Бугай тут же осел на землю.

«Мать-Москва то, бьет с носка», — усмехнулся он. Этой уловкой ему приходилось пользоваться не раз и не два, когда попадались мастера кулачного боя.

— Уааауу… — взревел тот от боли, но следующий удар обутой в сапог ногой в голову заткнул его.

Тем временем, тот, который отделался просто ударом в челюсть, пришел в себя и поднялся на ноги.

«Крепкая у тебя башка, черт безрогий», — подумал Ростислав.

Между тем, безрогий черт резко выхватил из-за пазухи черную металлическую вещицу с дыркой на конце и направил ее на опричника.

«У вас и пистоли имеются?» — мгновенно сообразил тот.

В Московии такого оружия было крайне мало. Обычно пистоли привозили иностранные купцы в качестве дорогих подарков, а вот в Европе они имели очень широкое распространение. То, что сейчас маленьким черным глазом смотрело на Ростислава было намного меньше размером, но, безусловно, это был пистоль.

Опричник нащупал ладонью рукоять скрытого под рубахой ножа, готовясь бросить его. Глаза противников встретились. Раздался выстрел. Однако, Ростислав за мгновенье до выстрела, словно почувствовав намерение врага, качнулся в сторону. Пуля попала в дерево за ним, сбив кусок коры. Росс кувырком нырнул под противника и второй выстрел также пришелся в белый свет. Неожиданно для стрелка, он словно вырос сбоку от него. Опричник никогда не видел столь скорострельного оружия, но как голыми руками завалить врага с пищалью знал великолепно. Поймав в захват руку, держащую пистоль, он направил ее от себя и от Елены и, быстро дернув, тут же ударил себе о грудь, сломав в локте. Несмотря на дикую боль, стрелок еще пытался другой рукой наносить какие-то удары, но опричник броском перевернул его через себя и воткнул головой в землю, так что в руках у него остался клок одежды и толстая золотая цепь с шеи бугая. Удар сапогом под ребра и второй в голову заставили противника окончательно затихнуть. Ростислав поднял с земли черный угловатый пистоль и огляделся. Все трое нападавших лежали, не шевелясь и не издавая звуков. Елена, оцепенев от ужаса, стояла в нескольких шагах.

«Так, надо быстрей выбираться отсюда, пока еще кого-нибудь не принесло», — подумал он.

— Здесь одна дорога? — спросил опричник.

Елена кивнула не в состоянии произнести ни слова.

— Надо убрать, — пнул он ногой машину, преграждавшую путь.

Упершись сзади, Ростислав начал пытаться столкнуть машину под откос в реку, но она, как назло, двигалась только прямо.

— Подверни, — сказал он Елене, указывая на руль.

Еще когда они ехали объезжая лужи, он заметил, что направление движения зависит того, куда крутит это колесо, тот, кто управляет машиной.

— Ну, давай, — рявкнул опричник, видя, что девка не реагирует.

Лена вышла из оцепенения и, открыв водительскую дверь, вывернула руль. Росс снова уперся в заднее крыло. Машина плавно съехала под откос в воду и перевернулась на бок.

— Поехали, — произнес он, переводя взгляд с погружавшейся в реку кареты разбойников на Елену.

— Ага, — все, что смогла ответить его новая знакомая, пытаясь справиться с колотившей ее нервной дрожью.

Лена быстро, чуть ли не бегом, дошла до своей машины, залезла в нее и подняв с пола ключ, дрожащей рукой начала пытаться вставить его в замок зажигания. Ростислав сел рядом, захлопнув дверь. Наконец, ключ провернул замок, и машина заурчала. Со второй попытки ей удалось выбраться из лужи и тронутся вперед.

«Что-то как-то неласково меня тут принимают…» — подумал опричник, косясь в окно машины на лежащих на обочине без движения парней, — «Лихо все закрутилось, прямо сразу вот, еще и сделать-то ничего толком не успел.»