Опричник Тайного Приказа

Глава 12

Михаил, искусно уйдя от возможной слежки, быстро доставил Ростислава на место. Встретивший их человек представившийся Александром был начальником уголовного розыска и другом Сергея Хворостина. Под видом дальних родственников он отвез компанию на свою дачу под Ростовом, где уже дымился шашлык. Разговор шел второй час.

Шашлык получился вкусный, настойка на травах добротная, хозяин был мастер в этом деле. Так за шашлыком и опрокинутыми в себя рюмками он рассказал вся теневую сторону бизнеса и местной власти.

Ирония заключалась в том, что сам Александр, будучи стражем закона, мог лишь наблюдать за этой коррупционной паутиной, опутавшей все сверху донизу. Поделать он ничего не мог, так как был блюстителем закона и вынужден был сам его соблюдать. Эта мысль вызывала горькую усмешку у опричника — какой смысл в законе, если он мешает бороться с преступниками?

«Словно вчера это было», — думал Ростислав, разглядывая свою стопку. — «Всего год назад мы выжигали здесь эту нечисть калёным железом. Хотя… нет, уже пять веков минуло».

Он резко опрокинул напиток, ощущая, как огонь растекается по жилам.

В разговоре повисла пауза…

— Ну, что, еще по одной? — хозяин взялся за бутыль с настойкой.

— Наливай, — кивнул Росс.

Начальник уголовного розыска Александр в очередной раз разлил настойку, крепкую как сама правда, которую он только что выложил своим необычным гостям. Огненный напиток на травах был залит в души и стопки стукнули донышками по деревянной ладони стола.

Михаил, сидевший справа от Ростислава, нервно потирал виски. Он чувствовал, как алкоголь медленно размывает границы реальности. Александр наблюдал за гостем с любопытством. Этот человек с холодными глазами и странными манерами явно знал больше, чем показывал, его голос звучал спокойно, но в каждом слове чувствовалась стальная хватка.

— Значит так, — заговорил Ростислав, выдохнув огненный дух настойки, — после этого твоего рассказа, выход я вижу такой…

Собеседники замерли, устремив взгляды на опричника.

— Без поддержки из Москвы вам с теми, о ком ты рассказал, не справиться. У меня времени в обрез, да и задачи другие. Но помогу, чем смогу. От вас многого не потребуется. Привлекать твоих людей не будем. Вы сдадите мне все, что знаете. Кто, что и где… Мне нужны только информация и… невмешательство.

Повисло молчание. Росс видел колебания Александра и специально отрезал путь к возможным уговорам.

— Я не могу тебе всего объяснить, зачем я это делаю, вряд ли ты сходу поймешь. Это не ненависть, не месть. Это, как у вас говорят, просто работа и ничего личного. У меня есть приказ, и я его выполню, так или иначе, — сказал опричник.

«На крайний случай», — подумал он, — «и один справлюсь».

— Что значит, как у нас говорят? А у вас как? И где это? — напрягся Александр.

— Это в Москве, — вышел из положения опричник, — в моем ведомстве.

— А что ты собираешься делать? — снова недоверчиво спросил хозяин.

— Ну, по обстановке, как дело пойдет, — улыбнулся Ростислав.

— Понятно, — тоже в ответ улыбнулся Александр, — как пойдет, так пойдет. Серега Хворостин просил тебе помочь всем, чем можно, значит поможем, чем можем… и чем нельзя.

— Хорошая настойка у тебя.

— Да? Ну давайте-ка тогда еще по одной.

Опустошенные стопки снова стукнули о столешницу.

— Я только одного не пойму, — сказал Александр с хрустом откусывая луковицу, — бордели мы прочешем и Алису, пропавшую постараемся найти, но зачем тебе места сборищ сатанистов этих и списки их поименные? Или ты думаешь, что она у них? С ними не просто, эта мразь хорошо организована и за ними очень серьезные люди.

— Есть тут у меня еще одно дело, — ответил Росс, — государственной важности. Одну вещичку старинную найти надо. Большего сказать не могу, а что до серьезных людей — у меня имеется опыт работы с необычными преступниками.

— Понятно, ну я уже сказал помогу всем, чем смогу.

— Я тоже, — улыбнулся Росс, — помогу тебе, постараюсь насколько смогу жизнь твоему району облегчить.

— Ох, я ж с тобой не расплачусь потом.

— Да полно, — сказал Росс, — одно дело делаем.

— Ну, тогда давайте ребята еще по одной, — засмеялся Александр снова наполняя стопки. — Кстати насчет старинных вещей всяких, если ищешь, то это к директору музея Ростовского кремля. Здесь он непревзойденный дока, обратись к нему. Фанат археологии и антиквариата.

— Обязательно зайду в музей, — кивнул Росс.

Ему и самому очень хотелось побывать в Ростовском кремле, посмотреть, что изменилось за пятьсот лет.

— Давайте так, я наведу кое-какие справки, ну и, естественно, мне нужна вся информация, которая у тебя есть — продолжил он, обращаясь к Александру, — а вы с Михаилом займетесь борделями. Нужно понять, нет ли там Алисы. Но, только аккуратно выяснить. Дальше, если повезет, и она там, будет мой выход.

— Ну, аккуратно, это только через агентуру мою, — задумчиво произнес Александр.

— Миша, — Росс внимательно посмотрел в глаза Михаилу, — еще раз, если Алису, где-то здесь держат, то нужно только найти ее. Дальше я решу проблему. Не подставься сам и не подставь Хворостина.

Михаил медленно кивнул, справляясь с внезапно возникшим головокружением. В голове застучала мысль о том, если что, надо будет сразу связаться с Ростиславом.

Разговор продолжался за полночь. Когда стопки опустели в который раз, Александр не выдержал:

— Ты правда думаешь, что справишься один? Кто ты? Из какого спецназа? Или… — он запнулся. — Тебе, типа, сам черт не брат?

— Черт мне не брат, — спокойно глядя в глаза ответил Росс, — и, главное, если что-то пойдет не так, то у меня не возникнет тех проблем, которые будут у вас у всех.

— Ты, типа, Джеймс Бонд? Секретный агент с лицензией на убийство? — пошутил Александр.

— Что-то вроде того, — улыбнулся опричник.

За столом засмеялись.

На следующее утро, когда первые лучи солнца коснулись куполов Ростовского кремля, трое мужчин разъезжались в разных направлениях. Михаил и Александр проверять бордели в поисках Алисы. А Ростислав шёл по направлению к кремлю…

***

Ростислав остановился посреди двора Ростовского кремля, рассматривая, изменения, произошедшие за пять веков. Казалось, камни помнили его шаги, хотя и приняли иные очертания. Внезапно за спиной раздался голос:

— Привет.

Он обернулся. Перед ним стоял молодой парень в потертой дубленке, с волосами, собранными в небрежный хвост. Лицо показалось знакомым.

— Летом под Коломной, на Купалу, — подсказал тот, улыбаясь. — Помнишь?

— Ладояр? — вспомнил Ростислав. — Какими судьбами?

— Да все теми же, — парень рассмеялся. — Приехал к друзьям Солнцеворот праздновать. Извини, я вот не помню, как тебя зовут…

— Росс, — улыбнулся опричник, — Ростислав.

— Ну, вот и познакомились заново, — улыбнулся в ответ Ладояр.

«Интересно, как его настоящее имя, данное при рождении?» — подумал Ростислав.

Росс отметил особенность современных людей — ролевиков, увлеченных своим делом, брать древние дохристианские имена. Это вызывало у него улыбку, как и количество гномов с эльфами, которыми записывались россияне при переписи населения. Но ничего особо плохого в этом он не видел. Как объясняла ему Елена, это для них был своеобразный отдых, возможность снять стресс и окунуться в мир своих нереализованных фантазий. Фантазий — так фантазий рассудил Ростислав и принял, как есть. В его время тоже хватало странных забав. Один штурм снежных крепостей на Масленицу чего стоил, с переломами и увечьями участников или любовные вольности на Купалу. Времена меняются, а люди — нет.

— Ты тоже по делам, как в Коломне? — оживился Ладояр. — Или Солнцеворот праздновать?

— Дела, — уклончиво ответил Росс. — А вы на Солнцеворот, где обычно собираетесь?

Вопрос со стороны опричника был не просто, чтобы разговор поддержать. Когда миссия будет завершена и посох найден, нужен будет путь, чтобы вернуться назад ко двору Ивана Грозного. Ростислав уже знал из книг по истории, какие трудные времена ждут царя и считал своим долгом быть рядом с ним. Возможно, что место, где праздновали зимний солнцеворот эти ролевики, тоже было непростое и подходило для перехода во времени.

— Да, раньше всегда на одном месте праздновали, тут недалеко за озером, на мысу, — ответил Ладояр, — там и красиво, и место сильное…

— Это на той стороне, слева от монастыря? — уточнил Ростислав, указывая рукой.

— Да, я вижу, ты тоже знаешь, — Ладояр, повернувшись в пол оборота махнул рукой в том же направлении.

Опричник мысленно вернулся в прошлое. Он хорошо знал это место. На этом мысу, вдающемся в озеро, издревле собирались местные племена на свои языческие праздники. Этот клочок земли считался местом силы и постоянно переходил из рук в руки в борьбе между волхвами разных культов. В свое время здесь поклонялись Даждьбогу, потом это место захватили адепты темных сил. Святой Амвросий, проповедовавший в этих местах при помощи посоха, врученного ему одним из апостолов, низверг идола и разогнал темных волхвов. Именно этот артефакт искал Ростислав. И это было одно из мест, которые он хотел посетить, надеясь получить подсказку, где находится посох.

— То есть там собираетесь в ночь солнцеворота? — осторожно спросил Росс, — если не против я может загляну к вам.

— Не все так просто, — помрачнел Ладояр. — Мы теперь там не собираемся. Это место отжали у нас. Теперь туда не пройти — заборы, охрана.

— Кто отжал?

— Хозяева жизни, которые собираются здесь отовсюду — развел руками Ладояр. — Шабаши свои там проводят.

— Серьезно? — допытывался Росс. — Какие шабаши?

— Сам не видел, но слухи ходят. Поговаривают, что сатанисты какие-то, демонические силы вызывают и им же поклоняются.

Ростислав задумался. Судьба вновь сталкивала его с темными силами, как пять веков назад.

— А ты в кремле, что делаешь? — перебил его мысли Ладояр.

— К директору музея нужно.

— Так пойдем провожу тебя к нему, я же здесь, собственно, у него на практике от университета, — предложил Ладояр.

— Ну-у, если не затруднит, — произнес Росс, хотя и сам прекрасно ориентировался.

Идя за ним, Ростислав продолжал размышлять.

«Значит, это священное место опять захватили поклонники демонов?»

Он вспомнил свои мысли о том, что артефакт может потребовать от него какого-то подвига прежде, чем показаться и даться в руки. Святой Амвросий имел веру и благословение. У него же — только меч да приказ государев. Но отступать было не в его правилах. Путь определился сам собой.

***

Ростислав поднялся по узкой лестнице вслед за студентом. Кабинет директора оказался небольшим, заставленным книгами и старинными артефактами. За массивным дубовым столом сидел мужчина с аккуратной бородкой и появляющимися залысинами. Про этого человека ему рассказывал Игорь Воротынский, Сергей Хворостин, Александр из местной полиции, и вот, наконец, он, собственной персоной. Увидев вошедшего, директор встал и сделав несколько шагов навстречу протянул руку для приветствия.

— Здравствуйте, — улыбнувшись сказал он, — вы, я так понимаю, Ростислав. Мне звонили, что вы подойдете сегодня.

— Добрый день, — опричник пожал ему руку, почувствовав, что его рукопожатие оказалось неожиданно крепким для человека ученого вида.

— Иван Борисович, — представился директор музея, — как мне вас называть?

— Ростислав, — представился в ответ опричник.

— А по отчеству?

— Можно просто, Ростислав, мне так привычнее, — сказал Росс, отметив про себя особенность нового знакомого говорить на манер девятнадцатого века.

— Тогда и меня зовите просто Иваном, — сказал директор, и усмехнувшись добавил, — хотя сотрудники музея за глаза называют меня Борисыч. А отца моего, Бориса Ивановича, который тоже был директором этого музея, звали Иванычем. Раздевайтесь, вешайте куртку в шкаф.

— Вы пошли по стопам отца? — спросил Росс, снимая с себя верхнюю одежду.

— Стать хранителем местных древностей — это наше семейное предназначение. Я и не помышлял ни о чем другом. Дед тоже занимался тем же. Как бы нам лучше поступить… погулять по музею или сначала кофейку испить?

Ростислав не настроен был долго задерживаться здесь, но ему хотелось увидеть какие-то предметы из своего времени. Он относился к музею также, как взрослый человек, который на старом захламленном чердаке вдруг натыкается на коробку со своими любимыми детскими игрушками.

— Давайте по музею пройдемся, люблю старину, — ответил он, улыбнувшись, — а кофе можно и потом.

— Что же, пойдемте, — сказал директор музея жестом приглашая Ростислава за собой, — прошу вас.

Росс шел по залам музея и чувствовал себя, словно вновь народившийся Будда, который узнавал свои вещи из прошлой жизни. Это были предметы утвари, оружие, чудом сохранившаяся одежда и ювелирные украшения. Все это вызывало у Ростислава странное двоякое ощущение. С одной стороны глоток ностальгии. С другой напоминало кучу вещей, оставшуюся после умершего человека. Люди, пользовавшиеся этими вещами, были его современниками и давно умерли. От многих не осталось даже костей… И только эти предметы, окрашенные печальной патиной времени, несли на себе какие-то остатки их ауры. Ими дорожили, берегли, а после смерти они остались без хозяев. Все это вгоняло в какую-то неосознанную тоску.

— Вот, собственно, чем богаты, — широко разведя руки произнес Иван Борисович.

— Я слышал, — сказал Ростислав, — в вашем музее есть уникальная коллекция православных крестов шестнадцатого века.

— Да, имеется, — подтвердил директор, — а от кого вы слышали?

— От одного московского антиквара.

— Это в соседнем зале, пойдемте-ка, покажу. Игорь говорил, что вы специализируетесь на шестнадцатом веке. Очень интересно ваше мнение.

Директор музея подвел Ростислава к одной из экспозиций, где под стеклом было разложено несколько церковных крестов.

— Вот, все, что есть здесь, — сказал он. — Что скажете?

Росс прошелся взглядом по раритетам и не поверил своим глазам. Перед ним лежал черный от времени восьмиконечный железный крест, который венчал царский посох!

Дело в том, что артефакт состоял из трех частей — непосредственно самого посоха, креста, венчавшего его и жемчужных бус, дарованных северными магами, которые служили украшением и усиливали магическую мощь. И вот, одна из частей артефакта, который он столь упорно искал, спокойно лежала в провинциальном музее и ее мог посмотреть любой желающий.

— В общем-то, вполне себе рядовые кресты, сейчас трудно установить откуда они и какой кому принадлежал…

— Можно поближе посмотреть вот этот? — перебил директора музея Ростислав.

— Вот этот? Да можно, конечно, — спокойно ответил Иван Борисович, — чем он вас так заинтересовал?

— Где-то я его кажется видел, — медленно произнес опричник, не отрывая глаз от креста, — хотелось бы повнимательней рассмотреть. Очень интересный экземпляр.

— Сейчас попробуем, — сказал директор, знаком подзывая смотрителя этого зала.

Женщина выслушала Ивана Борисовича, куда-то отошла и через полминуты вернулась с ключом. Щелкнув замком, она открыла стеклянную крышку и извлекла крест. Иван Борисович кивком указал на Ростислава и смотрительница, осторожно держа экспонат на ладонях обеих рук, передала его опричнику.

Ощутив в руках металл креста, опричник мгновенно понял, что не ошибся, это он и есть. Мельчайшие царапины, которые он запомнил перед прыжком в будущее были на тех же самых местах. Конечно, к ним добавились новые, но это был тот самый восьмиконечный крест, венчавший царский посох. И самое главное — силу, которую он излучал ни с чем нельзя было спутать.

В его голове уже роились варианты, как завладеть крестом. Росс делал вид, что увлеченно рассматривает музейный экспонат. На самом деле лихорадочно соображал, как поступить. Воспользоваться техникой внушения, по-цыгански забрать и уйти, был не самый лучший вариант и опричник его отмел сразу. Договориться и выкупить за золотые монеты — этот директор музея мог не пойти на это. Пробраться ночью, как ниндзя, в музей и выкрасть он оставил на крайний вариант. К тому же, оставался открытым вопрос, где жемчужные бусы и, собственно, сам посох? Возможно, Иван Борисович мог что-то прояснить. Затянувшуюся паузу прервал сам директор.

— Я вижу вас заинтересовал этот экспонат, — сказал он, наблюдая за реакцией гостя, — пойдемте ко мне в кабинет, а то, что его на весу рассматривать. Там и кофейку выпьем, наконец, а то я сегодня еще ко второй чашке не приступал. Кофеман, знаете ли. Кофе для меня не напиток, а средство передвижения.

«Надо срочно позвонить Игорю», — подумал Ростислав, шагая за директором музея в его кабинет. — «Это его друг, он его лучше знает, может подскажет чего, чтобы обойтись без крайностей».

***

— Интересный вы человек, — произнес директор музея, разливая из электрической кофеварки по чашкам кофе. Его голос звучал странно — будто он знал больше, чем показывал.

— Серьезно? Что во мне такого интересного? — удивленно подняв брови, пожал плечами Росс.

— Вы первый, на моей памяти, кто заинтересовался этим крестом. Как правило, спрашивают за другие, обычно за тот, что лежит слева, потому что он выпадает из традиции шестнадцатого века.

«Черт, возьми, а Борисович-то не прост», — подумал Ростислав, молча слушая.

Директор поставил на стол перед гостем чашку кофе. Ростислав благодарственно кивнул, но кофе пить не спешил, рассудив, что кто его знает, что в нем.

— Просто, характерный, от того и заинтересовался, всегда интересно помыслить глядя на антикварную вещь, о судьбе человека, которому она могла принадлежать… — начал опричник.

— Есть мнение, что вещь эта непростая, — перебил его Иван Борисович, открывая шкафчик и доставая пакет с печеньем, — для тех, кто знает слово и дело…

Опричник замер. Только, что директор музея произнес девиз, который являлся своего рода паролем. Правда, только первую часть и в каком-то заплетенном в предложении виде и явно ждал ответа.

— Есть люди для которых честь и сила действительно превыше всего, — также размыто ответил Росс.

Директор внимательно посмотрел на него, достал из сейфа баночку меда из-за которой выглянул небольшой металлический предмет. Ростислав задержал дыхание. Это был браслет Тайного Приказа.

«А вот это неожиданно», — подумал Росс и непринужденно, словно машинально потер левый локоть и, как бы невзначай задрав рукав, мелькнул браслетом на руке.

— Вот, об этом я и говорю, — многозначительно произнес директор музея, — вы интересный человек. И крест этот интересный. Есть версия, что изначально он принадлежал знаете кому?

— Святому Амвросию…

Директор резко поднял глаза:

— Откуда вы знаете? Эта информация никогда не публиковалась.

Опричник молча, не мигая смотрел на него. Дождавшись, когда дискомфорт от затянувшейся паузы достигнет у директора предела терпения, Росс заговорил.

— У вас в шкафу лежит редкий антикварный браслет, откуда он? — спокойно и доброжелательно спросил он.

— Я так вижу у вас такой же?

Ростислав тяжело вздохнул.

— Иван Борисович, вы понимаете — кто я? Просто скажите, откуда у вас этот браслет? Это музейный экспонат или он ваш личный?

Директор музея испытал неприятное ощущение, граничащее с безотчетным страхом. Опричник умел психологически давить на человека. Выдерживая паузы и расставляя слова он подавлял волю того, с кем говорил. Директор взял в руку браслет и, провернув на пальцах, положил на стол.

— Он не на балансе музея, — ответил он, — но и не совсем мой.

— Это как? Вряд ли кто-то оставил его вам на хранение. Это против правил. Вы знаете, что это?

Иван Борисович замялся. Он был в собственном кабинете директора музея, но чувствовал себя, как на допросе.

— У вас ведь такой же, очень похожий на этот…

— Он не похож, он точно такой же. Пароль и отзыв ты тоже знаешь. У меня вопрос — откуда, если этот браслет не твой? — перешел на ты опричник.

Директор пошарил рукой в шкафу и вытащил какую-то толстую папку с бумагами.

«Надеюсь, у него там не пистоль заряженный лежит?» — подумал Росс, — «не хватало еще переломать его».

Но директор положил папку на стол, отхлебнул кофе и глубоко вздохнув заговорил.

— Мой отец, когда был директором этого музея, говорил мне, что не известно когда, но, рано или поздно, придет человек, который заинтересуется этим крестом. Ему, в свою очередь, это говорил предыдущий директор нашего музея, собственно, учеником которого был отец. Поэтому, крест этот всегда лежал на виду и его никогда не убирали из экспозиции.

— А браслет у вас откуда? Вы понимаете, что это такое?

— Браслет принадлежал как раз научному руководителю моего отца. Так как детей у него не было, он передал эту вещицу ему, ну, а уже отец передал мне. Насколько я знаю, это был символ принадлежности к какой-то организации, построенной по принципу тайного ордена. Но, видимо, со временем она прекратила свое существование, а ее адепты передавали символы детям из поколения в поколение.

— Так, с этим становится более-менее понятно, — проговорил опричник, — а с Игорем Воротынским это как связано?

— С Игорем? Никак не связано, — недоуменно пожал плечами директор, — видите ли, отец строго настрого наказал мне держать все это в секрете. Ну, по крайнем мере, пока не появится человек, который заинтересуется именно этим крестом.

— А с чего ты взял, что я — тот самый человек.

— Ну, вы действительно единственный, кто проявил к нему интерес, крест-то вполне обычный и кто не знает, что это, вряд ли заинтересуется им. А во-вторых, вот, — Иван Борисович достал из папки, лежащей на столе, лист толстой пожелтевшей бумаги.

Ростислав посмотрел на лист, который положил перед ним директор. Это был черно-белый список с картины «Посланник», хранившейся у Воротынских.

«Нормально законспирировались», — подумал опричник. — «Члены Тайного Приказа ничего не знают друг о друге. Интересно, сколько еще моих изображений по стране гуляет?»

— А ты знаешь подробности, что это за крест? — спросил он.

— Крест шестнадцатого века. По словам отца, скажем так, по легенде, одним из его владельцев был царь, Иван Грозный. Вроде бы, он венчал посох, который всегда был при нем.

— А где сам посох?

— Не знаю, здесь хранится только крест, — развел руками Иван Борисович, — а вы считаете, что вся эта история про царский посох соответствует действительности?

« Вот это не очень хорошая новость. Похоже артефакт был разделен и теперь придется искать остальные части по-отдельности», — подумал Ростислав. — «Хорошо, хоть крест нашелся».

— Так, ну вот я появился и проявил свой интерес к кресту, — сказал он, игнорируя вопрос собеседника, — что ты должен сделать? Что на этот счет сказал тот, кто передал тебе браслет и посвятил в эту тайну?

Иван Борисович на минуту задумался.

— Ничего не сказал, — ответил он после паузы, — я так понимаю, что этот человек должен сам знать, что делать. Единственное руководство, которое у меня есть на этот счет — это вот это…

Иван Борисович протянул Ростиславу еще один состарившийся за много веков лист плотной бумаги.

На нем был изображен восьмиконечный крест с точностью до мельчайших царапин. А внизу — надпись старославянской вязью: «Сие возьмет в руки лишь посланный Царем с печатью царя».

Ростислав замер. Его рука потянулась во внутренний карман, где лежал перстень — личный знак царя. В этот момент у него завибрировал телефон.

— Мне нужно ответить, — тяжело вздохнув сказал Росс.

***

Звонок был от Хворостина. Сергей сообщил, что Михаил с Александром и группой омона обшарили бордели — от дешёвых притонов до элитных клубов. Алисы там не было. Где искать дальше стало непонятно, да и начальству Александра поступил звонок сверху немедленно прекратить обыски.

«Её могли просто выкупить», — пронеслось в голове. — «Как дорогую игрушку для частных утех. Но, как вычислить покупателя?»

— Сергей, — обратился Росс к Хворостину после минуты раздумий. — Свяжись с Игорем и приезжайте срочно сюда, в Ростов. Тут кое-что нашлось. Детали при встрече. Ну, и обдумаем, где искать Алису. Я надеюсь, что звездочет не ошибся, точнее, звездочетка. Михаила я пока попрошу присмотреть здесь за одним интересным человеком в музее. Не то, что бы я ему не доверял, просто рисковать не хочу. Не дай бог с ним что-то случится, а тем более с тем, что он хранит у себя.

— Хорошо, — ответил полковник, — сейчас созвонюсь с Игорем, решим на кого оставить Лену и приедем.

Завершив звонок, опричник задумался.

«Интересно», — подумал Росс, вспомнив от кого он узнал о коллекции крестов шестнадцатого века в ростовском музее. — «Этот новый сотрудник в магазине Елены не так прост, как пытается выглядеть. Он явно знал про крест, который был частью посоха. Откуда? Тогда он должен был быть в курсе дел отца директора музея. И откуда он знает, что я это ищу? Надо разобраться, кто он на самом деле и что он знает еще».

***

Иван Борисович выглянул в коридор. Росс как раз закончил разговор с Михаилом о дальнейших действиях.

— Вы прямо пропали, — сказал он, — там кофе остывает.

— Да, тут звонок за звонком, — ответил Ростислав, заходя обратно в кабинет директора.

Крест лежал на столе. Снова увидев артефакт, опричник задумался, как поступить.

— Иван Борисович, — произнес он, — скоро сюда приедет наш общий знакомый Игорь и объяснит все лучше меня. У меня есть еще несколько вопросов.

— Задавайте, — пожал плечами директор музея. Этого странного человека всю жизнь ждал его отец, учитель его отца, да и он сам. Но сейчас он был уже не слишком рад этой встреч, предчувствуя множество наметившихся проблем.

— Как приедет Игорь Воротынский, покажите ему браслет…

— Что? Игорь тоже? — с удивлением поднял брови директор.

— Я не могу всего рассказать, но браслет действительно означает принадлежность к тайному ордену и прошу отнестись к этому очень серьезно, — продолжил опричник, — то, что ты не знал о том, что Игорь, тоже состоит в Тайном Приказе, неудивительно. Видимо, был момент, когда ради сохранения этой организации все вертикальные связи были разорваны и потомки отдельных членов ее теперь не знают друг о друге.

— Отец мне много объяснял про то, что должны и не должны делать члены Тайного Приказа, но до сегодняшнего дня это все казалось словно ролевой игрой…

— Это не игра, — оборвал его опричник, — это вопросы жизни государства, которое сейчас называется Россия и людей, живущих в нем.

Иван Борисович молча смотрел на своего нового знакомого, не зная, как реагировать на его слова. Пафосных фраз о судьбе страны он слышал много и часто. Но то, как это прозвучало из уст Ростислава вызывало другое ощущение. Его немного не характерное для современников поведение и манера говорить, какая-то незнакомая энергетика, которую он излучал вызывали желание встать по стойке смирно, отдать честь и сказать «есть».

Для опричника это было неудивительно. Как построить разговор, какой заговор прошептать и как склонить человека, чтобы он озадачился твоей целью, как своей Ростислава обучали лучшие мастера своего времени.

— Иван, — спросил Росс, — крест вот перед нами, и это хорошо. У меня вопрос: есть версия, где сам посох, который он венчал? Что известно о его судьбе. И почему он был разделен на составные части?

— Ну, здесь я действительно могу только версию высказать. Самая простая: это то, что посох был деревянный и мог не сохраниться. Жемчуг, которым он был украшен тоже недолговечен, а вот сам крест из металла, поэтому благополучно пережил несколько столетий, — начал Иван Борисович и, усмехнувшись, добавил, — был бы из золота мог бы и не пережить.

— А сложная версия есть? — спросил Росс, который хотел узнать все, что знал директор музея — профессионал в поиске археологических ценностей.

— Ну, это, скорее, конспирология, — ответил Иван. — Если это действительно артефакт непростой, то вполне могли разобрать на три части — сам посох, крест и нить жемчуга, и отдать на хранение разным людям, которые друг о друге ничего не знали, до лучших времен. Я бы сделал так. Кстати, никто точно, конечно, не скажет, но ходили слухи, что жемчуг где-то здесь в Ростове. Вроде бы его нашли, когда я еще совсем мелкий был. Отец пытался что-то выяснить, кто нашел и где он, но ничего узнать не удалось.

Ожерелье было подарком царю от северных магов. Карельский жемчуг в этом ожерелье обладал способностью избавлять владельца от любой порчи и проклятия. А будучи в руках царя, да вместе с посохом он защищал всю страну. Правда, при этом он чернел и становился мутным, вбирая в себя зло. Тогда нужно было, чтобы девушка, надев на себя ожерелье в купальскую ночь трижды вошла и окунулась с головой в холодную северную реку под заклинания карельских волхвов. Однажды опричник сам наблюдал это. Как раз после его возвращения из Англии. Он был послан царем для охраны ожерелья и девицы, на которую была возложена сия миссия. К тому же считалось, что проклятие было наслано англичанами. Да и происходило все в краю, где он родился и вырос. Росс стоял рядом на берегу, наблюдал за девушкой, готовый в любой момент броситься на помощь. И, действительно, после того, как она в третий раз вышла из воды, жемчуг стал белым и искрящимся, как и прежде.

«Как все усложнилось-то, искать посох по частям», — подумал Росс. — «Ну, да ладно, хорошо хоть одна часть нашлась, это уже хороший знак».

— Сделаем так, мне надо навестить сегодня ближе к ночи группу господ, планирующих разные безобразия, — сказал он, — поэтому, положи пока в зале музея на место креста что-нибудь похожее из запасника, а этот в сейф под замок. И еще, не надо отлучатся от него. Сейчас сюда приедет мой человек, Михаилом зовут, он поможет, если что-то пойдет не так.

— К чему такие предосторожности? Этот крест лежал здесь в музее много десятков лет и никому до него не было дела…

— Иван, — перебил его Ростислав, — ты видимо не понимаешь, что это, какой силой обладает и какую ценность представляет.

— Кроме нас ведь никто не знает…

— А еще та женщина смотрительница, а еще несколько человек, которые были в этом зале, а охранники по камерам не следили за нами?

— Ну, ты уж совсем сгущаешь краски, — директор музея тоже перешел с собеседником на ты.

— Береженого, Бог бережет, — сказал Ростислав, глядя в глаза, — видишь ли, мне тут у вас понравились компьютерные игры. И я заметил такую особенность. На локациях энпээсы довольно неплохо живут своей жизнью, никто их не беспокоит. Но как только там появляется главный герой, который что-то делает или ищет, так сразу у этих энпээсов начинаются всевозможные беды и проблемы. Откуда-то появляются толпы врагов, стада монстров и все хотят их убить. И у главного героя помимо основного квеста возникает необходимость их защищать и решать эти проблемы. В жизни, как я заметил, все примерно также. Только давай не будем сейчас проверять это на практике.

— Что значит у вас тут понравились компьютерные игры? А раньше ты был в таком волшебном месте, что никогда их не видел, что ли? — не понял Иван.

— Ну, я бы не назвал это место волшебным, но компьютеров там не было. Скажи-ка мне лучше такую вещь, — Росс перевел разговор со скользкой темы, — ты же местный и мысок за озером должен знать. Что там сейчас? И желательно поподробнее.

— Так, это ты этих собрался навестить? — откинулся на спинку кресла и уставился на собеседника директор музея, — да уж, извиняюсь, а ты какое к ним отношение имеешь? Они ведь со стороны никого к себе не пустят. Или ты по представлению от кого-то?

— Нет, я сам от себя. С инспекцией, так сказать.

— Ну, это шансов нет.

— И, тем не менее, я попытаюсь.

Иван Борисович несколько секунд молча смотрел на Ростислава, прикидывая, что это — отвага или слабоумие? И вдруг увидел в глазах своего гостя холодный безжалостный блеск, который ему встречался на миниатюрах с изображением опричников, отчего по спине пробежал неприятный холодок.

— Место это действительно интересное с точки зрения археологии, — начал рассказ директор музея. — Три года назад мы планировали начать раскопки. Была идея, что там помимо культового места располагался еще и центр кузнечного ремесла. Пока получали все разрешения и средства на раскопки, там обосновались эти, к которым ты в гости собрался. Никакие письма о том, что это площадка важна для археологии и вообще природоохранная зона на самый высокий федеральный уровень не помогли. Обнесли все забором, поставили охрану, ну и закрыли этот мыс для посторонних. Теперь проводят там свои сборища. Сегодня, кстати, перед солнцеворотом, они стопроцентно будут там собираться. Только вряд ли пустят тебя к себе, это закрытый клуб, похлеще бильдербергского будет, только местный. Не буду тиражировать сплетни про колдунов и сатанистов. Скажу только, там собираются хозяева жизни и земли нашей. Чужих близко не подпускают.

— Все-таки попробую заявиться к ним на вечеринку.

— Думаешь посох у них? — спросил Иван Борисович после некоторой паузы.

— Если крест с посоха здесь столько лет просто лежал, то почему у них не может быть посоха? — ответил встречным вопросом Росс.

— Ну, тут не поспоришь, — согласился директор музея.

В кармане у Ростислава снова завибрировал телефон.

— Да, слушаю, — ответил он, — Михаил, сейчас я встречу тебя.

— Скажи, еще такой вопрос, — снова обратился он к Ивану Борисовичу, — тебе знаком такой специалист по антиквариату Валентин Алексеевич? Фамилию, к сожалению, вот прямо сейчас на вскидку не помню.

— Валентин Алексеевич? — переспросил Иван, — нет, первый раз слышу.

— Может ваш отец его знал?

— Ну, отец может быть, но мне это имя ни о чем не говорит. А чем он интересен?

— Просто, это он посоветовал мне зайти сюда в музей и посмотреть коллекцию крестов шестнадцатого века.

— Да? Интересно, — задумчиво произнес Иван, — может он специалист по крестам…

— Все может быть, — ответил Росс.

***

Ростислав столкнулся с Михаилом у входа в музей. Парень был мрачнее тучи. Оно было и понятно: несмотря на все усилия Алису найти так и не удалось.

— Хоть намеки какие-то есть, где здесь можно еще поискать?

Михаил отрицательно покачал головой.

— Ладно, есть у меня одна мысль.

Росс предполагал, что тот, кто может себе позволить вот так выкупить у сутенера девку для развлечения, наверняка будет на сборище сатанистов. По крайней мере, в шестнадцатом веке дело обстояло именно так.

— Сегодня больше не получится шерстить всю эту публику, — сказал стоявший рядом Александр, — сверху пришел приказ остановить все и даже в отгул всех отпустить, кроме дежурных. Так всегда, когда эти там у себя шабаш свой затевают.

— Зачем? — не понял Росс.

— Они потом любят по городу и окрестностям кататься, отдыхать, так сказать. Ну и, было дело, попали под раздачу парней из местного омона, которые были не в курсе, кто это такие. Ну и покрутили некоторых, задержали, помяв изрядно. Теперь всех распускают, во избежание…

«Ничего не меняется», — подумал Росс. — «Что пятьсот лет назад после своих оргий боярские сынки рубили саблями попадавшихся им под руку крестьян, что сейчас. Только тогда разговор с ними был короткий, когда они сами попадали в руки опричников».

— Это хорошо, — сказал он, — хорошо бы ты еще побыл на работе и притормозил своих на сколько получится в случае, если оттуда поступит вызов.

— Это ты чего задумал? — настороженно спросил Александр.

— Хочу сходить к ним в гости, посмотреть: чего, да как. Ну, и поспрошать там кого-нибудь. Может, кто знает, где Алиса, — улыбнулся опричник, скользнув взглядом по Михаилу, — наверняка ведь у кого-нибудь из этих упырей.

На этих словах Михаил почему-то сразу вспомнил отрубленные пальцы Зомара.

— Кстати, как наш дорогой Зомар себя чувствует, — поинтересовался Росс, — я надеюсь, его не потеряли?

— Сидит на даче у замглавы района, раны зализывает, — ответил Михаил.

— Вот и хорошо, что-то мне подсказывает, что я скоро увижу его.

— Я иду с вами, — тихо полу-вопросом, полу-утверждением Михаил обратился к опричнику.

— Нет, — категорично покрутил головой Ростислав, — не надо тебе туда идти. Ты человек государственный и тебе многое нельзя. Я — другое дело. Меня вообще здесь нет, я никто, поэтому могу действовать так, как диктует обстановка.

— Но…

— Еще раз нет, ты остаешься с ним, — Росс указал глазами на вышедшего на улицу Ивана Борисовича. — Во чтобы то ни стало нужно защитить этого человека и то, что находится у него. А я справлюсь один. Это просто, как говорится, разведка. Надеюсь, что не боем.

Михаил посмотрел на директора музея.

— Познакомьтесь, это Иван, это Михаил. Дождитесь обязательно Игоря и Сергея Хворостина, — сказал опричник и, обратившись лично к Ивану добавил, акцентируя слова, — с крестом ничего не должно случиться.

Иван Борисович растерянно кивнул.

— Кстати, Вань, — добавил Росс, указывая рукой в дальний конец внутреннего двора Кремля, — кузницы всегда вон там были, видишь, где строительный вагончик.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Иван.

— Оттуда, — улыбнулся Росс.