Опальная принцесса

Глава 15. Деревня «Бесноватая»

Мне казалось, что разговор с Грависом занял всего ничего, но граф Барлоу за это время скрылся из виду. Сколько я не выискивала его долговязую фигуру, ничего не разглядела, будто сквозь землю провалился. Как бы с ним беды не приключилось, Джереми ведь фейри не видит.

Неприятный холодок коснулся кожи, я прищурилась, разглядывая село. Избы выглядели совершенно нормально, такие же как у нас в Ловицке. Бревенчатые стены, тщательно обмазанные мелом, а кое-где еще и увитые диким виноградником, дощатые крыши. Над которыми то тут, то там вьется сизый дымок, а из разных уголков деревеньки доносился собачий лай вперемешку с криками петухов и прочей живности.

— Думаю, вы зря всполошились, — изрек Глен, беспечно запрокинув руки за голову, — вокруг тишь да гладь.

Мы с Рустамом обменялись взглядами и синхронно скривились. Такая реакция даже немного позабавила, но я постаралась отрешиться и сосредоточила внимание на деревушке, вдруг чего замечу.

Зато Рустам покосился на стража в глазах появились азартные искорки, следом и жульчики подбежали ближе.

— Говорю там нечистая сила лютует, была б в кармане хоть пара монет, я бы пари заключил…

— Пари, хм… — Глен обернулся. — До Коттама нам по пути…

— Десять шилингов! — выдвинул предложение Конкрадов, а я мысленно присвистнула и как ему не стыдно обманывать человека.

— Прекратите оба, — останавливаю мужчин, — тоже мне нашли основание для пари.

Рустам послал мне недовольный взгляд, мол зачем мешаешь.

— Много ты в пари понимаешь, — буркнул он. — Тут ведь главное — интерес!

— Интерес может и главное, но время точно не подходящее! Кстати, а как эта деревушка зовется?

— Плакли, — пояснил купец, — я всего раз сюда заезжал, года два назад. Ничего особенного, так деревушка на три десятка изб, постоялого двора нет, если и просится на постой, то к старосте, но туда Барлоу раньше нас поспеет…

Конкрадов умолк, потому как из кустов послышались голоса, а через миг оттуда выскочил кот, большущий и полосатый, а еще перепуганный до безобразия. И я у этого зверя оказалась на пути.

Вот эти мять килограммов мохнатого счастья прыгнули со всего разгону на меня и едва дух не вышибли. Котяра приземлился на грудь, уцепился за платье когтями и банально застрял. Ухватила пушистика обеими руками и успокаивающе погладила.

— Тише, тише, ты чего?

Котяра замер, испуганно прижимая уши к голове, а из кустов донеслось:

— Буба, кис-кис… Куда же ты! — следом из зелени выскочили две девочки лет шести. — Ой…

Простенькие платьица с перепачканным подолом, стоптанные башмачки, чумазые мордашки. С виду обычные крестьянские малышки, вот только было одно но — на голове среди растрепанной шевелюры виднелись маленькие рога.

Мы оторопели.

— Чу-а-аки! — пискнула та, что постарше, схватила подружку за руку и обе с криком унеслись в сторону деревни.

— Ты тоже это видел? — шепотом осведомился Глен. — Их рога?

— Видел, — кивнул Конкрадов и уже мне: — Что думаешь?

— Хвост, я видела хвост! — охнула Лаура у меня за спиной. — Куда мы вообще попали?

— Они — нечистая сила, нужно обойти это место стороной! — заявил Глен и на всякий случай сотворил священный знак, то ли себя осеняя, то ли вслед беглянкам.

— Тогда гарантировано попадем под ливень! — я кивком указала на тучу, что все еще грохотала на горизонте. — Хочешь ночевать на мокрой земле?

— А если мы туда зайдем и у нас тоже рога вырастут или еще чего! — возразил страж. — Нет, давайте возвращаться с докладом.

— О чем докладывать будем? До деревни не дошли, двоих рогатых малышей встретили и так напугались что деру дали? Сеньорита Фалькони нас засмеет, а Гравис еще и выговор сделает. — поворачиваюсь к Лауре. — А ты как считаешь, пора уходить или таки зайдем, посмотрим, что в деревне делается?

Все воззрились на девушку в ожидании ответа… Если она за нас, тогда нас большинство и мнение стража можно будет не учитывать!

— Кто-то из вас бывал на севере, в горах за Айсфордом? — неожиданно полюбопытствовала Конкрадов избавляя Лауру от необходимости отвечать.

— Э-э-э, к чему вопрос? — недоумевает страж.

— Дело в том, что высоко в горах есть монастырь борцов с нечистой силой…

— Правда, что ли? — усомнилась я.

— Да быть не может! — вторил Глен.

— Слушать будете?

Мы умолкли, предоставив Рустаму право говорить.

— Монастырь зовется Джехес, а монахи — джехеситы, у них крайне любопытная философия. Иногда они спускаются с гор и путешествуют по миру изгоняя недобрых духов. Вот только… Как бы объяснить…

— Сейчас ты к чему это рассказываешь?

— Они борются не столько с духами, сколько с предрассудками. Предлагаю все же спуститься в деревню, где я представлюсь джехеситом, а вы моими помощниками. Выпытаем у селян чего за беда у них приключилась, а между делом напросимся на постой. А то мне мокнуть под дождем совсем не хочется! На тебе хоть доспех, а я… — Рустам поплотнее закутался в плащ.

— Думаешь они тебе поверят?

— Если мы поддержим легенду Рустама, поверят, — влезаю в спор. — Сам подумай, вряд ли селяне в восторге от собственных рогов и хвостов?

— О чем вы говорите? — спрашивает Лаура, кладя руку на плечо. Пришлось быстренько перевести ей предложение Рустама. Купчиха задумалась на миг.

— Никогда не слышала про джехеситов, но думаю идея может сработать.

— Ха! — воскликнула я и повернулась к стражу, — Все, Глен, нас большинство, так что мы идем в деревню!

— Это плохая затея!

— Только прежде, чем мы туда сунемся нужно кое-чего сделать. У кого-то с собой есть чернила?

— Да, у меня, — откликнулась Лаура, затем достала перо и маленький блокнот, — всегда ношу с собой, вдруг сеньорита прикажет что-то записать.

Рустам захлопнул ее блокнот.

— Это нам не понадобиться, — заверил он, а потом рывком снял с себя плащ, оголяя торс. — А расписывать вам, прекрасная сеньорита, придется меня.

— Э-э-э… — Фалькони окинула взглядом холст, крепкий, загорелый.

Рустам улыбнулся и поиграл мышцами на плечах.

— Ну так что, приступите к делу или еще чуток полюбуетесь?

Вот теперь Лаура, усмехнулась, мотнула головой и деловито спросила:

— Что нужно писать?

— Видели когда-нибудь закорючки из империи Давань?

— Приходилось, — кивнула та.

— Вот постарайтесь изобразить нечто подобное, вот тут на плечах и до локтя. Джехеситы все в татуировках… Сможете?

Лаура кивнула, открыла флакончик и макнула заточенное перо, потянулась к Рустаму, но тут же убрала руку.

— Присядь, пожалуйста.

— Как пожелает очаровательная сеньорита, — во весь рот улыбнулся пройдоха и опустился на одно колено, прямо перед ней. — Так сойдет?

— Пожалуй, неплохо, — кивнула Лаура, отвечая ему не менее лукавой улыбкой.

Честно говоря, в этот момент я почувствовала себя лишней, отвернулась от парочки и принялась гадить гладить кота. Когда он немного успокоился, осторожно отцепила когти от своего платья.

— Ну, что урчишь, мохнатый? Я тебя уже со всех сторон погладила пора и честь знать! Давай, дуй домой. Вы там скоро? — спрашиваю и оборачиваюсь.

Лаура сосредоточено вырисовывает непонятную загогулину на груди Рустама.

Купец морщится.

— Щекотно же.

— Терпи, сам ведь предложил!

— Я ж не думал, что ты меня, как праздничный пряник разрисуешь!

— Ловлю момент, — улыбнулась Лаура и ловко промокнула листиком бумаги лишнюю капельку чернил, чтобы та не скатилась вниз по коже, оставляя за собою след. — Все готово!

Через десять минут мы заходили в деревушку. Рустам шел впереди, аки бравый воин готовый распугать любую нечисть обнаженным торсом. Лаура постаралась на славу, Конрадов покрылся закорючками как учебник. Плащ он обернул вокруг пояса, взлохматил волосы, и раздобыл огромный дрын, который мы тоже расписали чернилами. Теперь в нашем попутчике никто бы не смог заподозрить пусть и не совсем добропорядочного, но все же торговца.

Разумеется мы сразу привлекли всеобщее внимание. Впрочем, девчушки уже наделали шуму в селе, потому нас встречали всей деревней с вилами наперевес.

Рустам шел столь уверенно, будто бы не замечал толпы. Дошел до ворот, сделал шаг внутрь и замер, возведя руки к солнцу и согнув одну ногу в колене. Затем на всю площадь затянул протяжное «О-ом».

Люди переглянулись, зашептались, а с задних рядов послышались смешки. Дети высовывали любопытные мордашки из-за спин взрослых и недоумевали.

Навстречу нам выдвинулся мужик в добротном жупане, скорее всего староста.

— Кто такие будете?

— Т-ш-ш, — зашипела на него, под влиянием момента и указала взглядом на Рустама, мол обожди, пока он закончит.

У мужика глаза сделались размером с плошку, он поглядел на своих, затем снова на Рустама. Попытался выискать взглядом при нас оружие, не нашел, вздохнул и решил посмотреть, чего дальше-то будет.

Прошла еще минута, прежде чем «О-о-м» затихло.

— Чую! — глубоким голосом выдохнул Рустам. — Энергия Ци нарушила жизненные потоки в округе. Эфир дрожит, от вмешательства злой энергии. Большой дух разгневан. О-о-ом.

— Чего?

Рустам вновь ожил, уставился перед собою и выдал:

— Если Ци и дальше будет нарушать последовательность, меридианы окончательно сменят полюса. Ничего не будет как прежде!

Большего бреда никогда в жизни не слыхала, но старосту впечатлило, народ вокруг тоже. Все притихли, внимая речи новоявленного монаха. Рустам еще минут пять сгущал краски, затем сложил ладони перед собой, приложил их к голове и легонько поклонился и выдохнул:

— Чокак.

Староста глазами несколько секунд хлопал.

— И вам зарасти, — его щекастая физиономия расплылась в улыбке. — Кто вы путники?

— Монах Рус джехес Там, — представился наш купец. — Я проделал долгий путь из Галисии и вот дорога привела меня сюда, а небесные силы подсказали, что все не просто так. Вам явно требуется моя помощь.

— Нам? — удивился староста.

— Вам, — безапелляционно кивнул Рустам. — Я издали почуял нехорошее скопление энергии, потому и завернул сюда.

Выражение лица у старосты сделалось особенно подозрительным.

— И что же уважаемый монах попросит взамен?

— Джехесит следует по пути энергии Ци и не нуждается в мирских благах.

— Э-э-э… — к такому повороту староста оказался не готов. Собственно, и я тоже, гляжу на Конкрадова с возмущением. А как же постой?

— Месяц назад Ци привела меня в Берконию, там я исправил потоки эфира в большо-о-ом доме, где чинили козни темные силы. Вчера, я повстречал воинов, они погрязли в плохой Ци и не могли даже выбраться из лесу, — Рустам указал пальцем в небо и добродушно улыбнулся. — Сегодня я учуял нарушение потоков Ци здесь. Ежели вы считаете, что проблем нет…

Он намеренно сделал вид, будто готов тотчас покинуть селение.

— Как это нет! — всколыхнулась толпа. — Есть!

— Тихо вам! — пресек безобразие староста.

— Господин монах… У нас как бы проблема очень э-э-э… Срам один… Да чего уж говорить-то, сами поглядите, — с этими словами он стянул с себя соломенную шляпу.

Увидеть рога мы были готовы, а вот ослиные уши никак нет, тем не менее они имелись. Самые что ни на есть настоящие, мохнатенькие, еще и шевелились.

— Мать честная, — промолвил Глен и отпрянул.

Мы же с Лаурой наоборот чуть вперед подались, разглядывая эдакое диво ушастое.

Староста вздохнул и шапку на место водрузил от нашего любопытства подальше.

— У других копыта выросли, пятачки, у одного везучего — хобот. А у баб… — мужик умолк, пухлые щеки стыдом подрумянились, — короче хвосты у них под подолом имеются. Мы чего уж только не делали, в храм ходили, святого отца к себе всячески заманивали. Даже ведьме скинулись, тьфу, — бедолага сплюнул и сотворил отводящий зло знак. — Ничегошеньки не помогло. Ежели вы… то мы…

— Т-ш-ш, беду я вашу понял, — кивнул Рустам, задумчиво разглядывая селян, — готов помочь, но прежде мне нужно обойти вокруг каждый дом, выяснить, где Ци слабей всего.

— Все что пожелаете, почтенный. Только избавьте нас от бесноватости.

Пока староста давал распоряжение, купец повернулся ко мне.

— Гляди в оба…

Киваю, чего уж тут непонятного, хотя в округе ни одного фейри не видно.

— Дурная затея была, — шепотом говорит Глен, как бы они нас на вилы не подняли за спектакль.

— Пока мы их надежда, нам ничего не грозит.

Страж усмехнулся.

— Вот именно — пока.

Расхаживание кругами по деревне, началось через пять минут. Никогда бы не подумала, что из сего незатейливого занятия можно устроить целый спектакль. Рустам нацепил на дрын свои амулеты, выпятил руку и ходил от дома к дому, бормоча под нос, если я не ошибаюсь, мидийские пословицы. Язык наших южных соседей довольно груб и содержит мало гласных звуков. Потому со стороны, казалось, будто бы купец бормочет заклинания.

За нами по пятам следовали жители деревни, а вместе с ними слухи. Стоило приблизиться к той или иной избе, как за спиной слышалось.

— Может это Дора, порчу навела? Сама больше года вдовствует, все на Бертрана поглядывала, а тот взял и на другой женился вот она…

— Нет, гляди уходит…

— Следующий дом Мудов…

— Этих странных, которые в огороде белену выращивают. Может их злые духи одурманили?

— Нет, смотрите к красавице Мелине топают!

— Я так и знала, что коса ее злыми силами дарована, ну не бывает в природе такой толстой косы.

— Не завидуй Харриэт…

— Вот-вот.

— Пфф, зато у меня глаза красивые!

— Ага, глаза да…

Вдоволь наслушавшись слухов, я ускользнула от толпы и оглянулась. Все равно блуждание от дома к дому не приносит толку. Невольно в голову закралась мысль, что фейри ушел из насиженных мест и напоследок проклял всех селян. Такое тоже случается, правда крайне редко.

Ноги гудели, я поискала взглядом, куда бы присесть. Взор зацепился за старенький колодец. Вот к нему я и навострила пятки, потому как странный он.

Дощатая обшивка рассохлась и почернела, от навеса осталась только перекладина. Ворот перекосился, лишь в одном месте все еще поблескивало гладкое дерево, как напоминание, что раньше сюда приходили селяне.

Я подошла ближе и заглянула внутрь, колодец оказался глубокий, а на дне виднелась вода.

Как странно… Чего ж люди его забросили? Помниться новый выкопать дело нелегкое, а этот еще и практически в центре деревушки располагается.

Неподалеку из земли торчал пенек, вот на него я и примостилась, не сводя глаз со странного колодца, будто он сейчас возьмёт и нормальным станет.

— Ш-ш-ш, — раздалось за спиной.

Оборачиваюсь — вижу кот шипит, сам весь худой, шерсть облезшая, даже цвет разобрать сложно. А уж как глаза сердито сверкают.

— И чего шипишь? — спрашиваю мохнатую морду, хотя и понимаю, что мне не ответят, но вставать не охота ноги гудят.

— Ш-ш-ш! — у котяры аж шерстка дыбом поднялась, а сам он к земле припал, будто бы действительно нападать собрался.

— Да что с тобой не так… — и вот тут я вдруг осознала, тени у кота нет, а значит… — Ты — фейри!

Котяра шипеть перестал, будто понимал, о чем я говорю. Хотя почему — как будто, фейри прекрасно понимают человеческую речь, просто из вредности виду не подают.

— Ты небось тот самый безобразник, которого мы по всей деревне высматриваем! Ну-ка иди сюда, поговорить надо…

Морда мохнатая, уши к голове прижал и вместо диалога задал стрекоча.

— Да, что б тебя! — буркнула и помчалась следом.

Мохнатый поганец бежал со всех лап, петлял по огородам, а я бежала следом затаптывая все на своем пути. Ох, если меня сейчас заметят… Впереди мелькнул хвост, и юркнул в крапиву.

Я позабыла про осторожность и крикнула:

— Стой, я же поговорить хочу!

Поганец даже не подумал остановиться, он прошмыгнул через забор и ринулся прочь. Пришлось лезть за ним, ох как много мне хотелось сказать и все такое длинное и цветастое.

— Ну погоди! Щас, поймаю… — ограничилась цензурной частью, а вот что сделаю не придумала.

Котяра убегал в сторону околицы, ну хоть какая-то радость, там вряд ли меня кто-то заметит. Обнадежив себя, таким образом, я прибавила ходу.

Избы остались за спиной, под ногами ниткой извивалась тропинка, она вела куда-то в поле.

— Если не остановишься, луговых духов призову на помощь! — выкрикнула вдогонку.

Котяра замер. Я уж было обрадовалась, но тут этот мерзавец сделал крюк и юркнул в сторону старенькой и очень ветхой избушки, что примостилась на самом дальнем краю деревеньки.

— Куда?! Стой паразит!

Может в избушке местная знахарка обитает, думаю уговорить ее сдать мне негодника будет не сложно… Мысленно я воспрянула духом, увидав как отворяется дверь избушки и никак не ожидала услышать:

— Ваше высочество?! — на пороге стоял Джереми, собственной наглой персоной. Кот спрятался за ним, и ей-богу — ухмыльнулся.

Вот паразит мохнатый!

— Граф Барлоу?! Что вы здесь делаете?

— Могу задать вам тот же вопрос. Где охрана? Вы что все-таки сбежали? — глаза мужчины метали молнии.