Окаянь

Глава 5

5.

— Там остров длинный такой. Западнее, километрах в пяти от нас примерно. За островом две баржи борт о борт стояли, — рассказывал об увиденном с дрона Илья. — Вроде деревни на плаву. Загоны у них на палубе были. Коз в них разглядели, кур. Людей тоже там видели. В одном месте бельё сушилось. А под самым берегом пряталось что-то большое в сером камуфляже.

— Мы его потому и заметили не сразу, — вставил Денис. — Он с берегом сливался, там ещё деревья увидеть его мешали…

— Описать можете? — спросил Жагрин. — Хотя бы грубо?

— Корабль… плоский такой… на большой понтон похожий…— стал вспоминать Илья. — В центре надстройка и здоровенные винты в гондолах… Три штуки. Да, Денис? Мы поближе подлетели, чтобы рассмотреть его получше. Тут нас и кувыркнули из чего-то.

— Слышали о чём-нибудь подобном, Арсений Иванович? — поинтересовался Фан-Цзынь, протягивая ему пульт управления потерянного дрона со смазанной картинкой на экране.

— Вживую никогда не видел, но слышать о таком кораблике приходилось, — вгляделся в неё бригадир. — Давно, правда, поэтому могу ошибиться. Мореманство не по моей части. Но, если это именно то, что я подозреваю, ты, Илья, нас всех своим любопытством под монастырь подвёл.

— А что ты подозреваешь, Иваныч? Чем этот понтон опасен? — опередил всех вопросом Осокин.

— Не понтон это, Лёня, — сказал Жагрин. — Это десантный корабль. Такие стояли на вооружении ещё до Великого Парада Демократий. Доставляли военную технику и живую силу к линии боевого соприкосновения. Сами тоже зубастыми были. Могли при случае любому глаз на жопу натянуть, — вспомнив что-то своё, усмехнулся он. — И не факт, что этот, как ты его назвал, понтон все свои зубы давно выплюнул. Наверняка что-то приберег на всякий случай. Признаюсь, не ожидал я здесь такой экспонат встретить. Думал перетопили их все в тридцатых,

— Не все, выходит. Один остался, — Дзьонь поправил на автомат плече. — Как считаешь, Арсений, это он ту вертушку на ноль списал?

— Не знаю. Но, если им о нас уже известно, лучше поскорее убраться отсюда. Подальше от берега. В тайгу, надеюсь, они за нами не полезут.

— Думаю, вы правы, — согласился с бригадиром Фан-Цзынь. — Не надо дёргать тигра за усы.

— Опять в леса, значит! — Голубчик раздавил подошвой докуренную до фильтра сигарету. — Болтаемся туда-сюда, как дерьмо в проруби! Когда же это закончится, наконец?!

— Ты, Серж, поосторожнее выражайся, — набычился на него Осокин. — Себя можешь чем угодно считать, а за остальных подписываться не надо!

— Остынь, политический. Я фигурально, — отмахнулся Голубчик.

— Тихо! — рявкнул Жагрин. — Все это слышат или только у меня в ухе звенит?

— Похоже к нам с ответным визитом пожаловали, — тоже прислушался Фан-Цзынь.

Теперь и остальные отчётливо слышали прорывавшийся сквозь шум ветра звук, похожий на комариное зудение. Зотагин попытался найти его источник, но, сколько ни всматривался в небо, ничего не разглядел. Остальные тоже, хотя энергично крутили задранными вверх головами. Первым вражеский дрон увидел Дзьонь.

— Вон там, возле облака, — указал он.

— Какого? Их тут много! — спросил Линху. Он стоял рядом с Зотагиным.

— Вон того, на голову лошади похожего. Точка чуть ниже храпа. Видишь?

— Увидел!

Теперь и Зотагин рассмотрел едва заметную точку висящего над ними дрона. Влекомое ветром облако на несколько мгновений скрыло его, потом дрон появился снова и вроде бы снизился, потому как чуть увеличился в размере. А может просто показалось.

— Жалко бинокля при себе нет, — посетовал Жагрин. — Может, сбегает кто за ним? Боюсь, как бы эта сволочь нам сюрприз не притащила… — приложив козырьком ладонь ко лбу, он пристально вглядывался вверх.

— Какой сюрприз? — не понял Зотагин.

— Сожжённую вертушку помнишь? — не оборачиваясь, спросил Жагрин. — Делай выводы!

Зотагин не сразу понял, какие выводы он должен сделать.

— Бомбочку может на нас сбросить, — перехватил его вопросительный взгляд Денис.

— Или подкорректировать, что пошлют сюда с понтона. Тоже не исключено, — добавил Жагрин.

Зотагин представил оба варианта и ему стало не по себе. Не то, чтобы испугался, просто захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, подальше отсюда. Сейчас он полностью поддерживал бригадира. Готов был тут же без промедления сесть за руль.

— Сбить бы его, — предложил Дзьонь.

— Согласен! Раздражает, ёжики колючие! — поддержал идею Тихон. — Только тут снайперка нужна. Из «калаша» не достанешь.

— Сейчас принесу! — вызвался Голубчик.

— Отставить! — цыкнул на них Жагрин. — Повоевать сильно захотелось, да? Снимешь ты, Паша, эту птичку, а ну как вместо неё та дура, что возле острова притаилась, выяснить отношения захочет. Все тогда навоюемся!

— Какие у вас предложения, Арсений Иванович? — поинтересовался Фан-Цзынь.

— Уже предложил, если кто глухой и не расслышал. Уезжать надо.

— Хорошо. Вам с вашим военным опытом виднее, — согласился Дмитрий Олегович.

Опыт армейской службы бригадира не подвёл. Только «Витязь» тронулся с места, как из-за дальнего берега на озёрную гладь вылетела стая быстроходных катеров.

— Дождались, мать твою! — увидев их в боковом окне кабины, выругался Жагрин. — Говорил же, сразу уходить надо было! Газуй, Лена, жми на полную!

Та кивнула. Двигатель «Витязя» сипло взвыл, резко набирая обороты Зотагин едва успел защёлкнуть ремень безопасности, как его мотнуло в сторону. Транспортёр угодил в глубокую заполненную талой водой колдобину, выхлестнув веер грязных брызг с правой стороны. Автомат унесло с колен бригадира и с грохотом впечатало в дверцу. Жагрин, бормоча проклятья, вернул его на прежнее место. Рация слетела с торпедо и теперь протестующе вопила где-то под ногами. В жилой секции ещё не осознали степень опасности и, мешая русские слова с китайскими, злым разноголосьем требовали деликатного обращения. Не получив ответа, рация вскоре замолчала и елозила взад-вперёд по полу кабины, пока Зотагин не ухитрился ухватить её за короткий хвостик антенны.

Лу сосредоточенно глядя вперёд и закусив от усердия нижнюю губу, на предельно допустимой в таких условиях скорости, не выбирая дороги, гнала транспортёр вглубь тайги, подальше от места стоянки. «Витязь», протестующе взрёвывая двигателем, то с разгона ухал в неожиданно возникшую на пути яму, то подлетал на взгорке, то резко менял направление, объезжая препятствия. За сиденьями при каждом таком вираже что-то грохало, с дребезгом каталось по полу, но Елена, обычно помешанная на чистоте и порядке, сейчас не обращала на это внимания. Только иногда почему-то осуждающе косилась на Зотагина. Ремень безопасности хоть и не давал тому вылететь из кресла, но временами Сашка всё равно ощущал себя зайцем в невесомости. Бригадир на соседнем сиденье тоже бледнел от Ленкиного пилотажа. Что сейчас творится в жилой секции, Зотагину даже думать не хотелось. Наверняка там летает всё, что не привинчено и не успели принайтовить. Но это ладно, пережить можно. Хуже, если со сцепкой что случится. При такой гонке её гидравлика в любой момент накрыться может. Возни с ней потом не оберёшься.

Транспортёр миновал опушку редколесья и выехал на заболоченную низину располосованную множеством ручьёв. Километрах в двух за низиной темнел взбиравшимся по косогору хвойным лесом длинный увал. Местами его пологие склоны осыпались, образуя обрывистые уступы.

— Туда! — указал Жагрин в сторону взгорья. — И желательно без спешки, — неожиданно попросил он. — Староват я уже для таких марш-бросков. Чуть наизнанку не вывернуло.

— Без спешки, так без спешки… — покладисто согласилась Лу, плавно ведя транспортёр между мочажинами. — Смотрю я на вас, Арсений Иванович, и не перестаю удивляться, — неожиданно сказала она.

— И чего же во мне такого удивительного? — обернулся к ней Жагрин.

— Чего удивительного? — переспросила Елена, притормаживая перед разлившимся вширь ручьём. — Удивительно, что вы за собой никакой вины не чувствуете. Словно и не было ничего, словно не сдали нас американцам. А ведь и тогда вы понимали, и сейчас понимаете, что бы они с нами сделали.

— Не вижу необходимости вновь затрагивать эту тему, — отрезал Жагрин. — Я предельно ясно выразил свою позицию и считаю, что все точки в ней расставлены.

— Точки, может, и расставлены, — нехотя согласилась Лу. — Многоточия остались.

— Например?

— Например, не повторится ли при случае что-то подобное. Хотелось бы заранее это знать, чтобы опять не пришлось расставлять точки.

— Ты хочешь сказать, что вот прямо сейчас и намечается тот самый случай? — начиная злиться, уточнил Жагрин.

— Именно это я и хочу сказать, — подтвердила Елена.

— Ты тоже так считаешь? — посмотрел бригадир на Зотагина.

Тот промолчал. Не знал, что ответить. До сих пор не определился. Очень хотелось по-прежнему считать Жагрина хорошим человеком, но только вспомнишь, как он тянулся перед тем сержантом, сразу всё желание пропадает. Да и после… Чудом тогда отделались.

— Ладно, — Жагрин по-своему понял молчание Зотагина. — Мне с вами детей не крестить, а вам мои принципы понять жизни не хватит. Они, принципы эти, кровавым потом так в мою шкуру въелись, до смерти не вытравить. И обсуждать это с вами я не собираюсь… Деревья под тем обрывом видишь? — указал он. — Рули туда. Пока там спрячемся, а дальше видно будет.

Транспортёр осторожно втиснулся чащобу и остановился. Лу заглушила мотор и, закрыв глаза, устало откинулась на спинку кресла. Жагрин молча открыл дверцу и спрыгнул на землю. Постоял, вглядываясь в небо, и направился ко второй секции. С той стороны уже слышались возмущённые голоса.

— Что на тебя нашло? — Зотагин отстегнул ремень безопасности. — На Иваныча с какого-то перепуга взъелась. Обговорили же всё давно.

— Устала я, — призналась Елена. — До тошноты устала. От всех вас, от тайги этой долбаной, от неустроенности этой походной, от постоянного ожидания невесть какой очередной передряги… Устала, понимаешь? — повторила она.

— Ну, устала. Все устали, не ты одна. Иваныч то тут причём?

— Ни при чём! Под руку подвернулся. И вообще… сгинь с глаз. Одна побыть хочу.

— Ладно. Переживай. Мешать не буду.

Борта транспортёра заляпало свежей грязью: гнали не разбирая дороги. Хотя какие дороги? Нет их здесь, давно пора привыкнуть. Зотагин спрыгнул на серый ковёр опавшей хвои.

День клонился к вечеру. Похолодало. Остро пахло сыростью просыпающегося после зимы леса. Среди росших здесь лиственниц вызывающе зеленели редкие пихты. Сами лиственницы пока стояли голыми, кое-где сохранив на ветвях землисто-жёлтую прошлогоднюю хвою. Над ними неопрятно темнел глинистый обрыв. Ветер прогнал облака и теперь небо затягивали серые тучи. Ночью наверняка будет дождь.

Влажный лесной опад пружинил под ногами. Зотагин хлопнул дверцей кабины и пошёл ко второй секции. Все смотрели на Дзьоня. Павел стоял на крыше «Витязя» и осматривал в бинокль небо.

— Ничего не вижу! — сообщил он.

— Хоть чем-то порадовал, — проворчал Голубчик. — А вот и гонщик наш явился! — увидел он Зотагина. — Смотри, что вы с Ленкой наделали! — ткнул себе под глаз пальцем Сергей. Там наливался свежий синяк.

— Кто это тебе такой подфарник поставил? — удивился Зотагин.

— Я получается, ёжики колючие, — признался Тихон. — Вы же гнали как ужаленные, вот он мой автомат лицом и потрогал. Хорошо хоть глаз уцелел.

— Чёрная повязка на глаз тебе бы, Сергей, очень пошла. Ты бы с ней на настоящего пирата финансовых морей стал похож, — не удержался от ядовитой реплики Осокин.

— Завидуешь, политический? — не остался в долгу Голубчик.

— Было бы чему! —презрительно хмыкнул Леонид.

— Значит так, — начал Жагрин. — Отставить посторонние разговоры. Все внимательно слушаем сюда. Дрона нет, но это не значит, что нас оставили в покое. Поэтому сегодня ночью спим вполглаза. А лучше вообще не спим. Водителей тоже касается. Александр Сергеевич, сегодня освободить вас с Еленой Карповной от наряда не смогу. Все без исключения будут дежурить. Лично расставлю по постам и лично буду проверять каждый час, — оглядел он присутствующих. — Фингал не причина отлынивать! — предупредил он готовый сорваться с языка Голубчика вопрос, — И только попробуй, Сергей, закурить на посту. Яйца оторву! Всем всё ясно?

Елена встретила новость спокойно.

— Автомат Иваныч, правда, только один на двоих дал, — сказал Зотагин. — Обращаться с ним умеешь?

— Идиотский вопрос!

— Извини, не подумал. По два часа ночь разобьём? — предложил он.

— По два, так по два, — согласилась Елена. — Давай сюда автомат и постарайся заснуть. Через два часа разбужу. Одна только просьба, Саш. Если тебе не трудно, приготовь пожалуйста кофе и залей в термос. Сможешь?

— Сделаю.

Зотагин не думал, что дежурить ночью так утомительно. Вначале вроде ничего, терпимо, а как перевалило за полночь хоть волком вой! В кабине темно, за кабиной тоже глаз выколи, только нудный дождь с вечера заливает лобовое стекло, да ветки деревьев скрипят под ветром. Совсем как сухие стебли мальв в палисаднике у тёти Паны. Удивляется наверное, почему он так долго не заезжает. Хотя вряд ли. Давно всё знает из Сети. Только там про него одно враньё. Расстроилась наверное. Ведь почти сыном считала. Зотагин чувствовал это ещё когда вместе с отцом на дальняки ходил. Счастливое было время. Жаль не понимал того по молодости. Теперь понимает, только поздно. Ничего уже не вернёшь. Зотагин вздохнул и поправил лежащий на коленях автомат. Луна бледно высветила в небе разрыв туч. Дождь поутих. Зотагин посмотрел на часы. Конца смены ещё ждать и ждать. Опять подумал об отце. Что странно, Зотагин сейчас не мог вспомнить его лицо, как ни старался. Вместо отца почему-то привиделась тётя Пана. Она укоризненно качала пушистой головой кота Брыси и легонько стучала лапой в дверь. Зотагин вздрогнул. “Надо же, уснул с открытыми глазами,” — подумал он. Тихий стук снаружи в дверцу повторился. Жагрин, как обещал, их проверить пришёл, решил Зотагин. Открыл дверь водителя и упёрся взглядом в наставленный на него ствол винтовки и улыбающееся незнакомое лицо у её приклада.

— Не кричи, не надо… — прошептал владелец винтовки.