Окаянь

Глава 13

13.

Очнулся Зотагин на палубе. Сидел, прислонясь к стенке рядом с распахнутой дверью. В тот самый отсек, где его шандарахнуло. Это Зотагин ещё помнил. А вот как он оказался здесь на палубе, вылетело из памяти напрочь. Перед глазами всё плыло, а голова ну просто раскалывалась. Зотагин попытался пошевелиться. Вроде, цел. Только подташнивало сильно и за шиворотом, когда ворочал шеей, ощутилась неприятно-липкая мокреть. Провёл там рукой, потом долго всматривался в испачканную кровью ладонь. Крепко же его приложило! Кривясь от боли, осторожно ощупал затылок. На удивление, рана оказалась не такой уж и страшной, как ожидалось. Кожу, конечно, рассекло сильно, но не смертельно. Как говорят, до свадьбы заживёт. Дожить бы до неё, до этой свадьбы. Подумал, что надо перевязать рану. В отсеке наверняка есть чем. Тихону много бинтов принесли. Как он сейчас? Где все? Что вообще происходит? Вопросов целая фура накопилась, пока он был в отключке. Одно можно сказать точно: ничего хорошего за это время не случилось и это ничего хорошее продолжается до сих пор. Не мешало бы оглядеться, пока оно не превратилось в хрен знает что.

Зотагин кряхтя поднялся и нетвёрдо шагнул к краю палубы. Странно. Корабль почему-то стоял на камнях, причём эти камни того и гляди грозили обрушиться на Зотагина и похоронить его под собой. Когда головокружение прошло, Зотагин осознал, что это не камни собирались упасть ему на голову, а он опасно свесился вниз. Хорошо не свалился, успел ухватиться за погнутый леер сильно накренившейся палубы. Так что камни не виноваты. Зря он на них наговаривал. Обычные камни. Лежат себе, как лежали. Непонятно только, почему они тут оказались. Вроде вместо них тут вода должна быть. Они ведь по воде сюда плыли? По воде. Но воды не было. Только камни, с торчащими меж них ёлками. Деревья всё дальше и дальше карабкались вверх по склону, постепенно сливаясь в зелёную с грязно-серыми проплешинами массу. Выше, на фоне неподвижно-рваных облаков, дыбились изрезанные чёрными морщинами ущелий величественные скалы. Даже издали они казались неприступными и внушали благоговейное почтение, берущее начало где-то в дремлющих глубинах сознания тех времён, когда человек ещё не осмеливался называть себя царём природы. Глядя на их вершины, Зотагин сообразил, что это и есть Уральские горы. Им всё же удалось до них добраться. Вот только какой ценой…

Корму корабля разворотило. Взрыв был настолько сильным, что ближний к Зотагину маршевый двигатель вырвало из корпуса вместе с пилоном и теперь он криво навалился на палубу, разорванной гондолой, откуда торчала вверх единственная уцелевшая лопасть винта. Остальные два он отсюда не видел, но не сомневался, что они тоже в том же состоянии. Если не хуже. Хотя, хуже уже и быть не могло.

Похоже, Зотагин был единственным, кто остался на корабле. Не хотелось даже думать, что в живых. Он не понимал, куда делись все остальные. Ушли с корабля? А как же он? Не верилось, что его вот так просто могли оставить. Разве что в спешке посчитали погибшим из-за раны на голове. К тому же, он был тогда в полной отключке. Всё равно что-то тут не сходится. Не могли его просто взять и бросить. Не той закваски люди. Это было понятно с первого взгляда. Значит случилось нечто из ряда вон выходящее. Зотагин попытался представить, что происходило в отсеке с того момента, как Дзьонь попросил его помочь надеть на Тихона спасательный жилет. Пашка наверняка был занят Жиртуевым, а его вытащил на палубу старшина. Потом они вместе вытащили Тихона. Или сначала вытащили Тихона, а его уже после… Да какая разница! Сами-то они куда потом подевались? Попробовал разобраться, но мысли заплетались, бессистемно перескакивали с одного на другое. Снова закружилась голова, да так сильно, что пришлось ухватиться за створку двери, чтобы не упасть. Зотагин переждал приступ тошноты и решил больше ни о чём не думать, а принять всё, как есть. Изменить он ничего не мог. Разве только тоже уйти с корабля. Эта идея Зотагину показалась правильной. Наверняка на берегу кто-то отыщется. Не могли же они все вдруг взять и куда-то провалиться. Или могли? Как те зеброиды к мамонтам. Могли, выходит. И он мог. Вдруг, вправду, это не они, а он куда-то провалился, и это его ищут там так же, как он ищет здесь остальных. Зотагину от этой мысли стало не по себе.

Порыв ветра прибил к палубе жидкое облачко дыма. Пахнуло горелым пластиком. Дым шёл из надстройки корабля. Сейчас она больше походила на закопчённый обрубок. Всю её заднюю часть разворотило и там до сих пор что-то горело. Рубка казалась целой, только взрывом вынесло всё остекление. Оттуда слышался заунывный свист ветра, гулявшего меж стоек рамы. Где-то с нудной размеренностью хлопал под его порывами полуоторванный кусок железа. В рубке что-то сухо затрещало, выбросив из её разбитой части клубы густого вонючего дыма. Они накрыли стоящего на палубе Зотагина. В горле запершило. Давясь кашлем, Зотагин нырнул в отсек.

Здесь, как и ожидалось, было пусто. Плафоны не горели. Свет проникал лишь через иллюминаторы и дверной проём. На полу валялись спасательные жилеты. Зотагин пересчитал их. Пять штук. Откуда взялся лишний? Хотя нет, всё правильно, вспомнил он матроса, что помог старшине принести эти самые жилеты. Их так и не успели надеть. Зотагин мельком взглянул на переборку, где виднелось тёмное пятно, и отвернулся. Дверь в ангар тоже открыта. Из неё ощутимо тянуло свежим воздухом. Сквозняк просто так не образуется. Надо посмотреть, что творится в ангаре.

Опять пустота и тишина. Относительная, если вспомнить, какой грохот здесь стоял при работающих двигателях. А сейчас только ветер хлопал железом, дробя доносившийся снаружи непонятный шум. Он казался смутно знакомым, но Зотагин не обратил на него внимания. И так было о чём подумать. К примеру, передняя аппарель сама упала из-за разбитой в бою гидравлики или её опустили специально, для эвакуации экипажа корабля? То, что корабль погиб, сомнений не вызывало. Достаточно увидеть огромные рваные бреши в корме, чтобы убедиться в этом. Будь они на воде, давно бы утонули.

Море, кстати, никуда не делось. Теперь Зотагин видел, что корабль стоял на берегу. До воды было примерно полторы сотни метров. Капитан сумел дотянуть до него и выбросить корабль на камни. Воздушная подушка позволяла. Хоть что-то прояснилось. Зотагин миновал опущенный из рубки вертикальный трап и выбрался на аппарель.

Берег плавной излучиной уходил вдаль, образуя небольшую мелкую бухту в месте, где сейчас находился корабль. Он стоял боком к воде, чуть накренившись. Зотагин потому и видел только горы, когда очнулся. Большая Топь была от него с другой стороны. Ветер гнал по ней мелкую волну. Она разбивалась о выступавшие из воды гранитные глыбы, перекатывалась через них, лизала их мокрые бока и бессильно ластилась к каменистому берегу. Над поросшим лесом предгорьем вздымались теряющиеся в синеющей дали вершины, а перед входом в бухту стоял турецкий боевой экраноплан. То, что он турецкий Зотагин понял сразу, едва разглядел окрашенный в красный в цвет их флага высокий киль. Ещё, как он помнил по фильмам, там наверняка было изображение распахнувшего крылья бело-голубого орла с тремя полумесяцами над головой. Экраноплан находился слишком далеко от берега потому-то Зотагин и не обратил вначале внимания на шум его двигателей, хотя он и показался ему знакомым. Теперь всё стало на место. Зотагин понял куда все подевались. Скорее всего они укрылись среди камней на берегу, готовясь дать бой туркам. Значит и ему надо к ним, туда, на берег.

Зотагин подошёл к краю аппарели нисколько не заботясь о том, что его могут увидеть с экраноплана. Уже увидели наверное. С той стороны к кораблю мчались несколько катеров с вооружёнными людьми. И что теперь делать? Спрятаться на берегу он не успеет. Догонят. Да и не в том он сейчас состоянии, чтобы бегать. Главное сейчас, просто не упасть. Спрятаться на корабле? Найдут, да и не знает он, где тут можно спрятаться. Значит, найдут обязательно. Нечего и пытаться. От безысходности Зотагин решил: будь что будет, он с места не сойдёт и теперь с холодным равнодушием наблюдал за быстро приближающимися катерами.

Воздух внезапно подёрнулся странной рябью. Зотагину показалось, будто он на миг оказался внутри телевизора при плохом приёме сигнала. Через секунду наваждение прошло. Кажется ничего не изменилось, но что-то было не так. Зотагин чувствовал это, хоть и не сразу осознал в чём расхождение между увиденным сейчас и тем, что виделось секундой раньше. Катера, наконец догадался он. И впрямь, катера с экраноплана сейчас снова проходили путь до корабля, который уже прошли до того. Непонятная сила вернула их назад. Потом ещё раз, и ещё… Они походили на муху, что безуспешно пыталась вырваться из паутины. Зотагин представил паука, соткавшего эту невидимую сеть, и ему стало страшно. Лучше убраться отсюда подальше, пока сам в неё не попал, пока, как он надеялся, ещё есть время. На берегу можно попытаться найти укрытие в скалах. И найти своих. Зотагин оглядел берег. Должны же они сейчас видеть его, не могут не видеть, а раз видят, должны подать хоть какой-то сигнал. Позвать, махнуть рукой, да просто свистнуть, чтобы стало понятно, куда ему надо бежать. Но нет. Ничего похожего. Даже тени среди камней не промелькнуло. Зотагин оглянулся на экраноплан. Катера с него продолжали штурмовать невидимую преграду. Раз за разом та отбрасывала их назад, и раз за разом они с тупым упрямством пытались добраться до корабля. Удивительно, но когда Зотагин смотрел в их сторону, в глазах периодически рябило, а при взгляде на берег ничего подобного не происходило. Правда, разбираться в этой мистике у него сейчас ни желания не было, ни сил. Голова болела так, что в глазах темнело. Временами Зотагин терял связь с реальностью. Казалось, будто он спит наяву и должен вот-вот проснуться. Тогда явь превратится в сон и ему сразу полегчает. Но это потом, а сейчас всё равно надо что-то делать, независимо от яви и сна.

Оказавшись на берегу, Зотагин направился к гранитному одинцу внушительного размера, что приглядел ранее, ещё с корабля. Основание камня скрывал густо разросшийся стланик. Рядом взбегали на взгорье несколько кривоватых ёлок. Не весть какое укрытие, но всё лучше, чем ничего. Зотагин понимал, что обыском только корабля турки не ограничатся. Потом осмотрят и близлежащее побережье. А он в этот момент может наблюдать за ними из своего укрытия и незаметно отойти в случае необходимости. Это в теории, а на практике, как повезёт. Точнее, насколько сил хватит. Зотагин невесело усмехнулся. Надо же, каким он стал стратегом. Жагрин ещё и не тому научит. Или уже нет? Ведь его перед тем, как на них напали, вызвали в рубку, а Зотагин своими глазами видел, что теперь от неё осталось. Бригадир и все, кто там был, наверняка погибли. Дзьонь с Тихоном тоже куда-то подевались. А ведь ещё утром им казалось, что всё вот-вот образуется, надо лишь приложить немного усилий. Вот их и приложило. Так приложило, что впору всех святых вспомнить. Жаль не помогут они вернуть товарищей. От осознания этой непоправимости сердце захлестнуло ледяное отчаяние. Даже дыхание перехватило.

До намеченного укрытия Зотагин, как ему показалось, добирался целую вечность. Приходилось петлять среди каменных россыпей, обходя вросшие в землю крупные валуны. Часто останавливался пережидая головокружение. Хотелось пить. Зотагин пожалел, что не подумал об этом заранее. Худо ему придётся без воды, пока турки не уберутся восвояси. Зотагин оглянулся узнать, удалось ли им высадиться на корабль. Оказалось, нет. Отсюда было видно, как катера уже в который раз отвалили от экраноплана и понеслись к берегу. На середине пути воздух зарябил, и катера непостижимым образом опять оказались возле экраноплана, готовясь к очередной попытке добраться до корабля. В общем, тут без изменений. Можно не торопиться, решил Зотагин.

Он уже почти добрался. Заросли кустов у подножия камня были совсем рядом. Зотагину осталось преодолеть всего полтора десятка метров, когда его вдруг окутал густой белёсый туман. Тело стало невесомым, Зотагин чувствовал, что летит, но не понимал, вверх или вниз. Опоры не было, хотя руками и ногами он мог двигать свободно, но разглядеть ничего не мог. Зато мог слышать чей-то разговор, но не понимал, о чём разговаривают невидимые собеседники.

— Что на сканере? — спрашивал кто-то бархатистым баритоном

— Чисто, — ответили ему.

— Прошлый раз тоже было чисто, пока параметры не сменили, — ворчливо заметил баритон.

— Ума не приложу, как они здесь оказались? — вступил в разговор кто-то третий.

— Это у технической поддержки Демиурга спросить надо.

— Обязательно спросим, — зловеще пообещал баритон.

— Демиург тут ни при чём, — возразили ему. — Тут синергетика хороводит. Пространственно-волновая. С неё и спрашивать надо.

— Разберёмся. Бокс готов?

— Во всеоружии.

— Хорошо.

— А с теми что делать? Разрешите вернуть в реал?

— Разрешаю. Только сначала уберите объект.

— Уже сделано.

Туман понемногу рассеивался. Теперь Зотагин смутно видел чьи-то фигуры. Они колыхались вокруг, то проявляясь в белёсой мгле, то вновь в ней растворяясь. Неожиданно резко обрисовалось лицо. Вернее половина лица. С большим оттопыренным ухом и кустистой бровью над глазом, скрытым за линзой очков. Остальное лишь угадывалось. Глаз через стекло в упор уставился на Зотагина.

— Жив. Приступайте.

Яркая вспышка погасила сознание.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ