Охота на султана

Глава 13

В один из дней Натача перед ужином доложила мужу:

— Али! По почте пришла повестка в суд.

— Опять этот Диксон?

— Ну да!

— Что на этот раз?

— Нарушение авторских прав, кража идей.

Казалось, что неприятная новость никак не отразилась на аппетите Али Мухаммеда. Он с удовольствием поел, но потом поспешно удалился к себе в каюту, сопровождаемый Натачей и секретаршей Саль-ялой и до утра не появлялся. Вызвал Дейлу, Хелену и Джень. Они сидели с ним допоздна.

Утром Али в сопровождении всего гарема отправился в суд. Единственным исключением была Маргарита, которая поехала на работу. Правда, долго там пробыть ей не удалось, так как на телефон ей тоже пришёл вызов в суд, в качестве свидетеля.

— Мадам! — встретила хозяйку секретарша. — Вас дожидается начальник одного подразделения. Это очень срочно!

— Нет времени! Я уже уезжаю! — заявила Марго, с порога возвращаясь к своей машине. — Все дела потом!

— Ты что здесь делаешь? — спросил Али, увидев Марго в коридоре Дворца Правосудия.

— Меня тоже вызвали, — объяснила она.

— Мне это совсем не нравится, — хмуро сказал Али. — Что-то этот Брут нам готовит.

Поначалу процесс выглядел совсем обычно. Фирма Брута Диксона возбудила иск к Али, который, якобы, украл идею антигравитатора. Али представил документы, из которых следовало, что носитель идеи, Пьер Верден, предложил провести серию исследовательских экспериментов для подтверждения идеи и определения нужных коэффициентов и поправок. В качестве оплаты предлагалась передача прав на использование изобретения. Всё было, как будто, просто, но сам Верден на заседание не явился. Представитель от Диксона размахивал как флагом бумагой, где также стояла подпись Вердена о проведении серии экспериментов и передаче прав… Ну дальше почти всё было понятно.

Однако Диксон сделал не все ходы. Представитель заявил, что документ Али вообще фальшивка. Он продемонстрировал на большом экране изображение, где договор с Али был как две капли воды похож на договор с Диксоном, отличаясь только подписью Али и датой.

— Видите ли, господа, электронная подпись не позволяет сделать дату раньше, чем на самом деле. Её можно только снять и поставить заново. То есть, господин Али Мухаммед вульгарно удалил с готового документа существующую подпись и поставил свою.

Эксперт доказал истцу, что такая процедура не могла быть выполнена из-за особенностей шифрования данных при наложении цифровой печати. Тогда адвокат Диксона заявил:

— Это нисколько не меняет дела, так как Мухаммед Али располагал неподписанным оригиналом.

Зал зашумел, а истец потребовал пригласить своих свидетелей.

Марго, пытаясь понять происходящее, давала ответы на вопросы адвоката истца.

— То есть, одно из ваших подразделений могло выполнить такую работу, не поставив вас в известность?

— Это возможно!

— Вы хотите сказать, что договор на несколько миллиардов федеральных солей был заключён, минуя вас, главу фирмы?

— Я расстанусь немедленно с работником, который допустил такое.

— Ну конечно! Можно задним числом замести следы. Но вот запись из вашего журнала приёма посетителей… Пьер Верден…

У Марго в голове всё перемешалось. Неужели Марсия предоставила им эти данные? Она работает на Диксона? Неужели никому нельзя верить?

— Так это была ваша идея? — наступал адвокат истца.

— Какая идея? — Марго ничего не понимала.

— Это же вы предложили Вердену заключить договор ещё с Али Мухаммедом. Вот запись, полученная в вашем кабинете…

Марго слушала запись. Её голос, её слова… "Обращайтесь к Али"… "пятьдесят процентов"… Ей показалось, что фраза звучит как-то не так… Но она не могла вспомнить — как. Всё получалось так, будто она подсунула Али недобросовестного учёного, который продал свои разработки сразу нескольким клиентам. Диксон был первым, он мог расчитывать на признание своих прав, а вот остальные… Они покупали краденное!

Али в какой-то момент не выдержал. Он вскочил и закричал на весь зал:

— Ты подлая змея! Так это ты подстроила мне этот договор! Ты меня опозорила на всю Галактику! Ты мне больше не жена! Ты дрянь! Дрянь! Змея!

У Марго внутри всё похолодело. Всё было так плохо, что хуже не бывает. И вот теперь ещё это! Мир вокруг потерял свою реальность. Как сквозь вату доносились какие-то голоса, но Марго их не воспринимала. Она слышала только удары собственного пульса и слова Али "Дрянь! Змея!" Как это могло произойти? У неё подкосились колени и она чуть не рухнула на пол.

Зал бурлил, адвокаты переругивались, судья стучал молотком, призывая к порядку.

Кто-то взял Марго под руку. Она подняла взгляд и увидела подругу Лизабет.

— О-о-о! Лиз! Как же это?

Ей хотелось, чтобы это был сон. Пусть мерзкий, ужасный, но только сон. Впрочем, какой-то частью сознания она понимала, что это всё — реальность. Мерзкая и ужасная реальность. И как дальше жить, после того, что произошло?

Еле переступая на ватных ногах и пытаясь сохранить какую-то улыбку на сведённом судорогой лице, Марго плелась туда, куда её вела Лизабет. Она попыталась отыскать в зале Али, но почему-то никого не могла узнать. Всё было совершенно нерезким, как будто в неправильно подобранных очках.

Али сидел, втупив глаза в пол. Он прикидывал, во что выльется решение данной ситуации. Диксон наверняка захочет выдрать у него штраф на несколько сот миллионов, ну миллиард, максимум. Правда, это ерунда в сравнении с потерей престижа. И сущая ерунда на фоне предательского удара, который нанесла Марго.

Он глянул на младшую жену. Она это сделала по неопытности, халатности или с умыслом? Впрочем, после того, что он произнёс, она ему больше не жена.

Марго покидала зал, прямо держа голову. На её непроницаемом лице невозможно было прочесть и тени раскаяния. Только уверенность и твёрдость. Выходя в дверь, под руку с Лизабет Буше, она со злорадной усмешкой окинула взглядом присутствующих, мельком скользнула по лицу Али, даже не задержавшись. У Али внутри всё закипело. Он встречал разных негодяев, но такого равнодушия после разгромной победы не видел ни у кого. Взгляд, полный холодного презрения.

Али застонал сквозь зубы. Сидящая рядом старшая жена сжала его руку.

— Спокойно, Али! Спокойно! Мы и не из такого дерьма выползали! Разберёмся!

Зал уже успокоился. Судья объявил продолжение заседания.

Возвратившись на корабль после суда, Али расспрашивал Дейлу:

— Какие ещё могут быть проблемы? Сколько Диксон может из меня выдрать?

— Если сильно постарается, то до сотни миллиардов?

— Да ну? Что-то многовато!

— Судьи на его стороне. Им тоже хочется урвать от тебя сколько смогут.

— И как нам это обойти?

— К сожалению… Ты заранее распределил доли всех своих жён, им ничто не грозит. Но твоя часть…

Али схватился за голову.

— Но почему так много? Я не встречал ещё таких огромных штрафов.

— Главная беда в том, что ты под этот проект стал выпускать акции. Практически, Диксон имеет право забрать себе всё строящееся производство, исследовательские центры.

— О-о-о! — опять завыл Али. — Какой ужас! Как я наказан!

— Спокойно, Али! — уверенно заявила Натача. — Ещё не вечер!

Али глянул в "окно". Красивый багровый закат на фоне тёмного леса. Вот только, в зависимости от настроения, может нагонять тоску.

— Вечер! Ещё и какой!

Марго ночевала дома впервые за много дней. Вместе с ней была подруга Лиз, и это было кстати, иначе она или сошла бы с ума, или покончила бы с собой.

— Что мне делать, Лиз? — спросила она, не имея даже сил плакать.

— Поплачь! Обязательно поплачь! Легче станет, — настаивала подруга.

— Не могу. Будто слёзы высохли… Как же это? Как это получилось?

— Ну, как получилось, это ты завтра разберись. Кто тот умник, который взял заказ… Слушай! Адвокат говорил про какие-то миллиарды. Ты убедись, что это так. А то они тебе платят центы, а штрафовать готовы на сумму в тысячи раз больше?

Марго несколько раз пыталась перевести разговор на более актуальную тему — как объясниться с Али, но Лизабет ловко уводила разговор на другое.

Одновременно Лиз приготовила лёгкий ужин, расставила всё на стол и открыла бутылку арманьяка.

— Я не буду! — заявила Марго, когда подруга разлила напиток по рюмкам.

— Надо! — категорично ответила Лизабет.

Они выпили раз, другой… После третьего раза Марго вдруг всхлипнула и громко зарыдала. Лиз спрятала её лицо на своей груди и гладила руками волосы, приговаривая:

— Всё будет хорошо! Всё наладится! У нас будет ещё куча женихов, один другого лучше…

— Я не хочу других! — прокричала сквозь слёзы Маргарита. — Не нужны мне другие, никакие!

Через четверть часа она стала затихать, а ещё через десять минут уснула, лишь изредка всхлипывая во сне.

Спала она беспокойно. Лиз несколько раз за ночь поправляла ей одеяло, успокаивая, гладила по голове. Утром Марго проснулась опять в слезах, потому что… словом, ей опять приснился этот уже надоевший кошмар. Сперва она обрадовалась, что это был только сон, но вспомнив всё, что было вчера, опять зарыдала.

Марго была человеком долга. Не совсем даже веря в существование Бога, она полагала, что каждый человек обязан делать некое дело, изначально предназначенное ему Всевышним. Раз она создала свою фирму, то теперь она же должна следить за её исправной работой, за тем, как поступают новые заказы, как идут платежи, как люди получают зарплату.

— Я инструмент в руках божьих, — считала она с детства. Если ей удалось занять некое положение в обществе, в экономике, она должна следить и за собственной правильной работой. Да, у неё рушится личная жизнь, но её фирма работает, и её место там, в кабинете, возле компьютера и телефона.

Лизабет проводила подругу до двери офиса, пообещав заехать в обеденный перерыв. Марго глянула в зеркало, висящее в вестибюле. Лицо в норме, припухлостей на глазах не видно, тени наложены правильно.

— Здравствуйте, Марсия! — приветствовала она свою секретаршу.

— Здравствуйте, мадам! — ответила та. — У вас… посетительница… Извините…

У Марго внутри всколыхнулась волна неописуемой радости. Это Фарида! Она, как настоящая подруга, приехала посочувствовать ей, успокоить…

Маргарита открыла дверь. В её кресле сидела Старшая Жена Султана Али. Радость моментально испарилась, а сердце упало куда-то в пятки.

От Натачи не скрылись эмоции, промелькнувшие на лице Маргариты. Любая деловая женщина умеет скрывать свои чувства. Так какой же силы они должны быть, чтобы вырваться наружу и предстать на всеобщее обозрение. Правда, Марго быстро взяла себя в руки и уже через секунду маска спокойной невозмутимости овладела лицом.

— Что вы здесь делаете? — официальным тоном спросила она. — Не могли бы вы освободить моё место?

— Разумеется! — спокойно ответила Натача, вставая с кресла. Она прошлась по кабинету, потом сдвинула один из стульев так, что он оказался по ту сторону стола, где сидела Марго, и села, развернувшись в её сторону.

— Марго! — начала разговор Натача. — Скажи мне, пожалуйста, любишь ли ты ещё Али?

Она внимательно смотрела на бывшую младшую жену, на бурю чувств на её лице. Марго не могла ответить на этот вопрос. Она боялась, что сейчас расплачется, и вместо каких-либо слов смогла выдавить только какой-то глухой хрип.

— Ладно! Не говори! — распорядилась Натача. — Но у меня к тебе есть деловое предложение.

— Какое? — тихо спросила Маргарита.

— Согласно брачному договору ты получаешь некоторую долю от имущества Али. Договор составлен хитро: каждый год твой процент растёт и достигает максимума через пять лет. С момента твоей свадьбы прошли всего четыре месяца. С одной стороны, тебе не на что надеяться. Но, с другой стороны, если Али допустит по отношению к тебе оскорбительные действия — а он их позволил себе совершить привселюдно — ты вправе требовать компенсации в полном объёме.

Натача смотрела на Марго и не могла понять, слушает она или нет? На лице молодой женщины сейчас невозможно было ничего прочесть. Ровное дыхание. Даже пальцы не двигаются. Никакого дрожания, никакой нервозности. Спокойное лицо, как у статуи. Если бы она не была здесь минуту назад, ни за что не поверила бы в такое.

Марго задерживалась с ответом. Потом ровным голосом спросила:

— У вас в этом какой-то интерес?

— Разумеется! — ответила Натача. — Ты могла заметить, что всё имущество Али распределено по жёнам. Практически все предприятия Али — коллективная собственность всей семьи. Мы все управляем этим хозяйством, но Али постоянно кажется, что всем управляет он, что он полновластный и единственный хозяин, а мы так — бесплатное приложение. Это положение существует главным образом потому, что у Али есть его доля. Если он её лишится, то сразу станет податливый и кроткий, как ягнёнок.

Марго как будто облили кипятком. Натача строит заговор против мужа!

— Но как он может лишиться своей доли…

— Через пять лет он тебе мог бы накопить нужную сумму. Сейчас же, если ты подашь на него в суд, ему придётся расплачиваться из своих денег.

— Так ты хочешь поставить его на место?

— А ты разве нет? — Старшая Жена посмотрела на неё, прищурив глаза. Она увидела едва заметную улыбку, и это было всё.

Марго задумалась. Взгляд стал строгим и даже каким-то жёстким, если не сказать жестоким.

— Что для этого нужно?

— Всё это очень просто. Отправляешь заявление в суд. Контрольная сумма, цифровая печать… Обязательно с запросом о получении. Копия брачного договора… Всё!

Марго задумалась. Натача добавила:

— Только отправлять нужно прямо сейчас.

— Почему сейчас?

— Потому что сейчас у него уже есть процесс с Диксоном. Он не справится с двумя одновременно. Кроме того, тебе надо опередить Диксона, иначе он всё приберёт к рукам.

Марго опять замолчала на несколько минут.

— Ну? В чём дело? — спросила Натача.

— Я не буду этого делать!

— Почему? Он тебя прилюдно оскорбил! Я бы такое не простила.

— Всё равно не буду! — упрямо повторила Марго.

Неожиданно Натача рассмеялась.

— Успокойся! Мы всё правильно делаем! Никто не догадается, почему мы так делаем. Будут думать, что ты вымещаешь на нём свою злобу. А ты отправляй заявление. Ведь ты любишь Али?

У Марго вдруг задрожал подбородок. Она всхлипнула, шморгнула носом, потом лицо опять приняло безмятежный вид. Натача обхватила её за плечи, прижалась щекой к щеке и зашептала на ухо:

— Миленькая Марго! Мы всё делаем правильно. Эта несдержанность Али играет ему же на руку. Ты мне веришь?

Выяснение отношений между Брутом Диксоном и Али Мухаммедом растянулось на несколько недель. Дейла несколько раз вынудила судью переносить заседание. То требовались новые данные, то находились новые свидетели.

Наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки и легко покатилось дальше. Председательствующий судья, подозрительно поглядывая поверх экранов-очков в зал, произнёс фразу "Суд удаляется на совещание". Совещание длилось недолго, судьи вошли в зал, уселись, председатель трижды постучал молотком.

Было объявлено, что Али должен возместить материальный ущерб истцу в размере ста миллиардов федеральных солей…

По залу пронёсся ропот.

К судье в этот момент подошёл секретарь и положил на стол бумажку. Через минуту председатель объявил перерыв, так и не произнеся заключительную фразу приговора.

После перерыва было озвучено новое решение суда. Стало известно, что Султан Али лишился всей своей собственности в результате другого судебного процесса. Теперь, поскольку он не может расплатиться с истцом, он объявлен банкротом и приговаривается к лишению свободы на срок в шесть месяцев. Ходатайство о замене заключения на условное отклонено.

Али прямо в зале взяли под стражу и увели. Натача скрипела зубами:

— Я испепелю эту планету! На ней даже микробов не останется!

— Успокойся! — сказала ей Дейла. — Там, где можно влиять на судей, как правило, легко покупается и персонал тюрем. Али спокойно отсидит свой срок и даже сможет с нами видеться каждый день. Нам важнее предотвратить дальнейшие наезды на наши филиалы и подразделения.

Пресса перемывала кости Али ещё неделю. Разбирали его развод с Королевой Марго, её неожиданное возвышение. Потом постепенно ажиотаж улёгся, и газеты, телевидео, Интернет переключились на более свежие новости. Оказалось, что певец Перишон развёлся со своей супругой, потому что она родила ребёнка от его приятеля. Народ бросился пережёвывать эту жвачку. Журналисты раскопали, что приятель был голубым, а поэтому не могла женщина от него забеременеть. Певец просто не мог иметь детей. К концу месяца выяснилось, что супружеская пара прибегла к процедуре искусственного оплодотворения, но персонал лечебницы что-то напутал. Страсти вспыхивали на страницах изданий и в новостях ещё чуть ли не три месяца, и про Султана Али как-то благополучно забыли. Впрочем, не все.