Огни святого Эльма

Глава 2 Появление таинственного незнакомца

Вдруг межкомнатная дверь открылась, и вошли Сонины родители.

— Ну, сколько можно! Мы что приехали сюда спать? Ведь договоривались уехать на пляж в девять часов. Завтрак в отеле скоро закончится. Ну, что это такое? Я тебя не понимаю, — папа явно сердился. Соня поморщилась и продолжила краситься.

Ее отца звали Виктор. Это был не очень высокий человек лет сорока среднего роста, крепкого телосложения, с глубокопосаженными глазами. У него были не совсем правильные черты лица, несколько широковатый нос, широкие губы. В принципе он казался симпатичным. Но вряд ли про него можно было сказать «красавчик», скорее — «настоящий мужчина».

В его внешности, наверное, не было какой-то утончённости, но этот человек все-таки не казался совсем простым. Сразу запоминался его умный, но немного раздраженный и вопросительный взгляд. Он был много чем недоволен в жизни. У него был небольшой строительный бизнес, и ему не нравилось то, что дела идут хуже, чем у конкурентов вообще и у его бывшего друга Василия в частности. Последний когда-то его подставил, а теперь разбогател и владел сетью автозаправок и кофеен и к тому же продолжал заниматься строительным бизнесом. Виктор всегда мечтал о большем. Он был «недостаточно интеллигентным» для Светы, как говорили ее родители, «из неблагополучной семьи», прибавляла мама.

Да, его родители давно выпивали, и в подростковом возрасте он все время проводил на улице. Когда то Виктор был одним из главных хулиганов двора и даже со Светой познакомился благодаря этому. Он защитил её, когда она поздно вечером возвращалась одна, и на неё напали пьяные парни, кстати, из его же компании, и с тех пор Виктор и Света не расставались. Она до сих пор помнит, как он подрался с теми тремя приблатненными парнями в наколках, так для вида, скорее приказал им отстать от девушки и стал успокаивать её, испуганную, плачущую.

Виктор обнимал её, юную и стройную, а вокруг был Питерский вечер, и в их двор-колодец светили с неба огромные звезды. И у них была еще почти ничем не омраченная молодость, захватывающая дух чудесная неизвестность впереди, и непонятно откуда взявшееся прекрасное чувство взаимной щемящей нежности и счастья. Потом он пригласил Свету в кино на ночной сеанс, и она неожиданно согласилась. Через год после этого они поженились.

Потом в девяностых он пробовал заниматься разными видами бизнеса даже чем-то незаконным, попал в неприятную историю, разорился. Но после дефолта сумел, наконец, поставить на ноги свой небольшой строительный бизнес, который все-таки приносил относительно стабильный доход, пока не начался кризис. Виктор строил деревянные дома и коттеджи, в основном ставил срубы, а дальнейшей работой занималась другая фирма-партнер.

Ему часто бывало грустно. Он очень переживал за свою любимую дочь Соню, но не только это было причиной неясной мучительной тоски. Все как-то незаметно поменялось, молодость прошла и уже не о чем мечтать. Вроде бы все есть, и вроде бы ничего нет. Есть квартира, дети, бизнес, но все-таки нет ощущения успеха, того, что жизнь состоялась. И дело тут не только в материальном. А в чем именно Виктор не мог точно сказать. Он думал, что вот он что-то сделает, решит какие-то жизненные задачи и придет удовлетворение и покой, но этого не было. В этой печали было все: и уходящая молодость, и неудовлетворенные амбиции, и вечная непонятная грусть, которая приходит к каждому человеку на земле.

Сейчас он стоял в шортах чуть ниже колена, шлёпанцах, футболке с изображением пальм и широкой ковбойской шляпе. Света, его жена и мать Сони, которая вошла следом за Виктором и встала рядом с ним, невольно залюбовалась на секунду, «ему так идёт эта ковбойка». Света, утончённая, интеллигентная до мозга костей, её родители до сих пор преподавали в университете. Умница, очень ухоженная, стильная женщина, миниатюрная стройная брюнетка, она все-таки не была красавицей и знала это. Но ее худенькое живое лицо с тонкими неправильными чертами оставляло приятное впечатление. «Красота женщины — это ее стиль», — иногда говорила она. Света очень следила за собой, посещала фитнес, у неё всегда всё было в тон — туфли, сумка, макияж. Она говорила, что можно экономить на чем угодно, но не на стиле. Светлана прекрасно умела быть привлекательной, но не вульгарной, остроумной, но не пошлой, умницей, но не занудой, и учила этому Соню. Отчасти Света сосредотачивалась на всех этих внешних моментах, так как это помогало чувствовать себя на все сто и не концентрироваться на том, что такая умная женщина как она могла бы жить другой жизнью, более яркой и творческой.

Даже здесь в отеле она никогда не выходила, не уложив волосы, не сделав макияж. Света работала переводчиком в крупной компании. Их фирма проводила некоторые незаконные операции, и Светлана была в курсе теневых сделок с иностранными бизнесменами. Она закончила филфак в университете, прекрасно владела французским, английским. Её любимым писателем был Кафка, которого Виктор на дух не переносил. Старший Растратин не очень любил читать, у него даже не было высшего образования. Он говорил, что в бизнесе это не главное, и в девяностые годы ему было, конечно, не до учебы. А Света окончила институт с красным дипломом, неплохо зарабатывала, много читала, посещала выставки, следила за книжными новинками, всегда пополняла интеллектуальный багаж. Так же она воспитывала детей. Она умела их ненавязчиво контролировать и старалась сохранять с ними доверительные отношения. Соня окончила художественную школу, гимназию и сейчас поступила на экономический факультет. Данила посещал курсы айкидо, репетитора по английскому и дополнительные занятия по информатике. Виктор считал, что можно обойтись без всех этих занятий, но старался не ссориться со Светой и хотел доказать ей, что он может обеспечить все, что она пожелает, хотя это было не совсем так.

Свету очень расстроило происшедшее с Соней. Но все же она считала, что у девочки просто сильный стресс, ничего непоправимого не произошло, и надо помочь ей отвлечься. Светлана любила Виктора, но она очень устала от однообразных забот по дому и с детьми, от вечной необходимости соответствовать образу, созданному ею самой, который она не могла довести до идеала в силу ограниченности их бюджета. Иногда Света представляла себя вместе с другим абстрактным человеком, неординарной талантливой личностью, тогда все было бы по-другому, и она могла бы стать не просто переводчиком. И ей становилось грустно. «Мне уже не так мало лет, жизнь идет по накатанной дорожке и вряд ли изменится. Но я могу сама открывать для себя новые горизонты, узнавать новое, обогащать свой внутренний духовный мир. Я считаю, что сознание определяет бытие, а не наоборот. И некоторые религиозные и философские системы говорят о том, что за внутренними духовными переменами следуют внешние, но в моей жизни этот закон не работает», — подобные мысли иногда посещали Светлану, когда она заваривала на восьмиметровой кухне свой любимый двойной эспрессо. И крепкий кофе мистическим образом помогал избавиться от печальных размышлений. Но иногда такие мысли переходили в злую раздражительность.

Следом за родителями в комнату вбежал Сонин брат Данила, протиснулся между ними и достал из шкафа футбольный мяч.

Это был крепенький не очень высокий мальчик лет двенадцати с темными волосами, серыми глазами и крупными чертами лица, очень живой и симпатичный, в шортах Адидас до колена. У Данилы пока не было цели в жизни, но были идеалы. Так как в список достоинств его образца для подражания абстрактного «крутого парня», несомненно, входила физическая сила, он по своей инициативе, помимо тех занятий, которые рекомендовала мама, записался еще на бокс. Он общался с компанией хулиганов на даче, в Репино, уже пробовал пиво и даже не очень умело целовался со своей соседкой по даче. Даня увлекался компьютерными играми, мечтал быть самым сильным среди друзей. Он пользовался авторитетом, его уважали, но одна проблема очень сильно расстраивала его. Данила был влюблён в очень красивую высокую девочку с большими голубыми глазами и волосами до плеч из параллельного класса. Как-то после уроков он заговорил с ней.

— Подожди, Лена. Хочешь сходить со мной в кино?

— Нет, — сказала она, — ты заурядная личность.

— Как это?

— Да так! Ты обычный, понимаешь? Такой, как все. Ты мне не интересен.

Данила очень долго думал, как ему стать необычным. Вот если бы он заработал миллион или, на худой конец, совершил какой-нибудь подвиг, или полетел бы на луну, или придумал бы что-нибудь новое, например, компьютер, который управляется непосредственно сигналами из мозга, тогда он понравился бы Лене. Даня даже скачал в интернете очень длинное стихотворение о любви, написанное неизвестным автором, выдал его за свое и попытался прочитать его как рэп, попросив одного друга подыграть ему на гитаре. Как то он попытался исполнить его для Лены.

— Ха, подумаешь, совершенно бездарно, сразу видно это ты придумал! — скептически произнес предмет его обожания, и стоящие вокруг ребята засмеялись. Негромко, чтобы не обидеть Данилу, которого они уважали, но всё равно было очень обидно и неприятно.

В общем, теперь он мечтал стать незаурядной личностью, но не знал как. Когда он посоветовался с Соней, она сказала: «Какая глупость, детский сад». Это был любимый ответ его сестры.

— Пошли, — сказал Виктор, — сколько можно тянуть время?

— Папа, мама, где мой леопардовый купальник, который я покупала в Пассаже? — спросила Соня.

— Сонечка, затем тебе именно этот купальник? Поплавай в черном, какая разница? — сказала Света.

— Нет, я хочу найти именно этот! — капризно ответила Соня. Ей было наплевать на все купальники на свете. Но из-за отвратительного настроения все раздражало, и нужен был хоть какой-то выход для эмоций.

— Вечно ты всё придумываешь, пошли быстрее, — Данила тоже начал сердиться, — мы с Эдиком сегодня собирались плавать наперегонки, он, наверное, уже на пляже.

Эдик, новый друг Дани, тоже отдыхал в отеле Аллин.

— Нет, я никуда не пойду без леопардового купальника, — проныла Соня.

— Ну, милая, посмотри внимательно во всех сумках, может, найдёшь его, — сказала Света. — Мне как раз ещё нужно сделать укладку.

— Что за ерунда. Я пошёл один. Вы поезжайте потом, — рассердился Виктор. — Как это надоело, каждый раз вас жду по утрам. Мы с Данилой уходим.

— Не порти ребёнку настроение. Подождите нас! — стала тоже раздражаться Света.

К счастью, купальник был найден довольно скоро. Семья отправилась на завтрак. В столовой был шведский стол, довольно хороший, много различных блюд, десерты на любой вкус. Персонал был очень предупредительным, почти все горячие турецкие парни дарили Соне очаровательные улыбки, но она их не замечала. Данилка набрал себе огромное количество различных салатов и большущую тарелку с десертом. Света следила за фигурой, поэтому она съела немного. А у Софии вообще не было аппетита.

Вот, наконец, они прошли по банановой аллее к выходу из отеля и поехали на пляж. У Светы было отличное настроение, ярко светило солнце на огромном синем небе без единого облачка. Турок, который поливал из шланга экзотические цветы, улыбнулся явно ей, а не Соне. Дочь вроде наконец-то стала успокаиваться, у Данилы все нормально, она сама еще молодая и привлекательная, перед отпуском на работе дали хорошую премию. Светлану несколько беспокоило то, что Виктор какой-то хмурый в последнее время, но она успокаивала себя тем, что он заработался и в отпуске у него пройдет депрессия. Скука и мысли о том, что они с мужем уже вряд ли добьются чего-нибудь большего в финансовом и интеллектуальном плане, на фоне яркого турецкого солнца отступили на второй план.

У ее мужа настроение было не очень, с одной стороны, хотелось выпить, а с другой стороны еще только утро и не хотелось ссориться со Светой, которая была категорически против. Кризис плохо повлиял на бизнес, и вообще скучно валяться опять полдня на пляже, у жены с собой куча книг, а ему даже не с кем пообщаться. Только надоедливый толстяк бизнесмен из Ростова-на-Дону, который все время рассказывал о своих многочисленных женщинах, перебивал Виктора и хотел слушать только себя.

Соня тоже грустила. «Почему я все время вспоминаю Дениса и этот злосчастный аборт, даже здесь на отдыхе? Сколько это будет продолжаться? Может быть, я схожу с ума? Ведь нельзя же всю жизнь помнить об одном человеке, который причинил боль. А, может быть, как раз можно? Как все сложно и запутанно на свете. И будет ли еще что-то хорошее в жизни?» Сейчас ее все раздражало, эти пальмы, пляж, экскурсии, все одно и то же, все уже было, ничего нового и интересного.

И только Данилка был совершенно счастлив. Он нашел себе среди отдыхающих ребят друзей, с которыми отлично проводил время, и все проблемы, включая Лену, были почти забыты.

Итак, они приехали на пляж, Даня быстро выскочил из микроавтобуса и побежал к берегу.

— Мама, папа, ребята уже здесь, я ухожу, — крикнул он на бегу.

Они быстро прошли мимо ограды роскошного пятизвёздочного отеля. У Аллина был большой собственный галечный пляж, около входа на который было нечто вроде барной стойки под соломенной крышей. За ней стоял рослый негр в белой футболке и выдавал и напитки и гамбургеры, входившие в программу «все включено». Шезлонги располагались на значительном расстоянии друг от друга. Становилось уже очень жарко, мимо проходили европейцы, турки, негры, даже мусульманки в закрытых купальных костюмах. Когда семья Растратиных расположилась под зонтиком недалеко от берега, Света взяла новое произведение Пауло Коэльо, Виктор закурил, а Соня начала слушать музыку. Пляж был очень красив. С одной стороны открывался вид на Мармарис, который вечером зажигался множеством огней и прекрасными фейерверками. В другой стороне на побережье были роскошные виллы. Слева была бухта, где иностранцы тренировались на своих яхтах, а справа располагался пляж, принадлежавший пятизвездочному отелю, там отдыхали в основном европейцы.

«Кажется все, и спокойные волны древнего средиземного моря, и палящее солнце, и голубое небо, которое вдали будто падает в воду, соединилось здесь, чтобы помочь людям наслаждаться природой и забыть, — думала Света, — но забыть о чем? О прошлом, о трагических ошибках, о проблемах, о боли, о несбывшихся надеждах? Но возможно ли это? И нужно ли? Может быть, задача в том, чтобы научиться жить и радоваться, несмотря на все это? И казаться счастливыми себе и другим? Но зачем?»

— Да, скучновато здесь. Помнишь, как мы ездили в Сочи, когда нам было по девятнадцать? — прервал ее размышления Виктор. — По-моему, очень неплохо провели время.

— Да. Ты там напился и купался в фонтане, — вспомнила Света.

— Хорошее было время.

— Ты тогда не раздражал меня своей кислой физиономией как сейчас, — проворчала жена.

— А ты не считала, что бутылка пива это яд, и не пыталась контролировать каждый мой шаг, — начал сердиться Виктор.

Был период, когда он выпивал, Света приложила много усилий, чтобы справиться с этой проблемой, но и сейчас ее муж иногда срывался.

— Ну, ничего Витя, всё будет нормально. Мы с тобой вместе. Скоро закончим выплачивать ипотеку, и тогда все будет проще, — решила сгладить ситуацию Светлана.

Небольшие волны не мешали спокойному купанию. Но так как не было ветра, казалось еще жарче. Они смотрели на море, яхты вдалеке и огромное синее небо без облачка и думали каждый о своём. Виктор устал от вечной борьбы, конкурентов, проблем. Денег всё равно остаётся не особо много, почему все не так, как ему хотелось бы, может, ему просто не везёт. Соня слушала диск «Европейские хиты» и старалась ни о чем не думать.

И тут Света кое-что вспомнила. «Мы же не намазались кремом от солнечных ожогов! — крикнула она, — Витя, срочно позови Данилу!». Когда, наконец, прибежал Даня, Растратины увидели, что к ним направляется какой-то мужчина. «Явно не русский», — определила Света с первого взгляда. Она по работе много ездила, и по каким-то неуловимым чертам умела определить, где россиянин, а где иностранец. Незнакомец подошел к их зонтику и остановился. Он был высокий, наверно, под метр девяносто, голубоглазый, с коротко аккуратно подстриженными светлыми волосами. Атлетическое телосложение, с виду немного за сорок. Очень загорелое, обветренное жёсткое, но при этом с правильными чертами и утончённым аристократизмом волевое лицо. На Свету, Виктора и Соню иностранец смотрел чрезвычайно дружелюбно и радостно.

Здесь на пляже, куда все приходили в плавках и шлёпанцах, в лучшем случае шортах, немного странно смотрелся так элегантно одетый человек. На нем был легкий белый костюм из чистого хлопка и тонкая шелковая бежевая рубашка. Даже несведущий в моде человек мог понять, что это всё очень дорогие дизайнерские вещи. На ногах очень элегантные закрытые чёрные сандалии. Цепочка, перстень и часы говорили о том, что незнакомец неограничен в средствах. Необыкновенное выражение его глаз поражало, в них читалось глубокое страдание, но, с другой стороны, взгляд был очень умным и проницательным. Казалось, незнакомец видит собеседника насквозь.

— До чего интересный мужчина, — невольно подумала Света. Две девчонки, тоже из России, которые сидели и пили пиво на соседнем лежаке на расстоянии пары метров от Растратиных, поставили бутылки, прекратили свой разговор и смотрели ему вслед. Незнакомец подошёл и произнес на английском языке: «Здравствуйте! Извините, я ищу моих партнёров по бизнесу, их фамилия Стратен, они тоже здесь отдыхают, и я хочу решить с ними кое-какие деловые вопросы». У него был немного хриплый низкий голос. В конце фразы иностранец обаятельно улыбнулся.

— Что он сказал? Переводи мне, что он говорит, — быстро шепнул Виктор Дане.

Соня и Данила прекрасно знали английский язык, Света обучала их с детского сада. Будучи переводчиком, она считала, что иностранные языки пригодятся детям.

— Нет, — сказала Света, — мы — Растратины. Надо же, какое совпадение. Вы точно помните фамилию? Хотя… Какая глупость. Голос Светланы предательски дрожал, ей было как-то неловко с ним разговаривать. Сердце забилось чаще. «Он смотрит на меня, а не на Соню, — подумала она, — Сонечка, конечно, красавица, но еще ребенок, а я даже здесь на пляже выгляжу прекрасно». Виктор нахмурился и начал нервно теребить ворот своей не самой новой футболки, на которой красовалась яркая надпись «Ялта 2006, пивной фестиваль».

— Нет, я точно помню, Стратен. Подождите, сейчас я позвоню.

Тут он открыл складной тонкий серебристый мобильный телефон и что-то пробормотал.

— А, вот пришла смс, они приедут только завтра, — сообщил иностранец и опять улыбнулся, — разрешите представиться, меня зовут Филипп, я отдыхаю вон в том отеле. Он показал на дорогой пятизвёздочный отель, который располагался прямо на побережье.

«Я не могу сказать им правду, тогда они даже не станут со мной разговаривать, и я не успею сделать то, что готовил все эти годы. Нужно показаться им приятным человеком, они не должны ни о чем догадаться», — лихорадочно думал иностранец.

Светлана по-английски представила всех членов семьи. Филипп красиво и непринужденно поцеловал руки у женщин. Виктор слегка скривился, а у Сони перехватило дыхание. Света в ответ подарила иностранцу очаровательную улыбку. Он даже пожал руку Данилке, и последний был доволен. «А что я уже почти взрослый», — подумал он.

— Скучно тут одному, — сказал Филипп и чуть застенчиво улыбнулся. Он смотрел на всех их с большой симпатией, как на самых лучших друзей. — А это ваши дети? — спросил он, с интересом разглядывая Сонечку и Данилу. Света сидела на лежаке и смотрела на незнакомца, Виктор почему-то встал. Даня стоял рядом с ним и переводил, а Соня взглянула на иностранца, отвернулась и зачем-то сделала вид, что продолжает читать книжку.

— Да, наши, — сказала Светлана.

Это казалось странным, но было видно, что Филипп обрадовался, его глаза загорелись, в них появился восторг, который на мгновение полностью вытеснил грусть.

— Наконец — то я вас нашёл.

Света недоумённо посмотрела на Виктора.

— В смысле я нашёл идею, как можно скоротать время, — иностранец старался говорить уверенно. Однако, возникало впечатление, что он либо смущен, либо что-то скрывает. — Я знаю место, где можно отлично посидеть. Тут ужасно скучно одному. В баре нашего отеля есть великолепный коллекционный шотландский виски, мне хотелось бы вас угостить.

Света улыбнулась и что — то быстро ему ответила.

— Даня, что мама сказала? — Виктор напрягся.

— Мы не употребляем спиртные напитки, это наша принципиальная позиция, — перевел его сын.

Старший Растратин разочарованно махнул рукой:

— Давайте понемногу. Скажи, что мы не против выпить чуть-чуть.

Даня перевёл. Иностранец быстро оценивающе посмотрел на отца семейства. Последнему это крайне не понравилось. «Да, видно, нацепил дорогие шмотки, теперь считает, что может на всех смотреть сверху вниз, придурок», — подумал Виктор.

— Нет, давайте не будем. Зачем портить настроение друг другу? Ваша жена возражает. Можно и так прекрасно провести время. Такая отличная погода, — сказал Филипп и обезоруживающе улыбнулся. Виктор не ответил, только ещё больше нахмурился.

Филипп явно был настроен на продолжение беседы. Даже Данила не побежал играть с ребятами, которые ждали его у берега моря, а стал с интересом рассматривать иностранца. «Да, крутой мужик, — подумал Даня, — такие дорогие часы и перстень».

— Вы кем работаете? — спросил Данила.

«Такой человек должен быть кем-нибудь вроде ФСБ-шника. Или нет, он же не русский, наверное, ЦРУ, — Даниле вспомнились картины из фильмов про агентов, секретные службы и спецзадания. — Когда же, наконец, и у меня начнется интересная взрослая жизнь, полная подвигов и приключений?»

Филипп внимательно посмотрел на Данилу. В глазах иностранца светилась какая-то необыкновенная нежность. Это очень насторожило Светлану.

— Я предприниматель, у меня международная компания.

— Чем эта компания занимается? — с интересом спросил Даня.

— Да так, много чем, алмазы, ткани, специи, — Филипп говорил без тени профессиональной гордости, как о чём-то совсем маловажном, будто его работа для него абсолютно ничего не значила.

— Сонечка, что там Данила говорит? Переведи! — сказал Виктор. Соня тоже оторвалась от своей книги и смотрела на Филиппа.

«Непонятно, что ему от нас нужно, мама явно к нему неравнодушна», — подумала София, чувствуя, что ее апатия невольно сменяется любопытством и интересом.

У Светы никогда не случалось любовных историй на стороне, и Виктор это знал. Хотя у нее были разные корпоративы и командировки, он на сто процентов доверял жене, чувствовал, что она не обманывает его. Она не делала секрета из своего романа с аспирантом Никитой, который случился до её встречи с будущим мужем. Но Света пережила с Виктором настоящий полет, страсть, восторг, и рассталась с Никитой.

С этим мальчиком из хорошей семьи, аспирантом филологического факультета, они вместе посетили столько театров, музеев и выставок, и провели столько ночей в отдельной трехкомнатной бабушкиной квартире, с видом на Фонтанку, доставшейся ему по наследству, что когда она сказала: «Извини Никита, я встретила другого», он ничего не понял и был в ярости и в недоумении, так же, как и его родители, и родители Светы. Но у Светланы тогда появилась любовь, о которой она мечтала. Такая сильная, что от нее перехватывало дыхание, хотелось летать, она впадала в эйфорическое состояние и забывала обо всём. Состояние сродни опьянению лишило Свету возможности логично рассуждать и это не перевесило даже пресловутую трехкомнатную квартиру с видом на Фонтанку.

У Виктора тогда ещё не было своей жилплощади. Сначала они снимали комнату, затем квартиру. Первое время Света ни о чём не жалела. Но потом, в какой-то момент её начала коробить манера Виктора ругаться, его пристрастие к алкоголю, и многие другие вещи, Светлана иногда вспоминала Никиту и говорила, что «возможно, она ошиблась». Ее муж ужасно сердился и отвечал: «Можешь к нему возвращаться», это был сложный период в их жизни. Но все-таки Светлана любила Виктора, несмотря на все ссоры и сложности. Она удивлялась сама себе «ведь есть же привычка, все приедается, а я готова ему все простить и каждый раз как будто первый».

Виктор всю жизнь ревновал жену к Никите. Один раз последний даже нарисовался на горизонте. Он развёлся со своей супругой, встретился со Светой на каком — то вечере выпускников. Потом стал звонить, водить по ресторанам, дарить букеты. Светлана, как раз в то время забеременела Сонечкой и отказалась от встреч с Никитой, не смотря на неустроенность их быта с мужем, большую плату за квартиру, нехватку денег. У Виктора была одно время, ничего не значащая, по его мнению, связь с секретаршей, которую Света ему простила, правда, из-за этого они чуть не развелись после множества скандалов. Но муж все равно любил Светлану, в этом чувстве за напускной суровостью скрывалась большая нежность и даже какая-то робость и боязнь ее потерять.

Виктор видела, что Света смотрела на незнакомца так же, как на него во время их первых встреч, и ему было очень больно. В ее глазах был восторг, удивление и они, как будто говорили иностранцу: «Один твой взгляд дарит мне пронзительное сладкое земное счастье».

— А вы чем занимаетесь? — спросил, опять улыбаясь, их новый знакомый у Виктора.

«Вот, корчит дружелюбную физиономию, терпеть не могу этих иностранцев», — подумал последний, Света тут же перевела ему вопрос. Она хотела, чтобы они поддерживали разговор с Филиппом.

— Я… У меня тоже бизнес, — ответил Виктор, — строительство. Он решил перевести тему разговора, а то ещё придётся объяснять, что он просто делает срубы в Ленинградской области, по сравнению с международной компанией, это, мягко говоря, не очень солидно. Но он даже не знал, о чём спросить их собеседника.

— Какие напитки вы предпочитаете, ром, или виски, а, может водку? За границей любят нашу водку, — спросил старший Растратин первое, что ему пришло в голову.

— Я люблю и ром и виски, но, думаю, в алкоголе много зла, — ответил Филипп, и какая-то тень пробежала по его лицу, — лучше расскажите о вашей работе, мне очень интересно.

Незнакомец улыбался очень дружелюбно и открыто, разглядывая главу семьи с большим интересом. «Ну что он прикопался к моей работе, какого хрена он вообще здесь стоит? Вон, шёл бы с девчонками общаться, глядят на него, во все глаза», — мельком подумал Виктор про девчонок под соседним зонтиком.

— Я не хочу говорить о своей работе, мы здесь на отдыхе, — раздражённо ответил он.

— Да, конечно, извините, — сказал иностранец, явно нисколько не обидевшись, — главное, чтобы вам нравилось дело, которым вы занимаетесь.

— Вы такие хорошие дети, учитесь в школе? — спросил он брата и сестру.

— Нет, я уже работаю, — соврал Данила, сам не зная зачем.

— Ты молодец, самостоятельный парень, ваша семья, наверно, бедна? — спросил иностранец.

— Он обманывает, — сказала мама Дани.

— Я буду крутым бизнесменом, когда вырасту, — перебил ее Данила.

— Ты молодец, я горжусь тобой, — сказал Филипп мальчику.

Родители недоумённо переглянулись. Странная фраза «Я горжусь тобой». Их удивленные взгляды не ускользнули от внимания иностранца.

— О, не удивляйтесь, я просто… очень люблю детей. У меня в жизни произошло несчастье. Я так долго хотел иметь ребёнка, пятнадцать лет, вы себе не представляете, что я пережил. И потом моя жена, наконец, забеременела, а мне в это время пришлось уйти в плавание… То есть в командировку по делам бизнеса, на своем корабле, у нашей, то есть моей компании, помимо всего прочего есть судно, я капитан, — он говорил немного сбивчиво и, казалось, начал волноваться.

— Ну и где сейчас ваша жена и ребёнок? Они с вами в отеле? — спросил Виктор, как показалось Соне, с надеждой.

— О, нет. Нам пришлось расстаться. Это грустная история, — ответил незнакомец, — но не будем предаваться печальным воспоминаниям. Увы, всё в далёком, далёком прошлом.

— Думаю, если вы к ней придёте и скажете, что вы сейчас такой богатый и у вас международный бизнес, она вас простит, и вы с ней помиритесь, — сказал Данила. Даже он заметил, что у незнакомца в глазах была неподдельная глубокая грусть. Дане стало жалко иностранца.

— Нет, это невозможно, — тяжело вздохнул Филипп, — их уже нет в живых.

— Как печально, сочувствую. Простите, — сказала Света и прошипела в ухо Даниле: «Молчи, не задавай глупых вопросов». То, как она дёрнула за футболку сына, тоже не ускользнуло от внимания Филиппа.

— О, — иностранец попытался сгладить ситуацию, — у вас замечательный мальчик.

— Послушай, ты такой сильный. Скажи мне, стреляешь ли ты из пистолета, занимаешься ли верховой ездой? — обратился он к Даниле.

— На лошадях я катался, это не интересно, на мотоцикле круче, вот из пистолета очень хотел бы пострелять, — сказал Даня.

— Это прекрасно, — их новый знакомый явно обрадовался, — тут недалеко мой корабль, то есть яхта. Там мои… Э-э-э… — он сделал короткую паузу, как будто придумывая, что сказать, — сотрудники. Мы вместе путешествуем вдоль берега.

— Вы же сказали, что отдыхаете в отеле, или вы все-таки путешествуете на корабле? — ехидно спросила Соня.

Иностранец не смутился.

— Ну, я живу в отеле, подчиненные плывут на моей яхте, мне к ним сегодня вечером надо присоединиться. У меня прекрасное судно, там полно всякого оружия. Хочешь, пойдём на мой корабль, постреляем? — спросил он, глядя на Данилу с надеждой.

Родители переглянулись.

— Не удивляйтесь, я вас всех приглашаю, — обратился Филипп к Соне, Свете и Виктору.

— Послушайте, я забыл, ведь сегодня в одиннадцать часов придёт русский гид и будет предлагать экскурсии. Надо записаться, пойдёмте скорее, — быстро сказал Виктор остальным членам семьи. — Извините, мы спешим, мы не сможем посетить ваш корабль.

— Ну и что, что экскурсии, можно это отложить, — ответила Светлана, — ничего страшного.

— Какой — то мафиози, он хочет дать Даниле пострелять, это же ненормально. Послушай, Света.