Огни святого Эльма

Глава 12 По ту сторону закона

Брат и сестра сошли по пристани в молочно-белом тумане.

Берег моря рано утром был тихим и немного печальным, как клуб, где до рассвета остались только самые заядлые завсегдатаи. Небольшой по ширине пляж не показался Соне особенно роскошным, там был черный вулканический песок. В месте, где они высадились, находилась бухта, как бы огороженная слева и справа огромными камнями. За пляжем возвышалось многоэтажное здание, скорее всего, отель, и виднелась улица, вдоль которой росли пальмы и яркие цветы. Еще дальше были другие высотные дома, а на горизонте — громада черного вулкана Тейде. Соня сомневалась в том, что они смогут попасть домой. На душе скребли кошки, ее мучили дурные предчувствия.

— Данила, хорошо ли ты учил географию в школе? — спросила она брата. — Канарские острова это часть Испании и ближайшее Российское консульство находится в Мадриде. Как жаль, что наши мобильные телефоны пропали в шторм. Я не знаю, что мы можем сделать.

— Попросить кого-нибудь из туристов дать позвонить, — тут же сообразил Данила.

— Нет, здесь роуминг, вряд ли кто-нибудь на это согласится. Мы должны найти русского гида в каком-нибудь из отелей. Надеюсь, он поможет нам. Ведь русские люди отзывчивые… бывают иногда, — с сомнением сказала Соня. — Надо пробовать, искать варианты, только тогда что-то получится.

Рассвет был достаточно поздним, и пляж постепенно начинал заполняться туристами, которые не хотели терять ни минуты драгоценного оплаченного времени отдыха. Который был час Соня и Данила не знали. Они прошли по песку в направлении от моря, и попали на узкую очень красивую улицу, идущую вдоль берега, вымощенную каменными плитами. Вдоль набережной, которая на сколько хватало глаз, уходила вдаль параллельно океану, располагались причудливые декоративные фонари, зеленые газоны, пальмы и клумбы с роскошными цветами, которые, видимо, существовали в таком сухом климате за счет постоянного орошения. С одной стороны мощеной улицы были маленькие уютные пляжи с соломенными зонтиками, а с другой — кафе и рестораны с удобными плетеными стульями на открытом воздухе и магазины сувениров.

Рядом с пляжем темнокожие женщины продавали недорогую одежду. Данила купил себе очень широкую футболку и широченные джинсы, а Соня короткую джинсовую юбку, и дешевый синтетический топик без рукавов с надписью «Канарские острова» и еще на всякий случай красный купальник. Она хотела сэкономить как можно больше денег, так как в Амстердаме они почти все потратили и теперь капитан дал им лишь относительно небольшую сумму, на которую нужно было еще приобрести билеты на самолет. К тому же Соня несла за спиной рюкзак со старинными подсвечниками и еще некоторыми вещами, которые можно было продать, в крайнем случае. Но Соне это представлялось непростой задачей в незнакомой стране. Они переоделись в кабинке на пляже. Соня нервничала, она не знала, что делать и не представляла себе, как они смогут добраться до российского консульства.

— Пойдем, — сказала Соня. Народу становилось все больше. Довольные, на какое-то время отчасти освободившиеся от своих проблем люди шли к морю, торжественно неся водные матрасы, спасательные круги и бутылки с пивом, как билеты в короткое летнее счастье. Симпатичный мим изображал Чарли Чаплина. Несколько сильных и здоровых негров, одетых как звезды рэпа, прохаживались вдоль набережной, предлагая отдыхающим дешевые аналоги брендовых часов и солнцезащитных очков.

— Как аппетитно выглядит эта пицца на рекламе, — сказал Даня. — Я хочу перекусить.

— Давай, только быстро, — ответила Соня, давая ему два евро. — А я не буду терять времени, постараюсь найти отдыхающих из России. Она пошла ближе к морю. Пляж уже заполнился купающимися и отдыхающими людьми. Соня прошла два раза туда-обратно вдоль моря и, наконец, услышала русскую речь.

Две полные блондинки сидели под зонтиком. Одна потягивала пиво из банки, а другая намазывалась кремом от загара. Соня притворилась, что случайно споткнулась недалеко от их зонтика и растирает ушибленную ногу, и стала прислушиваться к их разговору. Они громко обсуждали некоего Сергея, бессовестно изменившего Марине, судя по их разговору, идеальной женщине во всех отношениях, в свете чего его подлый поступок представлялся совершенно нелогичным. Однако любовь, как всем известно, чувство сложное и иррациональное.

Соня подошла к ним и спросила: «Не подскажете, что нам делать? У нас с братом украли все деньги и документы. Как нам связаться с Российским консульством?» Видимо, Маринины трудности интересовали женщин куда больше, чем Сонины. Они некоторое время разглядывали Софию с неудовольствием. Наконец, одна из них сказала:

— Обратитесь к вашему гиду.

— У нас нет гида.

— Тогда в администрацию вашего отеля, — лениво добавила, закуривая, вторая блондинка.

— У нас нет отеля, — сказала Соня, «как-то глупо звучит», — лихорадочно пронеслось в ее голове. — Мы снимаем апартаменты, — сообразила она.

— Аа… вот проспект с полезными телефонами, — ответила первая блондинка и протянула ей буклет-путеводитель, где на последней странице действительно были указаны телефоны российских консульств в Мадриде и в Барселоне.

— Здорово, спасибо большое. А можно с ваших телефонов позвонить? Наши мобильники тоже украли, — спросила Соня.

— Деточка, тут роуминг, со стационарного телефона дешевле будет, — сказала одна из них.

Соня отошла, сжимая в руках буклет. Ее настроение повысилось, один шаг к возвращению домой был сделан. У нее теперь есть координаты российских консульств, осталось только туда дозвониться, а потом доехать. Вдруг она увидела Данилу около небольшой будки посреди пляжа, где негритянка со множеством косичек продавала билеты на водные аттракционы.

Соня подбежала к нему:

— Данила, что ты здесь делаешь? Нам надо срочно найти способ позвонить в консульство!

— Нет, сестренка, нет, пожалуйста, скажу тебе по секрету, мне Дирк одолжил немного денег. Я хочу поплыть на экскурсию на яхте, они смотрят в море дельфинов. Когда мы еще увидим дельфинов? Когда мы еще попадем на Канарские острова? И вообще, я уже взрослый мужчина, и не обязан тебя слушаться.

— Данила, не будь ребенком, нам сейчас главное попасть домой!

— Для меня не это главное, я имею свое мнение, — рассердился Данила.

— Ладно, сколько продолжается экскурсия? — устало вздохнула Соня.

— Всего час, всего один прекрасный часик, я давно мечтал увидеть дельфинов, помнишь, в прошлом году мы так и не сходили в дельфинарий?

— Нет. Не помню, — раздраженно ответила Соня. — Ну, ладно, я не хочу на экскурсию, останусь здесь на пляже. Я и так смертельно устала путешествия по морю. После экскурсии сразу приходи сюда, я за это время попробую дозвониться до консульства. Данила, ты что совсем не любишь маму с папой? Они ведь с ума сходят от волнения. Подумай о них. Мы должны обязательно попасть домой, у тебя было уже достаточно приключений, — добавила она преувеличенно добрым тоном.

— Хорошо, я понимаю, — ответил Даня. Он убежал на яхту, которая отправлялась на экскурсию.

Соня вышла на набережную и решила углубиться в город, чтобы найти где-нибудь стационарный телефон, с которого можно было позвонить в консульство и родителям. С океана дул прохладный ветер. И вдруг, проходя мимо пиццерии, она увидела знакомую девушку, которая с грустным лицом сидела за столиком в ярко-желтом сарафане и ела клубнику со сливками. Это была Оксана. Старшая сестра Сониной подруги Лены. Когда-то в детстве каждое лето они ездили к бабушке со стороны Виктора, у которой был дом в деревне под Тверью. Там их соседями были две девчонки из Твери. Одна из них, Лена, была Сониной подругой, а ее старшая сестра, с которой Лена все время ссорилась, автоматически стала и Сониным врагом. Девочки ссорились, обменивались ехидными репликами, устраивали друг другу мелкие неприятности. Но сейчас эта детская вражда была, как будто забыта. Соня обрадовалась знакомому лицу. Сестра ее подруги должна ей помочь добраться домой! Какая удача!

— Оксана, неужели это ты?

Соне показалось, что у Оксаны грустные глаза. Ее длинные роскошные каштановые волосы были распущены, а на лицо наложена яркая косметика. Оксана была слегка полноватой, и Соне показалось, что неубранные волосы, и броский макияж делают лицо подруги полнее.

— Я. Ах, Соня! Сколько лет, сколько зим!

— Прекрасно выглядишь! Как Ленка?

— У Лены все хорошо. Поступила в Москве в институт.

— Вы здесь вместе отдыхаете?

— Нет, я тут с мужем.

Оксана небрежно теребила большое кольцо с бриллиантом на безымянном пальце правой руки. Соне показалось, что она немного нервничает.

— Ты замужем, Оксана? Поздравляю!

— Спасибо, не стоит, это случилось больше года назад, — усмехнулась Оксана, но глаза остались печальными.

— Можно я присяду?

— Конечно.

Соня села за столик напротив Оксаны.

— А ты здесь отдыхаешь?

— Нет, с нами произошло несчастье, мы только приехали и у нас с Даней украли все вещи, деньги и документы. Мы не знаем, как нам найти российское консульство. Помоги нам, умоляю!

— Ну, это не проблема, обратишься к нашему гиду, он отличный парень и обязательно поможет. У нас одна туристка сломала ногу, гид даже в больницу с ней поехал. Все будет нормально. А где Даня?

— Он поехал на экскурсию смотреть дельфинов, ему ни до чего нет дела, — проворчала Соня.

— Ну и ладно, посиди со мной, подождем его. А то, как он потом нас найдет?

— Хорошо, — улыбнулась София.

Соня была очень довольна, наконец-то, ей повезло. Не бывает же бесконечного тотального невезения.

Она заметила, что Оксана также как в детстве щурится, когда улыбается.

— Только у меня нет денег, остались какие-то копейки, все остальное украли, в том числе мобильные телефоны. Может быть, ты дашь мне позвонить родителям? — спросила Соня.

— Извини, денег осталось немного, а мне предстоит очень важный звонок, — развела руками Оксана. — Но из нашего отеля ты сможешь позвонить. Закажи пиццу и вот эту клубнику со сливками, изумительный десерт. За обед я заплачу.

Соня сделала заказ у предупредительного улыбчивого темнокожего официанта в белом поварском костюме. Она постепенно начинала успокаиваться. «Все не так уж плохо, лето, ветер, океан, Канарские острова, такое чувство будто, мы, наконец-то, сдали трудный экзамен или прошли серьезное собеседование и все благополучно закончилось».

Соня, с удовольствием подставила лицо прохладному ветру с морю, и стала разглядывать беспечных отдыхающих. «Да, не зря по легенде здесь находились прекрасные сады Гесперид, — думала София. — Наконец-то я могу расслабиться. Наверно, нечто подобное ощущают люди, которых прошли долгий и тернистый путь наверх и вот с грехом пополам заработали свой первый миллион долларов. На душе светло и радостно, но успокаиваться рано, надо не останавливаться на достигнутом и быть начеку, иначе идущие сзади могут затоптать ногами, — Соня криво улыбнулась своему сравнению. — Надо иногда подбадривать себя самоиронией, мне действительно рано расслабляться. Хотя, с другой стороны, что еще может произойти? Надо уметь не зацикливаться на проблемах, отдыхать душой, иначе можно сойти с ума. Да, и что удивительного, как говорят врачи, абсолютной психической нормы не существует. Наши души исковерканы жизнью. И они не могут абсолютно ровно и красиво двигаться, не оглядываясь, вперед к намеченным целям. Мы идем с трудом, задевая тех, кто рядом, как раненые на поле боя солдаты. И ничего с этим не поделаешь».

— А кем твой муж работает? — спросила Соня подругу для поддержания разговора.

— Он в команде президента.

— Оо… здорово, — Соня почувствовала что-то вроде укола зависти.

— Да, мы живем в центре Москвы, мой муж, Ярослав, такой замечательный человек, заботится о благе страны, все время думает о новых законопроектах. Мы ездим с личным шофером, и Слава каждый день надевает новый костюм и рубашку, у него целый шкаф этих костюмов. Мой муж всегда в галстуке, а еще он знает пять языков. Когда президент едет с визитом за границу, мы часто его сопровождаем в составе делегации.

— Здорово, ты молодец. Твой муж далеко пойдет и, может быть, когда-нибудь ты станешь первой леди, — улыбнулась Соня. — А как вы с ним познакомились?

— Через интернет.

— Ой, извини, мне звонят. И Оксана достала свой мобильный. Там была включена громкая связь. Оксана пыталась отключить громкоговоритель, но волновалась и у нее не получалось. И Соня услышала трехэтажный мат и в конце фразу:

— Сегодня турецкая баня закрыта, мы с ребятами посидим в баре и через полчаса придем на пляж, купи нам всем пивка.

— Хорошо, Слав, куплю, — деревянным голосом ответила Оксана и положила трубку.

— Не знала, что так разговаривают люди из команды президента, а, впрочем, по телевизору мы видим только одну сторону медали, — серьезно сказала Соня.

И тут Оксана расплакалась:

— Да, я придумала это все. Это был мой идеал «человек из команды президента». Я несколько лет назад услышала эту фразу, она мне запомнилась и я создала себе целый образ такого молодого человека. Может быть, это наивно, но ведь мы все имеем право мечтать. Мне не встретился такой мужчина, разве я виновата, что чудес не бывает? Я приехала в Москву поступать в институт и познакомилась в клубе со Славой. Он предприниматель. У него легальный бизнес, но он еще и чем-то незаконным занимается. Муж оплачивает мою учебу в институте, очень любит меня.

Но я устала от него, не люблю его больше. Совсем. Ему тридцать пять лет. Слава еще молодой, энергичный. Сначала с ним было интересно, он покупал мне одежду, водил в дорогие рестораны. Мы ходили в клуб каждую неделю. У них своя тусовка, они собираются в одном закрытом заведении на окраине Москвы. Там играют в основном джаз и шансон. Но, понимаешь, были не только эти рестораны, машины, дорогие шмотки, мне казалось, что я действительно полюбила его. Мне было его жаль, в нем чувствовался такой внутренний надлом, рядом со мной Слава как-то согрелся, стал добрее. И, тем не менее, мы очень разные люди, например, он все время нецензурно выражается, я только от него слышала такие замысловатые ругательства. Я из семьи преподавателей, мне так это режет слух.

Но, ты знаешь, он мне не изменяет, не обижает. Он даже может быть очень нежным. Просто мат это его родная речь, — невесело усмехнулась Оксана. — Но Слава меня никуда не отпускает, все время звонит. Как-то он признался, что сначала даже следил за мной. Муж меня очень полюбил. Я свет в его окошке, в его тяжелой судьбе. Да, у него была трудная жизнь. Слава несколько лет «отмотал в лагерях», как они говорят. Я устала быть светом в окошке. Мне страшно, я думаю, неужели в жизни больше ничего не будет, кроме нашей с ним любви? Я поняла, что это не мой человек, мне тесно с ним, душно, я не могу дышать. Но не знаю, как расстаться с ним, я боюсь. Он добр со мной, мы поклялись друг другу в вечной любви и что мы не расстанемся никогда. Никогда, понимаешь? Это ужасно, я почти сразу после свадьбы поняла, что наш брак ошибка. Он сказал, что он убьет меня, если я изменю, типа пошутил. Но он способен, я знаю. Я как-то случайно узнала от одного его друга, он был очень пьян и сказал мне, что Слава отдал приказ кого-то там убрать. Это так ужасно! Не могу с ним жить. Я устала очень сильно. Ах, как плохо все получилось в Москве. Я собираюсь сегодня убежать. Сонечка он сказал, что из сауны придет через полчаса, отвлеки их, пожалуйста, умоляю. Я боюсь, Слава так привязался ко мне, если я ему скажу, он меня не отпустит никогда, интуитивно чувствую. Я не думала, что он так рано придет на пляж.

— А куда же ты убежишь? — спросила Соня. — В Россию? Обратно в Тверь?

— Нет, за мной скоро приедет парень. Да, я полюбила молодого человека с пляжа, Юру. Представляешь, оказалось, что он с Украины, и здесь у него собственный пункт проката водных развлечений. Я не знаю, как все произошло и почему, но чувствую, что это нечто настоящее, бывающее только раз в жизни. У него пока не сложилась карьера, но он такой веселый человек, в отличии от Славы. У Юры удивительные глаза, ему наплевать на все жизненные сложности. Он не грузится никакими проблемами. Знаешь, это редко бывает. Сонька, я помню, ты в детстве всегда так поэтично выражалась, ты бы сказала: «Есть такие люди, которые умеют быть веселыми и жизнерадостными на нашей горестной планете». И это без алкоголя, без наркотиков, у него просто внутренняя энергия зашкаливает. Мы сегодня убежим отсюда, уедем на водном мотоцикле на другой остров, снимем квартиру, как-нибудь заработаем. Все будет нормально. Здесь так здорово, такой климат, наверно, будет в раю. Юра сегодня поехал в банк снять все деньги, он должен приехать через полчаса. Задержи ненадолго Славу около отеля, я тебя умоляю. Муж найдет меня сразу, у него есть такой отвратительный охранник, Леха, у него погоняло «полкан», с бульдогом Профессором. У этого Профессора такой нюх, Леха сразу пустит его по моему следу. Но мы сейчас, когда приедет Юра, уплывем на водном мотоцикле на соседний остров, они нас не найдут.

— Но как я отвлеку твоего мужа? Мы же незнакомы.

— Не знаю, придумай что-нибудь, умоляю, ты должна остановить его по пути на пляж. Вот, даю тебе проспект с нашим отелем. Там адрес, найдешь нашего гида. Его зовут Антон, он там единственный русский гид. Антон обязательно поможет вам с Даней связаться с консульством, удивительно отзывчивый человек. Но ты тоже сделай то, что я прошу, я умоляю тебя. Соня, ну ты такая красавица, что тебе стоит задержать мужчину на полчаса. Подумай о том, что ты можешь помочь мне обрести счастье.

«Мне представляется несколько сомнительным счастье в лице Юры с Украины, владельца пункта проката водных развлечений, — подумала София. — А, впрочем, в таких вещах судить других дело неблагодарное. Только собственное сердце скажет человеку, где его звезда, его очаг, с кем он может разделить до слез трагичный, полный пронзающей сердце боли и мерзкой грязи, оскорбляющей душу, и все-таки такой невыразимо прекрасный путь на земле».

Оксана объяснила Соне, как пройти к их отелю, который был совсем недалеко от пляжа. И попросила подругу подождать ее мужа с охранником около входа на территорию гостиницы, который располагался прямо на набережной. Соня должна была неусыпно следить за всеми прохожими и броситься в атаку, едва завидев двух тренированных мужчин в сопровождении злобного бульдога. Она немного прошла вдоль моря. И остановилась около сплошной высокой ограды, обвитой красивыми растениями. За ней слышалась музыка, громкие команды аниматора и плеск воды. «Наверно, занимаются водным поло или аэробикой в бассейне, — с завистью подумала Соня. — И им не надо беспокоиться о том, как избежать возвращения на Летучий Голландец. Почему мысль о проклятом паруснике такой болью отзывается в моем сердце? Ведь там остался капитан, хороший и такой несчастный человек, без него я не увидела бы этот мир. Хотя он родился за много поколений до меня, все-таки он мой предок, и я никогда не забуду о его страшной трагедии, о его добром и мужественном взгляде. За что Всевышний был с ним так жесток? Я не могу этого понять.

И там остался Элай, которого я, скорее всего, больше никогда не увижу. Все-таки наша любовь была прекрасна. И что с ним случилось, как он мог уйти куда-то, не попрощавшись со мной? Это так не похоже на моего любимого. Неужели он обманывал, говоря о своих чувствах, и все это было для него лишь развлечением?»

Соня увлеклась своими мыслями и воспоминаниями о первой встрече с Элаем, о ссоре в Амстердаме и последующем примирении. Она прокручивала в голове все их разговоры, пыталась вспомнить, какие знаки указывали на несерьезное отношение ее любимого, и не очень внимательно следила за прохожими. И вдруг она увидела, как из калитки с электронным замком выходят двое, высокий полноватый круглолицый мужчина с карими проницательными глазами и в широких шортах до колена. И за ним парень пониже ростом в футболке и джинсах, кудрявый с очень живым тонким лицом и какими-то бегающими глазами. Последний держал на поводке собаку, скорее всего, того самого недоброго бульдога Профессора с мертвой хваткой.

— Здравствуйте! Извините, у вас не будет закурить? — сказала Соня, поспешно подойдя к ним.

— Будет, — мужчина повыше спокойно оглядел ее и достал зажигалку.

— И сигарету дайте, пожалуйста.

— Сигарету? Аа… Ну, у меня крепкие, папиросы Беломорканал, привык пока был…в Сибири, в общем, жил несколько лет, — ответил он, будто извиняясь.

— Ну, не страшно, я тоже люблю папиросы.

— Да? Надо же, — ответил мужчина и внимательнее посмотрел на Соню. Светило яркое солнце, становилось жарче, мимо проходили иностранцы, женщины в открытых купальниках, накидках и парео, мужчины в плавках-шортах. Они шли из отеля прямо к морю искупаться, время вечерних прогулок еще не наступило. Соня и ее собеседники стояли прямо напротив входа в отель, рядом с калиткой росли два растения, напоминавшие гигантские кактусы.

— А откуда вы знаете, что мы из России? — вдруг спросил парень пониже с собакой. Его бегающий взгляд вдруг остановился на Соне и стал жестким.

— Ну, русских людей видно сразу, это… что-то неуловимое, что-то родное, — Соня постаралась изобразить очаровательную улыбку, хотя ей было не по себе, эти люди интуитивно ей не понравились.

— И еще ты, похоже, сильно нервничаешь и как будто ждала нас около выхода из отеля, — продолжал мужчина с собакой, проигнорировав ее ответ, — я не все забыл, чему меня учили. В общем, красавица, говори, что тебе нужно.

— Ничего, я хотела просто закурить, потеряла свои сигареты, спасибо вам большое, — промямлила Соня. Более высокий мужчина наблюдал за разговором, нахмурившись.

— Не кипишуй, полкан, — как бы лениво произнес он. — Пощупай девочку по-быстрому, а я тороплюсь, меня Оксанка ждет.

— Отойдем, — сказал парень пониже, которого его спутник назвал полкан, и схватил Соню за предплечье.

— Я не могу, я спешу, — быстро ответила она.

— А куда? На самолет опаздываете или на свидание? — ехидно поинтересовался он.

— Не ваше дело, — Соня попыталась вырваться, но парень крепко держал ее. София ужасно испугалась, ее прошиб холодный пот. Она вдруг осознала, что уже не выберется из этой истории без плохих последствий.

— Смотри, веди себя тихо, а то Профессор тебя съест, — злобно хихикнул парень, — у него мертвая хватка. Бульдог угрожающе зарычал. — Тихо, тихо, — резко скомандовал хозяин, и Профессор, успокоившись, засеменил рядом. Они зашли на территорию отеля, прошли по асфальтовой дорожке между пальмами и оказались на первом этаже высокого здания. Там был роскошный ресепшен с цветами в больших вазах, картинами на стенах, мягкими черными и белыми кожаными креслами и диванами и стеклянными столами, заваленными глянцевыми рекламными проспектами экскурсий и путеводителями.

— Отпустите меня, помогите! — вдруг крикнула Соня по-английски.

Ее спутник громко расхохотался, шлепнул ее пониже спины и ответил по-английски:

— Поиграем в номере, дорогая.

— Молчи, а то хуже будет, — прошипел спутник ей в ухо. Невозмутимые иностранцы, похоже, немцы или англичане, сидевшие в холле, никак не отреагировали на эту сцену.

Соня поняла, что кричать бесполезно. Они поднялись на лифте на самый верхний двенадцатый этаж и вошли в номер. Там была большая кровать, над ней картина, вроде бы с видами Неаполя. На стене большая плазменная панель, дверь, видимо, в душ, у окна бар, два стула и стол. В углу шкаф. Это был обычный номер пятизвездочного европейского отеля. Соня обратила внимание, что в комнате почти нет вещей.

— Ты с Косым, наверно, спишь. А вообще, узнаю Косого, вокруг него вечно полно тупых малолеток, педофил хренов. Он, наверно, тебя подослал, познакомиться, побольше узнать, подсыпать клофелинчик, украсть ноутбук или пока пулю в лоб не получишь изображать большую любовь и сообщать ему обо всех наших передвижениях. Но все равно в этом городе наш героиновый трафик. Можешь ему так и передать это. А он то, наверно, уже не всегда может и не везде и не во всех позах, но это не главное, были бы деньги у человека хорошего.

Произнося эту речь, парень привязал Соню к стулу.

— Итак, начнем, — сказал он. — Ты на Косого работаешь?

— Нет! Отпустите меня, это ошибка, — быстро ответила Соня, которая была настолько ошарашена всем произошедшим, что в голове не было ни одной связной мысли.

— Ошибку сделали твои родители много лет назад, — начал ее похититель. И вдруг у него зазвонил телефон.

Полкан изменился в лице, крикнул в трубку: «Сейчас разберемся». И быстро приказал Соне: «Сиди здесь, кричать бесполезно, оба соседних номера наши, персонал куплен». Он засунул ей кляп в рот, залепил скотчем и выскочил, закрыв дверь.

«Подонки, сволочи, разгул организованной преступности, — думала Соня. — Как мы теперь попадем домой?» Она ужасно злилась, пыталась освободиться от веревок и не могла. Примерно через полчаса в номер вошел Слава.

Он быстро отлепил скотч и вытащил кляп, Соня закричала, это было ужасно неприятно.

«Послушай, — начал он достаточно спокойно. — У меня пропала жена. Наш человек видел, как вы с ней общались. Потом он отошел совсем ненадолго, и она исчезла, — Слава стоял перед ней, высокий растерянный с очень несчастным лицом. — Я не люблю все эти раскаленные утюги, пытки и так далее, у нас есть ребята, которым такие вещи в кайф, но я не из таких. Мне противно все это. Скажи мне просто по-человечески, где она. Ты разговаривала с ней, ты точно в этом замешана. Я люблю ее, хотя она меня нет. Я все время следил за ней, потому что я не смогу без нее жить. Все, «окончен бал, зачах огонь», со мной ей будет хорошо, — он тяжело опустился на двуспальную кровать, заправленную покрывалом, на котором лежали два сложенных бантиками полотенца, — она еще обязательно полюбит меня, иногда любовь приходит со временем, не всегда сразу. Она сама не понимает, что лучше для нее».

Соня молчала. Ей было жаль этого прямо таки убитого горем мужчину, но не хотелось выдавать подругу. Глаза Оксаны так горели, когда она рассказывала о Юре. Видимо, у нее с парнем с Украины действительно была большая любовь, сильное чувство, нечто, делающее жизнь ярче и наполняющее существование необъяснимым чудесным и волнующим смыслом. «Я не знаю, — ответила Соня, — она мне ничего не говорила про побег, мы просто старые подруги, встретились здесь и поболтали на общие темы». «Ответ неверный!» — вдруг заорал Слава, — и стукнул Соню по лицу. «Я на самом деле ничего не знаю!» — заплакала она, из рассеченной губы текла кровь.

Тут в дверь вошел невысокий худой светловолосый человек с веснушками на некрасивом лице, у него были неправильные черты лица и нос с горбинкой.

— Поговори с ней, Гена, это ж тебе надо было быть таким ослом и проглядеть Оксану, эта девка точно что-то знает. Я пошел разбираться на месте, — сказал Слава, добавил замысловатое ругательство и вышел, хлопнув дверью.

Вновь пришедший присел напротив Сони на кровать, у него были какие-то странные выцветшие водянистые глаза.

— Я устал, — начал он. — Очень устал. Знаешь, сколько мы работаем со Славой, начиная с первого магазина. И я до сих пор хожу у него в шестерках. Ну, убежала его шлюха, и что? Мне было и в сортир не отойти? И что мне теперь делать? Ты ведь знаешь, куда она потащила свою задницу? Что она тебе сказала?

— Ничего она мне не говорила, отпустите меня, — заплакала Соня.

— Отпустить? На волю? — он внимательно вглядывался в Сонино лицо. — Ты так похожа на мою сестру.

Он достал из кармана шприц, быстро затянул себе руку жгутом и сделал укол.

Соня испуганно смотрела на него:

— Она сказал мне, что хочет уехать и все, больше ничего, честное слово. Я даже не знаю, куда она хотела отправиться. Отпустите меня, пожалуйста.

— А мне это по фиг, куда она подалась. Хоть на северный полюс! Давай, я тебе лучше про свою сестру расскажу, — он прилег на кровать, подложив под спину подушки и скрестив ноги, и его лицо приняло довольное расслабленное выражение. Но Гена снова быстро помрачнел по мере того, как рассказывал:

— Она была отличницей, первой красавицей в классе. А потом полюбила одного пацана из блатных, он потом погиб, ее подставили. В общем, ни за что попала в колонию в восемнадцать лет. Это долгая история. А там она повесилась, да. Я не знаю почему, она с детства была такая хорошая, но со странностями. Над книжками ревела, всех ей было жалко. У нее подруг было мало, она все время витала в своих фантазиях. Сказку еще маленькая написала длинную «Путь одиноких сердец» называлась, ее в детском журнале напечатали. Отец погиб в Афганистане, мама спилась совсем после этого, умерла быстро. Мы ведь с сестрой одни, считай, росли. Это я виноват, с этим поганым бизнесом не доглядел за ней, вечно времени не было. Я вот со Славкой работаю, мне ведь уже тридцать лет, а все за ним грязь убираю, противно. Она намного младше, это три года назад произошло. А я после этого с бабами совсем не могу, ни разу не было, хочешь — верь, хочешь — нет, бред меня какой-то мучает. Они раздеваются, а я себе сестру представляю, как она там одна в туалете повесилась, догола разделась зачем-то, с головой у нее что-то случилось. А я любил ее очень, у меня никого больше не было, ни одного родного человека — он заплакал навзрыд, — девки всякие были, конечно, только ничего серьезного не сложилось.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла Соня, не зная как его утешить.

— Да ладно, жаль не жаль, ничего уже не поделаешь.

— Зачем вы принимаете наркотики? Вы себя убиваете, — серьезно сказала Соня.

— Да ладно, меня водка не берет, тошно от нее, только это помогает.

— Развяжите меня, пожалуйста, сделайте доброе дело и вам станет легче. У меня брат маленький, он тут один в чужой стране, у нас все документы украли и деньги, мне надо найти его, — попросила Соня.

— А вы сюда в отпуск приехали?

— Да. Я, правда, про Оксану ничего не знаю, мы когда-то в Твери вместе отдыхали, поболтали с ней и все, случайно встретились.

И тут дверь открылась, и вошел Слава:

— Гена, — заорал он, прибавляя матерные ругательства, — ты понимаешь, как ты меня подставил? Ее нигде нет, собака след не берет, я ничего не понимаю! Что эта девка говорит?

— Она ничего не знает, надо ее отпустить, — проворчал Гена.

— Отпустить? У тебя опять крыша едет? Ширнулся уже? — далее опять следовало ругательство.

— Ну, куда она делась? О чем вы говорили? Отвечай по-хорошему? — обратился Слава уже к Соне. Он возвышался над ней своей огромной плотной фигурой, и от этого было не по себе.

— Я уже сказала вам, я ничего не знаю, она просто моя старая подруга, — промямлила София.

— Ах, не знаешь? И ты после разговора с ней случайно пошла к нашему отелю? Хватит мне врать! — рассердился Слава и опять ударил ее по лицу.

И вдруг раздался хлопок как от бутылки шампанского, и Слава стал медленно оседать, изо рта у него пошла кровь. Соня в ужасе закричала и оглянулась. Гена лежал на кровати и сжимал в руках пистолет:

— Зачем вы его убили? Зачем? — в ужасе заорала Соня.

— Надоело все! Как он меня достал, он меня за человека не считает, а сколько я для него сделал. И тебя ударил, а ты мне сестру напоминаешь, — Гена говорил дрожащим от ярости голосом. — Все из-за этого проклятого бизнеса, завод и бордель в Москве, здесь трафик, еще дерьма полно всякого, не хочу больше. И из-за этого всего моя сестра с парнем из наших познакомилась, который потом к солнцевским перешел. А ты знаешь, я недавно выяснил номер и пароль от Славкиного счета в Швейцарии, нам с тобой там лет на двадцать точно хватит, братишку твоего с собой возьмем. Я Россию ненавижу, а там хорошо, чистенькие улочки, нейтральная страна такая. Она у меня с шоколадом ассоциируется, — его тон резко изменился и стал счастливым и мечтательным. — Я всегда сестре шоколадки дарил, она обертки собирала до десяти лет. Как сейчас ее коллекцию вижу, вон там, на тумбочке, подойди, посмотри.

На тумбочке ничего не было. «Он же под кайфом», — с ужасом подумала Соня, заглянув в его улыбающееся лицо с расширенными зрачками.

— Хорошо, давайте уедем, только развяжите меня скорее. Нам надо быстрее уходить отсюда.

— Развяжу, развяжу, я сейчас только расскажу тебе кое-что, — Гена начал не очень связно рассказывать о своем детстве, о сестре, о первой любви, о поездках за границу, о том, как они со Славой открывали магазин, потом завод, про рейдерские атаки.

Соня его перебивала, говорила о том, что нужно спешить и Слава, работу с которым он вспоминает, вообще-то, увы, уже на том свете и надо что-то делать с его бренными останками, но все ее призывы оставались без внимания. Соню била нервная дрожь. Она не слушала рассказы Гены и смотрела на труп Славы, который лежал на полу прямо напротив входа в номер, и по полу растекалось красное кровавое пятно.

— А с трупом мы что будем делать? — вдруг опомнился Геннадий. — Ладно, оставим Славку в номере, повесим табличку «не беспокоить», — решил он. — В любой момент может полкан прийти.

— Что значит полкан? — спросила Соня, пока Гена развязывал ее.

— Полковник.

— Он полковник милиции?

— Тьфу, кликуха просто такая. Служил давно. Надо срочно в аэропорт, у меня шенгенская виза, а у тебя?

— У меня тоже, только надо торопиться.

— Бежим отсюда. Хорошо, я дозу небольшую принял.

Они быстро оделись и покинули номер.

«Надо как-то от него отвязаться, он совершенно не в себе», — лихорадочно размышляла Соня. Они спустились на лифте в холл.

— Мне надо найти моего брата, — сказала она.

— Ничего, сейчас найдем, все будет хорошо, — ответил Гена.

— У меня что-то нет такой уверенности, — пробормотала София.

Около выхода из отеля к ним подошли люди в форме, схватили и надели наручники:

— Вы арестованы по подозрению в убийстве.

— Я к этому непричастна.

Гена вдруг дико заорал и рванулся из рук удерживавших его полицейских. Его ударили резиновой дубинкой, и он потерял сознание, может быть, от передозировки. К нему подошел врач.

Соню вывели из здания отеля и посадили в машину.

— Это ошибка, я непричастна к произошедшему, я сама стал жертвой похищения, у нас с братом украли все вещи и документы. Я требую представителя Российского консульства, — быстро сказала Соня по-английски.

Ей корректно ответили, что ее ни в чем не обвиняют и в полицейском пункте выяснят все обстоятельства. Соню посадили на заднее сиденье легковой машины полиции, которая понеслась по залитым солнцем улицам, вдоль которых росли пальмы и роскошные цветочные клумбы. Город был украшен фонтанами.

И вдруг раздался треск. Соня не сразу поняла, что произошло. Она с трудом вышла из автомобиля. Весь передний корпус и лобовое стекло были вдребезги разбиты. Один из полицейских лежал без сознания, положив руки на руль. Второй, сидевший рядом с Соней, видимо, стукнулся головой о переднее сиденье и тоже потерял сознание. Рядом стоял растерянный молодой парень, вышедший из помятого форда дешевой модели, который врезался в полицейскую машину. София бросилась наутек. Она не помнила, сколько времени бежала, в наручниках это было очень неудобно.