Одна из рода проклятых сестер

27 — Это самозащита

Когда Лэсли ушел, все что мне оставалось — это выдумывать, чем бы себя от скуки занять. Сначала (насмотревшись вчера на то, как он готовит) мне тоже захотелось попробовать приготовить что-нибудь на обед. Я включила кулинарное шоу, отыскала в холодильнике яйца и молоко, из шкафчика достала муку и принялась мешать жижу для блинчиков. Хватило меня ненадолго… Когда поняла, что ничего не получается, тут же начала проклинать саму себя и весь мир.

— Эй, Старина Бес… — по привычке крикнула я, а потом застыла на время, одумалась и засмеялась.

Я настолько привыкла, что единственный, кто мне помогает в быту — старый пес моей бабушки, что снова позвала его, чтобы он здесь прибрался. Вот только у смертных фамильяров нет и никогда не было, им в быту не помогает умный заколдованный пес, так что и мне нужно привыкать не вести себя странно.

— Мне срочно нужно найти руководство о том, как притворяться нормальной…

Я упала на диван и прикрыла глаза. Сейчас мне не под силу помочь с расследованием, у меня для этого ни навыков, ни полномочий настоящей проклятой сестры. Все, что я могла, это прятаться в доме охотника и ждать, что маньяк из-за ошибки раскроет себя. Но ожидание — самая ненавистная часть моей жизни. Я нетерпелива, потому злонамеренно подставила бы себя или кого-нибудь другого под удар, чтобы поскорее уже отыскать похитителя.

— Тц, и вот снова ты думаешь прямо как настоящая ведьма, Калиса, — сказала я про себя и накрыла голову мягкой диванной подушкой.

Стыдно признать, но от ведьмы во мне и правда даже больше, чем от простой смертной. Я не научилась вести себя нормально, потому что никто за семнадцать лет жизни не подавал мне нормальный пример. Да и если подумать, моя семья не хотела, чтобы я зажила отличной от проклятых сестер жизнью.

— Мне срочно нужен психолог, — пробормотала я, щелкая каналы по телику.

В утреннее время не было нормальных телепрограмм, только сплошные новости и детские передачи. Их было невозможно смотреть, но для того, чтобы начать делать что-то другое, у меня не было сил. Я остановила свой выбор на канале, где крутили прогноз погоды. Ведущей была настоящей красоткой, поэтому я перестала щелкать каналы, чтобы посмотреть на нее. Красота — страшная сила… Вот только не одна она способна страшить. Стоило мне прекратить перелистывать каналы и остановиться, как по экрану внезапно начала ходить рябь: «В ближайшее время ожидаются повышенные осадки… Бзз… Антициклон… Бзз… Просим воздержаться… Берегите себя».

Голос красавицы-ведущей то прерывался, то продолжал раздаваться в ушах. По ее симпатичному личику и красному брючному костюму то и дело шли серо-белые полосы. Внезапно картинка и вовсе пропала, началось шипение, а потом серый экран зажужжал.

В то же самое время, как только звук голоса девушки прекратился, а картинка пропала, раздался стук во входную дверь. Из-за него я соскочила с места и сжала покрепче пульт от телевизора. Сердце затрепетало в груди, а мысли от страха умчались так далеко, что я про них позабыла.

Я постаралась себя успокоить, но тревога все быстрей и быстрей распространялась по моей груди. Будь за дверью Лэсли, он бы сейчас не стучал. Будь там кто-то другой из моих близких, например Нил, он бы заранее предупредил, чтобы не доводить меня до обморока. Вот только звонков или сообщений от него мне сегодня не поступало.

Ну почему миру так нравится испытывать меня пугать до чертиков⁈

В дверь еще раз настойчиво постучали. Я решила больше не ждать, поэтому приблизилась к ней, захватив с кухни ножик, после чего сразу крикнула:

— Кто там? — я заглянула в глазок, но абсолютно никого не увидела. — Если это шутка какая-то, то убирайтесь!

Ну конечно, это все-таки могли быть детишки, которые решили прогулять школу. Дети же любят испытывать себя на прочность, наверное, поэтому они забрели в этот страшный нежилой район…

Стоило мне так подумать, как теперь послышался не только стук в дверь, но и начала туда-сюда крутиться дверная ручка. Она начала ходить ходуном, будто готова была оторваться в любую секунду.

Снова мне пришлось вспоминать имена всех мне известных богов. Молитвами я тоже постаралась не брезговать. Я сжала в руках простой кухонный ножик, потихоньку начала отступать, а потом зашла в свою комнату и в ней закрылась.

Скорее всего, это Мариса давала мне знать, что отыскала меня. Она дух проклятой сестры, поэтому, разумеется, была сильней других призраков. Даже при том, что у нее и не было возможности материализовать себя, она могла хорошенько меня запугивать. Не обязательно ведь иметь тело или форму, чтобы нагонять на живых людей ужас и вселять в их сердца необузданный страх…

Закрывшись в комнате, которую для меня выделил охотник, я спокойно прошла по ней и легла на кровать. Здесь был установлен массив, поэтому бестелесная ведьма не сможет пробраться внутрь моего тела, но и мне выходить теперь отсюда не стоит.

— Выходит, Лэсли снова был прав. Если бы Мариса нашла меня в школе, я бы не смогла убежать… — корила я себя.

Я достала из кармана свой телефон и написала бабуле:

«Ты случайно не знаешь, можно ли солью убить проклятую сестру?»

Спустя час от бабушки пришло сообщение:

«Ты вздумала убить мать? Хочешь, чтобы за тобой начал гоняться еще один призрак?»

В конце она поставила смешной смайлик ножа, оказывается, бабушка и правда умела использовать телефон и даже эмодзи. Удивительно, и почему мы с ней раньше не переписывались?

«Нет, я хочу избавиться от Марисы, а не от мамы», — ответила я.

Бабушка быстро прочитала отправленное мной сообщение, но от нее ответ не сразу пришел. Она пять минут будто о чем-то думала, а когда она все же ответила, то ничего хорошего в ее словах я не нашла:

«А ты уверена, что это Мариса? Я поместила в ее гроб успокаивающие душу благовония, поэтому она на время должна оставить тебя… Келли…. Кто за тобой гонится?»

По всей видимости, на меня объявили охоту уже все, кто вообще мог…

Спустя два часа бабушка уже стояла на пороге квартиры, в которой я пряталась от суровой жизни. Прибыла она на пару со Стариной.

— Он останется с тобой, и это не обсуждается, — заявила она, указывая на пса.

Мне это решение не хотелось обсуждать и осуждать, я ведь была абсолютно не против, чтобы у меня появился помощник. Я погладила Старину и улыбнулась бабуле.

— Бес может быть со мной днем, а на ночь возвращаться в особняк к тебе. Лэсли хорошо защищает меня.

— Нет, Бес останется здесь и будет постоянно следить за тобой, — она огляделась. — Я не стану беспрекословно доверять этому мальчишке и уж тем более не стану легко тебя вверять в его руки.

— Почему? Раньше тебя это не волновало?

Я провела бабулю к столу и налила нам две кружки чая. Старине пришлось довольствоваться водой.

— Я никогда не была для тебя хорошей бабушкой, и я это понимаю, но это не значит, что я тебя не люблю, Калиса. Я желаю тебе только лучшего, но этот парень… Как много ты вообще знаешь о нем?

— Я знаю, что он умный и сильный, у него неплохое лицо, он учтивый…

Этот разговор в точности повторял мой диалог с Нилом, который у нас с ним произошел, когда мы с Лэсли впервые «официально» познакомились.

Бабушка покачала своей головой.

— Не доверяй этому мальчику. Ты как-то спрашивала, почему грязевой голем начал следовать за кое-кем. Теперь я понимаю, что ты спрашивала о нем, об этом охотнике. Что ж, думаю, я наконец-то поняла, почему голем шел за ним. Это не из-за того, что он был близок с убийцей.

— Я думал, голем мог следовать за Лэсли, потому что он охотник, который часто ходит на кладбище, — поведала о своей теории я.

Агата еще раз покачала головой.

— Голем следовал за ним не потому, что он ему знаком. Голем был заколдован мной следовать за любыми враждебно настроенными к ведьмам создаю. А этот мальчик, если ты не знаешь, Калиса, один из клана Кальд. Я так понимаю, ты ни разу не слышала, чем славится этот клан охотников?

Чем? Они убивают богатых и отдают еду беднякам? — хотела пошутить я, но бабуля казалась слишком серьезной. Увидя, что я какое-то время молчу, она продолжила свой рассказ:

— Клан Кальд всеми правдами и неправдами пытается сделать своих детей сильными. Например, они используют демонов, чтобы зачать потомство. Как ты знаешь, Калиса, демоны не сдают яйцеклетки в банк доноров, да и найти адекватных потомков демонов все сложней и сложней…. А раз нет демонов, то и ведьмы сойдут. Отец этого мальчика использовал ведьму, чтобы она родила для него сына, а потом он пытался убить ее, когда та наконец родила ребенка. За это он поплатился жизнью.

Я застыла. Давно мне не доводилось слушать семейные драмы, наподобие тех, что творились столетия назад в моей семье. У меня прямо слов не было.

— Нет же… Я видела ту ведьму. Она в полном порядке, да и сказала, что отец Лэсли тоже жив и здоров.

Бабушка усмехнулась.

— Конечно же он жив и здоров, потому что она лишила его смертного тела. Она заточила его где-то и поддерживает в нем жизнь. Ей хочется, чтобы он мучился, чтобы страдал и помнил, что бывает с тем, кто пытается использовать ведьм.

Мне стало не по себе. Лэсли знал эту историю? Ну конечно, он должен был знать… Вот только какого черта⁈ Его отец не просто соблазнил женщину со злым умыслом, но и пытался ее убить, когда у них наконец-то появился ребенок⁈ Тогда почему Лэсли продолжал говорить, что это ведьмы погубили его отца, если его отец — главное зло в этой истории. Так он и правда всему дает не тот эмоциональный окрас, который ты ожидаешь увидеть после такой истории? Или же все просто… и Лэсли на самом деле встал на сторону отца⁈

Почувствовав, что я ухожу все дальше в себя, бабушка взяла меня за руку.

— Я сказала это тебе, чтобы ты не бросалась в омут любви с головой. Да, тот мальчик хорошенький, но он все еще незнакомый для тебя человек. Не верь всему, что он говорит. Поняла меня, Калиса?

Я постаралась улыбнуться и махнула рукой.

— Ладно, я тебя поняла, но не беспокойся так, бабушка.

Я ведь не ведьма, так какой ему от меня прок? Да и Лэсли всего лишь играет рядом со мной роль защитника. Ему просто не хочется видеть, как кто-то умирает, как все те бедные девушки, которых похищал серийный убийца.

— Кстати, я еще кое-что тебе принесла, — сказала Агата, после чего достала из кармана кулон в форме звездочки. — Думаю, то существо, которое к тебе не так давно заявилось, либо связано с похищениями и исчезновениями девушек, либо давно заглядывалось на тебя, но не могло приблизиться из-за кулона с кровью трех поколений. Пускай с помощью того, что разбила его, ты и отогнала от себя на время Марису, но вот для более слабых существ наоборот стала целью.

Ха, вот она — цена необдуманных действий.

— Я совсем об этом не подумала… Извини, что заставила волноваться.

Бабушка улыбнулась, она сжала мою ладонь, в которую вложила подвеску.

— Знаешь, Келли, если подумать, ты вообще редко пользуешься своей красивенькой головой. Ты такая неосторожная, что тебя лучше всего держать перед глазами. Надеюсь, ты мой намек поняла.

Пришлось кивнуть через силу. Еще никогда меня не подбадривали и не опускали одновременно.

— Я знаю, что слишком часто действую на эмоциях, но я не считаю, что не права.

— Я тоже не думаю, что ты ошибаешься. На самом деле, я бы даже сказала, что «не думать» — это твоя сильная сторона. Чем меньше ты строишь теорий, тем лучше. Поняла меня, милая?

Когда бабуля ушла, я снова упала на диван и зарылась подушками. Мне хотелось сейчас замучить саму себя из прошлого. О чем я только тогда думала? Хотела попасть в мелодраму? Ну что ж, вот моя мечта и сбылась.

Теперь вокруг творилось так много драмы, что сил моих не было это терпеть. Прародительницы моего рода натворили бед из-за мужчины. Мой брат врал мне о своей первой любви. Моя мать пыталась сделать из меня ведьму, поэтому я более сорока раз чуть было из-за нее не умерла. А сейчас вообще оказалось, Лэсли был сыном охотника, который использовал ведьму, чтобы та родила. Бразильские страсти и те поприятней.

Я перевернулась на спину и уткнула взгляд в потолок. Старина Бес, чувствуя, что я нахожусь в подвешенном состоянии, тоже лег рядом со мной и фыркнул.

— Я тоже не понимаю, как вообще до этого докатилось, дружочек.

Но с другой стороны… Лэсли ведь не особо меня и обманывал. Он всего-то изворачивался как уж и по-своему смотрел на ситуацию… Или же, он делал все так, чтобы и другие не смогли понять его истинный взгляд на мир. Может, он и правда не любил мать за то, что та жестоко обошлась с тем, кто разбил ее сердце? Может, поэтому он не любил ведьм и при первых наших встречах угрожал мне своими ножичками?

— А-а! Я не знаю! — спустя мучительные десять минут выдала я, снова накрываясь подушкой.

Бабушка правильно сказала, мне нужно меньше думать. Я встала с дивана и направилась в комнату, но по пути мой взгляд остановился на тумбочке, где стоял рамка со снимком, которую Лэсли вчера прикрыл рукой и опустил вниз фотографией. Почему он его спрятал?

Я приблизилась к тумбе и приподняла рамочку. На ней был все тот же темноволосый мужчина и все тот же маленький мальчик с улыбкой от уха до уха, сидящий у него на ногах. Они выглядели похожими, но Лэсли выглядел не таким как сейчас. Здесь он улыбался.

Когда охотник перестал это делать? Когда его милая детская простота сменилась холодом и отстраненностью?

— Старина, почему люди меняются?

Пес в ответ гавкнул.

— Ты забыл? Я же не понимаю тебя… — как только я договорила, Старина еще раз издал громкий лай, после чего подпрыгнул и выбил из моих рук фотографию.

Рамка упала на пол, и стекло, за которым пряталась фотография, вдребезги разлетелось. Сама рамка тоже отлетела под тумбочку, поэтому теперь здесь творился безумный бардак.

— Бес! Ты что вытворяешь⁈

Я кинулась подбирать осколки и вытаскивать снимок, вот только стоило мне его достать, как все невысказанные слова брани внезапно забылись.

Вот теперь это был он. На снимке больше не было улыбчивого ребенка, который светился счастьем и лучился незнакомым мне семейным теплом. Теперь на коленях мужчины сидел ребенок, который как кукла безэмоционально смотрел в объектив. Лэсли здесь было от силы шесть или семь лет, в этом возрасте настолько спокойно сидеть перед штативом и грозным фотографом практически невозможно. Я тоже помню себя еще ребенком… Именно тогда я упрашивала маму куда-нибудь меня сводить, и она отвела меня в музей пыток. Но даже после сотни страшных экспонатов мои глаза так не блекли.

— Что вообще за ерунда тут твориться?

Старина помог мне подмести пол и избавиться от осколков при помощи своих сил. К сожалению, пес не мог использовать магию, чтобы вернуть прежний вид фотографии. Именно поэтому мне пришлось спрятать снимок в своем чемоданчике. Ничего ведь страшного в том, что я забрала то, чего Лэсли не хотел видать? Правда ведь?

Пока я убеждала себя, что не совершаю ничего преступного, послышался звук вставляющихся в замочную скважину ключей. Я подорвалась с места и пошла навстречу к охотнику, вот только стоило двери открыться, как передо мной оказалось другое лицо.

— Келли! Я так волновалась! — как только вошла, Соня сразу же пошла ко мне, чтобы обняться. Вот только кое-кто ее опередил.

Старина Бес быстро примчался, загородил меня собой и зарычал на радостную девушку.

— Эй, Старина, ты что делаешь⁈ — удивился Нил, который зашел следом за Соней.

Старина увидел его, замахал хвостиком, но все еще не торопился отходить от меня.

— Простите, ребята, бабушка дала ему команду охранять меня. Думаю, он так себя ведет из-за приказа.

Пока Соня чуть ли не плача смотрела на пса, а Нил грозно отчитывал Беса, Лэсли закрыл входную дверь, осмотрел помещение и подошел ко мне.

— Как ты? — спросил он так, что только я могла его услышать.

Ну и что мне ответить на этот вопрос?

«Все хорошо, но я узнала, что твоя семья, по всей видимости, ничем не лучше моей».

«Здорово, только я похитила у тебя одну фоторамку…»

«Все неплохо, но, пока тебя не было, кто-то пытался проникнуть в твой дом».

Я вздохнула.

— Я в порядке, но сразу скажу: сюда порывался кто-то попасть, поэтому пришла моя бабушка и вручила мне пса-защитника. Помнишь его? Мы зовем его Старина, Старина Бес.

Охотник кивнул, а потом протянул руку и взял кулон в виде звездочки, который я надела после ухода бабули.

— Это зачарованный сплав, довольно редкий. Думаю, твоя бабушка и правда беспокоится за тебя.

— И для чего этот сплав нужен?

— Чтобы следить за тобой.

— Что? Опять слежка?

Лэсли улыбнулся краешком губ.

— Шучу. Этот сплав не позволит никакому существу залезть тебе в голову или забрать твое тело. Что-то типа антивируса, которые ставят на компьютеры.

— Вау, так это читтерская вещичка.

— Эй, вы о нас не забыли? — внезапно подал голос мой братец.

— Не забыли, ты ведь шумишь, — ответил ему Лэсли.

Теперь в квартире и правда стала шумней, чем было до этого. Старина по-прежнему охранял мои ноги, Нил защищал Соню от сварливого пса, а Лэсли качал головой и, по всей видимости, сдерживался, чтобы не прибить моего братца.

«Ты уже давно не одна и можешь полагаться на других», — вспомнились мне слова, которые сказал Лэсли утром перед тем, как ушел на занятия. Теперь я поняла смысл этой фразы. Я убедилась, что больше не обязана считать себя пленницей своего проклятого дома.

Нил цокнул в ответ на слова Лэсли, но быстро переключил свое внимание на меня.

— Келли, а ведь Соня так переживала, когда узнала, что ты из дома ушла. Разве теперь и ты не должна начать переживать за нее? Смотри, что Старина Бес устроил!

Так мой ангел Соня снова за меня переживала, — в душе радовалась я.

— Соня, так ты не шутила, когда говорила, что собаки не любят тебя? — вдруг вспомнила я, о чем говорила подруга, когда мы только познакомились.

Соня активно закивала головой.

— Да, я вообще не шутила… — грустно сказала она.

— Давай я дам тебе какую-нибудь свою вещь, чтобы от тебя мной пахло. Тогда слепой Старина будет проще тебя воспринимать.

Я взяла Соню за руку и повела за собой. Я всегда мечтала устроить пижамную вечеринку, но у меня не имелось для такого досуга подруг. В целом, для посиделок подошел бы даже мальчишка, но особняк проклятых сестер несколько раз пытался сожрать моего брата, поэтому он не решался оставаться там дольше чем на один час. Так что впервые у меня имелась возможность показать подруге комнату, переодеть ее в свою одежду и болтать о мальчишках всю ночь. И ничего страшного, что эта комната вообще была не моя, да и дом тоже…

Вот только стоило Соне переступить порог моей временной комнаты, а мне достать чемодан, чтобы отыскать внутри него кофту, как Соня внезапно застыла, будто что-то до смерти напугало ее. К несчастью, я не заметила этого.

— Вот, надень эту кофточку, — я протянула бежевый кардиган, но Соня не приняла вещь в свои руки. Она продолжала стоять и смотреть на меня пустым взглядом, а лицо ее при этом все сильнее и сильнее бледнело.

— Тебе не нравится кофта? Мне найти что-нибудь другое? — обеспокоено спросила я.

Соня прикусила губу и покачала головой.

— Прости, Келли, — почти неслышно прошептала она одними губами.

В этот момент в комнату постучал и сразу же зашел Лэсли. Теперь на Соню пристально смотрели две пары глаз, она не выдержала и осела на пол, будто от безысходности.

— Эй, почему Соня на полу? Она плачет⁈ — в комнату вбежал Нил. Он внимательно посмотрел на меня, все еще держащую в протянутых руках кофту, на Лэсли, стоящего по привычке с непрошибаемым лицом, и на Соню, что свернулась на месте калачиком и тихонько плакала.

— Я не могу выйти… — прошептала она.

Теперь даже Нил понял, что происходит.

Соня попала в ведьмину ловушку и не могла сделать из нее ни один шаг. Она оказалась заперта.