Одна из рода проклятых сестер

19 — Напряги извилины

Ночь прошла спокойно и без происшествий, мое тело и разум даже смогли отдохнуть. Пусть я и ожидала, что не смогу расслабиться в месте, где меня снова нашел призрак женщины в черном, но все сложилось как нельзя хорошо. Видимо, появление женщины совсем лишило меня последних сил, а присутствие рядом охотника усмирило мой вечно бегающий как хомяк в колесе несчастный разум. Да и сытный ужин явно пошел на пользу… Иначе говоря, впервые за долгое время я смогла провести ночь, как нормальная девушка: мне не снилось дурных сновидений, а еще я совершенно не волновалась о том, что ко мне в комнату заявится мать, которая насильно напоит меня кровью трех поколений.

— Выглядишь отдохнувшей, — сказал Лэсли, когда мы уже шли на занятия через школьный двор.

— Не только выгляжу, но и чувствую себя как в раю! — из-за переизбытка энергии я была готова начать прыгать от радости. — Дорогой Лэсли, официально заявляю: жить с тобой — лучшее решение в моей жизни! Отныне спи всегда со мной!

Я говорила это без зазрения совести и без единой капли смущения. Все равно сейчас на мне была магия невидимости. Лэсли снова ее наложил, чтобы я могла без свидетелей покинуть корпус мужского общежития. Вот только к собственному стыду, кое-кто мои слова все же услышал…

— Ничего не хотите мне рассказать⁈

Словно черт из табакерки, перед нами выскочил мой дорогой братец, и теперь он смотрел на меня прищуренным от злости глазами, совсем не моргая. Видимо боялся, что стоит ему это сделать, как его слабые демонические глаза перестанут видеть сквозь заклинание.

— Ты что, забыл повесить на меня невидимость? — спросила я у охотника.

— Не забыл, просто использовал не очень сильное заклинание. Видимо, родственные связи взяли свое.

— Думаешь? Значит ли это, что Нил прозрел?

— Вряд ли, — Лэсли указал на друга рукой, — просто он внимателен, когда не надо, и абсолютно невнимателен, когда это нужно.

— Так ты тоже это заметил?

— Эй вы! Я что, тоже прозрачный? Почему вы меня игнорируете? — кричал что есть сил мой внезапно прозревший брат.

И все-таки удивительно, как так выходило, что Нил всегда так не вовремя становился внимательнее или умней? У него что, вместо интуиции, свойственной ведьмам, прокачалась какая-то чакра и третий глаз? Вот только в каком месте эта чакра и третий глаз все это время прятались?

— А ты в следующий раз не выпрыгивай так внезапно и не пугай нас, — сказала я, тыкнула в лоб (в предположительный третий глаз) брата, а потом взяла его под руку и начала уводить. — Мне нужно кое-что обсудить с Нилом, так что иди-ка пока без нас, Лэс, хорошо?

Этому до одури прозорливому охотнику все еще не нужно видеть, как я вожу Нила за нос. Я ведь так и не рассказала Нилу о результатах своего расследования.

— Ладно, только не задерживайся и не отходи далеко, иначе я начну волноваться. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло, — громко и четко заявил охотник.

Не будь мои руки сейчас заняты, я бы ему за такие слова врезала.

И давно он начал вести себя как типичный парень из женских книг⁈ И нет, конечно, я не против такого резкого изменения, но на глазах Нила-то зачем подобное представление устраивать⁈

— Вы с Лэсом и правда теперь в таких отношениях⁈ — как и ожидалось, завопил Нил.

Ну конечно, второй мужской персонаж нашего детективного триллера заметил внезапные изменения в характере вечно холодного как лед паренька. И все-таки мой братец и правда умен, когда не надо, и глуп, когда хотелось бы оценить его ум.

— В каких это «таких»? — спросила я с глупой улыбочкой, продолжая представление, которое начал охотник.

Мы всего лишь используем друг друга, дурак! — вот что я хотела на самом деле сказать.

Лэсли всего-то следит за тем, чтобы потомственная ведьма из рода Роман случайно не пробудила силу и не навредила тем городу. А я использую Лэсли, чтобы с его помощью отпугнуть разных тварей, которые так и норовили испортить мне жизнь или и вовсе отнять ее у меня.

Да у нас с ним симбиоз, а не интрижка, честно!

Но произнести вслух я этого не могла. Гордость, да и вся моя предыдущая ложь этого мне не позволяла. Мне, конечно, не нравилось все скрывать, но в чем-то Нил безусловно не ошибался: когда мы обсуждали его отношения с Соней, он сказал, что близким не всегда следует знать абсолютно всей правды. Некоторая правда может вредить. Если мы раскроем перед Нилом — почти смертным мальчишкой, что за мной и Лэсли по следам идет страшное существо, то Нил может попытаться влезть в это дело. Вот только у него нет сил противостоять сверхъестественной твари, поэтому рисковать им я не не видела причин.

— Если вы с ним чувствуете друг к другу симпатию или прошли по дорожке от «ненависти до любви», я все пойму… Но неужели ты не рассказывала мне, потому что я тоже не рассказывал тебе о Сони, Келли?

В ответ на эти слова моя совесть нанесла мне сокрушительный удар, в сердце что-то кольнуло.

— Не совсем… Мы с Лэсли еще только узнаем друг друга, поэтому я пока не хочу обсуждать это.

Но если подумать, мы уже знаем семьи друг друга, провели вместе с ночь, а разок и вовсе соприкасались губами. Со стороны и правда выглядит как нелепый, запутанный и немного скоротечно протекающий любовный роман. О таком я и мечтала, пока не вышла из дома?

Жестокая правда жизни: не все мечты сбываются так, как нам того хочется…

— Но ты что-то темнишь! — настаивал Нил.

— А что, мне тебе все свои тайны рассказать надо? Ой, если хочешь знать, то моя первая любовь — это парнишка из сериала…

Но не успела я закончить вещать, как со стороны школы послышался пронзительный девичий визг. Он разрядил мирную обстановку, царящую в школьном дворике, и потряс собой всю округу.

Девушка кричала как в последний раз, и испугавшись, что она могла кричать из-за угрозы чего-то опасного, я сжала руку брата чуть посильней и побежала в сторону звука. Нил следовал за мной против воли (выбора у него все равно не было), другие школьники тоже последовали за нами.

Когда мы подбежали к нужному месту небольшой, но дружной толпой, то первое, что увидели — белое словно мел девчачье личико. До смерти перепуганная школьница сидела на коленях и плакала. Прямо перед ней, в школьной беседке, в которой вообще редко кто бывал, висел изувеченный труп. По всему его телу было множество ссадин разных форм и размеров, все ранения покрывал коркой струп. Глаза у человека были прозрачными, как у давно мертвой рыбы, а на голове виднелись проплешины из-за насильно вырванных клоков волос.

Лэсли, внезапно появившийся у меня за спиной, сразу же закрыл мои глаза своей ладонью.

— Вот мы и нашли Бейлора, — прошептал он мне на ухо.

Из-за этих слов по моей спине пробежал холодок. Я понимала, что перед нами не труп девушки, а взрослого мужчины, но что это Бейлор — даже не догадывалась. А ведь еще вчера я во все горло кричала, что мы будем его искать и пытаться выбить из извращенца правду. Больше делать этого не придется, убийца добросердечно дал знать, что нам не нужно тратить время на бесполезные поиски. Он буквально нам словно подарок преподнес этот труп. Вывод один: убийца действительно следил за нами. Он не просто шел по нашему следу далеко позади, он буквально дышал мне и Лэсли в затылок. Пытался ли он так сказать, что мы станем следующими, если продолжим за ним гоняться? Кто же из нас тогда охотник, а кто жертва?

Нил не выдержал ужаса от открывающейся перед его взором картины, и его, смертного беднягу, вырвало. Повезло, что мы все еще находились в школьном дворе. И повезло, что здесь не имелось следов борьбы, а значит, вряд ли двор сочтут местом убийства. Труп здесь просто вывесили на всеобщее обозрение, как и те трупы девушек, которые подбрасывали в торговые центры или на улицы города. Нас предупреждали. Убийца не так милосерден, чтобы спускать детям шалости с рук.

— Его убили как минимум неделю назад, — сообщил мне Лэсли, когда мы покинули школу.

Чего и следовало ожидать, из-за найденного на территории академии трупа, уроки отменили. Вот только насильно распускать всех студентов и отправлять их домой школа не стала. Некоторые подростки отказывались идти домой, где их никто не ждал, они оказались слишком сильно напуганы зверствами неуловимого преступника. Такие дети собирались в кучки и морально поддерживали друг друга, это давало им надежду на то, что с ними ничего подобного не произойдет.

Я понимала и в какой-то мере разделяла их страхи. Они опасались, что станут следующими жертвами. Никто ведь не знал, как именно похищались люди и по какому принципу это делалось. А еще я понимала, что нам следует поторопиться. В ближайшее время ни мне, ни Лэсли, ни школьному консультанту, мисс Ванеде, не поздоровится. Последней из списка предстояло успокоить всех впечатлительных учеников, которым поплохело от вида распространившейся по сети фотографии Бейлора. А нам — детям ведьм — нужно было найти того, кто этот труп решил подбросить, чтобы лишний раз детей напугать. Таких сволочей и правда еще поискать нужно…

— Думаешь, они причислят Бейлора к перечню преступлений этого убийцы? — спросила я, когда мы с Лэсли вернулись в его комнату.

Я не была здесь всего пару часов, но уже успела жутко устать и даже немного по этому месту соскучиться. Энергетика здесь так располагала на отдых и была такой успокаивающей и умиротворенной… кажется, я теперь понимала, почему вампиры любили спать в гробах, а не, к примеру, шкафах или подсобках, куда свет тоже не достает. Место, которое подсознательно ассоциируется с защитой и смертью очень располагает ко сну.

— Это первый убитый мужчина, к тому же у него по всему телу следы ран. Вряд ли они объявят, что это тот же серийный убийца.

— Думаешь, постараются умолчать о нем, чтобы не поднимать шумиху…? А, поняла! Если полиция припишет эти преступления серийнику, то все решат, что убийца нетерпим к людям мужского пола! — я цокнула языком. — До этого ведь все повторяли как заведенные, что если девочки будут ходить под ручку с парнем, то все обойдется. Теперь же выходит, что это не так. Убийца будто говорит: 'Парни, бойтесь защищать своих дам, их просто загипнотизируют и убьют, а вот вас еще и пытать начнут, а еще всячески осквернять ваше тело".

— Меня поражает твое воображение, Келли, — Лэсли покачал головой, будто отгоняя подальше мой заразительный и отвратительный образ мысли. После чего охотник снял с себя галстук, обвивающий на манер удавки его шею, и уселся за стол.

Он решил объяснить свою точку зрения:

— Давай подумаем об этом под другим углом. Я думаю, что они об этом не объявят, потому что у полиции есть несколько весомых причин не относить Бейлора к преступлениям серийного похитителя. Во-первых, Бейлора пропавшим без вести никто не объявлял. Во-вторых, он мужчина сорока лет, а не прекрасная пятнадцатилетняя девочка. В-третьих, его труп выглядит так, будто его поджарили, прожевали и выплюнули. Характер ран не соответствует образцу, а в Исаде, ты и сама знаешь, можно найти всякие трупы: и без сердца, и даже без головы… Так что его просто не соотнесут с нашим убийцей.

Лэсли стучал пальцами по столу и выглядел хмурым. Видимо, он наконец осознал, что может ждать его за то, что он влез в это дело. Будто убийца на примере Бейлора хотел показать, что способен справиться даже с мужчиной среднего возраста, причем колдуном. Это по-своему настораживало и пугало.

— Но знаешь, что пугает еще больше? — внезапно спросил Лэсли после пяти минут тишины. — Если бы мы не заинтересовались Бейлором, то даже не узнали бы, что он мертв. То, что мы нашли лавку и решили, что теперь надо искать и Бейлора — вот что подозрительно. Как он вообще это узнал? Вдруг он даже ближе, чем мы думаем? Может ли он проникать в наши головы или…

Я ударила кулаком по столу. Лэсли настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как я к нему подошла. Он выглядел ошарашенным и немного смущенным.

Пришлось напомнить ему:

— Мы с тобой уже давно поняли, что убийца не простой человек. Бейлор, между прочим, простачком тоже не был. Он мог случайно узнать лицо серийного похитителя, пока подглядывал за девушками, и не исключено, что Бейлор мог попытаться этим воспользоваться. И ты, и твоя мама, даже моя бабушка — все говорили, что Бейлор редкостный негодяй. Я вижу в поступке серийника особенную жестокость. Будто он мстил колдуну за то, что тот попытался сделать то, на что сил ему явно не хватит.

Серийный убийца определенно не простой человек, он существо иного порядка, но вот какого именно — мы не могли понять. Из жертв не выкачивали кровь, не поедали сердца, их не душили, не связывали. Это не был вампир и даже не оборотень. Ведьма или колдун? Демон? Призрак? Но для чего нужны именно девушки?

— Почему убийца так щепетилен и выбирает только молодых девушек? У тебя есть идеи, охотник?

— Сколько бы не ломал над этим голову, не понимаю. Разве души тридцатилетних сильно отличаются от душ несовершеннолетних подростков?

Я покачала головой. Мне ни разу не доводилось слышать, что души подростков или детей в разы слаще или нежнее. Подростки и дети в принципе по натуре бывают очень жестокими. Они любят издевки, не видят грань между «добром» и «злом», да они иногда исчадия ада похлеще демонов! Так что нельзя сказать, что молодые души вкуснее, потому что они наивнее или глупее, такое только в сказках прокатывает…

На секунду я вдруг замерла.

— Точно, сказка! — я схватила охотника за руку. — Лэсли, а что, если мы имеем дело с драконом?

— Вот скажи на милость, что происходит в твоей голове, раз она выдает такие идеи?

— Эй, но ведь драконы в сказках похищают невинных девиц, запирают их, а потом берегут как сокровище. А если кто-то пытается их забрать, то они убивают этого человека.

Стоило мне сказать это, как в комнате повисла гнетущая тишина. Лэсли какое-то время смотрел на меня пустыми глазами, а потом не выдержал и протяжно вздохнул.

— Но ведь драконы — это тоже демоны… С чего бы им таким промышлять?

И Лэсли был прав. На самом деле все нечеловеческие формы жизни — это демоны или их потомки. Никто точно не знал, где, когда и как зародились первые демоны, но мы придерживаемся того, что демоны — это порождения субстанции «даймоний». Как существует душа, так и существует даймоний, обе субстанции бессмертны, но в отличие от души — бестелесной материи, демон — это нечто изначально материальное и видимое, способное мутировать и расти.

Даймоний разрастается словно вирус. Сначала он созревает в темных потаенных местах, после начинает испытывать голод и выходит на охоту, так она обретает силу и начинает расти.

Низшие демоны — это существа, которые только недавно обрели голод и, как итог, форму. Вначале формируется ядро из сгустка даймония, после это ядро проникают в слабое тело (сосуд), а потом это слабое тело начинает охотиться на других существ. Оно растет, пожирая плоть и кровь своих жертв и усиливают себя за счет свойств тел тех, кого одолел и поглотил.

Средними демонами называли существ, что поглотили тысячи жизней и научились не только сочетать свойства разных сожранных ими тел в одном сосуде. Средние демоны — это те, кто понял, что хочет некоторым из существ уподобиться. Ими движет не только необузданный голод, но и гнев, жадность, страх. Большинство из них старались принимать облик людей, чтобы было проще охотиться, но некоторым, скорее всего, доводилось видеть изображения странных на вид существ в старых книгах. Ярким примером среднего демона с хорошей фантазией может выступать Бафомет — демон с головой козла, телом человека, крыльями птицы и копытам вместо ступней. Бафомет в полной мере использовал способности разных поглощенных сущностей и воссоздал тело, которое способно вселять страх во все живое, это даже позволило ему стать высшим демоном, мы их еще называем верховными.

Высшие, верховные демоны — существа, которые начинают испытывать не только голод, гнев, жадность зависть и желание вызывать страх, эти существа обретают разум, а потому начинают из-за своего самомнения и нелепой гордыни лениться. Они больше не хотели своими силами охотиться и кого-то порабощать, проще ведь породить новых существ, чем самому вечно за кем-то бегать…

Как и человек в свое время понял, что нужно создавать роботов и механизмы, чтобы упростить себе жизнь, так и демоны еще за тысячи лет назад додумались порождать себе послушных прислужников. Какие-то демоны заражали других существ через укус и кровь, некоторые вступали в связи, что порождали новые сущности. В общем, верховные демоны — это высшая ступень. Они учились не только пожирать тела, но и поглощать из них знания. Они создавали церковь (так в свое время поступил Бафомет), они плодили новые расы существ, например, вампиров, оборотней и ведьм. Из-за свойств своих тел на свет рождались всевозможные твари, так что ведьмам еще повезло, что они рождались без рожек.

Что же касается летающей ящерицы… Драконы — это действительно миф, но вот начало этого мифа положено демоном. Тот однажды решил, что для лучшей охоты нужно отрастить чешую, когти и огромные крылья. Как ни странно, идея эта оказалась столь хороша, что теперь целый мир ему поклоняется и чистосердечно считает, что огнедышащие ящеры на земле когда-то существовали.

— Ты думаешь, что у нас тут рептилоид завелся? Люди-ящеры? Келли, серьезно? Насколько же этот ящер должен любить детские сказки, что решил их в реальности разыграть? Хотя, если подумать… — лицо Лэсли стало серьезным: — Думаю, вы бы с ним подружились, — наконец сказал он, а мне захотелось его изо всех сил ударить.

— Ну и почему тебе не нравится моя теория⁈

Демоны буквально способны на все. Помимо них еще существуют призраки, но те скорее побочный продукт души, а не даймония. К тому же они не такие сильные.

— Разве тебе не кажется, что всякая тварь себе ищет по паре? Может бедный ящер возомнил, что он дракон, поэтому теперь ищет ту, что его полюбит?

Лэсли вздохнул.

— Сама подумай, если это существо столь умное, что может пытаться играть в сказочки, то почему же оно не отыгрывает роль до конца? Давай представим, что Исад действительно терроризирует оборотень-ящер, назовем его рептилоид. Рептилоид возомнил себя драконом и поэтому похищает девушек, но вот что непонятно: зачем ему убивать похищенных жертв? Разве драконы убивали принцесс? И уж тем более они не стали бы подбрасывать их тела в город. Будь этот рептилоид драконом, он бы оставлял себе каждый труп, чтобы им любоваться.

Чем чаще я слышала «рептилоид» из уст Лэсли, тем хуже себя чувствовала. Ощущение было таким, будто я попала на шоу, где рассказывали фанатикам про инопланетян, НЛО и круги на полях, а не обсуждала убийства.

— Ладно, я поняла, что теория очень бредовая. Умоляю, прекрати говорить «рептилоид».

— Почему это? Рептилоиды не в твоем вкусе? Не хочешь себе друга-ящера? Боишься, что придется за ним бегать хвостиком? Точно, ящеры ведь любят сбрасывать хвост…

— Ну все, хватит!

Унизительно — вот как можно описать одним словом издевки охотника над бессильной ведьмой. Да уж лучше бы он меня при первой нашей встрече сразу убил своими зачарованными ножами, чем мучил словами.

Видя, что шутка про хвост была лишней, Лэсли постарался меня подбодрить. Он налил в кружку чай, поставил ее передо мной и продолжил свои размышления:

— Сколько бы не думал, не могу понять убийцу. Но знаешь, с начала нашей с тобой совместной работы он начал все чаще давать о себе знать.

— Тоже думаешь, что рано или поздно он проколется?

— Я в этом уверен, но до этого нам нужно быть аккуратными настолько, насколько это вообще возможно.

— Ну и как мы это сделаем?

— Разве не ясно? По возможности будем проводить все время вместе.

Чай, который я только что отпила, чуть не заставил меня им захлебнуться. Я так и не поняла, угрожал мне Лэсли, или же это было чистосердечное желание меня защитить и оградить от опасности…

Что ж, в любом случае, через несколько часов я узнала ответ на этот вопрос.