Одна из рода проклятых сестер

22 — Ножик в бок, умри разок

На следующий день, как и предупреждала Айвери, Лэсли действительно вернулся, чтобы продолжать нести службу и надзирать за одиночной палатой, в которой я уже столько дней я лежала пластом. Вот только он пришел не один, а в чудной компании.

— Келли, как ты⁈ — ворвавшийся в палату Нил сразу схватил меня за руку и начал внимательно разглядывать меня с разных сторон. — Как так вышло? Почему ты поранилась⁈

Я бросила недоуменный взгляд на охотника, но он тут же отвернулся, упирая взгляд куда угодно, но не на меня. Может, хотел тем сказать, что не при делах и вообще не по его воле мой братец сюда пришел?

— Нил, успокойся, пожалуйста. Ты так кричишь, будто это не я, а ты поранился.

— Говоришь, мне нужно молчать в тряпочку, раз моя сестра по непонятным причинам прикована к больничной койке⁈

Ха, так Лэсли действительно ему ничего не сказал. Разве членам семьи не принято говорить правду и раскрывать врачебную тайну?

Я усмехнулась. Этот охотничек умело скрывал от других правду, но вот скрывать себя магией, чтобы Нил не пробрался вслед за ним в больницу, не додумался. Или же поленился.

— Я скоро буду в полном порядке, в отличие от других жертв серийника я хотя бы жива. Разве тебя это не радует? — из-за моей улыбочки и сказанных слов Нил еще сильней помрачнел и побледнел.

— И ты еще улыбаешься в такой ситуации? Да почему тебя вечно пытается кто-то убить⁈

Я пожала плечами и бросила взгляд на Лэсли, который все еще не сказал ни единого слова.

— Наверное, я просто очень красивая. Все мне завидуют и потому пытаются убить… Эх, красота губительная сила.

Нил цокнул.

— Дурочка, если бы мир ненавидел красивых людей, то я бы уже давно умер, — он указал рукой на Лэсли, — и вот он, между прочим, тоже. Но почему все так избирательно пытаются напасть именно на тебя?

— Я красивее вас? — предположила я.

— Просто ты слабачка, — выдал Лэсли.

Голос, которым он произнес эти слова, был абсолютно пустым и бесстрастным, будто это вовсе не он говорил, а бездушный автоответчик. Из-за этих слов Нил и я, что пытались до этого хоть немного развеять гнетущую обстановку, замолчали. Больше у нас не было желания шутить.

— Слабачка, значит. Не отрицаю, но разве это повод нападать на меня? Быть слабой — не грех, — сказала я, осторожно подбирая слова, но Лэсли был непреклонен.

— Для потомственной ведьмы — это грех, Келли. Милосердие к врагу и собственная слабость — это главные грехи ведьмы.

— Я же уже говорила тебе, что не желаю быть ведьмой, — начиная закипать от злости, напомнила я.

Кажется, я так крепко начала сжимать зубы, что они готовы были начать скрипеть. Зато у Лэсли на лице появилась зловредная отвратительная ухмылочка. Он наконец посмотрел на меня и сощурился.

— А твои желания вообще имеют значения? — спросил он. — Ты родилась ведьмой, ей и умрешь. Либо прими это как данность, либо спрячься и жди восемнадцатилетия, а после убирайся из города, который кишит мертвецами.

Теперь я поняла: он точно поставил целью меня разозлить.

— Ха, будь все так просто, давно бы уже спряталась! Я не могу убежать от проклятых сестер, они ведь меня и из-под земли достанут. Или думаешь, я к тебе все это время как прилипшая ходила, потому что мне твоя компания нравится? Ты чертов охотник, Лэсли! Да ты единственный, кто может меня защитить! — как только договорила это, снова почувствовала укол совести.

На кануне, прямо перед появлением черной женщины, мы точно так же ругались. Точнее сказать, Лэсли просто говорил жестокую правду, а я взрывалась и кричала в ответ несуразицы. Из-за чего я в тот раз повысила голос? Если не ошибаюсь, он говорил, что я должна ему доверять. А что теперь? Теперь он говорит, что я должна спрятаться и не отсвечивать. Что изменилось?

— Эй, прекратите! — вмешался Нил. — Я знаю, вы все сейчас на взводе, но хватит! Лэсли, если тебе стыдно за произошедшее, то извинись, а не обвиняй Келли в том, что она пострадала. Думаешь, ей кто-нибудь давал выбор? Я тоже зол на ее мать и нашу бабушку. Они должны беречь Келли, но вместо этого изводят ее, а это бесчеловечно… Но ты сам сказал: слабость — величайший грех для ведьмы. Они считают, что Калиса станет ведьмой, но сама она хочет быть человеком. Ты правильно говоришь, что Келли должна уйти, она и сама хочет этого, но если беспричинно уйдет, то умрет от рук своих же членов семейства.

Лэсли только было хотел открыть рот и что-то ответить, как Нил его перебил и продолжил вещать свои речи:

— Но знаешь, я злюсь не только на тетю и бабушку. Я еще и на себя злюсь за свою беспомощность. Я мужчина, а еще фактически старший брат Келли, но при этом я совершенно ничего не могу сделать, чтобы ее защитить. Все эти годы я только и мог, что таскать ей книги… Так что, если ты сейчас тоже злишься из-за этого чувства беспомощности, то прекрати! Не делай моей сестре больно, понял меня⁈

Из-за сказанных Нилом слов, я на секунду опешила. Может ли это и правда быть тем, что Лэсли имел в виду, когда говорил, что я должна спрятаться? Неужели он понял, что имеет дело с врагом куда сильнее себя? Ему сложно меня защитить. Он хотел бы этого, но боится снова не справиться?

— Господи, какие же вы мальчишки дураки, — выпалила я.

— Тц, а ты чем вообще лучше нас? — надулся мой братец. — Ты провалялась в отключке пять дней, Соня чуть не прибила меня, когда ты не пришла в школу!

— Ох, Соня… Она переживала обо мне. Она и правда мой ангел.

— Подбери слюни, она мой ангел, а не твой.

— Ну это мы еще посмотрим, старший братец, — выпалила я иронично.

И снова мы свели все к паршивым шуточкам и смешкам, Лэсли все еще выглядел загруженным и уставшим, но больше не говорил гадостей. Видимо, его сил хватило только на один выпад — прямой удар по гордости смертной девчонки. К сожалению, тот не увенчался успехом, вот он и загрустил.

Мы с Нилом еще какое-то время поболтали, даже созвонились с Соней и обсудили школу. В городе не произошло новых странностей, поэтому хоть это меня радовало. А еще меня радовало, что проспала не полжизни, подобно спящей красавице, а потеряла всего-то пять дней.

Надо радоваться хотя бы тому, что все в этот раз благополучно закончилось.

Когда Айвери спустя пару часов напомнила, что смертному гостю пора отправляться восвояси, если он не хочет идти домой потемну, Нил начал собираться. Уверена, если бы ему дали добро, то он здесь на всю ночь остался.

— Ладно, я оставлю вас, но в этот раз не грызитесь по пустякам. Ясно вам?

— Ладно-ладно, я постараюсь его не испепелить своим жутким ведьминым взглядом.

Нил закрыл за собой дверь, а Лэсли, что сидел недалеко от меня, так и не проронил более ни одного слова. Мы молчали одну минуту, вторую, третью… Когда на пятую минуту он так и не заговорил, я не выдержала:

— Ну и что это было?

Вопрос был довольно расплывчатым, поэтому Лэсли мог сам выбирать, как на него отвечать. Например, он мог бы сказать, что сам не понял, что произошло в тот день на кладбище. Или сказать, что Нил нашел меня сам, что охотник не имеет к этому отношения. Или же он мог оправдаться и сказать, что нагрубил мне не из-за того, что меня ненавидит, а потому что беспокоился о моей жизни…

В общем, любое его слово, и не важно какое, могло бы успокоить меня. Но он не стал идти на поводу моих задумок. Лэсли, что до этого всегда лениво соглашался на любые мои просьбы, внезапно пристально посмотрел на меня.

— За то время, что ты была в отключке, я кое-что понял, — он говорил вдумчиво и очень медленно. — Это правда, что мы друг друга в какой-то степени используем, вот только когда меня попытался использовать призрак… Ощущения, если честно, не особо приятные.

Мое сердце почему-то пропустило удар.

— Я… То есть она, она пыталась тебе навредить?

Неужели угрозы женщины в черном о том, что она начнет вредить моим друзьям и близким, были не пустыми словами? Сейчас Лэсли один из самых приближенных ко мне людей, он был моей поддержкой и опорой в течение последних недель жизни. Неужели именно это сделало его в глазах духа лучшим кандидатом для показательной казни? Она хотела предупредить меня, используя его?

— Прости… Я не думала, что приведение будет пытаться вредить окружающим меня людям. Если ты боишься, что из-за меня проблемы теперь появится у тебя, твоей сестры или матери, то можешь честно сказать мне, чтобы я как можно дальше от вас держалась.

Если она решила начать запугивать тех, кто рядом со мной, то лучше им и правда держаться от меня на расстоянии. Было бы куда легче меня саму подальше от людских глаз закрыть, чем им от меня прятаться. Это бы всех обезопасило.

— Она пыталась навредить тебе моей рукой.

— Айвери мне уже это рассказала. Она говорила, что одержимая я забрала у тебя из рук оружие и ранила им саму себя…

— Все было не так.

Я нахмурилась.

— Что? А как тогда?

Лэсли сначала тихо выругался себе под нос, а только потом начал отвечать:

— Келли, почему ты так ловко игнорируешь большую часть вещей, о которых тебе говорят? Почему, по твоему мнению, у меня в руках вообще оказалось в то время оружие? Ты начала говорить странные вещи, Калиса. Вещи, которые не должна была знать. Я понял, что в тебя что-то вселилось, но это что-то только и ждало, когда я начну ему угрожать. Она буквально использовала меня, чтобы напороть твое тело на нож. Когда твои глаза начали проясняться и ты увидела, что я держу этот чертов нож… — Лэсли покачал головой, будто пытался выкинуть из головы пришедшие ему на ум воспоминания. — Я же говорил, когда ты боишься, твой взгляд начинается бегать из стороны в сторону, в тот момент он тоже начал так бегать, но потом ты увидела мое лицо и… Тогда ты вдруг успокоилась, ты смотрела на меня так, будто уже смирилась с тем, что так все и должно было произойти!

— Нет же! Я даже не помню этого!

Разве я приходила в себя? Разве видела Лэсли, когда пробудилась от своего кошмара? Я была уверена, что все это время провела наедине с тем, что привыкло проникать в мою голову. Тот чертов дух даже образ Лэсли примерил. Неужели женщина в черном испытывала не только меня, но и моего друга-охотника? У него явно имелся страх, что он не сможет защитить своих близких, а наоборот, навредит. Он переживал, что не спас девушку, которая в конечном итоге совершила самоубийство. Он волновался за отца, который теперь был лишен тела. Из-за меня Лэсли буквально прочувствовал, что такое бессилие: он ведь находился напротив меня, но при этом не мог сделать ничего, чтобы помочь выжить.

— Она испытывает нас нашими страхами, — тихонько сказала я. — Это существо намного умнее и хитрее нас. Но откуда у него взялась такая огромная сила… Неужели оно может влиять на разум?

Лэсли подошел ко мне ближе.

— А как много ты вообще о себе знаешь? Что, если она манипулирует твоей памятью уже не в первый раз? Твоим восприятием мира? Твоими желаниями?

— Что за глупости? Если она проникла ко мне в голову в тот день, когда мы были в лавке Бейлора, то за это время не успела бы сильно на меня повлиять. Ты бы заметил это… Да даже если не ты, то Нил бы заметил.

— А что, если мы ошиблись? Правда ли та гадальная карта связана с появлением духа? Келли, тебя не смутило, что она появляется каждый раз только когда я рядом?

От последнего вопроса, по сердцу вновь ударил укол страха. Лэсли ведь не ошибался: всякий раз он находился со мной, когда я видела женщину в черном наряде. В лавке Бейлора, в комнате Лэсли, на кладбище…

— Ты говорила, что призрак принял облик твоего ночного кошмара. Выходит, она и раньше к тебе приходила. Когда это было в последний раз, можешь вспомнить?

— В день, когда ты принял меня за одержимую… Она снилась мне тогда, — вспомнила я.

И не только снилась, я ведь услышала ее за спиной. Я отчетливо чувствовала, что больше не привязана к своему телу, но и она тогда была там, вместе со мной на свободе. Из-за того, что Тереза сказала держаться как можно дальше от карт, я посчитала, что явление женщины связно с ними, но если все было не так…

Я приподнялась с постели, держась руками за бок. Ноги казались ватными и такими бессильными, будто я пролежала в постели не шесть дней, а больше месяца.

— Куда это ты собралась? — Лэсли подхватил меня одной рукой и усадил обратно.

— Мне нужно сходить домой. В особняке может находиться информация о высших духах. Я должна понять, с какой тварью имею дело.

— И как ты собралась туда добираться? Твое тело ослаблено из-за зачарованного ножа, рана буквально забирает у тебя все силы. Не успеешь выйти из больницы, как уже в обморок свалишься.

— Тц, и вот какой смысл в том, что ты умеешь использовать магию? — буркнула я, но все же села обратно на койку. — Ты даже не можешь создать варп-портал до моего дома.

— Ты, кажется, что-то напутала. Варп-портал ни один колдун или ведьма не сможет создать. Мы не в научной фантастике обитаем.

Ну конечно, как я могла забыть? Мы не в романтической мелодраме, не в научной фантастике, а в детективном триллере с элементами ужаса.

— Тц, какие же вы, ведьмы и колдуны, бесполезные, — все еще делая вид, что расстроена, ответила я. — Вот поэтому-то я и не хочу становиться ведьмой!

— Ну конечно, только поэтому.

Обстановка стала чуть менее напряженной. Наконец-то я смогла спокойно дышать. Пусть мы снова не имели ни малейшего представления о том, что происходит, снова ничего не понимали и не имели конкретных зацепок, но главное, что и Лэсли, и я, что мы оба живы.

Казалось, кто-то ловко с нами играл, и расклад сейчас явно был не в нашу пользу. Но мы хотя бы можем продолжать партию. Но как же в ней победить? Вот же загадка.

Хотя чему удивляться? Как можно выиграть в игре, когда даже правил не знаешь?

— У нас остается все меньше времени до следующего похищения, — напомнила я. — У меня нет времени валяться на койке.

— Если не будешь на ней валяться, то следующей жертвой будет не только похищенная девушка, но и ты сама.

— Да если я не найду убийцу, меня мать сама лишит жизни.

Мы с Лэсли одновременно вздохнули. Может, нас действительно останавливали и намекали, что мы не должны во все это влезать? Убийство Бейлора и последнее происшествие на кладбище могло быть не просто плохим знаком, а скорее призывом и требованием, что мне и охотнику нужно держаться от расследования как можно дальше.

— А может, все это происходит, потому что мы подобрались к убийце вплотную? — предположила я. — Он пытается нас запугать, но если мы не бросим поиски, то уже скоро его поймаем.

— Если он действительно уже близко, то нужно стать еще более внимательными.

— Советуешь мне спрятаться и переждать?

Лэсли покачал головой.

Он сдался.

— Я сказал это на эмоциях. На самом деле я понимаю, что даже если мы спрячем тебя, то это мало что изменит. Так что… мы не станем делать этого. Просто я буду еще осторожнее и тщательнее за тобой наблюдать.

Чувство вины этого парня само по себе сильнейшее из оружий. Зря маньяк, похищающий девушек, это вовремя не осознал.

— Тогда я полагаюсь на тебя, охотник.

— А я полагаюсь на твое благоразумие, непробужденная ведьма.