Утро 23 февраля началось неожиданно: сразу после завтрака меня дернули к особисту. Прямо из столовой! В честь праздника, что ли? «Это жу-жу-жу неспроста!» — успело подуматься. Через десять минут оказалось, что «действительность — ещё кошмарней!». Прав был и Винни-Пух, и Высоцкий.
— Товарищ старший матрос, ознакомьтесь и распишитесь!
— Товарищ капитан-лейтенант, это что и в связи с чем?
— Сейчас вам, независимо от вашего желания, будут сообщены сведения, составляющие государственную тайну. Вопросы?
А какие могут быть вопросы, если все руководства по устройству и ремонту идут с грифом ДСП? Всё секретим! Ладно, прочел, подписал.
— Вы откомандировываетесь в распоряжение капитана второго ранга Полынина. Ему оч-ч-чень необходимо участие специалиста по силовым установкам. Крайне! Ждет в 224-м!
— Разрешите идти?
Каплей молча махнул рукой.
Возле помещения 224 предчувствия полной задницы начали оправдываться. У двери паслись — один стоя, другой сидя чуть в стороне — персонажи, даже на территории насквозь военного объекта поражающие всех своей крайней милитаризованностью. «Ходячая смерть террориста» — подумалось перед попыткой постучать в дверь.
— Куда?
— К кап-два Полынину.
— Кто?
Очень просилось рифмованное… про орган в макинтоше…
— Стармос Некрасов.
— Заходи.
Дальнейшее можно описать как вылизывание и захвальба… Мне дали понять, что я — чрезвычайно ценный специалист, надёжа России, гордость ТОФа и вообще — без меня, как без рук. Занятное чувство — с одной стороны, хотелось треуголку, руку за обшлаг и ногу на барабан. И грозным Наполеоном обозреть окрестности, в основном, в поисках какой-нибудь Жозефины или Кутузова. Жозефина, кстати, была бы гораздо более желанна и востребована! И вместе с тем, я — листок дубовый на скамье в парной, на который медленно опускается большая такая, волосатая и морщинистая задница. Прыщавая! Очень, знаете ли, занятно… А кап-два разливался!!! Типа, ещё чуть — и на меня та-а-акие блага прольются!!! Адмиралы «сырки» стирать будут, женская сборная по гимнастике в очередь на случку встанет! Замминистром обороны назначат, а то и замглавмедведем! Или — голос секретчика посуровел — на выбор мотористом в зажопье какое-нибудь на пару контрактных сроков. Каких сроков? А это, стармос, уже детали: от тебя лет пять отгонять будут всех, включая близких родственников… И посоветоваться-то не с кем! Но упоминание белых медведей убило окончательно.
Особых перемен в «тяготах и лишениях» от нового статуса и места службы я не заметил. Всех изменений — лычку вернули и вместо службы «затычкой» по вызову, которой перекрывают хронические узкости в процессе выполнения условно-боевых задач, меня с двумя такими же орлами отдали под командование старшего мичмана, пожилого дядьки отцова возраста. Персональный угол в казарме выделили на троих и ещё от всех нарядов освободили!!! И под его командованием, и, к слову, с его деятельным участием, началось превращение престарелого и попахивающего старой гарью довольно большого сторожевика в состоянии «разруха» в исправное и боеготовое состояние. «Да не может такого быть!» — скажете вы и будете неправы. Это, сцуко, флот! Здесь и не такое бывает! Естественно, никто нас не припрягал ни сваркой искрить, ни «кулеметы» чинить и отстреливать: для этого привлекались спецы гражданские и флотские, а вот все, входящее в наши ВУСы — обладателям их и доставалось. Под чутким руководством и бдительным присмотром, конечно. Персонально мне аж два наставника попались, тертые, опытные и знающие дядьки возрастом за полтинник. И под их присмотром и приглядом и о дизелях, и о электроустановке я как бы не больше, чем в «школе» узнал. Дядьки щедро опытом делились, и не сортом стали или латуни, из которых произведено то-то и то-то, а опытом эксплуатации и ремонта… Моё заведование сюрпризов не подкинуло: все три движка после регламентных работ фырчали и постукивали довольно и по первому требованию были готовы к команде «тапка — в пол!». Далее разобрались с генераторами. А потом пошли «побочные» фронты работ… Дальше я многое узнал по части «ободрать и покрасить как надо», «зафиксировать и проверить на отрыв» и «ПРИНЕСИ-ПОДАЙ-НЕ МЕШАЙ». Эта катавасия продолжалась до лета — в день защиты детей в семь утра принеслись два незнакомых каплея, и после недолгого общения с «отцом родным» нашу троицу обрадовали командой «к бою и походу приготовиться!».
Весь «бой и поход» заключился в переходе на артиллерийский полигон. Ах-х-х… офигенный, в общем, анабасис. Я, собственно, перехода и не видел: моё место в машинном, наверх меня позвали уже на месте. Зато дали потом, после пристрелки и калибровки штатного вооружения, пострелять и нам из извлеченных из укомплектованного бортового арсенала автоматов и «крупняка». Обгадились мы все трое: выстреленное летело куда угодно при небольшом волнении, только не в цель. Зато артиллерист-каплей и штатные «мясорубки» пристрелял, зачет выполнил, и, постреляв из «крупняков», довольный, пообещал «благодарность в приказе». Нужна она, конечно, как кусок селедки в шоколадке…
— Орлы мои и ты, орлица! Приказ подписан. Сроку вам — неделя: проверить, оттестировать, потом сдать «ответчик» и в следующую среду выдвигаемся в Брикет, на полигон. К 22-му быть готовыми к началу испытаний!
Грянуло тихое «Ура!» из трех мужских и одной женской глотки. Женщина, точнее, девушка, была «не местная» — ФИАН избавился от «рэволюционерки» с её идеями, откомандировав в институт. Тут-то она и развернулась!!!
2011.05.03.
«…4. Направить в полном составе отдел «Лаборатория испытаний № 3» в г. Владивосток для дальнейшей разработки и изучения темы «Забег Моисея» и изделия «Трюмо»…