Обратный отсчет: Равнина

Часть 8 29–33 дни месяца Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

29 день Лучей, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

Полосатую вешку Гедимин заметил издалека — в жёлтом свете деревянного «фонаря» (Вепуат через раз называл их факелами) кусок чужеродного вещества вспыхнул всей поверхностью. Гедимин зажал холодный фонарь в ладони, опустился на землю рядом с вешкой, провёл по ней пальцем, — никаких следов свечения, нагрева или деформации…

— Ну вот… — начал было Вепуат, остановившись над отмеченным местом, но тут Сокол на его плече вздыбил спинные щитки, вскинул хоботок и затрубил. Гедимин встряхнул головой и схватился за наушники, перекрывая «соколиные» частоты — может, сородичам «трилобита» его вопли казались приятными, но у сармата от них уже ощутимо болели уши.

— Здесь и будем копать, — закончил фразу Вепуат, укоризненно покосившись на Сокола. Из-за холмов долетел приглушённый расстоянием рёв — «трилобиту» ответили, и отвечающих было минимум трое.

— Опять орёт, — пробормотал Гедимин, недовольно щурясь. — Думал, притихнет… А Чужака не слышно. Он тихий?

— Чужак тихий, — подтвердил Вепуат, оглядываясь на далёкий шатёр. — Только имя ему надо сменить. Он самка.

Гедимин мигнул.

— Ага…- он покосился на трубящего Сокола. — Это он самок зовёт… Одна есть — зачем ему ещё? Будут размножаться?

— Не будут, — заверил Вепуат, ощупывая что-то под брюшными щитками Сокола; существо даже хоботок не опустило — так и ревело на прежней ноте. — Половые органы не изменены… Похоже, самцы этого вида собирают что-то вроде прайда.

— Прайд? — переспросил Гедимин — в этот раз его память дала сбой.

— Охотничья группа, куча самок при самце, — коротко пояснил Вепуат, глядя на притихшего «трилобита». — Сокол старается…

«И мир бредовый, и занимаемся мы каким-то бредом,» — Гедимин болезненно сощурился и уткнулся взглядом в экран сигма-сканера. Прибор видел под слоями камня небольшую водяную линзу — вполне достаточную для душевой на десяток сарматов.

— Строй больше решёток, — буркнул он, не глядя на Вепуата; Сокол снова трубил, и отвечали ему уже шестеро. — Пригодятся.

…Страж подошёл незаметно — ни один камешек под ногой не хрустнул… хотя — под вопли Сокола на холм мог «бесшумно» сесть космический крейсер. Увидев, что световое пятно на гравии из жёлтого стало белесым, Гедимин обернулся — и встретился взглядом с живой статуей из базальта и стали.

— Дим-мин, — Корген качнул посохом и изобразил что-то вроде улыбки, насколько позволяли его жёсткие губы. Гедимин приподнял руку в приветственном жесте.

— Отдохнул? — спросил он. — Если будешь размечать дальше…

Гедимин осёкся и замолчал, не договорив. «Вот именно — если.»

Шипы Коргена тихо зазвенели.

— Ты решил, что я брошу тебя посреди работы?.. Каменные фигурки у тебя? Идём в долину. Я позвал немного помощников — надеюсь, ты не против.

«Немного?» — странная формулировка засела в мозгу занозой. Гедимин раз пять повторил её про себя, пока шёл к обрыву. «Чужой язык, вот и всё. Трудно подбирать слова. Что „немного“, что „несколько“… А ты бы лучше занял мозги делом. Тебе ещё строить печь для прожарки древесины, если дикари не успеют до стального дождя…»

— Спустимся на дно, — Корген поднял посох выше, и навершие вспыхнуло прожектором, осветив всю долину. — Здесь каменное крошево, им в нём тяжело.

Нхельви, сунувшиеся было сармату под ноги, внезапно отстали. Гедимин видел их силуэты над освещённым краем обрыва — зверьки смотрели вниз, но никто не спустился. Озадаченно хмыкнув, сармат ступил на твёрдую поверхность — верхнюю кромку «ободранного» материкового пласта — и услышал, как под ногами булькнуло.

— Гу! — донеслось откуда-то из толщи камня, и Гедимин увидел, как на поверхности вздуваются пузыри. Корген бил посохом по скале, и от каждого удара световые кольца расходились во все стороны, а «гуканье» под ногами становилось громче. Ещё секунда — и Корген вскинул посох над головой, а каменные пузыри, окружившие чужаков плотным кольцом, вздулись разом — и лопнули.

Это были небольшие существа — так, по крайней мере, показалось Гедимину; он видел только первые двадцать сантиметров вытянутых туловищ, но предполагал, что под землёй скрыты сантиметров тридцать, не больше. Их продолговатые тела были покрыты восемью короткими жёсткими гребнями; вокруг передних фрагментов гребни удлинялись, прорастая изогнутыми шипами. В ложбинах между шипов, симметрично вокруг «головы», шевелились какие-то выпуклости. Ни рта, ни конечностей, ни органов чувств Гедимин не видел.

— Гу! — камень вокруг высунувшихся тварей вздулся и опал. Корген ударил посохом по скале, и существа замерли. Шевелящиеся отростки приподнялись, удлиняясь, и повисли, трепеща, в воздухе. «Органы чувств,» — предположил Гедимин, не зная, на что смотреть — на стража, его «союзников» или на экран сигма-сканера. «Осязание? Обоняние? Термосенсоры?»

— Иджи согласились немного мне помочь, — сказал Корген, оглянувшись на сармата. — Но они слепы… Поставь свою фигурку на землю рядом с ними, пусть они её рассмотрят и запомнят.

Гедимин, оторопело мигнув, опустил модель к ногам стража. Выпрямиться он не успел — «конечности» Иджей потянулись со всех сторон, ощупывая каменную фигурку. Ещё секунда — и она превратилась в клубок щупалец, повисший над землёй.

— Откуда ты их взял? — тихо спросил Гедимин, настороженно глядя на странных существ. «Вот бы не подумал, что у этого есть разум…»

— Из Сфена Камня, — ответил Корген. Он держался спокойно — видимо, эта группа Иджей была дружелюбна или безвредна.

— Они что-то возьмут за помощь? — спросил Гедимин, глядя, как существа втягивают щупальца и медленно оседают, почти полностью погружаясь в камень. — Рэссена им, наверное, без надобности…

Шипы Коргена зазвенели. Гедимин заметил, как зашевелились при этом звуке щупальца Иджей. «На мою речь реакции не было, а вот этот звон что-то означает… Сюда бы Маккензи — он у нас спец по контактам с чуждым разумом…»

— Скажи Броннам, чтобы покормили их после работы, — ответил Корген, уложив шипы на спину. — И не пускай Текк’тов копать, пока мы внизу. Они, как разгонятся, ничего вокруг не замечают.

— Да уж наверное, — Гедимин вспомнил размеры среднего Текк’та и невольно поёжился. — Копать не будем. Они нужны мне наверху… Что значит — «скажи Броннам»? Ты сам их не предупредил?

«А говорят, что я пугаю аборигенов,» — подумал сармат. «Притащил колючих червяков с непонятными намерениями…»

— Бронны знают, что Иджи здесь, — спокойно отозвался Корген. — Но не знают, просто так или по твоей воле. И согласен ты кормить их или нет. Сходи к Броннам, пусть они подготовятся.

Гедимин угрюмо сощурился, кое-как проглотил все возникшие вопросы — ничего полезного он узнать уже не надеялся, а работа простаивала.

— Схожу, — пообещал он, в уме пересчитывая новых рабочих и пытаясь прикинуть хотя бы, хищники они или всеядные. — Что они едят, и сколько им нужно?

— На всех вместе — половина мешка, — шипы Коргена тихо зашелестели, и Гедимину почудился облегчённый вздох. — Теперь — давай сюда вешки, и мы пойдём работать. И так уже отняли у тебя много времени.

Гедимин протянул ему тяжёлый пакет. Вешки он заготовил заранее — когда сидел в очередной раз на валуне, отслеживая, как Текк’ты месят камень. Пакет весил немало; сармат выбрал самый прочный и всё равно думал, не обернуть ли его защитным полем.

— Вижу, ты ждал нас, — зазвенел шипами страж, запуская в мешок когтистую лапу. Вынув несколько металлических обрезков, он бросил их Иджам. Едва вешки зазвенели, коснувшись камня, существа выпустили щупальца и потянулись на звук. Гедимин недовольно сощурился. «Зачем кидать? Нельзя было дать нормально, чтобы они не искали на ощупь?»

Чувствительные выросты втянулись, и Гедимин ошалело мигнул, увидев, как открываются пасти. Он успел рассмотреть кольцевидные челюсти, сплошь усаженные затуплёнными, дробящими пластинами зубов; глотка, прикрытая зубной спиралью, уходила вглубь сантиметров на сорок, занимая чуть ли не всё тело. В мозгу сармата вспыхнул десяток вопросов — и тут же угас под громкий скрежет сминаемого металла. Иджи вцепились в вешки слишком крепко, расплющив прочную рэссену и едва не разломив на части.

— Has— sulu, — выдохнул Гедимин, прикинув силу сжатия этих челюстей. Корген стукнул посохом по скале и быстро издал несколько гортанных звуков, заставив Иджей уйти в камень чуть ли не по кончик «носа».

— От волнения не рассчитали силу, — шипы стража тихо зазвенели. — Ничего, Текк’ты увидят раскрошенный металл так же, как целый. Дай мне весь мешок, и мы пойдём вниз. Не будем тебя лишний раз тревожить.

Гедимин посмотрел на пакет, на Коргена и полез в карман за тросом.

«Рюкзак» на стража прикрепили спереди, на грудь — ближе к рукам, подальше от шипов. Корген не сопротивлялся — терпеливо стоял, расставив конечности и приподняв стальные иглы, пока Гедимин возился с тросами и подгонял пояс и лямки. Один пакет сармат засунул в другой, соединил их, надеясь, что рюкзак не лопнет где-нибудь в толще скалы. «А если лопнет, вешки всё равно не рассыплются,» — мелькнуло в голове напоследок. «Некуда.»

Иджи нырнули первыми, не оставив следов на сомкнувшемся камне. Корген погрузился следом, держа посох над головой. Гедимин видел на экране сканера, как они плывут в толще горных пород к будущей полости жилого блока — крупный вытянутый силуэт движется по прямой, вокруг снуют, выписывая круги и спирали, мелкие объекты. Иджи и впрямь были невелики — сканер подтвердил, что длина от носа до хвоста — пятьдесят-шестьдесят сантиметров. «Пасть на полтуловища… и ещё где-то помещается мозг,» — сармат только головой качал, глядя на экран. Существа рассредоточились вдоль будущей стены, выпуская изо рта обломки металла. Линия вешек выстроилась плавным полукругом, на голографической карте они зажглись зелёным — если промахи и были, то в пределах полусантиметра. «Мозг есть, и он работает,» — окончательно убедился Гедимин, глядя на тени в толще скалы с нарастающим уважением. «Где только помещается — неясно.»

Искать Вепуата не пришлось — он стоял среди валунов, уговаривая «трилобита» перелететь с камня на подставленную руку. Когда Гедимин подошёл, хоботок перестал тянуться к куску еды и развернулся к ремонтнику. Существо подпрыгнуло, пролетело полтора метра и повисло на ремешках, так и не добравшись до сармата. Вепуат со вздохом смотал шлейки, возвращая «трилобита» на руку.

— Может, его к тебе приучать? Вон, сам на плечо прыгает…

Гедимин досадливо сощурился — вся эта ерунда постоянно сбивала с толку, отвлекая от работы, а сосредоточиться и так было непросто.

— Нужен перевод для Броннов, — буркнул он, недовольно глядя на «дрессировщика». — Корген привёл новых рабочих на разметку, их надо накормить.

— Колючие червяки? Ага, видел, — Вепуат ухмыльнулся. — Ещё один разумный вид… Нергоны, похоже, очень разнообразны. Там, откуда они, разум — штука распространённая. Не удивлюсь разумным грибам и бактериям.

Гедимин мигнул. «А я уже думал, он по уши в дрессировке. Нет, иногда и работает…»

Аборигены давно уже проснулись — в свете багровых фонарей мелькали низкорослые силуэты, кто-то вытряхивал остатки из корзин и собирал пустые ёмкости, кто-то, выйдя на край волокуши, делал быстрые пометки на продырявленном куске коры. «Инвентаризация,» — еле слышно хмыкнул Гедимин, выходя на свет. Все голоса разом смолкли, и «главный учётчик» поджал оттопыренный коготь, которым царапал знаки на коре, и вопросительно заверещал. Из-за плетёной загородки высунулись Бронны-повара. Два рослых силуэта в ярко-жёлтом, копающиеся среди бочонков, резко выпрямились, и удивлённый Гедимин увидел филков в жёлто-красных комбинезонах. Он хотел напомнить, что шлемы недоделаны, а с незащищёнными глазами ходить по Равнине опасно, но осёкся, увидев, что пустые отверстия «очков» затянуты прозрачным стеклом. Эти линзы делал не он — и он не стал бы делать такие тонкие и так замутнять их ипроновой пылью…

Вепуат негромко хмыкнул.

— Бронны гадают, зачем ты сюда пришёл. Думают, что за этими двумя юнцами, ещё не отрастившими броню. Они, мол, ещё слабы для жизни на Равнине… Так что им говорить? Кому там нужен паёк?

«Юнцами? Отрастить броню?» — Гедимин встряхнул головой, отгоняя нелепые мысли.

— Скажи им, чтобы приготовили ещё полмешка еды, — проворчал он. — Для Иджей, которых привёл страж Корген. Они теперь тут работают.

— Как-как они называются? — прищурился Вепуат. — Иджи? В честь твоего гонщика? Обзовут же…

Гедимин показал ему кулак, но разведчик уже повернулся к аборигенам и заверещал — на тон ниже, чем они, но, кажется, они его понимали. После нескольких взволнованных писков аборигены скрылись под навесом, а филки, перестав разглядывать сарматов, снова принялись рыться в бочонках.

— Еда будет, — сказал Вепуат. — Но Бронны думают, что тут слишком много нергонов… и их зверей. И что это опасно.

Гедимин фыркнул.

— Кочевники вокруг холма — неопасно, а несколько полезных червяков — опасно? Метеороид их разберёт…

Он шагнул к штабелю бочонков — двое филков как раз заглянули в один из них, вытянули что-то вроде длинной выпотрошенной рыбины и теперь вертели её и озадаченно хмыкали. «Трилобит» на плече Вепуата зашевелился, выпуская хоботок, — запах «рыбы» заглушил неприятный для животного запах сарматов.

— Эй, — негромко окликнул филков Гедимин. — Стекло для щитков — где взяли?

Сарматы быстро переглянулись.

— Мы ничего не брали, — сказал один из них. — Кенен велел надевать костюмы, и мы их надели. Там уже всё было.

— А, ты — Кет, — зашевелился второй, что-то на ходу вспоминая. — Кенен сказал, что у тебя резинки для белья. Можно их забрать? Вставим мы сами.

— Угу, — кивнул первый, поддёргивая что-то под комбинезоном. — А то оно сползает. Вот мартышечье тряпьё!

Гедимин достал из кармана пучок жёлтых полосок. Они успели перепутаться и свернуться в рыхлый клубок. Надо было бы намотать их на шпульки, но сармат подозревал, что они повзрываются ещё до конца намотки. «Выковать штырьки из рэссены и проверить на прочность,» — мелькнуло в голове, пока сармат распутывал клубок.

— Это на всю четвёрку, — предупредил он, протянув филкам пучок эластичных полос. Его взгляд снова упал на мутноватые линзы. «Гварза,» — недобро сощурился он. «Для моей работы у него стекла нет. Он всё на свою извёл.»

— Надо будет дождаться, когда червяки вылезут наверх, — Вепуат думал о чём-то другом. — Сделаю снимки и гонщику покажу. Пусть знает.

Гедимин поморщился. При воспоминании об Иджесе — и том мире, который остался за порталом — что-то давило на рёбра. «Когда вернёмся, Иджес к нам не подойдёт. Увидит — спрячется. Какие уж там шутки со снимками…»

…Корген вынырнул из гравия в двух шагах от Гедимина — сперва над землёй поднялся посох, потом страж всплыл по пояс, а затем и целиком вылез на поверхность. Сармат, на минуту отвлёкшийся от экрана сканера на модель купальни, растерянно мигнул.

— Забирай, — страж протянул Гедимину полупустой пакет-рюкзак. Он был туго перевязан одной из лямок; выше перевязки зияла рваная дыра.

— Это на следующий раз, — Корген шумно выдохнул, и его шипы задребезжали. — Это будет огромная пещера! Здесь давно не строили ничего настолько большого. Иджи устали и голодны. Ты выделил им еду?

Гедимин махнул рукой в сторону кухни.

— Обещали, что будет, — сказал он, глядя на экран сканера — там вдоль линий голографической карты протянулись зелёные цепочки вешек. Половина разметки жилого блока была готова. Те, кто её делал, дрейфовали сейчас в паре метров от поверхности, сбившись в плотную стаю. «Им неудобно в слое гравия,» — вспомнил Гедимин.

— Пойду покормлю их, — сказал Корген. — Тебе нравится их работа? Им можно тут остаться?

Гедимин удивлённо хмыкнул.

— Они хорошо работают, — признал он. — Если они не враждебны, пусть остаются. Только в нерабочие дни мы их кормить не будем. Что они вообще едят? Охотятся?

— Внизу много места для всякой жизни, — шипы Коргена зазвенели. — Я скажу им держаться от лагеря подальше. Но не пугайся, если их увидишь. Им интересно, что тут творится.

Гедимин криво ухмыльнулся.

— Тут таких много, — он кивнул на ближайшую стайку нхельви — полтора десятка особей, пристально наблюдающих за сарматом и стражем. — От твоих хоть польза есть.

Иджи так и не поднялись на плато — Гедимин видел в неярком утреннем свете, как Корген несёт им мешок, как на камне вокруг него вздуваются пузыри, и вылезают существа, и как страж кладёт развязанный куль перед ними и отходит подальше. Иджи ели медленно, будто с опаской, аккуратно подбирая куски щупальцами; Гедимин думал, как им удаётся не прикусить себе «руки», если всё, кроме этих выростов, жёсткое и малочувствительное. «А они немного растягиваются,» — отметил он, покосившись на сканер. «В длину. Тут есть эластичные фрагменты…»

Он заставил себя выключить прибор и уже развернулся к лаборатории, как земля мягко дрогнула, и над холмом пронёсся низкочастотный гул. Корген схватил посох, вскинул его над головой и завыл сиреной. В пяти метрах от него — практически вплотную — выметнулась из скалы голова гигантского змея.

— Вепуат! — заорал Гедимин, взлетая на ближайший валун. Разведчик уже бежал к нему, и Чужак, расправив цветные крылья, парил над ним на натянутых ремнях. Секунду спустя оба сармата стояли у обрыва, а гиганты склонялись над ними. Гедимин смотрел, не мигая, в серебристые глаза и видел, как «плавают» внутри чёрные прорези зрачков — они и впрямь казались подвижными, будто не глазные яблоки проворачивались в полостях черепа, а отверстия в склере то открывались, то затягивались.

— У-ух, — шумно выдохнул Вепуат. — Как-то не по себе, когда они вот так нависнут… Ну что, послать их копать? Всего двое… на стройку никого не останется.

Гедимин резко качнул головой.

— Веди их на тот склон. Будем строить. Мне уже самому интересно…

Текк’ты обогнали их — когда сарматы подошли к отмеченному месту, гигантские змеи уже нависали над ним, высунув из земли только головы и пару метров шеи. Теперь они были ростом почти вровень с сарматами, и Гедимин, заметив это, еле слышно хмыкнул.

— Ну да, так удобнее, — пробормотал Вепуат, неуверенно оглядываясь на него. — Командуй.

Гедимин тронул пальцем торчащую из гравия вешку.

— Вот здесь мне нужна скважина до водоносного слоя. Вот такой ширины, — он очертил ступнёй ровную окружность. — И вот такую трубу надо будет сделать и с ней состыковать…

Он поднял на ладони каменный цилиндр с патрубками.

— Только труба должна быть в пятнадцать раз больше. Материал — жёлтый камень — брать вон на том склоне…

…Гедимин сделал подставку из спрессованного гравия — притащил фрагмент каменной лепёшки и воткнул поблизости, выбив в нём углубления под каменные модельки. Едва он закончил и положил на «штатив» миниатюрную трубу, пару «цистерн» и само здание душевой, над обрывом поднялась сверкающая голова. Текк’т держал в пасти пятиметровый каменный отломок; челюсти ему пришлось растянуть так, что камень не выпадал только из-за гигантских зубов. Выронив обломок, существо прогрохотало по слою гравия и склонилось над подставкой, ощупывая воздух над ней тонким языком. Гедимин покосился на оставленную огромным телом борозду и невольно поёжился.

— Близко мы встали, — прошептал Вепуат, с опаской глядя на Текк’та, катающего по гравию большой каменный шар. Он, ничего вокруг не замечая, мял и перекатывал горную породу, и она, уплотняясь, превращалась в тонкий лист. Текк’т остановился, лизнул каменный пласт, поддел его и снова скатал в комок. «Не получилось,» — подумал Гедимин, отходя на пару шагов. «Плотность не та, или раскатал слишком тонко?»

— Рассвет, — заметил Вепуат, оглянувшись на лагерь. — Все повыползали… Пойдёшь смотреть?

Гедимин качнул головой. Он смотрел то на Текк’та, лепящего из камня бесшовные обечайки, то на экран сканера — там сквозь пласты камня просвечивал силуэт второго змея и медленно растущая снизу вверх скважина. Текк’т не поднимал вырванные ошмётки минералов на поверхность, а размазывал по стенкам, закрывая ненужные трещины и каверны и укрепляя ствол шахты. Скважина росла быстро — половину высоты он уже прошёл.

Когда до слоя гравия оставались считанные метры, и второй Текк’т уже расшвыривал мордой камешки, освобождая место под трубу, из долины донёсся хриплый рёв и стук костей по дереву. Вепуат повернулся к стае нхельви, глазеющей на стройку, и коротко взвизгнул. Гедимин отвлёкся на резкий звук, но тут же о нём забыл — Текк’т уже заглубил трубу до материка, второму оставалось прорыть десяток сантиметров и не ошибиться со стыковкой.

— Всё-таки приехали, — широко улыбнулся Вепуат, заглядывая ремонтнику в глаза. — Их двадцать, из четырёх посёлков. Если нормально будут работать, может, и успеют.

Гедимин пропустил его слова мимо ушей — он смотрел, как Текк’ты ставят на место трубу и уплотняют стык, обматывая его размягчённым камнем. Один обвился вокруг скважины и уткнулся мордой в место стыковки, другой закопался по шею в гравий сверху, и оба сосредоточенно облизывали стык, изредка поводя головой в сторону — «подтаскивая» ещё немного минерального сырья. Гедимин настраивал увеличение, чтобы видеть малозаметные пустоты — Текк’ты определённо их видели и старательно пытались заделать.

— Эй, приём! — Вепуат постучал по его броне. Сармат сердито дёрнул плечом.

— Тихо!

— Я говорю — там дровосеки приехали, — слегка обиделся разведчик. — Айзек уже там, разъясняет задачу. Там толпа с оружием и двое стражей. Пойдёшь смотреть?

Гедимин сердито сощурился, но открыть рот не успел — рядом раздался протяжный гул. Двое Текк’тов, поднявшихся из земли, снова нырнули в скалу. Холм дрогнул, и всё стихло — только труба из жёлтого камня торчала над слоем гравия, прикрытая сверху каменной откидной крышкой, да виднелись рядом заглублённые до краёв пустые цистерны.

— Hasu! — Гедимин резко развернулся к Вепуату. Тот шарахнулся назад и вскинул пустые ладони.

— Ты чего⁈ Они сказали — вернутся!

Гедимин на секунду прикрыл глаза, кое-как разжал кулаки, посчитал про себя по-сарматски — это странным образом его успокаивало.

— Вернутся? — переспросил он, угрюмо щурясь на разведчика. — Почему ушли?

Вепуат пожал плечами.

— Я не понял. Устали, может? Такая тонкая работа…

Гедимин кивнул. Он опустился рядом с трубой, сдвинул крышку, — предполагался откидной механизм, но его сармат ещё не сделал, и вылепленная Текк’том крышка просто лежала сверху. Она была тяжеловатой, довольно плотной, — змей утрамбовал камень втрое, пока лепил.

— Очень точная работа, — признал он, просканировав стыки. — А работали на ощупь…

…Когда Гедимин выбрался к полевым кухням, там уже стоял шатёр, а рядом громоздились корзины и бочонки — чужаки приехали со своими припасами. Десятка полтора Броннов устроились на волокушах и ели какие-то ягоды — и болтали, не закрывая ртов, так, что над лагерем стоял непрерывный визг. Гедимин прикрыл поплотнее наушники и встал поодаль, недовольно щурясь на чужаков. Это определённо были они, а не местные повара или уборщики, — они все были в плотных куртках из какой-то пупырчатой шкуры. Пупырышки с неё не удалили, но на свободных участках кое-где нанесли растительный орнамент.

— Сидят, — Вепуат еле слышно хмыкнул. — Четверых не видно, и охранников убавилось. А остальные сидят.

— Раб-ботники, м-мать моя колба, — Гедимин недобро сузил глаза. — Самим надо было идти за древесиной. Эти надобывают…

— А, вот вы где, — Айзек, выйдя из-за волокуши, едва заметно улыбнулся. — То-то на окраине стало тихо…

— Чего они сидят тут? — перебил его Гедимин, кивнув на притихших Броннов. — Время на исходе, работать они будут медленно, — отправь их на вырубку!

Улыбка с лица Айзека пропала, и сармат недовольно сощурился.

— Бронны ищут пригодные деревья. Закончат разведку — пойдут на вырубку. Не торопись и не мешай им.

Вепуат удивлённо хмыкнул.

— Разведка? Пешком? Не могли у меня дрон попросить? Да у тебя должна уже быть карта окрестностей с каждым пнём и кочкой — для кого я её составлял⁈

Айзек покачал головой.

— Бронны… не очень доверяют таким картам, — нехотя пробормотал он, сам явно смущённый. — Они будут работать, как привыкли. Ваша помощь им пока не нужна. Займитесь своими делами.

Вепуат, сердито фыркнув, отвернулся от волокуш и зашагал к шатру, откуда уже доносился призывный рёв Сокола. Чужак отмалчивался, да и на холмах пока было тихо…

«Своими делами, sa has— sulu…» — Гедимин досадливо сощурился на дальнюю окраину, где на пару сантиметров поднималась из гравия каменная труба. «Да, верно. Откидной механизм, водоподъёмник, отсекатель… Цистерны уже поставлены, можно проверить наполняемость.»

… — Маятник, — Гедимин оттянул каменную гирьку на тросике и снова отправил её в полёт. В трубе заклокотало. Вода из патрубка выплёскивалась толчками — пластина-отсекатель отрезала от натянутого водяного «каната» кусок за куском. Гедимин довольно щурился на золотистый цилиндр — центральный механизм водоподъёмника: магнитную катушку пришлось обернуть ипроновой фольгой почти со всех сторон, оставив небольшой просвет снизу, но это себя оправдало — вектор подъёмной силы теперь был направлен вертикально вниз и не «цеплял» уже наполненную цистерну водосбора или пустующие до поры до времени отстойники.

Вепуат сунул в воду пульверизатор, брызнул зеленоватую жидкость на свисающего с плеча Сокола — существо зашевелилось, приподнимая щитки.

— Пить можно, — кивнул разведчик. — А что на сканере?

— То же, что в бочках Броннов, — отозвался Гедимин, подозрительно щурясь на строки примесей — там было слишком много незнакомых символов, как будто вода вымывала из пластов что-то, чего в самих пластах сканеры не видели. — От броннской воды мы не мутировали. Может, и здесь обойдётся.

Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Айзек, по-моему, как раз хочет добиться мутаций. Посмотри на наших филков…

Гедимин досадливо поморщился.

— Не знаю, чего добивается Айзек… и по чьим указаниям. Я в его опытах не участник.

Плеск прекратился. Гедимин заглянул в почти полную цистерну, довольно хмыкнул и открыл сливной клапан. Вода обрушилась обратно в скважину.

Гравий под ногами слабо шевельнулся; Гедимин шагнул в сторону, направляя сканер на подозрительно неустойчивый участок, но разглядеть ничего не успел — из земли, разбрасывая камешки, вертикально вверх вылетел полуметровый червяк. Подпрыгнув на пару метров, он шмякнулся обратно и заёрзал, зарывая восьмигранное туловище в гравий. Гедимин видел, как он выпускает лицевые щупальца и пытается на них подтянуться к материковой плите. Он ещё долго ворочался под тонким слоем камешков, закапываясь всё глубже; гравий уже перестал шевелиться, а червяк всё копал. Гедимин разглядывал его на сканере и задумчиво щурился, вспоминая стремительный «полёт» тех же Иджей в сплошной каменной плите.

— Вон там ещё один, — Вепуат махнул рукой в сторону лагеря — там в неглубоком кратере, оставленном в слое гравия, ворочалось такое же колючее существо. — Чего они так скачут?

Гедимин пожал плечами.

— В гравии им неудобно, — вспомнил он слова Коргена. — Зато в материковых плитах просто летают. Видимо, набирают там скорость для прохождения гравийного слоя… А вот зачем им наверх — понятия не имею.

Он вытащил ленту уплотнителя, вынул распорки и сунул золотистый цилиндр под мышку.

— В лабораторию пойдёшь?

…В двух объёмных тиглях литейной станции медленно плавилась рэссена. Пока Вепуат следил за датчиками, Гедимин аккуратно сворачивал из защитного поля очередную литейную форму. Как всегда перед опытами, ему было слегка не по себе.

— И сильно оно нагреется? — Вепуат покосился на ещё не задействованный компонент расплава — растолчённые в пыль осколки кейека, светящиеся красным из чёрной пробирки.

— Двести градусов, не больше, — Гедимин осторожно свернул защитное поле там, где у металлического листа должны были быть крепления. — Достаточно для переносного нагревателя… и не слишком опасно при контакте.

— Двести по Цельсию… — Вепуат на секунду задумался. — Оно ведь светиться не будет? Легко перепутать с чем-нибудь холодным. Как-то надо эти пластины пометить, чтобы их отличали.

Гедимин помянул про себя спаривание «макак».

— Если у филков не хватит интеллекта в душевой не покалечиться…

— Ну-ну-ну! — Вепуат укоризненно посмотрел на него. — Может кто-то из аборигенов обжечься. Они-то не будут знать, что там кейек…

Гедимин, пожав плечами, склонился над второй опокой.

— Может, на листах выбить специальный знак? — не успокаивался Вепуат. — Помнишь, какой был на бочке с кейеком? Он у них тут означает огонь. Это же не повлияет на свойства, верно?

Гедимин, снова отвлёкшийся от мысленного проектирования на какую-то ерунду, сердито фыркнул.

— Дай листы доделать. Будет всё нормально — посмотрим.

…Белый расплав подёрнулся красными точками. Тигель медленно вращался — оборот в одну сторону, оборот в другую — и багровая сыпь распределялась по поверхности металла равномерно, но цвет не меняла. И сейчас, когда рэссена стекала в опоку, Гедимин видел каждую пылинку добавленного кейека. «Структура не меняется,» — он покосился на экран сканера. «Возможно, и на свойства нагрев не повлияет…»

Форма уже почти наполнилась, когда вся лаборатория вздрогнула от мощного подземного толчка. Струя расплава качнулась, забрызгала стенки, защитное поле пошло рябью, Гедимин схватился за генератор, но опока выдержала.

— Грёбаный Текк’т! — Вепуат дёрнул за дверной рычаг, едва не выломав его из переборки. Гедимин, не сводя глаз со светящихся опок, закрыл сопло и поднял кожух, включив усиленное охлаждение.

— Это не Текк’т, — сказал он, отворачиваясь от литейной станции. — Это нхельви.

Когда он вышел на трап, внизу было некуда ступить — лабораторию окружила плотная стая зверьков. Затем он услышал сердитое верещание — Айзек, сложив руки на груди, что-то втолковывал собравшимся нхельви. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Он обещает выгнать всех с холма за несдержанность. Мол, чтобы позвать тебя, достаточно было нажать вон ту кнопку.

Гедимин мигнул.

— Меня⁈ Я им на кой⁈

Он ещё не успел договорить, как над холмом прокатился низкочастотный гул. Гедимин медленно развернулся на звук — к той окраине, где торчала из гравия короткая закрытая труба. «Текк’ты? Вернулись⁈»

Вепуат дёрнул его за руку и указал на крышу бронехода. Айзек, одобрительно помахав сарматам, сам шагнул в сторону и уставился на что-то на окраине. Гедимин, едва забравшись на крышу, повернулся туда же — и увидел гигантский сверкающий клубок.

Ни трубу, ни подставку под объёмные «чертежи» не было видно — всё окружили Текк’ты, трое огромных и полдюжины мелких, едва доросших до двадцати метров. Из клубка доносились звуки разминаемого камня, прерывистый гул и редкий лязг. Несколько секунд — и двое гигантов выбрались из клубка и стремительно скатились с холма. Склон дальней возвышенности, и так подломанный и отколотый от массива, рухнул в долину. Вепуат восторженно взвыл.

— Тащат! Нет, ты видел⁈ — он оглянулся на Гедимина и махнул рукой в сторону поднимающегося на обрыв клубка. Текк’ты, обвив друг друга, втаскивали на холм здоровенный, кое-как слепленный из обломков конгломерат.

— Этого хватит, — машинально отметил Гедимин, прикинув объём.

Едва камень перевалился через край обрыва, змеиный клубок пришёл в движение. Конгломерат облепили со всех сторон, раскалывая, сплющивая и раскатывая в лепёшку. Он был слишком велик даже для Текк’тов, но его теребили со всех сторон, — и вскоре размятая каменная масса «потекла» к месту стройки. Самый крупный змей изредка поддевал её головой — стряхивая, как Гедимин понял, лишние камешки.

— Айзек! — крикнул Вепуат, приложив ладони к респиратору. — Предупреди Броннов!

Айзек кивнул, махнув рукой в сторону полевых кухонь. По направлению его жеста тут же бросились стаи нхельви.

Текк’ты выволокли каменный блин на ровное место и расступились, пропуская к нему самого огромного змея. Он несколько секунд обнюхивал заготовку, будто примеряясь, а затем свился вокруг неё и плавно подтянул голову к хвосту. Пласт жёлтого камня загнул кверху края, сворачиваясь в огромную чашу.

— Формовка, — пробормотал Вепуат, глядя на медленно поднимающиеся края. — Они хотят всё здание вылепить нацело, из одного куска…

Гедимин молча смотрел на экран сканера. Тектоновую массу специально не уплотняли, но она получилась довольно однородной — и сармат уже видел, что она, когда застынет, превзойдёт по прочности многие строительные фрилы. «Для временного здания сгодится,» — думал он; удивление уступило место деловитой сосредоточенности. «Посмотрим, как они формируют тонкостенные полости.»

… — Они всё-таки пошли. Надо же… — пробормотал Вепуат, оглядываясь на лагерь. Гедимин, пытающийся одновременно смотреть на Текк’тов, сканер и дозиметр, растерянно мигнул.

— Дровосеки, — пояснил Вепуат, высматривая что-то за шатрами. — Весь отряд. Не, четверо сидят, а остальные ушли. И охрана… и зверей забрали. Значит, всё-таки работают. Надо же…

Гедимин, досадливо дёрнув плечом, уткнулся в экран сканера. Текк’ты лепили здание с разных сторон, нависая над опрокинутой «раковиной» будущей постройки — и внутри углублялись желоба, вытягивались перегородки и заглаживались выступы. Была заминка, и кого-то из «мелюзги» послали облизывать «чертёж»; он вернулся, недолепленное здание положили набок, и работа продолжилась. Сармат следил за ней уже не первый час. Можно было, наверное, отойти, заняться чем-нибудь полезным — Текк’там вроде бы не требовалась его помощь — но он не мог оторваться.

— А им нравится тут, — прошептал Вепуат, прислушавшись к прерывистому гулу. — Они гадают, что это за штука, и для чего она тебе. И хотят позвать ещё кого-то.

В паре метров от змеиного клубка взлетел фонтан каменных осколков — очередной Идж вылетел из земли и шмякнулся обратно.

…Клубок зашевелился, расползаясь, выстраивая живую ограду. Огромный Текк’т, загудев, поддел головой «чашу» из жёлтого камня и поднял её над землёй. На пару секунд она накрыла его голову, как странный шлем. Гедимин, усевшийся было на крышу, вскочил и схватился за генератор защитного поля — но змей уже сбросил здание вниз, на подставленные головы сородичей, и оно, ненадолго задержавшись, с тяжким гулом погрузилось в гравий. Запоздало брошенное защитное поле пролетело над Текк’тами и осталось лежать прозрачным шаром где-то у обрыва. Гудящие змеи окружили здание. Оно пару раз качнулось, выравниваясь, и замерло.

Крупный Текк’т оглянулся на Гедимина и громко загудел. Сармат растерянно мигнул. «Вот стоило Вепуату уйти…»

«Договорив», существо взвилось сверкающей дугой и нырнуло в землю, и вслед за ним ушли в скалу все остальные — только хвосты блеснули над слоем гравия. На холме осталось приземистое строение из жёлтого камня со стенами, покрытыми грубыми продольными складками. Кое-где в глубине складок виднелись узкие бреши. Самая широкая была в торце, чуть наискось от Гедимина. Сармат пару секунд смотрел в тёмный проём, прислушиваясь к тишине, потом спрыгнул с крыши бронехода и пошёл к зданию.

— Сто-ой! — услышал он за спиной. Вепуат, обвешанный «трилобитами», спрыгнул с трапа и теперь спешил к сармату.

— Достроили? — выдохнул он, заглядывая Гедимину в глаза. — Так быстро⁈ Я думал, успею…

— Внутренняя полость, похоже, готова, — сказал ремонтник, глядя на экран сканера, и осторожно притронулся к складчатой стене. — А снаружи ещё доработают.

— Так сказали? — Вепуат оглянулся на скрытую за шатрами полевую кухню — оттуда уже доносился гул и звон. Гедимин пожал плечами.

— Что сказали, я не понял. Но тут ещё шлифовать и шлифовать.

Он окинул здание придирчивым взглядом и нехотя кивнул собственным мыслям. «Сойдёт. Для вспомогательной постройки — вполне терпимо. А если ещё и металлические ливни выдерживает…»

В дверной проём можно было пройти только боком — Гедимин спроектировал его высоким, под свой рост, но узким, для лучшей терморегуляции. Нишка под «факел» была как раз там, куда сармат протянул руку; секунда — и тёмное помещение предбанника залил яркий жёлтый свет.

— Ого… — Вепуат завертел головой, разглядывая выемки и выступы, кое-где даже просверленные. Текк’ты воспроизвели внутреннюю часть здания в точности.

— Тут что, будет люк? — Вепуат тронул пальцем углубления у дверного проёма.

— Задвижная дверь, — качнул головой Гедимин. — Из местного дерева. Только прокалить его надо…

Вепуат задумчиво сощурился.

— Микроорганизмы, — пробормотал он, простукивая когтем стену. — Очень любят органику. И сырость. Помнишь, вы с Иджесом как-то чистили кафе?..

Гедимин поморщился.

— Ладно, будет кованая. Рэссену микробы не сожрут?

Второй дверной проём ещё не был закрыт, и свет проникал и в помещение душевой, пока что сухое и прохладное. Оно уже было подготовлено к прокладке труб из основного резервуара — а отверстия водостока уже зияли под ногами, в углублениях каменного пола. Гедимин скользнул взглядом по креплениям и прошёл дальше, к тесному технологическому помещению в торце душевой. Туда с трудом пролез бы филк, но именно там было оставлено место для водяного насоса, наполняющего основной резервуар. Гедимин сдвинул каменную крышку, заглянул в трубу, соединённую с подземным водоёмом, и довольно хмыкнул.

— Осталось сделать кучу мелких штук, — подвёл итоги Вепуат, пристраиваясь под будущим душем и поглаживая себя по шлему. Один из его питомцев заелозил, распрямляя хвост, и сармат ловко подхватил его и снова подвернул.

— Не гадить!.. Вечная проблема с животными. Не знаю, как кочевники её решают…

Он вынес «трилобита» во двор и стал отряхивать от помёта. Гедимин остался в душевой. Он ещё раз обошёл оба помещения, разглядывая стены, пол и потолок. «С дезактивацией тут будут проблемы. Да и вообще на Равнине. Чем тут дезактивировать? Завозить мею из Ураниума?..»

— Факел забыл, — сказал Вепуат, когда Гедимин вышел из душевой. Тот оглянулся на светящийся дверной проём и махнул рукой.

— Пусть горит, у меня ещё есть.

Под его ногами в узкую дверь прошмыгнул нхельви, за ним — ещё трое. Гедимин огляделся и увидел целую стаю, незаметно собравшуюся у нового строения. Существа обнюхивали стены и по одному заходили, садились и глазели по сторонам. Гедимин вздохнул, перешагнул через очередного зверька и направился к пологому спуску. Внизу, у подножия дальнего холма, остались лежать два вывернутых с корнем дерева-колонны, и сармат с интересом к ним присматривался.

— Поможешь дотащить?

Вепуат кивнул.

— Осторожно, разломы! — предупредил он, с опаской заглядывая в низину. Сбоку от него, забросав сарматов гравием, взлетел в воздух восьмигранный червяк и упал обратно, растопырив щупальца. Гедимин стряхнул камешек с плеча и досадливо сощурился. «Существа полезные — но что ж им под землёй не сидится⁈»

…Ещё было светло, но тени уже исчезли — начинался долгий вечер, медленно переходящий в очень длинную ночь. Гедимин вычищал из длинных многогранных стволов губчатую сырую сердцевину. Она была мягкой, липла к пальцам, и сармат думал, что после просушки её удастся поджечь. Обрубленные листья, похожие на свёрнутые знамёна, уже утащил Вепуат; зачем они ему, Гедимин не спрашивал.

Издалека донёсся приглушённый расстоянием голос Айзека, и сармат на секунду оставил работу и повернул голову на звук. Что говорил Айзек, он не расслышал, но следом раздались странные звуки — громкий скрип и хруст гравия.

— Десять, пятнадцать, двадцать… — подсчитывал что-то Вепуат, глядя на передатчик. — Двадцать четыре. Хм, а они быстрые. Может, и правда, успеют до ливня…

Гедимин мигнул.

— Что там?

— То же, что и тут — древозаготовки, — весело хмыкнул Вепуат, оглянувшись на расколотые и выскобленные стволы. — Сходи, вдруг чему научишься.

…Деревья тащили волоком — без катков и полозьев, прямо по гравию, разрубив округлые стволы надвое и скрепив тросами. Плоские звери медленно поднимались по склону, волоча за собой цепочку из четырёх, пяти, а то и шести обрубков. Округлые стволы скользили хорошо; листья и выступы-сучки уже пообрубали, сердцевину частично вынули, собрали в корзины и погрузили тем же зверям на спину. Бронны-погонщики шли рядом, указывая дорогу. Гедимин не видел, чтобы кто-то из них понукал животное, — они только мягко подталкивали зверей в нужную сторону, и те постепенно сворачивали от лагеря к отвесному склону. Гедимин двинулся было к ним, но Айзек прикрикнул на него, и сармат остановился в нескольких метрах.

Первая цепочка разрубленных стволов растянулась вдоль склона, и погонщик остановил зверя. Существо тут же легло, распластавшись по гравию, и чем-то захрустело. Бронн отцепил крюки, аккуратно смотал тросы и, сложив их зверю на спину, запрыгнул следом. Животное поднялось и побрело к лагерю — не быстрее и не медленнее, чем раньше, не заметив ни пропажи груза, ни добавления нового.

Второй зверь дотащил деревья до обрыва; вторая цепочка легла вслед за первой — места ещё хватало. Гедимин сощурился на дальний склон — не загородят ли брёвна спуск для бронехода? — но Айзек оставался спокойным, видимо, всё рассчитал, ещё когда выделял под склад древесины место. Заготовки легли криво, дальше от обрыва, чем первая партия, но погонщик, не обратив на это внимания, принялся выдёргивать крюки. Только сейчас Гедимин заметил, что эти странные штуковины с несимметричными загнутыми выступами — часть чьего-то организма, не то кость, не то хитиновый вырост.

— Двадцать четыре обрубка? — сармат оглянулся на подъём — там осталось только два гружёных зверя, третий уже подходил к обрыву. Привезённые им стволы тоже легли криво — Гедимина так и тянуло поправить их, но погонщик как ни в чём не бывало смотал тросы и уехал к полевой кухне. Там уже дудели какие-то дудки, и стучали костью по дереву и деревяшками по керамике. Оглянувшись, Гедимин увидел, что на волокушах нет свободного места. Все аборигены, побросав свои корзины и выгнав разгруженных зверей на склон, собрались там и уже разливали по чашкам какое-то варево.

— Двенадцать деревьев? — сармат ещё раз пересчитал разложенные у обрыва половины стволов. Это были в основном деревья-валуны, по два метра в поперечнике, и ещё пара «бочек» — по три метра в длину. Их сложили в стороне от лагеря и так оставили — непохоже было, что кто-то собирается удалять остатки внутренних волокон, ошкуривать брёвна или хотя бы ехать за новыми.

— Как видишь, работа идёт, — Айзек кивнул на обрубки. Его довольная усмешка заставила Гедимина сузить глаза. «Это он называет работой⁈»

— Двенадцать деревьев? Это всё на сегодня? — он оглянулся на верещащих аборигенов. Бронны собрались своей «стаей», поодаль от Скогнов, но и те вынесли какие-то бочонки и кувшины и наполняли чашки. Дудки завыли громче прежнего, кто-то завопил, приблизительно попадая в ритм их воя.

— Завтра тоже будет день, — пожал плечами Айзек, думая уже о чём-то своём. — Деревья срублены, осталось их вывезти. В крайнем случае это можно сделать после нергета — какая разница, где они пройдут обжиг?

— А, — Гедимин немного успокоился. — Если всё срублено — ладно, пусть лежит… Может, нам самим съездить за брёвнами? Всё равно бронеход стоит без дела…

— Кочевники не уходят из долины, — Айзек резко качнул головой. — Дровосеки видели их разведчиков на холмах. Бронны уже не надеялись, что обойдётся без драки.

— Has— sulu, — еле слышно пробормотал Гедимин, глядя на дальний холм. Откуда-то из-за горизонта донёсся трубный рёв «трилобита».

…Мокрую пластину окутал водяной пар. Гедимин держал её на весу и разглядывал тёмно-синюю поверхность, припорошенную чёрной «пылью». Даже после застывания микроскопические крошки кейека были хорошо заметны.

— Шестьсот кельвин, — сармат разомкнул «щупы» анализатора и тщательно вытер пластину, уже и так практически высохшую. Вторая висела на штативе, погружённая в контейнер с бурлящей водой. Гедимин выловил и её, протёр ветошью и положил отдельно от других готовых деталей. «Теперь — насадить на рукояти…»

— Вся горячая, и везде — одинаково, — пробормотал Вепуат, проводя пальцем над заготовкой. Дрон, повисший под потолком, негромко пискнул и снизился. Гедимин отодвинул его и зажал пластину в тисках. Деревянные рукоятки он прокипятил в расплаве сеша — это вроде бы закрыло поры и несколько защитило от набухания и ксенобактерий. Лучевой резак медленно подогревал заготовку, расширяя проёмы под рукоять; выждав ещё немного, сармат вогнал её в отверстия и опустил пластину в воду. Его руки окутал пар.

— Не греется? — Вепуат снова влез под локоть, и сармат щёлкнул по воздуху, выдав разведчику символический щелбан. — Ну дай потрогать! Ага, нормально…

— Куда⁈ — Гедимин, увидев, что он снимает перчатку, крепко сцапал его за запястье, а свободной рукой отодвинул нагреватель подальше. — А ну надень!

— Тихо! — Вепуат, прекратив сопротивление, изобразил ухмылку. — Просто хотел проверить, как оно на голую руку. Филки же мыться будут без скафандров, так?

Гедимин поморщился, но пальцы разжал.

— Вот и зови филка для проверки. А нам руки жечь незачем.

Он прикрепил к обсохшей рукояти термодатчик и снова сунул нагреватель в воду. «Нагрев от самой пластины, плюс пар, плюс влажность. Проверить итоговое воздействие…»

— Гедимин, — Вепуат отозвал дрон, больше не совал голые руки в опасную область, но от стола не отходил — пластины из сплава металла и кейека всё не давали ему покоя. — Всё-таки рискованно оставлять их непомеченными. На вид — металл как металл. Схватится кто-нибудь из аборигенов, руку сожжёт…

Гедимин недовольно сощурился.

— Думаешь, пара значков на металле их остановит? Если они хватаются за всё подряд…

Вепуат пожал плечами.

— Предупредить-то надо. Как оповещающие знаки там, где работают ликвидаторы. Сам знаешь, не все их замечают, но в инструкции сказано — оповестить…

Гедимин еле слышно хмыкнул и снова зажал пластину в тисках. «Резьба или чеканка? Резьба уменьшит массу…»

— Как там выглядит правильный символ?

Местный знак «огнеопасно» был простым — символическое изображение огненного ореола, похожее на трёхслойную луковицу. Гедимин вычеканил его с двух сторон, ровно по центру пластины, и положил её так, чтобы Вепуат мог разглядеть.

— А хорошо выглядит, — заметил разведчик и внезапно смутился. — Ну… хорошо, когда вещи выглядят приятно, не находишь?

— Не подходи так близко к Маккензи, — буркнул Гедимин, выбивая символ на второй пластине. — Он заразный.

Вторая пластина, «украшенная» с двух сторон, легла рядом с первой, и сармат уже убирал руку и отворачивался от готовых «механизмов», как что-то показалось ему странным. Он остановился, медленно поднёс палец к металлу и изумлённо мигнул. «Нагрев усилился⁈»

Секунду спустя Гедимин стоял над пластинами с анализатором и растерянно смотрел то на них, то на экран. «Девятьсот кельвин? Откуда⁈ Только что было шестьсот…»

Металл из тёмно-синего стал коричневатым, чёрные точки побагровели. Температура больше не росла — какая-то внутренняя реакция стабилизировалась, но не прекратилась. «Не остывает,» — думал Гедимин, снова замеряя нагрев в разных точках и убеждаясь, что пластины накалены равномерно. «Из-за чего такая вспышка? Чеканка сдавила кейековые зёрна, вызвала реакцию? Да не было там стольких зёрен…»

— Аж светится, — прошептал Вепуат, завороженно глядя на металл. — Гедимин, чего это они?

— Чтоб я знал, — пробормотал ремонтник, включая лучевой резак. «Если реакция идёт по всей пластине…»

Кромка, срезанная с нижней части нагревателя, медленно потемнела. Свечение пропало, кейековая пыль почернела. Гедимин поднёс к ней анализатор и помянул про себя уран и торий. «Значит, реакция в определённой области…»

Он выпустил «щупы» дозиметра и осторожно накрыл ими вычеканенный знак. На экране замелькали цифры. Пластина излучала в омикрон-диапазоне — слабо, но гораздо сильнее, чем полагалось такому мизерному количеству кейека; и ещё здесь пульсировала «сигма», вычерчивая длинную сложную кривую в пределах полусотни микрокьюгенов. Гедимин поднёс дозиметр к нижнему краю пластины, — на экране было то же самое. Излучал весь металлический лист, и стрелка-указатель не качалась в поисках сильнейшего источника, а чётко указывала на нагреватель.

«Такая сильная реакция из-за ничтожного сдавливания? Невозможно…» — Гедимин выключил дозиметр и указал на пластины Вепуату — «Контрольный замер!» Пока разведчик снимал показания, сармат забрал металлический обрезок, замерил его излучение и помянул уран и торий уже вслух. Только что этот фрагмент светился вместе со всей пластиной; сейчас он не показывал ничего.

— Фонит чего-то, — прошептал Вепуат так, будто от громкого звука образцы могли взорваться. — Это из-за ирренция?

— Чтоб я знал, — отозвался Гедимин, разглядывая экран его дозиметра. И «омикрон», и «сигма» были на месте — пластина слабо фонила, но излучение не усиливалось. Сармат тронул когтем вычеканенный символ — он как будто светился чуть ярче… или так сложились свет и тени?

— Слишком сильный нагрев, — недовольно сказал сармат, зажимая пластину в тисках. — Надо массу уменьшить.

Едва первый фрагмент отделился от образца, Вепуат когтем подтянул его к себе и подозвал поближе дрон со встроенным сигма-сканером. Гедимин одобрительно хмыкнул. Он и сам уже видел — стоило металлическому обрезку упасть в поддон, свечение тускнело. Он уменьшил пластину вдвое, прежде чем она остыла до шестисот кельвин; со второй было так же. Вепуат сложил обрезки вместе и замерял общую температуру, время от времени озадаченно хмыкая.

— Еле-еле полсотни по Цельсию, — сообщил он, поймав взгляд Гедимина. — А у тебя?

— Триста тридцать, как и было, — сармат отодвинул штатив с пластинами на край стола и прикрыл защитным полем. — Выждем до завтра. Может, утром всё пойдёт в переплавку.

Он оглядывался на слабо светящиеся листы ещё несколько раз, пока возился с металлическими заготовками, вытягивал из жёлтого гзеша шланги и нарезал полосы уплотнителя. Нагреватели не остывали — странная реакция, запущенная слабым механическим воздействием, не прекращалась ни на секунду. Остатки сплава лежали отдельно; Гедимину хотелось переплавить их и поставить пару опытов, но он сдерживался. «Завтра. Сегодня — доделать купальню. Пусть хоть где-то всё работает, как задумано.»

…Из-под полога шатра пробивался зелёный свет. Гедимин вошёл, сгрузил охапку готовых деталей и полусобранных узлов на стол и удивлённо мигнул, увидев взлетевшую пыль. Столешницу припорошило тонким, но уже заметным слоем минеральных частиц и спор огнелюбки. Гедимин смахнул пыль, посмотрел на побелевшую перчатку и пожал плечами. «Аборигенам не до уборки — празднуют не пойми что. Роботов надо было с собой везти…»

Он разрушил защитное поле над установкой и довольно сощурился — жёрнов продолжал вращаться. Он, несмотря на ухищрения Гедимина, заглубился в стены «башни» на пять сантиметров, и его опять немного перекосило из-за неоднородности минерала-подложки. Сармат посчитал про себя секунды между полуоборотами и едва заметно усмехнулся. «Работает без подзарядки. Как там говорил Вепуат — „вечный двигатель“?.. Разберу, и посмотрим, как ведёт себя металл…»

Подстилки у выхода подлетели на метр вверх. Из-под них выскочил колючий червяк и свалился обратно, ошалело махая щупальцами. Гедимин со вздохом схватил его поперёк туловища и зарыл на десяток сантиметров в гравий. Внизу зашуршало, и вскоре подстилки перестали шевелиться — Идж ушёл на глубину.

30 день Огня, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

Вепуат поднёс руку к стене. Первый «трилобит» перелетел на перекладину охотно и быстро устроился на ней, свесив хвост; второй долго ёрзал, скрежеща брюшными крючками по скафандру Вепуата, и лететь никуда не хотел. Гедимин протянул было к нему руку, но сармат резко качнул головой, и он отступил.

— Мог бы снаружи оставить, — Айзек недовольно сощурился на «дрессировщика».

— Не мог, там Скогны, — отозвался тот, осторожно поддевая Чужака под головной сегмент. «Трилобит» громыхнул щитками, но всё же перебрался на перекладину и повис, недовольно топорща фрагменты панциря.

— Ты же теперь можешь им сказать, чтобы ничего не трогали, — вяло удивился Гедимин, устраиваясь за столом.

— Теперь я слышу, что они сами говорят, — мрачно откликнулся Вепуат, садясь рядом с ним и снимая броню с запястья. — И «трилобитов» с ними не оставлю. А говорить им без толку.

Айзек тяжело вздохнул.

— Руки, — потребовал он, вылавливая из дезинфицирующей жидкости кровезаборники. Прибор присосался к запястью Гедимина, неприятно холодя кожу. Укола сармат не почувствовал.

— Ну что, мы мутанты? — поинтересовался Вепуат, пытаясь заглянуть в прикрытую белой полоской шкалу. Айзек отцепил кровезаборник и сунул в непрозрачный пакет.

— В Ураниуме разберутся, — буркнул он, жестом показывая, что медосмотр окончен. — Так, с филков собрал, с вас собрал, Кенен тоже сдал. Поедем мы вдвоём с Таркасаном, вернёмся часов через десять. Вепуат!

— А? — разведчик, закрыв временную брешь в рукаве, уже переговаривался с Соколом и Чужаком, странно щёлкая языком и постукивая когтями по броне. Айзек недовольно сощурился.

— Смотри, чтобы Гедимин ни обо что не убился. С Кененом у них отношения не очень, а тебя он, может, послушает.

Гедимин неприязненно покосился на него, но Айзек не обратил внимания.

— Сегодня достраиваешь душевую? — спросил он, повернувшись к Гедимину. Тот пожал плечами.

— Зависит от Текк’тов.

— Филки помогут тебе монтировать оборудование, — Айзек пропустил его слова мимо ушей. — Давай им побольше поручений.

Гедимин покосился на филков, сбившихся в кучку у литейной станции. С неё свисали с двух сторон чьи-то длинные матерчатые подштанники — видимо, в отсеке Айзека для сушки белья уже не хватало места.

— Я ничего ещё не монтирую, — буркнул сармат. — Текк’ты будут стены достраивать.

— Ну, достроят же рано или поздно, — отмахнулся Айзек. — А ты всё равно будешь делать предварительную подгонку. Возьми с собой филков!

…Тёмно-красное небо покрылось золотистыми трещинами. Гедимину казалось, что оно колышется, как застывшая и взломанная корка на поверхности расплава — и вот-вот польётся вниз. Он заставил себя перевести взгляд на шуршащую под ногами траву, в темноте неотличимую от камней, и достал из-под нарукавной пластины фонарь. Из-за шатров донёсся шум падающих камешков и еле слышная ругань — кто-то из Иджей выскочил из-под земли рядом с Кененом Гварзой.

— Что, пойдём показывать филкам душевую? — спросил Вепуат, пересаживая Чужака с предплечья на плечо — «трилобит» почему-то всё время сползал. Гедимин поморщился.

— Успеется, — он вслушивался в ночные звуки, но низкочастотного гула пока не слышал. — Надо деревяшки выкопать. Дожарились.

— Уверен? — Вепуат еле слышно хмыкнул, но его взгляд стал не таким тоскливым. — Ох, надеюсь, никто из Иджей не залез в твою печку…

— Там защитное поле, — буркнул Гедимин, но шаг ускорил.

«Печка» была закопана в гравий на два метра; сарматы раскапывали её вдвоём, накрыв местность куполом. Когда Гедимин вытаскивал дымящиеся обрубки дерева на поверхность, он видел на краю светового пятна горящие глаза мелких зверьков — нхельви сбежались со всей округи, будто их специально созвали.

— Потемнело, — заметил Вепуат, подбирая изогнутую «доску» — четвертину длинного ствола, расколотого вдоль. Тёмное дерево дымилось и странно блестело.

— Потемнело… и вроде уплотнилось, — Вепуат постучал по деревяшке когтем. — Всё-таки решил деревянные двери ставить?

— Для временного строения сойдёт, — пробормотал Гедимин, раскладывая осколки кейека и затвердевшие металлические капли по разным контейнерам. Дерево осталось лежать под открытым небом, под защитой купола; на всякий случай сармат прикрыл его снизу — от копающих вслепую Иджей. Защитные поля разрушать они вроде бы не умели.

— Эхм, — донеслось из полумрака. — Так когда будут монтажные работы?

Филки стояли посреди стаи нхельви, настороженно поглядывая на зверьков. Сокол и Чужак, увидев их, защёлкали спинными щитками и слегка раздулись.

— К Гварзе идите, — буркнул Гедимин, оглядываясь на лабораторный шатёр. Он и впрямь собирался взять оборудование, смонтировать его в душевой и провести предварительную подгонку — но спокойно, в тишине и в одиночку.

— Он сказал, что мы в твоём распоряжении, — филк, выступивший вперёд, недовольно сузил глаза. — Вы так и будете гонять нас туда-сюда? Что запредельно сложного в соединении гайки с болтом⁈

— Там нет гаек, — Гедимин угрюмо сощурился, вспомнив, как возился два дня, подбирая минимум «вращательных» соединений. — Ладно. Понесёшь детали.

Узкая прорезь в каменной, чёрной в темноте, стене светилась приятным жёлтым светом — Гедимину даже вспомнилось земное Солнце. Он вошёл в проём первым, «прощупывая» стены и потолок лучом сигма-сканера. «Мятый камень» дал небольшую усадку, масса перераспределилась между опорами, но в целом здание выглядело устойчивым, а стены — прочными.

— Уран и торий… — прошептал кто-то из филков, проводя пальцем по каменной поверхности. — А где швы? Тут уже заштукатурено?

— Это цельный камень, — отозвался Гедимин, замеряя ширину пазов — она неминуемо должна была измениться после усадки, и вроде бы сармат на это изменение закладывался, но не был уверен, что всё учёл — данные он собирал по крышкам шахт, больше образцов для исследования не было…

— Всё строение — один… большой… камень, — он вынул «щупы» из длинных пазов и сдержанно хмыкнул — пока расчёты оправдывались, хотя миллиметр там и сям придётся убрать. — Вон там — главная цистерна. Сейчас будем собирать водопровод.

…Разбирать конструкции до мелких деталей Гедимин не стал — оставил крупными узлами, тем более что не везде разбор без повреждений и был возможен. Притихшие филки шёпотом что-то обсуждали, оглядываясь на светящийся проём; Гедимин смотрел на них и едва заметно морщился. «Грёбаные опыты Ассархаддона! Выживут они, интересно? И если да, то кем при этом станут?»

На Равнине постепенно светало; нхельви уже не сверкали глазами из темноты, а сновали по видимой траве на видимых камнях. Гедимин убрал фонарь и снова прислушался к отдалённым звукам. «Текк’ты сегодня запаздывают. А может, и вообще не явятся. Мать моя колба, что можно спланировать в этом бардаке⁈»

Вепуат остановился так резко, что сармат едва в него не врезался, и уставился на экран передатчика.

— У Броннов какой-то галдёж, — обеспокоенно сказал он. Издалека донёсся приглушённый расстоянием вопль, а за ним — разрозненные взвизги. Гедимин поморщился.

— У них всегда галдёж, — он оглянулся на лабораторный шатёр и защитный купол под ним. — Деревяшки остыли, пойду колоть.

— Погоди, — Вепуат приподнял ладонь и постучал пальцем по наушнику. — Что-то там не то. Они говорят про нергонов…

…Когда сарматы вышли к лагерю аборигенов, на них даже не обратили внимания. И Бронны, и Скогны сбились в большую кучу у повозок и встревоженно галдели. В центре толпы Гедимин с высоты своего роста разглядел чужаков-лесорубов, снаружи подтянулись местные копейщики. У пологого склона лежали, дожёвывая последнюю траву пополам с гравием, плоские тягловые звери; у каждого на спине стояла корзина, и сканер показывал, что внутри — крючья и тросы. «Они собирались за брёвнами,» — в груди Гедимина слегка потеплело. «Хоть кто-то думает о работе… Но почему они не уходят?»

— Has— sulesh! — сказал, как сплюнул, Вепуат, и Гедимин недобро на него сощурился.

— Ты чего? Они собирались рабо…

Вепуат резко мотнул головой.

— Я не про этих. Нергоны! Сейчас, позову местных, пусть нормально расскажут.

Он взвизгнул так, что у Гедимина зазвенело в ушах, и он поспешно отодвинулся. Оба «трилобита», раздувшись вдвое, заревели во все глотки, и сармат закрыл наушники и помянул про себя спаривание «макак». Аборигены разом повернулись к орущему Вепуату, толпа рассыпалась, пропустив к сармату дровосека в мохнатой шапке. Тот зыркнул на раздувшихся «трилобитов» и заверещал, показывая что-то жестами. Остальные уставились на сарматов, постепенно выстраиваясь вокруг них кольцом.

— Он говорит, — начал переводить Вепуат, едва Бронн замолчал, — что отряд вышел с первым светом — проверить, как там брёвна. Здесь его ждали с корзинами, готовились ехать. А на месте увидели, что всё нарубленное окружено… Так, ещё раз?

Абориген издал несколько пронзительных звуков, ещё трое — из числа охранников — что-то добавили, понуро прижав уши.

— Там расставлены знаки вспышки, — Вепуат озадаченно хмыкнул. — Или разрыва?.. Какие-то, в общем, опасные знаки. По кругу вокруг вырубки.

Гедимин мигнул.

— Знаки вспы… — он встряхнул головой и недобро сощурился. — Он имеет в виду предупреждение о минировании? На вырубке поставлены мины?

— Типа того, — кивнул Вепуат, глядя на аборигена — тот жестами показывал то ли расширяющееся облако, то ли летящие во все стороны осколки. — Какая-то взрывчатая дрянь. Нергоны им всё заминировали, и без стража не снять.

Гедимин огляделся по сторонам, открыл было рот, но Вепуат тяжело вздохнул и с досадой ударил кулаком о кулак.

— Естественно, стража нет. Вот принесёт его после рассвета…

— Четыре часа — в помойку, — Гедимин угрюмо сощурился на горизонт. — Грёбаные дикари…

«Откуда только мины берут…» — мелькнуло в голове. Сармат посмотрел на свой кулак и сердито фыркнул.

— Скажи, что обойдёмся без стражей. Я пойду с ними. Как-нибудь разминирую.

Вепуат мигнул.

— Ты же не знаешь, что там за мины, — напомнил он. Гедимин кивнул на сигма-сканер.

— Разберусь.

Когда Вепуат договорил, над холмом повисла мёртвая тишина. Аборигены несколько секунд молча переглядывались, потом один из дровосеков медленно вышел вперёд. В толпе начали шипеть, пищать и толкаться, потом вперёд вытолкнули ещё пятерых копейщиков. Они нестройно вскинули оружие. Гедимин вопросительно хмыкнул.

— Идём, — едва заметно ухмыльнулся Вепуат, подзывая ближайший дрон. — Мне тоже интересно.

Нхельви спустились вслед за ними до подножия холма, а оттуда волной хлынули обратно, вверх по склону. Гедимину было не до них — он смотрел на сканер, запоминая расположение разломов. Едва он прошёл десяток шагов, как холм оказался далеко на горизонте — с расстоянием тут творилось что-то странное. Над узкой незаметной тропой качались перистые листья, шевеля отростками, что-то малоподвижное копошилось в гравии, в пальцах путались огнелюбки. Над сарматами реял дрон, прикрытый маскировочным полем; изредка Гедимин видел на экране его «след» — полосу ряби от сканирующего луча. Скогны шли вперёд, постоянно осматриваясь, и переговаривались только жестами. «Трилобиты» шевелили хоботками, что-то вынюхивая.

«Далеко нергоны?» — жестами спросил Гедимин у Вепуата, когда аборигены приостановились.

«В долине их не видно,» — отозвался тот — и вздрогнул от визга Скогна. Тропа обрывалась у ложбины с журчащей водой — маленьким ручьём, утекающим в гравий. С двух сторон от него лежали среди груд листьев деревья-валуны, разрубленные надвое. Их оставили у ручья, рядом с живыми «валунами»; Гедимин насчитал семнадцать стволов — тридцать четыре половины.

Он двинулся было вперёд, но резкий вопль Скогна и вцепившийся в локоть Вепуат заставили его остановиться.

— Вот, — разведчик обвёл широким жестом груду брёвен и притоптанную траву вокруг. — Знаки тут, по кругу. Один на виду, остальные были скрыты, но их тоже нашли. Сейчас попрошу показать…

Гедимин озадаченно посмотрел на Бронна. Тот осторожно приблизился к брёвнам на полшага и занёс длинный тонкий прутик над серым булыжником неправильной формы. Поднеся палочку почти к камню, Бронн шарахнулся назад и пронзительно вскрикнул.

— Этот — на виду… Эй, не трогай!

Гедимин остановился там, куда показывал Бронн. Неприметный булыжник лежал теперь у его ног. Ничего занимательного в нём не было — кроме нарисованного на верхней части орнамента. «Похоже на символ огня,» — заметил про себя сармат, удивлённо разглядывая камень. «Только какой-то… расколотый.»

— И что? — повернулся он к Вепуату. Разведчик стоял чуть поодаль, рядом с ямкой, на дне которой лежал ещё один разрисованный булыжник — в этот раз не серый, а красноватый.

«Это и есть их мины?» — Гедимин посмотрел на экран сканера и пожал плечами. Прибор видел обычные камни… ну, с мизерной примесью ирренция, но здесь этим было никого не удивить. Луч проник глубже, захватывая всю «заминированную» область, — ничего похожего на сложный механизм не было ни наверху, ни в слое гравия, ни даже на поверхности материковой плиты и в нескольких метрах под ней.

— Ты что-нибудь видишь? — вполголоса спросил Гедимин у Вепуата, изучающего экран передатчика. — Механизмы? Фитили? Проволоку?

Разведчик качнул головой.

— Ничего. Долина как долина. И холмы обычные, и брёвна. Смотри сам — я-то не механик…

Гедимин взглянул на экран, всмотрелся до рези в глазах — и, тяжело вздохнув, угрюмо сощурился на аборигенов. «Ничего. Ни атома подозрительного. Только размалёванные камни. Кольцом под слоем гравия.»

— Нергоны далеко? — шёпотом спросил он, подозрительно покосившись на холмы и надтреснутое небо. «Может, тут засада? Войдёшь в этот дурацкий круг — а тебе на голову оползень. Или летучая тварь…»

— Тут никого нет, — ответил Вепуат, разглядывая камни с тем же озадаченным выражением на лице, что и Гедимин. — Из подозрительного — только эти девять булыжников. Один и тот же рисунок на всех, заметил?

— Знак огня, расколотый, — кивнул Гедимин и оглянулся на аборигенов. Они незаметно отошли на два десятка метров и смотрели на сарматов с опаской, как будто рядом и впрямь лежал килограмм-другой тротила.

— Что-то мы не так поняли, — пробормотал он, разглядывая экран сканера. «Камни как камни. Ну, ирренций в составе…»

— Спроси их ещё раз, — повернулся он к Вепуату. — Что здесь представляет опасность? Вот эти булыжники? Они должны взорваться?

В этот раз аборигены отвечали негромко и односложно. Их глаз Гедимин не видел, но уши они к головам прижали плотно — что-то не на шутку напугало их.

— Угу, — подтвердил Вепуат. — Они. Если пересечь круг.

Гедимин подобрал пару камешков, кинул, не размахиваясь, — один в центр круга, другой — в разрисованный булыжник. В шорохе листьев различил тихий стук — камешки упали на слой гравия и затерялись в нём.

— Ничего не понимаю, — подытожил Вепуат. — Чему тут вообще взрываться? Ирренцию, может? Может тут случиться цепная реакция?

Гедимин фыркнул.

— С чего⁈

«Бред какой-то,» — думал он, оглядываясь на аборигенов. Они отошли ещё дальше и частично залегли. «Выдры чего-то боятся. Но тут нет ничего, кроме дурацких камней. Zaa hasu…»

— Отойди, — буркнул он Вепуату. — К ним. Полем накрой. Я ничего не понимаю, и мне надоело.

Вепуат мигнул.

— Думаешь, надо? — он оглянулся на повисший в небе дрон. — Мало ли что тут…

— Нет тут ничего! — сердито фыркнул Гедимин, жестом отгоняя его от «заминированного» круга. — Иди!

Он давно не чувствовал себя так глупо — наверное, с того дня, как узнал о свойствах колеса на Равнине. Аборигены залегли в кустах, под защитным куполом; Вепуат сидел рядом с ними, и Гедимин был рад, что не видит под тёмным щитком его глаз. Тяжело вздохнув, он резко наклонился, шагнул в круг и схватил разрисованный камень, подняв его над головой.

— И что…

Рука до локтя взорвалась болью. Гравий поднялся полутораметровой волной и осел, оставив цепочку из восьми дымящихся кратеров. С локтя Гедимина закапала расплавленная обшивка, он сжал ноющую, пульсирующую болью руку в кулак, — пальцы были на месте, даже подчинялись приказам нервного центра… Остатки камня высыпались на землю сероватой пеной.

— И что⁈ — крикнул он, пинком откатывая в сторону половину бревна. Кулак, поднятый над головой, горел золотом — чёрный слой стёк, оставив несколько размазанных полос.

— Идите работать! — бросил сармат, найдя взглядом аборигенов, и опустил руку, стараясь не прислушиваться к ощущениям в ней. Ударило по пальцам крепко, остался слабый ожог, — ничего опасного, но непрерывный зуд от регенерации минимум на час…

Скогны опомнились быстро, но Вепуат всё равно обогнал их — он был рядом с Гедимином через пять секунд, смотрел расширенными глазами на его руку и криво ухмылялся. Аборигены, не приближаясь к сарматам, сновали среди кратеров, взволнованно верещали, и уши их стояли торчком. Ещё через пять секунд двое копейщиков вместе с Бронном кинулись вверх по ущелью.

— Куда они? — спросил Гедимин, держа руку на весу — оплавленные щитки ещё не остыли. «Опять попортил скафандр. И главное — обо что⁈»

— За бригадой, — ответил Вепуат; его голос едва заметно дрогнул. — Псих! А если бы оторвало по локоть⁈

Гедимин презрительно фыркнул.

— Там нечему было взрываться! Просто камни и дурацкие рисун… — он осёкся и медленно сузил глаза. «И просто чеканка по металлу. Один дурацкий рисунок — плюс триста градусов из вакуума, второй дурац…» — он пошевелил ушибленными пальцами и досадливо поморщился. «Не нравится мне всё это. Совсем не нравится…»

— Ага, ага, нечему, — закивал Вепуат, пряча взгляд и старательно выискивая что-то в нишах брони. — Пока бригада едет… давай-ка руку под поле. Налью на тебя анестетик — что тебе зря мучаться?

…Когда бригада подъехала, рука уже не ныла, только чесалась изнутри, по ушибленным суставам. Гедимин встал с бревна, кивнул рабочим на расколотые деревья и отошёл вместе с Вепуатом к соседним зарослям. «Трилобиты», нащёлкав и нашипев на приехавших Броннов, потянулись хоботками к «кустам» — колонии молодых, с два кулака размером, деревьев-валунов.

— Спущу поохотиться… — Вепуат ослабил ремни, и оба существа по середину туловища зарылись в шевелящиеся листья. В кустах захлюпало — с таким звуком «трилобиты» втягивали хоботками добычу.

Гедимин смотрел, щурясь, на каменные топоры Броннов. С рэссеновым долотом явился только один, в самой мохнатой шапке. Он пробивал отверстия под крюки и тросы — довольно аккуратно, не раскалывая древесину по волокнам. Тягловые звери, дожидаясь, пока их нагрузят, паслись в кустах, вокруг бродили копейщики, подозрительно осматриваясь по сторонам. Гедимин, стараясь не глядеть на оплавленную перчатку, изучал крюки и тросы. Никакого металла или синтетики, — чьи-то кости и растительное волокно…

— А ничего у них верёвки, — тихо заметил Вепуат, глядя, как тросы продёргивают сквозь отверстия, нанизывая цепочку расколотых брёвен. — Каждая такая штучка центнера два весит…

«Общая нагрузка — до полутора тонн,» — прикинул в уме Гедимин, когда первая цепочка сдвинулась с места. «А с учётом трения… И это ведь не предел…»

Он взял в руки оставленный без присмотра крюк и провёл когтем по тёмной поверхности. Загнутые выросты из него торчали во все стороны без симметрии и какого-либо смысла. Гедимин попытался представить, частью какого животного эта кость была, и для чего она ему служила, но быстро сдался. «Тоже полезная штука. Пригодится для подъёмника…»

Второй нагруженный зверь сдвинулся с места. На спину ему свалили подвядшие листья и корзины с волокном, выдранным из стволов. Скогны-копейщики двинулись было к нему, но Вепуат, шагнув к зверю, махнул им рукой, и они отстали. Бронн-погонщик с опаской покосился на сарматов и потыкал животное палочкой, направляя его вверх по ущелью. Вепуат оглянулся на Гедимина и помахал уже ему — «иди!»

— Проводим груз на базу, — хмыкнул он, укорачивая на ходу ремешки «трилобитов». — Здесь делать уже нечего.

— Другие вырубки, — Гедимин оглянулся через плечо и угрюмо сощурился. — Надо будет и туда зайти. Сами Бронны не разминируют…

Едва впереди показалась плоская вершина Сарматского холма, Гедимин увидел яркую белую вспышку — в верхней точке подъёма с посохом в лапах стоял гигантский «богомол», и навершие посоха горело белым огнём. Рядом, крепко сжав кулаки, навис над тропой Кенен Гварза. Увидев его, Вепуат покосился на Гедимина и еле слышно хмыкнул.

— А они ведь уже в курсе…

— Два дебила, — лишённым выражения голосом «поприветствовал» сарматов Гварза. — Кисть раздроблена?

— Лёгкий ушиб, — отозвался помрачневший Вепуат. — С каких пор исследования…

Гварза грохнул кулаком о кулак.

— Оба в шатёр — и чтоб я вас тут не видел! Это ж надо было додуматься…

Гедимин пожал плечами.

— Я разминировал вырубку, — угрюмо сказал он, потирая зудящую ладонь. — Ты, раз такой умный, скажи…

— Ради всех богов! — посох Гора качнулся в сторону, отделяя сарматов друг от друга. — Дим-мин ранен. Не надо устраивать свару. Это моя вина — я задержался, не зная, что тут беда, и оставил вас без помощи. Я пойду с Броннами и уничтожу оставшиеся знаки.

«А у него, наверное, свой способ,» — думал Гедимин, глядя стражу вслед. «Не такой рискованный. Бронны тогда ещё говорили, что стражи умеют… Hasu! Кто-нибудь объяснит мне, что за бред тут творится⁈»

Вепуат тронул его за плечо и кивнул на попискивающего Скогна — тот незаметно подошёл к сарматам вплотную и что-то рассказывал им, запрокинув голову и щёлкая когтями. Судя по одежде, это был кто-то из местных «служащих» — возможно, повар.

— Гор принёс пузыри с церой, — перевёл Вепуат. — Оставил на волокуше. Это для тебя — ты вроде просил.

Гедимин не сразу вспомнил, о чём речь.

— А… ну да, цера, — пробормотал он, разглядывая сшитую из кожи сумку — такую, что сармату была бы впору, а Бронн или Скогн за ней целиком бы спрятались. Абориген растянул ремни, показывая «пузыри» — туго перевязанные ёмкости из чего-то блестящего, слегка похожего на скирлин.

— А это животное я не видел, — Вепуат покосился на экран передатчика. — Хотя ДНК знакомое. Споры видел, а взрослую особь — нет. Это что-то вроде плавательного пузыря… или мочевого, Саргон их разберёт…

Гедимин взвесил «пакеты» с минеральным сырьём на ладони. Один был заметно больше другого, а светящегося «редкозема» там было совсем мало — видимо, это и была «дрянная цера». Меньший пузырь, впрочем, тоже не светился…

— Как рука? — спросил, нарушив молчание, Вепуат. — Ещё анестетика подбросить?

Гедимин качнул головой.

— Не отвалится. Работать надо…

…Жилой шатёр был перекошен — что-то выбило несколько опор по периметру. Заглянув внутрь, Гедимин увидел разбросанные подстилки и ямку в гравии — очередной прыгающий червяк, похоже, вылетел именно здесь. Сармат, недовольно щурясь, поправил опоры, пинком разровнял подстилки и пошёл дальше. «Что они тут ищут? Ладно бы едой пахло…»

Рядом с лабораторным шатром тоже виднелась ямка характерной формы. В помещение Гедимин входил, уже настороженный, и сразу заметил слегка покосившийся стол и просевший слой подстилок — что-то снизу на большой скорости врезалось в опору, нырнуло обратно, и гравий от его движений опустился на несколько сантиметров вместе со всем, что было над ним. Подсыпав камешков под опору и выровняв стол, сармат уже с опаской заглянул под защитное поле. Установка работала, камень понемногу стачивался, вращение замедлилось на десятые доли секунды — тросы уже начинали провисать. Ненадолго перекрыв клапаны и подтянув канаты, Гедимин сел за стол и задумчиво сощурился. В углу среди прочих запасов лежали «пузыри» с церой; сармат покосился на них и покачал головой. «Подождёт. Есть дела поважнее. Рисунки… на камнях, металле и прочих поверхностях. Я должен выяснить, как это работает.»

Он выдрал три листка из ежедневника и прикрепил их к столешнице. Знаки огня и льда можно было срисовать с натуры — прямо с бочонков с опасным сырьём. Отметив про себя, что бочонки от нанесённых символов не нагреваются и не холодеют (Гедимин специально проверил их, сравнив с другими деревяшками в шатре и обнаружив между делом, что кости-опоры на пару градусов теплее столешницы), сармат задумался, вспоминая, как выглядит «взрывающийся» знак. Ему было слегка не по себе, пока он его рисовал; несколько раз он замечал, что рука замедляет движение, сердито фыркал и продолжал выводить фрагменты «расколотого» символа. Когда рисунок был закончен, сармат, быстро оглянувшись через плечо, с силой надавил на листок ладонью. Ничего не произошло.

«Как я и говорил — просто дурацкий значок,» — Гедимин покосился на оплавленную перчатку, поморщился и выложил на стол скомканные белые листья какого-то местного растения. Здесь они «шли» вместо пластиковых пакетов, и на них, как сармат помнил, тоже часто рисовали разные значки. Они даже немного просвечивали — можно было, наложив их на бумагу, обводить проступающие контуры…

Листок со знаком огня оставался холодным — сармат выждал пять минут перед контрольным замером и увидел на термометре те же цифры. Что бы ни заставило взрываться камни, на бумагу и белые листья оно, очевидно, не действовало. Гедимин, помяв в оплавленной ладони обрывок со взрывающимся символом, озадаченно хмыкнул и огляделся по сторонам. «Нужны другие материалы…»

Подходящий краситель он искать не стал — просто выскабливал символы резцом, сперва на деревяшках — остатках прокалённого дерева, потом — на подобранных камешках. На столе выстроились ровные ряды образцов — древесина, минералы, металл… Серого камня, на котором рисовали нергоны, Гедимин не нашёл — минерал всё-таки был не из Сфена Земли. Покончив с выплавлением значков на расплющенных каплях рэссены, сармат тяжело вздохнул и взялся за анализатор. «Взрываться ничего не взрывается. Проверим температуру…»

Он хотел выкинуть бесполезные образцы, но, вспомнив о технике безопасности, ссыпал их в пустой мешок и повесил у входа. Несколько секунд он стоял у стола, бессмысленно царапая когтем столешницу, потом со вздохом потянулся за остатками экзотермного сплава. «Пока результат нулевой. Возможно, дело в материале…»

Небольшие металлические фрагменты не обжигали пальцы — только слабо согревали: их температура немногим отличалась от средней внутри шатра. Гедимин начал с символа огня, только в этот раз не чеканил, а чертил — расплющенной палочкой и остатками жёлтого ксенофторида, яркой и довольно въедливой краской. Закончив, он подозрительно сощурился на вкрапления кейека — они вроде бы немного побурели… «Возможно, жёлтый цвет рядом даёт такой эффект,» — подумал сармат, осторожно смыкая вокруг образца «щупы» анализатора. «Фрагмент весь им изрисо… Уран и торий!»

Кусок металла был нагрет до полусотни градусов — пальцы сквозь перчатку уже ощущали тепло, переходящее в жар. «Мать моя колба…» — Гедимин, растерянно качая головой, поднял образец на ладони. Он не остывал, даже брошенный в воду, — жидкость нагрелась, начала согревать стенки контейнера, а фрагмент оставался таким же горячим. «Работает. Снова работает. Простой рисунок…» — сармат оглянулся на мешок с бесполезными образцами. «Ладно, опробуем другой символ…»

Этот значок, похожий, на взгляд Гедимина, на горные пики над ущельем или на вскинутые крылья, на Равнине, видимо, символизировал холод — именно его нанесли на ёмкость с «вечным льдом». Сармат старался в точности воспроизвести его форму, не нарушив пропорций, — знак был слишком уж простым, допускающим множество вариантов… «Кажется, так,» — он в последний раз оглянулся на бочонок с «ледышками» и тронул палочкой металл. Отвести руку он не успел.

Что-то брызнуло из-под пальцев, ударило в лицевой щиток, со звоном посыпалось на колени. Сармат с шипением прижал ушибленную руку к груди, запоздало вскочил и успел заметить, как осыпается с него что-то блестящее. Это была мелкая металлическая крошка — практически рэссеновый песок. Образец раскололся на тысячи фрагментов, оставив на столешнице небольшую вмятину и сеть царапин. Ещё одна, микроскопическая, но очень неприятная, протянулась по лицевому щитку.

— Мать моя колба… — пробормотал сармат, сметая осколки в кювету. Под полог кто-то всунулся, следом раздался писк — стеклянный звон лопающегося металла, похоже, был слышен и снаружи.

— Как это может работать⁈

— Гедимин! — в закачавшийся шатёр заглянул Вепуат. — Жив? Цел? Что было?

— Чтоб я знал, — пробормотал Гедимин, опускаясь на стул и ставя локти на столешницу. Кювета с остатками образца стояла перед глазами — и захочешь, так не забудешь.

— Ты взрывчатый знак начеканил⁈ — Вепуат посмотрел на осколки и ошалело замигал. — И сработало⁈

— Знак льда, — Гедимин резко качнул головой. — А взрывчатый… что-то опасаюсь я его рисовать…

…Длинной палкой орудовать было неудобно, но Гедимин терпел, осторожно направляя «кисть» сквозь защитный купол. Второй соорудили над столом, и над ним навис Вепуат, пристально следя за движениями палочки и проступающими на металле значками. Закончив, Гедимин резко отдёрнул «кисть», оба купола уплотнились до непрозрачности, и сармат замер, в любой момент ожидая взрыва. Но в шатре было тихо.

— Ядро Сатурна… — почти беззвучно выдохнул Вепуат, глядя, как поля растворяются. Он отступил к выходу. Вдоль кожистых «стен» шатра поднялся прозрачный купол. Гедимин покосился на него, резким жестом велел Вепуату залечь и накрыл разрисованную заготовку ладонью.

Ничего не произошло — ни в этот момент, ни тогда, когда сармат сжал образец в кулаке и поднял над столом. Досчитав до двадцати, он с трудом разжал пальцы и с нервной ухмылкой подбросил «железку» на ладони. Металл зазвенел.

— Ничего? — Вепуат, опираясь на локоть, поднял голову, но вставать не спешил. Гедимин покачал головой и снова подбросил заготовку, но ловить не стал. Она со звоном упала на столешницу, подпрыгнула пару раз и замерла.

— Теперь я, — прошептал разведчик, жестами отгоняя Гедимина к выходу. Сармат недовольно сощурился, но отступил. «Зря это он…» — думал Гедимин, осторожно опускаясь на пол, но держа «арктус» наготове. «Ещё скафандр чинить…»

«Железка» зазвенела, и ремонтник вздрогнул.

— И верно, ничего, — Вепуат, озадаченно хмыкнув, повернулся к нему с заготовкой в руке. — Лови!

Гедимин с грохотом врезался в стол. Сверху громко помянули спаривание «мартышек». Сармат, встряхнувшись, поднялся на ноги, осмотрел пострадавшее оборудование (прокалённое дерево держалось прочно — так, откололась пара щепок) и подобрал с подстилки разрисованную заготовку.

— Шёл бы ты с такими шуточками…

Вепуат виновато хмыкнул и развёл руками.

— Не работает. Странно как-то… А ледяной знак, говоришь, сработал?

Гедимин угрюмо кивнул.

— Что-то мы не учли… — он небрежным жестом смахнул защитное поле и с «железкой» в кулаке шагнул к выходу. — Идём. Поймаем местного и спросим у него. Они тут все спецы…

Вокруг шатра незаметно скопилось пять десятков нхельви, но от вышедших сарматов они шарахнулись и прижались к земле. На дальнем периметре Гедимин заметил двуногую тень. Вепуат заверещал, нетерпеливыми жестами подзывая чужака; Бронн нехотя приблизился на пару шагов, за ним из-под полога шатра выбрался другой, с приспособлением, отдалённо похожим на щётку с толстой трубчатой ручкой.

Вепуат толкнул Гедимина в бок и кивнул на его кулак. Сармат разжал его, показывая неудавшуюся «мину». Бронны с визгом шарахнулись к шатрам. Там они и остались — Вепуат как-то уговорил их не убегать, но подходить ближе они всё равно не стали. Несколько секунд они молча слушали, подняв уши, потом один тихо заговорил, показывая оттопыренным когтем то на Гедимина, то на Вепуата.

— Что? — нетерпеливо спросил ремонтник. Ему надоело держать руку на весу, и он опустил её, заставив Броннов нервно дёрнуть ушами.

— Они говорят… — Вепуат слегка поморщился. — Ты, в общем, слушай и не перебивай. Такой колдовской знак, мол, не тронет своего создателя. Ты по нему можешь хоть прыгать. А вот если притронется чужак — или хоть на длину тени подойдёт…

Гедимин мигнул.

— Длину тени?

— Ну да, — Вепуат сделал вид, что отмеряет что-то по земле. — Пока тень не коснётся, камень не услышит. Я только не понял, что с тёмным временем суток. Погоди, сейчас уточню…

Гедимин досадливо сощурился.

— Стой! Сейчас не до ерунды. Не тронет создателя? А у тебя почему не взорвался? Ты же вроде не…

Вепуат приподнял руку, жестом попросив Гедимина подождать, и заговорил по-броннски. Аборигены, к удивлению ремонтника, ещё не убежали, хотя было им явно не по себе. Дослушав, они снова замахали руками, но теперь тыкали не только в сторону сарматов, но и туда, где стояла недавно лаборатория, и куда-то к полевой кухне.

— Ага, — отозвался озадаченный Вепуат. — Они говорят, что мы оба — равные Куэннам, и Айзек и Гварза тоже. Знак нанёс равный Куэннам, теперь он всех равных не трогает. А вот если тень Бронна или там Скогна на него упадёт… Да, кстати, освещённость не влияет. Это — про тень — так, фигура речи. Единица расстояния.

— М-мать моя пробирка, — пробормотал Гедимин и перевёл взгляд на кусок металла. — Оч-чень интересно…

Вепуат задумчиво сощурился на нхельви, снова подступивших к шатру. Между ними и растерянным Гедимином постоянно сохранялась дистанция — примерно с длину тени зверька, вставшего на задние лапы.

— На ком бы проверить…

Гедимин покосился на него и резко мотнул головой, отступая к шатру.

— Я тебе что, Ассархаддон⁈

Вепуат поспешно замотал головой, хотел что-то сказать, но тяжёлый гул прервал его на полуслове, и сармат развернулся к дальнему обрыву.

— Бронеход!

…Так и не испытанную «мину» Гедимин пристроил на видное место над поршневой установкой — сюда точно незачем было лазить посторонним… да и в шатёр никто полезный давно не заходил — пыль так и покрывала поверхности. Вернувшись за стол, сармат сжал пальцы в замок, пристроил сверху подбородок и задумался. Происходящее ни в какие ворота не лезло, но какие-то закономерности в нём должны были быть, пусть и самые нелепые.

«Чем этот металл похож на те камни? И чем эти листья и камешки на него непохожи?» — сармат покосился на разрисованные листки — они определённо не собирались менять свои свойства. «Разве что… ирренций. Там и там был в составе ирренций. А вот в листках его нет…»

Кто-то с силой откинул полог, и шатёр качнулся. Гедимин, раздосадованно хмыкнув, отвёл взгляд от «мины» и покосился на «дверь». «Айзек? Этого не хватало…»

Командир экспедиции остановился у стола и шумно вздохнул. У входа зажёгся белый огонёк — вслед за сарматами в шатёр пролез страж.

— Дим-мин опять неосторожен, — услышал Гедимин щёлканье жвал и недовольно сощурился.

— Рука сильно болит? — спросил, помолчав, Айзек. Гедимин качнул головой, выжидающе глядя на него. Айзек поморщился.

— Ну, то есть — в Ураниум тебя не везти, операция не понадобится?.. Слушай, а вот земная взрывчатка, — её ты тоже руками хватал?

Гедимин гневно фыркнул, поднимаясь из-за стола.

— Это были просто дурацкие рисунки! Там не… — он осёкся и пристально посмотрел на Айзека. — Ты знал про этот бред? Что это вот так работает⁈

Айзек и Гор быстро переглянулись.

— Опасно держать Знак Разрыва вот так, без дела, — проговорил страж, глядя на «мину» сквозь кольцо-навершие. — Или он тебе нужен, или ты сотри его…

— Стереть? — Гедимин взял «железку» в руки. — Просто убрать рисунок, и… свойства… исчезнут?

Гор качнул посохом.

— Ты его сделал, ты можешь и стереть. Твои знаки очень сильны, Дим-мин. Работай с ними осторожно!

Гедимин положил заготовку на стол значком кверху — и увидел, что Айзек слегка меняется в лице и подаётся в сторону. «Знал,» — сармат криво ухмыльнулся. «Только нам с Вепуатом не сказал. Ну да — а зачем?..»

— Покажи, как ты их… обезвреживаешь, — попросил он стража. — Никогда не видел.

Кольцо-навершие накрыло кусок металла и резко поднялось кверху в облачке жёлтой пыли. Металл очистился, ксенофторид лёг вокруг тонким пылевым кольцом. Гор отвёл посох в сторону и слегка наклонил голову.

— Знак стёрт. Ты наносил другие, верно?

Гедимин молча придвинул к нему кювету с раскалённым куском металла. Жвалы Гора шевельнулись; теперь казалось, что он улыбается.

— Огонь к огню…

За спиной стража тяжело вздохнул Кенен Гварза.

— Может, его всё-таки выслать? Вернуть Маккензи, пусть он с ним возится. Пока все живы, а лаборатория цела…

Вепуат сердито фыркнул и протолкнулся к столу, оттеснив задумавшегося Айзека.

— Мы исследуем новые явления. Что тебе опять не по нутру⁈

Гедимин досадливо сощурился — только очередного нелепого спора сейчас и не хватало.

— Гор, — он тронул стража за хитиновый щиток. — Я ещё рисовал значок холода. Металл почему-то взорвался…

Страж вздрогнул, а потом под его бронёй что-то захрустело. Несколько секунд он молча щёлкал жвалами.

— Надо быть осторожнее, Дим-мин, — с укоризной сказал он, когда хруст затих. — Лёд враждует с огнём. Как ты дожил до своих лет и этого не узнал⁈

— Мы из Тлаканты, — глаза Айзека внезапно сузились и потемнели. — И не мне тебе рассказывать про карантин и саркофаг. Идём. Пусть Гедимин переварит новую информацию.

Земля слабо вздрогнула, и из-за шатра донёсся протяжный гул. Гедимин отвёл взгляд от рисунков на листках и облегчённо вздохнул. «Текк’ты. Вернулись строить душевую. Ну, хоть что-то знакомое и понятное…»

…Ледяная пыль и обрезки металла легли в тигель вместе; сейчас его температура повысилась до трёх тысяч градусов, и белые кристаллы утонули в золотистом расплаве. Гедимин не видел их — только яркое свечение резало глаза.

— А вот если на тигле значок начертить… — рассуждал вслух Вепуат, почёсывая под головным щитком «трилобита»; они сидели на его плечах вдвоём, и Гедимин безнадёжно их путал.

— В тигле нет ирренция, — буркнул ремонтник, поднимая защитный кожух.

— Напылить, потом начертить, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Всё-таки странное место — эта Равнина… Я про такие вещи раньше не слышал.

Гедимин угрюмо кивнул.

— А я слышал, — он на секунду задумался. — Ассархаддон ставил один опыт…

Его передёрнуло.

— Не сработало, — пробормотал он, глядя в стену. — Тогда у него не сработало. Иначе бы…

Вепуат зябко поёжился.

— Да и ну его с его опытами, — неуверенно усмехнулся он. — Не хочешь посмотреть на душевую?

— Без меня достроят, — мрачно отозвался Гедимин, возвращаясь за стол. — Там Гварза, филки, все умные… Смонтируют как-нибудь.

«Ночью проверю, чего они там намонтировали,» — думал он, следя издалека за термодатчиками. «Пока Гварза там, он мне под руку не лезет. Не до него сейчас…»

31 день Молнии, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

Диск из светло-синего металла покрылся мелкими каплями конденсата — пар оседал на остывшей до минус тридцати заготовке и постепенно превращался в лёд. Второй образец уже побелел от микроскопических ледяных кристаллов. Особенно густо их щётки вырастали на дне вычеканенных линий — составляющих символа Льда.

— Работает, — прошептал Вепуат, поднося коготь к помеченному образцу. Его палец побелел от замёрзшего конденсата, и сармат отдёрнул руку и зябко поёжился.

— Холодает!

— Угу, — отозвался Гедимин, перекладывая оба диска в контейнер с прилепленным к крышке осколком кейека. Стенки изнутри тут же побелели от ледяных кристаллов.

— Рискованно, — хмыкнул Вепуат, разглядывая контейнер. Гедимин кивнул и подобрал его со стола.

— Отнесу в шатёр. Ты сканер оттуда уже забирал?

Вепуат качнул головой и прикрыл ладонью респиратор, но сармат всё равно услышал его зевок.

— Сейчас и заберу. Мало ли, что за ночь насканировал…

…В зелёном свете круглого фонаря был хорошо виден светловатый налёт на почти чёрном дереве — стол основательно присыпало пылью и спорами огнелюбок. Гедимин, досадливо щурясь, протёр его ветошью. «Сказать Айзеку — в следующий раз пусть прихватит робота-уборщика. На аборигенов надежды никакой.»

За ночь жёрнов проделал в опорах глубокую борозду. Гедимин, перекрыв клапаны, отцепил провисшие тросы и смотал их. Улёгшись на пол, он пару минут возился с цилиндрами, выгребая из углублений обломки камня и закладывая на их место металлические пластины. Прилепив к установке термодатчики, сармат поднялся, отряхнулся от гравия и открыл клапаны. Ветер снова загудел, поршни застучали, Гедимин посмотрел на датчики, на анализатор и сдержанно улыбнулся.

— Жёрнов привязывать не будешь? — Вепуат, оторвавшись от лениво просматриваемых кадров записи, кивнул на круглый камень и смотанные тросы. Гедимин отобрал у него сигма-сканер и сунул в нишу скафандра, подальше от местных неизученных излучений.

— Хватит камни толочь, — отозвался он, разглядывая истёртый верх опорной башни. — С установкой и так всё понятно. Досчитаю КПД… и поищем ей более полезное применение.

Он задумчиво сощурился на цилиндры. Вепуат зашевелился за столом, но тут с улицы донёсся трубный рёв на две глотки и более приглушённые, но вполне различимые вопли ещё четырёх. Разведчик вполголоса помянул размножение «макак» и вылетел из шатра. Гедимин, пожав плечами, достал ежедневник и выдрал ещё один листок. «Итак, движитель есть. Теперь — опоры, блоки и тросы…»

…Текк’ты сегодня прибыли вчетвером, громко гудели, нависая над обрывом, и Гедимину даже стало страшно за Руниена — страж со светящимся посохом стоял под головами гигантских змей и рядом с ними казался особенно мелким и хрупким.

— Что здесь? — обеспокоенно спросил сармат, останавливаясь чуть в стороне от Руниена с генератором защитного поля наготове. — Текк’ты недовольны?

— Совсем нет, Дим-мин, — страж смотрел на него спокойно, даже слегка улыбался. — Мы говорили, каких новшеств им от тебя ждать. У тебя их всегда много…

Гедимин смущённо хмыкнул. «Как они без сканера в мозги влезают⁈»

— Новшества будут, — пообещал он, доставая из кармана пригоршню мелких каменных деталей. — Трое пусть спускаются в шахту и копают дальше по меткам. А одному нужно будет кое-что для меня слепить…

…Гедимин сидел на валуне у обрыва и смотрел, как Текк’т лепит из утрамбованного камня детали блочного механизма. Над холмами перекликались «трилобиты» — видимо, кочевники со своими ручными тварями были где-то неподалёку. «Опять заминируют вырубки,» — лениво думал Гедимин, глядя на отремонтированную перчатку, снова покрытую слоем чёрного фрила. «Ничего, Руниен здесь — обезвредит…»

За спиной застучали камешки — подземный червяк вылетел из гравия в полуметре от сармата, обдав его градом мелких обломков. Гедимин повернулся к колючему существу, копошащемуся в камнях, резким движением заглубил яму на полметра, сунул его в неё и засыпал. Идж не возражал, даже не пытался прикусить перчатку, — похоже, такое обращение по их меркам было ласковым.

Издалека донёсся гневный ультразвуковой вопль и шум сползающего брезента. Обернувшись, Гедимин увидел, как ближайший к нему шатёр заваливается набок. Луч сканера нащупал выбитые опоры и разбросанные подстилки — кто-то из Иджей вылетел из земли в шатре Гварзы. Самого сармата Гедимин не нашёл, зато под луч тут же попали четверо Броннов и двое Скогнов-копейщиков. Червяка, вцепившегося пастью в древко, вытащили за шатёр и, раскрутив копьё, отправили существо в полёт. Оно шмякнулось на гравий в паре метров от Гедимина.

— Что им наверху-то надо, мать моя колба⁈ — сармат раздражённо сощурился и пошёл закапывать очередного червяка, прислушиваясь к возмущённому верещанию аборигенов. Кто-то из недовольных Броннов добрался до полевой кухни, и теперь загомонили и там, перекрывая порой даже вопли Сокола и Чужака.

— Гедимин! — из-за перекошенного шатра вылетел Вепуат. Сармат, забыв о червяках, резко выпрямился — голос разведчика звенел от волнения, что-то явно было не так.

— Что? Авария⁈

— Has— sulu! — Вепуат, едва не налетев в полумраке на Гедимина, шарахнулся назад. — Я всё-таки нашёл эту тварь. Смотри сюда!

На экране передатчика был остановленный кадр — волокуши полевой кухни, дремлющие аборигены, Бронн, возящийся с жаровней, плоские звери на склоне холма… ничего странного не было, кроме узкой полосы белесой ряби.

— Дальше, — отрывисто сказал Вепуат, переключая кадры. Пятно выросло, приблизилось и обрело очертания явно гуманоидного существа. Оно ползло по гравию, опираясь на локти, то и дело вжимаясь в землю и вскидывая растущие на длинномордой голове перистые антенны. Их разглядеть было труднее всего — то и дело они превращались в пятна мелкой ряби.

Существо залегло на склоне и долго так лежало, покачивая антеннами. Аборигены просыпались, доставали посуду, копались в корзинах с припасами, кто-то побежал за водой. Через несколько минут чужак поднялся во весь рост и пошёл к лагерю. Всё его тело рябило, временами превращаясь в облако помех. Оно подошло к корзинам и запустило руку в короб с грибами. Гедимин и Вепуат растерянно переглянулись.

— Оно ест и говорит с Броннами, — прошептал разведчик, останавливая промотку. — Они все тут… и им явно не по себе.

— А вон там Скогн с копьём, — указал Гедимин на ещё один силуэт у края экрана. — Смотрит прямо на них и проходит мимо. Охранники, м-мать моя колба!

Его пальцы сжались в кулак.

— Дальше смотри, — прошептал Вепуат. — Ему достали какое-то варево. Из куджаглы, что характерно… ничего себе оно жрать…

— Прямо на кухне, — Гедимин угрюмо кивнул. — Привадили нергона и кормят. А потом кидаются на безобидных зверей…

— Выдры драные, — выдохнул Вепуат, оглядываясь на невидимые в темноте подпорки, где сидели Сокол и Чужак. — Так, оно наелось, теперь… Hasu! Оно потопало к шатрам! Прямо тут по лагерю шаталось, заглядывало всюду…

— И в лабораторию, — Гедимин поморщился. — Уборщики не заходят, а всякая дрянь лезет. Зря я вчерашнюю мину дал обезвредить…

— Яд-дро Сатурна, — Вепуат растерянно покачал головой. — Оно ещё обратно вернулось. Видишь — идёт мимо кухни… а тут ложится на землю и уползает. Зачем ложится? Все, у кого есть глаза, его уже видели.

— Кроме нас, — Гедимин подумал о копающемся в его лаборатории чужаке, и его передёрнуло. — Дай ещё раз кадры, где он в шатре. Рассмотрим как следует…

Существо было заметно крупнее Бронна или Скогна — ростом со среднего филка, если не считать длиннющих перистых антенн. Их оно берегло — аккуратно складывало и прижимало к телу, проходя под пологом шатра. Они сильно рябили, распространяя вокруг себя пульсирующее сигма-излучение, но Гедимин, приглядевшись, заметил ещё один источник пульсации — внутри вытянутого черепа, посреди покатого лба.

— Смотри, оно озирается, — Вепуат снова запустил промотку. Чужак стоял у стола Гедимина и водил из стороны в сторону длинным рылом, приоткрыв редкозубую пасть. Его антенны, перестав мерцать, то раскрывались, то схлопывались, но излучатель внутри черепа продолжал пульсировать.

— Что-то чует, — предположил Гедимин. — Может, «сигму» от сканера? Кейланны и Мальгесы её чувствуют. А эта штука — сама ходячий излучатель…

Странное существо пришло голышом, даже без набедренной повязки — только в собственной длинной шерсти, не считая широких браслетов на ногах. На этих «поножах» были какие-то кармашки с камнями, кусочками растений, чем-то сыпучим… Гедимин разглядел даже намертво закреплённый чехол для маленького каменного ножа на костяной рукоятке. «Разумное, а одежду не носит,» — сармат недоумённо хмыкнул. «И ещё эти усы на башке… Что за тварь?»

— Вот тебе и лазутчик нергонов, — мрачно пробормотал Вепуат, выключая передатчик. — Не видел его только слепой… и мы, сонные комки Би-плазмы. Так и знал, что без наших друзей-недомерков не обошлось. Пойдём покажем Айзеку. И стража позовём — пусть посмотрит.

«Эта тварь копалась в моей лаборатории,» — Гедимин поморщился. «В двух шагах от моего шатра. Ещё, небось, ко мне заходила. Могла бы мину поставить под пологом. Или в ящик стола засунуть. Чего мы тут настроим, когда повсюду шпионы, диверсанты и их пособники⁈»

…Все собрались за столом Вепуата; Гедимин держался поодаль, но в дела не зарывался, с интересом наблюдая за стражем. Когда Руниен увидел существо на кадрах, он саданул посохом об пол, да так, что бронеход содрогнулся. К ногам Гедимина подкатилась волна белого света — и опала прежде, чем он поднёс к ней дозиметр.

— Во имя богов! Райвиг был на холме⁈

«Райвиг,» — повторил про себя Гедимин. «Значит, зверёк известный. И непростой. В последний раз Руниена так трясло, когда он про Сэта услышал…»

Страж бормотал ещё секунд тридцать на каком-то непонятном наречии, пока Айзек, раздражённо вздохнув, не тронул его за плечо.

— Не знаю, что это за знаменитость, но мне совсем не нравится, что сюда ходит кто попало. А то, что ваши друзья их прикармливают…

Руниена передёрнуло.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, Айсиек. Вы ведь Равные Куэннам. Вы можете увидеть Райвига сквозь личину. Это воистину дар богов…

Он резко замолчал и, смахнув световую волну с посоха, развернулся к двери.

— Броннам нужна помощь. А может, и Скогны уже под чарами. Надеюсь, повезёт их развеять. Айсиек, Кен-нен, вы пойдёте со мной? Мощь Равных Куэннам там была бы полезна…

Шлюзовая камера закрылась. Гедимин растерянно посмотрел на Вепуата, тот озадаченно мигнул в ответ.

— Нас вроде не звали, но я бы сходил. А то опять всё пропустим.

Можно было открыть оба шлюза одновременно, но Гедимин не захотел рисковать на чужой планете — и, когда все механизмы сработали, а сарматы добрались до окраины лагеря, там уже сбились в кучу все аборигены, до самого последнего нхельви. Весь гравий вокруг полевых кухонь был влажный, на нём сидели мокрые зверьки с непривычно тощими хвостами и нервно отряхивались. Между волокушами стояла бочка, над которой поднимался заметный даже днём серебристый свет. Мрачный мокрый Бронн держал в руках здоровенный черпак и подсовывал его под нос каждому, кто к бочке подходил. Аборигены прижимали уши, но жидкость выпивали и шли дальше — туда, где Руниен молча брал очередного жителя за шиворот и совал головой в бочку. Управлялся он одной рукой и без особых усилий. Мокрый абориген выбирался, отряхиваясь, устраивался рядом с большой корзиной и набивал рот перламутровыми ягодами.

— Курруи, — опознал растение Вепуат. Он говорил шёпотом, но в полной тишине, нарушаемой только плеском воды, его голос показался Гедимину чересчур громким.

— Что это за процедура? — тихо спросил ремонтник у молчаливого Айзека. Тот стоял невдалеке от бочки и наблюдал за маканием аборигенов, не вмешиваясь.

— Весь холм под чарами! — Руниен, выпустив очередного бедолагу, повернулся к сарматам; он был мрачен и даже напуган. — И повозки, и ваши шатры… Не заходите в них пока. Потом ваши вещи вынесут на просушку.

Гедимин мигнул.

— Чем ты собрался мочить мой шатёр? — сердито спросил он. — Что вообще происходит? Это биологическая опасность? Может, с этого холма лучше уйти?

— Пока всё не настолько плохо, — отозвался хмурый Айзек. Нелепое зрелище даже не заставило его ухмыльнуться — его глаза были тёмными, и Гедимину стало не по себе.

— Руниен закончит свою очистку, и всё будет в порядке… до следующего Райвига, по крайней мере, — Айзек досадливо поморщился. — Эти нергоны что-то делают с чужими мозгами. Заставляют видеть вместо себя что-то другое. Например, Бронна или Скогна. И… похоже, все наши аборигены видели его, но теперь ни черта не помнят. И очень боятся.

Гедимин снова мигнул — вокруг опять происходило что-то странное.

— Не помнят? Чего тогда боятся? Видели Бронна — и он с их повозки жрал ядовитые грибы? И это было нормально⁈ — ремонтник сердито фыркнул. — Врут твои аборигены. Видел я таких… А Руниен с ними что делает?

— Лечит, надо полагать, — по лицу Айзека пробежала волна. — Это воздействие Райвигов сильно портит мозги. Какие-то межнейронные связи… В общем, не ходи тут без скафандра. И шлем не снимай.

— Это-то понятно, — Гедимин угрюмо сощурился на черпак с водой — «хорошо лечение…». — Нейротоксины, как у моллюсков с Илэна-Карит? Вот ведь пакость… И что, это опрыскивание их нейтрализует?

К ногам Руниена мокрые аборигены подкатили бочонок и вынули верхнее дно. Страж опустил внутрь навершие посоха и поднял его над головой вместе с повисшим на кольце водяным пузырём. Секунду спустя светящийся пузырь лопнул и серебряным потоком упал в бочонок.

— Пройди там с анализатором, — вполголоса посоветовал Гедимину Айзек. — Это не вещество, скорее излучение, — но вдруг следы остались.

Скогны с бочонком и метёлками побежали к шатрам, распрыскивая вокруг светящуюся воду. За ними помчались нхельви. Их шерсть высыхала быстро — хвосты уже начали распушаться. Руниен, с силой ударив посохом по ближайшей волокуше, шумно выдохнул и воткнул «палку» в гравий.

— Морок отступил, — он улыбнулся краем рта. Повеселевшие, хоть и мокрые, аборигены утащили пустую корзину из-под ягод и отодвинули с дороги бочку, опустошённую на три четверти. Вода в ней уже не светилась, да и посох стража заметно потускнел.

— И что теперь? — озадаченно спросил Гедимин. — Тварь попортила всем мозги и нашпионила в лагере. Ты их вроде как подлечил. Завтра тварь опять придёт. Скогны её не распознали в прошлый раз… и стражи тоже… и опять не распознают. Где она вообще живёт? На кого работает? На кочевников?

Руниен ещё на первой его фразе уткнулся взглядом в гравий и так и стоял, разглядывая камешки под ногами.

— Стражи будут бдительны, — пообещал он, глядя мимо Гедимина, и, крикнув что-то Скогнам-опрыскивателям, быстро пошёл за ними. Сармат сердито фыркнул.

— Это всё, что он может сказать? Тогда ты, Айзек, скажи… что-нибудь дельное!

— Зря ты перестал обносить лагерь стеной, — вполголоса сказал командир, повернувшись к нему. — Как стемнеет, выстави барьер по склону холма… только не забудь про отхожие места. Их тут два, у Скогнов своё, и у Броннов своё.

«Вот мартышки,» — поморщился Гедимин, оглянувшись на волокуши. Там снова возились аборигены; вода с них уже не капала, и сами они не выглядели так подавленно. «Ладно. Насчёт барьера — идея неплоха. Если только этот нергон не умеет разрушать поле…»

…«И два крюка…» — Гедимин сделал на обрывке листа последнюю пометку и, повернувшись к самодельной установке, потянул за нитку. Миниатюрный подъёмник выпрямился, камешек-груз пошёл кверху. Гедимин тронул крошечный рычаг, разворачивая конструкцию вбок.

«Если я всё верно рассчитал, с подъёмником управятся четверо Скогнов,» — думал сармат, глядя, как тоненький «канат» скользит в пазах. «Местные тросы… всё упирается в них. Насколько они приспособлены к такой нагрузке? Всё-таки девяносто метров, постоянное трение…»

— Айзек! — позвал он, постучав пальцем в переборку. В отсеке что-то зашуршало.

— Гедимин, ты не забыл, что через час… — начал было Айзек, но увидел миниатюрный механизм и осёкся. — Это ещё что?

— Подъёмник. Не видно, что ли? — Гедимин слегка сощурился. «Кто-то слишком много общается с дикарями — забывает простейшие вещи!»

— Ага. Подъёмник… — протянул Айзек, разглядывая конструкцию со всех сторон. — Для чего?

— Для шахты, — отозвался Гедимин. — Поднимать камни. Чтобы Текк’ты занимались работой, а не ерундой. С этой штукой управятся четверо Скогнов. Скогнов проще найти, чем Текк’тов.

— Верно, — с вялым удивлением признал Айзек, трогая рычажки. — Четверо? Там камни по два центнера. А блоков тут у тебя не так уж много. Не надорвутся?

— Поднимать будет машина, — Гедимин положил перед Айзеком полный чертёж. — И разворачивать — она же. Дело Скогнов — переключать режимы. Ну, и крюк освобождать. Но тут не столько сила нужна, сколько ловкость. Ничего сложного. У меня почти всё готово. Только нужно сто метров троса — вот тут параметры. Я у них такие видел. Если они брёвна таскают…

— Угу, — Айзек подобрал листки и снова тронул рычажок, поднимая каменный грузик со стола. — Толково. Практическое применение твоих… огнелёдных поршней?.. Верёвку, думаю, найдём быстро.

Гедимин хмыкнул. «Огнелёдных? Местная терминология, мать её колба… Ладно, хорошо, что он согласился. Думал, придётся уламывать.»

…Над лабораторным шатром висел дрон-разведчик. Его оператор стоял неподалёку и пытался заставить «трилобита» приносить камешки. То ли это был Чужак, то ли Сокол ещё не проголодался, — дело не шло.

— Как думаешь, поможет поле против лазутчиков? — спросил Вепуат, едва Гедимин к нему подошёл. Тот качнул головой.

— Не уверен. Тут у многих странные способности. Может, оно понизу прокопается.

Между шатрами, едва не опрокинув жаровню, вылетел из гравия подземный червяк. Бронн-уборщик, подскочив, огрел его метёлкой. Гедимин хмыкнул.

— М-да, гости явно надоели, — пробормотал Вепуат, проследив за его взглядом. Пока Идж зарывался в гравий, его ударили три раза. Кусаться он, впрочем, не пытался — возможно, метёлка его прочные покровы только щекотала.

— Я поставлю оповещалки, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. — И на дроны, и на сканер. Райвиг появится — мы услышим. Поймать не сможем, так хоть напугаем.

Вдалеке что-то громыхнуло. Гедимин, обернувшись на звук, увидел завалившуюся набок волокушу, опрокинутые корзины и сбежавшихся отовсюду аборигенов. Через пять секунд непрерывных воплей там же заблестел белый посох — откуда-то вынырнул Руниен.

— Что у них там? — Вепуат взялся за пульт, направляя свободный дрон к волокушам.

— Повозка упала, — отозвался Гедимин, прислушиваясь к воплям — похоже, страж аборигенов не успокоил. — Интересно, как это вышло. Иджи, что ли, снизу поддели?

Вепуат фыркнул.

— Так и есть, — он тронул наушник. — Иджи. Опрокинули какую-то похлёбку… Ядро Сатурна! Ремонтник, пойдём, пока там никого не убили!

Когда сарматы подошли к волокушам, никто никого не убивал. Опрокинутая повозка так и лежала на боку — только упавшие с неё вещи отнесли в сторону, да двое Броннов собирали рассыпанные грибы и корешки. Все остальные столпились вокруг Руниена. Гедимин окинул быстрым оценивающим взглядом повозку и недовольно поморщился. «Всё цело. Загородку поправить. Почему лежит? И из-за чего шум?»

— Мастер Дим-мин! — Руниен обернулся к сарматам, странным жестом прижимая посох к груди. Аборигены замолчали и расступились, пропуская Гедимина и Вепуата в центр круга.

— Чего? — ремонтник настороженно сощурился. — Меня тут не было. Если поломалась волокуша…

— Она цела, Дим-мин, — отмахнулся Руниен. — И разбитый горшок — небольшая потеря. Но что тут делают Иджи?

— Корген привёл, — ответил Гедимин. — Ставить подземную разметку. Они остались. Вроде не мешали.

Видимо, Руниен перевёл аборигенам его ответ — едва он замолчал, все вокруг заверещали. Гедимин, досадливо щурясь, в очередной раз пожалел, что открыл наушники. «Как-то надо защититься от высоких частот. Всё равно ничего не понятно, а уши болят.»

— Ты, конечно, очень гостеприимный, — пробормотал Руниен, глядя на Гедимина с непонятным выражением лица. — Пригласить Иджей на холм…

Кто-то из Броннов перебил его и проверещал короткую фразу, размахивая черпаком.

— Все хотят, чтобы они ушли, — сказал Руниен, помрачнев. — Чтобы не приближались к шатрам и волокушам. Они всем очень мешают… и просто опасны.

Гедимин мигнул.

— Кого-то укусили? — он вспомнил смятые куски металла в круглых пастях. «Тогда без крови бы не обошлось…»

— Нет, Дим-мин, никто не ранен, — поспешно сказал Руниен, и отчего-то все аборигены притихли. — Но все будут рады, если ты уведёшь этих… гостей подальше. Чтобы они не прикасались к вещам Броннов и Скогнов… и то, что делаете вы, Равные Куэннам, тоже не портили.

Гедимин оглянулся на когда-то перекошенный шатёр — все опоры давно поставили прямо. «Он прав. Надо отогнать их от жилых секторов. Пока не дошло до серьёзной аварии.»

— Иджи под землёй, а я наверху, — недовольно сощурился он. — Как их созвать для переговоров? Они вроде не агрессивные, им просто ничего не видно сквозь гравий…

Вепуат еле слышно хмыкнул и ткнул его в бок.

— Скогны с тобой не слишком-то согласны…

«И понимают по-нашему лучше, чем я думал,» — Гедимин недобро сузил глаза, глядя на гомонящих аборигенов. Те из них, кто жался к Руниену и как бы невзначай держался за его посох, пока говорил сармат, теперь бурно что-то объясняли. Страж слушал их и едва заметно морщился.

— Скогны говорят, что нельзя доверять нергонам, — нехотя ответил он на вопросительное хмыканье Гедимина. — Они опасны для всех тут. Даже для тебя. Стража холма требует выгнать их как можно скорее… или уничтожить.

Гедимин сердито фыркнул.

— От этих червяков за день было больше пользы, чем от твоей стражи за месяц. Мы лучше выгоним этот мелкий сброд… — он кивком указал на Скогнов и услышал гневное шипение. Они точно понимали по-сарматски — по крайней мере, те, кто цеплялся когтями за белый посох…

— Тихо! — Вепуат шагнул вперёд. — Попробуем сделать так, чтобы никого выгонять не пришлось. Надо поговорить с Иджами. Руниен, придержи свою толпу, чтобы обошлось без драки…

Страж молча склонил голову и ударил посохом в гравий. Гедимин ожидал, что камешки полетят во все стороны, но они не шелохнулись, зато от палки ударила световая волна. Стало тихо. Скогны молча скалились на Гедимина, сжимая копья. Сармат услышал тихий скрежет, потом под его ногами дрогнула земля. Руниен проворно шагнул в сторону, и из гравия там, где страж только что стоял, высунулась колючая голова. Рядом с ней из каменного бугорка появилась ещё одна, выпустила щупальца и тут же их втянула. Пара секунд — и маленькая площадка между сарматами и стражем, окружённым аборигенами, оказалась утыкана шипастыми выступами. Здесь собралось десятка три — ещё больше, чем Гедимин видел пару дней назад в «ободранной» низине.

— Гу?

«Они не враждебны,» — сармат пристально следил за Иджами, пока они ощупывали окрестности, втягивали все выросты и замирали в ожидании. Можно было бы принять их за странные растения или минерал причудливой формы… «Они вообще видят нас? Меня, Руниена, сборище Скогнов? Реакция, в любом случае, отсутствует. Но чего-то они ждут…»

— Спроси их, почему они до сих пор на холме, — сказал Гедимин Вепуату. — Коргена нет, работы для них — пока тоже, а значит, еды не дадут. Могут перебираться в низины, если тут им надоело.

Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Надоело? А что, похоже?.. Ладно, перевожу.

Когда он перестал гудеть и щёлкать языком, площадка, утыканная «растениями», задрожала. Часть информации, кажется, передавалась инфразвуком, и Гедимин чувствовал неприятное давление на височные кости. «Как Вепуат всё это понимает?» — думал он. «Нам, сарматам, даже слышать это нечем…»

— Они держатся рядом с равными Куэннам, — перевёл, озадаченно мигнув, Вепуат. — Потому что равные Куэннам делают странное. Если Иджи не будут рядом, они ничего не узнают. И им нечего будет рассказать.

Теперь мигнул Гедимин.

— Они… наблюдают за нами? Как нхельви… и эти, притворяющиеся охранниками? — он покосился на недовольных Скогнов. Вепуат кивнул.

— Никогда бы не подумал, что на Равнине скучно жить. Но местным виднее.

Гедимин пожал плечами.

— Скажи им тогда — пусть смотрят, но не мешают. Не ломают наши шатры и волокуши. Тут полно свободного места, где можно вылезти. Чужие вещи портить незачем.

Вепуат снова хмыкнул.

— Есть одна проблема, ремонтник. Трудно будет подобрать слова для понятия «чужое». Да и со словом «наше» тоже проблемы…

Он вновь загудел и забулькал под сердитое шипение Скогнов. Руниен сдвинул брови — что-то в происходящем ему не нравилось.

— Они говорят, что не будут ползать там, где ты не хочешь, — перевёл Вепуат. — Но они не понимают, где это. Снизу всё одинаковое.

Гедимин облегчённо вздохнул. «По крайней мере, они согласны. Дело за малым…»

— Если я расставлю метки, заметные из-под слоя гравия, Иджи будут обходить их стороной? — спросил он.

Из толпы Скогнов донеслось перепискивание, в котором сармату почудилась насмешка — да и гримасы карликов уже напоминали не оскал, а кривые ухмылки. Он заставил себя смотреть под ноги, на колючие выросты, совсем не похожие на разумных существ. «Вот тебе многообразие форм жизни. А когда-то нам не нравились „макаки“…»

— Иджи сделают, как ты скажешь, — подтвердил Вепуат, и писк и смешки в толпе аборигенов стали громче. — Они не хотели злить равных Куэннам. Им не нравится, что так вышло.

«Значит, дело за метками…» — Гедимин уткнулся взглядом в гравий. Материковая плита, которую предстояло разметить, лежала в шести метрах от поверхности. «Что-то заметное, однотипное и понятное… вот для этих скальных червяков. М-да…»

Он оглянулся, резким жестом отогнал с дороги стаю нхельви и отмерил два метра от волокуш.

— Пусть все отойдут к краю! — громко сказал он, повернувшись к Руниену. — Иджи тоже.

Последним задержался Вепуат, но Гедимин отогнал и его нетерпеливым жестом. Ещё секунду он разглядывал гравий под ногами, потом решительно снял с плеча сфалт и направил сопло в землю. «Если это им не метка, то я уже не знаю…»

Над холмом громыхнуло, вверх ударил столб багрового дыма. Когда Гедимин повесил сфалт на плечо, небольшая ямка ещё дымилась. Сканер показывал тонкий бугристый конгломерат из сплавленных обломков, протянувшийся от поверхности к материку, и звездообразную впадину на нижней плите — плазма не поплавила её, но надколола.

— Спроси у Иджей, — сармат повернулся к Вепуату. — Они видят метку, которую я оставил? Отличат её от других углублений и трещин?

Он только теперь заметил, как тихо стало на холме — даже перекликающиеся «трилобиты» внезапно заткнулись, а кто-то из Броннов даже заполз под приподнятую часть волокуши. На площадке, где только что торчали колючие «пеньки», не осталось ничего, кроме взрытого гравия, и он ещё колыхался — Иджи стремительно закапывались.

— Эй! — запоздало крикнул Вепуат, пиная камешки. Гравий перестал шевелиться — червяки достигли материковой плиты и нырнули в неё. Гедимин растерянно мигнул.

— Чего они?

— Твоё оружие пробивает скалы, — медленно улыбнулся Руниен, и окружившие его аборигены зашевелились, приподнимая прижатые к голове уши. — Оно напугало нергонов, и они сбежали. Если их страх достаточно силён, они не вернутся докучать нам.

Гедимин снова мигнул, оглянулся на Вепуата — тот тоже был в недоумении, как и сам ремонтник. Оживившиеся Бронны и Скогны снова полезли на волокуши, начали рыться в корзинах, опрокинутую повозку наконец подняли, кто-то засмеялся и застучал колотушкой по подвернувшейся поверхности. Гедимин встряхнул головой. «Ничего не понимаю…»

— Руниен, — он шагнул к стражу, уже собравшемуся куда-то уходить. — Зови их обратно. Сейчас им бояться нечего. Я хочу договориться миром…

Руниен улыбнулся — одними губами, не показывая зубов, но так, что кончики рта едва не достигли ушей.

— Ты хорошо договорился, Дим-мин. Ты прогнал целую стаю нергонов. Они далеко от холма и уже не услышат моего зова. Ауна скажет Коргену, чтобы впредь не приводил сюда таких… созданий. Можешь о них не беспокоиться.

Гедимин еле слышно помянул спаривание «макак». Вепуат осторожно тронул его за руку.

— Ну… тоже результат, — он едва заметно ухмыльнулся.

— Я не хотел никого прогонять, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь на неподвижный гравий. «Вот только-только что-то пошло по плану — и опять свалилось в какой-то бред… И чего нам не сиделось в Ураниум-Сити⁈»

…Кто-то постучал пальцем по столу. Гедимин нехотя поднял взгляд — и ошалело мигнул: над ним нависал Кенен Гварза.

— К ночи нужна будет купальня, — сказал он, глядя мимо ремонтника. — Вода должна быть нагрета — и течь, где положено.

Гедимин снова мигнул. «Чего он-то пришёл? Такой важный вопрос?»

— Будет, — сдержанно пообещал он, покосившись на часы. Шёл шестой час вечера. «Ладно, пойду набирать воду.»

У входа в душевую горел одинокий жёлтый фонарь. Гедимин толкнул дверь — она отъехала по направляющим почти бесшумно, открывая светлое помещение предбанника. Там тянуло сквозняком — вентиляционные лючки были распахнуты настежь, душевую продувало со всех сторон.

— Прохладно тут, — заметил Вепуат, закрывая за собой дверь. Тяга стала чуть меньше. Гедимин прошёл по предбаннику и душевой, прикрывая лючки, достал из ниши в полу пластины-обогреватели и подвесил одну из них посреди помещения.

— Расставь фонари, — попросил он Вепуата и втиснулся в закуток на дальнем торце. «Отсек управления» был там. Покрасить рукоятки пока не вышло — Гедимин обмотал их тонкими кольцами жёлтого гзеша, чтобы различать хотя бы по количеству полос. Одна из них поднялась, запуская маятник отсекателя, и сармат услышал прерывистый плеск — вода потекла в первую цистерну.

Гедимин открывал промежуточные клапаны, когда в предбаннике что-то зашуршало, потом тихонько отодвинулась дверная пластина. «Филки, что ли?» — подумал он, недовольно щурясь. Вода зашумела громче, и сармат, подтянувшись на каменных выступах, добрался до «горячей» цистерны и положил туда раскалённую пластину. «Можно было бы на штырь приделать… А, ладно, положат вручную. Рукоять есть, руки не обожгут.»

— Можно проверять, — сказал он вслух, прислушиваясь к плеску и трогая поверхность воды в «горячей» цистерне. — Открывай все вентили!

— Ага, сейчас, — отозвался Вепуат. — Только местных выгоню.

Снаружи, в ярко освещённой душевой, уже негде было ступить — на полу расселись нхельви. Они сбежались сюда со всего лагеря и по дороге разбудили и поваров, и дровосеков, и местную охрану — сейчас она с копьями толпилась в предбаннике, а самые смелые Скогны уже вошли в душ и оглядывались, тыкая когтями во все стороны. Верещали они пока сдержанно, вполсилы, но кое-кто уже тянул руки к шлангам. Гедимин рявкнул, шагнул вперёд — аборигены подались к предбаннику, но, немного отступив, остановились.

— Они что, душевых не видели? — ремонтник сердито фыркнул. — Вепуат, гони их в шею!

Сармат издал несколько пронзительных звуков, прислушался к ответному гомону и развёл руками.

— Они слышали о купальнях Куэннов в Сердце Пламени. Но никогда не видели купален сарматов. Слушай, а может, так пустим воду? Вымокнут — их проблемы.

Гедимин пожал плечами.

— Мне без разницы. Механизм надо проверить. Запускай!

Последний клапан открылся, и сармат прижал палец к трубе под потолком, улавливая вибрацию. Вепуат, перешагивая через снующих под ногами зверьков, щелчками сбивал вентили, и из каждого распылителя ударял вертикально вниз поток крупных капель. Вода была тёплой, и в душевой резко потеплело. Гедимин посмотрел на струи, сбегающие в водосток, и довольно хмыкнул.

— Работает. Выключай.

Дверь между сырой душевой и сухим предбанником закрыть не успели — теперь вода была и там, и там. Мокрые нхельви отряхивались, Бронны и Скогны выжимали одежду — и гомонили, и верещали, хватаясь за всё подряд.

— Ну, хоть в карманы не суют, — шумно выдохнул Вепуат, нетерпеливыми жестами подгоняя чужаков к выходу. Они больше не сопротивлялись — галдящими группами вываливались из душевой и уходили в темноту, всё так же не закрывая рта. Гедимин прислушался к удаляющемуся гаму и потёр наушник.

— Давай ещё раз. Теперь — без зверьков.

…Гедимин посмотрел на термометр и пожал плечами.

— Что тут горячего? Всего пятьдесят. И ещё остынет.

— Забирай, забирай пластину, — нетерпеливо помахал из душевой Вепуат. — Кому «всего», а кому ожоги лечить.

— Какие ожоги, мать моя колба… — Гедимин, досадливо щурясь, вынул из воды нагреватель. «Пока филки соберутся, тут всё остынет десять раз. И так-то вода чуть тёплая…»

— И всё-таки напор слишком сильный, — Вепуат, сдвинув одну из рукояток, смотрел на падающие капли. — Вентили выбивает. Нигде там нельзя подкрутить его?

Гедимин сунул ладонь под струю и пожал плечами.

— Да какой там напор…

Он подвигал рукоятку и озадаченно хмыкнул — у неё, и правда, оказалось только два крайних положения, в срединных она почему-то не держалась. «Чего-то не учёл, пока избегал вращающихся деталей…»

— Нормальный напор, — буркнул он, окинув взглядом ряды шлангов. — И вода, кстати, холодная.

Вепуат хмыкнул.

— Что ты там проверяешь сквозь перчатку⁈ — он тронул пальцем щитки на ладони, обнажая руку до запястья. Когда Гедимин, ошалело мигнув, схватился за генератор защитного поля, разведчик уже сунул ладонь под струю и задумчиво сощурился.

— Хм… Для меня терпимо, а филкам будет тяжеловато, — подытожил он, закрывая вентиль. — Убавь напор!

— Все краны откроются — сам убавится, — буркнул Гедимин, пристально следя за смыкающимися пластинами на его руке. — Куда лезешь без защиты⁈

Вепуат ухмыльнулся.

— Филки сюда придут голышом, — напомнил он. — Для чего душевую строили? Чтобы мыться в скафандрах?

Гедимин ошалело мигнул.

— Ты что, тоже защиту снимешь⁈ — он недоверчиво покачал головой и стряхнул капли с локтя. — Давно на дозиметр не смотрел?

Вепуат пожал плечами.

— Таркасан вон не смотрит, а щупальца пока не отрастил… — его взгляд внезапно стал неприятно пристальным. — А ведь ты и в Ураниуме из скафандра не вылезал. Даже во сне…

Гедимин сердито фыркнул и потянулся к верхним вентилям. «Ладно, убавлю ему напор. Пусть моются водяной взвесью.»

— Хватит болтать, — буркнул он, не глядя на Вепуата. — Где у Айзека мыло?

…Гедимин в душевую не пошёл — остался у бронехода и следил из темноты, как филки вместе с Айзеком и Гварзой заходят в предбанник и задвигают за собой дверь. Вентиль водоподъёмника оставили открытым, за ним следил Вепуат, — если что, опустевшая цистерна тут же наполнилась бы, а сармат подогрел бы воду специальной пластиной. Где-то через полчаса — Гедимин уже хотел идти проверять, что там случилось — филки начали выбираться наружу. Вид у них был ошалевший. Кто-то возился внутри, открывая лючки на проветривание. Потом за дверь вышел Гварза.

— Бронны приберутся, — донёсся из предбанника голос Айзека. — Вывесят всё на просушку. Там вода ещё осталась — не спускай её… А, Гедимин? Ну, хорошо. Да, иногда его не поймёшь. То в реактор голыми руками, то каждого кванта боится…

Гедимин сердито сузил глаза и отступил дальше в темноту. «Он что, тоже мылся голышом? И Гварза⁈ Чем им тут так выжгло мозги?..»

Когда чужие шаги стихли, он зашёл в здание. В предбаннике висели вдоль стен мокрые куски рыхлой ткани и кое-как прополосканные полотнища войлока, побуревшие от местного «мыла». Бочонок с ним Айзек забрал с собой. Гедимин подумал, что немало этого вещества к утру осядет на фильтрах отстойника. На секунду мелькнула даже мысль о его повторном использовании, но сармат отогнал её и закрыл за собой дверь душевой. Увеличить напор было делом одной секунды; Гедимин состыковал шланг и патрубок и пустил воду в скафандр. «Остыла,» — недовольно сощурился он. «Ничего, внутри подогреется.»

Он сел у стены и, блаженно щурясь, ждал, пока моющие жидкости очистят, согреют и охладят его кожу. Запах мыльного раствора внутри скафандра был сильным, но приятным… по крайней мере, привычным. Гедимин покосился на оставшиеся на стене потёки бурого «абразива» — кто-то из филков неосторожно размахнулся мочалкой — и брезгливо поморщился. «Натирать грязью кожу… Ладно, недомерки тут подопытные. Но Гварза с Айзеком… и Вепуат туда же…» — его передёрнуло. «Нет, такие опыты — без меня.»

32 день Жизни, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

— Не, — Вепуат качнул головой. — Всю ночь было тихо. Никаких чужаков. Похоже, есть прок от твоей стены…

Сарматы стояли чуть поодаль от лагеря и смотрели, как плоские тягловые звери таскают расколотые пополам стволы. Аборигены начали работу задолго до рассвета — Гедимин, выйдя в первом часу из шатра, обнаружил, что один караван уже разгрузился и снова уходит в степь. Судя по воодушевлённому гомону Броннов и Скогнов, в этот раз обошлось без минирования и внезапных налётов, и даже на горизонте живые танки кочевников не маячили.

— А они, пожалуй, успеют, — не без удивления заметил Вепуат, пересчитывая брёвна. Гедимин молча кивнул. Сегодня он собирался, как посветлеет, выйти в степь и наконец дотащить остатки древесины до лагеря… но, кажется, аборигены обошлись без него. «Ну, хоть что-то,» — думал он, машинально поправляя криво лежащие обрубки и выравнивая ряды. «Завтра, если местные не ошиблись, пройдёт первичная прокалка. Что не дойдёт до кондиции — закопаю в земляную печь. Останется сгрузить всё это на хранение. Куда-нибудь в место с сухим воздухом…»

В кармане у него лежал чертёж примитивного ангара с двумя наклонными стенами и узкими торцами — склада, совмещённого с мастерской; сармат только не определился, куда его ставить — на вершину холма или на дно «ободранной» долины.

Пока он раздумывал, Вепуат неслышно отошёл в тень; через пару минут мимо сармата пронёсся чёрный силуэт, ярко сверкнул в свете наручного фонаря, развернулся в воздухе и, обогнув Гедимина, промчался мимо. Послышалось одобрительное хмыканье и знакомое чавканье — дрессировка «трилобитов» продолжалась.

…Айзек копался в образцах на столе Вепуата. Гедимин покосился на него, но прошёл мимо — в тигле уже «дозревала» рэссена. Пока сармат спускал шлак и осматривал в последний раз подготовленные опоки, шорох и звон затихли. Айзек остановился у литейной станции.

— Что это?

— Инструмент, — буркнул Гедимин, убирая руку от миниатюрной опоки. «Даже с орнаментом,» — криво ухмыльнулся он. «Но камешки вставлять не буду.»

— Для кого? — не отставал Айзек.

— Арматуру будут делать местные? — полуутвердительно спросил Гедимин, накрывая формы кожухом. — Для них. А то приедут с каменным…

Он брезгливо поморщился. Айзек еле слышно хмыкнул.

— Ну, хоть в этот раз не пытаешься построить станцию в одиночку. Убедился, что от местных бывает польза?

Гедимин пожал плечами.

— Работа несложная. Раскалывать дерево они умеют, отёсывать — тоже. Сказал Кайшу, что нам нужны их плотники? Инструмент могут не брать — у нас будет.

Он кивнул на литейную станцию. Айзек едва заметно усмехнулся.

— Местные рабочие без инструмента не ездят… А где ты собираешься всё это хранить? Стволы и каменные плюхи можно не прятать, а вот пруты и балки…

Гедимин кивнул.

— Будет склад. И мастерская… — он задумчиво сощурился, вспоминая, с каких работ можно на время отозвать Текк’та… если эти существа, конечно, сегодня вообще приползут на стройку. Литейная станция замигала светодиодами — жидкий металл потёк в опоки, и сармат на время забыл и о Текк’тах, и о каменном ангаре, и об Айзеке.

Когда он отвернулся от остывающей установки, командир экспедиции ещё был тут — и даже не копался в вещах Вепуата, хотя какую-то коробку под локоть сунул.

— Раз у тебя тут строительство, — едва заметно усмехнулся он, поймав удивлённый взгляд Гедимина, — попроси слепить ещё одну штуку. Она сильно меньше и проще твоего ангара. Чан для Би-плазмы на полтора куба. Чертежи для примера нужны? Вещь, в общем-то, стандартная…

Гедимин мигнул.

— Для Би-плазмы? Из местного камня? Но её же есть потом… мутагены… и стекла у меня нет.

Айзек отмахнулся.

— Будет стекло — добавишь. О мутагенах не волнуйся. Чего тут только ни ели…

Он вышел. Гедимин проводил его угрюмым взглядом, достал свою флягу с Би-плазмой и подозрительно сощурился на кассету с субстратом. Вроде бы их загружали на базе, в Ураниум-Сити… вроде бы он брал новую из стопки с фирменной маркировкой… Он отхлебнул немного, прислушался к ощущениям и тяжело вздохнул. «Как свяжешься с биологами…»

Он достал белый листок из кармана и начал чертить. Через пару секунд обнаружил какие-то лишние линии — и сердито фыркнул, комкая подвернувшийся под руку лист белого дерева. «А ведь и до этого дойду. Главное, потом прожилки на масштабную модель не переносить.»

…Бронеход медленно сползал по склону, унося с собой остывающие отливки и Айзека — он снова уехал, оставив всех, кроме Таркасана, ждать его на холме. Вепуат, кажется, его отъезда не заметил — сквозь трубный рёв Сокола тяжело было что-то расслышать. Тренировки «трилобита» закончились, его пересадили на стойки у шатра, и он снова призывал самок — и ему даже кто-то отвечал. «А кочевники не так далеко,» — заметил про себя Гедимин, машинально прикинув по звукам расстояние. «Держатся поблизости. Хотя — кто их разберёт, с Равниной и её разломами. Может, до них сто парсеков…»

Что-то зашуршало под ногами. Гедимин опустил взгляд и увидел, что нхельви, с трудом дотянувшись, поставил передние лапы ему на колено. Рядом сидели ещё четверо; заметив, что сармат их видит, они тут же встали и изобразили из себя указатели — хвостами к Гедимину, мордами чётко к полевым кухням. Сармат озадаченно хмыкнул, но пошёл за ними.

На краю лагеря Бронны разгружали одинокую волокушу и закидывали на опустевшую повозку ненужные корзины и бочонки. Завидев Гедимина, один из них перекатил что-то на край «телеги» и заверещал, размахивая подвернувшимся листком. У его ног, закрывая карлика до пояса, лежали жерди, туго обмотанные длинной верёвкой.

«Трос для подъёмника!» — Гедимин довольно хмыкнул и сгрёб жерди в ладонь (поместились не все, но нести груз было удобно). Бронн перестал верещать, изобразил почтительный жест и спрыгнул с волокуши. Ни Вепуата, ни стражей вокруг не было, переводить было некому, — и Гедимин, буркнув «спасибо», направился к лабораторному шатру. «Вовремя привезли. Пока Текк’тов нет, соберу подъёмник.»

Вепуата брать с собой он не собирался — тот сам нарисовался за плечом, стоило Гедимину подойти к спуску.

— Вниз? Зачем?

— Собирать подъёмник, — сармат кивнул на уложенные под обрывом каменные балки и на всякий случай «посветил» на них и себе под ноги лучом сканера. — А ты думал — в Сфен Огня?

Вепуат хмыкнул.

— В Сфен ты бы меня позвал. Ну, надеюсь. Идём вдвоём, мало ли, кто прискачет из степи…

…Когда Гедимин закончил работу, внизу уже было светло, как днём — даже светлее, без мельтешащих повсюду теней. Блоки смазали чем-то маслянистым из запасов Вепуата — «не взрывается, и ладно», как сказал, махнув рукой, Гедимин. Теперь он задумчиво передвигал рычаги, наклоняя и разворачивая массивную лебёдку. Ход у неё был лёгкий, ничего пока не скрипело, — механизм примитивный, но вроде бы рабочий…

— Не слишком тонкий? — Вепуат с сомнением подёргал свисающий трос.

— Две тонны на разрыв, — отозвался Гедимин, наклоняя лебёдку над шахтой. — Тебя выдержит.

Сармат хмыкнул — и, поддев пальцем стопор, взялся за трос.

— Майна! — скомандовал он, подходя к шахте. — Вот сейчас и проверим.

Гедимин застопорил механизм и выбрался из-за рычагов.

— Становись за пульт. Проверять будем на мне.

Вепуат мигнул.

— Уверен?

— Спущусь вниз и прицеплю тебе камни, — Гедимин навалился на крышку, сталкивая её на самый край. — Полный груз. Если что-то не так, мы сразу увидим. Потом опустишь крюк, и я поднимусь.

— Кольца Сатурна… — еле слышно пробормотал Вепуат, становясь к рычагам. — Ладно, давай. Осторожнее там!

Гедимин ухватился за узел на тросе, осторожно поставил ступни на лапы кованого крюка. Лебёдка сделала полуоборот, и мимо сармата проплыл край каменного колодца. Первые двадцать метров его опускали очень осторожно, потом Вепуат, освоившись, убрал ещё один балансир — и сармат полетел вниз так быстро, что заложило уши. Трос в его руках дёрнулся, закачался, спуск прекратился. Гедимин посмотрел вверх — сквозь маленькую дырку где-то в вышине зеленело небо, и просматривалась лебёдка подъёмника.

— Э-э-эй! — донеслось сверху — Вепуат сел у края и заглянул в шахту. — Ну как?

— Tza— a— a! — крикнул Гедимин, мягко спрыгнув на каменный пол. Крюк почти его коснулся — оставалось сантиметров тридцать.

— Поле над установкой поста-авь! — крикнул он в гулкий колодец и вынул из пояса жёлтый «факел». Световое пятно растеклось на десяток метров в разные стороны, осветив округлые, на удивление ровные стены, чёрные провалы вспомогательных шахт и изрытый массив ещё не извлечённого камня. Рядом остались глыбы, уже вывороченные, но ещё не поднятые; Гедимин, стараясь шагать потише и не тревожить эхо, подошёл к ним и поднял один из массивных камней. Весил тот немного — всего-то центнера три. Осмотрев его, Гедимин еле слышно хмыкнул — Текк’ты, похоже, снимали камень с массива лентой, и она сама закручивалась тугой спиралью — оставалось слегка её примять и откатить слепленный «валун» в сторону.

— Э-эй, внизу-у! — снова подал голос Вепуат. — Ты где-е?

«Беда без нормальной связи,» — поморщился Гедимин, снимая с плеча сфалт. «Вот так их поставить и разом пробить отверстие. Ter, du, un…»

— Я зде-есь! — крикнул он, нанизывая дымящиеся камни на металлизированный трос. Нагрелись они не так уж сильно — пальцы почти не жгло.

Крюк он выковал из рэссены, по образцу костяных приспособлений Броннов, — только лапы удлинил и добавил симметрии. Первые два камня насадились легко, ещё два пришлось подвигать — крюки входили не до конца, но вроде бы всё держалось. Гедимин взялся за трос двумя руками, приподнял валуны над поверхностью, секунд тридцать напряжённо вслушивался, боясь услышать треск или скрип.

— Вира! — скомандовал он, шагнув назад и натянув поперёк колодца защитное поле. Трос пошёл вверх.

Гедимин следил за ним до самой поверхности, пока не увидел, как лебёдка поворачивается в сторону от шахты, и не услышал грохот падающих валунов. Вепуат стряхнул их с первого раза; ещё пара секунд — и конструкция повисла над колодцем, заслонив небо.

— Тросы проверь! — крикнул Гедимин, убирая защитное поле. «Работает,» — довольно ухмыльнулся он, глядя на «стрелу» самодельного «крана». «Ещё один рабочий механизм на Равнине. Странно, что у аборигенов ничего подобного не было. Что там они говорили про огонь и лёд?..»

Стены шахты слабо дрогнули, и что-то ударило Гедимина по ушам, больно надавило на височные кости. Пол едва заметно вибрировал. Вокруг сармата вспыхнул шар защитного поля, он запоздало помянул про себя спаривание «макак», наверху отчаянно взвыл Вепуат. Что-то сверкнуло в жёлтом свете «факела», на мгновение выглядывая из скалы и на огромной скорости проносясь мимо, и защитный купол лопнул, даже не успев мигнуть. Сверху загудело, и из стены на три метра высунулась огромная змеиная голова. Гедимин шагнул назад.

— Э-эй! — донеслось сверху. — Ты там цел? Они хотят поднять тебя!

Гедимин посмотрел на Текк’та, кажется, озадаченного не меньше, чем сам сармат, на свисающий из колодца трос, подёргал его — вроде бы установка уцелела…

— Скажи им, что мы проверяем подъёмник, — крикнул он в шахту. — Пусть уберут головы и хвосты из колодца! Механизм уцелел? Сможешь меня вытащить?

— Яд-дро Сатурна… — пробормотал Вепуат. — Да, смогу! Уверен, что надо?

…Поднимали его медленно, ещё медленнее и осторожнее, чем первую четвёрку камней; за процессом из стены наблюдали несколько пар серебристых глаз — Текк’ты сильно не высовывались, но Гедимин отлично их видел. Подъёмник не скрипел — нагрузка была далеко не предельной, да и смазки хватало — но сармату было не по себе, особенно — от существ, выглядывающих из скалы.

— Работает, — деловито сказал он, ступив наконец на твёрдую поверхность. Рядом лежали камни с отверстиями. Защитного поля над подъёмником не было — видимо, змеи и его смахнули.

— Что машина? Были сбои? — быстро спросил Гедимин, делая вид, что его интересует только поршневый агрегат. Он подошёл к механизму и опустился рядом с ним, придирчиво осматривая клапаны. «А что ему будет, — это даже не нагрузка… Главное, чтобы его никто хвостом не задел,» — сармат покосился на Текк’тов, нависших над ним со всех сторон, и невольно поёжился.

— Хороший подъёмник, — отозвался Вепуат и неуверенно ухмыльнулся. — Думаю, двое Скогнов тут справятся. У рычагов лёгкий ход, главное — смазывать вовремя. У них что-то должно быть… выварка из червяков или ещё что…

Гедимин кивнул и повернулся к Текк’там. Они, оставив в покое сармата, склонились над подъёмником и со всех сторон его обнюхивали. Гедимин недовольно сощурился — его механизм рядом с гигантами казался неприятно хрупким.

— Скажи им, что эта штука нужна для подъёма камней, — попросил он Вепуата. — Чтобы не отвлекать Текк’тов на эту ерунду. Здесь работать будут Скогны. Пусть Текк’ты обползают эту штуку осторожно! И да… когда выдирают камни, пусть проделывают в них вот такие дырки. Можно не сквозные.

Текк’ты склонились над продырявленными валунами, обнюхивая отверстия. От неосторожного прикосновения жёлтый камень захрустел и подёрнулся трещинами. Гедимин поёжился. «Скогнам тут явно будет не по себе… Хотя — они привычные. Вон, мешки из пастей вытаскивают…»

— Текк’ты говорят, что про эту штуку всё поняли, — перевёл Вепуат. — Она похожа на башни Куэннов — такая же прозрачная. Они думают, что она очень хрупкая для камней, но тебе, наверное, виднее. Чем ты сегодня их займёшь?

Гедимин покосился на штабеля тектоновых заготовок.

— Двое пусть копают, двое — месят камень. Копателям скажи — пусть тащат валуны к подъёмнику, когда внизу не останется места. Постереги установку, я пойду за добровольцами.

Вепуат, весело хмыкнув, опустился на сидение.

— Деревяшку эту надо будет чем-то обить. Без скафандра на ней жёстко.

Дрон-разведчик, пискнув, отделился от обрыва и повис над шахтой, сканируя окрестности. Гедимин подозрительно покосился на соседний холм и быстрым шагом направился к лагерю. Из-под ног прыснули нхельви — зверьки незаметно стягивались к странному сооружению, но близко не подходили. Сармат прошёл мимо плотной шеренги вдоль обрыва — существа смотрели на дно «ободранной» долины, вытянув шеи и навострив уши. «Изучают подъёмник?» — он еле слышно хмыкнул. «Странно, что ещё никто не влез на балки и не повис на тросе. А забавно было бы их приспособить двигать рычаги — они разумны, а тонкая моторика там не требуется…»

Первым делом, ещё не обойдя лагерь, сармат наткнулся на десяток расколотых стволов — их выложили напротив полевой кухни. Пройдя ещё несколько шагов, Гедимин увидел и остальные заготовки — им не хватило места на отведённом складе, и их по десять-пятнадцать штук растащили по свободным пятачкам вокруг лагеря. Сармат, проходя мимо, машинально поправил неровно лежащие стволы и выровнял ряды. «Сто тридцать, сто тридцать пять… Да, всё на месте. Всё-таки успели до ливня…»

От полевых кухонь доносилось верещание, треск костяных барабанов, рёв дудок и плеск разливаемого варева. Дровосеки столпились на волокуше, их окружили Бронны-повара и уборщики, с соседней повозки одобрительно верещали Скогны, поднимая высоко кружки с какой-то пеной. «И тут брожение,» — отметил про себя Гедимин. «Взять, что ли, пробу?»

— Мастерр Дим-мин! — услышал он голос Ауны. Страж выглянул из-за волокуши, приветливо помахал посохом и быстро направился к сармату. Гедимин остановился. «А вот и Айзек,» — он покосился на сармата, осторожно прикасающегося пальцем к ладони Бронна-дровосека и нюхающего пенную жидкость в чашке. «И Гварза там же. Принимали работы? Он что, пить это будет⁈»

Айзек, к его облегчению, ничего пить не стал и от волокуши отошёл, провожаемый широкими и не очень трезвыми ухмылками — Бронны вроде как были довольны жизнью и собой. Ауна, проследив за взглядом сармата, сдержанно фыркнула.

— Брронны сделали большую рработу для Рравных Куэннам, — она слегка наклонила голову. — У них есть одна прросьба…

— Ко мне? — Гедимин удивлённо мигнул. — Айзек — командир, почему…

— Ну, тогда эта просьба и от меня, — сказал Айзек, остановившись рядом. — Можешь к третьему часу вечера подготовить им купальню? Набрать воды, там, нагреть… У них сегодня банный день.

Гедимин снова мигнул.

— А. У нас мыла хватит?

— У них своё, — Айзек как будто подавил облегчённый вздох, словно от согласия Гедимина зависело что-то важное. — Сделай им воды и покажи, как там всё работает. В их городах есть бани, но без таких… технических новшеств.

Гедимин пожал плечами. «Не знаю, в чём тут состоит новшество, — „жидкая молния“ у них есть, трубку скрутить несложно…»

— Они что, празднуют? — он недовольно сощурился на шумный лагерь. — Вот это не вовремя… Знаешь, где взять четверых трезвых Скогнов? Нужны добровольцы…

Теперь мигнул Айзек.

— Добровольцы? Та-ак… Ты что, уже построил свою машину⁈ — он резко повернулся к Ауне. — Подъёмник для камней, о котором мы говорили с Кененом… Так он работает?

Гедимин смущённо сощурился.

— Естественно. Нормальный подъёмник. Только нужны операторы. Трезвые.

Айзек хрюкнул в респиратор, не обращая внимания на недовольный прищур Гедимина. Ауна пробормотала что-то непонятное.

— Для машины, равной по силе Текк’ту, Скогны найдут работников, — заверила она с какой-то странной, незнакомой Гедимину интонацией. — Мы все хотим на неё поглядеть. Жди здесь!

Она вскинула посох над головой и всадила его в гравий на полметра. Световая волна растеклась по холму. Дозиметр Гедимина громко пискнул и замолчал, и тут же затихли гомонящие аборигены вокруг волокуш. Ещё несколько секунд сармат, ошалело мигая, наблюдал, как со всех сторон сбегаются Бронны, Скогны и нхельви. Из-за шатров выглянул филк, и Айзек поманил его к себе.

— Как видишь, в добровольцах недостатка нет, — сказал командир экспедиции с едва заметной ухмылкой. Гедимин недоверчиво хмыкнул, глядя на столпившихся вокруг аборигенов. Они таращились на него, повернув заострённые уши к Ауне — она что-то быстро объясняла, попутно пытаясь расшатать и выдернуть из гравия глубоко засевший посох. Гедимин уже хотел ей помочь, как она рывком вытащила палку и развернулась к нему.

— Все здесь, Дим-мин. Готовы смотреть на твою машину.

«Это-то я вижу…» — Гедимин недовольно сощурился.

— Смотреть не надо. Надо работать, — буркнул он, пристально вглядываясь в лица аборигенов. Он плохо понимал, как именно местный алкоголь действует на существ, — на его взгляд, у всех было что-то не то с координацией движений, зато взгляд фокусировался отменно… «Ладно. Посмотрим на месте.»

— Кто-нибудь остался на постах? — он скользнул взглядом по нестройной толпе копейщиков. — Ауна, отправь охранников охранять. Пока все глазеют на подъёмник, сюда как раз набегут кочевники…

Ауна махнула рукой, и несколько воинов отделились от толпы и с явно недовольным видом побрели к шатрам. Гедимин угрюмо сощурился им вслед. «Явно на постах они долго не пробудут. Через пару минут подтянутся к обрыву…»

Он спустился первым, обогнав даже стаю нхельви, и обрадовался, увидев, что Вепуат на месте, а лебёдка подъёмника медленно выпрямляется, вытаскивая из шахты груз.

— Уже переполнили склад? Так быстро? — удивился Гедимин.

— Да нет. Текк’ты захотели посмотреть, как оно работает, — отозвался Вепуат, следя за узлами на тросе. — Ага, вот оно…

Из шахты плавно поднялся кованый крюк, с четырёх сторон увешанный каменными «блинами». Текк’ты постарались выполнить указание насчёт дырявых камней — и даже слегка перестарались, вылепив вытянутые обручи, из дырок состоящие наполовину. Вепуат тронул рычаг, разворачивая лебёдку к обрыву. Там на квадратной площадке, обведённой жирными чёрными линиями (кто-то нашёл горелую органику), лежали валуны, поднятые Гедимином. «Обручи» свалились рядом с ними.

Вепуат, поставив механизм на стопор, хотел что-то сказать, но его слова заглушило верещание. Скогны, оттеснив и Броннов, и нхельви, облепили подъёмник со всех сторон, ощупывали тросы и блоки, кто-то даже забрался на балку. Гедимин хотел рявкнуть, но внезапно шум утих, и аборигены, оставив в покое движущиеся части механизма, столпились вокруг центрального движителя — поршневой машины. Кто-то осторожно, когтем, потыкал в части шатунного привода, и Скогны снова загомонили, обступив блестящие синие цилиндры. К ним уже руки тянули осторожно — подносили и тут же отдёргивали. «Обожгутся,» — забеспокоился Гедимин, вспомнив, что цилиндры при работе и нагреваются, и охлаждаются довольно ощутимо. «Надо было сплошной кожух поставить, не только термоизоляторы…»

Он опасался, что кто-нибудь полезет открывать клапаны или дёргать крышки лючков, но Скогны ничего не трогали — видимо, жар на поднесённой к металлу руке впечатлил их достаточно. Они приглушённо что-то обсуждали, потом один из них окликнул стража. Ауна близко подходить не стала — что-то ответила издалека. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Они спрашивают, что движет твою штуковину — ветер или вода.

Гедимин подозрительно покосился на Ауну, вспомнив реакцию стражей на применение кейека и «вечного льда» в одном механизме.

— И что она ответила?

— Что это знаем только мы. Ну что, посадить кого-нибудь за рычаги?

— Давай, — Гедимин оглянулся на притихших аборигенов. «Лучше сажать Скогнов. Бронны, вон, даже близко не подходят. И у Скогнов меньше верёвок на одежде. Что-то надо будет делать с этими их хвостами и бахромой…»

Вепуат протяжно что-то проверещал и встал с места, сдвигая планку сидения почти вплотную к рычагам. Он тронул их и поманил к себе Скогнов. Несколько секунд те переглядывались, потом двое выступили вперёд.

— Мастерр Вепу-а, — зашевелилась Ауна, поднимая посох. — Скогны говоррят, что эта машина пострроена для Рравных Куэннам. Она слишком тяжела для Скогнов, ни один из них не прриведёт её в движение. Тем более — в столь малом числе.

Вепуат изобразил дружелюбную улыбку и кивнул на сидение.

— Пусть они попробуют. Здесь нечего бояться.

Гедимин всё-таки не рассчитал — даже в нижнем положении планки ноги Скогнов, сидящих на ней, не доставали до земли. «Надо будет сделать подпорку,» — думал он, глядя, как аборигены под негромкие скрипучие фразы Вепуата берутся двумя руками за рычаги. Тот, кто снимал механизм со стопора, сильно волновался — от резкого движения трос закачался и немного съехал вниз. Второй Скогн не с первого раза, но всё же довернул лебёдку до шахты и подвесил крюк над ней. Вепуат загудел, окликая Текк’тов; ему ответили сразу же, и он жестом скомандовал «майна!».

— Справляются, — прошептал Гедимин, внимательно следя за аборигенами. Крюк спускался плавно, цепляться ему было не за что, ниже дна шахты он уйти не мог, а Текк’ты внизу его ждали, — сармату только и оставалось, что смотреть на полосатые рукоятки рычагов. Скогны могли держать их одной рукой, но, видимо, очень волновались. «У них должны быть похожие механизмы,» — окончательно уверился Гедимин. «Что-то такое они раньше видели. Вон, сразу нашли силовую установку…»

Трос, перехваченный стопорами, замер. Вепуат, прижав палец к наушнику, напряжённо прислушивался. Не прошло и минуты, как со дна шахты донёсся низкочастотный гул, и сармат тронул пальцем стопорную рукоятку и жестом скомандовал «вира!»

Когда лебёдка начала выпрямляться, Скогны на «лавке» подпрыгнули и заверещали так, что Гедимин испугался, не придавило ли их рычагами. Окрестные аборигены ответили оглушительным визгом. Сармат быстро закрыл наушники и не прогадал — крик не смолкал, пока крюк не показался над колодцем, и лебёдка не качнулась в сторону, сбрасывая груз на очерченную площадку. Гедимин оглянулся туда, где двое Текк’тов разминали камень. Два гигантских блестящих клубка так и лежали, слабо колыхаясь — никто даже не поднял головы, чтобы посмотреть, откуда шум. «Не исключено, что Текк’ты просто не слышат этого визга,» — подумал сармат. «Слишком высокочастотный…»

Вепуат сказал «подопытным» что-то одобрительное и стал показывать, как настраивать высоту планки. К первым Скогнам подошли ещё четверо. Остальные, внезапно притихнув, о чём-то вполголоса переговаривались. Гедимин открыл наушники — понятнее не стало.

— Ремонтник, — Вепуат повернулся к нему. — Покажи им, как подсоединять привод… и про клапаны тоже объясни.

— Пусть идут сюда, — Гедимин, пожав плечами, перекрыл оба клапана и отсоединил приводы. — Покажу на месте. Вон тут камень со ступенькой, на него можно встать, тогда до всего дотянешься.

Привод Скогны подсоединили с первого раза, хоть и не без усилий. Гедимин щурился на их украшения и думал, съёмные они или нет — и не замёрзнут ли аборигены, работая без верхней одежды. Он показал, как открывать и закрывать клапаны, и шагнул в сторону, кивком попросив повторить за ним. Скогн протянул руку к первому клапану — и остановился. Глядя на сармата в упор, он что-то проверещал. Гедимин мигнул.

— Они всё-таки хотят знать, на чём эта штука работает, — перевёл Вепуат, оторвавшись от объяснений про блоки и стопоры. Гедимин поморщился.

— Обычная термодинамика, расширение нагретого газа, — буркнул он. — Вот здесь кейек, а здесь лежит ледышка…

Вепуат проверещал ответ и вернулся было к блокам — но объяснять было уже некому.

Вокруг машины в долю секунды стало пусто. Аборигены волной отхлынули к дальнему обрыву. На опустевшей площадке остались сарматы — и Ауна с мерцающим посохом. Ещё секунды две Гедимин прислушивался к нестройному писку вокруг, потом все голоса стихли. Сармат видел, как Бронны медленно, украдкой поднимаются вверх по склону, а за ними поодиночке отступают Скогны. Нхельви уже были наверху — вжались в гравий и осторожно выглядывали из шевелящихся огнелюбок.

— Что произошло? — резко спросил Гедимин, глядя то на Ауну, то на растерянного Айзека. — Куда они все?

— Спасаться, — бесстрастно ответил человекопёс. — Соединить мощь Огня и Льда и дерржать их вместе могут рразве что Куэнны. Вы — Рравные Куэннам, может, ваше чарродейство вас не убьёт. Но Скогны — всего лишь Скогны. Они не хотят, чтобы их рразоррвало на куски.

Айзек тяжело вздохнул.

— Досадно. Наверное, Гедимин, не стоило раскрывать им устройство твоей машины…

Ауна оскалила клыки.

— Так ты хотел отпрравить их на веррную смеррть⁈ Я думала, Айсиек, что твой наррод благорроден…

Гварза, до сих пор молчавший, со вздохом покачал головой.

— Как видишь, Кет проявил обычное благородство… и честность, как у него водится.

Гедимин сердито фыркнул.

— Эй, вы все! Эта машина неопасна, — он хлопнул ладонью по синим цилиндрам. — Даже если они напутают с клапанами, будет только небольшой хлопок. Ауна, зови Скогнов обратно. Они же видели, что машина работает, никому от неё не было вреда, — объясни, что бояться нечего!

Страж низко опустил голову.

— Я не буду вррать им, Дим-мин. Когда эту штуку рразоррвёт — я не хочу, чтобы кто-то умерр из-за моего прриказа. Мы оставим тебя с ней. Лучше бы ты рразобрал её, но тут уж тебе виднее…

Она, не оборачиваясь, поднялась по склону, и вместе с навершием её посоха исчезли из зарослей последние нхельви. На дне долины остались только сарматы — и Текк’ты, занятые обычной работой и, возможно, вообще ничего не заметившие.

— Грёбаные дикари… — прошептал Гедимин, с трудом разжимая онемевший кулак. Он сжал пальцы так, что щитки обшивки потрескались, и сам этого не заметил, пока не посыпалась чёрная крошка. Вепуат, быстро подойдя к нему, положил руку ему на плечо.

— Я могу работать на подъёмнике, если так вышло, — сказал он, дёрнув краем рта — даже кривая ухмылка у него не получилась. — У меня сейчас мало работы…

Айзек протяжно вздохнул.

— Вот этого не надо, Вепуат. Кириг! Бласко с тобой? Да, спускайтесь оба!

Он рывком поднял опущенную планку сидения и зафиксировал её на высоте полуметра.

— Гедимин, объясни ещё раз, как работать на этой штуковине. Кириг и Бласко будут тут сидеть посменно, заходами по восемь часов. Скоординируйтесь с Текк’тами, чтобы они знали, когда вы готовы — и приступайте. Мне эта штука нравится — а Гедимину, думаю, виднее, взорвётся она или нет.

Гварза сдержанно фыркнул и побрёл вверх по склону, немного обогнав Айзека. Вепуат придержал Гедимина за плечо. Филки уже стояли у рычагов, с опаской разглядывая лебёдку.

— Мы вас огородим защитным полем, чтобы Текк’ты не ползали, — мрачно сказал Вепуат, наклоняясь к планке сидения. — К ним не суйтесь, ясно? Очень сильные существа. А с машиной управляться легко…

…Из долины донёсся гул. Гедимин, отложив недоделанную модель ангара, поднялся с валуна. Отсюда хорошо было видно, как опускается над шахтой лебёдка. Текк’ты накопили камней, и теперь по их сигналу Кириг начал подъём. Вепуат стоял рядом, почёсывая Сокола под головным щитком, и следил за приводами. Первые четыре камня, поднятые из шахты, раскатились по площадке — филк стряхивал их старательно, но неумело. Гедимин пригляделся к их форме и еле слышно хмыкнул. «Теперь это сплющенные восьмёрки, а дырка только сверху. А завтра смена ещё что-нибудь придумает. Не забыть объяснить им про подъёмник…»

Мимо что-то прошуршало. Гедимин оглянулся и увидел стайку нхельви. Существа практически на брюхе подползли к краю обрыва, заглянули с него в долину и так же отползли обратно. Сармат невесело ухмыльнулся. «И правда, ждут, что подъёмник взорвётся с минуты на минуту. Ничего не понимаю…»

Он сел на валун и подобрал недоделанный макет. Нижняя часть ангара была уже готова, сармат возился с верхней, покрытой складками, и вполглаза присматривал кусок холма, который можно обрушить и пустить на материалы. «Завтра, после ливня, займёмся стройкой. Теперь, с подъёмником, дело пойдёт быстрее.»

…В долине загудело. Гедимин задержался было на валуне, но вслед за протяжным гулом снизу донёсся свист.

— Э-эй! Гедими-ин!

Сармат подошёл к обрыву. Лебёдка подъёмника была поднята и застопорена, Кириг скучал у рычагов, дожидаясь сигнала. Из скалы рядом с горкой уже вынутых камней высовывалась огромная сверкающая голова. В паре метров от неё стоял Вепуат и нетерпеливо махал руками.

— Гедими-ин! У тектонщиков кончилось сырьё!

Сармат растерянно мигнул.

— Совсем⁈

Он оглянулся туда, где вдоль обрыва лежали расплющенные камни. Жёлтая горка исчезла — не осталось даже кучки гравия. Сармат перевёл взгляд на жалкие остатки насыпи — оттуда жёлтый пласт давно вывернули. Он посмотрел на недавно поднятые камни и пожал плечами.

— Пусть переработают эту горку и займутся рытьём. Или ползут отдыхать, если устали.

Текк’т осторожно поддел головой валуны, скатывая их в один большой ком, и погнал мимо подъёмника к ровным штабелям тектоновых заготовок. Кириг опасливо следил за ним — между змеем и защитным куполом оставались считанные сантиметры. Гедимин направил на купол свой генератор, надеясь, что он выдержит если не удар головы Текк’та, то хотя бы случайное столкновение с огромным камнем. Существо медленно проползло мимо, старательно отодвигая валун к обрыву. Кириг шумно выдохнул.

— А нельзя было как-то… чтобы не с ними вплотную?

…Воды было много — Гедимин наполнил все цистерны, под присмотром Айзека нагрел воду до тридцати пяти градусов и теперь наблюдал издалека за аборигенами. Они подогнали почти к самой душевой пустую волокушу — на неё складывали заранее снятую верхнюю одежду, в предбанник заходили уже в нижнем белье — той же конструкции, что сшили для филков, такой же пёстрой расцветки, разве что с лишними ремешками и какими-то пучками волокон, нашитыми под одеждой и сильно истёршимися. Гедимина оставили смотреть, если вдруг понадобится помощь — с водой, подогревом, или кто-то с непривычки выломает вентиль; он от скуки изучал снаряжение аборигенов — и мозг, не занятый делом, вскоре нашёл себе работу.

«Они все без носков и обуви,» — думал сармат, глядя, как Бронны плотной стайкой заходят в душевую. «Но на штанах снизу — какие-то завязки… крепления для чего-то, и, кажется, предполагаются ещё парные. Видимо, есть вариант обуви… на зиму, скорее всего. На холодное время. И у Скогнов тоже. Хм… У Скогнов одежда на пуговицах, а у Броннов везде ремешки. А ведь пуговицы должны знать и те, и другие — они всё время общаются. Интересно, почему не было заимствования…»

Когда последние Скогны задвинули за собой дверь, Гедимин подошёл к ворохам одежды, громоздящимся на волокуше. Что он там рассчитывал найти, он и сам не знал, — всё, что могло хотя бы издали сойти за механизмы, он и так знал наперечёт.

«А вообще — у них в одежде не так уж много слоёв,» — с удивлением заметил он, глядя на вещи, сложенные вместе кем-то из Броннов (судя по завязкам на соединяющихся деталях и отсутствию пуговиц). «Нижний из двух частей — и верхний из двух… и что-то вроде нагрудника у солдат. Чешуйчатая шкура… хм, а она довольно плотная… и жёсткая.» Сармат потыкал металлическим когтем в чей-то нагрудник, украшенный по краям цветной бахромой и каменными бусинами — пластина, несмотря на сильное нажатие, прогнулась совсем чуть-чуть. «Из-за кусков, нашитых поверх, кажется, что слоёв много. А это всего одна… куртка, кажется. Тут свисает какая-то ерунда, и тут свисает. И сзади хвост…»

Кто-то оставил свою «куртку» растянутой во всю ширину спиной кверху. По оси симметрии были в два ряда нашиты костяные бусины, с двух сторон от неё — пропущенные сквозь камешек пучки чёрного волокна. «Это вдоль позвоночника, а вот это прикрывает лопатки. И идёт вниз, как бы защищая лёгкие… Любопытно. Эти волокна могут погасить удар?» Гедимин потыкал в куртку когтем, стараясь сильно не давить, и разочарованно хмыкнул — никаких странных свойств волокна не проявляли. «Символическая защита. Ну, для дикарей, наверное, важно.»

Он осторожно развернул другую куртку — с костяными пуговицами и крючками вместо петель — и задумчиво на неё посмотрел. «Та же конструкция. Двойная полоса на позвоночнике и пучки на лопатках. Общий алгоритм у двух народов. Любопытно. Видимо, в самом деле что-то важное… ну, в отсутствие настоящей защиты и символическая сгодится… О, а тут ещё пояс со всякими креплениями. А карманов они делать ещё не умеют. Ни Бронны, ни Скогны…»

Поизучав ещё немного чьи-то верхние штаны (орнамент, вышитый мелкими чешуями, щитком прикрывал колено и полосами — голень), сармат сложил всю одежду и бесшумно отошёл от волокуши. «У них точно есть обувь,» — окончательно убедился он. «Даже в двух вариантах. Эти ремешки на украшение непохожи. Что-то к ним должно крепиться…»

Он еле слышно хмыкнул и отошёл к лаборатории, глядя на световые пучки из крошечных вентиляционных проёмов. Изнутри доносился плеск и воодушевлённые визги. «Вроде бы воды им хватает. Завтра не забыть набрать… если душевая не развалится под металлическим ливнем. Надо будет оставить внутри термодатчики, пособирать показания…»

33 день Металла, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

В небе изжелта-зелёные полосы медленно отступали к гряде вулканов, сменяясь багровыми. Гедимин, вполглаза следя за изменением цвета небесных складок, разбирал подъёмник. Балки, прикрытые на всякий случай защитным полем, остались лежать на дне долины; мелкие детали, смотанные тросы и остывшую поршневую машину сармат сгрёб в охапку и понёс в лагерь.

Уже с обрыва он окинул «ободранную» долину последним взглядом — шахтные крышки лежали на местах, плотно прикрывая колодцы, штабеля тектоновых заготовок выстроились уже в два ряда, жёлтого камня нигде не было — Текк’ты собрали всё до последнего обломка. «Сегодня тектонщикам работы не будет,» — думал Гедимин, поднимаясь по трапу в лабораторию. «Сегодня все копают и копят материал. И ещё двоих отправлю строить. Цистерну для Айзека, ангар для столяров…»

Готовая модель каменного ангара лежала у него на столе. Сооружение получилось приземистым — Гедимину туда пришлось бы входить внаклонку, и даже низкорослый филк не везде мог бы выпрямиться. Рядом на поддон сложили изрядно потускневшие деревянные фонари. Гедимин пересчитал их, добавил те, что лежали в его карманах, — вынутые из ниш душевой, лабораторного шатра и нарукавных креплений.

В лабораторию, держась двумя руками за плечи, вошёл Вепуат. На плечах у него ёрзали, порываясь взлететь, два «трилобита». Оба недовольно щёлкали щитками и выпускали воздух из каких-то подщитковых полостей.

— Чего они? — вяло удивился Гедимин, возясь с облучателем. — Должны чуять, что снаружи опасно…

— До опасности ещё два часа, если не больше, — отозвался Вепуат, пересаживая «трилобитов» на подвесные полки. — А сейчас — время орать на улице. Кочевники, кстати, где-то рядом. Тоже не торопятся.

— Ну, может, они сидят у разлома, — пожал плечами Гедимин, вынимая из-под защитного поля ярко вспыхнувшие фонари. — Держи. Вот эти — для филков. Позови их, а я — в шатёр.

Зелёный цвет с неба уже ушёл, оно от края до края стало тёмно-багровым, только на дне его складок поблескивало что-то рыжеватое. Из-под ног порскнули нхельви — их было много вокруг лаборатории, они вертели головами и то и дело оглядывались на Гедимина, будто хотели что-то сказать. Сармат обошёл их и направился к шатру. С собой он нёс заряженные фонари и поршневую машину — всё, чему лучше было находиться снаружи, подальше от лабораторных экранов, от которых местные минералы теряли странные свойства.

Вдалеке заскрипели волокуши. Гедимин выглянул из-за шатра — все полевые кухни снялись с места и, погрузив бочонки и корзины, подползали к лаборатории. Погонщики, увидев сармата, спустились на землю и поклонились почти синхронно. Гедимин кивнул в ответ. «Сегодня их много,» — отметил он про себя. «Даже дровосеки не уехали. Все остались на холме. Ну ладно, защитного поля на всех хватит…»

— Кет, мать твоя колба! — из темноты вынырнул чем-то недовольный Кенен Гварза. — Ты купол ставить собираешься⁈

— Два часа до дождя, — Гедимин указал на тёмно-багровое небо. Гварза сердито фыркнул.

— Какие два часа⁈ Уже плюс тридцать! Накрывай лагерь, я буду здесь. Живей, живей, не спи!

Гедимин смерил его угрюмым взглядом и покосился на аборигенов. Они только плотнее кутались в верхнюю одежду, будто хотели завернуться в неё, как в кокон. «Непохоже, что им жарко,» — сармат посмотрел на термометр и озадаченно хмыкнул. «И правда. Уже плюс тридцать два. Ладно, пойду накрывать…»

Пока он растягивал над шатрами многослойные изолированные купола и запитывал их на непрерывную генерацию, по небу протянулись ярко-оранжевые складки, явно подсвеченные изнутри. Гедимин покосился на них, прислушался к отдалённым воплям «трилобитов» и еле слышно хмыкнул. «Кочевники совсем не торопятся. А в степи теплеет…» Он схватил стопку каменных чаш-металлосборников и придвинул к краю купола. «Вроде хватает. Закопаю по углам. Металл всегда пригодится.»

Гравий в метре от него зашевелился, Гедимин оглянулся и встретился взглядом с одним из плоских тягловых зверей. Существо всем телом закапывалось в мелкие обломки, и земля от него вибрировала. Ещё несколько секунд — и оно полностью зарылось в гравий. Гедимин покосился на сканер — зверь лежал, подвернув морду и лапы под выгнутое брюхо и вздыбив треугольные спинные щитки. Сармат покачал головой. «Чего им под куполом не сидится⁈ Зажарится заживо…»

— Гварза, — окликнул он «командира», забравшись под лабораторный купол. Там уже было тесно. Аборигены притащили все волокуши и устроились сами — кто наверху, кто под ними, кто вокруг. Всю крышу бронехода покрывал ровный слой нхельви — зверьки сидели хвост к хвосту, голова к голове, не оставив ни одного свободного сантиметра, и смотрели сквозь ещё прозрачный купол на небо. Небесные складки понемногу белели.

— Гварза! Скажи местным, чтобы загнали зверей под купол! Хотя бы между шатрами, — всё безопаснее!

Кенен, оторвавшись от разговора с кем-то из филков, сердито фыркнул.

— Сами разберутся. Лагерь накрыл? Куда пошёл⁈

— В душевую, — махнул рукой Гедимин, выбираясь из-под купола и закрывая за собой временный шлюз. В респиратор ударил горячий воздух, и сармат притронулся к шлему, опуская последние заглушки. «Плюс пятьдесят уже,» — с удивлением отметил он. «Не помню в прошлый раз таких эффектов…»

Он огляделся по сторонам. На холмах и в низинах не осталось ничего живого — огнелюбки, ещё вчера выпустив споры, рассыпались в пыль и затерялись среди гравия, складчатые деревья прикинулись камнями, только над соседним плато одиноко развевался на ветру жёлтый перистый лист. «Сломался втяжной механизм,» — подумал Гедимин; что-то слабо кольнуло под лопаткой — от тишины и напряжённого ожидания мозг порождал странные образы.

— Кет! — крикнул сармату в спину Гварза; тот обернулся и увидел непрозрачный купол с одиноким шлюзом. — Куда полез⁈

— Я буду в душевой, — кивнул сармат на длинное строение. — Просканирую воздушные потоки. Датчики не дают полной картины.

Гварза мигнул.

— Какие потоки⁈ Под купол сейчас же!

Гедимин сдержанно хмыкнул.

— У меня работа. Закрой шлюз, тут плюс пятьдесят пять!

Двери душевой были открыты настежь — она проветривалась для ускорения просушки. Гедимин замерил влажность, довольно хмыкнул и задвинул створки — и штатную, и «аварийные», как раз приделанные для таких случаев. «Вот сейчас и проверим скогнийские проекты…» — сармат прошёл по зданию, закрывая и открывая лючки. В ключевых точках уже стояли термодатчики, но Гедимин включил ещё и сканер. Ему было не по себе. «Здание выдержит,» — думал он, устраиваясь посреди предбанника. «И металл стечёт, куда надо. Проблема только в воздухе. Насколько он тут прогреется?»

Он напомнил себе, что Скогны в своих каменных башнях переживают ливни и не сгорают заживо, и снова посмотрел на анализатор. Воздух в душевой остыл до пятнадцати градусов, но заметно увлажнился. «Снаружи плюс шестьдесят. Настоящее испытание будет, когда…»

Кто-то робко поскрёбся в дверь, и Гедимин вздрогнул. Он решил сначала, что у входа шуршат камешки, но шорох сменился громким писком, а потом и уверенным стуком. «Hasu!» — вздрогнув всем телом, сармат шагнул к шлюзу. «Они там в своём уме⁈»

В приоткрытый шлюз тут же влетело полтора десятка нхельви. Это была только первая волна — за ними, съёжившись, протиснулись четверо Броннов, столько же Скогнов и ещё двадцать зверьков. Последним вошёл Вепуат.

— Привет, — криво ухмыльнулся он, выгоняя аборигенов из шлюза и плотно закрывая двери. — Мы с Соколом тут побудем, ничего? Я уберу, если он нагадит.

Гедимин секунду молча смотрел на него, пока не дошло, что разведчик не шутит.

— Вепуат, — прошипел он, сузив глаза. — Живо всех в поле и гони под купол! На кой ты их притащил⁈

Вепуат хмыкнул.

— Не я их. Они меня. Пошёл провожать — так, на всякий случай. Очень рвались сюда. Научное любопытство, знаешь ли…

— Какое любопытство⁈ — Гедимин на долю секунды стиснул зубы. — И они сдохнут, и Сокол твой тоже! Под купол их, живо!

Он развернулся к аборигенам — их разметало вдоль стены, и они продолжали отступать, как будто их выгоняли не под безопасный купол, а прямо под расплавленный металл. Гедимин вполголоса помянул спаривание «макак».

— Чего ты разволновался? — с кривой ухмылкой спросил Вепуат; он, как и Сокол на его плече, выглядел до омерзения спокойным. — Ты же рассчитал всё, чтобы внутри без купола не зажарились?

Гедимин гневно фыркнул.

— Проку будет от тех расчётов, если… — не договорив, он взглянул на анализатор. Внутри было плюс двенадцать, снаружи температура подходила к семидесяти, и сверху налетали порывы воздуха, раскалённого местами до двухсот. «Sa has— su…» — обречённо выдохнул он, оглядываясь на дверные створки.

— Гони всех в душевую, — скомандовал он. — Снаружи закроем. Ещё один шлюз — может, спасёт…

Аборигены, кажется, обрадовались, что гонят их внутрь, а не наружу, — двуногие заулыбались, четвероногие первыми забрались в душевую и расселись вдоль стен, обернув лапы хвостами. Гедимин задвинул последнюю створку до упора и взглянул на сканер. «Внутри плюс восемь. Будет совсем плохо — разломаю испаритель. Там ледышки, хоть какая-то подмога…»

В продухах завыл ветер — какой-то из потоков снаружи ударил прицельно в проём. Гедимин вздрогнул.

— Скогны живут в таких штуках, — напомнил Вепуат, почёсывая Сокола под головным сегментом. — Защитных полей у них нет. Не задыхаются как-то… А кочевники, кстати, не уходили, пока не поднялся ветер. Говорят, они прячутся в панцири своих зверей…

Гедимина передёрнуло.

Ветер снова завыл, внешние датчики показали плюс пятьсот. Гедимин быстро взглянул на внутренние. В душевой по-прежнему было плюс восемь; Бронны и Скогны, устроившись на полу, кутались в куртки и играли в какие-то камешки со значками. «Чего их сюда принесло⁈» — Гедимин резко развернулся к закрытой двери. «Плюс двенадцать. Шлюзы пока держат…»

— Сегодня какой-то сверхмощный нергет, — вполголоса сказал Вепуат, прислушиваясь к свисту в продухах. — Чуть ли не раз в год такой бывает. Металла наберёшь…

— Да чтоб вам всем… — Гедимин стиснул зубы. — Почему не остановил дикарей⁈

Вепуат пожал плечами.

— Теперь уже поздно. Слышишь?

Снаружи что-то зашипело, потом зашкворчало — над толщей расплава трескалась тающая корка, из-под неё пробивался пар. Анализатор тревожно пискнул — какой-то из внешних датчиков показал две тысячи. Ещё секунда — и пищащие звуки слились в непрерывный вой.

— Heta— a! — Вепуат на удивление крепко вцепился в запястье Гедимина. — Плюс двадцать внутри-и! Я слежу-у!.. Уф-ф, здоровый ты, всё-таки…

Гедимин, глубоко вдохнув, посмотрел на анализатор. Снаружи по крыше бежали металлические ручьи. Первый термодатчик уже расплавился, ещё три на экране горели красным, и Гедимин мысленно попрощался с ними, прежде чем перевести взгляд на зелёное, «безопасное», поле. Второй ряд датчиков уже прогрелся до трёх сотен градусов, но там, где стояли сарматы, всё ещё было плюс тридцать — а за вторым шлюзом, в душевой, только-только дошло до плюс двадцати.

— Когда тут станет жарко, пойдём к ним? — спросил Вепуат, поглаживая свернувшегося «трилобита». — Сокол боится.

— Иди хоть сейчас, — буркнул Гедимин, сканируя воздушные потоки. «Здание греется, но медленно. Воздух на складках сильно остывает. Если этот ливень не затянется надолго…»

Снаружи взвыл ветер. Замерять его температуру было уже нечем — внешние датчики поплавились. Второй слой показывал полтысячи градусов, но снаружи определённо было больше. Гедимин посмотрел на медленно белеющую часть экрана и выдохнул сквозь стиснутые зубы — температура поднялась до плюс сорока.

— Я внутрь, — сказал Вепуат, осторожно отодвигая створку и прошмыгивая в душевую. Аборигены, оторвавшись от игры, приветливо ему помахали. Нхельви лежали вдоль стен, почти не подавая признаков жизни — только бока вздымались. «Плюс тридцать,» — Гедимин посмотрел на показания термодатчиков. «Внизу даже холоднее. Им, похоже, просто страшно. Ну вот чего под куполом не сиделось⁈»

Крышу заливало расплавленным металлом. Он сбегал по складкам быстро, не задерживаясь, но сверху падали новые капли, и каждый поток превращался в ручей. Гедимин не слышал ничего, кроме грохота тяжёлых капель и шипения испаряющейся органики. «Снаружи две тысячи, не меньше,» — он подошёл к двери и притронулся к деревянной пластине. «В шлюзе уже плюс четыреста. Скоро и здесь потеплеет.»

Минуты тянулись мучительно медленно. Ливень снаружи не ослабевал. Гедимин смотрел на пожелтевший экран. Там, где он стоял, было плюс пятьдесят пять, за последней дверью перевалило за сорок. Аборигены, оставив игру, устраивались на полу — обстоятельно, подкладывая мягкое под голову… Гедимин стиснул зубы и шагнул к двери.

— И ты сюда? — посмотрел на него Вепуат. Он стоял над аборигенами, даже не прикасаясь к генератору защитного поля. Сокол лежал на полу, свернувшись в плотный клубок. В душевой было тихо, только шипел снаружи плавящийся камень. «Плюс сорок пять,» — Гедимин взглянул на термодатчики. «Всё-таки не рассчитал я…»

— Ты там куда? — спросил Вепуат, глядя, как сармат сдвигает массивную крышку.

— Ломать испаритель, — отозвался тот. — Да слезь ты с люка! Тут есть ледышки, надо вынуть их…

Вепуат встал на крышку на удивление «удачно» — даже Гедимину никак не удавалось его спихнуть.

— Ты что, мутировал⁈ — вскинулся он, поднимаясь во весь рост.

— Погоди с ледышками, — Вепуат сделал успокаивающий жест. — Ливень уже слабеет.

— Слабеет⁈ — Гедимин взглянул на неподвижных аборигенов, накрывших головы куртками. — Они тут сдохнут, пока он слабеет!

— Они в норме, — отозвался Вепуат, задвигая крышку на место. — Слышишь? Металл уже не течёт, только капает.

Гедимин посмотрел на термометр. В душевой было плюс пятьдесят. Шум снаружи, и правда, притих — стука уже не было слышно, и даже шипение ослабло.

— Если они не выживут, я тебе шею сверну, — тихо пообещал он, глядя Вепуату в глаза. Тот пожал плечами.

— Выживут.

Снаружи было тихо. Внешние датчики показывали под тысячу. В предбаннике держалось плюс шестьдесят. Гедимин считал про себя секунды. «После нергета обычно приходит…»

Ветер взвыл. Всё здание — и, кажется, весь холм — зашипело под потоком холодного воздуха. Камень, не выдержав резкого охлаждения, хрустел и звенел, Гедимин ждал грохота, но крыша пока что держалась. «Плюс двести во втором круге!» — сердце сармата радостно дрогнуло. «Охлаждение… давай, ещё порыв… А вот и вода!»

Снаружи снова загрохотало, зашипело — вода испарялась на лету, но падала снова и снова, пока по складкам крыши не побежали уже водяные ручьи. Они кипели, всё вокруг шипело и трещало, но термодатчики второго круга показывали восемьдесят.

— А здесь ещё долго не остынет, — нарушил молчание Вепуат, посмотрев на анализатор Гедимина. — Когда снаружи станет нормально, откроем лючки — пусть проветрится.

Гедимин открыл дверь в предбанник. Там было плюс сорок — усилившийся ветер быстро охлаждал здание. Аборигены на полу зашевелились, нхельви подняли мордочки, Сокол растопырил щитки, и Вепуат опрыскал его из пульверизатора.

— Он знает, что сейчас идёт дождь, — пояснил он вполголоса. — И что уже можно дышать.

Гедимин открыл респиратор и вдохнул полной грудью. Снаружи уже было плюс сорок; внутри температура снижалась медленнее. Сармат открыл ещё пару лючков, усиливая приток воздуха. Сокол развернул крылья и перебрался на плечо Вепуата. Нхельви поднялись с пола и высунулись в предбанник, жадно принюхиваясь.

— Иногда после нергета они находят что-нибудь жареное, — сказал Вепуат. Гедимин фыркнул.

— Тягловых зверей, например…

Вепуат посмотрел на него с укором.

— Вот хорошо, что тебя тут никто не понимает!

Снаружи воздух остывал быстрее; Гедимин открыл лючки настежь и отодвинул дверные створки, оставив только одну. В предбанник вышли все. Бронны и Скогны держались спокойно, вполголоса о чём-то переговариваясь. Выждав ещё пять минут, сармат открыл последнюю дверь. Ветер ударил ему в грудь. Снаружи ещё лило, среди гравия дымились багровые капли рэссены, над металлосборными чашами стоял пар. Бронны и Скогны выглядывали из-за спины Гедимина, но наружу никто не лез.

— Пойдём, — тронул сармата за плечо Вепуат. — Металл соберёшь, пока не застыл. Чужак там волнуется… О местных не беспокойся — им ещё полчаса снаружи делать нечего.

Гедимин оглянулся на нхельви, тихо сидящих в предбаннике.

— Чем они отмерят полчаса?

Вепуат весело хмыкнул.

— Да не волнуйся, у них это не первый нергет. Смотри! Вон твои жареные звери.

Вдалеке, у непрозрачного купола, шевелился гравий. Плоское существо выбиралось наружу, прижимая к спине щитки. Отряхнувшись от камешков, оно вытянуло морду кверху и высунуло язык. «И не захлебнётся же,» — покачал головой Гедимин, тщетно выискивая следы ожогов. Рядом лежали обгоревшие щитки — похоже, они приняли удар на себя; если панцирь странной твари и был повреждён, на ней это никак не отразилось.

Кто-то осторожно постучал по скафандру Гедимина. Обернувшись, он увидел Скогна. Тот что-то быстро пищал, прижимая ладони к груди и то и дело наклоняя голову. Остальные ждали поодаль, старательно разглядывая мокрый пол — воду задуло внутрь.

— Чего он? — Гедимин оглянулся на Вепуата.

— Благодарит, что позволил им тут укрыться, — перевёл разведчик. — В огнестойкой башне Куэннов. Ну, он думал, что Куэнны строят только из костей земли. Но когда они берут камень, получается так же хорошо, как будто это кости земли. В общем, твоя душевая им понравилась.

Гедимин хмыкнул.

— Ну, хорошо, что все живы.

Он отвернулся, скрывая смущение.

— Пойду собирать металл.

…Аборигены выбрались из душевой нескоро — не раньше, чем разрушился купол над лабораторией и лагерем. Гедимин, вытряхивая остывающий металл из каменных чаш, видел, как погонщики собирают выкопавшихся зверей, и волокуши медленно отползают на край плато. Металла натекло много — вдвое больше, чем в прошлый раз; одна из чаш треснула, не выдержав перепада температур, но она с самого начала была повреждённой — Гедимин неосторожно резал камень… Сквозь затихающий дождь доносился рёв «трилобитов» — Сокол навёрстывал упущенное… и кочевники, похоже, выбрались в Сфен Земли, едва скалы чуть-чуть остыли. Гедимин думал о прочности покровов местных животных и о том, что к возвращению Текк’тов надо собрать подъёмник. Из задумчивости его вывел Айзек, с размаху ударив по плечу. Гедимин едва не ответил кулаком в респиратор — хорошо, что успел притормозить.

— Равный Куэннам! — Айзек широко ухмыльнулся. — Здорово у тебя вышло с терморегуляцией. Покажешь потом записи. Скогны только и говорят, что о твоей башне. К следующему нергету они, наверное, все туда набьются и зверей притащат.

Гедимин смущённо сощурился.

— Башня как башня, — пробормотал он. — Внутри было плюс пятьдесят, все чуть не сдохли. О чём тут говорить⁈

Айзек громко фыркнул. Его глаза весело блестели.

— Это был сильнейший нергет за год! А там только-только стало жарко. Никого даже не вывернуло, никто не потерял сознание… Не пугайся, если увидишь у душевой толпу Скогнов. Они теперь не отстанут от твоей вентиляции.

— Да пусть, — пробормотал Гедимин, наклоняясь за полуостывшим комком металла. «Не понимаю я этих Скогнов. Строить они и так умеют. Лучше бы поршневую машину позаимствовали…»

Айзек за его спиной еле слышно хмыкнул.

— Вытряхни металл из деревяшек, — посоветовал он. — Если не хочешь оставить его Скогнам. Они уже присматриваются, но пока не рискуют — не уверены, что ты разрешишь.

…Расколотые брёвна почернели и дымились. Некоторые из них треснули «по швам» ещё на две-три части, не выдержав резкого охлаждения. Скогны, выкопав где-то рукавицы, бродили вокруг с шестами, ловко, как пинцетом, выдёргивая мягкие металлические лепёшки. Их кидали в бочонок с водой, и она от нагрева уже бурлила. Пустые деревяшки переворачивали кверху выпуклой частью и так оставляли.

«Процесс ещё идёт,» — Гедимин, отложив сканер, простучал одно из брёвен когтем. Прогретые волокна остывали медленно, сколько бы воды ни выливалось на внешний слой — да и слой этот состоял из прогоревшей органики. Кора отслаивалась от легчайшего прикосновения, рассыпаясь в пепел, но внутренний слой по прочности сравнялся с металлофрилом. Гедимин обходил заготовки и изредка недовольно щурился, встречая неравномерно прокалённые участки. «Всё-таки естественный процесс…» — он покосился на рыжевато-красное небо, покрывшееся серыми пятнами. «Я бы на него не полагался. Что-то придётся дожаривать вручную.»

Кто-то шумно вздохнул за спиной и зазвенел чем-то металлическим. Гедимин обернулся. Страж Корген широко улыбнулся, прикрыв ладонью зубастый рот.

— Мастер Дим-мин! Зря я не пришёл сюда с утра. Никогда не видел Куэннских каменных башен.

— Ещё и ты, — еле слышно пробормотал Гедимин. — Обычная душевая.

Он вспомнил кое о чём и смутился ещё сильнее.

— Иджей прогнали, — сказал он, разглядывая гравий. — Не знаю, где они теперь. Жаль. Я не хотел пугать их.

Камешки зашуршали — Корген поворошил их посохом; он сам внезапно смутился и уткнулся взглядом в землю.

— Это я злоупотребил гостеприимством сарматов, — пробормотал он. — Привёл сюда Иджей без предупреждения… Мало кто способен вытерпеть их хотя бы одно утро. Не беспокойся, я уже видел их по пути. Они быстро соберутся. Метки у тебя?

— В шатре, — Гедимин вспомнил о несобранном подъёмнике и заторопился. — Идём. Возьму пару вещей и спущусь с тобой в долину. Текк’ты не появлялись?..

Когда он, прихватив некрупные запчасти, вернулся в шатёр, Корген с пакетом металлических обломков ещё был там — сидел на корточках перед поршневой машиной и внимательно её разглядывал. Шипы на его плечах задумчиво колыхались.

— Это и есть твоя огнелёдная машина? — спросил он то ли с почтением, то ли с опаской. — Ауна говорила, что она отработала вчера весь день. И ничего с ней не случилось. Скогны тут спорили, куда она делась — одни видели, как ты нёс её в шатёр, другие — нет.

Гедимин хмыкнул.

— И что? Кто победил в споре?

Не дожидаясь ответа, он поднял агрегат, подвесил его на спинные крепления и примотал к себе защитным полем. В руках он держал мотки тросов и всё, что не влезло в карманы.

Гравий на вершине холма обсыхал быстрее; на дне долины, в углублениях, поверх слоя застывшего металла ещё держались горячие лужи. Крупные балки подъёмника лежали под защитным полем — его никто не убрал после нергета, а само оно ещё до конца не развеялось. Корген заглянул под купол, позвенел шипами и отошёл подальше — к самым штабелям тектоновых заготовок.

— Скажи Иджам, чтобы не лезли на поверхность рядом с шахтой, — предупредил Гедимин, собирая подъёмник. Балки немного нагрелись от горячей скалы; она и сейчас хранила тепло, но уже не настолько, чтобы кого-то обжечь. Краем глаза сармат увидел белую вспышку и через пару минут услышал, как булькает «жидкий» камень — Иджи действительно были недалеко. Ещё через минуту бульканье затихло, и, обернувшись, Гедимин уже никого не увидел — Корген нырнул в скалу. Сармат покосился на сканер — крупный силуэт летел в толще горных пород, окружённый стаей мелких. Гедимин едва заметно усмехнулся. «Ну, хоть один этап работ можно будет считать законченным. И копание вроде быстрее идёт. Осталось запастись тектоном…»

Думать о строительных работах было легко и — с тех пор, как Гедимин начал понимать, куда двигаться — даже приятно. Вот глубже стен и перекрытий сармат старался не лезть — там только-только что-то начинало брезжить. «Да даже и реактор собрать, в общем-то, несложно,» — думал Гедимин, перебирая в памяти все свои реакторы — начиная с того, недостроенного, в канадском лесу… «Ирренциевые вообще просто устроены. И реакция пойдёт. А вот состыковать его со всей остальной станцией… М-да, тут надо много думать.»

— Э-эй! — крикнул с обрыва Вепуат. Он стоял среди валунов, и с его плеч свисали два «трилобита». Сокол, видимо, утомился — свернул хоботок и висел молча.

— Ну что, работает?

— Что ему будет… — Гедимин тронул блок и недовольно сощурился. — У тебя ещё осталась та смазка? Хотя — лучше найти другую. Консистенция неудачная.

Вепуат развёл руками.

— У меня ещё есть какая-то жирная дрянь, но лучше спросить у Скогнов. Сходить к ним?

Гедимин покачал головой.

— Ты сходи. Но мне нужно что-то, что можно добывать в промышленных масштабах. Для станции этого вещества надо будет очень, очень много…

…Вепуат вернулся раньше, чем Корген вынырнул из скалы. С ним пришли Скогны, стая нхельви и увязавшиеся по дороге Бронны. К Гедимину, возившемуся с подъёмником, рискнул подойти только сармат — остальные встали поодаль, с опаской глядя на поршневую машину и еле слышно что-то обсуждая. Гедимин даже фраз не слышал — только невнятное попискивание на грани воспринимаемых частот.

— Скогны всё смазывают топлёным жиром, — Вепуат протянул Гедимину полую кость, обрубленную с одного конца и заткнутую пробкой. Пучок волокна, забитый в отверстие для уплотнения, помогал слабо — текучий жир пропитал и его, и затычку. Гедимин тронул когтем бесцветное вещество и еле слышно хмыкнул.

— Жир? Откуда он берётся?

— Внутренний жир какой-то летучей твари, — пожал плечами Вепуат. — По их описаниям ничего непонятно. В древности макаки что-то такое использовали, пока не разобрались с переработкой нефти. Вроде им хватало.

Гедимин поморщился.

— Тварь крупная? Распространённая?

Скогны, переглянувшись, запищали немного громче, но так и не перешли на обычный режущий уши визг — видимо, поршневая машина сильно их смущала. «Надо её с собой носить,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Хорошо влияет на аборигенов. А то уши болят.»

— Примерно с тебя размером, — перевёл Вепуат. — Их косяки пролетают здесь в месяце Жизни. Ну, или надо идти за ними в Сфен Жизни. Но это, похоже, небезопасно. Ты опробуй, может, тебе эта дрянь не годится…

Гедимин опустил рычаг и прислушался к звукам подъёмника.

— Слишком жидкая смазка, — он тронул когтем каплю, вытекающую из-под сочленения деталей. — Может, перегрели. Спроси, могут они привезти нетоплёный жир? А если нет — то бочонок топлёного?

…Защитное поле снова не выдержало — Текк’т на полной скорости смахнул его, не заметив, и непрерывная генерация не помогла. Гедимин недовольно покосился на «арктус» — определённо, земная техника постепенно портилась на бредовой планете, и никакие ипроновые экраны не могли её защитить.

Вепуат, поднявшись на валун, издал несколько лязгающих и звенящих звуков — Гедимин даже не пытался думать, что в голосовом аппарате сармата могло бы их производить. Текк’ты ответили протяжным гулом и оглянулись на подъёмник — он стоял посреди долины, без защитного купола, но неповреждённый.

— М-мать моя колба… — одними губами прошептал за плечом Гедимина побелевший Кириг. Сармат оглянулся на него и одобрительно кивнул — филк, как и двое сарматов, примчался на подземный гул, значит, был настроен работать.

— Огромная масса и слабое зрение, — вздохнул Гедимин. — И полевые генераторы выдыхаются… Повезло, что подъёмник уцелел.

Кириг, ничуть не успокоенный такими соображениями, нервно поёжился.

— А никак нельзя управлять им… по радио, что ли?

Гедимин, не сдержавшись, хрюкнул в респиратор. Вепуат, перестав отчитывать Текк’тов, оглянулся на филка и осторожно, одним пальцем, похлопал его по плечу.

— Что-нибудь придумаем. А пока… ну, всё-таки поле берёт на себя часть урона.

Гедимин пересчитал Текк’тов и задумчиво сощурился. «Откуда всё-таки отламывать камень? С того же склона, что для душевой? Да, соседние холмы пока трогать не будем…»

— Отправь двоих копать, — распорядился он. — А для двоих будет особая работа.

Он поднял на ладони резной макет ангара — первого хоть и примитивного, но цеха.

…С валуна эта часть долины просматривалась плохо, и Гедимин перебрался ближе к ней. Вепуат остался у подъёмника — помогать Киригу, пока тот не вытащит все накопанные камни — но вскоре Гедимин обнаружил, что разведчик стоит за его плечом и так же, как он, смотрит, как Текк’ты катают по дну долины огромный каменный шар. Иногда кто-то из змеев проползал сквозь комок камня, превращая его в здоровенный бублик.

— Филк тут сказал про радио… — пробормотал Вепуат, задумчиво глядя на холмы. — А в самом деле — как управлять станцией? Электронику на местном материале не соберёшь.

— Тросы, блоки, рычаги, — пожал плечами Гедимин. — Поршневые машины там, где нужна большая сила. Да в принципе вручную можно стержни таскать…

Вепуат хмыкнул.

— Это надо ещё узнать, когда тащить, — покачал он головой. — В реакторе ведь куча датчиков. Всякое там излучение, давление… ну, ты лучше меня знаешь. А как ты поймёшь, что там что-то не так, если датчиков нет? На ощупь?

Гедимин хотел сказать про дозиметр, но осёкся, вспомнив, для чего заказывал «плохую церу». «А он прав. Ладно, у меня есть индикатор интенсивности излучения. Может, примитивный жидкостный термометр соберу… или даже термопару, если здесь этот эффект работает… Но реактор и машзал — в одном отсеке, а контроль и управление — в другом. Их надо ещё как-то связывать… М-да, на Земле было не в пример проще.»

— Там ещё стены, — продолжал Вепуат, оглядываясь на шахту. — А если убрать их, кому-то придётся сидеть в самом реакторе. Чтобы видеть, что там делается, и успеть, если что… А это ведь опасно, верно? Даже в машзале опасно. А уж внутри…

Гедимин угрюмо кивнул.

— Надо соединить отсеки, — неохотно сказал он. — Системой зеркал, что ли… Чтобы операторы хоть на приборы могли смотреть. Стержни можно уронить вручную, системой рычагов, поднять — тоже. Коридоры там есть — проложить по ним тросы, сигнальные зеркала…

Вепуат снова хмыкнул.

— Зеркала? Металлические сгодятся? Наверное, потери будут большие. А с прозрачным стеклом тут…

Он покосился на соседний холм. Гедимин проследил за его взглядом и поморщился.

— Помню. Надо всё-таки… налаживать отношения. Уникальный ресурс… попробуем договориться.

— Когда? — встрепенулся Вепуат, заглядывая ему в глаза. Гедимин задумчиво сощурился.

— Мне тут нужно запустить несколько процессов… и кое-что доработать. Если наша затея сорвётся, у Айзека хотя бы останутся образцы механизмов.

— М-да, умеешь ты подбодрить, — пробормотал Вепуат и зябко поёжился. — Ладно, скажешь, как будешь готов. Только один не ходи…

Гедимин кивнул. Он смотрел, как Текк’ты, разорвав огромный каменный ком на части, раскатывают их по дну долины, и думал о небольшой колбе из «чёрного песка». «Совсем забыл про те молекулы с крючками. Надо будет с ними поработать. Омикрон-чувствительный полимер… может, нам всё-таки не придётся ронять стержни вручную.»