Обратный отсчет: Проект "Геката"

Часть 23 06.07–13.10.26. Луна, кратер Пири, город Кларк

06 июля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Дэйв! — Кенен возмущённо фыркнул. — Давно ты открыл общество трезвости?

Он, страдальчески морщась, достал из кармана ещё одну пятикойновую карточку и бросил на стойку. Бармен, убрав бутылку в стенной шкаф, повернулся к нему.

— А я говорю — хватит, — спокойно сказал он, даже не взглянув на деньги. — Я пока что отвечаю за порядок в этом месте. А упившиеся тески порядку не способствуют.

— Упившиеся? — Кенен, фыркнув, покосился на Гедимина, будто искал у него поддержки. — С двух бутылок⁈ Дэйви, не преувеличивай.

— С двух бутылок в одну глотку, — уточнил Дэвид, глядя на сармата с лёгкой досадой. — Вас тут трое. Джед не пьёт ничего, кроме воды. Тот парень…

Он кивнул в сторону Айзека, рассматривающего принесённые ему суши и украдкой пытающегося их развернуть, чтобы изучить слои.

— У него было налито на дне стакана, и то он едва пригубил. Всё остальное у тебя внутри. И третья бутылка там явно лишняя.

Кенен повернулся к Гедимину; тот молча пожал плечами. Отсюда, от стойки, удобно было наблюдать за тремя мианийцами в углу — их стол накрыли защитным полем, отгородив вокруг них полтора метра свободного пространства, им принесли стопки подушек, и они расположились полулёжа, расставив локти в стороны и подцепляя что-то с тарелок четырьмя предметами одновременно. Это не были привычные сармату ложки, вилки или даже палочки, которые приносили вместе с контейнером суши, — скорее что-то вроде шпателей с крючками для пальцев на рукоятках. Кажется, есть ими было удобно, — желеобразное содержимое тарелок быстро исчезало.

— Смотришь? — усмехнулся краем рта Дэвид, кивнув в сторону мианийцев. Кенен, ворча, отошёл от стойки, так и не получив третью бутылку; Гедимин видел, как он забрал у Айзека недопитую рюмку.

— Что они едят? — тихо спросил сармат, глядя на инопланетян. Существа как будто не обращали ни на кого внимания, только их складчатые уши взволнованно трепетали.

— Рыбный пудинг, — так же тихо ответил Дэвид. — Им вроде бы нравится. Как думаешь?

Гедимин пожал плечами.

— Ты дал им такие ложки? — спросил он.

— Это из хозяйства Фьори, — отозвался Дэвид. — Прислали вместе с пудингом. Даже не пробуй такими есть. Для этого надо, чтобы рука была вроде клешни… А, верно, у тебя такая же. Но…

Он с сомнением посмотрел на ладонь сармата.

— Не налезет. Эти штучки на тонкие пальцы. Даже я в них чуть не застрял.

В бар тихо вошёл помощник Дэвида, пробрался за стойку и положил рядом с барменом сложенную рекламную пирамидку. Гедимин посмотрел сначала на него, пытаясь вспомнить, всегда у этого парня была такая густая растительность на лице, или при первой встрече он был гладкокожим, а потом перевёл взгляд на принесённые предметы. Дэвид успел развернуть их и теперь вертел в руках.

— Даже вот и не знаю, — услышал Гедимин тихое бормотание. — Я-то за запрет, но сейчас же начнётся…

На трёх гранях первой пирамидки было схематично изображено четвероногое животное в перечёркнутом красном круге, на второй — то же самое животное, но в зелёном круге и с мячом в зубах.

— Что это? — спросил сармат, протянув руку к пирамидкам.

Дэвид быстрым движением убрал их под стойку, жестом выдворил помощника в коридор и налил в маленький стакан что-то прозрачное.

— Пей, теск. Чистый спирт.

Краем глаза Гедимин увидел, как Кенен за столом досадливо щурится. Отвернувшись, он выпил прозрачную жидкость, почувствовав знакомое тепло внутри. Такая доза спирта едва успевала затронуть нервную систему и тут же растворялась без следа — как случайный разряд станнера, скользнувший вдоль виска.

— Это про животных, — продолжал Дэвид, глядя на полупустой зал. — Тут уже две сотни этих тварей. И каждый должен определиться, хочет он в своём заведении видеть их или нет. Если нет — ставишь знак запрета и ждёшь, когда на тебя нажалуются.

Он презрительно скривился.

— Если да — обустраиваешь им тут вольер. Из тех, кто сюда ходит, у двоих собаки, а третий завёл пару крыс. Крыс! Теск, вы на свои корабли завозили крыс? Вот и мы нет. И в Кларке этой дряни отродясь не было.

— Дэйви! — невысокий, но грузный человек, незаметно подойдя к стойке, хлопнул по ней ладонью. — Так я и думал. Моешь тут кости моим крысам! Значит, пускать сюда слизистых тварей…

— Тихо! — гаркнул Дэвид, бросив на Гедимина предостерегающий взгляд. — Сиди где сидел, крысовод. Ползала слышало, как ты провоцировал теска.

— Джед, иди сюда, — громко сказал Кенен, сопроводив свои слова угрожающими жестами. Айзек, скомкав в кулаке пустой контейнер из-под еды, недобро сощурился на человека. Тот, громко фыркнув, зашагал к своему столу.

— Крысы, — пробормотал Кенен, задумчиво глядя на закрытый холодильник. — Дэйви зря боится — они стопроцентно стерильны. Ветконтроль не дремлет.

— Зачем носить сюда животных? — тихо спросил Гедимин. Кенен пожал плечами.

— Люди любят своих питомцев и не хотят с ними расставаться. Даже здесь. Крысы… Да, надо будет учесть крыс. И песчанок. На них минимальный налог, значит, будет большой спрос. Да, надо будет дополнить проект. И тогда тендер у меня в кармане…

10 июля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— И я закрыл ангар и пошёл искать такси, — закончил Иджес. Гедимин хмыкнул.

— Они не боятся лежать без чувств при сармате? Макаки всё-таки странные. То шарахаются, когда подходишь, то иди к ним на вечеринку…

Иджес толкнул его в бок.

— Надо было идти со мной, атомщик. Они правда забавные, пока стоят на ногах.

Патрульный у входа в терминал подозрительно косился на них — его тянуло к сарматам, будто магнитом, и он то и дело разворачивался к ним, вместо того, чтобы наблюдать за толпой у ограждения космодрома. Шла посадка на два барка одновременно, третий гравитационный батут под красными огнями ждал, пока на него поднимется «Барракуда» с прицепившимися к ней модулями сопровождения. «Барракуду» час назад вывели из ремонтного ангара, и весь этот час её владельцы чего-то требовали от космопорта и не давали сарматам запустить реактор. Вспомнив процесс переговоров, Гедимин досадливо сощурился.

— Зачем тащить корабль на батут? — тихо спросил он в пространство. — Он исправен. Дошёл бы своим ходом.

Иджес хмыкнул.

— Подожди. Завтра они туда «Циклоп» потащат. Чуть что пойдёт не так — и мы увидим сплющенный батут.

— Никогда не понимал макак, — пробормотал Гедимин.

Он оглянулся на ряды ангаров за терминалами космодрома и смущённо усмехнулся.

— Пойдёшь? — Иджес перехватил его взгляд.

— Надо сходить, — кивнул сармат. — Он там собирает свой плазменник. Вдруг соберёт?

Он коротко усмехнулся и быстро пошёл к ангарам, увидев напоследок, как Иджес недовольно щурится. «Я не лезу дружить к „макакам“,» — успокоил себя сармат. «Просто слежу за экспериментом. Мои тоже небезопасны. Вот Кенена посадил в реакторный…»

Двери тира были открыты, изнутри доносилось шипение, и пахло плавленым фрилом. Гедимин остановился напротив входа и увидел на огневой позиции единственного стрелка в жёлтой пехотной броне. Он держал в руках массивную рукоятку «Фокки» и, тяжело дыша, выводил на мишени кривую спираль. Возможно, в замысле была ровная, но ствол дрожал и дёргался.

Гедимин стукнул пальцем по отодвинутой дверной створке, чувствуя себя на редкость неловко. Человек, привычным движением поставив бластер на предохранитель, обернулся, сдёрнул респиратор и расплылся в радостной ухмылке.

— Механик Джед!

Он, поддев неприметную складку фрила на стене, просунул под неё металлический штырь и, услышав треск, махнул рукой.

— Заходи! Незачем им тебя видеть.

Едва Гедимин вошёл, он задвинул створку и кивнул на бластер, лежащий на стойке.

— Будешь стрелять? Я уже сорок минут с ним бьюсь. Наверное, нужны пневмоприводы. Это не для человечьих рук.

Гедимин подобрал оружие, машинально поправив чуть сбившийся прицел, и посмотрел на изрезанную мишень.

— Твой плазменник готов? — спросил он. Уриэль, остановившийся рядом с лёгким разрядником в руке, смущённо хмыкнул.

— Всё непросто, Джед. Работа, курсы… Только по выходным два-три часа свободных. Я доделаю, ты не сомневайся. Вон, в поясе астероидов снова напали на транспорт. Что-то надо делать с этими пиратами. Слишком много трофейного оружия, и всё оно копится у бандитов. А мы ходим со станнерами.

Он покосился на табельный бластер и презрительно фыркнул.

Дверь еле слышно заскрипела; Гедимин, опустив оружие, обернулся через плечо. Он рассчитывал увидеть кого-то из патрульных — или, что хуже, Харольда, но в расширившемся проёме никого не было. Дверь снова скрипнула, Уриэль, шагнув к ней, издал странный цокающий звук, и только тогда сармат посмотрел на два метра ниже и увидел на пороге небольшое существо.

Он даже не сразу опознал биологический вид, — это была обыкновенная собака, рыжая с чёрными пятнами, крупными висячими ушами и коротким подвижным хвостом. Её голову прикрывал намордник; им она и толкала тяжёлую створку. На другом конце поводка обнаружилась некрупная человеческая самка с волосами цвета собачьей шерсти. Увидев Уриэля, она смущённо хихикнула.

— Прошу проще… — начала было она, но осеклась. Её глаза расширились, и она попятилась. Собака застыла на месте, припав к земле и вздыбив шерсть на загривке, и Гедимин увидел, что у некрупного зверька очень много зубов. Он шевельнулся, и животное метнулось прочь так, что самка еле его удержала.

— Санни! — услышал Гедимин, прежде чем и зверёк, и человек исчезли из дверного проёма. — Санни, ко мне!

Уриэль выглянул на секунду наружу и шагнул назад, плотно прикрывая ворота.

— Хороший пёс, — сказал он, оглянувшись на Гедимина. — Небось, из Старой Европы. Но этому городу очень не хватает площадки. Чего ждёт совет⁈

— Тендер, — отозвался Гедимин, вешая ненужный бластер на стойку. — Идёт тендер. Это всегда долго.

— А, это, — Уриэль поморщился. — Ну да, знаю. Надеюсь, с постройкой они не затянут. Куда ты?

— Ждут, — Гедимин кивнул на закрытые ворота. — Пора идти. Осторожно с плазмой!

13 июля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен ждал в дверном проёме, еле слышно насвистывая какую-то мелодию и в такт притопывая ногой. В четвёртом часу ночи на базе было тихо, только дыхание спящих сарматов разносилось по обитаемым палубам, и в отдалении гудели турбины АЭС. Гедимин нехотя поднялся с матраса, сделал глоток из фляги с водой, покосился на так и не проснувшегося Иджеса — тот или очень крепко спал, или не хотел лезть в чужое дело — и вышел вслед за Кененом в коридор.

— Чего не спишь? — тихо спросил он, когда обитаемая палуба осталась позади, и подслушивать их стало некому. — Я тебя раньше пяти не ждал.

Кенен еле слышно хмыкнул.

— Я тебя не узнаю, Джед. Было время — ты день и ночь маячил в реакторном. Даже спал там. А теперь не хочешь потратить час на опыты. Кажется мне, пора передавать реактор на Землю…

Гедимин досадливо сощурился.

— Если у меня не работает мозг, это не значит, что реактор безопасен. Что-то с ним не так…

— Вот это мы и выясняем, Джед, — широко улыбнулся Кенен, останавливаясь перед замаскированным люком. — Разве не так?

…Гедимин втянул «щупы» анализатора, в последний раз посмотрел на экран и довольно хмыкнул. «Накопление идёт. Завтра начну выгрузку,» — он покосился на стержни, загруженные в реактор до того, как Линкен притащил на Луну ещё четыре тонны урана. «Айзек и Фланн помогут. До двадцать первого как раз успеем.»

Он вышел из отсека управления, кивнув на прощание Амосу и отметив про себя, что филк снова выглядит сонным. «Где Маккензи?» — подумал он, недовольно щурясь. «Обещал же сменить после подъёма. Не справляется сам — пусть ищет нормального сменщика.»

Стоило Гедимину выбраться из экранированных отсеков, в наушниках задребезжало.

— Гедимин, приём! — повторял Зет, и в его голосе звучала тревога.

— Он может быть внизу, — вступил в разговор Айзек, встревоженный не меньше, чем Зет. Гедимин растерянно мигнул.

— Знаешь, где вход? — спросил у Айзека Зет, но тут же облегчённо вздохнул. — Вот он, я его вижу! Гедимин, ты далеко от капитанской рубки?

В ушах защекотало — Айзек тоже испустил протяжный вздох.

— Ну вот, тебе будет с кем туда поехать. На меня не рассчитывай — я не дипломат.

Гедимин мигнул. «Что у них там стряслось? Непохоже на обычную аварию…»

— Что тут у вас? — спросил он, войдя в капитанскую рубку. Кроме Зета, внутри сидели трое сарматов; Кенена не было, никто не раздавал техзадания, и ни у кого не было ремонтной брони.

— Маккензи в госпитале, — ответил Зет, поднимаясь с места. — Попал в аварию. Час лежал без сознания, недавно очнулся. Медик просил выйти на связь, когда мы будем готовы приехать. Ты его знаешь?

Гедимин кивнул.

— Но не знаю его номера. У Кенена должно быть… — он осёкся, сообразив, что, если «медик» о чём-то просил Зета, значит, он сам вышел на связь с базой, и номер и так известен.

— Говори, — Зет ткнул пальцем в свой передатчик; на руке Гедимина замигал светодиод, показывая, что информация была принята. — Скажи, что там у них положено. И спроси, чем мы можем помочь.

…Сарматы высадились у блокпоста; глайдер, не дожидаясь их, уехал. Гедимин хотел придержать его до возвращения, но Зет напомнил о поминутной плате и о том, что для возвращения может понадобиться фургон. Гедимин на секунду задержался у входа — ему было не по себе.

— Доктор Фокс, к вам мистер Кларк и мистер Гварза с ремонтной базы, — ровным голосом проговорила в коммутатор самка в белом комбинезоне, глядя на сарматов с опаской. В вестибюле было много людей, и они от скуки переговаривались, но при появлении ремонтников всё стихло. Гедимин смотрел поверх голов — если его взгляд на ком-то останавливался хоть на секунду, человек вздрагивал, а потом съёживался или стискивал зубы.

Через несколько минут в коридоре появился незнакомый медик и тихо позвал сарматов за собой. Питера они увидели, уже спустившись на больничный ярус, — он давал указания на посту и, увидев пришельцев, облегчённо вздохнул.

— Гедимин, вы приехали очень быстро, — слабо улыбнулся он. — Мистер Гварза?

— Зет, — отозвался сармат, настороженно глядя на медика. — Зет Гварза. Что с Маккензи? Живой?

…Кенен лежал на матрасе полуметровой толщины — так же, как месяц назад Иджес. Левую руку от кисти до плеча прикрывал фиксатор, ещё один был на левом бедре. Сармат скосил глаз на пришельцев и поморщился.

— Подойди ближе, Джед, — он слабо шевельнул правой кистью и поморщился снова. — Голову поднимать запретили. Что-то с шеей… Пит говорит — я чудом не сдох.

— Держись, — Гедимин неловко провёл пальцем по его ладони. Кенен ухмыльнулся.

— Ну, хоть обниматься не лезешь… Зет, иди сюда. База теперь на тебе. Слушай, что надо будет сделать…

Зет включил наручный смарт, развернул голографический экран, и Гедимин, несколько секунд понаблюдав за передачей информации от сармата к сармату, незаметно отошёл к двери.

— Послезавтра, — услышал он чуть более громкое слово и шагнул к постели Кенена — кажется, все секретные данные были переданы. — Постараюсь послезавтра. В любом случае Пит долго не выдержит. В тот раз им удалось выдавить Иджеса и Саргелена, и они поняли, что с нами так можно. Я тут тоже не залежусь.

— Может, мне найти их и поговорить? — вмешался Гедимин. — Знаешь, что это за макаки?

Кенен широко ухмыльнулся, показав зубы.

— Вот этого не надо, Джед. Я сейчас не в том состоянии, чтобы вытаскивать тебя из тюрьмы. Постарайся не создавать мне новых проблем, ладно? Мне и так…

Он болезненно поморщился и прикрыл глаза.

— Костюм, — прошептал он еле слышно. — Парни, найдите мой костюм. Наручный смарт… был на левой руке. Джед, он мне нужен. Даже если по кусочкам придётся собирать. Там документы…

…Человек в синем комбинезоне остался на посту, но со стула встал и остановился напротив двери. Гедимин каждую секунду чувствовал на себе его подозрительный взгляд.

— Видимо, вот этот… скафандр, — доктор Фокс кивнул на красно-чёрный комбинезон, запакованный в прозрачную плёнку. — Вы его заберёте?

Гедимин вынес «костюм» в коридор и, не оглядываясь на сердито шипящего охранника, разорвал плёнку. Лёгкий скафандр принял на себя основной удар, когда Кенен вылетел из седла; шлем раскололся и лежал в отдельном пакете россыпью некрупных кусков, лицевой щиток выпал, левая сторона от плеча до ступни покрылась длинными вертикальными трещинами. Гедимин посмотрел на левый рукав и вполголоса помянул ядро Сатурна — от смарта остались изогнутые крепления и пригоршня микроскопических осколков. Тут было не всё — большую часть раздробленных микросхем, видимо, смели с дороги роботы-уборщики.

— Не сходится, — прошептал Гедимин, покосившись на Зета. Тот молча следил за осмотром скафандра и только сейчас подал голос:

— Что?

— Повреждения, — Гедимин повернулся к нему левым боком и согнул руку в локте. — Вот так он падал. Смарт здесь. Вот наибольшие повреждения. Вот смарт. Видишь?

Зет мигнул.

— Похоже, его… доломали, — нехотя проговорил он, тронув пальцем крепления. — Это можно восстановить?

Гедимин фыркнул.

— Не ко мне. По атомам не склеиваю.

— Полиция здесь была? — спросил Зет, повернувшись к Питеру. Тот посмотрел на него с удивлением.

— Думаете, в этом есть смысл? Мне сообщили, что мистер Маккензи не справился с управлением на повороте. Там рядом две стройки, свидетелей было много…

Гедимин переглянулся с Зетом.

— Надо спросить у Маккензи, — буркнул тот. — Подожди пока.

…Кенен с присвистом выдохнул сквозь зубы. Его глаза на секунду затуманились, потом взгляд стал неприятно пронзительным.

— Оч-чень хорошо, — проговорил он, глядя в потолок. — Флиппер опрокинулся на повороте, говорили они… Вы, надеюсь, не забрали костюм? Голыми руками его не трогали?

Гедимин качнул головой.

— Пусть Пит вызовет полицию, — прошептал Кенен. — Tzaat has— sulesh!

…Гедимин и Зет вышли из госпиталя к поджидающему их такси. Жёлто-синий полицейский глайдер уже отъехал — его бортовые огни сверкнули на повороте и погасли.

— Пока останется здесь, — сказал Зет, глядя на флиппер Кенена, обмотанный полосатыми лентами. — Маккензи, небось, изведётся. Как думаешь, его в самом деле подбили?

Гедимин пожал плечами.

— Я сидел на этом флиппере. Он очень устойчивый. Было воздействие снаружи…

Он посмотрел на переднее колесо флиппера. Обычно оно стояло на «подушке» защитного поля; сейчас её убрали, и оно встало на дорогу. «Следы навряд ли остались,» — думал сармат. «Какой-нибудь маломощный заряд под колёса…»

— Маккензи, похоже, знает, кто это, — тихо сказал Зет, забираясь на заднее сидение глайдера. — Надо же. И здесь его бьют.

Гедимин хмыкнул.

— Такой сармат. Его везде бьют.

Он оглянулся на исчезающий за поворотом госпиталь.

— У них там вроде бы нормальная охрана…

15 июля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Бринн, на ходу пробурчав инструкцию по сборке, выдал Гедимину сложенную конструкцию, а Иджесу — большой плотный свёрток, обтянутый чёрным скирлином. Сармат опасался, что их со всем этим вообще не пустят в госпиталь, но маленький медик держался уверенно — и на посту его, как показалось Гедимину, узнали и пропустили внутрь, не дожидаясь, пока доктор Фокс поднимется из больничных отсеков.

— Мистер Бринн, — Питер, пожав сармату-медику руку, скользнул взглядом по конструкции в руках Гедимина и одобрительно кивнул. — Да, хорошо, что вы позаботились. Я поставил фиксаторы, но лучше ему держать голову горизонтально до конца недели.

— Будет, — пообещал Бринн. — Как он в целом?

— Очень хочет покинуть госпиталь, — краем рта усмехнулся Питер. — Напрасно, по моему мнению. До конца недели я спокойно подержал бы его в палате. Но… видимо, ему есть чего опасаться.

Он вопросительно взглянул на Гедимина. Тот мигнул.

— Не буду приставать к вам с расспросами, — сказал доктор Фокс несколько секунд спустя, не дождавшись от сармата никакой реакции. — Идёмте. Вам нужны будут сопровождающие?

«Почему глазеть нужно именно на меня?» — думал сармат всю дорогу, пока собирал носилки и вместе с Иджесом вытаскивал Кенена, уложенного на толстый матрас, к лифтам. «Я что, эксперт по делам Маккензи?»

На него и впрямь глазели — от палаты до вестибюля, везде, где был хоть один человек. При появлении сарматов все разговоры смолкали, и Гедимин предполагал, что Питеру после этого их приезда пришлют ещё не одну жалобу. По крайней мере, Кенен молчал и старался улыбаться, не шипя на ремонтников за неаккуратную переноску. До выхода их провожал только доктор Фокс.

— До встречи, Пит, — прошептал Кенен, выдавив широкую ухмылку. — В конце месяца заглянем. Надеюсь, кости к тому времени срастутся.

…Кенен, подтянув к себе шланг от контейнера с Би-плазмой, сделал большой глоток и поморщился. Его радужка оставалась тёмной, хотя Бринн дал ему анестетик, и боль должна была ослабнуть.

— Мохнатые ублюдки, — прошептал он, пальцем поманив к себе Гедимина. Тот сел вплотную к лежаку и по указаниям Кенена снял шлем, — опять намечались какие-то секреты.

— Saat hasulesh, — добавил Маккензи, и его перекосило. Гедимин оглянулся на прикрытый люк — «Позвать Бринна?»

— Они нашли взрывчатку, — прошептал Кенен, неожиданно крепко вцепившись в запястье сармата. Тот вздрогнул.

— На флиппере? Так тебя в самом деле подбили?

Маккензи недобро сузил глаза.

— Ты же великий механик, Джед. Ты и в этот раз не ошибся. Там, на дороге, у котлована… — он поморщился. — Там нашли следы пиркенита. Минизаряды… Применяются при прокладке туннелей. Якобы рассыпался из случайно повреждённого патрона и сдетонировал…

Гедимин мигнул.

— Пиркенит так не детонирует, — мгновенно вспомнил он. — Без высокой температуры…

— Tza, — Кенен дёрнул его за руку. — Без тебя знаю, Джед. Якобы дорога была нагрета… Молчи, слушай. Чарли не собирается этим заниматься. Официально я сам виноват — поехал по перекрытому переулку и не справился с управлением… Sa hasu!

Гедимин снова мигнул.

— Он в самом деле был перекрыт?

— Тупица, — прошипел Кенен, откидываясь на матрас. — Нет, разумеется. Зачем бы я поехал по перекрытому переулку⁈ Какая-то лысая крыса убрала ленту на повороте. Откуда мне было знать, что там уже насыпали взрывчатки⁈

Гедимин осторожно разжал его пальцы, высвободил запястье и озадаченно хмыкнул.

— Ты, похоже, знаешь, кто это сделал. Кого ты успел разозлить?

— Дже-ед, — протянул Кенен, досадливо щурясь. — Тебе тридцать лет, а ты до сих пор ни черта ни в чём не понимаешь. Знаешь, у чьего котлована мне подсыпали взрывчатки?

Сармат пожал плечами.

— «Кларк Флюорити», saat hasesh, — Кенена перекосило. — «Кларк Флюорити». А за следующим поворотом строит автономку «Поско Муни». Н-надо же мне было туда поехать!

— Ничего не понимаю, — признался Гедимин. Кенен вздохнул.

— Тендер, Джед. Чёртов тендер на животных! Они оба в нём участвуют. А тут я с документами… Sa hasu! Это они, Джед. Помяни моё слово. Это «Поско».

Гедимин мигнул.

— Ты же сказал, что подорвался у котлована «Кларк Флюорити», — напомнил он. — А «Поско»…

Кенен скривился.

— И это существо конструирует ядерные реакторы… Джед! Ну кто будет так подставляться⁈ Кого я должен заподозрить, подорвавшись у котлована «Флю»? Вот именно, Джед. Они тут ни при чём. Это «Поско». Мне подсыпали взрывчатки, «Флю» подложили свинью… И что хуже всего…

Он снова глотнул Би-плазмы и ненадолго замолчал. Его грудь высоко вздымалась, и Гедимин старался не мигать слишком часто — он всё равно мало что понял, а Кенен очевидно был в ярости.

— Я не успею выйти в тендер, — прошептал Маккензи. — Документы… Так быстро их не восстановить. Особенно с трещинами в черепе. Вот так-то, Джед. Так делаются дела в Кларке…

— Маккензи, а Маккензи? — в отсек заглянул хмурый Бринн. — Я бы на твоём месте завязывал.

Кенен ощерился, попытался сесть, но Гедимин, вспомнив предупреждения доктора Фокса, аккуратно прижал его к матрасу. Маккензи выругался.

— Брось этот тендер, — продолжал Бринн, подойдя к кушетке. — Если эти макаки так в него вцепились, нам, сарматам, лучше туда не лезть. Сейчас тебя очень аккуратно отодвинули. В другой раз или ты живым не вернёшься, или нам базу подорвут.

— Sa hasu, — прошептал Кенен, болезненно щурясь. — Умный филк… Пусти меня, Джед. Ни к чему ломать мне ещё и рёбра.

Он сделал глубокий вдох и на несколько секунд замолчал. Бринн пристально следил за ним. Гедимин с тоской покосился на приоткрытый дверной проём — у него гудело в голове, а это было верным признаком, что информация, в голову попавшая, ничего, кроме вреда, не принесёт.

— Спешишь? — спросил Кенен, проследив за его взглядом. — Ладно, иди. Не надо было с тобой это обсуждать. Пустое мучение неподготовленного мозга… И опыты… Похоже, я сорвал тебе опыты.

Он покосился на Бринна. Тот, выразительно пожав плечами, вышел из отсека.

— Я теперь… — он пошевелил сломанной рукой и скривился. — Мне долго будет не до ядерной физики.

Гедимин пожал плечами.

— Это твои опыты. Сам затеял, сам сорвал. В августе догонишь, если тебе так надо. Может, до августа прояснится, что же с этой штукой не так.

Он вышел из отсека, задумчиво щурясь. Дел было много — разгрузка реактора только началась, Иджес и Фланн ждали сигнала «атомщика». Он, надев шлем и включив коммутатор, позвал их к секретному цеху и услышал в наушниках облегчённый вздох.

— Что с Маккензи? — спросил, уже пройдя в экранированное помещение, Фланн. — Говорил с ним?

Гедимин кивнул.

— Макаки насыпали взрывчатки под флиппер. Это из-за тендера с животными.

Иджес испустил негромкий смешок.

— Всё как обычно, да?

— Давай работать, — буркнул Гедимин. — Там ещё шесть тонн.

Иджес покивал. Сармат увидел, как он косится на четыре огонька под шлемом — по два с каждой стороны. Все они были жёлтыми — фон внутри скафандра оставался в норме.

— Значит, тебе надоело заступаться за Маккензи?

Гедимин наклонил голову.

— С двумя корпорациями мартышек я драться не пойду. Слишком сложно для такого тупицы, как я. Проверь дробилку, мы пойдём за стержнями.

21 июля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк — галактика Вендана, крейсер «Феникс»

«Четыреста двадцать,» — Гедимин погрузил очередную батарею маленьких контейнеров на гусеничную тележку и шагнул в сторону, проверяя, устойчив ли груз. Каждая из ёмкостей с ирренцием сама по себе была миниатюрной, но их здесь были тысячи. «С упаковкой — полтонны,» — сармат тяжело вздохнул, покосившись на дверной проём. Входить в секретный цех сегодня было некому, и у люка никто не ждал, — Кенен после аварии только-только начал вставать на ноги и не поднимал ничего тяжелее контейнера с Би-плазмой.

«Один я полтонны не понесу,» — сказал ему Гедимин вчера вечером, когда стало известно время встречи. «Пойдём с Иджесом или Айзеком.»

«Никаких Айзеков!» — вскинулся Кенен, недовольно щурясь. «Совсем спятил⁈ Это тебе не реактор — это межпланетный террорист! Решил всех нас сдать⁈»

«Тогда скажи, что встречи не будет,» — ответил Гедимин, скрестив руки на груди. «Это полтонны, а я тебе не грузовой экзоскелет.»

Вспомнив вечерний разговор, сармат покосился на тележку и еле заметно усмехнулся. «И сразу у Маккензи нашёлся свободный механизм. Давно надо было его вытрясти…»

…Портал открылся точно в назначенное время, но Гедимин, просунувшись в него и сказав пару слов, тут же отпрянул обратно в туннель. Через пару секунд к нему спустились четверо солдат в экзоскелетах и молча перенесли весь ирренций на корабль, оставив сармату пустую тележку.

— Теперь ты, — ухмыльнулся Линкен, выглянув в туннель. — Иди к нам, атомщик. Мы редко встречаемся. Дай хоть посмотреть на тебя.

«Ему что-то нужно,» — сухо щёлкнуло в мозгу сармата, когда он выбирался на палубу крейсера. Первое, что он увидел, кроме протянутой руки Линкена, — покорёженные переборки, наскоро выправленные, со следами сварных швов.

— Ничего хорошего, атомщик, — сказал взрывник, проследив за его взглядом. — И чем дальше, тем хуже. Я… мне очень нужны ракеты.

«Разумеется,» — подумал Гедимин, стараясь не щуриться. Под рёбрами шевельнулось что-то неприятно-холодное.

— «Теггары»? — спросил он, вслед за Линкеном выходя из портального отсека и по пути подмечая кое-как заделанные повреждения. «Раньше у них лучше получалось,» — думал он. «Все ремонтники мертвы?»

— «Та-сунгары», — ответил Линкен, разворачиваясь к нему. Его радужка, когда-то бесцветная, стала практически чёрной.

— Не меньше двух десятков, — продолжил он, на секунду стиснув зубы. — И новые бортовые прожигатели. Я потерял три сотни сарматов за один месяц. Скоро тут некому станет воевать. Сделай мне ракеты, атомщик.

Гедимин настороженно сощурился.

— Тебе не ракеты нужны, — угрюмо сказал он, разглядывая заваренную пробоину от снаряда, прошедшего сквозь броню «Феникса» и полтора десятка отсеков за ней. — Тебе надо уйти с радаров. Найди ледяной астероид подальше от обитаемых систем и сиди там, пока о тебе не забудут.

Он успел только мигнуть, — долю секунды спустя Линкен крепко прижимал его к переборке. Его глаза яростно горели. Почувствовав слабый жар, сармат покосился на прижатое плечо и изумлённо мигнул — Линкен выпустил когти и глубоко всадил их в броню Гедимина.

— Что⁈ — шрам на щеке взрывника мелко дрожал. — Они перебили половину моего экипажа. Я должен это спустить⁈ Может, мне ещё им сдаться⁈ Говори, hasukemu! Что ещё я должен сделать, а⁈

«Псих,» — Гедимин смотрел в чёрные сузившиеся глаза и чувствовал, как холод из-под рёбер расползается по телу. «Окончательно съехал за время своей „войны“…»

— Что молчишь⁈ — Линкен вдавил сармата в захрустевшую переборку. Шрам на перекошенном лице упёрся в нижнее веко.

— Heta, — выдохнул Гедимин, слабо шевельнув кистями — за запястья его не держали. Скафандр вскрылся по швам, и сармату едва не прижгло плечо — коготь Лиска оказался в считанных сантиметрах от беззащитной кожи.

— Хэ-э! — Линкен, вздрогнув всем телом, выдернул когти из брони и прижал руки к груди. — Ты чего⁈ Я же мог тебя поранить!

— Ты вроде как хотел меня убить, — Гедимин покосился на сползающий скафандр и снова шевельнул запястьями, закрывая швы. — Продолжишь, или я пойду на базу? У меня там семь тонн урана.

— Стой, — голос Линкена дрогнул, узкие щели глаз немного расширились, и взгляд неожиданно стал жалобным. — Извини, атомщик. Меня занесло. Я тебя напугал?

Гедимин покачал головой и тронул проколы, оставшиеся на плече, — когти прошли сквозь три слоя брони, и из отверстий проступила свинцовая «кровь».

— Тебе правда пора уняться. Ты не справишься с целой Метагалактикой.

Линкен досадливо поморщился.

— Я не могу, атомщик. Что-то с этими порталами. Мы уже неделю ищем, куда спрятаться, но каждый раз нас находят. То ли у мианийцев вся галактика в дронах-разведчиках, то ли нас выносит в обитаемые области. А там, у вас, прятаться негде…

Гедимин склонил голову.

— Я сделаю тебе ракеты, — медленно проговорил он. — Но ты будешь искать укрытие. Рано или поздно портал откроется куда надо.

Линкен широко ухмыльнулся и сжал его запястье.

— Да, откроется. Рано или поздно. Я не псих, атомщик. Я не собираюсь воевать со всей Метагалактикой. Я найду незаселённую систему и буду потихоньку перегонять ирренций. У тебя там семь тонн урана. Этого надолго хватит. А если нет…

Он мечтательно усмехнулся.

— Мы будем искать руду. Мы тут уже и забыли, откуда берётся уран. Можно же построить скважину. Тысячу сольвентных скважин. Будет наша собственная планета-рудник. Я назову её твоим именем.

Гедимин неуверенно улыбнулся.

— Я помогу тебе с сольвентом и установками, — пообещал он. — Только найди планету. Жаль будет, если твой корабль взорвут.

…На базе было тихо — полсотни сарматов получили разрешения и уехали в городской парк, остальные разбрелись по трюмам. В Гедимина, проходящего по коридору, едва не врезался чей-то дрон, сармат увернулся и увидел, что корпус механизма ярко-жёлтый.

— Атомщик! — Иджес, остановив летящий дрон, виновато хмыкнул. — Не ушибся? Тут удобно маневрировать, в прямом коридоре вечно норовишь спрямить дорогу…

— Осторожнее, тут и филки ходят, — недовольно сказал Гедимин. — Они ушибами не отделаются.

Иджес кивнул.

— Маккензи сидит злой, — неуверенно усмехнулся он. — Пришли подарки — чай и еда, и что-то ему не понравилось. Хотел тебя видеть.

— Зайду, — пообещал Гедимин. Ему видеть Кенена не хотелось, а хотелось забиться подальше и выть, пока невидимые обручи на груди не полопаются.

… — Тебе, — буркнул Кенен, придвинув к нему открытую коробку, наполненную фруктами и сладостями. Увидев сверху открытку с белыми цветами, Гедимин криво ухмыльнулся и отодвинул контейнер.

— Ешь, я не буду. Раздай сарматам, — он равнодушно пожал плечами. — Мне не до самок. Линкен свихнулся.

— Только сейчас? — Кенен ехидно хмыкнул. — Да, неожиданно. Он всегда был таким здравомыслящим…

Гедимин поморщился.

— Ничего смешного, Маккензи. Он всерьёз воюет с Мианой. И я… я опять сделал для него ракеты.

— Вот это зря, — прошептал Кенен, мгновенно посерьёзнев. — Надо было мне с тобой идти. Лиск никогда не дружил с головой, а от его жизни любой спятит. В следующий раз я пойду к нему один, незачем тебе рисковать.

Гедимин качнул головой.

— Он убьёт тебя, если ты меня не приведёшь. Тебе рисковать тоже незачем. Может, Питер знает, как прочистить ему мозги?

Кенен вздохнул.

— Питер — не психиатр… Ладно, Джед, иди. Попробую что-нибудь придумать. Война с Мианой! Да, дело совсем плохо…

25 июля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Могли бы приехать с утра,» — Гедимин сердито щурился, глядя на бронированный транспорт, окружённый конвоем. На часах было почти двенадцать, а это значило, что с самой полуночи сарматы не спускались в секретный цех и не работали с ирренциевым реактором — и что ещё два-три часа от работы придётся отнять, поскольку после полёта на броне «Ската» Гедимин долго не сможет стоять на ногах. «В следующий раз явятся под вечер,» — он поморщился. «Пустая трата времени!»

— Эй, Джед, — Кенен, вышедший вместе с ним в главный шлюз и теперь старательно улыбающийся конвою, слабо толкнул сармата в бок. — Сделай дружелюбный вид! От твоей рожи нас скоро под прицел возьмут.

— Sa hasu, — прошептал Гедимин. Толкать Кенена в ответ он не хотел — тот после недавней травмы и так еле держался на ногах.

— Теска на борт! — скомандовал, выйдя из шлюза, федерал в тяжёлом экзоскелете. Двое конвойных, шагнув к Гедимину, остановились, выразительно глядя на него. Несколько секунд спустя он сидел на разворачивающемся на месте броневике и досадливо щурился. «Что им было с утра не приехать⁈»

«Скат», присланный за плутонием, стоял сразу за въездом на космодром; под него освободили широкую полосу, отогнав далеко в сторону ремонтные ангары и запасные погрузчики. Гедимин привычно закрыл респиратор и услышал щелчок открывающегося кислородного баллона. «Хоть в этот раз они сбалансировали антигравы?» — мелькнуло в голове, когда сармат посмотрел на корабль. «Да где там…»

За плутонием каждый раз прилетал один и тот же «Скат»; Гедимин снова задумался, для чего ещё его держат, и часто ли пригождаются скобы на его носу. Сармата пристегнули к ним так плотно, что он не мог шевельнуться. Он закрыл глаза, чувствуя слабую вибрацию корпуса и думая о балансировке антигравов.

Через пару минут обшивка корабля дрогнула — кто-то забрался на корпус в считанных метрах от сармата. Он едва успел открыть глаза, как его отстегнули от скоб и резким толчком отправили вниз, на площадку.

— На выход! — рявкнул другой экзоскелетчик, схватив его за плечо и толкнув к приоткрытому проёму в ограждении. На той стороне стояли, разделившись на две разноцветные группы, австралийцы из конвоя и местные «копы».

— Запрещается, — услышал Гедимин голос «лунаря» в звании майора. — Как представляющий опасность для жизни пассажира. Или ищите для него место внутри, или взлетайте без него.

— Изнутри его не увидят, — сердито ответил один из федералов. — Он должен быть на обшивке. Когда вышел этот запрет? С кем его согласовали? Нам не сообщали ничего подобного.

Гедимин почувствовал, как его тянут за руку, посмотрел вбок и увидел Уриэля. Его ухмылку не мог спрятать даже респиратор.

— Внутренние правила кларкского космодрома, — прошептал он. — Давно было пора. Пусть сам прицепляется на обшивку, если так охота. У нас с такими украшениями летать не будут.

— Да, в том числе животные, — повысил тон местный майор, и Уриэль замолчал. — Статус у этих тесков спорный, но в нём нет указания на то, что они — механизмы, приспособления или материалы. Ступайте, ступайте. Вылет разрешён!

Он шагнул в сторону, подавая знак диспетчерам, и красные линии, перечеркнувшие взлётную полосу «Ската», погасли. Австралийцы растерянно переглядывались, не торопясь выходить на космодром. Корабль, получив сигнал от диспетчеров, зажёг бортовые огни, предупреждая о скором взлёте. Один из федералов, коротко выругавшись, развернулся к проёму в ограждении.

— Вот так, — прошептал Уриэль, искоса поглядев на Гедимина. — Давно пора было запретить такие игры. Теперь тебя не будут пытать гравитацией.

Гедимин изумлённо мигнул, посмотрел на «копов», отступивших к терминалу, на «Скат», закрывающий последний шлюз, и повернулся к Уриэлю.

— Это ты устроил? Этот запрет?

Тот с довольной ухмылкой кивнул несколько раз подряд.

— Пришлось пробиться к послу Мианы. Уши до сих пор болят, но оно того стоило. Ни тебя, ни других тесков больше не будут вешать на броню. У них на борту орудий больше, чем во всём Кларке! Вот и пусть защищают себя сами.

Гедимин неуверенно хмыкнул, но Уриэль больше не смотрел на него — внезапно побледнев, он перевёл взгляд на небо над космодромом. Красные маяки вдоль ограждения вспыхнули и замигали, и в их свете сармат с трудом разглядел мерцающую белую точку, с каждой секундой становящуюся ярче.

Он никогда не видел, как крейсер выходит из макропрокола в вакууме, — и сейчас полюбоваться не вышло: городской купол вспыхнул зелёным пламенем, вздуваясь пузырями, поверхность под ногами дрогнула, подбросив сармата на пару сантиметров вверх и тут же швырнув его наземь.

Ещё раз площадку встряхнуло, когда Гедимин, уже растянувшись на ней, приподнялся на локте. Вторую руку он держал над головой вместе с наручной «Иридой», непрерывно генерирующей защитное поле. Он успел накрыть двадцать метров вокруг себя, и те, кому повезло попасть под купол, теперь сидели на земле, ошеломлённо глядя на развороченный терминал и воронку на краю космодрома. Секунду спустя поле стало непрозрачным — снаружи его никто не трогал, а изнутри оно продолжало утолщаться.

«Мать моя пробирка,» — Гедимин с трудом поднялся на ноги, отключил генератор и прижал ладонь к груди. Его пальцы дрожали. Он стиснул зубы, мотнул головой и зажмурился, заталкивая поглубже рвущийся из глотки вопль: «Лиск!!!» «Молчи,» — щёлкнуло в мозгу, и сармат, тяжело дыша, открыл глаза. «Никому уже не поможешь.»

Рядом с ним, уверенными жестами и громкими командами подгоняя жителей к выходу на улицу, стоял Уриэль. На его плечах сверкали синие маячки. Такие же живые «маяки» стояли во всех коридорах, проложенных от полуразрушенного терминала к шоссе. Вокруг воронки на космодроме столпились сотрудники карантинной службы с дозиметрами, ещё одна группа собралась у дымящихся развалин. Изнутри вытаскивали уцелевшее оборудование, выводили людей. Табло, висевшее раньше над входом, упало, но длины проводов хватило, и оно не отключилось — на нём горела надпись «исходящие рейсы откладываются на час первый терминал не работает».

— Хадад! — услышал Гедимин громкий женский голос. — Что у тебя?

— Эвакуация, — ответил Уриэль. — Раненых нет, у троих ушибы и ссадины. Медики уже на выходе?

— Вам там сильно повезло! — крикнула самка. — В терминале есть убитые. Про корабль не знаешь?

— Ушёл с повреждениями, — ответил патрульный. — Носовую броню сплющило. Как раз там…

Он покосился на Гедимина и внезапно замолчал.

— Их счастье! — крикнула самка. — Это был Взрывник. Теперь уже точно. Все радары засекли его.

— З-з-зю! — прогудел сквозь зубы Уриэль, оглядываясь на Гедимина. — И что, этот ублюдок опять ушёл? «Скат» хоть раз в него попал?

— Некогда болтать, Хадад, — отозвалась самка. — Сейчас вынесут трупы, уйди с дороги!

Уриэль шагнул в сторону. Его рука по-прежнему была сжата на запястье Гедимина, и сармат думал, стряхнуть её или подождать, пока патрульный придёт в себя. Его смуглое лицо было белым, как кожа свежего клона, и глаза мигали часто-часто.

Синие вспышки вокруг терминала погасли, и Хадад, тронув запястье, отключил свои маячки, — все, кто мог, уже вышли. Мимо прогрохотала колёсная тележка. На ней лежали в ряд плоские контейнеры без крышек. Сверху на них было наброшено непрозрачное защитное поле.

— Шестеро, — прошептал Уриэль. Его пальцы со скрипом проехались по броне Гедимина — он сжал руку слишком сильно.

— Вот ещё, — он смотрел на вторую тележку. Защитное поле накрыло её криво, и из-под него виднелась неподвижная ступня в чёрном ботинке.

— Информаторий, — тихо проговорил Уриэль. — Ракета попала в информаторий. Там всегда много народу…

— Камень, — машинально поправил Гедимин, и Хадад, вздрогнув, повернулся к нему. — Это был камень. Не ракета. Смотри на пролом…

«Псих с крейсером!» — глаза сармата сузились так, что заныли веки. «Ну вот зачем⁈»

В наушниках послышалось запоздалое дребезжание.

— Джед, ты жив? — голос Кенена звенел от волнения. — Стой, где стоишь, Иджес уже едет!

…Фотографий было много — несколько сотен: что-то сделали быстро приехавшие журналисты, чем-то поделились свидетели, не пострадавшие при взрыве. Кенен выделил одну — тройную трещину на потолке бара «Юйту» и выпавший из неё кусок перекрытия, лежащий на центральном столе.

— Дэвид, — Гедимин тронул пальцем фигуру человека, облокотившегося о крупный обломок; на его комбинезоне виднелись многочисленные порезы, рука была запачкана чем-то красным — то ли кровью, то ли пролившимся вином. — Камень прошёл над его ярусом. Повезло.

Кенен хмыкнул.

— Ему придётся закрыться. Макаки провозятся с этим терминалом не один месяц. Значит, «Скату» расплющило нос…

Он криво ухмыльнулся.

— Линкен явно что-то имел в виду. Как думаешь, Джед?

Гедимин поморщился.

— На момент выхода он должен был видеть, что меня там нет.

— Поэтому и вышел, — ухмыльнулся Кенен. — В тебя он стрелять не стал бы.

Гедимин еле слышно помянул спаривание «макак».

— Зачем он это сделал? Жить надоело? Это же прямая атака на город…

Кенен успокаивающе похлопал его по локтю.

— Хорошо, что он не применил одну из твоих ракет. От них поле не защитило бы. Одно утешает… — он криво ухмыльнулся. — Мы вне подозрений.

27 июля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Позавчера было нападение,» — Гедимин покосился на сканер, проверяя качество шва, и махнул рукой — «вира!». «А вчера утром Кенен уже подписал договор на ремонт. Шустрый сармат…»

Здание первого терминала с выхваченным с первого по пятый ярусы куском выглядело странно — но стояло, тем не менее, прочно, и провисающие ярусы — те, где перекрытия не полопались от взрыва — держались на своих местах надёжно. «Землетрясений тут не бывает,» — думал Гедимин, отправляя очередной блок внутрь здания, на место вырезанного. «Простоит до крупного метеорита.»

Кенен согнал к полуразрушенному терминалу половину сарматов с ремонтной базы, — мог бы и больше, но скорость восстановления всё равно зависела от поставок материалов, а развернуть их так быстро не мог даже Кенен. Гедимин, удивившись долгой заминке, оглянулся на отъезжающий тягач, — все прицепы были пусты, больше блоков не осталось.

— Всё, отбой, — сказал, подойдя к нему, Зет. Внутри здания заколыхались натягивающиеся полотнища защитного поля — ими временно заменяли перекрытия там, где не хватило блоков и балок.

— Зачем мы прибегаем сюда каждый день? — спросил Гедимин, недовольно щурясь. — Пока не привезут все блоки, тут делать нечего. Здание не падает, незачем вокруг него прыгать.

Он посмотрел на прозрачный защитный купол над полуразрушенным терминалом. Вдоль его края горели красные огни — проход к зданию был закрыт для всех, кроме ремонтников и полиции.

— Кенен так хотел, — отозвался Зет, пересчитывая выходящих из здания сарматов. — Пусть макаки каждый день нас видят. Иначе подумают, что мы не работаем.

Табло, упавшее в день взрыва, так и лежало у стены терминала, но идущие к нему провода были перерезаны, а всё здание — обесточено. Гедимин обогнул его, отбросил болтающийся обрезок кабеля к стене и оглянулся на расчищенный въезд.

— Всё на сегодня? Можно ехать на базу.

Сарматы, как будто не слыша его слов, сбились в плотную толпу вокруг Зета. Гедимин нехотя подошёл — он и так знал, о чём они говорят.

— Не надо никуда лазить, — сказал Мадик, оглянувшись на свою бригаду. — Там всегда толпа макак. Возьмём по порции в автомате и уйдём к ангарам.

— В автомате никогда нет чили, и кофе похож на воду, — поморщился Зет. — Идём в «Фьори». Ничего нам не скажут. Чего ты боишься? У нас у каждого по два разрешения!

— Гедимин, а ты что скажешь? — оглянулся на него Мадик. — Я думаю, нам не стоит лезть наверх. Там полно неместных макак. Так и будут на нас глазеть!

Гедимин пожал плечами.

— Я никуда не иду, ты же знаешь, — сказал он. — Пойду к ангарам. Когда встречаемся?

…Долговязый силуэт мелькнул между ангарами, когда Гедимин подходил к тиру, и сармат остановился, досадливо щурясь. Харольд тоже замер на месте и медленно отвёл руку за спину. Он держал в ней что-то безобидное — то ли контейнер с едой, то ли банку газировки.

— Что тебе тут надо, теск? — спросил полусармат, пристально следя за его движениями. — Вали на базу!

— Уйди, — буркнул Гедимин, делая шаг вперёд. Он рассчитывал, что сулис попятится и нырнёт за ангар — мелкие существа обычно поступали так — но Харольд, вскинув руку, швырнул что-то Гедимину в лицо. Тот успел пригнуть голову, но замешкался, — предмет, врезавшись в верхнюю часть шлема, лопнул и залил лицевой щиток бурой жижей. В наушниках раздался громкий свист.

— Вторжение! — заорал Харольд. — Чужак на территории!

Гедимин, на ощупь выдернув из «кармана» ветошь, попытался вытереть щиток — жидкость залила обзор. Сквозь бурую плёнку проступила пара силуэтов; один из них остановился, и сармат увидел красную вспышку под прикрытыми веками — на него направили считыватель.

— А, это он, — махнул рукой патрульный. — Механик Джед. Где Хадад?

— Хадад на службе, — отозвался знакомый голос. — Что тут… Хей! Кто это сделал⁈

Гедимин уже почти вытер щиток и теперь мог видеть и двоих патрульных, остановившихся в отдалении, и Уриэля, заглядывающего сармату в лицо и сердито хмурящего брови.

— Два шага до участка, а тут нападают на мирных жителей! — он оглянулся на патрульных. — Кто тебя обидел, Джед?

— Я слышал вопли Харри, — сказал один из патрульных. — Что у него со всеми тесками? Никто так от них не шарахается!

— Да чтоб ему, — пробормотал Уриэль, крепко хватая Гедимина за руку. — Пошли в ангар. Там вода, умоешься.

…У стены стояли в ряд стопки новых мишеней. Гедимин сел рядом, снял шлем, — липкая дрянь протекла туда, откуда её было не вычистить, не убрав часть обшивки. Четверо курсантов, упражняющихся в стрельбе, покосились на сармата, но старший одёрнул их, и упражнения продолжились.

— Вы очень быстро работаете, — вполголоса сказал Уриэль, устроившись на стопке мишеней. — Прицепы так и мелькают.

Гедимин досадливо сощурился.

— Мало блоков. Проблема с поставками.

Уриэль хмыкнул.

— Для таких дел, наверное, надо иметь свой завод.

Он быстро оглянулся на курсантов и понизил голос.

— Почти готово, — прошептал он, придвинувшись к сармату вплотную. — Я тогда всю ночь сидел, едва пальцы не сжёг, но доделал. Если не рванёт в руках, в сентябре устроим испытания.

Гедимин мигнул.

— Плазма⁈

Уриэль торопливо закивал, снова оглянулся и показал сармату кулак.

— Я доберусь до него, запомни. Этот урод никого больше не убьёт! Он в тебя тогда стрелял, ты видел⁈ Ты должен был болтаться на носу корабля…

Гедимин угрюмо сощурился.

— Может, думает, что вы, мирные тески, — предатели, — продолжал Уриэль. — Что вы должны убивать, пока не сдохнете. Хорошо, что таких полоумных мало, а нормальные тески живут мирно. Я боялся, что он обстреляет вашу базу. Наверное, его спугнул флот Кларка…

Гедимин молчал. Говорить о Линкене ему не хотелось.

— Жаль, тут занято, — Уриэль оглянулся на курсантов — они поменялись местами и продолжили стрельбу. — Место есть, но меня просили не отвлекать их. А на тебя они тем более отвлекутся.

В наушниках пискнуло.

— Гедимин, ты далеко? — спросил чем-то недовольный Зет. — Мы набрали пайков и ждём тебя за вторым терминалом. Фургон уже едет.

— Иду, — отозвался Гедимин, поднимаясь на ноги. Уриэль разочарованно вздохнул.

— Я на месяц еду в горы. Долго не увидимся. В сентябре, помнишь?

— Осторожно с плазмой, — дежурно напомнил Гедимин. — Не удержишь — руки оторвёт.

«Мне-то любопытно,» — думал он, выбираясь из лабиринта пустующих ангаров. «А он зачем всё это мне рассказывает? Ещё приводит туда, где оружие. Все на это смотрят, и никто его не одёрнет. Ничего не понимаю…»

01 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин, ошалело мигнув, покосился на часы — прибор показывал три ночи. Кенен, проследив за его взглядом, насмешливо хмыкнул.

— Ну-ну, Джед. Можно подумать, ты работаешь с утра до ночи! Днём отоспишься.

Гедимин нехотя поднялся с матраса и увидел, что в коридоре маячит не только Кенен. За его спиной стоял у переборки смущённый и заспанный Фланн.

— Вы что, вдвоём туда полезете? — угрюмо спросил Гедимин, оглядываясь на тёмный отсек. Иджес шевельнулся во сне, натягивая одеяло на уши, и сармат отошёл от дверного проёма.

— Мы долго опытами не занимались, но пора к ним вернуться, — сказал, спустившись в туннель, Кенен. Он впервые за долгое время надел тяжёлый скафандр и передвигался в нём с видимым трудом, то и дело опираясь на подвернувшиеся стены. Фланн к своей броне привык, но ему было не по себе, и Гедимин следил за обоими сарматами с опаской. «Что им на корабле не сидится? Опять какие-то опыты…»

— Так кто сядет за пульт — ты или Фланн? — спросил Гедимин, пропуская сарматов в реакторный отсек. Установка за ночь заглохла, и ремонтник остановился у мониторов, проверяя показатели. «Всё в норме. Обычный останов…»

— Начну я, — Кенен по-хозяйски плюхнулся в кресло и закинул обе руки на пульт. Гедимин, взяв Фланна за плечо, двинулся было к двери, но слабое сопротивление заставило его притормозить, а потом он услышал окрик Кенена.

— Эй! Вы куда? — Маккензи резко развернулся к ним. — Давай обратно, Джед. Стой тут вместе с Фланном.

Гедимин мигнул.

— Зачем?

— Я тут, пока лежал, много думал, — Кенен выразительно прищурил один глаз. — На нашей АЭС три оператора в смене. Если эту штуку поставят на энергостанцию, там их будет не меньше. А скорее всего — больше. Сколько там щитов управления на нормальной станции?

Гедимин хмыкнул.

— Кажется, понимаю. Хочешь смоделировать реальную станцию?

Кенен довольно ухмыльнулся.

— Именно, парни. Мы возьмёмся за эту штуку втроём. Ну что, Джед, я начинаю?

— Zaa, — ответил Гедимин, глядя на белесую нашлёпку защитного поля поверх люка, ведущего в активную зону. «Реактор не должен нас видеть,» — думал он. «Но что-то тут не так…»

Управляющие стержни поднялись. Гедимин следил за интенсивностью. Она возрастала рывками, то и дело проваливаясь до прежних значений. «Вышли на плато… Ещё скачок… Теперь должно быть… Что⁈»

График сигма-излучения, всегда идущий чуть-чуть поверх «омикроновой» кривой и немного её опережающий, отделился от неё и рванул вверх, за считанные секунды удалившись на пол-экрана.

— Глуши! — крикнул Гедимин и сам рванулся к пульту. Его пальцы дотянулись до рычажка одновременно с рукой удивлённого Кенена. Интенсивность сигма-излучения, несколько мучительных долей секунды провисев на прежнем значении, рухнула вниз.

— Джед! — Кенен отдёрнул придавленные пальцы и сощурился на Гедимина. — Что это было?

— Выход в надкритику, — отозвался тот, выводя на запасной монитор сохранённые значения. Теперь, когда график был сформирован, сармат увидел не только взлёт сигма-кривой, — вслед за ней, постепенно превышая штатные значения, приподнимал «щупальце» график омикрон-интенсивности. «Так и есть,» — Гедимин болезненно поморщился. «Вовремя успели. Ещё секунда — и омикрон рванул бы следом.»

— Эм-м… — протянул Кенен, потирая пальцы. — И… что это значит?

Он слегка побледнел, зрачки сузились. Гедимин жестом велел ему встать из кресла и кивнул Фланну:

— Теперь ты.

— Постой, — сказал Кенен, остановившись в проходе. — Он этого раньше не делал. Дай мне довести запуск.

Гедимин несколько секунд угрюмо щурился на него, потом нехотя кивнул.

— Садись.

Он следил за мелькающими значениями интенсивности до рези в глазах, готовый в любой момент протянуть руку к рычажку. Она выдала пик перед выходом на плато — и улеглась.

— Работает, — признал через пару минут Гедимин. — Можешь продолжать.

Он смотрел на график и задумчиво щурился. Омикрон-излучение выписывало обычную кривую от запуска до остановки; линия «сигмы» по большей части следовала за ней, но несколько выше обычного, и несколько раз сармат видел странные всплески. Никаких физических причин у них быть не могло — Кенен делал всё, как обычно, да он и не мог бы придумать ничего нового…

— Всё, — объявил Маккензи, с довольной улыбкой откинувшись в кресле. Управляющие стержни опустились, излучение ослабло, пульсация, едва разгоревшись, унялась, — ничего необычного не происходило. Гедимин неохотно кивнул.

— Теперь я, — он сел за пульт, и Кенен отступил за кресло.

— Мы будем тут, Джед, — сказал он. — Не бойся, Фланн, тут всё под контролем. Гедимин столько этих реакторов перевзрывал…

Фланн судорожно сглотнул. Гедимин недовольно сощурился, но сейчас ему было не до глупых шуток Кенена. «Что сегодня с сигмой?» — думал он, глядя на хаотично дёргающуюся кривую. «Реакция? Но на что⁈»

Он повторил опыт, пристально следя за кривой интенсивности. Она больше не дёргалась, аккуратно повторяя движения омикрон-графика, но промежуток между двумя линиями вырос в полтора раза. «Эффект сохраняется,» — вынужден был признать Гедимин, когда управляющие стержни вновь опустились, и вторая фаза эксперимента была завершена. «Оно реагирует. На что? На этих двоих за моей спиной?»

— Вот так-то, Фланн, — ухмыльнулся Кенен, глядя, как сармат садится в кресло, из которого только что встал Гедимин. — Так работают настоящие атомщики. Делай, что он скажет, не то мы отсюда живыми не уйдём!

Гедимин покосился на него — зрачки Кенена оставались узкими, ему явно было не по себе, и его нервозность передавалась Фланну.

— Надо было ему прийти отдельно, — буркнул ремонтник, отодвигая Кенена за кресло и становясь рядом с новичком. — Освоиться. Фланн, если боишься, отложим на завтра. С этой штукой лучше, чтобы руки не тряслись.

Фланн сердито сощурился.

— Я не боюсь, — ровным голосом ответил он. — С чего начинать?

Когда сигма-кривая, едва выйдя на плато, рухнула ниже всех предыдущих значений, Гедимин едва не схватился за рычажок, — его остановил только вид омикрон-кривой, ведущей себя ровно так же, как вчера, позавчера и месяц назад. «Сигма» дёргалась, но не тянула за собой «омикрон», и Гедимин опустил руку на подлокотник, сжав его до хруста. Кривая, замерев на долю секунды, рванула вверх и, замедляя движение, выползла на плато немного выше предыдущего.

— Ядро Сатурна! — пробормотал Кенен. — Да что сегодня с этими полосками⁈

— Реакция, — прошептал Гедимин, глядя на монитор. Ему было не по себе.

…Заглушив реактор, Фланн повернулся к сарматам и вопросительно посмотрел на них. Гедимин кивнул ему и постарался изобразить улыбку. Получилось, кажется, плохо, — Фланна передёрнуло, и он поспешно отвёл взгляд.

— И так каждый день? — спросил он у Кенена.

— Нет, завтра можешь отдыхать, — ответил тот, подсчитывая что-то на пальцах. — Завтра очередь Ансельма. А потом… ну да, четвёртого подойдёт твоя очередь.

— Что ты проверяешь? — спросил Гедимин. Кенен ухмыльнулся.

— Ты же сам сказал — реакцию. Видел? И это ведь мы, опытные сарматы, все тут живём. А придёт какая-нибудь мартышка?

Гедимин стиснул зубы.

— Этого не должно быть, — угрюмо проговорил он. — Этой… реакции. Оно не должно так реагировать!

Кенен развёл руками.

— Я не физик, Джед. Понятия не имею, что эта штука тебе задолжала, и как ты будешь выбивать из неё долги. Я завтра приведу Ансельма, а послезавтра — Иджеса, и мы посмотрим, что будет.

— Реакция, — пробормотал Гедимин, болезненно щурясь. — Даже если оно там… Оно не должно вас видеть! Всё экранировано…

Кенен с ухмылкой указал широким жестом на люк, ведущий в активную зону. Защитное поле над ним истончилось до прозрачности и покрылось сложным узором из красных волнистых линий. Гедимин изумлённо мигнул.

— Я же проверял его перед запуском!

— Выгорело, — развёл руками Кенен. — С ним случается, сам знаешь. Если его долго ковырять, в конце концов будет дырка.

«Выгорело,» — повторил про себя Гедимин, недобро щурясь на Маккензи. Тот ухмылялся так, будто поведение ремонтника забавляло его — и будто он знал что-то, ремонтнику пока неизвестное.

— Значит, это… существо проковыряло дырку и глазеет теперь на нас? — он невесело усмехнулся. — Откуда узнало, что пора ковырять?

Кенен фыркнул в респиратор.

— Ну Джед! Ты, похоже, так и не проснулся. Оно что, могло не заметить запуска?

Гедимин мигнул.

— Верно. Кто-то взялся за пульт, и оно… — он покосился на защитное поле и резким движением прихлопнул люк ещё одним слоем. — Идите спать. Я ещё тут побуду.

— Только не дерись с ним, Джед, — ухмыльнулся Кенен, выходя в дезактивационную камеру. — Ты нам ещё живым нужен.

Ещё четверть часа Гедимин просидел у щита управления, делая записи о сегодняшних опытах и время от времени поглядывая то на мониторы, то на запечатанный люк. Потом с тяжёлым вздохом убрал ежедневник в потайную нишу, настроил один из экранов показывать, как распределяется фон внутри реактора, и поднял управляющие стержни.

«Вот оно,» — криво ухмыльнулся он. Это выглядело так, будто кто-то осторожно протирал запотевшее стекло, — «щупальца» сигма-излучения переползли к сборкам рядом с люком, остановились на несколько секунд, а потом притронулись к нему. Гедимин смотрел, как защитное поле становится прозрачным, и задумчиво ухмылялся.

— Это я, — буркнул он, когда «протирание окна» закончилось. — Пора бы узнавать своих.

Тонкие тёплые волокна обхватили его виски, спустились на скулы и сплелись узлами на затылке. Сармат тяжело вздохнул, безнадёжно покачал головой и сбросил управляющие стержни. «Тут, кажется, нужен не атомщик. Пора искать зоолога…»

07 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— А зачем здесь Кенен?

Иджес, услышав вопрос Гедимина, молча пожал плечами и протянул ему контейнер с гайками. Почти все ячейки уже опустели — ремонт, для которого вызвали сарматов, был мелким, но требовал много расходников.

Гедимин, залезший на погрузчик и заново собирающий его стрелу, подтянул последние гайки и, выпрямившись, повернулся к терминалам космопорта. У ближайшего крыльца стоял Кенен в ремонтном скафандре. Недавно он болтал с двумя патрульными, теперь разъяснял что-то компании человеческих самок, только что сошедших с барка «Земля-Венера».

— Всё равно не понимаю, на кой он тут нужен, — пробормотал сармат, спускаясь на площадку. — Ничего не делает, даже за ограждение не вышел… Что тут осталось? Автобус?

Через полчаса Иджес закрыл опустевший контейнер с мелким крепежом, и сарматы вышли к терминалу. Самки уже разошлись, и Кенен, оставшийся в одиночестве, нетерпеливо топтался на месте.

— Долго же вы там копались, — проворчал он, оглядываясь на терминал. — Хватит на сегодня, парни. Мы идём отдыхать!

О взрыве, разворотившем полздания, сейчас не напоминало ничего — только Гедимин, запомнивший, где прошли швы, отличал старые блоки и плиты от новых, в спешке установленных в конце июля. Над баром «Юйту» заменили перекрытия; от разрушенных осталась плита, на которую поставили небольшой стол и стулья. Это было особое место, куда пускали за отдельную доплату, — об этом предупреждали две таблички, на самом столе и на стойке бара.

— И не боится же упасть, — еле слышно пробормотал Дэвид, когда Гедимин остановился рядом с ним, кивая на «особый» стол — точнее, на стул, поставленный на углу для одного из посетителей. Одна из ножек стояла на самом краю плиты.

— Приятно снова зайти в любимый бар, — широко улыбнулся Кенен, облокотившись на стойку. — За встречу?

Дэвид, слегка поморщившись, достал из холодильника бутылку пива.

— Так и быть. Твои ребята хорошо тут поработали. Боялся, что просижу без работы до сентября.

Кенен ухмыльнулся.

— Мои ребята — лучшие в этом городке! «Поско» могут сто раз подсыпать мне взрывчатки, но это они не изменят… Что это у тебя, Дэйв?

Он передвинул на освещённую часть стойки бумажную пирамидку — очередное объявление. «Разыскивается» — прочитал Гедимин на ближайшей к нему грани. «Живым или мёртвым — Взрывник, капитан крейсера „Феникс“, ядерный террорист, пират, жестокий убийца. Любому, кто поможет в поисках, гарантирована безопасность и вознаграждение.»

Чуть ниже шли приметы крейсера «Феникс» и его капитана; прочитав их, Гедимин убедился, что свидетелей Линкен не оставляет, — там не упоминались даже белые глаза, единственное, что можно было разглядеть из-под скафандра.

— Не знаю, зачем это здесь, — пожал плечами Дэвид. — Распоряжение шерифа. Мало ли, вдруг космический пират зайдёт ко мне выпить пива…

Кенен ухмыльнулся.

— Они могли бы писать приметы поточнее. Посмотри на нас. Мы, все трое, подходим под это описание, как родные. Вот, например, Джед…

Теперь усмехнулся Дэвид.

— Навряд ли шериф имел в виду это. Но этот бандит… Давно пора с ним покончить. Слышали? Василий Суханов обещал выйти на его поиски.

Из-за стола на возвышении донеслось хмыканье.

— Уговорили? — спросил, свесившись вниз, человек с кружкой в руке. — Миана полгода его уламывала! Теперь Взрывника прижмут. «Елизавета» — атомный крейсер, а Суханов — лучший капитан Севера.

Гедимин слушал молча, радуясь, что в полутьме не видно его глаз. В груди неприятно заныло. «Суханов преследует Лиска,» — он болезненно поморщился. «Крейсер против крейсера… „Феникс“ и „Бет“… Зря он на это согласился…»

— Я выйду, — сказал он Кенену, выждав несколько минут за столом. Тот настороженно сощурился.

— Далеко?

— К ангарам, — ответил Гедимин. Кенен, облегчённо вздохнув, расплылся в улыбке.

— Передавай привет!

«Да ну вас всех с вашими мартышками,» — думал Гедимин, обходя терминал с левой стороны. Вдоль шоссе тянулась стоянка, по которой бродили двое «копов» в пехотной броне. На краю стоял глайдер с прицепленным к нему открытым фургоном, а перед ним, в стороне от прохода, — цилиндрический контейнер с прозрачными стенками, наполненный мутной красновато-жёлтой жидкостью. Гедимин скользнул по нему равнодушным взглядом и повернулся было к терминалам, но краем глаза уловил в мути какое-то движение и снова посмотрел на контейнер.

Там ничего не было… вроде бы ничего, но одна из стенок немного по-другому преломляла свет — будто изнутри закрепили широкий лист прозрачного скирлина. Сармат, оглядевшись по сторонам, направил на контейнер луч фонаря — и сам мигнул от внезапной вспышки.

Существо, прятавшееся на стеклянной стенке, отделилось от неё и развернуло широкое плоское тело, покрытое блестящими пятнами. Отражённый свет ударил сармату в глаза, и он на секунду зажмурился, машинально погасив фонарь. Когда он проморгался, странное животное уже исчезло, но теперь Гедимин угадывал его контуры точнее — оно, свернувшись в трубку, повисло в центре контейнера.

— Если всё сделаем правильно, он начнёт почковаться, — услышал сармат и шагнул к стене. Мимо, подгоняя перед собой робота-носильщика, прошли двое в серебристых комбинезонах. Один из них остановился у аквариума и заглянул внутрь.

— Что-то испугало его, — сказал он. — Видишь?

— Устроим ему ночь, и успокоится, — отозвался второй, загоняя робота в фургон. — Не надо было ставить банку у всех на виду.

— Да тут нет никого… — первый огляделся по сторонам, и Гедимин, отвернувшись от контейнера, пошёл к дороге. «Странное животное. Не помню таких у Ассархаддона,» — думал он. «Привезли откуда-то… Новая традиция — заводить экзотариумы?»

11 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен насмешливо хмыкнул.

— Я не понимаю, Джед, — за кого из них ты переживаешь-то? Кого о чём предупреждать? Лиска о Суханове или Суханова о Лиске?

Гедимин сердито сощурился.

— Там два моих корабля. Мне не нравится, что их стравили.

Кенен щёлкнул языком.

— Понимаю твои чувства, Джед, но чего ты от меня-то хочешь?

Гедимин молча отвернулся к мониторам. Под рёбрами ворочалось что-то острое и холодное. «Ничего хорошего из этого не выйдет,» — думал он.

Кенен несколько секунд наблюдал за ним, одним глазом поглядывая на монитор, — реактор недавно заглушили, и сарматы выжидали положенное время перед новым запуском. За креслом стоял, настороженно глядя на экран, Иджес, — сегодня в три часа ночи подняли его. Опыты шли своим чередом, график интенсивности сигма-излучения выписывал прихотливые кривые, и несколько раз Гедимин был близок к тому, чтобы остановить работу, но кривая ныряла вниз, и сармат облегчённо вздыхал.

— Ну так что, с кем мне выходить на связь? — спросил Кенен, выбираясь из кресла и уступая место Иджесу. Тот неохотно сел и оглянулся на Гедимина. Сармат кивнул ему — «запускай».

— Ни с кем, — буркнул он, болезненно щурясь. — Жаль корабли…

Кривая сигма-излучения затрепыхалась, то приподнимаясь, то падая над скачкообразно поднимающейся линией «омикрона». Гедимин покосился на люк, ведущий в активную зону. Защитное поле с него убрали ещё второго августа — сармат заменил его накладками из рилкара и ипроновой фольги, перекрыв все щели, через которые могли просачиваться сигма-кванты. Дозиметр, поднесённый к люку, теперь молчал, но «существо» каким-то образом всё равно чувствовало, кто за пультом, и Гедимин не раз собирался проверить весь отсек и найти протечку, но руки так и не дошли.

— Придётся опыты прервать, — сказал он, дождавшись, когда Иджес встанет из-за пульта, и заняв его место. — Я застопорю его до возвращения…

— Не надо, Джед, — остановил его Кенен. — Я остаюсь на базе.

Гедимин мигнул.

— Остаёшься? И будешь работать… здесь? — он кивнул на мониторы. Кенен широко улыбнулся.

— Разумеется, Джед. Мы с Айзеком, Амосом и Фланном отлично тут поработаем. Вернёшься к полной тетради записей!

Гедимин сузил глаза.

— Тетрадь не трогать, — предупредил он. — Твэлы тоже. Узнаю — убью.

…Фургон с ремонтниками ехал, сбавляя скорость перед подъёмом в предгорья, по западному шоссе. Гедимин сидел на кислородной станции, рядом с батареей пустых баллонов. Иджес следил за прикреплённым к стенке ярким кожухом — его накидывали на фургон на стоянках, чтобы все издалека видели, что здесь сарматы.

— После высадки пойдёшь на смотровую площадку, — говорил, нависнув над Гедимином, Зет. — Пока не осмотришься, мы работать не начинаем.

— Хорошо, — отозвался Гедимин, вспоминая гигантские зеркальные поля вдоль горного хребта. «Мы там были три года назад. Всё стояло ровно. Теперь, наверное, перекосилось. Интересно, насколько…»

…Как только охрана пересчитала сарматов и сверилась со списком, Зет дал Гедимину знак — «Иди, встретимся на склоне». Он выяснял, куда поставить фургон, и где субстрат для кислородной станции, — заказчик обещал снабжать сарматов кислородом и водой все десять дней, но кто-то кого-то не предупредил, и поиски затягивались. Гедимин, проверив датчики и убедившись, что ему воздуха хватит надолго, пошёл вверх по огороженной тропе и вскоре выбрался на смотровую площадку.

В этот раз он не забыл опустить затемнённый щиток, и ему не резало глаза, пока он смотрел на зеркальные поля и высчитывал углы падения лучей. Зеркала, как он и ожидал, за три года сместились; большая часть сфокусированного света попадала, куда надо, но некоторая доля энергии бесполезно рассеивалась. «Ничего сложного,» — Гедимин прикрыл глаза, помечая на мысленной карте зеркальных полей отдельные элементы и углы их смещения. «А вот турбины надо будет проверить. Лопатки из дрянного сплава…»

Что-то за пределами зеркальных полей привлекло его внимание — один из скалистых склонов выглядел как-то неестественно. Прищурившись, Гедимин посмотрел на него под другим углом и удивлённо хмыкнул — на склоне под маскировочным полем скрывался неизвестно как туда опустившийся «Солти». Это был полноценный крейсер, не затронутый конверсией, — сармат даже разглядел, что крышки ракетных шахт в предпусковом положении, а гравитроны развёрнуты в небо над электростанцией.

— Стоять! — рявкнул кто-то за спиной, и броня на плече Гедимина загудела от удара. — Руки за голову! Шпионишь, да⁈

Сармат нехотя повернулся к подбежавшему охраннику. Тот шагнул назад так проворно, будто не у него, а у Гедимина был ракетомёт.

— Гедимин Кларк? Что тут делаешь? Кто разрешил?

В наушниках задребезжало. Охранник, похоже, тоже что-то услышал — его взгляд слегка помутнел, лицо странно дёрнулось.

— Гедимин, спускайся, — сказал Зет. — Мы там, где были в прошлый раз. Охранник тебя проводит.

Сармат, спускаясь по огороженным тропам, не оглядывался, — экзоскелетчик и так маячил в поле зрения, не отходя далеко и не опуская ракетомёт. Он отстал, когда Гедимин вышел к фургону ремонтников. Там их обоих ждали ещё двое охранников. С ними рядом стоял Зет, недовольно щурясь на приближающегося сармата.

— Всё в порядке, — сказал он людям. — Мы приступим через полчаса, пойдём с запада на восток. Площадки должны быть свободны.

Гедимин хотел начать отчёт, но Зет резким жестом приказал ему молчать. Он смотрел вслед удаляющимся охранникам и сердито щурился.

— Я составлял карту, — сказал ремонтник. — Он ко мне полез. Ты предупредил их, что я там работаю?

Зет повернулся к нему.

— Этот бабуин утверждает, что ты следил за крейсером прикрытия. Это запрещено. Не ходи туда больше. Карту составил?

Гедимин кивнул.

— Зачем им крейсер? — спросил он, делая пометки на приготовленных листах. — В прошлый раз без него обходились.

— Это из-за Взрывника, — поморщился Зет. — Боятся.

Гедимин едва заметно ухмыльнулся.

16 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Можешь связаться с базой? — спросил Гедимин, зайдя в фургон.

Сарматы, закончив дневную работу, собрались на стоянке за полчаса до отбоя; еду и воду уже поделили, дежурный собирал пустые контейнеры и раскладывал их по крыше фургона, чтобы вакуум и солнечная радиация их продезинфицировали. Гедимин в несколько глотков опустошил свои ёмкости и снова взглянул на Зета. Тот, присев на кислородную станцию, настраивал коммутатор.

— Отчёт ушёл, Кенен одобрил, — пробормотал тот, глядя на прибор. — Всё по плану… Поел? Ложись, пока место не заняли.

Фургон в самом деле был тесноват — в нём хватало места сидящим или вставшим на ноги сарматам, но лежать им приходилось бок о бок, вплотную. Гедимин думал, что за пять дней уже можно было составить схему оптимальной укладки, но он сам бригадиром не был, а Зет отмахивался, что чертёжной работы ему и днём хватает. Вчера сармат уже собирался на ночь уйти на крышу и спать там, дыша кислородом из баллонов, но охранники на выходе воспротивились и вернули его в фургон.

— Надо поговорить, — сказал Гедимин, кивнув на коммутатор. — Чего ты от него хочешь? Дай настрою.

— Не лезь, — Зет отодвинул его руку. — О чём говорить?

— Свои дела, — коротко ответил Гедимин, вспомнив, что внутренняя связь ремонтников отлично прослушивается. Зет хмыкнул.

— Свои дела через полкратера не обсуждают. Вернёшься — поговоришь.

Гедимин недовольно сощурился, но про себя признал, что бригадир прав, — нелегальные ядерные реакторы лучше обсуждать с глазу на глаз.

— Что он говорил? — спросил он. — Есть проблемы?

Зет покачал головой.

— Нет вроде бы. Теск, иди спать! Иджес тебе место занял.

Иджес уже нетерпеливо махал ему, встав на некотором расстоянии от стены и отгоняя от свободного пятачка других сарматов. Особенно хотели попасть туда филки — отчего-то им нравилось спать у стен, хотя Гедимин не помнил, чтобы на них, лежащих на проходе, кто-то наступал.

— Не нравится мне всё это, — пробормотал сармат, устраиваясь у стены рядом с Иджесом. Недовольно бубнящие филки, увидев его, пошли искать другие места. «Древние „макаки“ спали в гамаках,» — думал сармат, задумчиво щурясь на потолок. «Фургон прочный, можно подвесить. Филкам будет где лечь…»

— Мне тоже, — сказал Иджес. — Вечно ходят по пальцам. Сармат через филка перешагнёт, а эта мелочь лезет напрямик.

— Да ну их, — поморщился Гедимин. — Завтра сделаю схему, и места всем хватит. Там реактор…

Иджес хмыкнул.

— А, реактор… Ну, Кенен с Айзеком присмотрят. Когда мы уходили на рейд, всё же в порядке было?

— Тогда его никто не трогал, — отозвался Гедимин. — Лучше бы я их туда не пускал.

Стоило закрыть глаза, в темноте вспыхивали две кривые — сигма- и омикрон-излучение усиливались при запуске, и один график уходил резко вверх, а другой рушился вниз. «Там Кенен,» — напомнил себе Гедимин, в очередной раз переворачиваясь на другой бок. «Он осторожный. Никаких опасных опытов не будет.»

21 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Иджес оглянулся на Гедимина и, кивнув в сторону ухмыляющегося Дагфари, быстрыми жестами спросил: «Врезать ему?» Гедимин качнул головой, и Иджес, поморщившись, положил руку на колено и опустил веки.

Он не стал бы спрашивать, если бы до Дагфари можно было добраться одним рывком, — но сарматы сидели в тесном фургоне, спускающемся по склону кратера на юг, места были распределены при посадке, и тянуться к филку пришлось бы через три головы. Филк тоже это понимал — и оттого не замолкал всю дорогу.

— Нет, я просто хочу разобраться, — снова начал он, и Гедимин увидел, как веки Иджеса дрогнули. — Как это работает? Вот, допустим, сны. Во сне он тоже видит чертежи?

— Уймись, мартышка, — недовольно сощурился на него Зет. — Что не так? Пять дней спали спокойно, без выяснений по полночи, кто куда лёг. С самого начала надо было так сделать.

Гедимин слушал их вполуха — чем ближе они подъезжали к базе, тем сильнее ему становилось не по себе. Он едва удержался, чтобы после остановки не рвануться к выходу первым, а выбраться в свою очередь, осторожно, никого не сбив с ног. Краем глаза он увидел, как Иджес, нагнав Дагфари у открывающегося шлюза, отвесил ему лёгкий подзатыльник. Шлем и ладонь загудели, Иджес довольно хмыкнул.

Кенен встречал сарматов за шлюзом, и, едва увидев его широкую улыбку, Гедимин насторожился.

— Отличная работа, парни! Кларк вами гордится, — объявил Маккензи. — Я заказал особые пайки у Ренцо и Сары. По контейнеру жжёнки за встречу!

Гедимин настороженно сощурился, попытался поймать его взгляд, — Кенен упорно смотрел в сторону, и его улыбка выглядела вымученной.

— Атомщик, тебе оставить? — спросил Иджес, пробегая мимо. Гедимин, качнув головой, двинулся к Кенену.

— А, Джед, — тот улыбнулся ещё шире и указал на открытую капитанскую рубку. — Заходи…

Гедимин развернулся к нему. Теперь он стоял напротив Кенена, прижимая его к переборке. Взгляд командира базы метнулся влево, вправо, — и улыбка тут же померкла.

— Что с установкой? — спросил Гедимин, не давая Кенену отвести взгляд. В груди снова заныло — в общем-то, он уже знал ответ.

— Она… — Кенен замялся, снова бросил взгляд налево, осторожно переставил ступню — и метнулся в коридор.

— Hasu! — выдохнул Гедимин. Маккензи переоценил своё проворство — ремонтник успел перехватить его за ворот комбинезона и впечатать в загудевшую переборку.

— Джед! — вскрикнул тот, двумя руками вцепившись в его запястье.

— Что — ты — с ним — сделал? — медленно, почти по слогам, спросил Гедимин, глядя на сармата сквозь красный туман. Кенен захрипел. В Гедимина вцепились с трёх сторон, кто-то ударил по чувствительной части запястья, и хватка на секунду ослабла. Маккензи, вырвавшись, прижал ладонь к горлу.

— Джед, — хрипел он; его зрачки расширились, дойдя до краёв радужки. — Чистая случайность… опыты… никто не виноват…

— Sa hasukemu, — бросил Гедимин, разворачиваясь к обитаемым палубам. Очень хотелось сплюнуть, но мешал респиратор.

На спуске к секретному люку он замедлил шаг, намереваясь свернуть в операторскую, к Амосу, но, поразмыслив пару секунд, двинулся дальше. «Не сдержусь,» — думал он, глядя на судорожно сжатые пальцы. «А он филк. Помятым горлом не отделается.»

Через три минуты, отжав крышку гермолюка, он выбрался в реакторный отсек и остановился на пороге. Спешить было уже некуда.

Всё произошло очень быстро, если не мгновенно, — скачок температуры, расплавление активной зоны и разлёт расплава. Единственное, что успел сделать оператор, кто бы это ни был, — накрыть щит управления защитным полем и поставить его на непрерывную генерацию. Белесый купол был покрыт зелёными бликами — перегородки пробило, и часть конструкций в отсеке управления уже подверглась заражению и начала «фонить».

Гедимин тронул ладонью рилкаровую стенку. Местами она вздулась, местами опала, — изнутри её забрызгало расплавом, и он какое-то время ещё кипел, проедая тугоплавкий рилкар, пока не дошёл до экранирующего слоя фольги и не прожёг его. Гедимин, включив дозиметр и время от времени сверяясь со стрелкой, запечатал пробитые дырки защитным полем. Щит управления не пострадал — мониторы всё ещё светились, ожидая показаний от давно расплавившихся датчиков.

Открыв люк, сармат заглянул в активную зону. Заходить не стал — и так всё было понятно. Помещение изнутри покрылось полуметровым слоем застывшего расплава, над центральной частью ещё поднимался пар — остывание шло медленно. Несколько секунд Гедимин смотрел на остатки реактора, машинально пересчитывая слои и волны — вот тёмно-синий фрагмент ротора, вот чёрные крапины обсидиана, вот золотистая обмотка…

Через полчаса он вернулся к обломкам с гусеничной тележкой, аккуратно обёрнутой защитным полем. В секретном цеху уже готовы были контейнеры с охлаждаемой водой — оставалось распределить по ним куски расплава и дождаться, пока они отвердеют и будут готовы к переработке.

Когда он разгружал вторую тележку и прикидывал, добавлять в контейнеры третью партию или оставить расплав до завтра, у входа в цех зажглись красные светодиоды — кто-то очень хотел войти.

— Атомщик! — Иджес, едва взглянув на Гедимина, шарахнулся назад и поднял перед собой пустые ладони. — Тихо, не бей меня. Я пришёл помочь.

Проговорив последнюю фразу, он судорожно сглотнул и покосился на жёлтые огоньки за лицевым щитком. Гедимин шагнул назад, пропуская его в цех.

— В реакторном есть облучённый металл. Я пойду за ним. Включай разделитель, — сказал он.

…Когда сарматы, едва-едва начав дезактивацию реакторного отсека, выбрались на жилую палубу, там уже было тихо — прозвучал сигнал отбоя, и все разошлись по отсекам. На матрасе Гедимина лежал одинокий контейнер со жжёнкой. Взглянув на него, сармат стиснул зубы и развернулся к Иджесу.

— Мне не надо.

Тот молча забрал контейнер и стал выбираться из скафандра. Гедимин лёг на матрас, перевернулся на живот, уткнувшись лицевым щитком в мягкую поверхность. В груди ныло.

22 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

У замаскированного люка сидели Ансельм и Дагфари. Завидев приближающегося Гедимина, они быстро поднялись на ноги и повернулись к нему, настороженно щурясь. Сармат удивлённо мигнул.

— Вы тут что забыли? — угрюмо спросил он, покосившись на Иджеса. Тот пришёл вместе с ним и удивился не меньше него.

— Кенен прислал на помощь, — пояснил Дагфари. — Мы, как знающие, что там… Говорят, там много работы?

Гедимин пожал плечами.

— Спускайтесь.

За ночь расплав, погружённый в холодную воду, окончательно схватился и местами растрескался; Гедимин запустил дробилку и поручил филкам складывать в неё затвердевшие куски. Труднее всего было с остатками ротора — ферку, даже твёрдому, была свойственна вязкость. «Примесей почти нет,» — думал Гедимин, глядя на тёмно-синие блоки. «Все свойства чистого ферка. Может, так и пустить в переплавку?»

Во время одного из переходов из туннеля в цех в наушниках задребезжало, и сармат, поморщившись, отключил связь. Несколько минут было тихо, потом у входа загорелись красные светодиоды. Гедимин покосился на Иджеса, пересчитал филков — оба были в цеху — и нехотя подошёл к коммутатору.

— Чего?

— Джед? — Кенен, услышав его голос, как будто обрадовался и испугался одновременно. — Как вы там все? Помощь не нужна? Я бы мог прислать тебе Фланна…

— Уходи, — буркнул Гедимин. — Ты уже напомогал.

За дверью обиженно хмыкнули.

— Джед, ты даже не дал мне объясниться! Никто не хотел взрывать твой реактор…

— Он взорван, — отозвался Гедимин и двинулся прочь от двери. Красные светодиоды снова зажглись, и он с присвистом выдохнул сквозь зубы.

— Чего ещё?

— Зет готов сделать новый ротор, — сказал Кенен. — Весь цех будет на тебя работать. Уже сегодня можешь дать им задание. Всякие трубки и хвостовики…

Гедимин фыркнул.

— С чего ты взял, что они мне понадобятся?

— Опыты не закончены, — со спокойной уверенностью ответил Кенен. — Если ты не возьмёшься, я сам восстановлю этот реактор. «Уран» и «Торий» ждут.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Ты⁈ Ты даже не мог… Так… Что ты, всё-таки, сделал с моим реактором?

Кенен облегчённо вздохнул.

— Вот мы и добрались до этого вопроса. Ответ будет — «ничего». Мы с Амосом закончили прогон, я его отослал и сидел в отсеке, делал записи. Даже не успел заметить, когда эта штука выдала вспышку. Вот и всё. Ты, конечно, утихомирил бы её, но я не атомщик и даже не ремонтник.

— Надо было заглушить его перед отъездом, — пробормотал Гедимин, отходя от двери. — Теперь два месяца возиться…

27 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Отсек управления был загрязнён незначительно; его ненадолго залили меей, её давно смыли, активную зону снова закрыли, но краситель въелся в переборки, и Гедимин, входя в помещение, видел светло-красную палубу, стены и потолок. «Надо будет перекрасить,» — думал он, недовольно щурясь.

Кресло тоже покрасилось. Его частично разобрали, заменили облучённые детали, но каркас уцелел и всё ещё выдерживал вес сармата в тяжёлом скафандре. Гедимин занял привычное место и притронулся к пульту.

В цеху, где перерабатывали остатки реактора, продолжалась работа — шёл отжиг ирренция, раздробленные обломки лежали в цистернах с сольвентом — надо было выделить ипрон, кеззий и, по возможности, ферк. Зет обещал изготовить обсидиановый расплав — то, что осталось в разрушенном реакторе, уже никуда не годилось. В активной зоне не осталось ничего, кроме нанесённого с утра слоя меи толщиной в пять сантиметров; это была четвёртая заливка, и Гедимин собирался сделать ещё три и тогда уже ремонтировать повреждённые переборки. Работа шла, и сармат пока мог в неё не вмешиваться.

«Снять данные,» — напомнил он себе, глядя на светящиеся мониторы. «Начиная с двенадцатого…»

Он запустил запись, а сам вывел на экран показания, относящиеся к последнему дню работы реактора. Это было восемнадцатое августа. Авария случилась в полчетвёртого утра — Кенен, как обычно, экспериментировал по ночам. Гедимин, досадливо щурясь, пропустил финальный всплеск «сигмы» и последовавший за ним выброс нейтронов, слишком мощный, чтобы борная кислота успела поглотить его, и двинулся дальше по оси времени. График сигма-излучения выглядел странно — он метался вверх и вниз отдельно от кривой «омикрона», никак с ней не согласуясь, и каждый следующий зигзаг был размашистее предыдущего. «Реактор шёл вразнос,» — думал Гедимин, отслеживая графики до точки запуска. Всплески начались сразу же, как поднялись управляющие стержни. Гедимин отделил участок кривой сразу после запуска и озадаченно хмыкнул — такого рисунка он до сих пор не видел.

«Вот это запуск Кенена,» — он посмотрел на данные предыдущего прогона. «Перед ним был… Фланн? Он вроде говорил о Амосе, но это кривая Фланна. Я её помню. А последняя чья? Это Амос? Нет…»

Он несколько секунд смотрел на причудливую кривую. «Не Амос. Кто-то ещё. Кого он сюда притащил?» — сармат недовольно сощурился. «Фланн был там в тот день. Должен знать.»

Фланн сидел в отсеке управления плутониевым реактором, следил за мониторами и, отодвинувшись от пульта, доедал бургер. Гедимин, войдя, плотно прикрыл дверь — теперь помещение было полностью экранировано, и связь с базой отключилась. Фланн, оглянувшись на сармата, удивлённо мигнул и затолкал в рот остаток бургера, поспешно надевая шлем.

— Не бойся, — сказал Гедимин, заметив, как глаза оператора темнеют, а зрачки расширяются. — Я спрошу и уйду. Ты ведь был у реактора в день аварии?

Фланн кивнул.

— Это не моя была идея, — буркнул он, с опаской глядя на Гедимина. — Я говорил ему — ты догадаешься. Эти линии на экране… Одна из них сразу запрыгала, как сумасшедшая.

Гедимин придвинулся к нему вплотную.

— Заметил? Почему ничего не сделал⁈

Фланн пожал плечами.

— Кенен велел не трогать. А я откуда знаю? Я что, атомщик? — он покосился на свои мониторы. — Мне показали несколько кнопок…

— Извини, — Гедимин на секунду прикрыл глаза и замолчал. «Так ты ничего не узнаешь,» — думал он. «Не пугай его. Пугать надо было раньше…»

— Кто был третьим? — спросил он. Фланн поморщился.

— Я был против, ты помнишь? Это выдумки Маккензи. Не знаю, откуда он его притащил. Говорил, что не из Кларка, — мол, шериф не узнает…

Гедимин сузил глаза.

— Тут был человек?

Фланн виновато опустил веки.

— Я же говорил ему — ты всё узнаешь. Да, какая-то макака в нелепой одежде. Кенен достал где-то ошейник со взрывчаткой…

Гедимина передёрнуло.

— Ah— hasu… И где эта макака сейчас?

Фланн нервно усмехнулся.

— Кенен клялся, что никто её не найдёт. Там осталось не очень много…

Гедимин почувствовал во рту неприятный горький привкус и пожалел, что не снял респиратор. Очень хотелось сплюнуть.

— Понятно. Зачем ему… А, помню. Опыты. Как у Ассархаддона.

Фланн поёжился.

— Я был против, помнишь? Я не из этих… — он дёрнул головой. — Из-за этого твой реактор взорвался? Из-за этой несчастной мартышки?

Гедимин кивнул, прикидывая про себя, как проще поймать Кенена. «Реактор от этого не починится,» — мелькнуло в мозгу, и сармат еле слышно хмыкнул. «Знаю. Кенен тоже не починится. Он всегда был такой. Но надо напомнить ему, что мне это не нравится.»

12 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Джед, а Джед, — из-за отодвинутой дверной створки высунулась голова Кенена. Сармат заискивающе улыбался. Гедимин неохотно замедлил шаг и повернулся к нему. Кенену тут делать было нечего — это были технические помещения рядом с главным цехом, здесь распоряжался Зет, и командир базы полностью ему доверял. Он уже не первый раз крутился там, куда раньше месяцами не заглядывал, и Гедимин подозревал, что Кенен наблюдает за ним. «Послал бы лучше дрон,» — поморщился он. «Тот хоть общаться не лезет.»

— Есть новости о твоём Суханове, — сказал Кенен. Гедимин хмыкнул.

— Ещё живой? — спросил он и тут же пожалел, что вообще открыл рот. Говорить с Кененом ему не хотелось уже три недели, зато при встречах тянуло взять его за шкирку и приложить лбом к наиболее крепкой переборке. Сдерживаться было непросто.

— Ты бы заглядывал в новости, — Кенен, увидев, что его не хватают за шкирку, приободрился и вспомнил старые интонации. — «Елизавета» спасла целую планету, захваченную вторженцами из Илэна-Карит! Дикая такая планетка на окраине Мианы. Крейсера там не ходят, так что илэны высадились и распоясались. Местные теперь считают Суханова и его людей чуть ли не богами…

Гедимин едва заметно усмехнулся.

— Вот пусть будет богом на этой планете. А от Лиска пусть отвяжется.

«Может, уже и отвязался,» — думал он, спускаясь в секретный цех. «Ловить пиратов — не его дело. У Мианы есть флот…»

В цеху было тесно и жарко — система охлаждения едва-едва справлялась, изъеденные вентиляционные фильтры несколько раз пришлось менять. Гедимин втиснулся в проход между остывающим ирренцием, пустыми трубками — заготовками под твэлы — и верстаком, за которым Иджес паял датчики. Покосившись на сармата, механик едва заметно кивнул и вернулся к работе. Гедимин проверил температуру ирренциевых таблеток и задумчиво сощурился.

— Вечером возьмёмся за твэлы, — сказал он Иджесу. — Надо освободить тут место.

Сармат озадаченно мигнул.

— Для чего? Ротор ещё не готов…

— Разгрузка, — Гедимин тяжело вздохнул, посмотрев на свои руки. — Реактор пора разгружать.

— Жёваный крот! — Иджес покачал головой. — Ещё и реактор… Слишком много работы для одного тебя.

Гедимин угрюмо кивнул.

— Три четверти этой работы делал Инженерный блок… — не договорив, он снова вздохнул. — Зато ротор успеет остыть.

15 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«А где побудка?» — удивлённо подумал Гедимин, высунувшись из заэкранированных помещений в шесть утра. На базе было непривычно тихо. Сармат покосился на часы, потом — на календарь. «Пятнадцатое? Какой-то мартышечий праздник? Тогда понятно…»

В девять в секретный цех явился Иджес, и Гедимин, покосившись на него, шмыгнул носом — даже сквозь респиратор пробились пахучие испарения каких-то знакомых эфирных масел.

— Хочешь апельсин? — механик, пошарив по верстаку, положил на край сплющенный пустой контейнер, а сверху — ярко-оранжевый шар синтетического фрукта.

— Мартышечья еда? — Гедимин сглотнул, подавляя знакомые спазмы под ложечкой — желудок, не дожидаясь, пока в него поступит пища, уже готов был её извергнуть. «Вот же заклинило,» — с досадой подумал сармат — запах фрукта не казался ему неприятным, и можно было бы попробовать, — но какой-то кусок мозга был резко против.

— Прислали, — кивнул Иджес, прикрывая апельсин защитным полем. — Не хочешь? Я потом съем. Только не сыпь на него уран.

Гедимин, кивнув, взялся за очередной стержень. В цеху их было много, но ещё больше осталось в реакторном отсеке, — разгрузить удалось едва ли полторы тонны из семи. «Я один делаю работу всего Инженерного блока,» — думал сармат, подавляя досаду, — ему хотелось скорее покончить с разгрузкой и вернуться к восстановлению разрушенного реактора. «И справляюсь. Видел бы всё это Конар…»

Иджес, подавая ему стержни и принимая пустые оболочки, всё время хмыкал и усмехался, но Гедимин, погружённый в мысли о реакторе, едва его замечал. Минут через десять механик не выдержал.

— Маккензи уехал в совет, — сказал он, выдав особенно громкий смешок. — Взял с собой Айзека. У них там праздничный банкет. Много еды и питья для макак. И для Кенена — он же такое не пропустит!

Гедимин удивлённо мигнул.

— Зачем им два сармата на мартышечьем сборище?

Иджес пожал плечами.

— Кенен был очень доволен. Это хорошо для нас или плохо?

Теперь пожал плечами Гедимин.

— Всегда путался в местных традициях. Если доволен — наверное, хорошо. Для него.

…Разгрузка реактора шла медленнее, чем могла бы, но всё же довольно быстро. Через восемь часов Гедимин отправил Иджеса отдыхать и продолжил работу с Дагфари. Ансельм прийти не смог — он заменял на посту Фланна, в свою очередь, отправленного к щиту управления главным реактором базы.

— А пора бы им вернуться, — подумал вслух Гедимин, в очередной раз едва не ударив Дагфари по голове стержнем — он, стоя вполоборота к помощнику, периодически забывал, что там мелкий филк, а не рослый сармат. — Девятый час, как уехали. Маккензи ещё не всё выпил?

Дагфари ухмыльнулся.

— Эй, я тут, на метр ниже!.. Может, и вернулись. У Айзека сегодня выходной. Я бы лучше за пультом посидел, но меня не пустят.

— Зачем им вообще на банкете атомщик? — Гедимин в недоумении пожал плечами и повернулся к дробилке, стараясь не ударить поднятым концом стержня ни себя, ни филка. «И что Айзеку там делать? Я бы уже давно удрал…»

В десять вечера он отпустил уставшего Дагфари, отключил дробилку и, дождавшись, когда разделительный агрегат закончит работу, вышел из цеха. «Теперь — в информаторий,» — думал он. «И поспать хоть пару часов.»

…«Елизавета» вместе с экипажем покинула отвоёванную у Илэна-Карит планету Тай’ишу — на её защиту уже встал мианийский крейсер, а местные жители были снабжены антидотом и орбитальными ракетами. Гедимин вспоминал свой опыт общения с одним-единственным илэном, одобрительно хмыкал и жалел, что фотографий маловато. Особенно ему хотелось рассмотреть терраформинговые агрегаты илэнов — ошмётки одного из них попали в кадр, и сармат досадливо шипел, пытаясь мысленно собрать их в единое целое. Илэны собирались переделать атмосферу Тай’ишу, аккуратно добавив в неё хлора; сейчас мианийцы чистили её — и их установки тоже не попали на фото. «Везде секретность,» — думал Гедимин, недовольно щурясь на размытые иллюстрации.

Поискав напоследок новости об охоте на Взрывника («ядерный террорист» давно не напоминал о себе — может, и впрямь осел на каком-нибудь ледяном астероиде), сармат вышел из информатория. Голоса и шорохи на жилых палубах уже затихли, но капитанская рубка была приоткрыта, и изнутри доносились странные звуки — не то кряхтение, не то сдавленные стоны. Гедимин, щёлкнув пальцем по краю дверной створки, заглянул внутрь и встретился взглядом с Кененом.

Сармат, приспустив нижнюю часть комбинезона, сидел на странном сооружении, прислонённом к переборке, и сдавленно стонал, держась за живот и периодически стискивая зубы. Гедимин, изумлённо мигнув, двинулся к нему.

— Heta! — рявкнул на него Кенен, сердито сверкнув глазами. — Джед! Стучать не учили⁈

— Ты что, ранен? — спросил Гедимин, растерянно глядя на него. Крови нигде не было, но запах по рубке распространялся странный и отдалённо знакомый. Кенен скрипнул зубами.

— Джед, закрой дверь, — процедил он. — И лучше — с той стороны! Впервые увидел выделительную систему⁈

Гедимин изумлённо замигал, а потом шагнул за дверь и уже там, плотно прикрыв створку, рассмеялся в голос. «Мартышечья еда!» — он прижал ладонь к респиратору. «Видимо, сожрал пару цистерн. Естественно, выделительная система не справилась. Включилась резервная…»

— Совсем омартышился, — пробормотал он, качая головой. Из-за двери — створки опять сошлись неплотно — донеслось сердитое фырканье.

Гедимин направился к спальному отсеку, но, не пройдя и десяти шагов, остановился. «А ведь Айзек с ним был,» — мелькнуло в голове. «И тоже ел. Он-то где?»

— Айзек, приём, — тихо сказал он, переключив коммутатор. — Ты живой?

В наушниках послышался сдавленный стон.

— Атомщик, не ищи меня, — еле слышно ответил Айзек. — Незачем тебе смотреть…Эш-ш!

— Может, позвать медика? — с тревогой спросил Гедимин. — Маккензи привык жрать всякую дрянь, а ты-то нормальный сармат…

Айзек еле слышно хихикнул.

— Уже не уверен, — пробормотал он. — Не надо, атомщик. Пока всё не выйдет, никакой медик не поможет. Не хотел бы я быть макакой…

Гедимин снова окликнул его через пару часов, когда после короткого отдыха возвращался в секретный цех. Айзек не ответил, и сармат свернул в другой коридор, чтобы пройти мимо его отсека. Судя по положению дверной створки, Айзек был внутри и не хотел, чтобы его тревожили. Гедимин прошёл мимо.

— Маккензи, приём, — прошептал он, подойдя к заэкранированному помещению. — Больше не води туда сарматов. Тебе всё равно, а Айзеку ещё работать.

В наушниках сердито зашипели, а затем Кенен отключил связь. Гедимин, сделав в памяти заметку «поговорить с ним утром», вошёл в шлюз. До утра ему предстояло работать в одиночку.

18 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Стоило Гедимину выйти из-под экранов, передатчик на запястье протяжно загудел. «Джед, зайди, есть дело,» — прочитал он и сердито сощурился. «Опять Маккензи. Просил же не дёргать!»

— Думаешь, не успеем? — спросил, покосившись на его передатчик, Иджес. — Ещё три с половиной дня…

— И три ночи, — пробормотал Гедимин, встряхнув головой. «Сон придётся урезать. Ну, что там ещё?»

В капитанской рубке не было никого, кроме Кенена, — командир не собирал бригаду и сам был одет в «домашнее» — тоже никуда ехать не собирался. Повреждённых механизмов перед ним тоже не было, и системы рубки работали исправно. «Странно,» — подумал Гедимин, настороженно щурясь. «Зачем тогда звал?»

— М-да, — сказал Кенен, осмотрев сармата с головы до ног. — Ну да ладно, все привыкли. Хотя я всё равно не понимаю… Ладно, сойдёт. Джед, ты сейчас выходишь и едешь в госпиталь. Один из местных байкеров обещал тебя подвезти. Сейчас он нарезает круги по кварталам, но минут через пять подъедет.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Что там? Авария? — он мысленно перебрал всё, что могло внезапно выйти из строя, и при этом требовало немедленного ремонта. «ЛИЭГ взорвался⁈»

— Чинить ничего не надо, — качнул головой Кенен. — Вы с этим пареньком, Люнером, едете в гости к Уриэлю Хададу. Ему плеснуло на руки плазмой, прожгло до костей. Пит готовит его к пересадке трёх ногтевых фаланг. Выясни, что у него там бабахнуло, и подбодри его, как можешь.

Гедимин, ошалело мигая, смотрел на Кенена, — услышанное даже для него прозвучало до предела странно.

— Подбадривать… макаку? — медленно проговорил он. Кенен сердито фыркнул.

— Джед, тебя ждут. Если хочешь знать, об этом просил Чарли.

— Шериф? — Гедимин недоверчиво покачал головой. — Просил, чтобы я…

«Они там что, все мутировали⁈» — так и рвалось на язык; сармат еле вспомнил, что люди эа-мутации не подвержены, и если и сходят с ума, то по другим причинам.

— Джед, ну не тупи! — Кенен с досадой хлопнул себя ладонью по бедру. — Этот парень обещает стать одним из лучших бойцов. А когда вы начинали общаться, Чарли думал высылать его на Землю. Из-за тебя Ури включил голову, и Фостер хочет, чтобы она не выключалась. Стой…

Он покосился на запищавший передатчик.

— Люнер у входа. Иди, иди, хватит на меня глазеть!

…Люнер был не один — едва Гедимин занял место на шатающемся неустойчивом флиппере, и тот рванул вперёд, из-за угла вылетели ещё два. На одном сидела самка с красными косичками, свисающими из-под шлема, на втором — невысокий самец, чей комбинезон был сплошь разрисован синскими иероглифами слегка непривычного вида.

— Хадад взорвал автономку! — выпалил Люнер, повернув голову к Гедимину. Тот сердито сощурился — «макака» в таком положении в принципе не могла следить за дорогой, а скорость была приличная.

— Не ври, — отозвалась самка; Гедимин еле слышал её голос из-за гудящего в наушниках ветра. — Только шесть сегментов, три из них — пустые. Но я ему всё равно не завидую. Это ж какой получится штраф⁈

— Он — «коп», — отмахнулся Люнер, сворачивая в переулок. — Либо урежут, либо растянут. За десять лет выплатит!

«Шесть сегментов,» — Гедимин прикинул про себя масштабы разрушений. «Сильно повезло. Если это была плазма…»

— Вы все — друзья Ури? — спросил он. Байкеры дружно хмыкнули.

— Прямо чтоб друзья — только я, — ответил самец в иероглифах. — Но у него тут много знакомых. Ури — хороший парень.

Патрульные вскинули руки в приветственном жесте, когда байкеры подъехали к посту и оставили флипперы у обочины. Гедимин настороженно сощурился, но его тоже пропустили беспрепятственно — только мазнули по лбу лучом считывателя.

— Восьмой больничный ярус, мистер Чицу, — сказала самка на входе, едва взглянув на пришельцев. — Спускайтесь в общий зал.

Уриэль вышел к ним в коридор, прикрыв за собой дверь. Гедимин остановился, пропустив вперёд всех байкеров, и смотрел на них, смущённо щурясь. Он не очень понимал, что должен делать.

— Механик Джед, — коротко усмехнулся Уриэль, посмотрев ему в глаза. — С испытаниями, как видишь, не срослось.

Он пошевелил забинтованными кистями. Что конкретно повреждено, Гедимин не видел, но в повязках руки Уриэля напоминали обкусанные клешни.

— Что у тебя взорвалось? — спросил Гедимин, и человек, внезапно смутившись, отвёл взгляд.

— Я лучше говорить не буду, — вздохнул он. — Но можешь поверить — ты бы до такого не скатился. А я… М-да. Придётся мне ещё пособирать штрафы. Лет пять-шесть…

Гедимин мигнул.

— Почему? — спросил он. — Тебя исключили?

По лицу человека прошла волна.

— Экзоскелет не приспособлен под… вот такое, — он помахал забинтованной рукой. — Большой и указательный… без них там делать нечего.

— Питер сделает пересадку, — сказал Гедимин. — Мне он… много чего пришил.

Уриэль поморщился.

— Да, тут лучшие врачи. Может, лет через пять я накоплю и на штраф, и на пересадку… Это ничего, — он усмехнулся. — Я проживу ещё долго. Жаль, плазмомёт уже не доделаю…

Люнер фыркнул.

— Плазмомёт! Ты всё-таки хотел взорвать ту автономку. Не трогай больше эти штуки, слышишь?

Уриэль покосился на него, что-то ответил, но Гедимин уже не слушал, погружённый в собственные мысли.

— Ты доделаешь плазмомёт, — сказал он и увидел, что все замолчали. Кажется, его реплика пришлась не к месту, но сармату было не до того.

— Меня не ждите, я уеду на такси, — сказал он Люнеру. Тот растерянно хмыкнул.

— Твой шеф с нас спросит!

— Скажешь — я у доктора Фокса, — отмахнулся Гедимин, сворачивая к лифтам. Самка в белом комбинезоне подняла на него испуганный взгляд.

— Где Питер Фокс?

…Гедимин внимательно смотрел на экран с цифрами, построчно записывая их в память. Питер ждал, глядя на него с непонятным смущением и — вроде бы — с опаской.

— Вот столько это стоит? — спросил Гедимин, ткнув пальцем в итоговую строку.

— Да, это стандарт. С реабилитацией и всем прочим, — кивнул Питер. — Жаль, что так вышло с этим парнишкой, но…

Он неопределённо шевельнул рукой.

— Он уже должен мне за указательный палец, — сказал он, покосившись на расчёты. — Ни одной своей фаланги там не было. Он, конечно, расплатится…

Гедимин кивнул.

— Дай мне эту роспись и все реквизиты. Посмотрим, что можно сделать.

19 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Ч-чего⁈ — глаза Кенена расширились так, что Гедимин даже испугался — он и не думал, что веки могут отодвинуться так далеко. — Как-кая платёжная система⁈

— Местная, — ответил Гедимин, глядя ему в глаза. — Я бы сам разобрался, но ты уже всё знаешь — быстрее пойдёт. Вот тут реквизиты, а это… В какую дырку это совать?

Кенен хотел мигнуть, но веки, застрявшие в верхнем положении, только судорожно дёрнулись. Он огляделся по сторонам, но никого в коридоре не было. Гедимин двинулся вперёд, перекрывая пути отступления.

— Чего дёргаешься? — буркнул он. — Это мои деньги. Помоги с платежом, и я тебя отпущу.

— Джед, — Кенен попытался прищуриться, но не вышло, и он скривил рот в недовольно-брезгливой гримасе. — Я что-то не понял. Какие ещё твои деньги? Ты про те десять койнов, что я из доброты душевной выделил тебе на расходы?

«Вот никогда его не понимал,» — отстранённо думал Гедимин, беря Кенена за ворот и слегка приподнимая вдоль переборки. Он даже не злился — только недоумевал. «То он боится, то он нарывается… Скорее бы включил голову и помог мне с платежом. Нет, надо было самому разбираться…»

— Джед! — придушенно вскрикнул Кенен, привстав на пальцы. — Пусти! Ну хватит, мы же нормально говорим! Я правда не понимаю…

— Моя доля, — сказал Гедимин, глядя ему в глаза. — То, что мне причитается за ремонт реакторов и мианийских кораблей. Ты не мог это всё потратить на базу. Сколько там?

Кенен, опущенный на палубу, потрогал горло и шумно вздохнул.

— А, ты про это… — он покосился на пустой коридор. — Ну да, у меня есть некоторый резерв. Накопления на случай непредвиденных трат. И я мог бы выделить тебе сотню-две койнов. Но это…

Он поморщился и тут же качнулся назад, вжимаясь в переборку и неотрывно глядя на руку Гедимина. «Значит, не всё спустил… на самок, флипперы, или что он там ещё покупает,» — подумал сармат.

— Там не сотня-две, — угрюмо сказал он. — На мою долю приходится тысяч двадцать, если не больше. Из этих денег я заплачу Фоксу. А потом ты свяжешься с Фостером и узнаешь, какой штраф наложили на Хадада.

Кенен мигнул.

— Д-джед, — пробормотал он, неуверенно усмехаясь. — Давно ли ты занялся благотворительностью? В твоём положении это просто глупо!

— Маккензи, давай к делу, — Гедимин, уставший от невнятной болтовни, недобро сощурился. — Сам тащил меня за шиворот к этой мелкой мартышке. Ну так я общаюсь с ней — чего тебе ещё надо⁈

…Минут через пять после перевода последней суммы в капитанскую рубку вошёл Айзек. Он встал на пороге, шумно втянул воздух — и растерянно замигал, глядя на Гедимина.

— Атомщик? Это ты что-то делаешь с нашим резервом?

Кенен криво ухмыльнулся.

— Атомщик решил помочь одному бедному «копу». Не бойся, Айси, это его деньги. Его доля, как он сказал. Теперь Джеду не на что купить себе бургер… а впрочем, он и так их не покупал.

Гедимин покосился на Кенена, но промолчал.

— А, — протянул Айзек, недоверчиво глядя на сарматов. — Атомщик изъял свою долю…

— И немного залез в наши… — начал было Кенен, но тут же замолчал и шарахнулся в сторону — согнутые пальцы Гедимина лишь слегка зацепили его бок. — Джед! Ну нельзя же так волноваться из-за макаки! Не бойся, я дам тебе на расходы, даже если это будут мои последние центы!

Айзек покачал головой.

— Не слушай его, атомщик, — посоветовал он. — Не знаю, что там за макака, но в резерве ещё много твоих денег. Я-то знаю, что откуда пришло.

Он прищурился на Кенена. Тот возвёл глаза к потолку.

— Я молчу, — вздохнул он. — Делайте что хотите. Я всего лишь командир этого маленького гетто…

Он долго ещё жаловался, но Гедимин уже его не слушал. В секретном цеху простаивала дробилка, очереди на выгрузку ждала последняя тонна урано-ирренциевой смеси, — пора было заняться делом.

22 сентября 26 года. Галактика Вендана, крейсер «Феникс» — Луна, кратер Пири, город Кларк

— Взорвался… — Линкен с тяжёлым вздохом поднёс руку к шлему и тут же с досадой её отдёрнул. — А ты сдержанный, атомщик. Как всегда. Я бы за такое убил.

Кенен возмущённо фыркнул, но от Линкена отодвинулся и на Гедимина покосился с опаской.

— А что я сделал, Лиск⁈ Осмелился проверить ваш реактор на безопасность? Мы ведь именно на это упираем в наших планах, нет? Или надо было отдать его макакам, чтобы рвануло уже у них?

Они снова сидели в капитанской рубке «Феникса»; вокруг, за бортом, было межзвёздное пространство, равноудалённое от любой системы, откуда мог бы прилететь вражеский крейсер. Гедимин смотрел на Линкена, тяжёлыми шагами измеряющего расстояние от переборки до переборки, и прислушивался к гулу корабельных систем. «Феникс», несмотря на постоянные стычки и многочисленные повреждения, ещё держался, — проломы в переборках латали, броню наращивали, расстабилизированные твэлы пускали на переработку. Гедимин смотрел на тёмные мониторы и задумчиво щурился.

— Значит, взорвался… — повторил Линкен, поворачиваясь к ремонтнику. — И… ты соберёшь новый?

Гедимин кивнул.

— И он взрываться не будет? — спросил Линкен, подойдя к сармату вплотную и заглянув ему в глаза. — Не будет таких аварий?

Сармат пожал плечами.

— Я вообще не понимаю, что с ним, — нехотя признался он. — И какая ему разница, кто за пультом… Тут только одно — усиленные экраны. Может, разнести по отдельным зданиям. Никакого контакта с активной зоной.

Линкен недоверчиво хмыкнул.

— Он же правится вручную, атомщик. Сам говорил — автоматика там не выживает. Нужно лезть внутрь.

Гедимин поморщился.

— Ни одна макака не полезет в реактор. Надо сделать, чтобы он управлялся снаружи. Полностью, как урановые реакторы землян. Из них не лезет никакая тварь со своими мозгами и своим мнением. Её не должно там быть, ясно⁈

Линкен положил руку ему на плечо.

— Тихо, атомщик. Маккензи просто загонял тебя, вот и всё. Испортил твою работу, свалил на тебя всё, что мог… Тебе надо спать каждую ночь, тогда всё прояснится. И с тварью, и с управлением.

Кенен насмешливо хмыкнул.

— Что ты смотришь на меня, Лиск⁈ Что я «свалил» на Джеда? Его же собственные реакторы? Мне без них жилось бы куда лучше! Я, между прочим, рискую жизнями четырёхсот сарматов, покрывая вас!

Линкен перевёл на него тяжёлый взгляд, и Маккензи, резко замолчав, подался в сторону. Гедимин вслушивался в отдалённый гул двух тридцатитонных роторов. «Я одного не понимаю,» -всплыла грустная мысль. «Почему мне кажется, что ротор должен быть снаружи?»

Громкое фырканье Линкена прервало его размышления, и сармат, едва заметно вздрогнув, поднял взгляд на взрывника. Тот пока не собирался убивать Кенена, но от его ухмылки Гедимину сразу стало не по себе.

— Так у этой макаки есть подозрения? Любой сармат в Солнечной системе всегда под подозрением. На нас всю жизнь валят всё подряд. Ваш туннель ещё не раскопали?

Кенен качнул головой.

— Я почти уверен, что о нём никто не знает. У них нет доказательств, что мы с тобой связаны, понимаешь? Но Фостер что-то подозревает. А он не дурак.

Линкен криво ухмыльнулся, поднёс руку к респиратору, сердито фыркнул и повернулся к Гедимину.

— А ведь я даже тебя под удар поставил, чтобы макаки от вас отцепились! Мне-то, думаешь, было очень приятно стрелять в тебя?

— Я не в обиде, — отозвался Гедимин. «Лучше бы ты вообще не появлялся над Кларком,» — думал он. «Глядишь, „макаки“ отцепились бы. И от нас, и от тебя.»

— Вот не хотел, но придётся, — пробормотал Линкен, виновато глядя на него. — Где там твой туннель? Справа от базы?

— Что ты там задумал? — встревоженно спросил Кенен, привстав из кресла. — Очередную глупость?

— Мне придётся обстрелять вас, — отозвался Линкен, начертив пальцем невидимую схему. Гедимин успел узнать на ней взаимное расположение сарматской базы и подземного реакторного отсека.

— Гравитронами и бронебойными ракетами, — продолжал взрывник. — Выбери сам, какая часть базы будет изрешечена, но никто из сарматов не должен погибнуть.

Гедимин почувствовал, как под рёбрами ворочается что-то холодное, и болезненно сощурился.

— А без этого никак?

— Стой, Джед, — Кенен положил руку поверх его ладони. — Линкен в кои-то веки предложил что-то разумное. Только надо правильно это обставить. Значит, ты, «Взрывник», вышел на связь со мной и потребовал, чтобы я тебе помог. Но мы, как законопослушные тески, отказали тебе. Надо, чтобы остались следы, понимаешь? Иначе никто не поверит.

Линкен ухмыльнулся.

— Ты всё такой же, Маккензи. Не изменился. Мы, сарматы, вообще мало меняемся. Давай рисовать твои следы. Могу выйти хоть на кларкский информаторий. Пусть получат письмо от Саргона!

Он перевёл взгляд на Гедимина и издал короткий смешок. Ремонтник сузил глаза.

— Я пойду, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Пора грузить уран обратно. Там шесть с половиной тонн…

…Для него открыли отдельный портал — Кенен остался на корабле Лиска обсуждать будущее «нападение». Гедимина задерживать не стали — Маккензи был даже доволен, что он уйдёт и не узнает лишнего.

Когда портал закрылся, сармат развернулся к люку, ведущему в трюм бывшего корабля, но остановился на полдороге — и пошёл к реакторному отсеку. Там было пусто и тихо, даже свет погасили, только светились примитивные неотключаемые мониторы. После темноты туннеля Гедимину не нужно было полноценное освещение — даже этот тусклый свет показался ему слишком ярким.

«Чисто,» — просунув руку в бывшую активную зону, он покосился на дозиметр и кивнул собственным мыслям. За неделю мея вычистила отсек, выцепив из облицовки всё до последнего атома. Сармат вошёл, не закрывая за собой люк, и остановился посреди помещения, выкрашенного в тёмно-красный, — мея въелась, и никто её не смыл.

— Скоро, — сказал он вслух, резким жестом поднимая ипроновые пластины вдоль висков и лба. Выждав так несколько минут, он криво ухмыльнулся и вышел. «Ничего. А на что я рассчитывал?» — спросил он сам себя, останавливаясь у мониторов. «Сейчас его там нет. Будет новый реактор — оно вернётся. Или не вернётся. Интересно, это будет то же существо или другое? Или это — так… кусок роевого разума ирренция?» Сармат невольно усмехнулся и порадовался, что некому слышать его мысли. «Живые реакторы, разумные металлы… Правда, что ли, выписать с Земли биолога? Попрошу Кенена, пусть пригласит кого-нибудь. Не всех же перестреляли…»

26 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Атомщик, — Айзек, заглянув Гедимину в глаза, недовольно сощурился. — Ты когда в последний раз спал?

Гедимин растерянно мигнул. За его спиной закрывалась дезактивационная камера — плутониевый реактор был разгружен, и впереди было всего двое суток на то, чтобы скрыть все следы этой разгрузки.

— Некогда, — буркнул он. — То уран, то плутоний…

— Оно и видно, — вздохнул Айзек. — Вот плутоний подождал бы до октября…

Гедимин качнул головой.

— Нет. Если нарушить процесс, будет заметно, — он оглянулся через плечо на закрывшийся шлюз и недовольно сощурился. — Некогда, Айзек. Надо работать.

С плутонием Гедимину помогали двое — Иджес и Фланн; Кенен клялся, что с утра пришлёт Ансельма и Дагфари, но оба филка отправились с утренней бригадой на космодром. Гедимин не возражал — в цеху и так было тесно, и два малорослых сармата только путались бы под ногами. Пока ремонтник и Фланн возились с плутонием, Иджес потихоньку наполнял пустые оболочки стержней окисью урана. Изредка Гедимин оглядывался на него, — помощь вроде бы не требовалась.

Где-то через час — или, возможно, полтора, сармат редко смотрел на часы, — стены помещения и оборудование вокруг внезапно поплыли, теряя чёткие очертания, и Гедимин обнаружил себя сидящим на палубе. Над ним стояли Иджес и Фланн. Увидев, что сармат на них смотрит, они переглянулись и выразительно хмыкнули.

— Всё, хватит, — буркнул Иджес. Гедимин озадаченно мигнул.

— Что? — он поднялся на ноги и повернулся было к установке, но Фланн стоял на пути.

— Иди спать, — сказал он. — Пока прямо тут не свалился.

Гедимин мигнул, хотел что-то возразить, но двое сарматов крепко взяли его за плечи и развернули к выходу.

— Сам не пойдёшь — проводим, — пообещал Иджес. — Три часа на сон, атомщик. И чтобы до конца срока я тебя тут не видел!

— Плутоний, — пробормотал Гедимин, вяло упираясь руками в края приоткрытого люка. «Нет, точно пора спать,» — с сожалением подумал он, когда Иджес одним толчком выпихнул его в шлюз. «Тело — как ком Би-плазмы…»

До отсека он не дошёл — лёг прямо на палубу, положив голову на согнутый локоть, и мгновенно отключился. Если кто и ходил по коридору, ни будить сармата, ни пытаться перетащить его куда-то ещё он не стал, — Гедимин пришёл в себя через два с половиной часа на том же месте и в той же позе. Он сел, потом встал, недовольно щурясь на затёкшую от неподвижности руку. В голове заметно прояснилось.

«Надо в цех,» — подумал он. «Или справятся? Там ничего сложного. Через полчаса пойду. Ещё поспать?» — он покосился на палубу. Сонливость исчезла, но и к работе пока не тянуло.

«Информаторий,» — подумав несколько секунд, он свернул к главному коридору. «Давно не был. Надо узнать, что там с Сухановым…»

«Ядерный взрыв в Уилуне!» — крупный заголовок, подсвеченный красным, сразу бросился Гедимину в глаза, и сармат вздрогнул. «Столица Австралии под угрозой. Купол Микатарры разрушен, введено чрезвычайное положение…» — читал он, пробегая взглядом строку за строкой — несколько десятков последних статей на новостном сайте были посвящены только взрыву в Уилуне.

«Сарматы гетто Куэ отрицают свою причастность к теракту», — шло дальше чуть более мелким шрифтом. Гедимин, настороженно щурясь, открыл заметку и вполголоса выругался. «Власти Австралии объявили блокаду гетто Куэ. К поселению стянуты войска, въезды и выезды блокированы. На требование выдать мятежников командиры Куэ ответили отказом.»

— Что там у тебя, Джед? — раздался в наушниках испуганный голос Кенена. — Только не говори, что ты рассыпал уран по главному коридору!

Гедимин сердито сощурился.

— Под Микатаррой взорвали бомбу, — сказал он. — Тут пишут, что на развалинах замечено омикрон-излучение. Кто-то взорвал ирренций…

— А, вот оно что, — Кенен облегчённо вздохнул. — Гетто Куэ. Да, им сейчас не позавидуешь. Если напрямую не вмешаются мианийцы, Австралия раскатает их бронеходами. Ядерный взрыв под столичным куполом! Эти парни, должно быть, совсем отчаялись.

— Нас опять запрут на базе? — угрюмо спросил Гедимин. — Может, отменишь этот свой… спектакль с Лиском?

Кенен негромко хмыкнул.

— Вот сейчас-то, Джед, самое время для этого… спектакля. Хороший случай сбросить все подозрения. Ладно, Джед, некогда болтать. До двадцать восьмого ты должен свернуть работу, помнишь?

Гедимин отключил коммутатор и угрюмо сощурился на экран. «Да, новости…» — он, покачав головой, пролистнул первую страницу до даты взрыва в Уилуне и хотел было закрыть сайт, как вдруг увидел в одном из заголовков знакомую фамилию.

«Атлантис помнит героев» — сообщала небольшая заметка. «Городу Эль-Эмбудо официально присвоено название „Винстон“ в честь героя сопротивления Джона Винстона, капитана легендарной „Немезиды“, и погибшего начальника АЭС „Нью-Кетцаль“ Джошуа Винстона. Двойной монумент был установлен на главной площади Эль-Эмбудо. На открытии присутствовали…»

Гедимин скользнул по фамилиям равнодушным взглядом — и вздрогнул, зацепившись за ещё одну знакомую. На открытие памятника в Винстон приехал Герберт Конар.

«Жив,» — сармат едва заметно усмехнулся. «Достаточно здоров, чтобы куда-то ездить. Хорошо. Может, ещё встретимся…»

Он долго смотрел на фотографию монумента — две фигуры из искусственного камня стояли бок о бок на разломанном пополам сарматском крейсере, сильно уменьшенном, но узнаваемом. Джон Винстон держал в руках старинное, уже сотни лет не используемое оружие и смотрел перед собой, сдвинув брови. Гедимин поискал изображение колючей проволоки или кагетских зверьков, ничего не нашёл и разочарованно вздохнул. «Он тут внушительно выглядит. Всё-таки получил свою славу. Деньги за мой корабль, город своего имени, памятник на площади…» — он посмотрел на обломки крейсера и еле слышно хмыкнул. «Вернул свою удачу? Видимо, так.»

28 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Когда Гедимин проснулся, на краю его матраса стояли два контейнера с самодельными наклейками — Кенен опять экспериментировал с вкусовыми добавками. Сармат, не приглядываясь к картинкам, вскрыл обе ёмкости, опрокинул в рот, запил флягой воды и нехотя поднялся на ноги. Он выспался; заниматься было решительно нечем — все засекреченные помещения были запечатаны. Гедимин порадовался про себя, что успел загрузить синтезирующий реактор, — процесс шёл, ирренций накапливался, и помощь сармата ему не требовалась. Оставалось найти себе занятие на отдыхающей базе.

Из главного коридора доносились звуки взрывов, стрельба, панические вопли, — Кенен поделился мониторами, и в отсеках вдоль прохода устроили кинотеатр. В капитанской рубке на столе стояли контейнеры со жжёнкой. Гедимин взял один, осмотрелся в поисках Кенена, не нашёл его и двинулся к информаторию. Сармату было не по себе.

— Да уж, своевременный приказ, — донеслось из информатория; Гедимин узнал голос Кенена и пошёл на звук. — Тот, кто это сделал, либо там же и погиб, либо зарылся на триста метров вглубь. И уж точно не сидит сейчас в Куэ, дожидаясь, когда его найдут. Но австралийцам без разницы. Есть повод прищемить нам хвост — они и щемят.

«Куэ,» — Гедимин сузил глаза. «Блокада продолжается?»

— Что в Австралии? — спросил он, войдя в информаторий. Кроме Кенена, там были Иджес и Мадик. Увидев Гедимина, они переглянулись и облегчённо вздохнули.

— Выспался? — спросил Иджес. — Я не стал тебя будить. Сегодня ты не такой замученный.

Гедимин покосился на него, но ничего не ответил.

— В Австралии? — переспросил Кенен. — Всё то же самое, Джед. Я очень рад, что мы не там. Куэ в блокаде, со дня на день туда введут войска, и тогда уже начнётся настоящий бунт. Потом по гетто выстрелят с крейсера… Скверная история, парни. Вот почему я не люблю все эти… взрывные работы. Веселятся одни, а платить другим.

Иджес поморщился.

— Нас-то ещё не объявили бунтовщиками? Макаки любят валить всё в кучу…

— Вот поэтому, Ис, мы сегодня и сделаем кое-что, чего я предпочёл бы не делать, — вздохнул Кенен, покосившись на часы. — Ещё две минуты… Жалко терминала, но чем-то приходится жертвовать. Мадик, иди в кинозал, пусть перебираются ближе к корме. Через семь минут бабахнет.

Иджес и Гедимин переглянулись.

— А мы? — спросил механик. Кенен ухмыльнулся.

— А вы сидели в информатории и ничего не ожидали. Вам повезло, что вы были в скафандрах, и на вас пожалели ядерной ракеты. Сидите тут, парни. О, вот и наше письмецо…

Его передатчик громко загудел. Гедимин хотел прочитать сообщение, но Кенен легонько толкнул его в грудь кулаком и прикрыл экран ладонью.

— Всё, пойду запускать нашу машинку. На что только ни пойдёшь, чтобы защитить четыре сотни сарматов!

Он вышел. Иджес посмотрел на Гедимина.

— Жалко терминал, — проворчал он. — Нового-то полгода не дождёшься…

Гедимин открыл поисковик и набрал северянскими буквами «крейсер 'Елизавета».

Корабль Суханова совсем недавно был на Земле, — в новостях одного из городов Севера сообщалось о его прибытии и о том, что через пару дней он снова ушёл в Миану, но на государственные сайты это не попало. Репортёр даже побывал на крейсере; Василия он не застал, но наткнулся на Красинского, и тот рассказал о полёте на Тай’ишу и о тонкостях работы с сарматским реактором. Гедимин, читая, хмыкал и усмехался, — о Тай’ишу он знал мало, но что касается реактора — то ли Красинский скучал и развлекался, как мог, то ли журналист перепутал всё, что только можно.

«Нас там называют „Васи из Тлаканты“,» — успел прочитать Гедимин прежде, чем палуба дрогнула под ногами, со всех сторон заскрежетал металл, а сверху посыпались обломки. Он распластался на полу, накрыв и себя, и Иджеса защитным полем, и прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам вокруг. Обломки вскоре перестали сыпаться, завыла сирена, — сперва внутренняя, потом — сигнализация главного шлюза, потом голос подали полицейские глайдеры. Сармат зашевелился, тронул плечо Иджеса. Тот сердито фыркнул.

— Ну что, на выход?

— Полезли, — согласился Гедимин.

…Главный коридор, всегда открытый настежь, перегородили штатными створками и защитным полем. Вдоль опустевших отсеков «кинозала» ходили «копы» в жёлтых экзоскелетах, ещё одна группа столпилась у обломков главного шлюза. Трое ремонтников со «сфалтами» в спешке заделывали пробоины в перекосившейся обшивке. Гедимин смотрел на них с тоской — ему тоже хотелось работать, но надо было ждать Кенена.

— Эти двое всегда ходят в скафандрах, — голос Маккензи разносился по всей носовой части бывшего корабля. — Джед пострадал от повстанцев, а у Иса радиофобия. И там они тоже сидели в броне. На своё счастье. Будь они голышом, пришлось бы ехать в госпиталь.

— Да, большое везение, что твои механики не пострадали, — отозвался Фостер. Он был в отсеке, заменившем капитанскую рубку, — она пострадала незначительно, но свет там вырубился, и кабель пока не заменили.

— Это первое нападение «Взрывника» на сарматов, — подал голос помощник Фостера. — Значит, он потребовал помощи, а когда вы отказали, решился на атаку? Вы вовремя позвонили нам, мистер Маккензи. «Солти» едва-едва успел подняться. Если бы не его ракеты…

— Д-да, — Кенен подбавил в голос дрожи. — Спасибо вам за них. «Солти» очень вовремя прикрыл нас. Ещё секунда, и корабль разорвало бы. Нам совершенно нечем защищаться — разве что кидаться в крейсер камнями…

Иджес еле слышно хмыкнул.

— Нас прикрывал целый крейсер, — прошептал он.

— По нам стрелял целый крейсер, — Гедимин тронул свежие царапины на рукавицах и поморщился. — Когда нас уже отпустят? Чьи сарматы чинят шлюз? Надо сказать им, что этот лист лишний — створки будет заедать…

В наушниках раздался смешок.

— Зайдите к нам, парни, — попросил Кенен. — На пару слов. Не бойся, Джед, лист поправят, и всё будет в порядке.

Гедимин вошёл в отсек. Перед допросом туда перетащили уцелевшие кресла, но ни Фостер, ни его помощник не сели — они были в тяжёлых экзоскелетах и не собирались из них выбираться. Сидел один Кенен, откинувшись на спинку и всем видом изображая испуг и отчаяние. Гедимин насмешливо сощурился — Маккензи, как водится, переигрывал, но людей это, кажется, устраивало.

— Торопитесь на работу, мистер Кларк? — спросил Фостер.

— Не хочу за всеми переделывать, — буркнул сармат. — Лучше сразу сделать правильно.

— Да, разумно, — согласился шериф. — И очень разумно с вашей стороны было пойти в информаторий в скафандре.

Гедимин кивнул.

— Джед даже спит в нём, — ухмыльнулся Кенен. — Да ты сам знаешь, Чарли. Он не первый год ходит по всему Кларку в своей броне.

— У вас могут быть свои счёты со Взрывником? — спросил Фостер. Гедимин не видел его лица, но ему мерещился пристальный въедливый взгляд. Сармат пожал плечами.

— Я ничего ему не сделал. Может, у него дела с Маккензи?

— Может быть, — отозвался Фостер. — Странно всё же, что он нарушил свои же правила. Он никогда не нападал на сарматов, а тут уже второй раз… Что бы могло заставить его передумать?

Гедимин снова пожал плечами.

— Может, он мутант?

— Мутант… — задумчиво повторил Фостер. Его пристальный взгляд беспокоил Гедимина — сармату казалось, что ему пытаются заглянуть под крышку черепа. «У него нет ничего на меня,» — напомнил он себе. «Сейчас мы с Иджесом — пострадавшие, невинные жертвы террориста.»

— Можете идти, — сказал Фостер. — Как-нибудь найдите время заглянуть к Хададу. Общение с вами идёт ему на пользу. Может, дорастёт лет через пять до помощника…

Через час в жилом отсеке Гедимин снял шлем, опустился на матрас и, перевернувшись на спину, вытянулся во весь рост. Хотелось раскинуть руки, но места не было — пришлось, как обычно, положить их под голову.

— И долго они будут тут болтаться?

— Hasulesh? — Иджес криво ухмыльнулся. — Да уж нескоро уйдут. Ложись спать, атомщик. Тебе тоже нужна передышка.

30 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Тут слишком много „макак“,» — подумал Гедимин, подавляя тяжёлый вздох. Он приподнялся на локте, выглянул в дверной проём, — жёлтый экзоскелет, грохоча «копытами», прошёл мимо, к пересечению коридоров, куда, судя по звукам, приближался ещё один.

«Никакой работы не будет, пока они не уйдут,» — сармат перевернулся на другой бок и снова закрыл глаза. Так долго он давно не спал, — на часах было уже полдвенадцатого, а лёг он по общему сигналу отбоя. На ночь «копы» не оставались на базе, и можно было бы на пару часов спуститься в реакторный отсек, но Кенен строго запретил подходить к секретным объектам — и сармату оставалось валяться на матрасе и ждать.

Из коридора снова донёсся грохот «копыт». Гедимин поморщился, по звуку определив недавнюю поломку одного из пневмоприводов. «Сказать, или сам увидит?» — подумал он, покосившись на жёлтый экзоскелет. «Коп» пока не замечал повреждения — привод хоть и вполсилы, но работал, и механические ноги передвигались, но очень скоро одна должна была начать отставать от другой. «Скажу — Кенен нашипит,» — сармат снова прикрыл глаза. «Скажет — опять работаю бесплатно…»

В наушниках пискнуло.

— Джед, приём. Спишь?

— Что у тебя? Есть работа? — с надеждой спросил Гедимин, привстав с матраса. В наушниках хихикнуло.

— Третий день отдыха — и ты уже устал? Вот что делают с сарматами урановые рудники… Иди в рубку, Джед. Инструменты не бери, но скафандр почисти.

«И так чистый,» — подумал сармат, недовольно щурясь на чёрные пластины. Броню он отполировал до блеска ещё двадцать восьмого — всё равно после обстрела, на базе, битком набитой «копами», заняться было нечем. «В госпиталь пошлёт? А, да, тридцатое… Пора ехать. Зайду заодно к Хададу…»

Он вышел в главный коридор. Отсюда уже просматривалась и отодвинутая дверь капитанской рубки, и восстановленный главный шлюз, и пост жёлтого «Шермана» рядом с ним, и расчищенный отсек информатория, снова окружённый переборками. Изнутри доносились голоса и шорохи, в коридоре лежали фрагменты упаковки, — сарматы ставили новый информационный терминал. Довольно хмыкнув, Гедимин свернул в капитанскую рубку.

— Что-то надо делать с твоим скафандром, Джед, — сказал Кенен, задумчиво глядя на него. У мониторов, снова повешенных вдоль переборки, стоял «коп» в лёгком экзоскелете. Посветив Гедимину в глаза считывателем, он опять повернулся к экранам. Сармат, мигнув, недовольно сощурился.

— Перекрасить его, что ли? — продолжал Кенен. — Есть же трафареты, яркие цвета… В чём ты лезешь в реактор — твоё дело, но по улицам мог бы ходить в красивой одежде!

Гедимин сузил глаза.

— Это всё?

Кенен ухмыльнулся.

— Это лишь часть общих рассуждений, Джед, — он поднялся из кресла, закидывая за плечо болтающийся отстёгнутый респиратор. Гедимин еле слышно фыркнул.

— Респиратор надень, — вполголоса посоветовал он.

Кенен покосился на передатчик, потыкал в него пальцем и снова повернулся к Гедимину.

— Едешь в госпиталь. Доктор Фокс пишет, что оборудование в порядке, так что идёшь прямо к Хададу и сидишь с ним, пока не надоест. Это единственное твоё задание.

…Уриэль ждал его в вестибюле — сидел на диване, положив перед собой руки, прикрытые прозрачными фиксаторами. Гедимин, мельком взглянув на его пальцы, увидел, что все фаланги на месте. Ещё можно было догадаться, где и что пришивалось, но швы, с самого начала очень тонкие, уже почти исчезли.

— Джед! — он положил растопыренную пятерню на локоть сармата. — Я тут слышал о нападении. Этот Взрывник — ублюдок, каких мало. Бомбить ремонтную базу! Ваш командир очень смелый, раз посмел отказать ему. Жаль, «Солти» не успел дойти до вашего квадрата. Перехватили бы урода прямо в небе!

Гедимин молча слушал, стараясь не показывать никаких эмоций, и рассматривал подвижное лицо «мартышки». «Он в гневе,» — думал сармат, глядя в расширенные зрачки человека. «Из-за… того, что нашу базу обстреляли? Притом, что людей вообще не затронуло? Странные они всё-таки существа…»

— Я слышал, как Фостер говорит с Землёй, — оглянувшись по сторонам, Уриэль понизил голос и придвинулся ближе к сармату. — Случайно, понимаешь? Ему пришёл запрос, когда он был тут, и он вышел ответить. Они говорили про Взрывника.

Он посмотрел на Гедимина, будто ждал какой-то реакции. Сармат вопросительно хмыкнул. Ему было не по себе.

— У этого урода есть сообщники, — прошептал Хадад. — Точно. Один он столько не пролетал бы. Кто-то снабжает его, чинит корабль, даёт ему наводки… Вот как он нашёл вашу базу? Как узнал, где взлетает корабль с плутонием?

— Дроны, — сказал Гедимин. — Дроны-разведчики. На крейсерах они всегда были.

Уриэль фыркнул.

— Чтобы выслать дрон, надо знать, что искать. У него есть сообщники. Земляне поймали его разговор с одним таким на Земле. Их минимум двое, Джед. Два позывных. Не знаю, что это за уроды, но когда их найдут — точно пристрелят!

— Позывные? — сердце Гедимина сжала невидимая, но очень холодная и крепкая рука, и он сощурился от боли. — На Земле? Их ещё не нашли?

— Ищут, — сказал Уриэль. — Жаль, я не на Земле! Я бы перерыл все гетто, но нашёл их. Позывные «Торий» и «Кецаль». Я… я так думаю…

Он покосился на Гедимина, немного помолчал и продолжил:

— Думаю, это сарматы. Ну… навряд ли люди станут помогать такому уроду. Это ведь он прислал бомбу в Уилуну. Уничтожил целый город! Зачем⁈

Он вскрикнул, и Гедимин невольно дёрнулся. «Тихо,» — он на секунду сжал пальцы в кулак. «Только не вздумай оправдывать Лиска. И не называй его Лиском…»

— Уилуна — это навряд ли, — сказал он ровным голосом. — Там была наземная бомба. Самодельная, не очень мощная. У Взрывника — ракеты.

Хадад заглянул ему в глаза и нервно ухмыльнулся.

— Я не разбираюсь в этом, Джед. Тебе, наверное, виднее. Но я уверен — без него там не обошлось. И… я, кажется, знаю, кто он.

Голос Уриэля понизился до шёпота. Он опустил взгляд и снова его вскинул; его зрачки сильно расширились, на щеках выступили красные пятна.

— Это он разбомбил Иерусалим, когда шла атака на Стальной Пояс. Там не было никаких баз. От его разрушения не было никакой пользы для войны. Он просто кровавый ублюдок. Это он, и когда мы его найдём, это подтвердится. Можешь мне поверить, Джед. Мы его найдём.

Он накрыл ладонью пальцы сармата, застывшие на подлокотнике. Гедимин не двигался, только старался не стонать от боли под рёбрами.

— Я доделаю плазмомёт, — пообещал Хадад, неловко пошевелив пальцами в фиксаторах. — Меня скоро выпишут, я возьмусь за дело… Фостер обещал помочь — меня запишут в космический патруль. У меня есть мысли, где искать этого урода. Не пройдёт и месяца, как мы его вычислим. И его, и его сообщников. Всех, хоть их там трое, хоть триста. Что ты так смотришь? Думаешь, я не смогу?

Он неловко толкнул сармата ладонью в плечо. Тот замешкался, не сразу найдясь с ответом.

— Нужен хороший корабль, чтобы гоняться за крейсером, — пробормотал он. — У патрулей такие есть?

Уриэль криво ухмыльнулся.

— Когда мы его найдём, ему никакой корабль не поможет, — пообещал он, мрачно глядя Гедимину в глаза. — За ним идёт мианийский флот. Он очень скоро ответит, Джед. И за мой город, и за твою базу.

03 октября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Взрывник⁈

Гедимин, взлетев с матраса, одним движением поднялся на ноги и открыл глаза, уже выглядывая в коридор.

— Да, мы здесь уже закончили, — торопливо говорил в передатчик человек в тяжёлом экзоскелете, остановившись посреди коридора. — Да, понял. Выдвигаемся немедленно. Горы в курсе? Станция? Да, код красный. Так точно, сэр!

С громким щелчком захлопнув крышку передатчика, он развернулся и быстро пошёл мимо жилых отсеков в сторону главного шлюза. Вслед за ним из коридоров выбрались трое «копов» в лёгких экзоскелетах. Один из них, проходя мимо Гедимина, махнул ему стальной «рукой».

— Отбой, теск. Здесь всё тихо. Проблемы в Австралии. Огромные проблемы!

Дождавшись, когда экзоскелетчики отойдут на десяток метров, Гедимин двинулся за ними, но на перекрёстке наткнулся на Мадика. Сармат встал поперёк прохода, выставив руки в стороны, и Гедимин поневоле остановился.

— Heta! — прошипел Мадик, затаскивая ремонтника в ближайший отсек. — Куда полез у всех на виду⁈

— Он что-то сказал про Австралию и Взрывника, — прошептал Гедимин. — Знаешь, что там было?

— В сети напишут, — отозвался Мадик, двумя руками держа его за локоть. — Никуда не лезь! Когда все hasesh свалят, пойдём к Маккензи. Всё узнаем и не подставимся.

Гедимин, признав его правоту, кивнул и стряхнул его руки с локтя.

— Пойду в отсек, — пробормотал он, изобразив зевок. — Только заснул — мартышка орёт…

Мадик выглянул в коридор и смотрел Гедимину вслед, пока тот не вошёл в свой отсек. Сармат невесело усмехнулся, поймав его подозрительный взгляд. «Я что, похож на психа?»

…Кенен сидел, откинувшись в кресле, и что-то насвистывал, перевесив за плечи и шлем, и респиратор. Увидев Гедимина, он жестом велел ему отключить коммутатор, дождался, пока сармат останется без шлема, и широко ухмыльнулся.

— Веселье продолжается, Джед. Ты был прав насчёт нашего друга. Ему окончательно сорвало резьбу. Сегодня с утра австралийцы взяли гетто Куэ.

— Всех убили? — глухо спросил Гедимин, глядя мимо него в пустой монитор.

— Многих, — ответил Кенен. — Теряли по экзоскелету на каждого сармата — и решили подогнать крейсер. И за секунду до запуска ракеты крейсер порвало в клочья. А потом накрыло и наземный гарнизон.

— Л-лиск! — Гедимин сжал кулаки. В груди ныло, но кровь ощутимо теплела, — и через секунду он обнаружил, что ухмыляется. «Он сделал так, как нужно было,» — подумал сармат. «И я сделал бы так же.»

— Именно что Лиск, — кивнул Кенен; ухмылка пропала с его лица, глаза потемнели и сузились. — Теперь у него на борту три тысячи безоружных беженцев, а на хвосте — флоты двух Метагалактик. И со всем этим добром он в тот же день обстрелял Микатарру с запада.

Гедимин мигнул.

— Зачем⁈

— Вопрос не ко мне, Джед, — Кенен поморщился. — На связь он, естественно, не выходит. Я вообще сомневаюсь, что мы ещё раз о нём услышим. И… при всей моей к вам любви — так для нас будет лучше. Слышал, что его переговоры перехватили?

Гедимин склонил голову.

— Меня знают, — криво ухмыльнулся он. — А вот тебя пропустили.

— Не время для смеха, Джед, — одёрнул его Кенен. — Ты одними своими ракетами наработал всей нашей базе на три расстрела. Сиди тихо, Джед, понял? Макаки сейчас на взводе. Все сарматы под подозрением. Наше гетто всегда жило мирно, но и до него доберутся. Sa hasu! Надо было бежать к мианийцам…

…Сайт новостей уже пестрел фотографиями разгромленного гетто, воронок, оставленных ракетами Взрывника, стащенных в кучу трупов, — австралийцы собрали убитых сарматов и сложили из их тел курган у въезда в Куэ. Гедимин попытался пересчитать их, но сбился на шестом десятке.

«Это не просто кучка изгоев. У них ядерное вооружение и мгновенный доступ в любой уголок галактики,» — рассказывал о серьёзности угрозы кто-то из Совета безопасности. «Мы должны были пресечь мятеж ещё на стадии атак на грузовые корабли. Сейчас идёт полноценная война, и на ней не будет нейтральных сторон. Каждый сармат, знающий что-то о „Взрывнике“ или его союзниках под позывными „Торий“ и „Кецаль“, должен немедленно сообщить нам — или он будет зачислен в сообщники и понесёт заслуженное наказание. Четвёртой космической войны мы не допустим.»

— Что ты всё ищешь? — спросил Иджес, заглядывая в монитор через плечо Гедимина, листающего страницы.

— Давно нет новостей от «Елизаветы», — отозвался тот. Иджес хмыкнул.

— Думаешь, они догнали «Взрывника»? Тогда мы об этом и вовсе можем не узнать. Кто расскажет-то?

«Жаль корабль,» — думал Гедимин, вспоминая, как в последний раз входил в реакторный отсек бывшего «Бета». «Предельно глупая гибель.»

08 октября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

В наушниках хрюкнуло. Гедимин, не оборачиваясь, недобро сузил глаза. Люк, ведущий наружу, к щиту управления, он за собой закрыл, сквозь экраны никакая связь не пробивалась, — кто-то вслед за ним залез в активную зону, и сармату это не нравилось.

— И… к чему это? — спросил, помедлив, тот, кто стоял за спиной. «Кенен,» — поморщился Гедимин, закрепляя на постаменте очередной твэл. Там уже стояли рядами трубчатые кожухи, заполненные борной кислотой, — восемь справа, восемь слева, восемь спереди. Дуга активной зоны, когда-то непрерывная, разделилась на три изолированные части; сейчас ипроновые стержни и плёнки защитного поля держали твэлы «погасшими», но Гедимин уже видел, как будет распределяться излучение, и как под его пучками раскрутится ротор. В руке он держал запасной термодатчик — ненужную в конструкции деталь, как обычно, добавляемую для люфта, и думал, не добавить ли ещё пару — или, возможно, заедающий на спуске стержень, как более крупный изъян в прочном сооружении.

— Чего тебе? — спросил он, не оборачиваясь.

— Это всё стояло по-другому, — недовольно сказал Кенен. — Зачем переставил?

Гедимин от неожиданности фыркнул и едва не обронил датчик.

— Тебя забыл спросить, — ровным голосом отозвался он, проворачивая дугу управления и поднося очередной твэл к незаполненной ячейке. Дуга вертелась легко — электромагнит ещё не зафиксировали на своде отсека. Сармат перехватил твэл и опустил его до упора. Ирренций приятно согревал пальцы.

— Опять эксперименты? — спросил Кенен. — Решил перестроить реактор?

Гедимин неопределённо повёл плечом и передвинул почти опустевшую дугу немного левее. «Теперь этот…»

— Этот вариант не будет взрываться? — не отставал Кенен. Гедимин пожал двумя плечами, думая, что пора прервать работу и выдворить Маккензи из активной зоны — делать ему тут нечего, а его странные расспросы сильно отвлекают.

— Понятно, — протянул Кенен. — Ты ещё сам не знаешь. Надо полагать, эту модель ты тоже будешь три года испытывать?

Гедимин снова пожал плечами. «Может, он завтра взорвётся,» — думал он, заполняя ячейки топливных сборок. «Может, покажет себя хорошо. С ним, как и с тем, что-то не так. Может, я успею разобраться, что именно. Сюда бы нормального физика…»

За спиной сармата закрылся люк — Кенен наконец вышел. Гедимин, облегчённо вздохнув, притронулся к пластинам на висках. Лицо обдало ровным теплом, — обычный эффект сигма-излучения, зацепившего нервные окончания; сармат ждал пять минут, но привычные волокнистые щупальца так и не проявились. «Понятно,» — Гедимин поднёс руку к шлему, но опустил её, так и не вернув пластины на место. «Ну ладно.»

Ему было слегка не по себе — будто кто-то обещал выйти на связь и не вышел. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Переживаешь за живой реактор? А надо бы радоваться, что этот бред закончился. Эта штука и так нарушает законы физики…»

Выбравшись из замаскированного люка в трюме бывшего корабля, он едва не сбил с ног Кенена. Тот, ничего не замечая, стоял над самой крышкой, держал пальцы над передатчиком на запястье и сдавленно шипел. Гедимин, схватив его за плечо, крепко встряхнул. Кенен, выругавшись, развернулся к нему.

— Ну чего… А, Джед. Что такое?

— Ты на люке стоишь, — сказал Гедимин, пытаясь заглянуть в передатчик, уже прикрытый ладонью Маккензи. — Что там за срочность? До рубки не дотерпеть?

Кенен поморщился.

— Да там не срочность. Там полный срыв резьбы. На, читай.

Он развернул голографический экран. Сначала Гедимин увидел фотографии дымящихся воронок и разбросанных остатков многосекторных куполов. «Теракт на Титане» — гласил крупный заголовок, выделенный красным. «Мятежники-сарматы уничтожили метанодобывающую базу. Похищен крупный рабочий модуль с системами жизнеобеспечения.»

— Л-лиск! — выдохнул он. Взгляд никак не фокусировался — прыгал через строчку, приходилось перечитывать по два-три раза. «Вышел над поверхностью, снёс базу, подцепил модуль и ушёл, отстреливаясь. Решил всё-таки построить колонию?» — Гедимин криво ухмыльнулся.

— На кой ему модуль с Титана? — спросил он в пустоту. Кенен насмешливо фыркнул.

— Неужели непонятно? Это для беженцев из Куэ. Не таскать же их с собой по всей Найе…

Гедимин мигнул.

— Да, верно. Их надо высадить, — признал он. — А сам он, видимо, решил продолжать…

— Ему уже поздно останавливаться, Джед, — вздохнул Кенен, закрывая передатчик. — Наработал на три расстрела. Тут макаки строят предположения, кто такие «Торий» и «Кецаль». Можешь почитать на досуге.

Сармат поморщился.

— В ядерный могильник вместе с предположениями. Ты, надеюсь, никого не сдашь?

Кенен изумлённо мигнул.

— Я⁈ Ни в коем случае, Джед. Я не самоубийца. К тому же… — он со вздохом покачал головой. — Я почти уверен, что Лиск очень скоро долетается. С тех пор, как он высунулся посреди Австралии, счёт пошёл на недели. Можешь злиться, можешь драться, — но запомни, что я сказал. Потом не удивляйся.

13 октября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Солти», окрашенный в цвета лунного флота, растянулся поперёк взлётной полосы, заняв четыре площадки. В его ребристом борту зияла трёхметровая пробоина — неглубокая, конусовидная, прошедшая сквозь все слои брони. Конус упирался в резервуар с субстратом, немного разминувшись с рабочей частью кислородной станции.

— Чем это их? — вполголоса спросил Иджес. Гедимин, убрав руку с края пролома, пожал плечами.

— Небольшое, прочное, на хорошей скорости. Метеороид, скорее всего.

— Сквозь все щиты⁈ — Иджес недоверчиво хмыкнул. — Это, конечно, макаки, — но это же крейсер!

— Давай работать, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. Его вытащили с ремонтной базы чуть ли не за шкирку, — Кенен пообещал Лунному флоту лучших ремонтников, и Гедимину пришлось бросить остывающий ротор и недостроенный реактор и выехать на космодром. «Ради трёхметровой дырки,» — сармат поморщился. «Да, тут без лучшего ремонтника не обойтись!»

Субстрат от удара спрессовался и подёрнулся стеклянистой коркой, но самортизировал, не позволив метеороиду пройти насквозь, а вибрации — взломать обшивку вдоль всего борта. Корка была нарушена уже после застывания, и часть вещества высыпалась Гедимину под ноги. Несколько секунд сармат озадаченно смотрел на пробоину.

— Они его забрали, — пробормотал он, замеряя размеры пролома в стенке резервуара. — До нашего прихода. Зачем?

— Забрали? — Иджес заглянул в дырку. — Только хотел посмотреть на этот булыжник… Может, сам вывалился? Кому нужен метеороид⁈

…Они закончили через два часа, из которых тридцать минут пытались сдать готовую работу троим «макакам» в тяжёлых экзоскелетах. Гедимин, доказывая прочность поставленной «заплатки», врезал по борту кулаком; верхний слой обшивки немного пострадал, но тут уже сармат ничего не мог сделать — весь корабль был покрыт именно этим материалом.

— Мартышки! — пробормотал он, потирая костяшки и оглядываясь на крейсер уже из-за ограждения космодрома. «Солти», окружённый тремя рядами красных огней, готовился к отлёту. На его обшивке, если присмотреться, можно было различить две маленькие выбоины; на перчатке Гедимина треснули четыре «чешуйки», прикрывающие пальцы, и сармат содрал их, чтобы не потерять по дороге. «Дурацкая проверка,» — думал он. «Надо было сказать им „Стреляйте из кинетики“. По воздействию то же самое, и руки целее…»

…Дэвид, покосившись на повреждённую перчатку сармата, молча налил два стакана прозрачной жидкости. В напитке было много спирта и никаких посторонних привкусов, — в этот раз Гедимину удалось удержать внутренности от спазма. Иджес, прихватив два особых пайка, сел у стойки, — ради двух сарматов не стали освобождать стол, в баре и так было мало места.

— Прохлопать метеорит! — вздохнул Дэвид, глядя на пустые стаканы. — Кого берут во флот⁈

В дверях мелькнул жёлтый экзоскелет; патрульный, пробежавший было мимо, остановился и заглянул в бар. Гедимин ждал, что на него посветят считывателем, но «коп», хлопнув стальной «ладонью» по стойке, радостно фыркнул и протянул ему руку.

— Механик Джед? А что с пальцами?

Гедимин едва заметно поморщился.

— Работа. Ты что, уже выписался?

Уриэль с широкой ухмылкой раскинул механические руки.

— Всё срослось, и вот я в строю. Смотри! Как тебе мой «Маршалл»?

Гедимин, придирчиво осмотрев экзоскелет, нехотя кивнул.

— Пока сойдёт. Через месяц зайди, проверю ножные приводы. В «Маршалле» колени — слабое место.

Иджес, встретившись взглядом с Гедимином, сказал жестами: «Опять работаешь бесплатно?» Сармат виновато сощурился и повернулся к Ури.

— Что с плазмомётом?

— Скоро будет, — человек попытался кивнуть, но с непривычки задел лбом лицевой щиток и поморщился от боли. — Никаких больше взрывов! А ты знаешь…

Он быстро огляделся по сторонам.

— Шериф говорит, что кто-то внёс за меня штраф. Я думал, мне на него десять лет работать! Бывает же… И за операцию тоже…

На его «руке» замигал красный светодиод. Ури посмотрел на передатчик, и по его лицу пробежала волна.

— З-зайн!.. Каким же ублюдком надо быть…

— Что там? — Гедимин придержал его за плечо. — Авария?

Ури попытался мотнуть головой, и весь экзоскелет качнулся вместе с ним.

— Они его опознали. По ДНК. Это капитан «Елизаветы»!

Гедимин только и успел мигнуть, когда экзоскелетчик крепко вцепился в его запястье и потащил сармата за собой. Вырвался он практически сразу, но от бегущего куда-то к ангарам Уриэля решил не отставать — происходило что-то странное и, похоже, неприятное.

— Здесь, — коротко бросил Хадад, приближаясь к одному из строений. Гедимин, покосившись на него, заметил усиленные бронёй стены, камеры по углам и кинетическую турель под крышей. Присмотреться он не успел — человек уже раздвинул рывком ворота и остановился в проёме.

— Ты тут? — спросил он, на секунду оглянувшись — насколько позволила конструкция экзоскелета. — Заходи, сейчас можно.

Гедимин зашёл, осторожно сдвинулся вдоль стены, освобождая проход, и остановился, глядя поверх голов на стол с бортиками, застеленный белым скирлином. Посреди стола лежал чёрный оплавленный комок, из которого торчали металлические кромки; в жёлтом металле Гедимин моментально узнал ипрон, в серебристом — флию. Комок был разрезан надвое, и трое в белых комбинезонах склонились над жёлто-чёрным предметом, извлечённым из него. «Органика,» — щёлкнуло в мозгу сармата, прежде чем он успел приглядеться и узнать в странной штуковине обугленный человеческий череп.

— Расступитесь, — повысил голос один из медиков, оглянувшись на дверь. — Здесь не из-за чего толпиться.

Гедимин посмотрел на собравшихся вокруг стола. Преимущественно это были «копы» — от курсантов до экзоскелетчиков; по углам жались волонтёры, робко поглядывая на стол и тут же отворачиваясь. Уриэль пробился к столу и встал рядом.

— Уже сообщили? — спросил он у ближайшего «Шермана».

— Без тебя сообщат, — буркнул тот. — Что тут за демонстрация⁈ Хадад, марш работать!

— Надо дать оповещение, — продолжил Уриэль, ничуть не смутившись. — По всему городу. Предупредить всех. Сарматский крейсер прошёл над горами, обстрелял «Солти» и ушёл, будто так и надо! Почему не объявили тревогу⁈ Ждёте прямой атаки⁈

Собравшиеся беспокойно зашевелились, разворачиваясь от стола к источнику шума.

— Заткнись, — угрюмо сказал кто-то из экзоскелетчиков. — Никто не атакует. Если бы он обстрелял «Солти», там чинить было бы нечего. Это не атака. Это… послание.

Один из медиков громко хлопнул в ладоши, требуя внимания. К нему развернулись; Хадад завертел было головой, но его толкнули в плечо и заставили встать ровно.

— Я сообщу факты, — проговорил медик спокойным голосом; микрофон, закреплённый на вороте комбинезона, разнёс его слова по всему ангару, заглушив скрипы и перешёптывания. — Этот объект нашли в пробоине, оставленной в борту патрульного «Солти» выстрелом, сделанным из открытого на секунду портала. Здесь свёрнутые листы брони сарматского крейсера, три верхних слоя. Внутри обнаружен череп в остатках лётного шлема. Анализ ДНК показал, что череп принадлежит Василию Суханову, капитану крейсера «Елизавета».

Гедимин тихо зашипел — под рёбрами заныло, и прижатая к боку ладонь ничем не помогла — невидимые обручи сомкнулись плотно. На сармата никто не обратил внимания — все, едва дослушав медика, загалдели, перебивая друг друга.

— Ничего не найдут, — услышал Гедимин сердитый голос ближайшего патрульного. — Если их затащили в Найю — всё, крышка. Проще вылезти из чёрной дыры. Он свидетелей не оставляет. Если Суханова убили, да ещё сделали из него снаряд — остальные точно мертвы. Ну а чего они хотели? Там сармат. Полный корабль мятежников-сарматов. Э-эх! Что ему не леталось по разным планетам⁈

«Васи из Тлаканты,» — вспомнил Гедимин недочитанное интервью. «Да, верно. Кружил бы по Вендане, отводил от планет астероиды, раскапывал руины…»

— Он ведь на этом не успокоится, — снова подал голос Уриэль. — Мятежник, убийца, грабитель, — тут, у нас под носом, и никто даже не почешется! Будем ждать, пока он сядет на главной площади? Он уже обстреливал город! Хей, Джед, иди сюда! Расскажи, что Взрывник сделал с вашей базой!

Гедимин недовольно сощурился, но было поздно — все звуки в ангаре вмиг затихли, и экзоскелетчики развернулись к сармату. Люди без брони расступились, отойдя к стенам. В полной тишине одновременно лязгнули наводящиеся турели и ракетомёты.

— Руки за голову, — тихо скомандовал сармату ближайший «Шерман». — Не оборачиваться. На выход. Два шага назад. Теперь катись!

Гедимин не стал ждать повторного приказа — едва экзоскелетчик махнул рукой, он шагнул в сторону, уходя под прикрытие стены и просчитывая пути отхода. «Не попадаться им на глаза,» — думал он, сердито щурясь. «Связаться с Кененом. Предупредить Иджеса. Сейчас тут начнётся…»

— Иджес, забирай еду и выходи, — тихо сказал он в коммутатор. — У терминала встретимся. Веди себя предельно тихо. Взрывник убил Суханова.

Кто-то с грохотом врезался в его бок, и сармат резко развернулся, выставляя перед собой формирующийся купол защитного поля. Уриэль, отброшенный «щитом» на полметра назад, изумлённо охнул.

— Джед, стой! Пойдём обратно. Я успокою их. Не знаю, с чего они взбесились. Ты же пальцем никого никогда не тронул!

— Отведи меня к терминалу, — тихо сказал Гедимин, оглядываясь через плечо. «Захотят — найдут и на базе,» — догнала его неприятная мысль.

— Я… — начал было Уриэль, но осёкся и как-то сразу съёжился. — Идём. Я провожу тебя. Ты ничего не сделал, но сейчас все на взводе. Дойдёт ещё до стрельбы…

…Кенен покосился на передатчик и покачал головой.

— Нет, никакой тревоги никто не объявлял. Но вы двое правильно сделали, что унесли ноги. Джед, на будущее, — не крутись у зданий полиции. Космопорт большой, там есть где спрятаться.

Гедимин сердито фыркнул.

— Я нигде не крутился. Хадад позвал…

Кенен отмахнулся.

— Скрутят, если что, не Хадада. Тебе, с твоими-то особенностями, вообще нельзя привлекать внимание. Макаки уже знают, что «Кецаль» помогает «Взрывнику» с оружием. Лиску, похоже, прилепили «жучок». Будешь у него — поищи. А пока сиди тихо.

«Сидеть тихо» проще всего было в цеху, рядом с остывающим ротором, проверяя термодатчики и сканируя внутренние части массивной отливки. Трансформатор, фрагменты обмотки, — всё уже было готово, топливные сборки расставлены, Иджес восстановил управляющую дугу…

— Надеюсь, макаки не притащатся на базу, — пробормотал Зет, останавливаясь рядом с ротором. — Вот эту штуку будет непросто спрятать. Тем более — объяснить, что это, и на кой оно нам нужно.