Обратная сторона мечты

ГЛАВА 6 — Облака под ногами

Нэри не вернулся. Казалось бы, можно радоваться — не нужно уходить вглубь острова и не надо скрываться, но… На душе было тревожно, и я все время поглядывала на море в надежде увидеть анта.

В голову приходили тревожные мысли. То казалось, что он больше не появится, потому что ему надоело со мной возиться, то в голове появлялись образы соблазнительных русалок, то думалось, что с ним случилось какое-то несчастье. Я сходила с ума и от ревности, и от беспокойства. Не существует таких ужасов, какие не пришли мне в голову за это время.

Есть не хотелось. Из всех припасов, что оставил ант, съела одну-единственную аукару. В бурдюке закончилась вода, но уходить с берега было страшно: а вдруг он появится пока меня нет. Все валилось из рук. Хотела сделать шалаш и почти сразу порезалась ножом, пытаясь добыть длинный лист какого-то растения. Хотела соорудить полог из одеяла, но стоило подуть ветру, и все мои старания повисли на ближайшем кусту. Обожгла ладонь в попытке разжечь костер с помощью найденной в сундуке подзорной трубы. От обиды даже заплакала, чувствуя себя бесполезной и ни на что не годной. Какие могут быть другие миры, если не могу сделать элементарных вещей, о которых читала?

Моряк из книги ухитрился вырыть целую пещеру… посмотрев на свои руки, отказалась от этой идеи — в этом не было ни малейшего смысла. Я не собиралась застревать здесь на годы. Еще чего не хватало. Родители непременно меня найдут и сделают это скоро.

Приближался закат, когда я увидела на волнах странную штуку, напоминавшую установленный на плоту шалаш. Загадочный предмет выплыл из-за мыса, а потом целеустремленно направился в мою сторону. Лишь много позже удалось заметить анта, толкавшего всю эту конструкцию.

Забежав в воду, подошла к Нэри. Опасений больше не осталось. Я просто радовалась его возвращению.

Ант выглядел усталым, но довольным.

— Это мне?

«Да».

— Ты сам его построил?

«Да».

— Спасибо!

Пожал плечами и вручил мне конец каната, который был накрепко привязан к плоту. Потом показал пальцем на деревья у берега.

— Нужно привязать?

«Да».

Послушно сбегала к деревьям и закрептила канат на два узла. Хотела сделать бантик, но не получилось — слишком уж толстой оказалась веревка.

Меж тем бревна плота уткнулись в берег. Потом волна протащила его еще дальше на сушу. Я забралась в шалаш и обнаружила там три мешочка. Развязав, увидела мелкие зерна разного цвета. Вспомнила книгу. Ее герой, моряк Крузо сажал зерна в землю, а потом, лет через пять, сняв несколько урожаев, позволил себе «роскошь» делать из зерен муку и печь лепешки. Напрашивался вопрос — предполагается, что мне придется надолго остаться на острове и осваивать выпечку хлеба? Посмотрев на свои изрезанные руки, с трудом поборола приступ паники. Несколько недель или даже месяц пожить на острове — приключение, но несколько лет… Только не это.

Сделав несколько глубоких вдохов, пришла к мысли, что, быть может, зерна предназначены не для посева, а для еды. Если, скажем, их сварить, то, наверное, получится что-то вроде каши. Успокоившись, вытащила мешочки на берег и показала их анту.

— Это ведь для еды?

«Да».

Просто камень с души. Вытащив из тени два плода аукары, один протянула Нэри.

— Поужинаем вместе?

Улыбка.

Чтобы быть рядом с ним, забралась в море и села на песок. Ант устроился на почтительном расстоянии. Наверное, боялся смутить. Поборов робость, сама пересела поближе. В серых глазах Нэри появилась и тут же скрылась радость. Мне стало смешно — мы с ним боялись друг друга, несмотря на то, что во снах уже давно перешли через эту черту.

Неловкость чувствовалась во всем и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я предложила.

— Хочешь, расскажу тебе чудесную историю?

Ант кивнул, одарив меня вопросительным взглядом.

«Русалочку» я знала наизусть. Даже не приходилось напрягать память, чтобы вспомнить слова: «В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло…»

Нэри слушал внимательно. Сосредоточенно. Он даже забыл о еде и надкушенная аукара так и лежала в его руке. Иногда мне казалось, что ант хочет заговорить, но то ли действительно не может, то ли не решается. По мере повествования, его брови все больше хмурились, а глаза наполнялись мрачной решительностью.

— Знаешь, мне кажется, ты все же умеешь разговаривать, — не выдержала я, когда он в очередной раз вскинул голову и даже открыл рот, чтобы что-то произнести, но так не издал ни звука. — Ты понимаешь мою речь, так почему не говоришь?

Пожав плечами, Нэри опустил голову.

— Тебе что, язык отрезали? Покажи! — потребовала я, хорошо помня наши поцелуи во сне. И с языком у него тогда все было в порядке, готова поклясться.

Ант покачал головой.

— Да не молчи же! Честное слово, я не испугаюсь, даже если у тебя какой-то совсем уж страшный голос. Мне куда страшнее не иметь возможности поговорить хоть с кем-то.

Я видела, что Нэри пытается решиться, и хотела ему помочь.

— От тишины у меня уже в ушах пищит. Это было бы так замечательно — иметь возможность общаться с тобой, а не произносить длинные монологи.

Не помогло. Ант чуть ссутулился, покачал головой и отвернулся, глядя на уже почти закатившееся солнце.

— Ладно, — сдалась я. — Рассказывать дальше?

«Да».

И опять его глаза сделались сосредоточенными и очень серьезными, будто речь шла о жизни и смерти.

— «Знай также, — продолжала ведьма, — что, если ты примешь человеческий образ, тебе уже не быть русалкой никогда. Ты больше не сможешь спускаться к сестрам и во дворец отца. И если принц не полюбит тебя так, что ради тебя забудет отца и мать, если он не прилепится к тебе душой и телом и не попросит священника соединить ваши руки, чтобы вам стать мужем и женой, — ты не обретешь бессмертной души. Если же он возьмет в жены другую, то на первой же заре после их брака сердце твое разорвется на части и ты превратишься в морскую пену…»

— Et tu nassatan nes enea maire sa?

Я вздрогнула, услышав хрипловатый, словно простуженный, мужской голос. Прервав рассказ, посмотрела на Нэри и не сдержала улыбку. Заговорил. Наконец-то. Этот язык был хорошо мне знаком. Значит, все же Аркуу. Он спросил, узнаю ли я его в облике майри. И от зыбкой надежды сладко замерло сердце. Неужели все-таки существует какой-то способ…

— As nassa maire, nassa atlante et, — сорвалось обещание с губ. Конечно узнаю, в каком бы облике не явился. Майри или ант — его глаза скажут мне больше, чем лицо или тело.

Нэри грустно улыбнулся и покачал головой, как будто не веря этим словам.

— А ты можешь стать майри? — спросила я.

Мужчина отвернулся и уставился на волны. Было видно, что он о чем-то очень серьезно думает. Не желая ему мешать, прервала рассказ.

Стало смеркаться. Заметив это, ант велел мне идти на берег и готовиться ко сну. Его речь звучала странно, непривычно. Создавалось ощущение, будто Нэри порядком отвык говорить на своем языке. Но… сколько лет он провел в одиночестве? Его здесь забыли? Или, может, оставили специально? Спрашивать не стала. Ни к чему это… пока.

— Ты вернешься завтра? — спросила я.

— Mea ille?* (*Ты хочешь? Прим. авт.)?

— Да, хочу.

Он улыбнулся и бесшумно нырнул.

Шалаш еле заметно покачивался на волнах, но с места не двигался. Постелила два одеяла вниз, третьим укрылась. Получилось уютно. Закрывая глаза, думала о Нэри. Где он сейчас спит? Как отдыхает? И правда ли, что он может преодолеть пропасть между нами?

Плот качался на волнах, тихо поскрипывали бревна. Глаза сами собой начали закрываться, и я сладко заснула.

— Лаэдо Симони, твердо ли ваше намерение связать себя узами любви с Тайрой Бьянчини? — торжественным голосом спросил жрец.

— Да.

— Тайра Бьянчини, твердо ли ваше намерение связать себя узами любви с Лаэдо Симони?

Я посмотрела на жениха. Стало страшно. Всего одно слово и один шаг отделяли меня от самой большой глупости в жизни. Назад дороги не будет.

Отец стоял рядом с помостом и сердито смотрел на меня. Мать… она ничем не могла помочь.

Лаэдо… Он хороший, добрый и честный, но я не люблю его и не полюблю никогда.

Нэри… где же ты, Нэри? Почему ты так и не пришел за мной?

— Тайра Бьянчини, отвечайте, твердо ли ваше намерение?

— Да, — прозвучало в тишине короткое слово.

Один шаг и все. Нэри, где же ты?

В панике я смотрела в глаза гостям, пытаясь узнать любимого в толпе незнакомых и знакомых лиц. Его не было. Он не пришел, но ведь обещал… Как же так?!

— Жених и невеста, возьмитесь за руки и сделайте шаг в Священный Источник. Пусть отныне ваши судьбы станут едины.

Радужные брызги, завихрения огней, листья магических трав — Священный Источник. Последний шаг. Нэри, пожалуйста, останови все это! Пытаюсь вырвать ладонь из руки нелюбимого, но он лишь сильнее стискивает ее.

— Идем, Тайра, — шепчет мне Лаэдо.

— Нет, пожалуйста, я не хочу! Я люблю другого!

— Поздно.

Жених тянет меня за собой. В россыпи ярких искр сгорает моя судьба. Нэри… Как же так?

— Mea noy nassat sa! — хриплый голос анта грозным эхом звучит в ушах.

«Ты меня не узнала!» Это невозможно. Я не могла бы не узнать его. Безумным взглядом скольжу по лицам и не вижу любимого. Где ты? Где же ты, Нэри? Почему ты не остановил эту свадьбу? Почему?!

В искрах Священного Источника вижу серые глаза своего анта. Пытаюсь бежать к нему, но не могу.

— Нэри! Нэри! — кричу, как сумасшедшая, срывая голос. — Нэри!

«…Sa taena et, Taira. Sa te mear…»* (*Я здесь, Тайра. Я с тобой. Прим. авт.)

— Sa taena et… — голос Нэри разогнал кошмар. Сейчас ант был настоящий.

Прохладная рука дотронулась до моей щеки, стирая слезы.

Я смотрела на его встревоженное лицо и не могла поверить, что все произошедшее — только кошмар. Слезы лились ручьем и никак не удавалось успокоиться.

Нэри лег рядом и обнял меня, продолжая шептать «Я здесь, Тайра. Я с тобой». Забыв про неловкость и смущение, прижалась к его груди и замерла, услышав стук сердца. Он и вправду был со мной. Настоящий. Реальный, а не сотканный из снов и мечтаний. И, если бы не любил, не забрался бы сюда, на плот, утешать. Наверное, ему не очень хорошо без воды…

— Может, тебе нужно обратно? — спросила я. — Здесь… плохо для тебя?

Он покачал головой и улыбнулся, еще сильнее прижимая меня к себе. Его руки гладили мои волосы, перебирая пряди. От этого становилось хорошо и спокойно, и не хотелось думать о том, что будет дальше.

— Как тебя зовут на самом деле? — спросила я, переходя на язык Аркуу. Раз уж он может разговаривать только на нем, значит, буду практиковаться.

— Нэри.

— Но ведь у тебя есть настоящее имя.

— Да, — разговорчивым мой ант явно не был, что на своем языке, что на нашем.

— Но ты не хочешь его называть?

— Не могу. Не спрашивай… Пожалуйста.

— Хорошо.

— А почему ты не хочешь разговаривать на языке майри? Ты же знаешь его.

— Знаю.

— Тогда почему не говоришь?

— Не могу, — серые глаза анта стали насмешливыми.

— И об этом тоже нельзя спрашивать?

— Да.

— А о чем можно?

— Обо всем остальном.

— Хорошо. Тогда скажи, — устроилась поудобней на его руке, — уже несколько лет я вижу сны, в которых ты и этот остров. Эти сны снятся нам обоим или только мне?

Помолчав несколько мгновений, Нэри сказал:

— Пойдем купаться? Сегодня тепло.

— А как же… — попыталась возмутиться я, но меня даже слушать не стали.

Не без труда выбравшись из шалаша, ант плюхнулся в воду и вскоре уже был на глубине.

Я спряталась от него и переоделась во вчерашнюю мокрую одежду. Потрогала волосы. От купания в море они стали жесткими и неприятными на ощупь, а бассейна для омовений здесь не было, значит, сегодня следует поискать какое-нибудь озеро или хотя бы реку. Уж не знаю, как дело обстояло у моряка из книги, но моя прическа нуждалась в уходе вне зависимости от того, дома я, в летнем поместье или на необитаемом острове. Опять же, надо постирать одежду. Ее в сундуке оказалось не так много, а ходить в грязном… нет, увольте, лучше придумаю, как привести вещи в порядок.

— Тайра! — позвал ант, потеряв терпение.

— Иду! — откликнулась я, забегая в воду.

От яркого солнца заболели глаза. Мелькнуло опасение, что по такой погоде сильно загорит лицо, но, глядя на улыбающегося Нэри, решила — мази и настойки потом все уберут, а загар — не слишком дорогая плата за возможность быть с любимым.

— Ты не ответил на вопрос, — сказала я укоризненно, когда ант вынырнул около меня.

— Отвечу, — пообещал он. — Подожди.

На сей раз Нэри решил устроить экскурсию на другую сторону острова. Туда, где был ручей, но немного дальше. За густыми деревьями скрывалась крошечная и невероятно уютная бухта с широким песчаным пляжем и живописным лесом. Чуть поодаль я увидела несколько деревьев аукары, чьи стволы нависали над самой водой. Так вот откуда ант принес мне вчерашнее лакомство.

Лишь спустя небольшое время вдруг поняла, что видела эту бухту раньше. В одном из снов.

— Сейчас вернусь, — пообещал Нэри, оставив меня на отмели.

Уже зная, что будет дальше, не стала уходить на берег.

Я понимала, какой сюрприз приготовил ант, но все же вздрогнула, когда из воды выпрыгнул крупный темно-коричневый дельфин, а за ним — еще четверо. Веселые животные деловито окружили меня, а самый крупный даже ткнулся мордой в мою ладонь. Осторожно погладила его гладкую, чуть теплую кожу, и услышала целую трель из скрежещущих и щелкающих звуков.

— Ты им нравишься, — раздался голос Нэри.

Оказалось, ант держался за плавник одного из дельфинов.

— А тебе? — спросила я.

— Мне? — он еле заметно улыбнулся и позвал. — Иди сюда. Во сне ты каталась на дельфине, почему бы не повторить в реальности?

Этот мужчина, похоже, категорически не хотел отвечать ни на один из вопросов. Даже на самый простой. Неужели так сложно сказать, что я нравлюсь ему? Всего несколько слов, но они так нужны мне сейчас…

Сон сбылся. Держась за плавник быстро плывущего дельфина, я счастливо смеялась, когда в лицо попадала вода. И казалось, будто вернулось беззаботное детство. Весь мир стал добрым и наполнился волшебством.

Когда мы выбрались на сравнительное мелководье, дельфин позволил себе похулиганить. Он тыкался мордой мне в живот, пару раз даже перелетел через голову, заставив испуганно замереть. Вскоре к нам присоединилась и вся стая. Забыв о невзгодах, я смеялась и пищала от восторга, брызгалась в своих новых друзей и захлебывалась от их ответных шалостей.

Один из дельфинов обнаружил в море небольшую ветку, и принес мне. Я бросила ее в море, и чудесные животные наперегонки устремилась за палкой, устроив потом вокруг нее настоящее представление с прыжками и кульбитами.

Нэри в наши игры не лез, просто наблюдал со стороны и улыбался. Все было так же, как и во сне. Иногда даже страшно становилось — до того нереальным казалось происходящее.

Вдоволь наигравшись, новые друзья решили все-таки отправиться по своим делам, но перед тем, как уплыть, вожак стаи притащил в подарок… огромную рыбину и буквально впихнул мне ее в руки. Во сне такого не было — там все закончилось раньше… к счастью… Увидев окровавленную рыбью чешую, взвизгнула. Добыча дельфина затрепыхалась и тут же полетела в воду подальше, а я со всех ног припустила на сушу. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но мне было не до смеха. От страха даже руки дрожали.

Пытаясь скрыть улыбку, Нэри подобрался поближе к берегу.

— Прости, — сказал ант, — ты очень сильно понравилась их… старшему. Кажется, он решил за тобой ухаживать.

— Отлично. Теперь я точно знаю, что все еще могу нравиться мужчинам. Пусть даже они и не майри.

— Хочешь, привезу сюда твой… дом? — спросил Нэри, сделав вид, будто не понял, к чему я веду.

— Хочу, но ты сам не справишься. Там еще сундук тяжелый на суше. Надо вещи перетащить на плот.

— Я смогу взять твои вещи. Но, если боишься…

— Мне не страшно. Лучше погуляю по острову.

— Только не уходи далеко, — насмешливый взгляд Нэри вдруг стал тревожным. — Если что-то случится…

— Ничего не случится, я только по берегу похожу. Здесь ведь даже нет обуви, чтобы ходить в лес.

— Хорошо, — ант еще раз посмотрел на меня с подозрением во взгляде, а потом исчез в море.

Далеко забредать я не собиралась — до сих пор сильно болела порезанная об ракушку нога. Хорошо еще, что большую часть времени мы проводили в воде. Cо вчерашнего вечера очень хотелось пить, поэтому, прихрамывая, добралась до ручейка. Утолив жажду, на свой страх и риск, поднялась чуть выше по течению и обнаружила совсем неподалеку лесное озерцо с настоящим водопадом. Обрадовавшись, долго плескалась, смывая морскую соль с волос и тела. Когда вернулась, увидела свой плавучий шалаш и грустного Нэри, нарезающего круги по бухте.

Заметив меня, он приободрился и выбрался на отмель.

— Ты обещала, что далеко не уйдешь, — сказал ант, с трудом подбирая слова. Сколько же времени он не говорил на своем языке, если настолько его забыл?

— Я рядом была. Голову мыла в озере.

— Есть хочешь?

— Да. Только лунарии уже надоели… немножко.

— Хорошо. Вот, — Нэри вытащил из привязанной к плоту сети какое-то жуткое существо. Оно напоминало две тарелки, сложенные одна на другую, а между ними шевелились противные ножки. — Наш ужин.

— Что это? — спросила я, опасливо отходя от берега на несколько шагов.

— Щитовник. Он вкусный. Кидаешь на огонь. Жарится. И можно есть.

— А где взять огонь?

— Возьми стекло.

— Из подзорной трубы?

— Да.

— Ничего не выйдет. Вчера уже пробовала.

— Сейчас все сделаем. Принеси ветки для… огня.

— Для костра то есть?

— Да, для костра! — просиял Нэри.

— Хорошо.

Скоро на берег, в шаге от мокрой полосы, до которой еще добирались волны, я вытащила целую охапку мелких веточек. Одна беда — после их сбора порезанная нога стала болеть просто невыносимо.

— Тайра, тебе больно? Почему? — спросил ант, заметив, мою хромоту.

— Ракушкой порезалась и до сих пор наступить не могу.

— Можно посмотреть?

— Да.

Я села на песок и позволила Нэри взять в руки мою ступню. От его нежных прикосновений стало невыносимо приятно, и даже боль, которую он причинил, слишком сильно надавив на кожу рядом с порезом, показалась чуть ли не наслаждением.

— Грязь попала, — нахмурился ант. — Плохо. Сегодня ложись спать, чтобы ноги были здесь, — он показал на выход из шалаша, повернутый к морю.

— Зачем?

— Надо, — ответил он.

— Ты на вопросы вообще никогда не отвечаешь? — разозлилась я.

— Отвечаю.

— Тогда зачем мне ложиться ногами в сторону моря?

Нэри закатил глаза и улыбнулся.

— Ты без вопросов ничего не делаешь? — спросил он.

— Нужно же мне знать!

— Зачем?

— Надо! — ответила я его же словами.

Засмеявшись, ант отпустил мою ногу и, подтягиваясь на руках, выбрался на берег к хворосту.

— Принеси… трубу, — велел он, складывая тонкие прутики один на другой над кусочком сухой коры. Вскоре перед ним появился крошечный шалашик.

Получив подзорную трубу, Нэри ловко открутил металлические кольца-крепления и вытащил линзу. Повращал ее, поймал солнечный луч, направил его на свое сооружение и вскоре, к моему изумлению, на коре появилось сначала черное пятнышко, а потом и огонь. Нет, конечно, я читала об этом в книгах, но читать — одно, увидеть — совсем другое. Когда тонкие прутики занялись, ант подбросил к ним более крупные ветки, а потом вернулся обратно в воду. Только сейчас стало заметно, как нелегко ему было находиться около огня.

— Положишь щитовника в костер? — спросил он, с сомнением поглядывая то на меня, то на свою добычу.

— Он ведь живой!

Нэри вздохнул и тут же нырнул. Его подсохшие и посветлевшие волосы тотчас намокли и опять стали темнее.

— Поддерживай огонь, — сказал он и опять исчез из вида. Надолго. Когда вернулся, я уже хотела идти за новыми дровами. К счастью, не пришлось.

С щитовником в руках Нэри выбрался к костру и, рискуя обжечься, бросил эту пакость прямо на угли. Я отвернулась, чтобы не смотреть на мерзкое зрелище. Что-то фырчало и шипело, а потом появился запах… неплохой запах. Мне даже удалось заставить себя вытащить тварь из костра с помощью палки, чтобы не заставлять Нэри лишний раз выбираться из моря. Только я все равно не смогла бы это съесть, если бы ант не почистил щитовника, выбросив все лишнее и оставив только нежное белое мясо.

Взяв одну из частей панциря и используя его как тарелку, мы сидели в воде у самого берега и ели. Лакомства оказалось довольно много. Хватило, чтобы наесться нам обоим.

— Расскажи историю, — вдруг попросил Нэри.

— Какую?

— Которую рассказывала вчера. Что было дальше?

Посмотрела на небо. Солнце потихоньку двигалось на закат.

— Хорошо. «Ты должна заплатить мне за помощь, — сказала ведьма. — И я недешево возьму! У тебя чудный голос, им ты и думаешь обворожить принца, но ты должна отдать этот голос мне…»

Рассказывая, я поглядывала на Нэри. Он опять замер, слушая историю. На его лице то отражалась тревога, то скользило возмущение, а иногда серые глаза анта заволакивало печалью.

— «…русалочка все танцевала и танцевала, хотя каждый раз, как ноги ее касались земли, ей было так больно, будто она ступала по острым ножам. Принц сказал, что она всегда должна быть возле него, и ей было позволено спать на бархатной подушке перед дверями его комнаты».

Услышав это, Нэри встрепенулся, вскинул голову, намереваясь перебить меня, но потом нахмурился и все же промолчал, только темно-синий хвост нервно хлестнул по воде, подняв тучу брызг.

— «Они взбирались на высокие горы, и хотя из ее ног сочилась кровь и все видели это, она смеялась, и продолжала следовать за принцем на самые вершины; там они любовались на облака, плывшие у их ног, точно стаи птиц, улетающих в чужие страны…»

— Он не полюбит ее, — тихо сказал Нэри. — Она умрет. Не надо дальше.

— С чего ты взял? — удивилась я.

— Разрешить спать у дверей его комнаты? Смотреть, как ей больно и ничего не делать? Нет, это не может стать любовью. Никогда.

— Он показал ей мир, она видела облака у ног и танцевала для любимого — ведь это счастье.

— Не надо танцев, если это боль. Ведь, если любишь, то больно сразу обоим. Не надо слов — они лишние. А облака… — Нэри бросил взгляд на меня, потом посмотрел на море. — Тебе больно? — он показал на мою пораненную ногу.

— Да.

— Хочешь, покажу тебе облака?

— Хочу, — выдохнула я.

Мы зашли поглубже, и ант вновь подставил свою спину и позволил держаться за него. Наш путь лежал к скалистому берегу и дальше в море. Сзади, словно тень великана возвышался огромный черный утес. У его подножья, похожие на клыки, лежали острые обломки. Но нам не нужно было туда. Нэри плыл в море все дальше и дальше. На мгновение стало страшно — мы оказались так далеко. Отсюда мне ни за что не доплыть до берега. Почувствовав, как сжались мои руки на его груди, ант остановился.

— Тебе страшно? — спросил он.

— Нет, — соврала я, но потом призналась. — Немножко.

— Хочешь обратно?

— Нет.

— Хорошо. Мы почти на месте.

Вскоре легкие волны исчезли. Вода стала гладкой и спокойной, словно в озере во время полного штиля. И даже ветер перестал дуть. Странное место.

— Где мы?

— Там, где облака. Подожди.

И в этот момент стало понятно, куда именно мы направляемся. Совсем недалеко от нас выступало из воды что-то вроде плота или плоского камня. Мы подплыли ближе. Это была вершина подводной скалы, еле-еле выступающей над поверхностью моря. Нэри перехватил мою руку, и вскоре я оказалась в его объятиях. Ясные светло-серые глаза анта сейчас казались особенно красивыми и притягательными. Захотелось, чтобы он поцеловал меня. Так, как во сне, но…

— Я помогу тебе подняться. Не бойся, — он нырнул, и вскоре медленно поднял меня вверх.

Один шаг, и под ногами оказалась твердая поверхность. Взглянув вниз, не поверила глазам: в темной воде, как в зеркале, отражалось закатное небо. Так явно, словно мне и впрямь приходилось смотреть на него сверху. Это было волшебно. Невероятно. Восхитительно. Позабыв обо всем на свете, смотрела на облака, плывущие у самых моих ног. На солнце, прощальные лучи которого рисовали на воде ослепительную дорожку.

Раскинув руки, чувствовала себя птицей, летящей навстречу ветру. Свобода… Настоящая свобода… Как было бы здорово и впрямь иметь возможность улететь вслед за ветром в дальние края! На мгновение показалось даже, будто я ощущаю потоки магии, пронизывающие наш мир, и вижу их. Они оказались такими красивыми. Радужными, сверкающими и радостными.

Забыв о боли в раненой ноге, закружилась, и волшебные огни взвились вокруг меня, словно праздничный фейерверк. Их становилось все больше и больше. Казалось, что от накопившейся магии воздух вибрирует и гудит. Что это было? Обман зрения? Моя неуемная фантазия? Не так важно. Иллюзия свободы лучше, чем совсем ничего.

Лишь когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, а краски на небе поблекли, став более темными, я вспомнила о том, кто подарил мне это чудо. Нэри ждал недалеко от скалы. Спрыгнув в воду, легко доплыла до него.

— Теперь понятно? — спросил ант.

— Что? — растерялась я.

— Если любишь, то не можешь причинить боль. Любовь — это взять на руки и отнести к облакам, если ей больно идти. Отдать все, что есть, чтобы она смеялась. А в той истории… Русалочка любит, принц не умеет любить.

Нэри делал паузы, иногда не очень правильно строил предложения, нервничал и торопился. К тому же я заметила, как сильно он побледнел, словно плохо себя чувствует.

— Нам пора, — ант резко оборвал свою речь и увлек меня в обратный путь.

Теперь прикосновения к нему, пусть даже такие невинные, снова начали порождать неловкость. Но можно ли было считать его слова признанием, или он просто пытался объяснить свою точку зрения? Не тороплюсь ли я? Ведь ант до сих пор ничего определенного так и не сказал.

Обратно Нэри плыл медленно и с большим трудом, а когда рядом с нами появились дельфины, он и вовсе заставил меня взяться за плавник вожака, а сам, нырнув, скрылся под водой, так ничего и не сказав на прощание.

Веселые друзья анта в целости и сохранности доставили меня к берегу. Рыбу дарить на сей раз не стали, но зато вдоволь развлекли своими акробатическими трюками. Увы, их старания никак не могли справиться с тревогой, терзавшей меня с того самого момента, как Нэри исчез. Это было так странно, что не могло не волновать. Я видела, что ему стало плохо, но почему?

Может, скала с облаками какая-нибудь особенная, и антам к ней нельзя подплывать? Или он и до этого чувствовал себя плохо, а потом все только ухудшилось, или… да кто его знает? Он же ни на один вопрос ответить не может и не хочет!

На остров быстро спустилась темнота. Перекусив плодом аукары, множество которых плавало в воде и валялось на земле, я устроилась в шалаше так, как велел Нэри, ногами к морю. Казалось сомнительным, что ант появится — если уж даже попрощаться не смог, но мне же не сложно…

Нэри

Если бы у него остались хоть какие-то силы, он бы ругал себя последними словами — так глупо попался. Вместо того, чтобы порадовать Тайру, чуть не напугал ее. Хорошо, дельфины помогли.

Теперь в голове шумело море, в глазах потемнело… а ведь ночью он собирался осмотреть порез на ноге девушки — тот здорово воспалился и требовал внимания, но только днем не хотелось делать ей больно. Планировал дождаться, когда заснет, а там немного сонной пыли и ничего не почувствует. Утром все пройдет. Только как теперь быть?

Мысли стали совсем спутанными. Он еле добрался до своего убежища и потерял сознание от усталости, уже не в силах о чем-то думать или размышлять.

Сонная круговерть захватила его и помчала куда-то далеко — то ли в будущее, то ли в мир потаенных страхов.

Она смотрела на него и не видела.

— Тайра…

Равнодушный взгляд любимой.

Так хочется, чтобы она узнала.

Но… глаза цвета морской волны даже не смотрят на него. Он совсем рядом, а она не видит. Страшная сказка наоборот.

Принц искал русалочку по голосу, а что ищет принцесса? Лицо? Глаза? Голос? И никто из них не видел главного.

Тайра шла в белом платье к помосту перед Источником, и он не мог отвести от нее глаз. Как же она красива в своем белом платье… Как же она любима… Нежная, мечтательная и любознательная…

Другой для него нет и никогда не будет, но… ант должен остаться в море. Любовь к голосу, глазам, рыбьему хвосту, ногам… да хоть к форме носа — это не то, чего он бы хотел. А она не видит главного. Так пусть ищет. Или найдет другое. Настоящее.