Оборона дурацкого замка. Том 1. Том 2

Глава 12

Когда Стас колол своего приятеля-фармацевта, он рассчитывал на какой-нибудь слезливый рассказ или объяснение личного пофигизма. Однако Юншэна вообще было сложно вывести на эмоции собственные. Они у него имелись, конечно, но блеклые. Он не знал, как их правильно выражать, замыкался, смущался и тормозил. Что уж там говорить о попытках давить на жалость? Чужие реакции, очевидно, казались ему чем-то невообразимым.

— Я родился. В семье. Фармацевтов. Пятеро братьев. Отец, его братья и дети. Дед. Его братья и дети. Большая семья.

Наша культивация. Мало зависит. От очищения тела. Нужен набор. Ци. А тело. Очистится. Специальным зельем. Но уже. После прорыва.

Алхимик сделал небольшой перерыв, чтобы равнодушно закинуть в себя окончательно остывшую рисовую кашу с маленькими кусочками рыбы. Он последовал примеру Стаса и просто смешал все в одной миске, вопреки местным традициям.

— Наш. Способ прорыва. Опасный. Я не смог. Братья пытались помочь. Но. Зелье сработало. Не так. Слишком. Слабая Ци… — Фармацевт все говорил и говорил, но чем дальше, тем больше сумбура слышалось в его словах. Стас понимал с пятого на десятое. Тем более, что его приятель начал прыгать по событиям и окончательно запутался в хронологии.

Все, что сумел толком разобрать Стас — это рассказ о большой семье Юншэна, каком-то опасном способе прорыва и зелье, которое подействовало на парня самым пагубным образом. Вместо того, чтобы дать еще один шанс на вознесение, убрать последствия провальной попытки, оно окончательно похоронило возможность парня перейти на уровень Сборщика Ци. При каком-то мутном участии любящих родственников.

Что случилось дальше, откуда у Юншэна ожог на пол лица и почему он сейчас здесь, с другими уголовниками, а не дома с любящими родственниками — Стас спрашивать пока не стал. Слишком рано, а его друг и так расклеился. Да и тяжело ему произносить такую долгую, по меркам этого нелюдима, речь.

— Так, позволь мне уточнить, — Он потер виски, когда услышал уведомление системы и быстренько кликнул по восклицательному знаку в углу его зрения. Оказалось, что сработало то самое умение, которое работало с блокнотом. Что-то в речи Юншэна привлекло внимание герменевтики виртуальности. Но что?

"Мало зависит от очищения тела. Нужен набор Ци", — Повторил про себя Стас слова алхимика, — "То есть, этап формирования ядра включает в себя еще и избавление от вредных примесей? Но откуда они в теле? Блин, может поэтому я не могу добить жалкие проценты до Сборщика Ци? С другой стороны, если это так, то сначала стоит окрасить сердце и в обсидиан, и пурпур одновременно. А в идеале — подобраться и к Дао меридианов.

Я и так развиваюсь слишком быстро, аномально быстро. Остальные люди вокруг могут что-то заподозрить. Так лучше потратить время на более качественный прорыв, чем идти галопом по Европам и нарваться, вдобавок, на какую-нибудь сыворотку правды или старые добрые пытки. М-да, дилемма. Быстро, но не качественно и прямо сейчас или долго, качественно, но без скачков силы. То есть — риска быть убитым демонами. Окей, в любом случае надо уточнить информацию про примеси от Юншэна".

— Давай подведем итоги. Зелье сработало не так? Что конкретно случилось?

— Примеси, — Тихо вздохнул хрупкий юноша и потупил глаза. Его лицо кривилось в горькой гримасе, столь несвойственной ему, что сердце Стаса затопила жалость к своему сотоварищу. Однако он тут же преодолел ее и не стал прерывать Юншэна. В конце-концов, парню пора уже перестать прятать в голову песок. Пусть хотя бы расскажет о своей проблеме, коли не может решить ее самостоятельно.

— Примеси, — Повторил фармацевт, — Они есть. У каждого. Не-практика. Особенно много. Их. В печени. В сердце. В легких. В почках. Везде. Где много мери. Диан. Если человек. Не. Выведет их до. Того, как. Пробудит сердце. То. Потом сделать. Это будет очень. Сложно и. Развитие. Сильно. Замедлиться.

— Ага. То есть само выведение примесей не связано с культивацией?

— Напрямую. Нет. Как. Огонь. Не связан. Прямо. С варкой зелий.

"Странная аналогия. Но я понял, что он имеет в виду. Проще представить себе, ну, например, трубы, по которым течет вода. Их можно не обслуживать, а вода все еще продолжит течь. Но слабо, плохо и неравномерно.

Потому что трубы могли где-то прохудиться, где-то накипь оставила только узкую щелку и проходимость упала втрое, где-то жильцы забили мусором, где-то недостает до верхних этажей. Ну и так далее. Вода идет? Идет. Может ли она идти гораздо лучше, легче и быстрее? Снова да. Вот и с культивацией, скорее всего, та же фигня".

— А тебе не нужно, ну, работать с оружием? Всякие комплексы разучивать? Алхимики этим не занимаются? Или они вообще не культивируют?

— Культи. Вируют, — С неохотой признал Юншэн, — Мой дед имел. Уровень. Точно выше. Сборщика Ци. Тренировки. Тоже нужны. Тело должно. Быть. Закалено. Но мне. Больно.

— Больно?

— Да…

Стас терпеливо вытаскивал из своего товарища слово за слово, фразу за фразой, ответ за ответом. В итоге, он получил более-менее понятную картину. Вот только приятными полученные сведения он назвать точно не мог. Для начала — из-за того зелья Юншэн испытывает сильную боль всегда, когда задействует духовные силы. Казалось бы, ну и что такого, если обычные люди не используют Ци?

Так да не так. Фармацевты сильно отличались от простых "дуболомов", как когда-то назвала дочь коменданта обитателей Форта. В том числе способом прорваться через естественные человеческие пределы. Семья Юншэна использовала капли своей Ци, чтобы влиять на зелья.

Причем, их умения тоже делились на уровни, как это было со ступенями культивации или развития тела. Так, сначала алхимики медитировали с тщательным образом подготовленными ингредиентами и вливали в них Ци, которую уже прорвавшийся родственник пускал по энергосистеме неофита.

Таким образом, юного практика заставляли почувствовать собственные сосуды, по которым течет энергия и даньтянь — точку, где будет расти сердце Ци, а также меридианы. На следующем этапе, ученик уже сам зачерпывал крохи ци из даньтяня, пускал их по сосудам до меридианов, а затем концентрировал в толстых точках на ладонях. После чего пытался воздействовать ими на гиперчувствительные ингредиенты, как бы распылял над ними лучи своей энергией. КПД — просто чудовищный, зато техника позволяла быстро расти над собой без лишних травм, драк или физических тренировок.

Третьим этапом неофит не просто бесконтрольно выдавливал духовную энергию в окружающее пространство, в надежде "облучить" духовный предмет, но выделял Ци пальцами. Каплю за каплей. Как правило, после успешного завершения практиком данного этапа, он мог приступать к варке семейных зелий. Кроме того, достигший успеха ученик начинал осваивать "технику очищения", которая гоняла его собственную Ци по организму по хитрой траектории. И, разумеется, выжигала все ненужное.

Дальше требовалось сконцентрировать энергию чистого, обновленного тела в даньтяне и повторять, пока там не появится сердце, но подробностей его друг не знал. Банально не дошел до этапа непосредственного формирования ядра культивации.

Вот на этапе выжигания ненужной дряни в собственном теле Юншэн и посыпался. Не смог сделать это с первого раза, пришлось выпить пилюлю поддержки для того промежуточного результата, которого он все же достиг. Однако последующее за ним зелье обернуло прогресс в кошмар.

После того рокового дня, Юншэн не мог больше использовать семейную технику прорыва, а также пользоваться собственной Ци. То есть и варить составы с духовной составляющей, пусть и такой мизерной, он тоже оказался не в состоянии. Его тело буквально отторгало собственную энергию.

Помочь могло лишь облучение сильной дозой Ци. Но вот незадача: солнечная Ци могла излечить духовного калеку, но обязательно травмировала бы уже в своем стиле, просто из-за слишком сильной концентрации энергии, так как пострадавший не являлся практиком. Другие виды Ци тоже либо не подходили, либо считались слишком агрессивными, либо о них никто ничего не знал. В итоге, на непутевого родственника просто махнули рукой.

А между тем, дар Юншэна стал выходить из-под контроля. Ведь алхимия с самого детства являлась его страстью, его жизнью. Она была его даром и его талантом. Парень просто не мог не варить зелья, размышлять о совместимости ингредиентов и делать еще тысячу подобных вещей. Он выл от боли, но упорно добавлял свою духовную составляющую в приготовленные снадобья.

Дед неодобрительно качал головой, отец замахивался палкой, мать просто смотрела сквозь, как на пустое место. Однако мало помалу остальные родственники признали и его талант, и упорство. Особенно, когда он нашел ошибку в огромной таблице совместимости, которая висела на стене в главном здании рода. И тогда его семья даже стала оттаивать, наставники снова принялись учить его и выдавать задания…

Пока из-за примесей и нарушенной системы в теле, с боем забранная из собственного тела Ци не приняла свойства миазмов. В тот день от его зелья погиб малолетний внук городского головы и его любимая дочь. Все, что смогли сделать родственники — это заплатить огромный штраф, а также выдать преступника на расправу чиновнику.

Никто даже не думал о том, чтобы прикрыть своего родственника или дать ему сбежать. Благополучие рода всегда важнее жизни одного человека. Тем более — такого. Калека с сумрачным разумом — духовной болезнью алхимиков. Двойная отработка, диковина, полезная только из-за своих теоретических знаний, таланта и отсутствием особых проблем.Так что выдали его без проблем, даже разрешили применение пыток.

Однако Юншэну повезло — в город как раз приехал представитель Императора. Он, словно в издевку над погруженным в горе городским головой, решил взять суд на себя и приговорил фармацевта к заключению в Облачном Форте, вместо смерти под пытками на площади. Так алхимик и оказался в отряде Акургаля. Сломленный, потерявший мечту и веру в людей, однако все еще обуреваемый пылающей страстью к своему ремеслу.

— То зелье. Против. Демонов. Я сварил его, еще. Когда мог выжать. Из себя Ци. Пусть даже. Ущербную. Сейчас. Не могу. Это медленный. Яд. Тело. Разрушается. Слишком тяжело. Махать оружием. Прости. Что не трениру. Юсь вместе. С тобой. Больно даже. Так. Я слабый. Не могу. Терпеть…

Стас только покачал головой, глядя на скупые слезы приятеля. Тот все же не выдержал и показал эмоции, в своей странной, не то сдержанной, не то безразличной манере. Соленые капли на инфантильном, безучастном лице. Только искривленная линия рта выдавала обуревающие его чувства.

Зато теперь, после правдивого рассказа, часть странностей Юншэна обретала свой мрачный смысл. Вот только что теперь делать с его затыком? Тратить ли силы на помощь? Даже если не брать узы дружбы, которые стали появляться между ними, то наличие опытного практика в их отряде могло сильно облегчить дальнейшую службу. К тому же, сам Юншэн оказался кладезем интересных, пусть и весьма специфических знаний.

"Могу ли я попробовать выжечь дрянь в его теле собранной энергией лунного, то есть отраженного солнечного света? Сейчас — точно нет. Я только научился принимать в себя Лунную Ци. Не идет и речи, чтобы выплескивать ее… Гм, кстати, интересная идея! В следующий раз попытаюсь выплеснуть ее во время сбора. Не отвлекайся! Ладно, допустим, я смогу найти способ. Стоит ли раскрываться перед ним? Стоит", — Твердо ответил себе Стас.

"Можно предложить обмен на ту технику избавления от примесей каплей собственной Ци, но я помогу Юншэну, даже если он откажется. "Друга в горы тяни, рискни…" А ведь он помог мне не просто в сложной ситуации. Он защищал мое бездыханное тело от демонов, хотя сам был им на один зуб. Разве могу я проигнорировать такую самоотверженность?".

— Я подумаю, что можно сделать, Юншэн, — Сказал Саргон своему другу и тот расцвел. Несмело улыбнулся, поднял взгляд и вдруг с благодарностью поклонился в искреннем порыве.

— Перестань, ну перестань, а? — Смеясь, пытался Стас выпрямить спину своего немногословного товарища. Тот упирался, но тоже не всерьез, так как расслаблялся все больше и больше.

— Я все же не всесилен, Юншэн, — Вздохнул попаданец, — Но обязательно что-нибудь придумаю, — Быстро добавил он, опасаясь снова вернуть друга в черную меланхолию. Напрасно. Юншэн слишком верил в гений тринадцатилетнего мальчишки перед собой. Он не сомневался: уж Саргон точно что-нибудь придумает, сделает, найдет способ. И это знание, эта слепая вера легко читалась в его сияющих глазах.

"Черт, как же… бодрит, страшит и мотивирует подобное доверие. Не помню, чтобы в прошлой жизни хоть кто-нибудь надеялся и верил в меня так, как делает сейчас Юншэн. Эх, что же ты делаешь, друг, сто книг Карнеги тебе на заднее сиденье! Я ж теперь готов в лепешку расшибиться, но найти способ провести сеанс очищения лунной Ци!"

— Скоро полдень. Нам пора, — Мягко сказал ему фармацевт и слегка отстранился, сделал шаг вперед, робко подергал товарища за рукав, а потом уже сам повел Стаса вглубь казармы.

"Иногда он проявляет прямо-таки пугающую проницательность и деликатность. Хотел разгрузить мне мозги? Не хотел, чтобы на меня давило его ожидание и надежда? Пытался сгладить неловкость? Что-то третье? Гм, вот не производит он впечатления опытного политика. Наверняка это бессознательные реакции. Тогда отдаю должное его инстинктам: не знаю, насколько они нужны в алхимии, но вот в выживании среди демонов Юншэн себя определенно проявит".

Стас в очередной раз не успел дойти до заветной таблички с Правилом Денежной Жабы. Прежде, чем несчастный попаданец сумел узнать точную сумму своих облачных юаней и просто попялиться на местный аналог герменевтики виртуальности, как на середину помещения вышел бледный и трясущийся Акургаль.

Десятник лязнул мечом по ножнам, привлекая взимание, гаркнул пару слов, которые Стас толком не услышал, а затем погнал их строиться возле казармы. Близился полдень, а значит — и визит их нового куратора.

— О, нам же должны представить носильщиков, — Плотоядно усмехнулся Камей, когда они все заняли место в строю, — Я слышал, что лучшему отряду дают по одному, а то и двух на каждого. Хе! Повезло, что мы завалили ту фиолетовую жуть. Так бы дали парочку на отряд — и е… крутись, как хочешь.

— Ага. Носильщиков приставляют только Первому Отряду. А теперь это мы! Говорят, там только баб и держат! — Чуть ли не с другого конца шеренги отозвался Ма, — Будут помогать, значит, настоящим воинам не тратить силы на женскую придурь. А тратить их на кое-что другое, — Подергал он бровями, — А то дожили! Сами стираем, сами хавчик готовим, сами пол в бараке метем и стелем. Да я даже в детстве сам свою одежду не стирал! — Попутно возмутился он произволу десятника.

Акургаль заставлял новобранцев раз в два дня вычищать свою одежду, а также искать вшей или блох в чужих шевелюрах. Благо, в таком климате они могли быть только привозными и быстро дохли. Разве что какой из новобранцев мог оказаться общительным и везучим, если сразу получал место в теплом бараке и культивировал в тепле вместо энергии Ци — кожных паразитов. Такие случаи десятник и пресекал.

— Ты и сейчас ее не стираешь, судя по запаху, — Недовольно бросил ему Вань. Обычно приветливый старик теперь смотрел хмуро и невыразительно. Разве что тискал дубинку и поминутно оглядывался на единственного теперь сына.

— Наш господин десятник бдит, так что нет, все же стирает, — Мягко, с едва уловимой издевкой отозвался Уру.

— И где, в ручейке возле выгребной ямы?

— Нет, он там рот полощет, — Тут же вклинился звонкий голос Каня.

— Зато воду отрядную не тратит. Хозяйственный!

— Гы-гы-гы, — Заржали остальные.

Ма принялся затравленно оглядываться, но никакой жалости на лицах не обнаружил. Не смеялись только Уру и Юлвей, но вместо ухмылок на их лицах читалось легкое презрение. Авторитет Иккагецу, и так невысокий, окончательно улетел в голубые дали после проигрыша тринадцатилетнему мальчишке.

Акургаль постарался, чтобы никто не узнал подробности, однако факт бессознательного тела и звуков драки снаружи имелся. Как и то, что бывший вор стыдливо молчал, держал язык за зубами. Это породило волну совсем уж нехороших слухов, однако участники распространяться не спешили и это растоптало все остатки уважения, которые заработал Ма во время боя с демонами.

"Его загнобят", — Вдруг с кристальной ясностью осознал Стас, — "Если ему не помочь, то он реально станет изгоем с "местом у параши". И сразу понятно, кого он в таком случае будет ненавидеть и винить за это. Не коллектив, но первопричину. Меня то есть. Человека вообще никогда нельзя доводить до ручки. Иначе вместе с ним протянет ножки и кто-то другой. Но надо ли мне вмешиваться? Ну не идиоты же остальные, чтобы отталкивать от себя потенциального союзника, когда их и так слишком мало? Кто будет воевать вместо Ма? Чжэнь Ксин?" — Хмыкнул попаданец, а потом похолодел от осознания. Да, именно так они все и думают. Придурки.

Ударить себя по лицу на эмоциях от тупости окружающих ему не дал приход куратора. Ксин, как и в прошлые разы, появился внезапно, но при этом не возник из ниоткуда, а словно бы так всегда и стоял перед строем. Может так оно на самом деле и было. Кто знает, какие еще способности таит в себе искусство практиков?

Рассусоливать куратор не стал. Сначала вперед строя вышел бледный в прозелень Акургаль, у которого Ксин своим тихим, но выверенным до рассудочной жестокости голосом поинтересовался успехами отряда в освоении практики Люхэбафацюань. Десятник ответил. Куратор покачал головой и в пару взмахов веера превратил опытного воина в хрипящее у его ног тела.

— В следующий раз я накажу так всех. Просто всех, — Равнодушно бросил Ксин и перешагнул через кряхтящего Акургаля, чтобы начать медленно идти вдоль строя.

— До следующей волны этот комплекс должен знать каждый, — Темный взгляд прищуренных глаз жег не хуже углей на одежде, — Иначе вы, отбросы, не сможете поспевать за моей скоростью. Жаль, что меня не назначили раньше, однако я буду работать с тем материалом, что есть сейчас. У художников после написания картины остается ненужная краска и испорченные кисти. У скульптора — каменная крошка. Я не ваятель, но жрец совершенно другого искусства.

Императорский гвардеец ухмыльнулся кончиком рта, подошел в упор к Камею и устремил на него свой немигающий взгляд.

— Ненужные остатки, обрезки, обмылки — остаются после любого серьезного дела. Также и с вами. Время понять, кто и чего стоит. У вас были сутки, чтобы прийти в себя…

Бывший бандит пошатнулся и чуть не упал на колени, не в силах противостоять воле опытного практика.

— …И целых три цикла, чтобы выучить элементарную разминку, которую клановые дети разучивают просто от нечего делать. Этого должно быть достаточно для вашей проверки. Если нет — то нет. В конце-концов, если я согласился стать куратором очередной грязи, это не значит, что я буду терпеть ее на своих сапогах.

— Чт…

— Если вы о носильщиках, графике тренировок, распределении ролей и прочих вещах, которые должен делать ваш десятник под моим чутким руководством, то… Время для них еще придет. Однако я не буду точить ножи, если они давным-давно сгнили. Сначала нужно отделить рис от воды.

Чжэнь только брезгливо поморщился, когда высмотрел полные непонимания взгляды своих подопечных. В конце-концов, кто-то ведь должен был…

Он остановил глаза на резко побледневшем мальчишке. Тем самым, который так заинтересовал его еще в госпитале. Ну хоть кто-то догадался, что он хочет сделать.

— Мы пойдем на разведку боем. То, для чего ваш отряд вообще возвели на местный убогий пьедестал. Первая миссия для карательного отряда начнется прямо сейчас, — Снова усмехнулся гвардеец и посмотрел прямо на Стаса.