- Куда вернешься? Сюда?

Лина закатила глаза. Ну, снова-здорово! Этот разговор у них с Медеей проходил с периодичностью в два-три дня. Они спорили и скандалили, женщина каждый раз находила новые убедительные аргументы, но их девушке хватало совсем ненадолго, и вскоре она вновь начинала психовать и метаться по поводу своих воспоминаний.

Вот и сегодня после звонка понтифика, что завтра днем он будет в Цюрихе вместе с Одри, Лина снова стала “изображать великомученицу” - тетка порой была очень точна в своих язвительных определениях.

- У меня нет другого выхода. Когда Марк… - начала было Лина, но Медея тряхнула девушку за плечи и строго выговорила:

- Вот что, моя дорогая! Мне это уже надоело! Циклаури никогда не были идиотами, поэтому не становись паршивой овцой в стаде! Ничего никому рассказывать не надо. Любит тебя твой понтифик, и пусть любит. Кому от этого плохо?

- Мне! - психанула девушка и уселась снова на кровать, - Мне плохо, понимаешь?

- Ты сама себя накручиваешь, вместо того, чтобы все как следует обдумать.

- Да я уже тысячу раз обдумывала, рассматривала и сводила плюсы и минусы! Все хорошее перекрывается только одним — это искусственная любовь! Искусственная! Не настоящая! Это не то, что он чувствует ко мне на самом деле!

- И что? Чем это плохо? Миллионы женщин мечтают, чтобы их так любили, как тебя понтифик, а ты нос воротишь! “Ах, не нравится, ах, это не настоящее!” - передразнила тетка племянницу, - А что настоящее? Какое чувство? Что ты со своей стороны сделала, чтобы он тебя полюбил? Изменила его судьбу? Думаешь, другие так не делают?

Лина затравленно на нее смотрела, остановившись в углу, а женщина начала ходить вместо нее:

- А когда парень специально ухаживает за девушкой, подарки дарит, заботится, ты считаешь, что он не меняет ее судьбу? Ее отношение к нему? По-твоему, надо всем сиднем сидеть и ждать, сложа руки, пока манна небесная не упадет? Да сколько ж можно вбивать это в твою дурную голову-то?

Лина мрачно на нее взглянула, но промолчала. Данный взгляд на талант ткущих Медея озвучивала с регулярным постоянством. По ее мнению получалось, что все отличие между ткущими и обычными людьми состоит лишь в том, что последние не знают, что надо сделать, чтобы изменить судьбу, и зачастую работают вслепую.

- Почему я каждый раз должна рассказывать тебе теорию? - вспылила тетка, - Все люди, все, - женщина обвела руками комнату, показывая образно пространство, - Все меняют судьбы друг друга. Каждый раз, каждым словом или действием. Не пригласил он ее в кино — пригласит другой, и она уйдет с тем другим, выйдет замуж и родит тому детей. Все, парень ничего не сделал — девушка ушла к другому. Своим ничегонеделанием он тоже изменил ее судьбу. Ту, в которой она была бы за ним замужем, и жила одной семьей до самой старости! Она пошла замуж за другого и изменила судьбу своего мужа. И так далее, и тому подобное!

- Есть разница, - буркнула Лина, - Они не знают.

- А ты знаешь! - с готовностью согласилась Медея, - Ты знаешь, потому что у тебя талант такой. А значит, можешь больше!

Она встала посреди комнаты и уставилась на упрямую племянницу.

- Ох, и дурная ж у тебя голова, Лина, ну и дурная! Забита, чем только можно, кроме мозгов!

- Да ладно, - поморщилась девушка. Ей не нравилось, когда тетя Медея переходила на ругань и упреки. По логике то получалось, что женщина права, но…

Но что-то все равно каждый раз заставляло девушку не соглашаться с доводами разума.

- Не ладно! Не ладно!! Если я знаю правила дорожного движения, то я что, все равно должна ездить, как мне бог на душу положит, надеясь, что все обойдется?

- Я не вожу машину! - огрызнулась на тетку Лина.

- Тьфу, бестолочь! - сплюнула в сердцах Медея, - Ты своим даром сумела сделать счастливым Марка! Ты действительно хочешь из-за каких-то внутренних личных переживаний лишить его этого?

- Но…

- Не “но”! Если ты воспользовалась своим знанием правил езды для того, чтобы спасти жизнь одному человеку, неужели это для тебя не ценно?

- Есть разница! - угрюмо повторила девушка, - Я заставила его влюбиться! И заставила быть счастливым именно со мной!

- Ох, ну надо же! Она заставила! Какая трагедия! Ты лично изменила его судьбу так, чтобы понтифик поселил тебя в своем доме, что, кстати, он никогда ни с кем не делал?! Ты в том изменении пожелала, чтобы Марк выступил в твою защиту на Конклаве, где открыто признал, что ты ткущая?! Ты это все сделала?

- Не знаю! - она гневно вскинула голову, но затем понуро сгорбилась, - Не знаю, может быть.

- А раз не знаешь — то не забивай себе голову лишней ответственностью! Это все Марк делал по собственному желанию, а значит, его чувство к тебе настоящее, а не искусственное! Понтифик высший, понимаешь, высший! Ты с ним жила, неужели до сих пор не узнала его лучше? Будь его любовь такой приворотной, как ты говоришь, стал бы он терпеть полгода, пока уложит тебя в постель? Будь она не настоящей, повез бы господин тебя на Конклав добровольно, прекрасно зная, что тебя там в любой момент могли отобрать! Да он бы запер тебя где-нибудь в подвале, чтобы никто даже не вспомнил о твоем существовании!

Да, это был сильный аргумент, и Лина это понимала.

Но все равно девушка никак не могла избавиться от мысли, что есть что-то неправильное в любви Марка к ней.

Словно она ее не заслуживает.

…

Весь месяц механик четко держал свое слово. Девушку пригласили в научный центр лишь несколько раз для нескольких опытов и больше не трогали. Казалось, Пауль совершенно забыл о ее существовании. Лина жила в пансионате, общалась по мере возможностей и знания языка с соседями, гуляла по территории. В город ей выезд был строго запрещен, да девушку туда и не тянуло. Она лишь ждала, когда закончится ее пребывание здесь.

И вот, наконец, этот день наступил.

Всю ночь Лина не спала. Ожидание встречи с понтификом и нервные переживания сделали свое черное дело - у девушки началась бессонница. Она вся извертелась на кровати, никак не найдя удобной позы, плюнула на сон и уселась перед компьютером, но и там ничего интересного не могла найти. Решила почитать книгу, но мысли перескакивали с одной на другую и сконцентрироваться на тексте Лине не удавалось. В общем, к завтраку она вышла бледная и с кругами под глазами. Медея прищурилась, осуждающе покачала головой и поставила перед племянницей кружку горячего крепкого кофе.

Приехать за Линой должны были ближе к обеду. К этому времени девушка уже полностью собралась и держала в руках лишь легкую сумочку с документами. Несмотря ни на что, она твердо решила придерживаться обговоренного с Паулем плана — рассказать в ближайшие дни понтифику про свое прошлое и вернуться обратно в пансионат. А значит, нет смысла собирать вещи.

Медея с утра ходила злая, огрызающаяся на племянницу по любому поводу. Лина не сердилась, ей тоже было жаль расставаться с так неожиданно появившейся родственницей, девушка успокаивала себя только тем, что вскоре они снова встретятся.

В итоге, тетя предложила ей прогуляться напоследок до поселкового парка и полюбоваться фонтаном. Взяла племянницу под руку и повела к скамеечкам у фонтана. Сели, поздоровались с некоторыми соседями, которых тоже в этом прохладное ноябрьское утро потянуло провести на свежем воздухе.

Замолчали, думая каждая о своем.

Медея подняла голову к небу и посмотрела на облака. Лина исподволь ее разглядывала, стараясь запомнить внешность.

Тетя была такой маленькой, хрупкой, но в то же время с сильным, упорным, девушка даже сказала бы — упертым характером. Лина втайне восхищалась родственницей, пытаясь порой ей подражать.

- А, ладно, будь, что будет, - махнула тетка рукой, словно приходя к какому-то внутреннему решению, и повернулась к племяннице, - Все, что тебе сейчас скажу, я не имею права сообщать, и Пауль меня за это не похвалит. Но, я все-таки считаю, что ты должна понимать, что к чему. Ты слишком, я бы даже сказала, катастрофически доверчива.

Лина поморщилась. Да, с доверием у нее серьезные проблемы.

А Медея продолжала говорить быстро, как будто боялась, что ее прервут:

- И поэтому не доверяй Паулю! Никогда! Ты — четвертая в роду, девочка моя, пусть и лишившаяся таланта! Пауль ни за что не выпустит тебя из своих рук, раз уж довелось к нему попасть. И сейчас, когда у тебя появился огромный шанс избавиться от механика, я уж не представляю, каким образом Марк выторговал его, но… Не смей сюда возвращаться! Понимаешь? Не смей! Я тебе запрещаю на правах старшей родственницы!

- Тетя, у меня нет другого выхода!

- Есть! У тебя есть другие варианты, просто ты их не хочешь видеть. Но в Цюрих приезжать не смей! Если вернешься — больше отсюда не выберешься.

Девушка вопросительно подняла бровь, намекая, что не мешало бы разъяснить подробней, но Медея бросила в сторону настороженный взгляд и непонятно повела головой, отказываясь развивать тему.

- Думай сама. Я тебе сказала все, что хотела!

Женщина встала со скамейки и направилась к выходу из парка:

- Пойдем, я вижу, Тереза уже приехала за тобой.

…

И снова привычное за последние дни высокое серое здание из стекла и железобетона. Красивый колонный холл со стойкой ресепшена и металлодетектерами. Охранник привычно окинул пристальным взглядом, но ничего не сказал и пропустил вперед. Далее лифт, лестницы, коридоры и снова лестницы.

За месяц Лина была здесь раз пятнадцать, не меньше, но так и не смогла запомнить дорогу к кабинету Пауля.

Наконец, она встала перед нужной дверью. Тереза уже коснулась ручки, чтобы ее открыть, но Лина жестом попросила дать ей минутку.

Марк там.

Лина любила понтифика всем сердцем, но до безумия боялась приближения того момента, когда надо будет рассказать обо всем. И хоть Медея за все это время привела девушке тысячу доводов, она так и не смогла убедить бывшую ткущую, что не стоит ничего менять.

И теперь Лина искренне хотела и в то же время отчаянно боялась увидеть Марка, заглянуть в его такие любимые глаза и осознать, что вся любовь, что понтифик к ней испытывал, — фальшивка.

Тереза сделала шаг вперед, призывая заканчивать с переживаниями, и Лина выдохнула. Надо взять себя в руки. Она перевела взгляд на свои пальцы и увидела, как те дрожат. Сразу же вслед за этим девушка осознала, что дрожь стала пробивать все ее тело, даже зубы выстукивали быстрый ритм. Решила занять руки хоть чем-то: начала расстегивать пальто и снимать с шеи шелковый платок, заменяющий шарф, но тут заметила, как презрительно скривила губы помощница Пауля. Ей не понравилось волнение своей подопечной.

Девушка вдруг осеклась и вспомнила слова Медеи.

Почему Лине никогда раньше не приходила в голову, что к простой смертной, как подчеркивал при каждой встрече Пауль, глава механиков вряд ли приставил бы в качестве служанки собственную помощницу.

Тетя велела не доверять ему. Почему? Пауль еще ни разу не нарушил данного ей слова. И в экспериментах не задействовал, и телепата пригласил по ее просьбе.

Телепата…?

Невысказанная мысль искрой мелькнула в голове, но ухватить ее Лина не успела. Тереза, недовольная задержкой, коснулась ручки кабинета и открыла дверь, пропуская вперед свою бывшую подопечную.

Лина вошла в кабинет и замерла, увидев сидящим в кресле у стола Марка.

И все мысли, переживания, страхи мигом потеряли для девушки свое значение, как только она встретилась взглядом с высшим. Окружение для нее внезапно перестало существовать, мир вдруг сконцентрировался только на нем одном. Лина не слышала, что говорил ей Пауль, не различала, что ответила за нее Тереза. Все внимание было приковано лишь к понтифику.

Надо же, не виделись всего месяц, а сейчас она словно заново его изучает. Красивые темные глаза под длинными ресницами, прямой тонкий нос, четко обрисованные скулы. Длинные волосы собраны в хвост.

И как только у нее могла возникнуть мысль отказаться от него!?

Он медленно встал с кресла и в два шага преодолел расстояние до девушки. Взял ее лицо в руки, приблизил к себе, как будто не веря самому себе, что видит ее, и в силах наглядеться.

- Лина! - прошептал Марк и ее глаза наполнились слезами.

Девушка понять не могла, почему плачет, но буря эмоций требовала выхода. Увидев бегущие по щекам любимой ручейки, понтифик прижал ее к своей груди, закрывая в объятиях, и проговорил с улыбкой:

- Не плачь, моя радость! Я же рядом!

Девушка закивала в ответ и сама обхватила мужчину руками, отказываясь выпускать его даже на мгновение.

- Что ж, вот твое имущество, - донесся голос механика со стороны окна, - Как ты сам видишь, в целости и сохранности. Я требую предоставить мне дочь.

Марк снова прижал девушку к себе, нежно касаясь губами ее затылка, но затем отстранил Лину, впрочем, не выпуская из своих рук, и вытащил из внутреннего кармана телефон.

- Дитрих? Подойдите, пожалуйста, ко входу, вас встретят.

Услышав эти слова, Пауль отдал тихий приказ Терезе, которая стояла и с любопытством наблюдала за парой, и та вышла из кабинета.

Лина, пользуясь случаем, вытащила из кармашка пальто платок и начала вытирать лицо, смущенно улыбаясь мужчинам из-за своих слез.

Разнервничалась, с кем не бывает.

- Лина, ты как? - спросил у девушки понтифик. Он уже ничем не высказывал своих чувств, став по-деловому собранным и сосредоточенным.

- В порядке! - она сложила и убрала платок, - Извини, я что-то совсем расклеилась.

Он ласково погладил ее по щеке, снова на мгновение превращаясь в нежного и любящего мужчину.

- Ничего страшного. Скоро вернемся домой, и там хоть всю кровать залей слезами радости.

- Тебе спать будет негде! - усмехнулась она, глядя на понтифика блестящими от радости глазами.

- На твою половину переберусь! - отшутился понтифик и, посерьезнев, повернулся к механику, - Мне нужны все копии материалов, что ты вел на Лину в течение этого месяца!

Пауль поднял бровь и как-то настороженно переглянулся с девушкой. Этого они точно не планировали. - Мы об этом не договаривались!

Марк нахмурился:

- У тебя в руках была моя женщина, и ты думаешь, я поверю на слово, что ты сдержал свое обещание и ничего с ней не делал?

- Документы - это внутренние материалы организации.

- А Лина принадлежит мне!

Девушка потянула мужчину за рукав:

- Марк, давай лучше уедем отсюда побыстрее, а документы Пауль пришлет тебе по почте?

Понтифик грозно глянул на нее, но не уступал:

- Мне нужен полный отчет о том, что с ней происходило за это время.

Это была проблема! Представить реакцию высшего, когда он узнает, что над Линой все-таки проводились эксперименты в обход его договоренностей с механиком, было легко. Девушка уже видела понтифика в ярости и не хотела повторять до поры до времени этот опыт.

- Марк, пожалуйста!

В этот момент открылась дверь и в кабинет вошли Дитрих с молодой невысокой женщиной. Ее каштановые кудри были связаны в неуклюжий хвост на затылке, одежда помята и местами испачкана. Но гостья держалась гордо и высокомерно, совершенно не обращая внимания на свой внешний вид.

Она окинула кабинет надменным взглядом, отдельно выделив Лину, вцепившуюся в понтифика, и повернулась к Паулю:

- Здравствуй, отец!

…

Увидев дочь, Пауль непроизвольно шагнул к ней, но остановился под ледяным взглядом понтифика.

Тот одной рукой прижал к себе свою женщину, другую требовательно протянул механику. Лина вцепилась в мужчину, как в спасительный круг, аж пальцы побелели.

Повинуясь едва заметному жесту своего начальства, Дитрих, единственный и неповторимый Палач московского клана, положил на плечо бродяжницы свою руку, напоминая, под чьей то ли защитой, то ли охраной находится пленница.

- Документы или Одри уходит с нами. В этом случае она будет официально обвинена в нападении на имущество верховного понтифика, - бесстрастно проговорил Марк.

Пауль тоскливо уставился на дочь, догадываясь, что выбора у него нет. Обвел ее взглядом, отдельно отметив бледность лица, неряшливую одежду и спутанные волосы, и спросил:

- Как ты?

Женщина слегка кивнула, показывая, что в порядке, и механик снова перевел свое внимание на москвичей.

Дитрих, полностью одетый в черное, стоял немой статуей, ожидая как верный пес сигнала своего хозяина. Марк же ждал материалы по жизни Лины в пансионате. И судя по ходящим желвакам, терпение у него заканчивалось стремительно.

Пауль, поняв, что понтифик неумолим, сплюнул от злости и подошел к шкафу у стены. Раз так хочет - значит получит. Пауль все равно всегда делал копии всех рабочих материалов.

Он открыл узорную дверцу, вытащил с полки серую, совершенно непримечательную папку и резким движением протянул ее высшему, почти кинул.

Тот взял документы очень аккуратно, тут же открыл папку и начал пролистывать бумаги, внимательно их читая. Какие-то моменты он повторно рассматривал, на анализах и общей характеристике остановился отдельно.

И вдруг нахмурился, вчитался, перелистнул документы взад-вперед, и поднял злой взгляд на механика.

- Реакция на телепатию — положительная?!

Дитрих подобрался на эти слова и сжал пальцы на плече пленницы. Женщина попыталась было дернуться вперед, но Палач без всякого усилия удерживал ее на месте. Одри прикусила губу от боли, но смолчала, лишь скосила взгляд на свое плечо.

- Да, мы проводили опыт с телепатом, - нервно заметил механик, поглядывая на Лину. Девушка стояла рядом с понтификом, глядя в пустоту.

- Я запретил! - Марку даже не надо было повышать голос, все его чувства высказал тон произнесенного, - Она моё имущество…

- Твоё бывшее имущество, Марк, и официально она была передана мне, - парировал Пауль, но чувствовал, что аргумент слабоват.

- Любое расследование подтвердит, как с неё были сняты клейма.

- Расследования надо ещё провести, а это время! И на это время девушка останется в Лабораториях!

- Она принадлежит мне!

Понимая, что понтифик все же прав, Пауль решил пойти другим путем.

- Это была не моя затея!

- А чья же?

Лина подняла голову на Пауля. Тот скривил бровь, выразительно глядя на любовницу понтифика и давая ей понять, что пора бы приступить к выполнению договоренностей. Девушка зажмурилась и бросилась в омут признаний. Она обняла Марка за пояс и быстро заговорила, пока хватало смелости:

- Марк, это была моя идея. Я хотела выяснить, действительно ли мой талант потерян полностью. Телепат только сканировал, ничего больше.

- Радость моя, разве я в прошлый раз плохо объяснил? - Марк ласково склонился к любимой, но его глаза были злы, - И это действительно только твоя идея?

Девушка выпустила понтифика из объятий.

Его тон ей категорически не понравился.

Да сколько ж можно считать ее маленьким и безмозглым существом?! В конце концов, она взрослая женщина и сама может решать все, что касается ее жизни!

К тому же, подать именно такую интерпретацию опытов она с Паулем договорилась уже давно и не стоило сейчас отступать от задуманного. Марк должен был поверить, что это именно ее идея, ведь раньше она тоже порой делала глупые поступки.

- Да, Марк, - она повторила, стараясь быть как можно убедительней, - Я сама попросила Пауля провести некоторые опыты со мной. Глупо быть в Лабораториях и не воспользоваться возможностью проверить мои способности полноценно. Я была уверена, что хотя бы следы, но остались.

Понтифик выпрямился и посмотрел на девушку сверху вниз. Из его глаз исчезла нежность и радость встречи, осталась лишь злость и еще какое-то непонятное чувство, словно Лина только что его унизила перед всеми.

- Хорошо, - он покорно согласился, - Это было твоим личным решением, но мы его еще обсудим. И что же показали опыты? - этот вопрос уже был задан механику. Марк снова прижал к себе Лину, но теперь в его жесте было больше собственничества.

Пауль отрицательно покачал головой, печально разведя руками.

- Абсолютный ноль. Способности исчезли полностью, как будто не было. Гены, конечно, остались, от этого не избавишься, но кровь Рейнхарда убила талант окончательно! Не скажу, что рад этому, у меня были особые планы на …

Марк этого уже не слушал. Он молча развернул Лину за плечи в сторону двери, кивком головы показал Дитриху, что Одри можно отпустить, и направился вслед за своим бывшим гемофагом.

Палач отпустил плечо пленницы, слегка толкнув ее вперед, и женщина отшатнулась от него, схватившись за плечо. Уж больно сильно Палач держал ее.

Лина бросила последний взгляд на Пауля, немного испуганный, и в то же время угрожающий, и механик спросил вдогонку.

- Марк, я так понимаю, ты захочешь обратить Алину при возвращении?

Понтифик так же молча, как и до этого, развернулся и пристально уставился на механика. Высший сдерживался изо всех сил, чтобы не разнести тут все к чертям собачьим.

- Мы проводили пару опытов и с магами, - Пауль старался выглядеть совершенно бесстрастно, не обращая внимания на холодную ярость понтифика, - Я бы рекомендовал подождать месяц с обращением. Мало ли как наложится эффект твоей крови на остаточную магию.

Высший так ничего и не сказал, лишь развернулся обратно и легонько подтолкнул Лину к двери.

…

После ухода москвичей, Пауль устало упал в кресло. Потряс головой, сбрасывая напряжение, откинулся на спинку кресла, ослабил узел галстука.

Одри уселась напротив, положив ноги на соседний стул. Отец проследил за ее движением, но не сказал ни слова.

- Не получилось? - спросила она у Пауля.

Тот устало поморщился и нажал на кнопку звонка на столе. В кабинет сразу же вошла крашеная блондинка. Одри ей коротко кивнула, приветствуя как старую знакомую.

- Что скажешь, Тереза? - механик прикрыл глаза.

Женщина недовольно покачала головой.

- Она ничего не скажет понтифику. Передумала в тот момент, как увидела его. Эмоции изменились. Пауль коротко выругался и глянул на дочь.

- Значит, не получилось, - резюмировал он и достал телефон из кармана пиджака. Начал было набирать номер, но Тереза продолжила свою мысль:

- Я бы так не сказала. Я в течение месяца внушала ей, что другого варианта, кроме как рассказать и уйти от понтифика, у нее нет. Без следа такое воздействие не должно остаться, - она чуть помолчала, задумавшись, - Но думаю, сейчас ее лучше отпустить, пусть девчонка пока поживет мирно дома, успокоится, придет в себя, а то ее истерики уже меня начали выводить из себя.

Мало кто знал, что Тереза была не просто смертной помощницей Пауля. Женщина являлась сильнейшим эмпатом, и выполняла тайные приказы Пауля, порой выходящие за грань этики и морали. Механик высоко ценил ее за циничное отношение к окружающим, и наслаждался собачьей преданностью Терезы.

Одри подхватила мысль помощницы отца, поняв, что та хотела сказать.

- А чуть позже мы свяжемся с ней еще раз и напомним о себе. Невзначай, - она хищно блеснула глазами, - Случайно.

- К тому же, в течение месяца она не будет защищена его кровью, а значит, любое наше воздействие будет максимально продуктивным, - закончил Пауль.

Все трое переглянулись и заговорщически улыбнулись друг другу.

- Ну а если и это не получится? - задумалась вдруг Одри.

Пауль нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху.

- Сколько бродяжников ты сможешь поднять? - спросил он у дочери в процессе созвона .

- Стай десять точно, если еще подключу свои знакомства, то еще больше. И мы их все натравим на Москву!

Пауль давно уже работал вплотную с бродяжниками, безродными отщепенцами, изгнанными из своих кланов. Но для связи со стаями нужен был свой человек, которому бы те безоговорочно доверяли, и таким для механика стала родная дочь. Безыскусная история о том, что вампирка попросту сбежала из клана, чтобы стать самостоятельной, подтверждалась такими мельчайшими деталями, что заподозрить в ее выдуманность никому до сих пор так и не удалось. Создав свою небольшую стаю из преданных ей бродяжников, женщина стала связным между отщепенцами и европейским кланом механиков, то выполняя незаконные заказы своего отца, то поставляя ему материал для опытов, как из смертных, так и из вампиров.

Разумеется, все это происходило при полном одобрении и контроле Александроса.

И как следствие, заказ ныне почившего господаря небольшого румынского клана, Одри передал именно лидер европейских вампиров.

Дождавшись ответа в телефоне, мужчина включил громкую связь и положил аппарат на стол. Ответивший услышал последние слова Одри.

- Ну, не всех сразу отправим, моя лапочка, - засмеялся Александрос. Его голос сочился весельем, слегка перебиваемый дальностью связи, - Не всех сразу. Тут надо выждать, прочувствовать момент!

Одри тряхнула головой, распуская надоевший до чертиков хвост, и проговорила:

- Не называйте меня лапочкой, мой господин, иначе мои бродяжники вспомнят и про Рим.

- Уже угрозы! Какой прогресс! - с восторгом заметил европеец, - Что ж, моя дорогая, давай сделаем вид, что я испугался, и поговорим теперь вот о чем, - он посерьезнел.- Рейнхард недавно сообщил, что знает, где находится близнец Ветровой…

…

Предыдущим вечером у Лизы случилась настоящая истерика, когда она попыталась вспомнить имена своих родителей и мужа. Девушка не смогла даже представить их лица. Поначалу она успокаивала себя тем, что находится в больнице и врачи ее лечат именно от амнезии, но затем все же сорвалась. Лиза сначала разревелась от ужаса происходящего с ней, а затем впала в ярость и неистовство, требуя чтобы ей немедленно помогли. Медсестры отреагировали правильно и вкололи хорошую дозу успокоительного. Всю ночь Лиза проспала спокойно, не видя абсолютно никаких снов.

А с самого утра к девушке зачастили посетители. Самым первым и частым стал тот незнакомый мужчина, которого назвали Матвеем. Он пришел не один, с ним была красивая стройная кавказская женщина. Мужчина поинтересовался самочувствием Лизы и представил ей свою спутницу - Тамару.

Лиза встречала их в домашнем халате сидя на заправленной кровати. Откуда в больнице появились ее вещи, девушка не знала и даже не задалась этим вопросом. Просто с утра на спинке кровати висел ее халат, на полу стояли ее тапочки, а на раковине в стаканчике - ее зубная паста и щетка.

Тамара поставила стул напротив девушки и села в него.

- Елизавета, нам нужно будет кое-что сделать. Это для вашего же блага.

Лиза с опаской оглянулась на Матвея, тот ей едва заметно кивнул, то ли ободряя, то ли подтверждая слова Тамары.

Она снова перевела взгляд на гостью.

- Я хочу попробовать вытащить ваши воспоминания, - продолжила женщина, - От вас потребуется только одно: закройте глаза и позвольте мыслям течь, как попало. Ни о чем не думайте, ничего не вспоминайте специально.

Лиза опустила голову.

- Я боюсь вспоминать, - едва слышно прошептала она.

Вчерашняя истерика все же оставила свой след, девушка перестала даже пытаться вспомнить хоть что-то из прошлого, боясь, что и тут ее ждет фиаско и полное забвение. Ей стало казаться, что она теперь всю жизнь так и проведет в больничной палате, позабыв родных и близких, не помня ничего из своего прошлого.

Что может быть страшнее?

- Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я здесь именно для того, чтобы вам помочь.

Матвей взял руку Лизы в свою ладонь и ободряюще сжал.

- Верь мне, - сказал он, - Я бы не привел ее, если бы не знал, что она поможет.

Матвей был единственным человеком среди всего больничного окружения, которому девушка почему-то доверяла больше всех. И сейчас он стоял рядом с Лизой, внушая ей уверенность своим присутствием. Девушка посмотрела на него взглядом побитой собаки, но кивнула головой, соглашаясь на эксперимент.

- Готовы? - спросила Тамара, и Лиза закрыла глаза.

Ни о чем не думать.

Ни о чем.

Это почему-то всегда так сложно. Когда тебе говорят - не думай о чем-либо, ты именно это и начинаешь упорно прокручивать в голове. Странный эффект от противного.

Лиза усмехнулась про себя и попыталась вспомнить, почему она так доверяет Матвею. Ничего не получалось, мужчину она впервые увидела лишь вчера. Быть может, доверие к нему идет из-за его манеры поведения, такой уверенной, решительной, властной. Как будто Матвей решает сам все и за всех.

Матвей… Матвей…

В голове вдруг начали всплывать какие-то едва уловимые картинки прошлого, еле видны, как будто карандашные эскизы на бумаге. Легкими штрихами прорисовывались люди, машины, дома. Много детей вокруг Лизы… Что это, школа? И, кажется, Матвей в этих эскизах тоже присутствовал. Или это просто кто-то на него похожий?

Лиза ничего не понимала и почувствовала, что паника снова начала нарастать.

И вдруг чей-то тихий голос, даже не голос, а едва различимый шепот, резко приказал:

- Тихо, тихо! Никакой паники! Мы поможем! Доверься нам!

- Кому нам? - беззвучно спросила Лиза у голоса.

- Мне. И Матвею. Доверься!

- Хорошо, - девушка безропотно подчинилась голосу.

Усилием воли подавила истерику и продолжила смотреть карандашные эскизы, пытаясь разобраться, кого же она видит.

…

Закончив сеанс Тамара и Матвей вышли из палаты.

- Очень сложно, - пожаловалась телепатка вампиру, встряхивая кистями рук, - Не знаю, что за заклинание на ней наложено, но память разрушена почти полностью.

- Что-то удалось вытащить? - Матвей пристально следил за действиями женщины.

- Да, сейчас покажу. Но это максимум, что я смогла найти. У нее в голове сплошные ошметки воспоминаний, не за что толком уцепится.

Женщина приложила пальцы к вискам высшего и закрыла глаза. Все, что с таким трудом удалось вытащить из воспоминаний Лизы, полилось отрывочными картинками в мозг вампира.

…Маленькая девочка плачет в песочнице, над ней навис взрослый семилетний пацан, угрожающе подняв лопатку…

…Взрослая девушка получает диплом из рук пожилого мужчины в темном твидовом костюме…

… - Лизка! Лиз! Иди сюда, мы тут котенка нашли! - чей-то девичий крик…

- … заклинания, чтобы забыть? - голос дрожит от еле сдерживаемых слез.

- Лиз, это не та магия, которую разрешают практиковать…

Найдено!

Матвей зло сдернул руки Тамары со своей головы. Кто бы сомневался, что без этого ублюдка не обошлось!

…

К пансионату Матвей приехал на максимально допустимой скорости. С трудом дождался, пока откроется шлагбаум, ураганом влетел в учебное здание. Схватил первого попавшегося ученика и очень спокойно поинтересовался у него, где можно найти куратора. Парень, испуганно глядя на оскаленные клыки вампира, ткнул пальцем в нужный кабинет. Матвей отбросил ученика с дороги, как котенка, и направился куда указано.

Алексей стоял у учительского стола и собирал книги в стопку. Он недоуменно оглянулся на распахнувшуюся дверь и в тот же момент был придавлен к стене за горло разъяренным вампиром.

- Что ты с ней сделал, ублюдок?

Каледин дернулся было из его рук, но высший держал его очень крепко. Злющие глаза, тихий голос, - Матвей был на грани бешенства.

Услышав шум в кабинете, к дверям начали стекаться люди - ученики, преподаватели.

- Вам помочь, Алексей Петрович? - испуганно спросила какая-то учительница, не решаясь войти.

- Нет, нет, - прохрипел куратор, переводя взгляд с них на разозленного вампира и обратно, - Я сам разберусь. Расходитесь!

Люди все еще стояли, не зная, что делать. То ли помочь куратору, то ли и правда разойтись и не попадаться под руку опасному посетителю.

Сзади толпу начал раздвигать охранник, который не успел остановить пронесшегося мио него Матвея.

- Ну-ка, пустите! Разойдитесь! Дайте пройти! - он наконец смог подобраться к дверям и увидел, что творилось в кабинете: прижатого к стене куратора и вампира, сжимающего его горло, - Алексей Петрович…?

- Федор, разгони всех! - крикнул ему Каледин, уже не надеясь, что учителя сами разойдутся по его просьбе, - Нам тут поговорить надо!

Матвей лишь слегка повернул голову и бешено зыркнул на охранника.

Тот все понял мгновенно. Обернулся к толпе у дверей, раскинул широко руки и сделал шаг вперед.

- Слышали, что сказал Алексей Петрович? Расходимся! Нечего глазеть, они тут сами разберутся! - заметил, как между высокими учителями пробрался какой-то первоклассник и зачарованно уставился на вампира и мага, рявкнул на него: - А ты что забыл тут? Ну-ка живо на уроки!

Все потихоньку начали расходиться, бросая озабоченные взгляды на оставшихся в кабинете. Федор выгнал наконец самых назойливых, и закрыл за собой дверь.

Алексей обратился к вампиру:

- Может, выпустишь меня и объяснишь, наконец, что происходит?

Тот пару мгновений зло смотрел ему в глаза, а затем резко отпустил. Куратор даже присел в коленях от неожиданности.

- Ты встречался с моей Лизой на выходных? - рявкнул Матвей, - Не смей врать!

Моей? Алексей отдельно выделил для себя это слово. Чтобы называть смертную своей, вампиру надо провести определенные обряды, но блондинка ни о чем таком Алексею не рассказывала.

Он потер надавленное горло и злорадно усмехнулся. Что, вампирчику это не понравилось? Лиза ему дала от ворот поворот?

- Да, Лиза все выходные провела у меня! - с вызовом подтвердил Каледин, втайне радуясь бешенству Матвею. Тот аж позеленел от злости и снова попытался ринуться к магу, но тот остановил его мгновенно засветившейся ладонью. Активировав щит, Алексей выпрямился и повторил:

- Лиза провела у меня все выходные! И если это бесит тебя, то я …

- Бесит? Бесит?! - Матвей аж взвыл от разрывающей его ярости, - Ты, ублюдок малохольный, что ты с ней сделал?? Да я собственными руками сердце твое вырву!

- Сделал? - опешил Каледин, не сразу поняв, о чем тот говорит.

- Так ты не знаешь? - Матвей зло хохотнул, - Ты не знаешь! Я вчера отвез Лизу в больницу, над ней сейчас работают лучшие врачи! И это только твоя вина!

- Я не понимаю тебя! - маг побледнел от наплывающего страха. Что с Лизой? Что с ней случилось? Она в больнице? Значит, вот почему она не отвечала вчера на его звонки по телефону. Он несколько раз пытался с ней поговорить, но девушка не поднимала трубку. Алексей решил, что Лиза занята работой, сделал себе пометку созвониться с ней позже, и ушел в дела с головой.

Матвей шагнул ему вперед и сжал кулаки, чтобы не броситься на этого… у него даже слов от ярости не хватало. Но видя, что мужчина все еще не понимает происходящего, он пояснил:

- Лиза не помнит ничего. Ни меня, ни брата, ни мужа, ни родителей. Ничего не помнит. Вообще. Абсолютно.

- Как не помнит? - ошарашенный Каледин даже присел на парту.

- А вот так.

Силы вдруг оставили Матвея и ярость куда-то сама собой ушла. Вампир упал на ближайший стул и в отчаянии обхватил голову.

- Скоротечная деградирующая амнезия, вызванная магическим путем.

- Вылечить могут? - тихо спросил Алексей. Горло вдруг перехватил спазм и этот вопрос Матвей еле услышал.

- Обычными способами - нет.

Охватившее Каледина чувство вины было огромным. Ведь это он, только он виноват в произошедшем! Именно он наложил на Лизу заклинание, заставляющее забыть…

Но она должна была забыть только последние события, никак не все вообще!

Что-то пошло не так!

Почему девушка не помнит ничего вообще?

- Не знаю, - глухо ответил ему вампир и Алексей понял, что последний вопрос он задал вслух, - Именно поэтому, ты немедленно едешь со мной в клинику и снимаешь это чертово заклинание! - проговорил Матвей уже жестко и бескомпромиссно, поднимаясь на ноги, - И чтобы после этого к моей женщине больше ни на дюйм не подходил!

…

Будь Лиза в более адекватном состоянии, то над сегодняшним днем посмеялась бы и назвала его “Днем активных посещений”, а главный приз вручила бы Матвею.

Мужчину, которого вампир привел с собой, Лиза не знала также. Или не помнила.

Высокий, симпатичный, с добрыми карими глазами, одетый в темный костюм с измятым галстуком, который он периодически разглаживал руками. Алексей, как представил его высший, был чем-то сильно встревожен. Он окинул сумрачным взглядом капельницу с ноотропилом, которую незадолго до их прихода поставила Лизе медсестра, затем внимательно рассмотрел таблетки в специальной коробочке, лежащие на тумбочке. И только после этого обратил внимание на саму девушку.

- Добрый день, - вежливо поздоровалась Лиза, - Мы с вами тоже были знакомы?

Алексей переглянулся с хмурым вампиром и коротко кивнул головой.

- Да, Лиза, были. И мне очень жаль, что с тобой произошла такая неприятность.

Девушка перевела взгляд на Матвея. Помимо врачей, регулярно ее посещающих, более - менее она запомнила только его, и сейчас мужчина представлялся девушке единственным островком уверенности и надежности. Потому что он обещал, что все будет хорошо.

Ему Лиза верила.

- Он мне поможет? Как … та женщина…, - девушка потерла лоб рукой, - Она утром приходила… Не помню.

- Тамара, - подсказал ей Матвей, - Да, дорогая, как Тамара.

Он взял ее руку, покрутил обручальное кольцо на безымянном, перебрал тонкие длинные “музыкальные” пальцы.

- Я искренне надеюсь, что у него все получится, - Матвей поднес их к своим губам и поцеловал, - Ты только не волнуйся, хорошо?

Она зачарованно проследила за его губами и перевела взгляд на Каледина. Тот тоже не сводил глаз с их соединенных рук. Затем маг молча вышел из палаты и вернулся со стеклянным стаканом в руках. Налил воды в раковине, подошел ближе.

- Капельницу надо отсоединить, - бросил он деловитым тоном вампиру.

Тот нажал кнопку вызова медсестры и, когда женщина заглянула в палату, Матвей объяснил ей, что нужно сделать.

- Ну что ж, приступим!…

Из палаты они вышли только через час. С девушкой возилась медсестра, снова присоединяя капельницу, а мужчины сели на стулья в коридоре и бессильно опустили руки.

- Я не понимаю! - в который раз повторил маг, - Я ничего не понимаю! Этого просто не должно быть.

- Может ты что-то упустил?

- Нет! Нет, я ничего не мог упустить! - вскричал раздраженно Алексей.

Из палаты вышла медсестра и цыкнула на него, чтобы вел себя потише.

- Я ничего не мог упустить! - уже тише проговорил Каледин и в отчаянии схватился за голову, - Ты видел? Она даже меня не узнала! Вообще!

Матвей лишь бросил на него взгляд искоса, мол, я же предупреждал, но ничего не ответил.

- Что же делать?? - прошептал Алексей, опираясь спиной о стену, - Просто не знаю!

Матвей облокотился о колено, словно принимая сложное решение, но в итоге встал и посмотрел на мага сверху вниз.

- Надо идти к Владиславу и все рассказывать. Он маг опытный…

Каледин замотал головой.

- Я не могу! Мне нельзя! Я… Я попробую еще раз… - он попытался было встать, но Матвей схватил его за галстук и поднял по стене вверх, яростно глядя ему в глаза:

- Это все, - он кивнул в сторону Лизиной палаты, - твоя вина! Если бы не твое идиотское желание …

И вот так, сдавливая горло магу его же галстуком, вампир полез в свой карман за мобильным телефоном.

Владислав ответил почти сразу же. Хоть он и не хотел связываться снова с вампирами, но пообещал приехать, как только узнал, что в деле замешан кто-то из членов его гильдии. Подробности Матвей рассказывать не стал, чтобы не тратить зря время.

Глава гильдии нейтралов приехал почти ночью. В коридоре медсестра уже погасила свет, оставив лишь дежурный ночник у стойки, когда в палату к девушке снова постучался Матвей. Лиза встретила его усталой улыбкой. Она очень измучилась от этой непонятной и, по мнению девушки, безысходной ситуации, но вера в то, что Матвей найдет решение проблемы, заставляло ее держаться более-менее жизнерадостно.

Нового гостя вампир представлять не стал. Лишь указал ему на Лизу, снова усевшуюся на кровати, проводил мрачным взглядом Алексея, вошедшего вслед за своим руководителем, и закрыл за собой дверь, не желая оставлять любимую в руках нейтральных магов одну.

Незнакомец был стар. Лиза прикинула, что на вид ему можно дать лет семьдесят, но он был активен, бодр и почему-то откровенно зол. В старых темно-синих потертых джинсах, которые сверху прикрывал не менее древний выцветший джемпер, он выглядел пенсионером на отдыхе, которого оторвали от очередного вскапывания грядок.

Старик не стал ни о чем спрашивать девушку, лишь хмуро окинул ее неприязненным взглядом и обратился уже к Алексею.

- Это та самая девица, что возит юную часовщицу к вампирам?

Каледин подтвердил, что речь идет именно о ней. Матвей подошел к кровати Лизы и встал рядом, как всегда демонстрируя свою поддержку.

- Неудивительно, что она попала в такую передрягу. Связываться с вампирами никому еще не принесло ни счастья, ни радости, - пробурчал старик.

Матвей резким словом прекратил недовольство гостя.

- Владислав, вы сможете помочь или я зря вас сюда вызвал?

- Тогда хоть вкратце объясните мне, что случилось!

Матвей искоса глянул на Алексея, но тот был бледен и молчалив. Мужчина прекрасно понимал, что подробный рассказ не за горами и уже представлял, чем ему аукнется произошедшее с Лизой.

- Что ж, если вкратце, - взял слово вампир, - Молодая девушка, двадцать пять лет…

- Замужем, - дополнил этой несущественной деталью его рассказ Владислав, бросив взгляд на сложенные на коленях руки девушки, но Матвей коротко оборвал его:

- Я за мужа, - и продолжил, - Попала под магическое заклинание. Итог - полная потеря памяти, диагноз врачей неутешителен.

- Почему вы думаете, что именно мои маги постарались? - иронично поднял бровь Владислав, - Если она шастает к вампирам, может это кто из недобитых орденцев решил отомстить?

- Скажем, есть серьезные подозрения, что это именно ваши … хм, постарались. Да и Алексей подтвердил.

- А что ж сам не снял? - сердито обернулся Владислав к помощнику.

- Я пытался, - развел тот руками, - Но у меня не получается. Не могу понять, из-за чего.

- Ну, хорошо, проверим.

Старик оглянулся, довольно угукнул, заметив стакан на подоконнике, оставленный Калединым, и взял его в руки. Обошел кругом кровать, обмакивая пальцы в воду и окропляя ею круг. Сделал пасс рукой и удивленно крякнул, увидев заискрившееся голубым светом поле вокруг Лизы. Свечение было коротким, всего пару мгновений, но такое яркое, что чуть не обожгло глаза.

Девушка зажмурилась, прикрыв лицо руками.

- Что это было? - спросила она.

Владислав ничего ей не ответил, лишь отставил стакан обратно на подоконник, и кивнул своим сопровождающим выйти.

- Матвей? - позвала было Лиза, но вампир приложил палец к губам, показывая молчать, и вышел вслед за магами.

Владислав стоял, грозно сложив руки на груди. Старый джемпер на нем забавно задрался, показывая клетчатую рубаху, заправленную в джинсы, но Главу гильдии такие мелочи не беспокоили.

- Теперь жду подробностей.

- Что вы увидели? - напряженно спросил у него вампир.

Владислав недовольно поджал губы на такой бесцеремонный вопрос, но ответил:

- Девчонка попала под запрещенное заклинание. Мы такие давно у себя не используем…

- Почему запрещенное? - перебил его Матвей, удивленный и в тоже время еще более тревожный.

Старик пожевал губами, бросил быстрый взгляд на своего помощника, раздумывая отвечать или нет.

- Слишком велик риск навредить человеку, - ответил за него Алексей.

- Он прав, господин вампир. В отличие от вас, мы еще задумываемся над тем, чтобы не причинять лишнего вреда, - подтвердил слова помощника Владислав.

Матвей как-то неприятно и зло усмехнулся

- Ну, тут вы будете удивлены, уважаемый. Заклинание на девушку наложил ваш же помощник.

Глава гильдии перестал жевать губами и перевел удивленный взгляд на Каледина. Непонятно хмыкнул, развернулся к нему и повторил свой вопрос.

- Я жду подробностей.

Деваться некуда. Алексею пришлось рассказать все. Почти все. Он намеренно опустил вопрос своей привязанности к Лизе, оговорив лишь, что девушка просила помощи, чтобы забыть именно вампира. Слушая рассказ куратора и у Владислава, и у Матвея мрачнели лица.

Первый понимал, что доверенный помощник вляпался в очень некрасивую и откровенно преступную историю, второму не понравилась сама затея Лизы забыть его. Впрочем, эту проблему Матвей будет решать потом, когда любимая поправится.

- Что ж, - вздохнул Владислав, - Сейчас главная задача решить проблему с ее памятью, а уже потом обсудим, кто прав и не прав.

Они вернулись в палату к девушке.

Владислав сурово уставился на нее, словно пытаясь безмолвно приказать ей мигом все вспомнить. Лиза ответила ему непонимающим, но в то же время открытым и твердым взглядом. Ей старик очень не понравился, но если Матвей говорит, что это для ее блага, значит, она будет терпеть недовольство этого незнакомца.

- Какой именно аркан ты использовал? - обратился Владислав к Алексею.

Тот помялся немного, боясь признаться, но в итоге ответил:

- “Воды Леты”.

- Отлично, мой друг, - по тону нейтрала было ясно, что ничего отличного он тут не видит, - Значит, “Лета”. Хорошо.

На созданный из воды круг упал новый аркан. Лиза, ничего не понимая, сидела тихо, как мышь, сжавшись на кровати и лишь переводя взгляд с Матвея на куратора и старика. Наконец, решив, что именно с вампиром ей надежней, она потихоньку стала подвигаться именно к нему.

- Сидите смирно, девушка, - прикрикнул на нее Владислав, недовольный движением Лизы, - Нам еще долго с вами возиться придется.

Старик сбросил с пальцев еще одно заклинание. Наложившись на первое, оно дал едва заметный серебристый отблеск. Лиза с удивлением разглядывала свои заискрившиеся руки, но вопросов не задавала. За те два дня, что девушка провела в больнице, она привыкла к некоторым нестандартным методам лечения, что с ней проводили.

- Как красиво, - шепотом отреагировала она.

- Вы видите свет? - немного удивленно спросил у нее Глава.

Лиза лишь коротко кивнула головой.

Владислав довольно хмыкнул, видимо обрадовавшись тому, как все идет, и обратился уже к своему помощнику.

- К какому виду заклинаний относятся “Воды Леты”?

- К защитным, - с легкой заминкой проговорил Алексей, не сводя подозрительных глаз с Лизы.

Не может быть, чтобы она смогла увидеть световой эффект аркана!

Владислав одобрительно кивнул.

- Хорошо, а почему оно запретное?

- У него много побочных эффектов…

- Один из которых мы сейчас и наблюдаем, - закончил за него Глава гильдии.

- Но этого не должно быть, - психанул Алексей, - Этого просто не должно быть.

- Кто проверял девушку?

- Я, - не колеблясь, ответил молодой маг, - И она была абсолютно нормальна. Совершенно. Ноль таланта, полноценный стопроцентный ноль.

- Активного таланта? - уточнил Владислав.

Алексей осекся.

Матвей поспешил все же вмешаться и узнать подробности.

- Я не понимаю, о чем вы?

- “Воды Леты” - аркан старый, давний, сейчас запрещенный в принципе именно из-за своей старости, - пояснил ему Владислав, - Как правильно сказал мой помощник, у него слишком много побочки, чтобы мы включили его в стандартный рабочий набор. Аркан должен был действительно закрыть, заблокировать те воспоминания, от которых человек хочет избавиться. Но один из побочных эффектов - его нестабильная работа и, как следствие, полное блокирование абсолютно всех неприятных воспоминаний, когда-либо произошедших в жизни человека. А у менталов, ввиду их предрасположенности аспекту разума, больше шансов эту побочку словить. Что и произошло.

- Менталов?

- Лиза не ментал! - выкрикнул Алексей, глядя с яростью на девушку, как будто обвиняя ее в том, что она нарушила его ожидания.

Та уже совсем перестала понимать, о чем идет речь, и лишь испуганно ждала, чем же все закончится. Владислав усмехнулся:

- Тебе мало было того, что она увидела свет аркана? - и сложил пальцы горстью. Прошептал пару слов, поднял руку и из его пальцев полилась на девушку темная хмарь. Лиза мгновенно осветилась ровным синим светом, ярким, сочным, сбивая к полу серебристую дымку.

- Синяя аура! - ахнул Матвей.

- Синяя, - подтвердил Глава гильдии и указал на свет в районе головы девушки, - с голубыми проблесками.

- Она не может быть менталом! - закричал во весь голос Алексей, - Не может быть. Я сам проверял ее в сентябре. Талант почти не ощущался!

- Так почти или ноль? - уточнил вампир, подходя к нему ближе.

В его глазах читалось жгучее желание отомстить за такое наплевательское отношение к любимой женщине, поставившее ее на грань безумия.

- Почти, - сник Каледин, - Ответ аркана был очень слабым, и я решил, что талант отсутствует полностью.

- А это что? - Владислав кивнул на серебро на полу, - Ты ей еще что-то ставил?

- “Бубенчики”. От вампиров. Чтобы, как только, так…

- И снять их перед постановкой нового аркана ты не удосужился?

Каледин тоскливо ссутулился, понимая, что вся его забота защитить девушку пошла прахом.

- Ты поставил на пассивную телепатку “Бубенчики”, и, не сняв их, наградил девочку еще и “Водами Леты”? - резюмировал Владислав, гневно щелкая суставами на пальцах, - Два абсолютно несовместимых аркана на менталке, у которой только что прорезался дар?

- Значит, ваш хваленый помощник изначально проглядел талант? - уточнил у него Матвей.

- Нет, господин вампир, в своем помощнике я уверен, - заступился вдруг за куратора Владислав, - Алексей умеет читать ауры и если он говорит, что девушка была почти без таланта, значит, так оно и было. Что - то спровоцировало в ней пробуждение дара. Что-то неожиданное и эмоционально очень сильное. Может, именно это она и захотела в итоге забыть.

Хоть общая картина и не понравилась Главе, но отдавать на растерзание вампирам собственного помощника он не собирался. Конечно, Алексей будет наказан, это не оспаривалось, но это становилось внутренним делом Гильдии.

- Вы сможете помочь? - этот вопрос заботил Матвея прежде всего.

Владислав кивнул.

- Да, заклинание я сниму. Но девушке нужна будет сразу же помощь. Судя по голубым оттенкам, она телепат…

Матвей довольно улыбнулся. Как кстати!

- В клане есть подходящая телепатка. Тамара как раз недавно освободилась от работы с Инквизитором.

При имени давнего врага, старик скривился.

- Мне кажется, что телепат, работавший с вашим Инквизитором, не лучший учитель для молодой менталки. Девушке будет лучше в Гильдии, - он категорично заявил.

- После того, что ваш помощник сотворил с Лизой? - с легкой неверящей улыбкой уточнил Матвей, - Я категорически против и официально заявляю, что Елизавета находится под защитой клина и является его полноправным членом.

Владислав нахмурился.

- У вас нет прав, господин вампир! Мы навредили, но мы и поможем девушке. И обучить ее сможем самостоятельно!

- Матвей, Лиза хотела забыть именно тебя! - влез в разговор куратор. Отдавать девушку вампирам он не хотел, хотя и понимал, что его участие в ее судьбе принесло очень сомнительные плоды.

- Мальчик, - довольно засмеялся вампир, впервые напоминая о разнице в возрастах, - Неужели ты действительно думаешь, что после всего, что ты натворил, я ее тебе отдам? К тому же, - он победно глянул на нейтралов, - Лиза мое обещанное имущество и на днях я внесу ее имя в реестр. Поэтому, радуйся, что я не выставляю тебе официальное обвинение о порче принадлежащего мне имущества.

- Не верю! Лиза не могла!

- Не могла? Вот когда вы, господа нейтралы, вернете ей память, - Матвей обозлился, - то любой телепат сможет подтвердить, когда и при каких обстоятельствах она дала обещание быть моей. И заметь, это было абсолютно добровольно и с радостью.

Владислав недовольно сложил руки на груди.

Мда, ситуация!

Общая картина была ясна - девчонка оказалась пассивным менталом, пережила сильное нервное потрясение, и в тот момент, когда талант под воздействием эмоциональной бури стал открываться, Каледин наложил на нее “Воды Леты”. А не снятые “Бубенчики” добавили свою лепту. И как результат - телепатический дар, не успев прорезаться, оказался заблокирован, а “Воды” под действием “Бубенчиков” сработали на памяти девушки не самым лучшим образом.

Но проблема оказалась куда глобальней, чем подозревал гильдеец. Одно дело - наложить запрещенное заклинание на новоявленную менталку с прорезавшимся даром. Это было бы внутренним делом Гильдии. Девушку бы вылечили, Алексей получил бы выговор, а в Гильдии появилась бы еще одна телепатка.

Но совсем другое дело - наложить заклинание на смертную, принадлежащую вампиру!

Матвей имеет право придать дело огласке и обвинить организацию в преднамеренном причинении вреда, а там… Подставлять свою организацию ради необученной менталки Владислав не собирался.

- Что ж, раз она - обещанная, значит, господин вампир в своем праве, - старик развел руками, - Девушка принадлежит клану.

Матвей гордо кивнул и повернулся к Лизе. Она сидела на кровати, устало опустив голову и ей уже совсем ничего не хотелось, ни лечения, ни новых разговоров и объяснений. Почувствовав взгляд мужчины на себе, она подняла голову и слабо улыбнулась, но затем, не выдержав, широко зевнула, по привычке прикрыв рот ладонью.

Владислав это тоже заметил.

- Мы вернемся завтра.

- Завтра? Почему? - Матвею хотелось приступить к снятию аркана незамедлительно.

- Вы же не хотите оставить на ночь телепатку, у которой только что проснулся талант, без ментальной помощи? Кто ее будет обучать блокам в…, - Владислав глянул на часы, - в половине одиннадцатого ночи?

Вампир чуть подумал и согласно кивнул. Девушке и впрямь надо отдохнуть.

Значит - завтра.

А уж потом он сможет разобраться и с ее желанием забыть.


14 Глава.


Ноябрь в Москве начался с очень холодных дней. Снега толком не выпало, но температура упала ниже нуля и задул сильный порывистый ледяной ветер. Вот и сейчас, уложив свою четырехлетнюю дочку спать, молодая женщина встала на табурет и дотянулась до форточки, чтобы ребенка не застудило. Когда она закрывала шпингалет, в квартире раздался звонок. Кто-то пришел.

Подошла к двери, глянула в глазок и сердце сжалось от страха. Снова они.

Эти … люди не приходили целых полгода. Шесть месяцев она жила спокойно, лишь изредка вспоминая о своих нечастых, но таких жутких гостях. Женщина думала уже, что про нее забыли, хотя договор и подписан на всю ее жизнь.

Но сегодня они снова тут.

Звонок раздался повторно и женщина протянула дрожащую руку к замку. Провернуть на два поворота, открыть цепочку. Какой же вдруг тяжелой стала эта проклятая цепочка, словно каждое звено весило целый пуд.

Наконец, цепь громко звякнула о железный короб замка и женщина облизала пересохшие от страха губы. Очень захотелось пить, но заставлять своих гостей в третий раз жать на звонок она не стала. Это было чревато неприятностями.

- Добрый вечер, Григор, - тихо поздоровалась хозяйка и пропустила стоящую на лестничной клетке пару в коридор.

- Здравствуйте, Елена.

Мужчина вошел, цепко окинув взглядом хозяйку квартиры и отметив про себя ее побледневшее лицо и дрожащие руки.

“Боится” -, довольно подумал он и оглянулся на свою спутницу. Блондинка шагнула вперед, быстрым движением стянула с себя меховой лисий жилет, очень модный в этом году, и повесила его на вешалку.

Сапожки на высокой шпильке снимать не стала, перчатки положила на столик рядом с дверью.

Мила молча окинула взглядом прихожую. У нее дома… точнее, у матери дома, тоже есть такая вешалка с дешевыми, изогнутыми под старину, крючками. А вместо столика стоит тумбочка и старый детский стульчик, чтобы сидя обуваться. И обои другие, коричневато-золотистые, уже выцветшие. Их еще отец Милы клеил, когда с женой жил.

Эта квартира, конечно, отличалась от той, материной, но почему-то тут так же пахнуло родным домом, и тоска девушки по матери снова пробудилась.

- Все в порядке? - поинтересовался у Елены Григор.

- Да, в дальнюю комнату, если не возражаете, - протянула та руку в направлении гостиной, - Я сейчас подойду.

Григор кивнул головой и потянул за собой вампирку.

Мила прошла в гостиную и огляделась. И тут тоже почти такая же обстановка, как и у нее… дома у матери. Вдоль стены старая, двадцатилетней давности стенка, посередине журнальный столик и пара кресел. На стене висит темно-бордовый ковер.

Как же Миле захотелось сейчас вернуться туда! Пусть мама будет снова ругаться или молчать оскорбленно, но это был родной дом, Людмилин родной дом. И ее мама…!

Спрятав эмоции за холодностью, Мила отвернулась к окну с дешевыми цветными занавесками.

Елена прикрыла дверь в комнате дочери и отправилась к гостям.

Сердце сжималось от страха, но женщина старалась выглядеть уверенно и деловито.Становится донором для Григора Елене было не впервые, и хотя она до ужаса боялась каждый раз, что вампир попросту убьет ее, но все равно делала все то, что было четко оговорено в подписанном договоре.

Зашла на кухню выпить воды для ободрения, потянулась было к бутылке вина, но вампир категорически запретил ей принимать спиртное перед “ужином”, как он это называл. Затем отправилась в ванную, вымыла руки до локтей специальным мылом без запаха и тщательно их вытерла чистым свежим полотенцем.

Григор платил ей очень хорошо за возможность четыре раза в месяц пить кровь. Именно эти деньги позволили женщине поднимать дочку самостоятельно после смерти мужа. Елена смогла устроиться на работу, оплатить садик для малышки, и поэтому она сделает все, что Григор просит, лишь бы он продолжал платить в том же объеме.

Сегодня он привел молодую девушку. Кто она? Его сестра? Любовница? Ученица?

Елена повесила полотенце на крючок, посмотрелась в зеркало, чтобы удостоверится, что выглядит вполне достойно, и отправилась к своим гостям.

Григор уже развалился в стареньком продавленном кресле, закинув ногу на ногу, молодая блондинка стояла у окна и безразлично смотрела на вечернюю улицу. В свете фонарей мелькали людские силуэты, по дороге то и дело проезжали автомобили. Вроде бы обычная стандартная жизнь, как у всех.

Только вот гости были не такими.

- Вы готовы? - спросил у хозяйки вампир. Та согласно кивнула головой, и Григор обратился к своей спутнице, - Мила, сегодня Елена будет твоим ужином. Надеюсь, что тебе понравится четвертая группа крови.

Девушка холодно обернулась к вампиру и подошла к женщине. Блондинка оказалась выше ее почти на пол-головы, но по возрасту она была явно младше. Елена попыталась было прикинуть, сколько той лет — семнадцать, восемнадцать?

Вампирка была красивой, но слишком ярко накрашенной, словно собиралась в клуб. Женщина начала было разглядывать ее лицо, но Мила ответила ей внезапно гневным взглядом и лишь приказала:

- Запястье!

Елена протянула той правую руку, и вампирка с готовностью поднесла ее ко рту. Склонилась, чтобы было удобнее пить, оскалилась, исподлобья глядя, как лицо донора исказилось от показного удовольствия и затаенного страха, нарочито медленно опустила голову и вонзила клыки в нежную кожу.

Женщина всхлипнула от боли, но промолчала, лишь прикусила губу, чтобы не выпустить громкий стон. Мила специально, не таясь, намеренно причиняла ей страдания. Григор делал все намного быстрее и безболезненней.

Рот Милы почти сразу наполнился кровью, тягучей, нежной на вкус и одуряюще желанной, но она не сводила глаз с хозяйки дома, втайне наслаждаясь ее страхом и покорностью. Девушка глотнула и улыбнулась Елене кровавыми губами. Короткая челка упала ей на лоб, делая взгляд вампирки еще более демоническим.

- Мама? - донеслось вдруг от двери.

Мила рывком оторвала руку Елены от губ и оглянулась.

У дверей стояла маленькая девочка в белой ночной сорочке и смешных тапочках с розовыми зайчиками. Тонкие волосики заплетены в две косички с розовыми резиночками. Малышка с удивлением перевела взгляд на гостей, а от них — снова на мать.

Та рванулась к ней

- Ты почему не спишь? Живо в постель! - начала выгонять она дочь, но в этот миг мимо нее пронесся какой-то вихрь. Раздался шум в прохожей, стук, словно что-то ударилось, и входная дверь распахнулась настежь, едва не вылетев из петель. Следом мимо Елены промчался Григор, ругаясь сквозь зубы.

…

Лина начала отключаться уже в машине. Нервотрепка последних дней, бессонная ночь и переживания от встречи вымотали девушку до предела. Усевшись на заднее сидение автомобиля рядом с Марком, она, прильнув к его плечу, стала попросту засыпать.

Высший начал было ей выговаривать за безрассудное поведение, но увидев, что Лина осоловело смотрит в пустоту, постепенно закрывая глаза, все понял без объяснений. Прижал ее к своему плечу, укрыл сверху пиджаком. Девушка приподняла голову и благодарно что-то невразумительное пробормотала, но мужчина лишь повторно опустил ее на плечо и сказал приказным тоном:

- Спи! Поговорим после.

Девушка глубоко вдохнула и закрыла глаза. Через минуту она уже крепко спала, не обращая внимания ни на что вокруг.

- Быстро она…, - глянул на нее в зеркало заднего вида Дитрих.

- Наверное, всю ночь не спала, нервничала, - ласково глянул на девушку Марк, - Я ее знаю.

- Да уж, знаешь! - усмехнулся друг, - Когда будешь обращать?

- Через месяц, если Пауль не обманул, - недовольно процедил понтифик.

- А он действительно не обманул?

Марк чуть задумался, словно прислушиваясь к чему-то, но затем отрицательно качнул головой.

- Не чувствую лжи. Он на самом деле проводил с ней опыты.

Дитрих осуждающе бросил взгляд на спящую девушку.

- Зачем ей это понадобилось?

- Ты знаешь мою Лину, она порой ведет себя…

- Глупо!

- Безрассудно, - смягчил резкий комментарий Палача Марк, - Но я выясню, зачем Лине понадобились эти опыты. Я не верю, что она пошла на это по собственному желанию.

Автомобиль вскоре свернул на трассу к аэропорту и через некоторое время остановился у самолетного ангара. Въехал внутрь, затормозил недалеко от серебристого новенького бизнес-джета.

Марк разбудил Лину, помог ей выйти из автомобиля, но затем подхватил на руки и внес в самолет. Не обращая внимания на подбежавшую бортпроводницу, прошел в специально оборудованную небольшую спаленку и уложил Лину в кровать. Снял с нее верхнюю одежду и туфли, укрыл пледом. Сам же уселся рядом в кресло охранять ее сон, не выпуская из своих рук пальцев девушки.

…

Иоганна чувствовала себя непонятно. Она сама не могла определить, что именно ее беспокоит, но какое-то смутное, невнятное ощущение давило и заставляло волноваться. Женщина закрыла книгу, которую пыталась прочесть и отложила ее в сторону. Все равно сконцентрироваться на сюжете не получалось, а смысл фраз даже не угадывался.

Что же ее тревожило?

Дверь в комнату открылась.

- Ио, - в комнату вошла Элсбет, - Сегодня вечером Маша не приедет. Возникли какие-то проблемы с ее сопровождающей и с пансиона позвонили сказать…, - в этот момент женщина обернулась к своему инициалу и осеклась, - Ты в порядке?

Иоганна замедленно кивнула головой, словно сама для себя не решив, в порядке ли она.

Маша не приедет. Жаль, конечно, старая немка привязалась к девочке как к родной дочери. Но раз нет — значит, нет. Времени хватит на обучение.

Времени…?

Время!

Какое сейчас время?

Она испуганно поднесла руку ко рту, поняв, что же случилось.

- Что с тобой? - вампирка отметила побледневшее лицо Иоганны. Чтобы спокойная флегматичная немка вдруг разом потеряла свою выдержку?

Часовщица подняла на Элсбет испуганный взгляд.

- Я не чувствую времени. Вообще ничего не чувствую.

- Что? - просто беспокойство на лице Элсбет сменилось серьезной тревогой, - О чем ты говоришь?

Иоганна еще раз прислушалась к себе.

Время она ощущала всегда, сколько себя помнит. Никакие часы ей были не нужны, часовщица с легкостью могла определить время до секунды. Хоть ночью подними и спроси - который час. Это было одним из эффектов ее таланта, передавшегося от отца.

Но сейчас, впервые за свои сто тридцать шесть лет, она не ощущала времени вообще. Она чувствовала себя слепой и неуверенной, не представляя, сколько секунд и минут прошло с тех пор, как в комнату вошла Элсбет.

- Сколько сейчас времени? - неожиданно спросила Иоганна у вампирки и та ошеломленно ахнула.

- Нет! Нет, нет, Ио, только не ты! Только не так! - затараторила Элсбет, подбежав к инициалу. Она затрясла ее, словно пытаясь таким образом вернуть женщине потерянное чувство. Вампирка сразу же поняла, что произошло с ее инициалом. Давняя подруга, лучшая и единственная, начала терять свой талант. А это значит, что и ее время как смертного человека подходит к концу.

Иоганна вдруг схватилась за голову. Все вокруг закружилось и заплясало в ритме кадрили. Пропавшее ощущение и правда вернулось, и от резкой смены состояния Иоганну чуть не замутило.

- Элсбет, не надо! Успокойся, Эл! - прикрикнула она на вампрку и та прекратила трясти женщину, - Тихо, сейчас все будет нормально! Сейчас я приду в норму!

- Ио, скажи, что это неправда! Ио! Пожалуйста! - запротестовала женщина, но часовщица уже выпрямилась и приняла свой обычный вид. Она отодвинула свою подругу и выдохнула.

- Все, все, Эл. Я в порядке! Я чувствую! - улыбнувшись, Иоганна обняла вампирку, но глаза ее не смеялись, - Я чувствую.

- Сколько времени? - строго спросила у нее женщина и посмотрела на свой браслет. Встроенные дорогие часики с бриллиантами были подарком самой Иоганны, она их откалибровала до идеальной точности.

Та прислушалась к себе.

- Пять часов дня, пятнадцать минут и три, нет, четыре секунды.

- Так три или четыре?

- Уже пять! Наверное, это просто из-за погоды! Тут, в России, она такая странная!

Элсбет недоверчиво еще смотрела на часовщицу, но затем лыбнулась подруге сквозь внезапно набежавшие слезы.

- Но на всякий пожарный обратись ко врачу! Обязательно! Если хочешь, я вызову тебе сюда…

Иоганна отмахнулась. Делать нечего, по врачам время терять!

- Не надо! Я прекрасно себя чувствую!

- Не смей меня так больше пугать, хорошо! - вампирка порывисто обняла старую подругу и добавила, чуть погодя, - Но ко врачу я тебя запишу все-таки!

…

Девушка проснулась от легкого прикосновения к губам. Нежного, словно перышко. Мигом поняв, кто это сделал, она улыбнулась с закрытыми глазами и прошептала:

- Я тоже соскучилась по тебе, Марк!

Мужчина, лежавший рядом с ней на кровати, властно повернул ее голову к себе и впился в ее губы уже по-другому, более страстно, и в то же время ласково и упоительно, высказывая все, что он чувствовал - тоску от разлуки, радость встречи и жажду обладания.

Девушку охватил жар от нахлынувших чувств. Она уже забыла все свои переживания и тревоги по поводу изменений прошлого, сейчас Лина хотела лишь одного, чтобы Марк никогда больше не выпускал ее из своих объятий. Понтифик не переставал целовать ее, его губы уже давно вспоминали контуры ее носа, скул, прошлись по шее. Рукой коснулся ее груди и сжал ее, возбуждая любимую. Лина быстрым движением перевернулась и уселась на него сверху, провела нежно пальцами по его бровям, коснулась крыльев носа, губ, подбородка.

- Я так люблю тебя!

- Лина! - проговорил понтифик охрипшим вдруг голосом, - Ты даже не представляешь, как я тосковал по тебе!

Девушка ему ласково склонилась, легкими поцелуями касаясь его губ. Она как будто …

Спустилась ниже к шее, случайно задела пуговицу на рубашке, и, призывно улыбнувшись, начала ее расстегивать.

- Лина, не надо! - остановил ее понтифик. Он с силой прижал девушку к себе, заставляя ее лечь на себя и прекратить раздевать его, - Не сейчас!

- Ну, Марк! - закапризничала она и поерзала бедрами, - Ты же тоже хочешь!

Он погладил ее волосы и проговорил:

- Конечно, хочу, радость моя! Но мы все еще на самолете и через полчаса приземлимся!

Девушка грустно вздохнула:

- Ну ладно, но когда мы приедем домой…

- Я первый утащу тебя в спальню, чтобы сказать “здравствуй” так, как хочу! - нежно улыбнулся ей Марк и потрепал по голове, - Вставай, моя радость, тебе пора одеваться!

Девушка слезла сначала с понтифика, затем с кровати и стала приводить свою одежду в порядок. Разгладила смявшуюся блузку, провела рукой по брюкам. Отметила взглядом, где расположился высший, и сделала все это максимально сексуальным. Чтобы мужчина не расслаблялся.

Марк уселся на кровати и с усмешкой следил за тем, что она делает.

Но затем, когда Лина более-менее причесала свои волосы, он усадил девушку рядом с собой и уже серьезно проговорил:

- Лина, есть кое-что, что ты должна знать.

Тревожный тон понтифика заставил девушку насторожиться. Исчезнувшие при пробуждении страхи снова вернулись и сердце заныло - неужели он уже знает?

Она молча ждала продолжения, забыв про сексуальные игры.

- В Москве неспокойно, моя радость.

- Снова Орден? - ахнула Лина.

- Не совсем. В клане растет недовольство. Некоторые префекты выступают против моего правления, и хотя пока я держу все под контролем, но общее течение ситуации мне не нравится.

- Насколько все сложно?

- Пока, - он выделил это слово, - все более-менее. Самых воинствующих я усмирил, остальные бурчат, но не осмеливаются подняться.

- Но это только пока, - повторила за ним девушка.

Настроение резко упало. Девушка вспомнила о том, что она больше не ткущая и помочь в этой проблеме Марку ничем не сможет. Как же не вовремя это!

- Но знаешь, - тихо проговорил он, - Все это время я держался только благодаря тебе. Я каждую минуту помнил, что ты вернешься.

Девушка замерла, прислушиваясь.

- Теперь, когда ты снова рядом, мне намного легче будет решать проблемы с кланом.

Туфли Марк велел оставить в самолете. На улице ноябрь месяц, почти зима, поэтому понтифик заранее подготовил для девушки тонкую красивую шубку и сапоги по ее размеру. Ведь она теперь снова смертная, а значит, легко может простудиться. И никакие возражения, что с самолета все равно она сразу же нырнет в лимузин, а там тепло, не подействовали. Смертность любимой женщины заставила понтифика трястись над ней как курица над яйцом. Марк в этот месяц собирался следить за Линой как за зеницей ока, чтобы она все-таки дожила до церемонии обращения в целости и сохранности, и рисковать даже такими мелочами, как простое ОРВИ, понтифик не собирался.

И все то время, что самолет приземлялся, что девушка благодарила экипаж за легкую посадку, что шла к лимузину и у него попрощалась с Дитрихом, выполнявшим роль ее телохранителя, а затем молча ехала домой, Лина не переставала думать только об одном - она не может рассказать понтифику об изменении прошлого. Чтобы не добавлять ему новых забот к и без того огромному вороху проблем.

…

Дитрих вернулся домой поздно, почти ночью. Вошел в дом и взглядом сразу отметил отсутствующую вазу на тумбе у окна, подсыхающие пятна на ковре и на белом дереве мебели. Чуть поморщился, поняв, что все это означало.

Григор в простом черном блейзере и джинсах сидел на диване в гостиной и медленно потягивал вино, глядя бездумно на огонь в камине.

- Что было сегодня? - поинтересовался Дитрих у ученика.

- Ребенок донора, - с неохотой ответил тот и снова отхлебнул. Поморщился то ли от вкуса напитка, то ли от сопутствующих мыслей, но не стал развивать тему дальше.

Палач кивнул, но решил добиться подробностей:

- “У меня никогда не будет детей?”

- Нет, - поморщился Григор, - Возмутилась, что я привез новорожденного вампира к одинокой матери с ребенком. “Как я буду пить ее кровь, зная, что ребенок может остаться без матери! А вдруг не остановлюсь вовремя и убью?”

Дитрих осуждающе покачал головой. Тяжело приходится Григору, уж слишком Мила оказалась совестлива, находила к чему прицепится почти во всем.

- Ты объяснил, что в этом случае мы позаботимся о ребенке? - он вопросительно поднял бровь, зная ответ.

- Спрашиваешь! Столько раз долбил, что язык устал. Без толку! - фыркнул мужчина, - Она ж у нас высокоморальная!

- Да уж, кому говорить о морали, как не бывшему монаху! - съязвил Палач и уселся рядом.

Ученик замолчал. Сказать было нечего, он и сам прекрасно помнил, каким был до обращения. Смешно сказать - пытался провести обряд экзорцизма над самим Палачом. Надеялся вернуть еще одну заблудшую душу Господу.

Григор решил сменить тему.

- Все не перестаю ругать тебя за то, что ты ее обратил. Она ж ребенок совсем. Восемнадцать лет всего!

Палач нахмурился. Не дело кого-либо осуждать его за сделанное! И уж тем более-не его ученику!

- У моей младшей сестры в ее возрасте уже было двое детей, - отрывисто проговорил он, показывая тоном, как ему не понравился укоризненный тон бывшего монаха.

- Ты прекрасно знаешь, что это несопоставимо, - хмыкнул Григор, впрочем прекрасно поняв, что зарвался, - Но мы не обращаем подростков, ты вбил это правило мне в первые же дни после обращения!

Но все-таки мужчина была прав, и Дитрих это понимал тоже.

- Знаю, - опустил он взгляд к полу, - Знаю. Но и не обратить я не мог. Ветрова сказала, что обращение Милы завершит изменение, которое создала. А мы слишком многим пожертвовали ради этого, чтобы так безмозгло пойти на поводу у принципов.

- А теперь страдаем мы все. Мила, - Григор кивнул в сторону коридора, - ты, я.

Дитрих вздохнул. Посмотрел на свои ноги в темных брюках, стряхнул невидимую пылинку.

- Как она сейчас?

Ученик пожал плечами.

- Не знаю. Два часа назад ушла к себе, больше не выходила.

Он ударил ладонями по коленям и встал.

- Пойду - поговорю с ней, может меня она послушает.

- Попробуй. У меня убедить ее не получилось.

- Кстати, она все-таки поела? - Дитрих остановился в дверях.

- Да, донорской крови из холодильника. Вернуться Мила отказалась, - Григор отсалютовал своему учителю бокалом вина и снова уставился на огонь в камине.

…

В комнате свет так и не был зажжен, несмотря на позднее время суток.

Мила сидела на кровати и бездумно смотрела на светящийся экран мобильника. Перелистывала фотографии, пробежалась по книге контактов. На одном остановилась отдельно, пару секунд тупо, не понимая букв, читала имя и, вдруг решившись, нажала кнопку вызова.

Сигнал пошел, в трубке раздались гудки. Затем на вызов ответили и усталый голос спросил:

- Алло, я вас слушаю!

Мила молчала, со слезами на глазах глядя на монитор и имя на нем.

- Я слушаю, говорите!

Девушка все так же молча отключила вызов. Она так и не смогла набраться храбрости и поговорить с Филиппом. Никогда не могла.

В этот момент дверь приоткрылась и в комнату медленно вошел Дитрих. Мужчина огляделся, не заметил вокруг никаких признаков разрушения и улыбнулся кончиками губ.

- А мы уже приехали! - жизнерадостно поздоровался он с любовницей, но увидев, что она безвольно сидит на кровати, сочувственно спросил, - Как ты?

Девушка отвернула голову от Палача, показывая, что не желает ни с кем разговаривать.

Не с ним точно.

Странное дело, ведь еще так недавно, она неслась на встречу с Дитрихом, как сумасшедшая, млела в его объятиях и чувствовала себя такой счастливой! Как же-высший вампир, богатый и представительный, а еще умный, красивый, властный… Куда делись те чувства?

Или это был лишь самообман?

- Милая! - Дитрих подошел ближе и протянул руку коснуться, - Я беспокоюсь за тебя!

Палач вздохнул. Что-то изменилось в их отношениях, не сильно, но в то же время кардинально. Поначалу Дитрих был счастлив тем, что обратил Милу, что теперь она проживет с ним всю его долгую жизнь и станет постоянной спутницей - нежной, ласковой и покорной.

Но в последнее время он все реже стал приходить в ее постель, снова ушел с головой в работу и постепенно между ним и Милой начала расти пропасть.

- Я в порядке! - она ответила резче, чем хотела, и отдернула голову от его пальцев.

Не надо, сейчас не надо ей никаких ласк! Пусть он просто оставит ее в покое!

- Григор рассказал мне, что у вас произошло, - он сел рядом и положил ногу на ногу.

- Он не должен был меня везти к той женщине. Не имел права! - холодно глядя на любовника проговорила девушка.

- Григор все контролировал, он смог бы остановить тебя, милая! - Дитрих все еще пытался говорить спокойно, но упорство, даже упертость девушки в некоторых вещах его начала раздражать.

- Ты меня порой остановить не можешь, а Григор слабее и моложе тебя! - резко ответила ему Мила и сползла с кровати, - Я могла ей навредить, ты это понимаешь! Я могла убить эту женщину!

В той единственной ситуации, о которой сейчас вспомнила девушка, он остановить не смог лишь по одной причине - из-за боязни причинить Миле боль. Дитрих прекрасно знал, насколько силен, но Мила не принимала этого объяснения. В вопросах сохранности чужих жизней она была милосердней матери Терезы, но свою собственную с упорством не щадила.

- Мы бы позаботились о ребенке, - начал было Дитрих, но девушка его перебила:

- Да что толку с той заботы?! Я бы лишила ребенка матери!

Дитрих встал с кровати и направился к двери. Пока Мила в таком состоянии, разговаривать с ней бесполезно. Он остановился у двери и развернулся, задавая еще один вопрос:

- Ну а если бы ты не знала, что у Сидоровой есть дочь, ты бы продолжила ужин?

Мила отвернулась к стене, но Дитрих не умолкал.

- Продолжила бы?

- Не знаю, - тихо проговорила Мила.

На самом деле она знала, и понимание этого мучило ее до сих пор.

Потому что девушка бы не прекратила бы пить кровь. Да и в этот раз она почти вернулась, ее лишь остановило воспоминание о беспомощном взгляде ребенка, устремленном на нее. И когда Мила вспоминала его, то каждый раз содрогалась от мерзостного ощущения к себе самой и к тому, чем она стала.

Ведь еще чуть-чуть, и она накинулась бы на девочку, оставив ее мать в покое.

На девочку, кровь которой была желанней всего.

Но Мила в этом ни за что не призналась бы. По крайней мере, не Дитриху.

- Продолжила бы, - уже утвердительно за нее ответил Палач, - И теперь скажи мне, есть ли тогда разница в том, кем ты питаешься?

- Есть! Разница есть! - сама не осознавая, Мила отвечала на вопрос: есть ли разница кем питаться - матерью или ее ребенком.

Не выдержав, Палач тихо выругался, и открыл дверь. Шагнул было из комнаты, но услышал еще один вопрос, шепотом заданный девушкой:

- Зачем ты меня обратил?

Мужчина встал как вкопанный. Ответить абсолютно честно он не мог.

Но ведь часть правды - тоже правда.

- Я люблю тебя! - это все, что мог сказать ей Палач.

- Не надо было обращать меня! - почти не слышно проговорила Мила, - Мне лучше было бы умереть в тот день!

…

Ночью Лина долго не спала. То ли выспалась в самолете, то ли мыслей было слишком много. Она облокотилась на локоть и смотрела на спящего рядом понтифика. Лунный свет, падающий в окно, освещал его точеный профиль.

В принципе, возвращение домой прошло на отлично. Девушку радостно встретили слуги. Жак приготовил ее любимые кушанья, а Софи, прослезившись, обняла свою госпожу и посетовала на то, сколько же той пришлось пережить.

Затем был вкусный ужин, а после него Марк утащил девушку в спальню говорить обещанное “здравствуй”. И вот сейчас он спал утомленный приветствием, а Лина мучилась бессонницей.

Внутренний голос возник как всегда вовремя. Ехидный и злобный до цинизма.

“Ну что? Думаешь, сказать понтифику про твои игры с его судьбой. Ну же сделай это, наконец. Давай разбуди и скажи, мол, дорогой понтифик, я рада, всему, что ты для меня сделал, но совершенно этого не ценю.”

“Что?”

“Да то самое. Представь, ты ему рассказываешь про изменение прошлого. И что это означает? Что все его поиски тебя, помнишь еще тогда, летом? Все его подарки, защита твоей жизни и выкуп на Конклаве

- это все для тебя пустой звук. Что стоит тебе щелкнуть пальцами, и он прибежит, как собачка преданно глядя в глаза и выполняя твои капризы.”

“Это неправда!”

“А будет правдой. Ведь таким образом ты всю его заботу полностью обесцениваешь. Думаешь, это ему понравится?”

Лина замолчала, размышляя над такой неожиданной мыслью.

“К тому же”- не умолкал внутренний голос, - “Подумай вот еще о чем. Он тебя любит. Хотя, нет, не так. Он. Тебя. Любит. Знаешь что это значит? Марк всегда будет рядом. Никогда не изменит и не бросит. Тебя. Вот именно тебя! Ты можешь быть гарантированно уверена в нем и его чувствах к тебе.”

“Я не хочу его любви такой ценой. Это эгоистично!”

“А какой ценой тебе нужно? Разве мы только что не выяснили, что он и так очень многим доказал тебе свою любовь. А ты хочешь разом все отправить к чертям собачьим? Сидишь и капризничаешь - ах ,я не хочу так, хочу иначе! Миллионы женщин хотят быть уверенными в своих спутниках. Ты помнишь Вадима? Помнишь Кристи? Ну, уйдешь ты от Марка, появится кто-то другой и ты согласна каждый день дергаться, не обманывает ли он тебя? Будешь обнюхивать своего мужчину - вдруг от него чужими духами пахнет? Ты хочешь в один прекрасный день обнаружить его складывающим вещи и говорящим, что он уходит к другой? С Марком тебе такое не грозит. Он верен и предан.”

“Но я…”

“Что ты? Почему ты хочешь отказаться от подарка, о котором другие женщины только мечтают? Посмотри на него?”

Лина перевела взгляд на мужчину, лежащего рядом с ней в кровати. Словно почувствовав, что она на него смотрит, он перевернулся на спину и забросил одну руку за голову, чуть поморщившись во сне.

“Посмотри! Красивый, умный, успешный, богатый. Верный, честный и защищающий. Что тебе еще надо?”

“Может быть, это я его недостойна?” - девушка, наконец, смогла выразить словами то, что ее беспокоило.

“А чем недостойна? Чем ты отличаешься от него в худшую сторону? Ты красива, умна, обладала талантом. Ты верна и честна с ним.”

“Я не знаю”.

” Ну тогда разбуди и расскажи все. Посмотрим, как ему это понравится!”

Лина легла рядом с понтификом и положила свою руку ему на грудь. Марк накрыл ее ладонью и улыбнулся.

Разбудить сейчас? Все рассказать? После такого удивительного вечера встречи?

Но ведь Марк действительно ее любит!

“И ты хочешь лишить его минимального человеческого счастья, которое он обрел с тобой?”

…

Телефон звонил очень долго и настырно. Мишка Прохоров, осоловело поднял голову от подушки, не сразу поняв, что за грохот раздается в комнате, но затем протянул руку к мобильнику и, не глядя на экран, ответил на звонок:

- Узнаю, где ты живешь, скотина, и убью…

- Миш! - Милин тихий голос он узнал сразу же, - Ты не спишь?

- Нет, конечно, нет! - он вскочил на кровати, мигом проснувшись.

- Помнишь, ты говорил, что вроде у тебя какая-то знакомая есть, которая может помочь. Можно нам с ней встретиться как-то?

Девушка не плакала, но в ее голосе свозило такое безнадежное отчаяние, что у Мишки у самого сердце сдавило.

- Конечно, Мил, давай я с утра тебе наберу и скажу, когда и где, ладно?

…

На следующее утро Мила проверяла телефон каждые пару минут, но старательно скрывала это от Григора. Дитрих снова умчался в резиденцию, и сегодня девушка была этому только рада. Григор же не стал настаивать на “живом питании”, помятуя о вчерашней ситуации, и с готовностью разрешил Миле забраться в холодильник за донорским пакетом. Эта кровь хранилась на “черный день”, вампиры старались не использовать ее, так как она по вкусу была хуже горячей, парной крови живых смертных. Но Мила периодически питалась именно ею.

Так что, утро у девушки оказалось свободным.

Мишка позвонил ровно в десять, сказал, где и во сколько будет ждать вампирку. К восьми вечера Мила была готова, парой фраз объяснила Григору, что “…старая подруга пригласила встретиться, они всего на пару часиков прошвырнутся по магазинам…”. Мужчина показательно поднял глаза к небу и отправил Милу на шоппинг с наставлением не тратить все до последних монет.

Девушка радостно схватила кошелек, сумочку, накинула свой лисий жилетик, и была такова. Убежала так быстро, что даже не закрыла за собой дверь. Ученик Палача лишь разворчался на это, втайне радуясь, что хандру любовницы учителя оказалось снять так просто - всего лишь дай деньги и отправь в магазины. Типично по-женски.

Мишка ждал вампирку у метро. Махнул рукой, подзывая к себе, огляделся, нет ли слежки и повел девушку дворами.

Вошли в подъезд высотной многоэтажки, поднялись на пятый этаж на лифте и остановились у деревянной двери, обитой старым черным дермантином.

Мишка позвонил в звонок и через секунду дверь открыла невысокая чуть полноватая молодая женщина. Ее русые волосы были забраны в хвост, а серо-голубые глаза хмуро разглядывали гостей.

Мила ошарашенно перевела взгляд на Мишку, а затем снова на хозяйку квартиры.

- Лина?

…

Понтифик дочитал до конца документ и отложил его в сторону.

Что ж, подозрения, ранее бывшие лишь невысказанными идеями, теперь подтвердились полностью. Как минимум трое, а по факту, скорее всего, все десятеро восставших префектов получали приличные суммы из заграничных тайных источников. Все это было оформлено абсолютно официально как купля-продажа, как гранты для благотворительности и безвозмездные подарки, и если не вчитываться и не сравнивать события, то связи между ними не усмотришь.

Но понтифик умел анализировать, и по всему выходило, что Арсен действительно получал некие финансы, утаиваемые от своего руководства. На что шли те деньги - догадаться большого труда не составило, буквально через пару дней после первого транша, префект поднял истерию вокруг церемонии обращения. Следующий транш - и возмущение об ужесточении служб контроля, затем еще один повод, и еще один. Затем была Самара. После самарских событий волнения поутихли, многих напугала перспектива оказаться под суровой и жестокой дланью китайского клана, но судя по тем бухгалтерским документам, что сейчас Марк держал в руках, недавно была переведена еще одна сумма. Значит, новых эксцессов жди со дня на день. А вот каких и где?

Что ж, нечего думать и рассусоливать, с этим восстанием пора кончать, а то так Арсен доиграется и до призывов смены понтифика. Не выборов Марку напарника, к чему кавказец призывал прежде, а к полной смене руководства. И Марк даже знал, кого Арсен прочит на его место. Трон верховного понтифика — слишком сладкая награда, чтобы от нее отказаться и ставить на это место пешку.

Арсен хотел власти сам, а кто-то из иностранных кланов ему в этом помогал.

И судя по недавним событиям в Румынии, Марк даже знал, кто.

Значит, решено. Осталось лишь дождаться приезда Дитриха в резиденцию, чтобы отдать приказ отправляться в командировку. Палачу всегда нравились Кавказские горы.

Марк встал из-за стола и с папкой в руках подошел к сейфу. Открыл его, положил документы на верхнюю полку, начал было закрывать, но взгляд уцепился за темную неприметную коробочку. Мужчина задумчиво потянулся рукой за ней.

Старое, уже потрескавшееся темное дерево, обитое черным бархатом с тисненным золотом гербом на крышке — щит, кинжалы, львы. Как часто он обводил руками этот рисунок, мысленно лаская содержимое ларчика.

Мужчина нажал сбоку от крышечки на ему лишь известный штырек и открыл коробочку.

Внутри лежал длинный темно-каштановый локон. Волосы даже не потускнели от времени, специальное заклинание сохраняло прядь в том же виде, в каком Марк срезал его с головы любимой женщины.

Бьянка. Первая любовь и первая боль от потери.

Ее привезли в первый день зимы. Молоденькая, двенадцатилетняя девочка, стоящая посреди большого зала на каменных плитах и с улыбкой разглядывающая своего будущего мужа, взрослого мужчину девятнадцати с половиной лет. У Бьянки были огромные синие глаза, розовые нежные губки, и ямочки на щеках. Длинные волосы распущены и разбросаны по спине в знак невинности. Темное платье с простой вышивкой, легкие туфли, в которых ей наверняка было холодно. Улыбается, а у самой губы нервно искусаны, и пальчики маленькие дрожат в испуге.

Благородный, но совершенно нищий род надеялся заполучить с помощью этой женитьбы от Марка и его семьи хоть немного денег для восстановления родового поместья.

Жену будущий понтифик любил очень сильно и все восемь лет брака благодарил Господа за такой подарок.

Но видимо, у того были свои планы в отношении молодой жены Марка, и через восемь лет он забрал ее к себе. Бьянка не выдержала долгих родов, и, произведя на свет девочку, умерла.

Потом в жизни Марка было много женщин. Кого-то он любил, кому-то просто позволял быть рядом с собой. Но жену ни одна из них так не смогла заменить. Пока не появилась Лина.

Они даже чем-то похожи. Нет, не внешностью, а внутренним стержнем, который был и у его маленькой молоденькой Бьянки, и у этой смертной девушки. Вот так запросто протестовать против действий высшего вампира у ночного клуба в прошлом году? А сколько раз Лина откровенно плевала на его приказы и делала все равно по своему?

Но надо отдать смертной должное, она умела мыслить разумно и самое главное - не опускалась до банального лизоблюдства и двуличности перед понтификом.

Марк не любил покорных женщин, считал их тупыми овцами. Разве можно считать настоящей личностью женщину, которая смотрит тебе в рот и выполняет все, что ей прикажешь, без промедления. Покорность должна быть у рабов. Но никак не у спутницы жизни, которая встала бы рядом с вампирским понтификом.

Но и излишне самостоятельных Марк не любил также, видел, что чаще всего стоит за подобной независимостью - либо глупость, либо расчет.

Бьянка же искренне любила своего мужа, став ему хорошей женой и подругой, и ей было все равно - герцог он или обычный пахарь.

Лина - такая же.

Бьянка была его первой женой.

Лина станет второй и последней.

На столе снова зазвонил телефон. Понтифик аккуратно поставил ларчик на сейф, взял в руки орущую трубку. Посмотрел на экран телефона и нахмурился. Сегодня звонка от этого вампира он не ждал.

- Приветствую, Александрос.

- Марк, искренне рад тебя слышать! - судя по голосу, грек был доволен жизнью, - Хотел бы попросить кое о чем: помнишь, месяц назад я передал тебе в аренду нескольких своих менталов. Я хочу посетить Москву и посмотреть, как там они.

Приехать в Москву? Марк мигом вспомнил суммы, полученные Арсеном, и подозрительно поинтересовался:

- Не доверяешь моим словам? Я ведь на прошлой неделе отправил тебе отчет по твоим менталам.

- Марк, ты не можешь отрицать, что я имею право проверить, как обходятся с клановым имуществом, - резонно заметил Александрос, и понтифик словно увидел, как тот разводит извиняюще руками, мол, что поделать — такая служба.

Да, против такого аргумента нечего возразить, понтифик и правда не может запретить посещение по такому поводу.

- Ты можешь приехать. Я направлю тебе сегодня официальное разрешение, - ответил он, - Какова численность делегации?

- Небольшая, это не официальный визит. Думаю, человек пять-шесть. Мы максимум на недельку.

- А Клавдия тоже приедет? - с двусмысленным намеком спросил Марк.

Александрос усмехнулся. Ну, разумеется…

- Нет, моя жена останется дома, как и полагает почтенной матроне.

- Что ж, это радует. Насколько я помню, во время своего последнего визита в Будапешт, Владимир от нее даже голову потерял!

- Да, на жену я не жалуюсь! - широко улыбнулся Александрос, расточая по телефону благодушие, - К тому же, считай, что я тебе оказал услугу.

- Какую же? - удивился Марк.

- Ты теперь можешь жениться на любимой женщине. Поверь, я знаю насколько это важно. Ну и заодно, избавил тебя от надоедливого юнца. Признаюсь, Владимир и мне не особо нравился.

Что ж, Александрос полностью подтвердил свое участие в недавней афере с румынским престолом. Не сказать, что Марк этого не знал, но его изрядно насторожило, с какой легкостью грек меняет руководство на подчиненных территориях.

Но Владимир правил кланом очень долго, и если он действительно вызывал неприязнь Александроса, то почему тот решился на подобную интригу только сейчас? Не стала ли смена господаря очередным шагом к чему-то большему?

- И ты посадил на его место Эстебана, - утвердительно проговорил понтифик.

Европеец сочувственно вздохнул:

- Что поделать, Марк, во всем есть свои издержки. Пришлось брать того, кто оказался поблизости. Впрочем, у Эстебана сейчас тоже будет много забот лет так на двадцать, так что можешь считать это свадебным подарком от меня.

- Рановато одариваешь. Свадьбы пока не было.

- Я слишком стар, Марк, и тороплюсь успеть все, что запланировал!

Понтифику уже порядком надоел этот завуалированный обмен любезностями, и он более серьезно поинтересовался:

- Когда вас ждать?

- В начале следующей недели. Мы приедем максимум дней на пять.

Подтвердив еще раз свое разрешение, Марк отключил вызов и положил телефон на стол.

Взял в руки локон Бьянки, покрутил его в пальцах и снова набрал номер телефона.

- Елиазар, Тамара сегодня в резиденции? Пришли ее ко мне.

…

Мила с изумлением смотрела на молодую женщину.

Лина тут? В этой квартире?

Ведь она только вчера вечером должна была вернуться из своей зарубежной поездки. Дитрих же ездил за ней вместе с понтификом.

Что Лина тут делает?

Молодая женщина поздоровалась быстро с Мишкой и перевела удивленный взгляд на Милу:

- Вы, наверное, обознались? Меня зовут Катерина. Я не Лина.

Не Лина?

Мила не верила своим ушам. Такого просто не может быть.

Но с каждой секундой, что вампирка вглядывалась в лицо этой знакомой незнакомки, она отмечала те мелкие детали, что отличали ее от любовницы понтифика. Волосы более короткие, едва доходят до плеч, и просто собраны в хвост, скулы чуть шире, а правая бровь рассечена небольшим шрамиком. Женщина была одета в домашний цветастый халат с передником, на ногах - темные велюровые тапочки.

- Мама? - из комнаты в коридор выглянула чумазая разноцветная мордашка. Забавная девчушка, черноволосая и смугленькая, наверное, в отца, в коротком платьице и колготках.

Мила уставилась на малышку, чуть сщурив глаза. Ребенок!

И хотя вампирка была сыта, но все равно в ней начало просыпаться дикое желание схватить эту маленькую девочку и впиться ей в горло, ощущая на языке сладчайший вкус крови. Мила сжала руки в кулаки, впиваясь в ладони длинными ухоженными ногтями, и боль слегка привела ее в чувство.

Катерина обернулась к дочери. Ахнула, увидев ее в таком виде и прикрикнула:

- А ну, живо в ванную! Снова красками перепачкалась!

- А Ника тоже разукрашенная! - пожаловалась дочь, проходя по прихожей в ванну и виновато, но в то же время любопытно, поглядывая на гостей темными глазками.

- Ника? - охнула женщина, - Ника! Вылезай из комнаты и срочно мыться!

- Ну, мама!! - из комнаты выглянула полная копия только что прошедшей малышки, - Меня Вика испачкала…!

Мать лишь грозно указала пальцем на дверь ванны. Насупившись, вторая девочка потопала в том же направлении, что и ее сестра. Катерина услышала, как в раковине зажурчала вода, и вернулась к своим гостям.

- Вы уж извините, но близнецы — такая морока!

Мила не обращая внимания на мать, смотрела в сторону, куда ушли девочки. Хищным взглядом, агрессивным, словно у голодного льва. Катерина пристально оглядела ее, уж больно не понравился ей взгляд гостьи:

- Извините?

Мишка встал перед вампиркой, закрывая ей обзор в квартиру.

- Кать, это Мила, я именно с ней …

- Мила? - в голосе хозяйки появились тревожные нотки, - Та самая?

Она вышла в коридор и резко закрыла за собой дверь.

- Извините, но в квартиру я вас не пущу, - Катерина сурово уставилась на Мишку, - Ты ведь знаешь, кто она теперь!

Мила словно очнулась. Она перевела чуть виноватый взгляд на женщину, и теперь, увидев внешние отличия от своей подруги, вампирка уже не видела в ней Лину. Удивление неожиданным сходством потихоньку проходило.

- Я… Я искренне прошу прощения, - извинилась она перед хозяйкой квартиры, - Я не собиралась причинять им вреда. Ни им, ни вам, - Мила поспешно поправилась.

- Кать, мы именно поэтому к тебе и пришли! - снова влез Мишка, - Помощь твоя нужна!

- Какая помощь? - удивилась женщина, - Чем я ей помочь то могу?

- Миш, так ты ничего не рассказывал? - вторила ей Мила, - Ты ж говорил, что все схвачено!

- Я не понимаю, как я могу помочь вампиру? - это снова Катерина.

- Да я поверила тебе! - возмутилась девушка.

- Ты что ей …

- Стоп! - резким окриком Михаил оборвал обеих женщин, - Стоп! Давайте где-нибудь просто сядем и поговорим!

Женщины смерили друг друга неприязненным и настороженным взглядом.

- Выйдем! - коротко приказала Катерина, - В дом я ее не пущу!

Мила надменно вскинула подбородок:

- Не бойся, я не трону твоих детей!

Катерина только окинула ее неприязненным взглядом и, приоткрыв немного входную дверь, скользнула в квартиру за одеждой. Гости услышали, как она крикнула мужу, что выйдет на пару минут и чтобы тот проследил за близнецами в ванной и, если она задержится, чтобы уложил их спать.

Троица расположилась на детской площадке у дома, благо там места было предостаточно - многие уже разошлись, время - то позднее было. Катерина поздоровалась со знакомыми, которые еще там сидели, и увела своих гостей в дальний угол, чтобы без лишних ушей обо всем поговорить.

Женщина уселась на холодной скамейке, поежилась, глубже закутываясь в куртку, и высказала свою претензию Мишке:

- Ты привел мне вампира! Ты с ума сошел??

- Кать, я специально не хотел ничего говорить, знал, что ты откажешься сразу. Но сейчас хотя бы выслушай!

- Да я даже слушать не буду, мне нечем помочь вампиру!

- Катя, пожалуйста! - твердо проговорил ученик мага, - Хотя бы выслушай!

Небольшое переглядывание между ними и женщина хмуро сложила руки в карманы куртки, недовольно уставившись на вампирку.

- Слушаю!

Михаил обратился к Миле:

- Мил, это та женщина, о которой я тебе говорил. Катерина - дочь моего учителя. У нее есть возможность тебе помочь, правда захочет ли и сможет - не знаю, поэтому объясни ей свою проблему, может хотя бы она сможет достучаться до …

- Она же дочь священника. И ты хочешь, чтобы я ей поверила?! - перебила девушка своего друга.

После жизни с матерью, она очень настороженно относилась ко всему, что связано с религией. Насмотрелась в свое время, да и сама многое помнила. Всего-то полгода прошло с тех пор, как мать ее хотела замуж насильно выдать.

- Мил! - теперь Мишка грозно посмотрел на подругу, - Тебе нужна помощь или нет?

Девушка насупилась. Да, помощь ей нужна, очень нужна, но поможет ли ей дочь священника? Небось, тоже начнет пропагандировать христианские заповеди и всепрощение!

Мила еще раз окинула взглядом женщину. Свет от уличного фонаря падал на ее лицо, прокладывая на нем глубокие тени, и сейчас она уже была не совсем похожа на Лину.

Но все равно, сходство - потрясающее!

- Вы очень…, - не зная, с чего начать, Мила сказала первое, что пришло в голову, - У меня есть знакомая, Алина. Вы на нее так похожи!

Лицо Катерины изменилось. Брови чуть поднялись, а глаза стали вдруг грустными-грустными.

- Я… Я знаю, кто такая Алина Ветрова, - чуть запинаясь, произнесла Катя, - Мы близнецы.

- Сестра? - удивилась Мила. Да, это объясняло многое.

- Да. Отец забрал меня из семьи еще в младенчестве…, - женщина заметно смутилась, - В общем, это долгая история, - она явно не хотела рассказывать подробности.

Да собственно рассказывать было попросту не о чем. Катерина всю свою жизнь знала, что отцу Сергию она приемная дочь. Тот никогда не скрывал этого, впрочем, и не особо распространялся на тему, кто родители Катерины и куда они делись. Лишь однажды, когда девушка уже стала взрослой, мужчина рассказал ей в общих чертах, что он забрал ее от родителей и родной сестры по весьма серьезному поводу. Алину Катя впервые увидела всего лишь несколько месяцев назад, специально для этого наблюдая за домом понтифика. Что она испытывала к той, женщина не знала. Вроде бы, с одной стороны, — родная кровь, старшая сестра. А с другой - совершенно незнакомый человек.

- Я понимаю, - Мила сочувственно проговорила, - Сама не так давно узнала, каково это - знать, что у тебя есть родные люди, и при этом понимать, что вы вряд ли когда-либо сможете поговорить.

Катя жестко глянула на вампирку, решив, что та ее осуждает, но увидев ее сжатые в горькой усмешке губы, приняла соболезнования. Кивнула, подтверждая сказанное, и чуть смягчившись, спросила:

- Что я могу для тебя сделать?

Девушка проницательно прищурилась, мигом складывая в голове все, что только что услышала, и выпалила на одном дыхании.

- Я хочу перестать быть вампиром.

- А я-то здесь чем могу помочь? - Катерина даже растерялась от такой неожиданной просьбы.

Мишка, услышав, что конкретно хотела Мила, тронул было ее за плечо, но вампирка лишь зло оскалилась на него, обращая все свое внимание на женщину перед ней.

- Ну, вы же сестра Ветровой, верно? - она холодно той улыбнулась, понимая, что ненароком вытащила даже не туза, а настоящего джокера из колоды, - А что та может, я знаю!

Значит и ты такая же, это не было сказано, но было понятно обоими смертными.

Катерина гневно уставилась на Мишку, но тот ответил ей лишь непонимающим взглядом. Он не собирался рассказывать Миле про тайный талант Кати, он лишь хотел, чтобы та убедила дочь мага помочь ей, переговорить со своим отцом, не больше.

Откуда тогда девушка знает про то, что от рядовых вампиров стараются скрывать?

Видя их недоумение и злость, Мила усмехнулась и подняла пальцы вверх, загибая их по мере рассказа:

- Первое - я живу с Дитрихом, и он от меня мало что скрывает, - это не совсем было правдой, но девушка не стала уточнять, - Второе - я была при штурме резиденции и практически все, что там происходило, видела собственными глазами!

Это тоже не совсем было правдой, но изменение Алиной вероятностей Мила видела своими глазами, а значит, примерно представляла, что же может ее родная сестра - близнец.

Она победно улыбнулась и оглядела своих собеседников.

Катерина тяжко вздохнула.

И о том, что она тоже ткущая, как и ее сестра, отец Сергий ей тоже рассказал. Поведал и о ее таланте, и о том, почему всю свою жизнь женщина чувствовала себя ограниченной, словно какая-то часть ее сознания была закрыта на мощный амбарный замок. Отец снял ей блоки в самый разгар войны между вампирами и Орденом, как только узнал, что Глава Ордена планирует ввести в игру Лазаря, орденского ткущего, а Ветрова практически в нерабочем состоянии из-за навешанных запретов. Отец всегда говорил, что надо обязательно иметь запасной вариант, и таким для него стала дочь.

Злые языки могут наговорить много на тему — отнял у родителей, чтобы использовать для своих нужд, но Катерина точно знала, что отец искренне любил ее.

И именно поэтому, когда в послевоенной суматохе он позабыл заново заблокировать женщину, она не стала напоминать ему.

Потому что всегда должен быть запасной вариант.

- Я не могу вернуть тебе человечность, это не в моих силах! - отрицала Катя. Не для такого запасного случая она оставила свой талант незаблокированным.

- Ты такая же, как и твоя сестра! - парировала ей вампирка, - Ты тоже можешь изменить вероятности настоящего!

- Невозможно сделать тебя снова смертной, понимаешь! - вскричала женщина, - Этого сделать невозможно! Я не могу щелчком пальцев настолько серьезно изменить твою судьбу!

- А значит, если не так серьезно, то можешь? - подхватил Мишка.

- Я не…, - Катерина пыталась протестовать, но осеклась. Она ведь сама только что это подтвердила.

- Катя, - Мила сменила тон с напирающего на умоляющий. Упала перед женщиной на колени, безнадежно пачкая свои брюки в грязи, взяла руки женщины в свои, - Кать, пойми. Я не хочу быть вампиром. Не хочу. Это не мое, не моя жизнь! - девушка чуть всхлипнула, - Ты не знаешь, насколько это паршиво - приходить к незнакомым людям, вспарывать зубами их вену и высасывать кровь. Я каждый раз боюсь, что убью кого-нибудь, что не сдержусь и выпью больше, чем нужно. И каждый раз я вижу их страх и ужас, и я знаю, что они ненавидят меня, понимаешь?

Катя жалостливо смотрела на вампирку, пока та ей выкладывала все свои чувства. Она догадывалась, насколько тяжело приходится Миле в жестоком мире кровососов.

- Я не могу так больше жить, понимаешь, просто не могу! - по щекам Милы ползли слезы, размазывая косметику, - Это отвратительно! Они все, - девушка кивнула головой в сторону жилых домов, - заранее меня готовы убить. Просто за то, кем я являюсь. И им не объяснишь, что я тоже боюсь их убить! Что мне самой плохо, когда я причиняю боль! Я не могу так больше!

- Мил, - Мишка сочувственно сжал ей плечо, - Ты бы встала! Брюки же пачкаешь!

Девушка отдернулась от него, не сводя глаз с Катерины.

- Вот и ты тоже сегодня! Ты за дочек своих испугалась, да? А у меня даже детей никогда не будет, понимаешь? Ни детей, ни семьи! - Мила уже откровенно рыдала.

Женщина сочувственно кивала головой, но последние слова девушки своим горем сдавили ей сердце, Катя чуть сама не заплакала от пронзительности рассказанного.

- Я смотрела на твоих близняшек и … У меня никогда таких не будет! Я никогда не стану матерью!

Мила выпустила руки Катерины из своих ладоней и полезла в карман жилета за платком. Высморкалась, вытерла слезы, потихоньку успокаиваясь.

- Мне очень нужна твоя помощь, Катюш! Очень!

Женщина перевела взгляд на Михаила, тот лишь молча сжимал плечо подруги, высказывая ей таким образом свою поддержку. Он ответил Кате тяжелым взглядом и спросил:

- Хоть что-то можно сделать?

Женщина решительно ответила:

- Миш, я никогда не делала этого.

- Кать, хоть как-нибудь!

Мила еще раз всхлипнула и убрала платок обратно вглубь жилета. Больше в разговор она не вмешивалась, только слушала как ее друг убеждает знакомую помочь.

После недолгих уговоров, женщина все-таки согласилась просмотреть доступные ей материалы по ткущим.

- Хорошо, давайте на следующей неделе попробуем. Я, честно говоря, такое буду делать впервые. В теории то знаю, а вот на практике еще никогда не делала.

Мила просияла и начала благодарить, но Катя оборвала ее благодарность:

- Пока не за что. Сначала я сама все проверю.

Обговорив, когда и во сколько они встретятся через неделю, ученик мага и вампирка начали прощаться с Катериной.

- Я очень надеюсь, что вы не будете трепаться об этом на каждом углу, - сурово напутствовала она их напоследок, - Особенно это касается тебя, Мила!

- Я даже не знаю, как ты выглядишь, - с улыбкой уверила ее девушка. Встрепанную светлую челку взметнул порыв ветра, но вампирка продолжала радостно улыбаться.

У нее появилась надежда. Настоящая, действительно реальная надежда.

Серьезный шанс, что вскоре она сможет на самом деле снова стать человеком.

Да она даже под пытками будет молчать о том, что знакома с еще одной ткущей!

…

Тамара полученному заданию понтифика не порадовалась.

Нет, то, что в клане появилась еще одна телепатка — это хорошо. Но Тамара никогда ранее не занималась обучением новых менталов, это было целиком и полностью прерогативой Авраама Моисеевича, а после его смерти - Елиазара.

Купленные у скандинавов менталы были уже опытными, и от девушки потребовалось лишь быстро ввести их в курс общих работ и рассказать об отчетности. Хельмут, телепат для работы с Инквизитором, прибыл в Москву примерно месяц назад. Мих им был вполне доволен, поэтому Тамара наконец-то вздохнула с облегчением и снова перешла на работу в администрацию. Инквизиция ее психологически выматывала и последние дни девушка держалась только на честном слове, чтобы не сорваться в длительную истерику.

Пару дней понтифик дал ей на отдых, чтобы прийти в себя, а затем снова в кабинет и сканировать, сканировать… Проверка лояльности, подтверждение достоверности сведений, да мало ли работы у телепата в администрации вампирского клана? Тем более, что сейчас настали сложные для Марка времена и порой кое-что приходилось узнавать несколько нестандартными способами.

И вот теперь новые обязанности, да к тому же более сложные.

Да, менталы, переданные Александросом, были более опытны, и один из них ранее уже занимался обучением новичков, но Марк, понятное дело, этим людям не доверял настолько, чтобы отправить их работать с Лизой. К тому же, у девушки наблюдались некоторые “осложнения после магического сеанса”, как было указано с ее медицинской карте, проще говоря, проблемы с памятью, а Тамара - единственная из всех телепатов Паноптикума, что старых, что новых, которая умела работать с таким мозгом. Поэтому, понтифик в своем приказе взять на попечение молодое пополнение, прохлаждающееся сейчас в больнице, четко оговорил, что именно Тамара должна заниматься девушкой.

В общем, особой радости старой телепатке это не доставило, и с сегодняшнего утра у нее неожиданно появилась ученица.

…

Ранним утром, еще до завтрака в палате собралась целая делегация — Матвей, как куратор “юной” менталки, Владислав с Алексеем — как маги, снимающие заклятие, и Тамара.

Телепатка должна была сразу после снятия аркана обучить девушку блокировке — самому первому и необходимому умению для чтеца мыслей. Ведь иначе в голову новоявленного телепата хлынет такая волна чужих мыслей, что неподготовленному человеку и сойти с ума недолго. А “Зеркало” Лизе ставить пока еще нельзя - ей нужно собственные воспоминания восстанавливать.

Владислав встал напротив девушки, окропил круг и приступил к снятию аркана. Возился он долго, Алексей вложил в “Воды Леты” все свои силы, а их у молодого мага немало, к тому же влияли и первоначальные арканы на девушке, поэтому Глава Гильдии смог облегченно вздохнуть только ближе к полудню.

Тамара подхватила Лизу сразу же, сначала поставив свой блок, чтобы оградить девушку от потока чужих мыслей, затем, постепенно снимая его, учила ставить самостоятельно.

- Самое главное, что ты должна запомнить, - менторским тоном говорила телепатка, - это строжайший самоконтроль всегда и во всем. Мысленно ты всегда должна держать два щита: внутренний, чтобы твои мысли никому не транслировать, и внешний, чтобы не читать чужого. Это категорически запрещено. Если хоть кто-нибудь заподозрит, что ты его сканируешь - суд Инквизитора тебе покажется детской каруселькой.

- Кто такой Инквизитор? - испуганно поинтересовалась Лиза.

Так много нового надо узнать, так много старого надо вспомнить! Девушка чувствовала, что еще чуть-чуть и голова разорвется от всего, что хлынуло потоком после снятия заклинания. Перемешалось все - вот Лиза-маленькая бежит за братом, а в следующее мгновение - она взрослая на собственной свадьбе. Мама менялась местами с профессором в университете, а Матвей почему-то вдруг оказывался старым дедушкой, давно умершим.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник