Облако в разрезе

Глава 16 Пешки

— ТЫ ГДЕ, СУЧЁНЫШ?!

В какой-то момент могло показаться, что в голосе наёмника проскочили нотки отчаяния, но тягучая и липкая тьма утопила в себе крик прежде, чем Михаил успел уловить эти самые нотки. Любой голос, любой звук здесь терял свой цвет, свою «жизнь». Тёмный глаз тем временем медленно рассеивал темноту: пепелища не было. Упавшие деревья стояли на своём месте, целёхонькие. Парк, здания вокруг были целы. Ни одного тела, ни одной гильзы. Лишь сама картина была серая, немного поблёскивающая, будто угольки из костра. А вот здоровый глаз не видел ничего, но по крайней мере не болел. Наёмник тем временем стоял недалеко от фонтана, нервно копаясь в карманах.

— Думаешь, если тебе помогают какие-то невидимые силы, то ты победишь? — тихо говорил он. — Мой ПНВ исправит это.

Не так тихо, чтобы Миша услышал и понял, что если он не убьёт наёмника сейчас, то ПНВ даст противнику нехилую фору. Следующий взгляд на наёмника был брошен через мушку и целик «Пустынного орла». Один выстрел, и тушка наёмника смачно шлёпнется навзничь, забрызгав асфальт внутренностями. Но почему-то палец онемел, отказываясь подчиняться своему хозяину. Глядя на то, как наёмник нервничает, старается распутать тоненькие провода с батарейным блоком, тщетно оглядывается в попытках всмотреться в густую непроглядную темень, Михаил понял: его будет трудно убить. В психологическом плане. Если снайпера и пару-тройку бандитов Миша убил в процессе самообороны, то глава наёмников сейчас был беззащитен.

«Что, убил всех плохишей, а главного злодея жалко?» — спросил себя Михаил, сжав пистолетную рукоять в вспотевших ладонях.

Опоздал. Три жгучих толчка в грудную клетку едва не повалили Мишу на землю, но он каким-то чудом смог устоять на ногах, и спрятаться за дерево.

— Ага!

Бронежилет выдержал выстрелы, но теперь сильно сдавливал лёгкие, мешая дыханию. Михаилу пришлось сдёрнуть его, чтобы вздохнуть свободно.

Не зря злорадствовал наёмник. Теперь второй шанс у Миши вряд ли появится: даже лишённый руки противник был меток, а отсутствие броника делал любую попытку высунуться смертельной.

— Меткий, гад! — крикнул наёмнику Михаил.

— А-то!

— Может и некстати, но ты до сих пор не представился, — усмехнулся Миша в попытке заговорить противника, — моё имя знаешь, а я твоё — нет. Не очень честно выходит.

— Вряд ли тебе это теперь понадобится… Зови меня Легионер.

— Хорошо, Легионер.

— И что теперь? Пригодилось моё имя?

Пока наёмник держал на прицеле центр дерева, Миша чуть-чуть выглянул из-за толстых и извилистых кореньев, просунув дуло пистолета сквозь их сплетения.

«Да, пригодилось».

Выстрел был оглушительным, но поглотившая часть звука темнота немного смягчила удар по барабанным перепонкам. Михаил чертыхнулся: пуля только лишь зацепила наёмника, разодрав одежду и лоскут кожи с бедра.

— ДА ШТОП ТЕБЯ, ЛЁТЧИК!

Под матюки и выстрелы Миша сменил позицию, спрятавшись прямо в старый фонтан.

Легионер тем временем начал высматривать своего врага. Но ни за деревом, ни в парке вообще его не было. Наёмнику нужно было торопиться, ведь заряда старенького ПНВ вряд ли хватит даже на полчаса беготни в поисках Ковалёва, а смена батареи даст врагу возможность зайти со спины. У наёмника было ещё семь патронов в пистолете, плюс запасной магазин на пятнадцать выстрелов. Рана на ноге кровоточила и ныла, так что бег был весьма затруднительным действием, а потеря крови через десять-двадцать минут точно уж даст о себе знать. Да, Легионер мог бы и перебинтоваться, но тогда он опять откроется для своего врага, и наверняка погибнет. А он зашёл слишком далеко для того, чтобы погибать так глупо. И всё больше и больше наёмник осознавал, как же хреново приходится без товарищей по оружию. Без их прикрытия и поддержки.

«Ну, хоть один из них выжил», — подумалось ему.

Размышлял Легионер, высматривал Ковалёва, да так и прошёл парк, даже краем глаза не взглянув на фонтан.

Теперь уже Михаил шёл за наемником, буквально наступая ему на пятки, изредка прячась от зоркого глаза ПНВ. Уже давно покинув парк, они дошли до дома, в котором Миша на короткое время стал пленником людей Легионера. Оба петляли по коридорам. И всё никак Михаил не мог выстрелить: то наёмник обернётся, то рука в последний момент немеет. В конце концов, собравшись с силами, Ковалёв процедил сквозь зубы:

— Стоять.

И Легионер неохотно замер.

— Значит, я проиграл?

— Видимо так.

— Может, хоть скажешь, где прятался?

— В фонтане.

Наёмник усмехнулся:

— Вот как? Тогда стреляй. Больше вопросов у меня нет.

…

Уже минута была отсчитана Легионером, но в него так и не выстрелили. Михаил нервно переминался с ноги на ногу.

— Что, не стреляется? — усмехнулся наёмник, — перебил почти всех моих людей, а меня не можешь?

— Не всех, — возразил Миша, — я убил только снайпера.

— Что?

Наёмник заглянул за спину:

— Не говори только, что их порешил рыжий сталкерюга.

— Он только одного, около «пожарки». Ещё одного убил, как бы это безумно ни звучало — призрак Лиманска.

— Так значит, этот гад тебе помогает.

— Можно сказать и так. Только он не один.

— Почему тебе так везёт? — вдруг гаркнул Легионер. — Чем ты так отличился?

— А я знаю? Свалились вы все мне на голову, а я-то…

Миша потерял бдительность. Именно этого момента и ждал наёмник. Отвлекающий манёвр удался. В один миг Легионер развернулся, и выбил «Пустынного орла» из рук Михаила: пистолет улетел в соседнюю комнату. Затем наёмник вскинул было свою «Беретту», но тут…

«Ф-1 (индекс ГРАУ — 57-Г-721) — ручная противопехотная оборонительная граната. Предназначена для поражения живой силы в оборонительном бою. Из-за значительного радиуса разлёта осколков метать её можно только из-за укрытия, из бронетранспортёра или из танка».

— Всё ещё хочешь выстрелить, наёмник? — Михаил с издёвкой поиграл выдернутой чекой. — Если шарахнет, то нас с тобой по кусочкам собирать будут. И глаз моих, если успеешь отступить, не добудешь.

— Да мне уже как-то плевать на твои глаза.

Поймав на себе вопросительный взгляд, Легионер продолжил:

— И мне глубоко срать на то, что я превращусь в фарш, если пристрелю тебя. Ровно на одну минуту я позволю себе поменять свой контракт на ярость, ведь в эту минуту я жажду твоей смерти больше, чем выполнения боевой задачи и получения гонорара. Ты просто должен сдохнуть.

И в тот момент, когда Миша уже готовился быть нашпигованным пулями, ПНВ на голове наёмника пискнул. И глядя на ступор Легионера, Михаил понял, что батарейка устройства сдохла. Секунды замешательства Мише хватило: бросив гранату противнику под ноги, он буквально запрыгнул в соседнюю комнату, где спрятался за угол.

Взрыв.

В комнате, где только что разорвалось около пятисот граммов тротила и чугунной рубашки на три с лишним сотни осколков, было чисто. Ни дырки, ни воронки, ничего. Десятки осколков лежали на чистом и гладком полу, так и не причинив стенам никакого вреда. Единственное, что смогло тронуть дом, так это кровавый след, тянущийся вдоль коридоров прямо к выходу.

Наёмник к тому времени успел выйти с другой стороны дома и доползти до моста. Барахлящий ПНВ всё же заработал, но уже после взрыва гранаты. Дико матеря «кусок электронного дерьмища», Легионер тащил свою тушку куда глаза глядят. Ему не удалось спрятаться от взрыва, и осколки изрядно посекли его лицо. Тело же смог немного защитить бронежилет, но несколько крупных острых граней осколочной «рубашки» всё же вспороли наёмнику правый бок. И теперь он стоял в центре маленького моста, с трудом облокотившись о бетонный бортик. А кровь капала под его ноги на бетон, и с ладоней по бортику, падая в аморфную жижу без цвета, что когда-то была речкой. «Беретта» в дрожащей руке взметнулась в темноту, из которой секундой позже вышел Ковалёв. Чёрные зрачки пистолетов смотрели на врагов своих обладателей, а взгляды противников пересеклись.

— Ты — всего лишь человеческий материал, — прохрипел наёмник.

— А ты — только инструмент больших шишек, который мог убить меня, но вместо этого толкнул речь.

Легионер засмеялся. Хотя смех его и был похож на захлебнувшийся лай сбитой автомобилем собаки, Миша понял, что наёмник смеётся.

— Твоя правда, — сказал Легионер.

— Так почему бы нам не покончить с этим глупым сражением? Ты ещё можешь спастись. Эти раны ещё можно залечить.

— Нет, — мотнул головой наёмник, — не спасёшь. Синдикат чипировал меня, как командира отряда, как лучшего бойца. И пока я жив, пока нейроны моего мозга заставляют этот чип работать, я должен следовать приказу. И если до завтрашнего дня я не доложу о выполнении задания, то мою фигурку всё равно уберут с доски, и шахматная партия для меня закончится.

— Да?

— Ага.

— Тогда может, будет всё же справедливо согласиться на ничью? Если нет разницы, и смерть ждёт тебя в любом исходе?

— Ты, я смотрю, о справедливости заговорил, — усмехнулся наёмник. — Тогда скажи, Ковалёв. Где она? Мои ребята умерли, по сути, просто так. Сейчас умру и я, а ты останешься до самой смерти проклятый и преследуемый из-за халатности учёных. В поисках лучшей жизни мы нашли судьбу пешек в шахматной партии вашего Штаба и Зоны, и скоро полетим в одну коробку — в объятия смерти.

Миша промолчал.

— Так, или иначе. Я хочу умереть как мужчина, и потому всё равно буду стрелять. Но пока я этого не сделал, слушай внимательно.

Легионер закашлялся, и кровавый рисунок на бетоне украсил новый алый сгусток.

— Когда я умру, мой чип перестанет работать. Как только это случится, ваш Штаб пошлёт в Лиманск группу зачистки, которая сотрёт лабораторию и некоторую часть домов с лица земли, что впрочем не так важно. Забери документы из лаборатории. Сделай так, чтобы все узнали об этих жёстких экспериментах пыточного характера.

— Хочешь сделать бяку ненавистным воякам моими руками?

— Можно сказать и так. А теперь окажи пешке последнюю милость, и дай ей умереть с оружием в руках, как умирает мужчина.

С этими словами слабеющий Легионер что было сил вдавил спусковой крючок в рукоять. «Беретта» громыхнула. Вслед за ней рявкнул «Пустынный орёл». Тяжёлая пуля пятидесятого калибра вгрызлась в грудную клетку наёмника, оставив аккуратное отверстие. Часть спины Легионера чуть не разлетелась. Отрывая куски плоти и оголяя надломленные рёбра, пуля вышла наружу, забрав с собой свою первую и последнюю жизнь. Дёрнувшись, наёмник завалился назад, и пролетев несколько метров, плюхнулся в жижу, что тоненькой речушкой текла под мостом. Михаил в два шага подскочил к бортику, и перегнулся через него: там, внизу тело Легионера медленно, но верно темнело, становясь частью темноты вокруг. Ещё одна пешка канула в темноту коробки. Партия же продолжается.