Облако в разрезе

Глава 14 По ту сторону баррикад

— Бойцы, рассредоточились!

Он ненавидел свой гнусавый, совершенно не командирский голос. Потому курил, стараясь огрубить свои лаконичные приказы и слова. Ему казалось, что иначе отряд просто перестанет его уважать, как командира. Рука об руку шли вместе не один десяток лет стажа курения и третий год командования отрядом, а жестковатый дым красных Marlboro не делал голос суровее…

Небо оскалилось серой пастью тяжёлых свинцовых туч, испещрённых острыми полосками света уходящего за горизонт солнца. Из здания на улицу вышел мужчина в тёмно-синей форме с М16 на плече. Отточенными привычными движениями наёмник выхватил из кармана пачку сигарет, и тут же засмолил очередную, чиркнув зажигалкой. Тем временем к курящему подошёл Дегтярёв:

— Твой боец мёртв. Напарник Ковалёва тоже.

— А Ковалёв, значит, опять скрылся?

— Верно.

— Сучёнок.

— Мой тебе совет, друг: собирай свой отряд, и валим отсюда. Напишем с десяток отчётов и докладов, зато, хоть живы останемся.

— Отряд? — мужчина засмеялся так, что чуть не выронил сигарету из зубов, — Полковник, от моего отряда осталось всего два человека. Остальные теперь станут грёбаными призраками этого вшивого города.

Тем временем двое подручных Легионера вынесли из здания своего покойного товарища. Дойдя до «Жарки», наёмники зашвырнули тело прямо в центр почерневшего асфальта, после чего поспешили отойти. Аномалия полыхала огненным столбом шесть секунд. За первые две секунды пламя избавило труп от огнеупорной формы. За две следующие кожа и плоть сгорели без остатка, оставив в центре круга чёрный обугленный скелет. Последние две секунды превратили скелет в горстку пепла, который был унесён вверх порывом горячего воздуха. Столб огня исчез. «Жарка» замолкла.

— Скажи мне, Легионер, — Дегтярёв обратился к курящему, — почему вы уничтожаете тела товарищей?

— Лучше, чем бесплатная еда для мутанта, — командир наёмников сплюнул, — да и приказ штаба не позволяет нам в этот раз оставлять тела погибших. Хотя кислотный дождь первых двух погибших полностью не уничтожил, но личности уже не установишь, в документах и КПК не покопаться.

— А у меня приказ штаба — достать глаза Ковалёва. У живого или мёртвого, значения не имеет.

Дегтярёв присел на капот смятого «Жигуля»:

— Есть закурить?

Наёмник удивился, но всё же предложил ему сигарету. Дегтярёв затянулся, вдыхая лёгкими едкий табачный дым.

— Не думал, что ты куришь, Полковник.

— Редко.

Легионер присел рядом:

— Что, паршиво?

— Мгм. Я не хочу этого парня убивать, понимаешь? Вырывать глаза. Мне приказали убить такого же солдата, как и лейтенант Соколов, которого я уже раза два спасал.

— Вот как? А я хочу убить этого уродца Ковалёва. Очень.

Дегтярёв одарил наёмника вопросительным взглядом, на что Легионер ответил:

— Почему?

— А ты посмотри. Ты думаешь, что мы, наёмники преследуем лишь корыстные цели? Да, может я и коплю на свою яхту с девками, но насчёт моих бойцов не могу сказать.

Наёмник покосился в сторону «Жарки», что буквально мгновения назад испепелила его бойца.

Критик не расставался со своей собственной «Сайгой», хотя в штабе ему предлагали более современное оружие. Он говорил, что этот ствол принесёт удачу. Переживший суровые «девяностые», он перебрался из Москвы в Киев, пустив там корни. Проблемы начались с потерей рабочего места…

— Он хотел избавить семью от гнёта долгов. А что теперь? Он стал прахом, который развеян по воздуху.

Дегтярёв промолчал.

Хищный взгляд, колоссальная реакция и страшная скорость. Туча смог раскрыть себя лишь на тренировочных полигонах Северного синдиката. Там лучшего снайпера передали Легионеру…

— Он мечтал о тихой и спокойной жизни на Байкале. О жене, мирно готовящей обед и долбаном сенбернаре в здоровенной будке у крыльца. А теперь его изуродованный труп, искупавшийся в кислоте, валяется посреди Лиманских улиц.

Легионер поднялся, и пошёл вперёд, к дому. Дегтярёв и оставшиеся два бойца последовали за ним.

Наёмник по привычке шёл тихо, лишь немного поскрипывая трухлявыми досками пола. Следом за ним шли остальные. Группа проходила мимо того места, где погиб их похороненный огнём соратник.

— А тот, что умер на крыльце после нашего Тучи, возле «пожарки» был простым парнем, который любил жизнь. Ему не хватало двадцати кусков «зелени» на собственную, сука, операцию.

Наёмник ударил кулаком по стене. Стена отозвалась глухим тычком, а остатки штукатурки шумно осыпались на пол, немного испугав Дегтярёва.

— Этот Ковалёв, — процедил Легионер сквозь зубы, — я не знаю его целей в жизни. Но его желание жить убило трёх моих братьев по оружию. Трёх лучших бойцов Синдиката. Убило их мечты и обрекло их семьи на ужасную жизнь.

Как только группа вышла из здания, они натолкнулись на странную фигуру у детской площадки, которая стояла недалеко от трёх ржавых гаражей у дома. Человек стоял неподвижно, смотря куда-то вверх на смеркающееся небо. Увидев на незнакомце синюю куртку в облаках, Легионер буквально взревел, высадив в цель полный рожок, но фигура стояла на месте, даже не пошевельнувшись. И только сейчас до Легионера дошло.

— Какого чёрта?

Дегтярёв вовремя оттащил наёмника за гаражи. Встрепенувшись, фигура вскинула свою винтовку, и одного из бойцов Легионера буквально насквозь прошила автоматная очередь. Бездыханное тело шлёпнулось в придорожную пыль. Последний боец Легионера так же сиганул за гараж.

— ОТ СУКА! — бессильно взвыл Легионер. Ему хотелось выйти из-за укрытия и навалять призрачному врагу, но в этот момент из тени соседнего дома вышло ещё несколько точно таких же фигур в небесно-синих комбезах.

— Ночь близко, и призраки начинают старую войну, — напряжённо пробормотал Дегтярёв.

Ещё несколько пуль оцарапали стенки гаража. Легионер зашвырнул в противников гранату. Спустя две секунды осколки изрядно посекли стены и окна ближайших домов. Несколько фигур даже отбросило взрывом, но вскоре они вернулись в строй наступающего противника.

— Надо обойти их, — военный заглянул за гаражи, — здесь есть немного пространства. Можно пройти.

— Тогда вперёд.

Легионер буквально проломил обходной путь, втоптав в землю несколько проросших между гаражами и стеной дома кустов.

Немного выждав, он решился выглянуть: фантомные бойцы почему-то оставили своих противников, скрывшись в том доме, из которого буквально минуту назад вышла группа.

Легионер обратился к последнему своему бойцу:

— Так. Клыч, теперь слушай сюда. Это будет мой последний приказ, и он не обсуждается. Сейчас ты ныкаешься, и сидишь на измене до самого утра. А когда стрельба утихнет, сваливаешь из этого города к чертям собачьим. И вот ещё что, возьми мой КПК и переведи деньги с моего счёта семье Критика.

С этими словами Легионер дал своему бойцу личный карманный компьютер.

— А что мне сказать синдикату? — спросил Клыч.

— Ничего ты не скажешь синдикату, — наёмник закурил. — Группа мертва. И ты тоже. Я остался последний. И я либо выполню задание, либо умру.

— А что делать мне?

— Свали из Зоны и живи. Живи, и может тогда Бог простит нам кровь на руках и горы трупов, на которых стоят наши мечты.

Боец кивнул, и скрылся из виду.

— Полковник, — сказал Легионер, выйдя из укрытия, — если ты сейчас уйдёшь, я пойму.

Дегтярёв усмехнулся:

— Нет. Я хочу видеть твой последний бой.

— Спасибо, Дегтярь.

Он не был уникальным человеком. Никогда не обладал какими-то особенностями. Обычный ребёнок, каких было много. Но с детства жизнь воспитанника детдома проходила под девизом «Всё решают деньги». С тех пор его мечтой было баснословное богатство. Он считал, что лишь деньги смогут дать ему дружбу, любовь и счастье. Таким образом хорошее здоровье, желание убивать и философия денег без запаха привели Легионера в синдикат, где он вскоре обрёл отличные навыки командира. А бойцы, к которым его приставили, дали ему дружбу, которой он не знал раньше.