Покоривший СТЕНУ 19: Оазис

5. Медосмотры, стоящие очень дорого

Странный стук раздался вновь. Фред открыл дверь, но по ту сторону никого не было. Но едва он сделал шаг за порог, как в дом в доме оказалась что-то размером с баскетбольный мяч.

Аниматург, и так стоящий с трудом, с грохотом повалился на пол, а я, наконец, смог рассмотреть незваного гостя.

Ох… лучше б я этого не делал. В дом вкатилась живая лишённая тела человеческая голова. Причём вела она себя совершенно неадекватно, рандомно открывая рот и моргая.

Фред попытался подняться, но голова вцепилась зубами ему в ногу, и тот вновь повалился на пол.

— Да сгинь ты, грёбаный колобок! — аниматург пытался другой ногой сбить голову, но та крепко вцепилась, и даже как-то перебиралась повыше. Следующий резкий рывок головы — и та оказалась на уровне задницы, со всей силы впиваясь в мягкое место.

Фред болезненно всхлипнул. Тия с Аморией принялись оттаскивать злобную голову от её добычи, но получалось не очень. Я так и вовсе пребывал в лёгком замешательстве от того, что здесь вообще происходит.

В этот миг за окном мелькнула чья-то тень, и в дом аниматурга ворвался безголовый тип. Ни секунды не тратя попусту, он поймал свою беглую башку и посадил себе на плечи.

— Извини, мужик, — проговорила кусачая голова, обретя туловище.

— Ник, какого хрена⁈ — возмутился аниматург, наконец встав и поправив одежду.

Через потолок медленно левитировала вниз Эльза.

— Это я хотел у тебя спросить, какого она опять выходит из под контроля?

— Ну, ты просил меня привязать сознание к телу, я и привязал. Где ты подобрал ланцетов, это к тебе вопрос.

— Ланцетов? Хочешь сказать, у меня внутри головы…

— Сколько раз зарекался работать с нежитью… — покачал головой Фред. — Смени расу, Ник! Ты на походы ко мне тратишь больше, чем стоило бы собрать адекватный билд! Носферату, гасты… Полно адекватных мертвячьих рас!

— Мужик, меня даже мёртвая магия не берёт. Что с ланцетами делать?

Фред тяжело вздохнул.

— Магия смерти нужна. Или химия… Слушай, сходи к лекарю или… паразитологу какому. Я аниматург, я не занимаюсь таким.

Вытолкав несостоявшегося клиента из своего дома, Фред махнул рукой, призывая вернуться в комнату. Представление было окончено.

— Сурово ты с ним, — заметил я.

— Ну так а что с ним делать, если идиот? Живая человеческая душа не хочет находиться в теле кишащего ланцетами покойника. А ему — эффективность, резисты…

— Прямо как наш Наги.

— На Стене каждый второй с бедами в голове, — ответил Фред. — Я тому самый хороший пример, ха! Так о чём мы?

— Ты осматривал Тию. Хотя, вообще мы здесь за другим. Тело проверить хочу. Сделаешь ритуал по временной пересадке души?

— Смотря на какое чудо-юдо, — хмыкнул он. — Если что-то духовное, то я не возьмусь.

— Немного астральное. Клон с геномом нового монстра с тридцать третьего этажа.

— Вот как? Хорошо, интересно. Только бы он не пытался аниматурга ассимилировать, — снова усмехнулся Фред. А затем протянул артефакт Амории. — Подержи немного.

Та взяла в руки. Ничего страшного не случилось, да и вообще ничего не было.

Аниматург забрал камень, пролез рукой в груду хлама на столе, вытащил мраморную статуэтку девушки.

— Ничего чужеродного там нет, чистое влияние тела. Я бы стёр личность и сделал эволюцию во что-нибудь. Желательно с душой самой Тии внутри в момент модификации. Хотя бы в самом начале — терминал тогда под неё адаптирует всё.

— Может, посмотришь и на меня? — подала голос Альма, когда поняла, что сам аниматург её осматривать не спешит.

— На что жалуетесь?

— На голоса в голове.

— Так вам не ко мне, а к психиатру…

— Мне к тебе, — оборвала его попытку уклониться Альма, проявив непривычную резкость.

— Ну, ко мне, так ко мне, — со вздохом согласился Фред. — Но я уже в прошлый раз всё сказал.

— С тех пор я сильно изменилась, — сказала беглая богиня.

— Вижу. Встала на путь бога, молодец.

— Я всегда им была, но забыла, кто я, и играла роль, определяющуюся памятью.

— Надеюсь, хорошим богом… Ты ведь понимаешь, что фактически захватила тело проходчика и завладела чужим духовным ресурсом, богиня?

Он при этом совсем её не боялся. Явно не хотел работать с Альмой, но это был не страх, а что-то иное.

Затем он посмотрел на меня, пытаясь понять, как я отношусь к таким откровениям.

— Я не помню этого, — ответила Альма. — Поэтому и пришла сюда. Я хочу знать, зачем я это сделала с собой.

— Во-от как… — эти слова, похоже, удивили аниматурга. — Значит, хочешь восстановить память?

— Да, именно это я и сказала.

— Поищите на рынке омут памяти, — сказал Фред, чуть задумавшись. — Это такая каменная чаша, которая возвращает случайные воспоминания. В твоём случае это будет рандом из всех сущностей, из которых ты состоишь.

— А ты ничем помочь не можешь? — вмешался я.

— Арктур, на ней печать чего-то такого, от чего у меня самого душа в пятки уходит. Я не хочу работать с этим. Пойми меня правильно, меня и после прошлого-то сеанса изучения трясло. Я уж думал, голос со мной навсегда.

— Голос? — загорелась Альма.

— Ты знаешь, о чём я.

— Чей он? Мисы или…

— Понятия не имею! — отрезал Фред.

— Но предположения у тебя есть? Что может быть такое, что ещё страшнее, чем беглая богиня зеркал? — спросил я.

— Откуда мне знать? — пожал плечами Фред. — Из того, что я точно знаю — очень могущественные боги, хозяева своих стихий, могли бы такое устроить. Но моё личное мнение… чем ниже спускаются проходчики, тем более невозможных и жутких существ с точки зрения моего ремесла я встречаю. Не удивлюсь, если в Стене давно уже обитают монстры, которые могут убить даже божество.

— Ты должен мне рассказать об этой печати. Я готова заплатить. Называй свою цену, смертный и гордись тем, что Миса Зеркальная просит тебя о помощи!

— Подруга, мы в Стене, здесь полно высших духов и мелких богов. Думаешь, ты первый «бог», который что-то от меня хочет?

Мне почему-то сделалось смешно.

Фред же тяжело вздохнул. На лице Альмы была злость и надежда. И, наверное, на второе он и купился. В своём желании понять свою мотивацию она была искренна, и в аниматурге боролось желание помочь с большим нежеланием связываться.

— Голоса в голове… — начал задумчиво он после паузы, — это надо или в духовные практики остановки внутреннего диалога, или в магические, в окклюменцию. А в остальном… ладно, хрен с вами. Ложись на… — Эльза! Смотровая готова?

— Да, милый. Только там клон господина Арктура.

— Ничего, отвернётся, — криво усмехнулся Фред. — И это. Цена за такой осмотр будет большой. Очень. Настолько, что лучше сразу откажись.

— Я слушаю.

— Чаша, — сказал аниматург и указал на мифический артефакт на поясе Альмы.

Та на миг застыла, но долго не сомневалась в необходимости такой оплаты.

— Она твоя, — сказала беглая богиня. — Узнай всё, что можешь про эту дрянь. Миса Зеркальная никого не боится!

— Блин, надо было два артефакта просить, — расстроился Фред. — Может, тогда бы ты отказалась… идём, чего уж.

Альма кивнула мне. Мы вместе прошли в захламлённый артефактами зал. Фред едва не споткнулся о лежащие на полу весы, что-то пробурчал себе под нос, и затем мы вместе вошли в тёмную комнату, в которой стояли холодные металлические столы.

На одном из них уже лежал мой клон. Чуть поодаль лежал ещё кто-то, закрытый тканью. На один из двух свободных аниматург махнул рукой.

— Ложись, раздевайся… — начал он. Альма принялась стягивать с себя одежду, а Фред открыл деревянный шкаф со стеклом и принялся хватать что-то внутри.

Затем обернулся к нам.

— Блин, раздевайся — это снимай артефакты. Меня Эльза не так поймёт. Арк, ты тоже, если будешь сидеть тут. Все побрякушки с магией выше необычной редкости — вон туда.

Он кивнул на серебряный бочонок с крышкой и большой подписью «НЕГАТОР»

Я взял протянутые Альмой предметы. Раздеться всё же пришлось почти до белья — Система щедро одаривала проходчиков на фронтире, так что артефактом у нас было сейчас почти всё. Хорошо хоть магическое бельё пока было только у Белой и Тии.

Аниматург переключил освещение в комнате, и полумрак со слабыми лампами сменился ярким фиолетовым свечением. Многие предметы засветились как в ультрафиолете, но свечение издавало лишь то, в чём была магия.

Я открыл крышку негатора. Внутри поверхность была зеркальной. Что-то оставлять в какой-то бочке мешок легендарок не очень хотелось, так что я просто закинул всё через дыру в убежище.

Затем присел на деревянную скамью рядом и стал следить за процессом.

Аниматург вернулся к Альме с двумя гранёными стаканами. В первом была прозрачная жидкость. Девушка спокойно осушила стакан и поставила рядом.

— Что это? — спросил я из любопытства.

— Обычный настой собачьего корня. Нейтрализовать всё лишнее в теле.

— А второе?

Другой стакан содержал какую-то зелёную бурду сомнительной консистенции.

— Пей.

Она мужественно приняла подношение и начала впихивать себе в рот. Судя по её виду, субстанция на вкус была не очень. Девушка хотела было остановиться, но Фред ей не дал.

— А тут много всего. Там дохрена компонентов и очень морочное изготовление, так что цените.

— Горькое, — поморщилась Альма.

— Хм. Интересно, обычно первый раз говорят сладко. А потом организм понимает суть и начинает тошнить от одного вида.

— Лишь бы не яд, — хмыкнул я. — У нас не так много лекарей в рейде.

— Не парься, это мелочи. Максимум проблюётся через часок. Ну или несварение будет… Так, теперь ждём.

— Сколько? — спросила Альма.

— Минут десять. Давай, ложись пока, нужно ещё подготовить остальное, — буркнул он и подвинул небольшой столик на ножках, который был накрыт белой тканью.

Выглядел он как что-то из медицины, но под покрывалом оказались какие-то продолговатые цветные предметы, напоминавшие карандаши. Собственно, почти ими они и были — аниматург принялся рисовать на теле девушки ритуальные символы, каких я прежде не видел.

— Это ритуалистика? Что за руны? — снова не удержал я своего любопытства.

— Так, не отвлекай, Арктур. Мне надо за десять минут справиться, до того как подействует. Все вопросы после.

Рунами он покрывал почти всё тело девушки. Начиная со лба, пройдясь по шее и спускаясь ниже. Не обошёл вниманием грудь, сделав особый акцент в области сердца. Оно у аалорнов, как оказалось, было ровно по центру, а не смещено, как у людей. Продолжил рисунок на животе, бёдрах, спустился ниже и рисовал до самых стоп.

Узор показался мне абстрактным. Линии, скругления, точки, местами узор перекрещивался, но в основе всегда придерживался округлых форм.

Затем аниматург повторил процедуру с ног до головы но с другим «карандашом». Тем временем первый набор узоров начал постепенно приобретать свечение.

— Давай на живот, — скомандовал аниматург и взял третий мелок.

Когда он покончил с рисунком, засветился и контур на полу вокруг стола. Большая окружность со вписанным внутрь узором из звёзд, символов и иероглифов.

После — перевернул Альму снова на спину и принялся на ней выкладывать какие-то камни и металлические предметы.

— Как самочувствие? Что чувствуешь?

— Тошнит… голова кружится… и как-то…

— Страх, — помог Фред.

— Да. Страх.

— Это нормально, — кивнул он.

Два стеклянных стакана, стоящих на столе, вдруг синхронно разлетелись вдребезги.

Я сам ощутил себя не в своей тарелке. По телу пробежала дрожь, и накатила слабость. Будто мне даже сидя удерживать своё тело непросто.

— Голос… — тихо прошептала Альма, но Фред её перебил, испуганно выругавшись.

— Блять, контур!!! — взвизгнул он и бросился на пол. Кусок пола с узором просто откололся и медленно поплыл в воздух.

Голос, который раздался в следующий миг, было сложно описать словами. Обволакивающий, бархатный, томный, мягкий, будто ванна из перьев. Тягучий и сладостный, будто слышать его, дышать им, ощущать его — было величайшим наслаждением в моей жизни.

При этом я не мог бы сказать даже, был он мужским или женским.

— Я чу-увствую аромат твоей души-и… — Кака-ая сла-адо-ость…

Аниматург усердно рисовал мелом на полу в образовавшейся ямке узор. Я с большим трудом преодолел оцепенение. Активировал мудрость верданта, но она мне не сильно помогла понять, что происходит и чем я могу помочь.

Сути ритуала я не знал. Если я как следует умою Альму, стирая узор, это поможет или наоборот сделает хуже?

Однако прежде чем я что-то предпринял, всё закончилось само собой.

— Мой маленький мотылёк… Я тебя вижу….

Затем от стола во все стороны пошла силовая волна, которая отшвырнула аниматурга и полностью стёрла схему на полу.

Однако на этом всё и закончилось. Будто неведомая нечисть потратила на этот пафосный жест все силы.

В помещении стало тихо и мирно. Разве что свет у сохранившейся половины ламп подрагивал, будто в фильме ужасов.

О том, что здесь только что было, напоминали только рытвины на полу.

— Милый, у вас всё в порядке? — послышалось из-за двери.

— Да… — медленно поднимаясь с пола, выдавил из себя Фред. — Эльза, дорогая, добавь в список запретов работу с тварями за тридцатым.

— Хорошо, любимый. А ещё у нас все стёкла ниже эпической редкости разбились.

— Все?

— Сфера вневременья тоже. Это ничего?

Фред выругался.

— Надеюсь, мой первый мифик стоил того…

— Я тоже, — произнесла Альма, приподнимаясь на столе.

— Ты как? — спросил я у неё.

— Так же, как всегда, когда оно говорит во мне, — бросила она неприязненно.

— Окей, Фред, что это была за хрень? — спросил я у аниматурга.

— Как видишь, что-то очень могущественное. И я определённо не должен был с этим связываться. Чувствую, аукнется мне это ещё… Постоянно себе говорю, что не буду лезть в дерьмо, и всё равно оказываюсь в нём…

Он тяжело вздохнул.

— У меня две новости. Хорошая и плохая. Начну с плохой — за вашей Мисой кто-то следит. Какая-то глубинная тварь внизу.

— Почему внизу?

— Арк, ты же сам недавно спросил, что это может быть, страшнее богини. Ты знаешь, что ниже твоего тридцать четвёртого? Вот и я не знаю. Что-то, что намного сильнее, чем левиафан. И, видимо, сильнее, чем бог, раз печать так выглядит.

— Как она выглядит? — спросила Альма.

— Ну, она как тавро. У скота, знаешь? Извини за такое сравнение, но так отмечается высшее существо на своей собственности. Печать грубая, подавляющего типа. Но работа странная. Много лишних элементов. Смотри, как исказился рисунок?

Линии на полуобнажённом теле Альмы действительно выглядели иначе. Часть стёрлась, часть исказилась. Все линии, нарисованные Фредом, я не запомнил, но чётко помнил что острых углов на них прежде не было.

Я подошёл ближе, чтобы их изучить. Линии стали часто прерываться. Некоторые участки рисунка были будто покусаны квадратной челюстью.

— Всё так плохо? — пытаясь прояснить ситуацию, задумчиво спросил я.

— Да нет, почему? Хорошая новость в том, что печать не даёт над ней власти. Это метка для отслеживания, но не для подчинения. Не лезь туда, где может быть её потенциальный хозяин, и всё.

— Этот… голос можно как-нибудь изолировать? — спросил я.

— Арктур, если на мне ваша Миса поставит печать такого типа, я её даже в гробу буду слышать. Как я по-твоему должен заблокировать то, что гораздо могущественнее неё?

— Разница в силах настолько огромна? — повторила вопрос Альма.

— Угу. Так что просто забудьте об этом и не лезьте слишком глубоко.