Покоривший СТЕНУ 19: Оазис

14. Воспоминания, не желающие возвращаться

В свите у грандмастера было двое учеников, а также с пяток личей, десять тяжеловооружённых паладинов и простые скелеты с мечами и луками.

— На замке три снайпера с магическими арбалетами, — добавила Лифа. — Снять?

— Да, но сначала попробуй избавиться от главного. У тебя же есть разрывные без магии?

— О, отлично! — обрадовалась эльфийка. — Хотя они и без головы неплохо себя чувствуют.

— Не спеши. Попробуем ударить сразу с нескольких сторон разным оружием, чтоб наверняка. Твоя племянница с кошкой тоже пусть попробуют по команде. Справятся?

— Листвичка точно.

Племянница эльфийки, надо сказать, выглядела совсем не такой валькирией, как её ушастая опекунша. Жизнь в плену у Леви сделала своё дело. Это была женщина лет двадцати пяти, на голову выше эльфийки и слегка с лишним весом. Она увлечённо жевала яблочную булку и старалась держаться в тени Лифы, которая была значительно стройнее неё.

Синеволосая кошка же с высунутым языком настраивала сделанную для неё Сайной на плюсовых модулях терминалов винтовку.

Одновременно с этим приготовились и маги. Хотя бы раз надо было для верности ударить массовым по орде нежити. Не факт, что у грандмастера получится прикрыть всех.

Подготовка много времени не заняла. Лифа активировала созданный Сайной летательный пояс на антигравах, и забралась на крышу, показывая пример «племяннице» и кошке. Бывшая простая работница бухгалтерии с тридцатого внезапно оказалась одним из героев, о которых читала в комиксах. Но похоже, новая роль совсем её не радовала. Мирная тари же, похоже, воспринимала это всё как игру, но относилась ко всему очень ответственно.

Затем эльфийка показала знак, и троица разделилась, чтобы занять разные позиции. Спустя пару минут я дал отмашку, и одновременно с выстрелами понеслись массовые заклинания. На этот раз без ограничений по стихиям, разве что радиация у Наги была под запретом.

Раздались выстрелы рельсовых ружей. Затем рейд переключился в режим огнемётов, и навстречу нежити ударила огненная волна.

Аушра оказался не идиотом и практически никого не потерял, доказав что самая сильная нежить находится здесь, в сердце локации.

Над группой возникло защитное поле, поглотившее большую часть маны. А затем мертвяк доказал, что не зря считался лучшим убийцей магов. Весь тот шквал заклинаний, что обрушился на него, он впитал в себя. Проходя через созданный им барьер, он превращал в чистую ману и пил её.

Магия превратилась в светящиеся воронки, которые направились к мёртвому инквизитору. По костям пробежались светящиеся прожилки.

— Явившие меч познают от него вечную Тишь! — довольно воскликнул он.

Я увидел мельком лидера нежити. Широкоплечий миловидный парень с длинными вьющимися волосами, забраными в звост, в круглых очках и сложной жреческой мантией со множеством камней и золота. Он вдруг вспыхнул ярким голубым пламенем, создавая впечатления живого элементаля.

Рядом с ним были две высокие близняшки в мантиях жриц. Обе с церемониальными посохами, которыми синхронно ударили по каменному полу, так что затрясся их внушительный бюст.

А в следующий миг их поймал в фокус алого света дрон ионитов, и я увидел высшую нежить, призывающую нечто вроде изломанного, покрытого струпьями человека с неестественно широкие рты с острыми зубам-иглами.

Аушра предстал объятым пламенем скелетом-истервисом. Из тех, что покрывали свои кости металлом. Вся одежда на нем истлела, открывая взору чёрную броню, в которой я по свечению узнал чёрную китару. На противнике остались только пласты прикрывавшей кости пылающего скелета металла.

Несколько собранных на коленке некродендроидов бросились в атаку первыми. Им навстречу выдвинулись противники. Стандартные истервисы из серебра, с которыми мы уже сталкивались.

Мифрил и выше по классу легко такое рубил, так что мы справлялись и без магии.

Стандартные способности изгнания нежити не работали. Альма активировала погребальную песнь. Над полем боя зазвучал её чарующий голос, но нежить не отозвалась. Серебро полностью изолировало нежить.

Истервисы использовали теневой аналог рывка, находу занося косы для атаки. Лезвие было из чёрной китары, так что не каждый тип брони мог это осилить. А навыки — не работали. Даже фрактальный щит Рейна не сработал, хотя он должен быть выше чем любая магия.

Враг легко прошёл за первый ряд обороны, минуя магические защиты. Рейн был вынужден блокировать щитом по старинке. Тот выдержал — предметы были равны друг другу по прочности.

Лису и Ильгору повезло меньше.

Альма коротким порталом оказалась рядом с первым, удерживая взведённый арбалет в левой руке. Выпущенный из него болт пробил черепушку нежити и разорвался напалмом, расплавляя серебро изнутри.

Технические стрелы с разрывным эффектом, с добавлением эльфийского порошка. Ни грамма магии, только химия. Вот оно — наше главное преимущество против этого фентези.

Слышались выстрелы. Огнемёты были неэффективны против серебряных скелетов, и каждый стал подбирать тип урона сам. Мерцали вспышки бирюзы излучателей, кто-то перешёл на мороз кавитатора — но он не мог нанести вред нежити, оставляя лишь изморозь.

Мерлин тоже оказался лишён магии. Но себе он всё равно не изменил и окатил подбиравшегося к нему истервиса эльфийским порошков через импульсар. Затем кто-то ещё последовал его примеру.

— Гранаты! — отдал я приказ. — Плазма или кислота!

И за спинами чудовищ вспыхнуло пламя, плавящее и разрушающее тела противников. Бой начал выправляться — мы пережили ответ врага и снова начинали давить.

— Манри! Отступник, продавший свою душу Неназываемой суке! — неожиданно закричал Аушра.

— Окстись, брат. Где ты видишь пустотную мерзость? — спросил Манри.

— Ты предал Орден, раз привёл сюда чужаков! И разуй глаза, я знаю каждого проклятого в этом осквернённом мире! Неужто я не узнаю Аселлу Пустосердечную и Проклятую Принцессу Ирис?

— Ирис мертва, грандмастер. — послышался ответ Белой. — Я чиста как снег над Доминионом.

— Что они пообещали тебе, Манри⁈ — продолжал бушевать мёртвый инквизитор.

— Жизнь! — выпалил бывший командор Ордена.

— И всё⁈ Ничтожество! Узри, как низко ты пал!

— Ты уже не помнишь, что потерял!

— А ты вспомнил соблазн и предал нашу священную месть! Помнишь, как ты молил богов смерти о том, чтобы они убили Неназываемую суку⁈ Ты предал себя, Манри!

В глазах мертвеца мелькнула тень фанатичного блеска.

— Я никогда не желал смерти! Я ЛИШЬ ХОТЕЛ ВЕРНУТЬ КАТАЛИНУ!!

Манри сорвался с места в приступе эмоций. Два мертвеца, растительный командор Алолесья и грандмастер Тиши.

Клинки столкнулись, высекая искру.

— Арк, они призвали сущих, — голос Белой дрожал, как и вся она. Её тоже потряхивало от нахлынувших воспоминаний, но она оставалась профи.

— Те твари, которых контролируют жрицы? — понял я.

— Сильнейшая нежить, призрак-парадокс. Их не берёт ни один клинок. Только свет и иногда пламя. Они могут выпить душу!

— Их берёт пламя Асгора, — появилась из короткого портала Альма. — Я могу передать его касанием.

— Они призывают дух смерти! — продолжила Белка. — Он может рвать пространство магией смерти!

— Не стой. Раз ты уже пришла, бери свою летучую группу и иди им в тыл!

Над головой взмахнул крыльями полуреальный зверь. Моя разведка действительно возвращалась. Но почему?

Следом за Манри, как за своим лидером и командиром, к некромантам спешили Рэйдал и Безымянный с бывшей кровавой банши. Затем с запозданием по лестнице к замку, вблизи больше напоминающим укреплённый храм, спешил Наги.

Сменив режим стрельбы сайновского универсума, он выпустил струю огня в атаковавшего его тёмного рыцаря. Магии у него тоже не было, но отказываться от боя он из-за такой мелочи не стал бы.

С запозданием спину ему прикрыл жуткий фамильяр, сделанный некогда из муталиска. А на спине у него сидел гоблинский шаман, ещё один когда-то созданный в качестве фамильяра некродендроид. Тот тоже перешёл на техногенное оружие, посылая лазерные лучи.

Точно!

— Альма, стой, — остановил я девушку, когда она уже двинулась сражаться голыми руками с сущим. — Свет излучает не только магия!

Жрицы призывали одновременно третьего и четвёртого сущего. Жуткие существа напоминали сильно обезображенных людей со свисающей покрытой струпьями кожей. В остекленевших глазах навеки застыл ужас, а в вытянувшейся пасти было множество острых как иглы зубов.

В спектре глаз жизни они казались сплошным чёрным пятном, будто там находилось нечто противное жизни, так что мана света просто обходила их стороной.

Чего не скажешь о лазерных лучах — те впились в тело призрака, оставляя заметные подпалины. Боли монстр не ощущал, но урон почувствовал и, будто пёс, бросился в нашу сторону на всех четырёх конечностях.

Оружие оказалось невероятно эффективно. Ужас фэнтезийного мира Манри оказался слаб перед наукой. Как и мёртвый инквизитор Аушра.

Затем позади призывавших высшую нежить жриц приземлилась Белая с Рейном и Тией. Завязался бой, в котором ни о каком вызове монстров речь уже не шла. Тем временем в бою Манри с поддержкой других некродендроидов одерживал верх над Аушрой.

Это была победа. Ещё не наступившая, но уже ставшая делом техники.

Можно подвести итоги. Атака истервисов с косами вывела из строя… ага, четверых. Так же мои простые дендроиды слишком слабы против такой нежити и полегли все. Высшие, как Манри, могли мыслить, потому не подставлялись, а эти… овощи, что с них взять.

Ещё троих потеряли, когда в бой пошла высшая нежить от жриц. Сущих мы быстро зачистили, а вот духи смерти оказались похуже. Они походили на четырёхруких жнецов в ритуальной одежде, и как моя Тия предпочитали использовать серпы. Эти твари наоборот старались отлететь подальше. Как оказалось, они разрезали пространство перед собой, как-то нанося раны на расстоянии. Это был второй опасный момент, когда враг мог переломить ход боя.

И наконец, я сам. Вернее, мудрость природы. Как и ожидалось, я стал ещё более медлителен. В бою я соображал очень хорошо и быстро. Способность позволяла мне делать то, что не давала ни первоначальная версия, ни навык аурала. Я видел всё поле боя и подмечал мельчайшие детали. Время вокруг будто замедлялось, давая мне возможность разглядеть сразу много всего, что происходило вокруг.

Должно быть, так видели мир микоты. Ощущая пространство вокруг, будто бы то находилось в ауре их восприятия.

Но в этом потоке информации я почти терял самого себя. Забывал, где находится моё тело, и был готов спутать себя с любым растением на поле боя.

Это говорило о двух важных вещах. Первое — вести бой, по крайней мере привычным мне образом, под мудростью природы невозможно. Я просто буду пропускать удары, забывая отбиваться и уклоняться каким-то крохотным кусочком всего того, что я воспринимал. И главное, понял я то, что мыслил иначе, лишь когда навык завершил своё действие.

Но как навык для командира — мудрость природы была невероятно хороша! Важные тенденции идущего боя я видел и мог предсказывать его ход на несколько шагов вперёд, потому мог передавать правильные приказы достаточно быстро.

Прямо как микоты, оценивающие пространство и посылающие импульсы своим сородичам в колонии.

— Арктур, — послышался голос Амории. Она сражалась с истервисами, но когда противник с которым она сражалась пал, сразу же подскочила ко мне. — Мы не можем уйти из локации!

— Почему? — не понял я.

— Мракобестии. Они окружают локацию.

— Что⁈ Они уже добрались сюда?

— Они отрезают смежные локации! Пока мы изучали переходы, за дверью всё заполонили мессы! Если ещё можно выйти отсюда, минуя их, то разве что через противоположные от них выходы.

— Возможно, стоит перестроиться и дать им бой на открытом пространстве, — задумался я вслух. Подновлять мудрость природы пока не хотелось.

— Арк… их слишком много. Гораздо больше, чем было в той локации. Если они нас окружат, мы не сможем отбиться.

Я выругался. Попытка составить оборону у храмового укрепления, или попытаться прорваться к дальнему ходу? Если мы решим бежать, то обратно уже не успеем вернуться. А если обороняться, то лучше бы это делать здесь, место подходило для обороны очень хорошо — за один рывок месс-мракобестия до здания не допрыгнет, а значит окажется в уязвимом положении.

Взгляд упал на Манри. Он эффектно отшвырнул своего прошлого противника на пол и медленно встал, весь заляпанный горящей голубой субстанцией и кровью.

Иллюзия никуда не исчезла, и как только алый свет перестал освещать их бой с Аушрой, я снова увидел тело убитого инквизитора расы ханатри, и вставшего рядом с его телом тари, которым некогда был Манри тар Ланкдор.

— Я знаю, как нам уйти от чудовищ, — произнёс он.

Слегка вьющиеся волосы с прядями каштанового и молочного цветов. Три полосы, вырисовывавшиеся слева. Едва заметно торчащие кошачьи уши. Глаза же продолжали гореть зеленью, то ли от некротической энергии, то ли от магии природы.

— Манри, ты как, в себе? — спросил я.

— Лучше, чем когда-либо. Это место на время делает меня живым, Хранитель. Сейчас моя воля очень слаба. Я боюсь, что развернусь и сбегу, и никакая честь воина меня не удержит.

— Твою жизнь можно вернуть, друг. И это даже не отдалит тебя от Алолесья. Это лишь выбор и твоя свобода воли.

— Если я снова буду живым, то я снова познаю страдания и буду любить Каталину. Будь она просто мертва, я бы спустился за ней к самой Мортис. Но её суть унесла Пустота. Во мне нет ничего, кроме ненависти к безумной богине. Поэтому я оказался здесь. Поэтому мне лучше оставаться тем, кто я есть сейчас.

— А ты ничё так, — заметила с усмешкой Аси.

Манри удивлённо посмотрел на пустотницу, будто впервые увидел.

— Мой вид в принципе один из самых красивых, — положил ей на плечо руку Рамилен. — Хочешь поговорить об этом?

— И дохнет ваш вид от пустоты первым, — бросила Аселла и отошла в сторону. На что меч в теле могучего проходчика только заржал.

Я к их перепалке прислушиваться не стал и занялся более насущными вопросами. Альма и Элейс уже занимались ранеными. Остальные занимались сбором лута. Косы с чёрной китарой, очевидно, нужно забрать. Металл редкий и ценный. И с уровнем экипировки в ордене Тиши, скорее всего одними косами дело не ограничится.

— Рам, что скажешь насчёт их шмота? — отвлёк я мужика с дредами.

— Материал хороший. Ритуалистика так себе. Делал старательный новичок.

— Элиа’линсдэй, — бросил Манри. — Если мы его встретим, я бы обратил его в Алолесье. Он был хорошим сиинтри.

— А, белка, тогда всё понятно. Совершенно никчёмный вид, хоть и забавный. У вас что, была такая проблема с кадрами? — спросил Рамилен. — Хотя, если вспомнить какие у вас требования к соискателем, не удивительно.

— Что внутри? — вернул я Манри тар Ланкдора к насущному.

— Залы Оплота всегда менялись по воле хозяйки. Но в сердце всегда была лестница. На ней… аномалия, как здесь говорят. Пространственная ловушка, растягивающая или сокращающая путь. Это нужно, чтобы подтянуть нужную комнату и в конечном итоге привести гостя туда, куда хочет хозяйка.

— Значит, и хозяйку мы тоже встретим? Она сильна?

— Если мы встретим хозяйку, мы все умрём, — ответил Манри. — Во тьме Небесного Града, что прежде был моим домом, в очаге мёртвой магии, превратившей владения моих предков в обитель зла, орден Тиши получил своё сильнейшее оружие. Силу, дарующую истинную неуязвимость…