Новые миры. Ежеквартальное издание. ВЫПУСК 1

БАРРИНГТОН БЕЙЛИ ПРОЩАЙ, ГОРОД-5

Кайин часто задавался вопросом, почему осенняя фаза погодного цикла в Городе непременно создает атмосферу хаоса и упадка. Он сидел в парке, держа Поллу за руку, и смотрел, как с приближением ночи над городом меркнет свет. Легкий ветерок, который постоянно дул в Городе-5, здесь усиливался - отдельные порывы сменялись постоянным движением воздуха; по земле метались клочки бумаги, обрывки ткани и пыль.

Ряды окон в сомкнутых массивах офисных зданий, возвышавшихся над деревьями парка, постепенно начинали светиться. Парк располагался на высоком уровне и выходил далеко за пределы Города, так что с этой точки Город-5 с его ломаными линиями, кварталами и уровнями выглядел как металлическая чаша, тонко обработанная, состоящая из многочисленных прямолинейных поверхностей, похожая на абстрактную скульптуру. От изломанного периметра до центральной башни Город поднимался широким изгибом, контрастным изгибу хрустального купола над головой - так создавалось тщательно продуманное, но ложное ощущение простора. И действительно, на короткое время поздним утром, когда свет был ярче всего, а воздух наполнялся звуками работающих заводов, в Городе-5 удавалось создать атмосферу оживления, почти возбуждения. Но к середине дня иллюзия рассеивалась. Хрустальный купол, сверкающий в убывающем свете, казался тяжелым и гнетущим, а когда наступила ночь, он стал непроглядно черным, заполнив воображение Кайена недосягаемыми образами извне.

- Почему они не оставляют свет включенным? - раздраженно спросил он. - Мне не нужно ночное время.

Полла не ответила. Причина была известна им обоим. Из всех тщательно продуманных принципов, по которым жил Город, постоянство было самым важным. Вместо ответа Полла высвободила руку и обняла его за шею нежным, бесхитростным жестом.

- В последнее время ты стал таким мрачным... - сказала она ему.

Он хмыкнул.

- Знаю. Можно ли меня винить? Эти проблемы с Обществом... Я выхожу из игры. После этого они не посмеют принять меня обратно. И городской совет навалится мне на шею, как тонна стали.

- О, к тебе они отнесутся спокойно. То, что ты сделал, не так уж шокирует по сегодняшним меркам. В любом случае, подобные вещи обычно тебя не беспокоят, Кайен.

Кайен вздохнул.

- Ты права, это не Общество. Они все равно ничего не добьются. Поли, ты когда-нибудь гуляла по городу из конца в конец?

- Конечно, - рассмеялась она, - много раз.

Так же, как и сам Кайин. Диаметр Города был немногим меньше пяти миль. Улицы, офисы, фабрики, дома, парки располагались друг над другом. Некоторые части Города были спланированы аккуратно и рационально, другие представляли собой лабиринты извилистых переходов. Здесь было довольно много всего... Но по какой-то причине во время своих прогулок Кайин, казалось, всегда оказывался на окраине, где собственно Город упирался в хрустальный купол, накатываясь на него неровными ступенями, похожими на волны. На самом деле прикоснуться к куполу было невозможно: путь преграждал прочный стальной заслон. Ради интереса Кайин обычно возвращался через подвалы Города, где огромное количество аппаратуры управляло точными преобразованиями материи и энергии, поддерживая биологическую жизнеспособность Города-5; Кайин обходил огромные герметичные камеры, в которых находились старые двигательные установки, доставившие их сюда столетия назад.

- У меня такое чувство, что я знаю здесь каждый уголок, - сказала Кайин. - Такое чувство, что я знаю здесь всех. Это, конечно, смешно - нельзя знать два миллиона человек. Но понимаешь... Признаю, что мне здесь было хорошо. Ничего страшного, если нравится жить в этой, по сути, большой высокотехнологичной деревне. Но в Городе-5 есть что-то мертвое. Ничто никогда не проникает извне. Все, что нас окружает, создано прямо здесь.

Выражение лица Поллы было одновременно обеспокоенным и непонимающим.

- О чем ты говоришь? Что может проникнуть извне?

Кайин сделал вид, что не слышал ее вопроса.

- Вот что я тебе скажу, Поли, - сказал он, - Городскому Совету следовало бы усилить контроль. Мне не нравятся те представления и символические картин, которые они устраивают в последнее время. Никак нельзя давать волю независимым художественным группам и научным коллективам вроде Общества. Амбиции - это проклятие, это разочарование.

- Никак не ожидала услышать от тебя что-то подобное! Ты же всегда был юным бунтарем.

Кайин покачал головой.

- Я все еще не могу чувствовать себя счастливым из-за того, что мне придется провести остаток жизни в Городе-5. Знаю, это звучит странно. Я работаю в отделе инерционной инвентаризации, провожу свое время так же, как и все остальные, и хотел бы довольствоваться этим. Но вместо этого я чувствую беспокойство и неудовлетворенность. Мне просто хочется куда-нибудь отправиться.

Нетерпеливо покачав головой, Полла встала.

- Хорошо. Давай пойдем домой и проведем сеанс. Я чувствую, что хочу секса.

- Хорошо. - Кайин машинально поднялся и последовал за ней. Но прежде чем покинуть парк, он направился к самой заметной здешней достопримечательности - ныне несуществующей обсерватории. Здание с высоким ребристым куполом выделялось на фоне деревьев и кустов. Рядом с ним торчала приземистая башня, в которой размещалась исследовательская нуклеонная ракета; когда-то она была частью вспомогательного оборудования обсерватории. Кайин подозвал Поллу и, пересекая лужайку, провел ее через маленькую дверь в основании здания.

Несмотря на то, что обсерватория была заброшена, она все еще содержалась в хорошем состоянии, и любой гражданин имел право посещать ее и пользоваться ею. Мало кого это интересовало, но Кайин вместе со своими бывшими коллегами по Астрономическому обществу в последнее время проводил здесь довольно много времени.

Не то чтобы в обсерватории было на что посмотреть. Впечатления оставались исключительно негативные, и последующие визиты могли только усилить их. Мягкий свет, слегка окрашенный зеленью, наполнял сводчатое помещение. Кайин включил питание и увидел, как на панелях управления забрезжила жизнь, услышал слабый гул механизмов, приводящих в движение главный телескоп.

Этот прибор считался лучшим в своем роде - он был оснащен полным набором вспомогательной аппаратуры, радио-, рентгеновскими, лазерными и мазерными детекторами, средствами усиления изображения и прочим. Его создатели уверяли, что телескоп может обнаруживать излучение материи в любой точке звездной вселенной. Кайин привел в движение большой цилиндр и остановил его, направив прямо в зенит. Настенные экраны оставались темными и непрозрачными. Словно исполняя некий ритуал, Кайин снова передвинул телескоп, направив его на западную часть Города. На экранах вновь ничего не появилось. Север: ничего. Восток: ничего. Юг: ничего. Кайин и Полла неподвижно стояли в просторном, гулком куполе, уставившись на черные экраны, как дети, вспоминающие часто повторяющийся урок.

Город-5 был оазисом света в кромешной тьме. Несколько минут назад Кайин сказал, что хотел бы куда-нибудь отправиться. Теперь он понял: это не совсем так. Он имел в виду следующее: ему хотелось, чтобы было куда отправиться.

Он подумал о расположенной неподалеку нуклеонной ракете. Недавно он действительно куда-то отправился... почти.

Недалеко от центра города, на верхних уровнях Административного Управления, после обычного годичного анабиоза проснулся Корд.

Странно... Процесс замораживания остановил все - и тело, и мозг. По логике вещей, он должен был очнуться с ощущением, что прошла всего секунда или две с тех пор, как он потерял сознание. Необъяснимо - но все обстояло иначе. Ему казалось, что он отсутствовал очень-очень долго, и в глубине души он подозревал, что умственно постарел на год, несмотря на остановку биологического времени.

Он выбросил эту мысль из головы. Если его задача когда-нибудь будет выполнена, возможно, тогда он сможет заняться философскими размышлениями. А пока все его существо занимало только одно.

Вытащив Корда из гроба и тщательно осмотрев, врачи помогли ему спуститься со смотровой площадки, один из них помог надеть на ногу протез - наследство короткого периода гражданских беспорядков в начале истории Города. Наконец он встал, чувствуя себя бодрым и жизнерадостным, и для пробы прошелся по комнате, слегка прихрамывая из-за протеза. Вошли другие мужчины и заботливо помогли ему одеться.

Только когда они закончили, Корд заговорил.

- Остальные проснулись?

- Да, председатель. Вы начнете собрание?

Он кивнул и вышел из комнаты через боковую дверь, оказавшись в небольшой, слабо освещенной комнате, в которой были только стол и стул. Мужчина в униформе Отдела социальной динамики вошел ненадолго, чтобы вручить ему папку.

Корд сел, открыл папку и начал читать. Текст был написан особым языком социодинамической символики, понятным только специально обученным людям, и из этих материалов Корд мог получить полную картину социальных изменений за прошедший год - все нюансы, все зарождающиеся кристаллизации и фрагментации, все вибрации между полюсами сохранения и изменения. Если символического анализа окажется недостаточно, Корд мог воспользоваться имплантированными под кожу шеи контактами, подключенными непосредственно к области памяти его мозга. Провод от Пульта наблюдения Городского архива, подсоединенный к его шее, мог транслировать поток аудиовизуальных записей разговоров и событий - миллионы эпизодов из жизни, которые легко собирает и записывает бдительная электроника такой закрытой системы, как Город-5. Опираясь на воспоминания, которые Корд внезапно обнаруживал в своем сознании, он получал опытные, а не просто символические сведения о событиях минувшего года.

В соседних камерах просматривали аналогичные материалы четверо других членов Постоянного совета. Изучив досье, Корд понял, что сейчас обратится к Монитору. Он был осведомлен об опасных тенденциях, существующих в обществе Города-5, но не ожидал такого внезапного, вызывающего тревогу ускорения событий. Он мрачно осознал, что по истечении двадцатичетырехчасового периода не вернется, как было принято, в режим глубокой заморозки.

В тот вечер Кайин не пошел, как обычно, на заседание Астрономического общества, а вместо этого провел время наедине с Поллой. Хам-Ра, президент Общества, уже сообщил о своем решении, и, справедливости ради, Кайин согласился с его мнением. Он был исключен.

Общество собралось в уютном, но обычно не используемом помещении в одном из отдаленных районов Города. Записывающее устройство, стоявшее в углу, хранило отредактированные протоколы предыдущих собраний и те скудные сведения и немногочисленные решения, которые они смогли сформулировать.

Целью Общества было возрождение астрономии и космических исследований. Оно насчитывало пятнадцать членов, не считая Кайина, в возрасте от семидесяти до двадцати трех лет. В большинстве обществ, подобных этому, непременно присутствовал один молодой участник.

- На этом собрании есть чем поделиться, - сказал Хам-Ра в качестве вступления. - Впервые мы действительно чего-то достигли. Однако вы все, наверное, заметили, что Кайина здесь нет. Некоторые из вас знают, почему. Что касается остальных - позже станет ясно, почему он не сможет присутствовать. Итак, друзья, когда мы собирались в последний раз, больше месяца назад, мы отчаялись и готовы были сдаться. Но то, что Тамм собирается показать нам сегодня, действительно поразит вас. За дело, Тамм.

Рыжеволосый веснушчатый мужчина поднялся, застенчиво улыбаясь, и подошел к столу, на котором стояло записывающее устройство.

- Как вы знаете, уровень осведомленности общественности о происхождении Города-5, местонахождении Земли и так далее значительно колебался на протяжении многих лет - из-за обязательного контроля за информацией, поскольку административная система колебалась и в разное время отдавала предпочтение различным вариантам решения вопроса: что лучше - неведение или знание. За последние десять лет обязательные ограничения были значительно смягчены - иначе наше общество не могло бы существовать, - и наряду с ростом интереса к научным вопросам мы смогли получить доступ к некоторой информации, которая ранее оставалась недосягаемой.

Тем не менее, наши астрономические познания невелики, особенно в том, что касается наших отношений с Землей. Мы знаем, что Город появился на Земле несколько сотен лет назад, что мы никогда не сможем вернуться назад и что, по сути, мы должны остаться здесь навсегда. Я думаю, можно считать, что маятник политики качнулся в сторону свободы, потому что, старательно заручившись поддержкой нескольких симпатизирующих групп в Административном отделении, мы с Хам-Ра получили официальное разрешение использовать последнюю оставшуюся в городе нуклеонную ракету для того, чтобы совершить экспедицию во внешний мир - или настолько близко к нему, насколько возможно.

Наступившую тишину нарушил чей-то голос:

- Это фантастика!

Тамм кивнул.

- Условие, с которым нам пришлось согласиться, заключается в том, что результаты экспедиции и информация, которую мы получим во время эксперимента, остаются собственностью Отделения и не должны разглашаться за пределами Общества. Более того, в путешествие разрешено отправиться только двум членам. По разным причинам Хам-Ра отказался от участия в проекте в пользу Кайина, который вместе со мной вошел в опытную группу. Было бы здорово, если бы вы своими глазами увидели то, что увидели мы - однако мы сделали полную запись, так что можем передать вам свои впечатления.

Вы увидите, что экспедиция была не только исследовательской; она также стала уступкой со стороны Отделения: открылся доступ к историчем сведениям, в виде ленты с инструкциями на самой ракете. То, что вы узнаете, вряд ли кого-то из нас сильно удивит, но все равно даст нам пищу для размышлений.

Он нажал кнопку на видеомагнитофоне. Загорелся большой настенный экран. Тамм и Кайин расположились в главной кабине нуклеонной ракеты на ковшеобразных сиденьях перед изогнутой панелью управления. Кайин, напряженный, задумчивый, повернулся лицом к прибору.

- Сейчас мы выходим через шлюз. Через несколько мгновений мы станем первыми людьми нашего поколения, которые увидят Город снаружи.

Из-за поспешного редактирования изображение слегка дрогнуло, и появился вид через одно из отверстий. Все в комнате затаили дыхание. Сначала они увидели только то, что показалось им огромной изогнутой стеной, отливающей тусклым металлическим блеском из-за невидимого источника освещения. Затем, когда ракета отдалилась, им открылась полная панорама Города сбоку: огромная плита в форме диска, увенчанная изящным сверкающим куполом, под которым можно было различить неясные очертания.

Ракета поднялась над Городом и зависла над ним, немного в стороне. Теперь все смотрели вниз, на купол, и город висел в пространстве под странным углом, сверкая огнем в сплошной, непроницаемой тьме.

Они могли бы смотреть на это вечно, но внезапно снова оказались в кабине, и на сей раз Тамм обращался к зрителям, пока Кайин пилотировал ракету.

- Хотя мы даже в корабельный телескоп ничего не видим, кроме Города, нам дали маршрутную ленту, которая должна привести нас в звездную вселенную, или материальную вселенную, как ее еще называют. Расстояние составляет около трех световых лет, так что мы должны туда попасть очень быстро.

Картинки снова бешено замелькали; Тамм вырезал полчаса записи, когда ничего не происходило. Когда изображение вернулось, запись началась буквально с полуслова. Тамм дико кричал.

- ...посмотрите на это! Только посмотрите!

Камера снова развернулась. Зрелище, открывшееся глазам собравшихся, было даже более впечатляющим, чем панорама Города. Первое впечатление - сияние, рассеянный блеск, огонь. Неподалеку, в пустоте, висело несколько огромных туманных спиралей; дальше, по обе стороны, вверх и вниз, и далеко в глубину, уходили вдаль такие же спирали, светящиеся облака и серпантины, и казалось, что среди них рассыпана какая-то алмазная пыль.

Сцена была гипнотической, и камера задержалась на ней на значительное время. После первоначального изумления сложилось впечатление, что это явление, пусть довольно крупное, все же ограничено по размерам: более крупные спирали, хотя и величественные, находились на некотором расстоянии и располагались на неровном краю облака, границы которого, казалось, отмечал небольшой, но заметный изгиб.

В этот момент они осознали, что включилась запись с инструкциями: тихий, спокойный голосом электронного "воудера" прочитал логичную лекцию. Поначалу голос звучал так ненавязчиво, что собравшиеся не расслышали его из-за общего волнения:

- ...сейчас мы преодолели первый порог, за которым материальная вселенная становится видимой, и приближаемся ко второму порогу. Строго предостерегаем от попыток пересечь второй порог; по общему мнению, такой маневр практически невозможен или, во всяком случае, непомерно труден, и если случайно вам это удастся и вы действительно попадете в материальную вселенную, вы не сможете покинуть ее снова и вас постигнет та же участь, что и всю материю, там содержащуюся. Действуйте осторожно: зрение, вероятно, подскажет вам, что граница материальной вселенной, метагалактики, как ее иногда называют, находится на расстоянии световых лет или, по крайней мере, многих миллионов миль. На самом деле, она очень близко. Галактики, которые вы сейчас видите, имеют всего несколько миль в диаметре, многие из них меньше мили в диаметре, и весь конгломерат галактических и звездных систем все еще неуклонно сокращается.

Причина сжатия материи не была установлена сколько-нибудь определенно. Впервые это явление было обнаружено в 5085 году нашей эры по старому летоисчислению, когда специфические аномалии, связанные со скоростью и длиной волны света, показали, что все явления, обладающие свойствами массы-энергии, уменьшаются относительно единицы пространства. Экстраполяция уравнений привела к выводу, что довольно скоро будет достигнут момент, когда элементарные частицы станут слишком малы, чтобы сохранять свою идентичность в пространственно-временных рамках, и, следовательно, вся материя повсеместно перестанет существовать.

Поскольку сжатие затрагивало всю метагалактику в целом, была выдвинута теория, что если объект или система смогут вырваться за пределы известных к тому времени границ звездной вселенной, то они также могут избежать процесса сжатия и сохранитьься. К счастью, недавно была решена многовековая проблема скорости, и уже были построены корабли, способные пересекать весь диаметр метагалактики за довольно короткий промежуток времени. Однако первые попытки проникнуть в пространство за пределами метагалактики натолкнулись на трудности. Либо поле сжатия, либо сама метагалактика создавали границу с остальным космосом; она представляла собой барьер, непреодолимый для материи. Однако теоретически преодоление барьера было возможно, и попытки его прохождения предпринимались в течение значительного периода времени - корабли оснащались особо мощными двигательными установками. В конце концов одному из таких кораблей удалось вернуться с докладом о том, что пустота за пределами метагалактики, хотя и не содержит материи как таковой, допускает существование перемещенной туда материи и поддерживает ее в стабильном, не сжимающемся состоянии.

По мере того как Вселенная сжималась, барьер становился все более непроницаемым. Чтобы сохранить хоть что-то, необходимо было действовать быстро. Было построено двадцать автономных городов, оснащенных самыми мощными двигательными установками. Приближаясь на максимальной скорости к границе материального мира, они смогли наблюдать большое количество кораблей, городов и подобных сооружений, осуществляющих те же самые маневры из разных точек Вселенной. Ни один из этих инопланетных запусков не увенчался успехом, да и усилия человечества увенчались лишь незначительным результатом. Когда земные города наткнулись на барьер и попытались прорваться, все они, кроме одного, либо взорвались, либо каким-то иным образом потерпели неудачу. Теперь можно с уверенностью сказать, что Город-5 - единственный материальный объект, который избежал сжатия метагалактики, где текущее состояние материи таково, что биологическая жизнь, как полагают, больше невозможна.

В последние годы наблюдается ускорение темпов сжатия, что приводит к убеждению: сейчас очень близок момент исчезновения этого уникального в пространственном отношении островка материальности. Долгое время он был практически невидим из Города-5 или из любого другого места за пределами пограничной зоны - по той причине, что защитный барьер имеет внешнюю и внутреннюю поверхности, известные как первый и второй пороги. Внутренний порог проницаем для лучистой энергии, но оказывает сильное сопротивление при прохождении твердых масс. Медленно движущиеся массы могут довольно легко преодолеть внешний порог, но он непроницаем для света и другого излучения, проходящего через внутренний порог. Поэтому, чтобы увидеть звездную вселенную, необходимо расположиться между ними.

Город-5 спроектирован так, чтобы он мог существовать вечно. Физики на Земле, тем не менее, ожидали, или, скорее, надеялись, что другие области материи, где люди могли бы снова расселиться, расположены в пустоте, даже если они чрезвычайно удалены от родной вселенной. В течение долгого времени из Города-5 отправлялись космические корабли дальнего радиуса действия; они пытались обнаружить хотя бы один атом или электрон вещества. Все эти миссии преодолевали расстояние, во много миллиардов раз превышающее диаметр старой метагалактики в ее первоначальном полном размере, и это достижение приобретает особое значение, если учесть, что по стандартам измерений, существовавшим до сжатия, диаметр самого Города-5 составлял чуть более полудюйма. Все подобные проекты уже давно заброшены как бесполезные, а исследовательские ракеты разобраны. В настоящее время принято считать, что материальность не является отличительной особенностью всего космического пространства и она не существует нигде, кроме уже известной нам звездной вселенной. Все будущие усилия человечества волей-неволей должны быть направлены на использование той материи, которая доставлена в Город-5 во время миграции, и поэтому городу пришлось столкнуться с проблемами сохранения жизни человечества в полной изоляции. Технические аспекты, хотя и сложны, не представляют неразрешимых трудностей; главные проблемы лежат в социальной и психологической областях.

Экран внезапно погас.

- Я думаю, здесь мы могли бы остановить ленту, - сказал Тамм как ни в чем не бывало. - Это самая важная часть задания.

Его слушатели были молчаливы, задумчивы, возможно, немного ошеломлены. Наконец Хам-Ра сказал:

- Что ж, это заполняет некоторые пробелы в наших знаниях. Есть какие-нибудь комментарии?

- Все услышанное не должно бы вызвать сильного потрясения, - сказал кто-то через мгновение, - но почему-то вызывает. Мы всегда знали, что изолированы и одиноки, что мы не можем вернуться на Землю. Но я всегда предполагал, что Земля и остальная Вселенная все еще где-то существуют и всегда будут существовать. Это имеет значение...

- Таковы факты, - сказал кто-то другой. - Теперь мы должны переосмыслить наши цели и задачи. И до сих пор мы не получили объяснений, почему отсутствует Кайин.

Тамм прочистил горло и взглянул на Хам-Ра, который кивнул ему, предлагая продолжать. - Когда мы с Кайином вернулись в Город-5, у нас все еще было очень мало полезной технической информации. За пределами первого порога мы, конечно, собрали целую библиотеку изображений и спектральных записей, которые все можем изучить на досуге. Но большая часть прочего оборудования, которое мы взяли с собой, оказалась бесполезной. Если говорить более конкретно, то лента с инструкциями в нуклеонной ракете пробудила в нас желание узнать больше о первых попытках исследовать космическую пустоту - казалось, именно в этом направлении будет сосредоточен интерес Общества. К сожалению, необходимые документы находятся за пределами обязательного открытого доступа, и ни у кого из администраторов, с которыми мы смогли связаться, не было разрешения на доступ к этим архивам. Поэтому мы разработали схему незаконного вскрытия архивов.

Зрителей разрывали противоречивые эмоции - страх при мысли о таких действиях и восхищение их смелостью. Самые сообразительные уже предвидели исход. Тощий, хмурый юноша с заостренными чертами лица фыркнул:

- Конечно, вас разоблачили?

- Да, но Отделению известно только о роли Кайина в этом деле. Именно его приготовления сделали возможной нашу попытку. И несмотря на то, что и Хам-Ра, и я, и, в определенной степени, все Общество вовлечены в это, единственный шанс спасти Общество от распада - это уклониться от ответственности. Мы все согласились, что Кайин должен быть исключен, а его действия осуждены.

- Но это же несправедливо, разве нет?

- Кайин, похоже, так не считает.

- Что с ним будет?

- Ничего особенного, судя по тому, как сейчас дует ветер. Можно сказать, что наша потеря так же велика, как и его - мы потеряли одного из двух наших членов, которые видели звездную вселенную собственными глазами.

Новость, казалось, взбудоражила Общество. Все заговорили разом, перекрикивая друг друга.

- Что нам теперь делать?

- Мы должны заставить Отделение действовать!

- Мы должны украсть нуклеонную ракету...

Хам-Ра поднял руки, призывая к тишине. Молодой человек с заостренным лицом и влажными волосами, который говорил прежде, поднялся на ноги. Хам-Ра кивнул.

- Очевидно, Отделение ожидало, что мы примем все полученные сведения и спокойно сдадимся, возможно, даже добровольно расформируемся, - сказал молодой человек по имени Барш. - Их послание таково: нет астрономической науки, нет исследований космоса. Я не думаю, что нам следует опускать руки. Вместо этого, полагаю, нам следует поднять вопрос о том, есть ли материя в пустоте, и организовать новые миссии, которые будут еще более масштабными, чем прежде.

- Это верно! В прошлый раз сдались слишком легко...

Хам-Ра снова резко остановил нарастающий шум. Тамм криво усмехнулся.

- Я не думаю, что тогда люди легко сдались. Думаю, они старались изо всех сил. В наши дни у Отделения проблемы другого рода.

Он щелкнул переключателем, отмотав пленку на несколько дюймов назад. На экране засветилась невероятная картинка, сопровождаемая заключительной фразой инструкции:

- ...основные проблемы лежат в социальной и психологической областях.

Остальные услышали эти слова, но пустота взгляд в их глазах выдавала отсутствие интереса.

- Когда мы займемся экипировкой экспедиции в дальний космос? - спросил Барш.

Для Кианга, председателя Временного правления, встреча с Кордом была отчасти пугающей и отчасти волнующей. Корд был крупным - высоким, широкоплечим и грузноватым; на его лице, казалось, никогда не появлялась улыбка; массивные черты хранили печать долгих лет серьезных размышлений. Цвет кожи был серым, но это не болезненная серость, а серость гранита, воплощающего несгибаемую силу. Когда Корд говорил, все его слушали. Он был из тех редких людей, великих лидеров, которые в прошлые времена управляли делами континентов и планет. И какое-то драматическое несоответствие виделось в том, что могущественный повелитель отдавал все свои силы поддержанию стабильности и сохранению жалкого клочка исчезнувшей вселенной.

Зал заседаний был разделен на равные части длинным полированным столом. С одной стороны располагалось Временное правление, возглавляемое Киангом - Харен, Куро, Чиппиларе и Фрин. Напротив них сидели члены Постоянного совета: Корд, по бокам от него - Бнек, специалист по физике, науке о материальном мире; Энграх, специалист по технологиям; Ферад и Элберн, специалисты по социодинамике. Элберн был стратегически важен для Корда; много столетий назад Элберн входил в состав оппозиции. Корд знал, что ошибки, допущенные побежденной стороной, будут повторяться снова и снова в истории Города-5, хотя он надеялся, что их масштаб будет неуклонно уменьшаться, и он сознавал преимущество, которое давало участие человека, понимавшего особый тип ошибочного мышления.

Корд поднял голову и посмотрел на энергичного Кианга. "Они боятся нас, - подумал он. - Рядом с нами они чувствуют себя молодыми; они знают, что мы были старыми и мудрыми, когда сидели за этим столом, еще до того, как они стали младенцами. Но они будут сражаться с нами, если придется".

Члены Постоянного совета жили всего один день в году. Таким образом, один год их жизни был равен тремстам шестидесяти пяти годам истории Города-5. Корд верил, что без их постоянного руководства город никогда бы не сохранил свою историческую стабильность до сих пор - а на этом маленьком, уникальном, драгоценном острове жизни стабильность важнее всего. Если социальные тенденции замедлятся настолько, что потребуют еще меньшей перестройки, период бездействия можно будет продлить до десяти, а то и до ста лет.

В тот момент казалось, что до спокойных, долгих снов еще далеко. Корд вздохнул. Он был последним в ряду лидеров, в ряду таких людей, как председатель Мао и Гебр Гермесис, которые пытались реформировать сознание человечества и привести его в соответствие с вечным образцом. Проблема всегда заключалась в том, чтобы научить новое поколение мыслить в точности так же, как старое. Человечество пережило все неудачи, но Корд был убежден, что человечество живо лишь до тех пор, пока жив он.

Он в ярости отшвырнул Киангу папку, которую только что просматривал.

- Сто лет назад вас бы казнили за содержание этого досье. Я пощажу вас сейчас только при условии, что ситуация будет немедленно исправлена.

- ...Мы не вполне согласны с тем, что исправление необходимо, председатель.

- Сколько раз мне нужно повторять вам это, джентльмены? - произнес Корд; его голос стал хриплым от возмущения. - Мы заботимся о сохранении Города не на тысячу лет, не на миллион, а на веки вечные. В силу особенностей человеческой психики подобное возможно только в случае, если жизнь упорядочена до мелочей. Не должно быть никаких новых направлений, проявлений индивидуальности, инноваций или оригинальности мышления. Город мал. Его нужно защищать от самого себя. - Корд почувствовал, что вспотел. Всего несколько лет назад понимание того, что необходимо для выживания, было заложено в Отделении, в сознании самого города. И все же снова и снова, на протяжении веков, он сталкивался именно с такими аргументами, как сейчас. Казалось, что стремление отклоняться от курса и забывать о прошлых ошибках было свойственно всем людям и со временем проникло даже во Временное правление. Несмотря на это, Корд был потрясен, обнаружив, что за последний год его положение так быстро ухудшилось; вечным кошмаром было то, что однажды он проснется и обнаружит, что его полномочия больше не действуют.

- Вы совершили грубейшую ошибку, - продолжал он, - совершили величайшее преступление, позволив молодежи действовать по своему усмотрению. Абсолютным предварительным условием стабильности общественного устройства является полное подчинение и инертность молодого поколения. Но что я вижу? Руководствуясь своими глупыми амбициями, вы позволили молодежи начать то, что грозит стать настоящим ренессансом искусств и наук.

- Мы уже некоторое время тщательно обдумываем этот вопрос, председатель, - вставил Чиппиларе. - На наш взгляд, вы боитесь инициативы, потому что она нарушит равновесие; но мы боимся застоя, потому что он ведет к движению в другом направлении, к упадку. Город может погибнуть как из-за постепенного истощения психической энергии, так и из-за ее взрыва.

- В последние годы в городе царит атмосфера апатии и серости, - сказал Куро. - Возможно, вы, находясь в состоянии анабиоза, не заметили этого. Именно для того, чтобы противостоять этому упадку настроения, мы решили немного оживить обстановку.

- На самом деле, - добавил Фрин, - сейчас мы задаемся вопросом, можно ли поддерживать здоровье общества без инноваций и изменений.

- Можно, - твердо ответил Корд, уже понимая, что столкнулся с полномасштабным восстанием. - На Земле существовало множество обществ, обычно примитивных по своей природе, которые в конечном итоге были уничтожены только изменениями и инновациями, привнесенными извне. В частности, аборигены доисторического периода на австралийском континенте на протяжении тысячелетий сохраняли полностью развитую культуру, полагая, что их истоки лежат в бесконечно протяженном "времени грез". Необходимо создать "время грез" для нашего народа.

- Верно, - сказал Элберн, глядя на Фрина с некоторой долей враждебности. - Причина долгосрочной стабильности аборигенов заключалась в том, что, живя на скудной, бедной земле, они тратили всю энергию на приобретение значительных навыков, необходимых для выживания. Возможно, нам не повезло в том, что при нашем уровне развития технологий мы можем довольно легко удовлетворить основные потребности - вот почему мы попытались заменить заботу о краткосрочных потребностях заботой о долгосрочных потребностях в обслуживании основного оборудования, в постоянном создании планов перестройки города, и прежде всего в рамках инерционной инвентаризации, которая отнимает огромное количество рабочего времени населения и связана с учетом каждого атома городской массы. Мне не нужно напоминать, насколько важна эта деятельность, если мы хотим сохранить всю нашу массу и энергию на миллиарды и миллиарды лет.

Члены Временного совета выглядели смущенными и украдкой переглядывались друг с другом. Наконец Кианг отважился сказать:

- Наши недавние философские исследования поставили под сомнение саму основу плана существования Города. Мы изучали сам факт существования материи. Со времен зарождения диалектического материализма было известно, что движение и тенденции, противодействующие силы и так далее являются самой основой материи, независимо от того, принимает ли она физическую, ментальную или социальную форму. Если принцип противостояния, как, например, в классовой борьбе, является основополагающим, то как можно быть уверенным, что статичное или самосохраняющееся государство вообще реально? Вы не сможете назвать ни одно земное общество, которое оставалось бы стабильным от начала до конца времен.

Кианг высказывал тайные опасения Корда, но председатель ничего не говорил, только смотрел на оппонента с каменным выражением лица.

- Более того, - продолжил Кианг, - мы должны принять к сведению тот факт, что материальность - экстраординарное и временное явление в пространственно-временных рамках. Мы все больше и больше убеждаемся, что материальность звездной вселенной сводилась к случайному противостоянию полюсов без внутренне присущей тенденции к стабильности. Она должна была каким-то образом измениться, и при этом временное равновесие нарушилось; отсюда сжатие материи и ее окончательное исчезновение. Но что это нам дает? Материя Города-5 еще более изолирована и уязвима. В любой момент времени Город может внезапно разрушиться и исчезнуть. Так что в нашем планировании на вечность нет особого смысла.

На протяжении всего этого спора члены Постоянного совета сидели молча. Когда Кианг закончил, Бнек, специалист по физике, работающий с Кордом, с отвращением выдохнул.

- Очень красивая речь! Ты, трусливый дурак, неужели у тебя настолько помутился рассудок, что ты забыл о своем особом доступе за пределы Обязательного ограничения? Или ты считаешь себя слишком прогрессивным, чтобы чему-то учиться у предков, предпринимавших сверхчеловеческие усилия? Можно ли всерьез представить, что эти вопросы не были проработаны, исследованы и решены много тысячелетий назад?

Корд поднял руку, чтобы прекратить назревающую ссору.

- Не бойтесь, город построен из прочного материала, насколько может судить наука. Кроме того, у нас не закончится энергия при условии, что мы не потеряем заметной массы: было обнаружено, что мы находимся в привилегированном положении, поскольку существует закон сохранения массы-энергии. Материальная полярность, как вы правильно сказали, самосохраняется. Когда, скажем, атомная энергия высвобождается из вещества для выполнения полезной работы, она не рассеивается, а поглощается в других частях Города. Таким образом, пока общая масса остается постоянной, одна и та же энергия может высвобождаться снова и снова в циклическом режиме. Кроме того, мы доказали, что можем поддерживать стабильность генетического материала популяции. Таким образом, наша проблема касается только сознательной, активной жизни города, без которой ни один из этих принципов нельзя реализовать.

Он сжал кулак.

- Поймите же! Все происходит под хрустальным куполом. Никакого внешнего мира нет. Больше нет ни вселенной, ни творения... поэтому любой неконтролируемый процесс под куполом представляет опасность для Города. Склонность к познанию, исследованию и открытию чего-то нового нужно искоренить в человеческой психике. Для нас такая склонность равнозначна разрушению. Внешняя жизнь, основанная на устремлениях, нужно заменить внутренней жизнью, полной символизма и чрезвычайно тесных личных отношений.

Конечно, все это не может произойти в одно мгновение. В некотором смысле мы еще находимся на первых этапах освоения пустого пространства. Нам еще предстоит адаптироваться, что мы и делаем постепенно, продвигаясь на два шага вперед и на один шаг назад. Таким образом, в данный момент купол прозрачен и излучает яркий свет. Это означает потерю энергии, но для нас это символ, сообщение о нашем присутствии. Когда-нибудь в будущем купол станет полностью непроницаемым, и ни один квант массы-энергии тогда не покинет пределы Города. С другой стороны, мы по-прежнему сохраняем первоначальное название, Город-5, что дает представление о существовании других городов и других мест. Со временем он станет просто Городом.

- А невежество - это тоже часть рецепта выживания? - В голосе Харена слышалось легкое презрение.

- Нужен точный баланс. - Долгие споры утомляли Корда, но он не позволял себе расслабляться. - Полное осознание сложившейся ситуации станет непосильным испытанием для коллективного разума; это вызовет психические расстройства и, в конечном счете, уничтожит нас. Точно так же уничтожит нас и полное невежество - по другим причинам. Нам нужно придерживаться золотой середины до того дня, когда будет создана республика, не отклоняющаяся от намеченного курса, и мы сможем спокойно позволить Городу жить с полным пониманием того, что нас окружает.

Корд встал, нависая над ними своей громадой.

- Надеюсь, я все ясно объяснил. Мы сделаем небольшой перерыв и встретимся в административном комплексе через три часа. Необходимо будет принять кое-какие меры.

Члены Временного совета с непроницаемыми лицами поднялись и покинули комнату. Остальные сидели, не отводя задумчивых взглядов от поверхности стола.

- Скверное дело, - сказал Элберн.

- Мы справимся. Но я думаю, что на доске, которую мы оставим, когда снова замерзнем, будут другие фигуры. - Корд взял папку, которую бросил Киангу, и угрюмо пролистал ее. Раздел, посвященный архетипическим драмам, был первым, что они заметиили. Корд всегда знал, что символы и архетипы, которые всплывут из коллективного бессознательного, в конечном счете решат судьбу Города-5. Именно поэтому он поощрял развитие видов искусства, аудиторией которых был практически весь Город, - фильмов, пьес и архетипических драм, поставленных в полусознательном состоянии, в котором эти сущности могли найти выражение, символы, характеры и истории сливались в похожую на сон, гипнотическую смесь. Раздел, посвященный драмам, всегда был первым, на что Корд обращал внимание во время инструктажа. Если символы были округлыми, ровными, как в юнгианской мандале или четверичных узорах, то он был доволен. Образ, который искал Корд - пещера, женщина, квадратный стол, квадратная комната, круг. Сегодня он увидел совершенно неприемлемое количество неровных, наводящих на размышления образов: башня на равнине, заостренное копье, долгое путешествие, волшебник, величайшее усилие. Все эти образы были взяты из обобщенного социального бессознательного. Осознавая роль, которую играет сексуальная полярность в структуре социальной психики, Корд уже давно осознал, что необходимо создать цивилизацию, ориентированную на матку и вульву, а не на фаллос.

Задумавшись, он закрыл файл. В прошлом он сталкивался со множеством трудностей. С огромным разочарованием Корд обнаружил, что они, возможно, и не уменьшаются.

Когда три часа спустя они снова встретились с Временным советом, то обнаружили, что дух несогласия все еще присутствует. Кроме того, противники использовали это время для укрепления своих позиций в некоторых комплексах Отделения. Корду пришлось прибегнуть к решительным мерам. В течение суток он привел в действие эффективную и могущественную полицию штата. Два дня спустя началась всеобщая чистка. В течение недели в главном парке ежедневно проводились публичные казни.

Кайин, забрав с собой Поллу, скрывался в той части города, которая не перестраивалась несколько сотен лет и где у него были друзья. К его удивлению, он оставался незамеченным, в то время как другие не смогли избежать сочетания доносов и электронного сканирования, с помощью которых Отделение обнаруживало местонахождение каждого. Причина, как он в конце концов догадался, была проста: его спасло исключение из Общества. Он больше не связан с подрывным движением, и другое его преступление в контексте нынешних событий не казалось таким серьезным.

Соответственно, он начал выходить на улицу. В главном парке он наблюдал, как нераскаявшимся Хам-Ра, Тамму и Баршу сделали обычные смертельные инъекции в шею. Когда Кайин уходил, чувствуя горечь и тошноту, он услышал, как кто-то позвал его по имени.

Это был Херрен, знакомый, которого Кайин не видел пару лет, примерно его ровесник. Херрен оценивающе посмотрел на него.

- Как дела, старина? Все в порядке?

Его развязное поведение заставило Кайина нахмуриться. Он отвернулся, но Херрен последовал за ним, сочувственно говоря:

- Да, я знаю, это ужасно обидно. Но, пойми, игра еще не проиграна. События действительно развиваются. Я подумал, что тебе может быть интересно.

Кайин пожал плечами.

- Ну, ладно, тут довольно свободно. Слушай. Так вышло, что я знаю, где ты живешь. Удивлен? - Херен рассмеялся. - В наши дни новости быстро распространяются. Друзья, сам понимаешь. Я зайду к тебе вечером. Жаль, что ты остался в стороне.

Кайин задумчиво посмотрел на него.

- Тебе решать. - Он чувствовал странное спокойствие. Херрен, возможно, и был агентом Отделения, но Кайину было все равно.

В конце концов, Херрен играл честно. Он явился как раз в тот момент, когда Кайин и Полла заканчивали ужин. На настенном экране показывали старую драму, снятую несколько лет назад - новомодные драмы были изъяты из обращения, - но они уделяли зрелищу слишком мало внимания, чтобы погрузиться в полугипнотическое состояние, в котором драму можно было в полной мере оценить.

Херрен вошел в комнату и сразу выключил экран.

- Вас не интересует этот старый хлам, не так ли? - Он огляделся, затем достал из кармана маленький металлический цилиндр и осторожно положил его на стол. - Это обманет все скрытые сканеры, - объяснил он. - Они не обнаружат ничего, кроме пустой комнаты.

Кайин недоуменно уставился на устройство.

- Где ты его взял?

Гость подмигнул.

- Сейчас кое-где подпольно производится разное оборудование.

Несмотря на собственный проступок, Кайин никак не мог осознать эту новость.

- Ты имеешь в виду восстание? Город разделяется?

- Поговаривают о гражданской войне.

- Но это же... безумие... - Кайин задумался, как много известно Херрену о ситуации в Городе-5 и о звездной вселенной - знает ли он столько же, сколько сам Кайин.

- В последнее время я слышу не так уж много новостей, - слабым голосом произнес он.

- Что ж, попробую ввести тебя в курс дела. Корд уже убил трех членов Временного совета. Чиппиларе и Куро удалось спастись благодаря поддержке сочувствующих как в Отделении, так и за его пределами. Они организовали оппозицию и удерживают оборону в Западном секторе, недалеко от подвала. Это более или менее анклав. Полиция недостаточно сильна, чтобы пробиться и вытащить их оттуда.

- Корд выдал полиции оружие?

- Сейчас они получают оружие. Но оппозиция тоже производит оружие. Это революция! Потому что оппозиция не только в анклаве, она повсюду - и постепенно организуется. Молодежь просыпается!

Полла недоверчиво переводила взгляд с одного молодого человека на другого.

- Кайин, неужели это правда? Что происходит?

- Корд понимает, что не может поработить разум человечества навсегда, - сказал Херрен. - Мы открываем для себя свободу.

- Это все из-за расхождений во мнениях, - устало сказал Кайин. - Корд и его люди считают, что лучше всего сохранить город под жестким контролем и без особых надежд. Наших технологий достаточно, поэтому нет необходимости в дальнейшем развитии искусства или науки. Другие, как Херрен, считают, что такой подход ведет к медленной, но верной катастрофе, и что город должен постоянно бурлить, чтобы оставаться здоровым, что иначе и жить не стоит. Обе группы достаточно решительно настроены и готовы к войне. Конечно, обе они составляют меньшинство. У подавляющего большинства населения хватает здравого смысла, чтобы не интересоваться ничем, кроме инерционной инвентаризации.

- Но кто же из них прав?

- Кто прав? - Кайин поморщился. - Никто! Оба пути приведут к катастрофе ... Нет никакого решения ... Город существует там, где его быть не должно...

Херрен наклонился вперед и ободряюще сжал его поникшее плечо.

- Успокойся, старина. Я знаю, каково тебе было сегодня днем, когда ты видел, как казнили твоих друзей. Поверь мне, мы все через это прошли. Но ты справишься. Я знаю, мы сможем положиться на тебя, когда придет время.

Кайин вспомнил кривую улыбку на лице рыжеволосого Тамма - как раз перед тем, как ему ввели яд.

Когда Куро, наконец, откликнулся на приглашение Корда, он обнаружил, что многовековой повелитель Города-5 выглядит измученным и напряженным. Самоуверенности Корда был нанесен смертельный удар, когда Председатель не смог справиться с ситуацией. Он подозревал, что в течение нескольких лет в сводки, которые ему давали, вносились искажения, чтобы преуменьшить реальный масштаб событий. Теперь, по-прежнему занимая ведущее положение в организации, он фактически контролировал только две трети города.

- Очень хорошо, - коротко сказал он, - ты достаточно силен, чтобы сразиться с нами.

- И мы сразимся.

Корд говорил раздраженным тоном.

- В Городе уже начались перестрелки! Вчера в Северной части вспыхнул пожар. - Он сердито постучал по своей искусственной ноге. - Знаешь, как я заполучил эту штуку? Во время гражданской войны, которую все сильнее напоминает нынешнее положение дел. Чистое безумие! Сражаться внутри Города - самоубийство, мы не можем допустить этого снова.

- И что?

- Если нам придется сражаться, нужно это делать за пределами купола.

- Мой вывод точно такой же, - мрачно сказал Куро, - во всяком случае, если речь о тяжелых вооружениях. Мы можем сконструировать какие-нибудь космические корабли. Для того, чтобы соглашение было эффективным, каждой стороне нужно позволить беспрепятственно перебрасывать достаточное количество сил наружу.

- Тогда договорились. Мы создадим независимую комиссию для контроля за выходом.

Корд задумчиво помолчал.

- Кстати, сегодня я узнал кое-какие новости. Вы знаете, что в системе Отделения есть прибор, который фиксирует момент, когда материальная вселенная, наконец, полностью исчезнет. Вчера вечером, сразу после восьми, был отмечен этот момент.

Куро никак не отреагировал. После того, как они закончили формальные приготовления, он ушел, испытывая лишь незначительную неловкость от происходящего.

- Это похоже на ночной кошмар, - сказала Полла.

Казалось, Город затаился в ожидании. На севере виднелся участок, почерневший от огня, и в воздухе все еще висел слабый запах дыма, не до конца выведенный системой обращения воздуха. Хрустальный купол сверкал, но за ним двигались смутные тени - это выстраивались силы противников.

- Что ж, по крайней мере, Город будет в безопасности, - ответил Кайин. Херрен пришел к нему, ожидая, что он примет участие в уличных боях. Когда Кайин отказался, Херрен явился снова и попросил помочь с комплектом вооружений для нового космического корабля. Кайин мог себе представить, какой будет эта битва: наспех построенные корабли маневрировали в совершенно пустом пространстве, тщательно избегая приближения к Городу и представляя идеальные мишени друг для друга. Если повезет, никто из них не вернется, и Город сможет жить в мире.

Кайин сжимал в кармане ключ. Это был специальный ключ, действующий благодаря электронным импульсам; он давал владельцу доступ к нуклеонной ракете возле обсерватории. Кайин так и не вернул его после совместной с Таммом миссии.

- Поли, - сказал он, - давай сходим куда-нибудь.

- Куда?

- К выходу, - сардонически ответил он, - К выходу. Первые экспедиции терпели неудачу, потому что всегда поворачивали назад, достигая точки невозврата, когда двигатели не смогли бы вернуть их обратно, если бы путешественники отправились дальше. Мы продолжим путешествие. Какое это имеет значение?

Полла не поняла, о чем он говорит, но последовала за Кайином в парк, где они обычно встречались. Он направился к обсерватории, но на сей раз обошел купол и вставил ключ в маленькую прорезь в основании башни.

Дверь открылась. Он шагнул внутрь, взял Поллу за руку и втащил ее внутрь. Между корпусом ракеты и остовом башни был зазор примерно в двенадцать футов. Космический корабль возвышался над ними, как огромная труба.

Он вставил тот же ключ в прорезь большого ящика внутри двери. Тот щелкнул и загудел; ракета автоматически готовилась к запуску.

- Ну ладно, - запротестовала Полла, внезапно встревожившись. - Что происходит? Я никуда не собираюсь...

Не дожидаясь, пока испуг перейдет в истерику, Кайин приблизился к ней. Несколько мгновений Полла с трудом переводила дыхание; они сцепились, потом Кайин крепко схватил ее и перекинул через плечо. Она все еще сопротивлялась, сбитая с толку, но вырваться не могла. Он отнес ее на посадочную платформу; они быстро поднялись по борту ракеты к иллюминатору. Внутри ракеты Кайин прошел по короткому коридору и выпустил Поллу только в роскошной каюте.

- Что ты делаешь? - Она села на пол, широко расставив ноги.

Он включил настенный экран, настроив его на внешние сканеры.

- Приятного просмотра, - сказал он и направился в кабину управления, заперев за собой дверь.

Диспетчеры выходного шлюза привыкли к постоянному потоку судов, подающих заявки на вылет; и теперь они не задавали вопросов. Во второй раз в жизни Кайин поднялся над куполом, увидев раскинувшийся под ним Город. Но теперь вокруг Города плавали большие, неуклюжие цилиндрические объекты; к некоторым из них в разных местах крепилось зловещего вида снаряжение. Вскоре должна была начаться война.

Кайин наугад выбрал направление и запустил нуклеонные двигатели на полную мощность. Через секунду Город-5 исчез. Они с Поллой остались одни в пустоте; вечной, бесконечной, безлюдной пустоте.

И дальше, дальше, дальше. Двигатели никогда не останавливались. Хотя они действовали бесшумно, Кайин постоянно проверял их работу, следя за приборами в кабине управления.

Полла плакала и кричала, потом дулась еще несколько недель, а затем постепенно снова стала дружелюбной. К этому времени Кайин и сам чувствовал неловкость и обиду из-за всего сделанного. Это было просто грубо - и совсем на него непохоже. Но он упрямо отказывался извиняться даже перед собственной совестью.

На таком расстоянии даже при самом мощном увеличении, имевшемся в ракете, было невозможно получить изображение Города, равное одному фотону. Вскоре после вылета он заметил короткие вспышки, которые исходили не от самого Города, а от космических кораблей, которые сражались друг с другом ядерным оружием. Даже если бы они не перемещались со скоростью, в миллиарды раз превышающей скорость света, такие мелкие вспышки сейчас было бы невозможно обнаружить никакими средствами.

Так что со всех сторон осталась только пустота. Вглядываясь в нее, нельзя было даже определить расстояние.... только абсолютная тьма.

После почти двухмесячного путешествия Кайин начал подолгу оставаться в кабине, предназначенной для непосредственного наблюдения. Она выступала над корпусом ракеты; совершенно прозрачная выпуклость как будто была выдавлена наружу, в космос. Кабина оставалась единственным местом на корабле, где не действовала искусственная гравитация (основанная на том же принципе, что и в нуклеонном двигателе). Если отключить в кабине освещение, то возникал эффект свободного падения в пустоте. Кайин провел, как ему показалось, несколько часов, вглядываясь в темноту, которая для его глаз была просто непроглядной чернотой - но разум его понимал, что это бесконечность. Его разум начал работать в новых направлениях. Кайин пришел к выводу, что материя имеет структуру, но космос - это просто пустота. И все же пространство тоже обладает определенной структурой. У него есть протяженность и направление. И он задавался вопросом: был некий субстрат для пустоты, нечто более значительное, скрытое под ее покровом? Через некоторое время, испытывая какое-то смутное удовольствие, лишь смутно понятное ему самому, Кайин стал входить в камеру обнаженным.

Человеческий разум создан для того, чтобы обходиться без поступающих сенсорных данных лишь очень короткое время. Первым следствием сенсорной депривации является то, что субъект теряет сначала ощущение очертаний своего тела, а затем и чувство идентичности. Затем, поскольку сознание не терпит недостатка впечатлений и, будучи лишено их с внешней стороны, оно находит опору с внутренней стороны, проецируя на органы чувств сначала галлюцинации случайного, сновидческого характера, а затем, если процесс продолжается, высвобождая архетипические символы из бессознательного.

Кайин довольно быстро прошел все эти стадии. В пустоте он увидел огромные вращающиеся мандалы, мерцающие формы, размеры которых невозможно было вычислить. Он увидел мистическую триаду и мистическую тетраду, воплощенную в тысячах ослепительных форм. Он не думал и не делал замечаний по поводу увиденного, потому что его "я" отсутствовало. Ощущение идентичности исчезло; его бытие ограничивалось лишь обезличенным осознанием символов, которые он видел.

Один раз он, должно быть, случайно пошевелился и ударился о стенку камеры. Телесные ощущения на мгновение привели его в чувство. Он ощутил волны возбуждения и радости. "Я вижу это, - подумал он. - Вот реальность, лежащая в основе пространства, структура мира, выходящая за его пределы. Пробудь здесь достаточно долго - и она проявится".

Затем он снова погрузился в глубины подсознания, в некий райский, притягательный, манящий мир. Следующим его телесным ощущением был жар. Он с трудом очнулся, осознав, что в его глазах горит настоящий свет. Он медленно повернулся. Дверь в камеру была открыта, и Полла вплыла внутрь, включив лампу - загорелся тусклый, мягкий свет.

Она отстраненно улыбнулась ему. Они оба медленно кружились, вися в воздухе. Подол короткого платья, которое носила Полла, теперь задрался, изгибаясь и покачиваясь. Для Кайина это зрелище стало самым впечатляющим из всех - словно видение простиралось на тысячи миль. Ее лицо озарилось ангельским светом. Ее тело переполняла мягкая и неотразимая сила.

Он расстегнул застежку у нее на шее и снял свободное платье. Они продолжали беззвучно поворачиваться и изгибаться в камере, платье постепенно сползало. Ее тело было слегка повернуто в сторону и чуть возвышалось над Кайином. Протянув руку, он сначала разгладил, а затем стянул с нее тонкое нижнее белье. Его захлестнули горячие волны беспамятства.

Символы и знаки по-прежнему окружали их, составляя саму суть их мира. Кайин услышал сдавленные вздохи, визг и вопли. Он растворялся, вращаясь в бесконечных символах силы и наслаждаясь испепеляющим, обжигающим огнем, который разливался широкими обжигающими реками и поглощал мир.

На мгновение он снова очнулся. Они висели в центре кабины. Он держал Поллу за плечи, а она держала за плечи его. Их тела, державшиеся на расстоянии друг от друга, пока он выгибался вперед, пытаясь прижаться к ее межножью, яростно выгибались и брыкались - словно совокуплялись разъяренные дикие животные. Головокружительный образ снова исчез из его сознания. Он и весь мир стали единым целым, состоящим из огромного, мощного и твердого фаллоса, двигающегося вперед с неизменной целеустремленностью. Затем он одновременно стал огромной раскрытой вульвой, в которую вонзался фаллос, заставляя их обоих пульсировать.

До его слуха донесся шепот. Он прижимался к Полле, его губы соприкасались с ее губами, а их тела напрягались и вздымались. Смогут ли они слиться воедино, породив андрогинна, наделенного сверхъестественными сексуальными способностями?

Затем, издав стон, они слегка отстранились друг от друга и начали бороться, извиваясь, кусаясь, вырываясь и толкаяся. Наконец, после последнего выпада в ее сторону, Кайин, полностью очнувшийся, оттолкнул ее, и они повисли в пустоте, жадно глядя друг на друга.

Кайин и Полла, ослабевшие, лежали в каюте. В течение нескольких недель они изнуряли себя во внешней камере, испытывая все сексуальные позы, которые только могут придумать мужчина и женщина.

С этим открытием Кайин хотел бы вернуться в Город-5. Там не было ничего подобного. Двадцать минут в одиночестве в кабине - и секс станет таким, каким никогда не был раньше. Казалось, что вся подсознательная энергия высвободилась и перешла в действие.

- Ты бы хотела вернуться домой, Поли?

- Мне все равно, - тихо вздохнула она.

В перерывах между частыми совокуплениями Кайин также давал себе время подумать. Сначала он полагал, что видения, которые ему открывались в пустоте, даже в самой полости прозрачной камеры, были реальными; они обнадеживали открытием позитивной реальности, скрытой за пустотой, сквозь которую двигался корабль. Теперь, немного успокоившись, Кайин понял, чем они были на самом деле: проекциями его собственного разума, воплощениями базовых психических моделей, которые выплеснулись наружу, когда исчез сдерживающий эффект сенсорных впечатлений. Особенно интересным казалось то, что Кайин и Полла часто видели одни и те же образы одновременно в момент занятий любовью - еще одно доказательство, что бессознательное является коллективным.

- Тогда отправляемся домой, - твердо сказал он.

- Ты не хочешь найти другую вселенную? - робко, как ребенок, спросила она. Мощный и обильный секс, который у них был, казалось, заставил Поллу вернуться в какое-то подобие детства.

- Другой вселенной нет. Более того, я уже почти уверен, что и пространства там нет. Никакой пустоты.

Она не поняла, что он имел в виду, и Кайин не стал пытаться объяснить. Идея постепенно сформировалась в его голове, и он был уверен, что она верна. Пространство, космос - следствие материи, а не наоборот. За пределами звездной вселенной, где не было материи, не было и пространства. Когда Город-5 покинул пределы метагалактики, он просто исчез в небытии.

Наблюдателям, конечно, так бы не показалось. Поскольку пространство всегда ассоциировалось с материей, Город-5 расширил свой островок пространства. Выпущенные из него снаряды всегда действовали одинаково, создавая по ходу полета фиктивную систему измерения расстояний и скоростей, по которой они ориентировались.

Нуклеонная ракета никуда не летела. Она просто создавала свою собственную "видимость" пространства, когда "двигалась" сквозь непостижимую пустоту. На самом деле было трудно утверждать, что она вообще двигалась; такое утверждение было совершенно бессмысленным - как и то, что ракета не двигалась.

Все это не имело никакого значения для управления ракетой. Ракета действовала в соответствии с законами своей материальности, поскольку в небытии законов не существовало. Кайин развернул корабль и поставил перед компьютером задачу: найти Город-5. Поскольку момент их возвращения был математически определен, они с Поллой терпеливо ждали, когда ракета доставит их туда, часто предаваясь развлечениям, от которых никогда не уставали.

Когда ракета подала сигнал о завершении путешествия, они отправились в ставшую уже знакомой внешнюю камеру, желая именно оттуда бросить первый взгляд на дом, который был для них домом на всю жизнь.

Полла потеряла сознание. Кайин ухватился за стойку, чтобы не упасть, и удержался от обморока только решительным усилием воли. Грубые цилиндрические корабли, оставшиеся после войны между последователями Корда и последователями Куро, были разбросаны вокруг города, выпотрошенные, изрезанные и сломанные, волочащие за собой шлейф тел и оборудования.

Очевидно, битва велась слишком ожесточенно, и соперники пришли в отчаяние, решив отказаться от контроля над Городом. Город-5 погрузился во тьму, которая должна была автоматически окутывать купол на протяжении тысячелетий. Но сам хрустальный купол был разрушен; он покрылся дырами, словно больной зуб. Когда ракета подлетела ближе, Кайин увидел массы мертвых тел на лишенных воздуха площадях и улицах. Около трети зданий, казалось, уничтожил взрыв, и когда остекленевший взгляд Кайина блуждал по мертвому городу, медленно вращающемуся, как огромная мандала в пустоте, стало заметно, что большая башня, в которой размещалась нуклеонная ракета, сломана у основания и теперь лежала на траве, словно упавший великан.