Новатор

Два-три дня мы с Жорой отдыхали от всех этих приключений, на удивление регулярно посещая школу и иногда даже досиживая там до конца уроков. Впрочем, у всех учителей хорошее отношение к нам уже было здорово подорвано из-за нашей плохой в этом году посещаемости, и исправить его было ой как нелегко.

Жоре-то это было пофигу, а вот я уже буквально задницей чуял разговор с родителями по душам в конце учебного года.

— А давайте завтра на наш остров рванём? — предложила в субботу Татьяна.

— Да хоть сегодня, — повёл плечами Жора.

— Я тоже не против, — ответил я, — только в людные места чур не залетать, мне Никосии надолго хватило.

— Да ладно, — усмехнулся Жора, — подумаешь, роковая случайность сыграла с нами злую шутку, в следующий раз нужно просто ехать в спокойное место, где не будет вероятности нарваться на военный патруль.

— Нет уж, нет уж, — резюмировал я, — только на остров.

— А нам так понравилось на шопинге, — мечтательно сказала Таня, — а ничего даже и не осталось от него.

— На шопинг можно в Москву съездить, — сказал я, — магазины там не хуже.

— Там всё намного дороже, чем за границей, — возразила Таня.

— Кого волнуют цены каких-то тряпок, — хмыкнул я и по-рокфеллеровски небрежным движением посмотрел время на своём новом Ролексе.

Родителям пришлось сказать, что Ролекс — подделка, купленная за двести рублей. Хотя реально в магазине я отдал за часы две пачки «зелёных». Сейчас уже жалею, что купил их… выпендрица хотелось.

Таня меня ущипнула, чтобы не хвастался, я ущипнул её в ответ ниже талии, но начавшуюся было потасовку прекратил звонок, позвавший нас на последний на этой неделе урок.

На следующий день, Таня обратила внимание на увеличившееся количество пакетов с деньгами, перевязанных скотчем и лежащих возле сидений. Их уже было так много, что пришлось часть отодвинуть для того, чтобы увязавшийся за нами Паштет, хоть как-то поместился между кресел.

— По-моему, мальчики нам снова что-то не рассказали, — обратилась Таня к Жене.

— Да чего там рассказывать, — смутился я, — ну загнали ещё пару самолётов. Для общего же дела.

— Не знаю, — нахмурилась Таня, — у меня с вами нет общих дел. Я просто живу и пытаюсь получить от жизни удовольствие, а я его вряд ли получу, если обнаружится, что в один прекрасный день вас взяли в плен в каком-нибудь государстве, название которого я даже не знаю…

— …Скоро ты сможешь с уверенностью знать где мы находимся, — прервал её Жора.

— Женя, ты взяла всё, что я просил? — обратился он к подруге.

Когда та кивнула, Жора добавил:

— Сейчас прилетим на остров и введём всем маленькие имплантаты. Тогда всех нас будет элементарно отследить в местах покрытия сотовой связи, а это почти вся обитаемая часть земли. Если кого-нибудь запрятать глубоко в лесу, то этот маяк конечно не поможет, но во всех остальных случаях работает безотказно — проверено.

— Это не больно? — обеспокоенно спросила Таня, покосившись на довольно большую коробку с каким-то прибором, которую Женя извлекла из своего пакета.

Жора пожал плечами.

Женя, увидев, что он отвечать не собирается, сказала:

— Смотря куда вводить, маячок небольшой, миллиметр в диаметре и три миллиметра в длину, как кончик от иголки.

— Я-то откуда знаю куда вводить? — пожал Жора плечами, — куда хочешь, лишь бы работало.

— Ну тогда лучше всего в мышечную ткань — в плечо или в ягодицу, — сказала Женя.

— Там электромагнитное излучение есть хоть какое-то? — обратилась она к Жоре, подумав.

— Очень слабое, — скривился он, — лишь немного превышающее естественный фон.

— Значит всё же в ягодицу, подальше от мозга, — предложила Женя.

Тем временем, наш аппарат приземлился на пляже острова, на том же месте где мы и были в прошлый раз, только сегодня прилив съел довольно большую часть от пляжа и вода подбиралась почти к самым пальмам, оставив нам лишь полоску песка метров 5 в ширину.

— Красотища какая, — восхитилась Женя, спрыгнув из люка, — был бы тут домик.

— Ты читаешь наши мысли, — усмехнулся я, — мы именно этот вопрос обсуждали в наш прошлый приезд.

— Нет ничего невыполнимого, — отозвался Жора, — у нас в тарелке 5 миллионов долларов без малого валяются, почему бы не потратить их на дом.

— Вы отвлеклись от темы, — сказала Татьяна, которую вопрос по установке в своё тело каких-то там имплантатов похоже не на шутку взволновал, — а если я сяду на стул, то этот кончик иголки будет впиваться в меня всё дальше и дальше, пока не воткнётся в кость?

— Ничего, ему до кости у тебя долго продвигаться придётся, — попытался успокоить я подругу, погладив её по отнюдь не тощей попке.

— Введём параллельно поверхности стула, — сказала Женя тоном типа «ну как вы не можете понять очевидного?», — с внутренней стороны, в то место, которое обычно ни к чему не прижимается.

— А если оно прижмётся? — не успокаивалась Таня.

— Ну, — задумалась Женя, — если даже произойдёт чудо и твоя ягодичная промежность прижмётся к чему-то твёрдому… хотя я не могу себе представить подобной ситуации… то всё равно ничего не произойдёт. Микрокапсулы сделаны из материала, не отторгаемого организмом, а концы у капсулы тупые и закруглённые, поэтому она не будет колоться. Наверное тебя смутило, что я сказала про кончик иголки, признаю, я была не права, капсула не такая острая как игла.

— Ну хорошо, — согласилась наконец Таня.

— Только не мне первой! — добавила она испуганно, увидев, что Женя достала из коробки инъектор и подходит к ней.

— Давай мне, — сказал я со вздохом и приспустил штаны.

Женя одной рукой приставила свой медицинский пистолет к моей заднице, другой оттянула немного кожу на ягодице и нажала на курок.

— И это всё? — спросил я удивлённо, пытаясь оглянуться и посмотреть всё ли там на месте. Я почувствовал лишь слабенький укольчик, даже в поликлинике мне антибиотики побольнее кололи.

— Всё, — ответила Женя, — только пластырем сейчас заклею, а то ты ведь купаться полезешь.

— Я-то думал, что сейчас будет болезненная операция по вживлению в меня посторонних объектов, — пожал я плечами.

— Да ну, — засмеялась Женя, — этот инъектор может вогнать в тебя капсулу почти со скоростью пули. Тут главное осторожно подходить к выбору мощности, а то можно и насквозь ненароком прострелить.

Пока Женя всё это говорила, она прострелила Жорину задницу таким же имплантом и добралась до Тани. Та, увидев, что с нами не случилось ничего страшного, отошла от нас подальше, чтобы мы не подглядывали, и лишь тихо ойкнула, когда Женя от души засадила ей маячок.

Мы с Жорой рассмеялись, когда девчонки вернулись к нам. Таня для вида немного прихрамывала — наверное хотела чтобы её все жалели. Женя держала инъектор перед лицом, на манер пистолета и убедившись, что мы на неё смотрим дунула на несуществующий дымок, выходящий из дула оружия и грозно спросила:

— Ну, кто желает мне сделать укольчик?

Я хотел было поднять руку, но почувствовав на себе внимательный Танин взгляд решил не обострять события.

После того как Жора промаркировал Женю, она достала другой картридж и зарядила его в инъектор.

— Эээ, а это ещё что? — недовольно поинтересовалась Татьяна, — снова уколы.

— А это только мальчикам, — отдала Женя инъектор в руки Жоры.

— А я пошла загорать, — добавила она и практически синхронно с Таней они принялись скидывать с себя одежду.

Но если Таня остановилась, когда на ней остался купальник и побежала в воду, то Женя скинула с себя всё и только тогда бросилась следом.

Я постарался сделать лицо как можно более невозмутимым — мол чего там, я всё время с голыми девчонками купаюсь, но похоже мне это не удалось, поскольку Жора посмотрел на меня, ухмыльнулся и прокомментировал:

— Такая уж она непосредственная, ничего не могу поделать.

— А зачем с этим что-то делать, — хмыкнул я.

— Иногда немного напрягает, — повёл он плечами, — она уж очень увлечена биологией, поэтому воспринимает человеческое тело больше как объект исследования. Мы все для неё лишь набор органов, функционирование которых она изучает…

— Да уж, — согласился я, — когда представишь этакий суповой наборчик, то вся романтика мигом слетает, остаётся одна физиология. А представляешь, как тяжело гинекологу, перед ним жена если вечером раздевается, то он вообще как будто на работу вернулся.

— Знаешь, — в порыве откровенности добавил Жора, — она ведь и в постель меня первая затащила. Сам бы я, наверное, постеснялся бы. А для неё это просто — раз есть в теле рецепторы для получения удовольствия, то нужно по-максимуму использовать их ресурс.

— Супер, — выдохнул я, — ладно, вернёмся к нашим баранам, что ещё за уколы «только для мальчиков»?

— А, это… давай пальцы.

Я протянул Жоре обе руки ладонями вверх, он установил инъектор на минимальную мощность и поочерёдно выстрелил мне в подушечку каждого пальца. Больно не было, лишь чуть-чуть щекотно. Потом он проделал то же самое с пальцами на своих руках.

— Ну и что всё это значит? — поинтересовался я, поняв, что сам Жора ничего объяснить не удосужится, поскольку он аккуратно упаковал инъектор и начал раздеваться сам, чтобы присоединиться к хохочущим девчонкам, пытавшимся утопить Паштета.

— Хочу программулину сделать, чтобы управлять НЛО без помощи дистанционки, а в пальцы вживил маленькие сенсоры, которые будут вместо клавиатуры.

— А они мешать или болеть не будут? — поинтересовался я.

— Не, они как маковые зёрнышки, даже не заметишь.

Поняв, что я единственный остался стоять на пляже в одежде, я поторопился скинуть её с себя и помчался вслед за Жорой к девчонкам.

Поначалу я сильно смущался смотреть на голую грудь Жени (хорошо ещё, что она стояла глубоко в воде и я не видел всего остального). Своим смущением я её изрядно веселил. Я пробовал смотреть на Таню, на Жору, даже пробовал смотреть сквозь Женю, концентрируясь на далёких облачках, висящих над горизонтом, но у меня ничего не получалось — взгляд то и дело соскальзывал на эти небольшие холмики, подыгрывающие каждому Жениному движению и этим постоянно примагничивающие к себе мой взгляд.

Когда все уже выбрались на сушу, я ещё долго не мог выйти из воды — всё делал вид как мне тут хорошо и как мне нравится купаться. В конце концов, через часик я окончательно замёрз и смог прижать резинкой трусов своего нижнего друга так, чтобы это выглядело более-менее прилично.

Однако когда я вышел на пляж и узрел вблизи развалившуюся и загорающую Женю, то мой аппарат снова пришел в рабочее состояние и единственное, что пришло мне в голову, так это плюхнуться рядом с Таней и немного поглаживая её сделать вид, что это от неё у меня такой стояк.

Кажется сработало! и через несколько минут Таня обратила внимание на то, что у меня что-то очень сильно топорщится и предложила прогуляться вдвоём до утёса.

Мы медленно добрели до дальнего конца пляжа, болтая разную чепуху. Солнце палило беспощадно и мы старались держаться в тени нависавших над песком раскидистых пальм и каких-то огромных деревьев, названия которым я не знаю. Паштет было увязался с нами, но я шуганул его несмотря на укоряющий взгляд Татьяны — он отвлекал меня и мешал общаться с моей девушкой.

Удалившись на достаточное расстояние от Жоры с Женей, я начал приставать к Тане — приобнял её, проник рукой в трусики и попытался пальцем нащупать то самое, что повергало мой разум в ступор и затмевало мозг одними лишь инстинктами. Таня вывернулась со словами: «Ну что ты на нас же смотрят».

Я обернулся и присмотревшись увидел, что Жора с Женей уже смотрят только друг на друга, получая удовольствие от размеренных движений, о чём я и не преминул сообщить Татьяне. Она обернулась, мельком глянула на них, покраснела и возмущенно сказала: «какая неприличная парочка!».

Я ей рассказал о Жениных взглядах на отношения полов и, похоже Татьяну зацепила подобная философия. По крайней мере взгляд у неё стал какой-то задумчивый и отстранённый. Вслух она лишь сказала: «Смотри, я такой жизненной философии не придерживаюсь, и если Женя будет на тебя тоже наскакивать, то я на это глаза не закрою!».

— Что ты, и в мыслях не было, — неуверенно пробормотал я.

Таня посмотрела, улыбнулась, поцеловала меня и добавила:

— У тебя может и не было, но ты плохо знаешь девчонок.

После этого она сама затащила меня в прибрежные заросли. Я воспринял это как сигнал и попробовал стянуть с неё то, что ещё оставалось из одежды, но Таня схватила меня за руки и сказала: «Подожди, здесь так неудобно и у меня всё тело в песке».

Затем она снова меня поцеловала и спросила: «А хочешь я тебе его немного полижу?».

Не дав мне даже толком восхититься её предложением, Таня достала его из плавок, внимательно рассмотрела, благо к этому времени там уже было что рассмотреть, осторожно лизнула а потом тихо засмеялась:

— Ты извини, я это видела только в кино, да и то мельком, у меня может ничего не получиться.

Я весь сгорал от предвкушения и если уж говорить честно, то у неё сейчас не получиться никак не могло — ещё чуть-чуть и он кончит сам по себе.

Вслух я сказал, какую-то чушь на тему того, что я не в том состоянии, чтобы придираться по мелочам, после чего Татьяна принялась за дело.

Честно говоря, процесс меня немного разочаровал. Нет, мне конечно было жутко приятно, но скорее вследствие открывшегося мне вида, а отнюдь не от неземного наслаждения. Я даже мельком подумал, что в следующий раз лучше всё же постараюсь угодить в такое место, в котором у неё не будет острых зубок.

Впрочем, подобные мысли не помещали мне судорожно скрючиться уже через несколько секунд и чуть ли не силой вырвать его у Тани — я опасался, что если обдам её таким душем, то потом она будет его просто бояться.

Краем глаза я всё же заметил, что Таня с довольным видом наблюдает за моими конвульсиями.

Убедившись, что Жора и Женя уже умиротворённо лежат рядышком, мы обнявшись отправились в обратный путь.

— Так вот ты оказывается какие фильмы смотришь, — сказал я.

— Какие фильмы, — не поняла Таня.

— Ну ты сказала, что видело это в кино. Я думал, что такое кино только пацаны смотрят, а девчонкам не нравится.

— Ах, это, — засмеялась Таня, — это мы к Светке ходили в гости и она нам показывала выдержки из видеоколлекции брата.

— И вообще, — сказала она, глядя на меня с подозрением, — ты что-то имеешь против?

— Да нет, я только за, — пожал я плечами.

— То-то же! — удовлетворилась Таня, — ты меня должен слушаться, не забывай, что я тебя старше на целых два месяца.

— Порадуйся этому последние годы, — хмыкнул я, — пройдёт совсем немного времени, и уже я буду тебя этим подкалывать, а ты постараешься об этом забыть.

Когда мы вернулись к НЛО Жора и Женя уже перебрались в тенёк и о чём-то болтали. Мы присоединились к ним и я стал разглядывать свои плечи.

— Снова облезут, — сделал я вывод.

Они у меня уже облазили после нашей прошлой поездки на остров. Хорошо ещё, что была зима — дома было прохладно и вполне можно ходить в рубашке или футболке, чтобы скрыть от родителей несезонный загар.

Сейчас же на улице здорово потеплело, а батареи продолжали топить на полную мощность, в результате и мне и отцу приходилось дома ходить с голым торсом — топлесс, короче. Тут уж несезонный загар будет скрыть сложнее.

Мы проголодались, развели костёр и Женя достала маринованное мясо, пообещав угостить нас шашлыком от лучших Екатеринбургских производителей. Я сказал, что шашлык мужское занятие, забрал у неё уже нанизанное мясо и стал сам готовить. Вскоре окружающий лесок наполнился знакомыми чарующими ароматами и тропики стали гораздо роднее и ближе. Мы почувствовали себя снова летом, где-нибудь на озерах под Читой. Если не смотреть наверх на кроны тропических деревьев, не обращать внимания на отсутствие мусора и многочисленных кострищ, то какое-то сходство в этом было.

На запах из леса выметнулся Паштет с распахнутой пастью и высунутым языком.

— Покормите собачку, — тут же заступилась за него Таня и мне пришлось кинуть ему несколько кусков мяса, которые он заглотил не разжевывая и снова умотал куда-то в лес.

— Надо бы ему тоже сенсор поставить, чтобы не потерялся, — предложила Женя.

Сказано — сделано. Тем более что мне самому очень хотелось попробовать инъектор в деле хотя бы на собаке, раз уж испробовать на Тане или на Жене мне не дали, поэтому я взял в его в руки и свистнул пса.

Женя скептически оглядела нашу худощавую собаку и установила мощность чуть больше минимальной. Я приложил аппарат к ляжке пса, который спокойно стоял и вилял хвостом.

После того, как я нажал на спуск, пёс взвизгнул и скрылся в лесу.

— Бедненькая собачка, — прокомментировала Таня.

Жора достал ноутбук и со словами «надо обозначить программе кто из нас кто» запустил какую-то программку, отразившую карту мира.

— Странно, — хмыкнул он, поводя мышкой туда-сюда, то приближая, то отдаляя наш остров, — ничего не видно.

— Чего тут странного, — зевнул я, — откуда здесь сотовая связь.

— Блин, ну я туплю, — огорчился Жора, — ну ладно, пока просто введу в ноут данные о тех капсулах, которые мы себе прошили.

— Это на тебя секс отупляющее действует, давно доказано, — со смехом завалила его на землю Женя, которая к тому времени как мы убрались с солнца, всё же надела на себя плавки и накинула сверху Жорину рубашку, чтобы не смущать ни меня ни Таню.

Впрочем, Таня всё равно пока смущалась и некоторые Женины фразочки вроде последней вгоняли её в краску.

— Кстати, — обратился к нам Жора, освободившись от Жени, — помните мы говорили о том, чтобы поставить магнитофон на НЛО? Так вот, я придумал другую штуку!

Жора сделал театральную паузу.

— Ну, говори, мы прочувствовали момент, — подколол я его.

— Так вот, — смутился Жора, — я сделал плагин к тому приборчику, который гасит звуковые колебания, которые возникают при полёте нашего аппарата. И теперь он может не только гасить, но и генерировать звуковые колебания прямо в воздухе, на некотором расстоянии от корпуса аппарата. В общем, это легче показать на примере, чем объяснять.

Жора заскочил в НЛО, достал CD-плейер и воткнул от него шнурок куда-то в блок управления.

Раздавшийся в тот же момент гром повалил нас на землю и заставил зажать уши. Через несколько секунд всё стихло и из НЛО вышел Жора, который виновато улыбаясь заявил:

— Извините, громкость не убавил.

Когда звон у меня в ушах стих, я услышал, как буквально ниоткуда в воздухе возникла музыка Вивальди — времена года. Казалось, она обволакивала нас, её звучание не стихало и не менялось в зависимости от того как мы не поворачивали голову.

— Чудесно, — прошептала Таня, — музыка как будто раздаётся у меня прямо в голове.

— Да, — кивнул Жора, — я подумывал поначалу над тем, чтобы передавать музыку прямо через вибрацию костей черепа, но потом отказался от этой идеи — уж больно неестественным может получиться звук.

— И очень хорошо, что отказался, — скривилась Таня, — меня всю передёргивает от мысли, что музыку мне будут транслировать прямо в мозг. А так… это просто замечательно.

— Да ладно, чего тут такого, — пожал Жора плечами, — рано или поздно всё равно разработают устройства для прямой коммуникации от мозга к мозгу.

— Брр, прекрати, — возмутилась Таня, — противно слушать.

— Да нет, тебе наверное представляются какие-то нейрошунты или человек-розетка, а межмозговые коммуникации будут осуществляться скорее всего при помощи слабых токов или вибраций, — пояснил Жора, — для этого ничего не надо будет вживлять в мозг… ну максимум прицепить к голове коробочку с передатчиком.

— Прекрати! — завопила Таня, — а то я сейчас весь шашлык сблюю.

— Какие мы нежные, — проворчал Жора, но развивать теорию не стал.

— Давайте лучше музыку послушаем, — примирительно сказала Таня.

Мы провалялись на траве ещё полчаса, практически не двигаясь и не разговаривая. Уж на что я не люблю классику, но в таком формате она поглотила меня без остатка. Если закрыть глаза, то складывалось такое впечатление, будто сидишь прямо в оркестровой яме и можешь легко различить тонкие переходы каждого смычка, вычленить любой звук из этого вливающегося в мои уши потока. Не мешал даже поднявшийся несильный ветер, шуршащий листьями деревьев — эти звуки прекрасно гармонировали с симфонией.

Очнулись мы лишь с последними отзвуками оркестра.

— Нда, — сказал я, помолчав, — тебе можно давать Нобелевскую премию только за изобретение таких динамиков…

— Замечательно, — сказала Татьяна, — когда я говорила про то, чтобы поставить музыку я и предположить не могла ТАКОГО.

— Ой ну ладно-ладно, перехвалите, — засмущался Жора, — и вообще, это ещё не всё. Я ещё радиомикрофон в систему подключил. В основном для того, чтобы мы с Димкой могли вести переговоры не выходя из аппарата, но его вполне можно использовать и для того, чтобы попеть караоке.

Жора сбегал в НЛО и притащил самый обычный радиомикрофон с торчащим сзади него хвостиком.

— Ой, хочу попеть, хочу попеть, — запрыгала Татьяна.

Жора сжалился, поставил диск с песнями и отдал микрофон Тане первой.

Таня пела чистым проникновенным голосом, не стараясь заглушить музыку, но и не теряясь в её переливах. Я никогда до этих пор не слышал, чтобы голос так гармонично сливался с музыкой. Хотя может это потому, что я никогда и не был ни на каких нормальных концертах — мой музыкальный опыт ограничивался небольшими колонками, да наушниками. Здесь же казалось, что Танин голос исходит отовсюду, разливаясь переливами по всему острову, а чем чёрт не шутит, может и по всей планете.

Мне даже грешным делом подумалось, что всё дело в Жорином оборудовании и мне так нравится лишь потому, что он придумал такую классную систему обработки звука. Но оказалось — ничего подобного. Когда запела Женя, а за ней Жора мне попросту захотелось заткнуть уши, но я, пересилив себя, этого не сделал, чтобы не обидеть друзей, а просто лежал и кривился.

Впрочем, моё терпение было вознаграждено, и после них микрофон снова взяла Танюха.

Они ещё долго пели — то втроём, то по очереди, сам я даже не делал попыток присоединиться к ним, поскольку был вполне в состоянии оценить свои вокальные способности и без этого как нулевые. Я пока практиковался на массажиста, растирая Тане её мягкие девичьи пятки. Она лежала рядом и лишь похрюкивала от удовольствия.

Лежа, кстати, у неё получалось петь ничем не хуже, чем стоя. После очередной томно-заунывной песенки, которую она исполнила вообще без музыкального сопровождения, я даже чуть было не расплакался, настолько она взяла меня за душу, но вовремя взял себя в руки.

Женя с завистью посмотрела на Таню:

— Круто! Я читала одну интересную статью, что если бы было соответствующее оборудование, то практически любому человеку можно сделать идеальный слух и голос микрокоррекцией голосовых связок. Там ничего сложного, даже я смогла бы сделать такую операцию, будь у меня нужное оборудование.

— А оно вообще в природе существует? — поинтересовался Жора.

— Неа, — вздохнула Женя, — там написано, что подобные аппараты пока проходят испытания, чтобы они могли делать операции на сердце, а до голосовых связок ещё ой как долго не дойдёт.

— Вот и хорошо, — вздохнул я, — а то будет у всех искусственный силиконовый голос.

— Да нет, — не согласилась Женя, — там даже речи не идёт ни об имплантатах ни об изменении голоса. Лишь микрокоррекция связок и внутреннего уха, после которой даже тембр голоса практически не меняется, но человек становится способен обучаться вокалу и убирается эффект «медведь на ухо наступил».

— Слушай, Жора, — пришла мне мысль в голову, — а ведь наверняка твоё устройство можно использовать как оружие. Если нас музыкой от плейера практически повалило на землю поначалу, когда ты её включил слишком громко, то если подать достаточно сильный сигнал, наверняка у всех в округе головы повзрываются.

— Вот, девушки, перед вами типичный образчик человеческой цивилизации, — вздохнул Жора, — даже из такой безобидной вещи, как устройство для прослушивания музыки он пытается сделать оружие.

— Да ладно хохмить, а если правда подумать? — спросил я.

— А если подумать, — вздохнул Жора, — то да, если достаточно увеличить мощность, а это не проблема, то человека, стоящего рядом просто порвёт в клочья… но пока ты не предложил, мне это, честно говоря, даже в голову не приходило.

— Эйнштейн тоже думал, что изобретает топливо для гриля, а получилась бомба, — самодовольно ответил я.

— Ладно, мальчики, полетели уже домой, а то назавтра куча уроков ещё, — попросила Татьяна.

— Так чего же ты, надо было уроки с собой сюда взять, — сказал Жора, но тем не менее начал неторопливо собираться в обратный путь.

Когда мы долетели до территории Китая, Жорин ноутбук пискнул.

— Вот мы и на карте появились, — отозвался он, открывая лаптоп.

— Неужели антенны сотовых передатчиков на такую высоту сигнал посылают, — удивился я.

— Значит посылают, — пожал Жора плечами, — вот, смотрите, обозначены точечками в онлайне мы четверо, летящие над Гуанчжоу…

— …и один в оффлайне, — задумчиво почесал Жора голову.

— Паштет! — крикнули мы все одновременно.

Пес ждал нас лежа в тени у берега и лениво отмахиваясь хвостом от донимавших его мошек.

Увидев севшее НЛО, он укоризненно глянул на нас, неторопливо подошел к люку и запрыгнул в него, сразу попав в заботливые руки Татьяны. У той непонятно откуда в руках появилась расчёска и она стала его чесать, приговаривая: «Бедный мой, тебя забыли на необитаемом острове плохие мальчишки…».

То, что она сама была в числе тех, кто забыл собаку на острове, я благородно напоминать ей не стал.

Но похоже нашим приключениям не суждено было закончиться в тот день. Над Китаем мы все внезапно почувствовали, что летательный аппарат вильнул. Нет, это конечно выглядело не так, что нас разметало по углам и даже не так, как бывает, когда поворачивает машина, нас всего лишь едва заметно шевельнуло. Но привыкнув к тому, что внутри аппарата поле притяжения постоянное и как бы не дёргался в полёте сам НЛО, мы оставались недвижимы, даже такое небольшое шевеление вызвало у нас волнение.

— Что это было? — спросил я у Жоры внезапно осипшим голосом, останавливая НЛО.

— Сам не понимаю, — пожал он плечами, — должно быть мы обрулили что-то на максимальной скорости и поле притяжения немного не успело переключиться. Я по твоему совету увеличил предельную скорость, и на неё оказался не рассчитан контур гашения ускорения.

— А откуда вообще на такой высоте что-то могло появиться? — ехидно спросил я, — ты ведь не забыл, что мы в 30 километрах над поверхностью?

— Может метеозонд? — предположил Жора, — давайте вернёмся, да посмотрим, я сейчас вытащу данные о том, где произошла корректировка курса.

Жора немного поколдовал с дистанционкой, в результате чего на экране отразился длинный список цифр.

— Это координаты нашего полёта, — постучал он пальцем по экрану, — вот тут, видите, был небольшой сдвиг, давайте вернёмся в это место.

Когда мы прилетели на то место, где нас немного дёрнуло, я обнаружил под нами большой китайский город, но сколько не смотрел по сторонам, не мог определить причину по которой наш аппарат вильнул.

— Что бы это ни было, оно уже улетело, — сдался я в конце концов.

— Метеозонд так быстро улететь не мог, — сказал Жора.

— Смотрите, — вдруг ткнула Женя пальцем в экран, — что это?

В небе прямо перед нами болталась какая-то тёмная точка, больше похожая на битый пиксель на мониторе. Но пиксель понемногу перемещался и я отбросил эту идею.

— Что за фигня, — взволнованно сказал Жора, — ничего не понимаю. Подлети поближе.

Я на маленькой скорость стал приближаться к этой точке, которая через несколько сотен метров выросла до вполне осязаемого объекта синего цвета. Ей богу, если бы не закат, подсветивший её сбоку, мы бы вообще никогда не заметили её на фоне неба.

Тарелка была сильно похожа на нашу, только гораздо меньше. Ну, наверное, метра полтора в диаметре, максимум два. И эта тарелка внаглую висела прямо перед нашими вытянувшимися лицами.

Первым очнулся я:

— Признайся, ты спёр у кого-то технологию, — обратился я к Жоре.

— Да нет, очень надо.

— Значит кому-то рассказывал про неё? — не отставал я.

— Может это инопланетяне? — отмахнулся он от меня, — смотри какая маленькая, человек там не поместится.

Тем временем инопланетяне ли, или кто другой управлявший тарелкой заметил нас и она стала довольно быстро удаляться прочь.

Кровь взыграла в моих жилах и проснулся охотничий азарт:

— От нас не уйдёшь!

Я вдавил вперёд ручку джойстика и легко догнал удирающий аппарат чужих.

— Ха, — гордо сказал Жора, — эти инопланетяшки и строить-то не умеют.

— Погоди, — остудил я друга, — они ещё пока разгоняются.

Аппарат действительно набирал скорость судя по растущим цифрам на нашем мониторе. На числе 11000 рост скорости заметно замедлился, а на 11800 вообще прекратился. Незначительно менялись лишь последние две цифры.

— Вот, я же говорю, слабаки, — разошёлся Жора, — мы почти в два раза большую скорость развить можем.

Похоже, Георгия обрадовало то, что у него нашелся нежданный соперник в воздухе. Впрочем, что там скрывать, мне тоже понравилось гоняться за этим аппаратиком, тем более что в скорости он нам значительно проигрывал, да и в манёвренности похоже тоже — он сделал несколько слабеньких попыток изменить курс, свернув на несколько градусов, но эти попытки вызывали у меня лишь усмешку, при желании на такой скорости я мог практически в момент развернуться на 180 градусов и нашему аппарату ничего бы не сделалось.

Впрочем, пока поводов для гордости маловато, — подумалось мне, — у нас появился в воздухе неизвестный конкурент, который пусть и помедленнее, и понеповоротливее нас, но сделан явно на основе схожей технологии… хотя, что я могу судить о технологиях.

Хуже всего было то, что даже догнав его, у нас не было никаких вариантов выяснить что он собой представляет.

— Пока мы летим со стабильной скоростью, может можно открыть люк и подробнее посмотреть что это такое? — предложил я.

— Не получится, — покачал Жора головой, — раздавит полями. Давай лучше попробуем его клешнями подцепить.

— Ты уверен? — засомневался я, — одно дело просто лететь за ним, а другое — агрессивные действия против инопланетного разума. Может у них оружие какое-нибудь, а может корабль-матка на орбите висит.

— Оружия не видно, — хмыкнул Жора, — а про корабль-матку я с утра в новостях ничего не слышал.

— В новостях и про наше НЛО ничего не говорят, — парировал я.

— Ну тут-то ты, положим ошибаешься, — сказала Таня, — ещё как говорят. Тот сюжет из Никосии до сих пор повторяют частенько.

— Ладно, мы уклоняемся от темы, — сказал Жора, — давайте их брать.

Я пожал плечами, но увеличил скорость и завис над инопланетной тарелкой, которая стала уже едва видна в сгустившемся сумраке. Только я хотел скомандовать Жоре, чтобы тот отцеплял клешни, как тарелка начала снижаться, сбрасывая скорость и я оказался впереди неё. Чертыхнувшись, я развернулся и пошел за ней на новый заход.

Тем временем инопланетяне нырнули в облака и я решил, что не судьба нам их сегодня захватить — под облаками темень и без локационного оборудования мы их никогда не найдём, не говоря уж о возможности того, что они спрячутся в тучах и отсидятся пока мы не улетим.

Ловя последний шанс, я пронзил облака на огромной скорости и, вырвавшись, увидел перед собой небольшой остров посреди океана, на котором горело несколько ярких огней. Я лишь успел заметить, что тарелка окончательно сбросила скорость и исчезла среди прибрежных скал.

Тут же в нашу сторону развернулись прожекторы, ослепив наши экраны, и Жора скомандовал ретироваться.

Некоторое время мы летели молча. Я пытался проморгать глаза, которые немного побаливали после вспышки яркого света на всех трёх экранах, а Жора листал атлас мира.

— Никакие это не инопланетяне, — сказал он и ткнул пальцев в карту, — наши старые друзья американцы. Тарелка скрылась на Марианских островах, а это их территория.

— Выходит у них есть подобные технологии, — сказал я, — нужно быть осторожнее.

— Выходит есть, — вздохнул Жора.

Словно спевшись, мы больше не разговаривали на эту тему в дальнейшем, но настрой у нас довольно сильно подпортился. Ещё бы, мы ведь считали себя этакими царями мира — нам подвластен любой его уголок, то что у нас есть, больше ни у кого нету, а тут такое разочарование.

Девчонки пытались расшевелить нас с Жорой, но мы как-то замкнулись. Сначала тихо проводили Женю, потом Таню, а потом и сами разошлись по домам.

Именно в этот вечер, придя домой я осознал, что мы впутываемся во что-то такое, из чего можем и не выйти победителями — просто за нас пока ещё не взялись всерьёз. Нет, нельзя сказать, что я испугался. Если бы я испугался, то наверно бы просто позвонил Жоре и сказал бы, что не желаю иметь с ним никаких дел и Жора бы отвял — в этом я даже не сомневаюсь.

А раз уж я не боюсь вступить в схватку, которую заведомо скорее всего проиграю, то нужно хоть что-то после себя оставить, — подумал я.

Решение, как оказалось, лежало на поверхности и я начал записывать всё что с нами происходило и происходит. Я начал писать эту книгу.

Наверное вам, если вы её читаете, будет неприятно об этом узнать. Ведь говоря вам уже сейчас, что я пишу эту книгу я как бы сообщаю, что всё у нас хорошо закончилось, хэппи энд, так сказать победил. И со мною ничего не случится до тех пор, пока я её не допишу — иначе просто кто бы её дописывал вместо меня? Но слов из песни не выкинешь и я действительно начал писать…

Начну так… «Если бы меня спросили насколько я зауряден, то я бы ответил не задумываясь — на все 100 процентов…». Да, точно, пожалуй так.

В тот вечер я успел написать довольно много, но очень кратко. Решив, что буду постепенно вспоминать детали, расширять и добавлять своё повествование, я довольный проделанной работой отправил своё творение, насчитывавшее к тому времени 15 страниц на свой почтовый ящик, чтобы оно не пострадало от причуд тайваньской «Барракуды» и пошел спать.

Иногда я действительно открываю этот файлик, чтобы что-нибудь дописать, а иногда просто чтобы поудивляться каким наивным я был ещё совсем недавно.