Новатор

На следующее утро совесть поутихла, а на учебники я уже не мог смотреть без боли. Термометр за окном показал, что наконец-то потеплело, и на улице можно погулять не сильно рискуя что-нибудь себе отморозить. Для января это как-то нетипично, но кому какая разница, тепло, да и ладно.

Я тут же позвонил Тане и позвал её кататься в ледовый парк. Она с радостью согласилась и даже была не против, чтобы я позвал с нами Цветкова. Жору я поднял звонком с постели.

— Ты чего дрыхнешь так поздно?

— Посмотрел бы я на тебя, если бы ты лёг в четвёртом часу, — пробурчал он.

— Ладно канючить, пошли кататься с горок, — предложил я.

— Вот тебе дома не сидится, — зевнул он. — Ну ладно, пошли.

Через час мы уже втроём тряслись в автобусе по направлению к парку победы.

Этот парк с гордым названием представлял собой одну длиннющую аллею, вокруг которой всё заросло кустами и чахлыми деревьями. Весной, летом и осенью тут царило уныние, грязь и запустение. Единственным временем года, когда тут можно было пройти не запачкавшись была зима.

Большое свободное пространство позволяло организовывать здесь зимой довольно большой городок, в котором было место и для самых маленьких детей — ледовые домики, сказочные герои и снежные лабиринты, и для тех, кто постарше — у ним в основном пользовались популярностью залитые льдом высокие горки. Туда-то мы и отправились.

Несмотря на раннее утро, здесь было много народу. В вихрях снежной пыли, припорошившей вчера все утоптанные и укатанные места, дети и взрослые с радостным визгом скатывались с горок.

— Чего тут так радоваться, не понимаю, — сказал Жора. — Ну да, наклонная плоскость с углом в 30 градусов и пониженным коэффициентом трения, что в ней такого?

Таня хоть и привыкла к Жориных выходкам — при ней он особо не старался скрывать свой кругозор, но теперь была просто шокирована.

— Ты что, Жора, с горки никогда не катался?

— Ну почему же никогда, — смутился он, — в детстве катался…

— В глубоком детстве, — поправился он.

— Ладно, будем тебя перевоспитывать, сейчас посмотришь чему тут можно радоваться — сказала Таня, взяла Жору за руку и потащила на горку.

Я даже немного приревновал. Всё-таки Татьяна шла сюда со мной, а не с Жорой, со мной должна и кататься.

Жора немного поотбрыкивался, но от Тани не так просто вырваться, если она этого не желает и он сдался. Танюшка затащила его наверх и спихнула с горки.

Первый раз в жизни я видел парня катящегося с горки с таким серьёзным и сосредоточенным видом. В отличие от большинства взрослых, катающихся на ногах, Жора съехал на попе, вследствие чего скорость была не такая уж и большая. Докативший до конца, Жора встал, отряхнулся. Тут же подъехала Таня, поглядела на него с интересом и спросила:

— Ну, как?

— Не знаю, — сказал Жора, — наверное это не моё.

— Скучный ты, — засмеялась Таня, — взяла за руку теперь уж меня и потащила наверх.

Жора немного попереминался на ногах и двинулся за нами следом. После четвёртого или пятого спуска на его лице тоже появилась слабая улыбка, что я счёл хорошим знаком. Обычно он улыбался лишь на уроках, но тогда его улыбка была скорее скептическая, а сейчас — действительно довольная.

В результате, через полчаса мы были уже готовы уходить, но Жора проявил неслыханную инициативу и предложил покататься ещё десять минуток.

Скатившись в очередной раз, я услышал какие-то смешки и, обернувшись, увидел Цацкина с тремя парнями. С того памятного момента, как мы обработали из шокеров его дружков, Цацу не было не видно не слышно. В классе он старался обходить меня стороной, да и я не пытался упрочить с ним знакомство. В результате, мы проучились три месяца в одном классе практически не замечая друг друга.

Всё это время я не особенно-то следил за делами в классе, меня гораздо больше интересовали Татьяна и КБ. И только теперь, быстро проанализировав ситуацию, я понял, что за эти месяцы Цаца практически вернул себе утраченные после памятной драки со мною и Цветковым позиции.

— Да, действительно, — подумал я, — как же я не заметил? Его ведь снова все боялись. Видимо наш успех просто никто не закрепил — надо было, чтобы этому кабану настучали в рыло все по очереди, а так, периодически отлавливая тех, кто над ним посмеивался, Цаца восстановил атмосферу страха, связанную со своей персоной.

Все эти мысли буквально за мгновение пронеслись у меня в голове. Цаца стоял и ухмылялся. На его лице была смесь страха и вызова. Я понял, что Вова Цацкин отнюдь не успокоился, а только и ждёт случая, чтобы расквитаться за унижение. Не думаю, что он поджидал нас тут специально, похоже просто решил воспользоваться моментом, чтобы немного прощупать нас.

— Глядите, — сказал Цаца, обращаясь к своим парням, — у этих пацанов одна девчонка на двоих. Интересно, они её по очереди используют или одновременно?

Я сжал кулаки, подошла Татьяна и тихонько шепнула:

— Пойдём отсюда.

Наверняка Цаца сомневался, что шокер сможет пробить зимнюю одежду, потому и осмелел. Я потихонечку спросил об этом Цветкова. Тот покачал головой. Уверенности мне это не добавило. Боялся я не столько за себя, сколько за Татьяну. Сердце болезненно сжалось, и я расслабил кулаки, решив не поддаваться на провокации — в драке у нас не было шансов против четверых амбалов.

— Да они друг друга используют, — заявил один из амбалов, — а девчонка им так, для понту.

Татьяна взяла нас за руки и потащила прочь из парка. Никто не делал попыток нас преследовать. Похоже, нас действительно прощупывали. А если так, то мы выглядели сегодня не лучшим образом и стоит ожидать проблем.

— Сегодня переделаю шокеры, чтобы они пробивали дублёнки, — сказал Жора.

— Если шокер будет пробивать дублёнку, то и человека он легко пробьёт, а это уже статья, — отозвался я, потом подумал и добавил:

— Я тебе помогу, только давай сделаем ещё парочку — для Тани.

— О чём вы вообще? — спросила Таня.

Я вкратце рассказал о поросшей былью истории нашего знакомства с Цветковым. Похоже до сих пор в классе ходили какие-то легенды по этому поводу, так как Татьяна удивлённо сказала:

— Так вот оно оказывается, как всё было.

— А ты думала, что мы уложили всех одной левой, а потом так напугали Цацу, что он ещё три квартала бежал и не мог остановиться? — усмехнулся я.

— Да нет, — смутилась Таня, — просто каких я только небылиц не наслушалась тогда. Всё хотела тебя спросить, как же всё было на самом деле.

Мы без приключений добрались до остановки, сели в автобус и молча поехали домой. Все неловко себя чувствовали после стычки с Цацкиной компанией.

— Тань, ты умеешь хранить тайны? — внезапно спросил Жора.

— Ну, если только не очень жуткие, — улыбнулась Таня.

— Можешь как-нибудь прийти вместе с Димоном — посмотреть, что мы делаем после уроков, если никому об этом не расскажешь.

Я с благодарностью посмотрел на Жору. Наконец-то мне не нужно будет скрываться от любимой девушки. Хотя подобная поспешность выглядела подозрительно, учитывая, что ещё вчера Жора настаивал на том, чтобы не рассказывать Татьяне про НЛО до тех пор, как он не будет доделан.

— О! Так пойдём прямо сейчас! — предложила Татьяна.

— Ну пойдём, — согласился Жора, — нужно только тогда в магазин за верёвками заехать.

— Давай в спортивный зайдём, там есть хорошие скалолазные тросы, — предложил я.

— Вы что скалолазанием увлекаетесь? — поинтересовалась Татьяна, которой не терпелось проникнуть в тайну.

— Подожди, скоро всё узнаешь, — сказал я.

Обмотавшись верёвками, как заправские альпинисты, мы отправились в КБ. По пути, предварительно согласовав с Жорой, я рассказал Татьяне, что он переехал в наш город чтобы спрятаться от ФСБ, которая гналась за ним по пятам, но в родном городе оставил любимую девушку и теперь мы сооружаем устройство для того, чтобы он мог эту девушку иногда навещать.

Я, конечно, немного приукрасил историю, но Георгий, похоже, был не против того, чтобы его выставили героем шпионского заговора. Собственно, судя по ухмылке Татьяны, она моему рассказу не поверила.

Тем временем мы подошли к дому, в котором размещалось наше КБ, и я решил, что теперь самое время для кульминации рассказа:

— И вот, — декламировал я, — чтобы объединить разбитые сердца, Георгий разработал прототип первого межпланетного пространственного аппарата, работающего на антигравитации.

С этими словами я распахнул дверь и впустил в дом Татьяну.