Ночь без звезд

1

Стонел стоял на краю и смотрел вниз, в кратер, который выглядел как зловонное сердце Уракуса. Атомная бомба создала огромную дыру в земле на месте, где находились реактор и завод по производству бомб. Вокруг — полнейшее опустошение, дьявольский удар обрушился на землю, взметнул ее ввысь, образовав глубокий кратер, а затем яростный огненный шар расплавил песок и почву, превратив их в стекловидную лаву, которая крошилась и хрустела под его сапогами. А внутри…

Бомба взорвалась почти девять часов назад. И даже через толстый слой изоляции противорадиационного костюма Стонел все еще ощущал жар взрыва. Свинцовое стекло шлема окрасило внешний мир в скучный серый цвет, но на дне кратера виднелось приглушенное алое свечение — так сильно оно разогрелось. И хотя земля там беспорядочно сверкала, словно раскаленная лава, он находился слишком далеко, чтобы понять наверняка.

Поглядев на опустевшую землю, Стонел почувствовал, как у него закружилась голова. И дело было не в высоте, а в чистом, беспримесном страхе. Счетчик Гейгера, прикрепленный на поясе, стрекотал не умолкая.

— Вот же дрянь! — воскликнул он.

Прошло больше десяти лет с тех пор, как он в последний раз побывал здесь с инспекцией. И теперь даже не мог вспомнить, где что находилось. Низкие холмы на горизонте не изменились, но вот все остальное… От далекого леса, когда-то омывавшего подножие холмов, как бирюзовое море, остались лишь тлеющие угольные останки. Заросли кустарников и озера исчезли, их заменила радиоактивная пустыня. Он вспоминал свою поездку сюда — как подъехал к тройному забору из острой, словно бритва, колючей проволоки, между заборами бегали доберманы, каждые пятьсот метров стояли сторожевые башни, их охраняли в любое время суток и в любую погоду. А за заборами и минным полем стояли два одинаковых купола бридерных реакторов, окруженные приземистыми бункерами, где с таким трудом собирались боеголовки для полетов «Свободы». Все исчезло. Превратилось в пар и золу, которые, поднявшись темными тучами, растянулись на триста километров на юг до самого Портлинна.

— Что случилось? — спросил он стоящего рядом человека в защитном костюме. — Неужели реакторы взорвались?

— Никак нет, — ответил Макдоннал, начальник управления НПБ в Портлинне. — Реакторы сами собой не взрываются. Даже самая катастрофическая поломка привела бы к расплавлению. Но не к такому. Взорвалась трехсоткилотонная бомба. Одна из наших. Взрыв произошел не случайно. Предусмотрено очень много мер безопасности, чтобы такого не случилось.

— Они пробрались на завод, — сказал Стонел.

— Да, сэр. На протяжении двухсот лет пытались.

— Это не оправдывает трагедии.

— Мы никогда точно не узнаем, что же здесь произошло.

Стонел поднял бровь и снова посмотрел в кратер.

— Вы так считаете?

— Мои люди боролись с ними до конца. Наверное, они одолели их числом. Ни одно предприятие на Бьенвенидо не охранялось лучше, чем завод.

«Вообще-то есть еще три, — мысленно поправил его Стонел. — Два других завода по производству бомб и мыс Ингмар».

— Лишь один человек мог бы прорваться через бойцов полка, если бы захотел.

— Ангел-воительница? — спросил Макдоннал. — Если она вообще существует, то зачем ей это?

«Только этого оружия она боится, а политики начали говорить о „Перегрузке"», — подумал Стонел и сказал:

— Понятия не имею. Лучше давайте сосредоточимся на том, что это устроили паданцы.

— Нам сообщили, что примерно за час до взрыва в эту сторону выехала колонна, — Макдоннал махнул рукой на юго-запад. — Фермеры видели уезжающие грузовики.

— Какие грузовики?

— В отчете сказано, что обычные, принадлежавшие Атомному полку.

— Это ничего не значит. Был ли запланирован выезд колонны на указанное время?

Даже сквозь плотную ткань защитного костюма он увидел, как Макдоннал пожал плечами.

— Если кто и знал об этом, то все данные остались на заводе.

— Уракус! Свяжитесь с Атомным управлением. Немедленно. Они должны знать, если выехал настоящий конвой. На планете никто не может перевозить радиоактивные материалы без их разрешения. И еще мне нужна информация, сколько бомб здесь хранилось.

Мало кто знал, но в Портлинне также собирали менее мощные двадцатикилотонные бомбы, предназначенные для операции «Возврат». Те, что правительство собиралось использовать непосредственно против паданцев, если бы они захватили Ламарн.

— Так точно, сэр.

Они прошли по выжженной земле к бронетранспортеру Атомного полка, который ждал их в конце неровной угольно-черной полосы — некогда подъездной дороги. Бронетранспортер был герметичным, имел собственный запас воздуха и поддерживал положительное давление внутри корпуса, что позволяло работать в зоне радиации. Один из техников подключил его к чудом уцелевшей станции связи, стоявшей на обочине.

Стонел прошел через дезактивационный отсек, убедившись, что костюм очистился от радиоактивного загрязнения. Во время такой процедуры спешить нельзя. Оказавшись внутри, он приказал водителю покинуть кабину и закрыл дверь перед тем, как позвонить Адольфусу, который все еще находился в аварийном бункере под дворцом.

— Так что произошло? — требовательно спросил премьер-министр.

— В худшем случае — гнездо паданцев похитило наши боеголовки.

— Грязный Уракус! И сколько?

— Пока не знаю. Атомное управление может точно сказать, сколько их там хранилось. Я получу данные в течение часа. Известно лишь, что некая колонна выехала оттуда за час до взрыва. Подозрительно.

— Как они собираются их использовать?

— Скорее всего, в столице. Предлагаю перекрыть город, ввести в действие изоляцию по случаю гнездовой тревоги. Это хорошее прикрытие. Ни один автомобиль или поезд не сможет подъехать ближе, чем на тридцать километров. Также необходимо поставить блокпосты вокруг заводов по производству бомб и мыса Ингмар.

— Я немедленно прикажу это сделать.

— Благодарю вас. А я соберу группу агентов из управления НПБ в Портлинне, чтобы они срочно разыскали колонну грузовиков, вообще-то я всех на это брошу. Наша главная задача — вернуть боеголовки. Мне потребуется содействие сил воздушной обороны.

— Вы его получите. Но что делать с паникой? В Варлане все хуже и хуже. Все знают о взрыве.

— Нет. Знают просто о несчастном случае на заводе. Запретная зона на сто километров от эпицентра обеспечит отсутствие свидетелей. В заявлении для прессы нужно сказать, что произошла авария и утечка на реакторе, ученые уже взяли ситуацию под контроль. Это страшная трагедия, но мы все контролируем.

— Да-да, конечно.

— Я сейчас же возвращусь в столицу и начну поиски.

— Как вы думаете, нам уже следует перебраться на Бьярн?

— Все не так плохо, сэр. Пока нет.

Чаинг оставил костыль, прислонив его к складывающемуся стулу из парусины, и прошелся вокруг колонны, на которой стояла большая линза маяка. Как бы ему ни хотелось считать поврежденную ногу здоровой, до сих пор наступать на нее было невероятно больно. Одного круга вполне хватило, он снова сел, весь вспотев от такого напряжения.

Погода вполне отражала его настроение. Усиливающийся ветер нагнал на сушу темные тучи с моря Полас. До заката оставалась еще пара часов, но меркнущий свет приближал вечерние сумерки. Волны поднялись до самого горизонта, словно планета собиралась выстроить одну линию с Валатаром.

С верхней точки маяка он видел весь рыболовный флот порта Чана, который возвращался в гавань, швартовные бочки быстро разбирались. Многие траулеры торопливо плыли назад, забыв об улове, потому что приближался шторм. Еще одно осложнение, без которого он мог бы и обойтись. Сгрудившись, лодки образовали узкое бутылочное горлышко вдоль длинной загнутой стены гавани, они замедляли ход в ожидании, когда наступит их черед для захода. На якорной стоянке в устье Онорато стоял десантный корабль «Ланара» с отрядом морпехов на борту под командованием майора Дэнни. Они были готовы перехватить «Готору III» по команде Чаинга. И если до полудня захват произошел бы очень быстро, то теперь все стало намного сложнее.

Надвигающийся шторм Чаинг не предусмотрел, но тихо радовался южному ветру. Никто не поверил официальному заявлению премьер-министра о том, что на заводе в Портлинне произошла утечка из реактора, а не взрыв. В любом случае в атмосфере полно радиоактивных частиц — невидимых, смертельно опасных, — и это пугало людей. Чаинг даже не хотел думать, как бы отреагировали жители порта Чана, подуй ветер с севера. В течение двух суток с момента объявления красного кода в городе в ночное время действовал комендантский час — единственное существенное изменение, вызванное дерзкой атакой паданцев. С психологической точки зрения дела обстояли намного хуже, как со зловещей радостью сказала Корилла, сообщая об основных темах разговоров элитариев. Они знали почти столько же, сколько Чаинг, и распространяли слухи, будто взрыв предназначался для сокрытия кражи новых атомных бомб, дан сигнал началу паданского апокалипсиса, Адольфус готовится бежать на Бьярн и бросить всех.

Их пропаганда Чаинга просто бесила, ведь по большей части была правдивой. Кроме того, стало труднее купить основные продукты питания, цены взлетели, хотя правительство и запретило наживаться на трагедии. Люди начали делать запасы. На государственных предприятиях и общественном транспорте чувствовалась нехватка рабочей силы.

Но, несмотря на сложности и тревогу, группа наблюдения капитана Фахи стоически продолжала нести дозор, следя за гнездом паданцев в порту, которые, в свою очередь, продолжали неустанно следить за «Готорой III».

— Они готовятся к отплытию, — сообщила Дженифа.

Девушка направила бинокль вниз, пока Чаинг смотрел сквозь видоискатель фотокамеры. Разумеется, команда «Готоры III» в ярко-желтых зюйдвестках находилась на палубе, отвязывая швартовы.

— В такую погоду? — удивился Чаинг. По расписанию корабль должен был отплыть не раньше завтрашнего дня.

— Я знаю, но буря — хорошее прикрытие. «Ланара» не сможет проследить за ними во время шторма.

— Дело дрянь. Нужно продолжать следить за судном, никто из них так еще и не поднялся на борт.

— Думаешь, «Готора» встретится с ними в море?

— Возможно.

— Она же должна каким-то образом подняться на борт. Я хорошо осмотрела каюты. Там сейчас только члены команды.

То, насколько легко прошла операция Дженифы, вызвало у Чаинга определенные подозрения, но он ничего не сказал.

— Если Ангел-воительница не захотела, чтобы ты ее увидела, то ты бы и не смогла. Одной Джу известно, какими возможностями обладает Паула.

— Какая еще Паула?

— Девчонка из Содружества.

— Я думала, ее зовут Эсси. Ведь нам так сказали.

Чаинг приник к видоискателю, надеясь, что если не будет двигаться, то не выдаст себя. Зря надеялся, Дженифа была опытным допросчиком, она хорошо понимала язык тела. «Особенно моего. Глупо. Как глупо!» — подумал он.

— Чаинг, почему ты назвал ее Паулой?

Ничего не поделаешь, придется колоться. Он посмотрел ей в глаза, заметил подозрение. Дженифа сунула руку за пазуху, но не к кобуре. «Она себя так успокаивает. К чему она все время тянется?»

— Потому что она мне так сказала.

— Кто тебе это сказал?

— Ангел-воительница.

— Ты, Уракус побери, издеваешься! Ты говорил с ней? Когда?

— Пару дней назад, прямо перед тем, как объявили красный код.

Дженифа обмякла, словно он нанес ей удар.

— И ты не сказал мне? — разозлилась она.

— Я провожу операцию Седьмого отдела, капрал. У тебя нет доступа.

— Да пошел ты!

— Мы виделись всего лишь минуту. Прекрати паниковать.

— Ты встретился с ней, — прорычала Дженифа, словно от многократного повторения ей должно было стать легче. — Говорил с ней. И что она сказала? Не надо мне гнать про засекреченность Седьмого отдела. Это же я!

— Попросила меня организовать разговор со Стонелом.

— Зачем?

— Хочет заключить сделку.

— Сделку?

— Ну да, полная дичь, правда? Но Стонел изначально хотел поговорить с ней, так что, может, все не так уж и странно. Это политика на высшем уровне.

— И что сказал Стонел?

— Я не смог с ним связаться. В отделе говорят, будто он в поездке.

— Думаешь, его…

— Убрали? Я тоже подумал об этом. Как проще всего начать апокалипсис? Убрать верхушку, особенно из НПБ.

— Но на его место встанет заместитель.

— Да, поэтому я ничего и не сказал. В отделе говорят, что он вернется сегодня вечером по варланскому времени и свяжется со мной. Осталось четыре часа.

— Но… — Она махнула рукой в сторону «Готоры». — Они отплывают прямо сейчас.

— Я знаю.

— Она на этом дрянном корабле, так? Я упустила ее?

— Нет, она встретилась со мной прямо перед тем, как ты должна была попасть на корабль.

— За сколько времени?

— Примерно за полчаса, где-то так.

— Значит… она была тут?

— Нет. Я встречался с капитаном Фахи в кафе.

Рука Дженифы легла на цевье снайперской винтовки, костяшки пальцев побелели.

— Так ты прикрывал меня здесь или нет?

— Ты сошла с корабля без всяких проблем, правда?

— Ты дрянной ублюдок!

— Контакт с Ангелом-воительницей важнее.

— Но откуда она знала, где найти тебя? Погоди! Она в курсе, что мы следим за «Готорой»?

— Не знаю.

Чаинг подавил в себе желание взглянуть на руку. Органическая нейронная татуировка была невидимой, но он чувствовал сильную вину. «И по правде говоря, я не знаю, что она делает. Может, за мной следят с ее помощью», — думал он.

Дженифа медленно покачала головой, глядя на него как на дикого зверя. Рука снова скользнула за пазуху и остановилась.

— На кого ты работаешь, капитан?

— Она может вытащить нас отсюда.

— Что?

— Ангел-воительница. Она так сказала. Червоточина, которую починила Лора Брандт, когда уничтожила праймов, все еще находится под дворцом и до сих пор работает. Паула может использовать ее, чтобы эвакуировать людей на Аквеус, если начнется апокалипсис. Вероятно, я смогу уговорить ее забрать и нас.

— Ты, Уракус побери, издеваешься надо мной?

— Нет. Не думаю, что Ангел-воительница может предотвратить апокалипсис. Она практически признала это. Поэтому и хочет поговорить со Стонелом — уговорить его использовать червоточину и спасти хоть некоторых.

— Вот хрень! Откуда она знала, где ты? Даже я не знала, что ты не сидел здесь, на маяке.

— Сам не знаю, — возмущенно ответил Чаинг, надеясь, что это скроет его виноватый вид. — Она Ангел-воительница, и, возможно, Корилла сообщает ей о каждом нашем шаге. Как мы и хотели. Помнишь?

— Безумие какое-то…

Неожиданно в приемнике раздались крики.

— Код пять! Код пять!

— На нас напали.

— Взрыв! Удар по второму этажу.

— Они используют базуку!

— Ответный огонь! Ответный огонь!

— Дави гниду!

— Свяжитесь с полком. Пусть пришлют подкрепление!

Чаинг потрясенно смотрел на приемник. Он был настроен на частоту местного НПБ.

— Что происходит?

— Они напали на управление, — ахнула Дженифа.

— Кто напал?

— Наверняка паданцы. Началось? Это оно?

Он посмотрел на нее, даже не желая представлять себе такое.

Безопасный телефон зазвонил. Еще вчера Чаинг приказал технику из НПБ проложить выделенную линию от основного телефонного кабеля маяка и сделать так, чтобы связь невозможно было прослушать. Он знал: нельзя доверять радиопереговорам с Фахи — и элитарии, и паданцы прослушивали радиочастоты. Он прикрутил громкость и поднял трубку.

— Чаинг? — спросила Фахи.

— Слушаю. Вы знаете, кто напал на управление?

— Нет, но они вышли.

— Угу, знаю. Мы следили за тем, как они отдавали швартовы. Мне не нравится, что они выбрали именно это время.

— Нет, — сказала Фахи. — Не «Готора». Гнездо!

Из приемника донеслись выстрелы. В очередной раз выстрелили из базуки. Появились первые жертвы, разрушения. Офицеры НПБ открыли ответный огонь, обстреливая улицу. Чаинг закрыл глаза и увидел перестрелку перед клубом, как из пулеметов расстреливали фургоны группы захвата.

— Что? — прорычал он.

— Гнездо, они вышли со склада. Уже в доке.

— Дрянь! — Он поглядел в окно маяка и нетерпеливо махнул рукой, чтобы Дженифа отдала ему бинокль. — Сколько их?

— Мы подтвердили пятерых. Все хорошо вооружены.

Он встал возле изогнутого стекла и посмотрел в бинокль на доки. И точно, двое мужчин и пять женщин шли вдоль рельсов погрузочного крана, борясь с ветром, каждый нес в руках крупнокалиберный автомат, совершенно не скрывая этого. «Такие же, как в клубе „У Камерона"!» Чаинг перевел бинокль на «Готору III» и увидел, как белыми барашками вспенилась вода у работающего двигателя.

— Но корабль уплывает. Они убрали сходни. В чем смысл?

Он оторвался от бинокля, вглядываясь в даль. Прикинул, что члены гнезда не меньше чем в семистах метрах от «Готоры III». Секундой позже он увидел вспышку, раздался треск выстрелов, приглушенных стеклом.

— Дрянь!

В бинокль он увидел, как докер распростерся на земле, вокруг него быстро образовалась лужа крови. Члены гнезда, не обращая внимания, прошли мимо него.

— Какого Уракуса…

— Что там? — спросила Дженифа.

— Не знаю. Гнездо начало действовать, но «Готора» уходит.

— Тут еще одни зашевелились, — сообщила Фахи.

— Где?

— На третьем складе.

Он повернул бинокль. Разумеется, вдоль доков ехал грузовик с платформой, в нем сидели семеро мужчин, все с оружием в руках. У двоих — базука. Игнорировать такое невозможно. Он взял радиомикрофон и переключился на второй канал.

— Чаинг вызывает майора Дэнни, ну же, Дэнни, ответь.

— Дэнни слушает, — послышалось из приемника.

— В доках действующее гнездо. Мне нужно, чтобы вы высадились, стратегия номер четыре. Повторяю, стратегия номер четыре. Уничтожьте их.

— Вас понял, Чаинг. А что с «Готорой III»?

Дженифа ожидающе смотрела на него, между тем первые капли дождя ударили в толстое стекло, обнимающее верхушку маяка.

— Только стратегия четыре, — твердо сказал он.

— Вас понял.

Дженифа неодобрительно зашипела, словно кошка.

Он положил трубку на место и прибавил громкости. В управлении НПБ продолжался бой против коварных нападавших, из громкоговорителя доносились яростные, решительные крики. Посмотрев на широкий лиман, Чаинг увидел, что «Ланара» пришла в движение.

— Ты вот так позволишь ей уйти? — спросила Дженифа.

— Она не на борту.

— Откуда ты знаешь? — с вызовом посмотрела она.

— Тут все гнездо, убивает гражданских налево и направо. Мы офицеры НПБ.

— Неужели…

— Да ради всего дрянного…

Телефон снова зазвонил. Чаинг схватил трубку.

— Да?

— Чаинг, — сказал женский голос, — паданцы пришли.

— Что? Кто это?

— Корилла.

Дженифа нахмурилась и подошла поближе, чтобы лучше слышать.

— Какого Уракуса ты делаешь с Фахи? — спросил он.

— Я не там. Друзья помогли мне соединиться с твоей телефонной линией.

— Как…

— Чаинг, послушай. Паданцы в порту Чана. Они прибыли сюда на поезде из Портлинна.

— Что? Откуда ты это знаешь? — Он машинально посмотрел поверх складского района. Вокзал находился по другую сторону рифленых крыш. «Так близко!»

— Мы их разыскивали так же старательно, как и ты, Чаинг. Во имя Джу, у них с собой пропавшие бомбы! Прямо сейчас они выгружают их с поезда, перекладывают на грузовики.

— Нет, — прошептал он.

— Слушай меня, бомбы здесь, в порту Чана! Нападение на ваше управление — уловка для отвлечения внимания. Ты должен приказать полку и морпехам перехватить грузовики.

— Это они отвлекают внимание, — с напором сказала Дженифа. — Элитарии хотят, чтобы мы отпустили «Готору». Корилла — элитарка, Чаинг. Она лжет.

— Нет, — ответил он, пытаясь взвесить все за и против. «Угроза реальна», — подумал он и сказал: — Повторюсь, наша главная цель — перехватить гнездо, мы не можем проигнорировать утверждение Кориллы насчет бомб. И нападение на управление НПБ лишь подтверждает это.

— Если только это не элитарии стреляют в наших.

— Не нужно лишней паранойи, Дженифа. У них нет на то причин.

— Отвлечь нас от «Готоры»!

— Они все знают! — огрызнулся он. — Неужели ты не понимаешь? Они не враги нам. Это не они стреляют в наших. Они будут стоять рядом с нами плечом к плечу, когда начнется апокалипсис. Но там… там паданцы. — Он поднес радиомикрофон ко рту. — Дэнни, у меня есть информация о том, что паданцы могут принести на вечеринку пропавший сверток по красному коду.

— Грязная Джу, — прорычал майор Дэнни. — Подтверждаю. Займемся поисками подозрительного свертка. А в каком районе, не знаешь?

— Пока нет.

— Они захватывают корабль, — сказала Дженифа сквозь зубы.

— Кто? — спросил Чаинг.

— Гнездо. Гляди.

Он вгляделся в толстое искривленное стекло. Холодные дождевые капли ударялись в него, смазывая изображение. Снова расцвели вспышки выстрелов. Это происходило на одном из кораблей, пришвартованных к верфи.

— «Жю»?

— Похоже на то.

«Готора III» как раз проплывала мимо конца портовой стены. Он посмотрел на мостик, словно ждал, что сможет разглядеть там Флориана и девушку, но увидел лишь пару размытых фигур. Корабль плыл довольно быстро. Рыбацкие траулеры торопливо уступали дорогу, рассыпались в стороны, словно шаланды, которые они сами так же распугивали лишь пару часов назад.

«Ланара» торопливо шла в обратном направлении. Они проплыли мимо лишь в сотне метров друг от друга, вызвав еще больше замешательства среди рыбаков. Кильватерные струи схлестнулись, и по всей гавани побежали вихрящиеся волны. Послышались сердитые гудки туманных горнов.

— Великая Джу, — прошептала Дженифа.

Услышав страх в ее голосе, Чаинг обернулся. Он не привык к такому, к злости — да, но не к страху…

Четыре тентованных грузовика подъехали к докам. Первый остановился у «Жю». Чаинг, не веря своим глазам, смотрел вниз, когда из грузовика выбралось чудовище — огромное, размером с лошадь, с сероголубой шкурой, с броней из твердых костяных пластинок. Приземистое тело покоилось на четырех толстых ногах, чуть ниже шеи из плеч росли многосуставчатые руки, мощный череп венчали короткие острые рога. Чудовище держало нечто напоминающее помповую базуку. Огромную, человек бы не смог даже приподнять подобное оружие. Зверюга обращалась с ним так, словно оно было сделано из бумаги.

— Паданцы-производители, — выдохнул шокированный Чаинг.

Из других грузовиков посыпались и другие мерзкие твари. Даже человекоподобные здоровяки, которых он видел в усадьбе Ксандер, тоже были здесь.

— Грязный Уракус! — простонала Дженифа. — Этого не может быть!

— Дэнни! — крикнул в микрофон Чаинг, в то время как за окном пошел сильный дождь. — Дэнни, в гнезде паданцы-производители. Повторяю: производители. Огромные и вооруженные!

— Вас понял, — раздался голос Дэнни, не выражающий никаких эмоций. — Мы их видим.

— Почему они просто не попытаются забомбить судно? — дрожащим голосом пробормотала Дженифа.

— Потому что они тоже не увидели на борту Ангела-воительницу.

Одно чудовище развернулось и подняло оружие, направляя его в сторону гавани.

— Нет! — проревел Чаинг, поняв, куда целится эта тварь.

Возникла гигантская вспышка. Удар угодил в «Ланару», корабль окутало рыжим кипящим огнем.

— Грязный Уракус!

Чудовище привело в действие помпу и еще раз выстрелило.

Чаинг снял предохранитель со снайперской винтовки. Уперся прикладом в плечо, посмотрел в телескопический прицел и развернул ствол. «Не торопись, — сказал он себе. — Спокойно». Чудовище появилось в узком поле прицела. Чаинг следил за его движениями. Толстая шкура. Пуля ее, может, и пробьет, но вряд ли причинит серьезный вред. Чаинг затаил дыхание. Стрелять надо в голову. Тварь угодила в прицельную сетку. Медленно, не торопясь, он прицелился. Смотрел, как чудовище готовится выстрелить еще раз по «Ланаре», ждал, пока оно замрет.

Палец нажал на спусковой крючок в тот самый миг, когда тварь выстрелила. Он увидел, как разлетелся брызгами острый рог. Чудовище отпрыгнуло.

— Это его только разозлило, — прорычала Дженифа, глядя в бинокль.

Чаинг постарался не обращать внимания на сарказм в ее голосе и сосредоточился на трясущемся от ярости чудовище. Передернул затвор, отработанный патрон упал на пол, следующий отправился в патронник. Когда Чаинг приготовился к выстрелу, чудовище перестало трястись и медленно огляделось. Чаинг сделал два размеренных вдоха, затем задержал дыхание и замер, наблюдая за паданцем.

На этот раз пуля попала чуть ниже левого глаза твари, вырвав большой кусок из затылка. Тело мгновенно рухнуло.

— Хорошо! — воскликнула Дженифа, облизывая быстрым языком губы.

Чаинг оторвался от прицела и увидел, как остальные паданцы разбежались по всему доку. Двое спрятались за капотом грузовика и при этом выдали себя, держа помповое оружие вверх, словно выхлопную трубу. На палубу «Ланары» выбежали морпехи, прячась за судовыми надстройками, они открыли огонь из крупнокалиберного оружия. Пара бойцов готовила гранатометы.

Около грузовиков что-то мелькнуло. Чаинг взглянул в прицел и увидел, как один мускулистый человекообразный паданец пробирается между машин. Он прицелился. Выстрелил. Голубая кровь фонтаном брызнула из груди паданца, тот обернулся и рухнул на землю.

— О да! — воскликнула Дженифа. — Отличный выстрел!

Чаинг снова передернул затвор, проверил прицел — как раз вовремя, один из монстров направил базуку на маяк. Зияющая дыра на конце ствола, казалось, расширилась и в один миг заполнила прицел смертоносной тьмой.

— Бежим!

Они оба бросились к узкой двери, когда взорвался шпиль маяка. От удара лопнуло толстое стекло, превратившись в безумную мозаику, винтовку с фотоаппаратом припечатало к огромной линзе. Дженифа упала на Чаинга, и оба покатились по каменным ступенькам вниз, пока не врезались в стену.

— Не останавливайся! — крикнул Чаинг. Он морщился от сильной боли, да еще Дженифа давила ему в бок, словно пыталась прорваться дальше.

Второй выстрел базуки угодил прямо в верхушку маяка. Потоки камня, пыли и дыма понеслись вниз по спиральной лестнице, ударяя в спину.

Подводная лодка вынырнула на поверхность, стоило «Готоре III» отойти на несколько километров от порта. С борта лодки спустили веревочную лестницу, чтобы Флориан, Рай Эвин и АНС-дроиды смогли подняться. Кайсандра с Паулой использовали силовое поле, которое охватило их сверкающим пузырем, позволяя парить в воздухе. На палубу они буквально вплыли. Флориан как раз перемахнул через планшир, когда команда зааплодировала, восхитившись элегантным приземлением Кайсандры. Оседлав кромку, Флориан попытался удержаться за гладкий металл. Он бы упал, если бы не Паула, которая помогла ему прежде, чем он потерял достоинство.

— Спасибо, — пробормотал он.

Рай перемахнул через борт одним легким движением. И Марек тоже, причем он нес на спине огромный рюкзак.

Флориан встал рядом с Паулой и огляделся. Палуба была еще мокрая после того, как утром ее выдраили в последний раз. Вдалеке на северном горизонте клубились темные штормовые тучи.

Димитрий пожал руку капитану Джаймору, худощавому тридцатипятилетнему моряку с оливковой кожей, которая за долгие годы потемнела от солнца и морского воздуха. Флориану пришлось признать очевидное: капитан — мужчина видный, с кудрявыми, коротко остриженными черными волосами, хитрой улыбкой, идеальными белыми зубами — признаком самоуверенности. Излишней самоуверенности. Джаймор шагнул вперед и поцеловал Кайсандру, и не просто в щеку, как обычно приветствуют друзей. Флориан посмотрел на них с удивлением, затем разозлился и устыдился одновременно, когда она обняла руками голову капитана и одарила ответным смачным поцелуем. Большинство членов команды гнусно ухмылялись.

Кайсандра подвела к ним Джаймора и представила ему сперва Рая, затем Флориана. Флориан не мог смотреть капитану в глаза, когда они пожимали друг другу руки, стоял, свесив голову, как обиженный подросток.

— Значит, шторм вам не помешал, — сказала Кайсандра, когда Флориан снова начал понимать, что происходит.

— Старушка «Готора» и не через такое проходила. Я больше беспокоился о порте Чана. Что там случилось?

— Гнездо захватило «Жю», — ответила Кайсандра. — Они идут за нами.

— Не доберутся, — хмыкнул Джаймор, указывая на шторм, исчезающий за кормой. — Мы блокировали сигналы радаров с военных самолетов, пока они еще летали. Если даже правительство не знает, где мы сейчас, то паданцы и подавно. Особенно после плаванья в подобном хаосе.

— Тогда мы, скорее всего, в безопасности, но я не хочу рисковать. Нужно плыть прямо к Льюкертикару. Сохранять дистанцию.

— Так точно, мэм. — Капитан вскинул руку к козырьку. — Как так случилось, что они не забомбили нас в порту Чана? Мы были почти рядом, когда они начали расстреливать доки.

— Они не знали, взошли ли мы с Кайсандрой на борт, — ответила Паула. — Кажется, они привезли с собой несколько атомных бомб. Взорвав одну, они уничтожили бы все остальные. Они должны были убедиться, что мы на судне, прежде чем применить их.

— Ты была там? — спросил Джаймор.

— Да. Наблюдала. Я люблю знать заранее, с чем придется столкнуться.

— Но с твоим оружием…

— Я могла бы уничтожить гнездо в доках, да, — кивнула Паула. — И паданцы бы получили подтверждение того, что там находится человек, обладающий технологиями Содружества. Мой скан обнаружил на «Жю» семь атомных бомб. Они могли бы взорвать другую, вне действия моего сканера. На таком расстоянии я бы, скорее всего, выжила, а вот порт Чана точно нет. Лучше всего не вмешиваться.

— Жаль, что ты не могла до конца этому последовать, — отозвалась Кайсандра с игривой улыбкой.

Паула пожала плечами.

— «Ланара» превратилась в легкую цель, как только вошла в гавань. И Чаинг уже начал отстреливать паданцев-производителей, хоть и не слишком успешно. Все были в замешательстве. Скорее всего, гнездо решит, что те, кого я убила, погибли от пуль Чаинга или какого-то неизвестного им снайпера НПБ. Я подошла к выбору цели стратегически.

— Чаинг! — Кайсандра восхищенно вскинула голову. — У этого парня жизней больше, чем у кошки.

— Я покажу тебе каюту, — сказал Джаймор, интимно обнимая Кайсандру за талию. — К сожалению, места мало, так что тебе придется ночевать на койке в капитанской.

Она живо поцеловала его.

— Ох, какие трудности!

— Я буду рад, если ты посмотришь матрас и скажешь, подойдет ли он.

— Посмотреть на него или протестировать?

— И то и другое.

Под ручку они подошли к двери в судовой надстройке и исчезли.

— Последние двести пятьдесят лет Джаймор работал с нами, — произнес Валерий так тихо, что только Флориан его мог услышать. — Он — самый ценный из наших союзников. До этой «Готоры» были и предыдущие, все они оказали нам огромную помощь, перевозя нас и наше оборудование по всему Бьенвенидо.

Флориан посмотрел в сторону двери.

— Двести пять… Сколько ему лет?

— Они с Кайсандрой подружились еще до Великого Перехода. Он регулярно омолаживается в нашей медицинской капсуле.

— Ладно. Прекрасно. Знать не вредно.

— Ты можешь остановиться в одной каюте со мной. Места хватит, мы ведь не спим.

— Угу. Хорошо. Просто посижу тут немного.

— Как хочешь.

Флориан услышал, как заработал двигатель, палуба завибрировала под ногами. Он оперся о борт, вглядываясь в горизонт. До мыса Векелл, ближайшей оконечности Льюкертикара, больше тысячи километров.

А до разведки ген-орлов Кайсандра хотела пойти еще дальше, к заливу Макбрайд.

Флориан взглянул на матроса, поднимавшего веревочную лестницу. Подводная лодка уже погрузилась, интел-центр повел ее в пещеру под фермерским домом, так что назад дороги нет. Недели, а может, и весь остаток жизни придется провести на этом корабле, с этими двумя. Кайсандра даже не упомянула о Джайморе. Могла хотя бы просто из уважения?..

«Готора III» набрала ход, свежий морской ветер бил в лицо, словно хотел очистить его от печали.

— Мне жаль.

Флориан обернулся и увидел, что рядом с ним стоит Паула, держась за борт. Она надела толстый теплый темно-оранжевый свитер, черные волосы развевались на ветру, взгляд скользил по волнам.

— Чего? — спросил он.

— Некоторые женщины не осознают, какой эффект они производят на мужчин.

— А!

— Это не значит, что ты ей больше не нравишься, Флориан, она не отвергла тебя. Просто они с Джаймором давние друзья.

— Я понял.

— В любом случае, любит она вообще другого. И очень давно. Вообще-то почти всю свою жизнь. Не уверена, что это полезно для здоровья, но любовь помогает ей выживать в самые тяжелые времена, и я не стану упрекать ее в этом.

— Значит, не Джаймора? Не его?

— О нет. Кого-то другого, совершенно недостижимого. Так что если бы она хоть немного всерьез подумала, то, вероятно, поняла бы, как ты себя чувствуешь, ведь именно так она чувствует себя все время. И она бы ужаснулась своему поведению по отношению к тебе. Она не жестока, Флориан.

— Я знаю.

— Вам было весело вдвоем, ведь так?

Он уныло кивнул.

— Она так и сказала. Просто поразвлечься. А я, кажется, не прислушался.

— Порой самоотрицание делает жизнь проще. Но не надо к этому привыкать.

Он, не отрываясь, смотрел на вздымающиеся волны.

— Думаешь, мы найдем «Виконт»?

— Если он на Льюкертикаре, то да. Я просмотрела сенсоры, которые установили на новых ген-орлов, они отличные. Но проблема не в этом.

— Во времени.

— Да. Если мы не угадали, если «Виконт» приземлился на северном полюсе, то не уверена, хватит ли нам времени добраться до Валатара. Паданцы снова собираются забомбить нас. И все из-за меня. Больше они не станут прятаться.

— После приземления «Вермиллиона» летательные аппараты Содружества еще какое-то время работали. Они бы наверняка нашли «Виконт».

Паула поджала губы.

— Историю всегда пишут победители. Читая между строк «Хроники приземления», я начала подозревать, что капитан Корнелий не очень-то и хотел искать второй источник технологий Содружества. В конце концов, его семья быстро захватила власть над единственным запасом передовых медицинских препаратов и устройств на планете.

Флориан с удивлением посмотрел на нее.

— Но это… ужасно!

— Моя работа заключается в том, что я раскрываю изнанку человеческого общества. Боюсь, подобное поведение не редкость, как мне хотелось бы думать, особенно в более примитивных культурах. А эта колония на удивление быстро погрузилась в состояние более-менее приличного феодализма, стоило у них отобрать блестящие машины.

— Ты в самом деле думаешь, что Капитан пошел на это?

«Мой предок!» — подумал он.

— Я лишь предполагаю, вот и все.

Дождь хлестал по тяжелому плащу, Стонел смотрел на тело. Потребовались три обычные простыни, которыми пользуются коронеры, чтобы полностью его прикрыть, — весомое свидетельство его громадности. Приподняв пальцем край шляпы, начальник Седьмого отдела сказал:

— Покажите.

Чаинг с помощью костыля отодвинул черную ткань.

Паданец-производитель был настоящим чудовищем, хотя после смерти его бронированное тело слегка сдулось, твердые пластинки сместились, словно внутренности твари сжались. Половина головы отсутствовала, виднелись клочья серо-белого мозга. Дождь смыл голубую кровь с камней.

— Ваш выстрел? — спросил Стонел.

Чаинг пожал плечами.

— Возможно. Я подстрелил одного из этих гигантов. — Капитан огляделся, словно хотел взять себя в руки. Обгоревшие грузовики превратились в груды черного металла, мокрые от воды. Горели они долго, пока бензин не закончился. — Остальных уничтожили морпехи.

Стонел посмотрел на покатый спуск на берегу, куда вынесло «Ланару». Передние сходни спущены, царапают цемент. В обшивке несколько рваных дыр, бронированная судовая надстройка в кратерах пуль. Чудо, что корабль вообще добрался до берега. Но Стонел не верил в чудеса.

Больше дюжины патрульных машин образовали баррикаду в конце доков, красно-синие огни мигали, шерифы в плащах несли караул, держа наготове винтовки и дробовики. Но это лишь внутренний кордон. Территорию вокруг гавани оцепили на полкилометра, чтобы ни один гражданский сюда не попал.

Однако теперь подобные меры безопасности не имели смысла. Весь город знал о произошедшем. «Морская пехота дралась с паданцами и победила. По крайней мере, нас не забомбили». Новость уже долетела до Варлана. Если правительство станет все отрицать, то окончательно потеряет доверие. «Впрочем, сейчас это не слишком важно».

— И сколько погрузилось на «Жю»? — спросил Стонел.

— Около дюжины, — ответила Дженифа. — Капитан Фахи провела наружное наблюдение на отлично, но тут стреляли.

— Значит, паданцев хватит, чтобы управлять судном?

— Так точно.

Он смерил взглядом мелкую фигуру девушки в грязно-коричневом плаще и в фетровой фуражке НПБ, промокшей насквозь. На щеке гадкая рана — чиркнуло куском камня на маяке. Ничто ее не берет: ни погода, ни кровавый хаос побоища, — всегда готова исполнить свой долг.

— Итак, давайте подведем итог. Вы считаете, что «Готора III» приняла груз, принадлежащий Ангелу-воительнице, но ни ее самой, ни Паулы на борту не было. Затем паданцы, вооруженные нашими атомными бомбами, захватили «Жю» и пошли в погоню за «Готорой».

Дженифа недолго колебалась.

— Так точно, сэр.

— И куда они все направились?

— На то нет никаких указаний, — ответил Чаинг. — Я приказал силам воздушной обороны отправить два GV-15 через сорок минут после отплытия «Готоры», но она исчезла.

— А как далеко судно может уплыть?

— Пока не кончится топливо, вероятно, на три тысячи километров. Может, чуть дальше.

Стонел посмотрел на покрытую рябью серую воду.

— Ангел-воительница явно пытается перевезти свое оборудование, не привлекая внимания. Судя по грузу на судне, они направляются куда-то подальше от Ламарна. Что у нас там?

— Клев находится за границами возможностей «Готоры», — заметил Чаинг. — Но есть еще два небольших острова на юго-западе, до которых они могли бы доплыть.

— Что-то вроде их Бьярна, капитан?

— Никак нет, сэр. Она не туда планирует отступать, если произойдет паданский апокалипсис.

— Откуда вам это известно, капитан?

— Она лично связалась со мной прямо перед тем, когда объявили красный код. Она хотела поговорить с вами.

— В самом деле?

Стонел старался не показать удивления, но капитан его впечатлил. Он скользнул взглядом в сторону маяка. Верхушка отсутствовала, вокруг основания лежали сожженные обломки. «Возможно, я все-таки сделал правильный выбор», — подумал он.

— А она не сказала вам, что именно хотела обсудить со мной?

— Так точно, сэр. Если ситуация сложится в пользу паданцев, она хотела получить доступ к червоточине под дворцом. Сказала, что Паула сможет открыть ее и эвакуировать людей на Аквеус.

— Кого? — резко спросил он. — Кого они возьмут с собой?

— Это она и хотела обсудить. Но без боя она уходить не собиралась.

— Вероятно, на «Готоре III» то, чем она собирается драться. И паданцы это знают.

— Так точно, сэр.

— Вы можете связаться с ней, капитан?

— Наверное, Корилла сможет, — сказал Чаинг. Он не собирался раскрывать, что ему в руку вживили технологию Содружества. «Одной Джу лишь ведомо, как Дженифа отреагирует на это». — Элитарии… более организованы, чем я думал. Эти ублюдки даже смогли врезаться в нашу безопасную телефонную линию.

— Поговорите с Кориллой. Скажите ей, что я встречусь с Ангелом-воительницей.

— Но ведь сейчас она, скорее всего, на «Готоре», — сказала Дженифа.

— Вероятно, вы правы, но все равно свяжитесь с элитариями. И пусть воздушные силы снова поднимут GV-15. Пошлите их настолько далеко, насколько возможно. Я хочу знать, куда направляются «Готора» и «Жю».

— Если не на острова, то на Лыокертикар, — сказала Дженифа. — Единственный континент, до которого они смогут доплыть.

2

В крипте ничего не изменилось. В обычных обстоятельствах Стонел лишь порадовался бы этому. Фаустина подняла взгляд от стола, когда он вошел, чтобы осмотреть космический аппарат, хранивший память Джоуи Стейна. Никого из техников не было: с тех пор как Джоуи заговорил, их сюда не пускали. Над детальным планом переданных им сенсорных систем Содружества работали в специально отведенной лаборатории.

— Все в порядке? — спросила Фаустина.

— Ради Джу, женщина, проснитесь и оглянитесь вокруг! Паданцы получили атомные бомбы. Апокалипсис вот-вот начнется. Так что нет, далеко не в порядке, Уракус побери.

Фаустина побледнела и невольно отшатнулась от него.

— Переключите, — махнул Стонел в сторону радио.

— Оно постоянно включено, — безэмоционально ответила ученая.

— Что, все настолько плохо? — спросил голос Джоуи.

На малый миг Стонел замер. Раньше его никто не мог застать врасплох. «Стресс, — подумал он. — Слишком много стресса. Но информация об атомных бомбах не даст Джоуи никакого преимущества». Он поглядел на темный круглый механизм червоточины в дальнем конце крипты, затем поднес радиомикрофон к губам.

— Джоуи, вы сможете управлять червоточиной?

— Нет. Боюсь, нет, дружище. Лора заблокировала интел-сеть. У меня нет программ, чтобы хакнуть код.

— Хакнуть?

— Подобрать пароль. У меня его нет и нет ничего, чтобы его создать.

— А Паула сможет разблокировать ее?

— Вполне возможно, да.

— Ясно.

— Это проблема?

— Нет, просто дает ей возможность поторговаться. Если паданцы начнут одерживать победу, то она хотела бы эвакуировать людей на Аквеус.

— Ага, логично.

— Зачем Паула с Кайсандрой отправились на Льюкертикар? Это наш полярный континент на юге.

— Не знаю. А что там?

— Совсем ничего. За последние тысячу лет экспедиций туда не посылали.

— Жаль. Было бы круто, если б там обнаружили Крепость Одиночества^[2].

— Что?

— Забудьте, неудачная шутка. Паула ничего не делает просто так, и уж особенно в такой важный момент. Если она собралась на Льюкертикар, значит, у нее есть веская причина. Вы уверены, что именно туда она поехала?

— Вышла из порта Чана три дня назад. Самолеты воздушных сил уловили слабый сигнал радара перед тем, как им пришлось повернуть назад. Корабль явно отправляется на юг.

— Корабль?

— Да. И за ним гонятся паданцы. Возможно, это их мы засекли.

— Дайте догадаюсь, те, с атомными бомбами?

Стонел постарался не вздыхать.

— Думаем, что так.

— Вам нужно предупредить Паулу. Нельзя позволять паданцам уничтожить ее. Она — последний шанс этой планеты, дружище.

— Она знает. Это элитарии рассказали нам, где атомные бомбы.

— Ух ты! А вы же главный по безопасности на Бьенвенидо. Наверное, обидно.

Стонел улыбнулся приклеенной улыбкой.

— Я уже говорил вам, если они нас одолеют, то вы тоже проиграете.

— О, не беспокойтесь, дружище, я отлично осознаю свое положение.

Стонела проводили в маленький кабинет Адольфуса, который находился в бункере под дворцом — даже глубже, чем крипта с червоточиной. Может, из-за нехватки солнечного света или из-за того, что пришлось в течение многих дней дышать очищенным воздухом, дующим сквозь решетки, но Стонелу показалось, будто болезненное состояние премьер-министра лишь усилилось. Кожа побледнела еще больше с того дня, когда объявили красный код, и, несмотря на стабильную температуру, лоб его блестел от пота. Лицо неожиданно постарело, морщины стали глубже. «Скорее всего, из-за страха», — решил Стонел.

Игнорируя практичные бетонные стены, Адольфус сделал все, чтобы мебель соответствовала его статусу. Один лишь письменный стол занимал чуть ли не четверть всего пространства кабинета. Семь телефонов выстроились на нем в ряд, один — красный. Три телетайпа постоянно стучали и жужжали в углу.

Адольфус махнул рукой, приглашая Стонела сесть.

— Что случилось в порту Чана? — спросил он.

Стонел очень аккуратно, но коротко описал события, осознавая, что премьер-министр ищет любой повод, лишь бы эвакуироваться на Бьярн.

— Рекомендую отправить все имеющиеся в наличии GV-15 сил ПВО постоянно, день и ночь, курсировать вдоль южной береговой линии, — закончил он. — Нам нужно знать, если корабли вернутся в Ламарн. Если мы заметим их, особенно «Жю», то нам, скорее всего, придется прибегнуть к ядерному варианту. У нас будет преимущество, если это случится в море, тогда мы сможем избежать жертв среди гражданского населения.

— Значит, мы наконец-то загнали Ангела-воительницу в угол? — спросил Адольфус. — И этого дрянного дипломата женского пола из Содружества?

— Логично будет предположить, что по крайней мере одна из них находится на борту «Готоры», да.

— Но почему? Что они собираются делать на Льюкертикаре?

— Должен признаться, на этот вопрос я не могу ответить.

— Задержите предательницу, Кориллу. Как следует допросите ее.

Стонел сложил пальцы домиком и сознательно молчал пару секунд, прежде чем ответить.

— Два момента. Я всерьез сомневаюсь, будто Корилла знает их секреты. Она обычный посредник, из элементарной предосторожности никто не станет сообщать кому-то вроде нее свои цели. Во-вторых, я не верю, что уничтожение Ангела-воительницы и Паулы на данный момент может послужить нашим интересам. Вне всяких сомнений, нам очень скоро придется столкнуться с паданским апокалипсисом. Бьярн и операция «Возврат» — лучшие решения, которые мы могли принять до сегодняшнего момента, но Паула предлагает нам возможность эвакуации на Аквеус. Не стоит относиться к ее варианту легкомысленно.

— А она согласится добровольно взять нас с собой?

— Очевидно, это должно быть главным пунктом наших переговоров. Но для ведения переговоров она нужна нам живой.

— Уракус! И вы понятия не имеете, почему она на этом корабле?

— Нет, сэр.

— А что насчет космического аппарата? Он знает?

— Говорит, что нет. И я ему верю.

— Я хочу поговорить с ним.

— Простите, сэр?

— Вы меня слышали. — Адольфус нервно постучал пальцами по столу. — Он знает Паулу лучше, чем кто бы то ни было, он сможет просветить нас. И, может, мы слишком поторопились, отвергая его предложение насчет прочих знаний. Мне нужно понять объем его сведений, чтобы принять окончательное и единственно верное решение.

Сначала крипту осмотрела охрана, так что приход премьер-министра не стал для Фаустины сюрпризом. Хотя Стонел видел: ее разбирает крайнее любопытство.

— Я благодарен вам за проделанную работу, — сказал Адольфус. — Но боюсь, сейчас вам придется выйти. Дела государственной важности, вы же понимаете.

Любопытство только еще больше разгорелось, но Фаустина лишь коротко кивнула.

— Разумеется, премьер-министр.

— Но прежде, чем вы уйдете, — добавил Адольфус, — пожалуйста, отключите все записывающие устройства.

Фаустина слегка покраснела и подошла к столу с электроприборами, среди которых находились и несколько магнитофонов. Она выключила их один за другим.

— Вы здесь в полном одиночестве, — сказала она.

Адольфус не отрывал взгляда от серо-белого цилиндра.

— Как с ним говорить?

Стонел подал ему радиомикрофон.

— Вы меня слышите?

— И очень хорошо, — ответил Джоуи.

По тону голоса Джоуи Стонелу показалось, что тот относится к Адольфусу с большей долей уважения, чем к нему.

— Я премьер-министр Бьенвенидо. Я бы хотел узнать, что такого важного на Льюкертикаре.

— Если честно, я не знаю.

— А предположить можете? Вы же знакомы с Паулой.

— Не стану спорить с этим утверждением, но уточню: я знаю ее скорее благодаря ее репутации. Следуя логике, могу предположить: если Паула отправилась на Льюкертикар в такое время, то там находится нечто чрезвычайно важное.

— До этого мы и сами додумались, спасибо. Меня интересуют ваши предположения.

— Я не могу ничего добавить.

— То есть не хотите?

— Нет. Просто не могу. Мои мысленные программы работают как… вычислительная машина, а не как биологический мозг, подобно вашему. Я в буквальном смысле не могу воспользоваться интуицией. Могу лишь опираться на факты и логику.

Адольфус обернулся к Стонелу.

— Это правда?

Стонел хотелось ответить: «Это логично», — но он сдержался.

— Весьма возможно, да.

— Тогда что нам, опираясь на логику, необходимо сделать? — спросил Адольфус.

— Просто можете спросить у нее, что она делает, — ответил Джоуи. — Если ее действия будут способствовать победе над паданцами, то вам стоит предложить ей помощь.

— Но мы точно не знаем, где она.

— У вас же есть корабли и самолеты. Найдите ее.

— Да, но наши самолеты не могут летать слишком далеко. А посылать корабли, чтобы найти два других в море Полас, — безнадежное предприятие.

— Ценю вашу точку зрения. Тогда я предлагаю запустить космический корабль «Свобода» на полярную орбиту. С низкой орбиты вы сможете разглядеть корабль при условии хорошей погоды. Астронавт также сможет установить прямое радиосообщение, хотя бы ненадолго.

— Такое возможно, — медленно протянул Адольфус.

Стонел удивился, увидев сомнения премьер-министра: обычно уверенности тому было не занимать.

— Было бы полезно узнать, что делает Ангел-воительница, — сказал Стонел, — и куда направляется. Она собиралась поговорить с нами, когда паданцы напали на завод по производству бомб.

— Все изменится, — сказал Адольфус, не нажимая большим пальцем на кнопку микрофона.

— Нам нужно подумать о некоторой степени изменений на данный момент, сэр. Если честно, что мы теряем?

Адольфус медленно кивнул, не отрывая взгляда от космического аппарата. Большой палец коснулся кнопки микрофона.

— Почему я должен доверять вам?

— У вас есть то, что мне нужно, — ответил Джоуи.

— М?

— Возможность выжить. Как постоянно напоминает мне ваш глава безопасности, если вы проиграете, то и я тоже.

— Я в любом случае проиграю.

— Не понимаю.

— Я болен, Джоуи Стейн. Очень болен. Я могу не дожить.

— Жаль, но вы премьер-министр. Мир ждет от вас единственно верного решения. Всю свою жизнь вы работали ради этого. Неужели вы не хотите, чтобы будущие поколения вспоминали вас как премьер-министра, победившего паданцев?

Адольфус подошел на шаг ближе к космическому аппарату, не отрывая глаз.

— Я хочу жить!

Потрясенный Стонел замер. Только теперь он понял, в чем дело.

— Сэр, мы не можем доверять…

— Нет! — огрызнулся Адольфус. — Не давайте мне никаких советов. Это не государственное дело. А личное! Аппарат, ты можешь исцелять людей? Можешь исцелить меня?

— Чем вы больны?

— У меня опухоли. Несколько штук. И они разрастаются. Наши доктора ничего не могут сделать.

— Я могу исцелить рак за несколько часов. Полное омоложение займет месяц.

— Несколько часов… — прошептал Адольфус и сморгнул набежавшие слезы. — Я смогу исцелиться за несколько часов?

— Да.

— Вы не можете, сэр, — сказал Стонел. — Мы не знаем истинных возможностей аппарата.

Адольфус обернулся к нему с перекошенным лицом.

— Я умираю! А это… чудо, посланное Джу, может спасти меня. Не говорите мне, что я могу, а чего не могу.

— Я отвечаю за вашу безопасность. Технология Содружества…

— И что плохого может случиться? Умру на несколько недель раньше до того, как меня сожрут живьем дрянные паданцы? Нет. Я делаю свой выбор, я иду на риск. Вы исполняете мои приказы, Стонел, и я вам приказываю: если через шесть часов я не появлюсь, то сбросьте эту штуковину в самую глубокую дыру. Уничтожьте его вместе с надеждой вернуться обратно в Содружество. Вы меня поняли?

Стонел хотел сказать «нет», остановить Адольфуса. Именно против подобного Слваста его и предупреждал. Начнется с исцеления от рака, а превратится в пристрастие, которое закончится омоложением. В космическом аппарате есть планы медицинских капсул, и их смогут построить и обязательно сделают это. Бьенвенидо станет зависеть от медицинских технологий Содружества. Но такую вещь нельзя создать в отрыве от всего остального. «Побочка» начнется во всех технических дисциплинах. Идеи Содружества просочатся в общество, все, что Бьенвенидо создавало с таким трудом на протяжении более трех тысяч лет, будет потеряно.

Он может не допустить безумие здесь и сейчас, вмешавшись физически. Адольфусу не хватит сил противостоять. А потом? Через час его освободят от занимаемой должности. «И придется справляться с апокалипсисом в одиночку. Никаких полетов на Бьярн и уж тем более никакой эвакуации через червоточину».

— Так точно, сэр. Но я протестую.

— Ваш протест принят. Аппарат, ты меня понял?

— Вполне.

— Хорошо. — Адольфус облегченно вздохнул, стирая дрожащей рукой пот со лба. — Что мне нужно делать?

— Разденьтесь. И забирайтесь внутрь.

— И… все?

— Да. Вы будете без сознания во время процедуры. Когда все закончится, опухоли исчезнут.

— А почему вы не можете просто дать ему какое-нибудь лекарство? — спросил Стонел.

— Потому что лекарство не требуется, приятель. Это операция на микронном уровне. Опухоли расщепляются активными нитями и физически удаляются.

Адольфус положил микрофон и подошел к космическому аппарату. Мгновение спустя он нагнулся и начал развязывать шнурки. Методично снял одежду, аккуратно складывая ее на стуле и стараясь при этом выглядеть максимально достойно. Когда он обнажился, в боковой части аппарата появилось круглое отверстие. Стонел не заметил дверного механизма, дыра просто разошлась в стороны, как круги на воде. Изнутри засиял сапфировый свет. Пространство внутри напоминало обитый бархатом гроб, причем размером ненамного больше.

— Шесть часов, — сказал Адольфус и повернулся спиной к Стонелу. Неловко согнулся, как обычный нескладный старик, пытаясь залезть внутрь космического аппарата. Отверстие стянулось тихо и плавно.

— Грязный Уракус! — пробормотал Стонел сквозь сжатые зубы.

Премьер-министр, человек, который управлял Бьенвенидо, стал заложником артефакта из Содружества. Всю свою жизнь Стонел работал ради того, чтобы ничего подобного не случилось. Он с ненавистью, которой не чувствовал долгие годы, посмотрел на злоумышленника — аппарат, кому своими руками дал эту власть. Несомненно, премьер-министр уже давно размышлял о медицинских способностях Джоуи. «Это я ему рассказал. Моя вина. Если бы только я промолчал», — думал Стонел. Он охнул, когда осознание ударило его с такой силой, словно на него напало чудовище-паданец. «Отец всегда говорил, что они умнее нас, их долгая жизнь позволяет накопить силу знаний. Я никогда раньше не понимал, насколько он прав. Торгуясь за свою жизнь, никто бы не стал с самого начала утверждать, будто обладает медицинскими способностями. Идеальное средство давления, козырь, который следует использовать в конце игры. И я сам предоставил эту информацию». Он с опаской поглядел на космический аппарат.

— Хороший ход, — восхищенно пробормотал он, сам того не желая, и вышел из крипты.

Фаустина сидела в своем кабинете. На Стонела она взглянула с удивлением.

— Вы разговаривали с космическим аппаратом? — спросил он.

— Только для того, чтобы получить данные о сенсорах, как вы просили.

— А раньше? До того, как позвали меня. Когда он впервые заговорил. Что вы ему сказали?

— Только самую основную информацию.

— А конкретней?

— Где он находится. Кто я такая. Вот и все.

— А обо мне рассказывали?

— Нет. Я просто сказала, что позову высокопоставленного правительственного чиновника, с которым он сможет поговорить.

— А о премьер-министре рассказывали? Про его болезнь?

— Он болен? А что с ним случилось?

Стонел посмотрел женщине в лицо, пытаясь разглядеть хоть намек на предательство. «Настолько умный человек не может быть таким наивным. Она притворяется, стараясь держаться подальше от политических игр во дворце», — подумал он, заметив, как Фаустина занервничала, не понимая, что пошло не так.

— Ничего не случилось, — надавил он голосом и повернулся к охраннику, стоявшему за дверью. — Директора научного подразделения Фаустину не выпускать из кабинета, пока я не вернусь. Это понятно?

— Так точно. — Охранник взял под козырек, всем видом показывая свою преданность службе.

Через двадцать минут Стонел вошел в кабинет Терезы. В отличие от Адольфуса, она не проводила последние дни, укрываясь в бункере. Однако от сотрудников он узнал: заместитель держала наготове три бронированных лимузина «Зиккер». Они могли отвезти ее на летное поле сил воздушной обороны на краю Варлана, откуда планировалась эвакуация на Бьярн. Семья ее уже находилась на базе.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной так быстро, госпожа заместитель премьер-министра.

— Я всегда рада видеть главу Седьмого отдела, — вежливо отозвалась Тереза. — Что я могу для вас сделать?

— Кажется, у нас небольшая проблема.

Флориан не уставал удивляться тому, что солнце может висеть так низко над горизонтом в середине дня и так ярко светить на дальнем юге. Все на палубе надели солнечные очки и смотрели на спокойные воды у подножья ледяных скал — самой высокой точки в пределах залива Макбрайд. С ледяных вершин дул ветер, еще больше снижая температуру воздуха. Флориан надел две пары термобелья, два свитера и пуховую парку, хлопчатобумажные перчатки и толстые водонепроницаемые рукавицы, сапоги на меху, три пары носков, шарф, закрывающий нос и рот, особые солнцезащитные очки, защищающие постоянно слезящиеся глаза, — и все равно мерз. Но полярный континент восхищал. Береговая линия состояла из черных скал и сверкающего на солнце льда. И все было таким чистым, словно Джу лишь мгновение назад сотворила мир.

Он увидел, как с вершины медленно рухнула в море огромная ледяная глыба, подняв волну брызг. Пальцами в рукавице он стащил солнцезащитные очки, чтобы лучше видеть. Заморгал от морозного воздуха, защипавшего кожу.

— Он голубой, — пробормотал Флориан.

— Кто? — спросил Джаймор.

— Лед, — ответил лесничий и кивнул на далекую скалу. — Он голубой.

— Девственно чистые воды, — пояснил капитан. — Здесь нет загрязнений, заводские трубы не выплевывают в воздух всякую дрянь. Тут чистейшая вода на планете. Поэтому, замерзая, в солнечных лучах она приобретает голубоватую окраску.

— Поразительно.

Ту же самую информацию можно было бы найти и в энциклопедических файлах, но Джаймор рассказывал гораздо интереснее.

По правде говоря, Флориан и хотел возненавидеть капитана, но не мог. Юмор и оптимизм казались невероятно притягательными. Капитан относился с позитивом практически ко всему. Флориан ни разу не слышал, чтобы он хоть раз повысил голос на кого-то из членов команды.

«Я тоже был счастлив, когда каждую ночь Кайсандра делила со мной постель», — думал Флориан. Ему даже хотелось спросить Джаймора, как мужчина мужчину, чувствовал ли тот себя отверженным, когда девушка оставила его. Но Флориан и представить не мог, чтобы капитан страдал в ее отсутствие.

Сам же он все еще не простил Кайсандру за равнодушие к нему и действительно скучал по ней и тому утешению, которое ощущал в ее объятиях, по ее улыбке, сверкающей, словно полярный лед, особенно когда она улыбалась ему. Теперь Джаймор получал и ее внимание, и секс… И большую часть времени на борту Флориан проводил в печальном одиночестве, чувствуя себя так же, как в Ополе после демобилизации из полка. Тогда он вернулся домой, надеясь на перемены к лучшему, но стал еще более несчастным, поскольку осознал свое неизбывное одиночество. Тогда он сбежал в долину Альбина. С «Готоры III» не сбежишь.

— Идем, — сказал Джаймор, хлопнув его по плечу. — Теперь, когда землю уже видно, мы можем освободить ген-орлов.

— Освободить?

— Ну да! — засмеялся Джаймор. — Точнее, распаковать.

Одарив Флориана еще одной радостной улыбкой, капитан пошел в грузовой отсек в середине палубы.

Плотный ярко-зеленый брезент скатали в сторону, обнажив верх грузового отсека. Флориан вгляделся в темное пространство внизу и увидел бочки и большие ящики с наклейками компании-поставщика. Аккуратно расставленные на полу, они напоминали модель странного города. Валерий и Марек разбирали их содержимое, стремясь убедиться, что все работает.

Пять ящиков открыли и разложили на полу, словно цветы с квадратными деревянными лепестками. В центре лежали сложенные стопкой металлические решетки, в них хранились спящие ген-орлы. Большие летающие устройства были полуорганическими копиями птиц, существовавших на Кверенции, другой планете Бездны, о которой рассказала им Паула, именно туда изначально собирался Найджел. Ген-орлы лежали аккуратно сложенные, их аккумуляторы заряжались через тонкие электрические провода, идущие сквозь клюв. АНС-дроиды вытаскивали машины из ящиков, отсоединяли провода.

Одного за другим активировали ген-орлов, протестировали их синтетические мышцы, заставив дергаться и сокращаться. Головы поворачивались то в одну сторону, то в другую, позволяя аналитическим программам проверить все сенсоры. Крылья распахнулись. Флориан заранее знал их технические спецификации, но, увидев реальный размер, поразился.

Орлы поднялись в воздух, вылетели из отсека, быстро и мощно взмахивая крыльями, закружились над «Готорой», поднимаясь выше и выше. Скорость полета тоже поражала. Ген-орлы производили неизгладимое впечатление. Флориан не знал, какие птицы живут на Льюкертикаре, но понимал: никто не посмеет бросить вызов ген-орлам. Впрочем, они не станут летать там, где можно привлечь внимание местной живности, их высота — четыре километра.

К Флориану подошла Паула.

— Какой вид!

— Невероятный!

Его юз-дубль подсоединился к каналам ген-орлов, и лесничий смог взглянуть на «Готору III» с высоты птичьего полета. Визуальные и термические картинки передавались просто феноменально, каждая деталь выглядела намного четче, чем если смотреть обычным зрением. Как только первый ген-орел набрал высоту, появилось изображение земли, скованной льдами. Среди гладкого непотревоженного снега изредка виднелись скалы и земля. Где-то на юго-восточном горизонте показалась гряда невысоких гор. Прямо на юге лежал огромный залив Макбрайд, от которого на сто тридцать километров дальше на юг шел глубокий канал. На западной стороне мыса — скалы, еще выше, чем ледяная стена по правому борту.

— Сколько времени птицам потребуется, чтобы просканировать весь континент? — спросил Флориан.

— Три недели. Но на самом деле гораздо меньше — пока они не найдут «Виконт».

— Если мы угадали верно.

— Да. Если мы не ошиблись, шансы у нас пятьдесят на пятьдесят.

Флориан увидел, как из судовой надстройки появились Кайсандра с Валерием. Оба остановились и ненадолго заглянули в грузовой отсек посреди палубы. Ген-орлы продолжали подниматься, вылетело уже больше двадцати, а всего их насчитывалось пятьдесят.

Члены команды вдруг громко закричали, размахивая руками. Флориан посмотрел в сторону берега, туда, куда они показывали, и приблизил изображение. Из разлома вышел сибер, морской медведь, и побрел на ледяной пляж у подножия ледника. Огромный, ростом почти с земного слона, с серо-белым мехом. Взрослые животные обычно весили около пяти тонн и опирались на четыре ноги с широкими перепончатыми лапами, напоминавшими конечности ватни. Флориан ощутил вину, осознав, что уже несколько недель даже не вспоминал о Мурее. Он гадал, как у того дела, все ли в порядке с селением ватни у озера. Переживут ли они паданский апокалипсис?

Сибер держал в зубах большого койрана; бедная рыба еще билась. Флориан поморщился, когда сибер перекусил добычу пополам. Оба куска шлепнулись на лед, из них хлынула темно-красная кровь.

— Ну и зверюга, — сказала Паула. — Забавно: на полярных континентах в процессе эволюции всегда появляются самые зловещие твари.

— Пингвины тоже зловещие? — поинтересовался Димитрий.

Паула неодобрительно взглянула на него.

— Всегда? — переспросил Рай Эвин.

Флориан даже не заметил, как подошел астронавт.

— Обычно, — ответила Паула.

— А ты многих видела?

— Достаточно, чтобы знать: приближаться к ним не стоит.

— Хороший совет, — пробормотал Флориан, наблюдая за тем, как ест сибер. Могучие челюсти перемалывали койрана в кашу.

— Будем надеяться, они не устроили логово в «Виконте», — хмыкнул Рай.

— Если «Виконт» действительно упал сюда, то эти твари — наверняка лучшее объяснение, почему выживших не осталось, — сказала Паула.

— А наше силовое поле… — занервничал Флориан.

— Не беспокойся, — отозвалась она. — Я преувеличиваю. Наши костюмы достаточно крепки, чтобы противостоять нападению любого животного. Даже если сибер попытается тебя укусить, он сломает зубы.

— Клыки, — с улыбкой поправил ее Рай.

— О! Здорово! Спасибо, — выдохнул Флориан.

Последний ген-орел вылетел в ледяное безоблачное небо. Флориан заметил, что остальные птицы уже готовы для сканирования. Им следовало держаться на расстоянии трех километров друг от друга, выстроившись в ряд длиной в сотню километров. А затем облететь весь Льюкертикар взад и вперед, просканировав каждый метр поверхности.

— О! — воскликнула Паула. — Они запустили дроны связи.

Темно-серая приплюснутая капля метра три длиной вертикально поднялась из трюма, издав слабый жужжащий звук: внутренние винты машины начали быстро вращаться. Гибкие вентиляционные отверстия на задней кромке раскрылись, и дрон начал ускоряться вверх, поднимаясь под гораздо меньшим углом, чем ген-орлы. За ним последовал второй. Вот раскрылись их крылья, плайпластик растекся и истончился. Через минуту размах крыльев составлял уже более двадцати метров и продолжал расти.

Дроны, как и ген-орлов, изготовили на оставшихся полуорганических синтезаторах под фермерским домом Кайсандры. Предполагалось, что они будут работать на высоте двадцати пяти километров, гораздо выше любых возможных полярных штормов. Им предназначалось парить над «Готорой», играя роль ретрансляторов, поддерживая связь между ген-орлами и кораблем.

— А теперь мы поплывем в залив Макбрайд? — спросил Рай.

— Нет, — ответила Паула. — Если «Жю» обнаружит нас там, то загонит в угол. Движущуюся цель обнаружить труднее, поэтому мы поплывем вдоль береговой линии. И если «Жю» подойдет ближе, дроны засекут его раньше, чем паданцы — нас. Мы сможем держаться вне их поля зрения и досягаемости.

— Логично, — кивнул Флориан.

С одной стороны, ему хотелось сразиться с паданцами, он знал, что Паула и Кайсандра смогут уничтожить «Жю», но в то же время еще больше хотелось найти «Виконт» и своими глазами увидеть настоящий звездолет Содружества. И когда они отправятся на Льюкертикар проверить, работает ли еще оборудование, Джаймор останется на корабле. Не то чтобы это было так важно…

Разобраться с опухолями оказалось довольно просто. Нити тоньше человеческого волоса проникли в тело Адольфуса, окружили смертельно опасные раковые клетки, как армия захватчика, раздробили их и вынесли молекулы, восстанавливая при этом поврежденные ткани.

А вот мозг премьер-министра представлял из себя более сложную проблему. Тут требовались совершенно другие нити, более тонкие. Они искали основные синапсы, тщательно проникая в электрохимические обмены, чтобы манипулировать бессознательной личностью.

Загрузка памяти — древняя медицинская технология Содружества, разработанная в тандеме с процедурами омоложения и возрождения более тысячи лет тому назад. Медицинской капсуле не составило труда извлечь воспоминания Адольфуса. Потребовалось два часа, чтобы успешно загрузить его разум в надежное хранилище.

Когда внешнее дублирование завершилось, нити начали стирать те же самые воспоминания и мыслительные процессы из его мозга. Тоже давно разработанная процедура, хотя обычно требует гораздо больше времени. Интел-сеть медицинского модуля сообщила Джоуи: из-за ускоренной процедуры значительная часть подсознания Адольфуса сохранится.

На последнем этапе в опустевший мозг капсула встроила воспоминания и личность Джоуи. Этот процесс представлял собой модифицированную версию психоневрального профилирования, которая долгое время считалась в Содружестве незаконной. Но Джоуи не сильно удивился, обнаружив, что Найджел загрузил эту возможность в интел-сеть медицинского модуля.

В процессе загрузки медицинский модуль внес последние изменения. Исследование генома показало, что у Адольфуса имелись предки-прогрессоры, но последовательности, передававшиеся из поколения в поколение, были ослаблены и повреждены, в результате чего осталось лишь несколько специализированных клеточных ячеек, которые функционировали не лучше, чем аппендикс.

Время подходило, поэтому Джоуи решил положиться на старомодные ОС-татуировки для общения и сенсорного расширения, благо, добавить их на тело премьер-министра не составляло труда. Пока они записывались на новую-старую кожу, синтезаторы капсулы жизнеобеспечения выдали несколько небольших оружейных модулей — тонких цилиндров, которые тут же аккуратно вживились в мясистые кисти и предплечья.

Затем нити оставили тело, спаяв крохотные дырочки, через которые проникли внутрь, и Джоуи начал приходить в сознание в теле Адольфуса.

Что-то пошло не так и сразу на нескольких уровнях. Во-первых, у него болела голова. Мысли текли медленно, триггеры памяти отзывались вяло. Без макроклеточных ячеек, работающих на подпрограммах, ему не хватало гибкости ума, даже простая математика казалась сложной. Координация тоже подвела.

А во-вторых, тело. Старое. Лишний вес. Джоуи поморщился, когда ощутил жировые складки на животе и боках. Суставы болели даже в неподвижном состоянии. При каждом вздохе он хрипел, будто легким не хватало кислорода. А сердце… Его сумасшедший перестук обещал тяжелый инфаркт в самом недалеком будущем. Джоуи понадеялся, что это просто адреналиновая паника, возникшая из-за осознания новой личности и местоположения.

Загорелись иконки экзозрения, и состояние постепенно стабилизировалось. Он открыл канал.

«Ты в порядке?» — спросила интел-сеть Джоуи-из-капсулы.

«Буду», — ответил Джоуи-в-мозгу-Адольфуса.

«Странно, да?»

«Ты даже не представляешь насколько».

«Двигаться можешь?»

«Сейчас узнаем. Открой-ка дверь капсулы, дружище».

Джоуи (в мозгу Адольфуса) открыл глаза и увидел успокаивающий бледно-голубой сумрак. Затем плайпластиковая дверь раскрылась, и в глаза ударил более резкий свет лампочек в крипте. Человек медленно выбрался из аппарата, колени хрустнули, когда он встал. Кожа покрылась пупырышками. Моргая, он пытался сфокусировать зрение.

Стонел рядом с древним экзоподом Лоры подозрительно смотрел на него. Адольфус пробыл в медицинской капсуле пять часов. Стонел вышел из крипты, как только премьер-министр забрался внутрь, и вернулся через полтора часа, но Адольфус ничего этого не знал.

«Как ты думаешь, куда он ходил?» — спросил Джоуи-Адольфус интел-сеть Джоуи-из-капсулы через канал, связывающий их.

«Не знаю. Фаустина сказала, он был сильно встревожен, когда задавал ей вопросы, он ей больше не доверяет. Просто будь осторожен. Нет ничего опаснее, чем спецслужбист-параноик».

«Он меня не тронет, я же премьер-министр».

«Давай не станем вписывать еще одну строку в исторический список самых известных последних реплик».

— Сэр? — обратился к нему Стонел. — Вы в порядке?

— Да, — прокаркал Джоуи. Прочистил горло. — Спросите лучше, исцелился ли я.

Стонел поднял микрофон.

— Все прошло успешно?

— На сто процентов. Опухоли удалены. Он чист.

— Слава грязной Джу! — воскликнул Джоуи с соответствующим моменту облегчением и благодарностью.

Очень странно было находиться во временной петле, но слышать свой собственный голос, исходящий из украденного тела с дублированной личностью, намного страннее. «Даже Оззи впечатлился бы», — подумал Джоуи.

Он взял рубашку. Новые пальцы оказались пухлыми и совершенно не гибкими. Потребовалось время, чтобы застегнуть пуговицы. «И как это люди раньше старели?»

— И что теперь? — спросил Стонел.

«Наверное, это проверка, первая из многих, вне всяких сомнений».

— Свяжитесь с Ангелом-воительницей. Вы были правы, изменения неизбежны. Но внедрять их мы должны очень осторожно. Нужно сохранить контроль над процессом.

— Разумеется.

— Я позвоню генералу Делорес и прикажу запустить «Свободу» на полярную орбиту.

— Времязатратное предприятие. Но у нас экстренная ситуация, и полк астронавтов должен полностью осознавать это. Я сам вылечу туда и прослежу за выполнением приказа. Мое присутствие должно их убедить.

— Вы собираетесь на мыс Ингмар?

— Это одно из самых безопасных мест на планете, так что вопросов к моей личной безопасности нет. И там же можно вести переговоры с капсулами «Свободы», верно?

— Да.

— Я хочу напрямую поговорить с Ангелом-воительницей. Хочу убедиться, что женщина из Содружества, Паула, имеет доступ к… — Адольфус махнул рукой, указав на червоточину. — Как только мы договоримся об эвакуации основной части правительства и отряда морпехов на Аквеус, мы продолжим борьбу с так называемым апокалипсисом. У меня не вызывает восторга предстоящий контакт, но, кажется, пришло время удвоить наши силы, воспользовавшись помощью Ангела-воительницы. В конце концов, ваш отец сделал то же самое, отправив ее уничтожать праймов, приземлившихся на Фанрит, не так ли?

Стонел кивнул. Джоуи чуть не улыбнулся, увидев, как заходили желваки главного спецслужбиста от попытки сохранить невозмутимый вид.

— Значит, договорились. А сейчас я вернусь в бункер. Мне надо поговорить с командующим морпехов. Я хочу, чтобы сегодня ночью на Льюкертикар отправился военный корабль. Я позволю им взять на борт атомное оружие. Если «Свобода» исполнит задание, мы направим линкор на перехват «Жю». И тогда Ангел-воительница убедится в серьезности нашего союза.

— Так точно, сэр.

Джоуи наклонился, чтобы завязать шнурки, но продолжал поглядывать на Стонела. Если глава безопасности почует неладное, то времени он терять не станет. Не такой он человек.

— Вот и хорошо. — Адольфус разогнулся и взял микрофон из рук нахмурившегося Стонела. — Спасибо вам, Джоуи.

— Пожалуйста, — раздался ответ.

— Я собираюсь попросить начальника научного подразделения предоставить отчет о работе над сенсорами, чертежи которых вы нам передали. Очень важно получить их как можно скорее. Если вы поделитесь с нами любыми соображениями по ускорению процесса производства, я буду благодарен.

— Конечно. А как же наш договор?

Джоуи заговорщически ухмыльнулся, глядя на Стонела, надеясь, что его лицевые мышцы работают как надо.

— Если вы нам поможете, то мы все выживем, не так ли?

— Думаю, да.

— А если дойдет до самого плохого… Что ж, вы находитесь прямо рядом с червоточиной.

Флориан проснулся от того, что кто-то тихонько тряс его за плечо. В каюте было темно и тихо. Юз-дубль подсказал: на часах половина пятого утра. Двигатели «Готоры» молчали, но обогреватель фыркал, как пойманный бусалор. Лесничий прищурился, и подпрограмма обогащенного зрения показала: над его койкой стоит Кайсандра. Улыбка расплылась на веснушчатом лице, делая девушку невероятно красивой.

— Они нашли его, — сказала она.

— А?

— «Виконт». Подключись к каналу дронов.

Флориан быстро сел. Юз-дубль установил связь с дронами, кружившими высоко в небе. Ген-орлы тоже кружили в семи километрах от них. Прошло пять дней с тех пор, как их выпустили, и за это время они осмотрели почти треть континента. Около полуночи сенсоры сканирования обнаружили аномалию огромной плотности. Десять ген-орлов приблизились к указанному месту и подтвердили находку, а затем спустились до высоты ста метров, чтобы как следует обследовать местность.

Визуализация оказалась трехмерным прозрачным изображением изумрудного цвета — так отображалась ледяная шапка глубиной в три километра над каменным основанием. Темно-фиолетовый овал с километр длиной, почти идеальный цилиндр, был похоронен под углом сорок градусов к поверхности, верхняя точка находилась в тридцати метрах под коркой снега. Вокруг на разной глубине лежали другие фиолетовые фигуры.

Навигационная программа раскрыла карту Льюкертикара и показала местоположение ген-орлов. Они находились в семистах километрах к западу от входа в пролив Тайри, где стояла «Готора», и в двухстах километрах вглубь материка.

— Великая Джу! — выдохнул Флориан. — Он реален. Паула была права!

Кайсандра шевельнула губами:

— У людей из Содружества это обычное дело.

— И он целый!

— Ну, почти. Кое-что отвалилось, но с «Вермиллионом» то же самое произошло. Он явно не развалился при падении, и это чрезвычайно хорошая новость. Мы сможем снять с него очень много оборудования.

Флориан начал выбираться из плотного спальника, стараясь не свалиться с койки. В первую ночь он пару раз слетал с нее, уж слишком она была узкая.

— Великая Джу, а боевые дроны там будут? Может, Пауле даже не придется планировать полет на Валатар. А еще там будут синтезаторы Ньюмана, и мы сможем хоть целую армию дронов создать. И флаеры! Я знаю, у них есть атмосферные флаеры. Я просмотрел списки оборудования, у Найджела имелась копия. И…

Она остановила его поцелуем. Флориан с удивлением взглянул на нее, Кайсандра радостно улыбалась.

— Вот тот Флориан, которого я помню, — хрипло сказала она.

Он знал, что вина, а может, и обида написаны у него на лице. Мягко рассмеявшись, девушка снова поцеловала его.

— Но…

Она подняла его подбородок указательным пальцем.

— Находку нужно отпраздновать, — торжественно сказала Кайсандра. — И неважно, каков будет результат экспедиции, возможно, это наш с тобой последний раз.

— О! Э-э-э, а разве нам не нужно собираться?

— Дирижабль еще не надут. Время есть.

АНС-дроиды сперва подняли якорную мачту — толстый плайпластиковый шест длиной всего два метра, который они прикрепили с помощью молекулярной эпоксидной смолы к палубе за надстройкой. Далее последовал большой тяжелый контейнер. Чтобы открыть его, потребовались объединенные силы всех троих. Из контейнера выскользнула лавина тонкой ткани. Валерий подсоединил трос носовой части к верхушке мачты, теперь можно было приступать к работе.

Гелий хранился в сильно сжатом виде в резервуарах, по виду напоминавших нефтяные цистерны. АНС-дроиды начали одновременно надувать пятнадцать отдельных газовых ячеек внутри оболочки. Когда масса сверхпрочного полимера поднялась в воздух, под ней развернулась гондола из пластика. АНС-дроиды прикрепили двухконтурные турбореактивные двигатели с обеих сторон.

Когда Флориан и Кайсандра вышли на палубу, то увидели, что дирижабль надут уже на две трети. Он висел над «Готорой» вялой серебристо-серой луной. Якорная мачта выдвинулась вверх, оставаясь на одном уровне с носом дирижабля, поскольку оболочка продолжала расширяться. Большая часть команды собралась вокруг мачты, восхищенно глядя вверх.

— Он огромный, — выпалил Флориан.

Дирижабль был уже намного длиннее «Готоры», его крестообразный хвост свисал за корму.

— Так и должно быть, — сказал Фергюс. — Температура воздуха мешает взлету, а ему нужно нести не только нас восьмерых, но и припасы.

— Ничего подобного не видел, — восхитился Рай.

— И я тоже, — отозвалась Паула. — Только в файлах по истории авиации. Но создать его не составило труда. Ему лишь нужно доставить нас на место.

— Не проблема, — сказал Фергюс. — «Виконт» всего в семистах километрах отсюда, и погода вполне подходящая. Так что полет займет не больше двенадцати часов.

Флориан попытался увидеть берег: если верить навигационной программе юз-дубля, он лежал в двенадцати километрах. Однако еще не рассвело, и даже обогащенная сетчатка ничего не могла разглядеть. Лесничему совершенно не хотелось лететь на протяжении двенадцати часов над опасной пустыней на надувном шаре с двигателями, хоть его и создали синтезаторы из Содружества. Оболочка дирижабля выглядела слишком тонкой и непрочной, напоминая мыльный пузырь. А перемычки газовых ячеек внутри были и того тоньше. Если аайка хоть раз ударит по нему клювом, то воздушное судно вместе с пассажирами и грузом рухнет в ледяное небытие.

Потребовалось двадцать минут, чтобы окончательно надуть дирижабль. Когда газовые ячейки наполнились, он завис в воздухе, привязанный к якорному шесту. Хвост его задирался вверх на пятнадцать градусов, несмотря на полный балласт.

Флориан надел на спину небольшой рюкзак и полез вверх по веревочной лестнице. Два члена команды придерживали ее. Все смотрели на него, так что нельзя было давать слабину, хотя последнюю неделю он боялся и гадал, хватит ли ему смелости, когда наступит этот момент. Одно дело — планировать поиски «Виконта», и совсем другое — его найти. Тревоги и опасности стали угрожающе реальными. Паданский апокалипсис неминуем, Паула действительно собирается на другую планету, которая на самом деле является тюрьмой, хотя там могут находиться другие инопланетяне, готовые помочь. А он — в самом эпицентре происходящего. Вот почему, когда пришла его очередь, лесничий уже не колебался.

В гондоле было тесно — четыре сиденья с каждой стороны от громоздкого оборудования, уложенного на полу, и маленькое ведро для туалета в конце (даже занавеской не прикрытое). Флориан впихнул свой рюкзак в грузовой отсек над головой. Ему отвели место в самом конце, он кое-как туда втиснулся и остался недоволен, увидев, как мало там пространства для ног. В стенах фюзеляжа были длинные прямоугольные окна, а загнутый нос гондолы оказался полностью прозрачным.

И никакого ручного пульта управления. Димитрий взял на себя обязанности пилота. Он напрямую связался с двигателями и всеми плоскостями управления.

Кайсандра поднялась на борт последней, и дверь за ней закрыли. Почти сразу же над головой заработали вентиляционные сопла, вдувая теплый воздух. Ледышки, успевшие облепить меховую оторочку парки, начали таять.

— Поехали, — сказала Паула.

— Подождите! — воскликнула Кайсандра. — Мы не дали название воздушному судну.

«Судно — слишком громко сказано!» — подумал Флориан, не в силах справиться с молнией на парке. Пару минут назад он умирал от холода, теперь же ему стало слишком жарко.

— Может, «Открытие»? — спросил Рай. — Ведь именно этим мы и занимаемся.

— Очень практично, — с улыбкой сказала Кайсандра, снимая парку. — Никогда бы не подумала, что ты астронавт.

— У этого названия хорошая родословная, — заметила Паула.

— Запускай «Открытие», — приказала Кайсандра Димитрию.

— Отделение от якорного шеста.

Флориан почувствовал легкую встряску, когда канаты отсоединили. А затем он понял, что турбореактивные двигатели повернулись под углом сорок пять градусов. Моторы зарокотали еще громче, и дирижабль довольно быстро пустился в путь.

Первые лучи солнца, медленно поднимавшегося над горизонтом, позволили увидеть «Готору III». Палубные огни ярко горели на фоне темного моря. Флориан подключился к интел-сети «Открытия» и получил доступ к сенсорам, установленным по всей оболочке шара. Восприятие его тут же значительно обогатилось. Он сразу разглядел отдельных членов команды, которые расхаживали по палубе, готовясь к отплытию. Якорный шест сложился.

— Они будут нас ждать?

— Они собираются на малой скорости отправиться на северо-восток на пару дней, — сказала Паула, складывая парку. — Таким образом, если что-то вдруг пойдет не так, «Открытие» сможет вернуться обратно на корабль.

— А если все пойдет хорошо, то мы через червоточину вернемся на ферму, — сообразил Флориан. Столь необычайное приключение оправдывало риск. — А сколько потребуется времени, чтобы устройства заработали?

— Не узнаем, пока туда не доберемся и не оценим, в каком состоянии находятся генераторы червоточин. Надеюсь, АНС-дроиды соберут за неделю хотя бы один. Тогда все необходимое мы переправим прямо в порт Чана. Ясное дело, «Открытие» не сможет много поднять в воздух.

— А сколько аппаратов Содружества ты хочешь забрать?

— Спроси что полегче. Дело не количестве приборов, а в том, сколько времени потребуется на сборку оборудования для исследования Валатара. Сперва нужно получить информацию, потом сделать устройство, способное прорвать барьер. И это будет нелегко.

— Нужен квантумбустер?

— Что угодно… — Паула замолчала и нахмурилась. — Странно. Кайсандра, у тебя есть доступ к сенсорам «Открытия»?

Кайсандра подняла голову.

— А на что смотреть?

— Сделай широкий обзор территории вокруг «Готоры». Это обычное поведение для сиберов?

Флориан торопливо подключился к сенсорам. Потребовалось несколько секунд, чтобы найти то, о чем говорила Паула. Семь морских медведей плавали в море, взяв в кольцо корабль, но ближе чем на два километра к нему не приближались.

— Нет, — сказала Кайсандра. — Никогда. Они плавают, только когда охотятся, и, находясь в воде, всегда двигаются.

— Расстояние выбрано интересное, — заметил Марек. — С борта корабля их не видно.

— Паданцы, — сказала Паула. — Наверняка. Никакие хищники не способны на такой уровень взаимодействия.

— Дело дрянь! — выругалась Кайсандра.

— А насколько хорошее у них зрение? — спросил Рай. — Нас они могут увидеть?

— Зрение у паданцев не хуже, а то и лучше, чем у зверей, которых они воспроизводят, — ответила Кайсандра. — Они, скорее всего, видели, как мы надували «Открытие», и наверняка сейчас нас тоже видят.

— Значит, они знают, куда мы направляемся, — сказал Флориан. — Надо облететь и расстрелять ублюдков.

— Паданцы в нечеловеческом виде распространены гораздо шире, чем мы думали, — сказала Паула. — Если убьем этих, то из предосторожности нам придется убивать всех животных, которых засекут сенсоры во время полета. И все равно нет гарантии, что они нас не выследят.

— Я предупрежу Джаймора, — вздохнула Кайсандра. — «Жю», вероятно, уже знает, где мы.

Флориан наконец-то смог снять парку, когда Димитрий, следуя над береговой линией, повернул дирижабль на запад и прибавил мощности двигателям. Дирижабль равномерно летел вперед на рабочей высоте одного километра над неподвижными волнами. Флориан смотрел в длинное окно на рассветное солнце, которое поднималось над бесконечным снежным полем, раскинувшимся от края до края, окрашивая его в золотисто-розовый цвет.

3

Двое сиберов добрались до брезентовой палатки. Они разорвали ее и выбросили за планшир. Дэнни и техник-ракетчик, сидевший над пультом управления запуском, оказались у всех на виду. Рай своими глазами увидел, как Дэнни ударил кулаком по большой красной кнопке, и в ту же секунду коготь сибера перерезал ему горло. Алая кровь несколько секунд била фонтаном.

Одна ракета ушла в воздух. Пламя было объято плотным желтым дымом, который распространился по всему «Перикато», скрыв от взгляда страшную бойню.

Ракета, темно-серая труба с острым конусом впереди, вырвалась из этого бедлама. Она оставляла плотный след блестящего дыма в чистом полярном воздухе и летела все быстрее и быстрее. За ней клубился ядовитый выхлоп.

На высоте двух километров твердое топливо было израсходовано. Теперь ракета летела на сверхзвуковой скорости. Она разделилась пополам, передняя часть образовала изящную параболу, управляемую тонкими крыльями, находившимися вокруг основания. Позади нее изношенный кожух двигателя дернулся и начал долгое падение в воду.

Юз-дубль Рая немедленно сообщил данные от ген-орлов о «Жю». Корабль находился менее чем в двух километрах от берега и шел достаточно быстро, следом тянулся дым от нижней части надстройки. Сиберы начали спускаться со льдин, направляясь к судну по морю. Некоторые из них открыли каналы связи с паданцами на «Жю».

— Тридцать секунд, — сказала Паула.

Боеголовка быстро приближалась, так что ген-орлы отслеживали ее довольно хорошо, но с помощью других, более сложных, сенсоров все увидели, как она рухнула с неба вниз. Упала в море в трех километрах от «Жю» и взорвалась.

Вся связь с ген-орлами на побережье и вокруг «Перикато» тут же прервалась. Дрон переключил каналы на ген-орлов, находившихся внутри континента.

Пораженный Рай наблюдал за тем, как поднимается облако в виде гриба — паровой купол, яркий, словно солнце. В том месте, куда попала ракета, на мгновение образовалась дыра, а затем волны сомкнулись над кратером. Колонна сверкающего на солнце белого пара поднялась в воздух, ударила взрывная волна, разрывая водную гладь и превращая ее в пенистые миазмы. Рай затаил дыхание, когда она ударила по «Жю». Корабль жестоко затрясло, паданцев и оборудование смело с палубы. Краска на обшивке запузырилась и, запекшись, почернела. Тела взметнулись в воздух, превратившись в горящие угли за секунду до полного распада. После этого Рай уже больше ничего не видел, мощный удар сверхгорячего пара выбросил разбитый корабль на берег. Сиберы, сидевшие на айсбергах, бросились в воду.

— Это их защитит? — спросил он.

— Не думаю, — ответила Паула. — Смотрите.

Кипящая поверхность парового вихря искривлялась, вздуваясь гигантской рябью, будто из глубин, из эпицентра взрыва поднимался левиафан.

— Что это? — пробормотал Флориан в ужасной тревоге.

— Цунами.

Пять выживших ген-орлов они отправили обратно к «Жю». Полуорганическим птицам потребовалось двадцать минут, чтобы пролететь сквозь ураганный ветер, дующий из эпицентра взрыва. Вся территория по-прежнему была окутана полосами горячих облаков, хотя середина начинала очищаться. Датчики зондировали редеющий пар. Края облаков теперь быстро охлаждались, ветер стих, пошел дождь, который к тому времени, когда достиг снежного поля, перешел в мокрый снег.

Вместе с десятками айсбергов «Жю» выбросило на скалистый берег. Он лежал на боку поперек выступающего черного галечного пляжа, корпус раскололся от удара. Волны плескались в извилистых трещинах, затопляя машинное отделение. На палубе валялись тела паданцев — почерневшие куски мяса, скользкие от падавшего мокрого снега. На корабле не осталось ни души.

Ген-орлы спустились ближе к земле, осматривая причудливо изуродованный снежный пейзаж. Радиационная вспышка растопила поверхностный слой снега и выпарила его, за ней сразу же последовала огненная взрывная волна, которая сгладила все неровности склона, крутые сераки и зубчатые щели тоже схлопнулись. Ненадолго поверхность залило пузырящейся водой, ручейки прорезали множество новых каналов. Затем низкая полярная температура взяла свое, поглотив временное тепло. Вода снова замерзла, образуя обширное пространство стеклянных ледников от береговой линии на два километра вглубь суши. Повсюду разбросало странные глыбы, покрытые зернистым льдом, — мертвых паданцев-сиберов с опаленной и выжженной шерстью. Ленты застывшей голубой крови, расходящиеся от трупов, напоминали уходящие в землю корни.

Датчики уловили движение по краям ледяной корки. Сорок семь сиберов бежали на юг, рассредоточившись по покрытому туманом снежному полю. От семи точек исходило излучение.

— Уракус бы их побрал, — охнул Флориан. — У них бомбы.

— Если они будут бежать с такой же скоростью, то доберутся до нас через десять часов, — сказала Паула.

Марек отвернулся от генератора червоточины, который разбирал.

— Похоже, нам надо пошевеливаться.

В биоконструктивном мозге Марека не имелось естественных эмоций, прилива гормонов и нейрохимических реакций. Более двухсот пятидесяти лет он использовал соответствующие алгоритмы реагирования для имитации человеческих реакций: шока, отвращения, печали, доброты, привязанности. Двести пятьдесят лет он применял подобные эффекты в житейских ситуациях. Со временем они перестали быть подпрограммами, поскольку слились с его основными мыслями. Ему нравилось становиться более человечным, а не просто знать, что должен переживать человек в определенный момент. Его братья из той же партии — особенно Димитрий, — похоже, не разделяли его воодушевления. АНС-дроиды не чувствовали ни удовольствия, ни боли, лишь воспринимали тактильную информацию, исходящую от нервной системы, и его причудливое развитие они скорее рассматривали как свидетельство упадка, о чем свидетельствовал и голосовой сбой.

Теперь же им, видимо, придется признать его правоту. Приближение сиберов с ядерным оружием Марека напугало, и скрыть своих ощущений от братьев он не смог, страх затопил их общую Гея-сферу. Но нужно было преодолеть его. Разобраться с бегущими паданцами-сиберами.

И, по логике вещей, из всех АНС-дроидов следовало пожертвовать именно Мареком, у которого имелись сбои в речи и координации.

Он выбрался из отсека ХГТ54б на поверхность вместе с четырьмя людьми, оставив своих братьев работать над червоточиной. Небо сплошь покрывали перистые облака, рассеивая солнечный свет. С запада легкий ветер нес ледяную крошку, царапавшую климкостюм. Над головой покачивался дирижабль, натягивая якорные тросы, под ним хлопала веревочная лестница. Мрачный Флориан крепко схватил ее, удерживая на месте. Паула собиралась подняться на борт дирижабля.

— Нет, — возразила Кайсандра, — ты должна остаться здесь.

Паула заколебалась, и все происходящее Марека заинтриговало. Судя по тому, что он видел последние несколько недель и помнил на основе оригинальных воспоминаний Найджела, Паула никогда не страдала от нерешительности. Она была самым уверенным человеком в Содружестве.

— В эту сторону направляются семь бомб, а нас всего пятеро, — сказала Паула. — Я вам нужна.

— Но без тебя нет и плана. Никто из нас не сможет взломать барьер на Валатаре.

— И я не смогу, — отрезала Паула. — У АНС-дроидов нет воображения, но в них достаточно от Найджела. Так что, если вы поставите перед ними конкретную задачу, они поймут, какое оборудование необходимо произвести.

— А если случится что-то непредвиденное? Если потребуется человеческий мозг для анализа ситуации? Нет. Один из нас должен выжить. И это ты. Если мы не сможем освободить райелей, то ты хотя бы эвакуируешь выживших на Аквеус. Ты, а не я. И не эти двое парней. Мы пехота. Позволь нам выполнить свою работу и дать АНС-дроидам достаточно времени.

— Мой боевой опыт… — начала было Паула.

— На кону стоит целый мир, Паула. Я не могу его спасти. Но могу помочь тебе спасти его.

Паула вздохнула и нехотя кивнула.

— Хорошо. — Она отпустила веревку.

— Правильный выбор, — одобрил Марек и сам схватился за обледеневшую перекладину лестницы и начал подниматься вверх.

— То же самое и вас касается, — сказала Кайсандра Раю и Флориану. — Вы мало что можете сделать.

— Да ладно! — отозвался Рай. — Чем больше бомб мы уничтожим, тем больше шансов у нас появится, что червоточина снова заработает.

— Я иду, — сказал Флориан. — И не будем спорить.

Марек добрался до гондолы. Плайпластиковая дверь открылась. Он забросил внутрь свой рюкзак и сел на переднее сиденье. Юз-дубль связался с интел-сетью «Открытия» и начал предполетную подготовку. Когда остальные трое тоже расселись, он начал надувать газовые ячейки гелием. Посмотрев вниз сквозь большое изогнутое ветровое стекло, Марек увидел, что Паула отвязала якоря. Как только малметаллические шипы вжались, тросы тут же втянулись в носовую часть дирижабля. «Открытие» быстро поднялось в воздух, двигатели заработали, удерживая его в воздухе. Затем Марек приказал интел-сети взять курс на север.

— Паданцы растянулись в широкую цепь, — сообщила Паула по каналу связи.

На дисплее появилось изображение сиберов, переданное ген-орлами. Более сотни массивных тварей растянулись неровной цепью с востока на запад и двигались на юг со скоростью примерно двадцать километров в час. Стало видно и трех человекообразных гигантов-паданцев, которые выжили во время взрыва и теперь ехали верхом на сиберах. Паданцы, завернувшись в несколько слоев одеял, везли с собой помповые базуки. Вихри от ядерного взрыва почти улеглись, низкие облака начали рассеиваться, что позволило ген-орлам увидеть и других сиберов, присоединившихся к основной стае.

Марек приказал паре ген-орлов подлететь поближе с юга. Одного он направил к группе из пяти сиберов, окруживших бомбу. Двое из них также несли на себе базуки. У третьего было нечто напоминавшее небольшую пушку, но из-за огромного размера твари оружие больше походило на винтовку.

— Дрянь! — пробормотала Кайсандра.

— Ваше силовое поле выдержит удар этого оружия, — сказала Паула. — Несмотря на размеры, оно работает на химической основе.

— Паула права, — воскликнул Флориан излишне резво. — Твое интегральное силовое поле с легкостью отразило выстрел базуки в Ополе.

— Это да, — сухо подтвердила Кайсандра.

— А наши мазерные винтовки стреляют гораздо дальше. Мы можем расстрелять группу издалека и уничтожить бомбу, прежде чем они успеют понять, что происходит.

— В теории звучит отлично, — кивнула Кайсандра.

«Открытие» продвигалось на север, и его пассажиры наблюдали за тем, как сиберы продолжают рассредоточиваться. Каждую бомбу охраняли примерно пятнадцать зверей, трое или четверо несли боеголовку. Остальные бежали, окружив их, или шли на разведку на три километра вперед.

— Это осложняет дело, — сказала Кайсандра.

Теперь «Открытие» летело на северо-восток. В ответ на маневр сиберов люди решили создать линию пикетирования.

— Похоже, паданцы собираются окружить «Виконт», — предположила Паула, когда сиберы растянулись на двадцать километров и не думали останавливаться на этом. — Хотят напасть на нас сразу со всех сторон. Разумная тактика.

— Угу, так будет сложнее перехватить все боеголовки, — согласилась Кайсандра.

Она первой высадилась из «Открытия» в сорока километрах к северу от «Виконта». Снег и лед в этом месте образовали неровные кучи, из которых торчали ледяные глыбы. Ходить по ним было очень сложно.

От «Виконта» их отделяло гораздо меньшее расстояние, чем хотелось бы Флориану. Но, согласно плану перехвата сиберов, «Открытие», скорее всего, не сможет снова подобрать их, поэтому приходилось идти на компромисс. Требовалось такое расстояние, которое люди смогут пройти самостоятельно, и в то же время — безопасная дистанция для защиты «Виконта», если паданцы решат взорвать бомбу во время перехвата. Ограничение в сорок километров всех устроило.

Флориан смотрел в окно на Кайсандру, когда «Открытие» полетело на запад: маленькая серая фигурка целеустремленно поднималась по крутому склону, отбрасывая длинную тень на снегу, солнце уже покатилось к горизонту. Четыре ген-орла кружили над ней, два других летели с юга, помогая следить за приближающимися сиберами. Девушка осталась позади, и это всколыхнуло в нем самые разнообразные чувства. Но, к своему стыду, Флориан понимал: сильнее всего в нем говорит страх, и прежде всего за себя самого. «Я следующий!»

4

Достигнув южного полюса, Энала поняла: произошло что-то плохое. Она надеялась успеть к моменту запуска ракет с «Перикато», по всем подсчетам, корабль должен был оказаться на месте одновременно с ней. Но вместо этого Энала заметила атмосферную аномалию — огромную клубящуюся круглую массу облаков, надвигавшихся на берег, которая поднималась выше любых естественных образований. Ветер рвал края облачной массы и тянул из нее длинные взлохмаченные хвосты. Девушка схватилась за поручень около иллюминатора и вгляделась в хаос, яростно ревущий внизу.

— Рай? Ты меня слышишь, Рай?

— Я здесь.

— Слава Уракусу. Что произошло? Дэнни запустил ракеты?

— Лишь одну, Энала. Паданцы-сиберы напали на «Перикато». В живых никого не осталось. Мы считаем, что в конце концов корабль затонул.

— Никого? — прошептала она.

— Нет. Пожалуйста, сообщи в ЦУП, что морпехи до конца исполнили свой долг.

— А «Жю» они догнали? — Девушка едва ли не кричала в микрофон, требуя ответа.

— Нет. «Жю» выбросило на берег. Паданцы смогли сохранить бомбы.

— О великий грязный Уракус! И где они сейчас? Где бомбы?

— Паданцы несут их к нам.

— Джу! Что вы собираетесь делать? Вы можете оттуда уйти?

— «Виконт» — слишком ценная находка, чтобы его просто так бросить.

— Рай, нет!

— Мы попытаемся их остановить.

— Каким образом?

— Дадим им бой. Не беспокойся. У нас есть Ангел-воительница с оружием.

— Ты не можешь идти туда, Рай. Не можешь!

— Я поклялся защищать Бьенвенидо. И даже не будь я офицером полка, то все равно бы сделал это. У Паулы есть план. Она может спасти нас всех, если получит шанс.

— Нет, пожалуйста…

— Со мной все будет в порядке. Сообщи ЦУПу о том, что произошло. Теперь ты можешь сойти с орбиты и приводниться. Спасибо за все, что ты сделала.

— Рай!

— Увидимся на той стороне неба, Энала.

Чем дальше сиберы отваживались проникнуть в глубь Льюкертикара, тем суровее становился ледяной пейзаж. Снежные склоны поднимались выше, ледяные скалы становились все круче, расщелины — глубже и уже, иногда тонкий коварный слой утрамбованного снега скрывал их из виду. Паданцы-сиберы узнавали о пропастях, лишь когда под их весом снег проваливался и они падали на жуткие ледяные клинки, таящиеся внизу. Но даже гибель нескольких собратьев их не тревожила. Они продолжали неумолимо приближаться к «Виконту», а солнце сползало за горизонт, и континент погружался в кромешную тьму. Ночь тоже не могла их остановить. Похоже, сиберы обладали таким же зрением, как и люди-прогрессоры.

Когда стая ушла на пятьдесят километров вглубь суши, новые звери к ним больше не присоединялись, и теперь их осталось чуть больше сотни. Они растянулись цепью на тридцать пять километров, и фланги начали двигаться впереди центра.

Ждать пришлось очень долго. Флориан высадился после Кайсандры, в девяти километрах к западу от нее, а Рай — в одиннадцати от него. После этого на борту остался лишь Марек. Перед тем как выпрыгнуть с дирижабля, АНС-дроид потратил время на установку одной из мазерных винтовок на гондоле.

Пять ген-орлов парили над Флорианом. Он заставлял их кружить над головой, а двоих спустил до высоты ста метров над снегом, чтобы ничего не оставлять на волю случая. Он не хотел допустить неожиданного вторжения паданцев с юга.

Там, где «Открытие» сбросило его, сугробы поднимались на высоту до тридцати метров. Долины между ними были испещрены ледяными глыбами, торчавшими из свежего снега, — от валунов с неровными краями до гигантских гребней, которые напоминали высокие зубчатые прибрежные скалы. Флориан крайне осторожно относился к трещинам и использовал мультисенсорный блок, встроенный в его климкостюм, чтобы заранее обнаружить коварный хрупкий наст, сквозь который провалились уже четыре паданца-сибера.

Он занял удачную позицию на вершине снежного хребта, откуда открывался вид на добрых пять километров вокруг. Позади находился чистый спуск — ни льда, ни скрытых трещин, — и дно долины было относительно чистым. После удара он мог быстро сбежать.

Флориан соорудил из снега крепость, словно ребенок — песчаный замок на пляже, и устроился поудобнее в вырытой выемке. Как всегда, чудесный климкостюм согревал его; ткань теперь покрывала и лицо, образуя полную маску с прозрачной полосой на глазах. Лесничий был отлично защищен от холода и, благодаря активированному скелету силового поля, пусть и не на полную мощность, защищен от любого физического воздействия или энергетического взрыва.

Флориан настроился на долгое ожидание и наблюдение. Правда, ночью на открытом снежном поле было так же темно, как и внутри погибшего звездолета. Но он обладал сенсорами, обогащающими органы чувств, а еще данными сенсоров ген-орлов.

Механические птицы постоянно отмечали местоположение стаи сиберов, отслеживая ее сверху. Днем они летали в тонких полосах облаков, опоясывавших небо. Теперь же, когда Льюкертикар поглотила долгая ночь, орлы спустились ниже, на расстояние не выше километра, над крупными тварями и продолжили передавать качественные изображения. Даже на такой высоте они оставались невидимыми, хотя Паула и АНС-дроиды подозревали, что паданцы могли бы разглядеть их с помощью инфракрасного зрения, если, конечно, обладали таковым.

Но тогда они могли бы разглядеть и «Открытие». С тех пор как Марек его оставил, он управлял дирижаблем дистанционно. Дирижабль сделал широкий круг, сначала полетел на юго-запад, затем обогнул сиберов с запада и приблизился к ним сзади. Марек направил его к центральной группе. Когда он догнал бегущих сиберов, Марек увеличил скорость двигателей до максимума.

Группа сиберов, охранявших бомбу, начала приближаться, «Открытие» летело уже всего в четырех километрах позади них. Затем двое сиберов отделились от группы и направились в сторону дирижабля.

— Сейчас и посмотрим, какое у них оружие, — сказал Марек.

Когда сиберы находились всего в двух километрах, он опустил дирижабль до восьмисот метров и открыл метровую дыру в прозрачном плайпластиковом ветровом стекле. Мазерная винтовка выстрелила, отправив два импульса менее чем за секунду. Оба сибера упали замертво.

— Это было совсем просто, — отметила Паула.

«Открытие» поплыло дальше. Ген-орел показал, что один из сиберов, несший гигантскую винтовку, направил ее на воздушный корабль. Выстрел — яркие вспышки, вырвавшиеся из ствола, на время засветили инфракрасное изображение. На дисплее экзозрения появилась дополнительная информация. Чем бы ни было это гигантское ружье, стреляло оно далеко и легко попадало в дирижабль. «Открытие» тряслось при каждом попадании. В восьми газовых ячейках упало давление. Затем выстрел угодил прямо в двигатель. Интел-сеть «Открытия» сообщила о серьезном повреждении.

Даже сквозь яркие вспышки ген-орлы разглядели, что сиберы рассредоточились и торопливо спрятались за ледяными глыбами. Двое спрыгнули в расщелину и телами накрыли огромный ящик с бомбой.

Еще один выстрел попал в гондолу, и канал связи пропал. Ген-орел увидел, как «Открытие» начало падать с ночного неба, когда шар его сдулся, превратившись в спутанную тряпку, которая крутилась без остановки. С мягким стуком дирижабль упал на снег. Ветер медленно потащил его на северо-восток, пока тот не уперся в льдину.

— Они все остановились, — сказала Паула. — Бомбовые группы постоянно переговариваются между собой.

— А дрон их заглушить не может? — спросила Кайсандра.

— Может. Структура их трафика довольно дрянная, мои программы противодействия с легкостью подберут специфические блокаторы. Я подведу к ним дрон поближе и заглушу канал связи. Если они не смогут координировать свои действия и не будут знать, что происходит с другими, нам станет проще.

Несомненно, глушение канала сиберов возымело определенное воздействие. Все группы разом остановились, словно не знали, что им делать дальше. Две группы, предназначавшиеся для перехвата Флориана и Марека, снова двинулись вперед. Теперь они перегруппировались: поставили пару особей на несколько сот метров позади, опасаясь дальнейших атак с тыла.

Во время долгого ожидания Флориан попытался временно отключить свои обогащенные чувства. Он не сомневался: его превосходное природное зрение различит пару метров снежного поля вокруг. В конце концов, лесничий много работал в ночное время в долине Альбина. Но сейчас все было совсем по-другому. Свет абсолютно отсутствовал. Флориан поднял руку перед лицом и ничего не увидел. Какая-то первобытная часть его мозга не могла смириться с необъяснимостью ситуации. Тьма так сильно напугала его, что подпрограммы поспешно вернули обогащенное зрение.

«Уракус, паданцы наверняка видят в инфракрасном диапазоне, — подумал он. — Иначе как еще объяснить, что они узнали о приближении „Открытия", в такой темноте это невозможно».

Чем дольше он наблюдал за приближающимися сиберами, тем острее ощущал свое одиночество. Ему хотелось, чтобы они скорее оказались в пределах досягаемости и все поскорее закончилось. И в то же время, к своему стыду, ему хотелось бежать, спрятаться от жутких чудовищ во всепоглощающей тьме.

Флориан сосредоточился на отслеживании группы, несшей бомбу, которую ему предстояло уничтожить. «Отнесись ко всему происходящему как к умственному упражнению», — уговаривал он себя, чтобы хоть как-то отвлечься от физической реальности.

Через полчаса стало очевидно, что группа движется по тропе восточнее его нынешней позиции, поэтому лесничий встал и снова пошел дальше. Несмотря на имплантированные в память навыки, Флориан не был настолько уверен в себе, чтобы встать на лыжи. (Пластиковые лыжи лежали в рюкзаке вместе с упряжью, запасным аккумулятором и едой — всем необходимым снаряжением для возвращения к «Виконту».)

Через час он стоял на вершине стометровой ледяной скалы. Вверх по твердой поверхности свистел ветер, пытаясь сбить человека с ног. Снег на вершине принимал причудливые изогнутые формы. Снежные волны, в два-три раза выше Флориана, закручивались вверх, застыв в движении. Полости и впадины обеспечивали идеальное прикрытие. Если группа сиберов не свернет с пути, то им придется пройти у подножия утеса. Флориан мог спрятаться внутри снежной расселины, скрывая свое инфракрасное излучение, пока ген-орлы не покажут ему, что паданцы находятся в пределах досягаемости.

Он провел еще десять минут, исследуя край, пока не нашел идеальное место — низкий овраг, отходивший от утеса, по которому он мог отступить, если все пойдет плохо. Подготовив запасной путь, Флориан укрылся в расселине и снова принялся ждать.

Марек с помощью ген-орлов смотрел на группу морских медведей, приближавшуюся к нему по шершавому снегу. Он укрылся на полпути к огромной скале, лишь частично покрытой снегом. Снежное поле, выступавшее у основания, напоминало пустыню, изрезанную расколотыми ледяными валунами и полную опасных расщелин.

— Оптимальное время удара наступит через семнадцать минут, имейте в виду, — сообщила всем Паула по общему каналу. — Вы сможете открыть огонь по очереди, через восемь минут друг от друга. Рай, ты будешь последним.

— Могу подойти поближе, — сказал астронавт.

— Нет, тогда их разведчики увидят тебя. Давайте постараемся сделать все максимально просто. Когда атака начнется, я использую дрон как кинетическое оружие и отнесу бомбу на восток от Марека. Тогда останутся две бомбы на флангах.

Марек согласился с логичностью предложения. От бомб на флангах до «Виконта» расстояние очень приличное, так что несущим оружие медведям потребуется больше времени на дорогу до звездолета. И это даст возможность Кайсандре перехватить их, пока Рай с Флорианом начнут отступление к «Виконту». Найджел бы такое одобрил. У парней нет боевого опыта. Стремясь обеспечить им хоть какую-то безопасность, их снабдили мазерными винтовками и молекулярными пушками для снайперской стрельбы. У Марека с Кайсандрой шансы уничтожить оставшиеся бомбы были намного выше.

Спустя четыре минуты сетчатка зафиксировала разведчиков, которые находились всего лишь в двух километрах от него. Основная группа из пяти сиберов сгрудилась вокруг ядерной бомбы в двух с половиной километрах позади них. Один из паданцев собирался пройти всего в четырехстах метрах от него.

Марек перестал дышать. Облачка теплого дыхания в ледяном полярном воздухе могли его выдать. В теле запаса кислорода оставалось еще на полчаса.

Разведчик пробирался вперед, не замедляя ход, он крутил большой головой по сторонам, словно заведенный, через каждые три поворота поднимал взгляд на небо. Марек впечатлился. Биология паданцев позволяла громадному телу сибера работать на пике биохимических возможностей. Такая сила и эффективность могли сравниться лишь с его собственной.

— Я гад… гут… готов, — сообщил Марек, когда бомба находилась в полутора тысячах метров.

Разведчики прошли по обе стороны от него, не снижая скорости, ген-орел продолжал следить за ними. Остальные образовали неплотное кольцо вокруг основной группы.

— Я тоже, — сказала Кайсандра.

— Еще три минуты, — отозвался Флориан.

— Разведчики из моей группы проходят мимо меня, — сообщил Рай. — Вышло дольше, чем я ожидал. Тут сложный рельеф.

— Марек, Кайсандра, действуйте, — приказала Паула. — Я запускаю дрон.

Марек вышел из-за скалы, скрывавшей его. Прицел мазерной винтовки заполнил экзозрение, переключив канал ген-орла в периферийный режим. Дроид выстрелил в сибера, несущего атомную бомбу, и увидел, что все мускулы зверя обмякли и большое тело растянулось на земле, вспахивая ледяную крошку. К ужасу Марека, мертвый сибер закрыл своим телом ящик с бомбой.

— Плохо, — пробормотал дроид.

Он убрал несущего бомбу, чтобы остановить ее, а затем собирался нанести по ней удар из молекулярной пушки, сделать неторопливый аккуратный выстрел по неподвижной цели. А теперь бомбу защищала огромная туша зверя.

— Какие-то проблемы? — спросил Димитрий.

— Только для них.

Марек подстрелил еще одного сибера, на котором ехал верхом человекообразный паданец-гигант. Оба покатились по колючему льду. Еще три быстрых выстрела — и Марек прикончил всю основную группу. Ген-орлы передали, что человекообразный паданец прыгнул за кучу валунов. Базука грохнула, паданец тут же снова передернул помповый механизм и выстрелил еще раз. Марек избежал удара — так легко в него не попасть, а паданец снова спрятался в укрытии. АНС-дроид сделал то же самое после того, как выстрел угодил в валун в пятнадцати метрах от него. Вреда он не причинил из-за скелета силового поля, но Марек упал навзничь. Силовое поле засветилось голубоватым цветом, когда в него угодили осколки. Марек остался лежать.

Базука снова выстрелила, попав чуть дальше, чем в первый раз. С помощью информации от ген-орла Марек увидел, как уцелевший гигантский паданец взвалил ящик с бомбой на плечи и побежал на огромной скорости. Оставшиеся семь сиберов теперь бежали к скале.

— У тебя там проблемы? — спросил Димитрий.

Марек не обратил внимания на вопрос брата, встал и взял в прицел бегущего гиганта. А тот вдруг исчез. Искреннее непонимание мелькнуло у АНС-дроида в мыслях, замешательство почувствовали и его братья. В другое время это его даже обрадовало бы.

Марек послал ближайшего ген-орла вниз, к тому месту, где он в последний раз видел паданца, и сам бросился бежать туда же. Разведчик-сибер выскочил из-за скалы на невероятной скорости — шестьдесят километров в час. Марек развернулся, выстрелил из мазерной винтовки и снова побежал вперед, потратив не больше секунды. Сибер рухнул, его мощное тело заскользило вперед и остановилось через двадцать метров.

Изображение от ген-орла появилось на дисплее экзозрения, показывая неровную поверхности скал и льда. Птица нашла гигантского паданца.

— Паданец пад… пал… упал, — сказал Марек. — Прямо в расщелину.

Ген-орел кружил над местом. Он показывал узкую трещину — тонкий слой льда лопнул под ногой гиганта. Инфракрасное излучение тела переливалось на дне трещины на расстоянии пятнадцати метров от поверхности, паданец застрял между валунами. По стенам скал сползали теплые струйки. Ящик, из которого вытекала радиация, находился в паре метров от монстра.

— Плохо, — сказал Марек и ускорился.

— Сам не упади, — предупредил Валерий.

— Я на… зна… знаю.

Марек приказал другому ген-орлу облететь кругом и проверить тропу на предмет скрытых трещин.

— Готово, — объявила Кайсандра. — Расправилась с бомбой мазером. Она деактивирована. Уже ухожу.

Еще два разведчика-сибера подошли на близкое расстояние. Один нес помповую базуку. Наверное, луч попал в обойму. Оружие взорвалось, залив все вокруг ярким оранжевым светом. Несколько секунд пламя рвалось ввысь, освещая рельеф жуткого ландшафта. Тени заплясали, когда огненный шар взлетел в воздух, а затем он потух и исчез. Марек побежал вперед.

— Сейчас сразимся, — сказал Флориан. — Они почти подо мной. О да! Попал в того, что нес бомбу.

— Молодец! — похвалила Кайсандра. — Будь спокоен и устрани бомбу, затем перебей выживших.

— Знаю-знаю.

— Посылаю дрона вниз, — сказала Паула.

Марек находился на полпути к трещине, в которую упал гигант, и ему приходилось следить одновременно и за тем, куда он наступает, и за изображениями от ген-орла.

— Ой, он двигается. Кажется, он еще жив.

— Можешь к нему подобраться? — спросил Димитрий.

— Да.

— Успеешь?

Марек не ответил. Гигантский паданец энергично крутился, пытаясь освободиться из цепкого хвата скал. Кровь текла по стенкам трещины. С каждым новым движением из открытой раны, там, где камень проткнул монстру грудь, выплескивались сгустки крови.

— Он убьет… убьется, если будет продолжать трепыхаться.

— У него нет другого выбора, — ответил Фергюс. — Если он доберется до бомбы…

Вспышка света пронеслась по восточному горизонту, яркая и быстрая, словно далекая молния.

— Удар дрона подтверждаю, — сказала Паула. — Прямо в цель. Ген-орлы сообщают о радиоактивном загрязнении воздуха. Бомба испарилась.

Марек находился в четырехстах метрах от трещины. Ему пришлось задержаться, чтобы убить еще одного сибера. Еще шесть приближались.

Угодивший в трещину паданец наконец-то освободился из зажавших его камней и перекатился на бок. От удара кулака тяжелый ящик открылся.

Марек бросился бежать. Ген-орел указывал ему самый безопасный путь. Благодаря биоконстуктивному мозгу АНС-дроид четко следовал маршруту. Ускорился до пятидесяти километров в час, задыхаясь от возбуждения и страха, приготовил мазерную винтовку, чтобы выстрелить сразу, как только он доберется до трещины, переключил луч на полную мощность и широкий угол атаки.

Паданец разодрал остатки деревянного ящика и потянулся к панели управления под ними.

— Нихренассе хрень, — прорычал Марек.

Флориан как раз пристрелил одиннадцатого сибера в своей группе, когда взорвалась ядерная бомба. Марек находился примерно в тридцати километрах к западу, но свет был настолько ярким, словно это случилось в десяти метрах. К счастью, на запад Флориан и не смотрел.

«Грязный Уракус!»

Прозрачная полоса, прикрывающая глаза, автоматически предотвращала попадание слишком яркого света на сетчатку. Однако сейчас все залило белым сиянием и даже иконки экзозрения погасли. Лесничий быстро зажмурился. Белый свет стал бледно-розовым — и только. Флориан закрыл глаза рукой, и наконец яркое свечение погасло. Экзоскелетный костюм сообщил об огромном выбросе радиации. Силовое поле, блокировавшее первоначальную гамма-вспышку, и так работало на пределе, но все же защищало. Сигналы большинства ген-орлов пропали. Его собственный мультисенсорный модуль сообщил о мощном электромагнитном импульсе. Связь с «Виконтом» уцелела благодаря пяти ген-орлам.

— Эта бомба не предназначалась для операции «Возврат», — сообщила Паула. — Она с модуля «Свободы», трехсоткилотонная. Вам нужно защититься от ударной волны. Шевелитесь! Я опускаю ген-орлов. Свяжемся, когда опасность минует.

Уровень яркости немного снизился. Флориан посмотрел на ослепительно-белое снежное поле под обрывом, прицел нашел выживших морских медведей. Двое из них, ослепленные вспышкой, начали спотыкаться. Остальные замерли, застигнутые врасплох. Затем лесничий сообразил, что слепящая дымка на снегу — на самом деле всего лишь флуоресцентный туман. Снег кипел, слой бурлящего тумана быстро расширялся, поднимаясь вверх.

Флориан повернулся и побежал через ложбину, которую заранее наметил для побега. Два ген-орла бросились вниз с чистого жемчужнобелого неба, один полетел вперед, обозревая извилистый проход, другой держался в трех метрах над головой.

— Вы их контролируете, — сказала Паула, и связь с ней прервалась.

— Кайсандра? — позвал Флориан.

— Я тут, милый, — отозвалась она. — Надеюсь, ты делаешь то, что тебе сказали, и готовишься к взрывной волне. Она дойдет до тебя примерно через минуту.

— Ага. Только все сложно. Я в ложбине.

— Дело дрянь! Выбирайся оттуда. Тебя сметет!

— Пытаюсь.

Теперь он находился вне прямой видимости, даже блики можно было стерпеть. Но пар ревел над головой между кромками снежных стен и сбивался в овраг. Он с трудом бежал по скользкой дороге. Густой пар мешал работе большинства датчиков.

Флориан поскользнулся. Безуспешно карабкаясь по покрытому паром льду, попытался встать на ноги, затем остановился, понимая, что нет смысла противиться. Он напрягся и начал набирать скорость. Заскользил по склону, как самый маленький в мире бобслей, полностью полагаясь на силовое поле, надеясь, что оно защитит его от камней, торчащих из растаявшего льда.

— Рай! — позвал Флориан.

— Я!

— Ты в порядке?

— Жив пока и делаю все, чтобы жить дальше.

— Еще увидимся?

— Договорились.

— Эй, а ты свою бомбу уничтожил?

— А то!

Флориан засмеялся на грани истерики. Он катился с пугающей скоростью, и вдоль ложбины текли потоки воды. На поворотах его слегка заносило вверх на стенку, а затем гравитация возвращала его обратно на дно.

Внезапно он вылетел из оврага и закружился. Смотреть было не на что. Струи пара, слишком плотного и турбулентного, и микротоки бросали его из стороны в сторону.

Затем произошел взрыв, и земля надвинулась на человека. Флориан катился через облако. Дымящиеся комья снега облетали его, он снова упал, сильно ударившись. Силовое поле сжалось вокруг тела, смягчая удар. Экзозрение сообщило, что силовое поле также отражает звуковые волны, раздирающие снег. Пока лесничий продолжал буксовать, безумная слякоть дрожала под ним, будто сломанный батут.

Ударная волна внезапно сорвала слой пара. Лесничий жалел, что все случилось именно так. Вьющиеся шпили вылепленного ветром снега рассыпались на части, образуя прилив более рыхлого снега, который начал течь, как вязкая жидкость. Он кружился вокруг Флориана, нанося удары по силовому полю. Над головой невероятный атомный свет раскалил воздух до красно-золотого цвета, наполнил его мрачными масляными радугами, светящимся градом частиц воды.

— Лавина! — закричал Флориан. Он и сам не знал, кого пытался предупредить.

Рыхлый снег начал двигаться быстрее и быстрее, расплескиваясь во все стороны. Снег поднимался выше, наваливался на руки и ноги, которыми лесничий беспорядочно дрыгал.

«Думай!» — приказал он себе.

В снежном каскаде образовывались волны, напоминавшие жуткие полумесяцы. Вот-вот все рухнет вниз смертоносным потоком.

Флориан приказал силовому полю расшириться. Он оказался посреди невидимого пузыря, помогавшего держаться на поверхности. Но волны по-прежнему хлестали вокруг, росли по мере того, как энергия взрыва вливалась в них, заставляя корчиться под разными углами и с разной скоростью. Они сталкивались друг с другом, разлетались, достигали пика и падали. Человека кидало в разные стороны, словно боги жестокой стихии играли им в футбол.

Затем поднялась самая большая волна, и стало темно. Пузырь силового поля перевернул его вверх ногами. Волна разбилась в странном элегантном вихре сплошной алой пены и обрушилась на Флориана.

Кажется, Флориан не потерял сознание полностью, но в какой-то момент совершенно утратил ориентацию. Снежная каша продолжала бросать его, но постепенно движение замедлилось, и он наконец остановился.

Флориан завис внутри пузыря силового поля вниз головой под углом семьдесят градусов. Сознание окончательно вернулось, когда он понял, как сильно его тошнит. Юз-дубль приказал экзоскелету отпустить его, но сохранить периметр.

Сидя на дне пузыря, лесничий покопался в рюкзаке и достал оттуда фонарь. Увиденное его не слишком ободрило. Он оказался на дне идеальной сферы три метра в диаметре, полностью погребенный под снегом, и невозможно было понять, насколько глубоко он находится.

«Волны лавины были очень высокими. Метров семь или даже восемь. А с тех пор еще навалило», — думал он.

С помощью юз-дубля Флориан расширил силовое поле. Оно выросло примерно на двадцать сантиметров и остановилось. Теперь давление снега сравнялось с давлением силового поля. Больше оно не увеличится, если он не выберется наружу.

— Дело дрянь.

А Флориан-то думал, что на борту звездолета он испытал сильный приступ клаустрофобии. Сейчас было несравненно хуже. Сердце затрепыхалось, дыхание стало быстрым и прерывистым.

«Ох, просто замечательно!»

А затем он перестал паниковать по поводу замкнутого пространства, потому что на дисплее экзозрения появилось предупреждение: уровень кислорода падает, уровень углекислого газа повышается.

— Нет! Нет-нет-нет!

Лесничий воспользовался подпрограммами, успокаивая дыхание. Юз-дубль провел экспресс-анализ. Фильтры климкостюма, включенные на полную мощность, обещали сохранить воздух примерно на тридцать минут. Подпрограмма помогла немного снизить частоту сердцебиения.

Флориан попытался выбраться наверх, злясь на всю вселенную.

— Я только что выжил при дрянном атомном взрыве! — крикнул он. Замолчал. Успокоился, стараясь не тратить кислород. — Давай. Думай, Уракус тебя побери. Ты же вроде умный, настоящий ботан. Выберись наружу с помощью науки.

Он вновь посмотрел на упрямый снег, который давил на силовое поле.

— А-а-а!

Юз-дубль изменил форму силового поля, превратил его в каплю с острой вершиной. Это помогло продвинуться вверх на добрых двадцать сантиметров.

— Дрянь!

Флориан сунул фонарь в рюкзак. Внутри ничего подходящего, чтобы выкопать себя. Мазерная винтовка и молекулярная пушка все еще висели за плечами, но не хотелось стрелять пушкой по льду в упор.

Он приставил ствол винтовки к узкому краю, юз-дубль переделал силовое поле, позволив высунуть узкий ствол наружу. Флориан сунул его прямо в снег и выстрелил вполсилы. Из-за отдачи ствол отскочил, кипящая вода полилась сквозь дыру в силовом поле, прежде чем оно успело закрыться. Слава Джу, климкостюм защитил его от кипятка.

— Дрянная хрень!

«Ладно, надо переформатировать силовое поле, чтобы оно выпускало энергию мазера, но без физической дыры».

Когда юз-дубль выполнил задание, лесничий снова выстрелил в ослабленную зону. Снег превратился в воду, которая полилась по стенкам сферы. Пузырьки поднимались вверх. Флориан изумленно заморгал, наблюдая за текущей водой в замедленном движении.

«Похоже на темное пиво», — подумал он.

Но вода продолжала течь вокруг стенок силового поля, пока не превратилась в снежную кашу и не начала снова замерзать. Прямо над его головой образовалась маленькая вмятина.

«Ну вот, уже хоть что-то».

Радостно засмеявшись, Флориан снова выстрелил из мазерной винтовки, медленно вращая луч. Количество бурно булькающей жидкости за силовым полем достигло эпических масштабов. Кипящая вода стекла вниз, в снег у основания сферы, и там постепенно снова замерзала.

Юз-дубль приказал силовому полю расшириться, и оно выросло еще на десять сантиметров, пока снова не уперлось в твердый снег.

— Что за ублюдство, — мрачно проворчал Флориан. Он сменил угол на мазере и снова выстрелил.

Спустя двадцать две минуты над кипящей водой появилось что-то темное.

«Небо! Это же дрянное небо!»

Силовое поле сжалось до гибкого слоя поверх климкостюма. Флориан выбрался из дыры наружу и лег на спину, глядя в странное небо. Дул яростный ветер, мимо неслись облака. Но над ним в высших слоях атмосферы яростно блистало полярное сияние: это радиация от взрыва постепенно рассеивалась в ионосфере. Призрачные зеленые и малиновые волны покрывали половину Льюкертикара, они кружились, набегали друг на друга, отбрасывая эфемерные разноцветные тени на зараженную блестящую снежную равнину.

Флориан улыбнулся, с благодарностью наблюдая удивительное представление. То, как он выбирался из снежной каши, несомненно, требовало признания космических масштабов. Всё хорошо.

Юз-дубль бросил вызов в общий канал.

— Флориан! — отозвалась Кайсандра. — Ты жив!

— Ага. Были кое-какие проблемы, но сейчас все в порядке.

На дисплее экзозрения появилась иконка сообщения. Восемнадцать ген-орлов выжили и поднялись в воздух. Летать при сильном ветре сложно, быстро расходуется энергия, но еще пару дней они смогут находиться в воздухе.

— Эй, Рай, все получилось, — воскликнул Флориан, изучая сообщения.

— А то!

— На меня гора упала, — с гордостью сказал лесничий.

— Каменная или снежная?

— Снежная.

— Ха, да тебе повезло.

Флориан засмеялся, изучая дисплей связи.

— А почему у нас нет канала с «Виконтом»?

— Не знаю, — ответила Кайсандра. — Взрыв был чудовищный. Предполагаю, из-за взрывной волны обрушился тоннель к отсеку ХГТ546.

— Ага, — медленно кивнул Флориан, стараясь себя в этом убедить. — Скорее всего так.

«Если тоннель обрушился, то что случилось с самим „Виконтом"?»

— Ты двигаться можешь? — спросила Ангел-воительница.

— Думаю, да.

— Хорошо. Бери с собой пару ген-орлов и в путь. Увидимся у «Виконта».

«Уракус, ни сна, ни отдыха!»

— Ладно, уже иду.

— Флориан!

— Да?

— Опасайся паданцев-сиберов. Если мы выжили, то и они, Уракус их побери, тоже могли.

До начала операции Флориана очень беспокоило возвращение к «Виконту». Теперь он переживал гораздо меньше.

Он не торопясь активировал лыжи и пронаблюдал, как луковицы плайпластика превращаются в двухметровые полосы, затем с трудом надел на себя упряжь. Ветер мешал ему, осыпая ледяной крупой. В конце концов Флориану пришлось снова преобразовать силовое поле в сферу. Ее яростно трясло ветром. Когда он наконец полностью экипировался, два ген-орла уже прилетели, третий находился в пути.

Флориан привязал огромных полуорганических птиц к упряжи. Закрепив их, он согнул колени и сгорбился, стремясь сместить центр тяжести вниз и уменьшить сопротивление ветра, а затем стал молиться, чтобы его память с имплантированными навыками справилась с поставленной задачей. Ген-орлы взлетели, таща за собой на буксире человека.

Флориан находился в пятидесяти километрах от «Виконта». Планируя возвращение, никто даже не подумал о ветрах. Паула подсчитала, что орлы могут тянуть их со скоростью от тридцати до тридцати пяти километров в час, но из-за тяжелых увечий, которые бомба «Свободы» нанесла местной атмосфере, поднялись ветры, кружащие и дующие во все стороны. Их направление и скорость постоянно менялись. Лишь изредка они давали Флориану небольшую передышку, совершенно стихая.

После первых десяти километров, когда мышцы ног начали сильно болеть от постоянного приседания, температура вокруг снова начала резко падать, набежали тучи. Пошел снег, ветер превращал его в нескончаемый поток ледяной крошки. Флориану пришлось укрепить силовое поле, чтобы отражать удары ветра. Видимость сократилась до нескольких метров. Лесничий, полагаясь на изображения сенсоров ген-орлов, старался избегать небольших зазубрин и трещин. От более крупных препятствий уводили его сами ген-орлы, требовалось лишь держаться и сохранять равновесие.

Рев ледотрясения отдавался эхом так, словно валуны катились вниз по горному склону. Внутри тесного отсека ХГТ546 грохот стоял оглушительный, но Паула не обращала на него внимания. Она была слишком занята — крепко держалась за сеть, пока трясся весь отсек. В гермоперегородке появились трещины толщиной с волос. Элементы колосниковой решетки начали ломаться, и несколько тяжелых контейнеров опасно сместились. Трое АНС-дроидов создали защитное ограждение вокруг генератора червоточины, где они работали, держась друг за друга, как акробаты. Силовые поля их расширились и слились воедино.

Лихорадка продолжалась вечно. Однако наконец шум затих и отсек перестал трястись. Паула отпустила решетку. Она не была уверена, но ей показалось, что угол наклона тоже изменился, стал более острым.

— В пятидесяти километрах, — сказал Димитрий. — Если они взорвут еще одну, поближе, мы погибнем.

— Я надеялся, что лед поглотит волну давления, — сказал Валерий.

— Она, вероятно, распылила его по мере прохождения, — отозвался Фергюс. — Повторный взрыв, возможно, уменьшит сейсмическую силу.

— Лучше нам этого не знать. Кто-нибудь выжил?

— Марек явно нет, — ответил Димитрий. — Он находился всего в двухстах метрах от эпицентра. Костюм с силовым полем не способен выдержать прямого удара трехсоткилотонной бомбы.

— Мне жаль, — сказала Паула.

— Не жалей. Мы же машины.

— Возможно. Но вы очень хорошо имитируете людей.

— Марек бы оценил твой комплимент. Он был уверен, что становится человеком.

Паула кивнула. Экзозрение показывало не слишком много. Все внешние каналы отключились. Она приказала плайпластиковой двери открыться. Но там оказалась лишь стена спрессованного снега.

— Проклятье, тоннель обрушился.

— По крайней мере, Кайсандра наверняка жива, — сказал Валерий. — У нее интегральное силовое поле, и находилась она достаточно далеко.

Паула поглядела на генератор червоточины. Наполовину собран. Снятые с двух других недостающие детали раньше лежали рядом, аккуратно разложенные. Теперь они валялись по всему отсеку, а несколько компонентов выглядывали из лужи, натекшей на дно отсека.

— В худшем случае обе бомбы на флангах не уничтожены. И у нас есть три часа, пока сюда доберутся сиберы.

— На самом деле это лучший случай, — поправил ее Димитрий. — Если они приблизятся на расстояние десяти километров и взорвут бомбу, нас прикончит ледотрясение.

— Но они же этого не знают, — парировала Паула. — Будем исходить из предположения, что у нас есть три часа. — Девушка кивнула на червоточину. — К тому времени она должна работать.

— Ясно.

Что-то помешало спросить, насколько задача выполнима. Сам по себе обрушившийся тоннель — уже проблема. Молекулярный импульсный разрушитель не применить, поскольку никуда не деться от сверхгорячего газового взрыва. Паула ткнула пальцем в снег — оказалось, что он не слишком плотный. Девушка выгребла несколько горстей рукой, затем подняла мазерную винтовку и поставила мощность на пять процентов, прежде чем выстрелила в нижнюю кромку за дверью. Снег тут же растопился. Несколько литров горячей воды пропитали снег внизу и постепенно стали замерзать. Она выстрелила еще раз, растопив еще немного. Через двадцать минут она пробила достаточно большую пещеру, где удалось встать в полный рост. Воздух стал влажным, как в тропиках.

Стоя на скрипящем льду у основания полости, Паула уменьшила ширину луча до сантиметра и переключила мощность на пятьдесят процентов, затем направила его вертикально вверх и выстрелила. Небольшая струя пара устремилась вниз. Без силового поля Паулу обожгло бы кипятком; он плеснул в лицо, но только перекрыл обзор. Тем не менее функция сканирования поля позволяла целиться прямо вверх.

На то чтобы просверлить пятисантиметровое отверстие на поверхности, мазеру потребовалось девятнадцать минут. Сделав отверстие для выхода пара, Паула затворила плайпластиковую дверь и увеличила ширину луча, а затем стала расширять дыру, ведущую наверх.

Через полтора часа бешеный ветер начал утихать, хотя это не слишком облегчило движение. По всей видимости, имплантированные в память навыки ходьбы на лыжах помогали только сохранять равновесие — Флориан упал раза два. Но лесничий понимал: когда он попадет обратно на ферму, ему придется целую неделю пролежать в медицинской капсуле, восстанавливая мышцы ног. Каждые двадцать минут ему приходилось останавливаться и тратить минуту на растяжку и отдых. Большего он себе позволить не мог.

За полтора часа ген-орлы сумели протащить его на тридцать пять километров. Несколько ген-орлов, переживших взрывную волну, поднялись из наземного укрытия и подсоединились к каналу. Теперь из двадцати двух птиц девять работали буксирами, восемь Кайсандра задействовала в качестве ретрансляторов, а пятерых отправила искать бомбу, которую сиберы несли на восточном фланге.

В конце концов ген-орлы обнаружили ее, несмотря на грязную, сбивающую с толку турбулентную атмосферу, ориентируясь лишь на следы излучения. Одиннадцать паданцев-сиберов не погибли и несли бомбу к «Виконту» в прежнем стремительном темпе.

Еще одна плохая новость. Ген-орел неоднократно облетел место, где располагался «Виконт», но ни Паулы, ни АНС-дроидов не обнаружил. Исчез вход в тоннель, не было следов деятельности. Птица передала изображение огромного звездолета, все еще погребенного подо льдом, но не более.

Когда Флориан вновь отправился в путь, ген-орел заметил шлейф пара, вырывающийся из-под снега. Флориан закричал от радости и начал снова и снова проигрывать изображение, идущее от ген-орла, прямо в центре дисплея экзозрения, чтобы хоть как-то смягчить неудобства путешествия.

Пока орлы тащили спутников по снегу, все трое смотрели, как струйка пара стала толще и превратилась в полноценный фонтан. Затем он прекратился, и инфракрасное излучение показало дыру в снегу. Над ней пролетел ген-орел.

— Привет, — сказала Паула.

— Что случилось? — поинтересовалась Кайсандра.

— Ледотрясение обрушило тоннель, но все в порядке. А у вас?

— Одна бомба еще не уничтожена. Она в двадцати восьми километрах от «Виконта» и приближается. Хочешь, чтобы я ее перехватила?

— Нет, мы не можем рисковать, еще одного взрыва мы не переживем. Временные рамки очень четкие. Либо мы активируем генератор червоточины, либо провалим дело — и, скорее всего, сами тоже погибнем.

— Понятно, — сказала Кайсандра. — Я в семнадцати минутах от вас.

Флориан сжал зубы, когда подумал, сколько еще ему придется провести на лыжах. Он ничего не мог поделать, в памяти сразу всплыла та долгая ночь в Сэнди-Джей с Луканом, который болтал всю дорогу на водительском сиденье, а за окном проносились темные поля и леса. В то время тревога съедала его без конца. Теперь же лесничий понимал, насколько легкой была та ночь.

Ген-орлы неуклонно летели до самого утра, их широкие крылья освещались причудливыми завитками небесного призрачного света, бомбардирующего ионосферу. Из-за этого их движения выглядели дергаными, будто у заводных механизмов, а не совершенных технологий будущего из Содружества. Температура продолжала снижаться после теплового пика, вызванного вспышкой бомбы, легкий снег превращался в ледяные хлопья, и Флориан радовался, что защищен от них силовым полем.

— Сколько еще? — спросил он.

— До чего? — отозвалась Паула.

— До того, как заработает генератор червоточины.

— Мы надеемся включить питание в течение часа, — ответил Димитрий.

Флориан плотнее стиснул зубы. Ему как раз и потребуется около часа, чтобы добраться до «Виконта».

— Понял. Приеду как раз вовремя.

— Рай, а ты? — спросила Паула.

— Буду с вами через сорок минут.

— Хорошо.

Паула стояла позади АНС-дроидов и терпеливо наблюдала, как они устанавливают детали на место. Они двигались с методичной точностью, словно танцевали балет, отрепетированный тысячи раз. Девушка молчала, не желая мешать. Если бы дроиды начали в чем-то сомневаться, так обязательно поделились бы — в конце концов, Найджел бы так и сделал, — но они сами назначили время. Теперь только непредвиденная ситуация могла изменить план.

Полевой сканер Паулы, включенный на малую мощность, показал, что кто-то скользнул в недавно прорубленный тоннель. Плайпластиковая дверь открылась, в отсек ХГТ54б вошла Кайсандра и с удивлением оглядела сместившийся груз.

— Дрянь! Хорошенько же вас тут потрясло!

— Генератор червоточины не пострадал, — ответила Паула. — Только это и имеет значение.

Капюшон климкостюма открыл лицо.

— Конечно, — сказала Кайсандра и пробежалась рукой, затянутой в перчатку, по длинным волосам. — Так что ты собираешься взять кроме нас?

— Все из отсека. Когда мы разберемся со сложившейся ситуацией, у нас появится серьезная промышленная база.

— В самом деле?

— Да. Даже если машины не работают, их можно использовать на запчасти, пока мы не научимся сами производить новые системы.

— Конечно. Значит, червоточина может выбросить нас аккурат около фермы?

— Мы отправимся не на ферму.

— Что?

— Я думала о разных вариантах. Нам нужно не только выиграть время, но и защитить порт Чана. Мы не сможем этого сделать, если вернемся на ферму.

— Почему?

— В первоначальном плане мы не учли, что паданцы разживутся ядерными бомбами. Теперь мы знаем: у них есть бомбы, паданцы готовы их применять, — и нам нужно обойти их.

— Мы не отправимся домой?

— Именно. Они явно пробрались в правительство, по крайней мере на том же уровне, что и твои друзья. Я знаю, какие связи были у Роксволка, а он только отвергнутый паданец в захолустье. Мы не имеем права рисковать, проводя открытые переговоры с Адольфусом, ведь тогда они все узнают. Если им хотя бы намекнут на наше месторасположение, они без сомнения бросят туда бомбу. К тому же все знают: порт Чана является центром движения элитариев, противостоящих правительству. Паданцы просто сотрут город с лица планеты.

Кайсандра кивнула без энтузиазма.

— Хорошо, значит, на ферму мы не попадем. А куда тогда?

— Туда, где сможем активировать все машины Содружества, не боясь того, что паданцы устроят апокалипсис. В место, где нас никто не заметит, даже случайно.

— Так, и где это?

— На Макуле.

— Ты, Уракус побери, шутишь? Макул — радиоактивная пустыня.

— Это не имеет значения. Технологии Содружества защитят нас от слабой радиации. И как только наши машины заработают, мы сможем использовать местные полезные ископаемые на перерабатывающих заводах и построим сенсорные спутники, которые проанализируют барьер на Валатаре. На Аквеусе, единственной пригодной для жизни планете, это не получится. Там все полезные ископаемые находятся на дне океана.

— Джу! Так ты не шутишь?

— Нет, юмор — не самое сильное из моих качеств.

Кайсандра посмотрела на АНС-дроидов внизу отсека, находящегося под наклоном.

— А вы, как я понимаю, согласны?

— Это же логично, — отозвался Димитрий, не оборачиваясь. — Паула знает, что делает.

Кайсандра подняла руки вверх, подчиняясь их решению.

— Хрень какая-то. Что ж, Макул — так Макул.

Следующим прибыл Рай. Он широко улыбнулся, когда Кайсандра рассказала ему об изменениях в плане Паулы.

— Мои друзья из Корпуса астронавтов обзавидуются. Я буду первым из них, кто ступит на другую планету.

— Первым из многих, если вообще получится, — отозвалась Паула.

Пока АНС-дроиды заканчивали собирать генератор червоточины, они проверили, где находится Флориан. Он был еще в одиннадцати минутах езды, когда Димитрий объявил:

— Готово, можно включать питание.

— А ждать его не будем? — поинтересовался Рай.

— Нет, — ответила Паула.

Все ухватились за колосниковую решетку и посмотрели вниз на большую круглую машину. Паула понимала, что ее нервозность нельзя было целиком приписать подростковым гормонам. Все зависело от того, смогли ли двухсотпятидесятилетние биомашины, полагающиеся на чужую память, отремонтировать другую машину, которой больше трех тысяч лет. Судьба целого мира стояла на кону. Никто в человеческой истории не подбрасывал кости так высоко. «Ну… может быть, только Оззи» — от этой мысли Паула тайно улыбнулась. Димитрий начал последовательность подачи питания. Все затаили дыхание. Генератор червоточины тихо зажужжал.

— Конвертер массы включился и работает, — сообщил Димитрий. — Есть питание.

Паулу поразило, что голос его прозвучал точно как голос Найджела. Раньше она такого не замечала.

— Подготовьте переход к полной готовности.

Возбуждение пересилило нервозность. За свою предыдущую невероятно долгую жизнь Паула проходила через червоточины десятки тысяч раз, дело для нее было совершенно привычное. Но сейчас… Она сразу вспомнила, насколько невероятна сама концепция — искажение материи вселенной ради удобства человека.

— Силовое поле включено, — сказал Валерий. — Мы защищены.

Черный круг червоточины перед ней замерцал голубоватой призрачной дымкой, осколками материи, плавающими на краю мироздания.

— Начинаю компрессию пространственно-временного континуума, — сообщил Димитрий.

Призрачные вспышки слились, образуя круг мерцающего синего излучения. Человеческий глаз не мог сфокусироваться на данном феномене, свет переливался, уходил в бесконечность, одновременно оставаясь на месте.

— Это она? — восхищенно спросила Кайсандра. — Червоточина?

— Нет. То, что ты видишь, — излучение Черенкова, — ответил Фергюс, — начало червоточины. А вот это — сама червоточина.

По мере того как он говорил, жутковатый свет исчез и рванул куда-то вперед под наклоном, сбивая с толку. Паула машинально крепче сжала решетку, борясь с ощущением падения. Последняя искра черепковского излучения потухла в центре червоточины, и тьма пошла волнами. Рай повернулся к ней, задавая немой вопрос.

— Да, — ответила она, — это дыра сквозь пространство.

— Мы открыли терминус на высоте пятисот километров над Льюкертикаром, — сказал Димитрий. — Системы работают стабильно.

Яркая белая линия медленно проскользнула по открытой червоточине — это была линия терминатора, рассекавшая Льюкертикар надвое. Длинные змеевидные нити полярного сияния величественно горели на ночной стороне планеты, исчезая на дневной.

— Вы смотрите на самих себя с огромной высоты, — улыбнувшись, произнес Димитрий. — И если вы думаете, что это очень странно, то я бы вообще мог открыть терминус прямо у вас за спиной, будь у нас время поиграться. Тогда бы вы смогли посмотреть себе в затылок. Поверьте, это очень сильно влияет на человеческое восприятие. Открою вам один секрет: именно так мы с Оззи и сделали, когда в первый раз включили машину. На Марс мы открыли терминус лишь через пару часов, после проверки координат пункта назначения. Здесь очень много факторов, которые нужно одновременно учитывать. Нам пришлось взломать время на суперкомпьютере университета, чтобы…

— Хватит, — отрезала Паула. — Все работает как надо?

— Да.

— Тогда перемести терминус на Макул.

Флориан едва смог сойти с лыж. Обе ноги свело мучительной судорогой. Карта экзозрения показывала, что выжившие сиберы несут последнюю бомбу и быстро приближаются к нему.

Ледотрясение и взрывная волна изменили ландшафт над «Виконтом», так что он мог оказаться где угодно. В пяти метрах от него стояла пара идентичных лыж, воткнутых в снег, небольшой сугроб свежего снега уже образовался у их основания. С трудом ковыляя, Флориан добрался до дыры, у которой лыжи стояли как часовые. Над головой сверкало полярное сияние. Он склонился над норой, примятый снег стал изумрудным, затем розовым, а после — темно-синим, словно океан в сумерках. Дыра же осталась неизменно черного цвета, стены ее покрылись ледяной коркой.

«И я должен туда лезть?»

В душе разгоралась обида. Никто не вышел встретить его и помочь. «Уж Кайсандра могла бы…»

— Я здесь, — сообщил он по общему каналу.

— Быстро забирайся внутрь, — тут же ответила Кайсандра.

— Как?

Он не собирался спрашивать. Боялся показаться слабаком. Но после всего, через что он прошел, неужели она не могла проявить хотя бы чуточку сочувствия?

— Просто прыгай, — сказала Паула. — Используй силовое поле, чтобы не удариться при приземлении.

Флориан стоял на краю дыры, борясь с ветром. Дыра, как ему казалось, постепенно становилась больше, а тьма лишь усиливалась. А он и так провел слишком много времени в темноте под снегом. Еще тридцать минут, и наступит рассвет.

«Ох, будто это поможет».

— Эй, — сказала Кайсандра. — Я жду тебя, Флориан. Червоточина заработала. Пожалуйста, доверься и прыгни.

Он спрыгнул.

Падение было ужасным. Он натыкался на ледяные зазубрины, трясло его нещадно. Руки словно приросли к бокам, и клаустрофобия разыгралась жуткая. Флориан боялся застрять в дыре, как гигант-паданец.

Когда ноги коснулись дна тоннеля, силовое поле не слишком помогло. Флориан жестко ударился об лед, больные ноги тут же подогнулись. Кто-то обнял его, помог встать на ноги, было больно. Волна рыжих волос скользнула по лицу. Капюшон климкостюма раскрылся, рыжие волосы защекотали кожу. Сквозь спутанные пряди лесничий увидел ее улыбку и ощутил поцелуй.

— Добро пожаловать назад, — довольно мурлыкнула Кайсандра ему на ухо.

Шатаясь, он прошел через плайпластиковую дверь в отсек ХГТ546 — и остановился, изумленно улыбаясь. На него смотрел круг дневного света, освещавший все внутри. Он медленно проходил сквозь отсек, и все ящики и контейнеры проваливались в него и приземлялись в кучу посреди бесконечной серой пустыни.

— Но это же не ферма, — тупо сказал он.

— Нет, — кивнула девушка. — Точно не ферма. Надевай обратно капюшон и включай силовое поле. Пошли.

Она взяла его за руку и повела прямо в круг света.

В очередной раз пролетая над южным полюсом, Энала замерла от ужаса, когда увидела, как над Льюкертикаром поднимается облако в виде гриба. Оно захватило линию терминатора, испуская грязно-оранжевое свечение на ночную сторону.

Первый взрыв несколько часов назад она не видела, но жуткого урагана, появившегося в результате него, ей хватило — безжалостный ветер трепал мощную завесу плотных теплых туч. Холодный изысканный свет полярного сияния освещал могучую битву, происходящую в атмосфере. Казалось, море, переливающееся всеми цветами радуги, залило дно мира.

— Рай, — сказала девушка в микрофон. — Ну же, Рай, отзовись!

Она звала его десятки раз, сотни, на каждом витке.

Новый жуткий взрыв даже затмил полярное сияние, земля снова покрылась ревущими тучами.

— Рай, ты там? Ты живой? Кто-нибудь? Вы меня слышите?

Ответа нет. Ни на этом витке, ни на семи следующих.

Затем Энала послушно исполнила инструкции ЦУПа и включила ракеты основного модуля, чтобы снизить скорость и сойти с орбиты. Спускаемый аппарат начал долгий путь к поверхности, проходя через атмосферу.

— Рай!