Ночь без звезд

1

Три тысячи лет широкий прямой проспект в центре Варлана назывался бульваром Уолтона, он тянулся от парка Бромвеля до самого Капитанского дворца. И хотя нынешние жители столицы давно забыли историю его появления, бульвар проложили по канаве, которую пропахал «Вермиллион» во время своего неудачного приземления. По обе стороны проспекта стояли высокие десятиэтажные правительственные здания, окруженные аккуратно стриженной травой и деревьями.

Так выглядел бульвар Уолтона двести пятьдесят лет назад. Теперь на нем располагалось гораздо меньше прекрасных статуй и фонтанов — их убрали после беспорядков во время революции Слвасты и так ничем и не заменили. Нынешний народный городской совет проложил трамвайную линию посреди мостовой и переименовал бульвар в честь Брайана-Энтони — какого-то забытого героя революции.

Стонел смотрел на длинный малинового цвета трамвайный вагон, мимо которого бронированный лимузин «Зиккер» поднимался вверх по бульвару Брайана-Энтони впереди колонны НПБ — пяти бронетранспортеров для перевозки личного состава Варланского полка и двух огромных грузовиков. Пассажиры едва ли обратили внимание на правительственный кортеж, проезжавший за мутными окнами трамвая.

«Как типично для жителей столицы, измученных жизнью стоиков, — подумал он. — Госслужащие вечно куда-то мчатся, у них постоянно очень важные миссии. Кому есть до этого дело? Ничего не меняется. Жизнь как шла, так и идет. — Стонел недовольно вздохнул, бросив взгляд на туповатых, словно скот, пассажиров трамвая. — Если бы вы только знали».

Одного взгляда в боковое зеркало над широким крылом «Зиккера» хватило, чтобы удостовериться: грузовик с космическим аппаратом из Содружества по-прежнему едет следом. Это слегка удивило директора.

Стонел не представлял возможностей аппарата, но не сомневался: если тот захочет — сможет остановить даже грузовик. Летя из Ополы в столицу, Стонел почти постоянно пребывал в испуганном оцепенении, ожидая катастрофы в любой момент. Военнослужащие сил ПВО, наверное, сочли его сумасшедшим, когда Стонел приказал обеспечить его парашютом, который в итоге весь полет пролежал на сиденье рядом с ним. Стонел не обратил внимания на почти неприкрытые издевки над его паранойей. Никто с его профессией не смог бы дожить до ста тридцати двух лет, не обладая достаточной дозой подозрительности вкупе с исключительными политическими способностями.

«Зиккер» прибыл в огромный Народный дворец. До революции широкую дворцовую площадь окружал высокий забор из металлических прутьев, позволявший туристам и жителям Варлана любоваться церемониальной дворцовой стражей в великолепной форме при смене караула. Теперь на месте забора стояла толстая четырехметровая стена. Ворота из армированной стали открылись, пропуская конвой.

Через огромную арку в фасаде дворца транспорт проехал в главный двор, затем еще через одну во двор поменьше, усаженный розами. Там «Зиккер» и остановился, а грузовик медленно двинулся по мощеному пандусу вниз к открытым деревянным дверям и исчез внутри.

Стонел спустился по пандусу к старым конюшням. Там его уже ждала Фаустина во главе небольшой команды помощников. Главе отделения перспективных исследований Седьмого отдела исполнилось сто пятьдесят четыре года, но бодрости ей хватало. Редкие седые волосы, напоминавшие узкий берет, обрамляли широкое лицо с обвисшей морщинистой фарфоровой кожей. Многие ошибочно полагали, что ее внешность свидетельствует об угасшем интеллекте, но глаза ее смотрели на заднюю часть грузовика с любопытством двенадцатилетнего ребенка.

Морпехи открыли двери грузовика. Фаустина нетерпеливо вглядывалась в темный кузов.

— Поднимай, — сказала она одному из своих помощников.

Большой погрузчик подъехал к грузовику сзади, его длинные зубцы медленно вошли внутрь кузова. Помощник внутри махнул водителю рукой.

— Директор Стонел, — сказала она. — Как волнительно!

— Я так и думал, что вам понравится.

— Значит, с момента приземления вы его не вскрывали?

— Нет. Не считая защитного слоя, разумеется.

— Да, похоже, вокруг аппарата силовое поле Содружества. Значит, он все еще действует. Внутри, по всей видимости, функционирует электрогенератор, а также вычислительная машина, управляющая системами.

— Должно быть, так. Мы думаем, аппарат кого-то привез на Бьенвенидо.

— В самом деле? Кого?

Стонел чуть не улыбнулся, услышав ее небрежный вопрос. Фаустина даже не посмотрела на него, когда спрашивала. Ее интересовала лишь наука. Люди и политика не привлекали ее внимания, как и аппараты, и электрический ток. Вот почему она являлась идеальным кандидатом для этой работы. Он лично одобрил ее назначение шестьдесят лет назад, переведя сюда с факультета математики Варланского университета. Она обладала исключительным умом, но на своей кафедре никогда бы не поднялась выше штатного профессора. Стонел не нуждался в людях, умевших продвигаться по службе или обладавших партийными связями. Он искал человека, способного полностью посвятить себя работе.

Подразделение передовой науки было небольшим, но за шестьдесят лет под руководством Фаустины регулярно выдавало пусть и скромные, но постоянные результаты. Кроме того, Стонел не опасался утечки информации к элитариям. Ученый совершенно не думала о мире, находившемся за границами ее царства.

— Мы думаем, что ребенка, — сказал полковник. — Один из моих людей разыскивает его.

Теперь ему наконец-то удалось завладеть вниманием Фаустины.

— Ребенка? Разве не странно, что Содружество прислало на Бьенвенидо ребенка?

— Весьма.

Подъемник начал отъезжать от грузовика. Стонел видел, как в ожидании результата Фаустина прикусила губу. Постепенно из кузова грузовика появился космический аппарат. В ярком электрическом свете его гладкий корпус отдавал перламутровым блеском. Еще в долине Наксиан инженеры полка соорудили крепкую деревянную раму вокруг цилиндра, чтобы кран смог поднять его. Вилка погрузчика прошла под деревянными брусками, но под весом самого устройства погрузчик мог перевернуться. К нему срочно подогнали платформу, куда и установили ящик.

— Замечательно, — сказала Фаустина.

Она подозвала жестом своего помощника. Мужчина принес с собой несколько электрических приборов с серебристыми антеннами, которые напоминали усики странного насекомого.

— Он не издает никаких сигналов ни в одном спектре, — сказала она, изучив данные приборов. — Кажется, ВВС сообщили, что он летел на сверхзвуковой скорости?

— Да, — согласился Стонел. — Они проследили за звуком, который он издавал.

— Интересно. Форма у него не слишком аэродинамическая. Булавовидный конец наверняка лучше приспособлен для более легкого вхождения в атмосферу, чем второй, плоский, но мне кажется, что его основное назначение не в этом. Нет аэропокрытия. Каков размер ударного кратера?

— Кратера не было, скорее борозда в земле. Он пролетел вдоль поверхности, словно самолет при неудачном приземлении. — Стонел потряс дипломатом. — У меня есть фотографии с места приземления, данные от инженеров. В общем, все, что только нам удалось замерить. — Он поглядел на техника, который с помощью счетчика Гейгера обследовал цилиндр. — Это мы тоже проверили. Радиации нет.

— Интересно. В космосе полно радиации: частицы солнечного ветра, частицы с высокой атомной массой и энергией в электромагнитном излучении звезд. Они должны были оставить хоть какие-то следы на поверхности. На капсулах «Свободы» они остаются.

— Может, от радиации его защитило силовое поле?

— Вне всяких сомнений. — Фаустина наконец-то обернулась к собеседнику. — Так что вы хотите поручить исследовать моей команде?

— Всё.

— Действительно. А вы не слишком многого хотите?

Стонел скромно пожал плечами. Немногие бы отважились так говорить с ним, и именно за это он и уважал начальницу научников.

— Я должен знать, чего от него ожидать.

— Сделаю все, что в моих силах.

К платформе подцепили небольшой трактор, и он повез аппарат в тоннель на другом конце бывшей конюшни. Стонел и Фаустина шли следом. Через двадцать метров трактор свернул в боковой коридор, который вскоре перешел в спиралевидную наклонную плоскость, ведущую вниз.

На нижнем уровне подвала имелись своды, столь же высокие, как и в залах дворца. Стонел всегда ощущал себя не в своей тарелке, когда спускался вниз. В частности из-за того, что ему часто приходилось бывать в подвальных помещениях, следя за тем, как проходят допросы. Но именно в этом месте дворца Капитаны хранили машины Содружества, не пострадавшие во время приземления, — на них и держался старый порядок. Тут же находился и генератор червоточин.

Трактор медленно вполз в большую крипту с кирпичными стенами, где Фаустина проводила большую часть рабочего времени. Это было место триумфа и самопожертвования Матери Лоры. Стонел видел старые черно-белые фотографии, сделанные в тот день, когда Бьенвенидо одержало победу над праймами. На них вокруг стола с картой Фанрита расположились младшие офицеры, двигавшие с помощью специальных указок модели космических кораблей захватчиков, здесь же стояли столы на козлах с телефонными аппаратами и радиооборудованием. Вооруженная охрана у дверей, тележки с первыми атомными бомбами, выстроившиеся у жутковатой червоточины. Сам Слваста тоже находился здесь (он-то и показал Стонелу эти сверхсекретные фотографии) и все его друзья-герои: Хавьер, Янрис, Андрисия. Поворотный момент в истории.

Сегодня крипта выглядела совсем иначе. Червоточина по-прежнему находились в дальнем конце — так и не убрали с тех пор, когда Мать Лора заблокировала ее. Однако она все еще работала, окруженная силовым полем, словно тонким слоем прозрачного кристалла крепче стали, препятствующим изучению. Столы на козлах давно исчезли, их заменили на лабораторные, где расставили странные устройства, исследовательские приборы и различные химикаты. Половину времени группа ученых проводила, изучая обломки Дерева, которые находились в сосудах с жидкостью, подвешенных на металлических держателях. Эти щепки упали на Бьенвенидо после очередного взрыва во время Древопада. Стонелу они всегда напоминали потускневшие кристаллы кварца, хотя, по утверждению Фаустины, сложность их структуры превышала кварц в разы. Группа обнаружила, что они пронизаны жилками различных молекул, чем-то вроде напластований в минералах. Некоторые проводили электрический ток, другие нет.

— Они отличаются от твердотельных схем Содружества, — как-то объясняла ему Фаустина. — И свойства у них другие. Когда-нибудь мы во всем разберемся, надо только обзавестись соответствующими приборами.

Стонел тогда ничего не сказал. У научного подразделения Седьмого отдела имелось множество преимуществ в области исследований и использования новейших технологий, но ему приходилось ограничивать их деятельность. Неограниченные технологии обладали слишком большим потенциалом и могли повлиять на общество Бьенвенидо, предав все идеалы и достижения. Именно об этом Слваста и предупреждал. По сей день «Демократическое единство» в первую очередь руководствовалось поддержанием стабильности в обществе Бьенвенидо, в итоге очень мало промышленных или технологических разработок получало государственную лицензию.

Будто в напоминание о возможной опасности, прямо в центре хранилища находился новый белоснежный помост, возвышавшийся на полметра над старыми камнями, — идеальный круг, который всегда напоминал Стонелу клубный танцпол. На нем стоял экзопод, благополучно доставивший Мать Лору на Бьенвенидо. Сферическая космическая капсула, ненамного крупнее спускаемого аппарата «Свобода», но с совершенно иными возможностями. Почти половину фюзеляжа давно разобрали, все фрагменты аккуратно разложили на полу в точном соотношении с другими частями, словно с технологичной сердцевины сняли механическую оранжевую кожуру. Некоторые части оставили нетронутыми, другие аккуратно вырезали. Сложные механизмы и электрические системы под ними также извлекли и разобрали, они образовывали второе кольцо головоломки вокруг экзопода. Каждый фрагмент снабдили этикеткой с индексом и кратким описанием выполняемой функции (если она была известна).

Трактор оставил платформу с космическим аппаратом рядом с постаментом для экзопода и выехал из крипты. Большие створчатые двери с грохотом захлопнулись за ним, запоры встали на место.

Фаустина задумчиво поглядела на новую игрушку, затем вытащила из стола большую отвертку. Склонилась, чтобы исследовать деревянную раму, на которой покоился аппарат, сморщилась от боли в суставах.

— Зазор около полутора сантиметров, — пробормотала она. Помощник принялся записывать все на планшете. — Видите его? — спросила она у Стонела.

Он присел рядом. Между поверхностью деревянной рамы и космическим аппаратом виднелся четкий зазор, словно корабль висел в воздухе. Фаустина ткнула туда концом отвертки. Но даже плоский конец туда не прошел.

— Невидимое стекло или плотный воздух, — пробормотала она и поднялась. — Выбирайте сами.

Он взглянул на генератор червоточины.

— То же, что и там?

— Да. Силовое поле червоточины продолжает действовать спустя два с половиной века. Содружество строит свои аппараты на века.

— Каким будет ваш первый шаг?

— Лучше вы мне скажите, чего от меня хотите. Насколько вы готовы рисковать повреждением аппарата? Мы знаем, что силовое поле червоточины на расстоянии способно выдержать даже атомный взрыв. Слваста видел это своими глазами, когда вокруг Матери Лоры взрывались праймы.

— То есть мы не можем разобрать аппарат?

— В принципе, сломать можно что угодно, директор, — насмешливо сказала Фаустина.

Это замечание его удивило. Она прежде даже близко ничего такого двусмысленного не говорила.

— В каком смысле?

— Думаю, ядерный взрыв может справиться с ним, — улыбнулась она в ответ, когда он неодобрительно нахмурился. — Но вместо того, чтобы направить энергетический пучок на весь аппарат, мы можем сосредоточиться на небольшом фрагменте, скажем, размером в сантиметр. Нам нужно пронзить эту штуку, а не распылить на атомы. Ничего подобного с червоточиной мы даже не пытались сделать.

— Разумеется, нет. Ни один директор Седьмого отдела не возьмет на себя ответственность за уничтожение червоточины — последнего дара Матери Лоры. Мой уважаемый отец предполагал, что она оставила ее в рабочем состоянии как предупреждение нам больше не иметь дел с другими планетами.

— Мы начнем с простого электрического заряда и посмотрим, произведет ли он хоть какое-то воздействие. Затем, скажем, нанесем термический удар. Лично я хотела бы использовать мазерный излучатель. Он может направить мощный энергетический пучок на небольшой фрагмент.

— Помню, — кивнул Стонел.

Мазерный излучатель, созданный на основе одного из приборов экзопода, впечатлял, но Стонел и его отдел безопасности наложили на разработку вето, не разрешив его использование в полках. Для переносного устройства требовалось слишком много энергии, пулеметы Гатлинга, превращавшие яйца паданцев в кашу, стоили несравненно дешевле. Кроме того, существовала еще одна проблема — к чему могли приспособить мазеры на заводах, если их начнут массово производить. Такие непредвиденные последствия Фаустина называла «побочкой».

— Возможно, я могу получить разрешение на использование мазерного излучателя, — сказал Стонел.

— Спасибо, директор, — кивнула она. — Мне потребуется слегка модифицировать оружие, когда его извлекут из хранилища. Мы сделали кое-какие расчеты, чтобы увеличить его мощность.

— Не сомневаюсь. Я доложу об этом премьер-министру как можно скорее.

— Тем временем посмотрим, что нам даст пассивное сканирование. Теперь мы уже знаем, как активировать большинство сенсоров экзопода, возможно, наши знания помогут раскрыть хоть тайны космического аппарата. Иронично, не так ли?

— Весьма, — согласился Стонел. И снова он почувствовал себя неловко. Она говорила о машинах, о которых они знали лишь одно — как их активировать. — Уверен, не стоит вам напоминать об осторожности.

— Гм-м, — протянула Фаустина разглядывая гладкую поверхность аппарата Содружества, практически не слушая его. — Нет-нет, конечно, мы будем очень осторожны, — рассеяно произнесла она.

Сквозь лабиринт служебных коридоров и крытых аркад Стонел пошел наверх, на второй этаж дворца. После революции члены «Демократического единства» долго спорили между собой о том, стоит ли разрушать дворец до основания. Победила практичность, поданная под видом сентиментальности: «Десятки тысяч рабочих на протяжении трех тысячелетий создавали самое величественное строение на Бьенвенидо, разрушить его — значит оскорбить их память и достижения».

Старший помощник проводил полковника в кабинет премьер-министра сквозь приемную, где толпились чиновники и политики, удивляющиеся особому отношению к вновь пришедшему, пока не узнавали его сутулую фигуру в сером костюме. Кабинет всегда казался Стонелу слишком светлым, слепящие солнечные лучи, лившиеся сквозь высокие стрельчатые окна, отражались от белого мраморного пола и стен. Ему пришлось прищуриться, пока он шел по кабинету размером с бальный зал. Над его головой жужжали электромоторы вентиляторов с восемью огромными лопастями, которые лениво месили теплый воздух.

Во время революции весь блеск и изящество эпохи Капитанов убрали из дворца, все, чем они владели, раздали беднейшим гражданам Вардана, чтобы завоевать их доверие. Теперь на постаментах в нишах, где раньше стояли бюсты прежних Капитанов, находились черепа паданцев, фрески на стенах изображали сцены времен революции, а также эскадрильи аэропланов, уничтожающих яйца паданцев, и гидротехнические сооружения на разных этапах строительства.

Премьер-министр Адольфус сидел за широким столом в дальнем конце кабинета, окруженный книжными полками и дешевыми металлическими стеллажами для документов. Приходя сюда, Стонел всегда представлял себе мальчика, обитающего во взрослой комнате, которому гораздо комфортнее среди привычной мебели из детской.

Адольфус отодвинул гору бумаг и поднялся навстречу. В возрасте семидесяти девяти он выглядел вдвое старше, хотя служил премьер-министром всего лишь семь лет. К тому моменту, когда Народный конгресс проголосовал за его одобрение, он прошел непростой путь от местной партии «Адис» до сенатора округа. Стать премьер-министром в шестьдесят два года — большое достижение, учитывая, что средний возраст членов его кабинета составлял девяносто восемь лет. Адольфус считался хорошим оратором, пользовался популярностью среди низов партии, имел сильную региональную поддержку на севере и умел заключать сделки, бросая старых союзников с безжалостностью, которая производила впечатление даже на Стонела.

Рядовые избиратели, глядя на его лучезарную улыбку, вдохновлялись и верили: он тот единственный, кто способен повести за собой весь мир, — и лишь Стонел видел за красивой картинкой скрытую тревогу. Даже кожа премьер-министра, имевшая оттенок благородного черного дерева, побледнела за последние несколько лет. Его помощники распускали слухи, якобы стресс от высокой рабочей нагрузки и неустанной защиты людей сказывается на здоровье министра. Разумеется, они умоляли его работать меньше, но он самоотверженно отказывался сложить с себя хоть часть обязанностей, которые нес с истинным смирением. Стонел, читавший медицинское заключение о состоянии его здоровья, знал, что это полная чушь.

Тереза, заместитель премьер-министра, облаченная в разноцветную тогу с золотым кантом, терпеливо сидела напротив. В возрасте ста двенадцати лет она была гораздо более опытным политиком, чем Адольфус, но ей не хватило голосов, чтобы занять кресло, когда последний премьер-министр покинул свой пост. Поддержав Адольфуса, она получила место председателя в Едином полковом совете, а также должность главы казначейства.

— Аппарат бездействует. Я передал его научному подразделению, может, они что-нибудь найдут. Но, по нашим сведениям, на борту находился гражданин Содружества.

— Джубнутые ублюдки! Они собираются к нам?

— Нет. Не совсем. Это девочка, ребенок.

— Что? — переспросила Тереза, не веря своим ушам. — Какой смысл отправлять ребенка?

— Один из моих офицеров преследует ее. Он только что прислал отчет из Летроя, где ее укрывали элитарии. Она еще маленькая, но неестественно быстро растет. Очевидно, через месяц станет взрослой.

— Дрянь! И что потом?

Стонел снял очки и потер переносицу, глядя на Терезу.

— В лучшем случае это Лора Брандт, и все начнется сначала. Она одна, хоть и обладает знаниями Содружества, работать ей придется через нас.

— А в худшем? — требовательно спросил Адольфус.

— Кто-то вроде разведчика, предтеча, возвещающая об их прибытии. Это конец нашего общества, трехтысячелетней культуры.

— Но после стольких лет! Почему именно сейчас?

— Думаю, она не прибыла прямо из Содружества. Не напрямую.

— На основании чего вы пришли к такому выводу?

— Полет «Свободы 2673». Что-то странное произошло в момент Древопада, мы так до сих пор и не поняли. Но именно тогда и появился аппарат Содружества. Его сфотографировал астронавт Рай Эвин.

Тереза нахмурилась.

— Он, кажется, родственник Слвасты. Вроде и ваш родственник?

— В каком-то смысле, да. Интересно, что он пропал. У нас есть подтвержденное свидетельство — в последний раз его видели в банке в Гифхорне. Возможно, он попытается выйти на контакт с аппаратом.

— Значит, он замешан в этом деле? Он агент Содружества?

Стонел вздохнул и надел очки, политикам повсюду мерещатся заговоры.

— Нет, думаю, аппарат все это время находился там.

— То есть с момента прибытия «Вермиллиона»?

— Вряд ли это возможно, но, несомненно, с момента Великого Перехода. Возможно, атомный взрыв, произведенный ракетой «Свободы», сбил его с орбиты.

— Я не понял, — сказал Адольфус. — Если девочка еще мала, то как она могла провести там двести пятьдесят лет?

— На «Вермиллионе» имелись пассажирские капсулы, способные временно приостанавливать жизненные функции. Лора Брандт рассказывала нам, что проспала большую часть путешествия. Я предполагаю, аппарат является чем-то вроде спасательного плота.

— И теперь девочка Содружества в руках грязных элитариев, — отрезала Тереза. — Как это вообще произошло?

— Справедливости ради надо заметить, что такого мы не ожидали, — терпеливо ответил Стонел.

— Она не должна передать им все, что знает. Великая Джу, у них тогда появятся более продвинутые технологии, чем у нас. И они захватят власть.

— Я наделил своего офицера полномочиями использовать любые необходимые ресурсы.

— А он хорош? — поинтересовался Адольфус. — Самый лучший?

— Хорош. Он вступил в бой с паданцами и выжил. И даже встретился с Ангелом-воительницей.

— Грязный Уракус! — выпрямилась Тереза. — А он не предаст?

— Без поддержки Седьмого отдела он ничто. И понимает это.

— Вы должны обнаружить ребенка. Ее необходимо доставить сюда, чтобы мы решили, как с ней поступить. — Тереза переглянулась с Адольфусом. — Некоторые ее знания могут оказаться очень ценными.

— Именно. — Стонел подивился тому, как его собеседники все расценивают лишь с точки зрения политической выгоды.

— Когда вы сможете задержать ее? — спросил Адольфус.

— Скоро. Мы знаем, что она пытается попасть в Ополу. Там проживает огромная диаспора элитариев, которые, несомненно могут приютить ее. Подозреваю, очень скоро ею заинтересуется Ангел-воительница.

— Этого нельзя допустить, — твердо сказала Тереза.

— Воспользуйтесь чем угодно, чтобы задержать ее, — без всякого выражения произнес Адольфус. — Делайте все. Я вас поддержу целиком и полностью.

— Вас понял.

Эллипсовидная подводная лодка выплыла на поверхность воды в маленькой пещере, освещенной яркими прожекторами. Она ткнулась носом в тележку судоподъемного эллинга. Плайпластиковые кронштейны крепко обняли обшивку, и канаты принялись поднимать подлодку в эллинг.

Кайсандра вылезла из люка на верхней палубе и глубоко вздохнула. Как всегда, влажный воздух в пещере пах солеными водорослями, но сейчас он показался ей прекрасным. Особенно после трех суток, проведенных в кабине подводной лодки, рассчитанной на троих, а ей пришлось делить ее с Флорианом, Раем и Паулой. Благодаря системам жизнеобеспечения нехватки в воздухе они не испытывали. А вот фильтры не справлялись.

Димитрий и Марек стояли наверху каменного эллинга и улыбались ей. Кайсандра торопливо спустилась по лестнице, приваренной к поддерживающей стойке эллинга.

— Добро пожаловать домой, — сказал Марек и наскоро обнял ее.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался Димитрий.

— Не у меня, — отозвалась она. — Но бедному старине Чаингу опять придется вертеться ужом на сковородке, давая объяснения.

— Хм, я никогда не дам… не дым… не думал, что он станет нашим новым Слвастой, — сказал Марек.

Кайсандра скрыла улыбку. Биопроцессор бедного старого АНС-дроида в последнее время начал глючить. Семиорганические синтезаторы, которые Найджел оставил ей, могли производить почти все части тела АНС-дроидов, но удвоенный мозг был слишком комплексным компонентом. В Содружестве его бы обязательно извлек специалист-синтезатор. Но, в конце концов, пока глючили лишь голосовые подпрограммы, и в целом Кайсандру устраивала его работа.

Оба АНС-дроида посмотрели на подводную лодку. Кайсандра увидела, как по лестнице осторожно двигается Паула. Ее тело достигло возраста двенадцати-тринадцати лет. Странно было смотреть на скорость ее роста. К счастью, боль в суставах исчезала: девочка достигала зрелости. Биононики почти окончательно интегрировались, что тоже помогло.

— Здравствуй, Паула, — сказал Димитрий, криво улыбнувшись. — Давно не виделись.

Паула вздрогнула, коснувшись босыми ногами каменного пола.

— Ты АНС-дроид Шелдона, — сказала она Димитрию. — Интересную внешность ты себе выбрал.

— Спасибо.

— Азиатские черты, очень мило. — Она повернулась к Мареку. — И средиземноморские, судя по всему, хотя я не понимаю, зачем ты себе к этому добавил еще и пожилой возраст.

— Итальянские, — уточнил Марек. — Моя прапрабабушка была родом из Неаполя.

— Думаешь, у тебя были предки? — поинтересовалась Паула.

— Мы с Найджелом внедрили АНС-дроидов в разные слои населения, — сказала Кайсандра. — Очевидно, пришлось сделать их разными. Я тоже помогала при создании внешности.

— Понимаю, — сказала Паула.

Кайсандра неодобрительно поджала губы. Общаясь с АНС-дроидами, Паула говорила пренебрежительным тоном, без всякого уважения. Кроме того, за время путешествия она задавала кучу вопросов, желая познакомиться с основами истории Бьенвенидо, особенно ее интересовала революция и Великий Переход. Паула, конечно, не виновата, но ее вопросы заставили Кайсандру защищаться. А еще девушка чувствовала, что ей приходится оправдываться перед подростком, и это тоже не способствовало пониманию. Ускоренный рост пугал ее на каком-то глубоком инстинктивном уровне. Кому понравится ребенок, который умнее тебя. «А подобного я и с Найджелом нахлебалась, спасибо, достаточно».

— Мы рады, что ты здесь, — сказал Димитрий.

— Лучше поздно, чем никогда, — отозвалась Паула.

Рай спустился по лестнице. С большим интересом оглядел пещеру, особенно небольшое инженерное отделение наверху эллинга, где обслуживалась подводная лодка.

— Э-э-э, кажется, Флориану понадобится помощь, чтобы спуститься, — сказал он. — Вряд ли он сможет сам со своей лодыжкой.

— У нас есть мобильная платформа для обслуживания, — сказал Димитрий. — Сейчас я ее вызову сюда.

— Спасибо, что… — Рай замолчал и уставился на АНС-дроида. — Вы? Вы не можете здесь находиться. Вы же умерли!

Кайсандра хулигански усмехнулась.

— Майор Рай Эвин, это Димитрий.

— Нет, такого не может быть! — выдавил из себя Рай. — Вы же погибли. Во время взрыва при разливе горючего.

— Пришлось для удобства, — ответил Димитрий. — Программа «Свобода» заработала, больше я ничего не мог сделать.

— Но это произошло двести лет назад. Вы бы не смогли прожить так долго.

— Я — АНС-дроид, биологическая машина в виде человека. Я прибыл сюда с Найджелом Шелдоном из Содружества.

— Великая Джу, — выдохнул Рай. — Но вы сделали это возможным. Создали «Свободу» и «Серебряный клинок». Я побывал в космосе благодаря вам. Я летал в корабле, который вы создали.

— «Свобода» — не оригинальный проект, — отозвался Димитрий. — Хотя во многих аспектах мы похожи на людей, но не обладаем способностью творить. Мы не можем создавать нечто новое. Я просто модифицировал существующую разработку русского стартового комплекса «Союз», показал управляющим и инженерам Бьенвенидо, как построить необходимый для этого завод и производственные линии. «Союз» был самой успешной ракетой, управляемой человеком, из всех существующих, самой надежной.

— Вы спасли нас, — сказал Рай, глядя то на Димитрия, то на Кайсандру. — Полеты «Свободы» уничтожают Деревья. Только они отделяют нас от полного уничтожения.

— Мы очень стараемся помочь, — сказала Кайсандра, стесняясь его благоговейного взгляда, — но этого недостаточно. — Она обернулась к Пауле. — Паданцы наверняка победят, и я не знаю, как остановить их.

Фермерский дом располагался недалеко от вершины утеса на восточной стороне устья Онорато. Скромное двухэтажное здание с оштукатуренными кирпичными стенами выдерживало удары зимней погоды со стороны моря Полас. Вокруг него расположилось несколько сараев и небольших хозяйственных построек, все в хорошем состоянии благодаря регулярному техническому обслуживанию — в общем, аутентичная козья ферма в таком суровом месте. Открытые всем ветрам луга, простирающиеся за обрывом, были усыпаны валунами и выступающими скалами. Здешняя почва не могла поддерживать пахотные культуры; только благодаря козам ферма стала рентабельной, хотя и не процветающей.

Кайсандра арендовала чуть более тысячи акров у Национального земельного управления, которому принадлежал весь континент Ламарн после революции — типичное совместное предприятие, где Государственный совет по сельскому хозяйству владел тридцатью пятью процентами бизнеса. Согласно их записям, Кайсандра проработала на ферме двадцать семь лет; ранее в течение пятидесяти семи лет фермой управлял некто Ларкитт (Валерий, еще один АНС-дроид); до этого почти семьдесят лет фермой управлял Марек. Никто из совета ни разу не приехал сюда с проверкой. Элитарии под руководством Кайсандры заняли должности в каждом правительственном учреждении в порту Чана и его окрестностях; они также составляли ядро местного отделения партии «Демократическое единство». Все делалось тихо и эффективно, они поддерживали легенду, будто порт Чана — рассадник радикальных элитарных сил на окраине, а на самом деле фактически управляли округом.

Из фермерского дома открывался вид на порт Чана. Кайсандра взглянула на город из окна лестничной площадки первого этажа, когда солнце опустилось за горизонт. Он находился по другую сторону устья. Там не было ни обрывов, ни каменистого плато, а только холмистые низины, где когда-то простирались болота, заросшие кустами оранго. Их давно осушили, и теперь там располагались самые плодородные сельскохозяйственные угодья на континенте с геометрической сетью дамб, сохраняющих богатый черный суглинок. Зимой он осушался, а летом орошался. Здесь находилось фруктовое царство Бьенвенидо, отсюда на север до самого Притволдса на многие километры простирались бесконечные фруктовые сады и ягодные поля.

Грузовики фермеров грохотали по автострадам, тускло светя фарами в сумерках. Они направлялись в город, где их ожидали на складах и фруктохранилищах, затесавшихся в деловом районе между доками и железнодорожной станцией. Зажглись уличные фонари порта Чана, обозначив извилистую сеть дорог, и красочные неоновые вывески клубов на набережной. В конце портовой стены властно и медленно мигал маяк. С наблюдательного пункта на вершине утеса легко представлялось, как маленький процветающий городок медленно и методично окружают орды паданцев, число которых с каждым днем росло.

Кайсандра помотала головой, злясь на себя за то, что позволила укорениться своим старым сомнениям. «Теперь здесь Паула. Может, она со всем разберется». По крайней мере, АНС-дроиды на это надеялись.

Флориан находился в одной из трех гостевых комнат. Кайсандра постучала в дверь и вошла, не дожидаясь ответа. С тех пор как они вернулись сюда, он долго стоял под горячим душем, потом брился, а затем полчаса провел в медотсеке. Теперь он с закрытыми глазами лежал на кровати в белой футболке и темно-синих шортах.

— Извини, — сказала она, когда он шевельнулся и заморгал так, словно его разбудили. — Не думала, что ты спишь.

— Я и не спал. Изучал твои файлы. Никак не могу наесться информацией Содружества.

— Мне знакомо это чувство. И что ты там изучал?

— Войну Звездных Странников. Праймов… У-ух! Я знал, что Лора Брандт боялась их и опасности их нападения, но не понимал, насколько они ужасны. Гора Утреннего Света уничтожил целую звездную систему Содружества!

Кайсандра присела на кровать и убрала несколько прядей за ухо.

— Давненько я в них не заглядывала. Как лодыжка?

— Отлично. С ней уже все в порядке. — Флориан посмотрел на ногу и подвигал ею. — Поверить не могу. А я-то думал, что аптечка, которую дал мне Джоуи, хороша, но твоя медицинская капсула…

— С поврежденной лодыжкой она легко справляется. Но постарайся сегодня лишний раз на ногу не наступать, это позволит клеткам соединиться так, как нужно. В последнее время капсула слегка барахлит. Она прибыла на звездолете Найджела два с половиной века назад. Он оставил ее мне, когда полетел в Лес.

— Так ты поэтому… — Он слегка зарделся и отвел взгляд. — Ну, выглядишь… Ты же знаешь, восхитительно. Если бы я не знал, то решил бы, что ты моложе меня.

— Угу, неплохо для девушки, которой больше двух с половиной веков, а? Если можно так сказать.

— Да уж. — Лесничий сглотнул слюну, не в силах посмотреть на нее.

Понимая, что дразнить Флориана ужасно несправедливо, хотя и очень весело, Кайсандра слегка придвинулась к нему.

— Все дело в бионониках, которые поддерживают меня в таком состоянии, но иногда коллеги используют капсулу для омоложения, когда требуется.

— Э-э-э, ну да. И сколько человек в вашей организации?

— Организация — слишком громко сказано. Скажу проще, я знаю людей, на которых могу положиться. И теперь, Флориан, я считаю тебя одним из них.

— Правда? В смысле я хотел сказать — конечно. Ты можешь на меня положиться. Само собой, можешь.

— Ты это доказал. Сберег Паулу, пока все офицеры НПБ планеты охотились на тебя. И паданцы тоже. Невероятно!

Он нескромно улыбнулся и приподнялся на локтях.

— Ты сделала то же самое.

— Вряд ли. Найджел был взрослым, и он прибыл сюда с АНС-дроидами и звездолетом. Я стала лишь младшим членом организации, которую он создал.

— Все-таки организации? Или ты имеешь в виду революцию? И каково это было, когда вы свергли Капитана? А ведь ты еще пережила Великий Переход.

— Первое меня жутко напугало, а второе было просто ужасно. Сам гадай, что к чему.

— Не верится, будто ты была всего лишь помощницей. Ты ведь Ангел-воительница. Все говорят, как Мать Лора пожертвовала собой в тот день, но ведь ты тоже сражалась с праймами. Ты наша спасительница, как и она.

Кайсандра провела рукой по волосам и засмеялась.

— Джу, ты такой молодой. — Поглядев на его смущенное и расстроенное выражение, девушка снова улыбнулась. — Я не жалуюсь, Флориан. Как раз наоборот.

— О!

— Судьба — странная штука. Я часто думаю, что бы случилось со мной, если бы Найджел приземлился на другой ферме. Вообще-то я знаю — ничего хорошего.

— А что?

— Брак по сговору. У моей матери было много… долгов.

— Это ужасно. В те времена такое на самом деле случалось?

— Да. А как насчет тебя? Что бы случилось, если бы аппарат приземлился в другой долине?

— Вообще-то так и случилось. Я оказался там, чтобы украсть овцу.

— Флориан! — Она засмеялась. — Ты все воспринимаешь буквально?

— Типа того. Извини.

— Не извиняйся. Это даже мило. Но скажи мне. Ты же понимаешь, что обратной дороги для тебя нет.

— Я понял это в тот же миг, когда появился космический аппарат.

Кайсандра склонила голову к плечу, изучая лесничего.

— Интересно, ты глубже, чем кажется на первый взгляд. Не знаю, почему меня это так удивляет. Я просто привыкла к самоуверенным эгоистам.

Он дернул плечами.

— Мы живем здесь по-другому, Флориан. И эта жизнь подходит к концу, так или иначе.

— Я понимаю.

— Неужели? Тогда скажи мне, ты бы хотел, чтобы сегодня ночью я осталась с тобой?

Он открыл рот, но потребовалось несколько мгновений, прежде чем он сумел выдавить:

— Д-да…

Она встала и начала расстегивать блузку.

— И еще кое-что.

— М?

— Твоя бедная лодыжка. Тебе нельзя на нее опираться, значит, я буду сверху.

В полночь Кайсандра хихикнула.

— Что? — спросил Флориан.

Она взглянула в окно в жуткую пустоту ночного неба, пытаясь вспомнить, как выглядели туманности в Бездне. Теперь это уже с трудом получалось без подпрограмм, активирующих соответствующие воспоминания. Она теснее прижалась к лесничему и нежно погладила по груди. Благодаря семи годам тяжелой работы на свежем воздухе Флориан обзавелся отличной мускулатурой, и девушка с удовольствием исследовала его тело несколько долгих сладостных часов.

— Мне нечасто выпадает возможность так расслабиться, вот и все.

— О, ну ладно.

Кайсандра почувствовала, как напряглось у него внизу живота, поэтому взяла его руку и положила себе на грудь. Дыхание его участилось. Мужчины такие простые.

— Ты же понимаешь, мы просто развлекаемся.

— Ага.

— Все не закончится тем, что мы с тобой удалимся в закат. Если уж на то пошло, я в десять раз старше тебя.

— Зато тело у тебя моложе. И в моей лакуне хранилища столько же памяти, сколько и у тебя.

— Не знаю, проявил ты галантность или безумие, но мне нравится, что ты об этом подумал.

— Всегда пожалуйста.

— О, какие мы самоуверенные. Скажи-ка, ты в самом деле семь лет прожил в одиночестве в долине?

Она и так знала ответ. Слишком уж он неопытен, это даже мило. По крайней мере, был еще пару часов назад. «Дрянь, как же позорна старость, Джу!»

— Да, — сказал он.

— Почему?

— Моя жизнь была кучей дряни. И выхода я не видел. Просто хотел находиться подальше от людей.

— Бедненький. — Девушка обвела пальцем его подбородок. — Зато одиночество многому тебя научило. Думаю, в этом мы похожи. Но я рада, что ты теперь выбрался.

— И я. И что дальше будет?

— Я собираюсь показать тебе несколько пикантных поз, как только ты будешь готов.

— Ага, ладно. Э-э-э, вообще-то…

Она засмеялась.

— Джу, как же просто тебя завести. Мне нравится.

— Я хочу, чтобы эта ночь не заканчивалась. Никогда.

— Знаю. Но я поняла, что ты имел в виду. Итак, дождемся конца недели, пока Паула не достигнет лет восемнадцати, а затем выслушаем ее предложения.

— Знаешь, чего я не понимаю? У тебя тоже биононики. В твоем интел-центре информации больше, чем у тысячи элитариев. Ты знаешь этот мир, ты Ангел-воительница, во имя Джу. Ты должна решать, как нам поступить. Почему ты просто не придешь в Варлан и не возьмешь все в свои руки? Я видел тебя в доках Хоули. Если ты захочешь, то сможешь стать премьер-министром.

— Такое мы уже проходили. Все закончилось печально: Найджел погиб, а миром начал править буйный псих Слваста. Бьенвенидо стало гораздо хуже после Великого Перехода, Флориан. Правительство погрузилось в хаос, Деревья разлетелись по орбите, образовав Кольцо. И никто не осознавал, насколько ужасна ситуация с гнездами. Люди Слвасты гонялись за мной, но Лора Брандт вроде могла что-то изменить, поэтому я ждала, пока все успокоится. А затем прибыли праймы, произошла очередная дрянная катастрофа. После того как Лора пожертвовала собой, вариантов осталось очень мало, и мы решили поддержать планы Лоры. Тогда наш выбор казался разумным. Лора уже научила инженеров создавать атомные бомбы. Димитрий начал работать под прикрытием и помог построить космические ракеты.

Начались полеты «Свободы». Мы думали, победа над паданцами — вопрос времени. Поэтому мы решили подождать до тех пор, пока не уничтожим Деревья. Думали, когда паданцы исчезнут, общество перестанет находиться в состоянии перманентной войны. Люди начнут снова развиваться и двигаться вперед, как всегда и происходит, когда нет угрозы. Народ Бьенвенидо постепенно вырастет и станет настоящим демократическим обществом. И когда придет момент, мы будем рядом и посадим семена продвинутых технологий. Вернемся обратно в космос и снова начнем строить звездолеты. Такую цель ставила Лора — наладить контакт с Содружеством.

— Так почему бы тебе не поделиться технологиями прямо сейчас?

— Даже если бы я поделилась со всей планетой, то для начала только элитарии смогли бы ими пользоваться. Население подверглось бы генной терапии или обзавелось ОС-татуировками для доступа к технологии Содружества, чем лишь подстегнуло бы паранойю НПБ. Чтобы освободиться, общество должно измениться в целом. Плюс ко всему, технологии Содружества можно употребить во зло. Капитаны это доказали, а ведь у них оставались единицы функционирующих систем. — Кайсандра тяжело вздохнула. — В любом случае, я ошиблась, решив последовать таким путем, но сейчас слишком поздно менять ситуацию. Миссия «Свободы» бесполезна, паданцы здесь хорошо закрепились. У них гнезда повсюду. По нашим подсчетам, они уже доминируют по всей планете.

— Паданский апокалипсис, — мрачно произнес Флориан. — Как мы такое допустили?

— Из-за моей ошибки.

— Нет! Ты не можешь во всем винить себя.

— Ты такой милый. На самом деле я виню не себя одну. Капитаны и Слваста тоже несут ответственность за изоляционистскую политику Ламарна. Просто я не смогла помешать им. Я сделала все, что могла, Флориан, все. Но этого не хватило, и я не могу придумать ничего нового. Проклятая революция снится мне каждую дрянную ночь. Мы так и не продумали план действий после нее, поскольку Найджел был стопроцентно уверен: когда он уничтожит Бездну, Содружество сразу же придет к нам на помощь. Но все получилось по-другому Мы зависли над пропастью. В таком мире я и выросла. Биононики дали мне много сил, но я не знаю способа изменить все общество. Опыта не хватает — хотя мне больше двухсот пятидесяти лет!

— Тут Паула и пригодится?

— Паула была в резерве. Она план Б. АНС-дроиды рассказали мне, что они с Найджелом готовили пути отступления на случай, если миссия провалится и потребуется новый подход. А Найджел даже не выполнил свою миссию, ради которой провалился в Бездну.

Флориан перевернулся на бок и нахмурился.

— А в чем заключалась его миссия?

— В Бездне находилась еще одна планета, Кверенция, куда спустились корабли, летевшие вместе с «Вермиллионом». Они смогли каким-то образом передать послание Содружеству, хотя в итоге их информацию превратили в идею какой-то религии или культа. В любом случае, Найджел пытался найти Кверенцию. Никто в Содружестве даже не подозревал о нашем существовании.

— Значит, они не станут искать нас?

— Я думала, станут, — мрачно ответила она. — Больше века верила — еще одна причина, почему я не смогла здесь ничего изменить. Все сложно, но Найджел, прибывший сюда, был лишь клоном. Настоящий Найджел до сих пор где-то там, в Содружестве. Он бы просто так нас не бросил, я точно знаю. Но мы слишком далеко от галактики Содружества, и, наверное, он решил, что Уракус уничтожил нас, а не просто выкинул из Бездны. Мы здесь одни. — Девушка грустно улыбнулась Флориану. — Уж прости.

— Эй, — он взял ее за щеки, — все, что ты сделала, изумительно. Правда. Только подумай, сколько жизней ты спасла, скольких паданцев уничтожила. Бьенвенидо славит тебя, настоящее Бьенвенидо, а не правительственная дрянь. И я славил, пока рос.

— Спасибо, Флориан.

Они поцеловались. Ей нравилось, как он целуется, боязливо и восхищенно одновременно, так ему хотелось угодить ей.

— И когда Паула вырастет, она покажет нам другой путь, — сказал лесничий, стараясь ободрить девушку. — Вот увидишь. Может, мы построим звездолет и улетим в галактику Содружества.

— Теперь ты говоришь как Рай.

Все путешествие на подводной лодке астронавт только и говорил о звездолетах Содружества — Кайсандра даже пожалела, что открыла ему доступ к своим файлам.

— Мы найдем ответ, — кивнул Флориан. — Люди способны на все, если им хватит решимости. И знаний. Знания — ключ ко всему.

«Именно этого я и жду от него. Прекрасного юного оптимизма», — подумала Ангел-воительница.

— Что ж, скоро узнаем. — Она потерлась носом о нос Флориана и снова положила его руку к себе на грудь. — А пока давай-ка я покажу тебе первую позу…

В час ночи в опольской городской больнице было тихо. В отделениях свет выключили, медсестры ночной смены сидели в ординаторской и тихо беседовали, санитары неслышно мыли полы в коридоре, пока весь город спал.

Медсестра из приемного покоя едва взглянула на Дженифу, когда та вошла через главный вход. Несмотря на теплую ночь, Дженифа надела форменный плащ, застегнутый на все пуговицы, и высокие черные сапоги. Образ отстраненного от мира офицера НПБ дополняла фуражка.

— Товарищ, — холодно поприветствовала она медсестру и поднялась по центральной лестнице.

Личные палаты для членов партии и важных правительственных чиновников располагались в отдельном крыле на втором этаже. На стульях по обе стороны двойной двери сидели шерифы. Дженифа махнула им, и они вскочили, козырнув ей.

— Никого не впускать, пока я не выйду, — сказала она и указала на журнал регистрации посетителей. — Меня здесь нет. Понятно?

Они молча кивнули. Дженифа пошла по длинному коридору. Палата Чаинга была третьей по счету. Девушка вошла и плотно притворила дверь за собой.

На стене горел ночник, окутывая палату теплым желтоватым свечением. У окна стояла кровать с железной рамой и толстым матрацем. На ней спал Чаинг. На стойке висела капельница с обезболивающим, которое вливали ему в вену. Дженифа долго смотрела на капитана. На глазу — толстая повязка, лицо в царапинах. Несмотря на это, выглядел Чаинг умиротворенно.

Дженифа отодвинула подальше кнопку вызова, затем стащила с него простыню и одеяло и, свернув, положила ему под ноги. Чаинг был в зеленой больничной рубахе до колена и без рукавов. На руку наложили новый гипс. Левую ногу замотали бинтами от бедра до лодыжки и наложили крепкую деревянную шину, чтобы кости не смещались.

Чаинг шевельнулся, когда она сняла с него одеяло. Из кармана Дженифа вытащила шприц и воткнула иглу в резиновую трубку капельницы над рукой. Она точно не знала его вес, поэтому ввела максимальную дозу пентотала натрия. Во втором шприце — «дедовская радость» в жидкой форме, достать ее оказалось непросто, но благодаря работе в клубе «Канны» она знала, к кому обратиться. И тоже максимальная доза. Девушка медленно облизала губы языком, наблюдая, как препарат вливается в трубку.

— Нравится, капитан? — прошептала она.

Пустые шприцы исчезли в кармане плаща. Осторожно, чтобы не разбудить Чаинга, она задрала рубаху наверх, полностью обнажив его тело.

Чаинг простонал, но не от боли: сыворотка правды начала действовать на мозг, сбивая с толку.

Дженифа взобралась на кровать, расставив ноги в сапогах по обе стороны его бедер.

— Капитан! Проснись, капитан.

Потребовалось несколько минут, чтобы Чаинг пришел в сознание. Он вздохнул, дернув плечами.

— Смотри на меня, — приказала девушка. — Посмотри наверх, капитан.

Здоровый глаз моргнул и открылся. Дженифа увидела, что сознание Чаинга затуманено, но он все-таки воспринимает ее присутствие.

— Ты меня видишь?

— Что? — пробормотал капитан.

— Посмотри на меня. — Дженифа расстегнула плащ, начав с верхней пуговицы. Сердце ее колотилось от возбуждения. — Я пришла к тебе, капитан. Я сделаю для тебя все, что захочешь.

Когда была расстегнута последняя пуговица, одурманенный наркотиками Чаинг все-таки смог сфокусировать на Дженифе свой взгляд. С шаловливой улыбкой девушка наклонилась над ним и распахнула плащ, показывая ему полностью обнаженное тело.

— О да! — промурлыкала она, увидев, как напрягся его член. — Ты же хочешь получить свою награду, не так ли, капитан?

Лихорадочный пот покрыл его лоб, когда Дженифа встала на колени. Обхватила его стояк обеими руками, приятно пораженная тем, как хорошо сработала «дедовская радость».

— Что? — простонал Чаинг.

Дженифа с радостью оседлала его.

— О, как же хорошо, — выдохнула девушка, прижимая его всем своим весом к постели. Господствующее положение приносило ей чистое удовольствие.

— Дженифа, — пробормотал он. Слезы полились у него из глаз. — Прекрасная Дженифа!

— Да, это я, Дженифа. И я хочу, чтобы ты оттрахал меня. Всегда хотела, чтобы ты оттрахал меня.

— Джу, да-да!

— Я — твоя награда, капитан. Вот что ты получаешь, когда выполняешь задание. — Она начала двигаться вверх и вниз, стараясь сконцентрироваться, несмотря на вспышки физического наслаждения. — Ты нашел Флориана. Мы все видели и его, и девчонку. Ты сделал все как надо.

— Да-да!

— Более того, ты перехитрил Кастиллито, не так ли?

— Да! Дрянь, да!

— Она угрожала тебе? Какое оскорбление для офицера НПБ, какой позор. Особенно для такого невероятного, как ты. Но она получила по заслугам. Теперь она в изгнании и никогда не сможет вернуться. Ты это сделал. Ты!

— Да-а. Я! Сделал! Эта стерва еще увидит.

Дженифа чувствовала, как пот струится по коже, и скакала на нем все быстрее и быстрее.

— Расскажи мне. Похвастайся своей победой над Кастиллито. Это будет наш с тобой секрет. Расскажи мне, расскажи, и я никогда никому не открою нашу тайну. Что такого она знала про тебя?

— Она все рассказала Кастиллито! — неистово прорычал он. — Она предала меня.

— Кто, капитан? Кто предал тебя?

— Ангел-воительница.

Дженифа закричала в благословенном экстазе. Когда ее тело и разум слегка успокоились, она заметила, что Чаинг, лежащий под ней, потерял сознание. Девушка победно улыбнулась и, наклонившись вперед, прошептала ему в ухо:

— Я сильнее. Я лучше всех.

На противоположной стороне улицы Ротуран недалеко от больничного входа припарковался «Зиккер» с тихо работающим двигателем. Дженифа перешла через улицу и села на заднее сиденье.

— Ну что? — спросила Яки. — Как все прошло?

Дженифа посмотрела в темное окно, когда лимузин выехал на дорогу, огромное серое каменное здание больницы исчезло за спиной.

— Тебе нужно устранить его. Он неблагонадежен. Им манипулируют элитарии.

— В самом деле? Как?

— Ангел-воительница владеет информацией о нем.

— Интересно. И какой же?

Дженифа надула губы.

— Пока не знаю.

— Тебе нужно совершенствовать технику допроса, моя милая.

— С моей техникой все в порядке благодаря тебе. Кастиллито знает то же, что и Ангел-воительница. Так элитарии и поймали его на крючок.

— Но ты так и не узнала, что у Ангела-воительницы есть на него?

— Могу вернуться и спросить.

— Добавишь пентотала натрия — и поджаришь его мозг.

— Ну и что? Он предатель.

— Гм-м… — Яки откинулась на кожаную спинку сиденья. — Тем не менее Чаинг очень эффективно провел разыскные мероприятия по Флориану.

— Мы же его все равно не поймали.

— Ты тоже была в нескольких метрах от него в доках.

— А затем появилась Ангел-воительница. Удобно, чего уж. Она, наверное, следила за Чаингом. Или, скорее, он сам сказал ей, где мы.

— Может, и так. Но есть в ситуации что-то странное. Он не может быть двойным агентом, не в традиционном смысле этого слова.

— Но он скомпрометировал себя!

— Ты когда-нибудь видела, чтобы он работал не на все сто? Разве он хоть раз показался тебе неискренним?

Дженифа скрипнула зубами.

— Нет.

— Он даже тебя толкнул под пресловутое бюрократическое колесо, только бы остаться во главе операции. По-моему, это настоящая посвященность.

— Спасибо за напоминание.

Яки замолчала и на мгновение прикрыла глаза.

— Мы можем это использовать. Стонел поторопился, приняв его в Седьмой отдел после дела в усадьбе Ксандер. Если Чаинг в самом деле неблагонадежен, то его назначение поставит под вопрос компетентность самого Стонела.

— Достаточно, чтобы скинуть его? — спросила Дженифа.

— Я знаю кое-кого в Варлане. Если вопрос задать в нужном месте, то это Стонелу повредит. А кому нужен скомпрометированный директор Седьмого отдела?

— Грязный Уракус! Ты в самом деле собираешься так поступить?

— Во благо Бьенвенидо. Нашему миру нужны сильные вожди. Но, прежде чем мы даже задумаемся об этом, необходимо узнать, что Ангел-воительница накопала против Чаинга.

— Я этим займусь, — вызвалась Дженифа.

— Нет. По крайней мере, не твоими обычными методами. Хочу придержать Чаинга в игре. Сегодняшнюю ночь он воспримет лишь как ночной кошмар, привидевшийся ему из-за обезболивающего, но, если подобное повторится, он начнет подозревать. В общем… Я знаю директора НПБ в Портлинне. Попрошу, чтобы он прислал нам старые дела Чаинга.

— Хорошо, мама.

Стонел шел по огромному кабинету премьер-министра, стараясь выглядеть так же, как на всех предыдущих встречах, — уравновешенно, с легкой презрительностью по отношению к политикам. Сегодня маска спокойствия удавалась ему плохо, чего нельзя было допускать. Кому угодно, но не ему. На этот раз он принес плохие новости, что само по себе необычно, более того, масштабы неудачи вышли на новый уровень. В юности, прежде чем его взял под свое крыло Слваста, Стонел рос в Касселе, и там произошло землетрясение. Не слишком сильное, но даже сейчас полковник помнил свой испуг и замешательство, когда дом страшно зашумел. Спрятаться негде, опасность повсюду. Сейчас поднимется точно такой же шум, если стабильность, которой планета наслаждалась в течение двух с половиной столетий, вдруг рухнет. Только об этом он и думал.

Адольфус и Тереза сидели на обычных местах. Вместо обычного представления — он просматривает документы, она в нетерпении ждет — оба наблюдали за тем, как Стонел идет по залу. Полковник сразу узнал этот взгляд: из союзника он стал их потенциальным противником. Учитывая, что у Стонела имелись досье на обоих, их высокомерие выглядело почти забавным.

Он остановился напротив стола Адольфуса и вежливо кивнул.

— Премьер-министр. Заместитель.

— Что за дрянь произошла? — потребовал отчета Адольфус.

— Мой офицер обнаружил Флориана и девочку из Содружества. Он как раз производил задержание, когда появилась Ангел-воительница. Никто ничего не смог с этим поделать.

— Насколько я понимаю, там же присутствовали паданцы, — заметила Тереза.

— Да. Они выдали себя за шерифов и попытались застрелить Ангела-воительницу из базуки. И наглядно продемонстрировали неэффективность оружия.

— И все? — с сомнением спросил Адольфус. — Она исчезла. И мы просто должны это принять?

— Вряд ли исчезла. Думаю, в ближайшем будущем мы снова о ней услышим.

— Нет. О нет! Это неприемлемо, совершенно неприемлемо.

Стонел сел, не принимая во внимание раздраженные взгляды премьер-министра.

— Мы проиграли, Адольфус. Все просто.

— Проиграли? Конгресс за эту дрянь не проголосовал. Что она собирается делать на Бьенвенидо?

— Понятия не имею. Но вряд ли ее деятельность пойдет на пользу правительству.

— Тогда мы должны остановить ее, — прорычал Адольфус. — Вы должны задержать ребенка Содружества.

— Я? Теперь девочка находится под защитой Ангела-воительницы.

— Операция «Перегрузка», — тихо прошептала Тереза.

Стонел повернулся к заместительнице, удивленный ее предложением. Оба политика находятся в более отчаянном положении, чем он думал.

— Ясно.

— Вы должны хотя бы приблизительно знать, где прячется Ангел-воительница, — рявкнул Адольфус. — Седьмой отдел работал несколько дрянных веков!

— Скорее всего, в порту Чана или где-то поблизости. Хотя, возможно, это просто блеф. Мы должны быть абсолютно уверены в том, где она находится, прежде чем решим сбросить трехсоткилотонную бомбу на планету. Возможно, они живет прямо в порту Чана. Да и жертвы среди мирного населения будут слишком огромными.

— Но мы знаем, что атомный взрыв нарушит силовое поле Содружества, — настоял на своем Адольфус. — Так праймы и убили Мать Лору.

— Мой отец лично видел, как они напали на нее, да, — осторожно заметил Стонел. — Но бомба должна взорваться рядом с Ангелом-воительницей, очень близко.

— Тогда ладно, — сказала Тереза.

— В каком смысле «ладно»? — спросил Стонел.

— Проведем операцию «Перегрузка», — отозвался Адольфус. — Найдем их и уничтожим.

— Операция «Перегрузка» создавалась как крайняя мера на тот случай, если Ангел-воительница попытается свергнуть правительство.

— А теперь сюда прибыла девочка из Содружества, так что вероятность стала еще выше.

— Неужели? Каким образом? Если бы Ангел-воительница создала сеть революционных ячеек, необходимых для свержения правительства, то она бы уже ее использовала. Она не заинтересована в политике, она только поддерживает элитариев. А мы за ними постоянно приглядываем. Революция не произойдет из-за появления девочки.

— А что тогда?

— Я же сказал, я не считаю девочку авангардом Содружества, которое собирается прибыть сюда. Скорее, она беженка.

— То есть вы считаете, что она не представляет опасности?

— Физической, — подтвердил Стонел. — Но потенциально несет политическую угрозу, да. Ангел-воительница так и не поделилась с нами технологическими знаниями Содружества, хотя у нее было много возможностей сделать это. Нам известно, почему она договорилась об этом с Матерью Лорой. Они обе считали, что после того, как Деревья будут уничтожены, наше правительство станет, по ее словам, менее авторитарным и общество благодаря этому изменится.

— Это грязное оскорбление, — пробормотала Тереза.

— Да, но это именно тот принцип, которым руководствуется Ангел-воительница. В конце концов, нам удалось сохранять порядок в течение двухсот пятидесяти тяжелых лет.

— Именно, — сказал Адольфус. — А теперь эта паршивая девчонка прибыла сюда, чтобы все перевернуть вверх дном. А если она не согласится с Ангелом-воительницей?

— У нее ограниченные возможности. Если она захочет построить супермашины или хотя бы звездолет, чтобы улететь домой, ей потребуются ресурсы. Управление бдительности обо всем узнает, мой отец неспроста предложил закон о совместных предприятиях. Государство владеет акциями всех коммерческих предприятий на планете независимо от их размера, передвижение материалов и готовой продукции теперь нельзя скрыть, как это делал Найджел. Если девочка захочет хоть чего-то достичь, ей придется договариваться с нами.

Адольфус и Тереза понимающе переглянулись.

— То есть вы говорите, что мы в безопасности?

— Не совсем. Грядут перемены, и они неизбежны. Но если девочка вновь появится, мы сможем сотрудничать с ней, чтобы управлять ситуацией. В этом и заключается хорошая новость.

— Но вы же сказали, у нее ограниченные возможности, — заметила Тереза.

— Меня не она теперь беспокоит.

— А кто?

— Паданцы. Они пошли на огромный риск, открыто выступив в Ополе и попытавшись убить Ангела-воительницу. Они знали, что совершают самоубийство, и все равно пошли на это. Их неудача вызывает еще большую тревогу. Они начали беспокоиться, чем, в свою очередь, вызвали беспокойство у меня. Гнезда знают: технологии Содружества представляют угрозу для них и их планов захватить Бьенвенидо. И могут решиться на отчаянные меры.

— Апокалипсис? — с тревогой спросил Адольфус, озираясь, словно боялся, что кто-то подслушивает. — Думаете, они могут начать его?

— Мы даже не предпринимали попыток послать исследовательские группы на другие острова с тех пор, как случилось несчастье во время десанта на Фанрит восемнадцать лет назад, — напомнил Стонел. — Несмотря на бдительность ватни, прибрежные корабли стали исчезать гораздо чаще — мелочь, но важная. Мы не знаем, какими силами обладают паданцы за пределами наших берегов.

— Мы знаем, что ублюдков нет на Бьярне, — сказала Тереза.

— Это точно.

— И какого Уракуса вы ждете от нас?

— Если девочка из Содружества придет к нам, у нас будет решение, которое удовлетворит не только нас, но и паданцев.

— Операция «Перегрузка», Джу побери, весьма удовлетворительная, — заметил Адольфус. — Я не хочу, чтобы меня запомнили как премьер-министра, пытающегося угождать грязным паданцам.

— А если девочка появится в Варлане, то мы тоже проведем операцию «Перегрузка»? — презрительно спросил Стонел. — Имейте в виду, как бы тяжело ни приходилось Слвасте с Матерью Лорой, та была вполне порядочным человеком. Мы можем предположить, что и девочка такова. А если даже и нет, то вряд ли она захочет подвергнуть опасности планету, полную людей.

— Хорошо, — сердито сказал Адольфус. — Если она свяжется с нами, попробуем предложить ей сделку. А пока…

— Мои люди продолжат искать ее, разумеется.

— Я хотел сказать, что нам следует поднять статус Бьярна до четвертого уровня. Просто ради предосторожности. Тереза?

— Согласна, — кивнула она. — Нам обоим следует сегодня же подписать приказ.

— Но не следует этого разглашать, — заметил Стонел, пытаясь не показывать своего отношения к крайним мерам, которые задумал Адольфус. — Если хоть какая-то информация просочится наружу, она может подтолкнуть паданцев к необратимым действиям.

— Я поговорю с командующим Единого полкового совета, — сказала Тереза. — Для всех это будет выглядеть лишь очередными учениями в области логистики.

2

Портному из Германгейта понадобилось всего лишь восемнадцать часов на пошив новой формы. Дженифа забрала ее в то утро, когда Чаинга выписали из больницы. Рукав кителя был аккуратно свернут и подколот к боку, а передняя пола застегивалась поверх руки в медицинской перевязи. Вместо шва на левой штанине брюк имелись пуговицы, которые можно было застегнуть поверх повязок и шины. Рубашки тоже сшили на заказ без левого рукава и с большего размера проймой.

Несмотря на то что оделся Чаинг с легкостью, он все-таки вспотел, добравшись до лестницы третьего этажа. Пришлось воспользоваться костылем слева, и это отнимало все силы, он напряжения у него начинала трястись левая рука. Но он решительно отказался от использования кресла-каталки, которое ему предложили в больнице. В кресле он выглядел бы окончательным неудачником.

В голове он часто представлял, как его встретят в штабе операции. Спустя неделю после взрыва у клуба несколько мест за металлическими столами наверняка будут незанятыми: следователи либо погибли, либо до сих пор в больнице. Однако секретари все будут на месте, печатая на машинках или сплетничая по телефону. Архивные работники будут плавно, словно лебеди по озеру, скользить между ними, раздавая и собирая папки. На доске появятся новые фотографии и ленточки между ними, формирующие плотную несимметричную сеть.

Чаинг стоял перед входом и пытался с помощью костыля открыть дверь, его лицо расплылось в улыбке, он готовился к встрече с командой. Но внутри капитан обнаружил лишь двух подсобных рабочих, которые складывали стулья на тележку. Половину столов уже убрали, за остальными никого. Все доски пустые.

— Куда все делись? — спросил он, ничего не чувствуя.

— О! Здравствуйте, капитан, — сказал один рабочий. — Добро пожаловать назад, сэр! Рады снова видеть вас на ногах.

— Где все?

— Сэр?

— Моя дрянная операция! Куда все делось?

— Чаинг.

Он обернулся и увидел стоящую в дверях Горлан.

— Что происходит?

— Директор Яки хочет поговорить с вами.

Чаинг не был уверен, сможет ли он подняться на седьмой этаж. Пару раз ему пришлось остановиться на лестнице и перевести дух. Горлан ничего не говорила, просто терпеливо ждала, пока он сможет идти дальше. Добравшись до кабинета Яки, он почувствовал, что рубашка промокла от пота.

Директор сидела за антикварным мирдубовым столом и нахмурилась, когда увидела, в каком он состоянии.

— Да ради Джу, — пробормотала она.

Чаинг опустился в одно из кресел, стыдясь того, что потемнело в глазах. В руках оказался стакан с ледяной водой. Он с благодарностью выпил ее. Перед уходом Горлан бросила на него презрительный взгляд.

— Кажется, мне не стоит спрашивать, готовы ли вы к службе, — проворчала Яки.

— Я не собирался возвращаться к оперативной работе, — отрезал Чаинг. — Собирался сидеть за своим столом. У себя в штабе!

— Великая Джу, Чаинг. Все кончено. Вы же сами были там, ради всего дрянного. Вы видели, как Ангел-воительница забрала их обоих.

— Кто-то ее предупредил. Элитарии-радикалы. Пособники Кастиллито. Они, может, и не знают, куда она их забрала, но начнем с этого.

— Они исчезли, — сказала Яки. — Тридцать семь шерифов и капрал Дженифа обыскали третью верфь через несколько секунд после взрыва базуки. Ничего, ни следа. Мы больше ничего не можем сделать.

— Не может такого быть, — вскрикнул Чаинг, боясь, что потеряет самообладание прямо перед ней. — Флориан стоял прямо передо мной, и девочка тоже. Они были у меня в руках!

— И она забрала их!

— Проклятый Уракус!

— А еще там были паданцы, Чаинг. Выдавали себя за шерифов, Уракус их побери! Еще одно гнездо в Ополе, о котором мы ничего не знаем. Некоторые гангстеры из банды Роксволка тоже были паданцами. Как это могло случиться? Откуда Роксволк так много знал о происходящем? Мне нужны ответы, ведь Варлан задает мне конкретные вопросы. Найдите для меня ответы. Обнаружение гнезда — вот задача первостепенной важности, единственная для меня задача.

Капитан едва не согласился с ней.

— Я хочу поговорить со Стонелом.

— Ясно.

Яки подняла брови от такого нарушения субординации. Пододвинула ближе черный телефон и набрала номер. Как только связь установилась, она набрала шифровальный код, и на аппарате загорелась голубая лампочка. Женщина переключила телефон на громкую связь.

— Директор Яки, — прозвучал хриплый голос Стонела.

— Со мной капитан Чаинг, — сказала она. — Он настоятельно хотел поговорить с вами.

— В самом деле? Здравствуйте, капитан.

Чаинг не был уверен, но ему показалось, что голос Стонела прозвучал насмешливо.

— Сэр, я бы хотел получить ваше разрешение на продолжение операции по розыску Флориана и девочки.

— Есть ли у вас причины полагать, что они до сих пор в Ополе?

— Никак нет, сэр. Они в порту Чана.

— Почему, во имя Джу, вы так считаете?

— Майор Эвин рассказал, что Флориана с девочкой силой завели в логово Роксволка. Силой. То есть их похитили. Затем они убежали от Роксволка, и Ангел-воительница забрала их в безопасное место. Она появилась в Ополе — следовательно, они собирались уехать, по всей вероятности, посредством подпольной железной дороги. А она ведет элитариев в порт Чана.

— Их там, несомненно, много. Но как вы можете быть уверены, что Флориан и девочка именно там?

— Это наша лучшая зацепка.

— Брат Флориана покинул Ополу десять лет назад. С тех пор его не нашли, и он лишь один из сотен.

— Вы должны позволить мне попробовать разыскать их, сэр.

— Его уже ищет управление порта Чана.

— Она собиралась мне что-то сказать, — в отчаянии сказал Чаинг.

— Кто?

— Ангел-воительница. В доках Хоули. Я спросил ее, что происходит. Она собиралась ответить мне, клянусь, а затем эти грязные паданцы применили базуку.

— Так вы думаете, что она… что? Пожалеет вас, если вы появитесь, и сдастся вам на милость?

— Не сдастся, нет. Но… Я уже дважды встречался с ней и до сих пор жив.

— Поднимите трубку.

— Сэр?

— Поднимите трубку. Я хочу поговорить с вами лично.

Чаинг виновато посмотрел на Яки и поерзал на стуле. Лицо ее ничего не выражало, но шрам на щеке раскраснелся.

— Я здесь, сэр, — сказал он, прижимая трубку к уху.

— Мы находимся в сложной политической ситуации. Девочка из Содружества — мы не знаем, на что она способна. Если неофициально, то правительство готово к переговорам с ней. Именно поэтому я позволю вам отправиться в порт Чана. Вы будете нашей приманкой. Вы ценны только в таком качестве.

— Так точно, сэр! — Чаинг улыбался как шут.

— Проявите себя там, может, Ангел-воительница свяжется с вами. Донесите до нее сообщение о нашей готовности к переговорам. Это все, что вам нужно сделать.

— Вас понял.

— Кое-что еще. Я не доверяю управлению НПБ в порту Чана.

— Сэр?

— Порт Чана — последний пункт подпольной железной дороги, и вы в этом правы. Но местное управление совершенно бесполезно в обнаружении элитариев, уже давно. Почему, как вы думаете?

— О! — Чаинг поглядел на Яки, ему хотелось задать множество вопросов, но он лишь сказал: — Вас понял.

— Я сообщу, что вы проводите там независимую операцию, местный директор обеспечит вас всем необходимым. Но возьмите с собой несколько верных людей, только они не должны ни о чем подозревать, и параллельно проведите настоящую поисковую операцию, обосновавшись на нашей конспиративной квартире.

— Так точно, сэр.

— Удачи, капитан.

В два пятнадцать ночи зазвонил телефон. Энала поднялась с постели, пытаясь прийти в себя. Все астронавты привыкают к прерванному сну, этому их учат. Накладки могут случиться в любой момент. Она подняла трубку.

— Слушаю.

— Это сержант Ребара.

— Слушаю вас.

Девушка явно еще не проснулась. Энала помнила лишь одного сержанта Ребару — инструктора строевой подготовки в офицерской летной школе сил ПВО, который специализировался на том, чтобы превратить жизнь кадетов в ад.

— Я получил результаты вашего последнего учебно-тренировочного полета в аудитории ЗБ.

Теперь Энала окончательно проснулась. Голос… Это он! Она чуть не закричала в трубку: «Рай?»

— Да? — осторожно сказала она. — И каковы результаты?

— Координаты приземления, вычисленные вами, оказались верны, посадка прошла успешно. Отличная работа.

— Великая Джу, — прошептала она и посмотрела на газету «Варланские известия» трехдневной давности, лежащую на столе. На первой странице: «В Ополе уничтожено гнездо».

— Я позвоню вам, когда будет назначена следующая тренировка.

И связь прервалась.

Последним воспоминанием Паулы был элегантный домик у озера в поместье Шелдон на Августе. Она жила там с Найджелом и райелем Валлар, втроем они готовили тайную миссию Найджела в Бездне. План был прост. Люди в Бездне нашли Маккатран, древний военный корабль райелей, который неизвестным образом пережил их побежденное вторжение миллион лет назад. Теперь райели отчаянно нуждались в знаниях, полученных Маккатраном во время пребывания в чистилище на протяжении миллиона лет. Найджел согласился войти в Бездну и попытаться связаться с Маккатраном. Паула беспокоилась, что он не подходит для этой миссии. В Маккатране было примитивное общество с очень жесткой классовой структурой, где люди обладали сильными ментальными способностями и не боялись их использовать. Внедриться туда тихо и незаметно мог лишь хитроумный человек. А Найджел, по ее мнению, совершенно не подходил под нужные параметры.

С очень большой неохотой Паула предложила запасной вариант. Если миссия Найджела провалится, она ее продолжит. Но лишь в крайнем случае, настаивала она. И Найджел с Валлар согласились. Она не собиралась выращивать своего взрослого клона, поскольку сам Найджел считал маловероятной неудачу, а Паула не одобряла личного умножения. Решили создать эмбрион с внешней лакуной памяти. Ей пришлось пойти в клинику поместья Шелдон, чтобы безопасно загрузить воспоминания…

Фаза роста от младенца к ребенку была смутной, сотканной из смеха, слез и глубокой привязанности к отцу, единственному человеку, который постоянно находился рядом с ней. И еще боли. Боль, неумолимо мучившая ее, стала неотъемлемой частью, поскольку телу пришлось слишком быстро вырасти. К прочему прибавился страх перед некоторыми людьми, которые ворвались в ее жизнь, но папа от всех отбился.

Затем ее память окончательно встроилась, Паула снова стала собой… и обнаружила, что попала не на Маккатран, а Найджел так и не долетел до Кверенции. Ее родная галактика находилась в миллионах световых лет, и по какой-то причине прошло двести пятьдесят лет, прежде чем ее саму активировали.

Итак, в тот вечер они с Найджелом пили приятное винтажное бургундское на террасе дома у озера, перед тем как она пошла дублировать память, светски болтали о прошлых временах и возможных вариантах, а потом раз — и она оказалась в логове нечеловеческого чудовища, которое грозилось сожрать ее, а потом попыталось вышибить ей мозги. Но теперь все эти сбивающие с толку события в прошлом, Паула стала вселенским двигателем прогресса на веки вечные.

Полуорганические синтезаторы в обширных подземных камерах (почему люди на Бьенвенидо так одержимы размещением секретных баз под землей; разве они не понимают, что сами ограничивают себе пути для побега?), высеченных в скале под фермерским домом, соткали для Паулы приличный серый костюм. Покрой оказался до странности старомодным, но Фергюс (ну кто называет АНС-дроида Фергюсом?) заверил ее, будто в любом из городов Бьенвенидо ее теперь никто не заметит.

В спальне девушка рассмотрела себя в зеркале в полный рост. Давненько она не омолаживалась до восемнадцати лет. Хотя омоложение было обычным делом, общество Содружества по-прежнему больше доверяло пожилым людям, поэтому в большинстве клиник ее омолаживали примерно до двадцати пяти. Затем появилась биононика, и Паула поддерживала свою внешность на постоянном уровне тридцати лет.

Теперь же, когда вынужденное взросление завершилось, она не собиралась снова пользоваться бионониками, чтобы слегка изменить физиологию. В следующие двадцать два года природа сама с этим справится. Если Бьенвенидо вообще продержится так долго.

Фергюс постриг ее волосы цвета воронова крыла. И сделал это вполне прилично. Хотя прическа оказалась слишком короткой в сравнении с тем, к чему она привыкла, он укоротил лишнее и завил волосы. В результате выглядело немного лохмато и диковато, но идеально подходило к ее подростковому лицу. Костюм тоже оказался довольно удобным. Паула чувствовала, что наконец-то привыкла к своему новому телу и обстоятельствам.

В семь часов вечера она спустилась на первый этаж. Остановилась перед окном, выходившим на причал. Кайсандра сидела на улице на маленькой лужайке и смотрела в длинный телескоп. Вот к беззвездному небу Паула до сих пор не могла привыкнуть, на каком-то инстинктивном, животном уровне оно вызывало тревогу.

АНС-дроиды ждали ее внизу.

— Ну вот, теперь перед нами та Паула, которую мы помним, — сказал Валерий.

Она подняла брови, взглянув на искусственного человека. Понятно, почему Кайсандра пользовалась АНС-дроидами для социальной поддержки и воспринимала их как людей, но сама она не могла думать о них так же. Однако она здесь чужая. «Впрочем, везде». Губы скривились в привычной ироничной улыбке.

— Спасибо, — сказала она. — Вы не хотите позвать Кайсандру внутрь? Не пора ли начать?

— Дай ей минутку, — сказал Димитрий. — Она скоро придет.

— Конечно.

Паула пошла в столовую. Там уже находились Рай Эвин и Флориан. За последние четыре дня пребывания в фермерском доме они почти не виделись, девушка предпочитала тихо сидеть в своей комнате, лишь изредка спускаясь вниз в медицинскую капсулу, когда суставы тревожили ее особенно сильно. Большую часть времени она занималась интеграцией воспоминаний, которые АНС-дроиды приготовили для нее, разбиралась с деталями впечатляющей истории Бьенвенидо и информацией по паданцам.

Флориан поднялся на ноги, нервно улыбаясь. Он протянул к ней руки, но явно не знал, что делать дальше: обнять, поцеловать, обменяться рукопожатием… Паула спасла ситуацию — быстро обняла и поцеловала, почти по-родительски. Лесничий был одет в темно-оранжевую рубашку и темно-синие брюки, и Паула почувствовала, что ей почти не хватает его разноцветных рубах и экстравагантного мехового кафтана, которые он носил в Летрое и сарае для модов. Но теперь он выглядел достойно и вполне прилично. Какая ирония, теперь, когда он как следует умылся, побрился и выспался, Флориан выглядел на несколько лет моложе, а она наоборот.

— Как ты? — спросила она.

— Э-э-э, нормально.

Паула подавила усмешку: Флориану явно понадобится время, чтобы забыть свои десять дней внезапного отцовства. Лишь бы он не продолжил и дальше пытаться защищать ее.

С Раем Эвином было проще. Они коротко пожали друг другу руки. И типаж его тоже простой — олицетворение настоящего альфа-самца. В Содружестве она встречала многих, подобных ему, начиная с передовых команд исследовательского подразделения ККТ и до персонала ее последнего звездолета. Они источали ту же уверенность в сочетании с очаровательной страстью к путешествиям. Сосредоточенные мечтатели. Паула просто надеялась, что он не набросится на нее с очередным шквалом вопросов о космических полетах Содружества. Казалось, ни о чем другом он больше не хотел говорить.

— Спасибо, что помог, — сказала девушка, сев за большой обеденный стол из отполированного дуба.

— С превеликим удовольствием, — ответил Рай и сел справа от нее. — Хотя не уверен, что от меня дальше будет хоть какая-то польза.

— Нам нужны самые разные точки зрения.

— Рада это слышать, — сказала Кайсандра, входя в столовую. В ярко-зеленом летнем платье, с распущенными рыжими волосами. Прекрасное лицо усыпано веснушками, отчего улыбка казалась еще ярче.

Паула уловила реакцию Флориана, когда девушка-виденье легонько провела рукой по его плечам, прежде чем сесть рядом с ним, напротив них с Раем. Она явно одурманила Флориана, и, если Паула хоть что-то смыслила в людях, он уже себе не принадлежал. Она подумала, не стоит ли предупредить его — отплатить за доброту и преданность… «Но он вряд ли скажет за это спасибо и уж тем более не поверит».

— Думаю, мы гад… год… готовы, — сказал Марек, сев во главе стола. Димитрий и Фергюс уселись по обе стороны от брата.

— Так что будем делать? — спросила Паула.

— Именно потому мы и собрались, — отозвалась Кайсандра. — Выслушать твои предложения.

«Ну вот, начала защищаться», — подумала Паула.

— Я прибыла сюда для другого. И если честно, совершенно не готова к тому, что у вас произошло.

— Но у тебя же есть хоть какие-то идеи?

— Могу дать совет на основании сложившийся ситуации. Насколько я понимаю, нас прежде всего беспокоит то, как гнезда паданцев отреагируют на мое прибытие. Именно это тревожило Роксволка.

— Ты уверена, что Содружество нам не поможет? — спросил Рай.

— Абсолютно. Когда мы с Найджелом планировали миссию, никто в Содружестве даже не подозревал о существовании Бьенвенидо. И даже если Найджел и райель поделились знаниями, то они понятия не имеют, где мы сейчас находимся.

— А если бы знали, то помогли? — спросил Флориан.

— Безусловно, — уверенно сказала Паула. — Они бы сделали все возможное, чтобы спасти нас.

— Значит, надо послать им сообщение, — предложил Рай. — Каким-то образом.

— Мы размышляли над этим, — отозвалась Кайсандра. — Но не можем построить звездолет на имеющейся у нас базе. И даже если «Демократическое единство» согласится с нами и поможет, мы находимся в двадцати трех миллионах световых лет от галактики Содружества. Даже ультрадвигателю потребуется почти пятьдесят лет, чтобы добраться до них. А затем столько же уйдет на возвращение. Придется выкарабкиваться самим.

— Знаешь, что напугает паданцев? — спросил Димитрий. — Оружие или знания, которые помогут стереть их с лица планеты.

— Все верно, — сказала Паула. — Но, чтобы построить оружие для полного их уничтожения, потребуется время.

— А его у нас нет, — заметила Кайсандра.

— Сенсоры, — вклинился в разговор Флориан. — Вот что нам нужно, а вовсе не оружие.

— Какие сенсоры? — спросила Паула.

— Которые могут распознавать паданцев. Новое оружие нам не нужно, карабины и пулеметы Гатлинга эффективно их уничтожают. Нам нужно точно знать, в кого стрелять.

— Хорошая мысль, — кивнула Паула, поразившись тому, как он проанализировал ситуацию.

— Забудьте о сенсорах, — сказал Рай. — Людям нужны биононики.

— Тоже хорошее решение, но внедрить их — еще большая проблема. Органеллы бионоников воспроизводятся в тандеме с клеточным делением, чтобы новые клетки тоже их содержали. Для эмбрионов это подходит: когда ребенок достигает зрелости, они уже внедрены и начинают работать по полной. Однако для внедрения их во взрослого нужно время.

— Нашему медицинскому модулю потребовалось три года, чтобы обогатить ими мои клетки, — сказала Кайсандра. — Признаю, лечение проводилось нерегулярно, мы были слишком заняты. В лучшем случае каждому взрослому потребуется восемнадцать месяцев.

— А для тех, у кого нет качеств прогрессоров, еще дольше, — кивнула Паула. — Биононики придется переделывать, чтобы создать нейронный интерфейс в мозгу. Помню, какое беспокойство поднялось в Содружестве, когда династия Шелдон создала эту технологию. Фундаментальный раскол до некоторой степени существует и до сих пор. Думаю, разрыв между обычными людьми и элитариями только вырастет. И критическая проблема времени останется нерешенной.

— Плюс у нас нет нужных ресурсов, — сказала Кайсандра. — У нас единственный медицинский модуль и три работающих семиорганических синтезатора, и один скоро выйдет из строя. Мы можем поделиться знаниями о том, что можно построить, но процесс создания требует промышленной базы, которой просто не существует на Бьенвенидо.

— Придется прийти к политическому соглашению, — заметила Паула. — Правительство должно понять, насколько велика угроза паданцев.

— Они понимают, именно поэтому и укрепили Бьярн — их убежище, из которого они попытаются вернуть Бьенвенидо. Уракус, они даже придумали название — операция «Возвращение».

— Если они взорвут континент, то точно не вернут его, — сказала Паула, вспоминая файлы, которые АНС-дроиды приготовили для нее. — Уверена, они это понимают.

— В операции «Возвращение» используются бомбы малой мощности. Они думают, что примерно через сотню лет земля восстановится и они выйдут из Бьярна и вновь заселят планету.

— Это безумие.

— Так и есть, — отозвался Димитрий. — Но, как и все на планете, оно началось со Слвасты. Правительство всегда знало: на других континентах паданцев в избытке. После взрыва последнего Дерева он собирался приказать силам воздушной обороны бросить маломощные бомбы на острова и континенты, чтобы уничтожить гнезда. А затем, когда радиация достигнет допустимого уровня, люди вернули бы их себе и заселили всю планету.

— Слваста не понимал, что произошло на Макуле? — раздраженно поинтересовалась Паула. — Эта планета — идеальный пример, почему нельзя использовать бомбы. Точка. Не говоря уж о программе этнической чистки.

— Ты не понимаешь, насколько Слваста боялся паданцев, — вздохнула с сожалением Кайсандра. — Он не мог рационально мыслить на эту тему. Он считал, что атомная бомбардировка — оправданный риск, если в результате Бьенвенидо освободится от паданцев. Правительство и сейчас так же думает.

— Тогда мне, вероятно, нужно поговорить с ними, — сказала Паула, — прийти к соглашению, чтобы усовершенствовать технологическую базу планеты.

— Удачи! — пробормотала Кайсандра.

— Политики всегда говорят.

— «Демократическое единство» состоит из дрянных фанатиков, единственное, что они ненавидят и чего боятся сильнее паданцев, это Содружество. Ты не поверишь, но наследие Найджела считается вредоносным.

— У меня есть кое-какой опыт, — сказала Паула. — И у нас есть знания всей человеческой расы, с помощью которых можно поторговаться. Наверняка они захотят получить что-нибудь. Самое главное — им нужно выжить, и я могу подарить им эту надежду.

— Но у нас нет времени, — вспыхнула Кайсандра. — Если мы хотим защитить планету, то продвинутое производство нам требовалось еще вчера. Найджелу понадобилось много лет, чтобы построить ракетные двигатели на твердом топливе и отправить в космос «Небесную властительницу». А ты не Найджел.

— Кайсандра… — одернул ее Флориан.

— Нет, я права. Паула здесь лишь по одной причине: она не Найджел.

— Верно, — кивнула Паула. — Поэтому нам нужно найти другое решение. На крайний случай нам нужно подумать о том, чтобы предложить паданцам сделку, пообещав эвакуацию.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Рай.

— Предложить им временно приостановить дальнейшие попытки захвата Бьенвенидо, пока мы не построим звездолеты-ковчеги.

— Грязный Уракус! — воскликнул Флориан. — Но здесь же миллионы людей! И сколько времени это займет?

— Примерно век, — отозвалась она.

— Паданцы на это не согласятся. Ты же слышала Роксволка. Мы для них лишь закуска на пути к завоеванию планеты.

— Флориан, возможно, прав, — сказал Валерий. — Подобный договор не соответствует психологии паданцев.

— Я просто излагаю возможные варианты, — ответила Паула, ничуть не смутившись. — У вас есть возможность связаться с «Демократическим единством»?

— Нет.

— Тогда придется ее найти.

Кайсандра нехотя кивнула.

— Я знаю человека, у которого есть прямой доступ к главе Седьмого отдела, а ему, в свою очередь, доверяет премьер-министр. Мы получили сообщение, что он едет в порт Чана. Я спрошу его.

Коллективное хозяйство Адлтона располагалось в двух часах езды к юго-западу от Ополы, в седловине неглубокого ущелья. Первое из восьми фермерских хозяйств, растянувшихся на тридцать два километра. Плоское дно долины поделили на геометрически ровные квадраты — картофельные поля чередовались с сахарной свеклой и фасолью. Сосны и синие деревья покрывали холмистую землю вплоть до каменистых гребней, над которыми в термальных потоках парили огромные манта-ястребы. Их крылья, похожие на воздушных змеев, позволяли держаться в воздухе на протяжении нескольких дней, когда они бесшумно выискивали добычу.

Хозяйство расположилось на квадратной территории, обнесенной высоким деревянным забором, которому требовался ремонт. С одной стороны выстроились двадцать одноэтажных бревенчатых домиков, где жили работники с семьями. На другой стороне располагались более крупные общественные здания, сбоку — склады и зернохранилища.

Тракторы и копыта животных взрыхлили землю. Костыль Чаинга все время соскальзывал по грязи, поэтому он очень медленно ковылял от машины к административному зданию, где находился кабинет Шанагу, управляющего здешним хозяйством.

Шанагу, мужчина средних лет, больше времени проводил за столом, чем на полях. Он встретил их с осторожным энтузиазмом, как и почти все, к кому когда-либо стучались сотрудники НПБ. Чаинг и Дженифа отказались от предложения выпить и закусить.

— Мы хотим увидеть Кориллу, — сказал Чаинг, усевшись в кожаное кресло.

«Похоже, хозяйство процветает», — подумал он. В кабинете Шанагу стояла дорогая мебель, а на полу лежал толстый золотисто-синий ковер, словно в охотничьих домиках аристократов в допереходную эпоху.

— Понятно, — настороженно протянул Шанагу.

— Есть проблемы? — спросила Дженифа.

На ней была форма НПБ, идеально отглаженный мундир и брюки. Короткие волосы полностью скрывала фуражка, отчего девушка выглядела еще моложе. Она стояла по стойке смирно рядом с креслом Чаинга, и ее молодое неулыбчивое лицо вкупе с очевидно серьезным характером заставляло любого, даже самого святого гражданина чувствовать себя виноватым.

— Все как обычно с типами вроде нее, — сказал Шанагу.

— С кем?

— Элитариями. — Шанагу явно решил увести разговор в другое русло. — Видите ли, мы же колония, просто помогаем окружным органам юстиции вести исправительную работу.

— Я не знал, что Кориллу к чему-то приговорили, — заметил Чаинг.

— А органы юстиции и не ведут ее дело. Все немного по-другому, почти треть всех товарищей, из наших работников, отправили сюда по распоряжению Департамента труда, это обычные тунеядцы и хулиганы. Наш долг — привить им чувство достоинства, показать их место в обществе, объяснить, что они тоже могут приносить пользу. С элитариями всегда проблемы. Они считают себя лучше других, высокомерные дряни. И она такая же, молодая, а столько в ней презрения, думает, раз она интеллектуалка, значит, не должна работать руками. Но вы увидите, в конечном итоге честный физический труд заставит ее измениться. Мы числимся на хорошем счету благодаря нашим успехам в борьбе с рецидивистами.

— Не сомневаюсь, — сказал Чаинг. — Не могли бы вы позвать ее прямо сейчас? Мне нужно поговорить с ней наедине.

— Что она натворила?

— Если и натворила, то только после того, как прибыла сюда, — отрезала Дженифа.

Прошло долгих двадцать минут, прежде чем появилась Корилла, Чаинг чуть не расхохотался, когда она вошла в кабинет. В черных волосах, убранных в практичную косу, больше не было перьев. Рабочий комбинезон в грязи, а тяжелые сапоги до колена — в навозе. Шанагу изо всех сил попытался сдержаться, увидев грязные следы, которые она оставила на его роскошном ковре.

— Так это вы двое, — проворчала девчонка, злобно уставившись на Дженифу и Чаинга с выпрямленной ногой и костылем. — Что с вами случилось?

— Ангел-воительница.

— Это какой-то новый лозунг? Вы же вроде сказали, ее не существует.

— Благодарю вас, — обратился Чаинг к Шанагу. — Дальше мы сами.

Дженифа закрыла за хозяином дверь и встала перед Кориллой, сложив руки на груди. Корилла не обратила внимания на ее презрительный взгляд и села в кресло Шанагу. Начала открывать ящики стола.

— Он тут где-то держит выпивку, я точно знаю.

— Корилла, — терпеливо произнес Чаинг.

Она подняла глаза.

— Все оплачивается благодаря нелегальным сделкам, которые коммуна проворачивает с местными торгашами, если тебя это интересует.

— Ничуть. Ты бы хотела убраться отсюда?

— Я бы хотела, чтобы вы двое нажрались дерьма и сдохли.

— Ты на меня злишься?

— Ух ты! Ничего не ускользнет от могучего НПБ.

— Не я отослал тебя сюда.

— НПБ. А на тебе разве не их форма?

— Я могу тебя отсюда вытащить, — так же спокойно сказал капитан.

Из нижнего ящика Корилла вытащила толстую овальную бутылку «Дирантио».

— Нашла!

— Мне нужна твоя помощь.

Корилла наконец посмотрела в глаза капитану, по лицу ее заходили желваки от ярости.

— Я тебе уже помогла. И где я теперь? И где буду всю свою жизнь, если мне Уракус как повезет? Конечно, именно о таком будущем я и мечтала, когда пошла в университет.

— Мне жаль!

— Жалость так и прет из тебя.

— Ты хочешь отсюда убраться или нет? — рявкнула Дженифа.

Корилла на мгновение взглянула на нее, а потом схватила бутылку за горлышко.

— Эй, стерва, как ты думаешь, сильно ли мне хочется располосовать тебе рожу, прежде чем твой охромевший приятель придет на помощь?

Дженифа отошла от двери, сжав кулаки.

— Хватит, — сказал Чаинг. — Ты злишься. В третий и последний раз спрашиваю: ты хочешь, чтобы я вытащил тебя отсюда?

Корилла вздохнула.

— Куда?

— В порт Чана.

— Да ты, Уракус побери, издеваешься?

— Нет.

— А почему туда? — подозрительно спросила Корилла.

— Ты разве не слышала о новой гнездовой тревоге?

— Угу, даже сюда новости доходят. И кажется, несуществующая Ангел-воительница у всех на виду положила конец этой тревоге в доках Хоули. Хорошо, хоть кто-то искренне помогает людям нашего мира.

— Она помогла сбежать нескольким людям, предположительно они отправились в порт Чана. Я должен их найти. Думал, ты захочешь помочь.

— В чем?

— Найти Ангела-воительницу. Ты, как и прежде, останешься моим информатором. Будешь рассказывать обо всех сообщениях, которые пересылают друг другу элитарии в порту Чана.

— Хочешь, чтобы я сдала Ангела-воительницу НПБ? Лучше идеи нет?

— Меня интересует не она, а люди, которых она защищает. За ними всерьез охотятся паданцы.

— Что за люди?

— Парень по имени Флориан. Мы думаем, он разработал новое оружие. И паданцам это не понравилось. Очень не понравилось.

— Хочешь сказать, они собираются устроить апокалипсис.

— Понятия не имею, как они отреагируют, но… — Он постучал костяшками по шине на ноге. — У них серьезные намерения, они попытались убрать Ангела-воительницу среди белого дня. Нужно постараться сгладить ситуацию. Чтобы сделать это, мне нужно найти Флориана и понять его планы.

— Ну да, — неуверенно возразила Корилла.

— Я имею полномочия восстановить тебя в Опольском университете. Но это лишь в том случае, если университет еще будет стоять, когда ты вернешься…

— Ха! Ну и выбор.

— Как-то так.

Корилла подняла бутылку.

— Я ее заберу.

— Договорились. Иди собери вещи. У тебя десять минут на сборы, и мы уезжаем.

Корилла шагнула мимо Дженифы, одарив ее победной улыбкой.

— Ты серьезно? — спросила Дженифа, когда дверь за девушкой закрылась. — Она же все сообщит радикалам в ту же секунду, когда мы прибудем в порт Чана.

— Искренне на это надеюсь, — сказал Чаинг, крепко сжав костыль, чтобы подняться с кресла.

— Ждешь, что она предаст тебя?

— Разочаруюсь, если этого не произойдет. Я хочу, чтобы Ангел-воительница знала, кто охотится за ней.

— Хочешь снова с ней встретиться?

— Точно.

— Но почему, Чаинг? Посмотри, что случилось в прошлый раз.

Чаинг с силой отбросил костыль и встал.

— В следующий раз все будет по-другому. Я уверен.

На ужин АНС-дроиды подали тушеные говяжьи ребрышки с грибами и луком и копченый сыр с красным вином, а на гарнир рис с кусочком масла и овощи на пару, которые собрали сегодня днем на огороде.

Паула съела половину порции и почувствовала невероятное облегчение от того, что ей больше не хотелось набивать брюхо до отказа. Однако от малинового крем-брюле она не отказалась.

Официальный ужин показался ей странно судьбоносным, но, вероятно, она просто реалистично оценивала ситуацию. Поскольку все их разговоры сводились к тому, что эпоха заканчивалась.

Пока АНС-дроиды убирали со стола, Паула вышла с Кайсандрой во двор, к телескопу. Легкий ветерок дул с моря, отчего высокие скалы издавали нестройный гул.

— Мне жаль, что все так прошло, — смущенно сказала Кайсандра. — Я лишь мешала, а должна была помогать.

Паула смотрела на дельту реки, где в туманной дымке ночи сверкал яркими огнями порт Чана.

— Ты провела два с половиной века, защищая этот мир, а потом появилась я и посоветовала все изменить. Твоя эмоциональная реакция вполне естественна.

— Вполне. — Кайсандра сделала глоток десертного вина и посмотрела в телескоп. — Хотя все и так изменится.

— Я бы хотела попросить тебя об услуге.

— О какой?

— Флориан. Пожалуйста, оставь его, но очень аккуратно.

Кайсандра встала и удивленно посмотрела на нее.

— Тебя волнует личная жизнь Флориана? Но почему? Ты…

— Нет. Я испытываю к нему чисто материнские чувства.

— Это… по меньшей мере странно. Он в течение двух недель играл роль твоего отца.

— Добро пожаловать на краткий курс по вопросам старения в Содружестве.

— Что за дрянь!

— Он хороший человек. Он защищал меня в самых невероятных условиях.

— Именно поэтому он заслуживает немного счастья.

— Конечно. Я не хочу, чтобы ему было больно, вот и все. Он эмоционально привязан к тебе гораздо больше, чем ты к нему. Ты — его первая настоящая любовь.

— Он очень милый. И возможно, он моя последняя любовь. Смешно, что все они искренне верят, будто ты сможешь спасти нас.

— Ты так не думаешь?

Кайсандра пожала плечами и снова посмотрела в телескоп.

— Может, если бы ты появилась тут пятьдесят лет назад, нам бы хватило времени. Но ты сама знаешь так же хорошо, как и я, что сейчас у нас нет ресурсов чего-то достичь. Когда паданцы придут, их будут миллионы. Возможно, даже десятки миллионов.

— И что ты предлагаешь?

— О нет, у меня уже нет никаких идей. Все свои ошибки я совершила много лет назад. Теперь приходится с этим жить. И, видимо, придется и умереть тоже. Но если ты договоришься с премьер-министром Адольфусом, то это лишь подстегнет страхи паданцев.

— Сделаю — проклянут, не сделаю — проклянут.

— Это цитата?

— Да. Только не знаю чья^[1].

— Хорошо хоть ты сама признаешь, что не знаешь всего. — Кайсандра оторвалась от телескопа. — Хочешь взглянуть?

— Разумеется. — Паула подошла к телескопу и посмотрела в линзу. Она была нацелена на слабый завиток света. — Это галактика?

— Галактика Содружества, — подтвердила Кайсандра. — Твой дом. Я смотрю на нее каждый вечер. И меня слегка утешает то, что там живут люди и будут продолжать жить, когда нас не станет. И… Иногда я представляю, как он тоже смотрит в ночное небо со своей планеты. Он там, ищет Бьенвенидо, гадает, где мы.

— Он?

— Найджел. Это глупо?

— Это человечно. И совсем не глупо.

— Он ищет нас?

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Да. Я знаю. Но не разбивай моих надежд.

Паула выпрямилась и посмотрела в пустое черное небо, туда, куда указывал телескоп. Там ничего не было, совсем ничего.

— Двадцать три миллиона световых лет.

— Так АНС-дроиды говорят.

Она посмотрела на восток, где восходил яркой точкой Урселл. Обогащенная сетчатка сфокусировалась, и Паула даже увидела солнечную дымку, светящуюся вокруг его неестественно плотной атмосферы.

— Лора не признавала полумер, не так ли?

— Праздник Огненного года — регулярный, — сказала Кайсандра. — Во всех поселках и городах проводятся грандиозные карнавалы.

— Лора нашла простое и быстрое решение. Использовать поплавки таким образом — гениально. — Паула пробежалась глазами по небу, нашла голубой Аквеус, серо-белое свечение — это Трюб, затем почти прямо у себя над головой заметила бледно-розовый отблеск Валатара. — А на других планетах нет разумных видов, у которых мы могли бы попросить помощи?

— Нет. По крайней мере, Лора не смогла их обнаружить, когда червоточины работали, и Управление космической бдительности тоже не уловило никаких сигналов с тех пор — а они внимательно наблюдают.

— Я, вероятно, смогла бы взломать кодовый замок на червоточине. У меня есть программы, которых еще не существовало, когда ее построили.

— И что это нам даст?

— Мы смогли бы эвакуировать часть людей на Аквеус. Детей и их опекунов.

— Острова там очень маленькие. В лучшем случае туда можно отправить лишь несколько тысяч.

— А Макул до сих пор радиоактивная пустыня?

Кайсандра кивнула и отпила еще немного вина.

— Да. АНС-дроиды называют это ядерной зимой. Там произошла огромная дурацкая война, которой на Земле смогли избежать.

— Мы все здесь оказались из-за того, что были слишком враждебными и упрямыми и не смогли укротить Бездну. — Паула не отводила взгляда от Аквеуса. — Мы можем послать через червоточины корабли на Аквеус. Связать их воедино в виде плавучего города. Если мы передадим каждому элитарию, кто отправится туда, файлы с технологиями Содружества, они смогут когда-нибудь стать космической цивилизацией. А взлетев в космос, начнут строить звездолеты. Однако в большинстве солнечных систем есть астероиды и кометы, из которых можно добывать полезные ископаемые. Здесь же ничего нет.

— У Трюба двенадцать маленьких спутников, — сказала Кайсандра. — Если твои космические корабли долетят туда, то смогут заняться их разработкой.

Подпрограммы Паулы запросили всю информацию АНС-дроидов по Трюбу.

— Странно, — пробормотала она.

У Трюба вообще ничего нет: ни гор, ни низин, ни океанов, ни даже полярных шапок. Повсюду одинаковая серая пустошь, предположительно песчаная или пыльная, но, даже несмотря на разреженную атмосферу, состоящую из двуокиси аргоно-углерода, бурь там не зафиксировано. И двенадцать спутников… Не то чтобы у планеты размером с Трюб совсем не могло быть двенадцати естественных спутников, но маловероятно.

— Никакой экосистемы, никакой жизни. Если там нет ничего живого, то что он там делает?

— Понятия не имею.

Паула начала рассматривать другую планету — Асдил: каменный мир чуть больше, чем Бьенвенидо, который вращался на орбите в семистах сорока семи миллионах километров от солнца, окруженный плотной холодной азотно-метановой атмосферой с многочисленными слоями облаков, не позволявшей даже мельком взглянуть на поверхность. В радиоэфире — тишина.

Фьернт — планета по другую сторону от светила, в вечной связке с Бьенвенидо. Еще один мир из земной группы, но без свободного кислорода в азотно-углеродной атмосфере. За время короткой исследовательской миссии Лора Брандт не засекла радиосигналов. Только об этом и беспокоилась Паула. Клеточная биохимия видов не имела значения, она искала технологическую цивилизацию, способную помочь. Если и были другие разумные виды в мирах, которые вращались вокруг одинокого светила вместе с Бьенвенидо, то они не развились настолько, чтобы прийти на помощь. Пока ей удалось лишь подтвердить открытия Лоры Брандт, совершенные в процессе разработки плана по борьбе с праймами.

— А зачем тебе нужно разрабатывать астероиды? — спросила Кайсандра.

— Вообще-то не нужно. Если мы построим системы инверсной гравитации и антигравитационную установку, то сможем заняться добычей полезных ископаемых на других планетах напрямую и нам не придется возвращаться сюда. — Паула вздохнула. — Я не промышленник. Все это чисто теоретические разговоры.

— Поплавки предназначались для добычи, так ведь?

— Да.

— Те два, которые Лора использовала, чтобы уничтожить Урселл, еще работают.

— Нам придется добраться до них и изменить настройки. Интересно, а в том аппарате, который принес меня сюда, есть режим инверсной гравитации? Возможно, он бы сошел за часть сделки, которую я предложу Адольфусу.

Кайсандра сухо улыбнулась.

— Как в добрые старые времена, когда космические корабли Содружества бороздили космос. Но ему бы пришлось очень осторожно облетать Валатар, Лора говорила, там что-то не так с гравитацией.

— Что она сказала?

— Гравитация на Валатаре неправильная.

— В каком смысле?

— Кажется… гравитационный градиент зашкаливает.

— Как это… Когда она узнала?

— Когда открыла червоточину, — улыбнулась Кайсандра. — Вообще-то можешь и сама все увидеть, если хочешь.

— Каким образом?

— Одним из «техников», помогавших Лоре создавать атомные бомбы, был Валерий. В день победы над праймами он находился в крипте. Слваста со своими приспешниками не знал, кто он, поэтому Валерий смог поработать в «Манхэттенском проекте». Он слегка направлял людей во время строительства бомб большего размера. Именно их сбрасывают на Кольцо корабли «Свободы», стремясь уничтожить Деревья.

Паула не сдержалась и улыбнулась уголками губ, услышав, что Лора назвала свой проект Манхэттенским.

— Значит, это ты стояла за бомбами и «Серебряным клинком»?

— Здесь мой мир, Паула, мне его и защищать до самого конца.

— Понимаю. И восхищаюсь тем, что ты сделала. — Юз-дубль Паулы установил контакт с Валерием. — Ты бы не мог мне показать воспоминание о том, как Лора открыла червоточину на Валатаре?

Терраса фермерского дома исчезла, вместо нее возникла крипта, находившаяся под дворцом. Напряженная, уставшая Лора Брандт стояла перед червоточиной.

— Ну и? — спустя несколько минут спросила Кайсандра.

Паула схватилась за телескоп для равновесия: она чуть не упала… Может, личность ее и насчитывала тысячи лет, но новое подростковое тело слишком сильно реагировало на эмоциональные приливы.

— Хуже всех, — прошептала она.

— Что-что?

— Каждая планета системы является домом враждебного неукротимого вида. Бездна воспринимала всех нас как опасность. Но некоторые гораздо опаснее других.

— Что за дрянная хрень, ты хочешь сказать, валатарцы хуже паданцев?

— Нет, если я права. — Паула не могла скрыть улыбку. Впервые у нее появилась надежда. — У меня есть одна теория, вот и все. Но она все меняет. Идем.

Она торопливо пошла в дом. Ее юз-дубль связался с Флорианом и Раем, прося их прийти в столовую.

— Что мы собираемся делать? — спросила Кайсандра.

— Нам нужен новый план. Согласитесь, просто просить помощи у правительства смешно.

Фергюс и Валерий пришли в столовую следом за Флорианом и Раем.

— Что случилось? — спросил Флориан, вглядевшись в лицо Паулы.

Его «дочка» старательно сдерживала радость. Села, подождала немного, пока все займут свои места.

— Обсудим два вопроса. Первый — вариант выживания на крайний случай. Если паданцы массово пойдут в атаку, нам нужно эвакуировать как можно больше людей.

— Эвакуировать? — спросил Флориан. — То есть на Бьярн?

— Нет, я говорю об Аквеусе.

— И как мы туда попадем? — спросил Рай.

— Возможно, я смогу открыть червоточину в подвалах дворца. И если все получится, то мы отправим туда корабли, на которых смогут жить люди. Эвакуируем туда детей и взрослых-опекунов. Они должны быть элитариями, и мы передадим им всю имеющуюся информацию. Также пошлем туда оборудование. Надеюсь, колония сможет развиться до определенного уровня и, по крайней мере, построит космический корабль с ультрадвигателем, который долетит до Содружества и доставит послание. План не из лучших, но он дает возможность хоть как-то спасти людей с Бьенвенидо от полного вымирания.

— Могу себе представить, что потребует Адольфус за доступ к червоточине, — хмыкнула Кайсандра.

— Если захочет отправиться с нами, то пусть так и будет. Когда мы туда доберемся, он уже не будет главным. Надо быть готовыми к этому.

— Выходит, ты признаешься перед правительством, что ситуация безнадежная, — горько произнес Рай. — И даже ты не сможешь остановить паданцев.

— Не совсем. Я надеюсь, Аквеус так и останется вариантом на крайний случай. Нам нужно открыть червоточину на Валатар.

— Валатар? И что там за дрянь на Валатаре?

— Существует теория появления этого светила, которая гласит, что Бездна выкинула сюда планеты, поскольку все виды, живущие на них внутри Бездны, либо представляли угрозу, либо отказались подчиняться Ядру. Верно?

Кайсандра кивнула.

— Мы оказались здесь из-за квантумбустера. Ватни упрямые, как Уракус, и всегда отказывались подчиняться небесным властителям. Праймы… ну, с ними все понятно. А на Макуле явно жили враждующие существа, они взорвали себя, стоило им только восстановить свою промышленно-техническую базу.

С Трюбом и Асдилом не все ясно, — сказала Паула, загибая пальцы. — Но, кажется, на них нет инопланетян. То же самое и с Фьернтом, он цел и невредим.

— Лора предположила, что жившие на Фьернте смогли построить звездолеты и улетели домой, — сказала Кайсандра.

— Разумно, — кивнула Паула. — Потому что и вы бы то же самое сделали, если бы не паданцы. Остается Валатар. Насколько я знаю, Содружество никогда не находило разумных видов на газовых гигантах. На некоторых существуют различные микробы в атмосфере, но вероятность развития там разумной жизни крайне мала. Кроме того, у Валатара неправильная гравитация, следовательно, она искусственная.

— Искусственная? — удивился Рай. — На всей планете?

— Это не планета, — сказала Паула, — а тюрьма.

В столовой воцарилась тишина. Девушка оглядела присутствующих, она старалась не улыбаться, глядя на их удивленные лица.

— Есть еще одна раса, которая однозначно враждебно относится к Бездне, — райели. Настолько враждебно, что они миллион лет бдительно следили за тем, как бы ни одни инопланетные существа не угодили в Бездну. Их очень беспокоила угроза расширения Бездны и вероятность попадания в нее всей галактики, и они послали целую армаду боевых кораблей через барьер, стремясь уничтожить ее.

— Армада погибла, — сказал Димитрий.

Паула склонила голову набок и улыбнулась ему.

— Именно. И куда Бездна отправляет побежденных врагов?

— Грязный Уракус! — прошептала Кайсандра. — Ты думаешь, они на Валатаре?

— Бездна победила их, хотя у райелей грозные боевые корабли. Я знаю, побывала на одном. Она выбросила их туда, но для райелей расстояние до нашей галактики — так, не слишком удобный перелет на пару десятилетий. Поэтому, чтобы они никогда не смогли угрожать ей, Бездна заточила их в тюрьму. Я считаю, Валатар и есть темница. Под атмосферой находится некий барьер, который удерживает их.

— Гравитационный градиент, — сказал Фергюс. — Он что-то вроде миниатюрного барьера Бездны.

— И, вероятно, работает по тому же принципу, — добавил Димитрий. — Только масштаб другой. Бездна поглощает звезды, чтобы питать себя, Валатар поглощает углеводородную атмосферу.

— Хорошо, — сказала Паула. АНС-дроиды не могут сами изобрести что-то, но дай им проблему, и они, используя логику и процесс устранения вариантов, придут к решению.

— Думаешь, райели еще живы через миллион лет? — осторожно спросил Флориан.

— Подозреваю, даже на день не состарились, — усмехнулась Паула. — Один из важнейших компонентов внутреннего пространственно-временного континуума Бездны — различное течение времени. Люди прожили на Бьенвенидо три тысячи лет, хотя в галактике прошло всего двести. Бездна вряд ли хотела бы, чтобы райели активно действовали внутри тюрьмы, учитывая ресурсы, которые имелись на их кораблях. Они бы наверняка смогли вырваться наружу. Я, может, ошибаюсь…

— Но ты ведь не ошибаешься? — с надеждой спросила Кайсандра. — В интел-центре, который оставил Найджел, имеется досье на тебя.

— Проверяешь меня?

Кайсандра едва улыбнулась.

— И очень тщательно.

— А райели нам помогут? — спросил Рай.

— Они помогут, — заверила его Паула. — Даже если мы не сможем вытащить их оттуда, они помогут. Такие уж они. Кроме того, они мне кое-чем обязаны.

Кайсандра налила в свой бокал остатки вина.

— Не сомневаюсь, — пробормотала она.

— И как мы это сделаем? — с готовностью спросил Флориан. — Как устроим армаде побег из тюрьмы?

— С большим трудом, — отозвалась Паула. — Больше не осталось никаких технологий Содружества, вы абсолютно уверены? Валерий, если верить твоей памяти, кроме червоточин, под дворцом больше ничего нет. А что еще прятали Капитаны? Может, остатки груза «Вермиллиона»?

— Абсолютно ничего, — ответил Валерий. — Только червоточина, которую активировала Лора Брандт, да и то закодированная. Все остальное разобрали на починку двух поплавков. Не осталось ни синтезаторов, ни прессов.

— Найджел вытащил из хранилища все квантумбустеры, — добавила Кайсандра. — Я ему помогала. Медицинские модули, которые прятали Капитаны, сломались две с половиной тысячи лет тому назад. Оставшиеся компоненты теперь находятся в подразделении передовой науки Седьмого отдела, где над ними ломают головы. У меня есть один агент в этом департаменте, он снабжает нас необходимым минимумом. Но если ты ищешь устройства, способные помочь довести промышленную базу до уровня Содружества, то они явно не во дворце.

— На Бьенвенидо прилетели три звездолета с колонистами, — спокойно сказала Паула. — «Вермиллион» приземлился в Варлане. А что случилось с двумя другими?

— «Вердант» приводнился в заливе Сент-Ив, в семнадцати километрах от Нью-Анджелеса, — сказал Фергюс. — Они спасли все, что смогли, но не очень много: тогда им потребовались долгие месяцы только на постройку самых простых деревянных лодок. Это произошло больше тридцати двух столетий назад. Сейчас уже совсем ничего не осталось.

— А «Виконт»?

— Никто не знает.

Паула посмотрела на лица сидевших за столом, пораженная, что такой ответ всех полностью устраивал.

— Звездолеты, построенные Брандтами для основания колонии, имели полтора километра в длину. Как возможно, что никто не знает про «Виконт»?

— Согласно «Хроникам приземления», его так и не нашли, — ответил Рай. — Вспомогательный летательный аппарат проработал около двух недель после прибытия, поэтому людям из Содружества удалось собрать всех вместе на посадочной площадке «Вермиллиона». Затем они еще несколько раз облетели острова, но больше ничего не нашли.

Паула положила локти на стол и сложила пальцы домиком.

— Если «Виконт» остался на орбите другой звезды, то они бы это заметили. Я предполагаю, экспедиции проводились на всех частях суши Бьенвенидо?

— Да, — подтвердил Фергюс. — В первые пару веков Географическое общество отправляло экспедиции на все части суши планеты. Но места аварии так и не нашли.

— Всегда считалось, что «Виконт» приводнился, — добавил Валерий. — Предположительно, в океане Истас, самом крупном из всех.

— И цунами не было? Ничего на берег не выбрасывало? — спросила Паула. — Никогда? Если он развалился при падении, то на поверхности бы плавали тысячи тонн обломков. А если он не разбился, то у команды было время выбраться из него.

— Тогда где он? — спросил Флориан.

— Есть лишь два места. Полярные континенты.

Фергюс и Валерий переглянулись, затем посмотрели на Кайсандру.

— Логично, — согласился Фергюс.

— И на каком он полюсе? — заинтригованно спросил Рай.

На дисплее экзозрения Паулы возникло изображение, позаимствованное в Институте картографии Капитанов.

— На южном, самом крупном континенте Льюкертикар. Внутренние районы его до сих пор не нанесены на карту, древние экспедиции, вероятно, исследовали лишь прибрежные области. Так что скорее всего там.

— Льюкертикар не нанесен на карту, поскольку он большой и пустынный, — сказала Кайсандра. — Если «Виконт» и приземлился туда более трех тысяч лет назад, то оказался погребен под пятьюдесятью метрами снега и льда. И как мы его найдем — иголка в стогу сена!

— Ваши семиорганические синтезаторы могут создать ген-орлов, — сказала Паула. — Сделайте новых, с усовершенствованными сенсорами и связью, и отправьте их на Льюкертикар. Они найдут «Виконт».

— Это серьезная экспедиция, — сказала Кайсандра с хитрой улыбкой, расплывшейся на лице. — Слишком серьезная для подводной лодки. Нам потребуется подходящий корабль. И так случилось, что я знаю одного покладистого капитана.

3

Чаинг удивился тому, насколько маленьким оказался порт Чана. Постоянные упоминания о нем в разговорах НПБ, бесконечные слухи о роли города как столицы элитариев-радикалов и вероятной родины Ангела-воительницы, миф о том, что именно здесь находится конечный пункт подпольной железной дороги, — всё это создавало впечатление грандиозности. Здания в городе строили из толстых гранитных блоков, способных выдержать зимние ветры, дующие с моря, и потому выглядели они вполне внушительно, хотя вряд ли играли важную роль. Деятельность в основном сводилась к складам и хранилищам сельскохозяйственной продукции, собранной на плодородных землях на западе округа, и к докам, откуда выходили сухогрузы, конкурировавшие с компаниями, занимающимися железнодорожными перевозками, в доставке всей продукции в остальные части Бьенвенидо.

Управление НПБ находилось на проспекте Хейгал, торговой улице, которая вела прямо от набережной, средоточия мелких бутиков и престижных магазинов. Автобусы с ревом проносились по проспекту, обдавая прохожих клубами дыма, лавируя среди автомобилей и фургонов. Стихийная уличная торговля на тротуарах мешала пешеходам, выдавливая их на велосипедные дорожки, из-за чего постоянно яростно звенели велосипедные звонки. Однако общий темп жизни соответствовал большому городу, где жители всегда заняты и куда-то спешат.

Чаинг осторожно пошел по тротуару. Большинство людей отходили в сторону, заметив его форму и костыль, но на некоторых приходилось смотреть в упор, чтобы они подвинулись. Несколько юношей прогуливались по улице в диковинных одеждах. Лет двадцати, одеты в разноцветные тряпки, словно бродяги, с длинными растрепанными волосами, выглядели они так, будто большую часть времени находились под воздействием нарника. В управлении НПБ говорили, что это дембели.

В порту Чана было холоднее, чем в Ополе, поэтому Чаинг мерз в своей сшитой на заказ форме из тонкой ткани. Сегодня, на третий день пребывания здесь, под мундир он надел свитер, который пришлось обрезать, чтобы он налез на гипсовую повязку. Ну по крайней мере Чаинг наконец-то избавился от повязки на глаз и пластырей на лице.

Хорошее зрение позволило ему разглядеть свободное такси с зеленым огоньком на расстоянии шестидесяти метров. Он поднял костыль. Такси пересекло две полосы, машины, которых оно подрезало, раздраженно загудели. Такси оказалось не намного больше мотороллера в Ополе, но с четырьмя колесами, и сзади, потеснившись, могли поместиться два пассажира.

Чаинг забрался в машину и попросил молодого водителя отвезти его на улицу Эмпейл. Сам он машину водить не мог и вежливо отказался от предложения директора Хуснана предоставить ему машину с водителем. Официально его поселили в отеле «Раффиат» на набережной, и Чаинг не хотел, чтобы местное управление узнало о другом его задании.

Большую часть пути он натягивал на себя длинный плащ. Для человека с гипсом на руке и костылем такая маскировка была не слишком эффективна, но плащ помогал скрыть один факт: каждый день офицер НПБ заходил в дом на улице Эмпейл.

Конспиративная квартира Седьмого отдела находилась в типичном для порта Чана двухэтажном рыбацком коттедже, одном из длинного ряда подобных домов с крошечными задними двориками, которые стояли по обе стороны извилистой улицы, поднимавшейся на пологий склон. Чаинг расплатился с таксистом и подождал, пока тот свернет за угол, затем пересек дорогу и направился назад, на квартал ниже, к дому под номером семьдесят три.

Дженифа сидела в гостиной на первом этаже, она сняла пиджак, закатала рукава и читала отчеты. Длинный стол, как и большинство стульев, был завален папками.

— Хорошая новость, — сказал Чаинг и поставил перед ней на стол толстый портфель.

— Какая?

— Еще отчеты.

Девушка кисло посмотрела на него.

— Очень смешно.

Теперь по приказу Стонела все управления НПБ на Ламарне проводили аналитические расследования, собирая отчеты о «необычной» коммерческой или инженерной деятельности. Стонел искал зацепки, намеки: не занялась ли девочка из Содружества сооружением чего-нибудь. На сегодняшний день команда следователей из порта Чана, работавшая под руководством капитана Фахи, ничего не нашла. Но Стонел нулевым результатом не удовлетворился, поэтому каждый вечер Чаинг приносил отчеты команды и вместе с Дженифой снова изучал их. Добавка к тем документам, которыми снабжала их Корилла: она отправляла им все подозрительные накладные на грузы с сортировочной станции, где ее устроили работать в контору, занимающуюся погрузочно-разгрузочными работами.

— Ну что, мы никуда не продвинулись? — спросил капитан.

— Нет.

— Надо подойти с какого-то другого угла.

— Седьмой отдел разыскивает Ангела-воительницу со времен Великого Перехода, — заметила Дженифа. — А мы здесь пробыли всего три дня.

— Я знаю, но ситуация изменилась.

— Хочешь сказать, ты это «чувствуешь»?

Чаинг раздраженно посмотрел на нее, лучше бы свои подколки она оставила для спальни.

— Я полагаюсь на инстинкт и логику, — терпеливо проговорил он. — Ангел-воительница наверняка неподалеку.

— Ты ничего не заметил, что подтвердило бы подозрения Стонела относительно неблагонадежности местного управления?

— Нет. Директору Хуснану не очень нравится, когда я там нахожусь, но это вполне ожидаемо. А Фахи — прямая, как стрела, ее команда выкладывается на все сто.

Дженифа отодвинула бумаги и, зевая, откинулась на спинку стула.

— Мне тут не нравится.

— Сделай перерыв, я сварю кофе. Потом вместе разберемся со всей этой дрянью.

— Нет. — Она встала и потянулась. — Я сделаю кофе. Не хочу, чтобы ты возился на кухне.

— Ладно.

Чаинг не смог понять по ее тону, что она имела в виду. То ли переживала, не обварился бы он случайно кипятком из-за гипса на руке, то ли считала его неспособным как следует варить кофе. Довольно странно. Каждую ночь они поднимались в спальню, и это был лучший секс в его жизни, но в остальное время она вела себя так, словно он ей совершенно не нравился. Рядом с ней он всегда держался начеку, ни на минуту не забывая: она в чем-то подозревает его из-за того случая с Кастиллито. Когда он лежал в больнице, выздоравливая после взрыва, ему привиделся яркий сон, в котором девушка допрашивала его. По-умному следовало оставить ее в Ополе. Но он не мог заставить себя расстаться с ней.

Чаинг помотал головой, стараясь избавиться от подобных мыслей. «Просто сосредоточься на работе», — сказал он себе, сел за стол и открыл портфель. Из него высыпались две дюжины папок.

Флориан быстро принял душ в маленькой ванной, накинул полотенце и вернулся в спальню. День был долгий, на ферме кипела работа. Конечно, он тоже принимал в ней участие; АНС-дроиды непременно находили для него задание, хотя лесничий подозревал, что они и сами могли справиться, и к тому же в десять раз быстрее. Сегодня они попросили Флориана составить список запасов для экспедиции. Ему это очень понравилось, хотя еда оказалась самой простой. В интел-центре фермы имелись каталоги всех поставщиков в округе, и, составив список, он принялся размещать заказы.

Заказывать приходилось мелкими партиями, не привлекая внимания. Далее посылки отправлялись на склад на окраине порта Чана, иногда даже через посредников. Дюжина разных банковских счетов, фальшивые накладные, разные фирмы по доставке и каждый раз новый маршрут. В фермерском доме был проложен безопасный кабель к трем городским телефонным станциям, для того чтобы обойти прослушку НПБ. Флориан собирался каждый раз говорить по телефону разными голосами, но потом все же посчитал такую маскировку перебором, да и фальшивый акцент звучал чересчур грубо.

День прошел не зря, он многого добился. Наверное, меньше остальных, но в экспедиции они голодать не будут. А теперь его ждал секс.

Флориан запрыгнул на кровать и выжидательно посмотрел на полуоткрытую дверь. Много секса. Отличного секса. И так каждую ночь с тех пор, как он приехал, а иногда и днем. Кайсандра просто божественна. Он не думал ни о рисках, с которыми им придется столкнуться в экспедиции, ни о паданском апокалипсисе в ближайшем будущем. Его даже не волновало, что в город прибыл капитан Чаинг продолжить свою охоту. Жизнь в промежутках между временем с Кайсандрой приходилось терпеть, поскольку удовольствия она приносила не больше, чем составление отчетов в лесничестве.

— Флориан, — донесся голос Кайсандры с причала.

Он улыбнулся в предвкушении и перекатился на постели, чувствуя, как твердеет внизу живота.

— Я здесь.

— У меня для тебя сюрприз.

— Ажурное черное белье, в котором ты выглядишь такой горячей и распутной?

— Э-э-э…

— Здравствуй, Флориан.

— Мама? — вскрикнул он от удивления, когда в дверь заглянула Кастиллито.

— О Джу! Ты в самом деле здесь. — Она прослезилась.

— Мам! — Он бросился к ней и обнял, сильно покраснев.

Кайсандра стояла у причала с непроницаемым лицом. Затем губы ее шевельнулись, и она ему помахала. Ее юз-дубль бросил сообщение: «Позже увидимся».

Мать гладила сына по лицу, словно хотела убедиться, что перед ней действительно он. Флориан удивился интенсивности ее эмоций. Мама всегда являла для него пример стабильности и покоя, всегда поддерживала и ободряла, понимала, терпеливо относилась к его одержимости кодированием. Она ни разу не показала своего разочарования, когда он устроился в лесничество, хотя Флориан знал, чем ей аукнулся его выбор. Она постарела, и это его потрясло. Прошло всего семь лет. Флориана вдруг охватило чувство вины: в последнее время он писал ей очень редко…

— Мне сказали, НПБ тебя задержал, — проговорил он.

— Сам капитан Чаинг, — заявила Кастиллито с подозрительной гордостью. — Это я ему фингал поставила.

Флориан вспомнил: в доках Хоули у Чаинга была повязка на глазу.

— Правда? Ты?

— Кажется, мы оба не ожидали.

— Я не пришел к тебе в Ополе, — выпалил он. — Хотел уберечь от НПБ.

— Знаю. Я подумала, что ты у Тераннии.

— У нее. Они перевернули ее клуб вверх дном. И даже ненадолго задержали ее. Я все испортил.

— Глупыш, ты добрался сюда.

— И ты. Как тебе удалось?

— Через подпольную железную дорогу, разумеется. Я переправила сюда многих. Интересный опыт. Не первым классом, конечно.

— Ты в безопасности, и это главное.

— В безопасности от НПБ. Но, насколько я понимаю, долго это не продлится.

— Кажется, нет.

— Ангел-воительница обещала, что ты разъяснишь мне всю ситуацию.

— О! Она так сказала?

— Ну да. Довольно волнительно, что я наконец-то познакомилась с ней. Такая красивая девушка.

Флориан с любопытством посмотрел на мать. Раньше она не поддразнивала его в разговоре.

— Да, очень красивая.

— Молодец, сынок. — Мать игриво потрепала его по щеке. — Так что происходит? Почему весь НПБ сходит с ума, гоняясь за тобой?

— Пойдем вниз. Я хочу познакомить тебя с Паулой. И тебе нужно будет выпить.

В гостиной все еще горел камин, мать и сын сели на диван и вдоволь наговорились. Флориан постарался рассказать матери обо всем, что с ним случилось, стараясь не слишком хвастаться, но ее искренне поразила его история. Кастиллито даже начала запинаться, когда лесничий познакомил ее с Паулой, чего прежде с ней никогда не случалось. Закончив рассказ, Флориан спросил:

— А ты знаешь, где Лурджи? Теперь его снова будут искать.

— Лурджи в порядке, — ответила Кастиллито. — Кстати, ты стал дядей. У него дочь Зоэнн. Ей полтора года.

— Правда? Это замечательно.

— Ага. Уехав из Ополы, он остепенился. Думаю, пожар в доме мэра заставил его понять, что это уж чересчур. Он живет на ферме в сотне километров отсюда. После тебя я поеду к нему. Хочу увидеть внучку, прежде чем… — Она закусила губу.

— Ничего не случится, — сказал Флориан и пожал матери руку. — Паула удивительная. И здешняя команда… такая же крутая. Мы найдем «Виконт», ты не беспокойся.

— Сын мой, — печально покачала она головой, — ты всегда был самый тихий.

— Передай привет Лурджи.

— Обязательно.

— И, мам… А кто мой отец?

— Ох, Флориан.

— Конец близок, мам. Либо мы все погибнем во время паданского апокалипсиса, либо райели заберут нас в Содружество, как мы всегда мечтали. В любом случае я имею право знать.

— Да, сынок. Его имя Сальватор.

Собственная реакция Флориана удивила: он ничего не почувствовал. Имя — лишь набор бессмысленных слогов. А он-то надеялся, в нем что-то зазвучит, отзовется.

— Спасибо, мам. Он жив?

— Честно, не знаю. Мы договорились не общаться, чтобы защитить тебя с Лурджи.

— Когда все закончится, я хочу найти его.

— Ты наверняка хочешь спросить почему. Почему мы расстались? Почему я никогда тебе не рассказывала? Почему не указала имя отца в свидетельстве о рождении?

Флориан кротко кивнул, не отводя взгляда от лица матери.

— Не беспокойся, мы не из тех пар, что расходятся и потом начинают ненавидеть друг друга. Наши отношения были особенными. Видишь ли, прабабушку твоего отца звали Дионин.

— Но… — Флориан знал лишь одного человека с таким именем, и ему не пришлось бросать поисковый запрос подпрограммам. — Она… Я не… Нет! Правда? — Сердце его заколотилось. — Та самая Дионин?

Кастиллито скромно улыбнулась.

— Да, Флориан. Твоя прапрабабушка — младшая дочь Капитана Филиуса. Ей удалось спастись во время революции, когда Андрисия истребила всю их семью. Благодаря этому вы с Лурджи — прямые потомки Капитанов Бьенвенидо. Последние из их рода.

— Грязный Уракус!

— А значит, не только НПБ, но и многие другие хотели бы уничтожить вас просто потому, что вы существуете.

Флориан захихикал, потом громко расхохотался.

— Что смешного? — с любопытством спросила Кастиллито.

— Ты же знаешь, меня спас Рай Эвин. Он помог нам с Паулой сбежать от Чаинга.

— Да, ты рассказал.

— Рай — дальний родственник Слвасты.

Она ухмыльнулась.

— Не думала, что у Джу столько иронии.

— Спасибо, что рассказала мне, мама. — Он обнял ее. — Я так скучал по тебе. Если бы ты велела мне остаться, я бы послушался. Ты же знаешь.

— Поэтому я никогда и не говорила такого, милый мой. Трудно быть матерью, нам всем иногда приходится отпускать ситуацию. И ты не мог оставаться в Ополе и искать там счастья. Тебе требовалось уехать, чтобы повзрослеть. И теперь ты совсем взрослый!

Флориан боялся, как бы она сейчас не расплакалась.

— Мы спасем Бьенвенидо. Вот увидишь.

— Я знаю, мой дорогой. — Кастиллито погладила его по ноге. — Только не нужно думать, будто ты неуязвим. Потому что это не так.

Кафе «Анкатра» находилось на западной оконечности набережной порта Чана. Живая изгородь из светло-лиловых кустов трасла отгораживала уютную тенистую площадку для столиков от тротуара.

В полдень Дженифа шла по краю пристани, где такелажные канаты вились на мачтах яхт, а чайки кружили над головой, внимательно следя за тем, чтобы неосторожные туристы не оставляли без присмотра пирожки или мороженое. Ноги девушки до сих пор ныли после вчерашней бурной ночи; Чаинг еще не мог толком двигаться, и ей приходилось напрягать свое великолепное тело, вдаваясь в крайности. В постели он слушался беспрекословно, и она порой гадала, помнит ли он ту ночь в больнице Ополы. Неопределенность лишь добавляла ярких эмоций.

Девушка прошла мимо внешних столиков в кафе. Внутри было темнее, с балок свешивались традиционные масляные лампы, отбрасывающие трепетные тени на маленькие черные столики. Корилла сидела на своем излюбленном месте в углу и жевала миндальный круассан, перед ней стояла чашка горячего шоколада со взбитыми сливками.

Дженифа села напротив, всем своим видом выказывая презрение.

— У тебя есть что-нибудь для меня? — спросила она элитарку.

Корилла задиристо повела плечами.

— Навалом. Хотя все — полнейшая дрянь.

Она вытащила из-под сиденья коричневый бумажный пакет. Дженифа сунула его в большую вязаную сумку, висевшую у нее на плече. По весу документов из конторы по перевозкам поняла, что придется корпеть над бумагами пару лишних часов. Она чуть не сказала: «И зачем ты их принесла?» Но тогда Корилла получила бы полное право начать ныть. И Дженифа лишь спросила:

— О чем сегодня болтают элитарии?

— О том же, о чем и вчера. Все боятся паданского апокалипсиса. Они знают, в доках Хоули произошло важное событие.

— А насколько важное, не сказали?

— Нет, просто так Ангел-воительница не стала бы показываться. Ну и болтают всякое про Флориана.

— Что конкретно?

— Говорят, у него есть оружие. Это правда?

— Нет. Он лесничий, во имя всего дрянного!

— Ладно-ладно, не надо мне голову откусывать.

— А что еще говорят об Ангеле-воительнице?

— Мало чего. Никто не знает, сможет ли она сдержать паданцев, если они захватят остальную часть Ламарна. Скорее всего, нет. Если мы их не забомбим.

— Слишком много разговоров про паданский апокалипсис, — проворчала Дженифа. — Слишком много предательской пропаганды.

Корилла закатила глаза.

— Когда-нибудь ты поймешь, что мы все в одной лодке. Единственные, кто разделяет людей, — это вы. Ну какие люди станут сотрудничать с паданцами?

Перед глазами у Дженифы сразу встала перестрелка перед клубом «У Камерона», где бандиты дрались вместе с паданцами.

— Плохие, — тихо сказала она.

— Ты сумасшедшая. Ни один человек на такое не пойдет. Мы все боремся с ними так же, как и вы, несмотря на ваше к нам отношение.

— Паданский апокалипсис — очередная элитарская ложь.

— Как паданцы-производители и Ангел-воительница? Тогда кто, по-твоему, напал на нас в переулке Фрикал?

— Кошка!

— Что за хрень!

— Тебе лучше сосредоточиться на своей работе.

— Я и так работаю по десять часов в этой дрянной конторе. Возможно, ты захочешь посмотреть документы, которые я принесла. Я не нарушаю сделку.

Дженифа надела на плечо сумку и встала.

— Завтра увидимся.

— Жду не дождусь.

Дженифа слегка улыбнулась, представив, как бы выглядела Корилла без одежды, прикованная к раме в допросной конспиративной квартиры. «Сразу бы умничать перестала», — подумала она. Интересно, согласился бы Чаинг. Смотреть бы ему понравилось, уж она бы об этом позаботилась.

— Если что-нибудь услышишь…

— Номер телефона на непредвиденный случай выучила наизусть.

Дженифа вышла и подозвала такси.

— Отель «Де Марко», — сказала она водителю.

Никто, кроме ее матери, не знал о номере в «Де Марко», находившемся в трех улицах от конспиративной квартиры. Девушка проводила там по нескольку часов каждый день, именно поэтому не успевала закончить с работой, когда Чаинг возвращался на ночь в конспиративную квартиру. Она изучала старые дела из Портлинна, которые посылала ей Яки.

Отель «Де Марко» занимал красивое старинное пятиэтажное здание с элегантным интерьером, который сохранился в хорошем состоянии. Девушка прошла через вестибюль к широкой винтовой лестнице.

— Мэм, — окликнул ее администратор.

Ему пришлось позвать ее еще раз, прежде чем Дженифа оглянулась, удивившись, что он зовет действительно ее. Но почему? Холодок пробежал по спине, она напряглась. Рука легла на бок, где под одеждой покоился пистолет.

— Что? — резко спросила она, подойдя к стойке.

Администратор глядел испуганно. Он потянулся к ячейкам у себя за спиной. В ячейке 101 — ее номер — лежала свернутая записка. Он протянул ей листок и тут же отвернулся.

Там было написано:

Бистро во дворе, капрал.

К.

Дженифа огляделась, но не заметила ничего подозрительного.

— Кто это вам дал? — потребовала она ответа.

— Записку передали Марибелль, которая работала в утренней смене. Я могу спросить ее, когда она вернется вечером.

— Неважно. Где находится бистро во дворе?

— Пройдите через бар, мэм, — показал он.

Проходя через бар, Дженифа сняла предохранитель с пистолета. Название «бистро» звучало слишком уж претенциозно для небольшого мощеного дворика одиннадцати метров в длину и шести в ширину. Пять столиков на двоих под решеткой, увитой плющом. Древние гранитные стены позади с двумя узкими прорезями окон, выходящих в переулок за отелем. И никого.

Дженифа подозрительно взглянула на дверь, ведущую на кухню. Она слышала, как шеф-повар орет на своих подчиненных.

— Сюда, капрал, — раздался женский голос.

Дженифа выхватила пистолет и осторожно пошла к задней стене.

— Кто там?

Мимо оконной прорези прошла Кастиллито. Дженифа бросилась вперед и высунула пистолет сквозь щель. Кастиллито исчезла из вида, а Дженифа ни под каким углом не могла разглядеть переулок.

— Убери руку, или я ударю по ней железным прутом, — сказала Кастиллито.

— Дрянь!

Дженифа посмотрела наверх, гранитная стена — не меньше четырех метров в высоту, забраться на нее невозможно. «Поставить столы друг на друга?» Но решетка превратила внутренний дворик в клетку. Что-то крепко ударило ее по руке в виде предупреждения. Дженифа в ярости убрала пистолет. Затем навела ствол на щель под самым широким углом, но Кастиллито стояла вне поля зрения. Слева, это Дженифа точно знала.

— Что вам нужно?

— У меня есть для тебя информация. Относительно твоего начальника, капитана Чаинга. Того, кто предал тебя в Ополе.

Дженифа сжала зубы и снова выставила пистолет в щель.

— И что насчет него?

— Старые дела, которые ты просматриваешь в своем номере наверху, не откроют тебе тайны.

— Откуда вы… — Дженифа мысленно отругала себя за то, что позволила Кастиллито втянуть себя в игру. — А ты откроешь?

— Каждую ночь вы проводите вдвоем в конспиративной квартире НПБ. Ты с ним спишь?

— Сейчас я отсюда выйду и…

— Он один из нас.

— Из вас? Что вы имеете в виду? Он радикал?

— О нет, деточка, — засмеялась Кастиллито, — думай шире. Дженифа ударила кулаком по каменной стене.

— Рассказывайте!

— Он один из нас, грязный элитарий. Каким образом он, по-твоему, смог призвать Ангела-воительницу в усадьбу Ксандер? Откуда она знала, что он направляется в доки Хоули?

— Нет! Вы лжете!

— Ну, покричи пару минут, позлись, а потом, когда успокоишься, все сама поймешь. Прощай.

— Подождите! Если он элитарий, то вы бы его мне не выдали!

— Это личное. Он хочет поймать Флориана, моего сына. Чтобы доказать всем, какой он идеальный ублюдок из НПБ. Флориана пытали бы несколько недель, а когда закончили, то либо убили бы в своих подвалах, либо отправили бы на урановые рудники, где сгноили бы до смерти. Поэтому да, я выдала тебе товарища Чаинга, поскольку знаю, что вы с ним сделаете. Жаль только, я не увижу…

— Что Чаинг рассказал вашим? Ангел-воительница знает о нашем присутствии? Мы хотим поговорить с ней!

Но ответа не было. Дженифа приникла к прорези в стене, но никого в переулке не увидела. Она знала, что там уже пусто. Кастиллито исчезла.

— Джу, твою мать!

4

После полуночи крипта всегда казалась тише, чем в течение дня, хотя Фаустина понимала, что это иллюзия. Машины подразделения передовой науки жужжали и гудели в полном объеме. Техники, разумеется, отдыхали — вот и вся разница. Но отчего-то ночная тишина окутывала большой зал.

Фаустина часто работала по ночам, но сегодня впервые с тех пор, как привезли аппарат Содружества, ее коллеги собрали свои вещи и ушли домой до часу ночи. Они продвинулись в исследованиях и уже знали, что ни электрический разряд, ни автоген не могут проникнуть сквозь силовое поле. В последние пару дней они работали с источником мазерного излучения, который вынули из хранилища.

После того как последний техник ушел, Фаустина еще двадцать минут читала старые отчеты, а затем встала поразмяться. Она подошла к столу, где стояли записывающие инструменты, посмотрела на большой жемчужно-белый цилиндр и осторожно отсоединила компоненты сенсора. Таким образом пленка будет продолжать вращаться, но ничего не запишет. Ее юз-дубль открыл канал:

«Вы меня слышите?»

«О! Это интересно, — отозвался аппарат. — Вы используете канал юз-дубля в формате Содружества, но программы того же поколения, что и у меня. Полагаю, прибыли вы сюда очень давно?»

«Нет, я из команды Ангела-воительницы. Два момента. Во-первых, она считает важным сообщить, что Паула в безопасности и уже выросла».

«Спасибо. Теперь мне стало любопытно и остальное».

«Паула хочет знать, можете ли вы вернуться обратно в космос. Ей нужно, чтобы вы отправились на Валатар с наблюдательской миссией».

«А что такое Валатар?»

«Газовый гигант. И если вы можете летать, то вам сначала нужно будет пролететь по орбите над полюсом Бьенвенидо, чтобы найти „Виконт". Мы думаем, он потерпел крушение на южном полюсе».

«Если бы я мог нормально летать, то здесь бы не оказался. Извините. Мои двигатели получили повреждение во время взрыва квантумбустера.

Фаустина слегка улыбнулась цилиндру.

«Я помню. Сияло гораздо сильнее сотни солнц».

«Вы это помните? Такого сопротивления возрасту, как в ваших генах прогрессоров, я еще не видел».

«Дело не в них. Я несколько раз омолаживалась в медицинском модуле Кайсандры. Каждый раз я возвращаюсь с новым лицом и нахожу способ устроиться на правительственную работу. Таково мое наказание».

«Кажется, начинаю понимать. Я гадал, знаете ли вы дополнительное значение вашего имени. Дело, видимо, в каком-то первородном грехе».

«Так и есть. Раньше меня звали Бетаньева. Я была душой революции, помогла свергнуть Капитана. И тогда верила во все это. Верила, что мы принесем людям свободу. Но власть захватил мой супруг. Он был чудовищем, а я прозрела, когда стало слишком поздно».

«У всех наступает „утро раскаяния" рано или поздно».

«Вы — очень странный аппарат. Я знаю АНС-дроидов, они не разговаривают так, как вы».

«Простите меня, я в последнее время не слишком интересовался местной историей. Вы говорите об АНС-дроидах Найджела?»

«Да. Вы их знаете?»

«У меня есть информация о них. Этот аппарат был дополнительным компонентом „Небесной властительницы", корабля Найджела».

«А есть ли какой-то способ починить вас, чтобы вы снова могли летать?»

«У меня есть пара интегральных семиорганических синтезаторов, но они не способны к самопочинке. Так что, если у вас нет под рукой продвинутых систем производства, летать я смогу не лучше, чем кирпич».

«Увы, в этом и состоит наша проблема».

«Поясните, будьте добры».

«Мы называем происходящее паданским апокалипсисом». — Фаустина приказала юз-дублю переслать несколько разных файлов.

«Проклятые чудовища, — воскликнул аппарат, закончив загружать информацию. — Они меня и поймали с самого начала».

«Поймали вас?»

«Угу. Я был на „Вермиллионе", вернее, мое изначальное тело. Я — Джоуи Стейн. Участвовал в миссии Лоры Брандт в Лес на четырнадцатом челноке. Но сейчас я просто хранилище памяти, ожидающее клона и процесса оживления. Похоже, вероятность этих событий все дальше и дальше от реальности».

«Вы Джоуи Стейн? Невероятно», — изумилась Фаустина. Ей хотелось задать аппарату сотни вопросов, но они никак не могли помочь ни Пауле, ни Кайсандре.

«Но если „Виконт" пережил падение, то у Паулы есть шанс, — сказал Джоуи. — Наш груз сознательно был сделан очень прочным. Все корабли-колонии находились на самообеспечении — на случай, если произойдет несчастье и мы разделимся. А более несчастного случая, чем Бездна, и не придумаешь. В теории вы могли бы воссоздать общество уровня Содружества при наличии даже половины систем с одного корабля».

«Могли бы?»

«Здесь много условий, мой новый друг, и самое большое из всех — время. А судя по файлам, которые вы мне переслали, времени как раз и не хватает».

«Верно…»

«Ладно, значит, придется работать с тем, что есть».

«Но вы же сказали, что не сможете взлететь».

«Я думал совсем о другом. Наши люди, Паула и элитарии, они планируют открыть червоточину, так ведь?»

Фаустина подняла взгляд на таинственный переход в дальнем конце крипты. В то же время ее юз-дубль сообщил, что космический аппарат передает целый пакет файлов. Она задержала дыхание, потрясенная предстоящим ей зрелищем, если охраняющее аппарат силовое поле отключится.

«Вот же хрень, — сказал Джоуи. — Лора знала, что делала, когда кодировала червоточину. Паула, может, и разблокирует ее, но не я».

«Понятно».

«Я попытался в течение пяти секунд. Вы же не собираетесь махнуть на меня рукой после этого?»

«Нет, конечно», — улыбнулась Фаустина.

«Рад это слышать. Итак, если мы не можем пойти физическим путем… Этот город — Варлан, так ведь? Столица?»

«Да».

«Значит, здесь находится вся политическая верхушка».

«В буквальном смысле. Во дворце до сих пор размещается наше правительство. Они заседают на шестом этаже над нами. — Женщина задумчиво посмотрела на цилиндр. — Это как-то поможет?»

«Мы организуем для Паулы политическое прикрытие».

«Каким образом?»

«Политики в государствах с однопартийной системой обычно параноики и мерзавцы и всегда ищут возможность заключить сделку, чтобы удержаться на вершине. По крайней мере, так всегда было на старой Земле. Думаю, здесь все по тому же сценарию?»

Улыбка женщины потухла.

«Совсем ничего».

«Тогда мы сделаем им предложение, от которого они не смогут отказаться, особенно если мы заставим их поверить, будто это они делают предложение мне».

Дженифа сидела в гостиной конспиративной квартиры и набирала прямой номер. В трубке раздался громкий двойной гудок, затем она набрала еще четыре цифры. На аппарате засветилась голубая лампочка, подтверждая, что звонок кодируется для пущей безопасности.

— Здравствуй, дорогая, — сказала Яки. — Что ты хочешь мне сообщить?

— Я узнала. — Голос Дженифы дрожал от волнения. — Я знаю его секрет.

— Отлично. И?

— Он — элитарий.

— Чаинг? Это невозможно. Было бы указано в деле.

— Ты имеешь в виду, как у Лорейн? Все сразу встало на свои места. Каким образом Ангел-воительница смогла вовремя появиться в усадьбе Ксандер? И в доках Хоули? Наверняка он позвал ее по своему каналу.

— Откуда ты узнала?

— Мне Кастиллито рассказала.

— Кастиллито? А разве мы ее задержали?

Дженифа радовалась, что Яки находится в тысяче километров отсюда и не может видеть, как заходили у ее дочери желваки.

— Я ее не задерживала. Она сама ко мне пришла.

— И ты ее не допросила? Она добровольно дала информацию?

— Да.

— С тобой играют, дорогая моя. Они узнали, что вы в порту Чана, и пытаются расстроить вашу операцию. По крайней мере это еще одно подтверждение: ты близка к раскрытию дела.

— Чаинг — элитарий, — упрямо повторила Дженифа. — Он всегда так носился с Кориллой.

— Приведи мне хоть одну причину, зачем им раскрывать одного из своих.

— Кастиллито действовала не от имени радикалов. Это личное. Она хочет отомстить за Флориана. Ты же знаешь, мы бы его пытали до смерти.

— Ты — точно.

Дженифа промолчала. Ждала.

— Ладно, — наконец-то сказала Яки. — Признаю, появление Ангела-воительницы в нужное время в нужном месте непохоже на случайность. Но у тебя нет оснований для его ареста.

— Я и не собиралась. Это конспиративная квартира Седьмого отдела. Здесь я могу расколоть его. В подвале дома — допросная со всеми инструментами. Могу расколоть еще до того, как местное управление НПБ начнет его искать. Он признается, клянусь тебе. — Дженифа лизнула пот, бисером скопившийся над верхней губой.

— А без него ты не сможешь быстро отыскать девчонку из Содружества.

— Мать! Ты же сама этого хотела. Нет, даже лучше. Стонел личным распоряжением принял элитария в Седьмой отдел. Он будет уничтожен. И ты сможешь привлечь к этому внимание силового блока правительства.

— Хорошо. Бросай старые дела Чаинга. Я пошлю тебе детектор связи.

— Что?

— Устройство, разработанное Седьмым отделом. Оно обнаруживает передачи элитариев и при этом маленькое, помещается в кармане. Сможешь его все время носить с собой.

— А если он не…

— Ради всего дрянного, будь так добра, начни уже думать как офицер НПБ! Завтра вечером его получишь. Затем подсунь Чаингу информацию, которую любой элитарий обязательно передал бы своим приятелям-радикалам. А потом посмотри, загорится ли устройство.

— Разумеется, так и сделаю.

Голубая лампочка погасла. Дженифа долго смотрела на замолчавшую трубку, перед тем как положить ее на рычаг.

— Вот же дрянь!

Чаинг вернулся в конспиративную квартиру после заката. Ветер дул с моря весь день, и тучи, затянувшие небо, не позволяли увидеть блестевшее в ночном небе Кольцо.

Капитан обнаружил Дженифу в ее обычном кресле. Гостиная, освещенная пятью настенными лампочками, казалась темнее, чем обычно, длинные тени лежали на стопке бумаг. Впервые за долгое время девушка не занималась документами. Хватило одного взгляда на ее задумчивое лицо. Большинство людей ничего бы не заметили, но он увидел: Дженифа прячет разгоравшийся в ней гнев, словно зверя в клетке.

— Что случилось? — спросил Чаинг.

— Сегодня я кое-что узнала. Возможно, это наша первая зацепка.

— Отлично. — Он бросил портфель на стол и сел рядом. — Покажи мне.

Девушка нехотя передала ему тонкую папку. Там лежали лишь четыре листа бумаги — судовой манифест. Он пробежался по печатным строчкам. Пожал плечами.

— Да вроде все выглядит нормально.

— Неужели? — агрессивно спросила она.

— Какие-то проблемы?

Весь день у него болела нога, от болеутоляющего кружилась голова, да и оттого, что расследование не движется с мертвой точки, Чаинг чувствовал себя уставшим и раздраженным. Ему хотелось отдохнуть, поесть в тишине и выспаться.

— Не знаю, капитан, — более спокойно ответила она. — Пожалуйста, перечитай еще раз.

Чтобы не спорить, он снова вгляделся в документ. Манифест судна «Готора III», недавно прибывшего в порт. Маленький независимый корабль перевозил вдоль береговой линии грузы, в каждом порту у него имелись агенты, которые находили клиентов с товаром. Один из сотни кораблей, чьи капитаны по уши в долгах и еле успевают выплачивать проценты государственной судоходной компании.

«Готора III» прибыла из Хельстона, доставив ящики с запчастями для нескольких компаний в порту Чана, которые специализировались на обслуживании сельскохозяйственных машин. Через несколько дней судно собиралось принять на борт новый груз и провизию и отправиться в Перранпорт.

— Все равно не вижу ничего странного, — сказал он.

— Груз поменяли.

Он снова посмотрел в бумаги, чувствуя, как поднимается возмущение.

— Ага, из-за того что они отвезли древесину в Линтон. Агент и поменял. Обычная процедура для маленьких компаний. Кто-то их подвел. Или в Перранпорте обещали больше заплатить.

— Следственная группа по экономическим расследованиям из управления НПБ должна изучить замену груза.

— Вообще-то они ищут что-то необычное.

— Поэтому в первую очередь они и должны были заинтересоваться необъяснимой заменой груза.

— Тут нет ничего необычного.

— Это лишь один случай.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просмотрела сотни транзакций всех компаний на пятьдесят километров в округе: химикаты, минералы, инженерные работы, сельскохозяйственные товары, электрика, автомобили, фирмы по перевозке грузов, железнодорожные перевозки, даже банки. И везде есть необычные заказы, отмены и изменения. Тысячи дрянных мелочей. Это единственный корабль, который поменял все целиком. Ты в целом прав, другие корабли тоже то и дело берут дополнительный груз, отменяют заказы и отдают их другим капитанам. Но «Готора III» поменяла не только весь груз, но и маршрут. И все за последние три дня.

Чаинг нахмурился, ведя пальцем по строчкам манифеста.

— Предметы инженерного снабжения для компаний «Инструменты Родригеза» и «Фрезерно-токарные работы Катины», тип не указан. Гм-м. Заказ сделан компанией «Перевозки южного побережья». — Он посмотрел на Дженифу. — Это легальная компания?

— Я проверила в государственном реестре предприятий. «Перевозкам южного побережья» больше сорока лет, основатель и владелец — некто по фамилии Любеке, в конторе работает девять человек. Все совершенно нормально.

— А как иначе, — пробормотал Чаинг.

— Ну и?

— Необычно, — согласился Чаинг. Он открыл баночку с болеутоляющим и сунул в рот пару таблеток. — Ладно, вот что сделаем. Если с этим связана Ангел-воительница, я не хочу вызвать у нее подозрения излишним переполохом. Не станем сообщать о твоей находке людям директора Хуснана.

— Хочешь скрыть от НПБ?

— От Ангела-воительницы. Ради этого мы с тобой и дуреем тут над дрянными бумагами. Стонел не доверяет НПБ порта Чана, помнишь? Завтра постараемся все разузнать по-тихому. Нам нужны регистрационные документы судна из портового регистра, а также информация по двум остальным компаниям из государственного регистра предприятий. Кроме того, хочу просмотреть досье НПБ на всех членов команды.

— Если они вообще есть, — сказала Дженифа.

— Направь запрос в Варлан через Седьмой отдел. Они достанут информацию из центрального архива — таким образом, никто не узнает, кто ее запросил.

— Хорошо.

— Тогда завтра первым делом мы с тобой отправимся в доки и посмотрим на эту «Готору III» своими глазами.

— Завтра?

— Да.

— А почему не сегодня вечером?

— Больше никакой бумажной работы. — Чаинг расстегнул пиджак и стянул его. Болеутоляющее приглушило боль в ноге, а интерес к подозрительному судну развеял летаргию. — Но мы с тобой продумаем стратегию слежки за этим кораблем. А затем пойдем в постель, и я от души тебя отблагодарю.

Он знал, что играет с огнем, но не мог остановиться.

Дженифа сдерживала нетерпение, пока они поднимались по бесконечной винтовой лестнице внутри маяка, который находился в самом конце гавани. Прибыв в доки тем утром, они быстро определили три подходящих наблюдательных пункта. Два из них исключили из соображений практичности: оба находились в многолюдных зданиях у пристани, а Чаинг в нынешнем виде всегда притягивал к себе внимание. Поэтому они выбрали маяк. Смотритель удивился, когда Чаинг показал жетон НПБ, но ему хватило ума промолчать. Чаинг вслух заметил, что смотритель — единственный человек, который знает об их присутствии, значит, если узнает кто-то еще, задерживать придется лишь его одного.

Чаинг очень медленно поднимался по лестнице, стуча костылем по каменным ступеням, и каждые пару кругов ему приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. В комнату с прожектором они добрались лишь через семнадцать минут с начала подъема.

Дженифа сняла со спины рюкзак, вытащила штатив и принялась его устанавливать. Чаинг открыл окно и направил мощный бинокль на «Готору III», стоявшую на якоре в двух причалах от маяка.

— Я совершенно разбит, — пожаловался он.

Дженифа кивнула, словно сочувствуя ему. Но про себя порадовалась, что прошлой ночью ей удалось скрыть свою ненависть. Сила помогала преодолевать эмоциональную слабость, и она прикусила язык, сосредоточенно рассматривая судно. Из-за скептицизма Яки девушка до сих пор сомневалась в элитарском происхождении Чаинга, и это ее глубоко раздражало. Внутри себя она чувствовала абсолютную уверенность, но для других требовалось четкое доказательство. Увы, детектор связи придет только вечером. А Чаинг уже наверняка предупредил Ангела-воительницу о подозрениях насчет «Готоры III». Дженифа даже задумалась, не стоило ли временно скрыть от него обнаруженную информацию, но в таком случае она бы открыто пренебрегла долгом.

Установив фотокамеру с огромным телескопическим объективом на треножник, Дженифа поймала судно в видоискатель. Средние палубные краны выгружали тяжелые деревянные ящики, устанавливая их на грузовики с платформой. Капрал приблизила изображение членов команды, которые стояли вокруг открытых трюмов, и начала терпеливо ждать, когда они обернутся, чтобы сделать несколько снимков.

— Выглядит нормально, — пробормотала она.

— Наши цели не станут вышагивать по палубе среди белого дня.

— Думаешь, они уже здесь?

— Не знаю. У них мало путей к побегу, если мы вдруг устроим облаву на корабле.

— Значит, они поднимутся на борт в последнюю секунду?

— Невозможно наверняка сказать. По твоим же словам, они просто испарились из доков Хоули. Трудно поймать такую цель.

— И что, просто сдадимся? — нажала Дженифа.

— Нет, конечно. Нам надо их понять — тогда мы сразу сообразим, как к ним подобраться. Они наверняка понимают, что НПБ охотится на них.

Дженифа обрадовалась, что он все еще смотрит в бинокль и не видит, как раскраснелись ее щеки от вины. Кастиллито знала все тонкости их операции. «Но он же в курсе. Значит, все-таки блефует дважды», — подумала она и сказала:

— Ты, вероятно, прав. Но мы с тобой идем на шаг впереди.

Она ждала ответа. Но, когда наконец-то отвела взгляд от камеры, заметила, что Чаинг выпрямился. Бинокль больше не смотрел на «Готору III».

— Чаинг?

— Мы не одни.

От его серьезного тона у нее мурашки побежали по спине.

— Что?

— Склад номер пять. Помнишь его? Тот, с офисами вдоль фасада? Мы еще думали, не остаться ли там, когда приехали. — Он передал ей бинокль. — Хорошее место, но слишком много людей, сразу бы заметили, как я карабкаюсь на пятый этаж. Погляди.

С возрастающим трепетом Дженифа поискала биноклем пятый склад, сосредоточилась на окнах на верхнем этаже. Большое здание с гранитными стенами и крышей из рифленого железа. В конце здания большие выдвижные ворота, сквозь которые деловито снуют грузовики и погрузчики. А в остальном — сплошные конторы. Она могла заглянуть в окна трех нижних этажей. Люди сидели за столами, отвечали на телефонные звонки, переговаривались друг с другом, торопливо выбегали из здания, неся кипы бумаг. Окна на четвертом этаже давно не мыли — значит, в помещениях что-то вроде склада. На пятом все заброшено. Она чуть не пропустила — в окне с железными рамами на пятом этаже одна створка была слегка приоткрыта. Внутри кто-то находился, стоял в метре от окна, прижимая бинокль к лицу.

— Грязный Уракус, — прошипела она. Отошла на шаг назад, представляя, как неизвестные наблюдатели фотографируют ее лицо.

— Итак, — сказал Чаинг. — Либо Седьмой отдел проводит еще одну тайную операцию вроде нашей, о которой мне не сообщили, либо «Готорой III» заинтересовались паданцы. И отчего-то мне кажется, что это не Седьмой отдел.

Кабинет капитана Фахи находился на третьем этаже здания НПБ. «Естественно», — подумал Чаинг, когда, задыхаясь, поднимался по последнему пролету лестницы. В такси по дороге сюда из порта он принял обезболивающее. Но оно, кажется, не подействовало.

Фахи подняла голову, когда он, ковыляя, вошел в кабинет, и даже не озаботилась натянуть на лицо улыбку из разряда «как приятно вас видеть».

С помощью костыля Чаинг закрыл дверь и упал на стул.

— У нас проблема, — сообщил он.

— Моя группа работает изо всех сил, товарищ, — сказала она, словно защищаясь. — Вы не должны ожидать немедленных результатов, особенно когда в деле столько документов. Они всецело отдают себя работе.

— Не сомневаюсь, — кивнул Чаинг. Он вытащил маленький значок Седьмого отдела и приколол его к лацкану.

Фахи напряглась.

— А я-то гадала, — надувшись, произнесла она.

— Расслабьтесь. Я здесь не для того, чтобы кого-то отчитывать.

— Ну да, ага.

— Как же вы циничны. Мне нужна группа.

— Для какой операции?

— Ни для какой. И вообще, мы с вами даже не ведем этой беседы. Документации нет и не будет. И не используйте телефоны, чтобы звонить своим людям.

— Хотите приказать мне провести операцию вслепую? Что за дрянь, Чаинг? Я должна все утвердить с директором Хуснаном.

— Ну-ка, ответьте, сколько гнезд на данный момент оперирует в порту Чана.

— Ни одного. Уж здесь-то мы на хорошем счету.

— Ответ неверный. Я только что столкнулся с одним.

— Вы не мог… — Она сильно встревожилась. — У нас гнездо?

— Да. И то, что оно существует, а управление ни сном ни духом, меня сильно беспокоит.

— Да уж.

— Так что никакого директора Хуснана. Вы лично выберете пять надежных человек и выделите их мне под видом текущего расследования, в связи с которым им потребуется выйти из этого здания. Через два часа мы встретимся в кафе «Декруа» и я введу их в курс дела. Мы возьмем гнездо под наблюдение, будем следить за его членами, узнаем, где они базируются. А затем уничтожим его. Я звоню своему директору и прошу прислать сюда отделение морпехов.

— Так точно, сэр, — ответила Фахи. — Можете на меня положиться.

5

Стонел надеялся увидеть нечто впечатляющее, когда вошел в крипту. Новые вычислители с быстро вращающимися магнитными катушками. Большие необычные приборы, прикрепленные к аппарату Содружества. Прорыв, динамику, прогресс. Во время разговора по телефону Фаустина была необычайно оживлена.

…Но увидел лишь мазер, который напоминал толстый телескоп, прикрепленный на конце больничного рентгеновского аппарата. Даже не подключенный: бухты кабеля лежали на полу рядом со стойкой. Корпуса нет, только металлическая рама, к ней крепились электрические платы и светящаяся катодная трубка. Рядом с устройством и стояла Фаустина. Кроме нее в крипте никого.

— Где все? — спросил он. Обычно в подразделении передовой науки работало не менее двадцати техников и исследователей.

— Сегодня утром я отправила их в другие лаборатории.

— И по какой причине?

— В целях безопасности, — сказала она, словно впервые выговорила это слово. — Вопрос щепетильный. Политический даже. Конечно, возможно, я ошибаюсь.

Теперь Стонел окончательно заинтересовался: Фаустина никогда не занималась политикой.

— Когда вы позвонили мне, то сказали, будто продвинулись в исследовании.

— Нет, я сообщила о новых обстоятельствах, — отбрила она.

— Не будем вдаваться в вопросы семантики. Что случилось?

— Мы занимались калибровкой мазера, когда я заметила кое-какие помехи.

— Идущие от аппарата?

— Да. Излучение очень сильное и постоянное, в микроволновом диапазоне частот, но не тех, что используют элитарии, как можно было бы ожидать от технологий Содружества. У меня появилась теория.

Женщина положила руку на недавно собранное радиоустройство. Загадочно улыбнувшись, она переключила тумблер и, с деланым видом прочистив горло, взяла микрофон.

— Вы меня слышите?

— Я вас слышу, — раздался голос из круглого громкоговорителя, закрепленного на устройстве.

Стонел потрясенно посмотрел на аппарат Содружества.

— Это…

Фаустина кивнула, горделиво улыбаясь.

— О да. — Она протянула ему микрофон. — Сами попробуйте.

Стонел взял микрофон.

— Алло?

— Приветствую тебя, человек. Мы пришли с миром. Отведите меня к вашему лидеру, чтобы я смог обслужить вас.

— Что?

— Жареное или на гриле?

— Э-э-э?

— Служить — обслужить, понял? Это шутка первого контакта. Только представьте, этой шутке несколько тысяч лет, и, вероятно, с самого начала она уже была несмешной. Похоже, шутки с бородой не всегда самые лучшие.

Стонел дико взглянул на Фаустину, ничего подобного он даже не мог себе вообразить. Она пожала плечами.

— Просто представьте себе очень умного тринадцатилетнего акселерата.

— Уже представил.

Он поднес микрофон ко рту.

— Что вы такое?

— Вы смотрите на индивидуально изготовленную капсулу искусственного жизнеобеспечения с обогащенными медицинскими возможностями. Другими словами, я сохраняю жизнь людям, потерпевшим аварию в космосе.

— Индивидуально изготовленную? В Содружестве людей?

— Все верно.

— Уракус!

— Это ваш местный злой бог, так ведь?

— Уракус был… опасной частью Бездны.

— Тогда хорошо, что мы уже не там.

— Вы живой?

— А-а-а, философский вопрос. Ладно. Родился я человеком. Все мои мысли поместили в этот аппарат для сохранности, после того как тело было поглощено яйцом. Вот вы мне и скажите, жив ли я. Лично я думаю, что тест Тьюринга я бы с легкостью прошел.

— О чем вы?

— Ну, такой тест, чтобы проверить, разумен ли ваш собеседник.

— Погодите… Вас поглотило яйцо?

— Да, нас всех. Кроме Лоры, разумеется. Найджелу удалось спасти ее.

— Вы знали Мать Лору? — в восхищении прошептал Стонел. — Кто вы?

— Джоуи Стейн, специалист по теории гиперпространства, к вашим услугам.

— Вы были одним из товарищей Лоры в Лесу!

— Тут эхо, что ли? Да. На три тысячелетия я застрял во временной петле, а затем выбрался, когда квантумбустер чуть не разнес меня на куски. Если в Содружестве еще остались медиакомпании, они мне предложат триллионы за эту историю.

— Так, получается, вы наблюдали за нами из космоса со времен Великого Перехода…

— Насколько это было возможно. Взрыв повредил многие сенсоры. К тому же я столкнулся с Деревом и прилип к нему.

— 3788-П, — без запинки произнес Стонел.

— Именно к нему.

— Так это были вы. Вы отклонили боеголовку «Свободы».

— Угу. Нужно бить туда, где она причинит больше вреда. Ублюдок в итоге разлетелся как стеклянный.

— А затем вы прилетели на Бьенвенидо.

— Прилетел — слишком громко сказано. Скорее, рухнул. У меня сохранились остатки тяги, так что аппарат не развалился на куски при приземлении.

— И вместе с вами прилетела и она, — холодно произнес Стонел. Дружелюбная фамильярность аппарата начала его раздражать.

— Да.

— Чтобы подорвать наше общество? Нужно было сбросить вас на дно самого глубокого океана или похоронить в шахте.

— Полегче, дружище. Никто не собирается ничего подрывать. Я существую для того, чтобы сохранить жизнь грузу, и точка.

— Вы отдали ее элитарию.

— Вы имеете в виду юного Флориана? Он был единственным человеком, который ответил на мой сигнал бедствия. Он сказал, у вас диктаторское правительство и вы преследуете всех с действующими макро-клеточными ячейками.

— Мы их не преследуем. У нас существуют законы, которые они постоянно нарушают. Они считают себя лучше нас. Если мы перестанем защищаться, они станут править нами, как Капитаны в старину.

— Тяжелая у вас история, да?

— Очень. И кого вы привезли в этот мир? Какова цель ее прилета сюда?

— Паулы? Она высокопоставленный дипломат Содружества из Бюро по контакту с инопланетянами. Найджел привез ее сюда на тот случай, если ему придется вести переговоры с местным правительством.

— Дипломат? Ему следовало вернуть ее к жизни, пока он был здесь. Он оставил не лучшее наследие.

— Вытащил вас из Бездны, разве нет?

— Не все согласятся с тем, что это хорошо.

— Наши с вами точки зрения расходятся.

— И что она собирается делать?

— Помочь вам. Без всяких предубеждений.

— Это меня и беспокоит. Вы можете с ней связаться? Она должна помочь законному правительству, а не элитариям. Они — радикалы.

— Если бы вы вытащили меня на крышу, а Паула находилась в городе, то я бы мог связаться с ней. Но в любых других случаях точно нет.

— Тогда какая от вас польза?

— С практической точки зрения никакой. Однако в моей памяти хранится огромное количество технической информации. Кому-то она может и пригодиться.

— То есть оружие?

— Да, но мне нужны гарантии, что вы используете его только против паданцев. Существуют вопросы этического характера, и их нужно решить, прежде чем я передам оружие массового уничтожения людям, которым я не смогу запретить его использование.

— У нас уже есть оружие, которое эффективно уничтожает паданцев, спасибо.

— Рад это слышать. И хочу поздравить вас с тем, что вы взрываете Деревья. Ваши космические корабли проделали отличную работу.

Стонел прищурился, задумчиво глядя на аппарат.

— Я вам не верю. У вас на все есть ответ. Слишком уж вы говорливый.

— Послушайте, дружище, я прождал двести пятьдесят семь лет. Могу подождать еще двести пятьдесят, без проблем. Тело у меня не биологическое, и время надо мной не властно.

— И что это значит?

— Мне не бывает скучно.

— А вот теперь мне стало любопытно. Чего вы ждете?

— Вы пытаетесь не допустить изменений в обществе, вы и ваши приятели из правительства, так? Поскольку так проще его контролировать и поддерживать собственное положение.

Стонел взглянул на Фаустину, которая нахмурилась, словно никогда раньше ни о чем подобном не думала.

— Наше общество обрело стабильность, — добродушно ответил он. — И я считаю это настоящим достижением, которое нельзя просто так взять и отбросить.

— Но, когда все деревья будут уничтожены благодаря миссии «Свобода», вы освободитесь от паданцев, и это приведет к серьезным изменениям. Поверьте мне, на протяжении всей истории постоянно происходили революционные преобразования. Если хотите, прямо сейчас могу прочитать вам лекцию по культурной антропологии.

— Спасибо, не стоит. Лучше объясните, как это повлияет на вас. Вы же аппарат, который уже осуществил свою функцию.

— Первичную функцию, да. Но, когда Бьенвенидо наладит контакт с Содружеством, мои воспоминания можно будет внедрить в процессе оживления.

— В каком смысле в процессе оживления?

— Для меня вырастят новое тело и загрузят в него воспоминания. И я буду рожден заново, буду оживлен.

— Великая Джу, — прошептала Фаустина.

— Я бы и сам это сделал, — продолжил аппарат, — только у меня нет своего генома в памяти. Копии остались на Земле.

— Получается, вы ожидаете жизни? — спросил Стонел. — Мы говорим о… об эмбрионе?

— Интересный подход, но я бы и на это согласился. После того как паданцы исчезнут, ваше социально-экономическое развитие пойдет нормальным путем. Может, через несколько веков, но вы снова начнете летать к звездам, черт побери, я даже могу снабдить вас чертежами. В моей памяти сохранены все научные знания Содружества: гипердрайв, бессмертие, термоядерная энергия, нейронные процессоры — в общем, все. Я могу сократить процесс перехода от ракет «Свобода» к трансгалактическим звездолетам до нескольких десятилетий.

Стонел повернулся к Фаустине.

— Пожалуйста, выйдите.

— Что?

— Уйдите.

Он не стал объяснять дальше, просто ждал, пока она подчинится. Женщина сердито взглянула на него и вышла. Стонел подождал, пока за ней закроется дверь, а затем снова поднес микрофон к губам.

— Мы их не победим.

— Простите?

— Паданцев. Мы не сможем их победить. Деревья теперь не имеют значения. Они угнездились повсюду и продолжают размножаться. И вас не оживят заново в Содружестве. В конце концов, когда паданцы сожрут нас, они, вероятно, вскроют вас и научатся строить ваши драгоценные звездолеты. И тогда смогут полететь в любую галактику, включая Содружество!

— Никто не проникнет сквозь силовое поле.

— В самом деле, и как долго оно продержится? Еще тысячу лет? А потом?

— Я — машина. У меня нет биологической потребности выжить.

— Рад за вас. И что это значит?

— Если до этого дойдет, я без малейших сомнений самоуничтожусь. Они никогда не смогут восстановить меня или получить доступ к информации.

— Вот вы и провалили ваш тест Тьюринга. Вы готовы бросить нас, в то время как нас одолевают инопланетяне. Это не по-человечески.

— Нет, черт побери, это совершенно не то, что я имел в виду!

— Нам нужна помощь, аппарат… Джоуи… кем бы вы ни были. Срочная помощь. Появление Паулы может лишь ускорить катастрофу.

— И я могу вам помочь. Черт побери, Паула будет рада помочь вам.

— Но это должно происходить на наших условиях!

— Хотите на себе опробовать тест Тьюринга, дружище?

— Предлагаю обмен. Вы расскажете мне о своих нуждах, и я все обеспечу. В ответ вы предоставите мне доступ к технологиям Содружества, которые помогут найти и уничтожить паданцев, но механизм детектора должен быть доступным для любого человека, а не только элитария.

— Я лишь хочу помочь людям победить. Чтобы достичь этого, вам придется пойти на компромисс.

— Какой?

— Те сенсоры, которые вы упомянули, требуют знаний и производственной базы, они же могут привести к созданию других устройств на основе той же методики. Как только информация вырвется наружу, вернуть обратно ее не получится. Это универсальный закон — информация должна быть свободной.

— Побочка, — с неодобрением сказал Стонел.

— Именно так. Вам придется дать своим гражданам немного свободы, чтобы все смогли выжить. Это мое лучшее предложение.

— Насколько радикально сможет изменить ситуацию действующий детектор паданцев?

— Не уверен. Нужно передать всю информацию группе ваших ученых и посмотреть, что будет работать на деле. Назовем это исследованиями и разработкой.

— Сколько ученых потребуется?

— Ученые и техники, которые соберут оборудование, — примерно дюжина, или где-то так, на первоначальном этапе. У вас есть столько человек, которым вы можете доверять?

— Возможно. — Стонел оглядел крипту, в которой хранились древние машины Содружества. Подразделение передовой науки открыло множество технологических секретов, которые так никогда и не вышли наружу. — Мне нужно обсудить это с премьер-министром, прежде чем мы сможем продолжить дальнейшую работу.

— Выходит, все последние три тысячи лет вы сваливали ответственность на других? Молодцы!

Все документы НПБ убрали со стола в гостиной конспиративной квартиры. Оставили лишь бумаги по «Готоре III» — больше сотни — от папок толщиной в четыре сантиметра с документацией для получения сертификата в государственном судоходстве до отдельных накладных.

Чаинг стоически изучал их. Глаза начали подводить, и ему приходилось прищуриваться, читая бесконечные страницы.

— Припасы, — уверенным тоном сообщила Дженифа.

— И что с ними не так?

— Слишком уж много. — Она похлопала рукой стопку папок. — В команде четырнадцать человек, так? Того количества провизии, которое они заказали, им хватит на пару лет.

Чаинг оторвался от досье Дренсола, главного инженера «Готоры III».

— И куда они могут добраться за это время?

— Куда угодно, — просто ответила девушка. — Обычно на борту хранят запасы на месяц плавания, а затем пополняют их при каждом заходе в порт. Иногда корабли уходят далеко на запад до самого Варлана, но это случается редко. На востоке они не заходят за Каралтаун. В общем, строго придерживаются южного побережья.

— Значит, ждут, что к ним еще кто-то присоединится. Куда, Уракус побери, они собираются?

— И зачем?

— Эй, а где находилась «Готора», когда мы были в доках Хоули?

— Уже об этом подумала, — ухмыльнулась она. — В тот день они только-только отошли от Прола, так что нет, Ангела-воительницу в Ополу привезли не они. И все-таки нам нужна еще одна группа наблюдателей — следить, когда Флориан поднимется на борт.

— Не получится, — нехотя признал Чаинг. — Я с трудом выбил у Фахи пятерых офицеров без разрешения директора Хуснана. Если мы попросим еще одну группу наблюдения, то управление НПБ об этом узнает. И элитарии тоже. А может, и паданцы. И тогда мы останемся с пустыми руками.

— Пусть пришлют группу из Седьмого отдела в Варлане.

— Я могу спросить, но «Готора III» уходит в рейс в конце недели.

— Стонел может прислать их по воздуху. Это важно.

— Точно.

Чаинг взглянул на нее, но девушка уже углубилась в изучение документов. Она пребывала в странном настроении, что лишь подстегнуло его интерес. Честно говоря, Дженифа давно уже вела себя довольно странно, но в последние несколько дней напрягалась еще сильнее, чем обычно.

— Нам нужно поверить судно.

Теперь она уделила ему внимание.

— То есть ты имеешь в виду, чтобы я занялась этим, так?

— Я же не могу туда пойти, а тебя учили внедряться.

— Активное внедрение подразумевает поддержку по крайней мере из трех ведущих агентов.

— Для внедрения в гнездо, именно так. Но это Ангел-воительница. Она, может, и раскроет тебя, но не съест.

— Очень утешает.

— Я установлю на маяке снайперскую винтовку, прикрою тебя, если что.

— Ты?

— Я сдал нормативы по снайперской стрельбе. Не беспокойся, все получится.

— А как твой глаз? Ты каждый вечер закапываешь лекарство.

— У меня два глаза, и оба в порядке. Нужно придумать тебе достоверную легенду.

— Дрянь. — Дженифа взяла накладную и помахала ею у него перед носом. — Очередная доставка из магазина намечена на сегодня после обеда.

— Отличная идея. За портового грузчика ты по комплекции не сойдешь, но вот за представительницу компании-поставщика — вполне.

Дженифа одарила его ядовитым взглядом.

Кафе «Декруа» находилось в середине пассажа «Мэйдстоун» со стеклянной крышей, там же располагались самые элегантные и дорогие бутики порта Чана. Длинный зал с наклонными стенами и единственным рядом столов, разделенных высокими деревянными перегородками. Чаинг заказал чашку горячего шоколада у стойки, затем прошел мимо столов, неся в руке кожаный футляр со снайперской винтовкой. Через сорок минут Дженифа должна была предпринять попытку внедрения.

Капитан Фахи сидела за третьим столиком с конца, попивая мятный чай из стеклянной чашки. Чаинг без приглашения сел напротив нее.

— Мы обнаружили базу, — тихо сказала Фахи тревожным голосом. — Улица Ларек, сорок шесть.

— Отличная работа.

— Оказалось не слишком сложно, просто проследили за паданцем от пятого склада. — Фахи подтолкнула к нему папку. — Фотографии тех, кого мы опознали. Я и не подозревала… — Она замолчала, когда официант принес Чаингу горячий шоколад.

Чаинг улыбнулся парню и дал ему на чай.

— Что не подозревали? — спокойно спросил он, размешивая розовый и зеленый зефир и наблюдая, как тот превращается в пену.

— В том доме их по крайней мере девять. Девять! И это за одну ночь наблюдений. Как мы их упустили? И что на том судне, за которым следит гнездо из склада? Оно привозит других паданцев? Или их еду?

— Слушайте меня внимательно. Вы не должны проявлять интереса к «Готоре III». Понятно? Не посылайте туда своих людей, не запрашивайте документацию. Ничего не делайте.

Фахи наклонилась над столом и заговорила еще тише:

— Это Ангел-воительница, ведь так? Вы ее нашли?

— Прекратите.

— Хорошо, товарищ, но я заслуживаю хоть минимального признания за то, что помогла вам. Когда вы подниметесь на борт, я хочу быть в вашей группе.

Чаинг кивнул, словно собирался рассмотреть ее кандидатуру.

— Если, вернее, когда это случится, я возьму вас с собой.

— Я прошу только об этом, товарищ. — Она выпрямилась и кивнула ему. — Вернусь к своим. Мы не можем проследить сразу за всеми, вы же понимаете. Только за двумя.

— Понимаю. Делайте, что можете.

— И как долго? Хуснан скоро начнет задавать вопросы.

— Вероятно, еще пару дней. Не больше трех.

— Хорошо. — Фахи поднялась и вышла.

Чаинг допил горячий шоколад. На такси можно было добраться до порта за пять минут. Еще двадцать он выделил на то, чтобы подняться на маяк. Он как раз устроится к тому моменту, когда Дженифа приедет с товаром из компании судовых принадлежностей. Капитан открыл папку и посмотрел на первую черно-белую фотографию.

Напротив него села девушка с высоким стаканом персикового чая со льдом. Одна из ветреного молодого поколения порта Чана. В длинной ярко-синей юбке, блузке без рукавов, расстегнутой по самое не могу, — пару секунд Чаинг не мог оторвать взгляда от ее глубокого декольте.

Затем поднял глаза. Ярко-рыжие волосы с вплетенными в них фиолетовыми цветочками. В таком виде многие ходили — и парни, и девчонки. А еще они слушали современную дурацкую электромузыку.

— Пересядь… — начал он и замолчал. Цветочки в прическе ненадолго сбили его с толку.

— Что за приветствие, капитан? — спросила Ангел-воительница с чарующей улыбкой.

— Ты?

— А ты кого-то другого ожидал увидеть? Другого офицера?

Он отчаянно надеялся, что она не подслушала его разговора с Фахи.

— Зачем ты пришла сюда?

— Нам надо поговорить.

— Где девчонка? Эсси?

— Ее зовут Паула. — Ангел-воительница отпила чай. — Делает все, чтобы помочь этому миру.

— То есть ввергнуть его в хаос.

— Не глупи, — отрезала она. — Прошло время споров.

Чаинг вдруг оторопел от ее враждебности, направленной на него. За прекрасным юным лицом скрывалась древняя личность.

— Прости, — пробормотал он. — Но ты должна рассказать мне, что происходит.

— Мы оба знаем, что паданцы вот-вот устроят апокалипсис. Мы с Паулой делаем все возможное, пытаясь остановить их, но, возможно, наших усилий недостаточно.

— Грязный Уракус! — Чаинг понимал, что ярость — лишь прикрытие для страха. Ему хотелось услышать совершенно другое, но Ангел-воительница подтвердила худшие страхи: апокалипсис близко.

— Будь мужиком, — поморщилась она. — В худшем случае, если они выиграют, Паула сможет открыть червоточину.

— Какую червоточину?

— Ту, что под дворцом, с помощью которой Лора Брандт попала на Урселл. Она все еще работает.

— Неужели? — Чаинг хотел спросить, откуда она знает. Ни в одном управлении НПБ даже не намекали на это.

— Да. Лора закодировала ее, но Паула, вероятно, сможет взломать код. Тогда мы сможем эвакуировать хотя бы детей.

— На Бьярн? — Уж об этом-то он слышал.

— Нет. Бьярн — дрянная альтернатива. Если ваше тупоголовое правительство осуществит операцию «Возврат» и забомбит Ламарн, чтобы уничтожить паданцев, вся планета будет отравлена. Бьенвенидо превратится в очередной Макул.

— И куда нам тогда эвакуироваться?

— На Аквеус.

— Да ты, Уракус побери, издеваешься! — воскликнул он.

— Если бы. У нас нет выбора, это единственная планета, на которой смогут жить люди. Вношу предложение: мы спасаем ключевую группу детей — обычных и элитариев — и несколько человек из вашего правительства.

— Я об этом подумаю.

— Нет. Позвонишь Стонелу и расскажешь ему. Люди во власти примут решение.

Он яростно взглянул на нее.

— Если бы ты захотела, то могла бы просто появиться во дворце. Я-то точно знаю, своими глазами видел, как ты это делаешь.

— Да, могла бы. Но при твоем содействии будет проще. Кроме того, мы заняты тем, что защищаем Бьенвенидо.

Он кивнул, понимая: выбора нет. На деле он выложил почти все свои козыри. Как было бы просто сейчас сказать: «А паданцы следят за „Готорой Ш“». Заручиться ее доверием и, может, даже сочувствием — настолько, чтобы попасть в группу эвакуируемых. Но он не смог заставить себя так поступить. Он из НПБ. А это имеет значение, даже сейчас. Кроме того, если он расскажет о судне, Дженифу вычислят на раз.

— Ладно. Я позвоню Стонелу.

«Как странно, ведь Стонел тоже этого хотел», — подумал он.

— Хорошо. Мне нужен тот, кто выслушает.

— Как ты собираешься защитить нас?

— Как смогу. — Девушка снова чарующе улыбнулась. — Нога лучше? Чувствую, врачи скрепили кость металлическими скрепками. Наверное, больно. Хочешь, я тебя исцелю?

«Вот же дрянь! Да, да, да!»

— Я в порядке, спасибо.

Она засмеялась.

— Мой капитан! Упрямый, как осел, до самого конца. Вот тебе подарок на прощание: не доверяй тем, кому, как ты думаешь, можно доверять.

— Что это значит?

— Прикрывай спину.

— Я тебе не верю.

Она поднялась и подмигнула.

— Ты никогда и не верил.

— Если Стонел ответит, как мне с тобой связаться?

— Дай руку.

— Что?

— Руку.

Нехотя он протянул ей здоровую руку. Она взяла ее и прижала к коже небольшой прозрачный прямоугольник, словно сделанный из целлофана. Пару секунд по нему бежали сверкающие зеленые прерывистые линии, потом все потухло. Чаинг готов был поклясться, что они всосались в кожу.

— Это твоя прямая телефонная линия со мной, — сказала Ангел-воительница, сняв прямоугольник. — Для активации приложи большой палец к костяшке указательного. Я свяжусь с тобой сама.

Он в тревоге поднес руку к лицу, пытаясь разглядеть зеленые линии.

— Что это? Что ты сделала? Я же говорил тебе, я не элитарий.

— Успокойся, капитан. Обычная монофункциональная ОС-тату.

— Я не знаю, что это такое.

— Органическая нейронная татуировка. Я установила небольшой передатчик под твою кожу.

— Вот же дрянь!

— Договорись со Стонелом о переговорах. Это важно.

И Ангел-воительница прошла вдоль столов и исчезла в ярком свете послеполуденного солнца.

Горячие потоки солнечного света проникали сквозь большие окна в государственный кабинет, словно непрошеные захватчики. Стонел пробирался сквозь них, стараясь не щуриться каждый раз. Над головой лопасти вентилятора слились в мутный круг, безуспешно пытаясь внести хоть какую-то свежесть в спертый воздух кабинета, который они месили.

Адольфус ждал его за столом, накинув пиджак на спинку стула и расстегнув ворот рубашки. Терезы на этот раз не было.

— Благодарю, что согласились встретиться со мной так быстро, — сказал Стонел.

— Я же не идиот, который не прислушивается к главе безопасности, — проворчал Адольфус и жестом пригласил его сесть. — В чем дело?

— Я только что побывал в подразделении передовой науки. Произошел прорыв в работе с аппаратом, сэр.

— В самом деле? Не ожидал это услышать. Дрянные реликвии из Содружества обычно не стремятся раскрывать свои секреты.

— Да. Но до сих пор у нас не было живого устройства.

Премьер-министр вскинул густые брови.

— Живого?

— Аппарат утверждает, будто он искусственный, но все-таки обладает разумом. Я говорил с ним.

— И что он сказал?

— Во-первых, женщину из Содружества зовут Паула, и она что-то вроде дипломата. Найджел привез ее с собой на случай, если придется вести переговоры с правительством в Бездне.

— Жаль, что он ее не задействовал.

— Весьма. Однако, по мнению аппарата, она поможет Бьенвенидо без всяких предубеждений.

— Что это значит?

— Она будет ко всем относиться одинаково, включая элитариев.

Адольфус оскалился.

— Вот как?

— Равноправие является целью общества Содружества. Мы всегда это знали.

— Достойно-достойно. Нужно только, чтобы кто-то еще сообщил об этом элитариям. Так насколько опасен аппарат?

— Сам по себе он не опасен. Однако то, как мы его можем использовать, совсем другой вопрос. Он сообщил, что является капсулой жизнеобеспечения со встроенной медицинской системой и содержит в себе память Джоуи Стейна. Раньше он находился на корабле Найджела.

— Он шутит?

— Нет, сэр. Насколько нам известно, подобное вполне возможно с технологиями Содружества.

— Медицинская система? Что-то вроде того, чем пользовались Капитаны?

— Не уверен, но несомненно одно: на протяжении двухсот пятидесяти лет Паула просуществовала в форме младенца. Кроме того, в аппарате хранится огромный запас знаний о технологиях Содружества. Он даже утверждает, будто знает, как построить звездолет.

— Мне не нужен звездолет. Я хочу получить то, что может уничтожить дрянных паданцев.

— Такое он тоже может нам предоставить, — ответил Стонел. — Именно поэтому я и пришел к вам. Аппарат предлагает научить сотрудников подразделения передовой науки тому, как создать детектор паданцев. Мы получим феноменальное преимущество. Если наши полки смогут определять паданцев на расстоянии, то мы расправимся с ними раз и навсегда.

— Что он хочет взамен? — подозрительно спросил Адольфус.

— Хочет прожить достаточно долго, пока мы не свяжемся с Содружеством. Таким образом Джоуи Стейн сможет вернуться к жизни.

— А как вы думаете, мы сможем быстро создать необходимое количество детекторов?

— Нам понадобятся тысячи, а я не знаю, сколько времени осталось, — бесстрастно ответил Стонел. — Кроме того, применение технологии Содружества несомненно приведет к изменениям существующего положения дел на планете. Это неизбежно.

— Разумеется. — Адольфус откинулся на спинку стула и уставился в потолок невидящими глазами. — Но Паула так или иначе изменит жизнь. Если подобная разработка поможет, то не она, а мы станем спасителями Бьенвенидо.

Когда Стонел сталкивался с подобным проявлением политической алчности, ему обычно всегда удавалось сохранить бесстрастное выражение лица.

— Да, сэр.

— Общество изменится, когда мы окончательно избавимся от паданцев. Просто я никогда не думал, что это произойдет во время моего срока. Но если мы сможем контролировать факторы, которые принесут изменения…

Дверь за спиной Адольфуса открылась, и в зал ворвались пять офицеров из охраны дворца.

— Сэр, — задыхаясь, сказал начальник телохранителей, — вы должны проследовать с нами. Мы начинаем процедуру перекрытия всех входов и выходов из дворца.

— Что случилось? — спросил Адольфус. Несколько телефонов у него на столе разом зазвонили, мигая красными лампочками.

— Это космический аппарат? — спросил Стонел.

Начальник охраны бросил на него раздраженный взгляд.

— Нет. Господин премьер-министр, мы должны вывезти вас из дворца в бункер, прямо сейчас.

— В бункер, — выпалил Адольфус, — но почему?

— На нас напали, сэр.

Такси довезло Чаинга прямо к кафе на улице Эмпейл. Оставалось лишь девятнадцать минут до того, как Дженифа попытается пробраться на борт «Готоры III». Достаточно времени, чтобы сделать звонок и добраться до порта. Но вот подняться на маяк он не успеет. «Ничего, сама справится», — подумал капитан.

Чувствуя себя немного виноватым, он осторожно осмотрел внешние защитные меры, желая убедиться, что никто не побывал внутри конспиративной квартиры. «Неужели Ангел-воительница заходила внутрь? Она могла пробраться, и не потревожив их». Защитные меры были на месте, поэтому он открыл дверь ключом и вошел.

Набрал номер, подождал двойной гудок, сообщавший о соединении, и набрал еще один код для шифрования разговора. Голубая лампочка загорелась.

— Говорит капитан Чаинг. Пожалуйста, соедините меня с директором Стонелом. Дело не терпит отлагательства.

— Капитан Чаинг, это подразделение связи Седьмого отдела. Директор Стонел сейчас находится вне доступа.

— Найдите его. Скажите, что мне нужно срочно поговорить.

— Чаинг, я официально ставлю вас в известность, что командование Единого полкового совета объявило тревогу, код красный.

— Код красный?

«Это невозможно!»

— Да. Подтвердите, как поняли.

— Понял. Подтверждаю, код красный принял.

— Срочно прибудьте на место несения боевой службы. Код тревоги обязателен для всех офицеров НПБ.

Телефон замолчал, и Чаинг в оцепенении посмотрел на трубку. Код красный — это же ядерный удар.