Ночь без звезд

КНИГА ВОСЬМАЯ Содружество

Именно этого Джоуи Стейн и ждал, но все же побаивался. Радовал тот факт, что он вообще мог думать. Он жив — удивительно, особенно учитывая последние воспоминания о произошедшем в крипте под дворцом: нестерпимая боль, слишком много крови и сумасшедшая из НПБ. Они мешались с другими воспоминаниями: о работе интел-сети спасательной шлюпки, которая создала силовое поле над розарием, чтобы дети и родители смогли укрыться, прижавшись друг к другу. А затем гигантский боевой корабль райелей опустился над Варланом.

Глаза Джоуи резко открылись, и он сел. Именно этого он и боялся: изможденного тела клона, наскоро выращенного в клинике оживления. Боли и депрессии, длившихся по несколько месяцев, хотя его, конечно, будут лечить правильные терапевты, желая только добра. Ему не хватит сил противиться их покровительственной заботе.

Только боли не было. Скованности тоже. Джоуи не чувствовал ни голода, ни усталости. Поднеся руку к лицу, он заметил, что она совершенно нормальная — рука, когда-то давно принадлежавшая ему самому, двадцатилетнему. Еще до отлета на колонизационном звездолете в другую галактику. До того, как он смертельно устал, измученный жизнями гражданина Содружества. До научной миссии шаттла номер четырнадцать в Лес, когда его тело пострадало от неудачного рывка. До встречи с Рохасом-паданцем и ужасного медленного поглощения яйцом. До такого нехарактерного для него благородного самоубийства ради спасения Лоры. До вмешательства Найджела. До загрузки памяти в интел-сеть спасательной шлюпки. До двухсот пятидесяти лет, которые он провел, прилипнув к чертовому Дереву…

Джоуи моргнул и опустил взгляд на свое новое тело. Укрытое простыней, оно лежало на кровати. Он стянул простыню и увидел вовсе не изможденный мешок с костями, туго обтянутый кожей и с выпирающими венами. Обнаженное тело принадлежало спортивному, здоровому молодому человеку, готовому покорять Вселенную.

«Отлично! Клоны из клиники оживления далеко продвинулись, пока меня не было», — подумал он.

Теперь Джоуи окончательно проснулся и мог соображать, его юз-дубль расставил на дисплее экзозрения базовые иконки.

«Я в Содружестве! Чтоб меня, мы все-таки добрались!»

Он засмеялся. Больничная палата выглядела вполне прилично для клиники, все медицинское оборудование скрывалось за жемчужно-белыми плайпластиковыми стенами. Широкое окно выходило в зеленый парк с озером вдалеке, там плавали большие яхты с треугольными парусами. На горизонте виднелись деревья. Рядом же стояла еще одна кровать, на которой сидел молодой парень и ошарашенно смотрел на него.

— Вот же хрень, — выпалил Джоуи и натянул на себя простыню. — А ты кто такой?

— Так у вас принято приветствовать соседа по камере? — спросил Роксволк.

Земная Т-сфера высадила Паулу перед неоклассическим тулузским Капитолием в центре города. До рассвета оставалось еще четверть часа, прекрасное здание освещали расставленные в нужных местах фонари, окрашивая знаменитые в здешних местах розовые кирпичи теплым светом. Огромный дворец, где материализовалась девушка, стоял поодаль от группы ботов, которые медленно счищали последствия ночного снегопада с древних каменных плит. Рядом стоял Чаинг, слегка раскачиваясь взад и вперед из-за воздействия телепортации.

— Впечатляет, — сказал он, разглядывая Капитолий. — Похоже немного на Капитанский дворец.

— В самом деле?

— Только не такой большой. — Чаинг обернулся кругом. — А где все?

— На Земле сейчас очень мало жителей, — ответила Паула. — Еще в то время, когда создали АНС, здесь оставались только пожилые и богатые. Не декаденты, а просто… консерваторы. Все, кто помоложе, отправлялись в новые миры, а оставшиеся старели и закостеневали в своих взглядах. А потом они начали загружать себя в АНС. Так что со временем количество населения еще уменьшилось. Сейчас оно стабильно держится где-то около шестидесяти миллионов. — Девушка указала рукой на центр города. — АНС хранит наше культурное наследие. Почти у всех зданий имеется стабилизирующее поле, и армии АНС-дроидов поддерживают инфраструктуру в рабочем состоянии.

— АНС-дроидов? Ты имеешь в виду Димитрия?

Паула слегка улыбнулась.

— Не совсем.

С серого неба спустилась антигравитационная капсула в форме эллипсоида. В желтом хромированном фюзеляже отражались странно искаженные очертания городских зданий. В середине капсулы открылась дверца.

— Входи, — сказала Паула.

Кабина оказалась двухместной. Девушка заняла одно сиденье, подождала, пока Чаинг устроится рядом, и лишь затем приказала юз-дублю сделать фюзеляж прозрачным. Когда они поднялись в воздух и понеслись на северо-восток, Чаинг схватился за кресло.

— Так все дома внизу — пустые? — спросил мужчина в легком замешательстве, когда они проносились над крышами.

— К счастью для тебя и твоих людей, — ответила Паула. — Я помню, как после войны Звездных Странников нам пришлось строить целые города на новых планетах, чтобы расселить население двадцати трех погибших миров. На десятилетие Содружество обанкротилось. И жилье было самым простым. А вы сможете выбрать себе лучшие дома на Земле.

— Не хочу показаться неблагодарным, — сказал Чаинг. — Просто не думаю, что кто-то захочет жить со мной по соседству.

— Ты удивишься, — отозвалась Паула, когда они пересекли границу города.

Внизу было темно и почти ничего не видно. Землю в сельской местности на планете сознательно возвращали в прежнее естественное состояние. Города и селения ветшали и разрушались, постепенно зарастая, оставались лишь «исторические памятники» и разбросанные частные дома. Леса наконец-то вернули свои первоначальные владения, животные активно размножились, появились даже давно вымершие виды — благодаря современному процессу секвенирования ретро-ДНК. Земля стала планетой-парком и постепенно исцелялась от ущерба, причиненного экологии развитием промышленности и сельского хозяйства.

— А этот человек, к которому мы летим, — сказал Чаинг. — Ты все ему рассказала обо мне?

— Да.

— И он все равно согласился помочь?

— Ты не такой уж уникальный, капитан.

— Не называй меня капитаном. НПБ больше не существует.

— Как хочешь.

— А что это за человек?

— Тот, кому гораздо сложнее адаптироваться в Содружестве, чем тебе. Уверена, он сам тебе обо всем расскажет.

— В этом-то и проблема. Многие из ваших граждан вызвались помочь нам. Миллионы, практически по одному на каждого из нас, и они все из разных миров Содружества. Такой уровень доброты… Я не привык.

— Я знаю. С культурным шоком порой нелегко справиться. Но доверься мне и познакомься с ним.

— Конечно. Но… Мне просто любопытно, почему мы не телепортировались сразу в то место. Я думал, на Земле можно телепортироваться куда угодно.

— Почти. Но люди, если хотят, могут пребывать в уединении. У них есть множество причин — политических, личных. АНС не приводит к дискриминации, а наоборот, дает возможности.

Через пять минут антигравитационная капсула подлетела к скромной долине шириной лишь в пару километров. Она лежала на западе, по центру ее пересекала маленькая речушка. Густой лес рос на склонах окружающих гор, обнаженные сейчас лиственные деревья и сосны сверкали бледным золотом, когда восходящее солнце отражалось от льда и снега, лежавшего на ветвях. Между деревьями и рекой стояло несколько древних домов. Из-за сугробов на крышах разглядеть их было почти невозможно в тусклом утреннем свете, озарившем землю. Только дымные столбы поднимались из труб.

Паула опустила капсулу на широкое плато, которое отделяли от домов высокие деревья. Она быстро застегнула зимнее пальто с меховой подкладкой и вышла на густую траву. В неподвижный воздух поднимались белые облачка от ее дыхания; здесь было на несколько градусов холоднее, чем в Тулузе. Узкая тропинка вела от плато вниз по склону к домам.

— Сюда, — сказала девушка Чаингу и пошла вперед. Спустя мгновение он последовал за ней.

На небольшом возвышении у реки стояла мельница. Каменные стены ее не нуждались в стабилизирующем поле, хотя было заметно, что их отремонтировали в прошлом веке.

Паула подошла к большой деревянной двери и громко постучала. Пришлось подождать, изнутри доносились разные звуки: голоса, звон кухонной посуды. Затем железную задвижку отодвинули, и дверь открылась. На изъеденных временем ступенях стоял Эдеард в малиновой рубахе. Он гостеприимно улыбнулся.

— Следователь Мио, давненько не виделись.

— Да уж. Как дела?

— Вообще-то очень хорошо. А вы, верно, Чаинг?

— Да. Спасибо, что согласились встретиться.

— Без проблем. Входите. Мы как раз собирались завтракать.

На первом этаже имелась лишь одна большая комната со старомодными стульями, диванами, столами и комодами. Здесь не было ни плайпластика, ни малметалла, хотя Чаинг заметил голографический проектор на комоде — потребовалось несколько секунд, чтобы опознать его в старой конфигурации. На кухне в дальнем конце комнаты красовалась большая железная печь, за решетчатой дверцей уютно тлели угольки. В доме пахло свежевыпеченным хлебом.

Паула глубоко вдохнула. Этот запах возвращал ее в детство, когда мама почти всю еду готовила сама.

Салрана стояла у кухонного стола и наполняла медный чайник водой, поставив его в фаянсовую белую раковину. Она улыбнулась Пауле.

— Следователь, чаю хотите или кофе?

— Чаю, пожалуйста. С молоком, но без сахара.

— А вам, Чаинг?

— Э-э-э, то же самое, спасибо.

Салрана поставила чайник на конфорку.

— Как Бурлал? — спросила Паула, когда все сели за длинный стол, стоявший посередине комнаты.

— Практикуется, — с мученическим видом ответил Эдеард и ткнул пальцем в потолок.

— Практикуется?

— Через восемь месяцев станет подростком. Он спит.

— А, ясно. Ну да, только-только рассвело.

— Здесь все поднимаются на рассвете, особенно зимой, — сказала Салрана. — Мы стараемся максимально использовать дневной свет.

— Конечно. А как Иниго?

— Они с Корри-Лин в порядке, — отозвался Эдеард. — Живут по соседству, если хотите, я их позову.

— Может быть, в другой раз.

Чайник засвистел. Салрана сняла его с конфорки и налила кипящую воду в заварник. Затем обогнула плиту. Паула подняла брови.

— Поздравляю.

— Спасибо, — сказала женщина, положив руку на округлившийся живот. — Осталось всего два с половиной месяца. Малышка появится весной.

— Это замечательно.

— Прекрасное место, чтобы растить детей, — твердо сказала Салрана. — Когда они станут старше, то сами смогут принять решение, к какой культуре хотят принадлежать. А пока пусть воспитываются в мирном и добром сообществе. Лучше всего начинать жизнь с такими ценностями.

— Как на Эшвелле? — спросила Паула.

— Да, — согласилась Салрана. — Именно как на Эшвелле. Или, насколько возможно, в Содружестве. Плюс нас тут никто не тревожит. Я не хочу, чтобы наши дети выросли выродками ради Унисферы и Гея-сферы. Они не будут видеть сны о жизни.

— С этим покончено, — сказал Эдеард. — Особенно сейчас. — Он посмотрел на Чаинга долгим взглядом. — Дальше у реки есть пара пустых домов, немного покосившиеся, но… Можете пожить с нами, пока мы один из них не отремонтируем. Такие проекты люди здесь воспринимают с энтузиазмом. Много времени не потребуется.

— Только из-за чудес технологий Содружества, — с сарказмом произнес Чаинг, — можно и попробовать.

— Постепенно, шаг за шагом, — сказал Эдеард. — Если захотите, сможете вернуться в Содружество. Вам будет легко измениться. Никто никогда не узнает, кто вы такой. Только вы сами, разумеется. Но в этом-то и проблема, верно?

— Это то, что вы мне предлагаете? Хотите помочь все забыть?

— Нет. За потерей памяти вам в Содружество. Там могут стереть любые воспоминания. Но мне кажется, вам нужно другое.

Чаинг пожал плечами.

— Я не знаю, что мне нужно. Раньше я жил без сомнений. Но Второй Великий Переход отобрал уверенность. Я смотрю вокруг себя и не понимаю, как могу вписаться. Я не подхожу Содружеству.

— Я понимаю, каково это — получать осуждение за то, что вы выполнили свой долг.

— Неужели? — скептически спросил Чаинг.

— О да. Я тоже делал то, что считал необходимым. Ужасные дела, о которых никто не забудет. Думаю, наша маленькая долина поможет вам примириться с прошлым. Мы здесь живем очень просто, без экивоков, принятых в Содружестве. Время и понимание — наши целители. Однажды, вероятно, я и сам решу отсюда уехать.

— Я убил человека, — выпалил Чаинг. — Которого знал, который… она мне нравилась. И была очень похожа на меня, только наоборот. Словно отражение в зеркале. Наверное, имелся другой выход, но я не мог позволить ей победить. Бьенвенидо бы пало. И я выполнил свой долг. Но я не убийца! А теперь я для всех чужой.

Эдеард сочувственно улыбнулся.

— Много лет тому назад я понял: иногда, чтобы поступить правильно, следует сделать нечто неправильное. Возможно, я смогу вам об этом рассказать.

Рай и Энала собирались отправиться в Оракум на коммерческом звездолете; Внешний мир находился далеко за пределами сети червоточин, которые связывали Внутренние миры Межсолнечного Содружества. Потребовалось три часа для того, чтобы пролететь расстояние в сорок шесть световых лет от Баландана, ближайшей планеты с червоточиной. Три часа в маленькой кабине на двоих, без иллюминатора. Тем не менее гравитация была переменной, от одной десятой земного стандарта до нуля. Они установили ее на ноль.

Антигравитационная капсула доставила пассажиров из космопорта через континент, который до сих пор состоял из девственных холмов и равнин, лишенных человеческих поселений. Наконец, она нырнула вниз сквозь тонкий слой облаков. Дом показался сразу — простой белый круг со стеклянными краями, стоявший на центральной колонне со стеклянными стенами. Сады простирались вокруг на множество километров во всех направлениях, выглядели они странно неухоженными, с невысокими каменными руинами. Капсула приземлилась в тени гигантских деревьев ранката, чьи красновато-коричневые листья отбрасывали редкие пятна.

— Думаешь, местные согласятся нас принять? — тревожно спросила Энала, когда они вышли из капсулы, крепко держась за руки.

— Конечно, примут, — уверенно ответил Рай, хотя чувствовал себя совсем по-другому. — Мы именно такие, как они хотели.

Он надел солнечные очки, поскольку солнце сияло слишком ярко. Энала надула щеки и выдохнула.

— Тогда ладно.

Из дома вышла пара поприветствовать их — прекрасная молодая женщина с такой беззаботной улыбкой, какую Рай еще никогда не видел, а с ней огромный полный мужчина, который, наоборот, смотрел насупившись. На нем — ветхая тога, на ней — прозрачное белое хлопчатобумажное летнее платье, оно почти сияло в бело-голубых лучах солнца.

— Привет, — сказала женщина и улыбнулась еще шире. — Я Катриона. Мы вас ждали. Входите.

Стены гостиной на первом этаже были облицованы роскошным деревом медово-коричневого цвета. Казалось, будто находишься в дупле могучего ствола. Окна выходили в сад. Виднелись озера, соединенные друг с другом небольшими водопадами.

Рая заинтересовал человек, ожидавший их у балконной двери. Он выглядел необычно для Содружества, граждане которого старались выглядеть не старше двадцати пяти лет. Этот же мужчина допустил, чтобы на теле появились признаки старения, морщины и даже залысины над начинавшими седеть бакенбардами.

— Оскар Монро? — слегка нервничая, спросил Рай.

— Да. — Мужчина пожал гостям руки и жестом предложил сесть на длинный диван. — Должен сказать, что ситуация немного непривычна, даже для нас.

— Я понимаю, — кивнул Рай. — Но благодарю за то, что согласились встретиться с нами. Мы бы хотели, чтобы ваша компания рассмотрела наши кандидатуры.

Оскар мягко улыбнулся.

— Что ж, у вас двоих очень необычное резюме. Вы летали в космос на химических ракетах? В самом деле?

— Так точно.

— Наверное, это было весьма… эксцентрично.

— Это было замечательно, — сказала Энала и плотнее прижалась к Раю.

— Мы — астронавты, — пояснил Рай, — и хотим ими оставаться. Выходить в космос и исследовать мир по другую сторону неба.

— Моя компания почти не занимается первооткрывательством, обычно мы проводим последующие научные экспедиции в рамках исследовательского подразделения, — скривился Оскар. — Ну и иногда экскурсии.

— Звучит чудесно, — заметил Рай.

— Ну да. К сожалению, ваши технические знания и навыки слегка… устарели. У вас где-то год будут болеть головы от того количества информации, которое потребуется вместить, чтобы вы смогли соответствовать стандартам Содружества. И это не метафора, будет реально больно.

— Но, если в итоге мы сможем пилотировать настоящие звездолеты, оно того стоит.

— Великий Оззи, — пробормотал Оскар, удивленно моргнув. — Вы же только вчера поженились? Разве вы не должны наслаждаться медовым месяцем?

— Это и есть наш медовый месяц, — честно признался Рай. — Что может быть лучше, чем пройти собеседование и получить такую работу?

— Ух ты! Ладно, обычно я никогда не принимаю решение сразу, но поскольку вас порекомендовала Паула… добро пожаловать в компанию.

Рай и Энала бросились обнимать друг друга от радости.

— Так вы знаете Паулу? — спросил Рай.

— Мы пересекались.

— Большое спасибо за все, — сказала Энала. — Мы вас не подведем.

Оскар хитро улыбнулся и откинулся на спинку.

— Я знаю. Черт побери, вы летали на настоящих ракетах, воевали с вражескими инопланетянами, напавшими на вашу планету. Да я никогда раньше не видел настолько «своих парней».

Флориана до чертиков напугала грандиозная церемония приветствия, устроенная президентом Содружества в его официальной резиденции — особняке, который мог бы дать фору Капитанскому дворцу в Варлане в вопросах размера и богатства. В бальном зале присутствовало четыреста планетарных сенаторов, а также представители основных династий и великих семей, где Брандты занимали центральное место. Плюс послы инопланетян, от совершенно устрашающих до причудливых. А еще толпа СМИ, знаменитостей, которым удалось получить приглашение, официальных лиц, друзей и их знакомых…

Президент Тимоти Бейкер произнес длинную речь о том, что человечество снова стало полноценной семьей. Премьер-министр Тереза сухо упомянула о чудесах Содружества. На себя бы посмотрела, думал Флориан о политике, которая всю жизнь подавляла на Бьенвенидо каждого, кто осмеливался хотя бы упомянуть о попытках найти Содружество. Теперь Терезу называли премьер-министром лишь по традиции, через несколько недель о ней уже никто не вспоминал.

«Голаккот» доставил граждан Бьенвенидо на Землю, где их ждало множество пустых домов. Выяснилось, что теперь здесь живет всего лишь шестьдесят миллионов человек. Всего шестьдесят миллионов! Флориан до сих пор с трудом воспринимал такие понятия, хотя прошло уже много лет с тех пор, как космический аппарат передал ему файлы Содружества. Их эпический полет в домашнюю галактику дал ему возможность подготовиться. Остальных жителей Бьенвенидо спасли, даже не предупредив, они в одно мгновение материализовались в Нью-Йоркском центре прибытия, и такое «пробуждение» многих шокировало. Все, независимо от принадлежности к элитариям, с трудом привыкали ко Второму Великому Переходу.

Впоследствии многие граждане Содружества по доброте душевной временно переселились на Землю, чтобы помочь беженцам акклиматизироваться и привыкнуть к новым обстоятельствам. Флориана это тронуло до глубины души. Кроме всего прочего, Содружество доказало, что является обществом, где каждый — свой.

АНС и консультанты помогали семьям и друзьям воссоединиться. Они также дипломатично расселяли элитариев и бывших офицеров НПБ подальше друг от друга, а еще приглядывали за известными криминальными элементами. Когда все понемногу улеглось, людям пришлось принимать множество решений. Медицина Содружества могла омолодить их, профессорские цепочки генов можно было восстановить и усовершенствовать, им предложили воспользоваться бионониками. Стали доступны обучающие и тренировочные пакеты (вообще-то они являлись вещью первой необходимости для выживания в современном технологическом обществе). Затем, разумеется, беженцам пришлось выбрать место жительства.

На церемонии приветствия Содружество официально предложило выделить прибывшим с Бьенвенидо отдельную планету, чтобы они могли жить среди людей, которых знали, и сохранить свою культуру. Флориан до сих пор улыбался, вспоминая об этом. Вот вам целая планета, у нас их больше, чем нужно. В конце концов, райели уже нашли новую планету-океан для ватни, и макульских юнитов тоже доставили в новый мир, где на основании генетических банков те смогли бы восстановить всю биосферу. Новое Бьенвенидо стало искушением для многих, хотя любой из существующих миров Содружества с радушием принимал гостей.

Сам Флориан пока так и не решил, что ему делать и куда двигаться дальше. Последние несколько месяцев он провел в Лондоне, в огромной квартире в Кенсингтоне, окна которой выходили на Гайд-парк. В роскошных комнатах по соседству жила мать, а еще Лурджи с женой Нанианой и шаловливой дочкой Зоэнн. Невероятно счастливая семейная жизнь, которой Флориан прежде не знал. В квартире этажом ниже поселились тетя Теранния и Матье. Медицинские технологии Содружества быстро восстановили руки старого музыканта, и он снова начал играть на гитаре. Флориан сознательно не думал о возможностях, открывшихся перед ним, просто наслаждаясь тихой жизнью.

Однако на приветственной церемонии он осознал: надолго откладывать принятие решения нельзя. В какой-то момент Тимоти Бейкер вызвал Флориана на сцену, пожал ему руку и представил собравшимся высоким гостям. Бейкер был одним из старейших людей, ныне живущих. При встрече они обменялись коротким рукопожатием и парой слов, и затем президент спросил лесничего, чем тот собирается теперь заняться. Флориан пробормотал, что не уверен, и понял: по этим словам его сейчас и оценят.

— Содружество может дать вам хорошую жизнь, — сказал Бейкер. — Все, конечно, зависит от вас, но прислушайтесь к моему совету: не тратьте время попусту.

В тот миг древний старик посмотрел на парня с вековой печалью, а затем улыбнулся и поприветствовал следующего гостя.

Флориану удалось сбежать с официального приема примерно через час. Лора Брандт умоляла, дразнила и уговаривала его отправиться с ней в ночной клуб в Париже — всего-то три трансзвездных перехода через червоточины и маленькая телепортация. Кто ж знал, что Мать Лора на самом деле веселая, заводная и дружелюбная, да к тому же и танцует отлично? Так он и оказался в неизвестном средневековом соборе на большом изогнутом диване, который вибрировал, словно мурлыкающий кот. Вокруг гремела чересчур громкая странная музыка, полутвердые лампочки освещали пространство, порхая подобно сердитым воробьям.

Пузырящийся и дымящийся липкий лиловый коктейль, который заказала Лора, помог снять первоначальную неловкость. После третьего Флориан окончательно расслабился. Помогало и соседство Кориллы. Если кто и принял всей душой общество Содружества, так она. Девушка рассказывала, как начала изучать квантовую физику в Оксфордском университете. Флориан не особо прислушивался — он заметил высокую блондинку в маленьком черном платье на другом конце танцпола. Она тоже смотрела на него, когда кружащаяся толпа расступалась. Блондинка наградила его чувственной улыбкой.

— Джастина Бурнелли, — прошептала Корилла ему на ухо. — Она помогала избавиться от Бездны. Она даже более знаменитая, чем мы.

— Правда?

Новости о том, что Бездну победили, всегда казались Флориану немного нереальными — очередная часть жизни в Содружестве, где каждый день происходят десятки невероятных событий.

— К тому же очень богата, — слегка заплетающимся языком проговорила Корилла. — Подойди к ней и поздоровайся.

— Не надо, — посоветовала Лора. — Да ей тысячу лет в обед. Я помню ее еще до нашего отлета из Содружества. Выглядит как ангел, а в душе — крепкий орешек. И семейка у нее такая же железная.

— Спасибо, что предупредила, — кивнул Флориан, кажется, у него язык тоже начал заплетаться.

Он чуть не сказал: «Спасибо, Мать Лора». Сегодня он уже один раз ляпнул такое во время церемонии приветствия, второй раз не стоит. Да и она совершенно не походила на благочестивую матрону, о которой рассказывали в школе на уроках истории. В новом, возрожденном, теле Мать Лора выглядела потрясающе, особенно в узком красном платье с интересными вырезами. Жаль, что Корилла, кажется, ей совершенно не нравилась. Отчего-то они будто соперничали.

— Так ты пока не решил, куда отправиться? — спросила Лора.

Флориан пожал плечами.

— Без понятия. Все еще пытаюсь наверстать потерянное время с братом. Ты же знаешь, мы не виделись много лет. Семейная жизнь мне по душе.

— О-о-о, — протянула Корилла, улыбнулась ему и похлопала по ноге совсем по-сестрински.

Он улыбнулся в ответ, девушка отчего-то все время выпадала из фокуса. Бот поднес еще один серебряный поднос с лиловыми коктейлями.

— Будем!

Спутники чокнулись и выпили. Корилла уговорила свой напиток залпом. Лора отпила и пугающе взглянула на Флориана поверх пара, который клубился над бурлящим напитком. Он не мог оторвать от нее глаз, лишь изредка взгляд уходил вниз на глубокий разрез на платье. Он вдруг понял, что возбуждается, и в плохом, очень плохом смысле. Это же Мать Лора! Парень тут же протрезвел. Заметив его метания, женщина улыбнулась еще шире.

— Не торопись с решением, — сказала она. — Пусть пройдет время, ты освоишься и поймешь, что может предложить тебе Содружество. Найдешь кого-то, кто проведет тебе экскурсию.

— Это было бы кру-у-уто, — весело протянула Корилла. — Эй, мы могли бы вместе все разузнать. Что скажешь, Флориан? Я побывала всего-то на девяти планетах.

— Девяти? — с легкой завистью переспросил он и, судя по выражению лица Лоры, понял, что зря.

— Ух ты, это она? — спросила Корилла, глядя на кого-то у него за спиной. — В самом деле?

Флориан обернулся и увидел, что Паула ведет к ним юную девушку. Только это была странная Паула. Она постарела лет на десять.

Он встал и вглядывался в подходивших, пока Паула прорывалась сквозь алые и изумрудные световые пузыри.

— Паула? — В тоне Флориана прозвучали невысказанные вопросы.

Она хитро улыбнулась.

— Да, Флориан. Я — оригинальная Паула. Рада наконец-то познакомиться с тобой.

— Э-э-э, взаимно. — Флориан понял, что покраснел, щеки стали еще горячее, когда она расцеловала его, как принято в Париже.

— А это, — с болью в голосе сказала Паула, — Меллани. Мы знаем друг друга еще со времен войны Звездных Странников, хотя иногда кажется, что дольше. Ладно, всех друг другу представила, за добро отплатила, пора уходить.

— Э-э-э, привет, — автоматически сказал Флориан девушке с длинными золотыми волосами. Паула собралась уходить. — Погоди, — выпалил он. — А что дальше будет?

— Дальше?

— Ну вас же теперь две. Я-то знаю, так быть не должно.

Она усмехнулась знакомо и ободряюще, хотя Флориан знал: перед ним не его Паула.

— Поверь мне, Флориан, есть лишь одна Паула Мио. И это я.

— Но…

— Воспоминания с Бьенвенидо я усвоила. Лишнее тело будет помещено в хранилище.

— Будет?

— А ты умен. Я помню.

Он пожал плечами.

— Ей нужно сделать кое-что еще, — сказала Паула. — Я всегда довожу дела до конца. — Она рассмеялась. — Ты очень хорошо за мной ухаживал… Если Меллани предложит тебе прогуляться с ней, подумай хорошенько, прежде чем согласиться.

— Ладно. Спасибо.

Он обернулся на Меллани и про себя присудил ей звание самой сексуальной девицы во всех мирах. Флориан понятия не имел почему: нос немножко длиннее и подбородок чуть тяжелее, чем должно быть у классических красавиц. Но она держалась с такой безрассудной уверенностью и шаловливостью… Чувствовалось в ней что-то первобытное, словно она вышла из плиоценового леса. Довольно странное первое впечатление. Отчего-то Лора и Корилла смотрели на новую знакомую с неодобрением.

— Итак, — промурчала Меллани, — ты тот самый герой с бульвара Брайана-Энтони. Ты в самом деле встал на защиту толпы беспомощных детей от орды инопланетян-каннибалов?

— О! Ну… Ты же знаешь.

— Я — нет. — Она игриво провела пальчиком ему по шее. — Но я бы очень хотела узнать.

Почти всю вторую половину дня Найджел шагал по петле Мартиники. Тропическая среда шириной в пять тысяч, длиной в двадцать семь тысяч километров медленно вращалась, создавая гравитационный эффект в восемьдесят пять градусов на внутренней поверхности. Три другие петли были соединены с ней, в свою очередь, к ним крепились и другие петли. Внутри оболочки Дайсона их насчитывались тысячи, и каждая вращалась с разной скоростью в самом фантастически сложном часовом механизме, когда-либо созданном людьми. На нижней стороне петель находились полосы-терминусы, червоточины, связанные с корональными цветками на близкой орбите над звездой А7, зубчатые кольца экзотической материи, поглощавшие палящий свет, чтобы пролить его на внутреннюю часть оболочки. Глядя вверх, Найджел видел множество петель в их устрашающей трехмерной цепочке-решетке, уходящей на такое расстояние, которое производило гораздо большее впечатление бесконечности, чем обнаженное пространство. Некоторые секции терялись в темноте, поскольку полосы-терминусы колебались, создавая ночь в петлях.

Это зрелище до сих пор завораживало его, хотя он видел, как оно растет и развивается — первое гнездо настоящего общества, пережившего дефицит, где достижения были обусловлены культурой и артистической прихотью, а не экономикой. Дом, поощряющий саморазвитие и эксперименты. Биононические преобразования уже захватывали воздух между петлями, люди превращались в гигантских птиц, которые парили среди бурлящих восходящих потоков. Океанические петли заполнили первые колонии обитающих в воде людей, способных изменять свои тела. А за пределами оболочки похожие на скалы трансформы цеплялись за поверхность, словно ракушки. Они уже испытывали цельные солнечные паруса. К тому времени, когда будет завершено следующее поколение оболочек Дайсона, они смогут перемещаться между ионными штормами.

Их ждало столько возможностей. Но пока Найджел вполне был доволен своей человеческой личностью, не собираясь ничего менять.

— Ты слишком укоренился в прошлом, — упрекнул его Оззи во время одного из редких визитов.

— Нужно помнить, откуда ты пришел, чтобы увидеть, куда идешь, — ответил Найджел.

— Но, дружище, ты вообще перестал куда-то идти.

Поэтому Найджел шагал вперед. Через тропические петли и субтропики, арктические пустоши, продуваемые ветрами болота и более экзотические места, взятые из отчетов исследовательского подразделения ВМС Содружества и воспроизведенные с интересными деталями. Ему хотелось встретить новое и разнообразное, увидеть все своими глазами. Так в старину начальник цеха на заводе постоянно проверял качество производимой продукции.

Поздно вечером по местному времени он вышел из зарослей королевских пальм, которые были чуть выше его роста, и выбрался на длинный пологий пляж. Небольшие волны плескались по мелкому серебристобелому песку. В километрах от берега коралловые острова соблазнительно выступали из чистой воды. Найджел снял ботинки и носки и пошел вдоль береговой линии.

Спустя некоторое время он сел на песок и начал наблюдать за поразительным разнообразием морских рыбешек, отважившихся заплыть на мелководье. Запрокинув голову, он мог увидел бирюзово-зеленый ландшафт Мартиники, изгибавшийся над ним. На две трети тот состоял из моря, остальное пространство занимала пышная изумрудная растительность маленьких континентов и архипелагов. Пальмы и папоротники тут слишком маленькие, это минус. С другой стороны, петлю сдали в эксплуатацию всего семь лет назад.

Они многому научились, терраформировав Зорею. Тысячи биоватных станций размером с астероид, словно браслет, обвили оболочки Дайсона, выращивая бактерии, которые требовались для оживления почвы в петлях. В таких же огромных домах для клонирования выращивались и семена. Такие количества означали, что им не придется ждать десятилетия, пока биота закрепится. Процесс, занявший годы на Зорее, здесь завершился за несколько недель. На семидесяти процентах петель уже сформировалась фотосинтезирующая растительность, хотя, конечно, деревьям предстояло подрасти. От быстрорастущих версий сознательно отказались. Люди из оболочек Дайсона хотели по-настоящему ощутить окружающую среду. Найджел все еще смеялся над иронией ситуации.

Через пару сотен лет джунгли и пейзажи приобретут приличный первозданный вид. Он наблюдал, как облака текут по краю петли, клубясь тонкими завитками, теряя целостность, обеспечиваемую искусственной гравитацией. Внутриконтурные погодные течения по-прежнему оставались серьезной проблемой для инженеров-климатологов. Им приходилось вмешиваться чаще, чем предполагало имитационное моделирование. Найджелу это даже нравилось. «Мы еще не достигли совершенства во всем», — думал он.

— Ты способен сделать волны повыше? — спросил он Центр.

Гравитационные импульсы могли симулировать приливный эффект, создаваемый лунами, учитывая, что у петель спутников не было. «Еще одна идея для оболочки».

— Какой размер тебя устроит? — спросил Центр.

— Я подумал, почему бы не заняться серфингом. Сделай для меня достаточно большие океанические волны. Тогда я смогу вспороть трубу, как когда-то проделывали серферы на Гавайях.

Обогащенная нейронная сеть запустила программу расчета ориентации гравитационного поля и мощности, необходимой для создания соответствующего эффекта.

— Ты когда-нибудь это делал? — спросил Центр.

— Что-то всегда бывает впервые.

— Оззи не ошибся. Ты регрессируешь, пока остальные движутся вперед.

— Ты, как всегда, права, дорогая, — ухмыльнулся Найджел.

— Подобрать для тебя доску с учетом твоего размера и способностей?

— Моего размера?

Мужчина посмотрел на свою грудь, мышцы довольно хорошо развиты — их он, кстати, накачал благодаря упражнениям, а не манипуляциям с бионониками. Он усмехнулся своему глупому тщеславию. «Может, Оззи действительно прав, и я возвращаюсь назад к примитивной жизни. Но это, в общем, позволительно. Петли могут вынести любые слабости и причуды».

— Найджел, замечена точка смещения квантового поля, которая приближается к нам.

— Что?

— Узел, подобный моему. Но путешествует на сверхсветовой скорости.

— Хочешь сказать, к нам в гости пробирается некто постфизический?

— У него нет моей глубины поля, но он двигался со скоростью девятьсот световых лет в час, а теперь начал замедляться.

Найджел быстро сел.

— Что за дерьмо?

— Судя по траектории, объект прибыл из галактики Содружества.

— А! Так это печально известный флот сдерживания?

— Есть такая вероятность, да.

Основные программы Найджела подключились к Центру, что позволило ему наблюдать непрошеного гостя в реальном времени. Тот достиг внешнего кометного пояса звездной системы и перешел на обычную гиперскорость, прежде чем добрался до оболочки Дайсона. Гость отправил сигнал:

— Это Паула Мио. Я бы хотела встретиться с Найджелом Шелдоном. Со мной спутник.

Найджел расхохотался.

— Ну кто ж еще? Дай ей мои координаты.

Квантовая флуктуация изменилась, энергетический вихрь поднялся из промежуточного поля и сдвинулся по фазе на две физические структуры. Гости телепортировались на кольцевой пляж Мартиники.

Найджел поднял руку в радостном приветствии, когда Паула материализовалась в пяти метрах от него. Паула выглядела моложе, чем в их последнюю встречу, это удивляло.

— Дважды за пятнадцать лет. Я польщен.

— Здравствуй, Найджел.

Она отошла в сторону, и Найджел увидел, кто стоит у нее за спиной.

Ни тысячелетний опыт в управлении своими эмоциями, ни программы нейронного обогащения, позволявшие объективно относиться к любой ситуации, больше не имели значения. Потому что там стояла она, в знакомой коричневой замшевой юбке и белой блузке, а широкополая шляпа, которую он ей купил, сидела на ее пышных рыжих волосах.

— Нет, — не веря своим глазам, простонал он. — Ты же умерла. Я видел, как Уракус уничтожил Бьенвенидо.

— Он не убил нас, — ответила Кайсандра. — Бездна исторгла нас.

— Что? Куда?

— В межгалактическое пространство. Очень далеко в космос. И потребовалось время на возвращение, у нас возникли кое-какие проблемы. Но ничего такого, с чем бы я не справилась.

Слезы стояли у девушки в глазах, словно она чего-то боялась. Найджел притянул ее к себе дрожащими руками.

— Мне жаль. Мне очень жаль. Если бы я только знал, я бы не перестал искать. Я бы нашел тебя.

— Ну, вот я и нашла тебя. И теперь это ты настоящий.

Найджел сжал хрупкую фигурку еще крепче.

— Да, ты нашла. И я больше тебя не отпущу. Никогда.

— Ты даже не представляешь, как сильно я хотела это услышать!

— Представляю. Я не переставал думать о тебе с того самого дня, когда потерял тебя.

Он поцеловал ее. Кайсандра улыбнулась сквозь слезы и погладила его по щеке.

— Знаешь что? Ради этого стоило ждать целых два с половиной века.

Содружество

Звезда Пандоры

Иуда освобожденный

Хроники паданцев

По ту сторону снов

Ночь без звезд

Бездна

Дремлющая Бездна

Темпоральная Бездна

Эволюционирующая Бездна

Питер Ф. Гамилтон родился в 1960 г. в Рутленде и до сих пор живет там-же. Начал писать в 1987 и в 1988 г продал свою первую короткую истрорию журналу Fear. Написал много бестселлеров, среди которых серии книг — Грег Мандел, Пришествие ночи, Содружество, Бездна, Хроники Паданцев, а также множество отдельных рассказов.

Больше о Peter F. Hamilton на сайте www.peterfhamilton.com или www.facebook.com/PeterFHamilton