Нить Ариадны

Глава 11

В его руке дымилась зажженная сигарета. А лицо было какого-то серого цвета, как раз под стать столбику пепла, который падал прямо на пол. Никто не решался заговорить первым. Ноги уже не держали меня, поэтому я прошла вглубь комнаты и присела на диван. Первым сдался Джеф:

— Привет, Гектор. Это Клэр тебя сюда притащила?

Гектор положил сигарету в пепельницу, из которой вывалилась куча окурков прямо на ковер.

— Привет, Джеф. Можно и так сказать. Она сообщила мне новость о вашей помолвке, и я решил приехать и лично вас поздравить.

В этот момент мне хотелось только одного ― исчезнуть из комнаты. Гектор посмотрел на меня и продолжил:

— Правда, я был уверен, что Александра — моя девушка. Не так давно она уверяла меня в этом. Но, видимо, произошло что-то, о чем мне не известно.

Гектор говорил очень спокойно, медленно, ровно и зловеще. Мне стало казаться, что кровь во мне перестала циркулировать. Джеф тоже посмотрел на меня, и я окончательно поняла, что мне несдобровать.

— Все верно, Гектор, и мне очень жаль, что ты узнал об этом так. Но мы сегодня выходили в романтическую прогулку в море, где поняли, что не можем жить друг без друга… ― На лице Гектора заходили желваки. ― Алекс хотела сказать тебе после выставки, но я не мог ждать.

— Как это мило со стороны Алекс, столь трепетно относиться ко мне и столь трогательно заботиться о моем душевном состоянии.

От тишины, что опять повисла в комнате, в моем горле пересохло, очень хотелось пить. Гектор посмотрел на нас с Джефом по очереди:

— Спасибо за комментарии, Джеф. Но, может, Александра захочет мне что-то поведать о своих чувствах?

— Э, я... я, конечно, ― промямлила я, не имея ни малейшего представления, что должна сказать.

Теперь они оба внимательно смотрели на меня. Про себя я ругала Джефа и его длинный язык и винила его за ужасную сложившуюся ситуацию. Я распаляла себя все больше и больше и уже ненавидела их обоих за то, что они приперли меня к стенке и сделали меня ценным призом в своих междоусобных играх.

— Гектор, ― сказала я и сама не узнала свой голос: он был ледяным, ровным, каждое слово было, как удар хлыста. ― Я очень хотела тебя любить, и я любила тебя. Мне не хотелось делать тебе больно, но ты сам вынудил меня. Ты проверял меня на прочность каждый день своим плохим настроением и вечным недовольством, сценами ревности и бесконечными депрессиями. Я не могу и не хочу тащить на себе твою печальную ношу. Я сделала все для того, чтобы ты был счастлив, но ты не захотел этого. Тебе просто нравился тот факт, что из вас троих теперь я принадлежу тебе, и ты упивался этим. Ты не заметил, когда треснул наш мир, и отстранялся все больше, пока я пыталась склеить эту трещину. Извини, но я просто не могу быть с неудачником. Мне нужен победитель.

Гектор побледнел еще больше, хотя сначала казалось, что больше уже некуда. По лицу Джефа пробежала самодовольная улыбка.

Потом я обратилась к Джефу:

— Что ж, идея с помолвкой оказалась неплоха. Однако я выйду за тебя при одном условии. Я хочу, чтобы ты до свадьбы перевел на мое имя половину своего состояния. Я хочу, чтобы ты поклялся сейчас при Гекторе. Если ты не готов на этот шаг, тогда я возвращаюсь к Гектору сию же минуту.

В который раз в этой комнате воцарилось гробовое молчание. Теперь я видела надежду в глазах Гектора. В глазах же Джефа плескалась ярость.

— Хорошо, ― сказал мой новоявленный жених, ― твоя взяла. Мы сегодня встретимся с адвокатом, и я перепишу половину всего, что имею, на твое имя. Но у меня есть одна оговорка: воспользоваться счетами ты сможешь только после того, как станешь моей женой. Так сказать, мой подарок тебе на свадьбу.

— По рукам, ― сказала я. ― Джеф, пусть принесут шампанского, теперь нам точно есть что отпраздновать. Гектор сюда же за этим явился. Так давайте веселиться.

Я стала хохотать как безумная, у меня началась истерика. Вдруг раздался грохот ― это пепельница с треском разбилась о стену, ее швырнул Гектор, и теперь весь пол был усыпан окурками и пеплом.

— Нет уж, я на этот танец на костях не останусь. Может, лучше Джейка позовете?

Он встал и направился к выходу, однако в дверях остановился и сказал:

— Знаете, что наиболее странное в этой ситуации? Это скромный и благочестивый вид Александры. Тебе не идет это платье, Алекс.

Гектор ушел, и мы остались одни. Джеф смотрел на меня каким-то новым взглядом, на секунду мне даже показалось, что он боится меня.

— Похоже, что амнезия окончательно прошла и сюда окончательно вернулась прежняя Алекс, не так ли, дорогая?

— Не так, ― огрызнулась я. ― Ты получил меня, ты должен быть доволен.

— Доволен ли я? Пока не знаю. В этот раз ты стоишь мне гораздо дороже, чем в прошлый. Не уверен, что ты оправдаешь эти деньги.

— Можешь не сомневаться, оправдаю. А что касается стоимости, то ты должен знать, что драгоценности со временем только дорожают.

Потекли дни, мы встречались с поверенным Джефа. Я получила документ, в котором действительно говорилось о том, что у меня будет приличный счет в банке после того, как я стану миссис Джеф Горинг. Также я настояла, чтобы мне отошли яхта и Солнце ― конь, на котором я увидела Джефа на открытии охотничьего сезона.

Нас закружила предсвадебная суета. Клэр не разговаривала со мной, и со дня нашей помолвки стала носить только черное, демонстрируя скорбь по брату. Джеф только смеялся. Он пребывал в прекрасном настроении и просил, чтобы я взяла на себя организацию свадьбы. Я пыталась это сделать, но, честно говоря, мне было неинтересно. В конечном счете все кончилось тем, что мы переложили организацию торжества на родственников Джефа. Они, к слову сказать, с удовольствием взяли на себя эти обязанности. Клэр отправила телеграмму родителям Джефа с новостями. От них пришел ответ, что они непременно приедут на свадьбу. Узнав об отсрочке знакомства с родителями до дня свадьбы, я была только обрадована. Теперь я ездила по островам с Джефом, где позировала ему. Он любил рисовать меня в движении, чтобы я ходила, или бегала по берегу, или изображала птиц. Он, как и Гектор, постоянно сетовал на то, что не может передать на холсте моего лица, не может уловить движение и энергию, которые от меня исходят. Но в нем не было злости, он просто перелистывал в альбоме следующий лист и брался за новый набросок.

Он смеялся и говорил:

— Одно из двух, Алекс: либо с тобой, либо со мной что-то не так. Не могу нарисовать тебя, и все тут.

— Но раньше же рисовал, ― настаивала я.

— Рисовал, но и тогда было постоянное ощущение, что модель ― восковая кукла из музея мадам Тюссо. Сложно объяснить.

Он пожимал плечами, потом закидывал карандаши и альбомы подальше и опускал меня на поля, покрытые упругим вереском. Мое лицо тонуло в фиолетовых цветках. Один раз мне на нос прыгнул кузнечик, я закричала от испуга, а потом мы с Джефом хохотали так, что у меня разболелся живот. Я была определенно счастлива и недоумевала, что же я столько времени делала с Гектором. Но все же некая связь между нами осталась, я думала о нем, справлялась о том, как идут его дела, но не видела его с того самого утра. Он провел пару недель взаперти, а потом упаковал свои картины и уехал в Лондон, готовиться к выставке.

Я сожалела лишь о том, что Джеф был явно не таким талантливым, как Гектор. Его картины были сплошной посредственностью. И я честно признавалась сама себе, что быть музой гения гораздо приятнее. Но у Джефа были легкий добродушный нрав, состояние и жажда приключений. Он был легким на подъем и любил ввязаться в какую-нибудь авантюру, хотя иногда он заходил слишком далеко, но ему это нравилось. Он привык быть всеобщим любимцем, привык, что ему все сходит с рук, привык, что все, чего нельзя добиться своим обаянием, можно добиться властью и положением. С ним я чувствовала себя защищенной.

Иногда мы уходили в море на несколько дней. Было прекрасно лежать в каюте, чувствовать, как большая яхта легко покачивается на волнах. Слушать, как они тихонько бьются о борта и разбрасывают брызги, в которых отражается мимолетное солнце. Я заметила, что Джеф в такие моменты наливал виски или раскуривал трубку, удобно устраивался напротив и наблюдал за мной, немного прищурив глаза. Эта его привычка была похожа на привычку Гектора.

— Что ты пытаешься увидеть, когда смотришь вот так на меня? ― спросила я однажды.

Я лежала на нагретой солнцем скамейке в саду, Джеф примостился недалеко, он мурлыкал про себя песенку и делал наброски. Его карандаши были всегда наточены, и под рукой всегда были чистые альбомы. Это входило в обязанности управляющего домом. Это было так не похоже на Гектора, на его вечные огрызки карандашей и клочки бумаги.

— Я пытаюсь разгадать тебя. Уже пытался однажды ― не вышло. Может, теперь получится?

— Ну и как? Ты уже близок к успеху?

Джеф пожевал конец карандаша.

— Ты какая-то ненастоящая. Таких не бывает.

— Интересно, что я должна думать после этих слов.

— Что таких, как ты, больше нет. Я искал ― не нашел.

— Долго искал?

— Достаточно. Вот я и пытаюсь разгадать твой секрет. Ты красива не настолько, чтобы с ума можно было сойти. Не настолько остроумна, чтобы попасть под твое обаяние. В тебе нет столько страсти, чтобы можно было забыть обо всем ради плотских утех. Про скромность я вообще молчу… ― Он пожал плечами. ― Не знаю. Ты смогла сделать так, что от нашей дружбы, от нашего братства ничего не осталось. Может, ты злая колдунья? ― спросил он и засмеялся.

Меня задело его высказывание о том, что во мне нет ничего особенного, ничего особо примечательного.

— Может, так и есть, ― пошутила я, ― и моя миссия ― наказать вас за прошлые грехи.

— Я уже думал об этом. Меня ― возможно, но какие грехи у Гектора и уж тем более у Джейка? Ведь он — как чистый лист, таких честных, доверчивых и прекрасных людей совсем мало осталось.

— Расскажи мне о нем. Я практически ничего не знаю, ― попросила я.

Джеф отхлебнул из стакана, который стоял подле, и сказал:

— Мы дружили втроем... раньше... до тебя. Гектор всегда был мрачный и угрюмый, я ― избалованный любимец судьбы, а Джейк… Джейк другой. Как ребенок. Он верит в людей. Его все обожают, потому что его нельзя не обожать. Его натура очень нежная и чувствительная. По-моему, он даже ни одного комара не убил в своей жизни. Это, кстати, видно в его картинах, ― усмехнулся Джеф.

— Вы все такие разные...

— Наверное, поэтому мы так и подружились. Пожалуй, мы были единственными мальчишками на островах, которые не очень любили местные развлечения ― ходить в море или стрелять дичь. Мы хотели только рисовать и мечтали дружить вечно. Мы писали неистово, ночи напролет. Я помню нашу первую выставку ― это было прекрасно. Но потом все это ушло...

Я подошла к нему и провела рукой по его жестким рыжим волосам.

— Возможно, все к лучшему. Скорее всего, к лучшему, ― сказала я.

Он посмотрел на меня, его взгляд стал жестче.

— Я не уверен, и никто не может быть в этом уверен. Ты — как чума, неслышно пришла и разрушила нашу дружбу.

Я засмеялась:

— Джеф, если мы не сменим тему, то страшно представить, как ты назовешь меня в следующий раз.

— Конечно, дорогая, как пожелаешь. ― Джеф улыбнулся. ― Как продвигается подготовка к свадьбе? Ты уже выбрала платье?

Я помрачнела. Эта свадебная кутерьма навевала на меня тоску.

— Я заказала платье. Оно едет из Франции.

— Я надеюсь, самое дорогое, какое было в каталоге?

— Возможно. Я не смотрела на цену. Ты обладаешь достаточным состоянием, чтобы я искоренила в себе привычку смотреть на цены.

Джеф развеселился.

— Дорогая, до конца искоренять все же не нужно, потому что очень скоро я стану на пятьдесят процентов беднее.

— Сколько человек ты хочешь пригласить на свадьбу? ― спросила я, заранее ежась от цифры.

— Двести, триста, еще не решил. Кого позовешь ты?

Я равнодушно пожала плечами.

— Мне некого звать. Я, к сожалению, совершенно одинока.

Джеф странно посмотрел на меня.

— Что-то подсказывает мне, что я еще хлебну с тобой горя. ― Он поднялся и вошел в дом.

Я не могла понять, почему меня так пугает перспектива стать миссис Джеф Горинг. Может, потому что я все еще испытывала к Гектору чувства? Я водила пальцами по спинке скамьи, на которой сидела, и думала о Гекторе Маккалистере.

Беззаботную жизнь в роскоши и любви мне омрачали две вещи ― подготовка к свадьбе и различные мелкие пакости, которые постоянно устраивала Клэр. Она не могла смириться с предстоящей свадьбой. А когда она узнала, что после того, как все формальности будут улажены, Джеф отдаст мне половину своего состояния, с ней случилась сильнейшая истерика, даже пришлось вызывать доктора, который прописал ей успокоительное в лошадиных дозах.

Джефа расстраивало отношение Клэр ко мне, и хотя он очень любил сестру, но, похоже, что меня он все же любил больше. Он трепетно и надежно защищал меня от ее нападок. Однако когда его не было рядом, она обязательно делала мне какую-нибудь гадость. То она подсыпала мне соль в чай, то заправляла чернилами стиральную машину, когда там стирались мои вещи, то подкладывала мне в кровать дохлую птицу.

Сначала мне было просто смешно, Клэр вела себя, как маленькая девочка. Но со временем меня это стало раздражать, я сказала ей, что если она не прекратит подобные выходки, то хорошего отношения от меня не дождется.

Джеф только смеялся над проделками сестры и не обращал внимания на мои жалобы. А однажды ему в голову пришла идея о том, что Клэр непременно должна стать подружкой невесты. В эту мысль он просто влюбился. Ему казалось, что это должно примирить нас. Клэр к этому предложению внезапно отнеслась с энтузиазмом, чем порадовала Джефа, а меня заставила насторожиться. Скорее всего, она задумала очередную пакость.

За две недели до свадьбы мы планировали большое торжество, связанное с днем рождения Клэр. Я еще была в кровати, когда она впорхнула ко мне в комнату, одетая в один полупрозрачный пеньюар, сквозь который просвечивало ее полноватое тело. Она была в прекрасном расположении духа, отчего я сразу заподозрила неладное.

— Алекс, дорогая. Ты можешь представить, какой сегодня будет прекрасный вечер… Я так взволнована, что никак не могу выбрать между алым и золотым платьями. Какое ты мне посоветуешь надеть?

— Думаю, красный цвет не очень идет рыжим, надевай золотое, ― сказала я, натягивая одеяло до подбородка.

— Спасибо за совет, я так и сделаю. А где Джеф? Он уже ушел?

— Да, он на охоте, ушел с рассветом. Решил подстрелить пару перепелов для пирога к твоему вечеру.

— Ах, как мило с его стороны. Какой у меня прекрасный братец. И совсем скоро он станет прекрасным мужем для тебя. Нам с тобой пора бы подружиться, ведь скоро мы будем сестрами, ― разливалась соловьем Клэр, нанося на лицо мою пудру, которую она нашла на туалетном столике.

Подобные разговоры не усыпили мою бдительность, но, чтобы подыграть Клэр, я сказала:

— Клэр, действительно, мы не были… кхм… близки. Но ты права, нам нужно общаться друг с другом. Скоро мы будем носить одну фамилию.

— Это точно, ― сказала Клэр, изучая содержимое ящиков моего туалетного столика. Не найдя там ничего для себя интересного, она сказала: ― Дорогая сестра, мне нужно идти и готовиться к празднику, но для тебя у меня припасен сюрприз. Так что и ты жди вечера с нетерпением.

На этих словах она выпорхнула из комнаты, оставив после себя терпкий запах духов. А я, предчувствуя дурное, откинулась на подушки и пыталась остановить начинавшуюся головную боль, которая уже сдавила виски.

Приступ мигрени, начавшийся у меня после ухода Клэр, продолжался весь день. Я задернула шторы и в полумраке прислушивалась к шуму и возне слуг, которые готовились к приему гостей.

Вместе с сумерками, неслышно опустившимися на остров, вошел свежий и бодрый Джеф. Он был доволен и счастлив.

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? ― учтиво спросил он, включая свет. ― Нужно одеваться к празднику. Первые гости, которые не прочь выпить перед обедом, уже внизу. Мы тоже должны быть там.

— Я не хочу спускаться, ― протянула я, закутавшись в одеяло и надеясь, что Джеф меня там не найдет. ― Можно я пропущу эту вечеринку?

— Нет, ― отрезал Джеф и добавил немного мягче: ― Дорогая, сегодня день рождения моей милой Клэр, однако все хотят и тебя увидеть. Все-таки ты моя невеста и через пару недель станешь моей женой. ― Он наклонился, поцеловал меня в макушку и добавил: ― Если ты не спустишься через полчаса, то я приглашу всех сюда проведать тебя. Выбирай.

Чертыхаясь, я выбралась из кровати и стала приводить себя в божеский вид. Я была уверена, что Клэр наперекор мне будет в красном платье, поэтому решила надеть золотое. Миллионы огней отражались и жили в этом платье, будто расплавленное золото стекало по мне, волнуясь и переливаясь при каждом шаге. Мне пришлось потрудиться над лицом, чтобы придать ему свежесть.

Внизу была целая толпа гостей, казалось, что все жители острова Барра и еще десяти ближайших островов отменили планы на вечер, чтобы объявиться у нас. Стоял гомон, все одновременно говорили, играла музыка. Официанты сновали, разнося напитки, столы ломились от закусок, фруктов и сладостей. Я почувствовала себя несчастной и чужой здесь, мне захотелось домой. «Где же теперь мой дом», — подумала я тоскливо и увидела далеко, словно в тумане, дверь, выкрашенную в синий цвет.

Я решила найти Джефа и стала протискиваться сквозь толпу, то и дело задевая кого-нибудь или наступая на чью-то ногу. Пока я извинялась перед очередным гостем, почувствовала, как кто-то врезался мне в бок, и половина содержимого моего бокала выплеснулась на пол. Передо мной в ужасе стоял Джейк, его мальчишеское лицо заливала краска.

— Извини, Александра, я не хотел… я ищу Джефа, ― промямлил он. Под моим взглядом он словно съежился. Избегая смотреть на меня, он выдавил: ― Кстати, поздравляю вас... тебя.

Я с интересом следила за ним. Он был таким милым, таким невинным. Я думала, что таких людей уже давно нет на белом свете.

— Спасибо. Ты знаешь, я и сама давно не видела Джефа, может, нам вместе его поискать? ― Не знаю, что на меня нашло, но я подхватила его под руку, чем окончательно привела в смятение.

Его рука была тонкой, она подрагивала от внутреннего напряжения, которое испытывал Джейк, находясь со мной в такой близости. Мне было смешно и одновременно жаль его, но не настолько, чтобы отпустить его руку.

Наконец в самом углу я увидела Джефа, его голова возвышалась над всеми остальными. К нему прижималась разодетая в пух и прах красотка, она что-то шептала ему на ухо, и ему явно это нравилось, чего я не могла сказать о себе. Она смотрела на Джефа глазами, полными надежды, как голодная собачонка. Прикажи ей Джеф сейчас раздеться и станцевать нагишом, она с радостью сделала бы это. Я еще сильнее вцепилась в Джейка, чему он был совсем не рад.

— Дорогая, ты просто прекрасна, ― пробасил Джеф, оценивая наше с Джеком появление. ― Джейк, ― учтиво сказал Джеф.

— Привет, Джеф, ― смущенно произнес Джейк.

— Алиса, хочу представить тебе Александру.

Она резко повернулась, мельком злобно посмотрела на меня и, тут же отвернувшись, нарочито равнодушно принялась обсуждать последние лондонские сплетни.

Протискиваясь сквозь толпу, к нам спешила Клэр, одетая в алое платье. Ее кожа раскраснелась и теперь была одного тона с платьем.

― Александра, ты, как всегда, бесподобна, однако мы надеялись, что мигрень весь вечер продержит тебя в постели, ― нараспев произнесла Клэр и, обернувшись к барышне, продолжила ломать комедию: ― Алиса ― это невеста моего брата. Бедняжка страдает амнезией. ― Клэр сделала паузу и, кивнув на нас с Джейком, сказала: ― Судя по всему, мой сюрприз удался на славу, Алекс, раз ты вцепилась в него мертвой хваткой. Может, память начала восстанавливаться?

После этих слов смущенный Джейк, который все еще продолжал держать меня под руку, и вовсе задрожал как осиновый лист. Даже Джефу, который любил подобного рода шутки, эта шпилька явно была не по вкусу. Я уже открыла было рот, чтобы достойно ответить Клэр, но меня опередил Джеф:

— Дорогая, отпусти Джейка, дай ему вздохнуть спокойно. ― И добавил, уже обращаясь к Джейку: ― Иди, дружище, сюда.

Джейк, выдохнув, отошел от меня на безопасное расстояние. Теперь они вчетвером вместе с этой влюбленной дурочкой Алисой стояли напротив и смотрели на меня, как на экзотичного зверя в зоопарке.

— Клэр, с днем рождения, ― наконец выдавила я. ― Ты в красном, как оригинально. А я вот решила надеть золотое, была уверена, что совпадений не будет. Сюрприз замечательный, ― я кивнула в сторону Джейка, который тут же снова покрылся красными пятнами, а Джеф бросил на меня предостерегающий взгляд.

— Это еще не все. Тебе успели представить Алису? ― Улыбка Клэр была настолько благодушной, что меня затошнило. Я кивнула, но она, не обращая внимания, продолжила: ― Алиса — моя подруга из Лондона и бывшая девушка Джефа. Джеф был влюблен в нее до безумия.

— Клэр, прекрати, ― зашипел на нее Джеф.

Я больше не могла выносить это. Голова заболела с новой силой, и я сказала:

— Алиса, приятно познакомиться. Я, правда, не уверена, что в Лондоне в курсе, что Джеф Горинг через две недели женится на мне. Я была бы рада увидеть вас на нашей с Джефом свадьбе, однако все приглашения уже разосланы, а список гостей мы не можем увеличить.

Здесь даже Клэр открыла рот, настолько на островах не было принято делать такие заявления.

— Александра, ― Джеф был поражен, ― не уверен, что ты понимаешь, что говоришь.

— Отлично понимаю, ― огрызнулась я в ответ. ― Надоело быть объектом нападок и оскорблений. Если ты не можешь за меня постоять, приходится делать это самой.

— Извинись сейчас же, что за грубость. Ты не понимаешь, что делаешь, Алиса из очень уважаемой семьи, ― прошипел мне на ухо Джеф и больно сдавил мне ладонь. Я поморщилась от боли, выдернула руку и, растирая ее, сказала:

— Алиса, мне тут мой жених разъяснил, что я вела себя невежливо и неприемлемо для хозяев дома. Он рекомендовал мне принести извинения, чего я делать не собираюсь, потому что не желаю терпеть на своей свадьбе ни вас, ни вашу подружку, которая сегодня изображает из себя помидор, ― и я кивнула на Клэр.

Выпалив это, я повернулась на каблуках и быстро пошла к выходу. Люди пытались меня задержать, что-то говорили мне, но я не обращала ни на кого внимания. Похоже, у меня входило в привычку подобное поведение. Остановиться и отдышаться удалось только в зимнем саду. Зачерпнув воды из небольшого фонтана, который располагался посередине сада, я смочила пылавший лоб и щеки. В мыслях я снова корила себя за сказанное и вновь не могла поверить в то, что способна говорить подобное. Зачерпнув еще воды и сделав несколько глотков, я постаралась отдышаться, затем прошла к уединенной лавочке, уютно спрятавшейся в тени больших деревьев.

― Как я теперь посмотрю в глаза Джефу? ― спрашивала я себя, и меня охватила паника от мысли, что он передумает жениться на мне. Что, если он предпочтет мне противную Алису? Как же мне быть дальше? Гектора нет на острове… Я была в полнейшей растерянности. Из задумчивости меня вывели приближающиеся голоса, через несколько секунд около фонтана возникли две знакомые фигуры ― Джефа и Джейка.

— Джеф, поверить не могу, что ты поступил так снова! Как ты мог снова начать встречаться с ней, особенно когда она была с Гектором. Зачем? Разве тебя прошлый опыт ничему не научил? Мы же причинили друг другу столько боли… ― Джейк говорил запальчиво, как юнец.

— Особенно тебе, ты ведь первый с ней познакомился.

— Я сейчас не о себе говорю. Моя боль — только моя. Я с ней жил, живу и неизвестно сколько еще буду жить, ― горячо продолжал Джейк. ― Но сознательно пойти на это снова? Где был твой разум, когда ты привез ее? Где был разум Гектора, когда он решил опять жить с ней, ну и наконец, где теперь твой разум, черт возьми, когда ты хочешь жениться на ней, да и еще отдать половину состояния? ― Он почти кричал, жестикулируя и шагая вперед-назад.

Джеф, напротив, выглядел очень спокойно, он курил трубку, прислонившись к огромной колонне.

— Джейк, послушай. Ты меришь все своей меркой. Но неужели, если она окажется рядом с тобой, будет смотреть на тебя влажными глазами, ее губы будут призывно раскрываться, и она будет слушать тебя, словно ты единственный на свете, неужели ты не захочешь обладать ею, неужели не захочешь писать ее и наслаждаться тем, как она покорно часами сидит, позируя? Неужели ты не захочешь делить с ней постель, когда она зовет тебя туда? ― Он спокойно смотрел на взволнованного Джейка и продолжал: ― Ты не устоишь. Никто из нас не устоял и не сможет устоять.

— Поэтому ты со спокойной совестью начал встречаться с ней, зная, что она с Гектором? Опять?

— Да и ты бы начал...

— Я бы никогда, ― прервал его Джейк. ― У меня есть еще мораль и воспоминания о нашей дружбе. Похоже, это единственное, что вообще от нее осталось. Только я еще помню, как это было. ― Его узкие плечи поникли, и Джеф обнял его.

— Джейк, поверь, я помню. Думаю, что и Гектор тоже помнит. Но мы вряд ли что-то сможем изменить, теперь слишком большая стена между нами.

— Это не стена ― это женщина…

— Это не женщина ― это ведьма, ― засмеялся Джеф.

— Ты ― безумец, что женишься на ней.

— А ты бы не женился разве, будь у тебя шанс? ― Кольцо дыма полетело к потолку.

— Не знаю, я боюсь ее как огня. Не хочу снова попасть под ее чары. Я как узнал, что она на острове, писать не могу. Ничего не выходит уже несколько месяцев, прямо наваждение какое-то. А после того, как увидел ее у Гектора в течение пары минут, постоянно думаю о ней.

— Вот видишь, поэтому я и женюсь. Я знаю, что ты слишком честный, чтобы покуситься на замужнюю даму. ― Джеф рассмеялся.

— Но все эти стычки с Клэр…

Джеф нахмурился:

— Это пройдет. Сейчас от предсвадебных хлопот все на нервах...

— Ты знаешь, Джеф, странно все это. Будто судьба смеется над нами, искушает нас. Почему она снова здесь появилась?

— Не хочу об этом думать и тебе не советую. Нужно принять все как есть. Кстати, ты слышал, как прошла выставка Гектора в Лондоне?

— С большим успехом. Критики просто ошеломлены.

— Да, он ― гений, черт возьми. ― Джеф вытряхнул содержимое трубки под ближайший куст и сказал: ― Пойдем, нужно возвращаться к гостям. А мне еще Алекс искать. Зная ее, она сейчас может быть где угодно, даже на полпути в Россию.

Они рассмеялись и вышли из зимнего сада.

Я была несказанно рада, что подслушала этот разговор. Опасность остаться в одиночестве мне не угрожала, Джеф нисколько не сердился на меня. Я направилась в комнату, чтобы в тишине своей комнаты придумать, как отомстить Клэр, но из головы почему-то не выходил образ Джейка ― милого, искреннего и порядочного.