Нити судьбы (ЛП)

Глава 5

Рианна

Я не могу отвести от него взгляд — настолько он нереален, неправдоподобен. Его глаза, глубокие, рубиново-красные, блестят в полумраке. И несмотря на природную красоту его черт, в них есть что-то выточенное, хищное, будто в нём живёт ярость древнего воина, для которого кровь — такая же привычная часть жизни, как дыхание.

Его тело — по крайней мере человеческая его часть — воплощение мужественности, силы.

Но на этом сходство с мужчиной заканчивается.

Сегодня он доказал, что страшнее любого человека. И я не уверена, что вообще вправе называть его мужчиной.

После того, что он сделал в той яме… я не уверена, что хочу находиться рядом с ним. Он слишком быстрый. Слишком сильный. Одно воспоминание заставляет меня вздрогнуть, заставляет тело хотеть бежать — хотя я прекрасно понимаю: я не успею сделать и трёх шагов, прежде чем он меня поймает.

Опасность — вот что стоит передо мной. Опасность ростом восемь футов, а если выпрямится — и все девять.

— Нормально? — повторяю я, не веря своим ушам.

Он наклоняет голову — длинные чёрные волосы ниспадают через плечо. Нижнюю пару рук он скрещивает на груди, а одной из верхних задумчиво поглаживает подбородок.

— «Нормально… — ишш», — поправляет он сам себя, затем размышляет вслух: — И что вообще делают… эти ваши нормальные пары? Ладно... У нас вся жизнь впереди, разберёмся.

— Боже, да остановись уже! — я вскидываю руки, отступая за пределы его досягаемости. Терпение кончилось. — Послушай меня. Мы НЕ женаты. Понимаешь? Не. Женаты. Я не знаю, какие у вас правила дома, но у нас хотя бы… анатомически пары совмещаются. И это не попытка тебя обидеть, просто… я сомневаюсь, что меня поймут, если я приведу на корпоратив получеловека-полупаука.

Я указываю на него целиком. Широким жестом. Но реальность ударяет меня в грудь, как товарный поезд. Я должна быть на работе. Завтра. Всё тело холодеет. Перед глазами всплывает лицо Гари. Я опускаю взгляд на кровавые пятна на блузке и юбке.

— Чёрт… зачем я приперлась сюда на его машине?! — Я хватаюсь за голову, закрываю глаза. — Всё укажет на меня, когда он не выйдет на работу. Чёрт… меня уволят. Меня посадят… никто не поверит тому, что я скажу. Я вся в его крови…

Мне будто сжимают грудь изнутри. Дыхание становится поверхностным, лёгкие будто перестают работать. Туман в голове, горячо, сердце бешено колотится. Я не могу вдохнуть. Не могу набрать воздуха. Я задыхаюсь.

Чьи-то руки резко ложатся мне на плечи — большие, горячие, крепкие. В меня словно бьёт ток.

— Не паникуй. Всё будет хорошо, — глубокий голос Септиса странным образом успокаивает. Я чувствую жар его ладоней даже через ткань.

Но я сопротивляюсь.

Разражаюсь нервным смехом — от бессилия, от страха, от того, что всё это его вина. Ну… не только его.

Гари, этот ублюдок, сам напросился.

— Легко тебе говорить… — начинаю я, но, открыв глаза, задыхаюсь.

Передо мной стоит мужчина.

Настоящий.

Голый.

Септис… в человеческой форме.

Он всё ещё высок, широкоплеч, почти на голову выше меня, но теперь без паучьих ног, без гигантского тела, не упирается макушкой в потолок. И — только две руки.

Кожа — чуть теплее, с лёгким румянцем.

Голая грудь — мощная, рельефная.

Пресс — как выточенный.

И ниже…

Моё дыхание сбивается окончательно.

Между его бёдер висит член — огромный, толстый, тяжёлый, полуэрегированный. Настолько массивный, что меня бросает в жар.

Смотрю снова на его лицо — а там человеческие глаза, тёплые, тёмно-каштановые, хоть и по-прежнему гипнотизирующие. Он явно доволен моим выражением.

Наклоняет голову, улыбаясь уголком губ.

— Ну вот. Кажется, я знаю хотя бы один способ снять твою панику, — его голос — чистое искушение. — Это моя человеческая форма. И, судя по выражению твоего лица, анатомически мы… минимально совместимы?

— Ты бы меня уничтожил, — вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать. Я хлопаю ладонью по губам. Лицо начинает гореть от смущения собственных слов.

— Прелесть какая, — тихо смеётся он, и по моей коже пробегает рябь мурашек. — А если я пообещаю быть нежным?

Его пальцы касаются моих плеч — легко, почти невесомо. Тело само реагирует: дрожью, жаром, предательским сладким откликом. Я не должна так чувствовать.

Не сейчас.

Не к нему.

Я резко отстраняюсь — почти бегу прочь.

— Я… я приму душ! — выпаливаю и почти лечу вверх по лестнице.

Щёлкаю замком, захлопываю дверь, прислоняюсь к ней спиной. Прислоняю ладонь к груди — сердце колотится так, будто хочет вырваться. Начинаю раздеваться дрожащими пальцами, едва разбирая одежду. Поворачиваюсь к душу, включаю поток воды — горячей, очень горячей.

Пытаюсь смыть всё:

страх,

кровь,

воспоминания,

его прикосновения,

его взгляд…

Стою под водой двадцать минут. Стираю кожу почти до боли. Ничего не помогает. Прижимаюсь лбом к холодной плитке.

Делаю глубокий вдох.

Септис…

Он пугающе привлекателен. Но еще стоит заметить, что он — не человек. Он может быть опасен. Он и есть опасность. И прямо сейчас он находится в моём доме.

Закрываю глаза — и вижу его образ:

за спиной, прижимающего меня к себе,

его руки на моих бёдрах,

его губы на моей шее,

его член… огромный, входящий в меня так глубоко, что я теряю дыхание.

По телу прокатывается горячая волна удовольствия. Я судорожно выдыхаю.

— Чёрт… — всхлипываю я, ударяя ладонью по стене. — Что я делаю? О чём я думаю?!

Это невозможно.

Не может быть, чтобы я хотела этого.

Это… реакция на стресс.

Точно, адреналин. Шок.

Это просто способ психики справиться с пережитым. Я повторяю это несколько раз, пока не верю хотя бы наполовину.

Но глубоко внутри… где-то там, в самом честном уголке моего сознания…

я понимаю:

это не только стресс.

И это страшнее всего.