Нити судьбы (ЛП)

Глава 4

Септис

Я провожу пальцами по линии её челюсти, внимательно наблюдая за реакцией. Её кожа мягкая, тёплая, гладкая — слишком хрупкая, как и всё человеческое. Рианна скользит взглядом вниз по моему телу, потом снова поднимает его на меня. Она отшатывается, едва не падает, но я удерживаю её, обвив талию одной из ног.

Если бы я был с таким же хрупким телом, как она, мне бы тоже требовалась поддержка.

Неудивительно, что ей нужно было защищать такую непрактичную, нежную форму.

Она медленно хмурит брови — признак растущего непонимания.

— Что ты сейчас сказал?

— Ты прекрасно слышала, — отвечаю я, перемещаясь в более удобную позу на колени. Потолки этой комнаты слишком низкие, стоять во весь рост тут неудобно. Я на секунду размышляю, как лучше выразить это, и решаю, что прямота — лучший вариант.

— Я здесь, потому что… ты моя жена.

Зрачки Рианны расширяются. Она снова окидывает меня взглядом. Я чувствую, как под её нежной человеческой кожей бешено колотится сердце — и ловлю себя на том, что наслаждаюсь этим ощущением.

— Это не имеет смысла, — она прижимает ладонь к груди, и мой взгляд непрошено задерживается там. — Я не знаю, о чём ты говоришь, и не знаю, как ты сюда попал, но теперь тебе пора уйти.

Она напугана. Смущена. Но я также чувствую под её страхом другую ноту — интерес.

Фасцинацию.

Я двигаюсь к ней очень медленно, чтобы не вызвать паники. По гладкому полу раздаётся лишь тихий стук моих когтей.

Уязвимая, маленькая…

Она в разы меньше меня.

Я вижу, как эмоции вихрем проносятся по её лицу.

Как поднимается и опускается её грудь с каждым вдохом.

Запах её тела наполняет комнату — сладкий жасмин и ваниль, вперемешку с тончайшим, едва ощутимым естественным мускусом.

Её запах… почти можно вкусить.

Я помню его ещё со своего логова — он тянул меня тогда, как зов. Она настолько близко, что я чувствую исходящее от неё тепло. Мне хочется протянуть руку, прижать её к себе, укрыть в своих руках.

Сделать её своей.

И ещё часть меня жаждет… большего.

Её сердце учащает такт, но паники пока нет. Просто дрожь.

Она пытается держаться, пытается думать, пытается быть рациональной.

— Это невозможно, — шепчет она. — Н-невозможно…

Я киваю.

— Да, согласен. Но всё же это правда.

Для меня самого это было неожиданно.

Когда я помог ей выбраться, я рассчитывал больше никогда её не увидеть… хоть часть меня и желала обратного.

Но вот я здесь — перед женщиной, которая, не ведая того, владеет моей судьбой. Можно было бы ожидать, что я буду разорван внутренними противоречиями, ошеломлён… но, глядя на неё, я ловлю себя на мысли:

Я не против.

Её тело — это карта изгибов.

Её кожа — цвета тёмного шоколада, о котором я только слышал в легендах.

В её волосах — листья и веточки, оставшиеся после падения, и тёмные локоны спутались в беспорядке… но это лишь подчёркивает красоту.

Её глаза — самые глубокие карие глаза, что я видел.

Её ресницы — как крылья бабочки.

Она открывает рот, хочет что-то сказать, и я замечаю у неё ямочки, которые проступают едва заметно… и хочется смотреть на неё вечно.

Я… пойман.

Связан ею.

Как любое существо, запутавшееся в паутине.

— Септис, — выдыхает она.

Её голос тёплый, низкий, вибрирующий от эмоций.

Когда она повышает голос:

— Ты вообще меня слушаешь?! — даже её крик звучит как музыка.

Руки скрещены на груди, щёки вспыхнули румянцем.

Она, откинув волосы назад, сердится… и просто прекрасна.

— Замечательно. Человек ты или нет, мужчины всё равно не слушают, — ворчит она, потирая лоб.

Я только сейчас отрываюсь от созерцания.

— Я слушал. Просто ничего из сказанного тобой не меняет суть. — Я смотрю ей в глаза, пытаясь не опускать взгляд ниже. — Только наши жёны могут нас призывать. Ты позвала меня — и вот я. Если бы мы не были связаны, этого бы не произошло. Это судьба, Амата…

Она рычит.

РЫЧИТ.

— Ты… прорычала на меня? — прищуриваюсь я.

Она сверлит меня взглядом.

Прекрасная маленькая дикая кошка.

— Да! Потому что ты меня не слушаешь! И потому что ведёшь себя как заносчивый придурок! — кричит она, затем останавливается. — И… почему ты больше не говоришь так высокомерно, как раньше? Где твоя загадочность и древняя мистика?

Я моргаю, не понимая её сравнения.

Она почти смеётся:

— Да не важно.

Это первая её настоящая улыбка.

И она прекрасна.

— Ты не фанат комиксов, да? — спрашивает она.

Я качаю головой.

— Нет. Но мой народ легко адаптируется к новым культурам. Через несколько дней я полностью впишусь в ваш мир. Тебе не о чем беспокоиться.

Она просто смотрит на меня, потрясённая. Шепчет себе под нос:

— Этого не может быть… тебя не существует…

Она снова смотрит на меня жёстко.

— Всего этого нет. Я ударилась головой. Мне мерещится.

Она опять все отрицает.

Если бы я хотел, чтобы она чувствовала себя спокойно — я бы отступил.

Но я хочу, чтобы она поняла.

Плавно выпрямив ноги, я полностью сокращаю расстояние между нами. Наклоняю голову к её шее, медленно высовываю язык… и провожу им вдоль её кожи — от основания шеи до линии скулы, мягко, горячо.

Она застывает.

Температура её тела взлетает.

Она дрожит.

Её вкус… невероятен.

Она захватывает ртом воздух, грудь резко поднимается.

— Это реально. Я реален, — выдыхаю, голос низкий, насыщенный.

Она смотрит на меня ошеломлённо.

Я поднимаю её лицо за подбородок.

— Мы справимся, — спокойно обещаю я. — Я не так уж сильно отличаюсь от тебя. Если тебе нужно время привыкнуть — я дам тебе время.

Он склоняется ближе.

— А потом… мы будем делать всё, что делают обычные пары твоего вида.