Нити судьбы (ЛП)

Глава 19

Септис

Рианна смотрит на меня снизу вверх — её тёплые, влажные от слёз глаза расширяются, пятнистые, как глаза новорождённого оленёнка. Полные непонимания. Полные вопросов, которых она боится задать. Между её бровей залегла складка.

Я закрываю глаза, позволяя себе один короткий кивок. Вздыхаю. Не так я хотел, чтобы моя Амата узнала… Но, кажется, подходящего момента никогда бы и не было.

— Ты был связан с кем-то другим? С другой Аматой?

Мои глаза распахиваются.

— Нет. Такой узел… мы не разделяли. Такая связь — невероятно редка. Совсем особенная. Она не была моей Амата… Но я любил её.

— Не понимаю. Тогда как она стала твоей женой?

Рианна смотрит прямо в меня, требуя продолжения. И я продолжаю. Голос глухой, уставший, будто воспоминания сами давят на грудь.

— Я выбрал её. По закону короля… я обязан был взять жену.

— Ты… король? — глаза Рианны становятся круглыми.

— Был. — я улыбаюсь криво.

— Отказался от трона, чтобы остаться тут. С ней. Это было давно… задолго до твоего рождения.

Я протягиваю ей руку — она вкладывает свою в мою. Я веду её к дивану и мягко усаживаю. Сам опускаюсь на корточки перед ней. Наши пальцы переплетаются. Она смотрит мне в глаза так глубоко, что кажется — ещё чуть-чуть, и провалюсь в них навеки.

Её тепло медленно проникает в мои кости. Её прикосновение обвивает моё сердце. Я хочу остаться в этом мгновении навсегда. Но воспоминания слишком тяжелы, чтобы позволить себе тишину. Я втягиваю воздух, ощущая её естественный запах. Закрываю глаза и открываю давно запертые двери прошлого.

— Её звали Джаара…

Я останавливаюсь.

Имя всё ещё режет меня изнутри.

— Рианна… мой народ живёт между вуалями измерений, между вашим средним миром и соседним. Во время одного из переходов… Я увидел её в тех самых лесах, где встретил тебя. Она возвращалась в свою деревню. И я… я был ослеплён её красотой. В юности я был слишком глуп и эгоистичен, чтобы увидеть разрушение, которое сам же и приносил.

— Ты был молод и влюблён, — пытается оправдать меня Рианна.

— Я был самовлюблён, Амата. Мне нужно было узнать, кто она. Когда узнал — представился ей, скрыв, что я не человек. Мы сблизились. Она не знала правды. Не знала, что я — другое существо. Монстр. Сначала я неплохо справлялся, разделяя два мира. Но вскоре она почувствовала неладное. Её подозрения росли. Я нервничал. Изворачивался, когда она задавала вопросы. Не показывал ей истинную форму — боялся, что она убежит.

Это была моя первая ошибка: я солгал. Но я боялся, что правда разрушит её.

— Я думал, что могу защитить её, скрыв правду. Сколько глупости… сколько эгоизма. Когда я узнавал о праздниках в её деревне, я приходил, маскировался среди людей. Слушал их песни, видел их радость… и наслаждался тем, что мог быть рядом с ней. Мы хотели счастья. Простой жизни. Я… я попросил её стать моей женой.

Рианна не отрывает взгляда.

— И что произошло?

— Она согласилась. Но чтобы быть моей женой… я должен был рассказать ей часть правды. Ничего, я ничего не говорил. Позже, она была ранена моей ложью. Но всё же простила.

— У нас есть обряд. Он связывает нас, если судьба этого не сделала. Таков закон моего вида. Но… цена этого обряда — свобода. Чтобы жениться, я отдал ей свою волю. Если бы она пожелала — я был обязан подчиниться. Она не хотела причинить вред. Она просто думала, что поступает правильно. Она была добра. Не знала, что её решения могут стать бедой для нас обоих.

Рианна сжимает мои пальцы, чувствуя моё напряжение.

Её голос мягкий:

— Здесь безопасно. Говори всё, что хочешь сказать.

Я благодарно киваю.

— Я хотел постепенно привести её к правде. Убедить жить со мной в моём мире, стать моей королевой… но чем дольше был с ней, тем яснее понимал: я не могу просить её бросить свой народ. Это было бы жестоко. Поэтому я выбрал жить с ней. Я часто уходил в лес охотиться. Для деревни приносил зверей… Но для себя… мне нужна была человеческая плоть. Я охотился только на тех, кто угрожал её людям. Никогда — внутри деревни. Её люди стали моими.

— Однажды ночью, — начинаю я, чувствуя, как горло сжимается, — я наткнулся на девушку, на подругу Джаары… на неё напали бродяги по дороге домой. Я почувствовал такую ярость, такую необходимость защитить её, что… никто бы меня не остановил. Я разорвал глотки тем, кто посмел к ней прикоснуться. Но, сделав это… я потерял маску. И она увидела, кто я есть. Она уже была напугана нападением. Напугана кровью. Напугана смертью. И увидев меня — испугалась ещё сильнее. Прежде чем я успел объяснить хоть что-то, она убежала. Убежала в деревню, чтобы рассказать всем правду обо мне. Но не это меня тревожило. Я боялся за Джаару. И я оказался прав.

Я делаю паузу.

Рианна слушает, но её пальцы дрожат в моих руках.

— Что? Как они могли? — спрашивает она шёпотом.

— Они боялись меня. Это понятно. Но то, что они сделали ей… этого я простить не мог. Они решили, что ни мне, ни ей доверять нельзя. Что я опасен. И что она — опасна вместе со мной. Они обвиняли её… в том, что она “завлекла монстра”, что хотела использовать мои силы. Назвали ведьмой. Меня — её демоном. Они вынесли ей приговор.

— Они сделали с ней то, что хотели сделать со мной. Они подожгли наш дом. Выгнали её. Хотели казнить. Я успел спасти её. Мы бежали. Но она больше никогда не была прежней. Пострадав физически, она пострадала ещё больше душой. И я был причиной. Она просила правду.

— “Покажи, кто ты,” — сказала она. — И я… подчинился. У неё была власть надо мной. Я обязан был.

— И что она сделала? — спрашивает Рианна.

— Она закричала. От ужаса. Назвала меня чудовищем. И она не солгала. Я увидел страх в её глазах… страх перед тем, кого она любила. Страх из-за меня. Из-за того, что я сделал с её жизнью. Она больше не подпускала меня близко. Не давала прикасаться. Я надеялся, что со временем всё пройдёт… что она привыкнет… что простит.

— Она тебя не любила? — тихо спрашивает Рианна.

— Любила. И я её любил. Но любовь — не всегда сильнее страха. Она хотела жить среди людей. Хотела быть собой, а не женой монстра. Поэтому я предложил жить в лесах — вдали от селений. Она настояла, чтобы я всегда оставался в истинном облике. Говорила, что не хочет снова попадать под мои иллюзии. Я не винил её. Я заслужил её страх.

Но… Боги, как же больно было видеть, как она вздрагивает, когда я протягивал ей еду. Как отводит взгляд. Как плачет ночами. Я построил дом глубоко в лесу. Охотился, приносил всё, что мог. Но она худела день ото дня. Тосковала по своему народу. По дому, откуда её выгнали.

Однажды она сказала:

— “Мне станет легче… если ты пообещаешь, что никогда больше не будешь охотиться.”

Она хотела вернуться в деревню. Хотела доказать людям, что она чиста. Что я… иной. Что мы можем жить как раньше. Моё сердце разрывалось. Это было невозможно. Но я был связан обрядом. Она — моя жена. Я — её воля. И я обещал. Я перестал охотиться. И стал умирать. Я слабел каждый день. Я скрывал это сколько мог. Но вскоре она увидела, что я не сплю, не дышу ровно, едва держусь на ногах. Она спросила, что мне нужно.

И я ответил правду:

— Живая человеческая кровь. Она умоляла меня попытаться жить “как человек”. Говорила, что, если я докажу деревне, что я изменился, нас примут. Но я знал — это невозможно.

— И всё же, — говорю я, — я не хотел разрушать её надежду. Она была её последней опорой. И тогда она…

Рианна задерживает дыхание.

— Что она сделала?

Я опускаю голову.

— Она… предложила себя. Чтобы я пил её кровь. Чтобы я жил. Она не понимала, что просит. Она не знала, что мой голод… это не просто голод. Я умолял её отказаться. Говорил, что разрушу её. Что не смогу остановиться. Она сказала: “Возьми всё, что нужно. Это мой приказ.” И тогда…

Ком в горле не даёт мне говорить. Глаза щиплет.

— Она… убила себя? — Рианна произносит это в ужасе.

Я качаю головой.

— Нет, Амата. Её убил я.

Она смотрит на меня, потрясённая, испуганная, но не отступает.

— Я не мог сопротивляться. Я был связан. Хорошо или плохо — я исполнял её приказ. У меня не было воли. Была только смерть. Голод. Безумие. Я держал её в руках. Чувствовал её кожу.

Её тепло.

Её запах.

Её кровь.

И я… не остановился.

Не смог. Я разорвал женщину, которую любил.

— Я убил свою жену. — шепчу я, задыхаясь. — Я убил её, Рианна. Я — причина её смерти. Я — чудовище, от которого не смог защитить даже того, кого любил больше всего.

Я закрываю глаза, позволяя слезам течь.

— Теперь ты знаешь, кто я. И почему я боюсь быть рядом с тобой. Потому что я могу любить тебя… и всё равно уничтожить.

Я больше не могу молчать. Мне нужно быть честным с Рианной.

— Я не хотел… но всё-таки сделал. — мой голос хрипнет. — Магическая связь разорвалась, и я был освобождён… но было уже слишком поздно. Она умерла. И в конце… моё сердце было разбито. С тех пор этот момент преследует меня без конца.

Хотелось бы, чтобы я не говорил это вслух — но слова уже сорвались. Их не вернуть. Я смотрю на неё, ожидая…

Протеста.

Отрицания.

Крика.

Чего угодно.

Но Рианна медленно тянется ко мне — осторожно, словно боится спугнуть. Я остаюсь неподвижен, силой заставляя себя позволить её прикосновение. Я впустил её слишком близко… но я уже не способен оттолкнуть её. Я хочу её слишком сильно.

Её крошечная ладонь скользит в мою — и я сжимаю её крепко.

— Ты не хотел этого, — шепчет Рианна, голос дрожит.

— Я знаю. Но это ничего не меняет. Я всё равно сделал это. Разрушил всё, что мы построили. Нарушил обещание, данное ей. Я действительно… монстр. Таковы мы, Амата.

— Нет, это неправда. Ты был голоден. Измождён. Ты не мог знать… И это не может быть концом. Что было дальше?

Её уверенность заставляет на миг дрогнуть моё сердце.

Но я знаю, что это ложная надежда.

— Потом? — я вздыхаю. — Я не смог принять то, что содеял. Я винил деревню в её смерти — за то, что отвергли её, изгнали… хотя она была безвинной. И я решил вернуться. Не чтобы жить среди них. А чтобы они… умоляли меня о милосердии.

О прощении.

О жизни.

Я хотел, чтобы они почувствовали то, что чувствовала она. И то, что чувствовал я. Я охотился. И наслаждался этим. Убивал безжалостно. Только тех, кого сам позволял, я оставлял в живых. Я делал это, чтобы хоть что-то почувствовать.

Боль.

Гнев.

Кровожадность.

Я был монстром в самом прямом смысле слова. Больше я не скрывал, кто я есть. Я стал той самой тварью, что живёт в лесах.

Рианна молчит. Я боюсь поднять взгляд. Боюсь увидеть то, что она теперь думает обо мне.

— Я сделал ужасные вещи. Но в конце… осталась пустота. Потому что даже если её деревня отвергла её — главным виновником был я. Если бы я не вошёл в её жизнь… она вышла бы замуж за мужчину своего народа, родила бы детей, жила бы до старости. Так я совершил свою вторую ошибку. А когда я насытился чужими страхами и страданиями, я перестал узнавать себя. Мне было некуда возвращаться. Даже к собственному народу. Я слишком стыдился всего, что сделал. И тогда я решил построить могилу… для всех, кого убил. Хоронить их. И жить между мирами — пока сам не умру в той яме.

Глаза Рианны широко распахнуты, полны ужаса и сострадания — и вдруг она бросается ко мне, обнимает, утыкаясь лицом в мою грудь.

Я замираю — полностью ошеломлён.

— Я не могу сказать, что понимаю твою боль, Септис… — шепчет она, — но мне так горько, что ты пережил всё это. Что дошёл до точки, где больше не мог жить. Но… больше всего я чувствую облегчение. Что ты — жив. Что ты здесь.

Её слова ощутимо ломают во мне что-то старое и застывшее.

— Мне жаль, что ты думал, будто не заслуживаешь любви… что должен быть один… Но я благодарна, что ты рассказал мне правду. И благодарна, что ты остался жить. Потому что, если бы не ты — я бы сегодня не была жива.

Я смотрю ей в глаза — и там то, что я только начинаю понимать.

— Я услышал твой крик о помощи, Рианна. Он… оживил во мне то, что уже давно умерло. Он пронзил меня. И заставил двигаться. В ту ночь я уже был на пороге смерти, готов сдаться. Но услышал тебя. Я не знал, что сделал с тобой Гари. Не знал, почему мне так нестерпимо важно защитить тебя… Но я хотел сделать хотя бы один правильный поступок, прежде чем уйти. В итоге это ты спасла меня, Амата. Когда ты уходила, я хотел, чтобы ты забрала с собой те чувства, что ты во мне пробудила… Но одновременно я хотел умолять тебя забрать меня к себе. Когда я появился в твоём мире и понял, что привязан к тебе — я принял это без сомнений. Потому что ты… идеальна. Ты была добра ко мне. Ты знала, что я такое. И всё равно приняла меня. Даже полюбила. Но я тогда ещё не осознал свою третью ошибку.

Рианна поднимает на меня взгляд.

— Какую?

Я сжимаю её щёку в своей ладони.

— Я полюбил тебя.

Её глаза расширяются, и я продолжаю:

— В ту ночь… когда мы были близки… ты покорила меня полностью. Твой запах. Твой вкус. Ты — сильнее всех, сильнее всего. Когда ты сказала: “Бери всё, что хочешь” … это было как злой рок. Как попытка судьбы повторить прошлое. Я понял, что могу потерять тебя. И что хуже — я мог сам уничтожить тебя. Я не тот, кем ты меня считаешь, Рианна. Я не хороший. Я — чудовище. Поэтому… я не могу оставаться.

Она не опускает взгляд. Но и не отводит. Её лицо спокойно. Так спокойно, что я не могу прочитать ни одной эмоции. Только её руки — они крепко держат мою ладонь. И потом медленно, очень медленно, она подносит её к губам и целует мою ладонь. Её глаза встречаются с моими — ясные, серьёзные, светлые. Она смотрит на меня так, будто я — единственный человек в этом мире. Её пальцы дрожат, когда она касается моего лица.

Моё дыхание сбивается.

— Для меня ты — самый нежный, самый добрый, самый заботливый мужчина из всех, кого я знала. Ты защищал меня. Ты спас меня, когда никто другой не мог. Да, другие увидят в тебе монстра… Но как я могу считать тебя чудовищем?

Она улыбается.

Нежно, искренне, невероятно тепло.

И я полностью бессилен перед тем, как она держит моё сердце в своих руках.