Никто не умрет. Часть 1

Глава 18. ЁШИКО

В прошлом осталась ноющая грусть о неисполненном обещании. А сейчас его мучил стыд за то, что он собирался сделать, но у него не было другого выбора. Итиро предал память предков. Где он ошибся? В какой момент воспитанник перестал верить идеалам клана? Легкая досада на себя за непонятные ему самому оплошности в воспитании ученика, которые он мог допустить, не могла поколебать решимость Мамору. Кто бы ни был виноват, клан должен получить нового кумитё, Кацуро должен быть отомщен, а враги должны быть повержены.

Если первый сын Кацуро не желает идти по пути отца, то это сделает другой человек. Мамору держал этот план на самый неблагоприятный расклад. Он зародился в его голове в тот момент, когда испуганная страшной гибелью бывшего мужа Ёшико решила спрятать старшего сына у дальних родственников в Корее.

Подавая Мамору сопроводительное письмо, она сказала:

— Мне больно расставаться с сыном, но я знаю, что так будет лучше для всех. Если мой мальчик погибнет от рук врагов, я не переживу этого горя. Отныне мы не должны видеться ради его безопасности.

Ёшико плакала одними глазами. Ни один мускул на прекрасном лице «старшей сестры» не дрогнул. Мамору верно служил Ешико с того самого дня, как Кацуро, забрав младшего сына Дайсуке, уехал в свою китайскую резиденцию. Ёшико редко разговаривала с ним на семейную тему, но он знал, как тяжело она перенесла сначала фиктивный развод, и затем расставание с мужем. И вот теперь она вынуждена была разлучиться с любимым сыном.

— Сделай для него все, что в твоих силах, — продолжала Ёшико. — Кацуро хотел, чтобы его сын продолжил его дело, вернул былое величие и отнятое врагами богатство его семье. Он мечтал поднять герб клана Сегью так высоко, как он возвышался во времена Такугава.

Ёшико примолкла, будто хотела сказать что-то еще, но внезапно забыла. Мамору воспользовался паузой, чтобы задать давно беспокоивший его вопрос.

— Прости, сестра. Я не решался. И теперь не должен. Но возможно, это наш последний разговор на долгие годы. Я хотел бы знать, если ты доверяешь мне…

Мамору встретил горестный взгляд Ёшико и невольно опустил глаза. Он знал, что влезает не в свое дело. Он не имеет право владеть этой информацией, но в истории гибели Кацуро слишком много странностей. Он хотел знать, к чему ему следует подготовить Итиро — к битве за честь семьи или к мести за гибель родных. Что угрожает самой Ёшико, если она решилась расстаться с сыном, спрятав его среди бывших якудза, предавших клятву данную своим оябунам.

— Спрашивай.

— Это может быть не легко для тебя, — сказал он, — Я хочу знать то, во что ты не считаешь нужным меня посвящать.

Ёшико наклонила голову, показав тем самым, что слушает своего собеседника очень внимательно. Мамору поклонился, не решаясь посмотреть в лицо «старшей сестры». «Её талия в тридцать три так же тонка, как в двадцать два», — подумал он, а вслух произнес:

— Ты развелась с Кацуро, когда враги стали донимать его своими кознями, сменила имя, а потом вышла замуж за простого чиновника для того, чтобы отвести глаза врагов от сына?

Ёшико еле заметно кивнула. Тогда Мамору решился на большее, он, не поднимая головы и показывая своим видом покорное смирение, и задал главный вопрос:

— Почему же Кацуро не оставил тебе и младшего сына?

В ответ он услышал нетерпеливый шорох и невольно поднял голову и посмотрел в сторону, откуда он послышался. Ёшико стояла у окна спиной к нему. Ее осанка и вся ее напряженная поза выражали протест. Она не хотела слушать «об этом», не хотела отвечать «на такие» вопросы, не хотела вспоминать «те» мгновения своей жизни. Понимая, что затронул чувства Ёшико, которые не остудили ни время, ни расстояние, ни непоправимость, Мамору быстро увел разговор в сторону:

— Стоит ли мне рассказывать Итиро о том, что вместе с отцом погиб его брат. Раздели со мной мое беспокойство или развей мои сомнения — поможет ли эта информация воспитать храброго воина, готового исполнить долг или же кровная месть может увести Итиро от истинных целей?

Ёшико надолго задумалась. Вся отцовская любовь досталась первому сыну. Рождение второго произошло в его отсутствие. Кацуро полгода жил в России, занимался созданием русского звена клана. А когда вернулся, ушел с головой в разборки с семьями китайских триад, с которыми у него пересеклись интересы в Приморье и Маньчжурии. И для того, чтобы обезопасить жену, он велел ей сменить имя и выйти замуж за незаметного служащего государственного аппарата, который согласился на этот фиктивный брак за деньги. Она просила оставить ей обоих детей, чтобы они имели возможность выжить в войне кланов, которую затеял Кацуро, пытаясь получить в свои руки власть над прежде принадлежавшими семье территориями влияния. Но он не дал ей возможности решать судьбу сыновей. Оставляя Ёшико в Японии, Кацуро умолял не проклинать его, за то, что не может отказаться от счастья лично растить первенца. Это была его идея поменять имена детям. Никто, кроме них двоих, об этом не знает и не догадывается. Кацуро считал, что сможет запутать врагов и выиграть время. Ему нужно было время, но вот теперь его нет. Нет совсем. Кому нужны были его великие цели, если из-за них она осталась одна? О, как она страдала от ревности и одиночества, когда узнала, что Кацуро прижил дочь и сына от гражданских жен-китаянок. Никто не знал, какие мысли терзали бедную женщину.

Мамору сочувственно смотрел на притихшую у окна Ёшико. Он догадывался о ее душевном состоянии. Он умел читать по глазам и позам. С людьми Ёшико всегда была доброжелательна и рассудительна. Ни разу она не позволила себе сорваться и закричать на провинившегося слугу. Лишь Мамору понимал глубину ее боли и отчаяния. Он был хорошим другом и был готов стать лучшим воспитателем для будущего кумитё клана.

— Если мой сын изберет другую дорогу, откажется встать во главе клана…

Мамору не дожидаясь окончания реплики, прервал Ёшико.

— Тебе не стоит думать об этом, он не откажется, потому что в нем течет кровь потомков великих воинов Такаси, — сказал он, упрямо склонив голову.

Ёшико отвернулась от окна, подошла к Мамору так близко, что тот почувствовал аромат ее губной помады. Страдальческая складка у ее губ стала еще глубже. «Лучше бы отказался, тогда у него был шанс выжить», — прошептала она одними губами. Она знала, что наследнику семьи Такахаси придется сражаться за власть не только против врагов клана, но и с теми, кто растащил собственность клана после смерти ее главы. Когда появится законный наследник, единолично претендующий на власть в клане, вот тогда начнется кровавая бойня. Кацуро приготовил яблоко раздора, которое может закончиться междоусобной войной для многих могущественных семей якудза и триад. Сможет ли Дайсуке победить в этой борьбе без своего старшего брата, погибшего вместе с отцом? Она не вправе лишать сына выбора. Но лучше бы он отказался…

— Эта ужасная женщина, — Ёшико запнулась, она страшилась называть имя. — Ты думаешь, мы сможем ее обмануть?

— У меня достаточно связей в Корее, чтобы противостоять этой китайской бестии. Когда придет срок Итиро сам с ней разберется. «Старший брат» поступил мудро. Итиро может оставаться невидимым, пока наберется сил, чтобы самостоятельно защитить свои права. У него будет шанс, который судьба отняла у его брата.

Мамору виновато потупил взгляд. Он опять нечаянно коснулся больной темы. Но Ёшико не показала своей грусти, она лишь отвернулась на секунду, но только для того чтобы взять с журнального столика сверток. Мамору заметил его, как только вошел. По форме свертка он понял, что там находится старинный меч — реликвия семьи Такахаси. На нем Кацуро принимал клятву верности.

— Передай сыну, когда ему исполнится восемнадцать. Пусть он знает историю клана. Понимает, что ему предстоит совершить. Расскажи ему об отце и завещании. Пусть готовится принять наследство, когда ему исполнится 21 и защитить свои права…

— Ты хочешь, чтобы я скрывал его родословную до совершеннолетия?

— Нет, он должен знать своих предков, но тебе нужно быть осторожным, чтобы он своей детской непосредственностью через друзей, с которыми он может поделиться, или в случайных обмолвках, не привлек к себе внимание врагов, и убийц…

В глазах Ёшико блеснула ненависть. Она подняла подбородок, и Мамору увидел перед собой не печальную вдову, оплакивающую страшную кончину мужа, и не мать, обеспокоенную судьбой сына, а увидел «старшую сестру», готовую разделить его судьбу.

— Пусть он узнаёт правду через легенды, во время детских забав. Но за год до исполнения возраста, указанного в завещании, ты расскажешь ему все, как есть. Пусть он сам сделает выбор, кем ему быть.

Именно тогда у Мамору стал зреть план. Что если, Итиро вырастет и станет не тем, кого они все ждут, и, получив наследство отца, растранжирит его на удовольствия?

Тогда по его поручению Акено нашел в буддийском приюте японского мальчика того же возраста, что и сын, погибший вместе с Кацуро. Никто не знал его имени. Испуганного трехлетнего ребенка нашли на озере Ханка вместе с пятилетним белым мальчиком. Европейский ребенок говорил на незнакомом монахам языке, их обоих забрали в приют, как неопознанных детей. Акено был русским корейцем и хорошо знал русский язык. Он смог выведать у белого мальчика, что его зовут Борис, и отец у него милиционер. Бориса она оставил в монастыре, а его родителей Якудза убедил увезти в Россию вместо своего, якобы утонувшего в озере сына, трехлетнего безымянного найденыша. Акено и Якудза поехали в Россию вслед за ними. Они любили друг друга. С первых дней знакомства они были верной парой. Акено ради своего любимого изменил пол. Но никто из «братьев» не посмел его осудить и стали называть его «сестрой» с большим уважением за смелость, ум и преданность клану.

После разговора с Итиро, который высмеял его за его приверженность традициям, мысли Мамору крутились вокруг одного важного события, которое должно было поставить точку над прошлыми его стараниями и стать началом великих перемен. Якудза по его сигналу должен был привезти в Японию, якобы, чудом спасенного из огня Дайсуке, младшего сына Кацуро. Так будет думать Ёшико. Он объяснит ей, что Итиро выбрал другой путь. И теперь все зависело только от того, сумеет ли он убедить братьев клана, что он — первый сын Кацуро. Реликвия семьи Такаси — меч, который передала Мамору Ёшика — в руках найденыша должна была убедить даже самых недоверчивых в том, он — истинный сын Кацуро.

Что, если она не захочет помогать ему? Что если она, ослепленная любовью, захочет отдать любимому сыну богатства, положенные ему по праву наследования? Если случится такое, он сделает то, что никогда себе не простит: он убьет любовь своей жизни, нежную, как лепестки китайской розы, Ёшико, ее любимого сына, и умрет рядом с ними. Его дело продолжат Акено и Якудза вместе с Дайсуке, который после смерти брата уже по праву наследования примет на себя обязанности старшего семьи Такахаси, заставит замолчать недовольных и трепетать врагов.