Нихил

Глава 5

Нихил лежал на боку, держа Маккензи в объятиях, и знал, что если бы все известные Вселенные закончили своё существование прямо сейчас, то он умер бы счастливым, ибо всё, что имело для него значение — находилось в его руках. Его манно когда-то пытался объяснить, что он чувствовал, когда обрел свою Эша, но Нихил никогда по-настоящему не верил ему, хотя и видел привязанность между манно и матерью.

Теперь он понял, что не было ничего, что бы он не сделал для своей Маккензи. Даже не обратил бы внимания на генерала, если бы это означало заботу о ней.

— Думаю, ты должен вернуться к своему генералу, — сказала Мак, потираясь щекой о его грудь, пытаясь заставить себя отодвинуться от него.

— Генерал и капитан ушли несколько минут назад, маленькая.

— Они ушли? — девушка подняла голову, глянув через открытую дверь, и увидела, что комната была пуста. — У тебя будут неприятности?

— Неприятности?

— Да, потому что я не закончила отвечать на их вопросы.

— Нет, ты хорошо справилась и рассказала всё, что могла. Генерал может захотеть ещё раз поговорить с тобой позже, но сейчас — всё в порядке.

— Ты уверен?

— Да. Всё, что тебе нужно сделать сейчас, так это отдохнуть.

Мак, с усталым вздохом, положила голову обратно на грудь Нихила. Она знала, что ей необходимо поспать и поесть, поскольку она не могла вспомнить, когда последний раз это делала, но было ещё столько всего неизвестного.

— Нихил? — спросила она быстро.

— Да?

— Почему я не могла понять, о чём вы говорили, раньше, когда ты разговаривал с генералом и капитаном?

— Мы говорили на кализианском, на нашем родном языке.

— А на каком мы говорим сейчас?

— На залудианском.

— Залудианский? Как это возможно? — Мак прислушалась и впервые осознала, что она говорит не по-английски.

— Кто-то из ганглианцев или залудианцев приставлял какое-либо устройство вам на глаза?

— Ганглианцы. Двое из них держали Крэйга, когда надевали на него устройство. Когда они сняли его, Крэйг стал понимать их. Они бросили устройство на него и ушли.

— Они ожидали, что он использует обучатель на вас? — Мак не видела встревоженный взгляд, который бросил на неё Нихил.

— Да. Они сказали ему, что все, кто не согласен, будут убиты. Как только это было сделано, мы смогли понимать, что говорили ганглианцы и залудианцы по прибытию, но я не осознавала, что мы говорим по-другому.

— Вы, наверное, говорили между собой! — когда она склонилась к нему, хмурясь, мужчина продолжил. — Это часть того, что делает обучатель. Он позволяет тебе понимать язык, на котором с тобой говорят, и помогает тебе ответить. Если один из ваших мужчин обращался к тебе на вашем языке, то на этом языке ты и отвечала, даже не понимая этого.

— Получается, если бы я захотела поговорить на моем языке, то ты бы понял меня? — Мак внимательно прислушалась к себе и поняла, что говорит по-английски. Она увидела, как Нихил нахмурился.

— Это твой язык? — спросил он по-залудиански.

— Да, — так же по-залудиански ответила она. — Ты понял, что я сказала?

— Нет, прости, малыш.

— Но я думала, ты сказал…

— Ты говоришь и понимаешь языки, запрограммированные в обучателе, и, кажется, ганглианцы подготовили для вас только свой и залудианский.

— А я смогу выучить ваш язык?

— Да, малыш, и многие другие, — он нежно приласкал её щеку. — Завтра, если ты будешь готова к этому, Луол хотел поставить тебе наш обучатель. Он будет содержать все языки известных Вселенных, а также историю и основы каждого.

— Я смогу говорить и понимать тебя на вашем языке?

— Да.

— И ты поймешь мой?

— Нет, так как это не один из известных языков. Но со временем, если ты и ваши мужчины поработают с Луолом, мы сможем узнать и записать его, так что, в конце концов, он может быть запрограммирован, — Нихил заметил, что Мак прикусила свою верхнюю губу. — Что случилось, малыш?

— Просто… я просто…

— Что? Ты можешь сказать мне.

— Я хочу выучить язык и больше узнать о… ну, обо всем. Просто мне не понравилась эта вещь в последний раз. Было неприятно, и я испугалась.

— Неприятно? Что ты имеешь в виду? — всё тело Нихила напряглось. Обучатель никогда не должен вызывать дискомфорт. Ганглианцы навредили его Маккензи?

— Он был жесткий и холодный, и, казалось, слишком плотно сжимал мои виски, — она не заметила, что потянулась вверх, прикасаясь к этим местам. — Мне не понравилось это ощущение.

Нихил слегка повернулся, уложив её на спину, и заключил между массивными руками, окружая её своей защитой.

— Обещаю, Маккензи, в этот раз всё будет по-другому. Ты будешь в безопасности. Я буду с тобой всё время. Луол убедится, что обучатель настроен должным образом, что не вызовет у тебя никакого дискомфорта.

— И я стану лучше понимать некоторые вещи, например, как открыть дверь?

— Да, малыш.

— А про твои бусины? — она потянулась вверх, касаясь заплетённых прядей, упавших на плечо.

— Да, это поможет тебе понять, но я и так расскажу всё, что ты захочешь узнать о моих суджа-бусинах.

— Суджа-бусины… Зачем ты их носишь?

— Все кализианцы их носят, — он повернулся на бок, упершись локтем, и потянулся за спину, перекидывая все свои косички вперёд, чтобы девушка могла их видеть. — Это мои Кровные бусины, их я получил во время своей церемонии наречения имени, вскоре после моего представления.

— Представления?

— Когда я сделал свой первый вдох.

— Ты имеешь в виду, когда ты родился? Ладно, я поняла.

— Эта бусина, — Нихил коснулся янтарно-красного шарика в глубине косы, — представляет мою мать и её род, который продолжается во мне. А эта, — коснулся он янтарно-зеленого шарика над ним, — обозначает моего манно и его род.

— Манно… твой отец?

Нихил на мгновение задумался.

— Если отец означает мужчину, от чьего рода ты происходишь, то да.

— А что представляет эта бусина? — спросила она, касаясь большой темной янтарной бусины, в которой смешались более светлые янтарные оттенки.

— Меня. Если я буду благословлён потомством, я смогу взять часть этой бусины и перенести на него или её, подтверждая, что это — мой отпрыск.

— И они смогут унести эту часть тебя с собой. Навсегда.

— Да.

Мак задумалась об этом на мгновение и поняла, что хотела бы иметь нечто подобное от своего отца.

— А остальные бусины?

Нихил продолжил рассказ о своих бусинах: о том, как он зарабатывал их; о том, как за некоторые достижения он получил ещё больше бусин. Большинство его бусин были нанизаны на его косы и почти доходили до его клипса. Нихил отказался вдаваться в подробности о том, как он их заслужил, и только сказал, что это были его боевые бусины. Дедушка Мак был точно таким же в отношении своих медалей. Он рассказывал ей о том, в каком сражения их получил, а также называл имена всех погибших отважных людей, но сверх этого не рассказывал ничего.

— Как насчет этой? — Мак коснулась единственной косы, что не была перекинута через плечо. Мужчина поднял свою огромную руку, что лежала на кровати, и взял единственный шарик. Белый шарик, с зеленым вихрем внутри.

— Это моя бусина Эша, — сказал он ей приглушённым тоном.

— Бусина Эша…

— Да, это — единственная бусина, что я могу предложить женщине, с которой хочу завести потомство. Если она примет её, она станет моей Эша, моей Госпожой.

— Но… тогда, почему все обращаются ко мне как к Эша? Почему ты назвал меня своей Эша? Откуда это, — она подняла локон с бусиной — сосново-зелёным шариком с белыми искрами, кружащимися в нём, — в моих волосах?

Маккензи нахмурилась, когда, вместо ответа, Нихил неловко промолчал.

— Нихил?

— Это — бусина моей истинной пары.

— Истинной пары?

— Да.

— Зачем ты надел её мне?

— Я не надевал.

— Что значит, ты не надевал?

— Я не могу отдать женщине бусину своей истинной пары.

— Что?

— Только бусина принимает решение.

— Бусина… Она живая? — Мак слегка дернулась.

— Не в этом смысле, — быстро успокоил её Нихил. — Это трудно объяснить. Суджа-бусины являются отражением того, кто носит их. Они поглощают его энергию и реагируют соответствующим образом.

— Что ты имеешь в виду?

Нихил выбрал несколько из своих косичек и показал их ей.

— Видишь, там шарик на конце каждой из них?

— Да.

— Это мои Изначальные бусины. Они всегда остаются в нижней части всех моих косичек.

Мак осторожно прикоснулась к тёмным бусинам, и хотя они были тёплые, они, казалось, не реагировали на её прикосновения, как бусина в её волосах.

— Хорошо.

— Бусины над ними — бусины достижений. Они отражают мои достижения и периоды моей жизни. Высота бусин на косичках свидетельствует о ценности этих достижений и периодов.

Мак протянула руку, поднимая его косы. Бусины в центре косы касались изначальных бусин, поскольку там их было больше, и они поднимались выше, чем на любой другой косичке.

— Эти косички тоньше, — погладила она косички в центре.

— Я был во многих боях, — тихо сказал он. — Если считается, что я выполнил… хорошо, тогда я могу получить больше бусин, когда это происходит, новые бусины помещаются на одну из моих существующих косичек. Потом Изначальные бусины делятся и формируется новая косичка, с новыми бусинами, переходящими на эту косу.

— Это… это удивительно.

— На Земле не так?

— Нет. Даже близко не так.

— Тогда как вы можете знать, имеете ли вы дело с кем-то достойным?

— Ты должен доверять тому, что видишь, и своим инстинктам.

— То, что ты видишь можно подстроить.

— Да, можно, — в прошлом Мак были два парня. Дерек выглядел хорошим парнем, но оказался полным кретином.

— Ты в порядке? — спросил Нихил.

— Да. Так что, это нельзя подстроить, как ты говоришь, или удалить?

— Можно, но только на короткий период. Не более суток.

— Что ты имеешь в виду?

— Если я хочу тщательно очистить волосы, я расстегиваю мой суджа-клипс, и тогда могу снять бусины. После того, как закончу, я верну их.

— А как ты сможешь вспомнить, где все они были расположены?

— Я не запоминаю, это делают они. Пока я мою волосы, бусины объединяются. Я разделяю волосы на множество косичек, затем помещаю в конце каждой Изначальную бусину. Они присоединяются, затем я возвращаю клипс и другие бусины. В течение дня они будут делиться, а затем примут своё истинное положение.

— Это… это удивительно. Ты часто делаешь это?

— Нет. Простого очищения обычно достаточно, так как бусины можно слегка подвинуть. Я снимаю их полностью только после тяжелого боя или перед важным событием, на котором должен присутствовать.

Мак тихо лежала несколько минут, позволяя всему, что он сказал, уложиться в голове, её пальцы легко перебирали его бусины. Некоторые из них были тёплыми; некоторые бусины, казалось, сияли, а другие — искрились. Но было несколько, в основном тех, что были расположены на тонких косах, которые были холодными и заставляли её думать о насилии и смерти. Нихил поднял свою руку и осторожно убрал её пальцы.

— Ты не должна касаться их, — сказал он ей тихо.

— Почему они ощущаются не так, как другие?

— Как я и говорил, это — мои Бусины битвы, некоторые… отражают моменты боя.

— И ты должен нести это в себе?

— Каждый воин должен, носит ли он Бусины битвы или нет.

— Я полагаю, это должно быть правдой, но мне очень не хочется думать о тебе, несущем весь этот груз в одиночку.

Нихил прислонился лбом к её лбу, чувствуя, что его грудь защемило в ответ на её слова. Маккензи видела больше, чем просто славу в Бусинах битвы; она видела, что ему пришлось сделать, чтобы заслужить их, что это бремя он будет нести до конца своей жизни. Но Нихил не хотел, чтобы девушка волновалась.

— Я сильный, — успокоил он ее, подняв голову.

— Я вижу, — она нежно погладила его руку, — но иной груз слишком тяжёл, даже для самых сильных, чтобы нести его в одиночку.

— Поэтому, если Богиня находит воина достойным, ему предстоит найти свою Эша.

Его палец снова пробежал по её щеке.

— Эша, — Мак прикоснулась к бусине, до сих пор находящейся в его волосах.

— Да, а если Богиня действительно желает благословить мужчину, она дарует ему истинную пару.

Нихил протянул руку и коснулся его бусины истинной пары, поселившейся в её локонах.

— Ты всё ещё не рассказал мне, как она попала в мои волосы.

— Я не могу тебе сказать, потому что не знаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Было время, давным-давно, когда многие обретали свою истинную пару. Но после Великой Инфекции, не было никого. До тебя.

Глаза Нихила засветились ярче, когда он взглянул ей в глаза, поглаживая бусинку в её волосах.

— Говорят, когда ты встречаешь свою истинную пару, твоя бусина перейдет к ней по собственному желанию. Я верю… Когда я нёс тебя к транспорту, моя бусина признала тебя, как мою, и перешла к тебе.

— Но… я не кализианка.

— Это никогда не имело значения. Богиня нас всех считает своими детьми, и, следовательно, наша истинная пара может происходить из любого вида.

— Я… — девушка покраснела, когда внезапное рычание её живота прервало её.

— Что это было?

— Просто мой желудок. Не обращай внимания. Расскажи мне ещё про истинные пары.

Глаза Нихила расширились, когда он понял, о чём говорила Мак. Конечно, она была голодна! Он не дал ей всего, что требовалось, по словам Луола.

«Еда».

«Очищение».

«Остальное».

Он сделал две вещи, но не самую важную. Какой же он идиот! Как могла Богиня доверить ему такой драгоценный подарок, если он даже не был достаточно умен, чтобы позаботиться о ней? Мужчина немедленно вскочил с кровати и понесся в соседнюю комнату.

— Нихил? — позвала девушка, садясь в постели. Но единственный ответ, который она получила, был похож на звук открывающихся и закрывающихся шкафчиков. Прежде чем она смогла встать, чтобы выяснить, что происходит, Нихил вернулся с полными руками чего-то вроде свертков фольги, которые он высыпал на кровать.

— Что это?

— Пищевые пакеты. Воинам выдают их для поддержания их ежедневных потребностей.

— Но… — она смотрела, как он взял пакет в руки, нажал на белую точку между большим и указательным пальцами, затем схватился за противоположный конец и надорвал его. Маккензи собиралась сказать что-то ещё, когда учуяла аромат горячего… чего-то, и её живот снова заурчал. Всё, что она могла сделать — смотреть на пар, поднимавшийся из упаковки, сглатывая слюну.

— Открывай, — приказал Нихил, и, посмотрев вверх, девушка увидела часть содержимого пакета в чём-то, похожем на ложку, возле своего рта.

Послушно открыв рот, Мак позволила мужчине кормить её. Девушка закрыла глаза, когда самое вкусное, что она когда-либо пробовала, попало ей на язык. Ну, самая вкусная вещь с тех пор, как её похитили, но Мак не собиралась жаловаться. Не после того, что они были вынуждены есть.

— Ещё, — велел он, поднимая ложку к её губам.

Кормление продолжилось до тех пор, пока пакет не опустел. Отшвырнув его в сторону, он потянулся за другим.

— Нет, — её рука остановила его от вскрытия другого пакета. — Этого достаточно.

— Не может быть. Тебе нужно больше. Ты…

— Нихил, я хотела бы съесть больше. Я бы с удовольствием проглотила всё, что находится передо мной, пока бы не лопнула. Я не хочу никогда снова испытать голод, но если я съем больше, то всё пойдет назад.

— Ты не знаешь…

— Знаю. Ганглианцы… Я не знаю, как долго они держали нас, но кормили редко, а когда кормили — это были объедки. За исключением трёх раз, когда они накормили нас, прежде чем продать залудианцам. В первый прием пищи мы все были настолько голодны, что съели всё слишком быстро и заболели. Следующие два раза мы ели медленнее.

— Они хотели, чтобы вы показались залудианцам сильными.

— Да, мы поняли. После этого было только то, что нам давали залудианцы.

— Как часто?

— Ребята работали посменно: половина в первую смену, половина — во вторую. Между сменами нам приносили еду.

— То есть раз в день.

— Если ты так говоришь.

Девушка обнаружила, что теперь, когда её желудок был полон, её веки снова потяжелели.

Нихил заметил это и немедленно убрал оставшиеся пакеты с кровати.

— Ложись, Макензи.

Мак хотела возразить — у неё оставалось ещё очень много вопросов, но её глаза послушно закрылись.

— Позже, — заверил её Нихил. — Я отвечу на любой твой вопрос после того, как ты отдохнешь.

— Ложись со мной? — попросила она, ища его сонным взглядом. — Обними меня?

— Да, малыш. Позволь мне потушить кристаллы, и я буду обнимать тебя так долго, как ты захочешь.

— Это был долгий день, Гриф. Сходи на последнюю трапезу, а потом отдыхай. Завтра разберёмся со всем остальным.

— А вы? Вы сделаете то же самое?

— Позже. Я хочу ещё раз поговорить с Луолом, — Трейвон направился в медицинское крыло.

Луол поднял глаза от планшета, откинувшись на спинку стула — он читал, когда дверь в его кабинет открылась.

— Я подумал, что вы вернётесь.

Трейвон прошёл к стулу, который обычно стоял у стены, а теперь перед столом Луола, и сел.

— Расскажите мне, что вы узнали, Луол.

Трейвон еле остановил планшет от падения на пол, когда Луол отправил тот через стол. Взяв его, он начал читать.

— Это возможно? — спросил Трейвон, поднимая глаза на Луола.

— Это то, что обнаружил блок.

— Но она настолько мала, и я не имею в виду рост. Как она может быть почти идентична нам?

— Таким же образом, как мы практически идентичны торнианцам. Вы лучше, чем кто-либо, знаете, что это возможно. Вы сами перевели древний текст, рассказывающий, как однажды был лишь один вид, один народ, один Император.

— Это не более чем басня, Луол, сказка для детей, которую один из наших древних предков записал по какой-то причине. Её нельзя воспринимать всерьёз.

— Я никогда не понимал, почему вы так уверены, Трейвон. Вы не сбрасываете со счетов другие древние тексты, так почему этот?

— Потому что это не возможно! Мы не могли путешествовать между звездами в прошлом.

— А если бы могли, вы бы тогда поверили? — Луол хмуро глянул на выражение лица Генерала. — Трейвон? Почему нет?

— Разве вы не понимаете, Луол? Если этот текст — правда, если мы когда-то были единым народом, царил мир, то это означает лишь что случилось нечто. Что-то катастрофическое, что нас разделило, нечто хуже, чем Великая Инфекция, и, может быть, оно как-то повлияло на нас.

Луол несколько минут молча обдумывал то, что сказал его генерал и друг. Он знал, что Трейвон взял на себя ответственность за то, что его предок, канцлер Аади, помог вызвать Великую Инфекцию, которая быстро распространилась по всем известным Вселенным. Трейвон не был в ответе за это, но отказывался в это верить и всю свою жизнь доказывал, что не имеет ничего общего с Аади. Теперь Луол понял, почему Трейвон воспринимает текст не так, как он. Он волнуется, что, может быть, кто-то из его предков что-то сделал.

— Или, может быть, то, что вызвало раскол, исчезло, и мы вновь открыли утерянное тысячелетия назад. Мы знаем, что обе наши расы похожи на ратакцев, а теперь мы нашли этих людей. Возможно, то, о чём говорили древние тексты, пытается вернуться.

— Возможно, — Трейвон посмотрел на Луола, возвращаясь к исходной теме. — Я только что из каюты Нихила, говорил с его Эша. Вы сказали, что продолжите лечение?

— Да, я сказал Нихилу, чтобы он привел её завтра. После, если она будет готова, я планирую поставить на неё наш обучатель, так она сможет понимать и говорить с кализианцами и лучше объяснит, что произошло с ней и её народом.

— Вы думаете, что это поможет ей понять, где она?

— Что вы имеете в виду? Она не знает, что она на Понте?

— Она знает, что находится на планете под названием Понт, и что ганглианцы похитили её и остальных с их планеты. Планеты под названием Земля. Но она не может сказать мне, где находится планета по отношению к Понту, и никогда не слышала о любой из тех планет, что я назвал. Может это просто из-за обучателя, потому что названия не переводятся правильно?

— Все может быть. Ганглианцы не утруждаются над программированием, так как продают рабов. От них требуется лишь понимать полученные приказы. Я подкорректирую обучатель и дам женщине более детальное расположение планет. Это может помочь.

— Она говорит, что люди её мира не путешествуют в другие миры, что они никогда не контактировали с другими разумными видами.

Глаза Луола расширились.

— Они никогда не путешествовали в космосе?

— Она говорит, что физически они были только на их Луне. По тому, как она это произнесла, я не думаю, что это очень уж далеко от их планеты.

— Если это так, то ничего из того, что я вложу в обучатель, не поможет ей сообщить нам, где находится эта Земля.

— Я боялся этого. Если она или один из мужчин, не смогут ничего рассказать, нет никакого способа, чтобы вернуть их домой.

— Что вас беспокоит, Трейвон?

— Нихил нашел свою истинную пару в виде, о котором мы даже не подозревали. Первую истинную пару со времен Великой Инфекции. Что если на этой Земле есть другие, а мы даже не можем узнать, где они?

— Тогда мы должны найти Землю. Если уж ганглианцы смогли, то и мы сможем. Мы лучше их.

— Вы правы, — согласился Трейвон. — Когда вы начнете лечить других людей?

— Я хочу сначала помочь другим и приказал привезти сюда джербоянцев.

— Почему? — уточнил Генерал.

— На каждого человека требуется много времени. Не только на использование регенератора, но и на обучатель. Эша Маккензи чуть не погибла от травм, нанесённых ей. Если бы не это, я бы повременил с регенератором.

— Почему? — снова спросил Трейвон.

— Потому что знаю, она перенесла бы лечение лучше, если бы была отдохнувшей и накормленной.

— Но вы сказали, что женщина хорошо перенесла лечение.

— Её тело перенесло, пока сама она находилась без сознания. Но она проснулась раньше, чем блок закончил работу, и запаниковала, не понимая, что происходит. Если бы Нихил не был там и не смог успокоить её, если бы не их связь, она могла бы серьезно навредить себе.

— Но не в случае с самцами. Вы можете объяснить…

— Я бы всё-таки хотел, чтобы они сначала отдохнули и поели. Было бы также полезно, если бы Эша Маккензи полностью выздоровела, а потом уже испробовала наш обучатель. Эти существа встретились с двумя из худших видов, что могут предложить известные Вселенные. Они не готовы доверять нам. Мы бы не пошли на подобное в обратной ситуации.

— Действительно, — Трейвон обнаружил, что не может не согласиться.

— Джербоянцы, тафаянцы и некеокианцы из известных видов, и они пользуются регенераторами. Они не будут драться или задаваться вопросом, что мы пытаемся сделать.

— Кроме того, мы сможем вернуть их по домам пораньше, — в знак согласия Трейвон кивнул головой. — Я согласен с этим, если нет человека, раненого как Эша Нихила.

— Я получил отчёт от Парлана, он заявляет, что они все смогли зайти в транспорт без посторонней помощи.

— Хорошо. Я доверяю вашему мнению, как поступать в этом случае, — Трейвон поднялся со стула. — Я ожидаю, что вы будете держать меня в курсе.

— Конечно, генерал.

Парлан не мог поверить, что был назначен на подобную миссию. Он, воин Парлан Спада! Он мог проследить родословную своего манно от рассвета Кализианской Империи, и брат манно его матери был сейчас одним из самых влиятельных министров во всей Империи. Иметь дело с «выжившими» было унижением. Если они достаточно глупы, чтобы быть жертвами ганглианцев, значит, они заслужили то, что получили.

О, Богиня, они были ужасны: очень грязные и уродливые! Особенно те, которых ему приказали вывести из шахты. А теперь… теперь ему приказали принести им пищу! Ведь были воины, у которых не было его статуса, они и должны были выполнять эту чёрную работу. Воины, подобные Гульзару, не достигшие ещё статуса Элитных, и если бы у Парлана было хоть какое-то право голоса, он бы никогда на это не согласился.

Гульзар происходил из низшего рода, в котором никогда не было Элитных Воинов, и Парлан собирался удостовериться, что никогда не будет. Гульзар не знал своего места, думал, что станет равным Парлану, если достигнет элитного статуса. Он был не прав. Гульзару никогда с ним не сравниться.

Открыв дверь в помещение, где находились оставшиеся в живых, Парлан шагнул внутрь.

— Ставьте это сюда, — приказал он двум воинам, идущим за ним. Все, кроме людей, быстро двинулись к ящикам, зная, что в них находилось.

Парлан повернулся к людям.

— Я забыл, что вы, люди, — произнес он так, как будто слово оставило неприятный привкус на его языке, — ничего не знаете, и поэтому я должен говорить на залудианском. Я — воин Парлан, Элитный Кализианский воин, и генерал Рейнер, Верховный Главнокомандующий, поручил мне надзор за вами, понимая, что я один из достойнейший воинов. Так как вы находились у залудианцев не так уж и долго, вы будете последними, кем займется наш целитель. Вам предоставят раскладушки, если только, ваш вид не предпочитает спать на полу.

Выражение лица воина говорило о его предположении.

— Мы предпочитаем раскладушки, — перед воином встал Крэйг. — Одеяла бы тоже оценили.

— Я прикажу всё доставить, — Парлан заставил это прозвучать, как нечто затруднительное.

— И еду.

Парлан зарычал на него:

— Всё это, только что было предоставлено там! — он гневно указал себе за спину. — Генерал Рейнер велел обеспечить вас как кализианцев.

— Что это значит? — спросил Крэйг.

— Это значит, что вы получите трёхразовое питание, так же, как настоящие кализианцы, хотя вы, очевидно, не достойны быть ими, — глумился он. — Это значит, что достойному кализианцу на какой-то другой планете придётся обходиться без него. Это также значит, что вам выдадут новую одежду, а также соответствующую обувь. Но прежде чем вы их наденете, вы должны очиститься. Смойте эту вонь с ваших тел! — сказал он, как будто они не знали, что это означает, и указал: — Зона очистки там!

Крэйг кивнул, что понял, и Парлан, развернувшись, ушёл.