Нихил

Глава 17

Едва транспортник приземлился позади залудианского корабля, Нихил открыл люк, держа бластер в одной руке, а меч — в другой. Мужчина выскочил из машины и бросился к зоне выживших. Они все слышали по комму, как Онп и Нроа вызывали подкрепление, сообщая, что находятся под прямым ударом и несут тяжёлые потери. Он молился Богине, чтобы его Маккензи не была одной из них.

Залудианцы окружили транспортник, пытаясь замедлить воинов, но Нихил просто прошёл сквозь них, как никогда благодарный за своё крупное телосложение и силу. Любого приблизившегося мужчина приканчивал мечом. Тех, кто был дальше, — расстреливал из бластера. Никто не мог помешать ему добраться до его Маккензи.

Нихил был уже у внешней стены здания, когда услышал крик Маккензи и увидел, как залудианец бьет её по лицу, разрывая её нежную, бледную кожу острыми шипами своих перчаток.

— Нет! — его рёв отразил всю ярость и боль, наполнившие его душу, когда мужчина увидел, как голова девушки откинулась назад. Нихил выстрелил в залудианца, отправляя его на встречу с Дако, и, подскочив к Маккензи, отшвырнул оружие в сторону, ловя девушку, прежде чем она ударилась о землю.

— Маккензи! — прошептал он, когда её разбитое лицо оказалось в его руках. Мужчина не заметил, как Онп, Нроа, Гриф и Трейвон моментально образовали защитный круг вокруг них. Не заметил, что человеческие самцы и некеокцы бились с залудианцами всеми подручными средствами. Всё его внимание было сосредоточено на Маккензи.

— Доставь её к Луолу! — приказал Трейвон. — Онп, Нроа и Гриф, расчистите путь.

— Генерал, база не безопасна, — сообщил ему Гриф.

— Поэтому Онп и Нроа сопроводят Нихила и убедятся, что он и его Эша добрались до медика. Гриф, ты останешься со мной, и мы закончим искоренять эту мразь на нашей планете.

— Есть, генерал, — ответил Гриф и начал расчищать путь к тому, что когда-то было входом в зону выживших.

Нихил поднял Маккензи на руки, положившись на тех, кому доверил защищать их обоих на пути к медицинскому блоку.

— Держись, малыш, — прошептал Нихил.

— Держись, малыш…

Его шёпот звучал в её разуме, и её душа потянулась к нему. Она нуждалась в нём, в его поддержке, но он и его шепот исчезли.

— Нихил! — вскрикнула она, но ответил не Нихил, а кто-то другой.

— Почему ты зовёшь того, от кого думала отказаться? — усомнился мелодичный голос.

Мак развернулась и обнаружила самую ошеломительно прекрасную женщину, что она когда-либо видела, стоящую неподалёку позади неё. Интуитивно Маккензи поняла, что перед нею Богиня.

— Что? — спросила Мак.

— Почему ты зовёшь мужчину, от которого хотела отказаться? — спросила женщина снова.

— Я никогда не отказывалась от Нихила!

— Ты думала отказаться от его бусины истинной пары. Это — то же самое, что и отказ от него.

— Это не то же самое! Это, — девушка схватила прядь волос с бусиной, — не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую к Нихилу!

— Тогда я сниму это, — Богиня протянула руку и была потрясена, когда Мак отшвырнула её руку прочь.

— Ты не тронешь это!

В одно мгновение девушка обнаружила, что сначала она зарычала на Богиню, потом удар — и Маккензи летит на пол. Крупнейший мужчина в её жизни, склонившись над ней, уставился на неё горящими глазами. Он был даже больше, чем Нихил. В то время как его глаза светились, как у кализианца, его длинные темные волосы покрывали всю голову, а кожа, казалось, меняла цвета, как у хамелеона.

— Райден! — воскликнула Богиня.

— Она навредила тебе! — прорычал он.

— Мне не стоило пытаться удалить её бусину истинной пары, — подскочила к нему Богиня.

— Это не имеет значения! Никто не может вредить тебе!

— Тогда скажи ей, чтобы держала свои руки при себе, — произнесла Мак, обнаружив, что её гнев вытесняет страх.

Потрясённо взглянув на неё, мужчина выпрямился. Удивительная улыбка преобразила его хмурое лицо, украв дыхание Мак. Он был самым красивым мужчиной, которого она видела.

— Спасибо, — сказал он, его глубокий голос, казалось, заполнил собой вселенную.

— Он — мой, — сказала Богиня, шагнув между ними. Температура в комнате резко упала. — Моя пара.

Не без борьбы, но Мак, наконец, смогла оторвать свой взгляд от мужчины, чтобы посмотреть на Богиню.

— Хорошо. Здорово. Прекрасно. У меня уже есть мужчина, и он всё, чего я хочу.

— В самом деле? Тогда почему ты угрожала отрезать свою бусину истинной пары?

— Потому что я не нуждаюсь в ней, чтобы знать, что он мой, — Мак окинула взглядом Богиню. — Я вижу, ты не носишь бусину истинной пары. Ты уверена, что он, — она кивнула в сторону Райдена, — твоя истинная пара? — Маккензи вопросительно приподняла бровь.

Мак не была готова к тому, как всё вокруг внезапно потемнело, и земля под ней задрожала. Она почувствовала ярость, исходящую от Богов.

— Ты смеешь сомневаться в нашей связи?! — взревели они.

— Отстой, не правда ли?! Когда кто-то сомневается в вашей приверженности, и всё из-за какой-то бусины!

Райден был первым, кто успокоился; он окинул Маккензи пристальным взглядом.

— Ты очень смела для кого-то, настолько мелкого.

— Я? — удивилась Мак.

— Да. Немногие готовы противостоять мне, — сказал ей Райден.

— Возможно потому, что ты сначала надираешь им задницы, а потом задаёшь вопросы, — ответила Мак.

— Возможно, — Райден сделал шаг назад, протягивая руку, чтобы помочь девушке подняться. Мак приняла её и, прикоснувшись, узнала гораздо больше, чем раньше. Этим касанием мужчина показал ей, как он и Богиня влюбились; как низший Бог по имени Дако рассорил людей, которых Райден оставил, чтобы быть со своей парой; и как они пострадали. Дако не смог изгнать Райдена из памяти кализианцев, как и мечтал, но кализианцы почти уничтожили себя сами, пытаясь, как и Райден, найти свои истинные пары. Из-за этого Райден и Богиня создали бусину истинной пары.

Задыхаясь под натиском информации, Мак вырвала свою руку из его руки.

— Теперь ты знаешь, — сказал он ей.

— Да, но бусина, которую вы создали, уже не приносит утешения или покоя кализианцам, — тихо произнесла Мак.

— Что ты имеешь в виду? — потребовал Райден.

— Когда ты, — она посмотрела на Богиню, — прокляла кализианцев Великой инфекцией, убив растения, которые питали их тела, ты убила и то, что питало их души! Их истинные пары.

— Невозможно! — Богиня встала перед своей парой, сверкнув глазами на Мак.

— Но это правда. Я — первый человек за почти пятьсот лет, к которому перешла бусина истинной пары.

— Нет! — Богиня отшатнулась, в ужасе глядя на своего супруга. — Райден, это не может быть правдой! Подобное никогда не было моим намерением!

— Я знаю, любовь моя. Знаю, — сказал он, притянув её в свои объятия.

— А что было твоим намерением? — спросила Мак. — Если судить по тому, что я видела, ты хотела уничтожить тех, кем когда-то дорожила.

— Я была в такой ярости, когда узнала, что император Берто сделал со своим юным потомством… И что другие допустили это… Я хотела наказать их, причинить им так много боли — столько же, сколько причинили этим юным самкам.

— Ты вызвала Великую инфекцию, — тихо сказала Мак.

— Они вызвали её! — немедленно парировала Богиня, а затем её плечи поникли. — Но я создала её.

— Богиня… — Райден обнял её, утешая. — Мы не можем отменить то, что уже сделано.

— Почему нет? — спросила Мак. — Вы — боги, не так ли?

— Поскольку преступление было реальным, до тех пор, пока те, кто позволил ему случиться, не докажут, что восстановили свою честь, я ничего не могу сделать!

— Как целой расе доказать, что они благородны?! — возмутилась Мак. — Это невозможно!

— Речь идет не обо всей расе. Лишь о тех, кто виновен в первоначальном преступлении.

— Пятьсот лет назад?! — Мак в шоке посмотрела на Богиню. — Они мертвы!

— Но их потомки нет! Нужно по одному, от каждого вида, чтобы закончить начатое.

— Но…

— Я пытаюсь связать всех тех, кто может это сделать, но мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь?

— Да, ты — смотритель, защищающий землю и всё, что на ней растет. Ты будешь нужна кализианцам.

— Это бессмысленно! Из-за тебя в Кализианской Империи ничего не растёт.

— Да, это так, но из-за тебя и подобных тебе, я смогла посеять первые семена перемен. Ты будешь нужна мне там, когда они станут проявляться.

— Ты говоришь, что жизнь вернется на Понт? К кализианцам?

— Да, но прежде чем это произойдёт, я должна исправить большой вред. Кализианцы должны знать, что у них всё ещё есть истинные пары. Что я не оставила их.

— Но как? — спросила Мак.

— Ты увидишь, — Богиня коснулась косички Мак, на которой обитали бусины истинной пары Нихила и Эша. — Люби крепко, малышка. И ты найдешь столько же счастья со своей истинной парой, как и я со своей.

С этими словами Богиня нежно поцеловала Мак в лоб, и окружающее пространство потемнело.

Нихил прижался лбом к холодному стеклу закрытого регенератора, желая прикоснуться к своей Маккензи.

Луол кинул единственный взгляд на кровавое месиво в руках Нихила и бросился к блоку, активируя его на самый высокий уровень.

— Она выздоровеет, Нихил, — попытался успокоить его Луол. — Ты вовремя её доставил.

— Этого не должно было случиться, — сказал Нихил. — Я подвел её.

— Нет, — быстро опроверг Луол.

— Её лицо, — голос Нихила надломился, и он опустошенно взглянул на Луола. — Её прекрасное лицо. Он ударил её, Луол.

— Я видел, но можешь поблагодарить Богиню за то, что залудианцы никогда не используют в своих перчатках торнианскую сталь. Регенератор исправит ущерб. Даже шрама не останется. Её кожа будет так же прекрасна и безупречна, как и раньше.

— Сколько ещё? — потребовал Нихил, обратив взор на Маккензи, пытаясь разглядеть её сквозь густой белый пар, клубящийся в блоке.

Луол знал, что Нихилу казалось, будто прошла целая вечность с тех пор, как регенератор закрылся, отделяя его от его Эша, но прошло меньше, чем тридцать минут. Травмы лица Маккензи были обширны, и Луол не собирался торопить блок. Он знал, что Нихил борется с невозможностью увидеть её, но Луол ввёл сильное успокоительное средство в блок. Он не хотел, чтобы Маккензи проснулась, пока блок был закрыт. Целитель хотел, чтобы первым, кого она увидела, был Нихил. Он будет нужен ей, когда она вспомнит о нападении.

— Уже скоро, — заверил его Луол. — Она хорошо реагирует.

— Она никогда не простит меня, Луол. Я нарушил свою клятву.

— Что?

— Я поклялся, что она в безопасности, что залудианцы никогда больше не причинят ей вреда.

Луол понимал озабоченность Нихила. Кализианский воин никогда не давал клятву, если не собирался сдержать её. Это было делом чести. Нарушение клятвы было одним из немногих преступлений, способных уничтожить связь истинной пары. Но Маккензи отличалась от любой другой женщины, что Луол когда-либо встречал, и он не думал, что она увидит случившееся подобным образом.

— Никто не мог знать, что залудианцам хватит храбрости вернуться и напасть.

— Это не имеет значения, — пробормотал Нихил.

— Думаю, для твоей Маккензи имеет. Она очень особенная женщина, Нихил.

— Да, но даже у неё есть пределы.

— Я не думаю, что это будет один из них, — сигнал блока заставил Луола оглянуться на панель управления и увидеть, что регенератор закончил и собирался открыться.

— Луол? — посмотрел на него Нихил.

— Она скоро очнётся. Будь рядом с ней, Нихил. Первое, что она вспомнит, это как подверглась нападению залудианцев. Ты понадобишься ей, чтобы она поняла, что находится в безопасности.

Нихил затаил дыхание, когда крышка открылась, и он впервые увидел свою Маккензи. Её волосы по-прежнему были покрыты грязью и кровью, как и её покрытия, но хотя на лице девушки была кровь, всё повреждения, нанесённые кулаком залудианца, исчезли.

— Благодарю тебя, Богиня, — прошептал Нихил с прерывистым вздохом, опираясь на предплечья и прикасаясь своим лбом ко лбу Мак. — Благодарю.

— Нихил?

Слабый, неуверенный голос Маккензи заставил мужчину отклониться назад, чтобы заглянуть в её полные растерянности, красивые карие глаза.

— Я здесь, Маккензи. Ты в безопасности.

— Где…

Вдруг всё вернулось к ней: взрывы, залудианцы, шипованый кулак, надвигающийся на неё, и боль. Она дернулась в руках Нихила, вскрикнув от страха, пытаясь упереться ногами, и глядя ему за спину в поисках нападавшего.

— Они ушли, Маккензи, — Нихил обнял её, притягивая ближе, зная, чего она боится. — Залудианцы ушли. Ты в безопасности.

— Они…? — спросила она, глядя на него глазами, полными страха. — Я…?

— Да.

— Поклянись! — потребовала она, её глаза расширились, когда он заколебался. — Я не в безопасности… Они все ещё здесь!

— Нет! — возразил Нихил, крепче прижимая её к себе. — Их нет!

— Тогда, почему ты не хочешь поклясться?! — потребовала она.

— Как ты можешь поверить в это, поверить мне, после того, как я всецело подвёл тебя? — задался он вопросом и почувствовал, что Маккензи совершенно его не понимает.

— Что? — спросила она, глядя на него.

— Я подвёл тебя! Я оставил тебя без защиты, и ты пострадала! Залудианцы обидели тебя!

— Нихил… — она потянулась, обхватывая его лицо ладонями. — Как ты можешь так думать?

— Потому что это правда! — сказал он ей.

— Нет, это не так! — возмутилась она. — Ты оставил меня посреди военной базы, в окружении вооружённых воинов. Как это «без защиты»?!

— Ты пострадала, потому что меня не было там! Я нарушил свою клятву.

— Нихил… — глаза Мак блестели от слёз. Она знала, как серьёзно Нихил относился к той клятве, которую он дал ей. — Ты думаешь, я обвиню тебя в нападении, которого никто не смог бы предсказать?

— Конечно. Ты — самое ценное в моей жизни. Мне не следовало оставлять тебя одну.

— И ты — самое ценное в моей, — сказала ему Мак, — и ничто этого никогда не изменит, тем более не какое-то глупое нападение залудианцев. Я всегда буду верить в тебя, Нихил, всегда доверюсь тебе и твоим клятвам. Как и в твою любовь ко мне, сильную и бесконечную. Поклянись мне.

Нихил почувствовал, как его собственные глаза наполняются слезами от слов своей истинной пары. Он не потерял её. Она все ещё была его.

— Навсегда, — прошептала Мак, и он понял, что говорил вслух.

— Я клянусь тебе, Маккензи. Залудианцы ушли, они никогда не повредят тебе или любому из твоих людей ещё раз.

— Я знаю… — она притянула его голову вниз и поцеловала его. — Я знаю, что мы все… — вдруг Маккензи вспомнила, что пострадала не только она одна, и отпрянула назад, в объятия Нихила. — Боже мой! Джен!

— Что? — Нихил хмуро взглянул на неё. Он проводил в постели с Маккензи каждую ночь, и она рассказала ему про всех мужчин, которые были исцелены. Не было никого по имени Джен.

— Джен! Мы должны добраться до Джен! — Маккензи толкнула Нихила в плечо, пытаясь заставить его отпустить её. — Он отбросил её к стене после того, как она прыгнула ему на спину, пытаясь защитить меня.

— Она?! — Нихил перевёл взгляд с Маккензи на Луола и увидел, что тот был просто в шоке.

— Да! Она! О Боже, мы должны добраться до неё! Она ударилась о стену так сильно! Она ещё не лечилась в регенераторе! — Мак прикрыла рот дрожащей рукой. — О Боже, Нихил! Я должна добраться до неё! Она помешала залудианцу забрать меня!

Нихил сорвал с пояса комм. Его взгляд не отрывался от Маккензи, когда он связался с Трейвоном.

— Генерал!

— Что, Нихил? Твоя Эша выздоровела?

— Да, генерал, но она только что сообщила мне, что люди скрывали другую женщину, и что эта женщина была тяжело ранена во время атаки!

— Что?! — крик Трейвона отразился от стен, даже через комм.

— Вы все ещё в зоне выживших? — уточнил Нихил.

— Да! Я найду её! Скажи Луолу подготовить регенератор.

— Да, генерал!

— Нихил… — взгляд Маккензи не отрывался от взгляда Нихила, и девушка могла видеть боль в глазах мужчины.

— Ты обманула меня, Маккензи.

Глаза Мак расширились от того, каким тяжёлым и холодным стал голос Нихила.

— Нет!

— Ты просто не сказала мне правду, — произнёс он. — Разве это не то, что, по твоим словам, неприемлемо для тебя?

— Да! Но это другое, — Маккензи схватила Нихила за руку, когда он собрался отойти от неё. — Ты не сказал мне о том, что было личным, что влияло на нас. На тебя и меня!

— А это не повлияет на нас?! — мужчина смотрел на девушку в полном недоумении.

— Нет! Не так! Это было о ком-то другом! Ребята защищали Джен так же, как и меня. Когда вы спасли нас, они продолжали защищать её, потому что не знали, как вы к ней отнесётесь. Они не могли рисковать!

— Ты знала, что мы никогда бы не навредили ей! — закричал на неё Нихил.

— Знала, — сказала Мак, слегка поморщившись от того, что он кричал на неё, но не потому, что думала, будто он обидит её, а потому что знала, что ему больно. — Я пыталась убедить Джен позволить мне раскрыть её присутствие. Поэтому я и хотела, чтобы ты взял меня туда, пока тебя не будет. Я хотела попробовать ещё раз, но она не была готова, Нихил, я не могла заставить её.

— Насколько серьёзно она ранена? — потребовал Луол, отвлекаясь от панели управления регенератора.

— Сегодня не знаю, — Мак почувствовала, как её глаза наполнились слезами, когда вспомнила, что произошло. — Я еле заметила её прыжок на спину залудианцу до того, как она начала бить его одним из клинков Нихила. Я сдирала руку, обёрнутую вокруг моего горла, — рука Мак потянулась к горлу, когда она вспомнила. — Джен заставила его бросить меня, но потом он сорвал её со спины и швырнул об стену. Джен очень сильно ударилась… И когда она упала на землю, то не двигалась. Я не знаю, как ей удалось остановить его. Она так сильно пострадала от взрыва в шахте… Сломанные кости… Шрамы…

— Что?! — оба мужчины в шоке посмотрели на неё.

— Я не знаю, как она выжила, — прошептала Мак, слёзы текли по её лицу. — Я делала всё, что могла, но когда у неё началась лихорадка, я думала, что мы потеряем её.

Прежде чем мужчины смогли расспросить о большем, Трейвон закричал, врываясь в комнату с чем-то завёрнутым в серый плащ.

— Луол! — прорычал он.

— О Боже! Джен! — Мак вскочила и направилась к подруге.

— Назад! — ярость в словах Трейвона заставила Мак споткнуться, и Нихил оттащил её под защиту своей спины.

— Не нападайте на мою Эша! — прорычал Нихил. Шагнув вперёд, он блокировал генерала грудью.

— Она оставила самку в опасности! — зарычал на него Трейвон.

— Прекратите! Вы оба! — Мак прошмыгнула мимо обоих мужчин, чтобы добраться до Джен. — Сейчас это не важно! Главное — Джен. Луол? — Мак посмотрела на целителя умоляющим взглядом.

— Мне нужно увидеть, насколько сильно она ранена, прежде чем я активирую блок, Маккензи.

Луол подошёл к Джен и не смог сдержать ужаса от того, что обнаружил, когда откинул капюшон, скрывающий лицо женщины. Хотя не было признаков недавней травмы, лицо женщины было испещрено зажившими шрамами, которые могли быть вызваны только шипами залудианской перчатки.

— Она смогла оправиться от этого? В шахте?

Вопрос Луола заставил спорящих мужчин немедленно прекратить боевые действия и взглянуть на Джен.

— От этого и многого другого, — сказала Мак сквозь слёзы. — Они сбросили её в расщелину со всеми остальными трупами. Джен раздробила лодыжку на пути вниз, и на её теле есть ещё шрамы, там, где она поранилась о скалы, — Мак распахнула плащ Джен, показывая Луолу шрамы.

— Богиня… — Мак не была уверена в том, кто произнёс это.

— Вы можете помочь ей, Луол? — спросила она, глядя на целителя.

— Я сделаю для неё всё, что смогу, Маккензи, — мужчина сразу же вернулся к пульту управления. — Отойдите, мне нужно срочно начать лечение, если я собираюсь спасти её. Она быстро угасает.

— О Боже! — дрожащими пальцами Мак прикрыла рот, зарываясь в объятия Нихила, чувствуя, что они успокаивают её. — Ей было так больно, Нихил. Каждый день я наблюдала это, но она никогда не сдавалась. Никто из нас не выжил бы без неё.

Они все смотрели, как закрылся регенератор, и плотный голубой пар наполнил его.

— Что это?! — спросила Мак.

— Это чтобы облегчить её боль и успокоить её на время работы блока. Я не хочу её будить, пока работает регенератор. Она может причинить себе вред.

— Вы знаете, сколько потребуется времени? — спросила Мак.

— Ваше первое исцеление заняло почти шесть часов, Маккензи, — сообщил ей Луол.

— Так много? — усомнилась Мак.

— Да. Думаю, её исцеление займет гораздо больше времени, — пальцы мужчины продолжали летать над пультом управления, пока он говорил. — Клянусь, я сделаю всё возможное для неё, Маккензи, а пока я работаю, вы должны пойти с Нихилом и отдохнуть.

— Я не могу сделать это! — тут же воспротивилась она. — Я должна остаться с Джен.

— Прямо сейчас вы ничего не сможете сделать для неё, — пальцы Луола, наконец, остановились, и он послал ей строгий взгляд. — Вам нужно отдохнуть и оправиться от собственных травм, или вы не сможете позаботиться о ней, когда она проснётся.

— Я в порядке, — сказала она ему, позволяя Нихилу крепче сжать объятия.

— Нет, — без обиняков сказал ей Луол и посмотрел на Трейвона, чей взгляд все ещё был прикован к регенератору.

— Нихил, ты освобожден от своих обязанностей, — со сталью в голосе произнес Трейвон. — Присмотри за своей Эша. Это — приказ.

— Да, генерал, — ответил Нихил, и пока Мак не успела запротестовать, подхватил её на руки и понёс прочь.

Мак свернулась калачиком в объятиях Нихила, позволяя ему унести её прочь от её подруги. Она знала, что Луол был прав. Она ничего не могла сделать для Джен прямо сейчас. Ей необходимо восстановить силы, если она собирается помочь Джен, когда та проснётся. Мак знала, что Нихил всё ещё был расстроен, знала, что ей ещё многое нужно объяснить. Поэтому она была удивлена, когда вместо того, чтобы отнести её на диван, Нихил принес её в очищающую кабину и поставил на ноги.

— Нихил? — Мак вопросительно посмотрела на мужчину.

— Ты не можешь отдыхать, когда вся испачкана в крови, — коротко ответил он, начиная стягивать с неё рукав покрытия.

— Нихил… — она положила руку на его предплечье, останавливая его. — Мне очень жаль. Мне так жаль, что я не сказала тебе, но это был не мой секрет.

— Ты мне не доверяешь! — впервые он показал глубину раны, что причинила ему её тайна.

— Я доверяю! Боже, Нихил! Ты должен бы знать, что я доверяю тебе! — она обхватила его лицо, наклоняя его, чтобы мужчина увидел правду в её глазах. — Мою жизнь! Мою душу!

— Тогда почему не это?! — спросил он.

— Потому что это не мой секрет! Это не про меня! Ты видел Джен, видел, как она страдала, что ей пришлось пережить, и это ещё не всё, — её пальцы накрыли его губы, останавливая возражения. — Это лишь Джен может рассказать. Это её история. Не проси меня предать такое доверие… Потому что я предам, если ты попросишь меня. Если тебе это необходимо. Нет ничего, что я бы не сделала для тебя, Нихил. Разве ты не знаешь?

Нихил уставился на свою Эша. Свою истинную пару. «Разве мог он по-настоящему винить её за приверженность к одному из её собственного народа? К женщине. Эта женщина и Мак, очевидно, были связаны так же, как он со многими своими воинами. Он требовал от неё того, в чём не был уверен, что он может дать ей подобное взамен. Что это говорит о нём?»

— Не нарушай свой обет, моя Маккензи. Когда она будет готова рассказать всё, тогда и расскажет, но я должен спросить тебя об одном: есть ли другие прячущиеся женщины?

— Нет! Были только Джен и я. Я клянусь в этом! — запечатывая свою клятву, девушка прижалась губами к губам Нихила, обнимая его за шею.

Мгновение Нихил медлил, и Мак подумала, что потеряла его, но потом он застонал, обнимая её, и поднял её на руки. Она тут же обвила ноги вокруг его талии и продлила поцелуй.

Нихил терзал её губы. Он не мог поверить, насколько близко подошёл к тому, чтобы потерять её, и не только из-за залудианцев. Он плохо отреагировал, узнав, что она что-то скрывала от него. Он наорал на неё, чуть было, не потеряв контроль, но Маккензи не сбежала от него, не испугалась его. Она верила, что он не навредит ей, даже тогда. Ему необходимо заслужить это доверие, поэтому думать только о своих собственных потребностях и желаниях нельзя.

Оторвав свой рот от неё, Нихил смотрел вниз на грязь, стекавшую с волос девушки сплошным потоком. Грязь, смешанную с кровью, которую она потеряла, когда была ранена. Это была одна из вещей, которую блок регенератора не мог компенсировать. Вернее он мог заменить кровь, но организму требовалось время, чтобы усвоить потерянное.

— Нихил? — Мак вопросительно взглянула на него.

— Мне нужно позаботиться о тебе, Маккензи. Я хочу показать тебе, как сильно я люблю тебя и что никогда тебя не обижу.

— Я знаю, Нихил. Тебе не нужно ничего мне доказывать, — она отыскала его светящиеся зелёные глаза и увидела его чувства. Поскольку размеры мужчины работали против него всю его жизнь, он должен был показать ей, что всё ещё может быть нежным и заботливым. Медленно Маккензи убрала ноги с его талии и позволила Нихилу опустить её на пол.

— Ладно, но я не отпущу тебя, — сказала она ему, обнимая его за пояс. — Ты нужен мне рядом.

Нихил и не думал возражать против рук Маккензи на его теле, но замер, услышав дрожь в голосе своей пары.

— Маккензи?

— Я так испугалась, Нихил, — прошептала она, утыкаясь в его грудь. — Когда поняла, что это залудианцы напали на нас.

Нихил возненавидел страх, который слышал в её голосе. Возненавидел, что не был там, когда ей требовалась защита. А ещё он знал, что Маккензи необходимо озвучить свой страх, прежде чем она исцелится. Медленно он обрабатывал её локоны очищающим гелем и слушал.

— Пол подошёл поговорить с нами. Он закончил с бритьем и стрижкой ребят и хотел узнать, не желает ли кто-то из нас подстричься.

Нихилу пришлось призвать весь свой контроль, чтобы удержаться от выражения своего неудовольствия по поводу срезания любой части удивительной массы, в которой сейчас находились его пальцы.

— Мы все услышали первый взрыв, но не поняли, откуда он взялся. Не поняли, что на нас напали. Пока не рухнула внешняя стена, и залудианцы не начали штурм. Я не могла в это поверить. Не думаю, что мог кто-то из нас. Хуже всех пришлось джербоянцам. Они были ближе всех к стене. Как только залудианцы оказались внутри, они, казалось, задержались на мгновение, а потом бросились на нас. Они искали нас… меня, — Мак взглянула на Нихила, боясь, что снова побегут слёзы. — Почему они искали меня, Нихил?

— Мы не знаем наверняка, — честно ответил Нихил, продолжая очищать её волосы. Это касалось её, и она имела право знать. — Трейвон полагает, что это может иметь какое-то отношение к торнианцам.

— Торнианцам? Но почему? Я никогда даже не встречала ни одного из них.

— Я знаю, — обхватив её голову, он осторожно откинул её назад, промывая от пены, пальцами аккуратно удаляя оставшуюся кровь с лица Мак.

— Тогда почему? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Похоже, не так давно Император торнианцев обнаружил женщину, которая может быть совместима с ними в плане размножения.

— Совместима в плане размножения? — Мак нахмурилась, а потом вспомнила, что посланная Богиней Великая инфекция, вызвала снижение рождаемости самок у торнианцев. Теперь, как было сказано в обучателе, мужчины торнианцев превосходили своих женщин соотношением двести к одному, но не могли размножаться с другими известными видами. — Но это всё ещё не объясняет, зачем им я.

— Трейвон мельком видел женщину, здесь на Понте, когда Императорский челнок потерпел крушение. Он сказал, что, хотя её внешний вид очень отличался от твоего, вы всё равно были схожи по цвету кожи и по размеру.

— Он думает, что она с Земли, — прошептала Мак, подняв руки, чтобы Нихил снял с неё испачканное покрытие.

— Он не знает. Он знает лишь то, что ганглианцы захватили вас обеих. Он никогда не видел её прежде, но если она совместима в плане размножения, и если залудианцы или ганглианцы обнаружат ваше сходство, то ты будешь крайне ценна для них.

— Потому что они смогут продать меня мужчине, отчаявшемуся иметь потомство, — в ужасе прошептала Мак.

— Да, — честно сказал он.

— Нихил…

— Этого никогда не случится! — ответил он, увидев страх в её глазах. Этого мужчина не мог вынести. Приподняв девушку, мужчина захватил её губы в жёстком, глубоком поцелуе.

— Нихил… — выдохнула она в его рот. — Я нуждаюсь в тебе. Мне нужно почувствовать тебя внутри, — Маккензи обернула ноги вокруг его бедер, крепко обняв Нихила за шею. — Пожалуйста.

Нихил знал, что никогда не сможет отказать своей Маккензи, особенно в том, о чём она просила. Прижав её к стене, он подхватил её под попку, подтягивая её повыше, и отстраняясь достаточно далеко, чтобы избавиться от штанов. Прижав головку своего члена к её входу, Нихил подхватил Маккензи за талию и медленно опустил на себя.

Мак ахнула, почувствовав, как Нихил начинает заполнять её. Богиня, он был такой большой… Мак знала это, но он всё ещё удивлял её каждый раз, когда они занимались любовью. Это её возбуждало. Мужчина растянул её тугую киску до такой степени, что девушка почувствовала тяжелое биение его сердца, пульсирующее глубоко внутри неё, что сделало их по-настоящему одним целым.

— Нихил! — закричала она, отрывая свои губы от него, когда приняла его полностью.

— Моя! Ты моя, Маккензи! Только моя! — ворчал Нихил, медленно входя и выходя из неё, охнув, когда её киска сжалась вокруг его члена, пытаясь всосать его обратно, в то время как он почти полностью вышел из неё. Не в силах остановить себя, мужчина вошёл обратно так глубоко, как только мог, желая связаться с девушкой на самом примитивном уровне. Нихил уже чувствовал, как сжались его яйца, хотел наполнить её своим семенем, утвердить её, убедиться, что никакой другой мужчина не усомнится в том, что Маккензи принадлежит ему. Мужчина хотел, чтобы его семя укоренилось в ней, и она понесла его потомство. Хотел, чтобы всё, о чем он никогда не смел думать, сбылось. — Богиня, Маккензи!

Мак не могла поверить своим чувствам. Девушка знала, что все они передались ей от Нихила через бусину истинной пары, что она носила. Потянувшись, Мак схватила его косичку, на которой когда-то обитала эта бусина, и почувствовала дополнительный толчок любви — связь, подарившую ей мощный оргазм. Маккензи закричала от удовольствия, когда Нихил взорвался внутри неё.

Нихил лежал рядом с Маккензи в их постели, обхватив девушку рукой за талию, притянув её ближе, и смотрел, как она спит.

«Богиня, он не должен был брать её! Особенно после всего, что она пережила в тот день. Он должен был просто очистить её и позволить отдохнуть… Но он не мог сожалеть об этом, он никогда не пожалеет об этом».

— Лучше бы тебе не делать этого, — сказала ему Маккензи спросонья.

— Что? — спросил Нихил, глядя, как Маккензи пытается открыть глаза, достаточно для того, чтобы взглянуть на него.

— Лучше тебе не жалеть об этом, — сказала она ему. — Если ты только сделаешь это, я надеру тебе задницу.

— Как… Как ты узнала, о чем я думаю?

— Потому что ты сказал, дурачок, — глаза девушки снова начали закрываться.

— Нет. Я только подумал об этом, — шепот Нихила заставил Маккензи вновь открыть глаза.

— Ты, должно быть, сказал это, иначе как бы я услышала тебя?

— Потому что это ещё один секрет кализианцев об их бусинах истинных пар. Когда бусины обмениваются, они позволяют не только почувствовать то, что чувствует другой, но и мысленно общаться с ним.

— Что? — девушка растерянно взглянула на мужчину.

— Только истинные пары, те, которые обменялись своими бусинами и имеют глубочайшую связь, могут слышать мысли друг друга.

— Но мы не… — Маккензи умолкла на полуслове, её взгляд остановился на косе Нихила, на которой когда-то были его бусины истинной пары и Эша. Теперь на середине косички находилась зелёненькая бусина с янтарным вихрем на ней.

Нихил проследил за взглядом своей истинной пары и остановился, увидев, что она держала в своих нежных руках, и почувствовал, как его сердце замерло. Там, на его косе, которую любовно ласкали пальцы его Эша, расположилась самая красивая бусина, что он когда-либо видел. Бусина была более светлая, чем та, которую носила Маккензи, с тёплым янтарным вихрем внутри, вместо его белого, но он всё равно понял, что это означало. Это было невозможно. Маккензи не была кализианкой, но Нихил носил её бусину истинной пары. Он носил её!

— Нихил? Как такое возможно?

— Я не знаю, но могу лишь благодарить Богиню, что позволила это.

— Богиню? — прошептала девушка.

Что-то в тоне его Маккензи, заставило мужчину строго взглянуть на неё.

— Маккензи, что ты скрываешь от меня?

— Я думала, что это был сон, — прошептала она.

— О чем ты говоришь?

— О встрече с Богиней и её парой. Мы, эмм, не очень хорошо поладили.

— Что?! — Нихил не пытался скрыть свое потрясение.

— Она усомнилась в моих чувствах к тебе, что они настоящие, потому что я не верю в бусину.

— Не веришь? — спросил он.

— Я верю в тебя, Нихил, с бусиной или без. Но я всегда буду любить, беречь и защищать бусину так же, как и тебя, всю оставшуюся часть моей жизни, — девушка посмотрела на свою косу, с его бусинами истинной пары и Эша и улыбнулась. Она почему-то знала, что будет там.

«Бусина Дашо».

Потянувшись, Маккензи сняла янтарную бусину с белыми искорками, пробегавшими по ней, и посмотрела на Нихила.

— Нихил Козар, ты будешь моим Дашо? Я клянусь, если ты примешь этот шарик, я всегда буду любить и защищать тебя всем сердцем и душой, и когда Богиня призовёт меня войти в землю обетованную, я всё равно буду бороться, чтобы остаться с тобой.

Нихил почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он смирился с тем, что никогда не наденет её бусину Дашо. Мужчина думал, что ему хорошо и так, но теперь он понял, насколько сильно желал носить её бусину.

— Маккензи Уортон, я принимаю тебя как мою Эша, как принимал раньше и всегда приму с бусиной или без. Ты — моя любовь, моё сердце и моя душа, и если Богиня призовёт меня в землю обетованную без тебя, я откажусь и останусь с тобой.

Обхватив её пальцы своими, Нихил вместе с Маккензи поднёс шарик ближе, и бусина, казалось, соскочила с кончиков их пальцев, чтобы прочно прикрепиться на середине косички Нихила.

Мак несколько мгновений разглядывала бусину, а затем взглянула Нихилу в глаза.

— Я люблю тебя, Нихил. С этими бусинами или без них, ты — единственный, предназначенный мне, единственный, кого я когда-либо полюблю. А теперь, — Мак подарила Нихилу дразнящую улыбку, — покажи мне, как сильно ты меня любишь.