Нейтринная гонка

НАДЕЮСЬ, И ОНИ ТОЖЕ

В первый раз я увидел Новых Животных по пути на работу. Это случилось во вторник утром. Тогда я, конечно, понятия не имел, что это такое, да и никто в мире, пожалуй, тоже.

В тот день, выйдя из автобуса, следовавшего по Первой авеню, я, как обычно, зашагал по тротуару, направляясь к себе на работу. Неожиданно внимание мое привлекло нечто, покоящееся в водосточном желобе. Помнится, я тогда еще принял это нечто за обрезок желтого поливального шланга длиной дюймов шесть или что-то подобное — этакий неопознанный образчик индустриального хлама.

Неожиданно желтая трубка пришла в движение. Подобно безголовой змее она заскользила среди обрывков бумаги и всевозможного мусора, явно пытаясь найти для себя что-то съедобное. Почему-то в то мгновение я подумал: лимонного оттенка поливальный шланг ищет, чем бы ему поживиться. Не потому ли, что он издавал похожие на сопение звуки, которые наводят на мысль о неутоленном чувстве голода?

По-моему, я не испугался в тот миг, скорее меня просто разобрало элементарное любопытство. Пугаться желтой резиновой штуковины? Этого еще не хватало! Зрелище меньше всего походило на эпизод из фильма ужасов, так что никаких мурашек, пробежавших по спине, я не ощутил. Мною овладело чувство холодного, бесстрастного интереса — наверное, именно с таким чувством типичный городской житель наблюдает за голубями, клюющими хлебные крошки, или белкой, которая лакомится орешками. Зрелище это показалось мне на редкость обыденным, если не сказать заурядным.

Я приблизился к самому краю бордюрного камня, чтобы рассмотреть желтый шланг с более близкого расстояния. Благодаря своему цвету он прямо-таки бросался в глаза. Самый заурядный резиновый шланг, если не считать покрывавших его пор, причем из некоторых торчали черные волоски. Когда же я наклонился над этим загадочным предметом, чтобы разглядеть его вплотную, желтый шланг на мгновение одним своим концом поднялся вверх, словно чувствуя мое присутствие. Я разглядел две влажные подрагивающие ноздри. Затем взгляд мой скользнул к противоположному концу шланга, или Мордашки, как я уже мысленно окрестил это существо.

Но этот конец тотчас исчез, юркнув в колодец ливневой канализации. Попросту говоря, Мордашка явно к чему-то крепилась.

Я шагнул на мостовую, пытаясь разглядеть остальную часть загадочного существа, спрятанного в темном подземелье канализации. Увы, моя попытка оказалась безуспешной — Мордашка оказалась чересчур длинной.

Повинуясь необъяснимому импульсу, я неожиданно схватил ее.

До сих пор не знаю, почему я это сделал. Просто схватил и все. Первый человек, взявший в руки Новое Животное.

На мое счастье, существо оказалось совершенно безобидным.

Гладкий на ощупь шланг тотчас напрягся и одеревенел как доска, но был теплый и упругий. За канализационной решеткой возникла пара красных глаз с черными зрачками, опушенных сероватой шерсткой.

Я вскрикнул и выпустил существо, которое мгновенно исчезло, словно намотанный на приемную катушку канат. Глаза также исчезли из поля зрения.

Увиденное, конечно же, изумило меня. Я огляделся по сторонам, чтобы убедиться, не видел ли кто-нибудь другой мою встречу с этим новым образчиком городской подземной фауны. Однако, судя по всему, прохожие были слишком заняты собой — погруженные в собственные мысли, люди торопливо шли по улице.

Я тоже зашагал на работу. В глубине души я опасался, что коллеги поднимут меня на смех, и все же во время короткого перерыва, отведенного на чашку кофе, рискнул поведать им о том, кого мне довелось увидеть утром. Мой рассказ, естественно, встретили дружным хохотом. Кто-то даже вспомнил такой образчик городского фольклора, как легенды об обитающих в канализационных коллекторах крокодилах. После чего все разошлись по рабочим местам.

Однако чуть позже я не пожалел о том, что рассказал о моем утреннем приключении. Потому что, когда впоследствии были сопоставлены сообщения о контактах с Новыми Животными в разных концах мира, выяснилось, что моя встреча с неведомым состоялась самой первой!

Разумеется, мне повезло по чистой случайности, так что гордиться в принципе нечем, ведь я не сделал ничего особенного — просто рассмотрел Мордашку повнимательнее и не забыл рассказать о том, что увидел. Тем не менее факт, что я первым увидел эти создания, вызывал у меня какое-то странное чувство, чему способствовало и внимание прессы.

Рассказ мой бледнеет рядом с самими Новыми Животными, он лишь нечто вроде бокового меню на экране величайшего исторического события всех времен. Хотя лично для меня это было соприкосновение с чем-то великим! Единственное из ряда вон выходящее событие всей моей ничем не примечательной жизни.

В тот вечер я, как обычно, отправился после работы домой. Во время ужина включил телевизор, однако в вечерних новостях не было сказано ни слова о Желтой Мордашке, как я мысленно окрестил обитателя канализационного стока.

А вот на следующее утро все средства массовой информации буквально надрывались восторженным криком о странных созданиях.

Выяснилось, что город наводнен Желтыми Мордашками!

Похоже, загадочным тварям пришлась по вкусу влажная темнота подземных тоннелей — этого гигантского лабиринта в недрах огромного города. Правда, их также видели бегающими по улицам и паркам — судя по всему, они семенили от одного логовища к другому. Существа эти действительно были покрыты сероватой шерсткой и достигали размеров дикого кабана. Рыльце у них достигало в длину добрых восемнадцати дюймов; когда в нем отсутствовала необходимость, оно, подобно хоботку бабочки, скручивалось в спираль и прижималось к голове. Желтые Мордашки оказались всеядными санитарами природы. Не раз видели, как они с завидным аппетитом поглощали первое, что попадалось им на обед, — от тухлого мяса и хот-догов до салата-латука, арахиса, картошки фри и бубликов.

В то утро СМИ порекомендовали людям не приближаться к Желтым Мордашкам, хотя до сих пор эти животные не проявляли враждебности и фактически вели себя крайне осторожно по отношению к представителям homo sapiens. (Пока еще никто не мог сказать наверняка, имелись ли у них зубы, челюсти, колючки или яд.) Образчики этих существ, как живые, так и мертвые, были изъяты для исследования службой отлова бездомных животных, после чего ими занялись местные, федеральные и международные эксперты.

Когда на следующий день я отправился на работу, то уже был чем-то вроде знаменитости. Те, кто узнал о моей вчерашней встрече с неизвестными существами — а скоро об этом стало известно во всем здании, где находилась моя работа, — увидели во мне знатока Желтых Мордашек и засыпали меня вопросами. Главным образом народ интересовало, откуда те, собственно говоря, взялись.

Этот вопрос был тогда у всех на устах. Общественное мнение разделилось. Как следствие образовались два лагеря сторонников двух разных версий. Версия первая: Желтые Мордашки сброшены на Землю с борта НЛО. Версия вторая: они созданы в огромном количестве в какой-то секретной лаборатории.

Вскоре стало ясно, что обе гипотезы неверны и донельзя банальны.

Я, конечно же, отнюдь не ясновидец и ничем не отличаюсь от других людей. Как и всем, чтобы получить сведения о дальнейшем ходе событий, мне приходилось довольствоваться тем немногим, что говорило нам радио.

Около полудня новость о Желтых Мордашках отошла на задний план, вернее, ее дополнило новое событие.

В Огайо объявилось еще одно Новое Животное.

Именно так назвал его диктор, и мы мгновенно поняли — этому словосочетанию суждено стать собирательным именем.

Новое Животное из Огайо было чем-то вроде жирафа, правда, в два раза выше обычного. Неподалеку от Де-Мойна появилось целое стадо этих созданий, насчитывающее несколько тысяч особей. Туловище длинношеих пришельцев покрывала косматая, как у мамонта, шерсть в оранжево-голубую полоску. Несуразные гости облюбовали в качестве лакомства верхушки растений — те находились как раз на высоте их голов, потому что лишенные суставов ноги не позволяли им сгибать колени, чтобы дотянуться ртом до поверхности почвы. Мэр Де-Мойна придумал название Дали-Лама, и это прозвище так к ним и приклеилось.

Второе известие о загадочных существах заставило весь мир выпрямиться перед экранами телевизоров и задуматься над происходящим. Одно Новое Животное, каким бы чудным оно ни было, — не более чем непонятная аномалия, однако два — это уже внушающая тревогу тенденция.

Неужели мы стали жертвой заранее спланированного вторжения? Или какой-то безумный биоинженер выпустил на волю из дьявольских реторт жутких монстров? Никто ничего точно не знал, хотя у каждого имелось на сей счет свое мнение.

Следующее сообщение пришло из Техаса. Сотни очевидцев видели там плоского пустынного жителя нор, внешне похожего на ската. Это Новое Животное получило прозвище Песчаной Рыбы.

Сразу после этого из Калифорнии пришли вести о некоем небольших размеров кентавре. Можно сказать, классического вида, с шестью конечностями. Правда, нижняя часть туловища была словно позаимствована у волка, а торс — у обезьяны. Какой-то журналист моментально окрестил косматое существо шимпанволком.

К тому времени стало очевидно, что тот, кто выпустил на волю этих созданий — или то, что штампует их, — медленно, но верно продвигался в западном направлении. Команды судов, бороздивших воды Тихого океана, были приведены в состояние повышенной готовности — кто поручится, что из морских глубин на поверхность не вынырнет очередное чудо-юдо?

Производственная деятельность в моем офисе, как, впрочем, и во многих уголках мира, более или менее замерла. Я с группой коллег переместился в соседний бар, где имелся телевизор и где мы не могли дождаться очередного выпуска новостей об очередном Новом Животном.

Примерно в шесть вечера местные программы были прерваны ради федеральной сводки новостей, которая через спутник транслировалась по всему миру.

На экране появилось лицо бородача с внешностью типичного ученого. Бегущая строка в нижней части экранной картинки сообщала телезрителям, что перед ними знаменитый биолог из Гарварда, автор множества научно-популярных книг.

Насколько мне помнится, этот спец, изучив всего четырех Новых Животных, выдвинул гипотезу, которую позднее подтвердили и другие ученые. Он оказался чертовски сообразительным, этот бородач.

И вот что он нам поведал.

Новые Животные — не инопланетные существа в прямом смысле слова. Они представляли собой формы жизни, которая в своей основе имеет углерод и цепочки ДНК, как и у всех других прекрасно нам знакомых живых существ. Как и собаки, кошки, пауки и ползучие гады, Новые Животные состоят из белков, аминокислот и прочих биологических «кирпичиков». Их белки ничем не отличались от наших — спец при этом употребил какое-то мудреное слово, — что в принципе делало возможным биологическое скрещивание. Ну кто бы мог подумать, что живые организмы из других миров окажутся столь похожи на нас! Прямо-таки близнецы-братья! (Знаменитый ученый сам улыбнулся своей остроте.)

Кроме того, не похоже, чтобы они имели искусственное происхождение; все это были высокоорганизованные формы жизни — такие не создать ни в какой лаборатории! Да и вообще, кому из тех, кто в здравом уме, пришло бы в голову изобретать существ, наделенных анатомическими причудами и бессмысленными органами? Данные вскрытия свидетельствовали о том, что существа эти являлись продуктами эволюции. Эволюционный след, параллельный нашему, но ничуть не менее обоснованный, логичный продукт воздействия неведомой нам окружающей среды и обстоятельств.

Слово «параллельный», подчеркнул ученый биолог, является ключевым.

Новые Животные родом из параллельного мира. Современные физики теперь допускают альтернативные измерения, сказал он. Причину того, как и почему наши миры пересеклись, ученый муж предлагал узнать у тех же физиков. Сам же он мог отважиться на такую догадку: при вращении Земли вокруг своей оси в космическом пространстве возникло нечто вроде трещины, эдакий пространственно-временной тоннель, сквозь который к нам и прошмыгнули эти самые Новые Животные.

Правда, без ответа оставался другой вопрос: что происходит по ту сторону тоннеля; каким образом случилось так, что оттуда в огромных количествах к нам хлынули стада создании, обитавших в условиях, совершенно отличных от земных?

Нельзя исключать, продолжил ученый муж, что сей необычный феномен имел место и в прошлом. Например, это могло бы объяснить, откуда миллионы лет назад неожиданно взялось то необъяснимое разнообразие форм жизни, причем таких странных, таких причудливых, которых природа законсервировала для нас в слоях окаменелостей!

Во всяком случае, заключил биолог, теперь от нас, людей, зависит, позволим ли мы Новым Животным занять место в нашем мире. Многие из них, такие как Дали-Ламы, могут не вписаться в условия нашей жизни и попросту умрут с голоду, если мы не придем им на помощь. Новые Животные могут также принести нам новые болезни и паразитов, вызвать экологическую катастрофу, вытеснив земные биологические виды в другие места обитания. Однако было бы непозволительной глупостью намеренно уничтожать столь многочисленные новые формы жизни, потому что в нашем мире и так истреблено слишком много живых существ; он — наш мир — и без того испытал немало бед по причине утраты биологического разнообразия. Так что нужно все как следует взвесить, прежде чем предпринимать какие-то серьезные шага.

На этом биолог закончил свое выступление. Мы же разошлись по домам, слегка пошатываясь, потому что были или порядком пьяны, или же чрезвычайно ошарашены сногсшибательной информацией.

Теперь нам всем отлично известно, что уничтожение Новых Животных оказалось просто невозможным делом по причине их огромного количества. По мере того как Космогонический Провал — именно такое название вошло в обиход — огибал Землю — один раз, два раза, десяток раз, — на нашей планете появлялись бесчисленные стада, стаи, прайды, косяки и своры Новых Животных. Они обнаруживались в самых разных местностях и краях. (Первый кинолюбитель с видеокамерой, который запечатлел на пленку массовый бег Скрежещущих Клыков, появившихся буквально из ниоткуда, продал свою видеозапись Си-эн-эн за кругленькую сумму и полмиллиона «зеленых».)

Параллельный мир оказался куда более плодовит, чем наша старушка Земля, и распознать, что представляют собой природные зоны чужого мира, можно было лишь крохотными дозами. По сравнению с миром, где обитали десятки тысяч самых экзотических пород и видов, наша родная планета казалась чем-то примитивным вроде Галапагосских островов.

И что прикажете делать с этой напастью? Не сбрасывать же на сотни тысяч мягколапых гусей в Монтане или миллионы нособрюхов в Монголии, не говоря уже о миллиардах трепетушек в Мексике, атомную бомбу!

А чего стоит Пятнистый Вирус — на наше счастье, этот пришелец оказался совершенно безобидным, — который выбрал в качестве среды обитания самый надежный и защищенный из всех домов — человеческое тело!

В конце концов стоит вспомнить о том, сколь мизерных успехов мы добились, пытаясь поставить заслон миграции пчел-убийц или огненных муравьев. Да, на нашем счету имеется несколько сомнительных побед над новыми собратьями по планете, в битвах как санкционированных, так и несанкционированных. Среди Новых Животных удалось также установить пищевые цепи, отыскав естественных хищников, что отчасти помогло хоть как-то стабилизировать ситуацию. Однако в целом старания людей уничтожить Новых Животных были сродни попыткам вычерпать океан столовой ложкой.

Время шло, и появление новых и новых пришельцев сделалось чем-то обыденным. Люди, общество, организации и среда обитания — все на свой лад и с переменным успехом — приспособились к ним. Национальная Ассоциация стрелкового спорта тихо-мирно закрылась; причина проста: теперь каждый ходит с оружием. Ничего не слышно ныне о Гавайях или клубе «Сьерра». А австралийцы с тоской в голосе вздыхают о тех временах, когда в их стране водилось видимо-невидимо кроликов. От длинноухих вредителей почти ничего не осталось — их уничтожили расплодившиеся в огромных количествах визельдиллы.

С другой стороны, жизнь, несомненно, стала богаче и необычнее. Это уж точно. На какой-то миг могло показаться, что мы вновь живем в райском саду и заново учимся, как когда-то в первый раз, давать имена животным.

Сегодня ученые считают, что приток новых форм жизни якобы пошел на убыль, хотя никто не возьмется утверждать это наверняка. Потому что, если можно так выразиться, трудно выделить в толпе новые лица. Когда я мысленно возвращаюсь к дню, когда впервые увидел рыльце Желтой Мордашки, у меня возникает ощущение, будто я лично создал мостик, по которому Новые Животные перебрались в наш мир. Знаю-знаю, это глупо, но именно такие мысли время от времени приходят мне в голову.

Правда, один серьезный вопрос все еще остается без ответа — тот, который в своем недавнем интервью задал теле-аудитории знаменитый биолог из Гарварда. До сих пор, заметил он, ни одно из Новых Животных еще не проявило ничего, что хотя бы отдаленно напоминало человеческий разум. Далее ученый муж принялся вслух размышлять о том, развивался ли вообще когда-нибудь разум в этом самом параллельном мире и хватит ли тамошним разумным существам ума не попасться в ловушку Космогонического Провала, или же в один прекрасный день их постигнет та же участь, что и нас. Телеведущий задал вопрос, сможем ли мы удержать процесс под контролем, и биолог признался, что в принципе это возможно, хотя лично он не видит в том особой необходимости.

Меня его слова заставили серьезно задуматься. Не постучат ли к нам в дверь в один прекрасный день такие же, как мы, разумные или даже более развитые в умственном отношении собратья из параллельного мира и смогут ли они вписаться в нашу жизнь? Кто знает, вдруг они приспосабливают наш мир к своим вкусам, прежде чем нанести визит?

Знаю, молния редко ударяет дважды в одно и то же место. Но я не теряю бдительности.

Хочу надеяться, что мне повезет и я снова стану первым, кто их увидит.

«And Them, Too, I Норс». Перевод Л. Бушуева