УВИДЕЛ — ПОВЕРИЛ

Этот рассказ навеян двумя статьями в моем любимом научно-популярном журнале «Нью сайентист». Обе касаются нового направления науки, «теории сознания», которая пытается — иногда успешно, иногда тщетно — определить особенности работы человеческого мозга. Сьюзен Блекмор — чье имя увековечено в рассказе в качестве названия городской площади — относится к числу самых радикальных мыслителей, которые бьются над тем, чтобы разгадать эту волнующую загадку природы. Ее представление о том, что мы все именуем собственным «я», — чистой воды вымысел, но он самым чудесным образом перекликается с моим увлечением буддизмом.

Если бы я только мог заставить этот самый вымышленный персонаж, именуемый нашим «я», выполнять всю черную работу в нашей жизни, а все хорошее, что в ней есть, оставить настоящему Полу!

Рои Фьюсмит приготовился ограбить банк. И как! Вооружившись всего лишь цветным «палм-пайлотом». Ограбить лично, физически, а не виртуально.

На мгновение замешкавшись перед тяжелыми стеклянными дверями банка «Мерчанте траст», Фьюсмит в очередной раз мысленно пробежался по основным этапам плана. Мозг истинного киномана быстро «прокрутил» эпизоды ограблений из доброй сотни виденных им фильмов. Мимо Рона в дверь то и дело торопливо проходили все новые и новые клиенты, вознамерившиеся в это ясное утро понедельника решить свои финансовые дела. Именно они и помогли ему пробудиться от грез.

Хватит топтаться на месте, этак недолго привлечь внимание к своей персоне. И все же Рон помедлил еще какое-то мгновение, сосредоточившись на этапах предстоящего ограбления.

В том, что было связано с человеческим фактором, он был уверен на все сто. Долгие месяцы бесконечных экспериментов убедили Рона, что ни один из служащих банка не рискнет оказать ему сопротивление. Главное — во всем полагаться на своего маленького Цифрового Помощника. Операция по изъятию наличности пройдет как по маслу, никто из служащих даже не догадается, что дело пахнет ограблением. Лишь поздно вечером, когда подведут баланс банковских операций за день, обнаружится недостача наличных.

А к тому времени Фьюсмит уже будет в полной безопасности, никем не замеченный вернется к себе домой.

Единственное слабое звено плана — камеры видеонаблюдения. При мысли о камерах Рона бросило в пот. Изменить кадры, запечатленные на пленке, ему не под силу. Одна надежда на убедительный грим.

Готовясь к операции, Фьюсмит нацепил огромные пышные усы, отчего тотчас стал похож на боксера девятнадцатого века. Контактные линзы помогли изменить цвет глаз. Одежду он подобрал так, что сделался неотличим от иммигранта, совсем недавно пересекшего воды Атлантики, — этакий типичный выходец с Балкан, откуда-нибудь из албанского захолустья. Акцент Фьюсмит оттачивал в течение нескольких дней.

Экипированный таким образом, он в целом не сомневался в успехе задуманного мероприятия. Поэтому — хватит терзаться сомнениями, все должно пройти гладко. В банк!

Присоединившись к небольшой очереди посетителей, стоявших более или менее терпеливо возле ограждения из бархатных канатов, Фьюсмит довольно скоро приблизился к цели. Когда его вызвал первый же освободившийся кассир, он широко улыбнулся и храбро шагнул вперед.

Кассир — молодой мужчина с прыщавым лицом и с заколкой на галстуке — инстинктивно улыбнулся в ответ.

— Чем могу быть вам полезен, сэр?

Фьюсмит вытащил из кармана ворох потрепанных ассигнаций иностранного происхождения и шлепнул их на прилавок.

— Вы обменять это?

— Извините, сэр, вам следует обратиться к нашему представителю по работе с клиентами.

— Не понимать. Пожалуйста, использовать переводчик.

Фьюсмит сунул ему под нос свой «палм-пайлот», и кассир нехотя взял хитромудрую штуковину в руки.

— Это что-то вроде компьютерного переводчика? Что нужно сделать?

— Нажать этот кнопка.

Кассир без колебания нажал указанную кнопку. На цветном дисплее мгновенно промелькнул вихрь непонятных иероглифов, фантасмагорических в своем разнообразии и скорости. После того как все эти иконки промелькнули одна за другой, за ними последовал какой-то цифровой фильм, показанный на невероятной скорости. Фьюсмит самым тщательным образом загрузил в свой карманный компьютер кадры старого учебного фильма, на которых было видно, как из ящичка кассы вынимают и просовывают в прорезь кассирского окошка стопки банкнот.

На какую-то миллисекунду мини-фильм вызвал у кассира некое замешательство, однако на общем его состоянии это, очевидно, никак не отразилось, потому что он мгновенно пришел в себя.

— Извините, сэр, на вашем экране ничего не видно. Видимо, штуковина не работает, она сломана.

Возвратив устройство владельцу, кассир выдвинул ящичек с деньгами и вынул из него с полдесятка пухлых пачек. Руки его действовали отдельно от сознания, как будто в теле и мозге обитали два разных человека. Это привело в замешательство даже Фьюсмита, которому уже случалось видеть подобные вещи.

— Благодарю вас, сэр. Всего доброго, — произнес кассир, передавая деньги Фьюсмиту.

Тот положил ассигнации-приманку и американскую наличность во вместительные карманы пальто.

— Спасыбо.

На выходе Фьюсмит кивнул вооруженному охраннику. Вообще-то у него имелся второй цифровой фильм, созданный как раз для подобной ситуации и введенный в память электронного помощника, чтобы при необходимости его можно было показать бдительному стражу. Однако тот ничего не заподозрил и ответил Рону вежливым кивком.

Оказавшись на улице, Фьюсмит прошел несколько кварталов и нырнул в переулок. Здесь он отклеил усы и бросил их в контейнер с мусором. Отыскав заранее спрятанную одежду, быстро переоделся, переложив деньги в карман своего нового одеяния. За усами последовал албанский костюм, найдя последнее упокоение в груде отходов. Затем Фьюсмит сел в автомобиль, припаркованный в паре кварталов от банка, и покатил домой.

Удача! Триумф! Вилладин будет гордиться им. Как знать, может, она в конце концов даже согласится лечь с ним в постель.

Если не… ну… Фьюсмит впервые признался самому себе в горькой и все же желанной правде. Если Вилладин и дальше будет строить из себя недотрогу, он найдет способ заставить ее отдаться ему даже против ее воли, как, впрочем, и любую другую женщину.

— Спасыбо тебе огромное!


Стинго Страйн сдвинул на затылок кепку с логотипом «По-Сокс» и почесал блестящую лысину. Затем смерил пристальным взглядом несчастное лицо президента банка «Мерчанте траст», корпулентного мужчины по имени Шон Хокадей. Одетый в безупречно скроенный костюм, тот, казалось, вот-вот разрыдается. Страйн почувствовал острое желание помочь бедняге. Однако в данную минуту он испытывал растерянность не меньшую, нежели сам глава банка.

— Прокрутите, пожалуйста, пленку еще раз, — попросил Страйн, отчаянно надеясь найти хотя бы крошечную зацепку.

Хокадей нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Вместе со Страйном они впились взглядом в экран небольшого телевизора, стоявшего на столе в кабинете президента «Мерчанте траст».

Объектив видеокамеры находился высоко за плечом кассира. Черно-белые кадры съемки оказались на редкость четкими. А вот заснятые события — ничем не примечательные. Что, впрочем, не мешало им остаться столь же уму не постижимыми, как и при первом просмотре.

Неизвестный мужчина с длинными усами протянул кассиру карманный компьютер. Служащий банка бросил на него короткий взгляд и немедленно вернул владельцу вместе с суммой примерно в сто пятьдесят тысяч долларов непомеченными купюрами. После этого усатый клиент вышел на улицу, а кассир, словно ничего не произошло, спокойно занялся своими делами.

Пленка закончилась, и Хокадей повернулся к Страйну.

— На дисплее этого карманного компьютера наверняка было сообщение об ограблении.

— Видите ли, сначала я тоже так подумал. Какая-нибудь новая высокотехнологичная задумка для старого как мир тривиального банковского ограбления. Однако простенькое требование денег на дисплее карманного компьютера никак не объясняет всего прочего.

Страйн имел в виду бедолагу кассира, которого мгновенно заподозрили в сговоре с грабителем. После того как была обнаружена недостача, его, трясущегося и заикающегося от страха, приволокли на допрос в полицию. Подозреваемый твердо отрицал свою причастность к похищению денег и непоколебимо настаивал на том, что слышит о нем впервые. Более того, парень согласился не только на испытание на детекторе лжи, но и на укол «сыворотки правды» — раствора пентотала натрия, способного развязать язык любому, даже самому упертому. Оба подхода подтвердили его невиновность.

Насколько было известно кассиру, ничего особенного в тот день не произошло. Никакого ограбления, никакого клиента — иностранца. Когда ему прокрутили видеозапись, бедняга потерял сознание. А когда очнулся, вид у него был такой, будто он вошел к себе в спальню и увидел, как его девушку трахает его же собственный двойник.

— Насколько я понимаю, увеличение изображения дисплея «палм-пайлота» тоже ничего не дало? — поинтересовался Страйн.

— Ничего. Дисплей полностью закрыт телом мистера Фергюса.

Страйн встал, едва скрывая раздражение. Абсурдные действия наглого грабителя чрезвычайно его разозлили. Как же этому типу удалось присвоить денежки? И вообще что он такое проделал? Ситуация была на редкость мерзопакостная. Со времен неудачной хирургической операции на плече, вынудившей его уйти из спорта, он еще ни разу не чувствовал себя так скверно.

Страйн терпеть не мог показывать свою неуверенность клиентам, особенно таким крутым. Последние полгода работы у него было совсем не густо. Сумей он справиться с этим делом, может рассчитывать на новых заказчиков. Вообще-то Страйн старался никогда не излагать гипотез в присутствии клиентов, однако на это раз отчаяние развязало ему язык.

— Может, карманный компьютер был покрыт каким-нибудь наркотиком или галлюциногеном? Но на руках у злоумышленника нет перчаток. Да и какой наркотик может оказать на жертву подобное действие? Оставить человека в полном сознании, заставить действовать против своей воли, а затем все стереть из памяти? Гипноз? Мне ни разу не доводилось видеть такой странный гипноз. Кроме того, все произошло очень быстро.

— Мистер Страйн, мы пригласили вас, решив, что нам нужна сфера действий более широкая, чем та, которую могут осуществлять официальные правоохранительные службы. Но если вам кажется, что масштаб расследования слишком велик для вас, мы обратимся в более крупное сыскное агентство.

— Нет! Я как раз подбираюсь к разгадке. Если в ближайшие сутки мне нечего будет вам сообщить, можете смело отказаться от моих услуг.

— Согласен. Буду ждать от вас первого отчета.

Страйна вежливо проводили до дверей черного хода. Выйдя на улицу, он принялся ломать голову, как найти выход из сложившейся ситуации. С кем проконсультироваться по поводу столь странного преступления? Какого рода эксперт ему требуется? Хакер? Но в карманном компьютере усатого злоумышленника не было ничего особенного, никаких хитроумных приспособлений, которые работали бы в режиме реального времени. Нет, ключик к загадке наверняка кроется в том, что именно бедолага Фергюс увидел на дисплее…

Что Фергюс увидел. И Страйн тотчас понял, к кому ему следует обратиться за помощью.

Если только, конечно, Пэрриш Максфилд согласится поговорить с ним после того злополучного свидания, на которое он когда-то ее пригласил.


Вилладин Лоуз радостно тасовала пачки банкнот, в то время как Рон Фьюсмит пожирал ее взглядом, полным надежд и обожания.

Блестящие рыжеватые волосы Вилладин — настоящая копна размером со здоровую выхухоль — взлетали волной всякий раз, когда она с радостным возгласом подбрасывала деньги в воздух. Казалось, она не заметила, что Рон обуреваем желанием. Вернее, даже если и заметила, то сделала вид, будто ее это не касается. Сейчас мысли очаровательной девушки были всецело заняты толстыми пачками банкнот — такого количества денег Вилладин раньше не могла и представить себе! Подумать только, малышка Вилладин, на которую добрые люди в Пайн-Маунтин, штат Джорджия, всегда смотрели свысока — еще бы, что взять с этих нищих оборванцев! — теперь держит в руках столько денег, что может купить самый лучший дом в родном городке. Ну, может, и не любой, не старый особняк Бишопов, но уж точно домик пошикарнее, чем та жалкая лачуга, в которой она родилась и выросла.

И это всего лишь начало! Отныне им с Роном не придется считать каждый цент. Скоро они будут купаться в роскоши, денег и хороших вещей у нее будет как грязи. Наконец-то Вилладин Лоуз получит то, что давно заслужила. Она прикатит в родной Пайн-Мауктин, одетая в лучшее модельное платье, сидя за рулем огромного нового «кадиллака». Пусть только Шерри Бишоп попробует задирать перед ней нос. Тогда Вилладин ей покажет!

Фьюсмит перегнулся через стол и нежно погладил запястье подруги.

— Ну, что скажешь, киска? Как насчет награды смелому грабителю банков?

Потянувшись к Рону, Вилладин легонько чмокнула его в щеку. Разочарование Рона могло сравниться лишь с ее радостью.

— Вилладин… — скрипуче начал он.

— Тс-с, дружочек. Ты ведь знаешь, что до свадьбы я тебе не дам. Даже не рассчитывай — ни-ни. А никакой свадьбы не будет до тех пор, пока мы в денежном отношении не встанем на ноги. Так что нам нужно задуматься о том, что делать с деньгами, и чем скорее, тем лучше.

Рука Фьюсмита угрожающе потянулась к «палм-пайлоту», но Вилладин вовремя угадала его намерение.

— Не рассчитывай, что тебе удастся легко загрузить команды в мою Исполнительную Структуру! Ты, конечно, придумал ловкий трюк, но он срабатывает только тогда, когда жертва к нему не готова. Мне достаточно лишь закрыть глаза или отвести взгляд в сторону, и твое устройство сработает впустую. Думаешь, я не видела, как ты загружал в него порнуху, надеясь произвести на меня впечатление? Господи, ни разу еще не видала, чтобы из такой простой вещи, как секс, делали бог знает что. Увы, придется тебе немного потерпеть. Займись чем-нибудь. Пособирай камни на поле. Наруби дров. Мой папаша именно так отгонял от себя похотливые желания после того, как моя мамочка, светлая ей память, отошла в лучший из миров.

— Камни? Дрова? — смутившись, переспросил Фьюсмит. — Я ведь живу в кондоминиуме, Вилладин!

— Не важно, главное, что ты меня понял.

Лицо Фьюсмита приняло рассеянное выражение.

— А что, если я испробую Блокиратор Первого Уровня на какой-нибудь другой женщине? Ты на меня не рассердишься?

Предложение Фьюсмита вызвало у Вилладин глубокое удовлетворение. Будет здорово, если удастся переключить похотливые поползновения Рона на какую-нибудь другую бабенку. Если, конечно, эта сучка не раскатает губу на доставшееся ей сокровище — Рона. Однако Вилладин была достаточно опытна и не стала показывать своих истинных чувств. Вместо этого она, нахмурившись, проговорила:

— Ну, не знаю. Я бы жутко приревновала тебя. С другой стороны, любой мужчина имеет право немного погулять до женитьбы.

— Тогда договорились. — Фьюсмит широко улыбнулся. — Обещаю быть крайне осторожным, Вилладин. Непременно буду предохраняться. Не волнуйся, я не подцеплю никаких венерических заболеваний.

На какой-то миг Вилладин задумалась над своей прошлой, довольно разнообразной в сексуальном плане жизнью, после чего сказала:

— Чрезвычайно благоразумно с твоей стороны, Рон.

Затем, вопреки первоначальному безразличию к теме разговора, она неожиданно заинтересовалась возможной попыткой Рона Фьюсмита соблазнить какую-нибудь другую женщину, пусть даже и с помощью Блокиратора Сознания. Что-то плохо верится, чтобы этот заморыш был способен на постельные подвига, будь он даже вооружен кибернетическим соблазнителем. Ведь когда она год назад подцепила его в баре, в котором собираются выскочки-яппи, ей, черт побери, в буквальном смысле пришлось вытаскивать его из-под табуретки у стойки бара.

— Так ты, значит, собрался снять прямо на улице какую-нибудь девку и трахнуть ее?

— Вовсе нет. У меня есть определенный план. Хочу кое-кого покорить и проучить немного. Одну особу, которая когда-то издевалась над моими научными способностями. Жалею лишь об одном — ей не удастся сохранить в памяти доказательство того, что моя гипотеза была верна.

* * *

У профессора Пэрриш Максфилд спустилась петля на чулке — длинная, омерзительная, от лодыжки до верхнего края (край этот находился достаточно высоко над коленом), прекрасно заметная даже из дальнего угла просторной комнаты. Позор сей случился в самое неподходящее время. Мало того, что этим утром ей предстояло провести важную презентацию перед советом директоров «Меметических решений», так в довершение ко всему в дверях ее кабинета появился этот несносный, но ужасно симпатичный Стинго Страйн.

Его скромное поведение — Стинго смущенно сжимал в руке кепку — оказалось бессильно развеять дурное настроение Пэрриш. А ему еще бы не быть дурным! Присутствующие на презентации, вместо того чтобы внимательно разглядывать слайды, которые она показывала аудитории, пялили глаза на ее ноги. Кроме того, в голову то и дело лезли воспоминания о первом и единственном свидании со Страйном.

Прошлым летом Пэрриш пообещала своему племяннику Хорасу сходить вместе с ним на бейсбольный матч с участием команды «Поутакет ред сокс». Эти ребята, надо отдать им должное, всегда умели показать хорошую игру.

Еще до матча Хорас не мытьем, так катаньем уговорил ее выудить автограф у питчера «ПоуСокс», некоего Стинго Страйна. Любимец болельщиков, Страйн пытался добиться успеха в игре после сложной хирургической операции на плече. Как скоро выяснилось, пытался напрасно. Однако в тот день он все еще был бодр и самоуверен. Хорас привел тетушку на самый нижний ярус стадиона. Отсюда болельщики, как только игроки выходили на поле, могли спустить на веревке своим кумирам для автографа мяч и ручку, положив их предварительно в пластмассовое ведерко. Заметив Страйна, Хорас принялся выкрикивать его имя и, как завзятый рыболов, стал забрасывать в сторону любимца ведерко с «наживкой».

Страйн уже собрался было пройти мимо предложенного ему бейсбольного мяча, однако внимание его привлекла спутница мальчонки. Лучезарно улыбнувшись, он взял мяч и что-то накорябал на нем, после чего поспешил на поле к остальным игрокам.

Обрадованный Хорас подтащил к себе нежданный приз, покрутил мяч в руках, внимательно разглядывая надпись, и на лице его возникло смущенное выражение.

— Тетя Пэрриш, что это значит?

Пэрриш взяла в руки мяч. Страйн действительно оставил на нем свой автограф, сопроводив его надписью следующего содержания: «Питчеры делают это до тех пор, пока им не полегчает». Ниже красовался телефонный номер.

После того как ее негодование наконец улеглось, Пэрриш поймала себя на мысли о том, что этот нахал вызывает у нее все больший и больший интерес. Или он думал, что делает грязное предложение замужней женщине? Неужели она ему небезразлична? Выдержка спортсмена в тот день, когда он осуществил несколько великолепных подач — явно превозмогая боль после недавней операции, — заинтриговали ее еще больше. Отведя Хораса домой, к родителям, Пэрриш позвонила по указанному на мяче телефону.

В следующий уик-энд Страйн заехал за ней на старомодном «мустанге». Он не сказал, куда они отправляются. И правильно поступил, потому что место, в которое они приехали, оказалось стриптиз-клубом под названием «Пышнотелые капитаны».

— Любимый кабак крутых парней из нашей команды, — пояснил он.

После этих слов вечер явно не сложился. Кульминацией его стала непродолжительная борьба в салоне «мустанга», отчего Пэрриш почувствовала себя так, словно каким-то фантастическим образом перенеслась в 1965 год.

После этого дурацкого свидания Страйн пытался ей еще несколько раз позвонить, но Пэрриш всякий раз бросала трубку, в результате чего едва не пострадал ни в чем не повинный телефонный аппарат. И вот сейчас Страйн стоял перед ней с выражением смущения и раскаяния на лице.

Не давая Пэрриш возможности выставить себя за дверь, он разразился речью, заготовленной, по всей видимости, заранее:

— Профессор Максфилд, знайте, что я явился к вам исключительно по уважительной причине, по делу, связанному с моей работой, а вовсе не по личному. Однако прежде, чем я объясню вам причину моего прихода, хочу извиниться перед вами за мое свинское поведение при нашей с вами прошлогодней встрече. Я тогда был сам не свой от стресса и анальгетиков, которыми меня пичкали. Прекрасно понимаю, что это не может служить оправданием, но вы должны знать, отчего я так гнусно повел себя в тот раз. Привезя вас в то отвратительное место, я совершил величайшую глупость. С тех пор я многое переосмыслил.

— Да ну?! И каким образом? Неужели вас перекупили в команду малой лиги?

Страйн вздрогнул.

— Нет. Я совсем ушел из большого спорта. Окончательно признал, что моя карьера питчера окончена. Было очень трудно расставаться с детской мечтой. Но, как мне теперь кажется, без спорта мне даже лучше.

Несмотря на все раздражение, Пэрриш почему-то прониклась к нему сочувствием. Может, тогда она действительно не разобралась в этом парне?

— Чем же вы сейчас занимаетесь?

Страйн надел кепку и извлек из кармана визитную карточку. Пэрриш взяла ее, прочла и удивилась.

— Вы частный детектив?

— Я начинал в фирме дяди. За год до того, как он окончательно отошел отдел, я стал работать у него на полную ставку. Раньше я помогал ему урывками, когда заканчивался спортивный сезон. Потому-то я и успел поднатаскаться в этом ремесле — в сыскном деле.

— Что же привело вас ко мне?

Страйн подался немного вперед. Рассказав о загадочном происшествии в «Мерчанте траст», он заключил:

— Я пришел к вам, потому что этот парень воспользовался каким-то радикально новым, неизвестным устройством для манипулирования сознанием. Потом я вдруг вспомнил: это как раз связано с вашей профессией.

Действительно, в тот давний кошмарный вечер Пэрриш рассказала ему о своей работе. Удивительно, как это он запомнил ее слова, когда его внимание было приковано к пышнотелым красоткам-стирптизершам с огромными силиконовыми бюстами!

— Вообще-то я не стала бы называть то, чем мы занимаемся в «Меметических решениях», «манипулированием сознанием».

Хотя мы и изучаем, как те или иные идеи овладевают умами людей. Впрочем, существуют определенные методики… — Несмотря на принятое ею решение не вникать в какие-либо стороны жизни Страйна, Пэрриш поймала себя на том, что рассказ бейсболиста вызвал у нее профессиональный интерес. — Еще раз коротко подытожьте, как вел себя вор.

— Он заставил честного, ни в чем не повинного парня, кассира, украсть деньги у хозяев банка, а затем каким-то образом приказал навсегда об этом забыть. Можно сказать, он на время позаимствовал у кассира разум или же заблокировал его.

Пэрриш нахмурилась.

— Заблокировал… Нет, невозможно…

— Почему? Объясните мне, ради бога! Вы что-то поняли?

Пэрриш встала и принялась мерить шагами комнату. Затем подошла к своему гостю и потребовала:

— Расскажите мне… что вам известно о современных теориях сознания?

— Примерно то же самое, что и вам — о подачах в бейсболе.

— Ну, тогда я попытаюсь в срочном порядке вас просветить. Одна из наиболее радикальных современных теорий о работе мозга предполагает, что ваше «я», которое, как вам кажется, управляет разумом — структура, которую вы принимаете за ваше это или сознание, — не более чем поверхностная маска, наложенная на более глубинные процессы. Именно такие процессы и определяют поведение.

Страйн удивленно посмотрел на нее.

— Вы хотите сказать, что мы все — зомби или марионетки в руках опытного кукловода? Не верю.

— До известной степени так оно и есть. То есть, конечно, если вы идентифицируете себя с тем, что лежит на поверхности… Если же вы предпочли перенести это ваше сознание на более глубинный уровень, что ж, пожалуйста, никаких проблем.

— По-вашему, выходит именно так.

Пэрриш чувствовала, как в ней начинает разгораться пламя риторики — обычная реакция на высказывание кем-то точки зрения, противоречащей ее собственной.

— Послушайте, любые ваши действия, кажущиеся логичными и обоснованными, любые идеи, мнения, заключения, которые вы формулируете, все ваши пристрастия и фобии — в действительности все это возникает отнюдь не во внешних уровнях мозга. Все, что я сейчас перечислила, не является результатом последовательности якобы рациональных умозаключений, которые вы способны наблюдать. В действительности они возникают постфактум, после вашего наблюдения. Все это проистекает из глубин от периферии к центру. Маска сознания не позволяет признавать даже сенсорные впечатления до тех пор, пока нижние уровни не выбрали их и не передали дальше. Такой процесс называется «вытеснением».

На лице Страйна отчетливо, как в зеркале, отразились те малоприятные эмоции, которые он испытывал, пытаясь переварить эту интерпретацию человеческого бытия.

— А как же свобода воли?

— Вы по-прежнему обладаете свободой воли. Она просто локализована не там, где вы думали.

Страйн помолчал.

— Как волшебник из страны Оз.

— Что?

— Разве не помните? Все считают его великим и могучим. А на самом деле он ловкий пройдоха, который дергает за рычаги, сидя в потайной комнатке.

— Знаете, вы попали почти в самую точку!.. Теперь представьте себе, что огромная голова в некотором роде автономна и верит в то, что она на самом деле управляет всем на свете. «Не обращай внимания на того, кто находится там, за занавесом!» — говорит голова самой себе и верит собственным словам! Назовем это лицо властелина волшебной страны Оз Первым Уровнем, тем аспектом высшего сознания, который воображает, что способен манипулировать другими. Первый Уровень — двухмерная кожа, не обладающая свободой воли. Второй Уровень — аналог подсознания, глубинное трехмерное царство, куда выбрасывается все важное.

А Центральная Исполнительная Структура является посредником между ними, своего рода механизмом, который выбирает то, что следует вытеснить. Первый Уровень просто выполняет команду и верит в то, что ее всякий раз отдает Центральная Исполнительная Структура. Но Первый Уровень не имеет доступа к работе Второго Уровня.

Страйн сдвинул кепку на затылок и провел рукой по лысине. Пэрриш нашла этот простой естественный жест очаровательным.

— Ну у вас и работа — сидеть весь день и обдумывать такие кошмарные вещи! А я-то считал, что у меня ненормальная работа… Как же вы можете надеяться на то, что сумеете извлечь из ваших призрачных идей какую-то практическую пользу?

— Если сказать честно, гипотеза, которую я вам сейчас изложила, пока еще остается лишь на теоретическом уровне. Сама я переместилась в другие области исследований. Но у нас работал один человек, который от этой гипотезы так и не отказался. Вот кто настоящий фанатик. Он как танк шел в заданном направлении, уверяя окружающих, что постигает «протоколы» Центральной Исполнительной Системы и «грамматику» Второго Уровня. Он утверждал, что его цель состоит во внедрении команд во Второй Уровень, которые затем передаются через Центральную Исполнительную Структуру и проявляются в виде запрограммированных действий субъекта. Фактически он добился ряда поразительных результатов. Однако этот человек отказался выполнять распоряжения нашего руководства и в конечном итоге был уволен.

Вскочив с места, Страйн возбужденно воскликнул:

— Безумный ученый с непомерными амбициями. Прекрасно! Как его имя?

Прежде чем Пэрриш успела ответить, ожил стоящий на ее столе интерком:

— Доктор Максфилд. Вас хочет видеть Рон Фьюсмит.


Поправив складки куртки, Фьюсмит открыл знакомую дверь кабинета Пэрриш Максфилд. Он представил себя героем фильма братьев Коэнов «Человек, которого не было», идущим на встречу с любовником собственной жены. Сколько раз он проходил в эту дверь, страстно желая поделиться с прекрасной хозяйкой кабинета, своей коллегой, сделанными им открытиями, и сколько раз бывал уязвлен, падал на землю, фигурально выражаясь, как подстреленный охотником селезень, соблазнившийся подсадной уткой. Пэрриш Максфилд и была кем-то вроде такого охотника: хладнокровная, неулыбчивая, деревянная имитация женщины — настоящей, страстной женщины, о которой он всегда мечтал. Она высмеивала и его робкие заверения в вечной любви, и его научные открытия. Слава богу, он влюбился в Вилладин, пусть даже та строит из себя невинное создание! По крайней мере Вилладин неравнодушна к нему! Конечно, разница между двумя этими женщинами так же велика, как, скажем, разница между Вероникой Лейк и Кристиной Риччи. Но сегодня эта ледышка и задавака Пэрриш Максфилд заплатит ему за долгие годы насмешек и оскорблений своим роскошным телом, которое, к счастью, не отличалось заскорузлой твердостью ее характера и разума.

Фьюсмит смело шагнул прямо в драконье логово — и остолбенел. В замешательство его привело присутствие в кабинете Пэрриш другого мужчины. Незнакомец был высок, силен и, видимо, не слишком обременен интеллектом. Он никоим образом не мог быть ее коллегой — скорее всего уборщик, которого она попросила заменить перегоревшую лампочку. Или, с великой натяжкой, он мог оказаться связистом, пришедшим устранить неисправность в телефоне. Правда, никаких инструментов в руках у парня не было… Впрочем, не важно, он, Фьюсмит, легко выставит его отсюда.

— Привет, Пэрриш. Рад видеть вас.

— Не могу сказать вам того же самого, Рон. Что вам от меня нужно?

— Хочу поделиться открытием огромной значимости, Пэрриш. Открытие столь грандиозно, что оно кардинально изменит жизнь всей планеты, однако я могу рассказать вам о нем только наедине.

— Не пойдет, Рон. Вы можете смело излагать все, что пожелаете, в присутствии моего коллеги, профессора Страйна.

Фьюсмит, прищурившись, подозрительно посмотрел на незнакомца. Разве может ученый носить дурацкую кепку с логотипом спортивной команды?

Профессор Страйн? Что-то не припомню вашего имени. В научных журналах мне оно ни разу не встречалось.

— Я публикуюсь лишь в иностранных журналах, — нашелся Страйн.

Да, этот тип, несомненно, фигляр. Фьюсмит никак не мог взять в толк, какое отношение Страйн может иметь к Пэрриш

Максфилд, но решил, что обращать внимание на него не стоит. Справиться с таким лохом — пара пустяков. Страйн пулей вылетит из кабинета, как только Максфилд получит нужную дозу эротических указаний.

— Тогда ясно. Простите мне мое невежество. Буду рад познакомить вас обоих с моим открытием. Вы первая, Пэрриш. Прошу вас, посмотрите сюда.

Открыв свой карманный компьютер, Фьюсмит поднес его к глазам Пэрриш и привел в действие последовательность команд, предназначенных специально для нее. Визуальные команды через органы зрения моментально проникли во Второй Уровень сознания Пэрриш Максфилд.

Сделав шаг назад, злоумышленник привел в действие многоцелевую последовательность, блокирующую движения жертвы. Этот прием он ранее намеревался пустить в ход против охранника банка.

— Теперь ваша очередь, профессор Страйн.

Однако Страйн повел себя совсем не так, как ожидалось. Он бросился на мстительного экспериментатора и попытался вырвать у него из рук «палм-пайлот». Мужчины неуклюже заметались по кабинету, опрокидывая стулья и смахивая на пол с полок и стола книги. Верх одержала хорошая физическая подготовка профессионального спортсмена, и карманный компьютер оказался в руках у Страйна. Напуганный, растрепанный, обливающийся потом Фьюсмит бросился к двери и потянулся к ручке. Недобро улыбаясь, на него надвигался Страйн.

Неминуемое приближение драматической развязки нарушил громкий протяжный стон, заставивший противников обратить свои взгляды на Пэрриш Максфилд.

Она сорвала с себя всю одежду и теперь стояла, корчась от сладостной боли и лаская себя, как Памела Андерсон на съезде похотливых развратников.

Страйн застыл на месте как вкопанный. В следующее мгновение обнаженная доктор Пэрриш Максфилд набросилась на него, поскольку он был самый близкий (в смысле расстояния) мужчина, способный помочь ей полностью выполнить предписанный сценарий.

Фьюсмит воспользовался представившейся возможностью для побега и юркнул в дверь. Он пулей пролетел мимо перепуганной секретарши, ожидая, что Страйн вот-вот схватит его за воротник. Однако тот не стал преследовать беглеца. Выбежав на стоянку для автомобилей, Фьюсмит, тяжело дыша, значительно сбавил скорость. Скорее всего у его преследователя, этого здоровяка Страйна, сейчас хватает хлопот.

В конце концов, заложенного в сценарий вполне достаточно, чтобы на продолжительное время занять любого мужчину.


Слава богу, в «Меметических решениях» отыскалось покрывало, способное прикрыть наготу Пэрриш, — серебристая клеенка из лаборатории, где специально обученные обезьяны в условиях эксперимента обменивались примитивными посланиями.

Пэрриш Максфилд сидела на стуле рядом с ворохом порванной и не подлежащей восстановлению одежды, напоминая завернутую в фольгу печеную картофелину. Рассерженное лицо обрамляла копна всклокоченных волос. Одна нога закинута на другую и с яростным нетерпением раскачивается в воздухе.

Страйн был восхищен ее самообладанием. Ведь случись им поменяться ролями, он вряд ли бы смог проявить подобное хладнокровие. Попытки противостоять любовным поползновениям профессора Максфилд порядком вымотали его. К счастью, дверь кабинета захлопнулась за Фьюсмитом сразу, как только тот обратился в бегство, и никто из любопытных коллег не успел ничего заметить.

В соответствии со сценарием, который злокозненный Фьюсмит успел загрузить в ее Центральную Исполнительную Структуру, Пэрриш опрокинула Страйна на пол. Затем, невзирая на то, что предмет ее вожделений был одет и не проявил встречного энтузиазма, она инсценировала ряд сексуальных ситуаций — одну позу за другой, — мимически имитируя соответствующие эмоции и реакции. При этом с губ ее слетали все надлежащие звуки и вербальные поощрения. Единственное, что Страйну оставалось, так это крепко держать профессора и ограничивать ее безумную вспышку сексуальной активности, чтобы она не нанесла себе увечий.

Нет нужды говорить о том, что борьба с обнаженной женщиной — да еще с той, о которой он раньше мечтал — вызвала у Страйна отнюдь не малое возбуждение. В считанные секунды его брюки приняли такой вид, что могли служить идеальной иллюстрацией из каталога туристических принадлежностей, с той страницы, где рекламируются палатки.

К счастью, как только Пэрриш достигла конца навязанной ей симуляции, ее неподдельное смущение и отсутствие каких-либо воспоминаний, а также ужас от того, что она обнаружила себя в костюме праматери Евы, — все это помогло Страйну скрыть возникшую щекотливую проблему, которая вскоре разрешилась самым естественным образом.

— Все в порядке, — успокоил он Пэрриш. — Все в порядке. Не волнуйтесь. Это был Фьюсмит, но я ему помешал. Подождите меня.

Ему удалось убедить любопытную, но с уважением отнесшуюся к его просьбе секретаршу принести какое-нибудь покрывало, после чего он вернулся в кабинет Пэрриш. Та поспешно закуталась в предложенную ей клеенку, и Страйн объяснил ей случившее.

После слов секретарши, что к ней идет Фьюсмит, профессор ничего не помнила. Тот словно и не заходил в ее кабинет.

Когда Пэрриш Максфилд стало ясно, чему она подверглась, ее смущение мгновенно переросло в бешенство.

— Подонок! Он решил использовать меня как бездумную сексуальную куклу! Что ж, теперь ему не поздоровится! Я помогу вам поймать его!

— Подождите минутку, не горячитесь! Это может быть очень опасно. Вы, видимо, просто не представляете себе, насколько…

— Опасно? Да как такое ничтожество может представлять какую-то опасность? Мы же отобрали у него карманный компьютер, разве не так?

— Верно. Но у Фьюсмита может быть другой, точно такой же. Это ведь обычный «палм-пайлот», таким обзавестись проще простого. Дело не в компьютере, а в тех убийственных файлах, которые в него загружены. Уверен, у подлеца есть копии программ.

— Дайте-ка мне эту его игрушку!

Страйн протянул ей «палм-пайлот» Фьюсмита. Пэрриш сразу же принялась щелкать кнопками.

— Не надо!

— Я всего лишь вывожу на экран директорию. Хм-м-м… Совершенно загадочные названия у этих файлов. «Марш», «капитуляция», «сдача»… Трудно сказать, для чего они предназначены.

Ее слова почему-то вызвали у Страйна тревогу.

— Как же ему удалось создать и просмотреть эти гипнотические штуки и самому не испытать их воздействия?

Пэрриш выключила «палм-пайлот» и вернула его своему спасителю.

— О, очень просто. Если он действительно овладел языком подсознания, то, видимо, каким-то образом научился определенной последовательности команд, в том числе и таких, которые посылают Центральной Исполнительной Структуре сигнал не обращать внимания на то, что произойдет дальше. Что-то вроде кодов ДНК: «стоп», «старт», «пропуск».

— Ладно. Но я все-таки не советовал бы вам подвергать себя ненужному риску, чтобы этот тип не смог повторить свои гнусности.

— Не смешите! Я уже взрослая девочка, да и теперь у меня со Фьюсмитом свои счеты. Кроме того, я могу быть вашим дублером.

Страйн задумался над сказанным. Что ж, он будет только рад проводить больше времени в обществе профессора Пэрриш Максфилд.

— Отлично. Что делаем дальше?

— Сначала найдем адрес Фьюсмита. Затем остановимся возле моего дома — я заскочу за одеждой.

Пэрриш связалась с секретаршей и через пару минут получила нужную информацию.

— Вы, наверное, хотите, чтобы я зашел к вам домой и вынес одежду?

— Это будет непозволительной тратой времени. Мне все равно, что скажут люди, увидев меня в таком виде. А вам?

Страйн широко улыбнулся.

— Я польщен, что вы мне поверили. Рад находиться рядом, пока вы смотрите на это дело с улыбкой.

Пэрриш безуспешно попыталась принять суровый вид. Заметив лукавое выражение ее лица, Страйн возжелал ее еще больше.

— Только не забивайте себе голову всякими глупостями. У нас чисто деловые отношения.

— Совершенно верно.

Страйн тотчас напомнил себе, что немало деловых отношений, в которые он вступал, заканчивались в постели одной из сторон.

Руки юной секретарши зависли над клавиатурой компьютера, глаза за толстыми стеклами очков вылезли из орбит. Гордо подняв голову, Пэрриш величественно прошествовала мимо нее, поприветствовав коротким кивком.

— Я сегодня не вернусь, Энид. Беру выходной.

Не отметая до конца вероятность повторной атаки Фьюсмита, Страйн прикрывал собой Пэрриш до тех пор, пока они не сели в машину.

— Я вижу, вы избавились от своего «мустанга».

— Стоит в гараже. Пользуюсь им только по выходным. Уж слишком он бросается в глаза. На нем невозможно осуществлять слежку.

— И все же старый трухлявый «бьюик» — не лучшая приманка для девушек.

Страйн вздохнул.

— Он достался мне от дяди. Господи, неужели вы действительно считаете меня сексуальным маньяком?! И все из-за того, что как-то раз я попытался овладеть вами…

— Дважды, если считать сегодняшний случай.

— Послушайте, дорогая, — вспыхнул Страйн, — другой бы без лишних раздумий прыгнул на вас, пока вы были без трусов!

— Верно, — смущенно согласилась Пэрриш. — Извините. Я, наверное, еще не совсем отошла от случившегося.

— Извинения принимаются.

— Кстати, я не ослышалась, вы сказали «без лишних раздумий»?

— А что тут удивительного? Что, бейсболист не может говорить правильно и красиво?

— Может, но все-таки…

— Когда все лето тебе нечем заняться, успеваешь перечитать уйму книг.

Пэрриш почувствовала, что шуткам пришел конец. Она умолкла, хотя продолжала внимательно смотреть на Страйна до тех пор, пока тот не смутился.

Когда профессор Максфилд оделась, они отправились по последнему адресу проживания Фьюсмита.

По пути Страйн заговорил на тему сознания и подсознания.

— Надо сказать, я в жизни повидал немало и все равно никак не могу поверить, что наши мозги работают так, как утверждаете вы со Фьюсмитом. Вот, например, так, как сейчас, когда я разговариваю с вами. Разве может какой-то поверхностный механический конструкт формулировать речь?

— А он тут ни при чем. Ваш Первый Уровень просто быстро передает сформулированные предложения, извлеченные из области вашего Второго Уровня.

— Вы меня не убедили.

— И именно потому, что большая часть жизненно необходимых артефактов Второго Уровня — это вера в верховенство Первого Уровня как нашего лица для ежедневных взаимодействий. Послушайте, почему вы употребили недавно словосочетание «без лишних раздумий»? Был ли это ваш сознательный выбор? Вы могли за крошечную долю секунды предсказать, что произнесете именно его? Нет, конечно же, нет. Как утверждает профессор Джеффри Грей, «сознание вступает в игру слишком поздно и потому не способно влиять на результаты мыслительных процессов, с которыми оно, очевидно, связано». Попросту говоря, персона Первого Уровня, которая, как вы себе воображаете, управляет всем, на самом деле не что иное, как мономолекулярная пленка, натянутая над глубинами вашего разума. Ответьте мне на такой вопрос: кто сейчас управляет машиной?

— Что?

— Кто сейчас управляет машиной, в то время когда вы разговариваете со мной? Вы осознанно крутите руль, нажимаете на тормоза и акселератор? Или же справляетесь со всем этим подсознательно, без участия Первого Уровня?

— Но ведь это всего лишь дело практики и навыков и…

Мозг Страйна — каждый его уровень — заныл от напряга. И Страйн, опасаясь, как бы ему не стало совсем худо, умолк.

Они остановились в квартале от дома Фьюсмита. Поскольку консьержки в доме не было, то для столь искусного сыщика, как Страйн, особых помех для проникновения внутрь не возникло. Он подождал, пока к входной двери приблизится кто-то из жильцов, и проскользнул внутрь вслед за ним.

Вскоре Страйн и Пэрриш Максфилд стояли перед дверью в квартиру Фьюсмита.

— Что дальше? — шепотом осведомилась дама.

Страйн прижал ухо к замочной скважине.

— Сдается мне, там никого нет. Не побоитесь преступить закон?

— Чтобы проучить этого напыщенного болвана? Конечно, не побоюсь!

Жилище Фьюсмита — а оно, несомненно, принадлежало ему, о чем свидетельствовала гора рассылаемых по почте рекламных проспектов с его именем — пребывало в жутком беспорядке. Все говорило о поспешном, неожиданном бегстве его хозяина, возможно, бегстве навсегда.

Дверцы платяного шкафа были открыты. Распахнутый чемодан со сломанной застежкой-молнией лежал на полу.

— Слинял!.. Где же нам теперь искать его?

Пэрриш подняла с пола женские кружевные трусики.

— Господи, похоже, этот олух жил здесь с женщиной! Что же ему тогда было нужно от меня? Неужели он хотел лишь отомстить мне?

— Наверное, его подружка не могла вести с ним в постели разговоры научного характера?

— Похоже. Та самая штука, которую он хотел опробовать на мне, включала в себя любовную прелюдию перед половым актом.

Страйн раздраженно пнул брошенный беглецом чемодан.

— Эх, разгадать бы его файлы! Одна загвоздка — тогда нам пришлось бы выполнять все содержащиеся в них команды! Зато это наверняка позволило бы понять суть его изобретения. Что, если бы, скажем, я подвергся испытанию и проверил их на себе, а вы бы делали записи и попытались проанализировать, что все эти программы значат?..

Пэрриш задумалась над столь любезным предложением.

— Нет, слишком рискованно. А что, если какие-нибудь программы задуманы специально для того, чтобы нанести вред тому, на кого они направлены? Нет, следует изучить эти программы так, чтобы по возможности не причинить никому вреда, так, как это сделал сам Фьюсмит… Подождите! Я знаю, кто нам поможет!

— Тогда поехали скорее!

По пути к автомобилю Страйн спросил:

— Что это за человек? Еще один ученый?

— Нет. Моя наставница, гуру. Кундалини Гластонбери.

На этот раз пришел черед Страйну вытаращить глаза на Пэрриш.


Занятая мечтами о триумфальном возвращении в Пайн-Маунтин — своими шикарными нарядами и столичными манерами она в сотый раз мысленно сразила наповал всех этих похожих на мышек женщин из церковного прихода, — Вилладин растерялась, когда порог квартирки переступил ее смертельно перепуганный возлюбленный. Обычно спокойное лицо Фьюсмита раскраснелось от страха и физического напряжения, всклокоченные волосы сделали его похожим на непричесанную болонку. Потребовалось несколько секунд, прежде чем он пришел в себя и смог произнести нечто членораздельное:

— Им известно, что это я! Им известно, что это я!

Вилладин вскочила, одновременно в страхе и ярости.

— Кому известно? Хватит молоть вздор, болван! Что случилось?

Фьюсмит путано рассказал о фиаско, постигшем его в кабинете Пэрриш Максфилд. К тому времени как его горестное повествование подошло к концу, Вилладин немного успокоилась.

— Только давай спокойно. Итак, ты показываешь профессорше экран своего маленького компьютера, она возбуждается и готова на стенку лезть. Затем на тебя набрасывается этот незнакомый тип. Вдруг он просто приревновал тебя, когда ты «завел» девицу? Какая связь между всем этим и ограблением банка?

— Почему же тогда незнакомец сразу на меня набросился? Наверное, он что-то заподозрил. Максфилд даже еще толком не отреагировала на команды моей программы, а он уже налетел на меня. Такое впечатление, будто он заранее знал, что я собрался сделать. Видимо, полицейские уже побывали у Максфилд, обратились к ней за консультацией и предупредили ее и того парня.

Вилладин была готова прихлопнуть его на месте.

— Знаешь, похоже, что единственный раз в жизни ты все-таки прав, — со злостью заметила она. — Лучше не рисковать.

Надо сматывать отсюда удочки, и чем раньше, тем лучше. Твое счастье, что у нас в запасе есть еще несколько часов, прежде чем броневик инкассаторов выйдет в рейс. Так что не тяни резину, а лучше-ка собирай вещи и грузи их в машину. До пяти будем просто так колесить по улицам. Как только сорвем «бабки», тотчас смоемся из города. Кстати, а ты уверен, что инкассаторы каждый день собирают по «лимону» «зеленых»?

Фьюсмит начал немного приходить в себя.

— Это как минимум, — коротко ответил он.

Затем подошел к столу, на котором стоял компьютер, открыт ключом одну из полок, вытащил второй «палм-пайлот» и при помощи провода соединил с большим настольным компьютером.

— Складывай вещи. Я пока загружу несколько нужных программ. Это мой самый главный материал, смонтированный из нескольких учебных фильмов, в том числе эпизод из одного крутого триллера, на случай, если кто-то попытается нас остановить. Эх, хотел бы я, чтобы на моем пути встал парень из кабинета Максфилд! Уж я бы ему показал!

Вилладин похлопала свое сокровище по костлявым плечам.

— Правильно, ты настоящий мужчина, мой храбрый тигр! Где та пленка?

Фьюсмит протянул ей обычную видеокассету.

— Держи!

— И эта штука сработает так же ловко, как и твоя компьютерная хреновина?

Гневный вздох Фьюсмита свидетельствовал о том, что прийти в ярость он готов в два счета.

— Конечно! Я манипулирую людьми посредством их органов зрения. Не важно, каким образом передаются нужные указания. Хотя бы и через комиксы, если пролистать страницы достаточно быстро! Так что тебе не о чем беспокоиться. Но ты уверена, что сможешь проникнуть в диспетчерскую?

Вилладин игриво подтолкнула изобретателя бедром, при этом едва не сбив его с ног.

— Разве напрасно я целый месяц приручаю эту пташку? Он уже раз впускал меня к себе во время дежурства, и мы с ним… то есть я хочу сказать, что мы с ним разок целовались.

Лицо Фьюсмита приняло жалкое выражение.

— Вилладин, если бы я знал, что ты даришь свою благосклонность направо и налево всем, кроме меня…

— Дорогой, ты так прелестно выглядишь, когда ревнуешь! — промурлыкала Вилладин, прижимая миниатюрного ученого к своему пышному бюсту, а про себя добавила: Ты такой зануда!


Пэрриш испытывала чувство вины, тревожа Кундалини Гластонбери в такой час. Время было обеденное, когда Гластонбери проводила инструктаж по астральным путешествиям для вечно занятых клерков, которые не в состоянии посещать вечерние занятия. С часу до двух дня гуру закрывала дверь классной комнаты и садилась за вегетарианский обед. После чего следовал сеанс медитации и дыхательной гимнастики пранаяма, чтобы набраться сил для столь же напряженной оставшейся части дня. И вот сейчас Пэрриш готова вторгнуться в святая святых, нарушив уединение духовного наставника. Однако тут не до церемоний, если они со Страйном задались целью поймать Фьюсмита прежде, чем полубезумный меметик-ренегат успеет вовлечь в свои извращенные игры разума кого-нибудь еще.

По пути к Гластонбери Страйн доконал Пэрриш вопросами по поводу ее необычных духовных исканий. Похоже, бывшего спортсмена сильно удивило несоответствие ее увлечений тому, чем она занималась в силу своей профессии. Под конец его любопытство вывело Пэрриш из себя.

— Послушайте, кто сказал, что наука располагает всеми ответами на вопросы о вселенной? Неужели вы ничего не слышали о так называемых потаенных переменных величинах?

— Нет. А что это такое?

— Непреложные законы вселенной, существующие под любым уровнем, какой мы можем наблюдать, объясняют всю кажущуюся непоследовательность современной физики и других научных дисциплин. Я свято верю в эти законы. А моя наставница помогает мне отыскать подступы к этой стороне бытия.

Страйн насмешливо фыркнул.

— Феи. Эльфы. А я-то думал, только бейсболисты суеверны.

Пэрриш решительно скрестила на груди руки.

— Нам важны результаты, а не то, каким образом мы добиваемся их. Давайте по крайней мере дадим Кундалини шанс.

— Это, случайно, не строчка из песни Джона Леннона?

— Да ну вас!

Кундалини потребовалось несколько минут, чтобы отозваться на стук в дверь. Наконец она явилась перед гостями — миниатюрная женщина с копной упругих белокурых кудряшек и жутковатыми глазами, похожими на осколочки аризонского неба. Одета она была в видавшее виды зеленое гимнастическое трико.

Увидев сначала одного лишь Страйна, Гластонбери нахмурилась.

— Мистер, пусть лучше это будет кризис номер один за последние десять кальп…

Однако, когда вслед за ним в комнату вошла Пэрриш, Кундалини смягчилась, сменив гнев на милость.

— Прости меня, Кундалини, что помешала тебе и побеспокоила в неурочный час, но нам очень нужна твоя помощь.

— Заходи, дорогая. Заходи.

Гластонбери «въехала в тему» в считанные минуты. В отличие от Страйна она с легкостью приняла изложенную ученицей парадигму человеческой ментальности как вполне соответствующую уже известным ей фактам, правда, в несколько ином обличье.

— Думаю, я справлюсь с ненормальными командами-проклятиями, — доверительно сообщила Кундалини. — Они подобны вторжениям тибетских донов в уровень сознания, называемый алайя. — Впервые в жизни Пэрриш задумалась, а сколько, собственно, прожила на свете ее мудрая наставница. — Я полностью отключу мой разум от тела. Программы смогут проходить через меня, но им в любом случае не удастся проскочить мимо моего временного барьера. Вы только одно скажите — кого мне искать?

— Помимо желания Фьюсмита отомстить мисс Максфилд, главный мотив его гнусных деяний — деньги. Поэтому мы хотим узнать о чем-то таком, что напоминает трюк, который этот тип проделал в банке. Что-нибудь связанное с наличными деньгами или ценностями, — ответил Страйн, до этого довольно невежливо закатывавший глаза во время столь странного разговора.

— Отлично, все понятно. Дайте мне пять минут, чтобы я смогла подготовиться. После этого можете показывать мне ваш фильм.

Гластонбери не стала принимать позу лотоса, а лишь легла на спину и расслабила мышцы.

— Поза мертвеца, — шепотом пояснила Пэрриш.

Когда прошли оговоренные пять минут, Пэрриш встала над Кундалини так, чтобы «палм-пайлот» находился у той прямо перед глазами. Затем один за другим начала запускать файлы с программами Фьюсмита.

За исключением нескольких слабых конвульсий, Гластонбери внешне никак не проявила каких-либо реакций на увиденные ею команды.

Очевидно, ее Второй Уровень и Центральная Исполнительная Структура были полностью отключены от моторных циклов программы.

— О господи! — пробормотал Страйн. — Никогда бы не подумал, что такое возможно…

Пэрриш выдержала достаточно долгую паузу, чтобы только не одарить своего нового напарника злорадной улыбкой.

Наконец директория закончилась. Профессор Максфилд вернула демоническое устройство Страйну, и тот засунул его себе в карман. Им пришлось несколько минут подождать, прежде чем Гластонбери вышла из состояния транса.

— Ух! У меня такое ощущение, будто я целых три дня сражалась со злобными духами!.. Технология абсолютно извращенная. Надеюсь, Пэрриш, ты сделаешь все, чтобы она дальше не распространялась.

— Конечно, махатма!

— Ну-ну, не торопись. Какие-нибудь ключи к разгадке имеются? Может, вы припомните что-то такое, что поможет нам?

Гластонбери устремила пронизывающий взгляд на Страйна.

— Прежде чем я загляну в свой магический кристалл, вы должны позолотить гадалке ручку, — заявила она.

Страйн тут же потянулся за бумажником, но замер, услышав смех обеих женщин. Он раздосадованно засунул его обратно и тоже расхохотался.

Когда все трое отсмеялись, Гластонбери сказала:

— Кое-что показалось мне важным. Какие-то люди указывали на гигантский телевизионный экран, установленный на здании. Затем на экране стали появляться изображения, указывавшие, что им нужно делать. Все это связано с деньгами. Остальные детали были нерезкими, как будто окутанными дымкой. Боюсь, мой Второй Уровень не такой общительный, как ваш, особенно после такого неестественного насилия.

— Гигантский телеэкран на большом здании… Значит, точно не стадион… Скорее всего большой экран на Блэкмор-сквер. Едем туда!

Гластонбери проводила их поклоном. Пэрриш ответила тем же.

Следует отдать должное Страйну: он попытался скопировать элегантные движения женщин, хотя, по мнению его добровольной помощницы, сделал это с грацией фигурки, подвешиваемой над приборной доской автомобиля.


Взвинченный до предела, Рон Фьюсмит стоял в нескольких футах от припаркованного грузовика «уэллс-фарго» и разглядывал свою забинтованную левую руку. Под повязкой скрывался смертоносный «палм-пайлот». Опасаясь открыто демонстрировать зловредный инструмент — после случая в банке полиция наверняка интересуется людьми с подобными штучками, — Фьюсмит придумал хитроумную уловку.

К тому же при виде забинтованной руки жертва наверняка проявит к нему сочувствие, что, в свою очередь, поможет ей сосредоточить внимание на экране карманного компьютера.

Несмотря на нервное возбуждение, Фьюсмит не сомневался в успехе задуманной операции, испытывая непоколебимую уверенность. Ведь стратегию принуждения он выбрал из числа истинных шедевров. Категорический приказ из старого телесериала «Супермен»; пара эпизодов из шедевра кинофантастики «Странные дни»; эпизоды, в которых фигурирует толпа, из фильма «Коттон приезжает в Гарлем»… Что к этому добавить? Когда Вилладин запустит эти разрушительные образы в кинопроектор гигантского плоского экрана — пока что мозаика его панелей была занята видеосюжетами, транслируемыми Си-эн-эн, — разразится тщательно спланированный хаос, и тогда Фьюсмит под шумок захватит содержимое бронированного автомобиля — целый миллион баксов, если не больше, в безопасных, немаркированных банкнотах.

Они встретятся с Вилладин возле машины, после чего благополучно скроются с места происшествия.

Образ обнаженной, смиренной и умоляющей Вилладин — созданный исключительно воображением Фьюсмита — заполонил его мысли и на мгновение отвлек от цели операции. Если на этой продвинутой стадии их отношений Вилладин будет и дальше упираться, отказываясь спать с ним, то она рискует оказаться на обочине жизни — он просто найдет себе другую. Если ей вздумается настучать на него властям и тем самым отомстить — пожалуйста. Теперь Фьюсмиту ничего не страшно. Чудесное изобретение поможет ему стать невидимкой, если он того пожелает. Нужно лишь потихоньку перебраться в какую-нибудь тихую деревушку в Мексике. Там он запрограммирует всех местных жителей таким образом, что, вздумай кто-нибудь расспрашивать их о нем, они станут отрицать сам факт его существования. Он сможет жить как истинный монарх — со своим собственным гаремом! — на те деньги, которые получит в результате сегодняшней операции, не говоря уже о грядущих завоеваниях.

Как это не похоже на жалкое существование скромного, никому не известного исследователя!

Воспоминания о прежней жизни заставили Фьюсмита заново пережить унизительное происшествие в кабинете Пэрриш Максфилд. Он даже огляделся по сторонам, словно искал глазами того долговязого кретина, что отобрал у него карманный компьютер. Прохожие торопливо проплывали мимо, ничем не отличимые от послушных запрограммированных роботов. По проезжей части улицы во всех направлениях сновали автомобили. Агрессивного болвана Фьюсмит не заметил, однако бдительность ослаблять не стал.

Из дверей банка, возле которого стоял непризнанный гений, два охранника выкатили нагруженную сумками тележку. Два других застыли у бронированного грузовика, сжимая в руках оружие и не сводя внимательных глаз со своих товарищей.

— Смотрите! — пронзительно крикнул в следующее мгновение кто-то из прохожих.

Ага, значит, Вилладин удалось запустить в проектор кассету!

Фьюсмит испытывал особую гордость за ту последовательность команд, которая совсем скоро будет показана на огромном экране. Первой идет команда героя из книжки комиксов, побуждавшая зрителей закричать «Смотрите!» и указать на экран. Это гарантировало, что, как только хотя бы несколько прохожих подхватят крик, остальные, движимые врожденным инстинктом подчиняться персту указующему, быстро последуют их примеру.

Что касается следующей комбинации команд, она представляла собой поистине гениальный ход.

Окружавшие Фьюсмита люди принялись доставать бумажники, открывать их и подбрасывать в воздух деньги.

Скрежеща тормозами, машины застывали на месте, создавая хаос и пробки. Несколько граждан из тех, кто не уловил призыва подготовленного Фьюсмитом фильма, принялись гоняться за кружащими в воздухе долларами. На Блэкмор-сквер прибывали все новые и новые люди и начинали либо разбрасывать свои деньги, либо ловить чужие.

Через несколько секунд происходящее напоминало приезд грузовиков ООН с продовольствием в голодающую африканскую деревню. Полицейские, даже получив подкрепление, оказались бессильны навести хоть маломальский порядок.

Четыре охранника банковского броневика имели прекрасную подготовку. Окружив грузовик, они отказывались смотреть куда-либо, кроме пространства вокруг себя на уровне собственных глаз. Однако они никак не могли предположить, каким будет второй ход изобретательного преступника. Фьюсмит привел в действие баллончик с кровью, мгновенно сделавший красной его забинтованную руку. Издавая громкие болезненные стоны, он бросился к одетым в форму охранникам.

— Моя рука! О боже, моя рука! Мне раздавили руку!

Взгляды охранников, естественно, обратились на окровавленную руку Фьюсмита. На экране его «палм-пайлота» они увидели живые, быстро сменяющие друг друга коллажи из эпизодов известных фильмов — «День сурка», «Подноготная», «Парни Ньютоны» и даже «Рыба-меч» — скверного римейка старой кинокартины «Жарким днем после обеда».

Охранники застыли.

— Идите за мной! — приказал им Фьюсмит.

Два охранника покатили тележку, их товарищи зашагали впереди, напоминая роботов, прокладывающих дорогу.

Ага, вот и все, ребята, дошли. Фьюсмит весело усмехнулся, когда они приблизились к машине. Автомобиль стоял там, где он его и оставил — в паре кварталов от площади, в переулке, который находился в стороне от оживленной транспортной развязки. Рядом с машиной его поджидала женщина. Его женщина.

— Вилладин! — окликнул ее Фьюсмит.

Женщина обернулась. Это была Пэрриш Максфилд.


В шести кварталах от Блэкмор-сквер Страйн мчал как оглашенный, напоминая летящую на пожар адскую бригаду укротителей огня. Из автомобильного радио раздавались первые, путаные и противоречивые, сообщения о вспыхнувших несколько минут назад беспорядках.

— Главное — остановить распространение этой заразы, — сказал Страйн. — Потом попробуем накрыть Фьюсмита.

— Заразы?

— Ну конечно. Вы что, не помните Макса Хедрума?

— Кого-кого?

Страйн, прищурившись, посмотрел на Пэрриш. Он едва успел резко вырулить в сторону, потому что в противном случае наверняка врезался бы в такси.

— Чем вы занимались лет пятнадцать назад?

— Мне было двенадцать лет, и я строила из «лего» молекулярные модели.

— Вы такая юная?

— А вы такой старый?

— Ладно, проехали. Подождите меня в машине, пока я зайду в диспетчерскую. Хорошо, что мне удалось связаться с моим дядюшкой. Один парень из агентства, которое устанавливало в этом здании сигнализацию, сообщил ему пароль и план нужного нам помещения.

— Мне это ни к чему. Я сама найду негодяя Фьюсмита. Подонок заслужил хорошего пинка сами знаете в какое место.

Страйну показалось, что голова его сейчас лопнет от напряжения.

— Ни за что! Зачем такой риск!

— Какого черта вы смеете мне что-то запрещать?! Вы что, моя бабушка? К тому же у меня первоклассная защита против малыша Ронни и его примитивной игрушки. Научись он манипулировать Вторым Уровнем и Центральной Исполнительной

Структурой через осязание и звук, нам всем была бы крышка. Тогда ему ничего не стоило бы подчинять людей своей воле одними лишь прикосновениями или звуками. Хм, интересно, может, подобные случаи и легли в основу старинных легенд? Например, сирены, Старый Хозяин моря…

— Я бы советовал вам выкинуть эти глупости из головы. Да и вообще, откуда взялась ваша хваленая защита? Вам же придется подойти к нему, чтобы узнать его и схватить. Мерзавец успеет нанести первый удар.

Пэрриш ласково провела рукой по своему ридикюлю.

— Обо мне не беспокойтесь. Мое тайное оружие вот здесь.

Оставив дальнейшие попытки убедить упрямую даму-меметика в бессмысленности и глупости ее планов, Страйн сосредоточил внимание на дороге, стараясь подобраться как можно ближе к месту общественных беспорядков, разыгравшихся на Блэкмор-сквер. Когда автомобиль пришлось бросить из-за невозможности ехать дальше, от цели их отделял лишь один квартал.

Страйн торопливо зашагал к Беркли-билдинг. Пэрриш храбро следовала параллельным курсом.

— Не оглядывайтесь!

— Вы меня за идиотку принимаете?

Прорываясь сквозь толпы сеятелей «зелени» и ловцов летающих долларов, лавируя изо всех сил, чтобы не попасть под колеса машин, водители которых катили прямо по тротуару, Стинго Страйн и Пэрриш Максфилд вскоре оказались у входа в Беркли-билдинг.

— Вон Фьюсмит! — воскликнула Пэрриш, указывая на другую сторону улицы. — Он заставил охранников толкать тележку с деньгами. Я с первого взгляда узнаю его автомобиль и постараюсь перехватить…

— Нет! Не надо! — воскликнул было Страйн, однако спутницы уже и след простыл.

Какое-то время он нерешительно топтался на месте, раздумывая, не стоит ли броситься ей вдогонку. Однако царившее на площади безумие определило его выбор, и Страйн вошел внутрь здания.


Находясь в безопасности за запертой дверью диспетчерской, где ничего не подозревавший, но не вовремя возбудившийся техник лежал без сознания на полу, Вилладин Лоуз с огромным удовлетворением наблюдала из окна десятого этажа Беркли-билдинг за бушующими на Блэкмор-сквер беспорядками. Ей хорошо были видны крошечные фигурки Фьюсмита и безропотно подчинившихся ему банковских охранников. Вот они благополучно, но медленно отходят от банковского броневичка. Когда ее сообщник удалится на почтительное расстояние от безумного людского моря, она отключит ставший ненужным гигантский экран и отправится к их машине. Но до этого она должна охранять эту комнату, чтобы никто не смог помешать устроенному Фьюсмитом «сеансу».

Полируя маленький серебристый пистолетик о ткань, обтягивающую ее хорошенькую попку, Вилладин размышляла, как и когда избавится от «красавчика» Ронни. Может, после того как они покинут страну? Пусть он довезет ее до границы, устанет до смерти и не сумеет броситься ей вдогонку. Конечно, у нее больше не будет специалиста по разным техническим приспособлениям, но какая разница? «Лимона» баксов старушке Вилладин хватит надолго. Она станет первой красоткой Байи столь же легко, как и принцессой Пайн-Маунтин.

Лязгнула электронная защелка, и внешняя дверь открылась. Вилладин вскинула пистолет, готовясь взять на мушку любого, кто войдет в комнату.

Вошедший оказался крепким симпатичным здоровяком. Сердце Вилладин радостно екнуло. Может, этот парень сгодится на роль ее нового партнера?

Однако слова незнакомца быстро рассеяли ее иллюзии.

— Ты женщина Фьюсмита, я угадал? Давай-ка быстрее выбрасывай белый флаг, пока не поздно! Твоего дружка уже сцапали.

Вилладин бросила быстрый взгляд в окно и не нашла подтверждений угрозам здоровяка.

— А ты шутник, парень! Пусть я и в понедельник родилась, но не в последний же понедельник! Сейчас я сделаю замеры для твоего деревянного костюмчика!

— Стой! У меня есть то, что тебе нужно!

Палец Вилладин, уже было упершийся в спусковой крючок, подался немного назад.

— Что еще такое?

Незнакомец неспешно засунул руку в задний карман брюк и вытащил «палм-пайлот».

— А вот что! — произнес он и нажал на кнопку.

Вилладин попыталась было отвести взгляд в сторону, но увы — слишком поздно.

Вслед за звуком бьющегося стекла до слуха Страйна донесся глухой удар упавшего на землю тела.

— Похоже, теперь я знаю, что такое «дефенестрация»! — облегченно вздохнул Страйн.


Фьюсмит остановился, и загипнотизированные охранники остановились вместе с ним, будто игрушечные солдатики из постановки «Щелкунчика». Пэрриш неожиданно испугалась, что сейчас они нацелят на нее свое оружие. Однако Фьюсмит, видимо, не стал включать такую программу в набор команд, которые успел внедрить в сознание этих безвольных марионеток.

На лице безумца появилась плотоядная усмешка, и Пэрриш почувствовала, что холодная ненависть к мерзкому хорьку вытесняет из нее былой страх.

— Не верю собственным глазам — не иначе как доктор Максфилд! — издевательским тоном произнес Фьюсмит. — Неужели вы отыскали меня специально для того, чтобы предложить стать соавтором моей научной работы? Если так, то вы опоздали.

Пока Фьюсмит продолжал глумиться над ней, пальцы Пэрриш скользнули в сумочку, висевшую на плече. Ей надо заставить его воспользоваться карманным компьютером. А затем одновременно с ним совершить одно точное движение.

— Я бы никогда в жизни не согласилась на то, чтобы мое имя появилось в одном с вами научном журнале. Вы бессовестно исказили суть важнейшего открытия, воспользовавшись им в гнусных, корыстных целях. Вы ничем не лучше того французишки, который присвоил себе открытие N-лучей!

Задетый за живое столь отвратительной инсинуацией, Фьюсмит вскинул вверх забинтованную руку.

— Пожалуй, я подарю вам судьбу, которую выбрал для вашего тупоумного дружка. Можете на меня не смотреть, но в этом случае я просто смоюсь отсюда!

Пэрриш сжала в руке свою судьбоносную козырную карту и почти полностью вытащила ее из сумочки.

— Прибегай к своей самой великой гнусности, негодяй! Я тебя не боюсь, ничтожество! А он — вовсе не тупоумный!

В следующую секунду Фьюсмит привел в действие коварный прибор, однако Пэрриш мгновенно отреагировала на его уловку, закрыв глаза тыльной стороной зеркальца.

Лицо Фьюсмита исказила гримаса животного ужаса. Он был сражен наповал своей собственной лучшей комбинацией — пестрым калейдоскопом эпизодов из «Незабываемого романа», «Города на краю вечности» и «Смеющегося мертвеца». Заметив мчащуюся на всех парах карету «скорой помощи», Фьюсмит бросился ей под колеса.

Пэрриш в очередной раз — и вовремя — отвела глаза в сторону, чтобы не видеть самого страшного.


Подача команд на огромный экран прекратилась, и хаос, что возник на Блэкмор-сквер, постепенно начал стихать. Цикл пагубного психологического воздействия был наконец остановлен, и даже те, кто совсем недавно подвергся внушению на уровне подсознания, пришли в себя.

Прибыв к месту происшествия вместе с медиками, пожарными, полицейскими, бойцами Национальной гвардии и репортерами, Пэрриш поняла, что Страйну удалось положить конец творимому безобразию. Осознание победы вызвало у нее прилив гордости за поступок нового друга.

Толпы изумленных, растерянных и смущенных граждан расходились в стороны, словно пшеница перед молотилкой. Казалось, будто кто-то мощными движениями раздвигает человеческую массу. Разглядев в гуще голов знакомую кепку-бейсболку, Пэрриш принялась пробираться сквозь толпу, чтобы побыстрее увидеть детектива-триумфатора.

Заметив профессора, Страйн бросился ей навстречу. Он, не задумываясь, порывисто обнял Пэрриш, и она тоже ответила ему объятием. Однако бывший бейсболист быстро отпустил женщину, дабы убедиться, что его помощница жива и здорова. Выражение его лица моментально сделалось рассудительным и спокойным.

— Если будет установлена наша связь с Фыосмитом, придется давать полиции серьезные объяснения. Так что нам нужно четко согласовать то, что мы будем говорить.

— То есть?

— Да ты оглядись вокруг! Два человека, спровоцировавших этот кошмар, мертвы — к счастью, налицо неоспоримые случаи самоубийства, но полицейским все равно захочется докопаться до мотивов их добровольной смерти.

Пэрриш задумалась.

— Пожалуй, нам следует признаться в том, что Рон хвастал каким-то новым препаратом в аэрозольной упаковке для ведения химической и биологической войны. Полицейские не обратят внимание на характер изображений большого экрана, посчитают его не более чем уловкой для отвлечения внимания банковских охранников. Открытие Фьюсмита слишком опасно, чтобы о нем узнали посторонние. Можешь себе представить, что необоримое желание властвовать случайно воплотит в жизнь какой-нибудь безумец, овладевший грамматикой Второго Уровня? Нет, пусть меня мучает совесть ученого, требующая обнародовать это выдающееся открытие, однако знание о нем следует уничтожить.

— Но как?

— Я видела своими глазами, как «палм-пайлот» Фьюсмита был раздавлен колесами «скорой помощи», под которую он бросился. Значит, остается лишь тот карманный компьютер, который сейчас лежит у тебя в кармане, и видеокассета из диспетчерской. Надеюсь, ты догадался забрать ее? Отлично! Отдай их мне.

Страйн подчинился просьбе, и Пэрриш разбила «палм-пайлот» о ближайший пожарный гидрант. Затем с помощью Страйна растоптала видеокассету, а обломки выбросила в канализационную решетку.

— Теперь нам нужно срочно заскочить в дом Фьюсмита, прежде чем полиция узнает его адрес, и уничтожить все возможные свидетельства его открытия. И — voila! — мир спасен!

— Ты не хочешь присвоить изобретение Фьюсмита и воспользоваться им?! — изумился Страйн, с неподдельным восхищением глядя на свою спутницу. — Это могло бы принести тебе Нобелевскую премию! Лишь жадность и низость Фьюсмита помешала ему получить заслуженные почести.

— Нет-нет. Я не настолько сильна, чтобы устоять перед искушением. А ты?

Страйн задумался.

— Ну, вообще-то мне хотелось бы кое-что изменить.

— Что именно?

— Отношение одной очаровательной женщины к одному бывшему бейсболисту по имени Стинго Страйн.

— Считай, что для этого не нужно никаких машин и электронных устройств, — улыбнулась Пэрриш. — Ты своего добился.

— Правда?

— Конечно, причем на нужном уровне.


«Seeing Is Believing». Перевод А. Бушуева

Загрузка...