Невозможная хозяйка таверны "Драный кот"

Глава 40

Чёрно-фиолетовая чешуя древнего дракона вспыхнула в сумеречном свете. Чендлер принял свою истинную форму. Его янтарные глаза полыхали яростью, а от каждого движения исходила такая мощь, что земля содрогалась. Это был уже не тот забавный и мудрый компаньон, что шутил на непонятные темы и готовил вкусности, а дракон во всём своём величии, способный сотрясать горы одним взмахом крыла.

Следом за Чендлером взметнулось живое пламя: Шао отбросил человеческий облик, став тем, кем был изначально — воплощением первородного огня. Его существо больше не сдерживалось рамками формы, растекаясь по воздуху танцующими языками пламени.

Рык Чендлера эхом прокатился по двору. Его хвост с силой ударил о землю, оставляя глубокую борозду. Шао взревел в ответ — пламя взвилось к небу, окрашивая сумерки в багровые тона. От жара его ярости плавились камни.

Шао почти полностью утратил контроль над своей стихией: его пламя было хаотичным и яростным, грозящим поглотить всё вокруг. Чендлер, мгновенно оценив состояние духа огня, направил безумное пламя на Танши. Дракон прекрасно знал: если яогуай окончательно потеряет контроль, пострадают все. Нужно дать его ярости цель.

Если до этого момента в Танши ещё сохранялись крохи самоуверенности, то теперь, при виде разъярённых могущественных существ, остался только животный ужас. Кажется, он даже не подозревал о том, что на моей стороне настолько сильные создания…

Но я не могла себе позволить сейчас думать о том, что это значит, и тем более меня не интересовал ни страх, ни участь Танши — аврорная сила его предупреждала. Он сам ступил на этот путь, зная, к чему жажда превосходства приведёт его. А то, что решил, будто уйдёт от судьбы…

Мой мир сузился до одной фигуры. Я бросилась к Хокону. Руки ещё тряслись от пережитого — единственное остаточное отражение испытанного страха за себя. Но и это прошло, стоило оказаться рядом с заклинателем. Он лежал неподвижно, и его неестественная бледность пугала больше всего. От раны, нанесённой Танши, расползалось чёрное пятно — словно сама тьма пожирала его жизненную силу. В этот момент я поняла, что все мои страхи за себя были ничем по сравнению с ужасом потерять Хокона.

— Только не это, пожалуйста, — прошептала я, опускаясь рядом с ним на колени. — Пожалуйста…

— Ш-ш-шао! — донеслось до меня шипение дракона, приказывающего пламени делать то, что оно умело лучше всего — очищать от грязи.

Я едва замечала их совместный удар, хотя теперь, с пробуждённой аврорной силой, чувствовала каждый всплеск энергии особенно остро. Воздух раскалился, а тьма отступила перед натиском древней силы. Танши едва удерживал магический щит, подпитываемый силой, которую он черпал через браслет-артефакт. Ему явно не хватало ни сил, ни знаний, чтобы выстроить грамотную тактику под напором мощи Чендлера и Шао.

Я положила ладонь на грудь Хокона, отчаянно пытаясь нащупать хоть каплю его силы. Пустота. Абсолютная пустота там, где раньше пульсировали потоки чистой, сильной энергии. Сердце болезненно сжалось от понимания: его магические ядра не просто повреждены, они действительно разрушены. Горечь подступила к горлу — если бы Хокон не попытался меня спасти…

С трудом сохраняя самообладание, я постаралась устроить Хокона удобнее, осторожно положив его голову себе на колени. Вспомнила наши практики — как его сила текла по моим каналам, укрепляя и направляя. Теперь настал мой черёд помочь ему.

Одну руку положила на лоб, вторую — на солнечное сплетение и сосредоточилась. Но стихийная магия не откликалась, запертая артефактом. Воздействие Танши на мои силы воды и воздуха всё ещё имело силу. Он вытягивал из меня — и не только из меня, а из всех магов воздуха и воды, носящих сдерживающие артефакты, — силу, чтобы противостоять дракону и яогуаю. Вот каково благо империи? Превосходство единиц?

Глухо прорычала и потянулась к прирученной аврорной силе — она откликнулась мгновенно, словно только и ждала возможности помочь. Но когда я попыталась направить её к разрушенным магическим ядрам Хокона, поняла весь ужас ситуации: его магические ядра были не просто разрушены — Танши уничтожил их полностью, словно их никогда и не было. Почувствовала, как меня накрывает волна паники: я могла исцелять раны, могла очищать искажённую магию, но даже аврорная сила не способна восстановить то, что было уничтожено полностью. Танши стёр саму суть силы Хокона.

Время утекало как песок сквозь пальцы, а паника во мне нарастала. Локи открыл знания, полезные для мира, важные для гармонии и порядка Шэн-Хейма… но абсолютно бесполезные для меня сейчас! В памяти вспыхнуло: трактат об аврорной магии, украденный Сунь Укуном у Локи. Оставленный Локи мне в качестве компенсации… Там точно было что-то полезное. Наверняка. Дрожащими пальцами активировала кольцо-артефакт. Строчки прыгали перед глазами, пока разворачивала свиток в поисках нужной информации, но я заставила себя сосредоточиться.

— Что ж, — пробормотала, найдя в записях единственно действенный и правильный способ. — Это могло бы даже показаться забавным, если бы не обстоятельства.

Где-то за спиной гремел рёв Чендлера, воздух вибрировал от силы древнего дракона, а Шао извергал огонь, способный испепелить даже камень. Но я едва замечала это. Мир сузился до дыхания Хокона. Слишком медленного, слишком слабого.

Сглотнув комок в горле, я снова опустила ладони на лоб и солнечное сплетение заклинателя. Глубокий вдох. Ещё один. Нащупала те тончайшие каналы, которые он помог создать в обход сдерживающего артефакта, и сосредоточилась. Третья сила медленно вытягивала ядра воздуха и воды и направляла их в Хокона. Если я хочу спасти его, нужно отдать всю свою стихийную магию. Не просто поделиться — отдать полностью, без остатка.

Артефакт на груди загудел, покрываясь паутиной трещин, каждая из которых отзывалась острой болью. Когда последняя капля стихийной силы покинула меня, камень рассыпался в пыль, а внутри образовалась звенящая пустота. Частичка третьей силы спустилась по ладоням и влилась в Хокона, окончательно залечивая рану.

Чёрно-фиолетовое пламя взметнулось к небу, когда Танши попытался отразить совместную атаку дракона и яогуая. Его щит, напитанный украденной магией, трещал под напором древних сил. В глазах аристократа плескалось безумие и ужас — он всё ещё пытался удержать контроль, хотя воздух вокруг него уже наполнился запахом горелой плоти.

Аврорная магия хлынула потоком чистого света, заполняя внутри меня всё то пространство, что раньше занимали ядра воздуха и воды. Освобождённая от артефакта, воздействующего на стихии, третья сила затопила меня волной чистого света. Теперь я чувствовала её по-настоящему — не искажённую, не зажатую в тиски чужих правил. Такой, какой она должна была быть всегда.

Мир вокруг словно обрёл новые краски, став ярче и объёмнее. Я ощущала тончайшие нити связи со всем сущим так ясно, словно видела их. И где-то на краю сознания билась мысль — вот оно, то самое знание, которое показывал Локи. Теперь я не просто чувствовала, а понимала, на что способна.

Я ощутила связь между всеми артефактами-ограничителями и браслетом Танши. Они были частью одной системы. Достаточно было разрушить центральное звено… Я вскинула руку в сторону аристократа и сжала кулак. Аврорная сила откликнулась мгновенно, словно только и ждала возможности исправить это искажение. Танши тут же рухнул на колени с пронзительным криком, схватившись за руку, где ещё мгновение назад тревожно мерцал браслет. Через этот противоестественный артефакт я дотянулась до самой сути магического закона, позволяющего подобным образом получать силу, и разрушила его. Запретила магии подчиняться такому порядку.

Танши упал ничком, его тело била крупная дрожь. Без украденной силы он был беззащитен перед мощью древних существ, которые не стали проявлять к нему милосердие. Тьма и пламя слились воедино, поглотив его без остатка.

Я не учла одного — артефакты действительно были вплетены в структуру защитного барьера между империей и землями ётунов. Из-за моего запрета он потерял источник силы и разрушился. Тьма хлынула через образовавшиеся разрывы чёрными потоками, принося с собой волну леденящего холода.

— Ви-Ви! — прорычал Чендлер, разворачиваясь к лесу. Его чешуя вспыхнула фиолетовыми искрами. — Живо в таверну!

О приближении монстров я узнала раньше, чем увидела их — волна искажённой ледяной энергии накатила подобно прибою. Из темноты между деревьями показались первые твари — существа, чья природа была извращена настолько, что от одного их вида к горлу подступала горечь. Они уже не были ни животными, ни духами — просто сгустками боли и ярости, облечёнными в физическую форму. С огромным трудом можно было в них угадать прошлые очертания. В их глазах плескалось безумие, а тела, казалось, были сплетены из теней. Но хуже всего было то, что теперь, с пробуждённой аврорной силой, я чувствовала их страдания. Не просто видела искажённых существ, а чувствовала сам процесс их трансформации, понимала, как магия с земель ётунов изменила их природу. И главное — теперь я знала, как это исправить.

Но сначала надо было обезопасить Хокона. Не став спорить с драконом, я подхватила бессознательного заклинателя под мышки, обхватив его руками вокруг груди, и потянула к дверям таверны. Не самый изящный способ, но, с нашей разницей в росте, самый эффективный. Странно, но Хокон казался почти невесомым — видимо, аврорная сила ко всему прочему добавила мне физической крепости. Ступеньки на террасу я преодолела легко, даже не запыхавшись.

— Какое впечатляющее зрелище, — раздался, к сожалению, знакомый голос в паре шагов от меня.

— Ётуны подери, ещё один псих с манией величия, — пробормотала я, едва удостоив мимолётным взглядом говорившего, и продолжила тащить Хокона к таверне.

Шэй Фэйлан появился беззвучно. В первое мгновение в его глазах мелькнуло что-то похожее на настоящую боль — словно маска политика на миг соскользнула, обнажая чувства отца, нашедшего потерянную дочь.

Второй советник мгновенно оценил ситуацию. Его взгляд скользнул по бессознательному Хокону, отметил, как я бережно придерживаю его, заметил проступающее серебристое сияние. В его глазах промелькнуло понимание.

— Позволь помочь, — он сделал едва заметный жест, и воздух вокруг Хокона уплотнился. — Трансформация сущности — процесс необратимый, но его можно… смягчить.

— Его состояние не Ваша забота, — сухо ответила я, продолжая путь к таверне.

— Всё, что касается тебя — моя забота, — произнёс он с особой интонацией, которая располагала верить каждому его слову. — Я искал тебя столько лет. Пытался понять…

— Как лучше использовать? — перебила я, чувствуя, как холодеет кожа Хокона.

Мелькнула мысль, что он действительно искал, но не меня. Скорее, он искал маму, которая по непонятным ему причинам вдруг исчезла. Про моё существование Фэйлан точно забыл благодаря Локи и Сунь Укуну. Хотя… Учитывая, что такой человек наверняка не был идиотом, он мог предполагать о моём возможном существовании.

— Нет, — в его голосе появилась искренняя горечь. — Как исправить свои ошибки, — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Когда я впервые увидел тебя в столице, ты напомнила мне её. Ту же решительность. Ту же силу духа.

— Не смейте говорить о моей матери, — резко перебила его, пытаясь перехватить Хокона удобнее.

— Я любил Астрид, — теперь Фэйлан говорил тише, и в его голосе звучало искреннее сожаление. — По-своему. Но был молод. Самоуверен. Считал, что великая цель оправдывает любые средства.

— А сейчас? — я добралась до дверей, прикидывая, как открыть их, не выпуская Хокона из рук, и они тут же широко распахнулись, словно таверна услышала моё желание.

— Сейчас я вижу последствия тех решений, — он приблизился, но сохранил уважительную дистанцию. — Вижу дочь, выросшую самостоятельной. И, возможно, это к лучшему.

Я бросила на него быстрый взгляд, пока маневрировала между столиками. Что-то в его словах царапнуло слух — слишком идеально они ложились на мои собственные мысли.

— Если бы ты росла во дворце, — продолжил он, внимательно следя за моей реакцией. — Политические игры могли бы сломать тебя. А теперь… теперь ты готова принимать собственные решения.

— Как удобно, — я наконец уложила Хокона на диван. — Оправдать свои действия заботой о моём характере.

— Я не оправдываюсь, — он покачал головой. — Просто констатирую факт. Ты выросла именно такой, какой нужна империи. Сильной. Способной видеть суть вещей.

— И именно поэтому вы натравили на меня Танши? — я коснулась лба Хокона, отмечая, как серебристое сияние становится ярче.

— Танши должен был… — он осёкся, заметив, как изменилось лицо заклинателя. — Его трансформация ускоряется. В закрытой части императорской библиотеки есть свитки о подобных случаях. Позволь помочь. Я могу организовать доступ к древним архивам прямо сейчас, — продолжил Фэйлан, и в его голосе появились стальные нотки второго советника. — Один приказ, и лучшие целители империи…

— Какая забота, — я осторожно отвела прядь волос с лица Хокона. Его кожа уже отливала серебром, словно лунный свет пропитывал её изнутри.

— Не забота — прагматизм, — неожиданно честно ответил он. — Хокон Хаоран — один из сильнейших заклинателей империи. Его трансформация может привести к непредсказуемым последствиям, — он сделал паузу. — Но дело не только в этом.

Я невольно прислушалась. Что-то изменилось в его тоне — словно маска слегка соскользнула, показывая проблеск истинных мыслей.

— Я вижу, как ты смотришь на него, — в голосе Фэйлана появилась странная смесь понимания и расчёта. — Так же смотрела твоя мать, когда верила, что любовь может изменить судьбу. И знаешь? Возможно, она была права.

— Не пытайтесь манипулировать моими чувствами, — я машинально сжала холодные пальцы Хокона.

— Не манипулирую — предлагаю союз, — он говорил как опытный политик, но в его словах проскальзывало что-то личное. — Ты получишь доступ к знаниям, способным помочь ему. Я — шанс исправить ошибки прошлого. Империя — двух сильных магов, способных изменить существующий порядок.

— Чтобы снова использовать силу для контроля? — я заметила, как серебристое сияние под кожей Хокона стало ещё ярче.

— Чтобы создать новый порядок, — в его глазах отразилась решимость. — Где сила определяется не происхождением, а способностями. Разве не об этом ты мечтала?

Дыхание Хокона стало совсем лёгким, едва заметным.

— Тебе нужна помощь. У меня есть ресурсы. Влияние. Доступ к знаниям, которые помогут если не остановить, то хотя бы контролировать процесс.

Я чувствовала, как тело Хокона становится всё холоднее. Его человеческая сущность таяла, уступая место иному. И все слова Фэйлана казались такими мелкими перед этой реальностью.

— Я совершил ошибку с Астрид, — продолжил он, видя моё молчание. — Да, я использовал её чувства. Да, я ставил интересы империи выше личных привязанностей. Но я усвоил урок. Сейчас я предлагаю честную сделку — мои возможности в обмен на сотрудничество.

Я молчала, наблюдая, как черты лица Хокона становятся всё более чёткими, словно высеченными изо льда. Фэйлан уловил моё беспокойство:

— Время уходит, — произнёс он мягче. — Позволь помочь. Не как отец — как союзник. В конце концов, — его голос стал почти гипнотическим, — мы с тобой очень похожи. Та же решительность. То же стремление к совершенству. Та же готовность на всё ради тех, кто дорог. Я не идеальный человек, Вивека. Власть и долг часто требуют… неприятных решений. Но я не чудовище, каким ты меня, вероятно, считаешь, — в его голосе скользнула настоящая горечь. — Я не буду оправдываться. Те решения привели к последствиям, которые невозможно исправить.

Последние слова царапнули что-то внутри. Я вспомнила видения о матери, о том, как искусно он играл на её чувствах. И сейчас, глядя на Хокона, я наконец поняла — Фэйлан говорил правду. Но правду, искусно вплетённую в паутину манипуляций.

— О-о-о, какая занятная семейная сцена, — раздался ленивый голос со стороны камина. — Прямо театр абсурда.

По стенам таверны пробежала зелёная рябь, и Локи соткался из теней в том же кресле, что и в прошлый раз. Он вальяжно закинул ногу на ногу и принялся рассматривать свои ногти с таким видом, словно ничего интереснее в жизни не видел.

— Стареешь, змей, — раздался смех, и Сунь Укун спрыгнул откуда-то с потолочных балок, жонглируя золотыми шарами энергии. — Раньше ты появлялся эффектнее.

— Зато ты всё такой же позёр, обезьяна, — фыркнул Локи.

Странно. В прошлую встречу бог обмана казался мне пугающим. Теперь — раздражающе самодовольным. Он что, нарочно меняет стиль общения, чтобы сбить с толку?

Фэйлан, застывший в нескольких шагах от меня, заметно побледнел при виде двух древних существ, небрежно обменивающихся колкостями в его присутствии.

Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла: бессмертные даже не пытались сдерживать свою сущность, давя советника мощью своего присутствия. Оказывается, со мной Локи ещё бережно общался. Что ж, можно было бы посочувствовать второму советнику, но… нет, мне его не было жалко.

В принципе, мне было глубоко плевать на него. Я едва обращала внимание на происходящее. Пальцы Хокона в моей ладони становились всё прохладнее, его сущность уже ступила на путь, который ему пророчили. Эта мысль отозвалась в сердце глухой болью. Я крепче сжала руку заклинателя, словно пытаясь удержать его здесь, со мной.

Фэйлан медленно выпрямился, его поза изменилась, принимая то особое достоинство, которое отличает людей, привыкших к общению с высшими силами. Даже под давлением божественной силы он сохранял маску невозмутимости — годы при дворе научили его скрывать свои эмоции.

— Локи, бог хаоса в точке зарождения нового хаоса, — произнёс он с той интонацией, с которой наверняка говорил на императорских приёмах. — Предсказуемо.

— Предсказуемо? — Локи картинно схватился за сердце. — Ой, а вот сейчас было обидно. Я думал, уж ты-то догадаешься — я обожаю, — он щёлкнул пальцами, и воздух за спиной второго советника начал закручиваться воронкой. — Сюрпризы.

По коже пробежал холодок — из открывающегося портала веяло той же силой, что я чувствовала в видении о паломничестве Харальда. Воздух вокруг разрыва пространства подёрнулся инеем, а сам портал переливался всеми оттенками северного сияния. Идеально выверенная поза второго советника дрогнула. Его пальцы едва заметно сжались, выдавая внутреннее напряжение.

— Нет, — произнёс он тихо, и в его голосе проскользнул настоящий страх. — Это невозможно.

Он попытался создать щит, но магия рассыпалась, не успев оформиться. Показалось, что советник впервые потерял самообладание.

— Вы не смеете! — в его голосе прорезались панические нотки. — Вы не можете…

— Не смеем? — Локи подскочил с кресла и всплеснул руками. — Как же я обожаю, когда зарвавшиеся смертные говорят мне, чего я не смею. Но знаешь что? — его голос стал обманчиво мягким. — Кое-кто другой очень даже смеет. И она ждала этого разговора… сколько? — он взглянул на Сунь Укуна, будто прося напомнить. — Лет девятнадцать?

Царь обезьян перестал жонглировать магией и уселся прямо на воздух. В разрыве пространства мелькнула светлая фигура — такая знакомая, что сердце сжалось. Она была похожа на меня как отражение в зеркале — та же фигура, те же черты лица. Только волосы белые, как снег, а в глазах застыла вечность.

— Нет! — Фэйлан отпрянул от разлома в пространстве, но сила юной бессмертной неумолимо тянула его навстречу с расплатой. — Астрид, прошу! Я могу всё объяснить!

— Как неловко получилось, — притворно вздохнул Локи. — Кажется, она не очень рада тебя видеть.

— А я говорил, — Сунь Укун щёлкнул пальцами, и золотые шары превратились в сеть, охватившую советника. — Никогда не стоит злить женщину, способную превратить тебя в ледяную статую.

— Она отлично справляется с ётунской магией, — с восторгом протянул Локи, наблюдая, как Фэйлана затягивает портал. — Кто бы мог подумать, что та отчаянная девчонка станет такой интересной.

Мама схватила второго советника за горло. В её глазах плескалось северное сияние, а от фигуры исходила волна жуткого холода. Но прежде чем исчезнуть в портале, она повернулась ко мне и улыбнулась — тепло и нежно, совсем как в тех видениях.

— Всё благодаря твоему обучению? — насмешливо поинтересовался Сунь Укун, присев на спинку кресла бога обмана.

— Пф-ф, — фыркнул Локи. — Я всего лишь за миг до смерти показал ей дверь. А войти или нет — она решила сама.

— И выбрала самый сложный путь, — в голосе Прекрасного царя обезьян промелькнуло уважение. — Отвергла твоё предложение укрытия, но всё равно оказалась в землях ётунов. Правда, уже по собственным правилам.

— Почему она там? — тихо спросила я, не в силах отвести взгляд от того места, где только что схлопнулся портал. — Почему не может вернуться? Почему не взяла меня с собой?

— Ох, дитя, — Сунь Укун вдруг стал непривычно серьёзным. — Земли ётунов — это не просто территория. Это мост между мирами. Место, где законы реальности, скажем так, податливы.

— Искажены, — поправил Локи с кривой усмешкой. — Там время течёт иначе. Пространство складывается и расправляется, как лист бумаги. Чудесное место для экспериментов и обретения бессмертия.

— Но ужасное для человека с аврорной силой, — резко оборвал его Сунь Укун. — Поэтому твоя мать и отказалась от предложения Локи. Она знала: в землях ётунов твой дар мог исказиться. Стать чем-то иным.

— Она выбрала путь небожителя, но для завершения трансформации нужно особое место, — Локи растянул губы в довольной улыбке. — Где-то между мирами.

— Где магия достаточно текуча, чтобы изменить саму суть существа, — закончил за него Сунь Укун. — Но достаточно стабильна, чтобы не разрушить то, что создаётся, — подмигнул мне, а затем посмотрел на Хокона. — Пора, — тихо сказал царь обезьян, и в его голосе прозвучала настоящая древняя сила.

Я инстинктивно прижалась к Хокону, не желая прощаться. Его дыхание было таким лёгким, что почти не ощущалось, а кожа стала холодной, как лёд.

— Сколько? — мой голос дрогнул, когда Сунь Укун мягко, но настойчиво отстранил меня.

— Лет сто, может, больше, — Сунь Укун вздохнул, наблюдая, как моё лицо теряет всякое выражение.

— Для бессмертных это лишь миг, — добавил Локи с лёгкой усмешкой.

— А для людей — целая жизнь, — прошептала я.

— Вот только не начинай эту унылую песню про разлуку! — бог хаоса театрально закатил глаза. — Ты живёшь в огромном, прекрасном мире! Ну правда, неужели ты думаешь, что только один заклинатель заслуживает твоего внимания?

Я медленно повернула голову и посмотрела на него так, что даже Сунь Укун фыркнул. Но бог хаоса только удовлетворённо оскалился, словно именно этого и добивался.

— Злишься — другое дело. Я уж было испугался, что ты сейчас разрыдаешься.

— Знаешь, Локи, — я позволила голосу стать на полтона холоднее. — Ты, кажется, ищешь способ, как вывести меня из себя.

— Всегда пожалуйста, — усмехнулся он.

— Ты это специально, да? — прищурился Сунь Укун. — Опять сеешь хаос?

— Я? — оскалился бог обмана. — Всего лишь предлагаю варианты.

Локи коснулся лба Хокона, и серебристое сияние усилилось. В последний момент, прежде чем свет полностью окутал заклинателя, его пальцы дрогнули, и я крепче сжала ладонь Хокона, но через мгновение в моих руках остался лишь холодный воздух. Я осталась одна, с пустотой внутри.

Нет. Это неправильно. Я же спасла Хокона. Я уничтожила артефакт. Я разрушила неправильный закон. Разве этого недостаточно? Разве он не должен остаться здесь, со мной⁈

— Ты ведь знаешь, что однажды он найдёт путь обратно? Это просто вопрос времени, — посмотрел внимательно на меня бог хаоса. — А ты что, думала, я не предусмотрел запасной выход? И если бы я был таким же злым, каким меня любят описывать, я бы оставил тебя вариться в этом чувстве потери, — Локи склонил голову, и его взгляд наполнился лукавством. — Но где же тогда веселье? — едко усмехнулся и растворился в тенях.