Старик Тенал… Не понимаю, что ему нужно, но он явился без оповещения и настаивал на встрече. Если он сейчас заведет разговор о Вирее, клянусь, я собственноручно спущу его с лестницы и запихаю в корвет. Только его сейчас не хватало.
Раб проводил его в малую приемную, и я поднялся навстречу:
— Ваше сиятельство. Чем обязан чести видеть вас?
Герцог Тенал проигнорировал мою любезность, без приглашения занял кресло и отставил черную трость, инкрустированную перламутром:
— Я пришел не для того, чтобы слушать любезности.
Я опустился напротив, поправил полы халата, закинул ногу на ногу — старик ненавидит такие вольности в своем присутствии. Но я в своем доме.
— Так зачем же вы пришли, ваше сиятельство?
Он окинул меня презрительным выцветшим взглядом:
— Договориться.
— Если по поводу Виреи — мой ответ тот же. Вам не стоило себя утруждать визитом.
— Стоило. Я не с пустыми руками. У меня есть подарок для тебя.
Герцог порылся в кармане, достал продолговатую коробочку белого металла и положил передо мной на маленький столик. Многозначительно повел глазами, побуждая открыть.
Я усмехнулся:
— Футляр для драгоценностей?
Старик кивнул:
— Думаю, то, что внутри, крайне драгоценно для тебя.
Я уже все понял. Где-то глубоко внутри, даже не успев облечь это понимание в мысленные слова. Я осторожно открыл крышку и окаменел: на белом шелке лежала огненная прядь. Тенал… Старый говнюк. И его дочь.
Старик, не таясь, наслаждался моей реакцией:
— По вкусу ли мой подарок?
Я ответил не сразу, сидел напряженный до предела, борясь с острым желанием убить старика. Но дело не в старике — в его дочери. Некоторое время дышал, поджав губы, пока от напряжения не заломило спину. Наконец, отставил коробочку на стол:
— Весьма по вкусу.
Пали последние бастионы приличий. Я бы мог, пожалуй, убить его одним ударом. И да, черт возьми, едва сдерживался. Я вцепился в подлокотники кресла, чтобы занять руки, сжал до ломоты в пальцах:
— Вирея…
Старик охотно кивнул:
— Как видишь. Что, не ожидал от чванливого педанта?
Увы, не ожидал, думал, кишка тонка. Подозревал кого угодно, Ларисса тоже, несмотря на все его клятвы, но не Тенала. Глупец. Трижды глупец. Я расставил ноги и подался вперед, опираясь руками на колени:
— Это моя женщина. А то, что вы сделали, называется похищением. Преступлением, которое карается законом Империи.
— Не тебе учить меня законам. Я могу обвинить тебя в укрывательстве преступника.
Прав, старый урод, но, к счастью, не все знает.
— Так что вы хотите?
Он оперся обеими руками на круглый набалдашник трости и тоже подался вперед:
— Ты возвращаешь Вирею ко двору.
— И только? — не думаю, что у старика лишь одно требование. Это слишком просто.
— Почти. Как только дочь подтвердит мне, что ты исправно исполняешь супружеский долг — я верну тебе твою шлюху. Может, даже невредимой.
Я усмехнулся, откинулся на спинку кресла. Напряжение вмиг улетучилось, как спиртовые пары, оставив в сухом остатке лишь злость.
— Не стоит лезть в супружескую постель, ваше сиятельство. Неужели вам не противно? Неужели ей не противно?
— Я отец. И вправе лезть туда, куда сочту нужным, если этого потребуют интересы моей дочери.
— Это уж слишком…
— Я все сказал. Либо так, как требую я, либо… я верну тебе девку. По частям, — он щелкнул сухими пальцами по коробочке, и она поехала по гладкой поверхности столешницы в мою сторону. — Вот в таких маленьких футлярах, как величайшую драгоценность.
Я шумно выдохнул, сжав зубы. Старик переступил все возможные границы. Единственное, что я сейчас могу — тянуть время и попытаться выяснить, где ее держат. К счастью, круг предельно сузился. Но сам по себе этот шантаж — несусветная глупость.
— На что надеется Вирея, если я выполню условия? Что будет после?
Старик повел бровями: кажется, он сам не знал ответа на этот вопрос. Такой поступок слишком глуп для Виреи. Видно, отчаялась. Я вновь посмотрел в лицо Тенала — понял по взгляду: не факт, что они вернут ее, даже если я выполню условия. Или могут возвратить изуродованной — это больше похоже на женскую месть.
— Я могу подумать?
Тенал улыбнулся, блеклые глаза просияли:
— Надеешься на брата? — он кивнул. — Что ж, надейся, твое право. Думай. Даю тебе три дня. Известишь о своем решении. Верни Вирею… и мы поговорим дальше. Кто знает, может я смогу ее в чем-то убедить.
Тенал поднялся, опираясь на трость, выпрямился, оправил серебристую мантию:
— И не тяни слишком долго. Старики — нервные люди. Я могу начать паковать твою красавицу прямо сейчас.
Это переходило всякие границы. Я поднялся, отчаянно желая все вытрясти из стрика, но это было бы непоправимой ошибкой.
— Я дам ответ.
Герцог лишь усмехнулся:
— Не надейся отыскать ее за эти три дня. Только шуму наделаешь. Я умею хорошо прятать.