Неудержимый. Книга XLI

Глава 2

— Парень, ну ты даёшь… — Потёмкин тяжело плюхнулся обратно на стул, шумно выдохнул и устало потёр лицо ладонью. — Мы уж думали, что тебе пришёл конец… — Он подхватил со стола бутылку виски и, не моргнув, передал её врачу. — Проверишь на отраву, — коротко и грозно бросил князь, после чего, врач, заметно побледнев, поклонился и поспешно направился ко мне, чтобы помочь встать.

— Да, — кивнул Романов, садясь за стол напротив, — ты здорово нас напугал.

— Я и сам неплохо испугался, — выдохнул я, отмахнувшись от врача, который хотел меня осмотреть. Поднялся, покачиваясь, и машинально провёл ладонями по шее, проверяя, нет ли на коже жабр. К счастью, всё было на месте — кожа влажная от пота, но человеческая.

— Не знаю, что сейчас произошло, — продолжил император, внимательно глядя на меня. — Но артефакт… безвозвратно потерян. Пока тебя трясло, звёздочка просто рассыпалась, превратившись в песок, — он развёл руками. — Можно считать, что возможность встретиться с Офелией утрачена.

— Я бы так не сказал… — пробормотал я, всё ещё чувствуя внутри неприятное дрожание.

Мысли путались. Конечно, я мог бы промолчать и оставить разговор с Хранителем при себе, но я решил, что это событие добавит мне плюсов в политическом плане. Много ли они знают людей, которые общались не только с богами, но и с Хранителями нашего мира. А я, по факту, общался уже как минимум с двумя. Уверен, были и другие, которые наблюдали за мной со стороны, но пока не решались выйти на связь. Хотя на кой я им сдался?

В итоге я всё же поведал им историю о том, как чудесным образом оказался в чертогах Офелии, и о том, как её зверушки чуть не лишили меня самого ценного в жизни.

— Грёбаный Чжулонг! — взорвался Потёмкин, ударив кулаком по столу. — Как бы нам добраться до этого мерзавца?

Я подтвердил догадки императора про то, что в этом деле был замешан ещё один Хранитель. Романов, вопреки всему, совсем не расстроился, скорее наоборот, и я его прекрасно понимал. Гораздо легче иметь дело с тем, что понимаешь, чем кусать себе локти, гадая, кто за всем стоит.

— Офелия сказала, что подумает, — спокойно ответил я.

— Не понимаю, чего тут думать! — вновь вспыхнул князь, вскинувшись на ноги. — Голову ему свернуть, и дело с концом! Моря вернутся в норму. Пусть не сразу, пусть живность в них будет восстанавливаться десятилетиями, но пробои рано или поздно возьмут верх. Экосистема сама выправится! Что ей ещё нужно?

— Тут не поспоришь, — тихо заметил Романов, наблюдая за Потёмкиным.

— Вы оба упускаете важную деталь, — вмешался я выпрямившись. — Зачем Великому Чжулонгу вообще понадобилось это делать?

— Что значит, зачем? — князь нахмурился, словно я сказал нечто крамольное.

— В прямом смысле, — я пожал плечами. — Представьте: живёшь себе тысячу лет, в гармонии с природой и другими Хранителями, никого не трогаешь и вдруг решаешь устроить катастрофу мирового масштаба. Что-то в этом уравнении не сходится.

— Хочешь сказать… — Романов задумался, глядя на лампу, в которой тихонько мерцал сгусток света, — что Чжулонг — не инициатор, а исполнитель?

— Не знаю, — я нахмурился, — но есть ощущение, что всё это куда глубже, чем мы предполагаем…

Я до последнего не хотел верить в то, что всё это дело рук Долоса. Но чем дальше я размышлял, тем очевиднее становилось, что без него подобное вмешательство и жизнь нашего мира не имело никакого смысла.

— Долос… — произнёс я, глядя каждому из них прямо в глаза, — Хранитель, стоящий за большинством бед Российской Империи. В том числе и за попытки переворотов в Красноярске и злоключениях вокруг форта «Восточный». — Я сделал короткую паузу, позволяя словам осесть. — Вам он должен быть знаком.

Первым среагировал Романов. Он отвёл взгляд, пусть и всего на долю секунды, но я это заметил. Слишком уж опытный человек, чтобы показывать эмоции без причины. А значит, имя ему точно знакомо. Вторым моментом было то, что Эраст обязан был упоминать этого гада в своих отчётах. И как я сам не догадался раньше? Ведь Долос слишком много раз мелькал на периферии событий. Он не просто вмешивался, он шаг за шагом разбирал империю на части, словно это и была его истинная цель.

— Долос? — хмыкнул Потёмкин, приподняв бровь. — А это что ещё за фрукт?

— Мерзкий слизняк, — ответил за меня император. Голос его стал сухим и холодным. — Постоянно ставит нам палки в колёса. Отчёты Эраста я читал. — Он сдвинул стакан чуть в сторону и продолжил, уже задумчивей: — Насколько помню, всё свелось к попыткам свергнуть власть в Красноярске. Там фигурировала какая-то польская княжна и несколько наших родов…

— Всё верно, Ваше Величество, — подтвердил я кивнув. — Но это лишь верхушка айсберга…

Я глубоко вдохнул, чувствуя, как внутри всё постепенно стягивается в тугую пружину. Пазл, наконец, начинал складываться в единую, пугающе логичную картину. Долос, поганка чёрная… Я понимал, что он действовал не ради хаоса. У него должна была быть конкретная цель. А какие у Хранителей могут быть цели? И тут меня осенило, конечно же, стать богами! Я тогда этого не понимал, но теперь всё стало ясно как божий день.

— Я не могу утверждать на сто процентов, — сказал я, стараясь держать голос ровным, — но зерно истины зарыто именно здесь.

Я начал рассказывать с самого начала — с Карского и Красноярска. Тогда перед походом на Запад, город должен был перейти в руки польского подполья. Всё было выстроено до мелочей, но на доске внезапно появился я — случайный, казалось бы, игрок, который спутал ему все карты. Затем вспыхнула война между Собакиными и Карамазовыми. Следом — снаряды безумного учёного Сэн Ши, чьи разработки должны были стереть с лица земли половину восточных укреплений. Забавно, но уже тогда шпионы императора смогли раскопать эту многоходовочку с Китайской Империей.

— Хочешь сказать, и там тоже отметился Долос? — Потёмкин медленно сжал кулаки.

— Это подтвердил сам Сэн Ши, — усмехнулся я, вспоминая тот разговор, — хотя узнал я об этом уже позже… когда ловил контрабандистов в Мирном.

— Полагаю, что Мирный… — Романов чуть наклонился вперёд и сел поудобнее, предложив мне продолжить повествование…

— Именно, — кивнул я. — После того как я пленил учёного, его кто-то убрал прямо у меня на катере. Без звука, без следа. Думаю, это был Долос. Дальше был Макаров… А вот на его казнь, он заявился уже сам…

— Подожди, — произнёс он тихо, — но в отчёте Николь было сказано, что он не выжил.

— По сути, так и есть, — я пожал плечами, чувствуя, как внутри неприятно кольнуло воспоминание. — У меня был выбор, и я его сделал.

Я не стал отпираться. Сейчас история с Макаровым уже не имела никакого смысла. Суть происходящего от моих откровений всё равно не поменяется. Долос слишком долго играл с нами, словно с пешками, и каждая новая партия лишь открывала очередной виток его интриг.

— Вельстрайд напал на нас во второй раз тоже не просто так, — сказал я, не желая вновь возвращаться к теме Макарова.

— Дай угадаю… Долос? — Потёмкин ухмыльнулся, откинувшись на спинку стула.

— Он самый, — подтвердил я, криво улыбнувшись. — Пообещал Вельстрайду радужную сферу, ведущую в его изначальный мир. Мол, поможет вернуться домой. Но, в последний момент, что-то не срослось…

— А может, и война с Китайской Империей — его рук дело? — нахмурившись, предположил император.

— А вот тут не знаю, — я помотал головой. — С одной стороны, это вписывается в цепочку событий. Но прямых подтверждений нет. С другой, мы здорово насолили Лю Бану, а он не из тех, кто прощает подобные обиды. Так, что вполне возможно, он принял решение самостоятельно.

— Или ему помогли это решение принять, — протянул Потёмкин прищурившись. — Долос ведь мог действовать через советников, влиять незаметно. Кто-то же должен был выпустить зверя на волю…

— Мог, — согласился я. — И если сложить всё вместе, то выходит, что перед нами не просто череда совпадений, а продуманная цепочка событий, выстроенная так, чтобы отрезать половину территории Империи и оставить нас без сил.

Император тихо чертыхнулся и встал, пройдясь вдоль шатра. Его шаги звучали глухо, и я видел, как он сжимает ладонь, словно пытаясь унять раздражение.

— Не понимаю, — наконец сказал он, — зачем Хранителю заниматься подобной ерундой? Зачем все эти войны, провокации, хаос? Что он с этого получает?

— Энергию, — ответил я спокойно, но с лёгкой усмешкой. — В конечном итоге всё сводится к ней. Единственное, что имеет значение во всех мирах — это божественная энергия. Каждый из Хранителей ищет способ добывать её, питаясь верой, смертью или разрушением.

— Другими словами… — Романов чуть наклонился вперёд, — ты хочешь сказать, что всё это ради силы?

— Другими словами, — повторил я, глядя ему прямо в глаза, — плох тот маг, что не желает стать богом.

После моих слов вновь повисла тишина. За тонкой тканью шатра слышался только ветер, слабо колыхавший полог, да где-то вдали глухо кричала караульная смена. Император стоял с задумчивым видом, Потёмкин молча вертел стакан в руках, глядя, как капля янтарного виски медленно стекает по стеклу.

— И что же нам теперь делать? — наконец спросил Потёмкин вдумчивым голосом.

Император медленно обернулся.

— Хотел бы я знать… — ответил он глухо. — Дмитрий, твои слова повергли меня в настоящий шок. Ни разведка, ни Эраст, ни даже наши союзники не смогли докопаться до такого. — Он выдохнул, слабо усмехнувшись. — Не каждый день узнаёшь, что ты всего лишь винтик в чужой игре…

— Бороться, — сказал я, проигнорировав слова императора. — Мы должны бороться, как делали это всегда.

— Парень дело говорит, — пробасил Потёмкин, стукнув стаканом по столу. — Ваше Величество, вы только не серчайте, но думаю, что Дмитрий нам был послан свыше. Это же надо было расхлебать такую тарелку супа из интриг, практически в одиночку… Я, если честно, таких людей никогда не видывал… И, чёрт побери, хорошо, что Эраст в своё время не решился его казнить… — он усмехнулся, качнув головой. — Иначе бы мы уже давно стояли на обломках собственной Империи…

— Эраст хотел меня казнить? — я удивился новым подробностям, — А я думал, что всё дело в личной неприязни Его Величества.

— Что? — удивился император, — Нет, я, конечно, не склонен доверять всяким тёмным личностям, но казнить тебя изначально не планировал. Ты ведь отпрыск моих давних друзей. Но с другой стороны, ты тогда перешёл дорогу многим аристократом. Столько родов загубил в кровопролитной войне с бандитами, что мама не горюй. Вот советник и предложил мне таким образом тебя спасти. Позже, я убедился, что это был правильный выбор.

— Зашибись… — только и вырвалось у меня.

А ведь Эраст и мне втюхивал подобную версию и что в итоге? В итоге он хотел сделать из меня свою марионетку? Я оказался в корне не прав, когда думал, что зря затеял этот доверительный разговор. Я уже сбился со счёту, сколько он нам дал новых чудных открытий.

— Ваше Величество, — нахмурившись, я обратился к Романову, — В свете случайно открывшихся обстоятельств, я бы хотел попросить у вас поддержки.

— Поддержки? — удивился он, — О чём конкретно идёт речь?

— Мне нужен один из артефактов, что вы забрали с трупа Лю Бана… — попросил я, и в шатре вновь воцарилась тишина.

Романов посмотрел на Потёмкина.

— Дай, угадаю, — он перевёл взгляд на меня, — Ты хочешь получить артефакт с даром «ментального сопротивления»? Верно?

— Он самый, — кивнул я, — Всё, до чего мы сегодня додумались, может нас не только возвысить, но и похоронить, особенно если информация попадёт не в те руки.

Да, я поступил достаточно дерзко, но копаться в моей голове Эрасту, я больше не позволю. Это же каким надо быть прохиндеем, чтобы так меня облапошить. Причём он сделал это не только со мной, но и с императором. Уверен, что если прочитаю отчёты, которые он давал Романову, то окажется, что я демон воплоти. А сам Эраст у нас чуть ли не чистейшей души человек, сначала подвёл меня под виселицу, а потом спас, чтобы выглядеть в моих глазах героем. Сука!

— Дмитрий, — Романов заговорил трагическим голосом, — Понимаешь ли, в чём дело… Артефакт, про который ты говоришь, даже на реликвию не тянет… Другими словами, я решил забрать его себе.

— Не каждый день увидишь абсолютную руну… — Потёмкин усмехнулся.

— Абсолютную? — задал вопрос я, — Могу я взглянуть?

Когда Лю Бан находился под защитой глушилки, я не видел, какие артефакты у него имелись. А когда я его прикончил, император сразу же снял самые сладкие из них, и я опять не смог разглядеть.

После моей просьбы император заметно напрягся. Оно и понятно, ведь я прекрасно знал, чем это грозило для него. Если я получи в своё распоряжение подобный артефакт, то он уже не сможет мной управлять. А это значило, что его дар «голоса» был на уровень или на два ниже…

— Абсолютная руна, идёт сразу же после божественной, — пояснил он, положив на стол составной перстень, в котором находился дар, вместе с другими.

Господи… Прошептал я про себя, когда увидел, сколько артефактов находилось в этой побрякушке. И как он только их туда все впихнул… С виду это был ничем не примечательный родовой перстень, вот только он буквально состоял из вкраплений разных металлов. Стоило ему положить его на стол, как он начал покрываться плотной разноцветной дымкой, которая в итоге смешалась в единый чёрно-фиолетовый цвет.

— Составной артефакт, — усмехнулся Романов, — Моя гордость. Не знаю, что ты хотел рассмотреть, но надеюсь, этого достаточно. — он забрал артефакт, одел его на палец, а затем и перчатку, чтобы его не было видно.

Всё, что хотел, я и правда уже увидел. Мне хотелось понять, как выглядит абсолютная руна, но здесь всё оказалось более чем банально. Я заметил в его перстне несколько радужных рун, ещё больше пылающих, которых и у меня в последнее время было немало, благодаря тем же контрабандистам, Макарову и китайца. А вот с небесными, божественными и абсолютными, разобраться было сложно. Каждая из них светилась, как маленькое солнышко. Небесная — чистейшим белым светом, эдакая холодная песчинка, что озаряла мой «радар». У Романова таких было две.

Дальше шли божественные, и вот здесь, я удивился ещё больше, ведь они светились ярким золотым светом, словно это были частички божественной энергии. Их у императора было больше всего, штук десять не меньше.

Вишенкой на торте, оказались дары с абсолютными рунами. Я даже сначала не понял, что увидел. Это были своего рода чёрные дыры, которые оказались чернее чёрного. Если бы у меня было больше времени, то я бы смог понять, какими дарами он пользовался, но увы. Всё произошло слишком быстро.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — я поклонился, — Этого вполне достаточно, но вопрос…

— Как я уже сказал, артефакт Лю Бана, стал частью моего родового перстня, — Романов меня прервал, — Но ты ведь хочешь получить защиту от моего советника, верно?

— Так и есть, — согласился я.

— В таком случае князь выдаст тебе подобный артефакт и ещё несколько, в знак нашей признательности, — он усмехнулся, — А теперь, нам пора… — он взглянул на часы, — Горожане уже заждались…

— Дмитрий! — поднявшись, Потёмкин тряхнул меня за плечо, — Похоже, наш малыш в не себя от радости… Получил столько игрушек разом… — усмехнулся князь.

И он был абсолютно прав. Я и правда завис, думая о том, какие артефакты меня ждут. А ещё я понял, каким образом император запихнул в свой перстень столько даров. Я сначала не заметил, но все они находились на определённом расстоянии от друг друга. Если это драгоценные металлы, то, скорее всего, он банально выплавил дар в маленькую тонкую палочку, а потом добавил её в перстень. Как говорится, всё гениальное просто. Другой вопрос, почему другие не использовали подобные ухищрения?

Впрочем, и на этот вопрос я знал ответ. Деньги… Никто не хотел портить артефакты, которые обладали определённой ценностью сами по себе. Более мелкие продать гораздо проще, и внимания они к себе привлекали гораздо меньше.

Я улыбнулся и, поднявшись со своего стула, направился вслед за ними к выходу из шатра… Вечер подходил к концу, и сейчас нам предстояло быть свидетелями казни всех ублюдков, которые решились перебежать нам дорогу…