Нет звёзд за терниями

Глава 18. Кори. К свободе

Время от времени Кори, заслышав шум за спиной, поглядывала через плечо, но охранник стоял на месте. Видно, просто переминался с ноги на ногу.

— Чего вертишься? — не выдержав, спросил он. — Не на что поглядеть больше?

И, не дождавшись ответа, добавил насмешливо:

— А может, удрать надеешься, если я отвернусь? Ну, тогда ты полная дура. Я могу уйти хоть на всю ночь, а ты и со свободными руками не выберешься за решётку. Да и остальные, если ум в голове есть, помогать такой не станут.

Намёк, должно быть, предназначался седому. Тот ещё несколько раз поил пленницу.

Снадобье Леоны помогло, притупило боль, но жажда никуда не делась. Отступала ненадолго, а после вновь принималась терзать.

Да и в голове мутилось, а холодная вода спасала.

Соседи между тем успокоились немного, один даже лёг досыпать. Разбуженные Леоной, эти люди услышали о вратах, и новость точно не обрадовала их. Но теперь, видно, поняли, что всё равно ничего не могут сделать. Что толку хвататься за голову?

Рафаэль просил поговорить с чужаками. Точнее, приказал. Плевать было Кори на его приказы.

Когда-то, годы назад, они стали почти друзьями. А впрочем, о какой дружбе могла идти речь, если Кори толком и не понимала, что это за штука?

Там, на Свалке, дети были не друзьями, нет. Стаей, вот как Кори назвала бы это сейчас. Раньше она не знала такого слова, но потом довелось больше узнать о мире, о живых тварях, населяющих его прежде.

Дети Свалки держались рядом, потому что иначе выжить было бы куда труднее. Не думали, за что нравятся друг другу и нравятся ли вообще. Знали просто, что они — вместе. Почти как одно целое. А кто предавал остальных, пытаясь сбежать, тот погибал.

Когда они с Немой остались только вдвоём, Кори не выдержала. Она отступилась от своей молчаливой спутницы, решила бросить, спастись в одиночестве. Попытка провалилась, и удивительно, что предательница осталась жива. Всё благодаря Немой, которая спасла ей жизнь тогда, а затем ещё раз после. И лишь из-за неё, Кори, Леона сейчас здесь и стала такой. Связалась с этими опасными людьми, которые лишь используют её, относятся как к забавной поделке. Кори никогда не отплатить этот долг.

— Ещё воды, пожалуйста, — произнесла она пересохшими губами.

Седой подошёл, напоил и вдруг шепнул едва слышно — пленница даже подумала, голос ей почудился:

— Есть план?

Она опустила веки в знак согласия. Вышел бы только охранник, пусть ненадолго, и согласился бы хоть один из этих помочь, и уж Кори постарается не упустить шанс.

Её собеседник направился в угол, к бочке, но кружку на место не поставил. Сам зачерпнул воды, сел на койку. Принялся пить неспешно, о чём-то размышляя.

Ничего такого, что заслуживало бы внимания. Вот только седой вдруг наклонил кружку, которую держал у колена, и пролил часть воды на одеяло. Спустя небольшое время повторил это действие.

Несмотря на притворно рассеянный вид, чужак наверняка подгадывал, когда охранник не глядит. Кори насторожилась, не зная ещё, к чему всё идёт.

Седой переглянулся со своим темноволосым товарищем. Тот поглядел, нахмурясь, и вопросительно поднял брови.

— Тоже хочешь пить, Джо? — спросил седой, приподнимая кружку.

Темноволосый замер в недоумении, а затем прищурился хитро и кивнул. Взял опустевшую посудину, зачерпнул из бочки, скребя по дну, и вернулся к себе. И не столько выпил, сколько пролил на подушку.

Кори было бы больно глядеть, как пропадает зря вода, если б не надежда, что это всё не впустую.

Казалось, этим двоим передалась жажда пленницы. Будто и они тащились по раскалённой пустоши, глотая жаркий воздух вперемешку с пылью. Каждый выпил по две кружки. Точнее, лишь казалось, что они пьют, и Кори надеялась, вода не польётся с их постелей.

Их юный товарищ приподнялся на локте, поглядел удивлённо.

— А вы это чего? — спросил он.

И явно хотел добавить что-то ещё, поэтому темноволосый живо его перебил:

— Хенрик! Водички хочешь? А то тебе и не останется, бочка почти пуста.

И поспешил подать кружку, а при этом наклонился к парню и что-то шепнул.

Юноша, почесав в затылке, тоже набрал воды. Но он, видно, не всё понял, стоял и пил по-честному, с удивлённо-задумчивым видом.

Последняя кружка досталась Кори, а затем седой заявил:

— Бочка опустела. Вот досада, пить ещё хочется.

— И мне бы ещё воды, — хрипло произнесла пленница.

— Умолкните, — посоветовал им охранник. — Лучше спите давайте, до утра недалеко. Тогда вам и принесут воды.

— Что за обращение с гостями, ай-ай-ай, — посетовал темноволосый.

— Как по мне, хоть из ведра хлебайте.

Охранник имел в виду, должно быть, ведро для нечистот, ютящееся в дальнем углу. Даже крышка не скрадывала исходящее оттуда зловоние.

— Источник в двух шагах, — сказала Кори. — Что тебе стоит пройтись? Рафаэль велел мне кое о чём поговорить с этими людьми, а как говорить, если горло будто песком забито? Утром он с меня спросит, а я скажу, ты виноват.

— Напугала! — фыркнул за спиной охранник. — Думаешь, меня обвинят в том, что ты чего-то там не смогла? С тебя одной и спрос. Я к вам входить не буду, пока я тут один.

Седой подошёл к решётке.

— Наполните хотя бы кружку для меня, прошу вас. Что-то мне нехорошо. Эта девица не могла нас чем-то заразить?

Кори напряжённо прислушивалась. Охранник молчал.

— А-а! — сердито произнёс, наконец, он. — Давай сюда свою посудину. Девку вы всё одно не развяжете, да и за решётку вам не выйти. Но учтите: попытаетесь что провернуть, поплатитесь.

Он подошёл ближе, лязгая по плитам пола. Видно, взял кружку, затем направился прочь. Седой глядел ему вслед, а когда шаги стихли, присел рядом с Кори.

— Ну, какой был план? — вполголоса спросил он.

— Мне нужно освободиться, — ответила Кори.

Четвёртый пленник, до этой минуты дремавший, проснулся от звука тяжёлых шагов. Услышав последние слова, округлил глаза.

— Не вздумай, Конрад! — воскликнул он со страхом. — Не вздумай! Она опасна, мы ничего о ней не знаем!

— Тихо! — шикнул на него седой.

Он попробовал дотянуться до ремней, связывающих запястья пленницы, но потерпел неудачу. Одной рукой ещё сумел достать, но чтобы совладать с узлами, нужны были обе руки и больше места.

— Это не нужно, — остановила его Кори. — Возьми подушку, скорее.

Седой без вопросов схватил ближайшую. Зато паренёк спросил:

— А зачем подушка?

— Остановись, безумец! Не слушай её! — воскликнул их трусоватый товарищ.

— Я так полагаю, заткнуть глотку Полди, — усмехнулся темноволосый, но тут же посерьёзнел.

— А ты молчи, ясно? — обернулся он к трусу. — Видишь для нас иные пути выбраться? Я вот тоже нет.

Тот, кого отчитали, притих.

— Закатай мой правый рукав, — между тем сказала Кори седому. — Не тянется? Рви, не жалко. Найди регулятор, это круглое колёсико на внутренней стороне над локтем. Нащупал? Погоди, ничего не делай, слушай: повернёшь ровно на три оборота по часовой стрелке. Перед тем дай мне подушку в зубы. Три оборота, не ошибись, потому что поправить тебя я уже не смогу. А когда я выпутаюсь, завернёшь обратно, как было. Всё понял?

Чужак без слов поднёс подушку к её лицу, и Кори закусила край.

Какое-то время она пыталась сдерживать крик, но это было бесполезно. Даже средство Леоны не могло притупить ощущения. Оставалось лишь надеяться, что её вопли не разносятся далеко.

Старый мастер, Леон, не мог сделать просто руку. Нет, в этот механизм он постарался вложить как можно больше всего — и нужного, и ненужного.

Колёсико, повёрнутое седым, удлиняло руку ниже локтя. На случай, если понадобится что-нибудь достать, а поблизости не окажется ни крюка, ни палки. Бесполезная, уродливая возможность, и Кори за все годы она ни разу не пригодилась. А даже если бы и пригодилась, имелись причины это не использовать.

Из-за руки и так всё болело к концу дня, а если вертеть регулятор, становилось совсем уж худо. Леон досадовал, говорил, что сумеет поправить. Кори отнекивалась — ей было без разницы, вытягивается рука или нет, и терпеть ещё одну операцию не хотелось. Да и старый мастер — она поняла это позже — не о её удобстве заботился. Леон лишь ставил опыты, учился на таких, как Кори.

Затем он умер, и рука так и осталась несовершенной.

Однако полезным сейчас было не то, что механизм от локтя до запястья растягивался, а то, что обхват его при этом уменьшался. Невзирая на боль, терзающую тело и туманящую разум, Кори ощущала, что затёкшую левую руку уже не так сдавливают ремни. Удалось пошевелить ею и, наконец, вытащить из пут. Седой, по счастью, тут же сообразил вернуть регулятор в прежнее положение.

Это колёсико полагалось вращать медленно, едва заметно, с перерывами, если нужно. Кори не сказала о том своему помощнику, да и не было у них лишнего времени. Теперь ей удавалось держаться лишь на силе воли, поскольку боль не утихала.

Она поднялась, пошатываясь. Дёрнула перчатку — левая рука, онемевшая, слушалась плохо, пришлось помогать зубами. Седой хотел было помочь, но она остановила.

— Отойди. Вы все, от меня подальше!

Труса не требовалось и просить, а остальные послушались с неохотой.

— Что собираешься делать-то? — спросил темноволосый, но Кори не ответила.

В это самое время вернулся охранник. Он шёл не спеша, но как увидел, что творится, бросил кружку и застыл. Видно, не мог решиться, то ли бежать за подмогой, то ли вмешаться самому.

Металлическая кружка упала с грохотом на гладкий пол, расплёскивая воду, и, прокатившись немного, замерла.

— Рафаэлю нужны сведения о городе, — процедила Кори сквозь зубы. — Без меня вам Раздолья не видать. А я ему ничего не скажу.

Она с усилием провернула ногтевую пластину мизинца на пол-оборота. Раскрылся стальной коготь, недлинный, но смертоносный — если знать, куда бить. Кори поднесла мизинец к горлу.

— Ты чего? Не надо! — закричал юный пленник и рванулся вперёд, хотел помешать. Старшие товарищи его перехватили.

— Передай Рафаэлю… — медленно произнесла Кори, глядя в растерянное лицо охранника.

Оно то виделось чётко, то расплывалось, уходя в сторону. Больше всего пленница боялась, что лишится чувств, и тогда прощай всякая надежда.

— Передай, что я плюю на его желания и что он никогда…

Охранник всё же не выдержал. Побоялся ответить головой за смерть такой ценной узницы. Или как там наказывает провинившихся Рафаэль? Наверное, всё же не разбрасывается людьми.

Замок щёлкнул, страж ворвался в камеру, налетел на Кори. В одиночку ни за что бы не справиться, но остальные, не будь глупцами, сообразили. Схватили его и первым делом зажали рот.

— Привязывайте, — скомандовала Кори, стягивая одеяло с ближайшего стола, служившего постелью чужакам.

Как же кстати оказалось, что на этих столах есть крепления. Тут и захочешь дёрнуться, не выйдет. Охраннику нечего было и надеяться, что сумеет вызволиться без чужой помощи.

— Дальше что? — спросил седой, проверяя, надёжно ли заткнули рот новому узнику этой клетки.

— Возьмите его ключи. Проверьте, запер он за собой дверь, когда вернулся? Нужно придвинуть хоть стол… задержать ненадолго тех, кто попытается войти, если вдруг они…

— Полди, Джо, слышали? Вперёд!

— А как мы выберемся, если не через дверь? — спросил с подозрением трус, не спеша никуда идти.

— Воздуховод, — ответила Кори, указывая пальцем на решётку, что находилась снаружи клетки, под потолком. — К нему… тоже придвиньте стол, живее, я едва…

Тут, видно, она всё же лишилась чувств, потому что в следующее мгновение обнаружила себя лежащей на полу, и седой её тряс — так, что даже зубы лязгнули.

— Я говорю, стол… — слабо произнесла Кори.

— Сделали уже. Винты решётки нечем вывернуть. Ключами не удалось, нужен инструмент получше.

Кори поднесла к лицу руку — та дрожала — и взялась за верхнюю фалангу указательного пальца. Один поворот вокруг оси, и кончик пальца сплющился, превратившись в подобие отвёртки с плоским наконечником. Ещё один полный поворот сделал бы наконечник крестообразным.

Грубое подобие инструмента, конечно, не для тонких работ, но сейчас должно сгодиться.

Кое-как удалось устоять и убрать три винта. Темноволосый помогал, поддерживая. Да и рукой, пожалуй, больше действовал он, чем Кори.

Пленники разулись. Каждый, связав шнурки, повесил ботинки на шею. Седой помог Кори надеть перчатку. Чем меньше шума они произведут, тем лучше.

Вдоль стенок широких труб шли перекладины, цепляясь за которые, удобно было карабкаться. Ветер снаружи, несмотря на решётки, наносил пыль, и временами обитатели пещер под грядой чистили засоры. Когда-то и Кори приходилось этим заниматься, и в обычное время преодолеть такой путь не составило бы труда. Но сейчас ей было до того худо, что она порой не понимала, где находится. Спутники лишь чудом тащили её вперёд, да и то потому, что без неё не знали, куда дальше.

Кое-где в воздуховоде встречались клапаны, и Полди — кажется, так его звали — пыхтел и ругался, преодолевая узкие места. Остальные шикали на него. Любые звуки разносились гулким эхом, и хотя предполагалось, что местные в этот час ещё спят, кто-то мог и услышать.

Кори не удалось бы сказать, как много времени прошло, но они всё-таки добрались до выхода. Там тоже была решётка, но возиться с винтами уже не стали. Темноволосый, надев ботинки, вышиб последнюю преграду ногами.

И вот они стояли под небом, лишь начинающим бледнеть. До того, как душная пелена дневного зноя опустится на эти земли, оставалась ещё пара часов. Самое время убраться отсюда подальше.

— Куда теперь? — спросил седой.

Кори, опираясь на руки спутников, кое-как сумела поглядеть на компас. Голова отказывалась думать. Куда?

— В том направлении, — указала она. — Там… источник, за которым приглядывает старик… он безобиден, но раз в два дня прилетают из города, от этих нужно подальше…

Кори сказала, пожалуй, слишком много. Зря. Она бы не удивилась, если бы теперь её бросили, чтобы не замедляла спутников. Все ведь понимали, что на пустынной равнине трудно уйти от преследования, и от скорости зависит многое.

Но чужаки отчего-то прихватили её с собой. Тащили, меняясь парами, а Кори даже не могла сказать, переставляет она ноги или нет. Наверное, боялись, что без проводника не доберутся.

Целые часы пути стёрлись из памяти. Всё смешалось в голове — свист ветра, чужие голоса, то негромкие, то тревожные. Затем пришла желанная прохлада, остудила лицо. Влага промочила пересохшие губы. Открыв глаза, Кори поняла, что они дошли.

Темноволосый протирал ей лицо мокрым краем рубахи. Заметив, что она пришла в себя, поднёс к губам ковш — напиться. Рядом стоял напуганный старик, здешний смотритель, заламывая руки. Не знал, к добру ли такие гости, но помешать им не мог.

— Что собираешься делать дальше? — спросил седой, усаживаясь рядом.

— Мне нужно в город, — ответила Кори. — Но это уже не ваше дело. Пробирайтесь на север…

Она помедлила, пережидая нахлынувшую слабость, и продолжила:

— Чем дальше, тем лучше. Домой вам всё равно не вернуться, а Раздолье… этот город не так хорош, чтобы рваться туда. Смотритель укажет направление к следующему источнику, там вас направят дальше, так и уйдёте. На север наши лодки летают редко.

— Значит, пойдём в город все вместе, — твёрдо сказал её собеседник. — Хорош или нет, а мы там пригодимся. Я верно понял, что Рафаэль собрался туда со своими людьми?

— Ты чего, Конрад? — заверещал Полди. — Это уж не наши заботы, я на верную смерть не подписывался! Я отказываюсь!

— Удачи в пути на север, — сказал ему темноволосый. — Хенрик, а ты?..

— Я с вами, ребята, — ответил юноша. Но казалось, он вовсе не был рад.

— Вы про меня не всё знаете, — сказала Кори. — Может, проклянёте ещё. Врата… их сломал не кто-то другой, а я. Намеренно.

Чужаки примолкли, глядя на неё. Но вот седой кивнул.

— Не думал, что такое скажу. Но и к лучшему, — произнёс он.